Попаданка. Одна для двоих.

Глава 1

ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ.

– Я беременна. И кажется, я умерла.

Из последних воспоминаний Маши – она в реанимации, у её кровати суетятся медики. Девушка заглядывает им через плечо и видит себя…А потом бац! Темнота.

И вот она сидит в карете.

Маша с удивлением рассматривала всё вокруг. Изнутри всё обито лиловым бархатом. Сама она одета в ворох розовых складок, выглядывающих из под них нижних юбок. Бордовые, цвета крови шёлковые туфельки. Фиолетовые ленты на пышных рукавах, вырез каре. О! Грудь! Какая шикарная. Машка могла упереться в неё подбородком, так высоко её задрал фасон платья.

– Наверно, я еду в рай. – оптимистично предположила Маша,:

– Хорошо бы определиться где я, кто я и куда, собственно, реально еду.

Девушка выглянула в оконце в лаковой дверце кареты. Дверь поддалась, открылась и Маша чуть не вылетела.

На грохот хлопнувшей двери карета остановилась. Девушка от неожиданности забилась, спряталась в угол.

Дверца кареты открылась, за ней в реверансе застыла девушка:

– Чего изволите, Ваша Светлость?

Маша соображала во что она вляпалась. Уставилась на девушку: светлые волосы аккуратно собраны под скромной шапочкой. Лицо по-детски наивное. Глаза цвета серого неба, с голубизной. Смотрят внимательно, сосредоточенно. Такие добрые, красивые. Маша не представляла, какого чудесного друга ей подсуетили небеса. Скоро у неё будет возможность в этом убедиться.

– Как дела? – это всё, что Маше пришло в голову ответить. Девушка по ту сторону кареты молчала. Не дождавшись чего-то внятного от "Светлости", спросила:

– Моя госпожа, хотите пить, есть, погулять?

– Ты кто?

– Эльза. Я ваша первая фрейлина

– А где вторая?

– Так я единственная, – девушка от растерянности открыла рот.

– Куда мы едем?

Девушка несмело ткнула рукой куда-то туда.

– Так куда, Эльза?

– На свадьбу. На вашу свадьбу, – фрейлина предвосхитила следующий вопрос.

– Офигеть. Серьёзно? Вопрос Маши смутил фрейлину, она даже попятилась.

– Вот что, Эльза. Садись ко мне и расскажи всё толком. А то я проснулась и ничего не помню.

Маша поняла одно, что в рай она не поедет. До неё стало доходить, что это не сон. Значит, она попаданка. Так, кажется это называется, когда проваливаешься во временной портал, попадаешь хрен знает куда, а главное, хрен знает зачем.

Служанка, или как её там, поправила на Маше платье, промокнула ей лоб, напоила водой из графинчика и удобно уселась напротив " её Светлости".

Карета тронулась, чем внесла дискомфорт в Машины ощущения. "Эх, люди, а мы на трамвай злимся, сиденья нам не те!" – Маша чертыхалась про себя,:" Не сиживали ваши зады на деревянных скамьях, скачущих по бездорожью…"

Эльза что-то говорила, махала руками, Маша вдруг перебила её:

– А где моя свита?

– Какая свита?

– Ну, раз я Принцесса, на свадьбу еду, где подруги невесты, ну эти, фрейлины. Багаж, кареты, кони?

– Ваша Светлость, вероятно вы так крепко спали! У вас нет других фрейлин, карет, коней. С вами только я и кучер Тилль.

– Я нищенка?

–У вас не богатое королевство. А ваша мать выдаёт вас замуж за богатого короля.

– Как это выдаёт? Я его и не видела. Или видела? – Маша вопросительно взглянула на Эльзу.

– Король Имре только с войны вернулся. Соседнее королевство прихватил.

– А я ему зачем?

– Известно зачем. Владениям его Величества наследник нужен. – терпеливо объясняла фрейлина.

– Ясно, – Маша откинулась на спинку сидения. Теперь каждая кочка отдавалась не только в пятую точку, но и в спину.

– Вернее, нет, не ясно. Почему именно я?

– Так ваше королевство ему в приданое за долги отходит. К тому же род у вас древний, это важно.

– Зашибись! – Маша приуныла,:

– Вдруг он злой, извращенец какой. Или толстый и старый!

– Говорят, молодой красавчик. Но характер лютый. Что ни по нём, голову с плеч.

" Ничего себе",– призадумалась невеста,:" получается, мамаша меня за долги отдаёт. Красотка!"

– Кстати, а где она?

– Кто?

– Моя мать.

– Неделей раньше уехала.

Маша озадаченно смотрела в окно. Интересное кино. Она едет в лапы к незнакомому мужику. Мир мужчин такой опасный, кто знает, что ожидать от незнакомца.

Она оторвала взгляд от окна, спросила:

– Эльза, как меня зовут?

У фрейлены округлились глаза.

– Беатрис де Болуартье. Вы совсем ничего не помните?

Маша помнила всё. С самой первой минуты того утра. Из той жизни.

НАШЕ ВРЕМЯ.

Маша хлопала рукой по прикроватной тумбочке. Не открывая глаз, пыталась нащупать телефон и отключить будильник.

Ей так хотелось сохранить, удержать послевкусие от бушевавшей стасти жаркого полнолуния. Её не отпускала расслабленная нежность, приятная усталость. Будильник, подлый друг рассвета, противно пикал, она нечаянно смахнула его, он грохнулся и продолжал настырно пикать всё громче.

Ей пришлось подняться. Наклонившись за ним, почувствовала, что в глазах потемнело и всё куда-то поплыло. Тошнота подкатила внезапно, Маша еле успела добежать до ванны.

Её выворачивало наизнанку. Запах готовящейся яичницы, просачиваясь из кухни, добавил прыти желудочным спазмам. Умывшись, Маша вяло добрела до кровати, с удовольствием свалившись лицом в подушку, зажмурилась, пытаясь вернуться в негу ускользающей ночи. Через минуту девушка выпрямилась. Всё прошло, ничего не напоминало о прелести ночного свидания, зато стучало в голове резвым пробуждением.

В спальню вошёл Иван. Маша показалась ему бледной, растрёпанной.

– Мышка, что случилось? Приснился страшный сон, да?

–Нет,– она почти рявкнула, сама того не ожидая.

Он присел перед ней, заглянул в глаза.

"Боже, какой он красивый. Накинутая рубаха обнажала нехилый торс, короткие шорты, татуха из тугова витка скрученного кельтского узора широким браслетом через предплечье. Крепкая шея. Смуглая кожа, ровный нос, брови вразлёт. Губы…о! Эти коварные губы,твёрдые, чётко очерченые, с лёгким подъёмом у самых уголков. Глаза зелёные, нахальные . Самые любимые. Обычно смешливые, сейчас смотрели на неё с заботой и нежностью.

Глава 2

Провал во времени.

К ночи разыгралась непогода. Одинокая карета, поскрипывая, продираясь по расползающейся колее, подъехала к царскому домику на ночлег.

Ничем не примечательный серый дом с угольно-чёрной крышей вытянулся вдоль полосы леса. Расцарапанное ветром небо пряталось в сизые тучи. Срывающийся мелкий дождь пригоршнями кидал капли в окно кареты.

Кучер, молодой, крепкий красавчик разложил ковром солому перед Машей. Не успела девушка выбраться из тесной тарантайки, как свирепый ветер дёрнул её за волосы. Бросил в лицо пряди рассыпавшихся волос. Маша прыгая, на носочках добралась до крыльца.

В сенях запах прелого зерна перемешался с чем-то кислым. Вдоль стен стояли мешки, кадки. В дальнем углу девушка заметила ребёнка лет пяти, сидящего на полу, обхватившего колени руками. Мальчик спрятал лицо в коленях, повернулся спиной к вошедшим. Даже в сумеречном свете, она заметила, что на нём одежда с чужого плеча, а из набухшего от влаги ворота торчит худенькая шея.

Перед Машей распахнули дверь в гостинную. Жарко полыхал камин, отсветы яркими клочьями гуляли по низким балкам потолка бревенчатой избы. В дверном проёме виднелась маленькая спальня – кровать, стол, свеча. Было тепло, уютно.

На ужин подали мясо, вино.

– Эльза, спроси у хозяина, что там за ребёнок

– Какой ребёнок, Ваша Светлость?

– В сенях.

Фрейлина обратилась к хозяину на незнакомом языке, тот отвечал обрывисто, зло.

– Что он говорит? Мне не нравится его тон.

Эльза перевела. Тот сразу елейным голосочком что-то проскулил, растёкся в поклонах и исчез.

– Говорит, бродяжка. Каких много.Мальчишка говорит, что ждёт мать. Она должна здесь появиться.

– Распорядись, Эльза. Пусть накормят. – Маша успокоилась. Раз есть мать, можно не волноваться.

Позже она ушла в спальню, плотно притворив за собой дверь. Комната была тесной, в ней пахло травами, чем-то очень специфическим. Каким-то неистрибимым запахом. Такой обычно сохраняется у бабушек на кухнях.

Снаружи разбушевалась непогода. Девушка присела за стол, напротив закрытого ставнями окна. На столе постепенно таяла свеча, немного чадила. Из-за соседней двери слышны были негромкие голоса. Эльза отдавала служкам распоряжение на завтра.

Внезапно ставни сорвались с петли, распахнулись. Порыв влажного ветра снёс пламя свечи. Дохнуло холодом, наступила темнота.

