Полюби меня таким. Книга 1

Глава 1

Дарья

Чёртова погода, долбаный гололёд, гребанная инкассация, заставившая меня вылезти из тёплого офиса в такое дерьмо. Середина марта, а ощущение, что январь с февралём эстафетную палочку делят. Плитка, положенная на тротуаре, превратилась в каток, снег, падающий крупными хлопьями, обрывает видимость в диапазоне двух метров, то тут, то там слышен отборный мат. Поскользнувшись, тоже матерюсь и на погоду, и на руководство, которому срочно понадобилось пополнение счёта.

За спиной слышу «блядь» и удар под ноги. Лечу назад, размахивая руками, и представляю треск моей головы об плитку, но падаю на что-то мягкое. Поворачиваюсь, подо мной привлекательный мужчина, бледный правда немного и без сознания. Головой, похоже, хорошо приложился.

Бью его по щекам, возможно, слишком сильно, но я напугана и не знаю, что делать – первый раз подо мной такой симпатяга. Открывает глаза: тёмно-голубые, тягучие, затягивающие в глубину, смотрит дезориентированным взглядом куда-то мимо меня.

- Мужчина, с вами всё в порядке? Сколько пальцев? – Трясу перед ним рукой, показывая три пальца. – Мужчина, сколько видите пальцев?

Но он абсолютно невменяемо смотрит на меня. Может, сотрясение, а может, принял чего? Не успев дотянуть мысль до логического конца, оказываюсь прижата к его груди, а губы накрывает жадным поцелуем. И я уже под ним, распластана на снегу. Придавлена мощным телом, терзаема голодным поцелуем. И от этого действия я улетаю. Он просто высасывает моё сопротивление, мои силы. Язык сметает все барьеры, хозяйничает во рту, вылизывая нёбо, зубы, посасывая мой язык. И мне всё равно, что мы в центре Москвы, что любопытный народ замедляется, останавливается посмотреть на этот сумасшедший танец страсти. Я через пальто чувствую его эрегированный член, вдавливающийся в мой живот, и готова раздвинуть ноги прямо здесь, заняться доггингом, и насрать на зрителей.

- Максим Валерьевич, как вы себя чувствуете? – Слышу сквозь пелену сознания. – Может, скорую вызвать?

Нас поднимают, вижу мужчину лет тридцати пяти. Он отряхивает пальто с моего сексуального объекта, крутит его, осматривая, и что-то говорит-говорит, а меня накрывает стыд, такой мерзкий, липкий. Пользуясь суетой, скрываюсь за колонной в переулке, вжимаюсь в неё, боюсь шевельнуться. Так и стою с закрытыми глазами на онемевших ногах, может, час, может, минут пять – не знаю.

И инкассация уже не нужна, мне вообще уже ничего не нужно. Задками, практически, ползу до двери, только бы никто не увидел. Влетаю в офис грязная, в снегу, в гранулах реагента, на голове бардак, в глазах нездоровый блеск. Удивление и любопытство в глазах коллег, а мне пофиг, мне домой надо, срочно.

- Даша, с тобой всё хорошо? – интересуется Татьяна, главбух, одинокая, но мировая женщина. Такая – и в избу, и коня, в общем всех в бараний рог свернёт – Что-то случилось?

- Упала. Сильно. Головой ударилась, - коротко рапортую, кидая деньги в сейф. – Инкассацию не провела, банкомат на приём не работает.

Сажусь, прячусь за монитор. Не могу же я сказать, что была недалека от оргазма, целуясь при всех с незнакомым мужиком.

- Тань. Можно я домой пойду, голова раскалывается, работать не могу. - Зарываюсь пальцами в волосы, тру виски, а перед глазами шикарный экземпляр мужского вида с чёрными, как смоль, волосами, небольшой щетиной и потрясающими глазами грозового неба, заставляющими тонуть, теряя воздух и разум.

- Конечно, Дашуль, иди. Сама доедешь? Может, курьера попросить проводить? – Беспокойство Татьяны цепляет струны совести, но мне очень надо уйти, и я готова притворяться, что у меня сильнейший удар, возможно, сотрясение, или ещё хуже – дурочкой стану.

- Танюш, спасибо за заботу, но я сама доеду, выпью таблетку и доеду. А дома отлежусь и завтра как огурчик на работу.

Как в метро ехала, не помню. Повезло, что моя станция конечная, и из прострации вывела женщина, сидящая рядом. Добрела домой, пару раз ловя равновесие на льду, разделась и под душ. Хорошо, что дома никого нет: Маришка, старшая дочь, у мужа живёт, Вадик с Алькой в школе ещё, Денис, как всегда, в командировке. Выхожу из ванны, достаю бутылку вина. Пью я редко, когда душе больно. А ей сейчас очень больно.

Мне сорок, замужем уже двадцать два года. С мужем познакомилась в шестнадцать, он из армии пришёл, такой взрослый, интересный. В восемнадцать выскочила замуж, бежала от жёсткой опеки матери, да и к Денису за два года привыкла. Описываемых в романах искр не было, всё ровно, без страсти. А сейчас, ополовинив бутылку, спрашиваю себя: что я получила от этого брака? Троих детей, обещающих наплодить кучу внуков, вечно отсутствующего мужа, для которого допуск к телу закрыт уже более двух лет, и квартира в ипотеку, для оплаты которой периодически беру подработки.

Реакция на этого мужчину, скорее всего, была от долгого воздержания, или от незнания других, кроме мужа. Произошло типичное усыхание чувств и либидо. А поцелуй пробудил ненужные эмоции, сковырнул панцирь, прячущий чувства. Я, кажется, похоронила себя в этом браке. И так тошно от этого.

Добив бутылку, почувствовала себя бухой в слюни, кое-как добралась до кровати и провалилась в тухлую серость без снов.

Максим

Отсутствие налички вынуждает идти к банкомату. Ненавижу Москву в это время года: снег, холод, подтаявшее дерьмо под ногами. Если бы не крупный контракт, требующий моего жёсткого контроля, хер бы я строил из себя белого медведя.

Глава 2

Дарья

Есть разные профессиональные праздники, есть разные важные дни. Первое апреля – день дураков, но также этот день самый счастливый в рабочих буднях бухгалтера. Годовой баланс сдан, ненормированный рабочий график закончен, цифры и сроки по ночам больше не мучают, дышится легко с нотками весенней свободы.

