Полусвет

Пролог

В подмосковном Щелково летними вечерами уютно и прохладно. Конечно, не в самом городе, а чуть поодаль. Там, где многоквартирные дома переходят в тихий коттеджный поселок. Прогуливаясь по его дорожкам, жители с удовольствием наслаждались свежим воздухом.
До недавнего времени.
В коттедже, что стоял в стороне от остальных домов, зажегся свет и шторы распахнулись, но никому снова не удалось увидеть хозяина. Если честно, то дом этот наводил какой-то первобытный страх. Не то чтобы современным людям, живущим в эпоху дружбы и согласия с вампирами, было чего бояться. Но черт разберет, что там у представителей новой расы на уме. Поэтому каждый старался обходить дом, окруженный высокими деревьями и обвитый виноградной лозой, стороной.
Девушка, что шаркая босыми ногами по гравию шла по дороге, резко отодвинулась в тень, пропуская вперед следующего за ней путника. Волосы ее были спутаны, а под глазами залегли темные тени. Она то и дело оглядывалась на зловещий коттедж, семеня в сторону от него.
— С вами все в порядке? — мужчина, что ранее следовал за ней, остановился прямо перед ее носом.
Прислонившись к холодному забору, девушка кивнула, быстро кидая взгляд на особняк.
Мужчина нахмурился, скидывая с плеча толстовку и протягивая ее девушке.
— Холодно, возьмите, — потупив взгляд, девушка нерешительно протянула руку вперед, — вас кто-то обидел?
Девушка судорожно покачала головой, накидывая толстовку на плечи. Мужчина на мгновение лишь ощутил прохладу ее пальцев. Легко можно было подумать, что девушка совсем продрогла.
— Давайте я вас провожу, — улыбнулся он, а девушка боязливо подняла голову, вглядываясь в его глаза, — нет, вы ничего не подумайте. Меня зовут Том, я живу тут, неподалеку.
Девушка закусила губу, нерешительно разглядывая мужчину.
От него пахло смертью, она чувствовала это. На руках Тома было немало крови. Быстро оглянувшись на особняк, девушка выдавила слабую улыбку. За такого он не накажет. Всемилостивейший Государь ничего не сделает ей, если она всего лишь очистит мир от одного ублюдка.
Пульсирующая вена на шее Тома заставила ее сглотнуть слюну и медленно кивнуть.
— Вот и хорошо, — Том протянул руку, а девушка осторожно коснулась его локтя, — расскажите мне, что случилось?
От сковывающего все нутро девушки желания она с трудом могла говорить. Несла какую-то чепуху, пытаясь поддерживать светскую беседу и сдерживая себя. Как же давно она не пила такую кровь. Не донорский пакет, не животную, что, кажется, сворачивается прямо во рту, а эту. Живая и теплая, что под усилием пульсации еще бьющегося сердца сама вливается фонтаном из разорванной артерии и растворяет тебя в полном экстазе. Пальцы дрожали от нетерпения, а Тому, похоже, казалось, что от страха и холода.
Тот, от кого несло смертью похлеще, чем от вампиров, поддерживал разговор, то и дело оглядывая окна ближайших коттеджей. Нужно место потише. Чуть дальше шла череда высоких заборов, за которыми ничего не увидит ни одна живая душа в такой час. Том и не заметил, как начал немного насвистывать мотивчик какой-то веселой песенки.
К счастью, и вампирша этого не заметила.
— Постойте, — вампирша остановилась, опираясь ладонью на забор, — вы ничего не слышите?
Она обеспокоенно нахмурилась и огляделась, ловя краем глаза подошедшего ближе к ней Тома. Внутренние ликование подскочило, а клыки ощутимо увеличились во рту, давя на нижнюю губу. Сейчас.
Том сделал еще один шаг, и вампирша рванула вперед, сбивая мужчину с ног. Перед глазами все плыло от предвкушения, когда она с наслаждением погрузила клыки в его шею. Вампирша слишком торопилась, поэтому жадно втянула сразу два глотка, давясь, практически не позволяя себе посмаковать и покатать на языке.
Огненная жидкость коснулась желудка, заставляя вампиршу завыть и подскочить на ноги. Хватаясь за горло, что тут же гнилыми ошметками растворялось на пальцах, вампирша пыталась выть от боли, но вырывался лишь хрип. Она уже не видела, как Том поднялся на ноги, осторожно доставая серебряный кол. Прислонив руку к своей ране на шее, он обильно обмазал орудие собственной кровью, подхватывая хрипящую вампиршу за плечо.
— Прости, дорогая. Передавай Всемилостивейшему Государю привет, — усмехнулся Том, загоняя кол в таявшую на глазах грудь, — хотя постой. Твое тело справится с этим и без тебя.
 

1

Ухватившись удобнее за край стола, я переступила с ноги на ногу, осторожно напрягая мышцы спины. Пот градом стекал по вискам и собирался где-то в районе подбородка, но я настырно выдохнула и медленно присела еще раз, стараясь, чтобы колени с пятками находились в одной плоскости. Бедра отозвались болью от напряжения, а ноги задрожали, когда я осторожно поднялась назад.
— Так, все, Кузнечик, заканчивай, — заворчал Мишка, поднимаясь со стула и протягивая мне полотенце, — потом опять неделю встать не сможешь.
Маринка, что суетилась возле плиты, обеспокоенно посмотрела на меня, но тут же отвернулась, заливаясь румянцем, стоило ей пересечься взглядом с Мишкой. Закатив глаза, я подцепила прислоненную к столу трость и, опираясь на нее, аккуратно опустилась на стул.
То, что Маринка влюблена в Мишку как кошка, оказалось полной для меня неожиданностью. Девчонке было слегка за двадцать, а моему товарищу по бутылке, а после по восстановлению, уже за сорок. После трагической смерти его жены Миша остался один с двумя детьми и огромными долгами, которые маленькой махинацией удалось решить. Но для этого пришлось их с Мариной поженить.
Если в общих чертах — я купила у Миши их с покойной Машей квартиру, продав имущество своего дяди, и переселилась в нее. Миша же с детьми снимает комнату у своей нынешней фиктивной супруги — Марины. Конечно, изначально я хотела снимать у Марины комнату. В мои планы никак не входило выгонять детей из их дома, но Марина и Миша настояли.
По факту — живем мы всем этим табором на две квартиры по очереди. То я с детьми, то Марина с детьми, то Миша с детьми, а мы отдыхаем. Работаем на троих, друг друга подменяя в роли няни. Детям радостно, а нам в принципе этого и достаточно.
А совершенно недавно оказалось, что Маринка хочет быть не просто фиктивной женой так себе мужа в первом браке — Миши. Тот же в упор ее не замечал, относясь больше по-отечески, но в этом сложно было его обвинять. Он в сорок новую жизнь начинал, а старая нет-нет, да проникала снова.
Полгода назад Миша сорвался. Да так серьезно, что мне пришлось звонить и просить помощи своего психотерапевта Леопольда. Конечно, бесследно тот ужас, что пережил Мишка, пройти не мог. Ну а Леопольд, конечно, помог. Чему несказанно обрадовались дети Миши, Петя и Нина, обожающие доктора. Дети, что им надо. Пару походов куда-нибудь с мороженым — и уже все, у них появился лучший друг.