Точно так, как в тот самый день, когда её прошлая жизнь раскололась на двое, провалилась в чёрную глубину после СМС.

НАШЕ ВРЕМЯ.

"Зайди к Ивану в семь. Узнаешь много интересного". Она перечитывала и перечитывала, даже телефон перевернула, посмотреть на чехол, вдруг это чужой. Маша не верила, что всё кончилось. Не зная толком в чём дело, интуитивно поняла, что прозвенел звоночек начала конца.

То счастье, равновесие, которым она дорожила, закончилось вот только что, сию секунду.

Машка была очень ревнива, не скрывала этого, да такое и скрыть невозможно.

Чувство ревности, жуткое, всепожирающее,глубоко спрятанное, вырвалось наружу, налетело на неё скорым поездом, сшибло, раздавило. Перехватило горло, стало нечем дышать.

Она судорожно схватила телефон, тыкала пальчиком, пыталась выцепить откуда прилетела новость. Посмотрела на часы. Четыре, а надо в семь. Поехать сейчас? Дождаться семи?

Её как водой окатило. Измена!

Сейчас, перед свадьбой. Она ещё и беременна. Как тривиально... Почему в самый счастливый день её жизни случилась эта беда!

Маша еле досидела до пяти. Не выдержала, сорвалась с места и рванула к нему на работу.

Шикарный офис, охрана, всё как должно быть там, где крутится много, очень много денег. Маша уже бывала в его кабинете. Окна в пол, дорогая мебель из американского ореха. Огромный стол розового дерева в переговорной. Металл, стекло. Всё такое дорогое, наверное, очень дорогое.

Маше не было до этого дела. Она в этом мало понимала. Попадая в такие пространства робела. Чувствовала себя не в своей тарелке. Иван выдал ей спецпропуск, она могла войти в любую минуту. Но никогда этим не воспользовалась раньше, тем более не сделает и сегодня.

А почему? Маша спрашивала саму себя. Может, я вся такая порядочная, без приглашения в грязь не ныряю! А может, потому что трушу и чую одним местом, что он там не один?

Чтоб не выглядеть нелепо, интуитивно пытаясь предотвратить ситуацию, позвонила с дежурного телефона по добавочному Игнату. Его бессменный секретарь. И чё я раньше ему не позвонила?

Трубку взял точно не Игнат.

– Здравствуйте, меня зовут Люся. Я временный секретарь Ивана Алексеевича. Чем я могу быть вам полезна? – вышколенный голос незнакомой женщины огорошил Машу. Вот голос бабы она точно не была готова услышать! Тут же подумала: "Дура. Он же как раз с Люськой, наверное. Говорят, все с секретаршами мутят".

Рапорт Люси вернул её в реальность.

– Это я, – голос сел, Маша прокашлялась:

– Люся, это Маша. Позовите Ивана, мне срочно.

– Здравствуйте, Мария. Иван Алексеевич на встрече. Сейчас нет возможности пригласить его к телефону. Как только Иван Алексеевич освободиться, я сообщу о Вас, Мария. Оставьте после сигнала Ваш номер телефона. Ожидайте.

Маша вышла из здания. Её отпустило. Стоило так нервничать. Он же вчера предупредил её, что сегодня у него что-то архиважное. Девушка села в машину, огляделась. И вправду, всю парковку заполнили представительские машины. Сидели водители, читали, дремали ожидая своих бонз. Машку распирала гордость – вот какой у неё мужик, вот сколько серьёзных людей работают вместе с ним.

Время шло. Люди выходили, машины разъезжались, Ивана не было видно. Маша уговаривала себя, что подозрения напрасны. Умная девочка не повелась бы на провокацию. "А ведь это провокация, верно? "– спрашивала она сама себя. На что игры мозга равнодушно пожимали плечами "Кто знает?".

Глава 3

НАШЕ ВРЕМЯ

Маше так хотелось положить конец своим мучительным сомнениям! Поднимаясь в лифте она то мысленно торопила его, то мечтала, чтоб лифт застрял и всё решилось бы само собой, без неё.

Она всё размышляла, что лучше? Знать и потерять любимого навсегда, или не знать и вечно сомневаться..

Маша вошла в кабинет. Нет, скорее вбежала. Остановилась на пороге. Замерла.

Иван увидел на её растеряном личике потемневшие озёра глаз. Маша, бледная, стояла и смотрела хлопая ресницами, ловя воздух ртом.

Люська проворно соскочила со стола, отвернулась к окну. Раскинув локти делала вид, что застёгивает пуговки на шёлковой блузке.

От неожиданности Иван тоже вскочил, суетливо стал смахивать несуществующий сор со стола, переставляя предметы.

– Маша, я тебе сейчас всё объясню! – Иван обескуражено переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Ты ей скажи, – Люся делано-доверительно наклонилась к Ивану, громким шёпотом продолжила:

– что это не то, что она подумала!

Люська, стильная, утончённая прошла мимо Маши. Улыбка коварной, беспощадной змеёй ползала по её губам.

– Смени парфюм, Машенька. Ванюша сказал, ему твой надоел! – негромко, почти ласково присоветовала Люська несчастной девушке,:

– Маша,позвони мне, вместе подберём что нибудь..

Спокойно удалилась, постукивая пятнадцати сантиметровой хищной шпилькой.

Маша вышла из оцепенения. Подняла вывалившийся из рук конвертик, бросилась прочь.

Иван вернулся в кресло. В голове ни одной мысли. Что это было? Он так устал. Думать не хотелось. Решив , что во всём чуть позже разберётся, собрался домой. Вообще то он ни в чём не виноват, стало быть и разбираться не в чем. Иван даже злился на Машу. Не дала ему возможности объяснить, что это и вправду не то, что она подумала.

А эту новенькую дуру, как её там…Люсю, да, кажется, так её зовут завтра же уволит.

Судорожно давя на кнопку лифта, Маша хотела только одного: бежать. Она в шоке уставилась на своё отражение в зеркале тесной кабинки. Серо-зелёное лицо, тёмные провалы глаз. Девушка сползла по стенке, села на пол, обхватила голову руками.

Ещё утром она была любимая девушка Маша, будущая мать, а теперь просто беременная шалава. А кто еще? Или как это по другому называется. В их посёлке вернувшимся из города брюхатым красоткам давно придумали название.

Лифт любезно распахнул двери, предложив покинуть место, где, как выяснилось, Маше были не рады.

Бегом добравшись до машины, вжав педаль в пол, с прокрутами колёс по мокрому асфальту, девушка втискивалась в извечную пробку вечернего города.

Смеркалось, тучи плотно захлопнули небеса, разразившись дождём.

Маша лавировала между машинами, пытаясь прорваться как можно быстрее. Куда торопилась? Сама не знала. Надо было что-то делать. Вот она и делала: рвалась прочь из этой грязи.

В голове осознание случившегося гвоздями заколачивало дверь в её будущее. Жизнь раскололась на "было" и зияющую пропасть неизвестности "что теперь будет".

Мысли скакали, мешались в голове, у неё перехватывало дыхание, слёзы катились сами по себе. Машка выла в голос.

" Интересно, как там у них всё было? Как у нас?" – её передернуло, оторопь пробежала по всему телу,: – "А может и мне перетрахаться, пусть почувствует, каково это. Фу, мерзость. А, главное, как это отменит то, что уже случилось".

Стоп! Маша включила логику. Теперь же надо где-то жить. Забрать вещи из его квартиры. Ничего, что он купил ей эту квартиру в подарок. Пусть подавится ею. Пусть Люське передарит. Тупая, какая же она, Маша, тупая! Сколько раз слышала такие истории. Ну да, конечно, с ней же не могло такого случиться…

Вот куда теперь."

Маша решила на первое время в гостиницу. Сначала шмотки заберёт.

Притормозив у подъезда, выскочила, не стала ждать лифта. Перепрыгивая через ступеньки, нащупала ключ. Не разуваясь, влетела в комнату, пробежалась глазами: с чего начать. Скользнула по развороченной постели – это ее, Машкина, фишка не заправлять кровать. Тёплую, взъерошеную горячими счастливыми простынями, как бы удерживая волшебство страстной ночи в ворохе складок.

В висках стучало, слёзы высохли. Её потряхивало, было страшно. Девушка торопилась, как воровка пыталась исчезнуть из квартиры до появления хозяина.

Маша схватила сумку. Нет, мала. Открыла зеркальный шкаф-купе, на глаза попалась палатка в чехле. Самое то. Высыпала из чехла всё на пол. Грохот, лязг падающих палок её не смутил. Стала запихивать свои тряпки в чехол как придётся. Многовато выходит… не влезает. Вытащила всё назад. Решила взять необходимое. Открыла ящик с бельём.

С самого знакомства с Иваном её немного напрягало, что от него не воняет, как от её бывшего, а пахнет тонким парфюмом, шампунем и дезиком. Запахи тонкие, еле уловимые. Ей это одновременно и нравилось и не нравилось. Она начинала комплексовать, принюхиваться к себе.

Как бы она не намывалась, когда он в порыве страсти опускался языком к перекрёстку её ног, замирала от ужаса. Напрягалась до помертвения, боясь, что там пахнет. Вырывалась, дёргалась. Чувствовала, что ведёт себя как дура, но ничего не могла с собой поделать.

Зато только с ним, с пижоном, поняла, что бежевый лифчик и чёрные трусы не имеют права на совместное существование.