В нашем маленьком коллективе сегодня мозговой отдых, на коллег из других отделов наплевать. Даже руководство не обращает внимание на отсутствие рабочего энтузиазма. Ведь бухгалтерия молодец, поработала на славу, можно денёк и расслабиться.

На столе появляется чашечка кофе. Мой ухажёр, Миша, стабильно, два раза в день, делает мне обалденный кофе. С момента моего появления в компании подбивает клинья, периодически обижаясь и переключаясь на свежих сотрудниц. Но спустя пару-тройку недель снова подкатывает яйца. Сначала меня это напрягало, но за два года привыкла. На нас даже делают ставки.

- Дашка, в субботу корпоратив. Платье купила? – Таня, млея, поглощает пироженку, щурясь от удовольствия. С Нового года честно держалась, но в честь первого дня свободы решила себя побаловать.

- Нет. Даже не представляю, что выбрать. Состояние лёгкой апатии, хочется мешок на башку надеть и не вылезать из кровати, - потягиваясь в кресле, жалуюсь.

- Ох. Даша-Даша. С твоей фигуркой и мешок на башке будет смотреться супер. Смотрю на тебя и не верю, что троих родила. Признавайся, в капусте нашла? – Вика с несчастным видом наблюдает, как у Татьяны исчезает пироженка.

Она наша плюшечка, очень милая пышечка, которая всё время сидит на диетах. А потом срывается и добавляет себе пару килограмм. У неё замечательный муж, работающий шеф-поваром в ресторане, и ему очень нравятся её пышные формы. Наверное, он специально готовит дома разные калорийные вкусняшки, а потом с удовольствием наблюдает Викусины ночные забеги к холодильнику. Я им завидую. Они женаты около трёх лет, но он смотрит на неё, как на богиню. Она его Венера, центр вселенной. Единственное, что их слегка расстраивает – отсутствие детей, но они активно над этим работают.

- Не, Викусь. Проблема не в капусте, а в муже. Он, собака, кости любит. Я для него и такая толстая. Тычет на анорексичек и говорит, что у меня задница жирная и живот висит.

- И как ты с этим миришься, - Викуся совсем погрустнела.

- Никак. Не обращаю внимание и потихоньку жир откладываю на зиму. А ты не гипнотизируй Татьянино блюдце, а съешь немного сладкого, мозгу полезно, - встаю, отбираю самое красивое пирожное и ставлю перед Викой.

- Ох. Ладно. Только одно! - И столько радости в глазах.

- Сладеньким отсутствие платья не решится, - напевает Таня, выбирая вторую пироженку. – Давай-ка сегодня по торговому центру пошатаемся. Можно под это дело на пару часиков пораньше смотаться.

- Не очень хочется, но надо. Не могу же я в мешке идти.

В девять вечера, перемерив кучу платьев, сидим в кафе, устало вытянув ноги.

- Хорошо, что я с тобой за платьем пошла, - Таня довольно отхлёбывает кофе. – А то оделась бы как вдова пятидесяти лет.

- Чёрный – это классика, а не вдовий наряд. А в красном я выгляжу как блядь в поиске, - огрызаюсь я. Меня до сих пор потряхивает от её напора, в результате чего в пакете лежит короткое сумасшедше–красное платье. Глядя на него, глаза от яркости болят.

- Зато в красном ты выглядишь шикарно. Все мужики в ресторане твои будут. Ты давно мужика-то имела?

- Таня-Таня. Я двадцать с лишним лет его имею.

- А я не про мозги, а член. Ты давно его видела и трогала? – Таня с грохотом ставит чашку на блюдце. – Трахаться, Даша, надо. Стабильно, а лучше часто. А у тебя вид, как будто тебя уже несколько лет не трахали. Если муж не справляется, будем в ресторане на платье ловить.

Я молчу, сказать нечего. Права Танька. Замудоханная хожу последнее время. Всегда радовалась началу весны, просыпалась, расцветала, а сейчас из зимних сапог никак не выберусь. Муж, сука, давно гуляет и даже не шифруется. Приезжает, якобы, из командировок, белье с рубашками в корзину для стирки бросит, а оттуда парфюмерным магазином пахнет. Шляется по бабам, грязь собирает, а стирать мне привозит, чтобы лишний раз мордой в дерьмо ткнуть.

Больно? Сейчас уже нет. Когда три года назад первый раз поймала, рыдала, пыталась поговорить. Денис притих на пару месяцев, а потом командировки начались. После одной их таких поездок у меня обнаружился микоплазмоз. На лечение ушло несколько месяцев: сначала антибиотики, потом длительное восстановление от них. Результатом этих командировок стала медикаментозная аллергия и боязнь подцепить от мужа очередное дерьмо. С этих пор я предпочитаю иметь мужу мозг, а не член.

С расстройства заказываю второй кусок торта. Пусть жопа растёт. Я люблю, когда у женщины большая, мягкая, круглая жопа. А муж пускай о кости трётся, может, мозоль когда-нибудь натрёт.

Подготовка к банкету шла полным ходом. Бухгалтерии пришлось поднапрячься, утвердить меню, доплатить за спиртное, заказать гостиницы для регионщиков, распланировать маршруты и количество машин, развозящих отбанкеченные тела.

Весь офис гудел, обсуждал ресторан, ведущего, приглашённого из Питера, вспоминали прошлогоднюю пьянку, кто кого трахнул, кто кому морду набил. В пятницу, получив приглашения, все разошлись наводить марафет.

Глава 3

Дарья

Сказать, что я в шоке, значит, ничего не сказать. Я в ахуе! Полном! Как человек из моих снов оказался здесь? И не только оказался, но ещё и оттрахал меня, как последнюю блядь. А я не лучше, стонала, как течная сука. Потекла так, что мокрые даже ляжки. Ноги дрожат, влагалище с непривычки саднит и ноет, сердце заходится от скорости перекачки крови. Абсолютно не помню, был ли презерватив? Нет. Сейчас не о том надо думать. Нужно бежать, срочно, пока стыд не накрыл с головой.

Телефон в сумочке оживает.

- Ало…

- Такси подъехало. Номер 734.

- Выхожу, - ищу номерок от пальто, не нахожу. Срываюсь без пальто, в машине не замёрзну, а с премии новое куплю.

Вылетаю из ресторана, нахожу нужное такси, запрыгиваю на заднее сидение.

- Поехали! Быстро! – голос рвёт от истерики, мысли прыгают с одного на другое.

