Помощница с подвохом

ГЛАВА 1

А ведь счастье – не приз, не трофей и не список причин,
и любовь не своруешь, не выслужишь «потом и кровью».
Нелюбимые женщины войны ведут за мужчин,
а счастливые просто живут ради встречи с любовью.

Если сердце мужское становится полем для битв,
речи нет о любви: эта сказка о власти и лести.
У кого-то любимые люди – меж строчек молитв,
а кому-то всё мало внимания, страсти и секса.

Мы с годами становимся тише. Спокойней живём,
любим проще, в ответ ничего ожидать не стремимся.
Где-то рядом таранят устои – кто задом, кто лбом.
Лезут в счастье чужое в попытках чего-то добиться.

А дорога к любви до смешного обычно проста:
отдавать. Не копить ни обид, ни ненужных сомнений.
Ведь любая война за иллюзии – лишь суета.
А любовь, если есть, не несёт боевые потери.

Анна Островская

ГЛАВА 1

– Да-а-а… вы не только на женщин действуете интересным образом, – возьми и сдуру ляпни я.

Говорила же, что в стрессовых ситуациях не хозяйка своему языку.

Соколов резко вскинул голову и одарил меня таким красноречивым взглядом, что впору было немедленно отыскать способ самоубиться. Даже показалось, что его васильковые глаза, которыми я имела глупость восхититься, налились кровью. Похоже, бешенство не только заразно, оно еще и действует мгновенно.

– Чтобы я тебя до конца дня не видел! – взъярился не хуже мастифа шеф. – Пошла вон!

Ну я и пошла. Точнее, побежала. Даже спорить не стала. Лишь в холле опомнилась, когда отдышалась. Очередь притихла, сжалась в кучку и все как-то странно косилась в мою сторону.

А я так и не поняла, кого стоило опасаться больше: шефа или мастифа. Не уверена, что последний опаснее. Похоже, Соколов тот еще хищник.

И как прикажете мне с ним работать?! После всего!

За три дня до этого…

– Варь, где мой галстук? Тот зеленый в крапинку! – кричит муж из спальни.

– Ма, куда ты дела мой айпад? – требовательна, как всегда, Полинка.

– Бутерброды с арахисовым маслом не буду! – влетает на кухню Алинка. – Я от него чешусь вся!

– Яр, погоди! Поля, посмотри в спальне! Конечно, солнышко, без арахисового, так без него, – стараюсь успеть на все стороны.

Вот так у меня начинается почти каждое утро. С хаоса и неразберихи, шума и беготни по дому, готовки и сборов. Мужа на работу, дочек в гимназию.

Подняв крышку, я проверила омлет: уже образовалась нежная корочка – значит, можно выключать. В кастрюльке доходит овсяная каша с сухофруктами, в турке закипает кофе. Муж любит покрепче, поэтому я трижды довела напиток до кипения, прежде чем снять с огня.

Оглядела стол придирчивым взглядом: почти все готово, осталось бутерброды девочкам сделать на перекус и салат к завтраку нарезать – успею. Предварительно выключив плиту (уже научена горьким опытом, когда все сбегает и горит, стоит тебе отвлечься на минутку), я поспешила на второй этаж.

В спальне дочек словно Мамай прошелся: все вверх тормашками, будто и не убирала я вчера. Дети – враг порядка, а особенно мои.

Алинка уже одета и собрана, а Полинка еще носится по комнате в пижаме, сонная и даже не умыта. Хоть и близняшки, но очень разные – мне не перепутать.

– Ма, его нигде нет! – нахмурилась дочь, в глазах – упрек, а в голосе едва не смертельная обида.

Поля по утрам всегда капризна. Вечером ее спать вовремя не уложишь, а с утра не поднимешь. Приходится всячески убалтывать и айпад забирать, чтобы в играх не просиживала полночи.

Порой я и сама забываю, куда его засунула, пряча от этой егозы.

– Искать лучше надо. Методом логики и дедукции, – как всегда, сумничала Аля, что в последний месяц сильно увлеклась Шерлоком Холмсом, а скорее Бенедиктом Камбербэтчем – популярным актером британской версии о гениальном сыщике.

В отличие от сестры, она успела и портфель с вечера собрать, а теперь протягивала мне расческу с резиночками, готовая к прическе.

Поля показала сестре язык, махнув рукой на препирательства. Это на нее не похоже. Обычно доча без сомнений кидается в любую передрягу, спорит с пеной у рта и доказывает собственную правоту, а сегодня нет. То ли явно не выспалась, то ли они успели хорошенько поцапаться до моего прихода.

– Посмотри в корзине с грязным бельем, – отослала ее в ванную, а сама быстренько занялась плетением французской косы Але.

Рыжие, блестящие, точно шелк, густые волосы – наша семейная гордость. По материнской линии они являются отличительной чертой всех женщин рода Соколовых. У бабушки, мамы, меня, а теперь и у дочек. Правда, хлопот с ними много, но это того стоит – настоящее сокровище.

– Ну ты и выдумщица, ма! – Поля быстро вернулась, довольная как слон, потрясая найденным айпадом. – Я сама и не догадалась бы там поискать.

