Попаданка по обмену: (не) его Истинная

Глава 1

— Ну, как тебе бал? Понравился? А кавалер, с которым ты ушла?
Пускай я не сомневалась, что при встрече Лея забросает меня вопросами, однако всё равно немного растерялась от их пулемётной очереди. А от упоминания «кавалера» вообще сердце ёкнуло — мне как-то не приходило в голову, что наш с Алеком демарш был замечен.
— Слушай, сестрёнка, дай Асии хотя бы ложку до рта донести, — вмешался Лео, заслужив от меня горячую мысленную благодарность.
— Ой, ладно тебе! — надулась Лея. А я, скороговоркой выдав «Бал в целом понравился, кавалер как кавалер», — вдруг обратила внимание, что Эрик, хоть и сидит напротив, на меня совершенно не смотрит.
«Блин, неловко вышло. Я же отказала ему, сказала, что ухожу, а потом пошла танцевать. Да ещё и с бала ушла в обнимку неизвестно с кем».
Я прикусила губу. Надо будет как-то объясниться — мне совсем не хотелось портить отношения с этим парнем. Не из-за романтического интереса, здесь я по-прежнему ничем не могла порадовать Лею. Как бы заезжено это ни звучало, Эрик нравился мне чисто по-человечески. Или по-драконьи, с учётом того что человеком он не был.
— А вот кого можно не расспрашивать, так это Алека, — хмыкнул Дин, отвлекая внимание от моей персоны. — Судя по виду, бал для него однозначно не удался.
Мы дружно посмотрели в сторону входа в пиршественный зал, и у меня второй раз неприятно сжалось сердце.
Алек двигался скованно и слегка заторможено, словно ему приходилось обдумывать каждое движение. Под глазами залегли глубокие тени, а бледному цвету лица позавидовал бы любой вампир.
«Неужели это из-за отсутствия "физического контакта"? Или дело в самоконтроле? Но тогда даже представить страшновато, что он сейчас испытывает».
Я вообразила себя на месте своего «Истинного поневоле» и эгоистично порадовалась, что неведомое волшебство избавило меня от подобного. А однокурсник, подойдя к нашему столу, едва заметно кивнул нам и уселся на своё обычное место — самое дальнее от моего.
— Алек, ты хорошо себя чувствуешь? — вполголоса спросила сердобольная Эмма.
— Более чем, — уронил тот, кладя в тарелку символическую порцию овсянки. Я заметила, что руки у него слегка подрагивали, и невольно преисполнилась сочувствием.
«Скорее бы пришли реактивы для антидота! Интересно, этих самых двергов можно как-то поторопить?»
— Асия!
Свистящий шёпот Леи отвлёк меня от разглядывания несчастного принца. Я вопросительно посмотрела на однокурсницу, и та, ещё больше понизив голос, с нескрываемым любопытством произнесла:
— Так что вчерашний кавалер?
И хотя обсуждать бал мне по-прежнему не хотелось, благодаря полученной отсрочке я знала, что ответить.
— Да ничего. Мне стало дурно из-за духоты, он вывел меня в коридор. Мы перекинулись парой фраз, я почувствовала себя лучше и ушла в свою комнату. Как и собиралась.
— У-у. — Лея была откровенно разочарована. — И он не предложил тебя проводить?
— Предложил, — сымпровизировала я. — Только я отказалась.
Однокурсница тяжело вздохнула.
— И почему ты такая скучная? Мы про вас уже знаешь какую историю придумали?
— Не знаю и знать не хочу! — спешно замахала я руками. — И вообще, выдумывайте всё обратно. Ничего не было и быть не могло.
После этих слов я исподтишка взглянула на Эрика. Показалось или он немного повеселел?
А вот Лея, наоборот, со скорбным видом покачала головой и нехотя переключилась на другую тему.
— Ладно. А про взрыв в лаборатории алхимии ты в курсе?
Я похолодела. Да что это за Академия такая, где все всё сразу же знают? И главное, откуда? Местный дух, что ли, сплетни на хвосте разносит?
— Не в курсе. — Я постаралась сделать максимально скептическое лицо. — И ты извини, конечно, но звучит, как фейк.
Лея недоумённо взмахнула ресницами: последнее слово я, видимо, произнесла по-земному.
— Выдуманная новость, — объяснила я.
— А-а. Нет, это точно не фейк. — Незнакомое сочетание звуков далось Лее с запинкой. — Я сама слышала, как Грэй расспрашивала об этом Бист.
Теперь пришла моя очередь хлопать глазами.
— А она-то что может знать?
Ответить однокурсница не успела — в разговор снова вмешался Лео.
— Девушки, я понимаю ваш интерес, но, может, обсудите это позже? Завтрак скоро закончится.
— Вредина. — Лея показала брату язык и пожаловалась: — Тоже мне не верит, кстати. Говорит, я или не так поняла, или вообще во сне увидела. Такая чушь! Я ещё не путаю сны с явью, да и ушам своим вполне доверяю.
— Не злись, — миротворчески отозвалась я. — И давай и вправду завтракать. Время-то не резиновое.
Однокурсница состроила недовольную мину, однако болтовню отложила. А я, не удержавшись, бросила короткий взгляд на резко очерченный профиль Алека.
«Хорошо, что он вроде бы научился держать себя в руках. Ещё лучше, что меня не ломает от ложной связи. Плохо, — я перевела взгляд на вечно пустующее ректорское место за столом преподавателей, — что слухи, пусть и о взрыве, всё же поползли, а мы оба как по минному полю ходим».
И отчего-то мне казалось, что хорошо это не закончится.

Глава 2

Вопреки моим предчувствиям, Алек, хоть и выглядел откровенно не лучшим образом, отлично продержался до самого вечера. Не просто близко ко мне не подходил — даже в сторону не смотрел. А из-за того, что наши отношения и прежде не отличались теплотой, вопросов такое поведение ни у кого не вызвало. Правда, преподаватели вслух отметили Алекову рассеянность, но, думаю, как и Дин, списали её на вчерашний бал.

Однако несмотря на всё это мне было откровенно не по себе, когда я после ужина отправилась в библиотеку. Мелькала мысль или позвать с собой Лею, или вообще отложить поход — я шла по своей, не по учебной надобности. Но первый вариант означал дать пищу для новых домыслов, а второй — ещё неизвестно сколько мучиться любопытством. Так что я решила рискнуть и в награду без приключений добралась до места назначения.

— Что-нибудь о знатных драконьих семьях? — судя по озадаченному виду, раньше к госпоже Лартер с подобным не обращались. — Хм. Где-то был альбом с генеалогическими древами семи родов. Сейчас поищу.
— Спасибо, — поблагодарила я. И на всякий случай уточнила: — А у вас здесь журналы выпускают? Или газеты? Про светскую жизнь.
Лицо библиотекарши приобрело высокомерно-надменное выражение.
— В столице печатают какие-то листки со свежими сплетнями. Однако в библиотеке этому мусору делать нечего.
— Ясно. — Я едва удержала рвавшееся следом «извините».
Госпожа Лартер величаво кивнула в ответ и, поднявшись из-за библиотекарской стойки, отправилась на поиски обещанного альбома.

Искала она его долго, а когда наконец вынесла и с торжественным видом водрузила на стойку, у меня чуть веко не дёрнулось. Потому что это был огромный пыльный фолиант, толщиной сантиметров двадцать.
— И там всего семь родов? — с недоверием уточнила я.
— Семь родов и их вассалы, — спокойно пояснила библиотекарша. — И если какой-то дворянской фамилии здесь нет, значит, они из выскочек, получивших титул в последнюю тысячу лет.
— Понятно, — протянула я, вспомнив, что продолжительность жизни у драконов гораздо дольше, чем у людей. — Ладно, спасибо. Пойду изучать.
Я откинула толстую, с латунными уголками обложку и коснулась приклеенного к форзацу формуляра. Совершенно пустого, кстати — этим альбомом действительно никто не интересовался раньше. На желтоватом листке появились кракозябры «Асия Стерх», и я, взяв талмуд обеими руками, потащила его к ближайшему читательскому столику.

Несмотря на отсутствие нормального оглавления, разобраться в системе, по которой в книге была изложена информация, оказалось несложно. На первом же листе перечислялись семь родов начиная от королевского, и каждый выделялся своим цветом. В эти же цвета был выкрашен обрез, разграничивая посвящённые родам части. Я без особого интереса заглянула в раздел королей, почерпнув не самые ценные сведения, что Алек — единственный претендент на трон и что его отца зовут Адальберт. Следующим шёл род Файербрук, где у ныне живущего герцога Вальдемара были указаны оба сына, но имя старшего, Артура, выглядело небрежно затёртым.
— Так-так, — пробормотала я, склоняясь над страницей. — А мама у него из Вингейтсов — первых вассалов. Хм, всё ясно.
Или почти всё: за что же глава семьи мог лишить первенца титула? Не за характер ведь.
«Эх и почему они подшивки "листков со сплетнями" не делают?»
Я вздохнула и принялась листать дальше.

Ректор оказался из вассалов Файербруков, и то, что он был всего лишь графом, меня отчего-то разочаровало. Но зато прояснилась их дружба с алхимиком — наверняка они были знакомы ещё с тех времён, когда второй носил фамилию отца.
— Зато старший, — себе под нос заметила я. Интересно, он, кроме Академии, ещё и поместьем управляет? Тогда неудивительно, что его в замке фиг увидишь. Я мысленно посочувствовала Стронгхолду и продолжила изыскания.

Из моих однокурсников герцогоского рода были Дин и Лео с Леей, причём Лео оказался старше сестры.
«Теперь понятно, почему они с самого начала так свободно разговаривали с Алеком. Сто процентов, в одной мажорской песочнице росли. Так, а где же Эмма?»
Я пролистала ещё несколько страниц и нашла род Свон — вассалов герцогов Соултон.
«С одной стороны, мезальянс — папа Эммы всё-таки барон. С другой, из своих, да и эта Истинная связь, против которой нет приёма. — Мне ярко вспомнилась моя реакция на Алека под воздействием эликсира. — Ох, надеюсь, они всё-таки будут счастливы. Уж очень это попахивает нездоровой зависимостью».

Эрик нашёлся последним. Он тоже был старшим сыном барона Найтли, а род его относился к вассалам Баннерби. Я для интереса поискала Грэй — заместитель ректора была графского рода, и госпожу Лартер — та, к моему удивлению, оказалась баронессой. Задумала найти гадину Циллию, но вовремя вспомнила, что она учится по гранту, а значит, из простолюдинов. На этом я звонко чихнула и решила, что с генеалогией пора заканчивать. Всё, что хотела, я выяснила, а время уже было позднее. Так что я вернула альбом библиотекарше и, попрощавшись, вышла в полутёмный коридор первого этажа Осеннего крыла. Зачем-то бросила взгляд на внутренний двор Академии и, нахмурившись, шагнула к окну. Приложила к стеклу ладони, чтобы лучше видеть: да, там, снаружи, и в самом деле кто-то был. Сидел прямо на камнях, поджав ноги к груди — чёрный, недвижимый. И хотя эликсир лже-Истинности больше не действовал, меня будто толкнуло: Алек.
«Что это он?»
Я прикусила щеку. А какая мне, собственно, разница? Если Алек там, а не подкарауливает меня на пути в комнату, надо пользоваться моментом.
Хотя за ужином на нём реально лица не было. А после, в коридоре, я слышала, как уже Дин интересовался его самочувствием.
«Ладно, я-то что могу с этим сделать? Дать ему из жалости?»
Нарочитая грубость не помогла — совесть зудела всё настойчивее, подбивая на откровенно идиотский поступок.
«Попытка износа прямо во дворе Академии — прямо вечернее реалити-шоу. Сплетникам до конца года хватит на обсасывание».
Однако ноги уже несли меня к выводившей наружу двери.
«Господи, и в кого же я такая дура?»
Петли даже не скрипнули — у госпожи Бист всё содержалось в идеальном порядке. Ночной осенний холод моментально пробрался под платье, заставив обхватить себя руками.
«Может, уйти? Правда, ну его...»
Я сделала несколько шагов в сторону сидевшего — стук каблуков по булыжникам показался чересчур громким и нервным — и негромко позвала:
— Алек!

