Попаданка для хранителей. Лес страсти

Пролог

Мама и её пять котов уверены, что мне пора выйти замуж! Этой же идеи придерживаются мои три тëтушки и их выводок пушистых мурлык, приближающийся к трëхзначному числу. Да, наша семейка выглядит несколько странно: мужчины появляются в ней эпизодично, лишь в качестве оплодотворителя , зато женщины — этакие учëные-амазонки! А ведь каждая из них заслуженный биолог, зоолог, кандидат всего, что связано с флорой и фауной. А ещё коты... они сами прибиваются, приходят и беспринципно вторгаются.

Поэтому, когда в моей жизни появился Чубайс, он же — Рыжий, он же — наглая морда, всё сообщество Михеевых забило панику.

— Иди ешь! — я сонно и зябко ступала босыми пятками по ледяному ламинату — зарплаты преподавателя биологии не хватило на полы с подогревом.

— Мяяяу!

— Меня не проведешь: мягкий корм с креветкой был у тебя вчера, а у меня бутылка красного полусладкого — голова до сих пор гудит. Так что, не выделывайся и жри, что дали!

— Мррмяу!

— На меня это не действует, Рыжий. А будешь плохо себя вести, отдам тёте Алле, а сама уеду в экспедицию в дебри Амазонки!

— Мур!

— Вот так-то лучше.

На самом деле, я лишь пугала Чубайса. За свою короткую жизнь я ни разу не покидала пределов области, хотя мои родственницы исколесили пол мира.

Вот и завершён утренний ритуал: кот покормлен, овсянка съедена, кофе выпит, губы накрашены гигиенической помадой. День входил в привычное, рутинное русло, где не было места празднику или приключению.

По пути на работу я растëрла ноги непривычными изящными босоножками на каблуках. Вот зачем их обула? Привыкла же к кроссовкам, удобным футболкам и джинсам. Но директор элитной гимназии, готовый смириться с пирсингом, накачанными губами, татуировками школьников— дети самовыражаюся — запретил мне спортивную обувь.

— Милочка, вы книгу-то брать будете?

И когда я так зазевалась? Оказывается, уже несколько минут пялилась на излишне красочные обложки книг, аккуратно разложенных продавщицей на стихийной точке, возле такого родного и ненавистного метро.

— А если не берëте, то обзор не загораживайте! Эй, красавица, возьми сказки про Дальний Восток, не пожалеешь! — пригвоздила она голосом пробегашую мимо девчонку.

— А есть что-нибудь, связанное с ботаникой? — произнесла я, пока яркие картинки в стиле "1000 и 1 ночь" схватила ручка с аккуратным маникюром и длинными пальцами.

— Что ж вы, молодые, такие серьёзные пошли? Мы раньше читали про тропические острова, африканские племена и сказочных богатырей. Ух, мужики были!

Странная продавщица преклонного возраста закатила глаза и даже шевельнула бородавкой на остром подбородке.

— Ладно, есть кое-что для тебя! Вот завалялась какая-то иностранная книга на непонятном языке с описанием всяких травок заморских. Может латынь, только я её подзабыла. Ладно, ты разберешься: глазки умные, даже очки носишь. Давай, сколько не жалко и хватит место занимать! — я бросила на прилавок купюру, а эта фурия уже кричала очередной жертве о необходимости купить книгу про оборотней.

Вот настоящий талант, ей бы курсы маркетолога вести — с первого взгляда чувствует, кому что интересно.

В метро удалось найти свободное место и удобно устроиться, насколько это возможно в час пик. Вот как раз есть время, чтобы ознакомиться с моим приобретением. Когда я приоткрыла сумку, по на миг показалось, что книга испускает слабое зеленоватое свечение. "Ладно, быть такого не может!" — даже глаза потёрла. Ну вот, всё нормально: книга как книга, только неожиданно тяжёлая и тёплая, словно живое существо.

А какие картинки! Человек, рисовавший их, был не просто талантлив, этой настоящий трубадур растительного мира, воспевший его при помощи живописи.

"Всё-таки женщина всегда остаётся женщиной, — подумалось мне, — западаем на яркие картинки, красивые обложки, а до содержания редко докапываемся!" Опыт с моим бывшим послужил прям показательным примером. Бр-р-р, даже вспоминать не хотелось, ну разве что серые наглые глаза в опушке густых ресниц и нежные губы, сложенные в вечной полуухмылке, и кое-что ещё... Краска прилила к щекам от нахлынувших воспоминаний!

Андрей… моё проклятье, наркотик, больная привязанность. Ради него я была готова на всё, а он этим пользовался с надменностью и пресыщенностью настоящего повелителя жизни. "Соберись, тряпка, ты и так потратила целый год на этого абьюзера — понапридумывают же слов! Называй вещи своими именами: мудак чистокровный, выставочный!"

А книжка тем временем сама собой захлопнулась, выскользнула из рук и с недовольным "плюх" упала на пол, словно обидевшись, что я про неё забыла. Мало мне кота, разыгрывающего голодную смерть всякий раз как в миске с едой виднелось дно, теперь ещё обидчивое печатное издание...

Права была продавщица: книга написана на странном языке: какой-то непонятный микс из арабской вязи и клинописи, но выглядит красиво и лаконично. В какой-то момент я почувствовала, что меня одолевает дремота: голова отяжелела, строчки с причудливыми письменами танцевали перед глазами, а к привычному лязгу метро примешивалась песнь ветра в кронах деревьев. Я пообещала себе, что лишь на минутку прикрою глаза и сразу провалилась в прекрасный сон: вокруг был лес, могучие высокие девья о чём-то шептались друг с другом, солнечные зайчики скользили по зелёным полянкам, ковру цветов и прозрачным ручьям. Моё тело обдувал тëплый игривый ветер, лишённый липкости и пыли города. Моя кожа радовалась каждому лучу, каждому дуновению, покрываясь мурашками от удовольствия. Во сне я была абсолютно обнажена и мне казалось это настолько естественным и правильным, хотя я даже по квартире в самую жару хожу в одежде, опасаясь, что из окон дома напротив кто-то может меня увидеть?

Глава 1. Саша

— Ты наяда? — сквозь мягкую и уютную пелену сна в мой мозг проник мужской голос, стоит отметить крайне мелодичный и сексуальный

— Мнмм...Я – Саша… — пробурчала в ответ.

"Оставьте меня в покое, я сплю!!!"

— Надо же, впервые вижу наяду, думал, вы давно ушли в Священную рощу, запечатав её руной отрицания.

— Отвалите, пожалуйста! — мама учила меня быть вежливой. Даже с психами.

— А-а-а, всё понятно: бухая охотница! Тогда должна знать, что вам не рады в Глубинном лесу. Просыпайся, одевайся и вали отсюда! — теперь в голосе послышалось негодование. — Я с тобой разговариваю!

Кто-то довольно грубо встряхнул меня за плечо, заставляя открыть глаза. Надо же, какой реалистичный сон: не только яркие образы, но и физические ощущения включены — не проспать бы так нужную станцию метро. Надо мной нависал мужчина, которому следовало сниматься в рекламе джинсов, а лучше — нижнего белья. "Нет, шампуня для волос! " — окончательно уверилась я, взглянув на копну белоснежных идеальных локонов в стиле завивки "небрежная волна".

— А ты красивый! — выдохнула восхищённо.

Надо же, не знала, что герои сна краснеют до уровня "мамин борщ". Какое интересное цветовое сочетание: раскрасневшееся лицо, изумрудные глаза и светлые пряди— действительно, тарелка наваристого борща с зеленью и сметаной.

— Не только красивый, но и, наверное, вкусный! — решила я, облизнувшись.

Прекрасное наваждение отшатнулось, словно я уже попробовала сделать ему "кусь".

— Я буду защищаться!

