Помоги моему врагу

Часть I

Всё началось с курсов живописи. Моя подружка Владка уже давно на них подсела и еженедельно оставляла там, впрочем, не очень большую сумму. А если учесть, как она радовалась очередному шедевру и сколько положительных эмоций получала, то курсы явно стоили своих денег.

Вначале я скептически относилась к этому увлечению. Но со временем рисунки подружки становились всё уверенней и уже вполне годились не только для украшения стен моей дачи, но и для подарков близким и дальним знакомым. И тогда моё сомнение плавно переросло в удивление, а потом в гордость за Владку. И даже в некоторую досаду, что полгода назад не поддалась на уговоры и не пошла на занятия вместе с ней.

Неугомонная подружка до сих пор пыталась меня соблазнить, взахлёб делясь восхищёнными отзывами. Её результаты действительно впечатляли, особенно учитывая проведённые за одной партой школьные годы и наши вымученные каракули на уроках рисования. Зато сейчас Владка демонстрировала нешуточный прогресс. Так что, глядя на неё, в глубине души я уже была готова присоединиться, но из врождённого упрямства пока упиралась.

— Нет, ты только послушай, как загадочно звучит! — восторженный Владкин голос легко перекрывал гул, стоящий в кафе. Мы встретились в нём после работы, и подружка сразу перешла в наступление. Видимо, чувствовала, что ещё немного, и я сломаюсь. — Интуитивный портрет в технике "сухая кисть"!

— Действительно загадочно. Что значит "сухая кисть"? — вяло сопротивлялась я.

— Понятия не имею, но очень хочу узнать! И тебе ведь тоже интересно, у тебя глаза блестят.

— Просто я немного простужена. А почему интуитивный? Вы уже рисовали Мэрилин Монро, ты мне показывала — обычный портрет.

— Ну, никакой в тебе романтики, Катерина. Сколько лет тебя знаю, а до сих пор удивляюсь. А с Монро был совсем другой мастер-класс, на этот я ещё не ходила, — Владка вытянула из сумки листок бумаги. — Вот слушай, что пишут, специально для тебя распечатала с их сайта. "Поскольку на данном мастер-классе не будет заданного образца, то до последнего момента сохраняется интрига, что за портрет у вас получится. Будет ли это мужчина или женщина, знакомое или неизвестное вам лицо, а вполне возможно, это окажется автопортрет". Ну разве тебе не интересно? — почти в отчаянии воскликнула подруга.

— Звучит вроде ничего, — нехотя согласилась я, и Владка сразу взяла быка за рога.

— Вот и отлично. Твоё "вроде ничего" в переводе на русский значит "очень даже". Так что жду тебя завтра в полседьмого у метро. Сейчас позвоню и запишу нас на этот курс.

— Погоди, давай как-нибудь потом, — попробовала я притормозить. Но подружка быстро достала телефон и стала набирать номер, не обращая внимания на мои слабые протесты. Больше не желая спорить, я подумала: "Может и в самом деле сходить? Всё равно собиралась посмотреть на это дело изнутри. А если получится какая-нибудь мазня, тоже хорошо — Владка наконец от меня отстанет."

***

В результате следующим вечером я дождалась у метро вечно опаздывающую подружку, и мы отправились на мастер-класс. Помещение школы живописи располагалось в центре города в подвале старого дома, но было уютным и хорошо организованным. Мы заняли места за длинным столом поближе к преподавателю. Комната постепенно заполнялась людьми, и я поразилась, сколько желающих приобщиться к искусству набралось в обычный будний вечер.

Вскоре в зал вошла ведущая курса — милая улыбчивая женщина. Она хорошо поддерживала атмосферу дружелюбия, комфорта и расслабления. Это напоминало своеобразную арт-терапию. Казалось, все проблемы остались далеко позади, беспокойные мысли улетучились, присутствовала лишь спокойная радость и удовольствие.

К большому удивлению, у меня что-то получалось. Было странно и забавно наблюдать, как схематичный набросок медленно обретал объём и жизнь. Сначала я никак не могла понять, мужское или женское лицо рисую, и попеременно склонялась то к одному, то к другому варианту. Но когда на портрете проявились жёстко очерченные скулы и квадратный подбородок, стало ясно, кто это.

Преподавательница постоянно ходила между рядами, помогая, подсказывая и подбадривая участников. Она подошла и ко мне, немного поизучала мой рисунок и спросила:

— Это не первый ваш портрет?

— Вообще-то, первый.                                

— Отлично получилось, очень живое лицо.

— Просто вы хорошо объясняете, — польстила я ей, что, впрочем, было правдой. Она улыбнулась и уточнила:

— А как у вас с настроением? Мужчина кажется немного сердитым. Никого из ваших знакомых не напоминает?

