Попаданец 2

Глава 1

Теплое весеннее солнце медленно испаряло оставшуюся от утреннего дождика влагу. На поле тянулась ввысь набирающая силу зелень, деревья, отступившие от деревни на почтительное расстояние мерно шелестели новыми листьям, а речка несла вдаль свои бесконечные потоки воды.

Люди от природы тоже не отставали в своей занятости, занимаясь своими повседневными делами. Плугом распахивались длинные, но не очень широкие грядки, на которые вскоре будут посажены овощи. Строители заканчивали возведение новой мыловарни и навешивали лопасти на ветряную мельницу, которой скоро наконец-то придется потрудится. В дегтярне и на производстве кирпичей весело дымились трубы, показывая, что и там не сидят сложа руки. Плотник заканчивал сборку очередной телеги, а с кухни доносились манящие ароматы готовящегося обеда. Только в кузне было тихо, потому что мастер отправился к плавильным печам вместе с очередной партией руды, привезенной из соседних деревень.

Если так посмотреть, то наверное только один человек сейчас не был занят ничем серьезным, даже дети в данный момент постигали грамоту и счет, а Тимофей сидел на своей лавке возле небольшой пристани и смотрел вдаль, вспоминая свою старую жизнь. И пусть в этой реальности было очень много трудностей, недопонимания, невежества, жестокости, да много чего еще, но он не был уверен, что хотел бы вернуться обратно. Предложи ему такую возможность год назад, да даже полгода, Тимофей без всякого сомнения бы согласился, а теперь ответ уже не был таким однозначным.

Посмотрев на лежащую рядом удочку он все-таки решился на новую попытку выловить свою удачу из непривычно быстрого потока воды обычно спокойной речки. Насадив наживку на аккуратный крючок, сделанный умелыми руками кузнеца Радогора, Тимофей поморщился от зудящей боли в спине, а закидывая снасть, даже высказал несколько не слишком цензурных слов. Она уже начала заживать, но боль все равно осталась.

Чуть больше недели назад по своей несдержанности он позволил себе слишком уж вольготно пообщаться с боярином, хозяином этой земли, и тот вполне ожидаемо отреагировал. Пять плетей стали расплатой и наукой на будущее, и это было еще очень даже милостиво с его стороны, могло оказаться и больше. Кроме того Тимофей был благодарен, что Яков Прокшинич не стал делать из этого шоу и все произошло в доме, а не на глазах у жителей. Конечно, от огласки это не уберегло и в течении пары дней об этом узнал абсолютно каждый житель Боротно, но хотя бы в момент получения наказания было не так обидно.

На самом деле Тимофей и не так сильно расстроился. Сам виноват. За языком нужно было лучше следить, и совсем не важно, что за несколько минут до этого события ты спас его жизнь. Нельзя забывать про статусы и порядки этого времени. Одно хорошо, тема эта больше не поднималась, а уже на следующий день Яков Прокшинич отправился к себе в Илемно вместе со всеми выжившими дружинниками, способными держаться в седле, таковых оказалось всего пятеро.

Семеро воинов встретили свой конец, защищая своего боярина и деревню от предательства и вероломного нападения. И это еще очень большое везение, половина из них вообще не смогла ничего противопоставить своим убийцам, а вторая забрала с собой не более одного противника. Хитрый и подлый ход, притвориться другом, опоить, а на рассвете напасть. Если бы не случайная подозрительность Тимофея, то все пошло бы совсем по другому. Но основная заслуга в победе была отнюдь не его. Десятник Лютомир практически самостоятельно перебил почти половину всех татей одного за другим, получая ранение за ранением, пока они не побежали, сопровождаемые не очень меткими выстрелами из самострелов. Только после этого он позволил себе расслабиться и осел на землю. Время шло, но до сих пор было непонятно, выкарабкается воин или нет.

Не только среди дружины были потери, среди населения деревни к сожалению тоже четверо отдали Богу свои души и еще трое получили ранения, но не слишком серьезные. Только пришедший в деревню Рося, который пару лет назад заселился в дом Прокопа в Илемно, а теперь захотел попытать счастье здесь. Молодой Угрюм, помощник мельника не вовремя вышел из своей комнаты в то время, когда бой еще даже не начался. Сын Радимила и Жданы Андрейка, являвшийся одним из арбалетчиков, защищавший свой дом и родителей не заметил как на его крышу поднялся враг. А так же Любим, мыловар-изобретатель, попытавшийся оказать сопротивление, когда в его комнату ворвались тати в попытке захватить его в полон.