Только вот мне совсем не нравилось, что обязательным сопровождающим на таких встречах всегда должна быть я. С Леопольдом связано не самое приятное время в моей жизни, поэтому желания видеть его даже раз в две недели на выходных у меня не было. Чего, кажется, нельзя сказать о нем.
И это напрягало.
Промокнув лицо и шею полотенцем, я взяла лежащий рядом тонометр и под пристальным взглядом друзей нацепила на руку манжету. Аппарат запищал, показывая повышенный пульс, но ничего опасного не сообщил.
— Нет, Кузнечик, как хочешь, но на сегодня ты напрыгалась, — вглядываясь в цифры на тонометре, сурово вынес вердикт Мишка, — никуда не годится. Тебе Леопольд не для того программу тренировок вытащил и по Москве тебя по врачам таскал, чтобы ты по дурости головы своей все лечение запорола.
О, точно, снова наше божество Леопольд. Маринка выключила газ и усиленно закивала, поддерживая своего недосупруга.
— Мужик намучался с тобой, Кузнечик, — осторожно подхватывая Мишку под локоть, Маринка сделала шаг вперед, — а ты мало того что неблагодарная, так еще и все его усилия своим упрямством в унитаз сольешь.
— Вы чьи друзья, мои или Леопольда? — обиженно нахмурилась я. — Или то, что он у вас неделю живет и детям ПТСР бесплатно лечит, так вас подкупило?
Тоже мне друзья. Увидели первого проходящего, тут же меня сбагрить ему пытаются. В конце концов, он мой врач и, сюрприз, за свою работу получает деньги. Нет, конечно, он многое для меня и просто так делает, но это не повод. Тем более что эти двое прекрасно знают, что со мной произошло и как я из этого выбиралась.
Для тех, кто плохо со мной знаком, рассказываю. Несколько лет назад, когда война с вампирами была в самом разгаре, я создала проект, продолжая дело своего отца. Его суть заключалась в том, чтобы понять природу вампира и использовать против них. Я выбрала себе в напарники того же вампира, кто работал с моим отцом, а после попала в лапы к самому опасному на протяжении двух тысяч лет вампиру — Самсону. После такой встречи у меня осталась отравленная кровь, что является ядом для любого вампира, ПТСР, депрессия, невроз, панические атаки и полный букет, заставивший меня оставить дело всей своей жизни и скатиться до состояния овоща. Ну и еще несколько неприятностей, таких, как боязнь света, предметов веры и физическая немощность по причине неправильно сросшихся нервных тканей в позвоночнике.
Итак, я — недообращенный вампир. Никаких бонусов типа суперсилы, но и никакой жажды крови.
Ну а два года назад я снова столкнулась с Самсоном вместе со своим напарником — майором Вагнером, который на деле оказался царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного. Он и помог справиться с Самсоном, после по моей же просьбе исчезнув из моей жизни.
Насколько мне было известно, сейчас у Вагнера все хорошо. Объединив вампиров всего земного шара, он взошел на трон и договорился с человеческим правительством о перемирии. Надо отдать ему должное — не знаю, как у него это вышло, но два года царил полный покой и порядок. Всемилостивый Государь, как теперь все вампиры обращались к Вагнеру, нанял человеческих ученых для изобретения синтетической крови и организовал пункты сдачи крови для вампиров добровольцами. Это было достаточно непривычно, а я в принципе не ожидала, что второе будет пользоваться успехом среди людей. Но это произошло. Вагнер хорошо платил донорам, поэтому желающих оказалось хоть отбавляй. Ну а вампиры-вегетарианцы совсем не ощутили разницы, поэтому так же с радостью поддержали нового правителя.
Периодически слышны были вспышки восстаний, как полгода назад в Африке, когда племя вампиров взяло людей в заложники с требованием вернуть предыдущий порядок, но и с этим Вагнер справился с какой-то чудесной легкостью.
После этого случая я наконец перестала следить за миром вампирских новостей и выкинула из жизни оставшиеся о монстрах воспоминания. Наш поселок был чуть ли не заповедной территорией, как практически родина Всемилостивого Государя, поэтому я в принципе последний раз вживую вампира видела два года назад.
Хотя иногда мне кажется, что Вагнер это сделал не чтобы оградить людей от вампиров, а наоборот. Вампиров от меня. В конце концов, рядом с нашим с ним домиком парочка клыкастых мной была когда-то благополучно прикопана.
Щелкнув пультом, я поставила чайник, махая на прощанье друзьям. Мишка, конечно, оказался прав — спина отозвалась болью при следующем моем движении, поэтому, когда в дверь раздался стук, а телефон на столе взорвался голосом Левы «Би-2», я обреченно закатила глаза. Осторожно опираясь на трость, я подхватила трезвонящий аппарат и, выключив звук, посмотрела на экран.
Леопольд.
Стук в дверь повторился настойчивее.
— Мать вашу, подождите, я сейчас подойду! — рявкнула я, и тихонько похромала в сторону входа.
Все-таки трешка — это слишком много для калеки.
Телефон умолк, но тут же завибрировал снова, а удары в дверь грозились разнести ее в щепки. Не свои. Я не слышала шагов из-за мелодии телефона, но только по стуку легко понять, что люди на той стороне явно не знают особенностей человека, к которому пришли.
Остановившись у входа, я все же приняла вызов, одновременно отпирая дверь.
— Сима! — голос Леопольда был пропитан волнением. — Ты была вчера вечером со мной, слышишь меня?!
— Мы прекрасно вас слышим, доктор Никольский, — ледяной голос незваного гостя, что застыл на пороге, заставил меня поморщиться, — Жарова Сима Андреевна?
Нажав кнопку сброса, я осторожно отступила в сторону, удобнее опираясь на трость.
— Допустим.
Противный низкорослый мужчина с усами, закрывающими пол-лица, напоминал полицию Скотленд-Ярда из старых фильмов. Та же непонятная шляпа, тот же живот, распирающий явно сшитый в прошлом веке костюм.
— Я могу войти?
— Только если можете переступить этот порог без моего приглашения, — хмыкнула я и прищурилась, буравя толстячка взглядом.
Толстячок грустно улыбнулся и отрицательно помотал головой.
— Зря вы так, Сима Андреевна. У меня всего пара вопросов.
— Так задавайте, — пожала плечами я, — у меня от соседей секретов нет.
— Для начала — где вы были вчера с двадцати часов и до полуночи? — вампир противно улыбнулся. — Только не говорите, что с доктором Никольским.
— Не буду, — вздохнула я, — я вернулась только сегодня утром. Уезжала на пару дней в Москву по делам.
Толстячок положил руки за спину и поцокал языком.
— Я так и думал. Кто-то может подтвердить, где вы были в данный отрезок времени?
— Да какого черта я вообще должна вам отвечать? Я не подданная вашего царя и не вхожу в вашу юрисдикцию, поэтому если у вас какие-то вопросы — направьте их в человеческую полицию и я с удовольствием с ними пообщаюсь, — проскрипела я, теряя терпение.
— По соглашению от пятнадцатого декабря две тысячи двадцатого года, подданными царя являются все люди, нелюди и существа, что в пищу свою употребляли, употребляют или способны употреблять кровь человеческого или околочеловеческого происхождения, — отчеканил толстячок, а я нахмурилась, — по показаниям свидетеля, в ночь свержения Самсона, вы пили кровь Всемилостивого Государя, не испытывая при этом отторжения, отвращения или признаков несварения желудка.
— Эй, ирод, ты чегой-то к Кузнечику пристал, ась? — бодрый голос баб Клавы заставил меня вздрогнуть.