Я отрицательно качнула головой, и когда ведущая отошла, стала разглядывать своё творение. Странно, но мне человек на портрете совсем не казался сердитым. Я ткнула локтем Владку, сидящую на соседнем стуле и старательно выводящую буйные кудри у молодой женщины на своём рисунке. Она оторвалась от увлекательного занятия и повернулась ко мне.

— Посмотри, он выглядит сердитым?
Подружка ненадолго задумалась, потом сморщила нос.

— Ну, если честно, он и правда какой-то мрачный или напряжённый. Даже не знаю...
Я с досадой пожала плечами — мрачный, так мрачный. Хорошо, что у меня вообще хоть что-то вышло.

Справа раздался громкий смех, один из учеников — мужчина в возрасте — показывал желающим свой рисунок. Похоже, он нарушил пропорции человеческого лица, которые в самом начале объяснила ведущая, и злоупотребил чёрной краской, в результате портрет напоминал обитателя зоопарка. Но преподавательница и тут нашла слова похвалы и поддержки, обратив внимание на удачные детали.

Часть II

Когда я в следующий раз предложила Владке поехать на рисование, она сослалась на занятость и отказалась. В тот день я записалась на дневной мастер-класс, но с самого утра меня преследовали неудачи. Сначала я проспала, потом никак не могла найти мобильный. А прямо перед выходом заметила, что на футболке, которую надела, плохо отстиралось пятно от краски. Пришлось впопыхах переодеваться. Под руку попалась старая синяя блузка, которую я давно не доставала. Быстро набросив её, я выбежала из дома.

Выйдя на улицу после занятий, я услышала автомобильный сигнал. Обернулась и увидела Матвея Григорьевича. Теперь стало понятно, почему подружка несколько раз уточнила у меня, когда я сюда пойду, хотя сама не собиралась ко мне присоединяться. Тогда, в полиции, он явно узнал не только мой телефон, но и её.

Когда я подошла ближе, мужчина наклонился, достал с заднего сиденья BMW большой букет и протянул мне. Я взяла цветы и ждала, что будет дальше.

— Предлагаю сегодня продолжить общение. Мне очень понравился наш прошлый разговор.
Вспомнив этот "милый" разговор, я невольно покраснела. И решила сказать правду, как он и просил.

— Не думаю, что нам стоит продолжать...

— Почему? — он посмотрел в упор, и от этого его взгляда у меня всё сжалось внутри. Я стояла и не знала, что делать, а повернуться и уйти не могла.

Вдруг Матвей Григорьевич перевёл взгляд за мою спину. Его лицо застыло, глаза засверкали от ярости. Я удивлённо обернулась и замерла. К нам подходил парень с таким же перекошенным от бешенства лицом, в его руках был красный мотоциклетный шлем. Но вовсе не это заставило меня застыть столбом — передо мной была ожившая копия интуитивного портрета! Это казалось настолько невероятным, что я осталась стоять с открытым ртом. Хорошо, что мужчины были полностью заняты друг другом и не обратили внимания на моё потрясение.

— Что ты тут делаешь?! — Матвей Григорьевич даже не пытался скрыть свою ярость.

— Хочу узнать, что происходит? Меня вызывали в полицию!

— Вот и отлично, может, на этот раз тебе не удастся отвертеться!

— Какого чёрта ты ко мне прицепился? Всё мечтаешь засадить меня в тюрьму? Даже липовым свидетелем не побрезговал!

— Липа это по твоей части, и если бы только она! — презрительно ответил Матвей Григорьевич, а я поразилась, сколько ненависти было в его голосе. Понемногу отходя от шока, с интересом прислушивалась к перебранке.

— У тебя просто паранойя! Отвали от меня!

— С большим удовольствием! Но только когда ты ответишь за всё, что натворил!

Мужчины стояли, испепеляя друг друга взглядом и сжимая кулаки. Казалось, ещё минута, и они бросятся в драку. Я невольно протянула руку и прижала ладонь к груди Матвея Григорьевича. Оба противника посмотрели на меня. Злость в глазах парня сменилась удивлением. А Матвей Григорьевич перехватил мою руку. Не обращая больше внимания на парня, потянул меня к машине, открыл дверь и поддержал, пока я садилась. Он снова был без водителя, поэтому сам быстро уселся за руль и резко тронулся с места. Мне очень хотелось оглянуться, но я сдержалась.

Некоторое время мы ехали молча, потом Матвей Григорьевич остановился у обочины и пару минут сидел, не двигаясь. А дальше повернулся ко мне.

— Прости, не надо было тебе этого видеть, — он даже не заметил, что перешёл со мной на "ты", но я решила не реагировать — не та ситуация. Просто сказала:

— У него был красный шлем...

