Полюби меня. Трилогия Искра.

Глава 1. О затянувшемся отпуске

Каждое решение имеет последствия. В пятом классе я нарисовала на парте кота шариковой ручкой. Кот не смывался, невзирая на все труды уборщиц. Я получила клеймо «Плохой ребенок». Я росла, менялась внешне и внутренне, но клеймо оставалось, перерастая в значок «тинейджер, который плохо кончит». Я росла хорошенькой, пользовалась вниманием парней и ко всему прочему отвечала некоторым взаимностью, так что клеймо «Шлюшка», не заставило себя ждать. И вот с этими невидимыми знаками на лбу я живу всю свою жизнь. Я действительно не стала умницей, и так и не смогла стать хорошей девочкой. Насчет «шлюхи» -- в последнее время меня можно величать «шлюхой итхиса». Да не просто итхиса – наследного принца Октавии.

Ровно пять дней назад я отправилась в Октавию в компании Аэрто – сына короля– немножко свихнувшегося от «любви» ко мне. Можно было бы назвать мой поступок благородной жертвой ради семьи – в конце концов я выменяла свободу своей матери на собственную, но я не думала, что все зайдет так далеко, когда садилась на частный самолет до государства, где проживает этот скрытный народ. Неделя, так я думала. Недели хватит Аэрто, чтобы разобраться в своих путанных чувствах и понять, что эмоции, которые нас связывают – это не мистическая нить, объединяющая души, не «Искра», а простое влечение. Безумная страсть, накрывающая не только его, но и меня, стоит нам оказаться наедине. Однако время шло, а наследный принц Октавии не желал меня отпускать. «Ты провела слишком много времени рядом с Александром. Только этим могу объяснить то, что твое сердце не может узнать меня». «Нам нужно чуть больше времени, малышка». Пошел шестой день моего заточения на острове в центре Северного моря.

Почему заточения? Потому что помимо моря и сада я не видела и клочка этой страны с небольшим населением всего в три миллиона человек. Аэрто привез меня в свой огромный замок, построенный еще в средние века, но регулярно реставрировавшийся и обновлявшийся и потому лишь внешне похожий на обиталище рыцарей. Внутри он был обставлен современной мебелью, в нем также присутствовали все блага цивилизации, кроме доступа в интернет. У итхисов есть внутренняя сеть, на этом возможности общения с окружающим миром у этого народа заканчиваются. На мои просьбы посмотреть столицу, Аэрто неизменно отвечал «Не сейчас, у меня очень много дел». Какие дела были у наследного принца я не знала. Половину дня он проводил в моей или его постели, к обоюдному удовольствию. Вторую половину работал в кабинете. Это только в сказках принцы только и занимаются тем, что ищут свою вторую половинку. В реальности у них хватает дел. Аэрто занимался проблемами здравоохранения и транспортного сообщения. Все больницы и дороги Октавии были в его ведомстве. Еще в его ведомстве были все запасы кокаина в стране, потому что тот лежал горстями по всему дому. Я не видела ни одного журнала, который бы не оказался присыпан белым порошком. Прислуга, наводящая тщательный порядок в доме, миновала эти журналы, словно никто их не замечал.

Все же псевдо-искра – странная вещь. Как личность мне Аэрто неприятен, но стоит ему коснуться моей кожи, и я превращаюсь в бессловесное животное, которое не может оторваться от него. С принцем происходит нечто подобное, вот только он почему-то уверен в том, что между нами ЛЮБОВЬ. Когда же я сама думала о любви, то представляла другого мужчину.

Александр – одна мысль о боссе заряжала меня уверенностью и спокойствием. Абсурдно, если учесть, что нас связывают только рабочие, а быть может дружеские отношения. Александр когда-то говорил мне, что ноги его не будет в Октавии, и, зная его, сомневаюсь, что он сделает исключение, чтобы вытащить свою глупую секретаршу из лап Аэрто. Александр Дарк – владелец огромной корпорации под названием «Азаик» и итхис древнего рода. Именно из-за работы на Александра я попала в мир, закрытый от простых смертных. Как другие итхисы, Дарк бел как мел, его глаза топазово голубого цвета, а по коже бегут синие вены, которые очень хорошо видно, стоит ему расстроиться или разозлиться. С тех пор, как я попала в замок Аэрто, я видела нескольких итхисов, но никто не казался мне таким привлекательным, как Алекс или Аэрто.