Нигде мне нет покоя, даже красавчик из сна оказался истеричкой. Ещё и ножичком размахивает угрожающе. Сладко потянулась на травке и решила наконец-то встать, ощущая непривычную бодрость.

Если до этого мне казалось, что нет ничего более красного, чем революционное знамя, то я ошибалась. Симпатичная физиономия сновиденного принца переливалась такими оттенками, что стало за него страшно.

— Оденься... — прохрипел он.

Какой дурацкий сон, пора бы уже вернуться в душный многолюдный вагон метро, скоро моя станция. Я предприняла усилие проснуться, но ощутила, как ко мне тянется множество ласковых тёплых щупальц, не позволяющих мне вынырнуть из сказочного леса

"Что за хрень?!"— ущипнула себя за руку и почувствовала боль. И всё... В следующую минуту я щипала себя со всей силы, отвесила пару пощёчин, а затем и увесистых тумаков — ничего не помогало. Говорят, что во сне надо умереть, чтобы проснуться. "Ну-ка, красавчик с ножиком, иди сюда, сейчас опробуем эту теорию!"

—Сумасшедшая! — его крик стряхнул с меня режим "берсерк". — Ты что творишь?!

Сон становился слишком реальным: я чувствовало, как меня придавливало к мягкому ковру мха тело красавца, отдалённо похожего на эльфа из голливудских фильмов, какой горячей была его коже и дыхание, скользившее по щеке и шее, и боль в ладони, которой я схватилось за острие его ножа.

— Я сплю, я просто сплю…

— Как же вы мне надоели, чёртовы охотники, завтра же подам жалобу в вашу гильдию! — блондин всё ещё находился сверху.

От несоответствия его казённой фразы и сказочности окружающего мира мне стало не по себе, а в голову закрался вопрос: «А вдруг я не сплю?»

С закрытыми глазами сосчитала до десяти и попробовала провести анализ текущего состояния: во-первых, рука болит зверски и вся мокрая, возможно, что в крови; во-вторых, я определённо голая, чувствовала, как затвердевшие от прохладного воздуха соски трутся о приятную ткань одежды неизвестного мужика, удобно расположившегося сверху; в –третьих, мне в бедро упирался каменный член размера явно «выше среднего». Совокупности этих факторов хватило, чтобы внутри рванулся разряд паники, сносящий всё на своём пути.

Я билась в истерике, кричала, звала на помощь, требовала появления сотрудников внутренних органов. Но что-то подсказывало мне, что здесь эти призывы бесполезны. И без того огромные голубо-зелёные глаза эльфа стали ещё больше: наверное, ему было не менее страшно, но он твёрдо решил не предоставлять мне возможности больше покалечиться. Когда паника прошла, волной покидая моё тело и унося остатки сил, я заплакала. Слёзы — огромные и горячие — катились по лицу, неприятно заливаясь в уши. Незнакомец внезапно наклонился и слизнул одну из слезинок. От этого прикосновения его языка к щеке стало нестерпимо жарко и стыдно. «Да я ведь голая, а на мне какой-то мужик! И его губы так близко!» Мне вновь захотелось ощутить их прикосновение, но он с важностью именитого сомилье перекатывал по нёбу мою слезинку.

— Кто ты? Ведь не охотница? Если верить книгам — их слёзы горькие, как корень ночного забвейника, но и не дриада, — те не имеют слезных каналов. И ты точно не одна из нас!

В голове плыло, а перед глазами мерцало видение вагона метро, дохнуло горячим и машинным. Внутри раздался голос на незнакомом, но понятном языке: «Я больше не могу удерживать тебя в себе! Мне нужна твоя помощь. Посмотри вокруг, нырни глубже, стань моей частью — я умираю и лишь ты можешь помочь!»

Теперь мои чувства и эмоции отринули собственное я и корнями вросли в эту землю, разветвляясь и стремясь всё дальше от мшистой полянки, на которой застыло моё обнажённое тело. Я стала частью этого странного мира, его плотью и кровью. Я была везде и нигде: снаружи и внутри; мельчайшей песчинкой почвы и многовековым дубом; нагретым солнцем камнем и журчащим родником; прахом умерших и криком родившегося младенца. Но вместе со мной по жизненным каналам Леса расползалась Тьма, неведомая хворь, опасная и безжалостная.

Глава 2. Саша

Теперь я поняла, что произошло с этим прекрасным миром Леса, который по неопытности и влюблённости впустил в себя Тьму.

Все видения и голоса исчезли: осталась лишь я с болью в разрезанной ладони и прекрасным лицом Урда, испуганно взирающим на меня. Наш союз с Лесом надо скрепить поцелуем и кровью. Моя покалеченная рука скользнула в белоснежную гриву, окрашивая её ярким багрянцем, а губы приоткрылись навстречу мужчине. «Можно ли называть его мужчиной, если он девственник?» — пронеслось в голове. Но мне стало не до размышлений: вместе с чувственным поцелуем в меня входили знания и магия этого мира, наше дыхание стало синхронным, а сердца поймали единый ритм, не дай бог одному замереть и остановиться. Я стала сильнее, цельнее, увереннее.

Этого слишком мало, чтобы стать единым! Мне нужно больше! Прижавшись к незнакомцу ещё крепче, я резко перекатилась, оказавшись сверху — так вот как вы теряете контроль… Теперь я могла делать всё, что хотела, в его распахнутых глазах было лишь нетерпение и страсть, желание быть во мне и запустить мой яд по своим венам.

Тело горело, выгибалось, требовало продолжения. Та часть штанов Урда, о которую я тёрлась, стала мокрой. Но я точно знала, что если сейчас воплощу в жизнь свои сексуальные желания, то потеряю ту магию, которую в меня вдохнул Лес при поцелуе.

Всё же я не смогла удержаться и хищно укусила красавчика за плечо. Нет, не борщ, его вкус походил на первоцветы «баранчики», пахнущие весной, лёгким вином и нагретой землёй. От этого вновь закружилась голова, а в глазах вновь потемнело (который раз за утро).

— Извини, Избранная! Я не знал, что ты явишься в таком виде! — блондин уже пришёл в себя и участливо прикладывал к моему пылающему лбу прохладный лист какого-то растения. — Чем я могу тебе помочь?

Так вот откуда эта сила, уверенность в себе, полное отсутствие внутренних ограничений и запретов, выработанных годами. Этот мир дал мне карт-бланш, освобождая от всех иллюзорных силков и ловушек собственного сознания. Я — Избранная!

— Есть кое-что, что ты можешь сделать.

Я обещала Лесу быть с Урдом помягче, что ж, сдержу слово, но ведь никто не говорил, что нельзя его использовать в качестве сексуальной игрушки.

— Хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие! — в голосе было столько решимости и приказных ноток, что мне совершенно несвойственно.

Красавец лишь буравил меня взглядом и не шевелился.

— А что, никого более сговорчивого и опытного не было? — выкрикнула я, наслаждаясь разлетающимся эхом.

И тут в наивных глазах моего визави пронеслись опасные недобрые всполохи. Кажется, доигралась. Не успела и ойкнуть, как мои руки и ноги оказались прикованными к земле подвижными живыми корнями деревьев, покорных магии недо-эльфа.

— Значит ты хочешь получить удовольствие, Избранная? — Урд усмехался, а я впервые за это время осознала, как самонадеянно и глупо вела себя в новом мире. — Я выполню твоё приказание.

В следующий момент его длинные, тонкие пальцы сдавили моя грудь, сведя полушария вместе, а потом резко отпустили. Мужчина явно любовался открывшимся зрелищем, а вот я наконец-то начала испытывать страх. Но возбуждение заставляло кожу покрываться мурашками, а бёдра бесстыдно открываться навстречу взгляду этого странного недо-эльфа.

