Помилуй меня жизнь

Глава 1

Я сидела на диване в гостиной собственной квартиры. Платье на груди было порвано и свисало с плеч клочьями. Кое-как я пыталась прикрыть срамоту руками и молча плакала. За круглым столом, накрытым выцветшей скатертью, сидели мужики и играли в карты. Их было четверо, двоих я знала очень хорошо. Лучше бы я не знала их никогда.

      Мысли вдруг унеслись в прошлое, и я вспомнила маму. Она, такая ещё совсем молодая и красивая, приводит в дом мужчину немного старше себя, он симпатичный и весело улыбается мне. Мама тоже улыбается.

— Знакомься, дочка, это дядя Владлен. А это моя дочь Алёна.

      Для меня, тогда ещё десятилетней девочки, улыбка мамы была милее всего, поэтому, когда она объявила, что выходит замуж, я была только рада. С тех пор как отец бросил нас и ушёл к другой женщине, мама часто плакала по ночам. Полгода мы жили душа в душу, дядя Владлен часто приносил конфеты, дарил игрушки, а как только мама прописала его в нашей двушке, показал своё истинное лицо. Мама часто нервничала, ходила с синяками на руках. Я знала, откуда они у неё, но даже спросить боялась. Она никому не жаловалась, молча, сносила всё от мужа. Собственно, жаловаться было некому: родственники далеко, а в нашем маленьком шахтёрском городке только одно отделение милиции и самым главным начальником там мой отчим. Владлен был очень ревнивый, если мама на пять минут опаздывала с работы, ей круто доставалось. То же самое касалось и меня, никакие мальчики в районе километра вообще не рассматривались.

      Вторым событием, чёрным как омут, к сожалению, стала смерть самого близкого человека. Мама сгорела от рака за несколько месяцев, а я осталась совсем одна. Не знаю, как отчим сумел это провернуть, но отец, забрав свою семью, уехал из города, оставив меня на этого монстра. С этого момента я стала рабыней в собственном доме, стирала, убирала, готовила. Мне было всего семнадцать, а жизнь, казалось, рухнула. Отчим зарабатывал неплохие деньги, но выделял только на еду и необходимую одежду. На остальные он играл в карты и надо признать, частенько выигрывал.

      Второй знакомый мужчина был главарь одной из бандитских группировок по кличке Яр. Ярослав Ярцев. Он был красивым голубоглазым блондином, такому больше подошло бы прозвище Красавчик. К моему сожалению, Яр было производным не от имени и фамилии, а сокращённое от слова ярость. Многие его боялись за бешеный нрав. Я знала, что он мог не моргнув глазом приказать убить человека, а ходили слухи, что и сам не раз убивал.

      Третья яркая вспышка в голове связана именно с ним. Отчим решил устроить праздник по случаю моего восемнадцатилетия и окончания школы, но праздник был скорее для него, а не для меня. Помню, как в квартиру входят чужие люди, мужчины и женщины. Среди них был этот блондин, он всё время пялился на меня, сидя за столом, а когда пьяные гости пошли танцевать, притянул меня к себе и сказал:

— Красивая у тебя дочка, Владлен, ничего не скажешь, разве что ростиком не вышла.

— Но-но, Ярослав, даже думать забудь! Она у меня ещё девочка, — нахмурился отчим.

— Неужели?! Тогда прибереги её девственность для меня. Не зря же я тебе такое бабло плачу. Я за ней ещё приду, не сомневайся.

      Вот и сегодняшний день наверняка станет одним из чёрных в моей жизни, в том случае, если отчим проиграет. В этот вечер ему не везло, он проиграл все свои деньги, но во что бы то ни стало решил отыграться. Денег ему, видимо никто не дал в долг, и тогда он приволок в комнату меня. Толкнув на диван, отчим разорвал на мне платье и пьяным голосом крикнул:

— Во какая красота! Не целованная, не балованная, между прочим. Ставлю её на кон.

— Как ты смеешь!