А на это и был расчет, я хитрая. Звание матери обязывает тренировать в себе лучшие качества, каждый день готовиться к бою с неожиданностями и быть бесстрашнее, чем генерал перед лицом войны.

– А теперь, я надеюсь, ты успокоилась и соберешься за пять минут. Да, солнышко?

ГЛАВА 2

Мужа не оказалось ни в коридоре, ни на парковке перед гимназией. Пропущенных от него мобильный мне также не показал. На сердце от злости и досады на Ярослава было тяжело.

Зато девочки обнаружились на скамейке во дворе. Обе ссутулившиеся, понурые, точно на плечах все тяготы мира держат, взгляды в землю и ни-ни на меня поднять. Хотя Полинка сразу мое появление просекла, что-то шикнула сестре, так они обе стали еще несчастнее, как по заказу. Вот хитрые лисята.

– Вы мне ничего сказать не хотите? – строго спросила дочерей, подойдя ближе.

Те сразу вжали головы в плечи и одновременно выдали:

– Мы больше не будем…

Ну само покаяние во плоти, ни дать ни взять. Только отлично выучив их характер, я могла с уверенностью заявлять обратное: будут. Еще как.

В кабинете директора я злилась. Когда муж не пришел – злилась. Оправдываясь перед Ангелиной Петровной – злилась. А вот стоило оказаться рядышком с дочками, как весь гнев словно рукой сняло. Осталась лишь досада.

– Ладно, пошли уже, несчастные, – махнула рукой.

Поля и Аля мигом вскочили на ноги, подхватили портфели и вприпрыжку носились вокруг меня. Будто и не было вовсе этой минутки самобичевания. Маленькие актрисы.

В машине я попробовала еще раз набрать благоверного, но все тот же механический голос оборвал все надежды. Не дозвонилась, вне зоны доступа. Повторно трезвонить в клинику не стала. Раз не может говорить, пусть. Обсудим все дома.

Как только я выехала на главную трассу, притихшие было на заднем сиденье девочки оживились:

– Сильно тебе от мегеры досталось? – как всегда, не сдержала любопытства Поля.

– Кого-кого?

Аля шикнула на сестру.

– Директрисы нашей, – покраснели близняшки. Ярко, мгновенно, как могут только глубоко рыжие люди.

Вот, значит, какое прозвище у Ангелины Петровны. Что ж, не буду говорить, будто незаслуженное.

– Сильно, – не стала привирать я.

Девочки тяжело вздохнули.

– Ты нас простишь, ма? – сложила бровки домиком Аля.

Поля скорчила просящую гримаску:

– Да-да, прости нас, ма.

– Все случайно и как-то совсем глупо получилось.

– Ага. Тем более что никто не должен был проболтаться и проколоться. А тут… – На мой строгий взгляд Поля прикрыла рот ладошкой. – Ой.

Вот вам и чувство вины за содеянное. Хорошо еще, что раздавать повторные обещания по типу «больше не будем» не стали. Толком врать не научились – и, хочется надеяться, не научатся.

– Ну ты и болтунья! – нахмурилась Аля.

– И ничего не правда!

– Ватсоном бы тебя не взяла! – продолжала пенять сестре. – Все расследование бы провалила.

– Не провалила бы! – густо покраснела Поля. – И чего я такого сказала? Это же мама.

Аля сложила руки на груди и демонстративно отвернулась. Поля отзеркалила позу, уставившись в другое окно. Еще и пыхтели обе одинаково громко, грозно, обиженно.

Наблюдая за ними через зеркало заднего вида, я не смогла сдержать улыбку.

– А тараканов-то где взяли?

– В кабинете биологии, – ответила Аля, блестя глазами.

Как бы дочери ни хорохорились, а им жутко хотелось поделиться боевыми подвигами.

– Ящерицу тоже там?

– Нет. Ящерицу у нас за домом, когда вечером гуляли, нашли, – это уже Поля подключилась.

– И не страшно было?

– Так она же дохлая, – улыбнулась доча. – Чего ее бояться теперь?

Меня передернуло от брезгливости. Я с опаской и к домашним животным отношусь, не то что к диким.

Мимо девочек моя реакция не прошла. Тут же подняли на смех:

– Ну ты даешь, ма.

– Трусиха.

Я дала им отсмеяться, а после решила поговорить серьезно:

– Девочки, Ангелина Петровна мне кое-что сказала, о чем вы должны знать.

Мои солнышки притихли, навострив ушки.

– Если вы будете нарушать дисциплину, то директор просто-напросто…

– Что? – жадно подались вперед они.

– Отчислит вас и переведет в обычную школу.

На лицах девочек отобразились испуг, растерянность, изумление… Видать, подобная перспектива действительно их пугала. Конечно, попривыкли уже, хоть и за короткий срок, успели завести друзей, планировали записаться в секции… Насыщенный график гимназии им нравился, а мне перспективы, что вырисовывались после ее окончания.

Хотя и я, и Ярослав учились в самых обыкновенных школах. Это совершенно не помешало нам в жизни, вот муж даже стал успешным стоматологом-бизнесменом. Но сейчас на пике популярности лицеи да гимназии…

– Мы не хотим уходить из гимназии.