Вампир медленно обернулся, обводя бабулю взглядом, а я задышала, кажется, еще быстрее.
— Баб Клав, все хорошо, иди, — как можно спокойнее проговорила я, а старушка прищурилась, — я разберусь. Так что случилось? — отвлекая вампира от соседки, быстро спросила я.
— Вы подтверждаете факт того, что питались кровью Государя? — игнорируя мой вопрос, снова отвратительно улыбнулся вампир.
— Да вашу мать, да, подтверждаю, — устало выдавила я, прислонившись к стене.
— Хорошо, Сима Андреевна. Тогда прошу вас проехать со мной.
— Чего? — усмехнулась я, а вампир протянул мне в руки повестку.
— Именем Всемилостивого Государя вы задержаны по подозрению в убийстве трех подданных царства вампиров. Вы имеете право хранить молчание, Сима Андреевна, но я настоятельно советую вам этим правом не пользоваться, — оскалился толстячок, срывая маску дружелюбия, — все же вы не вампир, а методы допроса у нас разрешены гораздо более интересные, чем у людей.
 

2

Сидя в маленьком помещение, где раньше в нашей деревне располагалось отделение полиции, я немигающим взглядом смотрела на часы. Бредовее ситуации и представить себе нельзя. В моем военном прошлом я прекрасно знала все о законах людей и вампиров, а сейчас чувствовала себя просто беспомощной. Два года я не погружалась в изменения мира по ту сторону дневного света, поэтому понятия не имела, какие действия их представителей правопорядка законны, а какие нет. Я точно знала, что Вагнер ужесточил порядки, но не понимала, на сколько.
По крайней мере Леопольду хватило ума где-то быстро вытащить мою справку о недееспособности и заявиться в качестве моего представителя. Оказывается, на этой стороне тоже так может быть. “Люди, нелюди и существа, что в пищу свою употребляли, употребляют или способны употреблять кровь человеческого или околочеловеческого происхождения” видимо тоже могут поехать крышей.
Хотя глядя на то, как багровел немертвый, в это легко было поверить.
- Доктор Никольский, - проскрипел теряющий терпение толстяк, откидываясь на спинку железного стула, - я повторяю вам, что ваше присутствие здесь не оправдано. Ваши диагнозы не могут применяться к нелюдям, при всем уважении. Поэтому я не могу начинать допрос в вашем присутствии.
- Тогда выставите меня, - хмыкнул Леопольд, опираясь на покрытый ржавчиной стол, - в чем дело? Я всего лишь человек, так отправьте меня подальше.
- Доктор Никольский, - сморщится толстяк, а Леопольд пододвинул к себе пустой лист бумаги, - я не могу применять силу к вам, но вы нарушаете законность и конфиденциальность дела царства вампиров.
- Но вы в этом не уверены, - складывая лист пополам, Леопольд подмигнул мне, а толстяк еле слышно застонал, толкая ногой ножку стола, - иначе меня давно здесь бы не было. Поэтому давайте начнем сначала. Я - лечащий врач Симы Андреевны уже пять лет. Так как у нее нет никаких родственников, то вся ответственность за ваши действия, что, несомненно, скажутся на тяжести течения переносимого ею заболевания, лежит на мне. Поэтому, так как известных специалистов в области психотерапии и психиатрии с вашей стороны просто не существует, я требую начинать допрос сейчас. Симе Андреевне необходим покой и время приема препаратов уже совсем скоро.
- Просто расскажите подробнее, в чем меня подозревают, и я спокойно отвечу на любые ваши вопросы, - поглаживая ржавое пятно на столешнице, в очередной раз произнесла я, - так как я уверена, что все это большое недоразумение. А доктор Никольский вас не съест.
Толстяк устало растер виски, обреченно глядя на дверь. Все его торжество испарилось без следа. Остались только раздражение и плохо скрываемая злость. Я уже не особо понимала, благодарить мне Леопольда или злиться на то, что он вмешался. Почему-то кажется, что будь я тут одна уже давно все прояснилось.
С другой стороны - я ничего понятия не имела о разрешенных “методах” допроса. А учитывая, что моими руками был благополучно уничтожен далеко не один десяток представителей их царства, последнее, чего хотелась - это оставаться с толстяком наедине.
- В конце концов вы имеете право на защиту, - толстяк поднялся со стула, победоносно улыбаясь, - у вас есть свой адвокат? Естественно, который подчиняется нашим законам? -  Леопольд зажмурился, а от напряжения на его щеках заиграли желваки, - Я так и думал, что нет. Ну что же, дождемся тогда вашего представителя, положенного государством, там и начнем.
- Физическое и психическое здоровье Симы Андреевны - сквозь зубы прорычал Леопольд, а толстяк засмеялся, не скрывая своего торжества.
- Доктор Никольский, я уже говорил, - толстяк прервал Леопольда, поправля манжету помятой рубашки, - Ваши диагнозы здесь ничего не значат, так как не в вашей компетенции оценивать физическое и психическое здоровье подданного нашего царства. К моему, несомненно, огромному сожалению. Если у вас есть свои дела - я вас не задерживаю.
- Тогда мы можем начинать, - голос, способный резать металл, заставил тут же меня напрячься, до боли сжимая кулаки под столом, - я подойду в качестве правозащитника Симы Андреевны?
Детка.
От скрипа собственных зубов у меня свело челюсть. Куда делся весь воздух в комнате? Рука рванула к шее, раздирая узкий воротник водолазки. Нечем дышать. Позыв зажмуриться и забиться в угол комнаты я подавила с трудом, чуть ли не заставляя себя не отводить взгляда с толстяка. Все в порядке, Сима. Глубокий вдох. Задержать дыхание, медленный выдох. Я в безопасности. Никто не причинит мне вреда. Я в безопасности.
Здесь нет никакого Самсона, а они ничего мне не сделают.
Я должен был успеть.
От напряжения ноготь на указательном пальце хрустнул, заставляя меня зашипеть от боли. Короткая яркая вспышка на секунду подавила страх, помогая вдохнуть.
- Сима, - шепот Леопольда коснулся слуха, а его теплая рука успокаивающе сжала мое плечо, - сосредоточься, - я судорожно закивала, вцепившись в стул под собой, - тише, я рядом, ты в безопасности. Подумай о месте покоя.
Моя психологическая тюрьма. Вот как про себя я называла это место. Но все равно послушно представила перед собой покрытую снегом лесную поляну. Морозный воздух, что пощипывал щеки, и запах насыщенной ели. Хруст снега под моими ногами.
Покой. Тишина и покой.
- Всемилостивый Государь, - заблеял толстяк, нервно пряча ладони за спиной, - я…
- Ты можешь от нее отодвинуться, - прохрипел Вагнер, а я уставилась на ржавое пятно перед собой, - для своего же блага.
- Я здесь не для своего блага, - спокойно ответил Леопольд, сильнее сжимая мое плечо, - скажи, как положено твоим подданным к тебе обращаться.
- Ты не мой подданный, - усмехнулся Вагнер, а Леопольд ближе придвинулся ко мне, протягивая сложенный бумажный самолетик.
Белый. Цвет чистоты. Цвет моего спокойствия. Цвет бескрайней снежной поляны. Я сжала бумагу, снова закрывая глаза и позволяя ощутить приятный морозный воздух.
Мне пора принимать лекарства.