      Глотая слезы, я попыталась убежать, но меня схватил бритоголовый бугай, стоявший в коридоре. Он приволок меня назад и снова кинул на диван.

— Не рыпайся, хуже будет! — цыкнул, сверкнув золотой фиксой.

— Постой у входной двери, Зубр, чтоб не сбежала, — произнес Ярцев.

      Да, этот громила явно соответствовал прозвищу, огромный, сильный и страшный. Мне ничего не оставалось, кроме как сидеть и тихо плакать. Стены в доме сделаны из толстого кирпича, вряд ли соседи сбегутся на помощь, даже если кричать. Я мысленно умоляла отчима выиграть или хотя бы тех двух незнакомцев, что сидели рядом. Лучше неизвестность, чем этот Яр. Слова, прозвучавшие за столом, ввергли меня в настоящий шок, оба мужчины отказались от игры, сказав, что девка их не интересует. Таким образом карты раздали только двоим. Я даже глаза зажмурила от страха. Пожалуйста, Владлен, выиграй! Время тянулось неимоверно долго, или мне только так казалось, а большие настенные часы с маятником отдавались набатом в голове.

— Что, полковник, девчонка моя. Верну, когда наиграюсь, — раздался весёлый смех.

      Я распахнула глаза и увидела, как вальяжной походкой ко мне подходит Яр. По спине пробежал холод и меня буквально всю затрясло. Блондин сёл передо мной на корточки.

— Хватит ныть, иди, оденься! Хотя, если хочешь идти по двору в таком виде, я не против. Ну, чё расселась, живо! — он поднялся и ощутимо стукнул по макушке.

      Я сорвалась с места и побежала в свою комнату. Дверь не запиралась, но можно было её прикрыть и вылезти в окно, всё-таки первый этаж. Глупая, как будто мне дали это сделать. Яр встал у дверей, облокотившись о косяк, и рявкнул:

Глава 2

Нас впустили. На пороге оказалась молодая симпатичная девушка, по возрасту чуть старше меня. Может его девушка? Хотя мне то что, было бы где переночевать. То, что в доме девушка, очень радовало. Если бы Миша жил один и привел меня к себе, не знаю, что бы я делала. Скинула обувь и прошла вслед за Мишей, осматриваясь. Квартира оказалась небольшая и однокомнатная. Комната была разделена шкафом, за которым стояла железная односпальная кровать и детская кроватка, в ней спал малыш. В остальной части комнаты были диван, стол, маленький сервант и тумбочка с телевизором. На диване сидели ещё два парня, они посмотрели на нас с удивлением. Один из них спросил беззлобно:

— Миха, ты зачем сюда бабу притащил?

— Ей помощь нужна и домой сейчас никак нельзя. Знакомьтесь, это Алёна. Это Андрей, иногда мы зовём его Гарик, — Миша указал на высокого кудрявого блондина. — А это Вася, иногда зайчонок.

      Зайчонок был худенький шатен, чуть выше меня ростом. Потом Миша обратил своё внимание на девушку.

— Это Тамара, жена нашего друга. Он сейчас сидит. А мальца зовут Игорёк. Садись где свободно.

      Я присела на край дивана. Оказаться с тремя парнями в одной квартире было страшно. От паники спасало только присутствие Тамары и малыша. Не изнасилуют же они меня при них. Я украдкой пригляделась к Андрею и Васе: ничего не говорило об их агрессивности. Они молча продолжали пялиться в телевизор. Шли новости, и говорили, что в каком-то российском городе сметают лекарства в аптеках. Кто-то пустил слух, что даже обычный аспирин скоро закончится. Мы были далеко от России, и у нас такого не было, но лекарства подорожали так, что иногда просто не купишь.

— Алёна, ты есть хочешь? — крикнул с кухни Михаил.

      Я встала и пошла на кухню. Зачем кричать, ведь малыш уже спит.

— Нет я не буду, — села на стул у стола. — Миша, а как вы тут спите все?