У большинства итхисов особенная форма альбинизма, их глаза и кожа плохо воспринимают солнечные лучи, что неудивительно, если учесть, что они исконно живут в месте, где примерно пять солнечных дней в году. Но как я узнала от Аэрто – это обратная сторона медали жизни «белых дьяволов». Есть и положительные стороны, настоящие итхисы отличаются потрясающим долгожительством, они не болеют Альцгеймером, большинством венерических заболеваний, не могут заболеть раком, если только это не рак кожи. Аэрто уже почти семьдесят – а выглядит он так, словно подбирается к сорока.

Сегодня было солнечно. Один из немногих солнечных дней в этой холодной стране. Я подошла к окну и выглянула за тяжелые шторы, боясь пропускать свет внутрь, чтобы не травмировать глаза принца. Полдень. Комнаты, в которых меня поселил Аэрто – были его личными покоями. Они располагались в круглой башне, сохранившейся с 13 столетия. К моему приезду гарем принца был перенесен в другое крыло замка, куда мне настоятельно не рекомендовали заходить. Что ж, я и не желала смотреть на иссушенных любовью к принцу девиц. У итхисов есть одна особенность – чем чище родословная итхиса, и чем древнее его род, тем опаснее прикосновение. Если тебя касается представитель эодаре – древней крови – готовься к билету в один конец в страну «жить без тебя не могу». Александр – тоже эодаре, но я никогда его не касалась. Природа чувства, которое я испытываю к нему – естественная. Хотя сомневаюсь, что он когда-либо ответит мне взаимностью, особенно после того, как я улетела с другим мужиком в страну, которую он ненавидит.

-- Хочу прогуляться, -- заныла я, глядя на Аэрто, распластавшегося на кровати на животе. Его длинные волосы свешивались вниз. На фоне черного белья они сияли серебром. Расслабленное тело принца было кое-как прикрыто одеялом. Открывались только красивые плечи, спина, узкая талия. Аэрто выглядел спортивным, но не таким как Александр. Железо принц явно не тягал. А еще он изрядно похудел за последние пять дней. Наш секс марафон сказывался на нем сильнее, чем на мне.

Глава 2 О чуждой реальности и поиске знаний

С дружелюбной улыбкой на дружелюбном лице мой сопровождающий объяснил мне правило, которого придерживается вся аристократия итхисов. Своих любовников и любовниц, привезенных на родину, они оставляют здесь. Любовники и любовницы обычно идут на подобную сделку с радостью, они получают брендовую одежду, люксовые автомобили, дома, слуг и солидный счет в банке. Теряют они тоже немало: возможность связаться с родственниками, самостоятельность, солнечный свет. Мы с Аэрто не договаривались о смене моего постоянного проживания, о чем я сообщила Грегу. В ответ на мое откровение мужчина посмотрел на меня так, словно я отказывалась от рая, чтобы отправиться в преисподнюю.

Спорить с ним мне не хотелось, ведь рай каждому видится по-своему. Тем более дружелюбие Грега могло бы сыграть мне на руку в дальнейшем. Лучше не приобретать лишних врагов в месте, где законы судя по всему не менялись уже столетие. И были явно не на моей стороне.

Солнце скрылось внезапно, свинцовые тучи, пригнанные северным ветром наползли на небо и изменили пейзаж. Они были вязкими, словно созданными из ртути и тяжелыми, нависающими над головой. Стая жадных чаек взлетела и, крича, взвилась над рекой. Не знаю, кто решил, что чайки – романтичные птицы, наверное кто-то, кто никогда не слышал их истошных воплей.

-- Пойдет дождь, -- с видом знатока сообщил мой сопровождающий. Он указал мне на ход под площадь, над которым возвеличивалась вывеска, не требующая перевода. Торговый центр обладает особенной, манящей аурой, которая привлекает модниц словно огонь мотыльков. Немного опустошить карманы Аэрто после услышанного показалось мне отличной идеей. Секс рабыню из меня вздумали сделать. Зря… ой как зря.

Слабо освещенная лестница расходилось на три коридора. Дружелюбный охранник спросил что-то у Грега, после чего пропустил нас в правый. Грег перевел для меня их короткую беседу и причину разделения.

-- Он поинтересовался полукровка вы, гостья или аристократка. В магазинах разное освещение и товары, чтобы сделать шоппинг приятным для всех.