Голова раскалывается. Нужно открыть глаза. Темнота давит, а я больше не вижу белый. Сплошная чернота. Надо открыть глаза. Еще в горле так сушит. Почему всегда так хочется пить после того, как не мог дышать? Это же не связано.
Связано.
Черт, все, просто открой глаза и приди в себя Сима. Гребанный палец пульсирует прямо в моей голове. Смешно. Палец в голове.
Мне потребовались все остатки разума, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Тише, Сима.
- Я - нет. А она - да.
- Сима может говорить со мной, как ей угодно, - прошипел Вагнер, а я вздрогнула, ближе прижимаясь к Леопольду.
Это всего-лишь Вагнер. Не Самсон. Майор Вагнер, спасший мне жизнь два года назад. Вампир, на которого я могла положится.
Царь вампиров.
Этот гребанный палец царапает череп изнутри и мешает думать. Я трясу головой, в попытках найти связь с реальностью. Вдох. Мне нужно дышать. Я человек. Тогда какого черта здесь делает царь вампиров?
- Не может, - отрезал Леопольд, - вам нужна граница общения.
- Какого черта ты несешь, - рявкает Вагнер, а Леопольд осторожно поднимается на ноги.
- Во-первых без резких движений. Во-вторых Сима усиленно лечится от последствий твоих игр с ее памятью. Да, Вагнер. Вам обоим нужна грань, которая будет задавать правила новой игры. И она уже есть черным по белому прописаная в законах, которые придумал ты…
- Это бред, - рычит Вагнер, но прерывается от тихих покашливаний около двери.
А я наконец открываю глаза и, пропустив пару вдохов, решительно поднимаю голову.
- Всемилостивый Государь, простите, что врываюсь в ваше обсуждение, - медленно говорит толстяк, мельком оглядывая меня, - извините мою дерзость, но, как не странно, доктор Никольский прав. В наших законах достаточно четко прописано... наказание за любое нарушение, а так как Сима Андреевна ваша поданная, а вы сами настояли, чтобы законы распространялись и на Ваше Царское Величество, то ей стоит знать, как надлежит общаться с царем и быть, - толстяк хмурится, нервно перебирая пальцами край клетчатого жилета, - осторожнее в выражениях. Потому что дисциплина и порядок…
- Залог успеха в длительном сотрудничестве с людьми, - поморщившись, заканчивает Вагнер, и оборачивается, глядя мне в глаза, - и если царь нарушает свои законы, то никто не будет их соблюдать.
Плотно сжав губы, я быстро смотрю на толстяка, что кажется даже несколько сожалеет. Еще бы, я бы точно не хотела, чтобы в мои дела лез царь вампиров.
Вернее, это единственное, чего я катастрофически не желаю совершенно и абсолютно на протяжение всей своей жизни или смерти.
- А можно мне другого правозащитника, - моргаю я, тут же растирая лоб пальцами, - можно вообще без…
- Остановитесь, Сима Андреевна, пока не наговорили глупостей, - бледнеет на глазах толстяк, быстро кивая в сторону Вагнера, - вам оказана великая честь и отказ от нее может быть воспринят, как отступление от наших законов. А наказание, с учетом вашего физического состояния, за подобный проступок может быть весьма мучительным, - ослабляя галстук, вампир медленно выдыхает, - конечно, никто из здесь присутствующих не считает, что вы нанесли Его Царскому Величеству оскорбление, а скорее просто не желали отвлекать его от дел важности мирового вампирского сообщества.
А когда этот толстяк вдруг встал на мою сторону? Или же он изначально не считал меня виновной, а просто хотел воспользоваться случаем помучать давнего врага вампиров? Потому что в присутствие Вагнера кажется толстяк всеми силами скорее пытался меня защитить, чем подвергнуть наказанию.
- А какое наказание? - прошептала я, разглядывая поломанный в кровь ноготь под пристальным взглядом Вагнера.
- Сожжение на солнце, Сима Андреевна. Простите меня, я, с разрешение Всемилостивого Государя, оставлю вас обсудить дела.
И толстяк ретировался прежде, чем я оканчательно смогла прийти в сознание.
Чего?
Вагнер жжет своих подданных за неверно сказанное ему слово?
- Ты, - рявкнула я, но слова застряли в горле, как только Леопольд с силой сжал мою руку, - то есть я хотела сказать, Всемилостивый Государь, простите мою грубость, а как мне правильно с вами общаться? - проскрипела я, оглядываясь на Леопольда, что одобрительно кивнул.
- Сим, - Вагнер сделал шаг вперед, но Леопольд прервал его.
- Вагнер, не провоцируй ее. Просто ответь на вопрос, - устало выдохнул Леопольд, - ты подвергаешь ее опасности. Надо было думать, когда такое дерьмо придумывал.
- Она не должна была попасть в категорию моих подданных, - зажмурился Вагнер, сжимая края стола и наклоняясь ближе ко мне, отчего я резко отпрянула назад, - ты веришь мне?
Я отрицательно покачала головой, а Вагнер вздохнул.
- Ладно, запоминай, ничего сложного. Поклон, “Всемилостивый” и так далее весь бред - приветствие и прощание. Вставать, когда я в помещение и говорю с тобой, тебе не обязательно, это легко списать на твою неспособность физически этого делать. Ну а все остальное, думаю, нам не понадобится, - поморщился Вагнер, а я кивнула, - когда мы одни, все это не нужно, Сим.
- Я поняла, - нахмурилась я, облизывая ссохшиеся губы, - Всемилостивый Государь. Очень рассчитываю, что одни мы не останемся. А теперь, Всемилостивый Государь, расскажите, пожалуйста, какого хрена я здесь делаю. Спрашивать о том же Ваше Царское Величество, не осмелюсь, но думаю, что Ваш Царский Героизм все равно не вытерпит мне похвастаться, что бросил все дела и полетел спасать меня, - рявкнула я, подскакивая на месте, а Леопольд дернул меня за руку, - отцепись, Леопольд, дай я плюну в эту Царскую Морду!
- Schatz, прекрати истерику, - нахмурился Вагнер, - как мне не печально это говорить, но основания тебя задержать были все.
Я замерла, не веря своим ушам. Что?
- Дело в том, что три вампира, Сим, были отравлены, - зажмурился Вагнер, усаживаясь на стул, - кровью. А из всех известных мне созданий, такая кровь есть только у одного человека.
- У меня, - падая на стул, усмехнулась я, - просто отлично.
 

3

За два года, что я не видела Вагнера, он не изменился ни капли. Да о чем говорить, он не изменился с момента нашей первой встречи одной новогодней ночью, после которой маленькая Сима осталась сиротой. Зачем Вагнер вернул мне и эти воспоминания для меня оставалось загадкой. Как и то, знал ли он о том, что теперь я в мельчайших деталях помню смерть своих родителей. В конце концов его желание показать наше общее прошлое было таким сильным, что Вагнер мог просто не подозревать, что сорвал в моей голове абсолютно все барьеры, установленные им.
Послушно выдавив из протянутого Леопольдом блистера таблетку, я закинула ее в рот, щедро запивая водой. От долгого сидения на жесткой неудобной поверхности спина разнылась, вызывая приступ раздражительности, но я упорно не поднималась с места. Пока я сижу здесь - Леопольд рядом, а справа от меня стена. От Вагнера целая вечность - стол. Лучше быть зажатой в углу, чем на открытом пространстве наедине с причиной своего помешательства.