Всё её бельё теперь лежало по коробкам, оно было не просто дорогое, а драгоценное. Он баловал Машу, ему нравилось делать такие баснословно дорогие подарки, он не скупился. Эти коробки полетели в мешок первыми. Скидывала туда всё подряд, вместе с вешалками. Вещи цеплялись друг за друга, комкались, торчали. Она взбесилась, вывалила снова всё на пол, разрыдалась. Сидела на полу, раскачивалась и рычала.

Глава 4

НАШЕ ВРЕМЯ.

Иван, немного посидев и приняв ситуацию как событие неприятное, но поправимое, закрыл кабинет и отправился домой.

Скорым шагом преодолев расстояние до машины, успел чертыхнуться насобирав холодных дождинок за шиворот. Расположившись в салоне, вспомнил, что не ел с утра. Маша готовить не умела от слова совсем. Сегодня на совместный ужин рассчитывать не приходилось. "Значит, еду в ресторан", решил Иван.

У них с Машей это был первый серьёзный конфликт. По мелочи что-то вспыхивало, он даже не пмнил что именно. Истерики баб для него не были в диковинку. Он к ним относился никак. Как только дама начинала орать, визжать, просто выставлял её за дверь. Физически. Брал в охапку и выносил вон. Терпеть не мог орущих баб.

Маша, его Машенька, она другая.

Он бы не сразу нашёлся с ответом на вопрос, что он нашёл в этой девушке. В ней не было ничего особенного. Обычная, такие толпами ходят на улице.

Далеко не худышка. Пышная грудь, крутые бёдра, тонкая талия. Круглое личико, ровная кожа и потрясающие серо-зелёные глаза. Глубокие, иногда смешливые, чаще доверчивые и милые.

Он не вспоминал о ней в течении всего дня, просто знал, что она существует и вечером они будут вместе. Ну как можно описать чувство к очаровательному котёнку?

Иван не любил толпу, избегал общения с посторонними. Приехал в дорогой китайский ресторан, здесь он меньше всего ожидал встретить знакомых. Обслуживание было на высоте, конфиденциальность клиента ценилась превыше всего. В ресторане занял отдельную кабину, заказал рыбу. Смотрел в окно на смазанные дождём блики фонарей ночного города. Сидел и ни о чём не думал.

Его догнала усталость, напряжение дня потихоньку давало себя знать.

С этим невнятным вечерним происшествием он даже не успел порадоваться своей долгожданной победе. Всё! Он победитель! Его труды за тендер оказались не напрасны.

На этой чудесной ноте закончив ужин, решил, что пора домой. Мириться с Машкой. Все женщины такие дурочки! Напридумают себе всякой ерунды. Потом ты же и мириться едешь! Иван в отличном расположении духа свернул под арку сталинки, по привычке глянул на свои окна. Странно, не светятся. Обычно, если он задерживался, Маша читала или спала, но свет обязательно горел. Маша говорила: мой огонёк в ночи для тебя, любимый.

"Началось" – с досадой подумал Иван,: " ну и где наша Маша…"

Открыл дверь. Вошёл. Щёлкнул выключателем.

Он глазам своим не верил. Перед ним зияли пустотой вывернутые наизнанку шкафы, зачем-то вынутая и разбросанная по частям палатка. Смятые коробки, раскиданные вешалки, сапоги. В углу сидела обиженная драгоценная шуба, видно ей здорово досталось, когда бушевала разъяренная девушка.

Ему вдруг стало смешно. Он представил, как Маша в злости швыряла тряпки. Вдруг улыбка потухла на его лице. До него постепенно стало доходить, что девушка не громила квартиру, а собирала вещи, чтоб уйти из неё. Ну да. Вот мешок, наполовину забитый всякой мишурой…

– Нет, нет. Не так радикально, мышка-Машка. Ну поссорились, так помиримся. Люську выгоним, шмотки выкинем, новую шубу купим.– Иван говорил сам с собой, пытаясь определить, где он будет спать и собственно, куда делась Мария.

Заметил жёлтый конвертик на столе. Он как-то по особенному выделялся во всём хаосе. Неведомая сила тянула Ивана заглянуть внутрь, однако он медлил, сам не зная почему.

Открыл. Прочитал.

Вот! Вот то самое чувство, когда бабочки в животе, когда хочется обнять весь мир! Он будет отцом. В смысле папой. Папкой.

Телефон. Где телефон…Маша наверняка у Лены, сейчас заберёт их обеих и в ресторан к Максимычу! Он, Иван, отец!

Схватив телефон, вспомнил, что тот всё ещё на беззвучном, с самого совещания. Удивился – двенадцать пропущенных. О, два незнакомых, остальные от Ленки. Ну, он же так и думал, что Маша у неё.

Иван набрал номер. На том конце трубку схватили немедленно. Он даже не успел ничего сказать.

– Ваня? – каким-то странным голосом спросила Лена.

– Да,– радостные нотки застряли у Ивана в горле.

– Маша разбилась.– Ленка говорила что-то, он слышал её, но ничего не понимал.

– Хорошо? – переспросила его она.

– Не понял,– Ваня с удивлением оглядел комнату, только сейчас сообразив, что Маша с ребёнком собиралась уйти от него, бросив даже квартиру, купленную ей в подарок.

Она всё восприняла всерьёз.

– Лена, что с Машей?

– В Склифе. Жива. Меня не пустили. Я к тёте Даше еду.

– Куда?

– К маме Маши. Сказали, Маша может не дожить. Просили родителям сообщить.– Ленка плакала тихонько, протяжно.

– Я в больнице Вас буду ждать.

Иван не помнил, как доехал, как искал, как пытался прорваться, чтоб увидеть её.

Его успокаивали, обещали, что обязательно пустят. Потом. Сейчас ему надо подождать. Врачи делают всё, что могут. Девушка в крайне тяжёлом состоянии.

Светало. Он ходил взад-вперёд, провожал глазами безучастно двигающиеся фигуры в белом. С надеждой искал в их лица проблеск на радостную новость. Но нет…

Иван стоял, оперевшись головой о стену. Время остановилось. Жизнь в таких случаях сразу делится на "было" и "сейчас". Иван не представлял, что делать, как жить когда ты завис в этом"сейчас" и "было" теперь не имеет никакого значения.

Пилимкнул телефон. Время почти 9 утра. Охренеть, кто бы мог подумать, звонила Люська.

– Тебе лучше сдохнуть,– Иван говорил, чеканя каждую букву, вложив ярую ненависть в каждый звук своего голоса.

– Да подождите вы, – на том конце были готовы к такой реакции,:

– Вы должны знать, что сделала я это по приказу вашей матери. Она шантажом заставила меня спровоцировать Марию на ревность. Я не призналась бы, не узнай, что с вашей девушкой случилась беда.

Прощайте.

Глава 5

НАШЕ ВРЕМЯ

Слово "мать"отдалось болью в сердце Ивана.

Она не любила его, ни разу не приласкала, не похвалила. Если приносил из школы пятёрку – надо было шестёрку. А если четвёрку, могла избить, приходила в ярость, обзывала недоноском, копией своего папаши.

Родители развелись давным – давно. До развода отец всячески проявлял внимание к сынишке, возился с ним. Потом, уже после развода, Ваня долго жил у бабушки вместе с батей, пока мать строила бизнес. Здоровенный, добрый мужик был его папка, душевный. Целыми днями они пропадали на рыбалке, торчали у реки.

Бабушка вскоре умерла. Мать экономически окрепла. Ивана забрала к себе. Завела няньку. Отец вскоре женился. Новая жена сторонилась его сына от первой жены, своего ребёнка к сводному брату не подпускала. Вскоре выяснилось, что мать Ивана угрожала женщине, обещала кучу неприятностей, если не перестанет общаться с её сыном и пускать к себе в дом. Женщина потребовала у мужа встречаться с сыном где угодно, но не в их доме.

Иван перестал туда ездить, с отцом созванивались редко. Теперь толком друг о друге ничего и не знали.

Не испугаться натиска мамаши Ивана было трудно. Холёная, жестокая, озлобленная и при очень хороших деньгах. Уж как эти деньги сбились к ней в кучу, то тайна девяностых. Об этом и думать не хотелось. Но то, что она из тех лет выбралась настоящей акулой, так это точно.

Распоясавшись в своей вольнице, мать до сих пор распускала руки. Могла в рукопашную схватиться на дороге с обидчиком. Дралась с домработницами, поварихами, гувернёрами и учителями Ивана.

Нередко без причины прогоняла его друзей из их дома, орала, что они Ивану не пара. Люди не задерживались, она умудрялась достать всех.

Однако бизнесом руководила умело, дельно.

Иван имел смежную с маменькой фирму. Был также удачлив, хитёр, расторопен. Матери не уступал ни в чём, они рвали выгоду друг у друга.

Мира в их отношения это не добавило. Личные встречи были редкими, жёсткими. Все согласования проводились через юристов или третьих лиц.

Однако, его мать исподволь интересовалась его личной жизнью, пытаясь найти ему невесту побогаче. Всюду расставила своих шпионов и соглядатаев за Иваном. Взбесилась, когда узнала, что его выбор пал на деревенщину. Толстую, обычную, самую затрапезную, коих толпами надо возвращать в их деревни. К коровам, на фермы! Его мать скрежетала зубами, пыталась загнобить девушку при их первой встрече.

Однако, девушка девушке рознь и маменька получила сдачу в тот раз. На том моменте симпатия к невесте сына умерла не родившись. Зато ненависть к Маше расцвела пышным цветом.