Или чтобы лишний раз указать, кто на каком месте находится… Подумалось мне.

Коридор постепенно становился все светлее, встроенные лампы дневного цвета, излучение подобрано так, чтобы южные растения уютно чувствовали себя, раскинув широкие листья. Высоченные потолки, дорогая плитка на полу и бутики, бутики, бутики. Магазины одежды на любой вкус, ювелирные украшения, магазины с бельем и секс шопы, которых я насчитала три за жалкую минуту. Посетителей и посетительниц было не много и все они отличались молодостью и потрясающей красотой. Черт, да просто серая мышь по сравнению с половиной из них. Вот идет словно вытесанная из обсидиана женщина. Ее густые волосы лежат роскошной волной на спине и плечах, каждое движение хищное и изящное. Она так хороша в своих спортивных кроссовках и одежде в стиле кэжьюал, что мне вдруг тоже захотелось так одеться, хотя я понимала, что роста мне явно не хватит, чтобы вещи смотрелись столь же изысканно как на ней. А вот идет мужчина, похожий на греческого бога. Смуглая кожа, поцелованная солнцем, волосы темные и курчавые, нос с горбинкой. В нем есть нечто первобытное, дикое и даже то, что одет он в костюм от Армани не убирает этой дикости, а лишь подчеркивает ее. Блондинки, брюнетки, девушки с каштановыми волосами и прическами-радугой. Мужчины, место которым на подиуме. Итхисы находили для себя красивейших представителей каждой национальности.

Однако не только потрясающая красота роднила всех этих незнакомцев. В их глазах присутствовал лихорадочный блеск и вместе с тем какая-то поволока, словно каждый из них находился в иллюзорном мире или же видел перед собой иллюзию. Ударенные ложной искрой. Все как один – подумалось мне. Бутики с одеждой меня, конечно, интересовали. Можно было бы прикупить чего-нибудь для Викки и Веры, раз уж мне в руки попали деньги налогоплательщиков целой страны. Но к ним я всегда успею вернуться, а пока…

-- А книжный тут есть? – спросила я своего сопровождающего с надеждой. Тот явно бывал в этом царстве неоднократно и мог с легкостью поработать картой.

-- Никогда не встречал в окружении принца подобных вам женщин! – Грег замолк, поняв, что ляпнул лишнее.

-- А какие женщины в окружении принца?

-- Вы не подумайте, они все очень достойны и потрясающе красивы. Но большинство бы сейчас интересовало, где находится магазин нижнего белья. Наряды, наряды, попытки привлечь его внимание. Женщины принца влюблены только в него.

Это я знаю. И «влюблены» слабо сказано. Я видела, что прикосновение Аэрто творит с противоположным полом. Ему поклоняются, его обожествляют, ради него готовы умереть. Как хорошо, что судьба одарила меня частичным иммунитетом к касанию итхисов.

-- Так, книжный?

Слушать про гарем принца мне не хотелось. Не из ревности. Я ведь не планировала связывать свою жизнь с Аэрто, и сколько там у него любовниц помимо меня, мне в общем то по барабану. Просто неправильно это, чудовищно неправильно забирать чью то жизнь. Делать из человека послушного твоей воле раба. Пусть раба радостного, готового услужить любым из доступных ему способов.

Мужчина было покачал головой, разбивая слабую надежду, но потом вдруг хлопнул себя по лбу.

-- Есть кафе. В общей зоне. Владелица довольно экстравагантная особа и очень любит читать. И делится книгами охотно. Она открыла кафе после того, как вышла из фавора. Там вы можете найти бумажные книги по истории Октавии, много художественной литературы. Но зачем вам это?

Я лишь похлопала ресницами, не собираясь отвечать на вопрос. Потому что я буду искать загадочное слово. «Эодэртэ», слово, которое прошептала мне мама в время нашей короткой встречи, а Александр, услышав его, потерял дар речи. Что такое «эодэртэ» и почему мне нельзя касаться других итхисов? У нас с мамой было слишком мало времени, чтобы она успела мне объяснить, поэтому ответ на эту загадку мне предстоит отыскать самой. Напрямую спрашивать опасно, а так. Кто обвинит девушку в интересе к культуре ее «парня»?

Глава 3. О том, как выглядят нездоровые отношения

Стоило мне ступить на гравийную дорожку, беловолосый вихрь заключил меня в объятья, снес с ног и закружил.