— Наш мир так и не научился выбирать женщин: сначала Праматерь, затем Хтонь, целый кагал всевозможных Избранных, каждая из которых в итоге оказывалась лишь шлюхой, алчной и властолюбивой. К сожалению, ты — последняя, кого удалось перенести сюда, Лес теряет силы всё быстрей. Надеюсь, что ты другая. Но если для того, чтобы выполнила свою миссию, нужно доставить оргазм, я готов.

— Тоже мне, мученик! Несчастный и непокобелимый! Отпусти меня сейчас же и иди к чёрту с моими, вернее своими, да вообще всякими оргазмами. Я сюда не для этого пришла! У меня дома Чубайс некормленый и мать уже корвалол пьёт, меня потеряв! А я здесь, чтоб спасти это всё! — обвела глазами окружающее пространство, чтобы показать свою необходимость Лесу.

— Поговорим чуть позже! — красивое лицо вновь замерло надо мной, но теперь вся власть оказалась в его руках. Прохладный язык легонько прошёлся по моим губам, запечатывая их: рот был больше не в состоянии произнести ни звука, словно склеенный «Моментом».

— А теперь позволь доставить тебе удовольствие!

Вид Урда не сулил ничего хорошего. Но я текла от желания ощущения его безграничной власти. Конечно, я отыграюсь позже, когда он меня отпустит, но сейчас оставалось лишь отдаться воле этого блондина.

А он уже аккуратно ласкал мою кожу нежными подушечками пальцев, меняя направление и траекторию всякий раз, когда я надеялась, что приближается к соскам или раскрытому бутону промежности. По телу проходили разряды тока, а я тянулась навстречу его рукам, глухо постанывая сквозь склеены губы. Казалось, он готов играть со мной часами, поддерживая в этом состоянии. Наши взгляды встретились, и он понял, что я больше не могу терпеть.

— Самая настоящая шлюшка, как я и думал!

Он прильнул языком к моему соску, слегка прикусив его. Это было настолько неожиданно, но приятно, что стала извиваться всем телом.

— Ты мне мешаешь!

Урд легонько хлопнул меня по лобку, призывая быть хорошей девочкой. Сейчас я была готова на всё, чтобы он сделала это ещё раз. Но нет, этот вредный красавец вновь легонько поглаживал меня с наглой улыбкой, рассматривая как смазка, течёт по внутренней поверхности бёдер.

Глава 3. Мир леса

Вытащить сюда эту взбалмошную девицу было несложно. Она с детства мечтала о приключениях и новых странах. На Земле не осталось неизученного уголка, её родственницы приложили к этому руку, но почему-то решили, что Александра — солнышко «Санни» — должна не повторить их судьбу, осесть в столице, не мотаться по диким лесам и завести законного супруга, а от него десяток ребятишек, чтобы хоть как-то разбавить пушистый мяукающий детский сад в их домах.

Только я знал, что снится этой девочке, не хотевшей взрослеть. Она была маленьким Питером Пеном, попробовала себя в роли Лолиты Набокова, соблазняя учителя биологии, но в итоге стала замечательной умной женщиной, чуть не уверенной в себе, но готовой помочь каждому.

Ещё бы научиться не перекраивать их на свой лад, когда они приходят в гости…

Первой была Праматерь. Сильная, плодовитая и покорная. Она подарила мне детей, разных, но прекрасных по-своему. Первенцами были и жители Глубинного леса, не представлявших своего существования вне крон деревьев, наделённые белоснежной кожей, музыкальностью и умением управлять всеми стихиями, кроме огня.

Затем она произвела на свет Хищников, словно желая восстановить равновесие: те охотились при свете луны и жаждали лишь крови. Хорошо, что собственные потомки уничтожили своих свирепых прародителей, не смирившись с их злобой и жаждой убийства. Так появилось племя Охотников, смелых, порой безнравственных, но уверенных в своей правоте. Их я выделял среди отпрысков больше всех: умные, хитрые, но при этом лишённые неконтролируемой агрессии. Именно они подарили мне живой огонь, железо, книги и публичные дома. Но при свете полной Луны они вновь становились зверьми.

А затем пришла пора женщин: наяды, дриады, сильфиды — Праматерь рожала чаще, чем я успевал в неё вставлять. Наверное, я должен был напрячься. Племена воительниц завоёвывали всё новые территории.

Но именно в это время из другой вселенной — страшного безвременья и антиматерии — ко мне в руки упала Хтонь. Такая маленькая, беззащитная, слабая. Она рассказала о мире древних Богов, где каждый решает, какую форму ему принять, какую вселенную сожрать на завтрак и какой закон физики опровергнуть своим существованием. Но Древнейшие постарели, растеряли пыл, давно пресытились поеданием вселенных и теперь играли в шахматы, параллельно доказывая терему Ферма.

Моя же Хтонь была страстной и неравнодушной: Прометей своей вселенной — она несла жителям знания и силу, боль и наслаждение, наслаждение через боль. Она повела все расы своего мира на битву с Древнейшими…и проиграла.

Я чувствовал каждую сломанную косточку, каждый разорванный сосуд, когда она упала стремительной кометой в мои объятия, выброшенная победителями во Внешние пространства. Мы стали единым целым, иначе было не вылечить гордую девчонку. Сперва она противилась моим чудотворным ласкам, но потом отдалась полностью, став частью меня.

А Праматерь продолжала рожать слишком странных существ исключительно женского пола. Её фантазия стала казаться больной даже мне, не знавшему слова «нельзя». Не сразу я понял, что моя старая, одряхлевшая жена готовит своё войско.

Но она и её дочери оказались слишком слабы. Кто теперь вспомнит теперь о ней, дриадах, сильфидах, амазонках? Все они стали частью мифов. Надо уметь избавляться от бастардов и шлюхи, их понесшей. Плевать, что в племени Охотников до сих пор есть пленницы с закованными крыльями, или способные управлять течением вод. Их стянутые серебряными цепями тела стали игрушками в мужских руках. Мне всё равно, ведь я не считал их своими дочерями.

Но я оказался слишком доверчив и глуп: маленькая Хтонь уже напитывалась моими силами, превращая бескрайние леса в пустыни, широкие моря — в солончаки. Как можно было отказать девочке с бездонными чёрными глазами, костлявым позвоночником и идеальной попкой. К сожалению, даже я не совершенен. Пока она крутила обольстительным задом у меня перед глазами, пропадали в зыбком, удушающем небытии пространства и мои дети. Хтонь следовала правилу «разделяй и властвуй». Отныне, мои сыны заговорили на разных языках. Дочерей, способных понести потомство, уничтожил я сам.

Когда яд её поцелуев рассеялся, вокруг было пустынно и ветрено. Моя плодовитая Праматерь, вернуть бы тебя обратно, чтоб заселить мою поверхность вновь. Но после того, что я с тобой сделал, безопаснее оставить тебя там, где ты есть, ведь нет ничего страшнее мести отвергнутой женщины.

Надеюсь, что новая Избранная сможет вылечить разъедающую меня язву скверны и продолжить род моих сыновей. А уж я предложу ей самых достойных.

Глава 4. Саша

— Да, вот так, ещё глубже! Сильнее! Не здесь! Не так! — перекатилась на спину и с недовольством уставилась на кислую мордашку блондина. — Старейшины же сказали, что ты должен исполнять каждый мой приказ, а сам массаж стоп сделать не в состоянии! Или хочешь, чтобы они узнали о том, что произошло на той поляне?

— Но ты же сама приказала доставить тебе удовольствие!

— Ладно, у тебя слишком извращённые понятия об удовольствии, чтобы просить ещё раз доставить его мне. Неудивительно, что вы вымираете с таким отношением к прекрасному полу!

Действительно, первое, что бросилось в глаза, когда я вошла в посёлок Первых — как называли себя его жители, —это полное отсутствие женщин. Оказывается, на одну девушку приходилось порядка тридцати мужчин (в нашем бы мире так), поэтому дам оберегали даже от взгляда чужаков, опасаясь сглаза. Но меня обещали познакомить со всеми после того, как пройду обряд инициации.