Однако, при такой матери Иван вырос замечательным парнем. Умным, щедрым и совестливым, что касалось людей, ему приятных, но не имело отношения к бизнесу и деловой хватке.

Иван отсчитывая секунды ожидания в больничном коридоре, увидел приближающуюся мать. "У неё, блин, дар появляться, стоит о ней подумать!" Мужчина отвернулся от неё, не меняя позы. В нём закипала ярость: всё случилось из-за неё, из-за матери!

Она шла, властно рассекая пространство коридора, звонко стуча каблуками, совершенно не уважая место в котором находилась. Брючный чёрный костюм безукоризненно сидел на её худой фигуре. Развевающиеся полы накинутого халата угрожающими крыльями неслись за ней.

Хрящеватый нос, тонкие губы, сощуренные глаза. Гладко зачёсанные волосы,

тёмный маникюр – она коршуном подлетела к сыну:

– Почему ты не на работе. Люди ждут.

– Мне Люся всё рассказала.– разговор между ними продолжился в обычной манере.

– Ноги раздвинула, показала ещё и рассказала? – мать бровью не повела.

– Маша умирает.

– В Африке дети пачками мрут. Зарыдай.– мать говорила цинично, вбивая гвоздями злые слова в накалившийся воздух.

– Маша и мой ребёнок умирают – Иван всё ещё надеялся увидеть в ней отблеск человеческого сострадания.

– Так эта дрянь, хабалка жирная ещё и беременная!

– Моя мать чудовище.

– А ты тряпка, слизняк. Копия своего папаши. Иди, вытри сопли и бегом на работу. На тебе лица нет.

– Моё лицо со мной. А твоё сейчас исчезнет. Он подошёл к ней вплотную:

– Добром прошу: пошла отсюда.

– Да куда там, как страшно! – она немного качнулась вперёд.

Как будто кто-то толкнул в спину. Огляделась– никого. Показалось? Как такое может показаться… Развернулась на каблуках и ушла.

Он смотрел ей вслед, сцепив руки за спиной. В нём зародились подозрения, он задумался. Позвонила Лена, сказала, чтотпривезла маму Маши. Иван спустился.

Тётю Дашу, Машкину маму он видел несколько раз. Сам приезжал к ней в гости знакомиться. Ему тогда попытались местные гопники испортить настроение. Она сама однажды приезжала к Маше в гости. Женщина радовалась за дочку, боялась поверить в её счастье, Ивана стеснялась, робела перед ним.

Иван вышел навстречу. Ленка, зарёванная, помогала тёте Даше вылезти из своей угашеной тарантайки. Иван обнял тётю Дашу, она разрыдалась в голос. Он прижимал к себе содрогающегося от горя человека, его собственное сердце тоже разрывалось.

Поднялись на этаж, тёте Даше дали халат, бахилы, проводили к Маше. Она на цыпочках приблизилась к дочери. Мать подошла к кровати своего ребёнка, перевитого трубками, лежащего в тишине пикающих приборов, неслышно передвигающихся медиков, окаменела . Стояла бы так вечно. Через время её вежливо вывели из палаты, она шла на ватных ногах, не сопротивлялась.

Иван подхватил её под руку, повернулся к девушке:

– Лена, вы сейчас куда? К Маше на квартиру? – спросил и осёкся. Туда нельзя, там погром.

– Нет, Вань. Я к себе тётю Дашу повезу.

– Добро. Я тут пока распоряжусь. Лен, ты вот что. Оставь нас на пару минут.

К Ивану вернулось самообладание. Он мыслил чётко, ясно. Приобняв обмякшую несчастную женщину, привёл её в холл. Там было много народу. Все, кто находился в помещении, нагруженные печальной ношей своих переживаний, с надеждой смотрели на каждого медика, появляющегося из коридора.

Глава 6

ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ.

К обеду Маша мечтала об одном: уже приехать куда нибудь.

Ей хотелось кофе. Хотелось снять с себя эти пошлые тряпки в рюшах, расшнуровать мазурку из шнурков на спине. Она устала от нескончаемой тряски, вымоталась от тревоги, от ожидания встречи с мужчиной, которого никогда не видела и который теперь будет её полновластным хозяином.

– А вот и город! – воскликнула Эльза.

Издалека город выглядел совсем даже ничего. Маша разглядывала городскую стену и высоченный замок за ней. В свете слепяшего солнца стена казалась белым бастионом. Вокруг всего замка синее кольцо заполненного водой рва.

Перекидной здоровенный бревенчатый мост на цепях служил платной ковровой дорожкой в город. Мощные ворота, широко открытые, почерневшие от времени хищно оскалились зубцами задвижек навстречу въезжавшим.

Стражники выглядели суперски. Щетина на поллица, ясные, умные глаза под сведёнными бровями. Чудной шлем, закрывающий голову вместе с ушами. На бедре меч, с другой стороны круглый щит. Крутой рельеф бицепсов просто магнитил на себе взгляд.

У Маши захватило дух. Крепкие ребята в стальных латах бесцеремонно расчистили дорогу подьезжающей карете её Светлости, вытурив всех с моста.

Впрочем, это были единственные почести, оказанные знатной гостье. Что немало раздосадовало Машу.

– Ни цветов, ни флагов. В книжках по другому пишут, – Маша выглянула в оконце,:

– Эльза, нам будто бы тут не рады…

Эльза помалкивала.

"Встречают по одёжке", невесело подумала Маша,

По сути, так оно и было. Бедный кортеж из единственной лошади не произвёл впечатления даже на бродячих собак. Из прохожих вообще никто не понял, что едет царственная особа.

Вид города изнутри разочаровал Машу ещё больше. Узкие, мощёные булыжником улочки. Сточные канавы. Вонь, мухи. С визгом пронеслись мальчишки в тачке катая друг друга. Прохожие жались к стене, чтоб карета не зацепила ненароком. Претензии предъявлять потом будет некому. Не увернулся, – сам дурак.

Карета скрипела, её подбрасывало, Машу мотало из стороны в сторону. Ей порядком надоело подпрыгивать, она устала, у неё реально гудела задница от жёсткой скамейки.

Как бы она мысленно не пыталась отдалить миг прибытия в неизвестность, обрадовалась, когда подъехали ко входу в замок.

Эльза помогла Маше надеть тёмно-синий плащ, накинула глубокий капюшон. Тилль ловко подставил скамеечку-ступеньку. Маша, неаккуратно спускаясь из кареты на затёкших ногах, чуть не свалилась, наступив на собственный подол. Неумело придерживая юбки, чертыхалась про себя. Девушка всем видом пыталась принять гордый вид.

Она чувствовала, что из всех щелей за ней наблюдают. Со всех сил, не подавая виду, что трусит, Маша, подняв подбородок, вступила во владения замка.

На пороге её приветствовала герцогиня, старшая фрейлина. Критично, даже нагловато глянув на Машу, пригласила следовать за собой.

Старшая фрейлина, – сухая, стареющая, усыпанная пудрой, как рождественский кекс гордо шла впереди. От неё сквозило презрением, Маша чувствовала себя тлёй, серой молью.

Старуха шла впереди, Маша успела рассмотреть её. Седовласая некрасивая женщина, с потухшим взглядом. "Блеклая тётка, наверняка у неё мужика нет, поэтому и рожа злая" – подумала обиженная на неприветливую фрейлину Маша.

Шаги гулко раздавались под высоченными каменными сводами. Узкие витражные окна плохо пропускали свет. Было мрачно и пусто.

Старшая фрейлина остановилась перед одной из дверей. Хлопнула в ладоши, двери раскрылись и стайка девушек, подхватив Машу под руки, потянули за собой.

Маша молча облизнула внезапно пересохшие губы. Настороженно озираясь, осмотрелась. Насколько она поняла, это баня. По левой стороне парили кадки с горячей водой. Напротив блестели скользкие от мыла лавки. Маша вздрогнула от прикосновений чужих рук.

Ей неприятно было ощущать женские руки на своём теле. Молча служанки ловко и аккуратно распутывали узелки и шнуровку на одежде гостьи, аккуратно вынимали шпильки из причёски.

– Брысь отсюда! – Маша остановила их старания, когда они решили коснуться ее мочалками.

Тон гостьи не оставлял сомнений, служанки попятились. Маша быстро вымылась, оделась как смогла, перепутав все шнурки.

Растрёпанная, толкнула дверь. Там ее ждала Эльза.

– О, классно, что ты тут, – Маша следовала за верной подругой,:

– Больше не оставляй меня, слышишь?

Эльза кивнула. Тихо сказала, опустив голову:

– Меня не пустили к вам.

– А ты в другой раз ори! Вдруг это угроза моей жизни. Я никому не доверяю.

Тут Маше на глаза попалась старшая фрейлина, выплывающая из коридора в красивом тёмно-голубом платье. Одета она и вправду была не чета прибывшей Принцессе. Снова Маша была втоптана в плинтус своими шмотками! Ну, теперь её троллить никому не получится.

– Эй, ты! А ну иди сюда! – Маша двинулась к старшей фрейлине, у той полезли глаза на лоб, такого она не ожидала.

Новоявленная невеста придерживала плохо зашнурованную одежду, боясь её уронить. Растрёпанная, взбешённая наступала на старуху , тыкала свободной рукой в сторону Эльзы и орала на поражение:

– Только попробуй её ещё раз не пустить! Королю расскажу.