-- Я скучал, малышка. Я так скучал.

Аэрто прикасался к моему лбу и вискам холодными губами, шептал какие-то нежности на октавийском. Мы не виделись всего несколько часов, но в голосе принца звучала такая тоска, словно прошла сотня лет. Нос его был перемазан белым порошком, а потому я не сильно удивилась подобным перепадам настроения.

-- Пришлось так торопиться обратно к своему котику, что я даже не успела купить понравившееся мне платье, – посетовала я, капризно надув губы. Грег говорил, в окружении принца все женщины зациклены исключительно на нарядах. Быть может, если я начну вести себя аналогичным образом, то надоем ему. У Аэрто куда больше власти, чем у рядового итхиса, и он точно отправит меня домой, когда я ему наскучу. А я приложу все усилия, чтобы наскучить ему как можно скорее.

-- Я куплю тебе все, что ты захочешь. Только не оставляй меня так надолго.

На «котика» Аэрто не отреагировал. Что ж: попробуем «поросеночка» и «щеночка», быть может это немножко охладит пыл его Высочества. Я послушно положила голову ему на грудь. Аэрто ждал на улице в одной лишь рубашке, он замерз и мелко трясся, а его сердце лихорадочно стучало. Но в моем присутствии мужчина стал согреваться, а сердцебиение замедлилось.

Что же с ним происходит? Виной тому наркотики? Или это нормальное состояние принца, когда он встречает новую женщину? Есть такие мужчины-светлячки, они моментально загораются, и столь же быстро перегорают. Быть может это классический сценарий поведения для него? Если так, было бы замечательно, чтобы он переключился на кого-то другого. Руки Аэрто лихорадочно переместились на мою талию, он прижал меня к себе, и я почувствовала, что мужчина очень рад меня видеть. А между тем пора заканчивать секс-марафон, пока у меня мозоли не появились.

-- Не оставлю.

Нельзя испытывать такое удовольствие, от прикосновения к кому-то. Это не правильно. Мне нестерпимо хотелось снять с Аэрто рубашку, почувствовать гладкость кожи, болезненное и постыдное возбуждение скрутило живот -- Я видела детей Луны. Расскажи мне о них.

Несчастные калеки, возводящие руки к небесам. Упоминание о них помогло остудить пыл принца, как и разгорающееся внутри меня пламя. Аэрто взял меня за руку и повлек к дверям. И правильно, потому что холод летнего дня пробирал до костей. Боюсь представить, какие в Октавии зимы.

Вопреки ожиданию, Аэрто повел меня не в спальню, а в свой кабинет. Спасибо ему за это. Когда мы лишаемся одежды, то разговаривать я уже не в силах. Казалось и до принца это начало доходить.

Из окна кабинета мужчины было видно море. Оно беспокойно колыхалось вдали, напоминая что будет здесь, даже когда от меня, Аэрто и даже этого замка не останется ничего. Осознание своей незначительности странным образом успокаивало.

Почему я только сегодня заметила это серое беспокойное чудище? Наверное потому, что не поднималась в кабинет Аэрто, а окна спален выходили на сад. Мрачный сад, наполненный вековыми деревьями и полудикими кустами роз, которые невзирая на холод обильно цвели кроваво красными бутонами.

В кабинете принца стояла старинная деревянная мебель. Деревянные панели, расписанные пейзажами с птицами украшали стены. Старомодно, но учитывая, сколько Аэрто лет… Яркими, не вписывающимися в это место пятнами были принтер, телефон и современный компьютер. Экран той же фирмы, что у Александра. У такого экрана есть специальные настройки, включающие особый режим для чувствительных глаз итхисов. Рядом с экраном валялись очки, Аэрто надевал их, когда пользовался компьютером. Его зрение было еще более слабым, чем у Александра. А может быть сказывался возраст. Черт знает, как именно итхисы стареют.

-- Что же ты со мной делаешь, малышка? – спросил он, кажется, скорее себя, чем меня. Аэрто избегал на меня смотреть, его руки лежали, плотно прижатые к коленям. Я все также стояла у окна, рассматривая море.

-- Хорошо провожу время, -- как можно беззаботнее ответила я. А что я могла ответить? Я не могла злить Аэрто, он и так болезненно воспринимал мое желание отправиться домой. – Как и ты, солнышко.

