Попаданка в наследство

Глава 1

Если кто-то скажет, что развод — это трагедия, пусть попробует три года прожить с Толиком. Тогда развод покажется не катастрофой, а подарком судьбы, вручённым с бантиком.

Начиналось всё почти как в кино. Мы познакомились эффектно: я вела сложную сделку, а он был юристом противоположной стороны. Причём не просто юристом, а «гениальным». Так о нём шептались коллеги, утверждая, что он умудряется выигрывать даже самые безнадёжные дела. В придачу к уму шли внешние данные: красивый, высокий (для моего роста в сто восемьдесят сантиметров это имело стратегическое значение), умный, весёлый. Энергия из него так и фонтанировала. Ухаживал он тоже с размахом: стихи, философские разговоры о судьбах мира, свидания с «изюминкой». Я, конечно, растаяла и, как водится, поспешила выскочить замуж.

И очень даже зря. Не учла я одного маленького нюанса: встречаться с гением и жить с ним — это две большие разницы. На свиданиях он был искромётным, изобретательным и казался почти волшебником. А дома… дома выяснилось, что он мог часами лежать на диване, рассуждая о высоких материях и параллельно требуя чай с лимоном для «поддержки его хрупкой, ранимой души».

В комплекте с Толиком шла его матушка, ещё один колоритный персонаж. Ах, эта женщина! В её представлении сынуля был воплощением совершенства, и она готова была твердить это сутками. Если он лежал на диване, значит, «размышлял о чём-то безусловно важном». Если я возмущалась, что муж не прибил полку, матушка тут же вставала грудью на защиту, говоря, что это я должна делать, а его беречь от быта!

В какой-то момент я поймала себя на мысли: «А зачем мне всё это надо?» И решила — хватит. Пусть гений спокойно думает о судьбах человечества, но уже без моего участия.

И Толик быстро понял, что я настроена более чем серьёзно. Устав от роли персональной обслуги, я собрала вещи, а он эпично рухнул на колени. С пафосом, с дрожью в голосе, с выражением скорби на лице. Я дрогнула и… простила.

Во вторую мою попытку уйти от него Анатолий решил пойти дальше и угрожал выпрыгнуть с балкона. Но, так как у нас первый этаж, вся драма обернулась фарсом: он плюхнулся прямо в клумбу. Бедные цветы пострадали куда больше, чем мой «Ромео».

Глядя на то, как пытаясь подняться на ноги и покинуть гостеприимную клумбу муж топчет последние уцелевшие цветы, я окончательно поняла, что это конец. Собрала нервы в кулак и отправилась в суд, чтоб поставить жирную точку в нашем браке.

И вот сегодня всё. Коридор, равнодушная судья и жирная печать «РАЗВЕДЕНЫ». Три года моей жизни поместились в аккуратную папочку.

— Ну и как всё прошло? — подскочила ко мне Светка, моя старшая сестра, едва я вышла из здания — Развели?

Хотя мы приехали в суд вместе, на само заседание её не пустили. И теперь она, изнывая от любопытства, выпытывала подробности.

— А то!

Сестра радостно взвизгнула и продолжила расспросы:

— Ну что ты молчишь?! Дальше рассказывай! Ну, развели вас, и что? Толик так просто тебя отпустил? — не унималась родственница, прекрасно зная характер моего, к счастью, уже бывшего, мужа. — Руки не заламывал? Не бился головой?

Бросила на неё быстрый взгляд.

— На этот раз ограничился угрозами, — усмехнулась я. — Поклялся прыгнуть с балкона, если не дам последний шанс.

— Последний?! — фыркнула Светка громко — Это после того, как вас развели? — я красноречиво промолчала. Она обдумала информацию и через несколько секунд уточнила — Прыгать-то собрался опять с ВАШЕГО балкона?

Я обречённо кивнула.

— Ну, это уже не смешно! Он прошлую попытку полёта не анализировал вообще? — ехидно поинтересовалась сестра.

Я пожала плечами.

— М-да! Что ж вы, батенька, так убиваетесь? Вы ж так не убьётесь! — протянула Светка, картинно приложив руку ко лбу. — А когда-то таким умным прикидывался! Что за люди пошли? Никому верить нельзя!

Мы немного помолчали, но способность Светки долго молчать была мифом.

— И что делать собираешься? Неужели дашь ему последний шанс?

— С ума сошла, что ли? Уеду куда-нибудь ненадолго. Без зрителей самоубиваться неинтересно. К тому же у меня отпуск…

Светка одобрительно кивнула.

— Может, вместе куда-нибудь рванём? Ты в отпуске, я с сегодняшнего дня безработная, что нам мешает?

Моя сестра снова осталась без работы. Об этом я узнала вчера по телефону. И дело было не в непрофессионализме. Сестра обладала недюжинным талантом и с детства побеждала во всех конкурсах. Просто её творческая натура и буйная фантазия постоянно вступали в противоречие с суровой реальностью.