Старшая фрейлина присела в реверансе, склонив голову и постаралась быстрее убраться, проводив гостей в их покои.

Скромно убранная комната равнодушно взирала на девушек старыми портретами незнакомых лиц. Тяжёлые, мрачные шторы, коричневая шкура на полу и одна серая на стене, большой камин – всё тяжёлым монолитом выстроилось не уютными баррикадами.

Эльза хлопнула в ладоши, велела появившимся слугам растопить камин, принести багаж. Девушка хлопотала, Маше сразу стало спокойно. Она давно оценила, как искренне, с симпатией относится к ней служанка.

Глава 7

НАШЕ ВРЕМЯ.

С врачом Иван встретился после обеда. Немолодой, короткостриженый человек с умными глазами внимательно слушал Ивана. Отвечал коротко, чётко по делу.

Да, состояние тяжёлое. Да, надежда есть всегда. Нет, ребёнку ничего не угрожает. Да, отдельная боксированная палата возможна. Охрана перед палатой на ваше усмотрение, за ваш счёт и на вашей ответственности..

У Ивана была куча вопросов ещё, но он понимал , что отвлекает от работы ангела, посланного на землю.

Выйдя от доктора, перезвонил на пропущенный Ленке. Пришла беда, открывай ворота. У неё сдохла машина. Не дослушав, спросил адрес, сказал, что заедет вечером.

Снова побежал на этаж к Маше. Ему казалось, чем он ближе, тем ей легче. К вечеру состояние Маши стабилизировалось. Иван поехал к Лене.

Она вышла его встретить. Тренер по гребле на байдарках, Лена – здоровенная тётка, в плечах шире Ивана, утирая лицо, распухшее от слёз, попыталась улыбнуться:

– Заходи, Ваня.

Он не был знаком с её мужем.

– Макс. – протянул руку мужик, на голову выше Ивана. Семья гигантов, отметил про себя Иван. Раньше он не обращал внимания, какая Лены высокая. Он вообще не обращал внимания на неё. Она казалась ему грубоватой, резкой. А вот поди ж. Душевный, верный человек.

В доме было тесновато, но чистенько и уютно.

Тётя Даша как воробышек сидела на краю дивана и с надеждой смотрела на Ваню. Он положил ей руку на плечо:

– Пока без изменений. Я ночью там буду. Машу не оставлю. А вы завтра приедете, проведаете. И всё будет хорошо.

Женщина закивала, отвернулась, заплакала.

– Макс, машину Лене завтра передам. А вашу мои ребята приедут, в ремонт заберут. Одобряешь?

– Да мы сами как нибудь.

– Как скажешь. – Иван не спорил.

– Вань, присядь. Поужинай. Ты же не ел ничего. А я рядышком посижу, давай? Борщика со сметанкой? Вчера наварила. – голос Лены дрогнул. Вчера – это так давно, почти из другой жизни.

– Спасибо, в другой раз.

Лена вышла проводить его.

– Заедь завтра в 12 ко мне. Машина там. Скрин паспорта пришли. На дрверенность. Вот, возьми. – он протянул ей деньги. Лена не стала ломаться. Деньги взяла, кивнула: – Сочтёмся.

– Маша говорила, вы школу спортивную замутили. С моим юристом поговорите завтра. Поучаствую. У Маши ведь никого, кроме тебя. Мы теперь как семья, вроде.

– Ты как? – Лена сочувственно смотрела на Ивана. Исхудавшего, осунувшегося.

– К Маше поеду. Плохо там всё.

Он не появлялся на работе. Руководил по телефону. Подозрения, возникшие у него после посещения матери, не утихали. Посмотрел на часы. Двадцать два. Поздно. Алексеич простит. "Алло" прозвучало так быстро, как будто звонка ждали.

– Здравствуй. Подъедешь?

– Адрес?

Через полчаса мужчины сидели в плохо освещённом кафе на углу улицы.

– Не знаю, как прозвучит. Есть подозрение, что возможна угроза жизни Маши со стороны матери. День, два, её переведут в отдельную палату. Знаю, там всюду камеры. Не спокойно мне. По закону вход свободный. Мало ли, трубку сорвут, канюлю перекроют. Меня паранойя кроет.

Охрану на вход организуешь?

– Добро.

Распрощались кивком. Ивана отпустило. Алексеичу доверял как себе. Иван вернулся в больницу. Вторая бессонная ночь давала о себе знать. Он устроился в кресле. Оттуда был виден коридор, ведущий к Маше.

Казалось он не сводил с него глаз, однако он спал. Ему снилась бабушка. Будто качает она его, маленького, в колыбельке. Напевает , гладит по голове. Говорит:

– Ничего, Ванюшка. Ты же мужик, сдюжешь.

Ты, внучик, соловья купи, клетку хорошую сделай и соловья этого Маше принеси. Тебе не разрешат, а ты принеси. Скажи, так надо.

Закончилась тревожная ночь. К утру сказали, что состояние Маши тяжёлое, но стабильное.

Иван приехал домой, в разгромленную квартиру. Принял наскоро душ, привёл себя в порядок, заправился кофе.

Проведал Машу, в палату его ещё не пускали.

Игнат, его личный секретарь доложил, что все распоряжения Ивана выполнил. Доверенность на "Камри" для Елены готова, эвакуатор её машину в ремонт доставил.

Лена, растерянно озираясь в роскошном помещении несмело присела в противоположном конце стола.

– Лен, ну ты чего, иди сюда, – Иван пересадил её поближе:

– как ты?

Не успела она ответить, на пороге без стука возникла его мать. Чеканя шпилькой каждый шаг, подошла к Ивану, швырнула папку:

– Бегать за тобой?

На самом деле она дала команду сообщить ей, когда сын появится в кабинете. Войдя и увидев нечто несуразное, в дешёвом дождевике, с копной плохо окрашенных волос, сразу поняла, что это из окружения Маши.

Спросила утверждающе, нагло:

– А это кто? Товарка

твоей бывшей?

Иван не успел открыть рот, Лена ответила сразу, догадавшись кто это:

– Зря вы побрились. С усами вам лучше было.

Мать Ивана поперхнулась от неожиданного отпора, еле прошипела:

– Что?!

– Ой, ой, давайте не будем ссориться. Давайте, я сразу вам нос сломаю! – Лена поднялась во весь свой богатырский рост, отпихнув массивный тул. Тот с грохотом пролетел метра два.

Мать неожиданно сдала позиции, выскочив, по дороге выкрикнув:

– Быдло!

– Я тоже так подумала, – Лена присела на стул, который Иван поставил на место.

Позвонив кому-то сказал:

– Чем скорее, тем лучше.

Он догадывался, что, возможно, еще раньше мать (а может и не только она), поставила тут жучки. Там, где крутятся деньги, много денег, это дело обычное. Поэтому деловые распоряжения отдавал письменно. Или вот так, как сейчас, понятно только тому, кому они предназначены.

Передал Лене ключи от машины, доверенность. Проводил её к юристу. Приехал в больницу. Ему разрешили пройти к Маше. Вообще, если пациент без сознания, к нему посторонних не пускают. Только родственников, членов семьи. А Ивану вдруг разрешили, хоть он и никто.

Глава 8

Глава 8

Машино сердце остановилось ровно в двенадцать часов.

До этого она успела обнаружить самоё себя в странном помещении. Сообразила, что это больница. Белые стены, потолки. Она лежит на огромной, занятной кровати, напичканной всякими штуковинами. Ну, прям кроватный хаммер в крутейшем тюнинге.

Маша сползла с нее, оглядела себя. Вся в трубках, в шлангах, как муха, запутавшаяся в паутине. "Прикид, конечно симпатичный, если бы не вопрос – что я здесь делаю…" – девушка двинулась между рядами таких же кроватей, чувствуя босыми ногами ледяной холод пола. С ужасом вглядывалась в неподвижные лица людей. Спят, или умерли?

– "Я разбилась, да, точно. – вспомнила Маша и подумала: – А почему мне не больно? Что-то мне тут не нравится, холодно, тихо. Может здесь меня ждёт кров и уют, но попробуем выбраться отсюда".

Она попыталась открыть дверь. Та не поддалась, зато рука прошла сквозь неё, как через туман. Потом изображения стали появляться перед ней кадрами. Как будто кто то не спросив её поставил фильм на перемотку.

Вот стоит Иван. Разговаривает с тёткой в черных брюках. Батюшки, да это же его мать, Зинаида Петровна. Маша решила их испугать, неожиданно выскочила перед ними:

– О чём судачите, бояре? Пошто рожи Ваши такие смурные, граждане Изменщик и Змеина Петровна?

У Маши всё клокотало от обиды. Она видела перед собой женщину, у которой не нашлось для Маши ни одного доброго слова при жизни, да и сейчас тоже. Почему? Маша не уродка, порядочная девчонка, с высшим образованием. Не барби, конечно, обычная, нормальная девушка.

"Вы, между прочим, тоже не статуя Венеры" мысленно обратилась девушка к матери Ивана.

Маша смотрела на неё и диву давалась. Откуда в человеке может быть столько злобы. Женщина даже со спины была злая, не то что с лица. Портретом такой тётеньки впору дьявола отгонять!

Худая, вечно перекошенные, крепко сцепленные губы. Прищуренные глаза. Казалось, был бы у неё автомат, всех бы перестреляла. Маша помахала у неё рукой перед глазами:

– Остановитесь, тётя. Чего вы докопались до собственного сына. Меня уже нету, успокойтесь.