Через несколько дней, от пришедших из Березы работников стало известно, что и там не все хорошо. Бесследно исчез староста Никифор вместе с женой и двумя детьми. Так что Прокоп временно взял эту должность на себя, до дальнейших распоряжений боярина и отбыл туда, знакомиться с хозяйством. В Боротно вполне могли обойтись и без него какое-то время. Игнат, Тимофей, да и мастера в ежедневном присмотре не нуждались.

А вот из самой боярской Илемно новостей до сих пор не было, что сильно тревожило. Предатель Алексей Сбыславич в своих речах упоминал, что и туда должны были прийти смерть и разорение, а если это действительно так, то чего теперь ждать? Если боярин переберется в Боротно, то вряд ли выйдет спокойно сожительствовать. Вчера туда был отправлен на разведку Григорий, мастер каменщик, но вернется он не раньше завтрашнего дня. Телефонов нет, даже самые важные и срочные новости разлетаются не так быстро, как хочется. Поэтому сейчас на страже Боротно посменно стояли четверо юношей с самострелами, а мужики старались всегда таскать свое оружие с собой.

— Как там дела, Лучезар? — тихо спросил Тимофей у присевшего рядом строителя, который с самого раннего утра уже трудился во всю.

В Боротно пострадали не только люди, но и несколько зданий. Все таки сгорели оба занявшихся барака, в пылу боя не успели потушить разгорающееся пламя, а когда появилась возможность, то уже стало слишком поздно. Оставалось лишь не дать огню распространиться и выдержать уже второе тяжелое сражение за этот день, в этот раз со стихией. Основные силы были брошены на стоящие рядом другие бараки, их обливали водой вообще все, кто мог стоять на ногах, но не все вышло удачно. Эти дома отстояли, летящие искры и обломки не смогли запалить мокрую древесину, но ветер нанес удар в другую сторону и разнес беду на другие постройки. Загорелась столовая и дом Лучезара. Там огню сильно распространиться не дали и смогли справиться с пламенем, но небольшой урон уже был нанесен и требовался ремонт.

Глава 2

— Свою долю тебе оставляю, Яков. — пробасил сидящий за столом боярин, уже слегка поплывшим голосом от обилия выпитого. Благодарствую. — коротко ответил Яков Прокшинич, неуверенно приподнявшись с лавки и склонив голову в небольшом поклоне.

Выполнив это нехитрое действие, боярин опасно накренился и плюхнулся на лавку уже не совсем в том же месте, где сидел до этого. Но ничуть не расстроился, подвинув свою чашу и блюдо поближе, поднял тост за щедрость гостя и опрокинул новую порцию хмельного меда.

— Говаривал я тебе, будь осторожнее. Всегда за спиной следи.

— Так кто же знать мог, что брат Иудой окажется? — в который раз начал защищаться Яков Прокшинич.

Эта тема за последние полторы недели поднималась уже не первый и даже не десятый раз. В основном правда во время застолья, незадолго до его окончания.

— Я мог! — Нездила Прокшинич ударил себя в грудь кулаком. — И узнал и упредил!

Яков Прокшинич лишь в очередной раз поморщился при этой браваде. Если в первый раз он искренне рассыпался в благодарностях, то вот такое ежедневное напоминание уже раздражало все больше и больше.

Нездила Прокшинич действительно узнал о планах и предотвратил беду в Илемно. Почти. Он со своим отрядом в пять десятков отлично обученных воинов ворвался в деревню спустя полдня, после того как полностью закончилось сопротивление местных сил. Дружинники и наемники Алексея Сбыславича лишь на десяток человек имели преимущество в численности, но огромное отставание в выучке, и уже успели немного повоевать с местным гарнизоном, а также пограбить, удовлетворить свои нужды и даже частично напиться. Поэтому результат оказался не в их пользу.

Разбойники собирались заночевать и выдвигаться вместе с полоном только на следующий день. Угрозы никакой за это время быть не должно и они расслабились, особенно в отсутствии своего боярина, умчавшегося вдогонку за своим недругом к следующей цели атаки, чем немного изменил планы и оставил основной отряд без присмотра.

— Так и не расскажешь, откуда узнал, что Алексей на меня пойти решил? — вопросил боярин, наполняя свою чашу.

— Оттуда же, откуда и всегда.

Откуда было это всегда по определенным причинам никто не знал. Боярин Нездила Прокшинич, являющийся воеводой города Луки, командующий отрядом местного «спецназа», появляющийся всегда в нужном месте и в нужное время умел держать свои секреты в тайне. Иначе и не добился бы своего положения. Даже здесь он узнал про план нападения заранее и выдвинулся в поход на несколько дней раньше, чем вышел Алексей Сбыславич. Иначе не вышло бы войти в Илемно в один день. Из Лук путь не близкий.