На этот раз под горячую руку попал директор агентства, где Светка работала дизайнером. Мужчина лет шестидесяти, с пивным брюхом, обвисшими щеками и маслянистым взглядом, осмелился предложить ей карьерный рост в обмен на интимные услуги. Когда слов оказалось недостаточно, и он попытался прижать её в кабинете, Светка не растерялась и ответила ударом вазы по голове, отправив хама в нокаут.

Директор рухнул, а сестра, убедившись, что объект возмездия ещё дышит, решила уносить ноги.

Но уже на пороге её осенило, что уйти просто так — это дурной тон. Душа требовала справедливости, а чувство юмора мести. Вернувшись, она сперва легонько пнула босса, чтобы убедиться, что «клиент» не очнётся в самый неподходящий момент. А потом извлекла из сумки набор перманентных маркеров для временного татуажа и с вдохновением художника принялась украшать физиономию похабника. Самое приличное слово в коллекции было «козёл». Маркеры были дорогие, так что неделю-полторы «шедевр» гарантированно продержится. Разумеется, после такого на работу не возвращаются. Так что Светка уже вовсю искала новое место. Где-то же должны оценить нестандартное мышление и богатую фантазию!

— Соглашайся! Только я, ты и море! — искушала сестрица.

Я уже почти решилась, когда зазвонил телефон. Номер неизвестный. Отвечать очень не хотелось, но работа есть работа.

— Слушаю, — сказала я.

Приветствие

Уважаемые читатели, вот и начинается новая история.

Благодарю за комментарии, звездочки и награды! Каждый ваш отклик приносит мне радость и вдохновляет на создание новых историй. Ваша поддержка значит для меня очень много - она мотивирует продолжать творить и делиться с вами новыми произведениями.

Глава 2

Город напоминал декорации к фильму про адское пекло, только без чертей. Видимо, даже им тут было жарковато. Летнее солнце решило устроить геноцид всему живому и нещадно выжигало последние жалкие попытки растительности изобразить зелень. Деревья стояли с видом мучеников, которым забыли выдать воду. Те немногие несчастные, кто не успел эвакуироваться к морю, забаррикадировались дома с кондиционерами на режиме «Арктика». Остальные, более удачливые, уже давно наслаждались жизнью где-то там, где слово «прохлада» не считалось мифическим.

Дорога до нотариальной конторы, расположенной, как выяснилось, в историческом центре нашего города, заняла на удивление мало времени. Название улицы мы обе слышали впервые, но наш верный навигатор бодро проложил маршрут. Бодрость, впрочем, иссякла аккурат в тот момент, когда он привёл нас в живописный тупик и радостно сообщил: «Вы прибыли в пункт назначения!» — и демонстративно отключился, видимо, решив, что с него хватит. Нужного номера дома поблизости не наблюдалось. Как, впрочем, и не одной живой души, у которой можно было бы поинтересоваться, куда нас занесло.

— Марусь, ты уверена, что адрес верный? — Светка нервно грызла губу, с ужасом разглядывая непролазные заросли лопухов и крапивы. — Может, рванём отсюда, пока эта флора нас не съела?

Вылезать из кондиционированного рая автомобиля на улицу совершенно не хотелось. Солнце висело точно над головой, и жара, будь она трижды неладна, явно решила проверить нас на прочность. Над дорогой дрожал раскалённый воздух, искажая реальность.

— Да ладно тебе паниковать! — я решительно распахнула дверь, и тепловая волна, словно из открытой духовки, тут же ударила в лицо. — Раз уж доехали, надо хотя бы глянуть.

Мы уже нарезали второй круг по кварталу, застроенному преимущественно двух, а реже трёхэтажными домами и засаженному старыми липами. Никакого дома с нужным номером не наблюдалось. И вот когда мы уже были готовы признать поражение и сдаться, из-за угла, словно материализовавшись из раскалённого марева, вышел древний старик. Его лицо напоминало карту давно забытых дорог, а одежда, хоть и чистая, видела явно лучшие времена. Опираясь на суковатую палку, он неспешно приблизился и, заметив наши растерянные физиономии, остановился.

— Что-то ищете, красавицы? Аль заблудились? — спросил он тихим, скрипучим голосом, в котором, однако, слышалась уверенность.

— Добрый день! Дом номер пятнадцать найти не можем! — выпалила Светка, опережая меня. — Навигатор клянётся, что он тут, но мы видим только… вот это! — она неопределённо махнула рукой в сторону зарослей.

Старик усмехнулся, обнажив дёсны и пару уцелевших зубов.

— А-а, понятно. Это дело обычное. Дом, искомый, действительно тут, только чтобы до него добраться, нужно немного свернуть с привычного пути.

Он указал своей тростью на узкий проход между двумя домами.

— Там он. Стоит чуть в глубине, поэтому с улицы его и не видно. — поблагодарив, мы уже собирались отправиться на поиски, когда он, задумчиво разглядывая нас, добавил непонятную фразу — Места тут такие. Найти можно всё, только нужно знать, куда идти.