Впрочем, Маша знала, что мать доставала Ивана придирками всегда, задолго до Машиного появления. Тут до девушки долетели обрывки злых слов Зинаиды Петровны про детей в Африке.

– Остановитесь оба, что вы такое говорите, вы же родные люди! – Маша кричала им в лицо.

Они не обращали на неё внимание. Не подозревали о её присутствии. Маша слышала, что Ваня называл мать чудовищем, та отвечала враждебно, обозвала её, Машу, хабалкой.

– Ах, так! Получите, тётенька, от хабалки.– Маша разбежалась и толкнула её со всей силы в спину!

Следующим кадром она увидела Лену.

– Лена, привет!

Маша вытерла слёзы с лица подруги. Та не почувствовала.

Маша давно убедилась, что мужчина это самое необходимое, ценное в жизни девушки. Но без подруги, без Лены, Машин мир лишился бы целого измерения.

Девушки познакомились, когда вместе снимали комнату у старушки. Ленка на спортвном училась в МГФСО, а Маша в МИТУ на бухгалтерском.

Девушки во всём были противоположностями. Маша скромная, чуть по-сельски пришибленная. Из Лены пёрла сила богатырская, она в лесу могла бы зашибить волка корзинкой с грибами.

Маша подумала, что удивительная у них была дружба. Мужики нравились разные, шмотки размерами не совпадали и обменяться ими не было возможности, чтоб форсануть чем-то свеженьким на курсе.

Машке нравилось почитать, а Ленка где-то наперевес с веслом по речкам тусила.

Маша вспомнила, как один раз они вместе тащили через весь город её чемодан, когда у него ручка оторвалась. Они тогда с квартиры на квартиру переезжали, всё на себе перетаскивали.

А ещё был случай ( Маша улыбнулась про себя), девчонки атаковали трамвай, нагруженные неподъемными сумарями.

Приехали на электричке, гружёные провиантом, решили сэкономить на такси. Ленка запихнулась, а Маша не успела, трамвай уехал. И как потом Лена вышла на следующей остановке и назад пёрла эти сумари. Деньги то вместе с ней уехали, у Маши на проезд не осталось!

Да, молодые были, задорные и бестолковые. Встречали друг друга с пригородной электричке, помогали баллоны с огурцами тащить. Нафига им эти огурцы были, тяжесть такая! Лучше бы картошку везли, её хоть разбить было невозможно.

Маша помнила всё. Смотрела на подругу, говорила ей слова благодарности. За всё-за всё.

Зареванная подруга не видела Машу, глядела в другую сторону. Чтоб перехватить её взгляд, девушка тоже туда повернулась и увидела свою маму. Та плакала, Иван говорил ей что-то.

Маша обошла их.

Смотрела на Ивана. Он так по-доброму что то говорил.

– Вань, спасибо тебе, что маму поддержал. Хорошо, что она не знает, какой ты изменщик. Хорошо, что не знает, что это из-за тебя со мной такое.

Впрочем, наверно во мне злость говорит. Может, я не права. За руль я сама села. Это был мой выбор. У тебя другая женщина, это твой выбор.

Маша закрыла лицо руками.

– Люди дорогие, простите меня. Сколько боли я вам всем принесла. Если бы всё вернуть назад, ах, если бы…

Она оглядела всё помещение. Сколько людей, все такие печальные.

Маша внимательно посмотрела в лицо любимого мужчины, встретилась с ним глазами.

В следующее мгновение вихрь подхватил девушку, поднял к самому потолку и понёс в палату, туда, откуда она только что победно сбежала.

Маша заметила, что люди в белом суетятся над её кроватью, она заглянула им через плечо и увидела себя. Маша провалилась в темноту.

Её сердце остановилось на две минуты. На две бесконечно долгие минуты. Иван рвался к ней, рычал, чувствовал себя бессильным…

Глава 9

Глава 9.

ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ.

Куча молодых вельмож, всюду сопровождала своего короля Имре Доминика фон Гераль.

Краем глаза Имре наблюдал за каждым из них, за их скучающими лицами, тайными жестами. От него ничего не ускользало, копилось в памяти и в нужный момент хлёстко выстреливало. Боялись своего Короля подданные не по детски.

Король направился в купальню. Бассейн из жёлтого мрамора сверкал золотыми бликами.

Имре погрузился в воду и перед ним в воде начали танцевать поразительной красоты девушки. Танец, на который он всегда смотрел без устали. Лёгкий, плавный, с выгибающимися контурами пышных бёдер, стянутых прозрачными тканями.

Упругие груди, облепленные мокрым шёлком, абрис нежных выпуклостей внизу живота, мерцающий бисер в углублениях складок …

Роскошь игры света и теней.

Танец медленно сводил с ума, запускал желание, требовал глубоко вдохнуть аромата движущихся полунагих тел. Сдаться в плен наслаждению. Жар расплывался по позвоночнику, собирался мурашками на груди, на бедрах. Всё туже стягивало кольцо напряжения, он с трудом переводил дыхание от неземных прикосновений купальщиц.

Помешал расслаблению внезапно появившийся кардинал Мин. Сняв шёлковые тапки, подхватив длинную рубаху, смешно прыгая на цыпочках, он подобрался к бассейну.

Наблюдая за вожделением прикасающихся тел купальщиц к Имре по-стариковски лыбился, сморщив нос.

Кардинал наклонился к самому уху властителя, собираясь обрадовать новостью. Лучше бы он в это утро не просыпался. Он оторвал мужчину от наслаждения!

Имре в ярости схватил Мина за шею, втянул в воду, удерживая кардинала под водой. Ещё минута, и он бы утопил его. Вытянув его из воды, тряся за шиворот, в бешенстве прорычал ему в лицо:

– Тебе политические интриги весь мозг съели?

– Спешу сообщить, прибыла Принцесса. Желаете увидеть её завтра, мой сир?

Мин, вежливо пытаясь дышать через раз, стоял в бассейне, моргая мокрыми ресницами, боясь утереть воду со свисающей бородёнки. Хитрый, опасный интриган отлично знал, на что способен король в ярости. Вот и стоял покорной жертвой, боясь спровоцировать своего господина. Мин сам не понимал, как ему в голову пришло появиться в ненужный момент. Ну, что ж, бывает…

Имре с сожалением бросил взгляд на остывший танец. Стряхнул с себя ласкающую диву, поднялся из воды и подошёл к столику с вином.

Потрясающе сложенный, подтянутый, крепкий шатен держал серебряный кубок с вином. Молоденький паж осторожно промокнул его кожу, аккуратно надел кожаные сандали, ловко накинул халат на своего господина.

Из бассейна пришлёпал Мин, стараясь быть незаметнее воздуха.

– С утра хочу увидеть архитектора. Пришлёшь.

Мин поклонился, умудряясь подобострастно кивать и одновременно делать заметки, вырвав из рук служки перо и бумагу.

Имре не хотел жениться, не хотел участвовать во всей этой свадебной возне.

Его утомили эти дурацкие переборы с невестами, игры с условностями. В женитьбе не видел ничего кроме политики. Но он всюду был победителем и ему не было надобности заключать союз, жертвуя своей холостяцкой свободой.

Однако королевский совет чайной ложечкой доедал его терпение, на все лады убеждая, что королевству нужен наследник.

Мин соблазнял его возможностью расширить владения. Каким-то образом ему, подлому лису, удалось задавить долгами старую Гертруду, мамашу невесты. "Интересно, сколько он себе прибрал, мой ненадёжный друг и надёжный вор. Придёт время, узнаю, всё верну сполна", размышлял

Имре, наслаждаясь вином.

Глядя поверх кубка на плешивую, мокрую голову склонившегося Мина, спросил:

– Что, хороша девушка?

– Не видел, Ваше Величество. Старшая фрейлина доложила, что девушку осмотрели. Молодая. Здоровая. Будет отличной матерью для Вашего наследника.

– Ты лучше скажи.Что егеря? Готовы?

Имре двинулся в спальню, стая вельмож двинулась за ним.

– Что господа, завтра на охоту? Чтоб были все! – король охватил взглядом подобострастные лица. Он видел, что они трусят, но точно знал, что придут все.

Охота на вепря самая страшная. Много охотников погибли в схватке с грозным зверем. Однако, ослушаться короля было ещё страшнее.

Молодой, неудержимый в желаниях король обожал охоту. Это будоражило, заводило Имре. Он не мог усидеть на месте. Даже на обходе своих владений, находил возможность сразиться.

Например, когда он совершал обход восточных границ городской стены. Там ров, до краёв заполненный водой, кишел крокодилами. Всё, что падало в воду, будь то трупы бродяг, животных или отходы – всё ими принималось за обед.

Сегодня, разозлённый визитом Мина, оторвавшим его от женщин, Имре в бешенстве искал, на чём бы сорваться. Пустив коня во весь опор, не сдерживая его мощи, мчался, подставляя лицо ветру.

Имре бесился, подлетел ко рву. Нагребал полные руки камней из корзины, услужливо подаваемой служкой и швырял в крокодилов. Ему доставляло удовольствие сидя в седле точным броском булыжника засадить в бугорки глаз крокодила, представив на его месте Мина. Глаза рептилий торчали над бурыми поленьями их тел, скрытых трясиной и мгновенно скрывались под водой, получив гостинец от Короля. Какой восторг видеть, как от неожиданности вздымается тяжёлый хвост могучего животного в мириадах брызг. Сделав мощную волну крокодил с поразительной скоростью растворяется в воде. Есть! Победа!