Называю адрес, забиваюсь в сиденье и судорожно думаю, думаю, думаю. И вопросы роятся, роятся. Кто? Как? Где? Видел ли кто? А главное, почему я не сказала нет? Почему сама насаживалась на член и стонала от мощного внедрения? Потому что хорошо тебе было. Потому что до сегодняшнего дня ты не трахалась, а раздвигала ноги потереться. Потому что муж твой мудак, загнавший тебя в рамки скучного и однообразного секса. Потому что ему было важно получить, а не дать.

Как с этим жить? Не могу я просто встать, отряхнуться и дальше пойти.

Не помню, как добралась домой, очнулась в постели в позе эмбриона и с мокрой от слёз подушкой. Нарыдавшись, без сил засыпаю. Завтра будет день, завтра будет пища.

Максим

Вернувшись в холл, обнаруживаю пустое кресло. Покрутив головой, выбегаю на улицу. Её нигде нет! Блядь! Мудак! Попрощаться пошёл! Оставил посидеть, в чувства прийти! Эту суку надо было сразу связывать и в машину кидать! Подбегаю к машине, вытаскиваю за грудки Гену.

- Женщина, темноволосая в красном платье выходила?

- Да. Выбегала. Села в такси и уехала минут пять назад.

- Догоним?

- Максим Валерьевич. Я не видел, в какую сторону они на трёшке вырулили. - Гена виновато смотрит, но меня сейчас не волнует, что он не виноват. Мне нужен крайний, и пока это мой водитель.

Звоню начальнику службы безопасности.

- Дим. Срочно к ресторану. Проблемы, - выплёвываю каждое слова с трудом.

Дышать больно, лёгкие горят, каждая попытка сделать вдох выкручивает рёбра. Какой же я самонадеянный придурок. Думал – трахнул, заклеймил, и никуда она не денется, пока не надоест, день, два, год – будет на привязи сидеть и дырки подставлять по первому требованию. А нет. Сука решила поиграть! Не учла, что по камерам вычислю. У меня не щенята работают, ребята с опытом в органах. Тебя уже через пару часов найдут и за волосы притащат.

Дмитрий приезжает через двадцать минут. Через час держу в руках её пальто и договариваюсь с её генеральным о вложении денег в их фирму. К утру у меня полное досье на Ворохову Дарью Александровну.

Неприятно удивило наличие мужа и троих детей. Как представлю, что этот козёл трахает её каждый день, глаза кровью заливает. Я её заклеймил! Это моя сука! Только я могу её трахать! Но всё решается контрактом, который я заставлю подписать. На привязи держать постоянно не получится, но большую часть времени будет рядом.

Набираю Ларри, моему помощнику. Я с ним со школьной скамьи, ближе него у меня никого нет. Он знает, как я по три раза в день катался в тот район и колесил, нарезая круги и высматривая свою кошечку. Он знает, как я кончаю последние время, представляя только её.

- Лар. Я нашёл её! - Ему не надо объяснять кого. Он всё сразу понял.

- Тебя можно поздравить? Твой дружок наконец-то пристроен? – он довольно зубоскалит в трубку.

- Здесь проблемка нарисовалась. Она сбежала, у неё муж и целый выводок.

- Облом. Что собираешься делать?

- Ломать. Свяжись с юристом, составь договор, данные и пожелания сейчас вышлю. Договор должен быть составлен сегодня до восьми вечера. - Я делец и предпочитаю всё фиксировать, подписывать и заверять нотариально.

- Понял. Жду, - сбрасывает вызов.

Мне остаётся только дождаться понедельника, и ловушка захлопнется. Никуда ты, Даша-Дашенька, не денешься.

Глава 4

Дарья

В понедельник заставляю себя идти на работу. На душе кошки скребут, и сердце замирает от нехорошего предчувствия. Вчера, прозвонив сотрудников, якобы, узнать про самочувствие, наслушалась море сплетен. О себе ничего не услышала, вопросов с подковыркой никто не задаёт, значит коллеги не видели мои скачки.

- Дарья, ты прям бодрячком. Как всегда, меньше всех выпила? – Михаил зацепился за мою талию. Он давно пытается подкатить, но не подкатная я, и он время от времени срывается и демонстративно обжимается с какой-нибудь новенькой, молоденькой сотрудницей. Дурак! Думает, я из ревности ноги раздвину.

- Да, Миша. Как всегда, алкоголем стараюсь не баловаться. Неизвестно, где и с кем найдут после активного возлияния. - Выскальзываю из его объятий и иду на рабочее место.

- Жаль, Дашенька. Я бы потерялся с тобой где-нибудь и занялся очень интересными вещами, - мечтательно закатывает глаза и наливает кофе.

- Ага. Изучением бухучёта, - улыбаясь, возвращаюсь к кофемашине.

- Как ты любишь, дорогая, два кусочка сахара и полчашки молока, - передаёт мне кофе и воздушный поцелуй. Дурак. Но заботливый дурак. Каждый день по два раза кофе наливает, утром и в пять вечера.

- Спасибо, солнышко. Как всегда, очень заботлив. Не была бы замужем, за тебя бы вышла, - обычный каждодневный монолог. Все сотрудники к нему уже привыкли и считают само собой разумеющимся. Это по началу думали, что у нас шуры-муры, а теперь знают о безответной Мишкиной влюблённости. Скорее всего, ставки делают, сломаюсь или нет?

Под хи-хи, ха-ха время подошло к двенадцати. Вот тут-то и грянуло. Звонит Георгий Маркович и приглашает зайти в кабинет. Не часто генеральный вызывает меня к себе. Сделав глубокий вдох-выдох, направляюсь на ковёр, без стука открываю дверь, вхожу и замираю. В кресле напротив Георгия сидит мой кошмар.

- Дашенька, проходи, садись. Это наш будущий соучредитель - Орлов Максим Валерьевич. Максим Валерьевич просит отрядить ему бухгалтера на полгода в другую фирму. Я радостно согласился отправить к нему на стажировку и повышение квалификации тебя. Место здесь за тобой сохраняется, зарплата повышается, но о размере тебе Максим Валерьевич сам сообщит.

- Георгий Маркович, это шутка? Вы же это не серьёзно? – осторожно спрашиваю я.

- Я на полном серьёзе, Дарья, - подтверждает мои опасения этот продажный урод.

- Да вы охренели совсем?! – повышаю голос, вскакивая с кресла. – У вас совсем голова варить перестала?! Вещь себе нашли и продать решили?!