Странно, но здесь мне было легко и комфортно, словно я находилась не в другом мире, а наконец-то вернулась в дом детства после длительной отлучки. Здесь всё казалось игрушечным, ненастоящим, но при этом наполненным смыслом и чувством. Эти небольшие домики, вплетённые в основания или стволы деревьев; грозди лиан, закрывающие, словно шторы входы в жилища; стены вьющихся цветов, образовывающие незаметные на первый взгляд балконы, ниши и террасы. Урд пояснил мне, что каждый, кто хочет поселиться под сенью дерева, должен попросить разрешения. Обычно, для этого достаточно было начертить на стволе кровью знак служения и сразу лечь спать. Если с утра над просящим нависал шатёр из ветвей, значит он был принят. Но сколько покусанных гнусом и подхватившим сонную лихорадку Первых вышло без крова, никто не считал. Если тебя не принял лес, значит, нет и места среди его жителей.

Старейшины с почётом приняли меня, но взгляды у них были не особо радостные. Кажется, они не высоко оценивали мои шансы по спасение мира.

— Деревья мудрее людей, хоть некоторые из нас почти ровесники древнейшим дубам! — прошамкал высокий стройный мужчина (язык бы не повернулся назвать его дедушкой), чем-то похожий на Урда, — Мы не вправе оспаривать их решения. Если они не дали своей защиты просящему, значит, он этого не заслуживает. И не надо смотреть на меня так неодобрительно, дитя, наши изгнанные не становятся лёгкой добычей хищного зверя или голода. Перед уходом им собирают щедрый прощальный подарок. В конце концов, нас становится всё меньше, мы уважаем и бережём друг друга. Порой выживать одному проще. К тому же и селение Охотников, да заметут листья следы их грязных ног, находится близко. Даже ближе, чем мне хотелось бы. Многие из молодых ушли туда и без решения Глубинного леса.

— И что же там такого хорошего? Или нехорошего, если верит вашим словам? — мне были интересны источники нелюбви Первых к Охотникам. Да, этот Мир показал мне отрывистые фрагменты и яркий калейдоскоп бессмысленных образов, но я чувствовала, что источник этой антипатии глубже, чем могла показаться на первый взгляд.

— Всё просто… Они — убийцы.

Я почувствовала, что брови поползли вверх. Неужели по соседству древня киллеров? Или как они тут называются?

— Мы, Первые, были созданы по подобию Демиурга нашего мира. Кто-то зовёт его Древний, кто-то — Праотцом. Но он предпочитает имя Лес. Изначально он знал лишь любовь и свет, которые вложил в нас при сотворении. Но потом ему захотелось баланса, так под этим небом появились Хищники. Но Лес был справедлив и оставил нам день, озарённый Солнцем, а своим проклятым детям позволил гулять лишь в свете полной луны. Но и этого было достаточно, чтобы ночное племя начало нас уничтожать. Они являлись бесшумно, убивая молодых, насыщаясь их горячей кровью; забирали наших самых красивых женщин, а мы, обезумевшие от горя оставшиеся в живых, лишь рвали на себе волосы и призывали Праотца, но он был глух. Наконец-то наши мольбы услышала Праматерь и подарила детей от невольных союзов рабынь Первых и Хищников. Именно их мы и называем Охотниками. Они перебили своих безумных отцов, не оставив в живых никого. Да, Охотники похожи на людей, но они звери! Теперь ты понимаешь, почему так сильна наша ненависть? Моя невеста Клортос стала одной из жертв набега…

Мне хотелось разузнать подробнее об услышанном от Ла’Урда, но на его красивом лице застыло столь надменное выражение, едва мы пересекли порог его дома, что желание сразу отпало. А ведь я не виновата, что меня подселили к нему. Зато его жилище на дереве мне понравилось сразу: уютное, чистое, лишённое ненужных изысков и наворотов. Здесь дышалось легко и радостно, а солнце, бьющее сквозь витражные окна добавляли сказочности интерьеру. Пучки ароматных трав, развешанные на стенах, напомнили о самых счастливых летних месяцах, которые я в детстве проводила у бабушки в деревне.

— Я хочу помыться, вредный нечеловек! — мне нравилось поддразнивать блондина. Может я надеялась, что Урд повторит свою выходку на поляне. Но здесь, внутри родных стен, он стал другим, замкнувшись и сосредоточившись. А ведь я — его миссия, задание номер один, возможность спасти всех и стать героем. Только мы оба не знали, где найти на мне кнопочку «вкл», способную разбудить во мне истинные силы Избранной.

— Тела Первых не грязнятся, но если твоему человеческому организму необходимы водные процедуры, то рядом есть чистейшая горная речка, к которой я могу тебя сопроводить.

Никакого уважения к Избранной! А я действительно завидовала: даже на самом солнцепёке эти люди, похожие на эльфов, худощавые, с идеальными пропорциями и завораживающими глазами не демонстрировали и намёка на потливость, в то время как мои пряди давно приклеились ко лбу, лицо хотелось протереть влажной салфеткой, а рубашка, отданная Урдом, чтобы прикрыть наготу, пропиталась влагой насквозь.

Глава 5. Вулфи

Ну и попойку вчера устроил старый Гульд. Каждый, кто уходит, чтобы не вернуться, организует отвальную. Но подобной не было давно. Гульд — старейший из нашего племени. Он не растерял хватки и зоркости, но вот сила в руках была уже не та. Другой бы нашёл работу или открыл трактир, но только не этот упрямец.

Я видел, как уходил кабан, со стрелой старейшего в бочине и, не раздумывая, спустил тетиву тут же, поразив зверюгу ровно в ухо.

— Гульд, сморщенная ты мошонка. Этот секач уже был одной ногой в своём раю, когда я стрельнул по-глупости. Прости меня! И давай разопьём по кружке. Но один клык будет моим! Отлично пойдёт на браслет!

— Волчок, злобный ты потомок Первых. Не будь твоя бабка лучшей знахаркой нашего селения, я бы натрепал тебе по ушам! Но твоя стрела повалила кабанчика, и мы оба это знаем. Глупо скрывать очевидное. Я уже стар. Так что, скажи Мэри, чтоб приготовила мне напиток странника. И пусть приходит вечером в таверну Ночного шакала. Я её не обижу, а может, и ублажу напоследок.

— Фуууу, давай без подробностей! В конце концов, она моя родственница, поимей совесть!

— Ну ладно, давай. Но я раз под сто имел эту ведьму. И это было… Первые сказали бы, что «восхитительно» или «чувственно», но, как по мне, просто «охренительно». Хотелось бы повторить перед тем, как я уйду навсегда.

Теперь Гурд пил напиток странника по пути к бескрайним небесным просторам, густонаселённым дичью, а я мучался похмельем хрен пойми где. Помню, как все подняли последний кубок за старейшего из охотников, а потом я выбежал, чтобы никто не увидел моих слёз. Ведь за это можно легко стать изгоем, особенно в клане Волков. Брёл сквозь бурелом и чащу, сбивая ноги и напарываясь на острые сучья, пока не пришёл к горному ручью, рядом с которым и уснул, успокоенный тем, что есть запас влаги на утро.

Теперь жадно припал потрескавшимися губами к прохладным струям источника, возвращавшим меня к жизни. Не задумываясь, сбросил одежду и аккуратно сложил оружие на траве, оставив лишь шейный нож, с которым не расставался никогда. Разгорячённое солнцем тело свело от ледяного объятия воды, но я был готов к этому, как и к любой схватке. Противник явно переоценил свои силы: мне ни раз приходилось проваливаться под тонкий лёд вместе с санями с добычей. Этот горный ручеёк был лишь бледным подобием тех бурных и хищных потоков, выпивающих тепло до дна.

