⸙ Помощница аптекаря = любовь дракона ⸙

Пролог

Землетрясение?

Замерла, нахмурившись.

Нет. Кажется показалось. От усталости что ли?

Шестой год за этой стойкой, в аптеке «Здоровье». Практически без выходных. И сегодня день такой же как и всегда, тянется медленно и размеренно. Приходила старушка из соседнего дома и просила средство для памяти, но такое, чтобы она не забывала его пить. Молодая мамочка забегала, в панике покупала средство от колик. Пол аптеки скупила. Начиная от укропной водички, и заканчивая новомодными средствами. Ее малыш так громко кричал, что молодая пара, что была перед ней в очереди, глядя на кричащего карапуза добавила к заказу контрацепцию в виде резинотехнического изделия номер два.

Я посмотрела в окно. Листва за окном багрянела, напоминая о неизбежном приближении холодов. Я проверяла сроки годности на полке с витаминами, рассеянно слушая радио, когда все и произошло.

Сначала был гул. Не громкий, скорее, вибрация, пронизывающая кости. Подумала, что где-то рядом грузовик проехал, но звук нарастал, становился более зловещим. Потом затряслись полки, задребезжали стекла в витринах. Бабушка Зинаида, рассматривавшая какие-то капли для сердца, испуганно вскрикнула.

– Землетрясение? – снова пронеслось у меня в голове. Я судорожно ухватилась за край стойки, пытаясь удержать равновесие.

Но это было не землетрясение. Нечто гораздо хуже.

На улице, прямо перед аптекой, словно треснул воздух. Появилась змеящаяся, пульсирующая разломом полоса, из которой вырывались искры и клубы какого-то фиолетового дыма. Звук достиг оглушительной силы, словно разверзлось небо. Люди на улице кричали, машины сигналили в панике.

И вдруг… взрыв. Не огненный, не привычный – взрыв какой-то искаженной энергии. Меня отшвырнуло от стойки, словно тряпичную куклу. Мир перевернулся, закружился в бешеном калейдоскопе боли и страха.

Я помню только яркую вспышку, обжигающую глаза, а потом – падение. Не вниз, как при падении с высоты, а… сквозь что-то. Сквозь слой, сквозь материю. Как будто я проваливалась в саму ткань мироздания.

Потом – темнота.

Очнулась я на холодной, твердой поверхности. Первое, что почувствовала – дикую головную боль. Медленно открыла глаза, и то, что увидела, заставило меня задохнуться от ужаса.

Глава 1. Воспитательный Дом, Или Добро Пожаловать в Адский Интернат

Голова раскалывается на части. Такое чувство, будто все мои тараканы решили разом сыграть на ударных инструментах. Я лежу на чем-то таком жестком и колючем, что даже ежи бы позавидовали. Затхлый запах сырости ударяет в нос. Открываю глаза и первое, что вижу – грязный, серый потолок, украшенный висящими садами из паутины. Где я, черт возьми? Попала на съемочную площадку фильма ужасов?

Пытаюсь приподняться, но тело отказывается мне подчиняться. Слабость такая, будто меня выжали вместе с внутренностями, а потом использовали как тряпку для мытья полов. Оглядываюсь. Комната крошечная – как кладовка для швабр. В углу стоит узкая железная кровать, больше похожая на пыточный станок, застеленная драным одеялом – наверное, когда-то оно было даже целым, но это было еще до изобретения колеса. Рядом – шаткий столик и табуретка, рискующие развалиться от малейшего прикосновения. На столе – кружка с окаменевшими останками чего-то когда-то бывшего кашей. Все это настолько убого, что с трудом верится, что это все вокруг меня реальность.

Так я Алина. Работаю в аптеке. Живу на улице Льва Толстого дом 6 квартира 18. Сегодня среда. Нет. Четверг. Или среда?

Да какая разница. черт возьми какой день недели. мне бы понять где я вообще?

А может, это все кошмарный сон, вызванный переработкой и кофеиновой интоксикацией? Я щипаю себя за руку. Больно. И да, рука грязная. Значит, не сон. Но где я тогда?

Тут до меня доходит, как удар сковородой по голове. Это не моя рука. Она маленькая, худая, с исцарапанными костяшками, словно я только что пыталась сбежать из тюрьмы, копая тоннель голыми руками. И ногти… грязные, обломанные, будто я ими чистила картошку для целой армии, при том без ножа. Паника начинает нарастать с той же скоростью, с какой дрожжи поднимают тесто. Что происходит?