— Что-то несчастья на нас сыпятся в последние годы, одно за другим. — грустно протянул Яков Прокшинич. — Рагуил с Алексеем второй год как погибли, теперь я вот чуть не отправился на тот свет.

— С землями что делать надумал? — перебил его Нездила, чтобы не сбивался с нужной темы.

— Да что я с ними сделаю. У меня воев почти и не осталось.

Разговор в очередной раз зашел о землях, которые занимал боярин Алексей Сбыславич. Нездила Прокшинич все пытался подговорить Якова, прибрать эти территории себе, по крайней мере до того времени, как этим вопросом заинтересуются другие люди. Алексей входил в своеобразный боярский союз или ближе всего по значению будет название клан, в котором были и Яков с Нездилой, так что быстро за этими территориями не придут. А за это время можно как минимум забрать к себе людей, а как максимум и прибрать землю к рукам.

Это было сложно, но возможно. Такие земли принадлежали либо крупным землевладельцам боярам, являющимися потомками старой знати, либо же самому городу, который собирал с них налоги опять же посредством этих самых бояр и их дружин. А в некоторых случаях сбор податей проходил и силами наемников. Если, как в этом случае, прямых наследников не оказалось, то территория должна отойти именно в городскую казну. Но есть и дальнее родство, а неревский союз образовался не на пустом месте. Оставался вопрос контроля своей новой территории, для которого потребуется больше людей.

Если считать с оставшимися ранеными в Боротно, то в наличии оказывалось всего полтора десятка дружинников с одним умирающим десятником. Почти все воины в Илемно были убиты при нападении, выжило здесь лишь семеро. Четверо сопровождали груз в Новгород и не участвовали в битве, и трое тяжелораненых медленно приходили в себя. Еще пятерых Яков Прокшинич снарядить сможет, даже побольше, если раны воинов окажутся слишком тяжелы, но вот дополнительная пара десятков, это уже проблема. А желательно показать и еще больше, чтобы не было лишних вопросов.

— Снаряжение у тебя лишнее есть. В Боротно, ты рассказывал, несколько десятков осталось, здесь не меньше. Подлатаешь и готово. Людей найди и обучай скоро. Сильно не выучатся, но поначалу главное показать воев, а дальше разберешься. — начал диктовать Нездила план действий. — Деньги у тебя есть. Купишь людей, заселишь пустующие дома.

Среди жителей Илемно потери хоть оказались не велики, потому что их планировали уводить в полон, но все-таки были.

— Сегодня люди мои вернулись, в его деревнях все тихо. Живут как обычно, даже не слышали о произошедшем. Завтра со своими воями со мной поедешь. Мы им расскажем и на нового боярина укажем, кому теперь служить станут.

— Я и сам могу. — упрямо отозвался Яков Прокшинич.

— Не дури, брат! — повысил голос Нездила, из голоса которого казалось даже хмель пропал. — Что будет лучше, ты со своим десятком раненых или со мной и пятью десятками? С недовольными сразу разберемся тихо, остальные останутся жить дальше. Мастеров присмотришь, к себе потом заберешь. К осени дружину собери. Если не сладится, то мне весть отправь, своих на время дам, но это не дешево станет, хоть и в долг договориться сможем. Мальца своего туда отправь, он у тебя головастый. И чего ты на него взъелся? Не понимаю.

Голос Нездилы Прокшинича постепенно возвращался к расслабленному и слегка захмелевшему состоянию, а его хозяин решил промочить горло и опрокинул новую чашу меда.

Глава 3

Мерно покачиваясь в седле трое путников тихо переговаривались, будто пытаясь не нарушить лесной покой. А также, рассматривая окружающие пейзажи. Впрочем делал это только Тимофей, остальных окружающая обстановка если и интересовала, то только с точки зрения безопасности.

— Я не знаю, чего боярин от меня хочет. — в очередной раз завел свою пластинку Тимофей. — У меня нет людей и денег, чтобы сделать все в Боротно, а теперь и три другие деревни вдобавок. Еще и с Березой придумать надо.

Парень наконец-то сподобился научиться держаться в седле и в этот раз темп путешествия был быстрее, чем раньше он ездил на телеге или в санях. Но и сам путь выдался намного длиннее, предстояло объехать все бывшие деревни Алексея Сбыславича, познакомиться с людьми и подумать, что можно устроить. А что там делать, так вообще не понятно, но и отказываться сразу было глупо. Если Тимофей все-таки выдумает и начнет воплощать, то боярин обещал в долгу не остаться.