Ты же хотела меня убить, schatz. Что изменилось?
Стакан вылетел из дрогнувших пальцев и разлетелся осколками, ударившись о край железного стола. Его снова слишком много. Вагнер не дергался, лишь внимательно наблюдал за мной, а я резко отодвинула стул до упора, пока спинка не ударилась об стену. Мне тесно просто в одной комнате с ним. Ногу прострелило от напряжения, а я зашипела, запрокинув голову.
- Сим? - Леопольд развернулся в пол оборота ко мне.
- Все в порядке, - быстро сказала я, стараясь не смотреть на Вагнера, - так в итоге вы думаете, что это сделала я?
- Нет, - Вагнер медленно поднялся со своего места и, уставившись на меня, плавно отодвинул свой стул к противоположной от меня стене вплотную, - я так не думаю, но должно быть что-то, что доказывает твою невиновность.
Мне противно от того, как он это сделал. Подает себя в выгодном свете. Показная хорошесть. Вот он я, на какие жертвы иду ради Симы. Даже стульчик подвинул.
И ведь на это повелись бы все, жаль зрительный зал так мал.
Я не верила ни на секунду, что он не знал, что меня собираются приволочь сюда. Почему он дал именно такое определение своих подданных в законе? Не ведал, что творит? Ему пол сотни лет практически, а тут оп, не додумался, какая оплошность. Кто же интересно тот свидетель, что видел, как я пила его кровь, учитывая, что мы там, сюрприз, были вдвоем.
Уже не говоря о том, что он прекрасно знал, какое у меня алиби. У него есть тысяча и одно доказательство того, что это не я, включая образцы моей крови, которые уже можно было сравнить с найденной отравой на останках вампиров, но нет, он этого не сделал. Зачем?
- Так у тебя же это есть, разве нет? - смахнув пропитавшиеся потом волосы со лба, я перекинула ногу на ногу, пытаясь найти более удобное положение, - Ты же следил за мной. Значит можешь обеспечить мне алиби, - зашипела я сквозь сжатые зубы, - Всемилостивый Государь.
- Меня не было в стране, - отчеканил он, шумно выдыхая, - мир не крутится вокруг тебя, schatz.
- Еще скажи, что ты никого не оставил за мной следить, - я вцепилась до боли пальцами в сиденье стула.
- В том то и дело, что оставил, schatz, - сухо сказал Вагнер, а я почувствовала, как мои глаза округлились от удивления.
Так вот в чем дело.
- Не может быть.
- Три жертвы охотника за вампирами, первая из которых - приставленный к тебе “наблюдатель”, - не глядя на меня, констатировал факт Вагнер, - не удивительно, что с учетом первого и главного доказательства, полиция пришла к тебе.
Я нахмурилась и потерла переносицу. Попытки вспомнить, как прошел вчерашний вечер, в условиях не столь привлекательных казались тщетными.
- Так, хорошо, смотри. Я была в Москве по делам ПМВ, который сейчас полностью переквалифицировался в исследовательское подразделение. Всю информацию по понятным причинам дать не могу, но кажется, что в семнадцать часов я вышла - на моем электронном пропуске должна быть отметка о выходе плюс запись с камер наблюдения.
- Часа достаточно, чтобы добраться до Щелково, - поморщился Вагнер а я нервно облизала губы, - что-то еще?
Леопольд что-то быстро защелкал на телефоне а я с непониманием уставилась на него. Но вот серьезный профиль Леопольда просиял. Повернув телефон экраном к Вагнеру, он дождался, пока вампир прочитает текст.
- Медсестра приехала ставить укол в двадцать два часа. Пробыла там еще пол часа, - хмыкнул Леопольд, убирая телефон в карман.
- Точно! - радостно вскрикнула я, подпрыгивая на стуле, - У меня есть подтверждение на Яндекс-Такси, как я ехала до дома, заказ на пиццу оставлен мной с IP адреса моего пребывания, плюс сам курьер привез пиццу в двадцать часов. Всю информацию могу кинуть вам на почту, Государь, - хмыкнула я, подбирая свою трость и опираясь на нее, - еще что-то от нас нужно?
Вагнер промолчал, а я с облегчением зацепилась за любезно подставленный локоть Леопольда, с удовольствием выпрямляя спину и перехватывая трость. Сама я пойду после того, как преодолеем ряд ступенек. С кружащейся головой далеко не ухромаешь.
- Я думал, что ты поможешь с расследованием, - едкий голос Вагнера заставил вздрогнуть, - кому, как не тебе понимать поведение людей.
Кажется я сжала руку Леопольда с такой силой, что на его коже точно останутся синяки. Но он словно и не заметил, продолжая легко придерживать меня. Ладно, хорошо, кажется ужинать сегодня мы все же будем вместе. Да и если честно, почему нет в конце концов. Мне спокойно рядом с ним даже в присутствии одного из древних вампиров, убившего моих родителей и саму меня чуть не скормившего монстру.
Облизнув губы, я осторожно разжала пальцы и, выпутавшись из объятий Леопольда, медленно ступила вперед. Удерживаясь за стену, я подошла к Вагнеру так близко, насколько мог позволить мой бьющийся от паники мозг. Остановившись на расстоянии вытянутой руки под звуки простреливающий разум боли я медленно опустилась на корточки, заставляя себя смотреть Вагнеру в глаза.
- Всемилостивый Государь, за то, что я сейчас скажу, меня полагается наказать, - шепчу я так тихо, чтобы даже ему приходилось прислушиваться, чтобы услышать.
Вагнер не моргая посмотрел мне в глаза, а мне захотелось встать и убежать подальше, на свою белую заснеженную поляну, где со стремительной скоростью вдруг разрастались кровавые реки.
- Но я скажу. Тот человек, что делает это, очищает мир от дерьма. Несмотря на то, что он меня подставил, он всегда может рассчитывать на мою помощь и поддержку. И пусть меня десять раз сожгут на солнце, но если он придет и попросит моей крови - я отдам всю до последней капли, чтобы стереть таких тварей, как ты, с лица земли. Я жалею только об одном. Что этот человек не я, Вагнер, - усмешка расползается по его лицу, а меня передергивает, - потому что моих сил и смелости на это просто не хватило. Поэтому, Всемилостивый Государь, - придерживаясь за стенку, я вновь поднялась на ноги и отвесила Вагнеру поклон, - мой ответ - нет, я не помогу с расследованием. У вас достаточно более опытных специалистов. Всего вам доброго.
 

4

Расправив на столе зачем-то валяющуюся у меня в вещах новую скатерть, я обреченно вздохнула. Ладно, даже старый подарок, видимо презентованный мне кем-то из немногочисленных жителей нашей деревни, нашел свое место в конце концов. Может и я найду. В почему-то я ее отрыла, хотя ни на одно из  своих дней рождения не доставала. Стараюсь зачем-то, пытаюсь тоже произвести впечатление.
На кого? На человека, что вытирал с пола мою блевотину? К кровати ремнями привязывал, пока я металась в своем бреде? Хотя ошибаюсь. Скорее всего это все делали санитары. Да и я вроде как не навязывалась.
Очень романтично. Отношения, где у одного из двоих всегда за пазухой припрятан шприц с транквилизатором. Стеклянный подсвечник, что я не торопясь натирала полотенцем, вызывал такую тоску, что выть хотелось. Неужели я, как все? Без дела просто скатилась до страхов остаться никуда не пристроенной, одной? Поэтому я согласилась на этот чертов ужин и позвала его к себе?