Светка уже устремилась вперёд, и я собиралась последовать за ней, но последняя фраза мужчины заставила меня оглянуться и присмотреться к нему внимательнее. Он, впрочем, уже потерял к нам всякий интерес и неспешно брёл дальше своей дорогой. Но осадок остался. Интуиция, которая не раз выручала меня, настойчиво шептала: тут что-то нечисто.

И словно в подтверждение, стоило нам с сестрой шагнуть во двор, как мир преобразился. Городской гул отрезало мгновенно, будто кто-то захлопнул тяжёлую звуконепроницаемую дверь. Высоченные старые деревья сплели над головами плотный зелёный купол, почти полностью скрывая небо. Их густая листва создавала такую тень, что полуденный зной, который только что пытался нас поджарить, остался снаружи, обиженно пыхтя. Воздух, ещё минуту назад обжигавший лёгкие, превратился в ласковую, пахнущую мхом и цветущей липой прохладу, обволакивающую кожу. Где-то рядом, почти неслышно, журчала вода, добавляя этому месту ощущение оазиса.

Дом действительно нашёлся. По адресу улица Лесная Поляна, дом пятнадцать, стоял внушительный двухэтажный особняк из красного кирпича с зелёной крышей. Латунная табличка на фасаде гордо сообщала, что это исторический памятник и он охраняется государством. Всё это я отметила почти машинально — профессиональная привычка фиксировать детали. Моё внимание тут же приковал к себе большой чёрный кот, выплывший в проём открытой двери. Он неторопливо вышел на крыльцо, замер на мгновение, оценивая обстановку (или нас?), прищурился от яркого солнца и с наслаждением потянулся, выпустив внушительные, острые когти и элегантно прогнув спину. Чёрная, лоснящаяся шерсть переливалась на солнце как дорогой бархат. После такой демонстрации себя он величественно уселся на высоком крыльце, обернув пушистый хвост вокруг лап, и вперил в нас взгляд своих огромных, изумрудно-зелёных глаз. Что-то насмешливое и определённо знающее читалось в этом взгляде.

Светка, с её всепоглощающей любовью ко всему живому, уже протягивала руку, чтобы погладить этого царственного красавца, но я остановила её, кивнув на дверь, в проёме, которой появился человек.

— Максимилиан, как невежливо! Ай-яй-яй! Почему ты не приглашаешь в дом этих прелестных дам? — укоризненно произнёс импозантный седой старичок. Говорил он вроде бы коту, но смотрел прямо на нас. — Полагаю, я имею удовольствие видеть Светлану Владимировну и Марию Владимировну Снегирёвых?

Кот удивлённо моргнул, глядя на мужчину, но тот уже полностью переключился на нас и, не дав нам и рта раскрыть, продолжил:

— Иннокентий Геннадьевич Старосветов, к вашим услугам. Это я вам звонил. — Он выдержал короткую паузу, явно ожидая ответа, но мы растерянно молчали. — Рад приветствовать вас у себя. Вижу-вижу ваше замешательство, милые леди. Не стойте же на пороге, прошу, проходите! Я всё объясню — закончив тираду, он посторонился, широким жестом приглашая нас в дом.

Глава 3

— Такое чувство, что он ждал именно нас, — тихо сказала я, когда мы спустились с крыльца. — Будто точно знал, что мы придём.

Светка кивнула соглашаясь.

— И ещё… если он действительно принимает клиентов, то явно непростых смертных. Судя по обстановке, там скорее шейхов встречают, чем людей с доверенностями. Тогда почему мы?

Сестра задумалась буквально на секунду, и тут же её мысли унесло в совершенно другую сторону.

— Это ведь не шутка? Мы правда получили наследство? — глаза у неё загорелись, и стало ясно, что загадки нотариуса её волнуют куда меньше, чем перспектива стать помещицей. Даже волосы, на этой неделе ядовито-зелёные (Светка меняла цвет каждый месяц, протестуя против серости бытия и периодически пугая случайных прохожих), будто вибрировали от предвкушения.

— Старинное поместье… Это же так интересно! — её уже понесло. Она обогнала меня и пошла спиной вперёд, сияя улыбкой. — А вдруг там привидения есть? Вот будет круто!

— Давай сначала сядем в машину, — попросила я, не разделяя её восторга и украдкой оглядываясь. Ощущение, что за нами наблюдают, не отпускало и неприятно холодило внутри.

Вся эта история с наследством казалась мне всё более мутной и подозрительной. Не нравилось решительно всё: таинственный звонок, странный дом с его ещё более странным нотариусом, сама идея внезапного богатства.