— В Боротно тоже денег по началу не было, а вот, устроил же. — хмыкнул Михайла Глебыч, отправленный сопровождающим с парнем.

Он и сам не был особо в курсе происходящего в новых владениях, судить мог в основном по разговорам. Лично Михайла бывал конечно в этих местах, все-таки ближайший сосед и союзник боярина, но как правило просто передавал сообщение и уезжал, да и случалось такое не часто.

— Что там люди другие живут? Такие же, как и мы. — добавил Игнат, выступающий в этом путешествии, как охранник.

Дружина боярина все еще была недееспособна и ее остатки сконцентрировались в Илемно, за исключением Лютомира, который за последний месяц так и не оправился от ран, и Вячко. Десятник, а возможно уже и бывший десятник, получил слишком серьезные ранения и даже по прошествии такого времени не мог толком стоять на ногах, не говоря уже про несение службы. Честно говоря, Лютомир похоже и сам не рад был, что остался жив, а не погиб в том бою.

— Такие же. Но живут по другому совсем. — ответил Тимофей. — Точнее они то живут как все, это у нас порядки отличаются, а здесь так не сделать. Быстро по крайней мере.

— Боярин тебя и не торопит покамест.

— Вот именно, а когда подгонять начнет? Чего делать будем?

— Выдумаем, Тимофей, не переживай. Ты же хотел колхоз какой-то сделать, а земли чистой и лошадей не хватало. Вот тут вокруг росчистей полно, землица добрая, а лошадок в достатке. Хотя я не понимаю, почему ты за них так зацепился. Волы в нашем деле получше станут.

Под колхозом парень понимал организацию массового выращивания хлебов и овощей, что в Боротно было не очень просто. Конечно, были места с хорошей землей, но помимо засеянного по прошлому году поля, остальные участки находились на приличном расстоянии. И с него можно получать приличный урожай, если использовать современные удобрения и технику, но современные в данном случае относится совсем не к 13 веку. Заложенные компостные кучи никак не смогут обеспечить высокую урожайность всей этой площади. После сбора урожая будет сделана попытка удобрить, перепахать и на второй год высеять яровые хлеба, но затем его все равно нужно будет оставить в покое на один или даже два сезона, не меньше.

Сильно сдерживала еще и малая прибыль от этой затеи. Еда безусловно нужна, но в обычные годы она стоила не слишком серьезные суммы. Если же случится массовый неурожай в регионе, тогда да, но разве будешь продавать свои небольшие запасы в такое время?

— Толку от этих росчистей, если на них уже высевался хлеб? Все равно большого урожая не получим и работать кто будет? Нам руки и Боротно пригодятся.

— Плуги сделаем, сеялки, грабли конные. А работать и местные могут, не все, но охочих до серебра людей найти везде можно. — возразил Игнат. — Топоры добрые привезем, телеги, лошадей, ты говорил волов все-таки еще купим. Новины не выйдет сделать, но свезти на поля ветровал и мелкие деревца получится. Пожжем и земля чуть добрее станет. До конца лета управятся и озимые посеять смогут.

— Вы с Твердятой простые такие! — чуть громче, чем хотел воскликнул Тимофей, потому что лошадь в этот момент решила перешагнуть ямку и его неожиданно тряхнуло посильнее.

Разговор о возможностях поднять пашни состоялся еще в Боротно перед отъездом и именно там продумывали идеи. Инструментом теперь снабдить новые территории действительно было можно, не моментально, но возможно, работа по его производству уже шла. Но если их еще и сюда поставлять, то займет это намного больше времени, прибыль, если она в итоге выйдет, будет только на следующий год, а справный инструмент можно продать гораздо раньше. Одно было соблазнительно. В трех бывших деревнях Алексея Сбыславича проживало почти две сотни потенциальных работников, которых можно было занять не только здесь, но и переманивать к себе.

— Серебро только появилось, а ты его уже потратить хочешь. — буркнул Тимофей.

Ему совсем не нравилась его текущая экономика, когда денег почти всегда оставалось по нулям из-за постоянного расширения, но зато и оборот постепенно рос, принося со временем все больше и больше свободных средств. Одна проблема, они всегда почти сразу вкладывались в дальнейшее расширение и инновации. Если брать в разработку такие большие территории, то даже со всеми скидками и посулами боярина придется залезть в долговую яму минимум до конца этого года, купец обещал к осени забрать приличное количество бумаги, но только при условии оплаты на 80% товарами, а по старому уговору выкупать до 1000 листов раз в полгода. Видимо спрос хоть и был, но не слишком уж высокий, все-таки цена очень не малая, а повсеместной популярности еще не случилось.