Пристроив подсвечник на столе, я вновь поправила и без того гладкую скатерть. Ну вот же, опять. Мне тоскливо, скучно, но я с каким-то остервенением пытаюсь сделать все идеально. Я нервничаю, даже потряхивает.
Потому что никому не нужна калека, что на приличную работу устроиться не может и из блюд умеет только макароны варить. И овсянку, что последние пару лет несмотря на все привычки просто не лезет в глотку.
- Поберегись! - крикнул Петька, ворвавшись в кухню, и на воображаемом коне проскакал вокруг стола.
Увидев скатерть, Петька остановился, как вкопанный, а бежавшая следом за ним Ниночка влетела в спину своего брата. Господи, уже чуть-чуть и будут совсем взрослые, а ведут себя, как дети. Ниночка росла быстрее Петьки, несмотря на то, что ребята близнецы. Сейчас она была на голову выше своего брата. Ладно, не чуть-чуть, можно еще немного и побеситься.
Переглянувшись, дети уставились на меня, сложив руки за спиной.
- Кузнечик, а у тебя сегодня гости? - прищурившись, как лиса, осторожно спросила Ниночка, пока я пыталась пристроить второй подсвечник так, чтобы было красиво.
Что такое красиво в моем понимание одному черту известно, но я же уже говорила, что пытаюсь сделать все слишком идеально?
- Допустим, - улыбнулась я и тут же недовольно осмотрела стол.
Не ровно. Один подсвечник выше и шире другого. Убрать, оставить один? Почему-то не хочется. А если один пристроить на подоконник, а один оставить на столе?
Правильно, поджечь занавески - самый верный способ спасения от тоски. Приключения, дым, крики. Такой интерактив. Заодно и пробежка с тростью, целая полоса препятствий.
Да что же все так сложно вообще? Зачем сунулась в эту романтику, если ничего в ней не понимаю. Да и кто мне сказал, что Леопольд в принципе имеет на меня какие-то виды? То, что он носится со мной, как с ребенком, говорит исключительно о его добросовестности.
Может свечи все же лишние?
- А кто придет? - вкрадчивым голосом, сделав шаг вперед, спрашивает Петька, - Леопольд? - многозначительным тоном, словно сам понимает, о чем говорит, добавил он тут же.
- С чего ты взял? - быстро посмотрев на трость, что лежала на стуле, я осторожно сделала шаг от стола назад, пытаясь оценить картину своих стараний.
- А я тоже так думаю, - задрав нос, решительно заявила Ниночка, - потому что вы хоть и взрослые, а ведете себя, как дураки.
- А по губам за такие слова? - я наклонилась вперед, опираясь ладонями на здоровую ногу.
- А это не мы так говорим, а Марина! - тут же нашелся Петька, - Мы же дети, все как губки впитываем. Твои слова, ага.
- Сейчас я покажу кому-то, “твои слова”, - прищурилась я и шутливо дернулась вперед.
Любимая наша игра. Дети носятся вокруг стола, а я делаю вид, что хромаю за ними следом. Нет, они не злые и знают, что я не могу их догнать, просто выглядит это забавно. В итоге все превращается в то, что они просто прыгают вокруг меня, пародируя кузнечика. Ну а в конце обычно мы валяемся кучей-малой, пытаясь друг друга защекотать.
Вот не дура ли, ладно они, дети.
В разгар веселья, когда Петька повис у меня на талии, я сама же ухватилась за эту чертову скатерть. Подсвечники с грохотом покатились вниз, разлетаясь осколками о пол. Это еще спасибо, что я стол накрыть не успела.
Дети боязливо подскочили на ноги, тут же убегая подальше от погрома, а я тяжело вздохнула, оглядывая результат наших трудов.
Черт, почему мне так обидно, что не будет этих сраных свечей?
Вот вам и сильная и независимая, готова разреветься от горстки стекла на полу.
Но ведь… просто в моей жизни не было ничего красивого, вот и все. Пару лет назад я устроила себе праздник, когда была в Москве, только не такой, как обычно - со сладкой ватой и каруселями, а новый. Взрослый праздник. Заказала ужин в дорогом ресторане. И там все было очень красиво. У меня было свидание с самой собой. Под приятную музыку и пламя свечей.
Одно из совсем немногих хороших воспоминаний.
- Кузнечик, прости, мы не хотели, - вместе пролепетали дети, опуская головы, а я улыбнулась.
- Ничего страшного, - подмигнула я, пряча свое расстройство, - вместе набедокурили, не буду я ругаться. Сейчас уберу.
- Ты расстроилась, - констатировала факт Ниночка, выпятив нижнюю губу, - так жалко эти штуки, - шмыгнула носом Нина, пока Петька задумчиво разглядывал осколки.
Вытащив из-под раковины совок и веник, я принялась осторожно сметать осколки. Даже не знаю, почему сразу не достать пылесос. Просто мама всегда делала именно так. Видимо осталось в памяти.
- Кузнечик, - вдруг подошел Петька, решительно забирая совок из моих рук, - не маленькие, сами уберем и пропылесосим. Ты лучше скажи, ты серьезно надумала свечи зажигать с Леопольдом?
От этой фразы, сказанной таким решительным тоном, захотелось смеяться, но я сдержала улыбку, кивнув в подтверждение слов своего защитника.
- Тогда давай лучше так. Одним ночью по деревне нам ходить нельзя, а тебе тут пару шагов, до хромаешь потихоньку. Мы тут все уберем, а ты иди.
Я недоуменно нахмурилась, а Петька обреченно закатил глаза. Еще бы по лбу себя хлопнул для полноты картины.
- У тебя в старом доме две красивых древних штуковины таких в шкафчике за стеклом стояли, ты нам еще играть давала, когда за вещами ходили, помнишь? Вот дойди быстренько и принеси, - словно умалишенной, поставив руки в боки, медленно и четко проговорил Петька, - ну и что стоишь? Скоро отец придет нас забирать, вот тогда точно не будет тебе никаких свечей с Леопольдом.
А я замерла, как вкопанная, не решаясь сделать хоть какое-то движение. Так, ладно, даже если опустить моральную составляющую того, что дом и любой предмет из него мне физически неприятен и просто посмотреть на факты, то тоже кажется все не очень хорошей идеей.
Дом полностью принадлежит мне. Вагнер переписал и свою долю на меня отправил документы через месяц после того, как мы виделись в последний раз. А я туда ни разу так по-человечески даже убираться не приходила. Ветхий сарай никому не нужен, хотя и на продажу я его не выставляла, как-то не красиво что ли.
Ладно, я вру. Тут только моральные факторы, ведь юридически дом мой.
Так что мне мешает сходить туда и проверить, на месте ли подсвечники еще моей мамы?
Тем более, что ни одна не живая душа в него проникнуть не могла, а про живую мне доложила бы баб Клава. Мой неустанный и вездесущий хранитель правопорядка.
Конечно это я уже думала, благополучно подходя к своему старому дому. Леопольд, мать его за ногу, один, а вампиров, которых я на дух не переношу - миллионы. Да и не столько Леопольд, сколько вот это желания чего-то красивого и светлого.
Никогда не думала, что мной может двигать не только ненависть и страх.