Вспоминаю взрыв, фиолетовый дым… и падение в какую-то подозрительную воронку. Проваливаюсь сквозь что-то липкое и неприятное. Неужели все это правда, а не последствия отравления скисшим кефиром? Меня перенесло… куда? В альтернативную вселенную?

С трудом превращаю себя из горизонтального положения в полусидящее. Тело протестует каждой клеткой, но особенно возмущается нога. Кажется, я ее вывихнула когда падала в разлом в асфальте. На мне надета грубая холщовая рубаха и заплатанная юбка – униформа для тех, кто перестал надеяться. Я встаю и пошатываясь подхожу к мутному зеркалу висящему на стене, будто злая шутка.

В зеркале на меня смотрит незнакомая девушка. Бледное лицо, больше похожее на маску скорби, огромные, испуганные глаза, словно я только что увидела привидение, темные, спутанные волосы, которые, кажется, никогда не видели расчески. Это… не я. Это не мое лицо. Похоже, моя душа совершила несанкционированный переезд в тело, которое явно нуждается в серьезном апгрейде.

И тут в голове всплывает имя, словно кто-то сбросил якорь. Анесса. Кто такая, черт возьми, эта Анесса? И почему мне кажется, что я знаю это имя?

В голове начинается кружиться, как в центрифуге, смешиваются обрывки воспоминаний: грязный двор, злые лица, скудная еда, постоянный голод… Эти воспоминания не мои. Но они ощущаются так… реалистично гадко?

Дверь в комнату распахивается с таким грохотом, будто началась война, и на пороге появляется женщина. Высокая, полная, с лицом, выражающим вселенскую неприязнь к жизни, она похожа на надзирателя тюремного блока в средневековом замке. Ее темные волосы зачесаны в тугой пучок, такой тугой, что, кажется, у нее на лице вечная мигрень, а взгляд холоден и пронзителен, словно она смотрит прямо в твою душу с целью вытрясти оттуда все хорошее.

–Анесса! Наконец-то проснулась, лентяйка! Сколько можно валяться? Небось, притворялась, чтобы увильнуть от работы, – ее голос звучит как удар хлыста, каждый звук которого прожигает дыру в моей и без того шаткой уверенности в себе.

Мой мозг лихорадочно работает, перебирая варианты, как выбраться из этой передряги без лишних потерь. Анесса… значит, это мое новое имя? И эта женщина…

Знакомство с героями.

Валина се герои нашего романа вымышленные и любое сходство с реальными людьми совершенно случайно!!!

Наша героиня до попаданска:

Алина (после попадания - Анесса): Фармацевт/провизор из нашего мира, попадает в тело бедной девушки в магическом мире. Умна, находчива, обладает знаниями в медицине и фармацевтике, добрая, но с характером.

Она же, но уже после попаданства, не смогла выбрать, так что жду от вас мнения кто больше похож.

Разлом и взрыв который так эпично перенес героиню в другой мир в тело Анессы.

1.1

– Мадам Живодёр, – шепчу я, совершенно непроизвольно, словно страдаю синдромом Туретта, проявляющимся в назывании тиранов по имени.

Лицо женщины искажается в гримасе, такой злобной, что даже горгульи на соборе Нотр-Дам позавидовали бы.

– Что ты сказала, девчонка?

От страха у меня перехватывает горло, и я чувствую, как мой язык стремится проглотить сам себя. Кажется, я попала не просто в неприятное место, а в филиал ада на земле

– Н-ничего, мадам Живодёр, – запинаюсь я, пытаясь поймать остатки самообладания. – Я уже встаю, прямо сейчас.

– Шевелись. Завтрак давно закончился, и если ты думаешь, что получишь свой черствый хлеб, можешь забыть. Иди на кухню, помой посуду. И чтобы ни одной трещинки на тарелках, понятно? Иначе ты узнаешь, что такое настоящий ад, поверь мне, – она бросает на меня презрительный взгляд, словно я – просроченный йогурт, и выходит, громко хлопнув дверью, оставив меня в компании моих мыслей и растущего чувства безысходности.