Когда мы вышли на улицу, я снова поразилась резкой перемене. Только что во дворе царила относительная прохлада, солнечные лучи лениво пробивались сквозь густые ветви. А здесь… Город, ещё недавно плавившийся от жары и духоты, словно решил устроить драматическое шоу. Небо стремительно затягивали низкие, чернильные тучи, нависшие над самыми крышами и окрасившие мир в оттенки апокалипсиса. Внезапно налетел ветер — сначала робкий порыв, будто проверяя обстановку, а затем настоящий шквал, который с энтузиазмом принялся гонять по улице пыльные вихри и мелкий мусор. Острые песчинки впивались в кожу, заставляя щуриться и жалеть, что мы оказались на улице в это время.

Короткими перебежками мы со Светкой рванули к машине, одиноко стоявшей у обочины. Я дёрнула ручку дверцы, и ветер, словно только этого и ждал, с силой распахнул её, едва не вырвав с корнем. Потребовалось немало усилий, чтобы захлопнуть её. Почти одновременно на соседнее сиденье втиснулась Светка. Мы синхронно захлопнули двери, и с гулким хлопком отрезали себя от безумного концерта стихии, что бушевала снаружи.

В салоне стало почти неестественно тихо, хотя снаружи ветер продолжал завывать и швырять пригоршни песка в стёкла.

Светка вздохнула и, откинувшись на сиденье, глядя на меня, спросила:

— Ну и что ты думаешь про всё это?

— А что тут думать? — я уставилась в лобовое стекло, пальцы сами забарабанили по рулю. — Чушь какая-то… Наследство вроде бы есть, но как к этому относиться понятия не имею. Всё это мне не нравится. Может, ну его, проще отказаться? — пробормотала вслух, больше для себя, чем для сестры.

— Отказаться?! — Светка возмущённо округлила глаза и всплеснула руками так, что я едва не дёрнулась. — Ты вообще в своём уме? Тут нам кто-то на блюдечке дом подаёт, а ты уже собралась от него отбрыкиваться. Я всю жизнь мечтала о наследстве, и вот оно! Настоящее! С привидениями, тайнами … — воскликнула сестрица и обиженно посмотрела на меня, но вспомнила, что сидит в моей машине и с огорчением замолчала. Правда, энтузиазм так просто не задушишь. — Давай хотя бы съездим посмотрим! Ничего ж подписывать не будем, честное пионерское! Просто глянем одним глазком! Интересно же! Тем более, мы обе сейчас свободны как ветер в поле — канючила она.

Я плавно тронулась с места, сразу же уверенно нажала на газ. Уж в чём в чём, а в стиле вождения мы с сестрой были полными антиподами. Светка, взрывная и импульсивная по жизни, за рулём превращалась в пенсионерку, везущую рассаду на дачу — медленно и предельно аккуратно. Я же, наоборот, любила скорость. Нет, я не лихачила как сумасшедшая, но обожала чувствовать мощь под капотом. Этот драйв, когда машина послушно отзывается на малейшее движение ноги. Эти ощущения пьянили похлеще любого шампанского.

Ловко вклинившись в автомобильный поток, я продолжила, не отрывая взгляда от дороги:

— Я всё равно против. Звучит заманчиво, как бесплатный сыр, спору нет. Но ты пойми, наследство — это не только плюшки в виде старинного особняка, но и все долги и все обязательства наследодателя. А мы понятия не имеем, какие там «бонусы» к этому дому прилагаются. И вообще, всё это пока со слов незнакомого дядьки-нотариуса. Сначала надо разузнать и проверить сто раз.

— Ну нельзя же просто так взять и отказаться! — Светка уже явственно видела себя героиней приключенческого романа и отступать не собиралась. — Мы же не соглашаемся ни на что пока! Просто посмотрим! Разведаем обстановку! Дом же не на краю света. Часов шесть езды, а тебе и того меньше, подумаешь, ерунда! — убеждала она, уже явно пакуя мысленно чемоданы. — К тому же она нам какая-никакая, а родственница!

— А это святое! — закончили мы почти одновременно, и в этом наши мнения, как всегда, совпали.

Пять лет назад в автомобильной аварии погибли наши родители. Мама сразу на месте, а отец пришёл в себя в больнице, обвёл всех мутным взглядом и произнеся: «Она всё же ушла!» вскоре последовал за ней. Бабушек и дедушек у нас отродясь не было, так мы и остались вдвоём. Светка, хоть и старше меня на четыре года, почему-то всегда считала главой нашей маленькой осиротевшей семьи именно меня.

Пережить это было невероятно тяжело, но время сделало своё дело — не заставило забыть — нет, но научило жить дальше, смирившись. Мы давно привыкли рассчитывать только друг на друга. Поэтому звонок от нотариуса и упоминание о какой-то неизвестной родне прозвучали настолько дико и неожиданно, что любопытство мгновенно пересилило все сомнения. По-хорошему, конечно, нужно было бы поехать и выяснить, что происходит, но что-то останавливало.

Несколько раз проехав на краснеющий жёлтый цвет светофора, я уже вскорости высаживала хмурую, потому что, пока, не согласилась с ней, Светку у её подъезда.