Хватаю органайзер, лежащий рядом, и кидаю в генерального. Он уклоняется и пятится к двери. Под руку попадает степлер, который тоже летит в сторону Георгия. Тот выскакивает за дверь и захлопывает её. Поворачиваюсь к Максиму Охренеевичу и ищу, чем в него запустить.

- Сукин сын! Думаешь, трахнул, теперь купить можешь?! – из разгорячённого горла вылетает что-то среднее между писком и шипением.

- И купить могу, и трахнуть ещё много раз, - рычит эта тварь в дорогом костюме, припечатывая меня к стене. От удара спиной заходится дыхание, в глазах пробегают чёрные точки.

- А теперь слушай меня внимательно, кошка драная, - продолжает рычать, обхватывая моё горло и уменьшая подачу кислорода. – На полгода ты моя собственность. У тебя два варианта решения вопроса: ты соглашаешься, подписываешь договор, и мы делаем всё тихо в рабочее время, не затрагивая твою семью, или ты не соглашаешься – теряешь работу, а муж узнаёт о нашем маленьком секрете. А уж сколько проблем могу тебе доставить, боюсь даже говорить. Мои безопасники достали очень интересное наружное видео, правда без звука, но ты была бесподобна. Такая страсть, пластика. У меня до сих пор стояк после просмотра.

Слёзы, кого они трогают? Просто лишняя жидкость, вытекающая из глаз на эмоциональном фоне. Мои слёзы Максим слизывает языком, грубо, как животное. А я себя чувствую жертвой, загнанной в западню и ожидающей прыжка зверя. Рухнуло всё: доверие, уважение к руководству, создаваемое годами. Рухнула вся моя жизнь. Лучше бы ты, урод, голову себе тогда разбил и шею сломал.

- У тебя десять минут собрать вещи и выйти через главный вход на улицу. Бежать не советую. Информация на тебя полная. Спрятаться не удастся, - отпускает моё горло и выходит из офиса.

Забираю телефон, сумку, куртку. Времени посидеть и отойти от мандража нет.

- Даша. Ты куда собралась? – Татьяна слегка встревожена моей бледностью и дёрганными действиями.

- Я ухожу, Тань. Объяснять времени нет, спросишь у Георгия. Он всё объяснит, - не одевая куртку, выползаю из офиса, спускаюсь на первый этаж и выхожу через главный вход.

Мой господин стоит у машины и говорит на английском по телефону. Хватает меня за локоть, толкает в машину, закрывает дверь. Смотрю сквозь слёзы на офисное здание и понимаю, что находилась здесь последний раз. Еду, закрыв глаза, не интересуясь, куда везут. Какая разница, если ничего не можешь сделать. Я всего лишь планктон в мире акул, и не в моих силах менять правила. Я могу только подстраиваться, терпеть и делать счастливую мину.

Заезжаем в элитный комплекс, двигаемся к центральной высотке. Господин грубо вытаскивает меня из машины и за руку ведет в подъезд, затем вталкивает в лифт, вставляет карточку, и ловушка захлопнулась окончательно. На этаже наблюдаю всего две двери – нехреновые здесь квартиры. Вот и ответ на решение вопроса. Он только один – подписывай договор и надейся, что через полгода останешься живой и невредимой.

Глава 5

Дарья

Домой еду долго, собирая все пробки, скопившиеся за день. “Москва не резиновая!” – хочется кричать, видя такое количество машин. На дорогу уходит около двух часов. Два часа обдумать, смириться, успокоиться. Не хочу быть ханжой и кричать, что Максим последний урод, изнасиловавший меня. Предпочитаю быть честной перед собой. Мне нравится быть в постели с ним, если он не пытается ломать. Это первый мужчина, заставивший трястись меня от оргазма.

Наверное, с мужем мы не совместимы или не научились быть открытыми в сексе. Возможно, сказалось советское воспитание, когда слово секс произносилось шёпотом, при этом густо краснея. В моей семье делали вид, что нас нашли в капусте. Всю информацию о половом развитии я получала на улице – от начала месячных до отношений между мужчиной и женщиной. Все мои знания сексуального развития получены от мужа, и многое в открытости Максима меня сильно смущает, но, сгорая от взрывов оргазма, я перестаю быть скромной, закрытой, закомплексованной. И не так важно, каким способом Максим заставил меня лечь к нему в постель. Важно, что он зажигает меня, вынуждая кричать и требовать большего, сокращаться каждой клеточкой тела.

Доехав до района, смирилась с собой окончательно. Прошу Геннадия остановить машину у магазина и договариваюсь тут же встретиться утром. Зайдя в магазин за продуктами, вспоминаю про обязательное наличие чулок. Улыбаясь, покупаю шесть упаковок с кружевной резинкой и две в сетку с толстым швом по всей длине.

С полными сумками вваливаюсь домой. Дети, как всегда, сидят в компьютерах, не замечая моего появления, муж в трахокомандировке. Разбираю пакеты, проверяю наличие еды на завтра, оказывается, что сегодня я везунчик – приезжала свекровь, наготовила на пару дней. Можно принять душ, успокоительное и лечь спать.

Утром, как всегда, кавардак: бегают дети, собирающиеся в школу, алабай Тыковка требует немедленного вывода на улицу, мейн куны Соня и Леся сидят на аквариуме в попытках спереть колбасу с сыром. Загнав детей за стол, хватаю Тыкву и несусь на двадцатиминутную пробежку. Затем быстрый душ, пинок для ускорения детям в школу, немного туши для ресниц, чулки со звонким шлепком натянутые на бёдра и серое платье прямого покроя до колен, выгодно скрывающее мелкие недостатки. Пальто, туфли, сумка, и я у машины через пять минут.

- Доброе утро, Дарья Александровна, - Гена открывает заднюю дверь, помогая сесть и закрывая её. – Нас в клинике ждут. Максим Валерьевич обо всём договорился.

- Доброе утро, Геннадий. Клиника, так клиника. - Вставляю наушники, включаю плейлист и закрываю глаза. Пялиться в окна не хочется.

Клиника, в которой мне должны выставить оценочные баллы, представляет собой храм золотой медицины. Строгие серые тона, мраморный пол, отражающий точечное освещение, абстрактные картины, врезающиеся яркими пятнами, и искусственно улыбающийся персонал, считывающий при входе размер счёта.