-- Мне нравятся ласковые прозвища, которыми ты меня награждаешь. Раньше бы это вывело меня из себя, но как ТЫ говоришь, нравится. – Аэрто провел рукой по длинным волосам. Значит и «поросеночек» не сработает. Черт. Черт. Черт. Меня между тем тянуло к старому креслу, в котором располагался мужчина. Аэрто вытянул длинные, невозможно длинные ноги, стройные до худобы. Сейчас я заметила, что почти что слишком стройные. Что-то было в этих ногах неправильное, скрытое за дизайнерскими брюками. Да и в лице. Какая-то неуловимая деталь выдавала, что и Аэрто был результатом брака дальних родственников, а, может, и не столь дальних.

-- Дети Луны. Это ведь из-за кровосмешения…

Аэрто кивнул.

-- А родители знают, на что обрекают себя и их?

Снова безразличный кивок. Во мне же нарастал гнев. Аэрто какой-никакой принц. Он должен заботиться о подданных. А он здесь развлекается со мной, да «носик припудривает».

-- Сохранение древней крови имеет свою цену, -- добавил мужчина, окончательно выводя меня из себя. – Дети Луны были и раньше, но сейчас их стало больше. Поэтому отец придумал этот танец у фонтана и другие способы одобрения. Нужно, чтобы аристократы полагали рождение Детей Луны честью, иначе они могут испортить старую кровь.

Я пожалею о том, что сорвалась. Наверняка пожалею.

-- Это сомнительное оказание почестей нужно прекратить. Нужно объяснить людям, что так неправильно. То, что я увидела сегодня: ваши законы, обычаи, отношение к людям. Аэрто, это ужасно!

Ответом на мои слова стал короткий смешок.

-- Ты увидела бедность? Унижения? Ты видела кого-то несчастным? – белесая бровь изогнулась. Аэрто говорил короткими фразами, он делал паузы между ними, приглашая меня обдумать его слова. Я видела сегрегацию, но все казались довольны положением вещей. Видела людей, к которым относились как к красивым вещам. Их берегли и лелеяли, но навряд-ли уважали. Но и эти люди выглядели довольными своим положением. Я видела красивые деревни, великолепный центр города, ухоженные леса. Даже окраины города лучились благополучием. В ответ на вопросы Аэрто я лишь могла глотать воздух и молчать, словно выброшенная из воды рыба.

Глава 4. Где все становится немножко понятней

Я вляпалась. Безнадежно, бесповоротно, по самые уши.

Корсаж элегантного, донельзя закрытого платья застегивался на сорок пуговиц. Сорок крохотных изящных жемчужин шли от моего живота до самого горла. Жемчуг украшал подол платья, манжеты, а также белые перчатки. Волосы мои были собраны в элегантную прическу, из которой не выбивалось ни локона. Макияж был не броским, с акцентом на глазах. В ушах серьги с желтыми бриллиантами. Я походила на статуэтку из слоновой кости. Аэрто приказал, чтобы и лицо мое сохраняло неподвижность камня.

-- Я буду говорить, любовь моя. Твоя задача – оставаться невозмутимой и прекрасной.

Кивнула, сохраняя безучастное выражение лица. Аэрто это понравилось. Аэрто вообще нравилось, что я беспрекословно выполняю его приказы. Во мне же присутствовало достаточно инстинкта самосохранения, чтобы ему не перечить. Исчезнувший кокс был тому виной или приступы слабости, но принц стал весьма раздражительным.

Две женщины, что помогали мне одеться и накраситься восхищенно лопотали что-то на октавийском. Скорее всего говорили, какая я красавица и как Аэрто со мной повезло. Тоже самое они бы говорили, даже если бы я была настоящей уродиной. Потому что принц назвал меня невестой.

Он даже дал объявление в местные СМИ, и теперь вся Октавия находилась в нетерпеливом ожидании. Уже сегодня им предстояло воочию увидеть невесту принца, свою будущую королеву на приеме у короля Аэрана Первого. К этому приему мы готовились все последние дни. Я училась правильно есть, держать голову, обращаться к итхисам. Узнавала правила этикета, которые тут же вылетали у меня из головы. Потому что не предназначена моя голова для того, чтобы находиться в аристократической тусовке. Не по сеньке шапка.