Я стою в комнате, дрожа не то от холода, не то от страха, не то от перспективы столкнуться с горой грязной посуды. Мадам Живодёр… судя по всему, это любящая и заботливая директриса этого… этого исправительно-трудового лагеря для девочек? И я – Анесса – живу здесь? Отлично, просто отлично.

Но как? Почему? Что произошло с настоящей Анессой, прежде чем я стала ее незваной квартиранткой?

В голове всплывают еще обрывки чужих воспоминаний: побег, лес, падение… Неужели она пыталась сбежать из этого “рая” для сирот? И что с ней случилось? Накормили просроченной кашей?

Я смотрю на свое отражение в зеркале. Глаза Анессы смотрят на меня с таким уровнем ужаса и отчаяния, что я начинаю сомневаться в своих способностях выжить в этом месте хотя бы неделю.

– Не бойся, Анесса-не-Алина, – шепчу я своему отражению, стараясь звучать убедительно, хотя самой хочется забиться под кровать и притвориться ветошью. – Я постараюсь выбраться отсюда. Я найду способ вернуться домой к своим таблеткам, рецептам и старушкам… или хотя бы узнать, что здесь происходит, и кто решил, что я заслуживаю этот кошмар наяву.

Воспитательный дом с его хозяйкой (визуал)

Снаружи очень даже привлекательный домик, но что творилось внутри знают лишь его воспитанницы.

А вот и директрисса мадам Живодер, которая люто невзлюбила нашу героиню.

А вам она пришлась по душе?

1.2

Выдыхаю и направляюсь на кухню. Если верить воспоминаниям Анессы, кухня в этом заведении – это что-то вроде бермудского треугольника, где исчезают надежды и пропадает аппетит. Счастье здесь появляется так же редко, как и неразбавленный суп в тарелках воспитанниц – то есть, фактически, никогда. По пути пытаюсь изобразить что-то похожее на прямую осанку, дабы не навести мадам Живодёр на подозрения, что я все еще симулирую острое приступовидное желание покинуть этот гостеприимный дом. Нога, предательски ноющая на каждом шагу, напоминает, о неудачном падении.

Ох, Алина, Алина, а если точнее Агнесса, в какую же эпическую феерию под названием "найди себе приключений на пятую точку" ты ввязалась… И теперь, как говорится, "назвался груздем – полезай в кузов", то есть, расхлебывай.

Дверь на кухню открывается, и меня окатывает волна оглушительного лязга посуды, словно тут соревнуются симфонические оркестры, играющие на сковородках и кастрюлях. Вдобавок, воздух пропитан клубами пара, вызывающими в памяти ассоциации с фильмами про туманный Альбион, вот только вместо атмосферы загадочности тут откровенно воняет пригоревшей кашей и чем-то до одури напоминающее хлорку - убийственное сочетание для любого гурмана. В этом хаосе, как неприкаянная душа, мечется худенькая девочка, самозабвенно отскребающая комок прилипшей овсянки, затвердевшей до состояния цемента, от дна огромного котла, явно предназначенного для приготовления пищи в промышленных масштабах.

– Мэгги?" – неуверенно произношу я, и меня удивляет, как естественно имя сорвалось с губ, будто я всю жизнь произносила его по три раза на дню перед сном, как мантру. Кажется, тело Анессы все еще имеет какие-то приятные воспоминания, даже если мой мозг на данный момент пребывает в состоянии панической атаки вперемешку с легким когнитивным диссонансом.

Девочка вздрагивает, словно от удара, оборачивается, и ее лицо озаряется робкой, но искренней улыбкой. Мэгги – это, пожалуй, единственный лучик света в этом темном королевстве, где правят уныние и однообразие. У нее большие, доверчивые глаза, в которых, кажется, еще не погасла надежда, и забавные веснушки, рассыпанные по щекам, как золотые монетки – немного наивно, но чертовски мило.

– Анесса! Ты очнулась! Хвала небесам, я так волновалась. Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – она бросает грязную тряпку, которой явно протирали все, начиная от пола и заканчивая этим самым злополучным овсяным котлом, на стол и подбегает ко мне, заключая в неловкие, немного неуклюжие объятия. Прикосновение Мэгги – единственное, что за последние часы кажется мне хоть немного искренним и теплым.