— Это уже тебе решать. Боярин свое слово сказал. Сдюжишь, в благодарность лошадей за половину цены получишь и ладью с командой до конца будущего года задешево, а не станешь, так и будет дальше. Добро он про тебя отзывался в нашу последнюю встречу, вот и ты не упусти. — сказал Михайла Глебыч, когда пауза уже затянулась и, казалось, даже слегка поморщился от своих слов.

Глава 4

Как бы ни было грустно покидать свой дом, но работы в Березе практически не осталось, а та, которая была, оказывалась заказами из соседней деревни. Поэтому, скрепя сердце и собрав все своё добро, Букрей отправился в Боротно. Его звали туда уже давно, ещё когда старостой в деревне был Никифор, но сниматься с только обжитого места совсем не хотелось. Всего три года назад он пришёл в Березу с обещаниями боярина Якова Прокшинича о больших планах, интересной работе и приличных заработках. Но, как оказалось, уже через полтора года он решил заложить ещё одну деревушку. Причём под управлением какого-то сопляка.

Сначала в Березе все открыто посмеивались над глупостью боярина. Доверять свою землю, деньги и людей четырнадцатилетнему мальцу? Но уже через полгода разговоры постепенно стали меняться: он оказался совсем не прост. А ещё через год, после выполнения очередного заказа от этого самого паренька, он получил своё первое предложение о переезде. Тогда обращать на него внимание он не стал. Ну да, то одну мелочь хотел, то другую. В Березе работ было поболее, тут и из Илемно работёнку ещё подкидывали.

Шли месяцы, заказов из соседней деревушки становилось всё больше и больше, Букрей начал задумываться над тем, чтобы взять себе одного или даже двух подмастерьев. Но в один прекрасный день прибывший за готовыми изделиями Игнат нового заказа не сделал. А ещё через пару недель от одного из мужиков, который возил ветровал в Боротно, он узнал, что теперь там есть свой кузнец, пришедший из какой-то разорённой деревушки.

С тех пор жизнь стала намного труднее. Только теперь он заметил, что работы для местных жителей практически не осталось. Не менее половины людей трудились в Боротно или же возили к ним древесину. Всякая мелочь была, но на сытую жизнь таким образом не заработаешь. В какой-то момент снова появился Игнат с небольшим заказом: он захотел такой же плуг, какой он делал в прошлом году. Букрей на радостях, что его признали лучшим мастером по сравнению с новым кузнецом, заломил цену в полтора раза больше. А Игнат просто развернулся и ушёл, не оборачиваясь даже на заверения сделать работу по старой цене.

Скоро стало совсем туго, а еще и бояре разборки устроили между собой. Хорошо хоть не в Березе, но тем не менее староста Никифор куда-то пропал. А именно он оставался чуть ли не единственным клиентом бедного кузнеца. Букрей уже собирался отправляться на свою подсеку, сделанную еще по первому году, как запасной вариант. Возиться в земле он совсем не любил, но работы нет, а есть хочется. Добрые люди наверняка помогут дожить до урожая, а там он сможет вернуть долги и, возможно, отправиться на новое место. Работы кузнец не боялся, но кроме железа ничего не доставляло ему такого удовольствия.

Окончательное решение он принял, когда к нему заявился Прокоп, временно замещающий Никифора и следящий за стройкой какой-то почтовой станции. Соглашаться совсем не хотелось, ему предлагали быть всего лишь помощником Радогора, а не самостоятельным мастером. Столько лет трудов, накопленные знания, умения, а теперь в простые подмастерья? Резкий отказ уже почти вылетел из его уст, но все-таки он задумался. За работу предлагали одну гривну серебром в год и полный кошт. В лучшие времена, когда заказы из Боротно шли один за другим, заработок кузнеца был явно побольше, но в остальное время не сильно то и опережал. Решив, что за это время можно будет найти более интересное предложение или подрабатывать на стороне, Букрей все-таки согласился.

Заезжал он в Боротно в ясную солнечную погоду. Природа уже вовсю хвасталась свежими зелеными красками, ветерок приносил освежающую прохладу, а не пронизывающий холод. Непривычно большое количество людей сновало без остановки по своим невероятно срочным делам, детишки сидели в поле на небольших скамеечках за столами и о чем-то шумно болтали, на маленькой лужайке толкался табун аж из четырех десятков лошадей, а вдали виднелась настоящая ветряная мельница. Букрею про нее уже давно рассказывали, но единственным местом, куда он выбирался из Березы, за последние три года было только Илемно.