— Тамара на кровати, я и Андрюха на диване. Вася стелет себе матрас на полу. Ты будешь спать со мной и Гариком.

— А можно я на матрасе, — с мольбой посмотрела я на него.

— Можно, — коротко бросил он и продолжил есть.

      Миша уплетал гречневую кашу прямо со сковородки, в которой её разогрел. Я вспомнила, что раньше, когда ещё был жив союз, гречку давали только больным и военным. Она была большим дефицитом. Сейчас же эта каша лежала на прилавках любого магазина. И откуда только её так много взялось? Гречневая каша оказалась самым дешёвыми и сытным продуктом, теперь её ели каждый день. В нашем доме были деньги, поэтому мы с отчимом могли позволить себе дорогую картошку, которую тот любил. Я сидела и разглядывала Мишу. Он был высоким худощавым брюнетом со слегка смуглой кожей. Красивый парень, даже очень. Он, видимо, почувствовал, что его разглядывают, и вскинул голову. Наши взгляды встретились, и мне вдруг стало не по себе. У него были темно-карие большие глаза, обрамлённые длинными ресницами. Но этот взгляд был какой-то жуткий, он как будто мне в душу заглядывал. Мне сразу захотелось отвернуться, что я и сделала. Наконец Миша наелся, выпил стакан воды и поднялся. Я пошла вслед за ним в комнату. На полу был расстелен матрас, а диван разобран.

— Вася ты спишь с нами. Алёну положим на пол.

      Вася кивнул, пожав безразлично плечами. Видимо, в этом доме Магик был главным. Уснула я, как ни странно, быстро, усталость и напряжение дали о себе знать. Но проснулась всё равно какая-то разбитая. Посмотрев на настенные часы, я обнаружила, что уже девять утра. Отчим не позволял мне так долго спать, а вот ребята решили дать мне выспаться. Я думала, что они ушли на работу, но нет, голоса слышались из кухни. С трудом поднялась и поплелась в уборную. Расчесаться пришлось хозяйской массажкой. Судя по количеству и цвету волос на ней, пользовались этим предметом всё, кто здесь жил. Хотелось вымыться и переодеться. При воспоминании о ванной снова вспомнила руки Яра на своём теле, даже передёрнуло всю от отвращения.

      На кухне нашлись всё, кроме Томы. Оказалось, та работала уборщицей. Зарплату обещали в обозримом будущем, но без работы было ещё хуже. Она оставила малыша на парней и ушла на работу на пару часов. Мужики варили очередную гречневую кашу, а Игорьку жидкую манку для бутылки с соской.

— Я поговорил с парнями, объяснил ситуацию. Поживёшь пару дней тут. В ведре греется вода помоешься. Томка там тебе своё платье оставила, — произнес Миша.

— Спасибо, — смутилась я.

— Да ладно, чего ты, сочтёмся.

      Миша вынул из пачки, лежащей на столе сигарету и ушёл курить на балкон. А ребята остались кашеварить. Готовили на плитке с двумя кружками, а в ведре с водой был кипятильник. Я уже забыла, когда в последний раз в городе подавали газ. Теперь на всех газовых плитах лежал кусок ДСП, а на ней электрическая плитка. Поначалу жутко было наблюдать, как всё в одночасье рухнуло, страна, жизнь, всё. С наступлением темноты люди сидели в своих квартирах, как мыши в норках, за исключением тех, кто вынужден был поздно возвращаться с работы. Я сейчас была даже не мышкой, а таракашкой прячущимся под плинтусом. Если выползу, меня непременно раздавит своим кирзовым сапогом отчим. Всех убили, а я выжила, и возможно вопросы будут не только у него. Но прошло пару дней, а всё было тихо. Я позволяла себе только постоять у открытой двери балкона, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ребята всё так же занимались хозяйством. Не работают они, что ли? Тогда на что живут? На этот вопрос ответ пришёл на четвертый день. Накануне вечером Андрей спросил.