– Да… Очнулась, – отвечаю я, с каждой секундой чувствуя себя все большей и большей самозванкой, нагло присвоившей себе чужую жизнь. – Что… что, собственно, произошло? Я вчера так сильно упала и ударилась, что почти ничего не помню, – сказала я почти правду. Мне кажется что не стоит афишировать тот факт что я захватила тело Анессы. Мне или не поверят и запрут в учреждении похуже чем это или поверят и отведут на костер. или где у них тут казнят попаданок. А что их казнят я была практически уверена. А так как ни там ни там мне оказаться не хотелось, поэтому лучше помалкивать о том, кто я есть на самом деле.

Мэгги отстраняется и смотрит на меня с тревогой.

– Ты… ты ничего не помнишь? Ты… ты сбежала.

Моя челюсть с тихим стуком встречается с полом. Сбежала? Вот тебе и тихая, скромная сиротка. Эта Анесса, оказывается, была настоящим сорвиголовой, и уровень ее отчаяния явно зашкаливал. Похоже, предыдущая владелица тела не отличалась спокойным нравом и любовью к размеренной жизни.

– Сбежала? – переспрашиваю я, стараясь придать своему голосу нотку удивления, хотя в голове уже вовсю бушует ураган мыслей. – А почему? – и улыбаюсь. словно дурочка с переулочка. чем вызываю еще большее беспокойство у Мэгги.

– Тебя же хотели отдать дракону, – понизив голос говорит подруга и оглядывается по сторонам.

1.3

Дракону? Ах, вот оно что! А я тут голову ломала, чего это меня так рьяно из этого "гостеприимного" заведения тянуло. Значит, Анесса не просто так в лес подалась. Сбежать от дракона – это вам не от налоговой уклониться, тут стимул посерьезнее.

– Дракону? – переспрашиваю я, делая круглые глаза. Ну, надо же соответствовать образу амнезийной сиротки. – А зачем? Он что, совсем посуду мыть не умеет? – попытка пошутить не увенчалась успехом.

Мэгги качает головой с видом человека, пытающегося объяснить пятилетнему ребенку теорию относительности.

– Ну, как тебе сказать… Мы подслушали разговор мадам Живодёр с каким-то важным господином. Она сказала, что скоро приедет тот самый дракон, и тебя отдадут ему в… в служанки-помощницы.

Служанки-помощницы? Хм, звучит как-то двусмысленно.

– А что, про этого дракона рассказывают? – уточняю я, стараясь говорить как можно более небрежно, хотя внутри уже разгорается нешуточный пожар любопытства. Ну, и немного паники, чего уж греха таить.

Мэгги снова оглядывается, словно высматривая секретных агентов мадам Живодер, и понижает голос до едва слышного шепота.

– Да… Говорят разное. Что он и не дракон уже вовсе, а только мнит из себя. Мол, оборачиваться не может, вот и злится на всех. Что он очень вредный и ужасно изводит своих помощников. Никто не знает, что с ними потом происходит… Они просто исчезают.

Исчезают? Ну, это уже попахивает серьезными проблемами. Если после работы на дракона люди просто испаряются, то это уже не служанка-помощница, а, скорее, расходный материал для утилизации. Так, Алина, спокойно. Паника – плохой советчик. Нужно собрать всю информацию и составить план. Хотя, какой тут план, если тебя собираются отдать в рабство к злобному дракону-ворчуну? Остается надеяться на лучшее и готовиться к худшему.

– Исчезают, говоришь? – повторяю я задумчиво, почесывая подбородок. – Может он их просто отправляет куда подальше? Хотя, зная мадам Живодёр, скорее всего, их просто сбрасывают в подземелье и кормят объедками.

Я вздыхаю. Кажется, меня действительно угораздило попасть в какую-то параллельную вселенную, где есть драконы, которым отдают девственниц сироток. Практически попала в сказку. Правда, сказка эта какая-то жутковатая. Ни тебе принца на белом коне, ни феи-крестной с волшебной палочкой. Зато есть злая директриса, дракон-пенсионер и перспектива исчезнуть в неизвестном направлении.

Ах да! Посуда. Забыла о насущном.

– Ладно, Мэгги, – говорю я, стараясь придать своему голосу бодрости. – Хватит болтать о драконах. У нас тут гора посуды, которую нужно перемыть. Иначе мадам Живодёр нас обеих отправит на экскурсию в тот самый карцер. А я, знаешь ли, предпочитаю осматривать достопримечательности не изнутри темницы. Так что, за работу.