– Не хотите? – хитро прищурившись, переспросила я.

ГЛАВА 3

Муж не стал включать свет. По звукам я догадалась, что он снял ветровку, обувь, положил ключи на комод – привычный ритуал, который я с закрытыми глазами уже могла узнать. А потом Ярослав тихо двинулся к лестнице на второй этаж, да так и замер на полпути. Как раз заметил меня за столом на кухне.

Верхний свет включать я не стала, оставив гореть лишь светодиодные лампы над рабочей поверхностью.

– Варя? Ты почему не спишь?

За время ожидания тысячи вариантов встречи мужа проигрывались у меня в голове. Но такого вопроса с искренним удивлением в голосе я точно не предугадала.

Высказать в ответ просилось многое, но вырвалось какое-то отчаянное и хриплое:

– Вернулся.

А ноги сами понесли меня к нему.

Лишь крепко обняв мужа, я поняла, что как-то разом успокоилась и вернулась к жизни, словно вдруг проснулась от дурного сна.

– Яр, миленький, – пробормотала ему в рубашку. – Слава богу, с тобой ничего не случилось.

Муж взял меня за плечи и отстранил от себя.

– Ты чего, Варь? – выдал недоуменно.

И вот от этого недоумения меня прорвало возмущением:

– Чего?! Да я чуть с ума не сошла, пытаясь с тобой связаться. Думала, случилось что-то.

– Ой, не преувеличивай. Что мне сделается?

– Может, в аварию попал, напал кто-то или сотня других ужасов. А ты еще спрашиваешь чего?!

Взгляд Ярослава заледенел.

– Не ори, девочки спят.

Его жесткий тон отрезвил меня, словно я сиганула в зимнюю прорубь с головой.

– Я переживала, Яр. Не знала, что и думать… – вышло оправдательно и сипло.

– Нормально все, видишь? Задержался на встрече с поставщиками, потом отметили чуток и по домам.

– А телефон?

– А что телефон?

– Ты целый день вне зоны, Яр.

– Это допрос? – Он прищурился.

– Нет. – Я даже отшатнулась назад, таким злым показался мне муж. Вполне возможно, что со мной просто сыграли злую шутку плохое освещение и богатая фантазия, но менее неприятно от этого не стало. – Просто я не могла дозвониться, переживала…

Он демонстративно вынул смартфон из бокового кармана пиджака, посмотрел на его темный экран.

– Наверное, разрядился.

– Но…

– Не делай трагедию из ничего, – отмахнулся муж и пошел дальше, оставив меня одну пялиться в темноту.

– Ты есть будешь? – кинула вдогонку.

Ярослав притормозил, с минуту подумал, а потом ответил, даже не обернувшись:

– Нет, я не голоден. – И стал подниматься по лестнице. – Да и у тебя наверняка все сытное и калорийное. На ночь такое вредно.

И пошел себе как ни в чем не бывало дальше.

А ведь раньше это его нисколько не напрягало… Наоборот, муж всегда был без ума от моей стряпни, называя ее домашними кулинарными изысками. Что поменялось теперь? Или это мелкая месть за то, что встретила с возмущением?

Я покачала головой: этот вечер должен был пройти не так.

Еще бабушка меня учила: вначале накормить мужика, напоить, обласкать, а потом вопросы задавать. С первым и вторым вышла неувязочка, приступлю сразу к третьему пункту. Ведь вопрос с поведением девочек в гимназии остался открытым. Ярослав должен знать, что он сегодня пропустил. Пусть и он с дочками поговорит, не все же мне одной?

Когда я выключила всюду свет, проверила девочек и зашла в спальню, муж уже лежал в постели – ночник горел, Ярослав еще не спал. Забрав ночнушку, я скользнула в ванную подготовиться ко сну, долго не провозилась, но, когда вышла, свет был погашен. Супруг же лежал спиной ко мне.

Яр всегда ворочался долго, поэтому его демонстрация меня не остановила. Не хотелось засыпать, повздорив. На душе от этого было противно и тяжело.

Скользнув под одеяло, я подвинулась ближе к мужу и обняла. По привычке уткнулась носом между лопаток и втянула воздух, аромат его парфюма по-прежнему кружил мне голову. Девять лет со дня знакомства, восемь – в счастливом браке, а у меня до сих пор бабочки в животе порхают от одного взгляда на любимого.

Ярослава хватило на минуту, он отцепил от себя мою руку и отодвинулся.

Это что за спектакль? Неужели обиделся?

Я снова подвинулась ближе, потерлась лицом о его спину. Так просто не сдамся.

– Варя, – недовольно отозвался муж. – Я устал и хочу спать.

– А разве я мешаю? – нежно провела ладонями по его плечам.

Яр передернулся и вновь отодвинулся. С такими маневрами он скоро с кровати свалится.

– Ты чего? – нахмурилась в его затылок.

– Жарко.

Я перевела недоуменный взгляд на окно, специально оставила на проветривании. Начало осени, а ночи уже довольно холодные. Каким боком Ярослав успел перегреться?