Когда-то этот домик казался мне зловещим. Хотя что тогда не казалось мне таковым? Сейчас же, просто покосившаяся от времени постройка, кое-как поправленная когда-то общими усилиями жителей и Вагнера. Я даже остановилась на секунду, разглядывая место, где прошел один из самых сложных этапов моей жизни - возвращения в реальность. Ключи от двери приятно грели ладонь, словно чувствуя, что снова окажутся дома.
Наверное в этот раз я просто оставлю дверь открытой.
Красть там нечего, да у нас все свои, некому красть, квартиры на ночь не запираем. Продавать я его не буду, а возвращаться сюда, как уже понятно за два года, мне незачем. Этот дом словно отпустил меня, а я должна отпустить его. Через полвека, возможно, когда у дома снова не будет хозяина, сюда возможно приедет Вагнер и сам разберется, что делать с тем, что останется. Я же решать этого точно не буду.
Прогнившая ступенька знакомо скрипнула под ногами, когда я воткнула ключ в замок и повернула три раза.
Щелкнув выключателем, я тут же зажмурилась от мигающего света старой лампочки накаливания. В доме несмотря на лето, было прохладно и пахло затхлостью и плесенью. Конечно, он деревянный и нуждается в постоянном уходе, а без такового природа медленно, но верно, начинает присваивать его себе.
Быстро прохромав в единственную в доме комнату, я включила свет и, отодвинув жутко скрипнувшую стеклянную дверцу серванта, осторожно вытащила два одинаковых подсвечника. Запах пыли тут же ударил в нос и я чихнула, закрыв рот ладонью.
Как я вообще могла их оставить? Связывала со своим алтарем? В день смерти моих родителей стояли ли свечи на столе? Этого я совершенно не помнила. Зато на другие праздники точно стояли. И сейчас эти воспоминания заставили меня не грустить, а тихонько опуститься на краешек кровати под звук пения металлических пружин.
Подхватив край покрывала, я осторожно собрала лежащую на подсвечниках пыль и улыбнулась собственным мыслям.
Раздавшийся скрип половицы заставил меня насторожится. Отчетливый шаг. Подскочив на ноги, я зажмурилась, отгоняя видение.
Слишком знакомые шаги.
Еще шаг.
Только на этот раз это не глюк.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы от ярости не запустить в вошедшего в комнату вампира подсвечником.
- Я был на кухне, - остановившись в дверном проеме, Вагнер засунул ладони в карманы джинс, разглядывая сжатые у меня в кулаках подсвечники, - не хотел заходить в заброшенную комнату.
Не говори. Я просто не хочу слышать твой голос. Не хочу знать, что ты существуешь. Что такие, как ты, существуете. Моего спокойствия и рассудка хватило только на то, чтобы навечно спокойно распрощаться с тобой два года назад. Два года - маловато для вечности.
Меньше четырех часов - даже близко не стоит с длительностью нормальной человеческой жизни.
- Как ты вошел? - поморщившись от тяжело давших мне слов, я осторожно положила подсвечники в пакет, быстро кинув между ними бумагу, - Ты же сам не пожелал оставаться здесь хозяином, а значит тебе нужно было мое приглашение, чтобы войти. Или на царей это правило не распространяется?
Мысленно я уже десять раз прокляла все свои светлые порывы, отменила ужин с Леопольдом, завалилась в ванную и хорошенько продезинфицировать чем-нибудь красным пятнадцатиградусным изнутри. Все настроение как корова языком слизала. Зачем я вообще поперлась за этими подсвечниками? Поехала бы в следующий раз в Москву и устроила себе ужин при свечах.
Или я настолько устала быть одна, что готова была даже встретиться с Вагнером, лишь бы сегодняшний вечер получился?
Так бы хотя бы просто поболтали с Леопольдом. Легко, весело и непринужденно, как умеет только он, а теперь точно ничего не выйдет. Мое одиночество разрасталось со скоростью прямо пропорциональной времени нахождения здесь.
- Для того, чтобы мне нужно было разрешение войти, нужен кто-то, кто считает место своим домом, - улыбнулся Вагнер, - ты, видимо, больше так не считаешь, - отвернувшись к стене, Вагнер осторожно провел ладонью по черному пятну плесени на обоях, - раньше я думал, что фактической собственности для этого достаточно, но, оказывается, нет.
- Продавать я его все равно не буду, - пожала плечами я, подхватывая пакет, - раз теперь вампиры открыты и имеют права, просто оформлю все на тебя. А так делай с ним, что хочешь.
- Свидание? - Вагнер кивнул на пакет, а я проигнорировав вопрос, осторожно поклонилась.
- Всего вам, Всемилостивейший Государь, - и осторожно положив ключи на буфет, я решительно направилась к выходу.
- Schatz, - хрипло прошептал вампир, когда я проходила мимо него.
Не знаю, где во мне осталось столько сил, чтобы не остановится, оставляя Вагнера вместе со всем прошлым у себя за спиной.

5

Слава богам, к приходу Мишки я успела вернуться домой. Поэтому передав детей из рук в руки, на всякий случай прошлась пылесосом еще раз - не хватало еще, чтобы они своими босыми пятками в следующий раз на что-нибудь напоролись. Несмотря на то, что день получился насыщенным, а последние события еще и порядком подпортили настроение, я настроилась во что-то ни стало провести вечер в приятной компании.
Как не странно, приятное волнение вернулось, стоило только начать накрывать на стол. Я уже и не рассчитывала на это, но нет. Пальцы подрагивают, а я снова увлеченно расставляю приборы, даже несколько наслаждаясь процессом.
Так необычно получать удовольствие от того, что ты просто человек.
- Согласилась бы поужинать со мной в Москве, не пришлось бы напрягаться, - я слышала шаги Леопольда, поэтому не дернулась, когда он заговорил на пороге кухни, - я теперь себя неудобно чувствую, если честно.
- Если тебя это успокоит, то готовила не я, - я в в сотый раз поправила тарелку и повернулась к Леопольду, - ну и кажется я тебе обязана.
- Не самый романтичный повод, не считаешь? - усмехнулся Леопольд, по хозяйски проходя в кухню.
Да если на то пошло, то и место не самое подходящее для свидания, но чем богаты. Да и мы просто поужинать решили вместе, пообщаться. Это не свидание. Конечно, именно поэтому сейчас Леопольд набирает в вазу воду и устраивает туда симпатичный букет из каких-то популярных сейчас полевых цветов. Никогда не разбиралась во всей этой флористике, но все равно вежливо улыбнулась. Этого же достаточно, правда?
- Почему же, - переминаясь с ноги на ногу, я неловко оперлась о спинку стула, - я барышня в беде, а ты меня спас. Чем не стандартный сюжет для какого-нибудь романа?
Леопольд засмеялся, от чего мышцы на его спине стали выпирать сильнее, растягивая черную футболку. Черт, ну вот все же происходит, как обычно. Он ни раз был в этой квартире, мы проговорили сотни часов. Только вот сегодня мы были одни. Еще и этот “ужин”. От напряжения казалось, что начнут хрустеть кости в позвоночнике.
- Сразу видно, что современные романы ты не читаешь, - хмыкнул Леопольд, а я недоуменно нахмурилась, - не удивляйся, я тоже. Просто многие мои пациентки принимают происходящее в книгах за идеал, который пытаются перенести в жизнь. А там это, как правило, мало применимо.
- Почему?
Леопольд развернулся ко мне, а я очень быстро перевела взгляд на стол. Испарина выступила на шее противно сползая вниз, за шиворот. Бр, можно что-нибудь попроще, чем вечер наедине с мужчиной? Я передумала. Может вампира там какого поймать надо, а?
