Полоз

Глава 1

Если бы меня спросили про самое красивое место на Земле, я бы назвала этот город. И что с того, что тут полгода ночь? Зато северное сияние и звёзды! Таких звёзд больше нигде нет! Вышла с работы, а тут такая красота... Если повезёт, можно и цветное сияние увидеть, а если очень повезёт – поющее! И то, что ты укутан, как капуста, в сто одёжек, кажется мелочью. Есть, конечно, свои минусы: ветра такие, что по обледенелому снегу могут унести до конца квартала. Да и цена на свежие овощи и фрукты кусается, как и на молоко. А уж стоимость одежды, которой необходимо иметь не один комплект… О ней лучше тихо плакать в подушку.

Мои мысли прервал телефон. Заиграла стандартная мелодия пришедшего сообщения, но на морозе читать его не стала, зашла в магазин. Уже в помещении добыла телефон из внутреннего кармана пуховика. Что тут у нас? Зарплата пришла! А в магазине скидка на пельмени — можно купить побольше. Вареники тоже в корзину — на месяц вперед. Что ещё есть по скидке? Сметана, майонез… Молоко? На него скидки нет. Значит, достану из заоконного пространства. Очень удобно, когда на улице такой мороз, иметь дополнительное место для хранения продуктов.

Деньги – это такая вещь… Вроде бы они есть, смотришь, а их уже и нет. Но кушать-то хочется каждый день. На ипотеку и кредит сразу закинула. Как итог — вышла из магазина с двумя полными пакетами продуктов и без существенной части только что полученной зарплаты.

Зашла в свой подъезд, споткнулась о бутылку и, с трудом удержав равновесие с помощью пакетов, вспомнила про женщину лёгкого поведения. Куда без этого?! Вот свиньи! Бутылка из-под сладкой воды, детишки с 4-го этажа, опять. Пнула находку к стенке, чтобы никто не упал из приличного народа. А любители горячительных напитков всё равно подберут её и сдадут как стеклотару.

Открыла квартиру и поставила на шкафчики пакеты. Тут же раздался настойчивый звонок, но достать телефон не успела, мелодия стихла. Кто там обо мне вспомнил? Надька, моя подруга. Пока копошилась, она перезвонила и позвала гулять.

– Куда? На вечеринку? Хороводы водить? Немного странно, конечно, звучит, но… Завтра... – задумалась, откуда такое раздражение от мыслей о доме. – Пошли! Куда угодно! В Картаган так в Картаган. Хоть на Луну!

Близких подруг у меня две, это, собственно, Надька и Иришка. С Иришкой мы с первого курса дружим, вместе поступали, а Надька на год нас младше, мы с ней подружились, когда её на практику к нам направили. В школе были хорошие знакомые, но… Скажем откровенно: видеть, то, что никто не видит, странно даже для ведьм. Изначально я просто не понимала, что о многом стоит молчать, а делать некоторые вещи лучше так, чтобы никто не видел. И лишь потом, когда поняла данную закономерность, начали появляться друзья. Но, как это часто происходит в детстве, наша дружба была крайне недолговечной.

Сидеть дома оказалось невыносимо, ноги сами повели куда-то. Быстро раскидала продукты и вышла на улицу. В теле сразу появилась лёгкость, а в ногах — столько силы, что захотелось бежать! Пьянящее ощущение, как будто несколько бокалов вина выпила. Оттолкнулась от земли — прыжок получился длиннее, чем я хотела. Я почти полетела! Всё произошло настолько быстро и естественно, что возникло чувство, что так и должно быть, что я это всегда умела. На следующем прыжке чуть не упала на дорогу, замахала руками, ловя равновесие. Снова прыгнула, на этот раз с лёгкостью перелетев на ту сторону улицы. Обернулась. За мной увязались трое парней. Один из них закричал, размахивая руками и показывая себе на голову.

Остановилась, дотронулась до головы. Шапки нет! Вот же клуша! Ещё бы мозги потеряла! Перепрыгнула через дорогу обратно, навстречу незнакомцу.

– Эй, летунья, шапку потеряла! Мороз минус 40, нашла время летать. До завтра не дотерпела?!

Парень был примерно моего возраста. Всё лицо закрывала лыжная шапка, из-под которой только и виднелись светло-голубые глаза. Отдал и пошёл к своим друзьям. Вот так всегда. Подумаешь о людях плохо, а они раз – и оказываются хорошими. Вежливо возвращают шапку, отряхнув и на прощание махнув рукой. А ещё говорят, что завтра увидимся. Я в этом уверена не была, но кто знает?!