- Добрый день. Ворохова Дарья Александровна, - произносит Гена на ресепшене. Улыбающаяся в тридцать два зуба девушка окидывает меня заинтересованным взглядом, производит несколько манипуляций на мониторе.

- Присядьте, пожалуйста. Через минуту Вас проводят к Павлу Андреевичу.

Я присаживаюсь на слишком мягкий и неудобный диван, пытаясь не утонуть в засасывающей окружающий мир спинке. Через пару минут из дальней двери материализуется медсестра с именем Екатерина на бейджике и сопровождает меня в кабинет. За огромным столом сидит плотный мужчина лет пятидесяти с толстыми, как сардельки, пальцами и изучает какие-то бумаги. Всегда было любопытно, что толкает мужчин выбрать профессию гинеколога, причём это направление они выбирают, будучи студентами, не обладающими в силу возраста человеколюбием и желанием помочь появиться на свет новой жизни. Поэтому никогда не обращалась к любителям осматривать женские гениталии мужского пола, предпочитая женщин.

- Дарья Александровна, добрый день! – отрывает глаза от документов и указывает на стул с другой стороны стола. – Меня зовут Павел Андреевич. Сейчас мы с Вами побеседуем, затем возьмём кровь и мазок, сделаем УЗИ и подберём удобный способ контрацепции.

Минут двадцать рассказываю ему мой анамнез, начиная с шестнадцати лет. Периодичность цикла, течение беременностей и родов, активность половой жизни, аллергические реакции и так далее. Мне некомфортно обсуждать интимные вопросы с мужчиной, тем более с посторонним мужчиной, делающим вид, что ему очень интересно сколько дней и как обильно проходят мои месячные.

Обсудив мои проблемы, этот любитель кисок отправляет меня сдавать кровь, мазок и делать УЗИ. Екатерина, приставленная ко мне, неугомонно щебечет, какая замечательная у них клиника, и как мне повезло попасть на осмотр к светилу маточных наук. Сдав четыре пробирки крови и полежав на кушетке с датчиком УЗИ между ног, возвращаюсь в кабинет к айболиту.

- Проходите за перегородку, Дарья Александровна, и раздевайтесь, - потирает руки светила медицины.

- Зачем? – приподнимаю бровь, показывая недоумение.

- Как зачем? На осмотр. - Его брови сходятся домиком, и он становится похож на обиженного мопса.

- Я знаю, что за перегородкой не бельё гладят. Я не понимаю, зачем для подбора контрацепции требуется осмотр? Я сдала кровь, сделала УЗИ, по-моему, этого достаточно.

- Здесь я врач, и я решаю достаточно пары пробирок крови, или нет. - Любитель кисок потирает переносицу и явно начинает терять терпение. – Максим Валерьевич дал чёткие указания провести полное обследование.

Глава 6

Дарья

Я стою на краю кровати в коленопреклонённой позе, связанная за вытянутые руки и широко расставленные ноги. Всей своей открытой промежностью ощущаю похотливый взгляд Макса и теку от этого ощущения возбуждающей беззащитности. Тёплая струйка сползает по внутренней части бедра, и по её следу пробегает язык, жадно внедряясь в источник. Он вылизывает мои складочки, а палец размазывает холодную смазку вокруг анальной дырочки, надавливает на неё и мягко скользит внутрь.

Моё дыхание сбивается от нежного трения между ягодиц, по позвонку пробегают мурашки. Палец выскальзывает и к нему присоединяется второй. Они не спеша входят и выходят, делают круговые движения, растягивая и подготавливая для большего размера. Язык, не останавливаясь, порхает по клитору, заскакивает в влагалище, заменяет пальцы в задней дырочке. От этих ласк перестаю контролировать голосовые связки, лицом зарываюсь в простыни, хватая их зубами, ногтями царапая матрац, пытаясь разодрать его в клочья.

- Расслабься, - хрипит Макс, надавливая головкой на слегка разработанный вход. – Блядь! Какая же ты тугая…

Он, стараясь быть аккуратным, медленно, с трудом продвигается вперёд. Я чувствую, как его трясёт от возбуждения и сдерживания. Задерживаю дыхание, давление между ягодицами сводит с ума, кажется, разорвёт сейчас на части.

- Милая, пусти меня… Расслабься и впусти… - голос Макса срывается на шипение со свистом. Он дышит шумно с надрывом. Ощущение, что нет ничего важнее покорения этой цели. – Я всё равно попаду туда, и только от тебя зависит с болью это будет или удовольствием.

Пытаюсь расслабиться, но от огромной наполненности не могу даже нормально дышать. Макс выходит из меня, добавляет ещё порцию смазки и продолжает вползать по сантиметру в неподатливую крепость.

- Я на половину уже справился… Давай, милая, ещё чуть-чуть поработай, и тебе будет очень хорошо… Обещаю… - Он нащупывает клитор и начинает активно массировать и пощипывать.

Лучше бы не делился своими достижениями, так как я понимаю, что во мне только половина агрегата, а ноги уже подтанцовывают джигу–джигу. Дышу через раз и жду, когда услышу треск в месте внедрения. От активного трения клитора пробегает горячая волна, заставляя пульсировать все половые органы, и это, наверное, помогает, так как я чувствую резкий толчок в меня, заполняющий, как мне кажется, до самых лёгких, перекрывая дыхание полностью, и слышу победный крик:

- Блядь! Я вошёл! Я весь в тебе! По самые яйца! – радуется, как ребёнок, у которого паровозик в туннель заехал, поглаживает по ягодицам, а я пытаюсь научится дышать с огромной дубиной в заднице. Представляю себя игрушкой с рукой в интересном месте и жду, в какую сторону повернёт кукловод.

Максим медленно выходит, и вот тут-то я ловлю кайф. Оказывается, башку срывает не на входе, а на выходе. Сладкое, скользящее освобождения, заставляющее дребезжать каждый миллиметр внутренних стенок, заставляющее наэлектризовываться позвоночник от шеи до копчика. Из горла вылетает громкий, протяжный стон, и дыхание снова забивает от нового внедрения. После нескольких ритмичных скольжений, меня скручивает во взрывоопасную спираль, я что-то кричу, требуя не останавливаться, Макс периодически, отвешивает шлепки, раскаляя меня ещё больше, сыплет пошлостями, и всё взрывается вокруг. Меня сотрясает такая судорога, что тело не подлетает только благодаря рукам, держащим бёдра, и плотно сидящему члену во мне. Кровавые всполохи болезненно носятся от висков к промежности. Пальцы ног выворачивает от напряжения, и я счастлива, что связана, иначе Макс был бы порван в клочья. Сквозь дрожащую темноту с цветными взрывами и нашпигованные электричеством волны прорывается сдавленный хрип Макса.