Глава 3

Сидевший даже не дрогнул, только в его повёрнутой ко мне спине стало как будто больше напряжения. Тогда я подошла совсем близко и опустилась на камни рядом с ним.
— Стерх, ты издеваешься? — сквозь зубы поинтересовался Алек. Смотрел он чётко вперёд, и взгляд этот показался мне стеклянным.
— Нет. — Я решительно накрыла ладонью его кулак. И сразу же предупредила: — Только за руку подержаться, понял? Не больше.
— Спасительница, — выплюнул однокурсник, однако его пальцы уже жадно сплелись с моими и стиснули так, словно хотели сломать.
— Всегда пожалуйста, — съязвила я, отворачиваясь.
Недоразговор увял. В тягостном молчании мы сидели в углу двора, и постепенно мёртвая хватка Алека становилась слабее и слабее, а ночной холод пробирался под одежду сильнее и сильнее. Но только я решила, что альтруизм не стоит потенциального цистита, и попыталась забрать руку, как в неё вновь вцепились изо всех сил.
— Слушай, ну хорош уже, — недовольно заметила я. — Пора по комнатам — отбой скоро.
— Угу, — не по-королевски буркнул однокурсник. И с явной целью потянуть время спросил: — Тебя вообще каким ветром сюда занесло?
Я повела плечами.
— Шла из библиотеки, заметила тебя через окно.
— И решила совершить благородный поступок? — едко закончил Алек.
— Не волнуйся, я уже в нём раскаялась, — заверила я. — Повторять не буду.
Однокурсник немного помолчал и неожиданно для меня буркнул:
— Спасибо. Это зверски тяжело, особенно в одностороннем порядке. Словно душу высасывает. Наверное, — он запнулся, — наверное, поэтому Истинные недолго живут друг без друга.
— Жуть какая, — пробормотала я. Оказаться не просто на всю жизнь привязанной к рандомному человеку... дракону, да ещё и с непременным «умерли в один день» — может, кто-то и видел в подобном романтику, но точно не я.
Меня даже в земных сказках такие финалы напрягали.
— Согласен, — внезапно поддержал Алек. — Хотя, если бы я не почувствовал всё на собственной шкуре, поспорил бы.
Я не удержала вздох:
— Скорее бы реактивы пришли.
— Скорее бы, — в унисон вздохнул однокурсник. И, не давая разговору угаснуть, задал новый вопрос: — А что ты в библиотеке искала? Вроде бы докладов нам не задавали.
— Сказал тот, кто забил на астрологию и мироописание, — фыркнула я. После чего, внезапно осенённая, ответила по существу: — Я изучала ваши семь родов с вассалами.
Впервые за всё время сидения рядом Алек повернулся ко мне.
— Зачем?
Я неопределённо повела свободной рукой.
— Ну я же о вас почти ничего не знаю. Вот и стало... любопытно. Только, кроме генеалогии, в библиотеке ничего нет.
Взгляд однокурсника из удивлённого сделался острым.
— А что ещё ты хотела узнать?
Однако как бы мне ни хотелось, глаз я не отвела.
— О проблемах герцога Файербрука со старшим сыном.
Губы Алека дёрнулись в кривой усмешке.
— И почему я не сомневался? Ладно, обрадую: никаких «женился или собирался жениться против воли отца» там не было. Вингейтс просто не захотел развивать свой магический дар и менять цвет дальше золота. Хотя, говорят, потенциал у него был большой — до стали бы за пару десятилетий дошёл. Неудивительно, что старый герцог пришёл в ярость. Золотой наследник титула — позор для рода, где цвета ниже синего не было ни у кого. Так что Вингейтса лишили наследства и фамилии, но, как мне кажется, он этому только обрадовался.
Я вспомнила алхимика за работой и то, какая гордость звучала в его голосе, когда он рассказывал о действии уменьшающего эликсира. Пожалуй, Алек был прав — здесь, в лаборатории Академии, Артур Вингейтс был куда больше на своём месте, чем в герцогском замке.
И всё же...
— Очень смелый поступок.
Я поняла, что произнесла это вслух, только услышав ответ собеседника:
— И снова согласен. Я бы так не смог.
Алек отвернулся, и я наклонила голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Конечно, это было не моё дело, но вдруг стало любопытно.
— А если бы ты мог выбирать, чем бы хотел заниматься в жизни?
Алек замкнулся мгновенно, будто створки у раковины захлопнулись.
— Не твоё дело.
И хотя всего несколько секунд назад я думала то же самое, грубость меня зацепила.
— Как скажешь. — Я резко вырвала руку и одним движением поднялась с камней. И тут же увидела — или мне померещилось? — как за ближайшим окном мелькнула чья-то тень. Я рефлекторно всмотрелась в ту сторону, и заметивший это Алек тоже встал на ноги.
— Что там?
— Вроде бы кто-то был, — неуверенно отозвалась я. — Или почудилось?
Алек брезгливо скривил рот.
— Завтра узнаем. Из свежих сплетен о том, что выскочка по обмену только притворяется правильной. А на самом деле бессовестно бегает на свидания к наследнику трона.
— Что? — Вырасти у однокурсника вторая голова, я и то уставилась бы на него с меньшим изумлением. — То есть просто рядом посидели, и всё? Залёт? И вообще, разве в такой темноте можно разобрать, кто есть кто? И почему «выскочка»... хотя стоп. С чего ты взял, будто подсматривала Циллия?
— Даже если не она, то от себя непременно добавит, когда услышит новость, — отмахнулся Алек. — А насчёт темноты — дар узнавания среди драконов не редкость. Ты же, например, сразу поняла, что это я.
— О. — Значит, у меня появилась новая способность, как с умением определять направление без компаса? А я и не заметила. — Знаешь, всё-таки хочу надеяться, что пронесёт. Что нас не узнали, а в идеале, что мне всё показалось. И в любом случае идём отсюда, пока какой-нибудь Грэй не вздумалось выглянуть в окно.
— Идём, я что, против? — пожал плечами однокурсник и первым зашагал к двери в замок.
«Похоже, совсем хорошо себя почувствовал», — мысленно проворчала я, идя следом. Но как бы ни старалась придать мыслям обиженный тон, в нём всё равно слышалось облегчение.

Глава 4

— Асия, это правда?!
В принципе, мне хватило встретивших меня за завтраком вопросительных взглядов и шепотка за спиной, чтобы понять: не пронесло. На фоне этого восклицание Леи показалось чересчур уж театральным, потому ответ мой прозвучал откровенно сквозь зубы:
— Что именно «это»?
— То, что ты, — Лея понизила голос, словно говорила о секрете, а не известной половине Академии сплетне, — тайно встречаешься с Алеком.
— Так. — Я села за стол и обвела однокурсников тяжёлым взглядом. Дин и Лео смотрели с сочувствием, Эмма копировала удивление Леи, Эрик не смотрел вообще. — Сейчас скажу невежливо. Меня задолбала традиция Академии любую мелочь раздувать до размеров Двурогой. Я просто шла из библиотеки, просто увидела Алека сидящим во дворе и просто вышла спросить, всё ли с ним в порядке. Всё.
— Да, но, — робко подала голос Эмма, — вы же с ним друг друга терпеть не можете.
— И? — холодно осведомилась я, сверля её взглядом. — Поэтому я должна пройти мимо, если мне кажется, что он плохо себя чувствует? Забыла, каким он вчера весь день ходил?
— Оставь, Стерх. — Алек подошёл совершенно незаметно, и мы, услышав его голос, дружно вздрогнули. — Ветер воет, дракон летит. А тут даже не ветер, — он перевёл презрительный взгляд с Эммы на Лею и обратно, — а так, смрадный порыв с Гнилых болот.
— Аккуратнее со словами. — Для весомости Дин встал из-за стола. — Особенно в адрес моей невесты.
Алек высокомерно приподнял подбородок.
— Для начала научи свою невесту не распускать сплетни, а потом уже пыжься в её защиту.
Здесь уже вмешалась я.
— В смысле «распускать сплетни»? Эмма?
Под моим неверящим взглядом однокурсница сжалась, как мышка перед котом, и почти прошептала:
— Это не я. Мне сказала Розамунд, а я только...
— ...понесла дальше откровенную клевету, — подхватил Алек. — Женская дружба во всей красе.
— Хватит, — жёстко отрубил Дин. — Закрываем тему, на нас и так все смотрят.
Алек небрежно повёл плечами и с монаршим достоинством уселся на своё место. Дин тоже опустился на стул, и над столом повисла хмурая тишина, нарушаемая лишь редким звяканьем посуды.

«Выглядит, как вчера утром, — старательно ковыряя ложкой ячневую кашу, я бросила на Алека быстрый взгляд из-под ресниц. — Но хотя бы разговаривает, а не изображает оживший памятник. И вообще, удивительно, с чего он за меня вступился. В благодарность, что вчера за руки подержались? Или дело не во мне, а в пресловутой чести Короны? — Я оставила кашу в покое и принялась машинально крошить хлеб. — Надо будет выяснить, кто эта Розамунд и какого фига она распускает обо мне слухи. Только второй Циллии мне не хватало».

Однако специально выяснять ничего не потребовалось. Стоило мне после завтрака выйти в коридор, как меня догнала Эмма.
— Асия, — сконфуженная однокурсница смотрела исключительно в пол, — можно с тобой поговорить?
— Конечно. — Я была ещё немного сердита, но поводов отказывать в разговоре не видела.
Мы отошли к одному из окон, и после неприлично долгой паузы Эмма, нервно теребившая прицепленные к поясу часы, наконец подала голос.
— Прости, пожалуйста. Честное слово, я не хотела тебя обидеть, просто для меня это было так странно... Но я сказала только Лее, правда-правда!
Пользуясь тем, что собеседница занята изучением носков собственных ботинок, я закатила глаза. Сказать Лее всё равно что сказать всем, неужели Эмма этого до сих пор не поняла?
— Ладно, что уж теперь. — Я удержала рвавшуюся с языка колкость, что извинениями слухи не заткнуть. — Лучше покажи мне эту Розамунд, хочу с ней немного пообщаться.
Вроде бы последнее прозвучало совсем не угрожающе, только Эмма всё равно взглянула на меня с испугом. Пролепетала:
— Хорошо. Д-давай после алхимии, ладно?
— Ладно, — великодушно согласилась я, и мы вполне мирно отправились в подземелье Северной башни.

***

Сегодня мы готовили эликсир бодрости, с которым у меня были связаны не самые радужные воспоминания. Вингейтс повторил всё, что когда-то рассказывал о нём мне: снимает усталость и даёт энергии на примерно половину суток, после чего происходит откат. В который лучше как следует выспаться, а не подстёгивать организм новой порцией, иначе последствия могут быть самыми плачевными.
— Каждая следующая порция, — говорил алхимик, — действует всё менее продолжительный промежуток времени, а откат становится всё жёстче. Поэтому бывали случаи, что во время сессии недальновидные студенты попросту засыпали на экзамене. А проспав пару суток, выясняли, что их благополучно отчислили за несдачу предметов. Советую не забывать об этом, когда будете пользоваться эликсиром.
— А мы будем? — с лёгким скептицизмом уточнил Эрик.
— На старших курсах обязательно, — заверил его Вингейтс. — А теперь смотрите внимательно — сам по себе эликсир несложный, однако есть нюансы.

Я была полностью уверена, что правильно запомнила все тонкости трансмутации. Не забывала сверяться с формулой и следила за запахом готовившегося эликсира, как за одним из основных признаков того, что всё идёт как нужно. И по ощущениям так и было: раствор в колбе менял цвета точно по учебнику, а от алхимической установки исходил вкуснейший аромат корицы с апельсиновыми нотами. Я с удовольствием вдыхала его, по крупинкам добавляя в эликсир молниеносное серебро, как вдруг...
— Стерх, ты что, не замечаешь?!

Глава 5

— А?
Я вскинула взгляд на очутившегося рядом алхимика, и в ту же секунду мне в нос ударил едкий запах сероводорода.
«Что происхо...»
Жидкость в колбе вспенилась со зловещим шипением. Я торопливо бросила на стол коробочку с серебром и протянулась к вентилю горелки, чтобы погасить огонь и остановить реакцию. То же самое сделал Вингейтс, и получилось так, что наши пальцы встретились на латунном кранике.
— Ай! — Я отдёрнула руку, как от открытого пламени. К счастью, алхимик лучше владел собой и успел перекрыть горючий газ. Огонь под колбой погас, и её содержимое почти не выплеснулось на стол.
— Это что сейчас было? — тихим и страшным голосом поинтересовался Вингейтс, и я догадалась, что он про эликсир, а не про странный ожог от прикосновения.
— Не знаю. — Я смотрела преподавателю в лицо, не чувствуя за собой вины. — Я всё делала правильно.
Алхимик сжал губы в тонкую полоску и безошибочным движением взял со стола коробок с молниеносным серебром. Вытряхнул на ладонь несколько крупинок, показал мне:
— Оно окислённое, неужели незаметно?
— Ох.
Теперь и я видела, что у реактива нет характерного блеска, а некоторые крупинки вообще почернели.
— Ну ты даёшь, Стерх, — протянул Алек из противоположного угла кабинета. Он по-прежнему старался держаться от меня как можно дальше, а вот помалкивать перестал.
В этом случае — к сожалению.
— Если бы ты добавила их все, — между тем продолжил Вингейтс таким тоном, что у меня по спине пробежал холодок, — случился бы взрыв, и ближайшую седьмицу ты, вполне возможно, провела бы в лазарете.
Я невольно сглотнула, а алхимик безжалостно закончил:
— Мы повторяли правила безопасного обращения с молниеносным серебром в начале занятия. Чем ты слушала?
Да за кого он меня принимает? За разиню Эмму, которую постоянно поправляет Дин?
— Я проверяла реактив! — запальчиво возразила я. — Открыла коробочку, поднесла к свету — всё по инструкции!
Вингейтс насмешливо выгнул бровь:
— И?
— Серебро блестело!
Наши взгляды скрестились, и чем больше длился их безмолвный поединок, тем мрачнее становился алхимик.
— Ясно, — наконец проронил он. — Однако в любом случае дежурить сегодня тебе. Как не выполнившей задание.
Ужасно хотелось возмутиться, но я, стиснув зубы, промолчала.
Ведь, по сути, никаких доказательств, что виной всему не моя безалаберность, у меня не было.

Как обычно, Вингейтс отпустил всех раньше — всех, кроме меня, разумеется. В молчании мы отнесли наборы для лабораторной в комнатушку-лаборантскую, где я занялась мытьём пробирок, а алхимик — уборкой неиспользованных реактивов в шкаф.