Комнатушка, в которую заселили мастера, произвела на него весьма удручающее впечатление. Она оказалась совсем крошечной, стесненной и душноватой, но, тем не менее, чистая. В углу стояли небольшой набор посуды, аккуратная кровать, простенькая табуретка, маленький столик и скромный шкафчик — вот и все, что могло радовать его глаз в новом жилище. Увы, все его вещи здесь явно не поместятся, и эта мысль наводила тоску. Несмотря на это, он не мог не признать, что переезд оказался удачным. За ним прислали целых две телеги, которые с легкостью увезли все, что он хотел взять с собой. Уходя самостоятельно в другие места, он бы точно не смог унести половину своего имущества. Но за ним приехали, помогли погрузиться, отвезли и выгрузили пожитки возле свежеотстроенного барака - так они называли это здание.

Самого Тимофея в деревне не оказалось, он объезжал земли мятежного боярина Алексея Сбыславича, а вот в работу пришлось включиться чуть ли не с самого первого дня. В кузне для всех места откровенно не хватало. Помимо Радогора, его нового начальника, был еще и подмастерье Незван, спокойный и рассудительный паренек. Единственное, что Букрею в нем совсем не нравилось, это то, что его положение было точно таким же, как и у этого зеленого юнца, только-только осваивающего ремесло. Помимо них был еще Гусь, не птица, а вполне обычный мужик средних лет, выполняющий в основном работу подай-принеси. Теперь и ему придется здесь трудиться. Хватит ли на всех работы или со временем столько людей станет не нужно и его отправят восвояси?

— Дядька Гусь, я там железо привез. — в мастерскую вбежал паренек с взъерошенной шевелюрой.

— Так и неси сюда. — отозвался мужик, удерживая заготовку в нужном положении, пока Радогор придавал ей необходимую форму.

— Не, дядька. Моя работа привозить и увозить, а вот грузить и разгружать это уже не ко мне. — просто и весело ответил паренек и громко заорал. — Незван, ты где?

Глава 5

Пробираясь среди высоких деревьев к ближайшему болоту, что располагалось у самой границы небольшой деревушки Павы, Тимофей задумался: действительно ли ему столь сильно нужно большое количество серебра? Основные расходы, как внешние, так и внутренние, по сути, поглощались товарами, которые он сам же и производил.

«Нужно ли мне сейчас именно серебро?

Это действительно важный ресурс, но сейчас я в основном трачу не его. Возможно, стоит сделать акцент на товарах? Большинство дел проходит через купцов — пускай они беспокоятся о том, где достать серебро.

Хотя нет… Я все больше плачу людям, да и их число растет.

Бред какой-то. С одной стороны, мне нужны деньги, чтобы приобрести то, что я сам не могу сделать, а с другой — вроде бы и нет в этом большой необходимости. Люди вокруг привыкли к обычному обмену, и список ходовых товаров на самом деле довольно небольшой — запастись ими не составит труда.

Нужно подумать, а чего я не могу сделать из того, что понадобится в ближайшем будущем…

Да, на данный момент разве что нарожать новые рабочие руки и вырастить достаточное количество продуктов. Но уже с этого года, когда поспеет ржаное поле, и тем более в будущем, проблем с хлебом никаких не останется. Дерево свое, металл свой, еда тоже скоро будет почти полностью своя. А новых работников я не потяну не только по серебру, но даже работы сейчас для них толком нет.

Ну, разве что лично для себя что-нибудь прикупить. Вот только чего я хочу? Хотя нет, у меня сейчас все нужное и так есть, а то, чего хочется, в этом времени еще не изобрели.»

Так и шел Тимофей, слегка загрустив от того, что до сих пор не смог найти то, что его сможет увлечь. Работа шла ладом, но отсутствие интересного досуга ужасно тяготило.

В новых деревнях нашлось более трех десятков человек, готовых поработать как на постоянной основе, так и временно. Столь неожиданная новость пришла буквально на днях вместе с очередной партией дегтя. В начале, когда Тимофей туда только пришел, рассказал о своих условиях и предложил работу, никто не откликнулся. Но стоило продемонстрировать свои серьезные намерения, в виде присланной группы лесорубов и начала постройки первого рабочего барака в Смолинской, как результат не заставил себя ждать.

По большей части, они хотели временных подработок, но только на этот год. Все таки и урожай свой нужно еще будет собрать и дела закончить, у кого какие. А с осени почти все из них были готовы и к постоянной работе, особенно в зимнее время, что Тимофей им с удовольствие предоставит. Кроме того и договор с купцом оставался в силе, что он будет постепенно привозить новых людей, готовых к труду и переселению. Парень бы сейчас с радостью его временно приостановил, но пока весть дойдет до Новгорода, новый корабль уже точно уйдет в путь.