Глава 4

Говорят, мощный рывок вперёд — это почти всегда следствие хорошего пинка под зад. В моей биографии эту почётную миссию взяло на себя внезапное нашествие родни (с приставкой «экс»). Желание видеть их снова стремилось к абсолютному нулю, а уж что-то объяснять и подавно. Я прекрасно понимала, что ни Людмила Васильевна, ни Толик так просто из моей жизни не исчезнут, хоть и по разным причинам. Поэтому решила, что пора бежать. Вернее… ехать в соседнюю область, чтобы, наконец, узнать, что там за наследство. И нет, это было вовсе не бегство! Это было высокостратегическое отступление. С целью спасения последних нервных клеток от полного истребления.

Дел перед путешествием предстояло решить немало. Отъехав всего пару кварталов и припарковавшись у своего любимого кафе, я первым делом набрала номер друга детства. Удобно, когда твой приятель работает в полиции — всегда можно узнать о ком-то нужную информацию. Сегодня объектом моего интереса был Иннокентий Геннадьевич Старосветов.

— Ну вот! Опять! — раздался в трубке до боли знакомый страдальческий вздох. — Звонишь, только когда тебе что-то приспичило. Классика жанра. Почему я не удивлён?

Я аж губы поджала от такого наезда! Хотела было возмутиться, но… он же прав. Абсолютно. Замужество как-то незаметно выкосило ряды моих немногочисленных друзей. А с теми, кто остался, мы встречались крайне редко.

— Нет бы просто так позвонить, спросить, как дела, позвать посидеть где-нибудь… — продолжал причитать друг.

— Лёшка, я… — начала было оправдываться, но он тут же меня перебил:

— Да ладно тебе, Птичкина, я не в обиде. Хотя встретиться действительно надо. Чего тебе?

Я невольно улыбнулась, услышав прозвище, которым он окрестил меня ещё в школе, когда мы толпой лазили по деревьям и часами сидели на заборах.

— Спасибо… — выдохнула я. — Лёш, если сможешь узнай, пожалуйста, всё, что найдёшь про одного человека. Иннокентий Геннадьевич Старосветов. Он вроде нотариус, но мне нужно знать побольше.

На том конце провода повисла короткая пауза, потом я услышала его уверенный голос:

— Жди. Сделаю, — быстро проговорил он и отключился.

Лёшка перезвонил буквально через полчаса и сообщил, что такой нотариус действительно существует, и отзывы о нём исключительно положительные. Оказалось, что он имеет солидную практику и пользуется безупречной репутацией. А вот выяснить что-то про нашу предполагаемую бабушку Агриппину Тихоновну ему не удалось. Он смог подтвердить только, что она действительно недавно покинула этот мир.

В груди разлилось тепло. Хорошо, что в моей жизни есть люди, с которыми, даже если долго не общаешься, всё равно знаешь, что они рядом и в любой момент придут на помощь.

— Маруся, а ты чего это про нотариуса узнаёшь? — настороженно спросил Лёха в конце разговора. — Мне уже волноваться? Ты, ежели чего, сообщи, куда бежать тебя спасать. Договорились?

— Спасибо тебе за всё, — ответила я. — Помощь пока не требуется. А ежели чего, — повторила я его оборот, — сообщу!

Тепло попрощавшись с другом, я с большей уверенностью набрала номер нотариуса с визитки. Гудки шли, но трубку никто не брал. Я уже успела расстроиться, думая, что все мои планы рушатся, как вдруг меня соединили с абонентом.

— Мария Владимировна, рад, очень рад вас слышать! — произнесла трубка голосом нотариуса, в котором отчётливо слышалась улыбка. — Хотели уточнить какие-то детали?

— В общем-то, да, — подтвердила я. — Мы с сестрой обсудили все и решили, что хотим съездить осмотреть наследство на месте, прежде чем принимать окончательное решение.

— Это вполне разумный подход, — ответил он, почему-то довольный. — Я понимаю ваше желание. Конечно, вы можете поехать и осмотреть всё на месте. Это не только можно, но и нужно. Только, к сожалению, я не смогу составить вам компанию — дела не позволяют. Если вам удобно, то жду вас сегодня, чтобы отдать ключи и рассказать, как проехать.

Я подняла голову к небу и с удивлением увидела, что туча, которая ещё недавно пугала город, прошла стороной. Из-за облаков несмело начало проглядывать солнце. Лучи света вырывались из серой массы и пронизывали пространство сверху вниз. Настроение медленно поползло вверх.

— Если подъеду в течение часа, удобно будет? — уточнила я.

Нотариус заверил, что вполне, он никуда уходить не собирается, так что я могу подъехать в любое время до вечера. Ну вот и отлично.

Следующий звонок был сестрице.

— Пожалуйста, дождитесь ответа или перезвоните позднее. Абонент разговаривает по другой линии, — пробубнила она в трубку.

— Клоун! — улыбнувшись беззлобно, ответила я. — Твоя взяла, собирайся на экскурсию по городам и весям! — осчастливила я её.

— Ты серьёзно?