Снова оттолкнулась от земли – в этот раз запрыгнула на крышу одноэтажного магазина. Ещё прыгнула. Ветер подхватил – пролетела почти весь квартал! Когда такая погода, прыжок значительно удлиняется. А если ещё и бежать? Практически летишь!

Запрыгнула на пятиэтажный дом, с него на крышу девятиэтажки. Страха не было – только чувство восторга от полёта. Не заметила, когда снег начал срываться. Огляделась. Увлеклась так, что за город вылетела. За спиной светились огни. Небо от снежных туч побелело, больше не было видно ни Луны, ни звёзд.

Как в детстве ртом поймала снежинки. Лишь мысли о том, что завтра на работу, заставили развернуться. Возвратилась в город. Снег искрился под светом фонарей. На улицах никого, лишь в редких окнах горел свет. Красота. Отсутствие людей позволяло разгуляться. Пролетав половину ночи и набравшись положительных эмоций, вернулась в свою квартиру.

Живу я в маленькой студии: 20 метров – комната-кухня и четыре квадрата – совмещённый санузел. Плюс небольшой коридор, не отделённый от остальной площади дверью, так как она там просто не поместится. Туда и так еле влезла обувная полочка в виде шкафчика с крючками сверху для курток. Плюс коврик у входа. Двадцать шесть квадратов личного счастья! Могу собой гордиться. И меня уже встречают:

– Привет, Ева! Я тебе конфет принесла!

Ева – мой домовёнок. Её, кроме меня, никто не видит. Выглядит как маленькая куколка: каштановые волосы, голубые глаза, пухлые губы, ростом сантиметров 40… Иногда смотрю на неё и вижу взрослую женщину. Как я понимаю, возраст – больная тема не только у ведьм, но и у духов.

Духи – отдельный разговор. Вот взять домовых. Большинство и не знает, что в их доме живёт домовой. Живёт себе и живёт. Может помогать, может шалить, а может себя никак не проявлять. Только вот семьи, с которыми они живут, более счастливые. Даже если под семьёй имеется в виду один человек. И жизнь у духов своя: свои горести, свои радости.

Глава 2

Сложно со временем, если больше трёх месяцев солнце не появляется совсем. Но чтобы так заглючило, это же сколько нужно было выпить?! Теперь домой. В ванной задерживаюсь дольше, чем хотела. Переодеваюсь, беру рюкзак (позавтракать не успеваю) и на работу. Опаздываю. Минуя проходную, сразу иду к начальству на ковёр. Стучусь в окно, зацепившись за карниз.

– Максим Геннадьевич, здравствуйте! Я опоздала!

По его удивлённому виду понимаю – меня не ждали.

– Ты что тут делаешь? – открывает сразу. Видимо, для себе поясняет: – Понедельник? Понедельник. Значит, на работу пора. А то, что я тебе отгул дал за переработки, забыла?

Забыла? Это мягко сказано! Я о нём и не знала. С начальником такое бывает. Хотел сказать и забыл, а ты крайняя.

– Ой... А можно его на завтра? – нет, ну меня внутрь пустят?! Я так скоро упаду, а тут высоко! Падать долго. Наверное, эта мысль отражается у меня на лице, потому, что он явно настраивается меня ловить.

– Можно. Залетай. Иди под свой любимый стол. Опять всю ночь хороводы водила?

Под мой любимый стол? Отличная идея! Как раз принесла новое одеяло. Не всю ночь хороводы водила, но не рассказывать же о золотоглазом.

– Ну да...

– Добром это не кончится. Лидия, я говорил тебе дома сидеть?

– Ну… Дома сидеть и в компьютер смотреть? Это первый мой шабаш! Как можно было пропустить его?!

– Дело, конечно, твоё, но мы своих родовых на шабаш отпускаем с неохотой и за каждой приглядываем. Я из рода белых волков. Я тебе всё расскажу послезавтра, как проспишься, – и внимательно смотрит на меня. – Тебя вчера не обидели?

Качаю головой, насколько могу, ибо она как огромный чугунный колокол, при малейшем движении отдающий звоном боли в ушах.

– Нет конечно!

– Иди поспи хоть немного. Тебя в этот раз твои быстрые ноги уберегли. А в следующий раз могут и подвести.

Пошла включила аппаратуру. Место подремать имелось, а в случае сбоя датчики орали так, что могли поднять любого, их было слышно на всём этаже. Подготовившись, начала проверку нового оборудования.