В этом году очередная партия товара должна была прийти еще летом, а не ждать осени. В основном виной бумага, которая стоила очень приличных денег и за небольшой вес своего товара, Тимофей закупал очень приличное количество соли, зерна, тканей, сала, мяса и прочей мелочи с запасом. Многое из этого сразу отправится в его лавку, где пока ему придется заниматься всем самостоятельно, поскольку Прокоп продолжал пропадать в Березе, а часть уедет на почтовые станции, чтобы велась торговля еще и там, в основном в Илемно. Однако рассчитывать на существенный доход не приходилось — практически все привезенное можно было найти в любом другом месте. Больше Тимофея интересовала продажа собственных товаров: инструментов, повозок с запчастями, глиняной посуды и естественно дегтя с мылом. Единственный товар, который не пойдет на продажу в этом году — мед.

«Вот вроде как и не нужно мне это серебро, а вроде и нужно. Хватит ли мне его с продажи бумаги? Увеличивать производство смысла вообще нет, купец и так отказался забирать большие партии, а еще два года сам продавать, снизив цену, не смогу. Может, стоит поискать человека, который тихо в обход увезет куда подальше? На крайний случай оставим и этот вариант, но пока что хватает.

Что вообще нужно людям, что я могу сейчас сделать? Инструмент хороший, это будет просто, но основной потребитель такого товара люди небогатые. За зерно с травой отдавать? Не очень интересно.

Мыла побольше сделать можно, это однозначно, спрос растет, нужно обязательно пользоваться и расширять ассортимент, пока не появилась куча конкурентов.

И что, это все? Дегтя в этом году будет раз в десять больше, продать бы ещё всё. А больше я ничего и не могу выходит. Самогонный аппарат еще только начинает свою обкатку, первая нормальная партия только к осени будет. Пока только один кувшин бурды получился, его вообще лучше просто вылить, ну не делал я этого никогда. Но в будущем эта продукция точно найдёт своего покупателя. Не очень дорого, правда, но если научусь делать что-то качественное, это тоже принесёт прибыль.

Мясо. Вот тут разве что на конину рассчитывать, а говядину продавать совсем не хочется. Семерых коровок и бычка для разведения, да и двух волов трогать нельзя. Молоко в сыр тоже не переварить в большом количестве — всё уходит на стол. А больше брать нельзя сейчас, эта дурацкая косилка не хочет нормально работать, постоянно забивается, да и места ей маловато. Быстрее конечно, чем в ручную, но даже до среднего результата далеко. Ничего, доведем до ума к следующему году, лошадей навалом, все выкосим. Но если получится раньше, то к осени надо будет и стадо увеличить, скуплю все что смогу у соседей, там значительно дешевле отдадут после окончания сезона.

Не просто так похоже тут в походы ходят друг к другу… »

К болоту Тимофей пошел не просто погулять — он хотел посмотреть, как выглядит торф. Точнее, ему нужно было прикинуть объем работ, которые предстоит сделать для его добычи. На его своеобразном огороде, который и сейчас выглядит очень солидно, а в следующем году может перерасти чуть ли не в целое поле, необходимо поднимать, улучшать и удобрять почву. Торф должен был отлично справиться с этой задачей.

Глава 6

Перечитывая список содержимого своих скромных складов, Тимофей ощущал, как напряжение постепенно отступает. Наконец-то, впервые за все его время пребывания здесь, всего было в достатке и с приличным запасом. Сейчас было настолько хорошо, что появилось желание просто расслабиться и ничего не делать.

Зерна было в избытке, помимо простых закупок, купец ещё и менял муку по хорошему курсу. Не очень много, но каждый раз. Овощей в достатке. Материала для производства мыла скопилось столько, что, хватит чуть ли не до осени, и это с учётом возможного двукратного увеличения выпуска. Ткань, готовая одежда, шерсть, нитки, верёвки и канаты — всё это было в достатке под текущие нужды деревни. Инструмент производится с такой скоростью, что максимум через месяц у него уже будет запас для полной замены всей старой утвари. Железные заготовки уже и так просто складируются, а крицы практически перестали скупать, в то время как запасы растут день ото дня.

Стройка шла своим чередом, расширяя жилплощадь и давая возможность семьям переехать из совсем мелких комнатушек в чуть более просторные. Обилие рабочей лошадиной силы значительно облегчило перевозку материалов и ускорило работу людей во множестве направлений. Не говоря уже про появление в деревне настоящего водного транспорта, который уже сегодня отправится в свой первый рейс. Тимофей поплывет вместе с ними и пока что не далеко, а на разведку водного пути до своих новых территорий.