Одна за одной колбы и пробирки выстраивались блестящими рядами, а я ожесточённо тёрла стекло, снова и снова проигрывая в уме неудавшуюся трансмутацию. Серебро блестело, это точно. От стола я не отходила, подменить коробочку никто не мог. Оставался вариант, что её подготовили заранее, насыпав поверх окислённого реагента нормальный. На свету реакция окисления пошла быстрее, и к тому моменту, как я стала добавлять серебро в будущий эликсир, его уже нельзя было использовать.
— Слишком сложно, — пробормотала я, отскребая последнее тёмное пятнышко на фарфоровой чашечке. Скорее всего, это какая-то случайность, бракованный коробок или что-то подобное. А мне просто не повезло.
— Скорее всего, это отдача от духа Академии.
Я обернулась на вдруг заговорившего Вингейтса:
— Отдача? За что? — и догадалась об ответе раньше, чем успела договорить. За мой удар коленом Алеку по самому драгоценному.
— Это же была нормальная самооборона! — возмутилась я. — И вообще, седьмица лазарета за небольшой дискомфорт — чересчур!
Алхимик кашлянул.
— Небольшой дискомфорт. Сразу видно, что ты девушка.
— Ну хорошо, большой дискомфорт. — Вот обязательно надо к словам придраться. — Но без травм же.
— Думаю, здесь тоже не предполагалось травм, — удивил меня Вингейтс. — Я был рядом, да и ты сама должна была понять по запаху, что что-то идёт не так, и остановить трансмутацию. И вот кстати, почему ты этого не сделала? У тебя всё в порядке с обонянием?
— В полном, — уверенно ответила я. — До того как вы подошли, эликсир пах совершенно нормально: мамиными булочками с корицей. А потом резко завонял.
Не знаю, какой вывод сделал из этого алхимик, однако на его лицо будто тень набежала.
— Ясно. Пожалуй, Стерх, можешь идти. На свою часть вины в неполучившемся эликсире ты пробирок намыла.
— А оставшееся заставите домывать духа Академии? — съязвила я, пряча удивление.
Вингейтс усмехнулся — как мне показалось, с грустинкой.
— Нет, домою сам. Всё, Стерх, ступай. И постарайся больше не попадать под отдачу.
— Как будто я специально, — проворчала я, стягивая защитные перчатки. Аккуратно повесила их вместе с фартуком на крючок рядом с раковиной и вдруг вспомнила:
— Слушайте, я же вам перчатку так и не вернула! Вот. — Подхватив с пола сумку, я вытащила из её недр алхимическую перчатку, этим утром оборонённую Вингейтсом в моей комнате.
— А я-то гадал, где она, — хмыкнул алхимик. — Спасибо.
Он забрал перчатку — у меня возникло ощущение, будто старательно избегая даже возможности прикосновения, — и находиться в лаборантской мне стало больше незачем. Потому я скомкано попрощалась и вышла в коридор, про себя не переставая гадать, что за непонятное настроение нашло на преподавателя алхимии.

Глава 6

Лея ждала меня в холле Северной башни.
— Слушай, так что у тебя с эликсиром случилось?
Конечно, она не была бы собой, если бы не задала этот вопрос. Но на её несчастье, я не собиралась откровенничать. Ни с ней, ни с кем-либо ещё.
— Понятия не имею.
Однако однокурсница не отступила.
— И Вингейтс больше ничего не сказал?
— Нет. А должен был?
— Н-ну, — протянула Лея. — Он всё-таки твой куратор.
Я пожала плечами.
— Видимо, для него это не повод делиться своими соображениями со студенткой. Да и вообще, обошлось и обошлось. Проехали.
Лея с подозрением сощурилась.
— Асия, ты извини, только я в жизни не поверю, будто тебе безразлично, что на самом деле случилось с твоим молниеносным серебром.
— Твоё право, — отмахнулась я. — А теперь уже ты меня извини. Эмма!
Пытавшаяся незаметно прошмыгнуть мимо однокурсница заметно вздрогнула, однако подошла.
— Мы договаривались, что ты познакомишь меня с Розамунд, — напомнила я. Несмотря на то что за пару алхимии моя жажда мести поутихла, вопрос с источником сплетен всё же надо было решить по горячим следам.
— Да, конечно. — Эмме ужасно не хотелось этого делать. Я была уверена, что она уже трижды раскаялась в своём порыве посплетничать. Но, как бы ни хотела, отвертеться не могла. — Идём, у них, кажется, сейчас бестиология.
— Ого, серьёзный разговор! — У Леи тут же загорелись глаза. — Я с вами!
— Да пожалуйста. — Мне и вправду было всё равно.
Пусть все знают, что трепать моё имя, не имея на то повода, чревато.

К разочарованию Леи и облегчению Эммы наше общение с Розамунд — пухленькой миловидной третьекурсницей — прошло спокойно. В ответ на мои претензии она похлопала ресницами: «Ой, я не подумала, что тебе будет неприятно», — извинилась, пообещала больше так не делать и напоследок сообщила, что и сама услышала сплетню случайно от обсуждавших её студенток. Нет, она их не запомнила — очень, очень жаль.
— Если всё-таки вспомнишь, покажи мне их, пожалуйста, — для порядка попросила я, и Розамунд также для порядка ответила:
— Непременно! — хотя мы обе прекрасно понимали, что этого не случится.
— Не переживай, — утешила меня Лея. — Я уже всем рассказала, что ты всего лишь захотела проверить, в порядке ли Алек. А остальное — домыслы чьего-то буйного воображения. Тем более что у тебя в твоём мире есть жених.
— Сплетни против сплетен, — хмыкнула я себе под нос. И уже громче сказала: — Спасибо. Ты настоящая подруга.
Почти без иронии.

***

Сегодня после обеда у нас стояли две пары трансформации. А поскольку погода начала портиться с самого утра, я ожидала, что занятия будут в кабинете. Однако ментор Орлова решила иначе, и ровно по звонку мы, ёжась от колючих порывов северного ветра, шеренгой стояли во дворе Академии.
— Сегодня у вас непростое задание. — Преподавательница расхаживала перед нами, как полководец перед строем солдат. — Мы полетим к Грозовым Клыкам — по всем приметам там собирается превосходная буря.
«Отлично. И зачем нам тогда туда?»
По-видимому, эта мысль была написана не только на моём лице. Потому как ментор Орлова вздохнула и продолжила объяснение:
— Ваша задача — как можно дольше продержаться в туче, уворачиваясь от молний. Это очень полезное упражнение на координацию, ловкость, внимание и интуицию. Обычно оно хорошо помогает приблизиться к перемене цвета.
«Или к могиле, — пессимистично подумала я. — Прямо-таки live fast, die young».
Но при этом не могла не почувствовать мурашек предвкушения — «увернуться от молнии» звучало по-настоящему круто, и, судя по лицам Лео и Леи, не только для меня.
Зато остальные однокурсники не скрывали скептицизма, а Эмма вообще была откровенно напугана. Однако единственным, кто осмелился на подобие возражения, стал Алек.
— А что насчёт несчастных случаев? — сдержанно поинтересовался он.
Ментор Орлова наградила его прохладным взглядом сверху вниз.
— За все годы, что я преподаю трансформацию, не было ни одного. Но если кто-то не уверен в своих силах, то может остаться. В этом нет ничего постыдного.
— Тогда я остаюсь. — Посеревшая Эмма сделала шажок вперёд. — С вашего позволения.
— И я, — немедленно повторил за ней Дин. И даже если сделал это по обязанности, то по нему заметно не было.
— Хорошо, — царственно кивнула им преподавательница. — Ещё кто-то? Нет? Тогда Соултон и Свон могут быть свободны, а остальные — на крыло и за мной.
И сапфировая драконица элегантно взмыла к мрачным и низким тучам, грозившим вот-вот пролиться на замок холодным осенним дождём.

***

Я уже бывала у Грозовых Клыков — именно здесь ещё в самом начале осени Вингейтс помогал мне осваивать фигуры высшего пилотажа. Но тогда день был тёплым и ясным и над зубчатой скалистой грядой не висело ни облачка. Зато сейчас она полностью утопала в почти чёрных, похожих на груды земли тучах, чьи неповоротливые туши то и дело распарывали жёлтые зигзаги молний. Горы содрогались от оглушающих громовых раскатов, и грохот каменных лавин вторил небесам.
«Ой, мамочки!» — Я серьёзно пожалела, что не осталась с Дином и Эммой. Пускай мне нравилось летать — на такие полёты я всё-таки не подписывалась.
«Итак, — не знаю, каким образом, но ментора Орлову было хорошо слышно даже в царившей какофонии, — по моему сигналу летите прямо в тучу. Не геройствуйте — ваша задача испытать предел именно своих сил, а не сравнить его с пределом других. И помните, я слежу за всеми вами и в случае опасности без промедления приду на помощь».
«Интересно, каким же образом она сможет что-то разобрать в этом хаосе?» — Не то чтобы я не верила преподавательнице, но...
«Три. Два. Один. С благословения Отца Дракона, вперёд!»
И мы, словно получив «волшебный пинок», устремились в эпицентр ярившейся непогоды.

Глава 7

Это было страшно захватывающе и захватывающе страшно одновременно. Всё равно что броситься в штормовое море, сердито вздымающее пенные шапки волн и с рёвом обрушивающее свой гнев на берег. Только здесь ещё были молнии — частокол огненных вспышек, между которыми надо было проскользнуть, не дать опалить белую чешую, коснуться перепончатого крыла. Ветер пытался швырять меня, как бумажную игрушку, но я уже знала, как можно обернуть его злость себе на пользу. Где-то поддавалась, где-то скользила по касательной, где-то просто уходила на соседний поток. Без мыслей о постороннем, не заглядывая в будущее или прошлое дальше чем на несколько мгновений, я вся была здесь и сейчас. В тёмном, ревущем океане, мешанине туч без верха и низа, танцующая с ветром и молниями. Абсолютно свободная от всего.

В гортани вибрировал торжествующий крик, неслышимый из-за адского грохота вокруг. Я растворялась в хаосе, становилась его частью — непередаваемое ощущение. Казалось, ещё миг — и белая драконица сольётся с безумной бурей, исчезнет в ней, как исчезали великие герои драконьих легенд.
«Асия!»
Чужие острые когти впились мне в плечи, рванули назад — и перед самым моим носом мутный воздух вспорола фиолетовая молния. Грозовое наваждение слетело мгновенно, перестав заглушать голос разума, истерично оравший, что я заигралась и надо немедленно отсюда улетать. Но прежде чем так и поступить, я обернулась и увидела того, кто меня спас — винно-красного дракона Алека.
«Возвраща...»
Он не успел договорить. Широкая жёлтая молния небесным клинком ударила в него, и я захлебнулась беззвучным криком.

Время замедлилось, словно в режиме «слоу-мо». Расширенными от ужаса глазами я смотрела, как электрический разряд охватил Алека золотой сетью — каждую чешуйку, по краю, каймой. И кайма эта на глазах становилась шире, меняя цвет чешуи с красного на терракотовый. Жёлтый оттенок становился ярче и ярче, плясавшие по телу дракона искры — тусклее и тусклее. Вот наконец погасла последняя — и время вновь побежало с привычной скоростью.

«В-возвращаемся», — Алека едва не снесло порывом ветра. Мне показалось, он до сих пор не до конца осознал, что с ним произошло, но момент для болтовни был откровенно неподходящим. Так что вместо ответа я взмыла вверх, стремясь подняться над бурей, и однокурсник последовал за мной.

Мы более или менее благополучно выбрались из грозы в ясную синеву, где ослепительное солнце неспешно продолжало свой ежедневный путь. Я невольно бросила взгляд вниз, на тёмное, бурное облачное море, и в голове пронеслась неуместная мысль, что Вингейтс наверняка бы прокомментировал такой поразительный контраст между покоем и хаосом.
«Отец Дракон, какая безответственность!»
Я удивлённо посмотрела на кипятившегося Алека: о чём это он?
«Об Орловой. — Однокурсник верно понял мой безмолвный вопрос. — "Ни одного несчастного случая", "приду на помощь", а в итоге где? Где она, спрашивается?»
«Здесь», — послышался спокойный голос, и мы немедленно обернулись к приближавшейся преподавательнице.
«Разве несчастный случай всё-таки произошёл? — хладнокровно поинтересовалась она, оказавшись рядом с нами. — Или кому-то была нужна помощь?»
«Да, — с вызовом ответил Алек. — Стерх едва не попала под удар молнии, и если бы не я...»
«Если бы ты не вмешался, — всё тем же тоном подхватила ментор Орлова, — не изменил бы свой цвет. Так что, как видишь, сегодняшнее занятие прошло в точности по плану».
Похоже, из всего сказанного Алек ухватил только фразу про цвет. По крайней мере, выражение морды у него сделалось заметно растерянным, и он, как мог, выгнул шею, чтобы посмотреть на себя.
«Я сменил цвет?»
«Ну да, — вклинилась я в разговор. — Ты что, ничего не понял?»
Алек и впрямь был словно отлит из золота, но, в отличие от алхимика не сиял — как будто драгоценный металл много десятков лет пролежал в земле.
«Да я как-то...» — Однокурсник запнулся, однако ментор Орлова его выручила: «Момент изменения не всегда можно уловить, Стерх. Даже находясь в форме дракона. — Она с неожиданной теплотой посмотрела на Алека: — Поздравляю, ваше высочество. Вы прекрасно справились с заданием. — И сразу же вернулась к преподавательскому тону: — А теперь возвращаемся к замку — вы продержались дольше всех, остальные уже летят туда».
И мы втроём направились к Академии — над тучами, через яркую ледяную синеву пустого неба.

После неё пасмурный двор замка, куда я, оторвавшись в полёте от спутников, прибыла первой, показался совсем уж тёмным и неприглядным. Суже привычной лёгкостью я шагнула из воздуха на серые камни и немедленно запахнулась в плащ как можно плотнее, про себя пожалев, что не догадалась трансформироваться частично. Огненная драконья кровь в жилах была бы сейчас такой же нелишней, как и на леднике Двурогой.