Не успела глаза закрыть, запищал датчик. Зафиксировала, снова включила. Отошла – опять запищал. Так, это техникам – вентилятор не пашет. Пометку сделала, письмо отправила, что могут забирать, и пошла под стол. Задремала… Интересно, сколько я проспала? Ого! Почти обед. Оборудование больше сбоев на давало. Всё проверила – работает. Думала снова спать. Забралась, пледом укрылась, поправила бумаги, на которых лежала. Посмотрела под шкаф – змея! Сказать, что я закричала – ничего не сказать. Пол-лаборатории прибежало, даже с четвёртого этажа. Под шкаф показала – никто ничего не увидел! Все стояли и чего-то ждали, пока Максим Геннадьевич не скомандовал идти по местам или на обед.

– А ты дальше спать иди! Говорил, чтобы дома сидела? Говорил! Вот теперь змеи и мерещатся. Отдыхай давай!

– Не пойду! Я змей боюсь!

– Дома сидеть нужно было!

Губу закусила, в носу предательски захлюпало, подступили слёзы… А Максим Геннадьевич решил в своём стиле в шутку на меня прикрикнуть, чтобы приободрить, только получилось совсем наоборот.

– Так, не реветь! Ишь, нашла повод! Померещатся и перестанут. От тебя с утра змеиным духом пахнет, неудивительно.

– Я не хочу змеёй становиться! – это стало последней каплей, и я заревела!

– Ну, не станешь, значит. С кем была, помнишь?

– Не помню...

– А ревёшь чего?

– Стыдно мне...

Он тяжело вздохнул:

– Так, ты это прекращай. Наука тебе на будущее. Шабаш на то и шабаш. Туда за тем и ходят, а не хороводы водить. Рассадник разврата и тёмной ворожбы. Иди спать в мой кабинет и не реви. Всё хорошо будет. А родовых твоих убить мало. Лид, успокойся, – добавил он, уже выходя. – К нам в род пойдёшь – научим тебя всему. И Надьку тоже. Нефиг блядствовать. Вот она знала, зачем на шабаш шла.

– А где она?

– Где-где... Мужиками вертит, на Мальдивы полетела. Ты-то что стоишь? Пошли в кабинет.

– Максим Геннадьевич, я вашу жену боюсь. Вон как Верке досталось!

– То Верка, а то ты. Она сама тебя на обед зовёт. Супчик принесла с рыбой, твой любимый.

Вот только лицо его при этих словах вытянулось.

– С сухариками? – он снова тяжело вздохнул и раздосадовано сказал:

– Ох, Лидия, и старейшина наш, как назло, в столицу ночью уехал. Чтобы сегодня дома сидела! Поняла?

Я кивнула, но спать не пошла. Иришка явилась, протоколы принесла... Поболтали мы с ней, и она давай расспрашивать:

– Ну так кто он?

– Не знаю... Да и какая разница? Вот смотри лучше, какой рюкзак купила, по скидке!

Иришка тут же запрыгнула ко мне на стол. Мой новый рюкзак, взятый за сущие копейки, её почему-то не впечатлил.

– Он тебе ради приличия предложение сделал?

– Какое предложение, Ир? Ты о чём? Приласкал – и ладно. Не помню, – или сделал? Что-то такое было или не было? Нельзя столько пить, печень нужно беречь.

– Вот всё при тебе... Наговор нужно проверить... Точно! Что ж я раньше об этом не подумала? И Максим Геннадьевич сказал, что ты сегодня прилетела.

– Нельзя?

– Летай себе на здоровье. Только учти, что сила уходит. Это в шабаш её много, а в обычное время не так. Я вне шабаша вообще летать не могу. Надька может прыгнуть высоко, но спуститься уже не в состоянии. У женщин сила проявляется иначе, чем у мужчин. Больше от эмоций. Мы один раз мы с Женей поссорились, и я смогла вне шабаша взлететь. Поэтому… Когда взлетаешь, ты должна быть уверена, что сможешь спуститься или что тебя смогут достать. Не рассчитав так один раз, я себе руку сломала.

Кажется, ещё на первом курсе она месяц ходила в гипсе. Как раз примерно в это время. А через полгода они с Женькой обручились. А ещё через год поженились.

– Я думала, ты шутила, когда говорила, что полетала неудачно.

– Если бы... Меня мама тогда так ругала! Я всё на шабаш рвалась, а они меня не пускали. Так кто он?

– Я не помню. Помню золотые глаза – и всё. Даже имя не помню…