- Блядь! Ты меня сейчас сломаешь! Чёрт! Полегче, милая! – и содрогается, вливая в меня горячие потоки. – Охереть! Как ты меня высасываешь!

Не помню, как оказываюсь отвязанной, просто в какой-то момент открываю глаза и вижу под собой Макса, крепко обнимающего меня и зарывающегося лицом в мои волосы.

- Ты самая лучшая. У тебя самая охеренная попка. Ты охуительно кончаешь. Я чуть без члена не остался, - всю эту белиберду он шепчет мне в волосы, поглаживая спину и ягодицы.

А у меня нет сил шевелиться. Лежу и думаю, какая же я дура. Полжизни прожила и ни разу не попробовала анальный секс. В принципе, я ничего не пробовала, кроме миссионерской позы и наездницы по требованию. С этими мыслями вползаю в сон, теряя всякую связь с реальностью.

Максим

Даша спит на мне, а я не могу остановиться и продолжаю шептать ей, какая она охуенная. Перед глазами истекающая розовая щёлка и дышащая, сочащаяся спермой, пытающаяся закрыться после моей работы задняя дырочка. От этой картины подтягивается мошонка, и член начинает дёргаться. Ощущаю себя сопливым подростком, дрочащим на картинку из плейбоя.

Я очень часто пялил баб в задницы, но такого никогда не испытывал. От оргазма потемнело в глазах и чуть не разорвало яйца. Огненной лавой опалило лёгкие, перекрыв на несколько секунд дыхание, и, если бы Дашу не надо было отвязывать, я остался бы в ней, пока она спит. Член пощипывает от лёгкого ощущения стёртости о тугие стенки, но это не уменьшает желания повторить.

Через час член болезненно тыкается в промежность, требуя свою тёплую киску. Не будя Дашу, подталкиваю бёдра кверху, и как по маслу проскальзываю во влажную плоть. Член дёргается от счастья и мурлычет своей киске серенаду.

Глава 7

Дарья

Неделя пролетает на одном дыхании. Наверное, это неправильно, но вечером я засыпаю с улыбкой, прокручивая прошедший день, а каждое утро лечу к любовнику, мечтая о новой встрече. Максим встречает в машине, держа в руках неизменно две таблетки и одну розу. По дороге заезжаем завтракать в ресторан, потом, целуясь, домой. Столько секса у меня не было за всю жизнь. В квартире не осталось ни одного сантиметра обделённой площади. Подоконники, столы, стены, лестница, ковры, диваны и кушетки.

Холодильник пышет здоровыми продуктами и кучей приготовленной еды в контейнерах. Попадая в квартиру, из неё мы не выходим до вечера. Макс, как сорвавшийся с цепи, не вылезает из меня, меняя только позу и место.

- Макс, отстань. Я больше не могу. У меня ноги не сдвигаются, - ною от дискомфорта в промежности.

- Потерпишь. У тебя впереди два выходных, - шепчет, продолжая пристраиваться сзади.

- Господи! Макс! Что ты жрёшь, что у тебя стояк постоянный? Ты меня до дыр скоро сотрёшь, - пытаюсь вырваться из захвата.

- Хорошо-о-о. Больше дырок, больше удовольствия, - довольно тянет Максим, переворачивая меня на живот и наваливаясь сверху. Сопротивление полностью подавлено. Мне остаётся только раздвинуть ноги и получать удовольствие. И я его получаю, шестой раз за сегодня.

Он ещё не знает, что я собираюсь сегодня остаться на ночь. Денис в командировке, Вадик, забрав Тыковку, отправился в поход на два дня, Алька с бабушкой поехали к родственникам и вернутся только в понедельник. Так что выходные я могу провести здесь, если Макс не будет против. Любовник оказался очень даже за.

- Сейчас тебя привяжу, и будем отмечать. - Потирает довольно руки. Кто о чём, а вшивый всё о бане.

- Максим, нет! Если ты не дашь мне перерыв, я уеду домой! Я жить хочу! А такими темпами умру к утру от перенапряжения и оргазма! – Нервный тик мне обеспечен.

- Врёшь. От оргазма ещё никто не умирал, - спорит зараза.

- Потому что тебя рядом не было, маньяк, - улыбаюсь, натягивая рубашку. – Предлагаю кино посмотреть, или пойти погулять. Выбирай.

Останавливаемся на фильме «Джек Ричер». Обещаю Максу за воздержание до ночи исполнить его фантазию. По его искрам в глазах, уже боюсь. Фильм смотрим, обнявшись с фруктами, сыром и вином. Меня намеренно пытаются споить, фантазия, наверное, бурная.

На середине фильма засыпаю, обессиленная, но счастливая. Просыпаюсь в потёмках с выключенным телевизором, мирно посапывающим мужчиной рядом и жутким сушняком. Сползаю с дивана, бегу, как сайгак, на кухню за водой. Как порядочная мамаша, обзваниваю свой выводок, справившись у Маришки про пузико, у Вадьки про погоду, тёплые вещи и обработку Тыковки от клещей, у Альки про самочувствие бабушки и наличие книги на выходные. Уделив детям тридцать–сорок минут, оборачиваюсь к двери и обнаруживаю в проёме Максима, застывшего и внимательно переваривающего телефонный винегрет. Поймав мой взгляд, расплывается в ленивой, кошачьей улыбке. Как же он хорош. Растрёпанные чёрные волосы, голубые, искрящиеся глаза, припухшие со сна губы и абсолютное умиротворение на лице.

- Всех пожурила, мамаша? – Крадётся не спеша, потягиваясь и демонстрируя стабильные посещения спортзала.

- Всех. - Зарываюсь носом в шею, вдыхая аромат цитруса и сандала.

Макс подхватывает меня под ягодицы и сажает на стол. Стеклянная, холодная поверхность обжигает голую кожу, вырывая из груди шипение.

- Это намёк? – шепчет маньяк, протискиваясь между ног.

- Возможно. Смотря, что ты хочешь предложить. - Разгорающаяся пульсация, заставляет сочиться и раздвигать ноги сильнее, жаждать поступательных движений.

- Расстегни рубашку, - требует Макс, жадно сканируя промежность.