Не совсем, конечно, своих. Боярских. Тимофей получил лишь возможность организовывать там свои дела, а управление или тем более владение этой землёй совсем не за ним. И всё же, даже эта перспектива приносила ему радость и ощущение значимости. Уже через пару часов, как закончится погрузка припасов, строительного материала и ладья отправится в путь. А Тимофей готовился к новому этапу своей жизни в этой простой и одновременно сложной эпохе.

— Тимофей, ты дома ещё? — раздался стук в дверь. Это был Твердята.

— Да, заходи. — откликнулся парень, не отрываясь от приятного чтения.

Твердята вошел с серьезным лицом.

— Я уточнить хотел. Уверен, что не нужно мне с тобой отправляться?

— Пока нет. — ответил Тимофей, откладывая свои расчеты в сторону и осматривая вошедшего. — Работа с полями там ещё не начинается, а у тебя есть свои задачи здесь. Внимательно наблюдай за нашими посадками и записывай всё. Бумагу тебе на днях принесут, хватит уже этой бересты и глины.

— Так может не надо бумагу пользовать? — мастер на секунду замялся от неуверенности. — Дорога больно, а я писарь не шибко добрый. На бересте вырежу, али запомню лучше.

Твердята переминался с ноги на ногу, и, похоже, его единственным беспокойством являлась эта вверенная ему бумага. Стоимость которой на рынке была дико велика, если, конечно, сможешь найти покупателя, которых не особо много.

— То, что ты будешь записывать, гораздо ценнее. Только смотри, сколько получишь, столько и назад отдать должен. Даже если лист испортишь, всё равно храни его как зеницу ока. — Тимофей добавил в голос немного угрожающих нот, а Твердята еще сильнее растерялся.

Хотя этот товар и пользовался большой ценой на рынке, по факту он обходился достаточно дешево в производстве. А со временем обещал стать и ещё дешевле, по мере внедрения новинок. Поэтому для себя и своих мастеров он ее ни капли не жалел, главное чтобы они использовали ее по назначению, а не занялись подпольной торговлей. В конце концов, со временем цена всё равно сильно снизится, и тогда, с увеличением объёмов производства и привыканием к новым способам обмена данными, это станет не так уж важным. Эта задумка вообще начиналась не ради прибыли, а для удовлетворения одной из важнейших потребностей — сбора и сохранения знаний. Тимофей знал, что только с ее помощью можно будет двигать свои производства вперёд, открывая новые горизонты и возможности для себя и своих людей. Каждая запись в дальнейшем может послужить отправной точкой для развития.

— Трудновато будет, я еще не особо освоился с твоей грамотой. — вновь попробовал соскочить пахарь, имея в виду грамоту 21 века, которую все мастера и дети потихоньку изучали под руководством Тимофея и его юной помощницы Ланы.

В этом направлении тоже нужно было что-то придумывать. Один Тимофей с этой задачей совсем не справлялся, а недавние ученики могли научить других лишь немногому. Тут нужны учебники, литература для чтения, задачники для арифметики и прочее. Ничего подобного в наличии не было, а, попробовав вспомнить как можно больше правил русского языка, почти ничего не вышло. Да, школу он закончил с хорошими оценками и писал с минимумом ошибок, но это была заслуга не строгого заучивания правил, а просто огромного количества прочитанной развлекательной литературы. Его мозг запоминал, что правильно — примерно так, но сами правила, а тем более исключения из них, оставались для него темным лесом. Тимофей знал, что без грамотной методики и хороших материалов обучать учеников будет крайне сложно, и это давило на него. Но исправить ситуацию сейчас он не мог.

Единственное, чем иногда занимался Тимофей, — это потихоньку составлял свой собственный словарь, собирая слова, которые употреблял чаще всего. Хотя назвать это словарем было пока рано — на самом деле он просто записывал слова и их значения на маленьких бумажках, которые затем аккуратно складывал в десяток ящичков, организованных по алфавиту. Все это предстояло когда-нибудь в будущем перепроверить и переписать, а затем дополнять и дополнять, но это лишь крупица от необходимого. Для углубленной работы времени не оставалось и не хватало умений. К его грамоте, кстати, относились с удивительным спокойствием. Чтение казалось знакомым, хотя и слегка изменённым — слова не заменялись, а лишь записывались в его уникальном алфавите. Это облегчало понимание, и самым удивительным было то, что окружающие относились к этому с интересом и терпением, даже если он лишь интуитивно подбирал свои собственные правила.

— Ничего, записывай, как получится, — без всякого сомнения сказал Тимофей, — если что, Людмила с Ланой перепишут. Если сможешь ещё и рисунки добавить, пусть даже корявые, тоже делай. Не стесняйся!