Ещё Имре нравилось охотиться на змей. В высокой влажной траве вдоль воды они клубились тучами. Сегодня им тоже досталось.

Глава 10

Глава 10.

ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ..

Маша была полностью готова ко встречи с женихом ещё с рассвета. Она сильно нервничала. То и дело у неё пробегал холодок по спине. Каждую минуту ей хотелось разреветься от страха.

Она понимала, что жалко выглядит в этих розовых кружевах, но другого наряда не было. Маша всё ходила, бродила, мерила свою комнату шагами. Наконец, её пригласили.

Девушка шла по довольно мрачному коридору. Светлое пятно каменной лестницы, на которую падал свет откуда то сверху, вероятно, был финишной прямой.

Факелоносец остановился, отступил, пригласив тем самым Машу вперёд.

Девушка немного замешкалась, когда услышала своё имя. Вернее, имя той, кем она стала ни с того, ни с сего. Принцессой.

Маша вошла в зал. Сердце сорвалось вскачь. Она боялась поднять голову. Краем глаза видела придворных, одетых в изысканные одежды. Мужчины звякали шпагами, женщины блистали драгоценностями.

– Её Светлость Принцесса Беатрис! – голос Мина разорвал пространство в тишине замершего зала. В присутствии Короля никто не дышал.

Сам по себе Имре был красив настолько, что любовались им не только женщины, но и мужчины, тайно завидуя его стати. Стоило ему задержать взгляд на лице женщины чуть дольше, скользя всё ниже, к шее, груди… он заставлял, вынуждал женщину краснеть. Страсть, рвущаяся из каждой клетки его тела, брала в плен любую. Он, нависая, заглядывал в лицо, его дьявольская, искусительная улыбка притягивала внимание к его губам – плотным, горячим. Приёмы у Короля превращались в батл, где сражались за одну единственную каплю его внимания.

Все ожидали прибытия его невесты. Всем было любопытно и завидно

В зал вплывало облако розового тюля. Неверно подобранные юбки обнажали узкие щиколотки в шёлковых туфельках. Корсет под грудью стянут новомодной шнуровкой. Великолепный абрис округлых плечей, высокая грудь.

Он взглянул ей в лицо: простовато на его взгляд. Круглое, бледное. Не старая, не уродина – уже хорошо.

Цинично рассуждая, Имре приветственно шагнул навстречу.

Девушка подняла глаза, уставившись на него вскрикнула:

– Иван?

Она побледнела, качнулась. Фрейлина подхватила её.

– Что с ней? – Имре чуть склонил голову к Мину:

– Не блаженная?

– От счастья, Ваше Величество, всё от счастья. Девушка не справилась с волнением от вашей красоты, – лебезил Мин, глазами делая знаки старшей фрейлине.

Имре карёжило от подхалимажа Мина, вот так и дал бы ему в морду. Но этот лис был нужен ему. В подлых головах роятся подлые планы и за ними глаз да глаз, а в королевских делах без подлости никуда. Как же без собственного соглядатая.

К тому времени Маша взяла себя в руки, во все глаза смотрела на Имре. "Вероятно, это игра, спектакль" – девушка растерянно смотрела в холодные, отстранённые глаза любимого, теряясь в догадках. Тот мужчина, что стоял перед ней, это был её Иван. Или его копия? Не может быть.

– Как вы себя чувствуете после длительного путешествия?– задав вежливый вопрос, Имре начинал скучать, мысленно нетерпеливо ожидая когда всё закончится.

– Спасибо, хорошо, – только Маша хотела извиниться за неловкость, как в спину ей зашипела старшая фрейлина:"Реверанс, сделайте реверанс".

"Да щас", подумала Маша, стоя истуканом.

Имре смотрел на это создание в розовом с любопытством. В ней всё было странно, непривычно. Она какая-то не такая. Не умеет подобрать юбки, не сделала реверанс. А он, между прочим, любил посмотреть сверху на чувственную роскошь, выпирающую из лифа. Тем более её лиф ему очень даже понравился.

Странный взгляд девушки его магнитил.

– Не хотите ли составить мне компанию на днях? Прогулка в сад принесёт много впечатлений.

Маша исподлобья смотрела на него :" Прикалываешься?"

– Разве могут быть впечатления больше тех, которыми вы меня уже наградили? – Маша сощурила глаза, намекая на Люську.

Имре чувствовал подвох в ее словах, невнятное раздражения начинало закипать в нём, эта куча в розовом подбешивала его. Раздался шёпот:

– Поклонитесь, поблагодарите Короля! – старшая фрейлина незаметно дёрнула Машу за рукав.

– Я тебе щас руку сломаю! – Маша повернулась и глянула так, что фрейлина попятилась.

Это развеселило Имре. Ему вдруг захотелось позже поговорить с этой странной невестой. На секунду он даже забыл об охоте. Глаза блеснули, но его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Благодарю Вас, сир. С радостью! – Маша отвернулась от Короля (или от Ивана? она уже ничего не понимала). Добавила про себя "ну, козлина в короне, держись. Я тебе всё выскажу, артист! Изменщик!". Не дожидаясь чего там надо было по протоколу, Маша повернулась к царственной особе спиной и вышла, уводя за собой обомлевшую от неслыханной дерзости стаю фрейлин.

Девушка предположила, что Иван придерживается роли в игре, о которой он ей потом расскажет.

– Что это было, Мин? – в голосе короля звякнул металл:

– Где ты её нашёл?!

– Как бурьян росла, да, да, Вы правы, сир. Зато чертовски выгодная партия, одна родословная чего стоит, статус. А статус Вам, мой король, сейчас ох как нужен. Не силой же единой врагам нос утирать. Опять же землями Ваше королевство приумножется.

Зато Принцесса симпотичная, круглозадая, здоровая. Будет отличной матерью наследнику.

А если что, так родит и подальше с глаз её свезём. В деревню, на лужок. С глаз долой.

Лис пел свою льстивую песню. Казалось он приготовил ответы на все вопросы.

Даже на те, которые мог задать только сам себе.

На вопросы о том, какую судьбу он готовит этому королевству. В котором он сейчас слуга.

Пока ещё слуга…

Мои дорогие, милые читатели. Прошу Вас, пожалуйста, поддержите книгу звёздочкой. Буду очень благодарна Вам за подписку. С уважением к Вам, Ваша Лука Василиса!

Глава 11

Глава 11

Провал во времени.

Пока девушка шла скорым шагом, почти бежала к себе, она никак не могла унять дрожь во всём теле.

Маша примчалась на свою половину, велев Эльзе запереть дверь перед носом досужих сопровождающих. Старшая фрейлина по-хозяйски проследовала за Машей, оттолкнув Эльзу.

– Ведёте себя неподобающе. Я обязана научить вас правилам следования протоколу. И образумьте свою деревенщину,– она выразительно посмотрела на Эльзу.

– Сначала выучи моё правило. Пока я не спросила, рот не открывай!– Маша сняла туфлю и швырнула в старшую фрейлину. Та взвизгнула и скрылась за дверью. На порге обернулась и зло прошипела: " С таким поведением Вас запрут в монастырь. Другие девушки ведут себя иначе".

"Что со мной такое? Себя не узнаю. Я такая смелая, решительная. Не знаю, что это, но пока мне всё нравится", подумала Маша, уселась на кровать и стала болтать ногами.

Эльза стояла рядом со своей госпожой и тряслась как осиновый лист.

– Ты чего?

– Ваша Светлость, вы нажили врага, – горячо шептала ей девушка на ухо, – помните, всюду отверстия в стенах для подсматривания и уши для прослушивания.. А ещё, у вас теперь нет второй туфли – Эльза прятала улыбку в уголках губ.

– Эх, джинсы бы, да кроссы сейчас.

Фрейлина непонимающе хлопала глазами.

– Эльза, помнишь, старшая фрейлина что-то про монастырь брякнула. О чём это она?

Девушка опустила голову и тихо сказала:

– Так поступают с невестами, которые не понравились королю или его королевскому совету.

– Да говори толком. Как поступают?

– Отправляют в монастырь. И бедная девушка остаётся там до конца жизни. Никогда его не покидает.

– Да ты что! Серьёзно? – Маша похолодела.

Получается, её судьба зависит от старшей фрейлины в том числе.

"А ещё от того, с кем я сегодня познакомилась, – Маша говорила сама с собой. Когда она подняла голову и увидела Ивана, в смысле Короля, она чуть не потеряла дар речи.

Ошарашено разглядывала стоящего перед собой любимого человека. Только это был как будто не он, а его голограмма.

Что происходит, это такое кино? Иван играет роль, о которой ей не говорит? Это точно он! И голос его, расслабленный, с хрипотцой. Правда, её как ледяной водой окатило, когда она встретилась с ним глазами. Взгляд его был чужой, незнакомый. Взгляд леопарда – презрение и холод!

Теперь ещё история про монастырь. Пипец!"

К ночи Маша не могла найти себе места. Камин давно прогорел, свеча коптила тускло, неровно роняя скупые отсветы на мраморный пол. Было неуютно, холодно.

Маша всё возвращалась и возвращалась мысленно к встрече с Иваном.

Уж лучше был бы чужой мужик в женихах чем этот позёр.

Почему он так повёл себя?

Маша перебирала все моменты, звуки голоса Ивана или Имре. Да кто это на самом деле был перед ней?