Сбившиеся в кучку однокурсники тоже явно мёрзли, однако при виде меня заметно оживились.
— Вот это вы даёте! — затараторила первой подскочившая ко мне Лея. — Мы уж думали, с вами что-то случилось, но Орлова...
— Ментор Орлова, — благоразумно поправил подошедший следом Эрик, — сказала, чтобы мы не волновались, и отправила нас обратно.
— Ну, в общем-то, да, — отозвалась я, мысленно радуясь, что лёд двухдневного игнора между нами всё-таки треснул. — Со мной всё в порядке, с Алеком ещё лучше. Так что ментор была права.
— А кстати, где она и его противное высочество? — полюбопытствовала Лея.
Я собиралась ответить, однако Лео меня опередил:
— Уже здесь. Смотрите, Алек теперь золотой!
Все подняли глаза к низкому небу, где из туч появились два дракона. И когда они вместе опустились во дворе, то были встречены искренними аплодисментами.
— Полагаю, Алек, это для тебя, — добродушно заметила ментор Орлова, и принц, спохватившись, горделиво расправил плечи. А преподавательница, глядя куда-то за наши спины вдруг посерьёзнела: — Господин ректор?
— Доброго дня. — Незаметно подошедший Стронгхолд вежливо кивнул на разноголосые ответные приветствия. — Алек, поздравляю. Его величество будет рад твоим успехам.
Однокурсник открыл рот, собираясь что-то сказать, однако ректор ещё не закончил.
— А теперь ты и Стерх идёмте со мной. Нужно завершить одно небольшое дело.

Глава 8

Не задавая вопросов, мы с Алеком быстро шагали следом за Стронгхолдом. «Небольшим делом», связывавшим нас обоих, мог оказаться только нейтрализатор эликсира лже-Истинности.
«Неужели реактивы пришли раньше? — Нетерпение буквально распирало меня изнутри. — Неужели ещё чуть-чуть — и эта дурацкая история закончится? Неужели...»
Мы свернули из коридора Осеннего крыла в пустынный холл Северной башни, и Алек, воспользовавшись случаем, самовольно взял меня за руку. Я хотела было огрызнуться на него и вырвать ладонь, однако передумала.
Фиг с ним, всё равно недолго терпеть осталось.

Вот и получилось, что в пропахшую булочками с корицей лабораторию алхимии мы с Алеком вошли, держась за руки.
— Я смотрю, эликсир всё же пошёл вам на пользу, — не глядя в нашу сторону, заметил колдовавший над алхимической установкой Вингейтс.
Я почувствовала, что краснею, и быстро высвободила пальцы со словами:
— Это вынужденная мера.
— Да? — Алхимик бросил на меня короткий взгляд. — Жаль, очень жаль.
С профессиональной ловкостью снял с подставки конусовидную колбу. Разлил её перламутровое содержимое в два хрустальных бокала и жестом показал нам:
— Пейте.
Алек с нехарактерным послушанием сразу же подошёл к столу за своей порцией, а я запротивилась:
— Мне-то зачем?
— Для профилактики, — хмуро ответил доселе молчавший Стронгхолд. — Не беспокойся, сам по себе антидот полностью безвреден.
— Да? — не скрывая сомнения уточнила я, однако тоже взяла бокал.
— С благословения Отца Дракона, — звонко чокнулся со мной Алек и залпом выпил нейтрализатор.
Вингейтс предсказуемо поморщился на такое нарушение правил приёма эликсиров, и я, чтобы не огорчать его ещё больше, свою дозу употребила как полагалось. То есть сначала понюхав (корица, апельсин и капелька хвои), затем пригубив (согревающий глинтвейн) и лишь после этого допив антидот до дна. Прислушалась к ощущениям: ничего особенного, просто приятное тепло. Посмотрела на Алека: о, вот на него заметно подействовало. С лица ушла нездоровая бледность, в глазах появился блеск, да и в целом вид у драконьего принца стал почти прежний — нахальный и самоуверенный.
— Сработало, — вслух подытожил мои наблюдения алхимик.
— Да. — Алек был чрезвычайно доволен и не скрывал этого. — Благодарю вас, ментор Вингейтс. Вы не представляете, как хорошо снова быть целым!
Уголки губ алхимика дрогнули в показавшейся мне грустной усмешке, а ректор учительским тоном поправил:
— Не целым, а замкнутым. Если бы всё это время вы со Стерх были замкнуты друг на друга, как в настоящей Истинной паре, ты бы воспринял действие антидота иначе.
— Какая разница? — отмахнулся Алек. — Рад бы я был не меньше.
— Кто знает, — легонько поддел алхимик. И, посерьёзнев, продолжил: — Ладно, всё хорошо, что хорошо закончилось. Впредь будьте внимательнее к тому, что пьёте, едите или нюхаете. Да и, в принципе, я бы рекомендовал вам всегда носить с собой флакон с универсальным противоядием.
— Этим плацебо? — пренебрежительно фыркнул Алек, и у меня чуть веко не дёрнулось.
«То есть это всё, что он вынес из фразы Вингейтса?»
— Напрасно ты так, — наставительно возразил алхимик. — Пускай эффект от такого эликсира в силу его универсальности невелик, он помогает продержаться до того момента, как будет приготовлен специфический антидот.
Судя по виду однокурсника, аргумент впечатления не произвёл, однако если он и собирался продолжить дискуссию, я этому помешала.
— Погодите, то есть вы считаете, нам снова попытаются навредить? — Вот главный вопрос, а не рассуждения на тему универсального антидота!
Вингейтс и Стронгхолд сделали одинаково каменные лица.
— Ничего нельзя исключать, — сдержанно отозвался ректор.
Тут Алек, видимо, что-то вспомнив, свёл брови и с королевской требовательностью поинтересовался:
— Кстати, а что с расследованием? У вас появились подозреваемые?
— Пока рано о чём-то говорить. — В голосе Стронгхолда звучала явная прохлада. — Так что я прошу вас обоих быть внимательными и немедленно сообщать мне о любых странностях. Даже в мелочах.
Не знаю, имел ли он цель нас успокоить, только мне после такого стало вдвойне тревожнее.
— Не надо себя накручивать, — убеждающим тоном сказал алхимик. — Вы же всё-таки в Академии, под защитой её духа и преподавателей. Просто будьте внимательнее.
Я ответила ему крайне скептическим взглядом. Судя по тому, с чем мне уже пришлось столкнуться, «Академия» была откровенно слабой гарантией безопасности. Однако озвучить эту мысль мне помешал нежный перезвон часов, сообщавший об окончании второй пары трансформации и скором ужине.
— Что же, если вопросов больше нет, можете идти. — Хотя ректор по-прежнему носил маску непроницаемости, у меня сложилось впечатление, что он рад поводу закончить разговор.
А судя по прищуру Алека, не у меня одной.
— И всё-таки, если появится важная информация, сообщите нам. — Тон однокурсника балансировал между вежливой просьбой и приказом. И хотя после он добавил: — Пожалуйста, — первое так и не перевесило.
— Вы будете знать всё, что вам нужно. — Стронгхолд добавил в голос стужи, более чем прозрачно намекая на субординацию.
На что Алек сухо ответил:
— Благодарю, — и с достоинством вышел из лаборатории.
Я же немного помедлила, раздумывая, не попытаться ли ещё «потрясти» мужчин на тему дополнительных сведений, однако решила, что не стоит. Потому ограничилась вежливым «спасибо, хорошего вечера» и тоже покинула комнату.

Возможно, я ошибалась, но раз ректор так категорично отказывался хоть полусловом поделиться о расследовании, может, ему в принципе нечего было сказать?

Глава 9

Разумеется, за ужином Лея интимным шёпотом поинтересовалась, что за «небольшое дело» было у нас со Стронгхолдом. Однако я вполне успешно повторила типично-каменное выражение ректорского лица и тоже шёпотом сообщила, что не имею права об этом рассказывать. Однокурсница была разочарована и, чтобы хоть как-то отвлечься, поделилась свежей сплетней. Оказывается, Алек начал так стремительно менять цвета оттого, что мы с ним Истинная пара!
— Кхе-кхм, — поперхнулась я. — Ну поздравляю. Это логическое построение уже за гранью моего понимания.
— Просто потому, что ты мало знаешь об Истинной связи. — Однокурсница приняла сарказм за чистую монету. — Подробности я тебе не объясню, но суть в том, что Истинные влияют друг на друга магически. Поэтому и развивают свои способности быстрее. Думаю, если бы Дин и Эмма полетели с нами, кто-нибудь из них тоже вернулся в новом цвете.
— Ой нет! — замахала руками слушавшая нас Эмма. — Не нужен мне новый цвет, меня и нынешний устраивает!
— Меня, в общем-то, тоже, — присоединился Дин. — А насчёт Асии и Алека — забавно, конечно, но, по-моему, ерунда. Я считаю, Алек просто засиделся в чёрных, а сейчас навёрстывает в магическом развитии. И Истинная связь здесь ни при чём.
Лея состроила недовольную мину:
— Ужасно скучное объяснение.
— Зато звучит правдоподобно, — отрезала я. Однако про себя подумала: что, если золотым цветом Алек обязан эликсиру лже-Истинности?
«Хоть какая-то польза от всей этой истории получилась».
Я покосилась в сторону однокурсника, по обыкновению державшегося как можно дальше от нас. Интересно, он слушал, что мы тут обсуждали? При всей моей антипатии, неловко как-то.
«Пора завязывать с обсуждением слухов при всех. — Вернувшись к содержимому собственной тарелки, я наколола на вилку кусочек тушёного мяса. — И надо всё-таки выяснить, у кого такая богатая фантазия и длинный язык. А потом настоятельно посоветовать сменить объект для выдумок — достало быть местной Пэрис Хилтон».
И ещё нужно где-то раздобыть универсальный антидот — пренебрегать советом Вингейтса мне казалось чреватым. И почему только я не сообразила сразу попросить эликсир у алхимика?
«Похоже, придётся ждать следующего занятия. Или, — я наконец отправила мясо в рот и принялась жевать, не чувствуя вкуса, — сходить в подземелье вечером. Вот только если меня заметят, не миновать новой волны сплетен. Лучше уж подождать до послезавтрашней пары алхимии».

Мысль была несомненно здравой, но когда после ужина я не без труда отвязалась от Леи и Эммы и поднялась на свой этаж в Зимнем крыле, мне вдруг сделалось не по себе.
«В конце концов, он мой куратор. Да и время ещё не позднее», — я на всякий случай посмотрела на часы. В сомнении потопталась на месте и, наконец, решительно развернулась.
Схожу. Ненавижу чувствовать себя уязвимой.

До подземелья я добралась, никого не встретив. Первым делом, постучала в дверь учебного кабинета — тишина. Подёргала ручку — заперто. Проделала то же самое с дверью лаборатории — аналогично. Подошла к двери в кабинет-библиотеку, замялась — как-то это уже не совсем прилично выходило, — но всё же постучала.
И опять получила тишину в ответ.
— Да где он есть? — пробормотала я. — С ректором, что ли, за жизнь треплются?
Как специально, блин! Я с тоской посмотрела на дверь, ещё раз для порядка стукнула по полированному дереву и со вздохом развернулась.
К Стронгхолду я точно не пойду. Не хочу выглядеть перед ним трусихой и слабачкой.
— Миур?
Вздрогнув, я опустила глаза и увидела на полу у своих ног золотистого зверька, похожего на кота с драконьими крыльями.
— Эм. — От взгляда раскосых, тёмно-синих глаз у меня побежали по спине мурашки. — Ты дух Академии, да?
— Миур! — Зверёк непринуждённо взмыл в воздух и, оставляя за собой искрящийся след, перелетел метра на три в сторону выхода из подземелья. Обернулся на меня: идёшь?
— Да, конечно. — Я понятия не имела, зачем ему понадобилась, но душа ныла от тревожного предчувствия. Так что подхватив юбки, я быстрым шагом последовала за волшебным созданием.

Всё выше и выше вёл меня крылатый зверёк по лестницам Северной башни. Сердце заполошно колотилось: неужто к ректору? Выходит, Вингейтс там? Или дух хочет от меня чего-то другого, не связанного с поисками алхимика?
Однако мы миновали площадку, на которую выходила дверь кабинета Стронгхолда, и двинулись дальше. На самую вершину башни.
— Миур.
Даже не притормозив, зверёк пролетел через оббитый металлом люк, закрывавший проход на смотровую площадку.
«А если там заперто?» — запоздало подумала я, толкая крышку. Однако она пусть с трудом, но поддалась, и я выбралась наружу.

Буря, подарившая мне незабываемые впечатления, а Алеку — новый цвет, наконец добралась до Академии. Молнии пока ещё сверкали над ближайшими горами, и гром рокотал сердито, но не оглушающе, однако порывы ветра уже грозили если не сбросить с башни, то сбить с ног.
— И зачем ты меня сюда привёл? — крикнула я в подсвечиваемую фосфоресцировавшими тучами темноту. — Эй, дух!
Ни ответа, ни зверька.
— Блин, у вас всех здесь приколы дурацкие, что ли?!
Налетевший шквал толкнул меня в спину с такой силой, что я едва устояла.
— Ну и иди на фиг!
Я собралась вернуться к люку, но в этот момент громадная молния буквально расколола небо пополам. От последовавшего за ней громового раската я бухнулась на колени, зажмурившись и зажимая уши руками. А на сетчатке глаз медленно гасла картинка: изящный драконий силуэт в небе над южными горами.
«Это кому же полетать захотелось в такую погоду?»
И хотя внутренний голос нашёптывал возможный ответ, я не стала слушать. Как была, на карачках, спустилась на винтовую лестницу и с усилием закрыла за собой люк. А затем на цыпочках — ещё не хватало напороться на ректора! — сбежала по ступенькам до площадки третьего этажа и свернула в Зимнее крыло. Отперла свою комнату и наконец укрылась за её надёжными — или казавшимися мне надёжными — стенами.