— Да, знаю. Этого человека я как раз искал, когда встретил тебя в первый раз. И его подозреваю в покушении.

— Кто это?

— Мой враг...
Я подождала, но он больше ничего не добавил. А я не стала уточнять, лучше в другой раз. Матвей Григорьевич отвернулся, ещё немного помолчал и глухо спросил:

— Тебя отвезти домой?

— Можно и в кафе, — удивляясь сама себе, ответила я. Он резко обернулся, посмотрел мне в глаза и вдруг улыбнулся.

— Тогда давай просто погуляем по набережной. Это то, что мне сейчас нужно. Согласна?
Я кивнула.

Мы медленно брели вдоль подсвеченной вечерним освещением реки. Матвей Григорьевич молчал и хмурился. Видимо, расслабиться ему никак не удавалось. Я не знала, чем ему помочь, и просто шла рядом, не нарушая тишины. Мне такая прогулка скорее нравилась, можно было сосредоточиться на своих мыслях. А все мои мысли занимал оживший портрет. Сейчас, когда не видела лица парня, уже начала сомневаться, не ошиблась ли я. С какой стати мне рисовать этого человека? Я никогда с ним не встречалась и понятия не имела, кто он такой. Очень хотелось подробней расспросить моего спутника, но я понимала, что показывать интерес к парню неразумно.

Мы сделали круг и вернулись к машине. Матвей Григорьевич привёз меня домой и проводил до подъезда, было уже совсем темно.

— Спасибо, что побыла со мной. И что ни о чём не спрашивала. Я всегда считал, что помочь можно только делом. Но ты помогла, просто находясь рядом. Мне, и правда, сейчас легче.

Он, похоже, не подозревал, что я молчала потому, что не знала, о чём говорить. Я и раньше считала себя не слишком находчивой на слова, а в таких ситуациях и подавно. Вот и теперь не могла придумать ответ, но он ему и не был нужен. Матвей Григорьевич осторожно взял меня за плечи и притянул к себе. Пока я в растерянности соображала, как поступить, наклонился и прикоснулся губами к моим губам. Наверное, если бы он проявил напор, я бы его оттолкнула. Но поцелуй был очень лёгким и нежным, как будто давал мне право выбирать, что будет дальше. А потом мужчина отстранился, улыбнулся, провёл пальцем по моим губам и ушёл.

Поднимаясь в лифте, я ругала себя: "Чёрт, чёрт, что я делаю! Ведь не собиралась же с ним встречаться и всего несколько часов назад сказала ему об этом. Я пока вообще не понимаю, что чувствую. Всё смешалось в одну кучу: портрет, покушение, поцелуй... Правда, поцелуй мне понравился, даже очень! И его взгляд — когда он на меня смотрит, что-то откликается глубоко внутри. Всё, я устала, не хочу больше об этом думать. Пусть всё идёт, как идёт!"

Часть III

Прошла первая, самая тяжёлая неделя. Я понемногу привыкала к жизни на даче. И к жизни без Матвея. После нескольких дней отчаяния и тоски на меня навалилась апатия, совершенно ничего не хотелось делать. Одна только мысль о необходимости сначала несколько часов трястись в душной электричке и переполненном метро, а потом целый день беседовать с клиентами вгоняла в ужас. Тогда я позвонила на работу и взяла отпуск за свой счёт. Судя по всему, мой голос напугал начальника, и он без звука согласился на неожиданную просьбу.

А дальше я устроилась на диване и лежала, разглядывая потолок. Денис иногда заглядывал ко мне в комнату, предварительно постучав, на третий день сел в кресло и хмуро уставился на меня.

— Нет, так не пойдёт! Ты не выполняешь свои обещания. Мы договаривались, что готовить будешь ты, а я который день сижу на консервах. Давай, вставай и марш на кухню. Займись чем-нибудь полезным, и вся хандра пройдёт. Ну я, по крайней мере, на это надеюсь, — криво улыбнулся он. А я почувствовала угрызения совести, вспомнив, что ему тоже нелегко. Решила исправиться и пошла инспектировать запасы продуктов.

Так мы и жили, тихо и уединённо. Наладив готовку, я занялась уборкой. Уж очень всё вокруг было запущенным — паутина в углах, горы пыли под кроватями и на полках, и вдобавок, полностью заросший сад. Я даже попеняла Денису:

— Ты чего совсем не ухаживаешь за домом? Ведь твоя мама его любила.

— Моя мать много чего любила, — скривился он. — Она любила эту дачу, любила Матвея, любила моего отца, только мне почему-то всегда не хватало её любви.

— Ты на неё обижался? — я не смогла сдержать любопытство.