Леопольд же кажется чувствовал себя, как рыба в воде. Ну конечно, высокий, широкоплечий, может и не сошел со страниц журнала, но ведь интересный собеседник, умный, еще и доктор, что разбирается во всем, что происходит в твоей голове.
- Потому что на героя современного романа, Сим, больше похож Вагнер.
Отлично. Обычно раздражаются, когда парни говорят о своих бывших. Мой же мужчина вдруг начал разговор о моем бывшем. На это вообще как реагировать? Окей гугл, что делают нормальные люди в такой ситуации?
Мой мужчина? Я сейчас действительно так подумала?
А он вообще в курсе, что он мой? Что за неандертальский ход мыслей, мы в современном обществе. Я все еще понятия не имею, насколько ему интересна я.
Да и если честно сама не особо понимаю, насколько он интересен мне.
Леопольд же, как ни в чем не бывало, осторожно разжал мои сжатые на спинке стула пальцы и, отодвинув его, жестом пригласил сесть.
- Прекращай так громко думать, - помогая мне сесть, Леопольд улыбнулся, окутывая меня волнами своего очарования и ароматом какого-то очень приятного и свежего парфюма, - расслабься, я тебя точно не съем.
Он слишком долго рядом. Я уже отвыкла, что люди такие горячие. Тепло его пальцев, что сжимали мою руку, проникало сквозь кожу, заставляя сердце биться сильнее. Воображение подсовывало совсем не подходящие для первого свидания картинки, а я почувствовала, как к щекам стремительно подступил жар. Отлично, Сима Андреевна, вы красная, как помидор. То, что сейчас нужно.
Тридцатник, а веду себя как подросток в пубертатный период. Смотрите ка, мальчик за ручку подержал, а я расплылась. Можно мне что-нибудь попроще, пожалуйста, чем этот квест, от которого жарко, неудобно и начинает раскалываться голова.
И видимо наверху кто-то все-таки был, потому что когда лицо Леопольда вдруг оказалось как-то магнетически близко, раздался быстрый стук в дверь.
Непрекращающийся стук.
Кто-то просто барабанил в нее. Быстро, хаотично. Сбиваясь с темпа. Кто-то по ту сторону в панике, это было понятно как и мне, так и Леопольду. Поэтому он отстранился, а я, забыв о существовании трости, опираясь на стены быстро перебралась в коридор.
Вот только та картина, что предстала перед моими глазами, на мгновение лишила меня дара речи.
Девушка, по колено в грязи, в драном летнем сарафане, вся чумазая и с растрепавшимися от явно очень быстрого бега волосами, прижимала к груди мальчика лет шести, что не переставая кашлял. Ребенок цеплялся за горло и хрипел, но я не видела его лица. Ее колотило, а взгляд бегал по мне, словно она не верила, что я открыла дверь.
И я знаю, почему она не верила.
Я не знала ее, а царапины видимо от веток, что покрывали все ее руки, затягивались прямо на глазах. Передо мной вампирша, и я понятия не имела, что она здесь делает. Ее нижняя губа задрожала, а ребенок захрипел снова.
- Помогите ему, - собравшись с силами, вдруг сказала она, - пожалуйста, я не знаю, кто, кроме вас, сможет.
- Ты принесла мне раненого тобой ребенка и просишь ему помочь? - нахмурилась я, скинаруя взглядом корчащегося мальчика, - Если так совесть мучает, отнесла бы в больницу.
Вся грудь вампирши была усеяна красными пятнами, поэтому я не сразу заметила, как быстро она отрицательно махала головой, цепляя кончиками слипшихся волос свои щеки.
- Нет, нет! - сорвалась она на крик, пытаясь удобнее перехватывая мальчика, - Он не человек, - от того, как ребенок резко дернулся, вампирша не смогла удержать равновесие и осела на пол, прижимая его крепче, - на него напали, как на тех трех. Я спугнула, но…
- Подожди, - перебила я поток ее речи, делая шаг вперед, но не переступая порога, - ты хочешь сказать, что вампир напал на какого-то человека, и сейчас умирает из-за того, что кровь того человека была отравлена?
Она зла, подавлена и в отчаянии. Я видела это все по ее дерганым движениям и тому, как ярость в ее глазах смешивалась со слезами.
- Он просто ребенок, - хрипела вампирша давясь слезами, - пожалуйста.
- И сколько этому ребенку лет? Триста? - неконтролируемая агрессия рванула из меня, заставляя трястись меня всем телом.
Но по ошеломленному ее взгляду я поняла, что не права. От растерянности, я застыла на месте, уставившись на мальчика.
Не триста.
Это рожденный вампир. В противном случае он бы уже развалился кусками гниющий плоти. Это ребенок, который не виноват, что родился таким.
И этот ребенок посчитал возможным напасть на человека.
- Через пару домов ваш царь, - слова давались мне с трудом.
Я правда собираюсь им помочь? Кровопийцам?
- Заброшенная постройка, ты не ошибешься. Туда можно войти без приглашения, он поможет. А я не могу, прости, -  вампирша в отчаянии подскочила на ноги, а я отступила назад.
- Он не сможет, - давясь слезами, кричала она, - нас лечит только кровь! Живая кровь. А никто не даст ее добровольно. А если я возьму ее силой, то нас сожгут, - руки вампирши тряслись от самого настоящего ужаса.
“Привязка”.
Я так назвала про себя этот феномен, что наблюдала третий раз в жизни. Когда вампир своей целью видит другое живое или неживое существо. Этот ребенок для нее значит тоже самое, что значил Вагнер для Самсона. Или я для Вагнера. Возможно сама эта вампирша когда-то мечтала иметь детей и все ее желание трансформировалось вот в это.
Она готова идти в дом к врагу вампиров, чтобы умолять о помощи, чтобы его спасти.
- Он придумает, как, - еле шевелящимися губами произнесла я и зажмурилась, - уходи.
- Нет! - взвизгнула она, а у меня от этого звука заложило уши, - Он же просто ребенок!
- Я могу поделиться своей кровью, ты прекрасно знаешь, что это ему не поможет - прорычала я, а вампирша с разбега ударилась о невидимую стену на пороге моего дома, - иди и не трать время.
От нового хрипа мальчика мои руки охватила дрожь. Испарина покрыла мое лицо, когда я посмотрела на мучения ребенка. Он маленький и ему страшно.
Он не виноват, что такой.
Не виноват.
Сделав шаг вперед, не давая себе времени передумать, я наклонилась к его уху и под ошарашенным взглядом вампирши, прошептала:
- Ты можешь зайти в этот дом. Моргни, если принял приглашение.
Ресницы мальчика задрожали и лишь на секунду открыли мне затуманенных залитых кровью глаз.
Принял. Разогнувшись, я помахала Леопольду, что застыл на пороге квартиры.
- Возьми его, - кивнула я на мальчика и повернулась к застывшей вампирше, - беги за Вагнером как можно быстрее. Я пока промою мальчику желудок и поставлю капельницу с физраствором, должно помочь, раз он до сих пор не умер. Кровь не обещаю, но так точно больше шансов, - вампирша закивала, не веря глядя на меня, - да беги же ты уже!
Вампирша исчезла за секунду, а я похромала на кухню, набрать как можно больше воды.  Кто-то слишком сильно старался меня подставить, раз добрался до нашего заповедника. А это уже мне совершенно не нравится.