Глава 10

«Да что опять случилось?»
Я ни на секунду не верила в историю с семейным делом — в конце концов, это была моя придумка. А когда наш бесценный источник информации, то есть Лея, на перерыве между парами рассказала про письмо от герцога Файербрука, ложь стала очевидной.
«Блин, ну всё же нормально было. Антидот приготовили, в новую историю не вляпались. Какая муха его покусала?»
Я ожесточённо грызла ручку, вполуха слушая заунывные рассуждения ментора Астры. В отличие от Алека, на астрологию я ходила, пусть и считала её, так же как он, пустой тратой времени.
— Соединяя вопрос и личность, о которой вопрошаете, не добавляйте свои догадки. Будьте немыми, непредвзятыми слушателями, и звёзды дадут исчерпывающий...
Но почему меня в принципе так волнует исчезновение Вингейтса? Улетел и улетел, подумаешь.
Я выпустила ручку изо рта. Действительно, у кого проблемы, так это у ректора — мало того что он теперь должен вести алхимию, так ещё и курирование студентов на него легло. В частности, нас с Алеком.
«Просто без Вингейтса как-то пусто. — Я отложила многострадальную ручку и перевела взгляд за окно, где всё было серо и пасмурно. — Хотя он временами та ещё язва, я к нему... привыкла? Да, привыкла. И вообще, мог бы предупредить. Куратор называется».
— Если задание ясно, приступайте.
Я вздрогнула, возвращая мысли на пару астрологии. К чему там надо приступать? А, гороскоп на конкретный вопрос о ком-то. Хм. Про кого бы спросить, особенно с учётом того что надо как минимум знать его дату рождения? И тут меня осенило: алхимик! Вопрос есть: почему он покинул Академию? День рождения я тоже вроде бы помню — из талмуда о семи драконьих родах.
«Отлично, сейчас замутим». — И я с азартом принялась расчерчивать астрокарту.

Звёзды сообщили, что причиной внезапного отбытия Вингейтса была я.
«Э-э, в смысле?»
Я перепроверила гороскоп — ошибок нет.
«Кхе. Дату, что ли, неправильно запомнила?»
— Я ведь говорила, Стерх, — неслышно подошедшая ментор Астра в своей неприятной манере заглянула ко мне через плечо. — Надо быть отстранённым наблюдателем. А здесь, — она указала на исписанный лист, — слишком много тебя. Увы, я не смогу это засчитать.
Я подняла на неё глаза — послышалось или в последней фразе и впрямь прозвучало злорадство? — и встретила неожиданно острый бледно-голубой взгляд. Который, впрочем, тут же сделался обычно-туманным, как будто преподавательница постоянно смотрела в будущее или прошлое, но никак не в настоящее.
Я повела плечами и, ни капли не расстроенная, отложила листок с гороскопом.
«Всё-таки астрология — лженаука. Даже в магическом мире».

Итак, звёзды мне не помогли, а слухи повторяли одно и то же. По уму, следовало вообще забить на исчезновение алхимика, однако почему-то я так сделать не могла.
«Надо трясти Стронгхолда». — В конце концов, ректор он или где? Должен же знать, какое копьё пришло в голову его приятелю и подчинённому.
«Ладно, я всё равно собиралась подойти насчёт универсального противоядия. Заодно спрошу и об этом — как раз будет выглядеть праздным любопытством».

***

Пара алхимии прошла на удивление — по крайней мере, для меня на удивление — интересно. Ректор разбирался в предмете и умел доходчиво подать материал, однако чего-то — опять же, с моей точки зрения — ему не хватало. Может, магического светлячка-помощника, может, элегантной лаконичности и точности движений при приготовлении эликсира, может, остроумных, между делом сказанных замечаний. А может, я просто привыкла видеть в кабинете другого и оттого не до конца воспринимала Стронгхолда на месте его друга. Но как бы то ни было, лабораторное задание я выполнила на отлично, а собирая вещи, нарочно замешкалась.
— Хорошо, Стерх, что там у тебя? — Мои манёвры не прошли незамеченными, однако, судя по тону Стронгхолда, он бы предпочёл, чтобы их не было.
— Универсальное противоядие. — Я закинула сумку на плечо и подошла к преподавательскому столу. — Ментор Вингейтс слишком внезапно улетел из Академии, и я не успела его попросить.
На лицо ректора набежала тень.
— Оно нужно тебе для перестраховки или есть осязаемые причины?
— Для перестраховки, — успокоила я. И многозначительно добавила: — Обо мне даже языками перестали чесать — переключились на историю с письмом из замка Феникса.
Стронгхолд смерил меня задумчивым взглядом и ответил:
— Противоядие я для тебя приготовлю — после ужина зайди ко мне в кабинет. А насчёт Артура я уже сказал всё, что мог.
Вот как, значит. Я машинально сжала ремень сумки.
— Но хотя бы намекнуть можете?
В устремлённом на меня тёмно-синем взгляде появилось странное понимание.
— Нет, Стерх. Могу только посоветовать: постарайся выбросить всё это из головы. Для своего же блага.
Я приподняла подбородок, но ректор, не давая мне вставить и слова, продолжил:
— Всё, тема закрыта. Жду тебя вечером за эликсиром.
— Хорошо. — Я даже не попыталась убрать лёд из голоса. — Доброго дня.
— И тебе.
Скале-Стронгхолду мои интонации были, что слону дробина, и хорошего настроения это не добавляло. Разочарованная и сердитая на всех, включая себя — ну зачем мне этот Вингейтс сдался? — я почти выскочила из кабинета. Стуча каблуками, взлетела по лестнице в холл первого этажа — и тут меня окликнули.
— Стерх, погоди! Узнала что-нибудь?

Глава 11

— О чём ты? И вообще, ты что, следишь за мной?
Я была слишком не в духе, чтобы реагировать с меньшей резкостью. Тем более на Алека.
— Не кипятись. — Однокурсник был настроен на удивление миролюбиво. — Естественно, не слежу. Банально догадался, что ты неспроста задержалась в кабинете.
— Спроста или нет, тебя это точно не касается, — отрезала я.
В ответ Алек сделал загадочный и несколько высокомерный вид:
— Уверена?
На что я, и без того раздражённая донельзя, процедила:
— Абсолютно.
Демонстративно отвернулась, показывая, что считаю разговор исчерпанным, но не успела сделать и двух шагов, как меня поймали за запястье.
— Офигел? — зло прошипела я, выдёргивая кисть из захвата.
— Нет. — Алек с самоубийственным бесстрашием смотрел мне в лицо. — Стерх, серьёзно — нам надо поговорить. Придёшь вечером на площадку Южной башни? В конце зелёного сектора.
Я открыла рот, собираясь невежливо объяснить, что не приду: во-первых, мне надо к Стронгхолду, а во-вторых, такой поход мог закончиться новым витком идиотских слухов, — но внезапно передумала.
Вряд ли Алек замыслил каверзу — история с моей ночёвкой в его комнате, как мне казалось, должна была надёжно отбить подобные желания. Значит, он действительно хотел что-то обсудить и, возможно, что-то полезное.
— Ладно, — нехотя буркнула я. — Но на Южную башню не пойду — ещё не хватало напороться на ментора Астру, решившую пообщаться со звёздами напрямую.
Алек пожал плечами:
— Не напоремся, могу гарантировать. Но если хочешь, предложи свой вариант.
Я сощурилась с лёгким вызовом.
— Северная башня. — Как раз после встречи с ректором далеко ходить не придётся.
Однокурсник прочистил горло.
— Слушай, Стерх, я в курсе, что у вас со Стронгхолдом, м-м, тёплые отношения...
Это что ещё за намёки?! Однако прежде чем я высказала своё возмущение вслух, Алек поправился:
— Я только имел в виду, что он тебя опекает. Как студентку по обмену, ничего другого!
— Ну-ну, — скептически отозвалась я. И в отместку уколола заключением: — То есть идти на Северную башню ты боишься?
Честное слово, я не собиралась брать его на слабо. Но похоже, мой талант в отношениях с Алеком попадать в яблочко, даже не целясь, себя не избыл.
— Ничего я не боюсь, — отрубил однокурсник. — Увидимся на Северной башне в конце зелёного сектора.
И крутанувшись на каблуках, самым невежливым образом зашагал прочь.
«Ну и фиг с тобой», — мрачно подумала я вслед. На душе было откровенно муторно, и как с этим бороться я понятия не имела.

***

Я собиралась пойти к ректору сразу после ужина, но Лея вцепилась в меня клещом. Пришлось изобретать срочное дело в библиотеке, куда однокурсница ходить не любила из-за необходимости соблюдать тишину, а после буквально красться оттуда до Северной башни.
— Нужно было вызвать тебя официально, — прокомментировал Стронгхолд, когда я, постучав, вошла в ректорский кабинет.
— Не нужно, — буркнула я. После чего, преисполненная подозрений, повторила утренний вопрос Алеку: — И вообще, вы что, за мной следили?
— Присматривал. — В отличие от однокурсника ректор и не подумал отпираться. — Точнее, попросил духа Академии присмотреть.
Нормальный подход. И как бы с одной стороны, так было спокойнее. А с другой, мне совершенно не хотелось, чтобы Стронгхолд знал, в частности, о предстоящей встрече на смотровой площадке. Вот почему в ответ я льдисто проронила:
— Не забудьте попросить его больше за мной не приглядывать.
— Не переживай, Стерх. — отмахнулся ректор. — Твои тайны останутся твоими — дух сплетнями не занимается.
Угу. А то, что вся Академия моментально узнаёт любую новость, не иначе как по воле их Отца Дракона.
Считав последнюю мысль с моего лица, Стронгхолд устало вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого поднялся из-за стола и, подойдя ко мне, протянул гранёный флакончик из тёмного стекла.
— Универсальное противоядие. Минимум три капли, максимум десять, после чего немедленно в лазарет.
— Поняла. Спасибо большое.
Отставив обидки, я спрятала флакончик в сумку и мысленно пожелала, чтобы мне не пришлось им пользоваться.
— И в следующий раз я всё же приглашу тебя открыто, — продолжил ректор. — Так будет гораздо правильнее и в случае чего вызовет меньше вопросов.
— Надеюсь, не понадобится, — пробормотала я. И понимая, что поводов оставаться в кабинете больше нет, решительно перешла ко второй цели своего визита. — Скажите, от ментора Вингейтса не было известий?
Стронгхолд посмотрел на меня с укоризной: только ведь утром обсуждали. Однако терпеливо ответил:
— Не было, Стерх.
Другого я не ожидала, поэтому немедленно задала второй вопрос:
— А куда он улетел, вы знаете?
— Нет.
И здесь отвечать не собирается. Ладно, третий заход.
— А хотя бы когда он вернётся, вам известно?
На этот раз ректор не стал запираться.
— После весеннего равноденствия. — И предупреждая дальнейшие расспросы, продолжил: — А теперь, Стерх, давай ты всё-таки прислушаешься к моему пожеланию и больше не станешь поднимать эту тему.
«Ещё чего».
Однако сейчас продолжать и впрямь не имело смысла, особенно с учётом того, что меня ждал Алек. Потому я послушно кивнула, незаметно скрестив за спиной пальцы, и сказала:
— Хорошо. Ещё раз спасибо за эликсир и доброй ночи.
— Доброй.
Стронгхолд не до конца поверил в моё отступление и даже не пытался это скрывать. А я вышла из кабинета, постукивая каблуками, подошла к лестнице и спустилась на пару ступенек. После чего подобрала юбки и на цыпочках метнулась обратно. Бесшумно поднялась до вёдшего на смотровую площадку люка, как могла тихо сдвинула его крышку и выбралась наружу.

Было холодно, но хотя бы без ветра. В разрывы облаков выглядывала обгрызенная слева луна, и в её тусклом свете мне сначала показалось, что площадка пуста. Но потом раздался сердитый шёпот:
— Ну наконец-то! — и ко мне из тени шагнул Алек. — Пока тебя дождёшься, окоченеть можно!
— Так превратился бы наполовину, чтобы тебя драконья кровь согревала, — не менее сердито огрызнулась я. — Да и в принципе, как бы не мне приспичило пообщаться тайком.
Алек скрежетнул зубами, удерживая ответ. А я, отвернувшись от него, подошла к парапету и положила ладони на холодные камни.
«До весеннего равноденствия. Значит, мы больше не увидимся?»
И хотя разум попугаем твердил, что ничего особенно огорчительного здесь нет, мне сделалось ужасно тоскливо.
— Ладно, извини. — Совладавший с эмоциями однокурсник встал рядом. — Не надо было мне рано приходить — видел же, что к тебе Баннерби прицепилась.
Я против воли покосилась на него с удивлением: Алек? Извинился? И в свою очередь сказала:
— Проехали, я тоже зря так резко ответила. О чём ты поговорить-то хотел?
Алек вернул мне удивлённый взгляд — он, похоже, так же не верил в мою способность извиняться. А затем полез в карман сюртука со словами:
— Прежде всего, я собирался отдать тебе это.
И он, сам того не зная повторив движение ректора, протянул мне тёмный гранёный флакончик.