И с тяжелым вздохом начинаю осваивать профессию судомойки.

1.4

Перемыв гору посуды, я почувствовала себя участницей марафона – вымотанной, но победившей. Правда, вместо медали на шее висело осознание того, что завтра будет то же самое. И послезавтра, собственно, тоже. Кажется, мой новый девиз – "День сурка в посудомоечной".

Новость о драконе, как назойливая муха, жужжала в голове. С одной стороны, перспектива стать чьей-то служанкой-помощницей меня, мягко говоря, не прельщала. С другой – торчать в этом "воспитательном доме" до скончания веков, ублажая капризы мадам Живодёр и отмывая тонны тарелок, тоже не входило в мои планы.

И вот, грянула новость, которая перевернула все с ног на голову, точнее, с головы Анессы на мою.

–Анесса, к Живодёр! – прозвучал грубый окрик одной из старших воспитанниц, словно меня вызывали на допрос к самому инквизитору.

Сердце ухнуло в пятки. Что я успела натворить за эти несколько часов? Или, вернее, что успела натворить Анесса до моего появления?

В кабинете мадам царила атмосфера похорон. Тяжелый запах ладана, казалось, пропитал каждый уголок комнаты, а сама Живодёр сидела за столом, словно королева на троне, и смотрела на меня с выражением неприкрытой неприязни. Такое ощущение, что я лично украла у нее фамильную драгоценность. Или, что более вероятно, последнюю палку колбасы.

– Анесса, – процедила она сквозь зубы, словно произносила проклятие. – Твое поведение вызывает у меня глубокое разочарование. Ты неблагодарна и не ценишь то, что тебе дают.

Ага, конечно, я не ценю. Зато я очень ценю возможность дышать свежим воздухом и не мыть посуду весь день напролет.

– Но, – продолжила Живодёр, – судьба, как это ни странно, дает тебе шанс исправиться. Тебя возьмут на работу.

Работу? Да-а–а, повезло так повезло, нечего сказать.

– К аптекарю Эриану, – объявила мадам, словно выносила приговор. – Он ищет помощницу.

Аптекарю? Ну, это уже лучше, чем дракону. Хотя, кто знает, что там за аптекарь такой…

– Эриан? – переспросила я, стараясь сохранить невозмутимый вид. – А что это за… эмм… личность?

– Эриан – инвалид, – отрезала Живодёр. – Он… немного не такой, как все. Но тебе это не должно волновать. Ты должна быть благодарна за эту возможность.

Инвалид? Хм, это уже интересно. Может, он просто добрый дедушка, который нуждается в помощи по хозяйству? Или, что более вероятно, злой гений, прикованный к инвалидному креслу, который мечтает захватить мир с помощью своих чудо-лекарств?

Мадам подошла ко мне и сжала мою руку своими костлявыми пальцами. так что я чуть не взвыла. Хватка у мадам Живодер железная, память Анессы услужливо мне подкинула воспоминания побоев от директрисы.

– Анесса, – прошипела она, глядя мне прямо в глаза. – Это твой шанс. Не упусти его. И не вздумай меня подвести.

Ее слова прозвучали как угроза. Похоже, Живодёр очень хочет избавиться от меня. Что ж, я, наверное, тоже не ее любимая ученица.

– Я… я постараюсь, – пробормотала я, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

– Отлично, – ухмыльнулась Живодёр. – Завтра утром ты отправляешься к Эриану. Готовься.

И вот я стою в своей крошечной комнате, сжимая в руках небольшой узелок с вещами. Завтра. Завтра меня ждет новая жизнь. Жизнь с аптекарем-инвалидом Эрианом.

Если честно, то мне страшно и очень, а все потому что я понятия не имею, чего ожидать от этого Эриана. Но где-то в душе теплится надежда, потому что это шанс вырваться из-под гнета мадам Живодёр и, возможно, начать все с чистого листа.

Хотя, кто знает, может, этот Эриан окажется тем самым драконом, замаскированным под аптекаря? И тогда мне точно конец.

Что ж, как говорится, поживем – увидим. А пока нужно попытаться уснуть. Хотя с такими мыслями в голове это будет сделать непросто.

Эриан, аптекарь-инвалид. Или дракон в инвалидном кресле. Кто ты? И что меня ждет рядом с тобой?