Инстинкт подсказал, что я здесь больше не один: дробные аккуратные шаги, учащённое прерывистое дыхание — кто-то явно не умел ходить по лесу. Притаившись за валуном, наблюдал. Теперь холод воды стал окончательно безразличен, ведь охотник умеет становиться неподвижным и невидимым, даже тень, следуя приказу, прячется в густой траве.

На вершине холма показалась одна из женщин народа Первых. Это явление поразило меня до глубины души и до основания полового органа: идеально сложенная блондинка с шикарными формами. Раньше я слышал о них лишь в легендах. Только было в её образе и поведении что-то странное, нелогичное и выбивающееся. Первые — дети природы, часть того места, в котором живут, эта же девчонка была абсолютно нездешней: она не просто не принадлежала Глубинному лесу, а была чужеродна миру. В конце концов, её волосы были слишком короткими даже для женщин нашего племени, что уж говорить про рафинированных блондинов, кичащихся своей изнеженной красотой и блестящей шевелюрой до пояса.

То, как незнакомка укололась об стрелоцвет, ударилась о мшистый камень, неловко и испуганно замерла перед горным ручьём… Я втянул ноздрями воздух: сквозь древесно-цветочный аромат одежды Первых улавливался странный запах: нагретая солнцем кожа, железо, что-то химическое и ненатуральное. Почему-то захотелось окунуть её тело в прохладные воды и как следует оттереть плотной пористой поверхностью Речной губки, чтобы понять, как эта странное явление пахнет по-настоящему.

Она медленно стащила рубашку через голову и потянулась, подставляя обнажённое тело солнечным лучам. Рот наполнился слюной, недаром во мне течёт кровь Хищников — нестерпимо хотелось впиться в это тело. Несмотря на холодную воду, в которой я притаился, член сам собой пришёл в боеспособное состояние. Красотка медленно вошла в ледяной поток, покрывшись мурашками. Её аккуратные розовые соски подобрались и затвердели, став ярче на фоне молочной кожи груди. Это лучшие сиськи, которые мне довелось видеть, а уж опыт у меня немалый, несмотря на то, что женщины в нашем мире — вымирающий вид.

Глава 6. Вулфи

Я больше не мог сдерживаться, пусть даже это женщина Первых и мне объявят кровную месть, но прямо сейчас я хотел эту девчонку так, как никого раньше. В этот момент малышка испуганно ойкнула и вдруг ушла с головой под воду. Чёрт, тут же водовороты и опасное течение, как она могла этого не заметить? Не задумываясь я нырнул следом. Девчонку крутило и мотало как тряпичную куклу, на симпатичной мордашке застыл ужас: синие глаза-блюдца на пол-лица, рот застыл в немом крике.

Уже на берегу, глядя на её посиневшие губы и неестественную бледность кожи, я действительно испугался. «Дыши, дыши, девочка!» — несколько нажатий на грудную клетку и вдыхание рот в рот, и снова по кругу. Приникнув ухом к груди, уловил слабый пульс. Спасённая судорожно закашлялась.

Теперь, когда жизни незнакомки ничего не угрожало, я смог наконец-то рассмотреть её поближе: шелковистая кожа, нежные очертания тела и идеально гладкий лобок, лишённый растительности. Последнее особенно меня заинтересовало, раньше я не видел подобного — легонько провёл по её животу, опускаясь ниже, а затем развёл стройные ножки, желая убедиться, что и там она тоже гладенькая.

Никогда не думал, что созерцание женских прелестей может доставить такое эстетическое удовольствие: аккуратные половые губы, манящий бугорок клитора, узенькая дырочка, которую так и хотелось заполнить своим дымящимся от желания членом. Девчонка что-то бормотала и слабо шевелилась, но пока была абсолютно беспомощна и это заводило особенно. Безнаказанно я сжимал её грудь, играл пальцами с сосками, которые становились всё твёрже от моих ласк.

Дыхание лежащей на спине красотки стало более глубоким, а с порозовевших губ сорвался сладкий стон, когда мои зубы слегка прикусили нежную шею. «А ведь девчонка возбудилась и явно любит пожестче!» — чтобы проверить свою теорию провёл пальцами по её нижним губкам. Малышка текла, не приходя в сознание. Интересно, а придёт ли она в себя от оргазма?

Быстро стянув штаны, еле сдержался, чтоб не всунуть член в её манящую дырочку с размаху. Я провёл головкой по нежным складочкам, наслаждаясь их гладкостью. Несколько движений вниз-вверх от клитора до попки, а затем обратно, и мой прибор уже блестел от смазки.

Словно в ответ на мои действия, девчонка вдруг выгнулась навстречу и насадилась на каменный стояк. «Какая горячая!» — мелькнуло в голове, и я вошёл на всю глубину. Глаза цвета осеннего неба широко распахнулись, в них были непонимание и страх, будто она снова тонула. Губы приоткрылись для крика, но я накрыл их жёстким поцелуем. Член внутри влагалища и язык внутри рта действовали грубо и напористо, мне нравилось исследовать её всю, чувствовать пробуждающиеся ответные движения. Теперь она сама слегка двигалась бёдрами навстречу таранящему её лоно поршню, а кончик языка неуверенно пробежался по моим губам.

Она наконец-то пахла собой: пряными травами, свежестью росы и похотью. От этого аромата сносило крышу, я вновь прикусил её шею, чувствуя, как пульсирует венка меж моих клыков. А незнакомка стонала, упираясь тонкой ладошкой мне в грудь, словно желая меня сбросить. «Ну уж нет, красавица, я отлюблю тебя по полной!» — одной рукой схватил её тонкие запястья и прижал к земле, а второй прикрыл очаровательный ротик, чтобы не оглашала округу стонами и криками — не хватало ещё, чтобы кто-нибудь нам помешал.

Навалившись всем телом на малышку, я стал двигаться резче и сильнее, чувствуя, как её смазка размазывается уже по животу и бёдрам. Она текла, дрожала, но продолжала вырываться и старалась прокусить мою мозолистую ладонь. Это было именно то, чего я хотел…

Я вышел из неё, чтобы не кончить слишком быстро и с удовольствием увидел мольбу и нетерпение в бездонных голубых глазах. Она хотела меня не меньше, чем я её. Большим пальцем провёл по её очаровательному ротику, девчонка уже и не думала кричать, а лишь страстно смотрела на меня.

— Хочешь, чтобы я снова вошёл?

Она закивала и даже зажмурилась от нетерпения.

— Не закрывай глаза, я хочу видеть твой взгляд, когда ты кончишь! — выдохнул ей в ушко и вновь вставил обратно.

Незнакомка извивалась, подмахивала бёдрами, закусывала губу и преданно смотрела мне в глаза. Такую нельзя было не наградить оргазмом. Её зрачки расширились, оставив лишь тонкую голубую полоску радужки, сделав её лицо хищным и безумным, а в следующий момент мышцы её влагалища так крепко сжали меня, что я зарычал от болезненного удовольствия. Трахать её стало невозможно, в красотку будто вселился демон: тело выгибалось дугой и дрожало, и без того узкая киска теперь пульсировала и сокращалась, плотно охватывая член. Не в силах больше сдерживаться я позволил обжигающему удовольствию выплеснуться внутрь неё обильной горячей струёй спермы.

На секунду мне показалось что над лесом выгнулась широкая разноцветная полоса. «Вот это оргазм! Даже галлюцинации начались! Откуда взяться радуге без дождя?»

________________________

Дорогие читатели, хочу вам рассказать о ещё одной своей горячей истории мжм, но теперь космической:

Землянка в плену звездных лордов

https://litnet.com/shrt/b7W7

Зашла в лифт, а попала на космический корабль к двум изгнанным наследникам престола планеты. Они утверждают, что мои способности позволят вернуть трон, принадлежащий по праву. Отныне я их собственность, красивая игрушка, Компас, который знает, где искать то, что так нужно им.
Но связь между мной и похитителями сильнее с каждым днём. Захочу ли я вернуться домой, осознав, что эти мужчины мои истинные?