Глава 12

— Это что, универсальное противоядие? — моргнула я и угадала.
— Да. Пускай я считаю, — Алек говорил с такой небрежностью, словно хотел оправдаться, — что Вингейтс преувеличивает реальную пользу этой штуки, пусть у тебя она будет. На всякий случай.
— Спасибо. — Несмотря на то что причины его поступка мне были не совсем понятны, на душе стало теплее. Я взяла флакончик и, не подумав, ляпнула: — Положу запасным.
Алек тут же нахмурился.
— В каком смысле «запасным»? У тебя уже есть?
— Ну да. — Я бы с удовольствием запихнула сказанное обратно в рот. — Я попросила ректора, и он приготовил порцию.
Луну закрыло очередное облако, и разобрать выражение на лице Алека стало невозможно. А тон, которым он проронил «вот как», был совершенно пустым.
— Но я правда благодарна, — попыталась я загладить оплошность. — Хотя и не ожидала от тебя такого.
Алек отвернулся.
«Поздравляю, — заметил внутренний голос с характерными вингейтсовскими интонациями. — Он к тебе с заботой, а ты ему мнение о том, что считала его мудаком».
«Я виновата, что он себя так вёл?» — огрызнулась я в ответ. А потом не удержала вздох — что-то меня и впрямь сегодня заносило.
«Это всё Вингейтс с его таинственным исчезновением. Не мог как нормальный... дракон предупредить».
— Так ты назначила встречу здесь, потому что сначала заходила к ректору? А утром оставалась в кабинете алхимии, чтобы его попросить?
— Да. — Я перевела взгляд от тускло светившегося окошка в Южной башне на решившего нарушить тишину Алека.
— Ясно. А я думал...
Он недоговорил, однако я сумела сдержать любопытство. Ну его на фиг, брякну опять что-нибудь не то.
Мы ещё немного помолчали, глядя на торопливый бег облаков, а потом Алек вновь заговорил.
— Я ещё хотел сказать, чтобы ты не волновалась насчёт слухов. Я... поговорил кое с кем. Больше о тебе выдумывать всякую чушь не станут.
Ничего себе!
— Спасибо, от души. — Теперь я смотрела на однокурсника, будто вообще впервые видела. Будь мы в Хогвартсе, честное слово, решила бы, что это кто-то под оборотным зельем. — А «кое-кто» — это кто?
— Неважно, — отмахнулся Алек. — Главное, тебе он портить жизнь больше не будет.
«Хм. Он. Интересно, это можно считать указанием на мужской пол?»
— Как ты на него вышел, тоже неважно?
Ответ был очевиден, тем не менее попытаться стоило.
— По большому счёту, да. — Алек не захотел порадовать меня непредсказуемостью.
Снова повисла пауза. Не знаю, о чём думал однокурсник, а я мучительно взвешивала, стоит ли задавать некий вопрос и навсегда отбивать у Алека охоту совершать для меня добрые дела.
— Слушай, без обид, — наконец начала я, подбирая слова, — только зачем тебе всё это? Противоядие, разговоры обо мне с «кое-кем»?
— Затем, что я не люблю быть в долгу. — Алек изучал луну с таким вниманием, словно там было написано, что говорить. — Без тебя я почти наверняка до сих пор носил бы чёрный цвет, это первое. И второе — ты по-настоящему мне помогла там, во дворе. Не испугавшись, что я могу опять, м-м, перейти черту. Это... достойно благодарности.
Теперь и я устремила взгляд на бледное лунное пятно за облаками и пробормотала:
— На самом деле ничего особенного.
Это не было рисовкой. Я действительно считала, что подходить к находившемуся под эликсиром лже-Истинности Алеку было идиотизмом. А что до его смены цвета, то здесь я сыграла роль максимум катализатора — собственно, именно её мне и отвели странные механизмы этого мира.
Ответа на моё бормотание не последовало, и мы остались стоять молча. Гнавший по небу облака ветер решил спуститься пониже, и от его колючих порывов я мёрзла всё сильнее. В голове бродили мысли, что Алек всё-таки местами нормальный, и это хорошо — для будущего драконьего королевства, естественно. А ещё лучше, что мне теперь можно не заниматься поисками источника сплетен и вообще немного расслабиться.
«Вот только Вингейтс...»
Я тряхнула головой — надоело об этом думать! — и больше чтобы отвлечься, чем получить ответ, спросила:
— Слушай, раз уж ты так лихо со слухами разобрался, может, и про историю с эликсиром лже-Истинности что-то знаешь?
— Про это не знаю, — хмуро отозвался Алек. — Было у меня одно подозрение, но девица весь день и ночь бала провела в лазарете. А больше вариантов нет.
Так-так-так.
— И что за девица?
Алек немного посомневался, но, видимо, решил, что здесь запираться необязательно.
— Простолюдинка Хоппер.
Циллия? Нет, я тоже на неё думала, но потом решила, что такой сложный эликсир ей не по зубам. А теперь, оказывается, у неё вообще стопроцентное алиби.
«Подозрительно».
— Ты выяснил, с чем она попала в лазарет?
— Поймала лихоманку, — поморщился Алек. — Впрочем, я думаю, она просто пожадничала денег на покупку приличного платья. Все плебеи ужасно прижимистые.
И хотя я по-прежнему относилась к Циллии, мягко говоря, прохладно, нескрываемое презрение в тоне Алека меня задело.
— Как-то это не по-королевски прозвучало, — уколола я.
Алек фыркнул: «Много ты в королях понимаешь!» — и отошёл от парапета. Равнодушно бросил через плечо:
— Ладно, Стерх, что я собирался тебе сказать, сказал. Доброй ночи, — и не дожидаясь ответа, перекинулся в дракона. Спланировал через весь двор к угловому входу в Южное крыло, вернулся в человеческий облик и исчез за высокой дубовой дверью. Ни разу не оглянувшись.
— Гениально и просто, — сказала я себе под нос. — И не надо красться по коридорам.
— Зато можно получить выговор за трансформацию вне занятий, — возразил кто-то у меня за спиной. — Поэтому заниматься подобным я всё-таки не советую.

Глава 13

— Я, кажется, просила за мной не «присматривать».
Стронгхолд — а это был он — с обычным хладнокровием встретил мой сердитый взгляд.
— Стерх, я понимаю твоё возмущение, однако предлагаю обсудить это у меня в кабинете, а не здесь. Пока ты не простыла.
— Да я вообще не собираюсь ничего обсуждать, — процедила я, стараясь не стучать зубами. Как сглазил, блин — пока не сказал, всё нормально было. — Просто пусть ваш дух Академии больше за мной не шпионит.
Вместо ответа ректор поднял крышку люка.
— Спускайся. Дрожишь ведь уже.
И поскольку так оно и было, а «морозить уши назло маме» выглядело бы подростковой глупостью, я, расправив плечи, с достоинством начала спускаться по ступенькам винтовой лестницы. Первой вышла на площадку перед ректорским кабинетом и, дождавшись Стронгхолда, как могла свысока (что было сложновато при нашей разнице в росте) сообщила:
— Доброй ночи.
— Я тебя провожу. — В присущей ему манере ректор проигнорировал мой тон. — Скоро отбой, не стоит нарушать правила ещё и тебе.
И только он произнёс последнее слово, как часы у меня на поясе проиграли мелодичный аккорд. Искушение продолжить разыгрывать оскорблённое величие было велико, однако мне вдруг вспомнилась история с чесоточным порошком и проникновением в мою комнату. После чего малодушная мысль: «Да пусть провожает, спокойнее будет», — перестала казаться такой уж малодушной.
— Хорошо, — хмуро кивнула я и направилась к лестнице.

К счастью, в этот раз никому не приспичило делать мне гадость. Дверь открылась без тревожных спецэффектов, и я, оказавшись в комнате и уже на автомате зажёгши лампу, обернулась к вошедшему следом Стронгхолду с повторным «доброй ночи».
— Доброй, — отозвался ректор. — Не ложись сразу — я попрошу госпожу Бист принести тебе что-нибудь согревающее. — И, не давая мне запротестовать, продолжил: — Не спорь. Артур не простит, если я допущу, чтобы кто-то из его студентов заболел.
Не знаю почему, но его слова подействовали на меня, как красная тряпка на быка.
«Да пошёл он, этот ваш Артур!»
И хотя я удержала готовую сорваться с языка грубость, на моём лице она наверняка отразилась. Тем не менее Стронгхолд предпочёл не просто не обратить на это внимания, но и вообще перевести тему.
— Кстати, я рад, что вы с Алеком наконец нашли какие-то точки соприкосновения. Как там говорят в вашем мире, «нет худа без добра»?
Естественно, напоминание об оказавшемся несекретным разговоре с однокурсником не улучшило моё расположение духа. Поэтому в ответ я лишь невежливо буркнула:
— Угу.
— Однако, — в прежней спокойной манере продолжил ректор, — я настоятельно советую вам впредь общаться у всех на виду, а не тайком. Чтобы меньше провоцировать чужое любопытство.
По большому счёту, такой подход был разумным, и я вынужденно ответила:
— Хорошо, учту.
А про себя добавила, что в принципе не собираюсь больше что-либо с Алеком обсуждать. Перемирие — это хорошо, а перемирие на расстоянии — ещё лучше.
Ректор удовлетворённо кивнул и заговорил дальше:
— Что же касается присмотра за тобой, то повторю: дух сплетни не разносит. Он всего лишь сообщил мне, что вы беседуете на башне, и предупредил, когда разговор подошёл к концу. О сути вашей беседы мне ничего не известно, и я не горю желанием это узнавать. Достаточно того, что она была мирной.
Я ответила подчёркнуто скептическим взглядом — больше из упрямства, чем из недоверия к честности собеседника. На что Стронгхолд со взрослой снисходительностью улыбнулся и закончил:
— Ещё раз доброй ночи, Стерх. И дождись госпожу Бист.
С этими словами он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. А я, по-детски скорчив рожу ему вслед, отправилась набирать горячую ванну. Раз уж сама не воспользовалась советом о частичной трансформации, надо было принимать меры — болеть мне совершенно не хотелось.

Не скажу, что помогло: ванна, принесённый завхозом имбирный пунш или крепкий драконий иммунитет, но на следующий день я чувствовала себя полностью здоровой. А за завтраком никто и полусловом не обмолвился о новых россказнях про меня и Алека — то ли наш разговор на башне разнообразия ради прошёл незамеченным для любопытных глаз, то ли подействовала Алекова «профилактическая беседа».
«Неужели устаканивается?» — подумала я, стараясь не обращать внимания на сосущее чувство пустоты в солнечном сплетении, и оказалась права.
После всех пертурбаций с балом и эликсиром лже-Истинности моя жизнь в Академии и впрямь вернулась на круги обыденности. На целых три дня.

***

— Сегодня у нас практическое занятие. — Преподаватель бестиологии, ментор Маккалох выглядела на редкость довольной. — Как вы помните, на прошлой паре мы изучали грифонов, а теперь будем применять полученные знания на практике. Так что все во двор, и летим за мной.
«Куда? Зачем?» — Меньше всего мне хотелось вживую встречаться с одной из местных волшебных тварей. Конечно, грифоны слыли существами относительно миролюбивыми — по крайней мере, по отношению к драконам. Но…
— Вашим заданием будет добыть золотой самородок из гнездовья, — прямо на ходу говорила ментор Маккалох. — И пока мы летим, вспомните всё, что было сказано о грифонах на занятиях и в учебнике, и продумайте стратегию.
«Э-э, а можно, я откажусь?»
К сожалению, преподавательница, в отличие от ментора Орловой, не стала давать нам выбор участвовать или не участвовать в этом предприятии. И к Львиному гнездовью в горах к западу от Академии отправились мы все.

— Повторим технику безопасности. — Ментор Маккалох приземлилась на широком скальном карнизе, откуда гнездовье было видно как на ладони. — Лея Баннерби, перечисли основные пункты.
Однокурсница наморщила лоб.
— Не шуметь, если разговаривать, то спокойно. Не смотреть в глаза. Не поворачиваться спиной. М-м…
— Найтли. — Преподавательнице было неинтересно слушать Леино мычание.
— Держаться подальше от самок с детёнышами, да и в принципе от детёнышей, — без запинки ответил Эрик. — Не выказывать страха, вести себя уверенно, но не нагло. При любых проблемах сначала постараться спокойно уйти, а трансформироваться лишь в крайнем случае.
— Отлично, — похвалила ментор Маккалох. — Свон, где в гнездовье обычно находятся самородки?
Эмма по привычке взглянула на Дина в поисках поддержки и тихо ответила:
— Рядом с яйцами грифонов.
— Верно, — кивнула преподавательница. — Однако вам к гнёздам и яйцам подходить нельзя, как же вы тогда выполните задание?
Девушка замялась, и ей на помощь самовольно пришёл Дин.
— После того как птенцы вылупляются, грифоны чистят гнёзда, выбрасывая оттуда скорлупу и прочий мусор. В том числе и самородки.
— Именно так, Соултон, хотя вопрос я задавала и не тебе, — упрекнула ментор Маккалох. — И последний вопрос: зачем добывают золото грифонов?
— Из суеверия, — фыркнул Алек.
Преподавательница устремила на него острый взгляд.
— А конкретнее?
Однокурсник сделал скучающее лицо.
— Считается, что украшения из такого золота защищают от зла, враждебной магии и клеветы. Так же его традиционно рекомендуется использовать в некоторых алхимических эликсирах, однако здесь эффективность не доказана.
Ментор Маккалох негромко хмыкнула.
— Когда ментор Вингейтс вернётся, обязательно попрошу его провести с вами дополнительное занятие по теме грифонова золота.
Упоминание алхимика отозвалось у меня внутри неясной тоской. И потому я не сразу отреагировала на следующие слова преподавательницы:
— Что же, теорию мы повторили, приступаем к практике. Стерх, ты идёшь первой.

Глава 14

«Ну почему сразу я?»
Пожалуй, эта мысль типичного двоечника возникла у меня впервые за всю учёбу — хоть на Земле, хоть здесь. Тем не менее я аккуратно подошла к краю карниза и глянула вниз, ища удобное место, чтобы перелететь туда в виде дракона, а затем незаметно от грифонов перекинуться в человека.
— Вон за тем утёсом, — любезно подсказала мне ментор Маккалох. — Как раз подветренная сторона.
Я обречённо кивнула и взмыла в воздух. По широкой дуге, чтобы не потревожить обитателей гнездовья, спланировала за скалу и, приняв человеческий облик, осторожно выглянула из-за камней.