Аэрто нежно провел по закрытой шее, поцеловал нежную кожу за ушком. Его прикосновения вызвали привычную дрожь, вот только я уже научилась с ней справляться. Пальцы принца побежали вверх по жемчужным пуговицам, словно по клавишам пианино. Женщины перекинулись понимающими улыбками. Итхисы. Темперамент. Искра. Кто не мечтает о подобном? Я.

Аэрто отдал короткий приказ и они вышли в коридор. Я отошла от зеркала, рвернулась развернулась лицом к Аэрто.

-- Не стоит… можно испортить платье, -- сказала я, заметив его возбуждение.

Удивительно, но сегодня мой отказ его остановил.

-- Ты такая холодная, малышка… Очень похожа на наших аристократок. И только я знаю, какое пламя бушует внутри тебя.

Он поцеловал меня в крохотный открытый участок шеи. Бушует. Гневно. Так, что хочется съездить ему по морде. Но я сдерживаюсь, потому что Аэрто дал понять, что с моими желаниями он считаться не станет.

С момента спасения Ланы прошла еще неделя. Неделя, за время которой я окончательно убедилась – меня отсюда не выпустят. Аэрто повернулся на идее о том, что я – это та самая вторая половинка, которую он ждал и искал все эти годы.

Аэрто делился со мной своим изысканным вкусом к музыке, литературе и кинематографу. В один из дождливых дней он провел меня в подвал, где за дверью с кодовым замком прятались удивительные предметы. Полотна известных мастеров украшали галерею, которая вела в сокровищницу, наполненную еще более ценными предметами искусства.

Почти все картины здесь были мрачными, они казались окнами в другие измерения: измерения, наполненные страданиями, безумием и болью. Мне коллекция Аэрто не понравилась. А ему не понравилось то, что мой плебейский вкус не был способен воспринять «великое».

«Не смей мне говорить, что тебе не нравится Мунк. Усвой, это лучшее, что ты видела в своей жизни!», восклицал он, когда я прошла мимо картины, на которой рыжеволосая женщина обнимала серого, выцветающего мужчину. Она занимала почетное место в галерее. Приглядевшись, я поняла, что мужчина выцветает как раз из-за ее объятий. От этого образа мне стало не по себе. Но Аэрто картина завораживала. «Эта картина называется Любовь и Боль. Настоящая любовь не может обходиться без боли».

Синяки на моем теле по его мнению являлись наглядным примером его любви . Аэрто ходил по опасной грани, он был любителем грубого секса, граничащего с насилием. И чем дольше мы были рядом, тем более грубым он становился. Словно тот зверь, что бесновался в его душе, выходил на свободу. Я же училась жить с этим зверем, как училась обитать в темном замке, в стране без солнца. И да, наверное, мне бы стоило попытаться сбежать. Вот только как?

Это только в кинофильмах героиня с легкостью бежит откуда угодно, перелетая через трехметровые заборы, прячется в трущобах, переправляется через океаны и даже не портит макияж в процессе. Без помощи я бежать не могла, а Оливию и Грега знала не настолько хорошо, чтобы доверить им свою судьбу. Да и вообще, есть только один человек, который может поспорить с Аэрто и выпихнуть мою задницу за пределы Октавии – это Король.

Поэтому было не плохо нам познакомиться.

-- О чем ты задумалась, малышка? – спросил принц. Он нетерпеливо мерил шагами комнату. Принц нервничал, скорее всего потому, что ему предстояло показаться на публике после очень долгого отсутствия, да и еще представить невесту. На Аэрто был один из его белых костюмов, ладно сидящих на стройной фигуре. В запонках светились крупные желтые бриллианты. Аэрто выглядел уставшим, несмотря на то, что много спал и ел. Но быть может это связано с временем года. Быть может итхисы отсыпаются летом, как медведи зимой.

-- О твоем отце. –не солгала я. – О том, что хотела бы с ним познакомиться.

-- Старик будет от тебя без ума.

Прозвучало в ответ с ноткой ревности. Ревность Аэрто была беспочвенна и нелогична. Он умудрился приревновать меня к Грегу и даже управляющему замком. Но самым главным воображаемым соперником его был Александр. Я уже поняла, что упоминать его имя хотя бы вскользь опасно. Что все, что связано с Александром заставляет Аэрто скрипеть зубами, ощетиниваться словно еж.

-- Я думаю, он бы хотел для тебя более родовитую невесту. А я…