Хватаюсь за пуговицы, но трясущиеся лапки похотливой кошки не слушаются. К обозрению присоединяются пальцы, поглаживая по кругу вход и дразня лёгкими надавливаниями. Бросаю бесполезную борьбу с пуговицами и дёргаю за полы рубашки, заглушая стоном треск рвущейся ткани. Кухню наполняет довольный рык, и вагина сокращается от внедрения пальцев. Макс толкает меня спиной на столешницу и с хитрым прищуром дует на клитор.

- Готова визжать от моих фантазий, похотливая кошечка? – продолжая медленно поглаживать пальцами, улыбается этот гад.

А я готова кричать, срывая голос, и требовать более жёсткий массаж с пошлыми шлепками и раздирающим оргазмом. Быстро дыша, киваю головой, сглатываю слюну и жду немедленную встречу с членом, но Макс вытаскивает пальцы и отходит.

- В твоих фантазиях мне оттрахать себя самой? – удивленно приподнимаюсь на локтях.

- Лежать, - рявкает Макс. – Лежать и не шевелиться! - А я что? Я лежу с раздвинутыми ногами и охлаждаю жар, как курица из жаровни.

Фантазёр выходит с кухни, оставляя меня возбуждённую и сбитую с толку. Конечно, понимаю, что ожидание распаляет, но Макс отсутствует уже долго и рискует по возвращении застать остывшую кошку, покрытую пылью. Отрываю от стола голову и встречаюсь с похотливым взглядом, подпирающим дверной проём.

- Я сказал –- не шевелиться! – рычит кошак, отрывая тело от косяка и перетекая ко мне. – Потрясный вид, но сейчас будет просто охуенный.

Выуживает из-за спины шёлковый шарф и завязывает мне глаза. Темнота вынуждает включить локаторы на полную мощность. Макс поглаживает по рукам и, вытягивая их за голову, привязывает, лишая возможности ими шевелить. То же проделывает с ногами, задрав к груди и разведя до предела. Теперь я не курица, а лягушка. Не очень комфортная поза, с учётом жёсткой поверхности стола, но любопытство выше дискомфорта, поэтому лежу, терплю и молчу. Только дыхание сбивается, как после пробежки.

Глава 8

Дарья

Просыпаюсь среди ночи от жуткой засухи. Пытаюсь слезть с кровати, но всё тело простреливает ноющей болью. Стиснув до скрипа зубы, сползаю на пол и понимаю, что не могу пошевелиться.

- Макс, - пытаюсь крикнуть, но из пересушенного горла вылетает только хрип. – Макс, придурок.

Каким-то чудом мне удаётся его разбудить. Он включает свет, слетает с кровати и удивлённо смотрит на меня. Не часто увидишь шипящую, драную кошку, валяющуюся на полу спальни. А то, что я выгляжу не комильфо – уверена.

- Милая, ты что делаешь на полу? Тебе плохо? Что мне сделать? – Нервно ощупывает меня, разглядывая лицо, пытаясь понять, что со мной.

Мне пиздец, как плохо! Ощущение, что бегемот заглотил, пожевал и выплюнул! Болью наполнена каждая клеточка, а по горлу прошёл наждак.

- Пить, - это всё, что я могу выдавить из себя.

Он подскакивает, бежит на кухню, возвращается с бутылкой воды. Я не могу даже поднять руку. Боль и онемение сковали конечности. Не понимаю, что со мной. Сил нет даже испугаться. Я как сморщенная тыква. Макс, поддерживая голову, подносит горлышко ко рту. Делаю глоток и шиплю от резкой боли в горле. С усилием делаю второй. Максим поднимает меня с пола, а я не могу сдержать стон.

- Макс, мне больно, - шепчу сквозь зубы. – Что ты со мной сделал?

- Прости, милая. Прости. Перестарался. Увлёкся. Мудак, - его испуганный голос абсолютно не успокаивает.

Он укладывает меня на кровать, приносит масло и начинает растирать руки и ноги.

- Блядь! Идиот! Надо было сразу тебя растереть! Ты уснула. Я не хотел тебя будить. Прости… Прости… - матерится, втирая масло, разогревает мышцы, перемежая с короткими поцелуями.

Мне остаётся только стонать, шипеть и надеяться, что станет легче. Когда я вся залоснилась от масла, действительно стало легче. Организм известил о своих потребностях.

- Макс. Отнеси меня в ванную, пожалуйста. Я в туалет хочу. - Молча подхватывает на руки, несёт, сажает на унитаз и замирает.

- Макс, выйди, - недовольно озвучиваю просьбу.

- Даш. Ты что, стесняешься меня? – искреннее недоумение, как будто мы говорим о чистки зубов. – Я тебя трахаю каждый день, а ты пи́сать при мне стесняешься?

Я только с укором смотрю на него и жду, когда он покинет комнату. Помотав головой, Максим выходит, бросив:

- Я у двери. Позови, когда закончишь.

Освободив мочевой пузырь, поднимаюсь к раковине. Ноги дрожат. Состояние, как после операции: слабость, головокружение, тянущая боль внизу живота. В зеркале вижу что-то бледное и страшное. Губы потрескались, волосы спутались и напоминают драную овчину. Не дождавшись меня, Макс заходит в ванную, подхватывает на руки и несёт в спальню.

- Тебе надо пить и лежать. - На это желудок пытается напомнить о себе урчанием.

- Кажется, я есть хочу, - жалобно пищу, зарываясь в шею.

- В кровати поешь, или на кухню нести? – улыбается мой кошак.

- На кухню.

Усадив меня на стул, распотрошил холодильник, выудив продуктов на целую роту солдат.

- Это всё мне? Я столько не съем! - С ужасом осматриваю эту гору.

Я, конечно, люблю поесть, и на диетах никогда не сидела, но это форменный беспредел – считать меня такой обжорой. Если бы не боль в горле, устроила бы разборки. Проблема с горлом остаётся не ясна.

Говорят, аппетит приходит во время еды, и меня он посетил в процессе ночного поедания. Мы уминаем весь дневной запас, перемежая с поцелуями и ласками. Боль в теле вымещает возбуждение. Откуда берутся силы – не знаю. Поздний ужин заканчиваем нежным, тягучим сексом.

- Тебе понравилась моя фантазия на столе? – тянет Макс, выводя узоры на моём животе.

- Понравилось… - томно протягиваю. – Практически потеряла сознание от ощущений и голос, кажется, сорвала.