Львиное гнездовье занимало ровную и почти круглую площадку, окружённую отвесными скалами. В центре её находились три больших, метра два в диаметре гнезда, похожих на кучи бурелома. В одном из них сидела терракотовая самка с белыми крыльями, рядом на каменном полу возились трое персиковых детёнышей. Вдоль края площадки, как раз возле нужной мне кучи мусора, прогуливался самец с топорщившейся ёжиком гривой — напрягши память, я вспомнила, что это означало молодость зверя. Более старые и гривастые самцы-грифоны отдыхали на солнышке, подставляя нежарким осенним лучам то правый, то левый бок. Чуть в стороне от них дремала ещё одна самка, в чью золотистую шерсть щедро вплетались серебристые нити.
«Мать прайда».
Я набрала в грудь побольше воздуха и уверенно шагнула из своего укрытия. Разгуливавший грифон заворчал, самка в гнезде сердито курлыкнула, отдыхавшие звери приподняли головы: кто это там пришёл? Даже детёныши перестали играть и с интересом уставились на меня янтарными глазёнками. А мать прайда неохотно поднялась и без спешки направилась ко мне.
«Не бояться. Не смотреть в глаза. Не делать резких движений», — заполошно колотилось сердце.
Грифон остановилась в паре шагов от меня, понюхала воздух и, взмахнув хвостом с кисточкой на конце, степенно отправилась на своё место. Однако лишь когда она вновь улеглась на камни, я тихо выдохнула и с носка на пятку, по периметру двинулась к выброшенному из гнёзд мусору.

Это случилось, когда я была на одной линии с вернувшимися к играм детёнышами. В череп ввинтился тонкий, противный свист, заставляя зажать уши ладонями. А более чувствительные малыши, заверещав от испуга и неприятных ощущений, бросились прятаться в гнезде.
«Что за…»
Я не успела додумать. Мирно занимавшиеся своими делами грифоны как один вскочили на лапы и молча бросились ко мне.
«Ма…»
В воздухе я оказалась раньше, чем закончила мысль. Перепугано забила крыльями в попытке подняться как можно выше, а вокруг меня вились разозлённые звери, чьи клювы и когти ощутимо били по чешуе.
— Аргх!
Оказавшаяся рядом со мной васильково-синяя ментор Маккалох рявкнула так, что от неожиданности даже я чуть не рухнула на камни. Вняв предупреждению, грифоны с недовольным клёкотом отступили, позволив нам с преподавательницей беспрепятственно скрыться за ближайшим утёсом.

— Стерх, ты не пострадала? — в первую очередь спросила ментор Маккалох, когда мы приземлились в небольшой ложбине рядом с моими однокурсниками. — Ну-ка повернись. Вот здесь болит?
— Немного. — От пережитого меня трясло, а судя по ощущениям, грифоны порядком наставили мне синяков.
— Когда вернёмся, зайди в лазарет, — велела преподавательница и без перехода сменила обеспокоенный тон на сердитый и требовательный: — Что вообще это такое было?
— Думаю, ультразвук, — честно ответила я. И, судя по необычному звучанию последнего слова, сказала его на русском.
Ментор Маккалох сделала раздражённый жест.
— О чём ты?
— О звуке, таком высоком, что ухо его почти не ловит, — объяснила я. — Но ужасно противном — я думала, у меня череп треснет. Неудивительно, что детёныши так отреагировали.
Внимательно слушавшие однокурсники обменялись удивлёнными взглядами, Лео совсем не по-дворянски присвистнул, а ментор Маккалох нахмурилась.
— То есть ты хочешь сказать, что когда проходила мимо, откуда-то раздался этот самый, — она запнулась, — ультразвук?
Я кивнула, и брови преподавательницы сошлись сильнее.
— Ясно. Что же, — она переключилась с меня на остальных, — задание, к сожалению, провалено, причём для всех. В качестве отработки материала к следующей паре каждый из вас должен подготовить доклад о грифоновом золоте. Оценивать буду по проработанности и нестандартности изложения, так что не думайте, будто сможете переписать три страницы из «Бестиария» Фурниваля и на этом успокоиться. А теперь возвращаемся в замок.
«Вот это подстава. — Мне было жуть как неловко перед однокурсниками. — Ох, и наговорят мне хорошего на перерыве! Кого волнует, что я ничего этого не хотела?»
Однако, как оказалось, я совсем не знала тех, с кем училась уже два месяца.

— Ужас какой! — На занятии Лея ещё сдерживалась, но когда ментор Маккалох нас отпустила, однокурсницу прорвало. — А если бы ты не успела трансформироваться? Они бы тебя разорвали!
— Это вряд ли, — умерил Лео сестринский пыл. — Но покалечить могли, конечно.
Меня снова начало потряхивать, а не на шутку встревоженный Эрик спросил:
— Ты ничего не заметила? Откуда вообще мог взяться этот… звук?
Я развела руками и случайно поймала серьёзный взгляд Алека, против обыкновения не стремившегося поскорее от нас уйти.
— Хорошо, что всё хорошо закончилось, — пролепетала Эмма, такая бледная, словно это на неё напали грифоны.
— Точно, — присоединился к ней Дин. — Асия, тебя проводить до лазарета?
— Не надо! — поспешила отказаться я. — Мне туда в принципе не нужно — подумаешь, пара синяков.
— Уверена? — уточнил Эрик, и я кивнула. А затем, немного стушевавшись, сказала: — Вы извините, что с докладом так вышло. В смысле, что его на всех повесили.
— Ерунда, — отмахнулся Дин. И приобняв Эмму за плечи, добавил: — Кое-кому так даже лучше.
— Много «кое-кому», — подхватила Лея. — Я лучше в библиотеке посижу, чем буду копаться в грифоновом помёте.
И даже если кто-то из однокурсников придерживался другой точки зрения, претензий в свой адрес я так и не услышала. В том числе и от Алека.

Глава 15

За следующую пару мироописания я окончательно, по крайней мере, так мне казалось, пришла в себя. Пускай ушибы, оставленные клювами грифонов, ощутимо ныли, меня перестало бросать в дрожь от воспоминаний о случившемся. Однако когда уже в конце занятия в кабинет к ментору Фолио зашёл ректор и, жестом ответив на наши приветствия, распорядился:
— Стерх, на перерыве зайди ко мне, — пульс зашкалил от выброса адреналина.
И хотя в ответ я по привычке мысленно съязвила: «А ничего, что этот перерыв для ужина?» — до самого звонка всё равно сидела как на иголках, стараясь успокоить вихрь кружившихся в голове догадок.

Когда же мелодичный перезвон наконец известил, что мы можем идти, я неряшливо скинула учебник и прочие принадлежности в сумку и в числе первых выскочила из кабинета. Против стремившегося в пиршественный зал потока и не обращая внимания на удивлённые взгляды, быстрым шагом добралась до Северной башни и буквально взлетела по лестнице до площадки перед кабинетом Стронгхолда. Только остановилась, чтобы выровнять дыхание, как массивная дверь гостеприимно приоткрылась. Я слегка повела плечами — так, значит, так — и решительно вошла в кабинет.

— Садись. — Стоявший у стола ректор указал мне на стул для гостей. — И не волнуйся об ужине, надолго я тебя не задержу.
Я молча последовала приглашению.
— Ментор Маккалох сообщила мне о сегодняшнем происшествии. — Сам Стронгхолд садиться не спешил. — Однако я бы хотел услышать эту историю непосредственно от тебя. Расскажи мне, что случилось в Львином гнездовье. С самыми мелкими подробностями.
— Да были б они, эти подробности, — пробормотала я и принялась рассказывать.
Ректор слушал не перебивая. Когда же я замолчала, повторил вопрос Эрика:
— То есть ты ничего не заметила? Никаких предположений об источнике звука?
Я отрицательно мотнула головой.
Стронгхолд задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, бросил взгляд в окно, за которым почти догорел закат, и сказал:
— Ладно. Ступай на ужин, а после выйди во внутренний двор. Слетаем с тобой к гнездовью.
— Зачем? — вытаращилась я. — Грифоны наверняка ещё не успокоились, а если вы хотите что-то разглядеть — так темно ведь уже будет!
— Насчёт грифонов можешь не переживать, — отмахнулся ректор. — И насчёт темноты тоже — используешь частичную трансформацию, чтобы оставить ночное зрение.
Разумные аргументы были исчерпаны, оставался неразумный.
— Слушайте, я не хочу. — Может, это было по-паникёрски, только меня от мысли о возвращении к гнездовью бросило в пот.
Серый взгляд Стронгхолда непривычно потеплел.
— Не бойся. Я смогу тебя защитить. А теперь иди, и если тебе будут задавать вопросы, не делай тайны, куда и с кем отправляешься.
Я обречённо кивнула, поднимаясь со стула, и вышла из кабинета.

За ужином я с полным отсутствием аппетита поклевала овощное рагу и больше раскрошила, чем съела горбушку свежего хлеба. Лея, естественно, пыталась учинить мне допрос с пристрастием, однако не добилась ничего, кроме: «Ректор хотел услышать, что произошло на бестиологии». Из вредности — то ли по отношению к однокурснице, то ли по отношению к Стронгхолду — я ни полусловом не обмолвилась о предстоящей вылазке в горы. А когда после ужина Лея, Лео, Дин и хвостик-Эмма позвали меня в библиотеку готовить доклад о грифоновом золоте, отговорилась тем, что устала и хочу пораньше лечь спать. Отвязавшись таким образом от возможной компании, я незаметно выскользнула во двор. Стараясь не выходить из тени, перекинулась в дракона и взлетела к рассыпавшимся по небу звёздам, где меня уже ждали.
«Держись на полкорпуса позади, — велел Стронгхолд, беря курс на гнездовье. — Правило безопасности при ночных полётах».
«Да, знаю», — отозвалась я, вспомнив давний выходной и возвращение с Вингейтсом после дня полётов над горами. Подавила ненужный вздох и полетела следом за ректором, приноравливая взмахи своих крыльев к его.

Но когда впереди замаячил приметный утёс, похожий на сидящего орла, я невольно начала отставать.
«Не бойся, — повторил ректор, поворачивая ко мне голову на длинной шее. — Взрослые грифоны уже отправились на охоту, а если мы не будем шуметь и зайдём с подветренной стороны, часовой нас не почувствует».
«Хорошо бы», — не без уныния отозвалась я, и Стронгхолд подбодрил: «Не нервничай и держись чётко за мной».

Описав широкий круг, мы бесшумно приземлились на уже знакомом мне карнизе. Трансформируясь в человека, я попыталась оставить драконье зрение, и это почти получилось. Несмотря на то что луна ещё не взошла, видела я всё отлично, правда, в чёрно-белом цвете.
Гнездовье и впрямь было пустым — только у гнёзд статуей застыла фигура сидящего часового, для которого, как и днём, наш прилёт прошёл незамеченным.
— Отлично, — тихо сказал ректор. — Теперь покажи, как ты шла и откуда предположительно шёл звук.
Я послушно взмахнула рукой:
— Я перекинулась вон там, за скалой. Сначала вышла, возле тех камней постояла, пока мать прайда не позволила мне пройти. Дальше шла вот так, — я прочертила невидимую линию. — И когда была рядом с первым гнездом, раздался звук.
— Значит, — ректор тоже провёл прямую, перпендикулярную моей, — его источник находился где-то там. Давай-ка взглянем поближе.

Мы осторожно перелетели на противоположную сторону гнездовья. Здесь уступ был таким маленьким, что мне пришлось шагать из воздуха практически в объятия Стронгхолда. А поскольку теперь мы находились гораздо ниже и разговаривать было чревато, ректор, по-джентльменски поддерживая меня под локоть, жестом указал вниз.
Я послушно опустила взгляд на мешанину скал и вздрогнула, увидев прямо под нами удобный пятачок, надёжно закрытый камнями от посторонних глаз. Разглядеть его можно было разве что с того места, где мы находились, зато вся площадка гнездовья должна была оттуда отлично просматриваться.
Стронгхолд сжал мою руку, привлекая внимание, и одними губами сказал:
— Взгляну поближе.
И прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, прыгнул со скалы.
«Господи, сумасшедший!»
Прижав ладонь к губам, я широко распахнутыми глазами проследила, как крылатая тень скользнула вдоль каменной стены. В нескольких метрах над пятачком она резко уменьшилась, и на камни мягко приземлился уже человек. Грифон-часовой недовольно заворчал и закрутил головой, отчего я немедленно присела, вжимаясь в скалу и молясь, чтобы зверь не вздумал поднять глаза.
Тем временем Стронгхолд с завидным самообладанием занимался исследованием укрытия. Вот он что-то увидел между острыми скальными обломками и наклонился, разглядывая.
«Что же там такое?» — Жгучее любопытство притупило страх, и я рискованно высунулась над пропастью. А ректор уже спрятал находку за борт сюртука и взмыл в небо с такой стремительностью, что загудел воздух. Часовой с гневным клёкотом распахнул крылья, взлетел, ища нарушителей, но было поздно. Всё, что он мог заметить, это два далёких драконьих силуэта на фоне всходившей луны.