— Не знаю. В детстве казалось, что нет. Что не нуждаюсь ни в чьей любви, даже её. А сейчас думаю, это как раз и была обида. И все мои выкрутасы тогда тоже от неё. Только от моего понимания никому не легче. Мамы уже нет, а Матвею всё равно.

— А что с твоим отцом? Он сейчас где?

— Где, где — дома. Я же с ним и живу. Вообще-то мы собираемся разменять квартиру и разъехаться. Но ему пока некогда — новый роман. На самом деле я за него рад, он два года страдал по маме, но жизнь-то не остановишь. Его женщина, Валя, переехала к нам, поэтому я и стараюсь там поменьше бывать. Вот и вспомнил про дачу.

— Ясно. А какие у вас отношения? — может мои вопросы казались бестактными, но мне почему-то было всё равно. Впрочем, Денис не демонстрировал признаков раздражения и отвечал вполне охотно.

— Нормальные у нас отношения. Конечно, мы никогда не были близки, даже в моём детстве. Но, с другой стороны, он меня и не доставал. Не учил жизни, в отличие от Матвея.

— А твоя мама тоже учила тебя жизни?

— Нет. Она была занята своими делами, и на меня её просто не хватало. Только когда братец её науськивал, принималась воспитывать, но к счастью быстро бросала это дело.
Денис задумался и помрачнел. Видимо мои расспросы вернули его в прошлое, туда, где ему было не очень комфортно.

***

Через неделю позвонила Владка. Подружка соскучилась и рвалась меня навестить, пришлось с тяжёлым сердцем признаться, что я больше не живу с Матвеем. Её, разумеется, потрясла эта информация, она вцепилась в меня мёртвой хваткой и практически вынудила сказать, где я теперь обитаю. Записав адрес, заявила, что скоро приедет, и быстро отключилась, не оставив мне возможности её отговорить.

Владка примчалась на следующий день. Я так и подозревала, что её терпения больше, чем на сутки не хватит. Денис как раз был дома, я предупредила его, он поморщился, но не возражал. Когда подружка прибыла, я представила их друг другу и сразу утащила её в свою комнату, догадываясь, что мне предстоит допрос с пристрастием. Но к первому вопросу всё равно оказалась не готова.

— Послушай, почему лицо Дениса кажется мне знакомым? Разве мы раньше встречались?

— Конечно, нет. Наверное, он похож на какого-нибудь артиста.
Какое счастье, что она забыла про портрет, я просто не представляла, как бы всё это ей объясняла. Впрочем, Владка уже отвлеклась от Дениса и перешла к более интересному:

— Давай, колись! Что случилось? Поссорилась с Матвеем? А почему домой не вернулась?

— Так вышло. Не хочу, чтобы родители из-за меня переживали.

— Что ж ты не обратилась к своей лучшей подружке? Я бы тебя приютила, — с лёгкой обидой спросила она, потом вздохнула и махнула рукой. — Ладно, каюсь: я тоже была занята личной жизнью и в последнее время редко тебе звонила. Но сейчас у нас с Пашкой всё устаканилось, и я готова с головой окунуться в твои проблемы.

— Нет! Только этого не надо. Уже всё нормально. Здесь хорошо, я взяла отпуск, отдохну немного и вернусь к обычной жизни.

— Так, так. Отдохнёшь здесь, значит? А что у тебя с этим парнем? Говоришь, он — брат Матвея? И пустил тебя к себе после ссоры, это очень подозрительно.

— Ничего не подозрительно. А между нами... — я задумалась, что же ей ответить, действительно, что нас с Денисом связывает? — Наверное, между нами дружба, — наконец я нашла подходящее слово. — Да, пожалуй, дружба.
Подружка скептически смотрела на меня.

— Я поняла: ты с ним дружишь. А он с тобой?
Ясно, Владка в своём репертуаре. Считает себя очень проницательной, а на самом деле просто использует по полной буйную фантазию.

— Перестань! Он всего лишь мне помогает.

— С чего вдруг? Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но учти: находиться между двумя братьями опасно. И совсем не весело. Был у меня когда-то такой опыт, правда, недолго.
Подружка погрузилась в воспоминания и погрустнела. Она и не догадывалась, что здесь попала в точку. Я действительно оказалась между братьями, только совсем в другом смысле. И это точно не весело.

Удовлетворив своё любопытство, Владка вывалила на меня целый ворох сплетен из жизни наших знакомых и перипетии её собственных отношений с Пашкой. Заметила, что я слушаю вполуха, и возмутилась.

— Нет, с тобой надо срочно что-то делать! Как-то расшевелить. Вот что, давай поедем порисуем. На этой неделе много интересных сюжетов, выбирай любой, и махнём.