Горячая история, где вас ждёт:
- попаданка с характером,
- властные мужчины,
- битва за престол,
- космические приключения,
- жаркие сцены (мжм обязательно будет).

Глава 7. Урд

Почему опять Лес призвал очередную похотливую дурочку? Праотец всегда был пор падок на симпатичные мордашки и упругие юные тела. Может поэтому, мы его дети, стараемся хранить целомудрие и избегаем не только половых связей, но и эмоциональных привязанностей. Этакое противостояние поколений.

Хотя кого я обманываю? В нашем мире женщины превратились в вымирающий вид, да и те, что остались, не в состоянии принести потомства. Когда-то Праматерь населяла бескрайние просторы разумно, поддерживая тонкий баланс. Это была ювелирная работа настоящего художника. В те золотые времена она была любима, счастлива и плодовита. Мы, её первенцы, стали венцом творения. И кто мы теперь? Горстка доживающих свой век одиночек, погруженных в беспросветную причину собственной ненужности? Будь я грязным охотником, то начал бы пить. Но, к счастью, я потомок Первых, поэтому моя отдушина — сложение стихов в свободное от служения время. А такового у меня в избытке.

Куда делась эта несносная особа? Надо бы её порадовать, книга-портал оказалась столь добра, что перенесла сюда отвратительную одежду девчонки. Как можно в этом ходить? Ткань из ненатуральных материалов, да ещё и какого-то сумасшедшего цвета, от которого у меня задергался глаз.

Я вышел из дома, сложив эти вызывающие тряпки в сумку, чтобы не оскорблять взор встречных. В лучах закатного солнца, пробивающихся сквозь плотную листву, мир окрасился тёплым золотом. В такие моменты казалось, что всё будет хорошо. Но кольцо скверны продолжало сужаться вокруг Глубинного леса. Пусть неспешно, но неуклонно — шаг за шагом — проклятие убивало и отравляло всё вокруг. Даже старейшины не могли сказать, когда падёт наш дом.

Лишь бы эта девчонка помогла. Я был готов простить ей и своенравный характер, и вредность, и насмешливость. Только, куда она делась? В очередной раз следует повиниться в своей гордыне. Надо было проводить Избранную и помочь ей в омоновениях, но я никак не мог прийти в себя после того, что произошло между нами…

Моё тонкое обоняние подсказало, что где-то неподалёку охотник — эту отвратительную смесь перегара и запаха одежды из кожи убитых животных сложно с чем-то спутать. Меня обуял страх за Избранную — она ведь наивна и неопытна, словно дитя.

Взлетев на вершину холма, я окинул взором изумрудную долину, разрезанную прохладной синевой горного ручья. Что-то чужеродное было в привычной картине: прямо на траве, среди стыдливо склонившихся цветов, сплелись два тела. Судя по загорелой коже и бугрящимся мускулам, одно из них принадлежало Охотнику, а второе...тело Избранной. Так вот как выглядит процесс совокупления. В этом было что-то животное, отталкивающее, но сладко туманящее мозг.

Казалось, что весь мир сосредоточен в этих двоих, даже солнце освещало только их, окружающее пространство словно накрыло тенью. Я протёр глаза, но ничего не изменилось: разгорячённые тела любовников казались, вылепленными из жидкого золота в окружении драгоценных распустившихся цветов.

Девушка вдруг застонала. Наверное, этот урод делает ей больно, ведь подобное точно не может нравиться. Вот и тонкая ручка вцепилась ногтями в смуглую спину с перекатывающимися мышцами. Молодец, девочка, защищайся хоть так, а я уже спешу на помощь!

Со всех ног бросился в их сторону. Пусть мне не доводилось убивать, но всё бывает впервые. На бегу достал верный нож и подготовился к броску. В этот момент девчонка резко выгнулась и прокричала: "Да, ещё, ещё!"

Я замер как вкопанный. Сейчас я был близок к тому, чтобы убить обоих. А потом только оставалось наложить руки на себя за то, что лишил Лес последней Избранной. Но это слишком драматично и глупо, поэтому мне пришлось терпеливо ждать, когда эти двое утолят свою похоть.

Я пытался отвлечься от их стонов и сочинить очередной сонет. Но в голове был лишь образ Избранной — гибкое соблазнительное тело, которое я ласкал по её приказу. К сожалению, каждое слово этой взбалмошной девчонки для меня закон, но я не торопился сообщать об этом — мало ли что взбредёт в эту симпатичную головку. Я всегда думал, что женщины Первых являют собой идеал и совершенство: всегда холодные, сдержанные и гордые. Но даже они померкли по сравнению с Избранной, наполненной настоящей страстью.

Вспомнилась упругость высокой девичьей груди, нежная кожа бëдер, покрытая редкими выгоревшими на солнце светлыми волосками и сокровенное место, похожее на бутон цветка. Никогда раньше я не знавал женщину столь близко. Возможно, я был слишком груб, когда лишил её возможности двигаться и запечатал уста заклинанием. Но что-то подсказывало, что ей это понравилось.

Неужели она хотела от меня того, что делал сейчас с ней Охотник? При одной мысли, что это я мог бы судорожно подергиваться на ней, с оголённым задом и со сведённым судорогой удовольствия лицом, стало не по себе.

"Больше никогда не назову её Избранной!" — пообещал себе. А ведь она произнесла своё имя, которое я не запомнил, созерцая в тот момент пленительные изгибы.

"Каша, Ваша, Маша? Чаша! Точно, Чаша!"— отныне так и буду её называть.

Я заметил, как тело Охотника напряглось — я и не думал подсматривать, просто контролировал, чтобы он не навредил Чаше — а девушка выгнулась ещё сильнее, в следующий момент их рты, голоса и стоны сплелись воедино.

Я, как глупец, прятался в кустах, ощущая одновременно смущение и жажду ощутить горячую влажность лона Избранной СВОИМ телом. Какое непривычное и постыдное желание.

Глава 8. Саша

Спасший меня красавчик наконец-то слез и откинулся на траву, подложив руки под голову. Я аккуратно покосилась в его сторону — хорош, зараза — и явно об этом знает: белоснежная улыбка, ямочки на щеках, хитрые карие глаза и потрясающее тело.

— Меня зовут Вулфи, если тебе вдруг интересно.

"Ну да, ощущение, будто это я сейчас воспользовалась его бесчувственным телом!"

— Наплевать! — я демонстративно повернулась к нему спиной, но вовремя сообразила, что это может только раззадорить его.

— Какое странное имя! Никогда раньше не слышал.

Он издевается, что ли?

— Ладно, меня зовут Саша, а лучше — Александра, идеально — Александра Сергеевна.

— Слишком сложно! Охотники обычно берут лишь один слог для имëн. Так удобнее и быстрее. А то пока выкрикнешь целиком, могут и сожрать или прибить. Только достойные имеют право на полное обращение.

— Значит, я могу называть тебя Ву? — глупо хихикнула.

— Нет, я заслужил право на настоящее имя, Са!

А вот это было обидно!

Как же низко я пала… Это надо бы произнести вслух и с театральным заламыванием рук, но вряд ли Вулфи оценит. Только что переспала с незнакомым мужчиной, который пусть и спас меня от смерти, да и я была без сознания, но это ничего не меняет. Ведь это по моей просьбе он продолжил меня трахать, хотя можно было остановить его.

Даже одежды нет, чтобы спрятаться, закрыться, установить хоть тонкую границу. Рубашка Урда осталась там, где я заходила в воду. Сейчас я вспомнила истеричного блондина и пожалела, что была с ним резка и насмешлива. Определённо этот мир делает из меня какую-то стерву, причём, зацикленную на сексе. Да я за год знала меньше мужских ласк, чем за этот день.