Глава 16

Я мужественно помалкивала до самой Академии, но когда мы со Стронгхолдом приземлились на Северной башне, наконец дала волю сжигавшему меня любопытству.
— Что вы там нашли? Покажите!
— Не здесь, — с возмутительным спокойствием ответил ректор и вежливо поднял для меня крышку люка. Пришлось спускаться, затем ждать, пока дверь в кабинет будет отперта, и напоследок стать свидетельницей того, как Стронгхолд, приложив ладонь к стене, сказал:
— Никого не впускать.
В ответ от его руки во все стороны разбежались голубоватые искорки-змейки, и я, отставив на время первый вопрос, задала новый:
— Это вы духу Академии приказали?
— Не приказал, а попросил, — поправил ректор. — Но да, именно ему.
«Странное у вас понятие о просьбах», — мысленно сообщила я. А Стронгхолд, поворошив угли в камине и подкормив разгоревшееся пламя поленьями, пододвинул к огню стул и указал мне:
— Присаживайся. Не замёрзла?
— Не замёрзла, — отмела я некстати проснувшуюся в нём заботливость. — Покажите же, что вы нашли в камнях!
На этот раз ректор не стал тянуть, а вытащил из-за борта сюртука что-то маленькое и белое. Протянул мне, предупредив:
— Держи за край, — и я взяла у него из рук обрывок кружева.
Покрутила так и этак и предположила:
— Это от нижней юбки?
Стронгхолд кивнул и забрал у меня лоскут.
— А вы можете узнать, чьей именно? — вопросительно посмотрела я.
— Если только потребовать у всего женского населения замка предъявить нижние юбки, — усмехнулся ректор. И посерьёзнев добавил: — Я поговорю об этом завтра с госпожой Бист. Возможно, удастся что-то определить по качеству ткани.
— Хорошо бы, — пробормотала я и попросила: — Расскажете мне потом?
Стронгхолд сделал фирменное непроницаемое лицо.
— Если узнаю что-то важное.
То есть не скажет. Ладно, попробую чего-то от него добиться прямо сейчас.
— Вряд ли это кто-то из студентов, — заметила я. — Все должны были быть на занятиях.
— Тогда уж и из преподавателей тоже, — хмыкнул ректор. — По той же причине.
Я задумчиво подёргала цепочку прикреплённых к поясу часов.
— А если зайти с другой стороны? С орудия, э-э, преступления? Вряд ли эта... нехорошая женщина обошлась без вспомогательных средств.
— Для начала, не преступления. — В тоне Стронгхолда появились раздражающие терпеливые нотки. — Грифоны не причинили бы тебе серьёзного вреда — во-первых, ты драконица, а значит, сильнее и быстрее их, и во-вторых, за тобой присматривала ментор Маккалох. Я вижу здесь цель мелко напакостить, не больше.
— Ничего себе мелкая пакость! — От возмущения я чуть воздухом не поперхнулась. — Что же тогда крупная? Эликсир лже-Истинности?
— Эликсир не особенно крупнее, — с полным самообладанием отозвался ректор. — Да, последствия могли быть серьёзными, но чем дольше я размышляю обо всём этом, тем сильнее мне кажется, что твоя недоброжелательница так далеко в будущее не заглядывала.
Я сердито сжала губы в нитку, а Стронгхолд, игнорируя мои гримасы, продолжил:
— Что же до «вспомогательных средств», как ты выразилась, то здесь я уверен: в замке их уже нет. Никто в здравом уме не потащит такую улику обратно с собой. Я, кстати, ожидал вообще найти это «средство» прямо там, в скалах. Но его, похоже, выбросили где-то по дороге от Львиного гнездовья до Академии.
— Ладно, пусть так, — не желала сдаваться я. — Но вы можете хотя бы предположить, что это было? Вряд ли штука, умеющая делать ультразвук, такая уж распространённая в хозяйстве вещь.
Вместо ответа ректор подошёл к столу и, выдвинув один из ящиков, достал из него тростниковую дудочку. Особым образом зажал на ней дырочки, дунул, и меня буквально перекосило от противного писка.
— Такие делают дикие племена, живущие возле Гнилых болот, — объяснил Стронгхолд, пряча дудочку обратно. — Если мне не изменяет память, в учебнике по мироописанию есть рассказ, как они с помощью этого звука поднимают в воздух водоплавающих птиц и бьют их из луков.
— И её легко сделать? — недоверчиво уточнила я.
— Зная как, несложно, — подтвердил Стронгхолд. — Эту, например, я сделал сам — по инструкции в одной из библиотечных книг.
«Зачем? Хотя, неважно. Важно, что зацепка!» — обрадовалась я и быстро спросила:
— Что за книга?
— Да, я тоже считаю, что нужно поговорить с госпожой Лартер, — ректор с лёгкостью разгадал подоплёку вопроса. — Не волнуйся, Стерх, я заинтересован в поиске твоей неприятельницы не меньше, чем ты. Поэтому давай без самодеятельности и игр в детективов, хорошо?
Без самодеятельности! Если бы это на него натравили прайд грифонов, он бы так не говорил!
— Стерх, пожалуйста. — Стронгхолд смотрел на меня сверху вниз подчёркнуто усталым взглядом. — Не усугубляй.
Меня так и подмывало высказать в ответ какую-нибудь грубость. Сдерживаясь из последних сил, я поднялась с места и сквозь зубы процедив:
— Доброй ночи, — вышла из кабинета.
Не хлопнув дверью, пускай и хотелось.

«Не усугубляй! — кипела я, на крейсерской скорости пересекая Северное крыло. — Да чтоб ему чесоточный порошок в штаны подсыпали! Держит меня...»
Я так и не успела придумать, за кого именно. Одна из дверей впереди неожиданно распахнулась, и из неё в коридор выскользнула женская фигура. В царившем полумраке я успела рассмотреть, что она примерно моего роста и что на ней тёмное платье и карнавальная маска.
— Непонятливая Асия Стерх, — мелодично пропела незнакомка и вдруг очутилась прямо передо мной. — Как же ещё объяснить тебе, что ты здесь лишняя?
С этими словами она резко выбросила руку вперёд, и меня облило какой-то мерзко пахнущей жидкостью. Вскрикнув, я вскинула руки к лицу и последнее, что успела запомнить, — это ощущение, будто стремительно уменьшаюсь в размерах. А затем наступила темнота.

Интерлюдия

Ночь давно вступила в свои права, но Ричард Стронгхолд не спал. Сидя в кресле перед камином, он рассеянно следил за танцем огненных языков и думал.
«Итак, что мы имеем в сухом остатке. Какой отдачей обернулся чесоточный порошок, так и осталось не выясненным. И это закономерно — мелкий проступок, чтобы ответка за него была заметной, а дух на такие вопросы не отвечает. У тех, кто способен приготовить эликсир лже-Истинности, либо нет оснований вредить Стерх, либо есть алиби на время бала. Отдача, опять же, за подобное невелика, раз прямого вреда нет. А сегодняшняя пакость с грифонами совершилась не на территории Академии, и значит, здесь мне дух вообще не помощник. — Стронгхолд тяжело вздохнул. — Ох, Артур, я понимаю, что так было нужно, но как же не вовремя ты улетел! И обсудить творящийся бардак не с кем».
По лежавшему перед камином ковру побежали тревожно мерцавшие белые всполохи.
— Стерх?!
Ректор упруго вскочил с кресла и почти бегом бросился из комнаты.

Глава 17

Шум — оглушающий грохот. Кромешная темнота. Адская тряска. Подо мной что-то твёрдое, по бокам тоже — я знаю это, потому что меня то и дело швыряет из стороны в сторону.
«Мамочки!»
Не слышу своего голоса. От лютой болтанки горлу подкатывает тошнота, но тут особенно сильный рывок, и я лечу головой вперёд и с силой прикладываюсь лбом о стенку.
«Уи-и-и!»
Инстинктивно пытаюсь схватиться хоть за что-нибудь — не получается.
«Спаси-ите!»
Прямо над головой раздаётся громовое «Бу-бух!», отчего я в ужасе распластываюсь по полу.
«Хватит, ну, пожалуйста!»
Вняв моему хныканью, тряска и шум начинают стихать, и вскоре наступает долгожданная тишина, нарушаемая лишь тоненьким, не похожим на человеческое хныканьем. И тут я понимаю две вещи. Первое, что хныканье издаю я. А второе — со мной что-то не так. Пытаюсь ощупать себя, но толку ноль: руки и ладони действуют и чувствуют как-то странно. Внутри поднимается волна паники, плач, в котором теперь явственно слышно почти кошачье мяуканье, становится громче. Стараюсь дышать глубже, как аффирмацию повторяю себе: «Спокойней, спокойней», — и вдруг слышу где-то за стенками гулкие звуки и голоса.
«Помогите! Я здесь!» — Мя-а-а-у!
Что? Это я сказала?
— Ого, что тут у нас?
Наверху слышится шум, потолок со скрежетом поднимается, и место, где я нахожусь, заливает рыжий свет живого огня.
— Бог-Камень! Ничего себе!
Меня хватают за шкирку, поднимают, и я вижу перед собой патлатого и бородатого мужика. С гневным «Отпустите немедленно!» пытаюсь вырваться — бесполезно. Всё, что у меня получается, это шипение, как будто рядом проткнули хорошо накачанную шину.
— Ух, какая тварюшка! Это кто ж нам такой подарочек прислал? — Мужик крутит меня во все стороны, беззастенчиво рассматривая чёрными глазами из-под кустистых бровей.
— Небось, крылашка её на учёбу притащила, — слышится другой голос. — А дурная тварь удрала от хозяйки и залезла в пустой ларь.
— Ага, — во взгляде мужика вспыхивает жадность. — Значица, за неё можно отхватить деньжат. Ну-ка, Рурк, давай мешок.
«Меня продавать?!»
Изловчившись, бью мужика по запястью.
— Ах ты ж!
Падаю на четвереньки и прямо так, с низкого старта бросаюсь прочь не разбирая дороги.
— Лови её!
Ныряю в какой-то коридор. Освещение тусклое, но видно мне хорошо.
— Вон она!
Поворот, поворот, лестница вверх.
— Ах ты ж шустрая! Граг, хватай!
Топот ног позади, высоченная, кряжистая фигура впереди — что делать?
— Ну-ка, малышка, иди-ка сюда!
Петляю зайцем и в последний момент со всей возможной скоростью бросаюсь между ног у преграждающего мне путь типа. Чужие пальцы чиркают по спине, но я уже проскальзываю в приоткрытую дверь, в три прыжка преодолеваю ступени ещё одной лестницы и вылетаю на улицу. Не позволяя себе сбавить ход, стрелой пересекаю грязный двор, вскарабкиваюсь на груду ящиков и уже оттуда прыгаю на высокий забор. Зацепиться за край получается чудом, я отчаянно дрыгаю ногами в попытке забраться, слышу «Смотри, уходит!» и безумным рывком перекидываю тело на ту сторону. Шлёпаюсь в лужу — больно! — и поскальзываясь в грязной жиже бегу дальше. Дальше. Ещё дальше.

***

«Что со мной случилось?»
Дрожа от пережитого, я сидела в узком, вонючем проулке между каменными домами и старалась уложить произошедшее в голове.
«Разговор со Стронгхолдом, Северное крыло, девица — или не девица? — в маске со сбивающими с толку чарами. Чем она в меня плеснула? Нет, понятно, что эликсиром и наверняка запрещённым, раз превратил меня…»
Я посмотрела на себя. Грязно-белая длинная шерсть, кошачьи лапы, пушистый хвост. Девица превратила меня в кошку, а потом, как сказал тот бородатый тип, засунула в пустой ларь.
Но куда этот ларь затем отправился? Где я сейчас?
Я с тоской подняла взгляд на узкую полоску пасмурного неба между глухими стенами. Какой-то город, а раз так, то находившейся в горной глуши до Академии отсюда много километров. Как я их пройду на своих нынешних лапах?
«Стоп. Я же дракон. Вдруг получится трансформироваться?»
Я сосредоточилась, вспоминая ощущение драконьего тела, — ничего. Зажмурила глаза, чтобы воспоминание стало ярче, — аналогичный результат.
«Вот же дрянь! Хотя у Вингейтса, когда он был фамильяром, тоже не выходило перекинуться».
Да, но у него хотя бы были крылья. И ошейник, дававший возможность говорить. И знакомые стены Академии вокруг. А у меня…
Я сжалась в комочек и заплакала — без слёз, как плачут кошки.

— Ланс, ты только глянь!
Я резко обернулась и увидела с той стороны проулка двух мальчишек.
«Надо сваливать».
Однако мышцы у меня всё ещё ныли от безумного бегства, и я, не прислушавшись к инстинкту самосохранения, осталась на месте. А мальчишки, не сводя с меня глаз, стали очень медленно и осторожно подходить.
— Это что за штука такая? — шёпотом поинтересовался у товарища названный Лансом.
— Нэкке, — тоже шёпотом ответил тот. — Матушка ходит к госпоже Саттери убираться, так вот, она слышала, как хозяйские дочки обсуждали последний бал у герцога Соултона. И сказали, что с такой была графиня Грэй.
Я вздрогнула, услышав знакомые фамилии, но быстро сообразила, что, во-первых, вряд ли на балу присутствовала заместитель ректора — скорее уж, кто-то из её родственниц. А во-вторых, что я, судя по всему, нахожусь в столице государства драконов, куда попала по подземной железной дороге.
«Выходит, те типы были гномами? То есть двергами».
От озарений меня отвлёк возбуждённый шёпот Ланса:
— Так, может, это та самая? Графиньская?
— Может. — Второй мальчишка скинул коричневую суконную куртку и теперь держал её наподобие ловчей сети.
«А вот сейчас точно пора сваливать».
Я неторопливо встала на лапы и начала пятиться, внимательно следя за противниками.
— И если мы её словим и принесём, — Ланс уже вовсю делил шкуру непойманной нэкке, — нам за это денег дадут? Серебряный, да, Тилле?
— Или золотой, — кивнул его приятель и вдруг стремительно бросился ко мне.
— Мяв!
Поздно. Я уже стремглав неслась по переулку, молясь про себя чтобы…
«Тупик!»
— Ага! Попалась!
Прижимаясь спиной к стене, я смотрела, как мальчишки, держа наготове куртки, приближаются ко мне, и лихорадочно соображала, что делать. Попробовать повторить тот же фокус, что и с двергом? Я поглубже вдохнула и рванула прямо на врагов, рассчитывая проскочить между ними.
— Мя-а-а!
На моё несчастье, Тилле с товарищем оказались куда проворнее двергов.
«Пустите!» — Мя-а-у!
Я билась, как безумная, но это не мешало мальчишкам в четыре руки закутывать меня в одежду. Наконец, туго спелёнутая, я могла только приглушённо выть да еле-еле дёргаться.
— Фух! — сказал Ланс. — Ну и штука! Все руки мне изодрала.
— Заживёт, — безапелляционно отозвался Тилле. — Пошли скорее — графиньский особняк ещё искать надо, а мне вечером матушке с дровами помогать.
И они потащили сдавать меня неизвестной графине Грэй.