— Конечно!

— Ты правда согласна туда поехать? — недоверчиво спросила Светка.

В этот момент я вздрогнула. За соседним столиком мне послышался знакомый голос бывшей свекрови и её сёстры. К счастью, это были не они, но это маленькое происшествие лишний раз убедило меня в правильности принятого решения.

— Ага, — легко согласилась я. — Только сначала заеду к Иннокентию Геннадьевичу за ключами. Выезд назначаю на завтра, на шесть утра. Собирайся.

Несмотря на то что Светка большая любительница поспать подольше, я была уверена, что к шести она точно будет готова. Это собраться к восьми утра на работу тяжело, а вот подняться в пять, чтобы поехать в отпуск — запросто.

От визга, который раздался в трубке, пришлось отодвинуть телефон от уха, иначе можно было оглохнуть.

— Максику привет передай! — на прощание попросила сестра и отключилась, а мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду кота нотариуса.

Я уже расплатилась за выпитый кофе и поднялась, чтобы идти к машине, когда мой телефон зазвонил. Номер не определился. С некоторой долей опаски пришлось принять вызов. Оказалось, звонил Старосветов. Надо бы записать его номер в телефонную книжку, чтобы знать, кто звонит.

Глава 5

Ровно в шесть утра я подъехала к подъезду сестрицы. Светка появилась на крыльце заспанная, но воодушевлённая предстоящим путешествием. За ней, громыхая колёсиками по плитке, катился ярко-жёлтый чемодан, который она тащила с видимым усилием. Белая футболка, светло-голубые джинсы, белые кроссовки на ней выглядели шикарно. На этом фоне её зелёные волосы, собранные в высокий хвост, смотрелись особенно ярко. Лёгкий, почти невидимый макияж завершал образ, а весёлые глаза и готовность в любой момент расхохотаться делали её и вовсе неотразимой.

В плане внешности сестре повезло больше, но и я, глядя на себя в зеркало, оставалась довольна. На сегодняшнее путешествие предпочла лёгкие трикотажные брюки, которые не сковывают движения, хлопчатобумажную майку и босоножки. Волосы, чтобы не потела шея, закрутила в бублик и подняла высоко на голову. Сегодня опять обещали жару.

Я сидела за рулём и с улыбкой наблюдала за приближением сестрицы. И всё было хорошо, но недолго. Светка, едва переступив порог подъезда, споткнулась на идеально ровном месте. Чемодан жалобно дёрнулся и чуть не вылетел из её рук, а сама сестрица едва не растянулась на асфальте.

— Ай! — возмутилась она, подхватывая чемодан и бросив на тротуар сердитый взгляд, словно тот был виноват в её неуклюжести. — Вот же подстава!

— На ровном месте, между прочим, — не удержалась я от шпильки — Как так-то?

Вздохнула и отметила про себя, что это плохая примета. Это, конечно, ерунда. Но почему-то в груди кольнуло: а вдруг и правда не к добру?

Светка тем временем уже сияла прежним боевым настроем.

— Не начинай, Маруся! У меня, знаешь ли, организм ещё спит, а ноги уже живут своей жизнью. Ну, бывает!

— Бывает, — согласилась я, приподняв бровь. — Обычно с тобой.

Сестра фыркнула, подхватила свой чемодан и ловко втолкнула его на заднее сидение, а сама уселась впереди.

— Всё, капитан, — объявила она, — экипаж готов к отплытию.

Мы уже пару часов были в пути. Дорога тянулась ленивой лентой за окнами, когда вдруг сзади донеслось подозрительное шуршание. Сначала я решила, что это мне послышалось. Но потом, нарушая мирное тарахтение мотора, из глубины автомобиля раздалось басовитое и крайне недовольное:

— МЯ-Я-ЯФФФ!

— Ты это слышала? — я вцепилась в руль и скосила глаза на Светку.

— Если ты про мяуканье, то да, — медленно произнесла она, широко распахнув глаза.

Резко ударив по тормозам так, что нас со Светкой чуть не расплющило о лобовое стекло, я выбежала из машины. Подняв дверцу багажника, мы застыли в немом изумлении. Там, вальяжно развалившись на моей любимой походной подушке, лежал кот!

— Максимилиан?! — в унисон ахнули мы.

Он, не торопясь, обвёл нас изумрудными глазами, презрительно повёл хвостом и зевнул, как хозяин положения.

— Объясни мне, — прошипела я, обращаясь к сестрице — как, чёрт возьми, он сюда попал?

— У меня варианты только волшебные. Подойдут? — спросила Светка, нервно хихикнув.

— Может мы забыли закрыть дверь в машине, а он просто сам залез, — предположила я, но даже мне эта версия показалась неубедительной.

Мы ещё какое-то время строили гипотезы. Максимилиан слушал нас, чуть прищурив глаза, и явно насмехался. Так, по крайней мере, выглядел его взгляд.