Я резко села, обхватив руками колени и уперев в них пылающий лоб. Надеюсь, этому Вулфи с его заслуженным достойным именем хватит ума, чтобы встать и тихо уйти по-английски. Когда я вновь подняла взгляд, он всё ещё вольготно валялся на траве, даже не делая попыток одеться.

— Спасибо за спасение жизни и великолепный секс, а теперь, может, тебе уже пора?

— Не-а! — вновь эти милые ямочки. — мне торопиться некуда.

— Ну ладно, тогда я пойду! — я попробовала встать, но парень обхватил меня за колени и аккуратно уронил на себя.

Какое у него тело! Качки в спортзалах нервно курят в сторонке и рыдают от зависти.

— Возможно, я что-то не понимаю в правилах этикета Первых, поэтому прости, если обидел. Может, объяснишь, что не так?

Только вот желания что-то объяснять, лёжа лицом на его широкой груди, не усматривалось.

— Не смей больше называть меня Са! Я имею право на своё имя.

— И как к тебе обращаться, прекрасная не Са?

Я с силой впилась зубами в твёрдое плечо, чтобы знал своё место, но наглец лишь звонко засмеялся и произнёс: «Я так и думал: ты не из Глубинного леса! Может, в тебе живёт кровь Хищников?» Да, я точно что-то слышала про это всё, но абсолютно ничего не помнила — сейчас все мысли были лишь об одном: выдержу ли я второй раунд сексуального марафона, ведь крепкий член упёрся в бедро, намекая, что просто так я отсюда не уйду.

Вулфи белозубо улыбнулся и потерся головкой о мою кожу. «Самонадеянный, отвратительный тип! Принципиально больше ему не отдамся!»

— Называй меня Саша! — простонала я, оседлав его член.

Глава 9. Вулфи

Чем дальше, тем интереснее. Настроение спасённой скакало, словно хорф в клетке. Я не успел понять, что произошло, а она уже сидела, отдалившись, с таким лицом, будто пропил в таверне её фамильные драгоценности. С нашими девушками гораздо проще и понятней, без этих эмоциональных качелей. Что ж, если у Первых столько заморочек, то и вымрут они первыми, а мы ещё побарахтаемся. А уже через пару минут она скакала на моём члене так, что приходилось придерживать её за бёдра, чтобы никто из нас не покалечился. И вот как это понимать?

Но понимать и вообще думать не хотелось совершенно. Я полностью растворился в ощущениях. Когда Са своими горячими губами ко мне прикасалась, всё тело будто пронзали сотни иголочек, пропитанных соком дурман-травы, иначе как объяснить, что мир вокруг вдруг заиграл новыми красками. Мне казалось, что даже воздух стал свежее и наполнился предгрозовым запахом, смешанным с медовым ароматом цветов.

На секунду отвлёк взор от созерцания идеальной груди скакавшей на мне девчонке и обомлел: вокруг нас раскинулся настоящий райский сад, давно не видел столько густой и сочной травы, усеянной россыпью разномастных цветов, некоторые из которых я и не знал. Над головой сгрудились тяжёлые набухшие тучи, искрящиеся от напряжения тонкими ветвистыми молниями. Неужели наконец-то будет дождь? Вот уже целое поколение подрастающих Охотников слышало о ливнях с грозами лишь из уст старших. Мне повезло, я успел застать даже снег на своём веку.

От изумления сбился с темпа, Са скорчила недовольную гримаску, даже подняла зажмуренные от подступающего экстаза веки. И тут удивился ещё сильнее: её голубые глаза горели колдовским огнём так, что больно было смотреть.

— Ты…ты…

— Что я? Что не так? — она остановилась, чувствуя, что я больше не погружён в процесс.

— Ты Избранная?

— У меня что, на лице написано?

— Нет. В глазах.

Девчонка недовольно слезла с меня, поджала губы и вдруг разревелась. Воздух вокруг вновь наполнился привычным густым зноем без малейшего намёка на обещанную прохладу и грозу. Стало даже ещё жарче, хотя казалось бы — куда ещё?

Ситуация получалась крайне неловкая, а повисшее молчание, прерываемой всхлипами, давило прессом. Хоть бы что-нибудь произошло, чтобы разрядить обстановку. Словно в ответ на мои мысли из кустов выскочил разъярённый блондинистый потомок Первых и бросился в нашу сторону. Не такого спасения я ожидал, если честно.

— Чаша, с тобой всё в порядке? Этот грязный Охотник тебя обидел? — блондин уже укрывал девчонку своим длинным плащом, пронзая меня ненавидящим взглядом.

Она перестала реветь и теперь удивлённо хлопала глазками.

— Как ты меня назвал?

— Прости, Избранная, я думал, тебе будет приятно, если обращусь по имени.

— Хм. Са, ты меня обманула? Ладно, буду звать тебя Ча, это даже благозвучней.

— Прикройся, животное! — блондин кивнул в сторону моего паха.

— А я думал, что вы, дети природы, должны любить голенькими бегать. Это же так естественно! А если ты за девушку беспокоишься, то она уже всё видела, вряд ли удивится.

Желваки заиграли на аристократичном лице, я инстинктивно потянулся к нашейному ножу…

— Придурки! Идиоты! Самовлюблённые козлы! — Избранная уже вскочила, путаясь в полах плаща, который так и норовил сексуально сползти с её тела. Пришлось даже ладонью прикрыть вновь давший знать о себе член. Не хватало ещё смутить блондина-истеричку.

Почувствовал, как земля содрогнулась под моими ногами, вернее — под пятой точкой. Кажется, нам всем наступит эта самая пятая точка, если не остановить Избранную, которая оказалась страшна в гневе.

— Ча, а что такое козёл? Я уже понял, что это что-то неприятное! — попробовал отвлечь девчонку светским вопросом, но явно просчитался. Когда она взглянула на меня, тело словно огнём обожгло. Теперь у меня было два абсолютно противоречивых желания: скрыться подальше от этой разбушевавшейся фурии или попробовать овладеть ей прямо сейчас. Вместо этого я съёжился на траве, прикрыв коленями самое ценное.

— И ты туда же?! Меня зовут Саша, а козлы — это вы с Урдом!

Теперь и блондин постарался занимать минимально возможное количество пространства и пал на колено, опустив голову. Откуда-то сверху раздалось протяжное «Мэээээ» и рядом со мной появилось странное создание с рогами, бородкой и янтарными глазами с узкими вертикальными зрачками.

— Мээээ? — удивлённое животное.

— Ча? — охреневший я.

— Чаша? — полуобморочный эльф.

Избранная оценила последствия своей вспышки: два здоровых мужика пытаются превратиться в мельчайшие песчинки, неизвестный зверь орёт дурным голосом, где-то вдалеке зарождается смерч. Наверное, ей этого показалось достаточно. По крайней мере, землю уже не трясло.

— Подведём итоги: во-первых, меня зовут Саша — не Ча, не Са, не Чаша, желательно перестать называть меня Избранной; во-вторых, вот это — козёл, о котором ты, Вулфи, спрашивал; в-третьих, кажется, я чувствую в себе магические силы и это очень приятно.

Глава 11. Мир Леса

Мир Леса.

Рядом с солнечной Санни я оживал и отогревался, забывая, что смертельно болен. Её свет, энергия и страсть напитывали меня силами, которых оставалось слишком мало. Большую часть я потратил на то, чтобы привести девчонку сюда. И не прогадал: она оказалась истинной Избранной. Магическая мощь, которые она впитывала словно губка, поражали. Ей почти удалось вызвать дождь, о котором я так давно мечтал. Моё иссохшее тело требовало живительной влаги. А затем она перенесла сквозь пространства Междумирья живое существо, причём так аккуратно и бережно, что оно осталось в живых, хотя, скорее всего, повредилось умом, иначе как объяснить его постоянные мерзкие вопли.

Если ей удалось это, значит, возможно, что она сможет доставить сюда проклявшую меня Хтонь и заставит негодницу снять чары скверны.