Она смотрела в небо. Безучастные звёзды мерцали, не зная, какими горькими слезами провожает их далёкий блеск стоящая у окна бедная девушка.

" Что же ты делаешь со мной, Иван? – мысленно спрашивала Маша , отсылая вопрос в никуда. Это точно в твоём характере: ты замыкаешься, когда сам накосячишь. Меня же молчанием наказываешь за свою вину.

Может быть и сегодня это только поза? За что? Или ты и вправду не узнал меня.

Откуда столько презрения ко мне? Или, может, Люська лучше? "

Маша сердилась, мешала в кучу злые слова. Через минуту тихо плакала, мысленно просила :" Милый мой, любовь моя, верни меня в свою душу. Посмотри на меня. Я с твоим малышом под сердцем стою здесь, как вкопанная. От страха, от обиды не могу вздохнуть. Почему твоё сердце молчит. Иван, услышь меня!"

Она бессильно опустилась на пол. Слёзы высохли. Или закончились? Маша задремала. Очнулась, вздрогнула от того, что кто-то коснулся её.

Свеча догорела. Лунный свет бродил тенями по комнате. Нет, нет, ей не показалось, кто то держал её за руку, вот только кто.

– Ваня? – в надежде она подскочила, заметалась по комнате, пыталась заглянуть за дверь – в коридоре темно, никого.

Маша опустилась на стул. Косматые тучи чёрными воронами заглядывали в окна, проглатывая жёлтый свет луны и снова выплёвывая его в черные небеса.

На руке что-то блеснуло. Маша повернула руку. Кольцо. Колечко обручальное! То, что они с Ваней покупали к свадьбе. Снова нашлось. А она уж думала потеряла его где то там, в дороге. Откуда оно?

Маша прижала руку к груди, раскачивалась из стороны в сторону, шептала:

– Не оставляй меня, любимый мой. Не оставляй меня одну…

Эльза на рассвете обнаружила свою Беатрис под окном, свернувшуюся калачиком. Постель была не тронута. Свеча догорела, расползлась растёкшимся пятном.

– Бэтси, вы все глазки выплакали, – она гладила по волосам свою королеву.

Маша проснулась, стряхнула с себя глубокий морок, в котором забылась.

Эльза умыла её. Расчёсывала, собирая волосы в тугой узел. Маша безучастно смотрела в окно. Она чувствовала, что подустала за эти дни. Вот бы чашечку кофе сейчас.

–Ваша Светлость, посмотрите, какая вы красотка! – Эльза бабочкой порхала рядом,– Не печальтесь. Вы переживаете, что король не ласков с вами? Да что с них , с мужчин, взять. Не бьёт и ладно. Мужчины они строгие, опасные, не сердите их и всё будет хорошо. Привыкнете к его Величеству, лаской своей согреете, маленький появится, что ещё нужно?

"Знала бы ты Эльза, – Маша обхватила голову руками, сердце билось тревожной птичкой, – Я ведь беременна. Маленький уже есть, он скоро действительно появиться. И нам с ним нужны объятия его папы."

Фрейлина закончила с причёской, расправила складки на платье Маши, подала начищенные туфельки.

Глава 12

Глава 12

Провал во времени.

Стоило Маше выйти из своей комнаты, её тут же окружила стайка фрейлин, поджидающих с самого утра.

Сегодня было тепло и девушки отправились на прогулку в королевский сад.

Лужайки– просторные, чистые, светлые, опутанные тонкой паутиной идеальных дорожек. Тенистые островки из развесистых деревьев. Тут и там разбросанные скамейки, увитые арками китайской розы. Маленькие фонтанчики весело искрились струйками на солнышке – сад был просто сказочным.

Маша рада была выйти из серого склепа. Стены негостеприимного, холодного замка ей порядком надоели. Старшая фрейлина близко к Маше не подходила, но девушка чувствовала, что та следит за ней, не спуская с глаз.

– Эльза, – фрейлина услышала Машу, мгновенно оказалась рядом,:

– скажи этой напудренной мартышке, что мне холодно в гостинице, пусть включат отопление.

Эльза хлопала глазами.

Машка прыснула, сообразив, что фрейлина ничего не поняла.

– Дубль два, – Машка веселилась, наблюдая,как девушка ещё шире открыла глаза, уставившись на свою госпожу,:

–Эльза, скажи старшей фрейлине, что я не довольна и буду на неё жаловаться королю.

Мне холодно! Пусть прогреют помещение и ковры постелят.

Эльза поклонилась и помчалась выполнять поручение.

О чём могут судачить скучающие женщины во дворце? Конечно о ней, о своей будущей королеве. Это стало отличным поводом объединиться разрозненным группкам фрейлин в одну общую.

Теперь в воздухе над ними висела одна общая сплетня.

Стоило Маше повернуться к ним, они замолкали, приседали в реверансе, прятали глаза. Стоило отвернуться, начинали шушукаться.

До Маши стали долетать обрывки фраз:

– Ах, не повезло нашему государю…

– Принцесса стояла вчера, как дура…

– Вот если б я была на её месте, Король был бы очарован моим воспитанием…

– Наш Король так красив…

– Да, да, она вообще никакая…

– Ходит, как колченогая…

– Интересно будет посмотреть на это позорище в их первый танец…

Маша повернулась на последней фразе, выхватила глазами говорившую. Девушка в светло-фиолетовом платье залилась румянцем, закрыла рот и сто процентов, хотела проглотить язык, но поздно.

– Иди-ка сюда, овца! – Маша не собиралась церемониться.

"Овца" несмело приблизилась к Маше на шаг.

– Ты не увидишь моего танца. Сообщу Мину о твоём неуважении к выбору Короля. Твой язык вместе с тобой будет плавать с крокодилами во рву.

Девушка пыталась что-то сказать.

Маша опередила её;

– От себя добавлю: прячься, мля..!

Разнопёстрый клубок гадюк-подружек тут же отделился от виновницы. Горе-беда заразны!

Фиолетовое пятно оказалось в одиночестве. От страха девушка помертвела, упала на колени, стала молить о пощаде. Маша молча смотрела на этот отчаянный вариант раскаяния. Чтоб другим неповадно было, твёрдо, жёстко сказала "Нет!"

Пошла вперёд, сделав жест остальным следовать за ней. Маша решила, что будет сражаться за себя. За уважение со стороны фрейлин, да всех вокруг, за шанс разбудить чувства любимого.

Девушка повернулась к стайке крадущихся за ней фрейлин. Они смотрели на неё во все глаза, онемев, кажется, навсегда.

– Ну, вот что, глупые гусыни. Я не только хорошо вижу, но и отлично слышу. Одно слово не по мне – выдеру вам все патлы из под париков. Лично расцарапаю рожи ваши свинячьи.

Маша оглянулась, ища глазами Эльзу. Трусишка фрейлина стояла в сторонке и как всегда, тряслась. Маша показала на неё рукой:

– Только троньте, кукушки, мою подругу хоть одним словом. Пипец вам будет.

Будущая королева хлопнула в ладоши:

– А теперь, прямо сейчас каждая из вас говорит мне комплимент и славит своего Короля! Кто первая замолкнет, пожалеет.

Девушки затараторили.

– По очереди! – Маша наблюдала за фонтанирующим лизоблюдством. Поделом!

Скоро ей надоело.

– Отвратительно! Плохо. Да вы безмозглые ослицы. А голоса – фу, слушать противно!

Чтоб на завтра каждая написала мне стихи. Оду!

А теперь вон отсюда.

Старшая фрейлина медлила, не сообразив, надо ли ей уйти со всеми. Или отстаивать свою значимость, выделяясь от всех фрейлин.

– А Вы, милая, оглохли, или старость берёт своё? – Маша была злопамятная. Теперь она решила, что будет мотать нервы старшей фрейлине по поводу и без.

Маша провожала взглядом улепётывающую стаю сорок, успев оставить одну из них.

– А ты, голубушка, останься. – Маша сменила тон на вкрадчивый, лживо-добрый.

– Научи меня делать реверанс так же изящно, как делаешь сама.

Маша довольно быстро переняла нехитрую науку.

– Дорогая, ты большая молодец. Я похвалю тебя перед Королём. – Маша потрепала девушку по щеке. Лицо фрейлины порозовело от радости.

Маша продолжила:

– Ты нравишься мне, я расскажу тебе тайну, о которой не знают другие. И ты помалкивай. Так вот: среди вас есть одна, которая регулярно докладывает мне всё, о чём вы говорите. Поэтому следи за своим языком.

Маша отпустила девушку, удовлетворённо глядя ей в след. Благодаря этой сплетне , фрейлины поприкусывают языки. Они должны запомнить, что с Принцессой (то есть с ней), можно договориться и найти общий язык, если откусить свой!

Полянка опустела. Маша отправилась в свои покои. По дороге к себе увидела стоящего кардинала. Он, как всегда, выглядывал из-за угла, готовый исчезнуть в никуда или появиться ниоткуда.

Мин наблюдал всю картину со строны с открытым ртом. Он не мог отыскать старшую фрейлину и вот попал на урок воспитания.

Маша поравнялась с ним, бросила через плечо :

– Распустил ты их, чувак!

Довольная, сбросила туфли и босыми ногами с удовольствием пошла по траве. Она наслаждалась, касаясь пальчиками шёлка травы, наступая на её хрупкие гранёные полосочки, на забытые солнышком капельки росы в её мшистой глубине.