— Короче, возвращаться из-за кота — плохая примета, — в конце концов, решительно заявила Светка, поглаживая пушистого «зайца». — Пусть едет с нами. Вернём его на обратном пути.

Я вздохнула смиряясь. Максимилиан, словно поняв нас, отчётливо кивнул головой.

Я хмыкнула. Интересный и непростой кот к нам попал!

— Вообще не понимаю, как он оказался у меня в машине, — продолжила размышлять я, заводя мотор. — С Лесной Поляны мы уезжали одни, вечером я встречалась с Иннокентием Геннадьевичем уже в городе. Если предположить, что кот был с ним, то как он, среди всех прочих автомобилей, умудрился найти именно мой и залезть в него?

Светка тем временем умилённо гладила пушистого попутчика и даже не слушала мои рассуждения. Её совершенно не заботило, что происходит что-то странное. А меня такие совпадения начинали тревожить. Я не любила непонятные вещи. Но прямо сейчас выяснить что-либо не представлялось возможным, оставалось лишь нажать на газ и продолжить путь.

Дорога тянулась, солнце поднималось всё выше, и к обеду мы, наконец, добрались до города, где, по словам Иннокентия Геннадьевича, последние годы жила Агриппина Тихоновна. Правда, много времени потеряли уже на въезде, где нас остановили сотрудники ДПС. Было очень жарко, и оттого их лица были особенно суровы.

Документы проверяли дотошно. Листали страницы паспорта, долго рассматривали права, потом придирчиво заглянули даже в багажник. Я нервничала, чувствуя, как по спине медленно ползёт неприятная струйка пота.

К тому моменту, когда прозвучало долгожданное «Можете ехать», я была готова уже рычать. Никаких нарушений не выявили, а времени потратили уйму.

Пока я терпеливо разбиралась с трудовым рвением сотрудников правопорядка, Светка приоткрыла дверь и выпустила Максимилиана «подышать воздухом».

Чёрная шерсть блестела на солнце, хвост плавно раскачивался из стороны в сторону. Осмотревшись, кот чинно пересёк дорогу перед машиной, остановился, обернулся и повторил манёвр ещё раз — будто нарочно.

— Великолепно, — простонала я, наблюдая за этим действом. — Дважды дорогу перешёл. Замечательно.

Светка только фыркнула, но я снова отметила про себя: плохая примета, когда тебе дорогу переходит чёрный кот.

Инспектор, всё ещё державший в руках мои документы, нахмурился и перевёл взгляд на кота. Максимилиан тем временем уже сидел у обочины и с важным видом вылизывал лапу.

— Это… ваш? — с сомнением уточнил страж порядка.

— Наш, — невозмутимо подтвердила Светка. — Максимилиан.

Инспектор кашлянул, явно не зная, шутит она или говорит всерьёз. Потом неожиданно кивнул и поспешно вернул мне документы.

— Можете ехать.

Глава 6

Старинный русский городок купался в солнечном свете летнего дня, словно ожившая картинка из прошлого. Узкие улочки, мощённые булыжником, петляли между деревянными домиками, украшенными резными наличниками и ставнями. Среди пестроты крыш возвышалась церковь с золотыми куполами, которые сверкали, словно маяки, в лучах солнца. Праздничный колокольный звон разносился над городом, наполняя воздух ощущением покоя и торжественности.

— Маруся, взгляни, какая красота! Просто душа отдыхает! — восхищённо прошептала Светка. — Вот бы здесь пожить хоть немного…

— Да, красиво, — согласилась я, однако мой восторг был куда сдержаннее. Я вертела головой, стараясь охватить взглядом все детали этого уютного, словно игрушечного, городка.

Атмосфера тишины, неторопливости и деревенского уюта обволакивала мгновенно. Лишь площадь перед собором нарушала эту идиллию легким оживлением. Остановившись у светофора, я заметила вереницу сияющих автомобилей, скопившихся у церковной ограды. Двери храма распахнулись, и на площадь хлынул поток нарядных гостей, знаменуя окончание службы. Воздух тут же взорвался радостным смехом, оживленными разговорами и звонкими криками. Сияющие молодожены оказались в центре этого веселого водоворота. И всё это под радостный звон колоколов. Упитанные голуби важно разгуливали между ног гостей, путались в тополином пухе, ничуть не боясь всеобщего ликования.

Я с улыбкой наблюдала за красивой парой и вспомнила примету: увидеть свадьбу — к скорой собственной. Радостно хмыкнув, я продолжила рассматривать площадь и… и мой свадебный оптимизм споткнулся, затем с грохотом рухнул. Прямо к водопроводной колонке, как ни в чём не бывало, шла женщина… с коромыслом на плечах! И С ДВУМЯ ПУСТЫМИ ВЁДРАМИ!

Да что ж это такое?!

Я невольно вспомнила утро. Сначала Светка едва не растянулась на идеально ровной плитке у подъезда. Потом черный кот из багажника, появившийся неизвестно откуда дважды перешедший нам дорогу. И теперь вот это. Женщина с пустыми вёдрами, шагающая прямо мне навстречу.