У Саши был один существенный для женщины минус: она слишком умна и догадлива. А ведь я сделал всё, чтобы она отбросила свою тягу к анализу, копанию и построению логических цепочек — разбрызгивал вокруг неё такое количество феромонов, что можно растопить айсберг или вскружить голову самой неприступной из воинствующих саламандр, давших обет безбрачия; окружил её лучшими из своих сыновей; даже вернул её ужасную одежду, которую она так любит.

Когда она начала целовать Урда, я потянулся к ней всем своим естеством, лаская разгорячённое тело прохладным ветром, прикасаясь к нежной коже травинками, выделяющими дурманящий сок. Через своего служителя я познал бы любовь Избранной, что позволило бы оттянуть мою неминуемую кончину, но вдруг она резко остановилась, удивив всех присутствующих: меня, самого Урда, Охотника и немыслимое животное сосредоточенно пожиравшего растительность вокруг.

Что-то не так? — взволнованно поинтересовался потомок Первых.

— Всё слишком хорошо, и это меня пугает. В обычной жизни не набрасываюсь на мужчин, тем более не делаю этого в присутствии других…кхм…лиц. Может, ты сможешь объяснить, почему я вдруг стала нимфоманкой в этом мире?

Неужели она почувствовала и моё присутствие?

Избранная учится слишком быстро: она или спасёт, или уничтожит меня, второе более вероятно, особенно после того, что расскажет ей мой служитель.

__________________________

Дорогие читатели, вы же знаете, что эльфов много не бывает? Вот и у меня они имеются:

В плену эльфийских желаний

https://litnet.com/shrt/e1AC

Я сбежала из-под венца от похотливого старикашки и отправилась в столицу, чтобы поступить в магическую академию. Только вот девушек туда не берут, поэтому мне приходится изображать парня. Да и путешествовать по извилистым дорогам королевства так безопаснее.
Они — соблазнительные и наглые эльфы, узнавшие мой секрет и решившие, что я обязана отблагодарить их за спасение от разбойников. Но не для них цвела моя роза! Хоть ушастые и вызывают во мне учащённое сердцебиение и порочные желания, но так просто не сдамся! Лучше сбегу и от них!
Только вот вместо академии волею случая оказываюсь в парке аттракционов «Эльфийский соблазн», где меня ждёт как раз очень соблазнительный сюрприз!
🔥 мжм,
🔥 горячие эльфы,
🔥 нежная, но решительная героиня,
🔥 юмор и приключения,
🔥 очень много горяченького

Глава 12 Урд

Я не мог объяснить, что со мной происходит. Всё, что было важным и незыблемым, вдруг показалось далёким и чуждым. Целуя Избранную, позабыл о своей миссии, чего раньше со мной не бывало, даже во сне. Когда она меня отстранила, то не сразу удалось понять, где я и что происходит. Хотелось вновь ощутить вкус её губ, испытать головокружительный полёт. Да я был готов сложить оду, посвящённую этому поцелую.

Но Саша была непреклонна, даже рукой мне в грудь упёрлась, не давая приблизиться вновь, хотя её глаза светились желанием и нежностью.

— А теперь расскажи мне, почему я веду себя как нимфоманка в этом мире?

Я не мог не ответить на её вопрос, но следовала взвешенно и аккуратно выбирать, что можно говорить, а что — нет. Наверное, Лес призвал меня в качестве служителя Избранной за мои ораторские способности и стихотворный дар. Мне, как никому другому, удавалось плести тонкую ажурную ткань повествования, переплетая слова, нанизывая кончиком пера священной птицы Рух.

— Урд, ты меня слышал?

Девушка лишь легонько дотронулась до моего плеча, а кожу словно огнём опалило.

— Прости, Избранная, я задумался.

Надо же, даже не заметил, когда она успела наколдовать нелепую одежду Охотнику. Теперь тот сидел с насупленным видом и всё пытался стянуть странные очень короткие подштанники. Этим животным привычней обходиться совсем без одежды, чем облачиться в что-либо, доставляющее неудобство.

— Итак, ты хотела узнать, с чем связано повышение твоего либидо и сексуальной активности в этом мире?

Она кивнула с насмешливой улыбкой. Кажется, я зря выбрал менторский тон повествования.

— Лес хочет помочь тебе раскрыть свой потенциал, убрать все ограничения и рамки, которыми сама себя сдерживаешь.

— И каким же образом он это делает, хотелось бы знать?

Я был уверен, что мой ответ о феромонах, которыми Лес напитал её тело, точно не понравятся взбалмошной девчонке. Но как ей объяснить, что без этого не получилось бы пробудить её магические способности и повысить желание продолжения рода. Думаю, про то, что лишь дитя Избранной сможет вернуть возможность деторождения нашим женщинам, ей лучше не знать. Ведь не сказать всей правды — не значит соврать?

— Это магия, Саша! — лаконично ответил я. Порой лучше сообщить меньше информации.

— Ты что-то темнишь! Но пока сделаю вид, что поверила.

Охотник ухмыльнулся. Эти потомки зверей ничего не понимают в высшей магии, но обладают животным чутьëм. Кстати, пришла пора избавиться от этого волчьего отродья.

— Саша, надо возвращаться. Старейшины должны подготовить тебя к обряду инициации. Попрощайся с нашим диковатым товарищем.

— Вот уж не думал, что Избранная обязана проходить через бредовые обряды и испытания Первых. И что вы будете делать, если ваш дряхлый Глубинный лес не примет её? Выгоните, как своих родных, вынужденных стать изгоями? — Охотник легко вскочил на ноги и теперь прикрывал от меня плечом Сашу.

«Да что он себе позволяет?»

— Это не твоё дело, животное. Тебе уже давно пора удалиться. Радуйся, что я отпускаю тебя так просто.

— Ты? Меня? Отпускаешь? — последнее слово он буквально прорычал.

Впервые мне довелось наблюдать процесс обращения, пусть и не полный. Глаза Охотника пожелтели, челюсть выдалась вперёд, обнажив ряд острых смертоносных клыков, конечности удлинились и покрылись чёрной шерстью. Это было пугающе и завораживающе одновременно. Существо, представшее передо мной, уже не было человеком, но ещё не стало Волком. Парализующий страх попытался поднять голову, но на то я и потомок Первых, чтобы контролировать свои эмоции. А вот Саша была в ужасе: глаза широко распахнуты, нежные губы трясутся. Она начала неловко пятиться к деревьям, ещё немного и понесётся куда глаза глядят.

— Избранная, только не беги! Это разбудит в нём хищника!

Девчонка обхватила себя руками за плечи и теперь мелко тряслась, силясь что-то произнести.

— Я её не обижу! — речевой аппарат оборотня сохранился, хотя и превратил голос в грозный рык. — Это от вас, фанатиков и психов, девушку надо защищать. Вы же запрëте её во внутренней Цитадели, в надежде, что она подарит Праотцу первенца!

Подобно всем представителям своего народа я обладал даром лёгкой поступи, почти не требовавшей затрат магической энергии, и в следующий момент уже оказался напротив существа, оскалившего зубы, сжимая рукоять верного Лунного жала. Оборотням знакомо это смертоносное оружие, сделанное из руды, добытой в Ночных горах.

— Р-р-р-разящий свет! — рык прозвучал над самым ухом. Но теперь я слышал в нём ужас, заложенный в генах и впитанный с молоком матери. Мой противник отступал, не решаясь принять бой.

— Хватит! — Избранная вдруг топнула ногой, сопровождая свой приказ громовыми раскатами. Думаю, жители ближайших посетителей гадают, что происходит с погодой.

Мне пришлось замереть на месте, чем не преминул воспользоваться оборотень, выбивая оружие из моих рук.

— Существование этого меча — нарушение условий перемирия! Вы поклялись уничтожить Лунные клинки! И вам, подлым предателям, Праотец позволил хранить Избранную?! А может, вы действуете без его согласия?