- Да, кошечка… Кричала ты знатно… Я чуть не кончил от твоих стонов. Мне понравилось иметь тебя везде одновременно. Я хочу трахать тебя так чаще, чтобы ты в полной мере ощущала меня. Ты же не против?

- Не против. Чувствовать тебя везде – непередаваемое ощущение, - шепчу, уткнувшись в плечо.

От двойной наполненности с вибрацией я слетела с катушек, а член, тыкающийся мне в рот, уже не казался орудием насилия. Я осознанно втягивала и лизала его. Конечно, леденцом все равно это назвать сложно, но желая доставить партнёру удовольствие, воспринимала сие действие с эйфорией и возбуждением.

Лет пять назад занятия сексом с мужем перешли в рутинное состояние. Сестра посоветовала разнообразить отношения секс-игрушками. Набравшись смелости, поборов стыд, вложенный воспитанием, предложила Денису затариться в интернет – магазине. Идею воспринял на ура и тут же полез подбирать игрушки. Вся его фантазия ограничилась костюмами медсестры, красной шапочки и школьницы в короткой клетчатой юбке. Я подошла к покупке с большей импровизацией, заказав шарики, вибраторы, бельё и кольцо с вибрацией.

Получив заказ, бросились на разборку. Доставая костюмы, Денис мечтательно рассказывал, как я буду прыгать на нём в этих нарядах, а наткнувшись на вибратор, недовольно бросил его мне на колени со словами: «Тебе моего члена недостаточно?! Ты ещё мужика к нам в спальню приведи!».

Глава 9

Дарья

Я просыпаюсь от разрывающихся спазмов, простреливающих моё тело судорогами. Оргазм волной накрывает мозг, затрудняя мыслительную деятельность. Привстаю на локтях и встречаюсь с наглым взглядом моего ненасытного любовника, оторвавшегося от оральных ласк и сжимающего бёдра, обездвиживая и блокируя попытки отодвинуться.

- Мааакс, ты обалдел? Ты меня полночи крутил вдоль и поперёк. Дай поспать, садист, - слабо возмущаюсь.

- Спи. Я и без твоего участия справлюсь. - Обрывая моё недовольство, подтягивается вверх и медленно входит в меня.

Сон, как рукой сняло. Дрожь проходит по позвонкам, требуя более жесткого внедрения. Врезаюсь ногтями в его ягодицы, принуждая ускорить и усилить движения.

- Нет, милая, - шепчет в ухо, прикусывая мочку. – Сейчас я хочу трахать тебя нежно.

Он медленно выходит и входит, растягивая и наполняя, разливая горячее томление внизу живота. Кончики пальцев начинает покалывать, скрутившаяся спираль не находит выхода, изводя тянущей болью.

- Макс… Пожалуйста… - умоляю ускориться и освободить от этой боли. Но он продолжает меня мучать, прибавляя пальцы, растягивающие заднюю дырочку. Это сводит с ума и держит на грани.

- Скажи, что ты хочешь меня везде… - продолжает шептать. – Говори, что ты хочешь мой член во всех дырочках…

- Дааа… Хочу… - всё, что могу выдохнуть я.

Макс выходит из меня и, приподнимая бёдра, упирается головкой в анальное отверстие. Начинает не спеша вдавливаться сантиметр за сантиметром. Дыхание сбоит, как после пробежки, внутри всё распирает, и нет возможности пошевелиться. Нет больше ничего. Только его движения, заполняющие меня до предела, подталкивающие к краю. Только мой стон, вырывающийся из груди, и жуткое желание взорваться, разлететься на части. И я распадаюсь на атомы в крике, заполняя собой всё пространство, и чувствую подёргивания члена, изливающегося в меня. Максим переворачивает меня на бок, подтягивает спиной к своей груди и что-то шепчет, затягивая в сон. И я послушно проваливаюсь в мягкую темноту.

В течении дня, мы вылезаем из кровати только поесть и возвращаемся обратно, одаривая друг друга ласками. Сегодня день нежности и шепчущей тишины. Даже в ду́ше, Макс не вбивается с громкими шлепками, а не спеша натягивает на член. От этой медовой тягучести что-то меняется в воздухе, в отношениях. Предшествующая неконтролируемая страсть насыщается чувствами, и это пугает. Я боюсь влюбиться и страдать после разрыва. Я боюсь боли, окутывающей сердце и душу.

Мы прощаемся всего лишь на ночь, но долго не можем отклеиться друг от друга.

- Я уже скучаю… - шепчет Макс.

- Мне будет не хватать тебя… - шепчу в ответ я и, возвращаясь домой, ложусь в пустую, холодную кровать, зарываясь с улыбкой в подушку и думая о завтрашнем дне.

Максим

Проводив Дашу, еду домой, продумывая дальнейшие действия по разрушению ячейки общества. Проведённые совместные выходные усилили желание обладать Дарьей полностью, единолично и круглосуточно. Я подсел на неё, как на опиум, и не хочу слезать с этой иглы. Я лелею свою зависимость и готов любыми средствами её подкрепить.

Приехав домой, звоню Ларри. Не смотря на позднее время, он отвечает со второго гудка.

- Лар. Надо избавиться от Дарьиного мужа, - без расшаркиваний доношу свои желания.

- Совсем, или убрать с горизонта?

- Я хочу его полное отсутствие в жизни Даши.

- Может, девочку подложить? – помолчав минуту, предлагает Ларри.

- Да. Наверное, - прокручиваю последствия в голове.

- Должна быть похожа на Дарью? – задаёт глупый вопрос, от которого чешутся кулаки.

- Нет. Пусть будет как Лена, и с запросами на замужество. Денег не жалей. Полное содержание, пока будет держать при себе этого козла. И организуй всё побыстрее. К маю Даша должна быть свободной.

Сбрасываю вызов и наливаю коньяк. Лар – надёжный мужик. Делает всё быстро, тихо и качественно. Он единственный в моём окружении, которому я доверяю безоговорочно уже тридцать лет. Он единственный, кто знал о поиске Дарьи и сносе крыши на почве неудач. Именно он каждую ночь раздевал и укладывал в кровать моё ужравшееся тело, а утром приезжал с завтраком и таблетками.

Переложив проблему с мужем, задумываюсь о детях. Устранить их из её жизни я, естественно, не могу, но что-то решить придётся. Закрытые школы, обучение за границей и ещё куча возможностей. А тоску по детям выдавлю страстью и нежностью. Она будет моей. Только моей.