Суеверия не моя сильная сторона, но сегодня их стало подозрительно много. Слишком уж. Ерунда, конечно, но в глубине души неприятное чувство только крепло.

Светофор переключился, и мы поехали дальше.

Под дружелюбный лай собак мы весело прокатились по городу, с интересом разглядывая исторические места, а затем, уже порядком проголодавшись, решили заглянуть в первую попавшуюся кулинарию. Это оказалось уютное семейное заведение с домашней кухней, от которой исходил просто умопомрачительный аромат. То ли от голода, то ли от обилия вкусностей, манивших с витрины, нам захотелось попробовать всё и сразу.

Вначале мы взяли пирожков, а Максу порцию печёночного паштета, но тут наш взгляд упал на сладкие булочки, а затем на горячие, пышущие жаром пончики, щедро посыпанные сахарной пудрой… В общем, тормоза отказали окончательно.

— Заверните нам ещё вот это, и это, и вон тех красавцев, пожалуйста! — попросила я, тыча пальцем в витрину.

Продавец, колоритнейший дядька внушительных размеров в белоснежном поварском колпаке, добродушно и горделиво улыбался, глядя на наши восторженные лица.

— Всё свежайшее, девушки, не сомневайтесь! Моя жена печет, по нашим старинным рецептам! — похвастался он, протягивая увесистый пакет, от которого исходил просто божественный аромат. — Осторожно только, пончики — огонь!

И он не преувеличивал! Пакет действительно обжигал пальцы, и я чуть не выронила его. Предупреждение оказалось весьма кстати. Пока расплачивалась, Светка, не теряя времени даром, уже начала уминать пирожки.

— Подожди хоть до машины, торопыга! — укоризненно сказала я. — У меня термос с чаем есть. И бутылка облепихового морса.

Она согласно промычала, дожевав свой трофей, и, преданно глядя на пакет в моих руках, покорно поплелась к машине. Обедали мы, развалившись в машине под сенью гигантской липы, с распахнутыми настежь дверями.

— Ну и какие у нас дальнейшие планы? — спросила Светка с набитым ртом, продолжая уничтожение выпечки. В отличие от меня, она обладала суперспособностью поглощать углеводы тоннами, сохраняя при этом фигуру фотомодели. Я давно подозревала её в сделке с тёмными силами и считала ведьмой. И вовсе не из зависти! Просто мне приходилось тратить уйму времени и денег, чтобы добиться такого же результата, который был у ней без малейших усилий. — Ещё город посмотрим или поедем дом искать?

Мысли лениво ворочались в моей голове, отяжелевшей от обильной трапезы. Есть у меня гипотеза, что повара в еду добавляют снотворное. А иначе почему после вкусного обеда всегда так хочется спать?!

— Город мне понравился, но надо понемногу ускоряться, — сонно пробормотала я. После такого обеда мозг плавно перетекал в желудок, и единственным желанием было слиться с автомобильным креслом в одно целое. Встать пришлось рано, ехать далеко. Сытость — лучший друг прокрастинации. — Нам ещё обратно нужно ехать, и желательно засветло. Не люблю по трассе в темноте ездить.

— Угу, — согласилась Светка, старательно оттирая влажной салфеткой пальцы от сахарной пудры.

Немного передохнув, а после вбив в навигатор адрес, написанный размашистым почерком на бумажке, мы покатили на другой конец города. Макс, с выражением вселенской скорби и презрения к человечеству на морде, вновь оказался на коленях у Светки, и она самозабвенно принялась его тискать. Судя по всему, он был категорически против такого использования своей аристократической персоны, но сестру это волновало не больше, чем падение на международном рынке курса национальной валюты Брунея. А коту, по какой-то неведомой причине, приспичило ехать с нами, так что пришлось смириться с этим актом вопиющего женского произвола.

Дом действительно оказался усадьбой, как и называл его нотариус. Двухэтажный, кирпичный, с довольно большим по городским меркам участком, обнесённым высоким каменным забором. Всё это великолепие выглядело как декорация к историческому фильму про разорившихся дворян: красиво, основательно, но с явными признаками упадка.

Глава 7

Сказать, что я испугалась — это как назвать цунами лёгким морским бризом. Я была в ужасе! Моё сердце ухнуло в пятки, а нервы пригрозили покинуть меня навсегда.

— Ну наконец-то! — раздался сбоку бархатный баритон, низкий и густой. — Как же я устал!

Я резко перевела взгляд и застыла. Перед нами стоял мужчина. Высокий, тёмноволосый, с наглой аристократической физиономией, которую я будто уже где-то видела. Но главное — это его глазищи. Зелёные, слишком знакомые, слишком кошачьи, чтобы спутать их хоть с чем-то другим.

Озарение ударило, как обухом по голове. Максимилиан? Наш уютный пушистый попутчик был человеком?!

Я прислонилась к стене и прикрыла глаза с силой потирая переносицу. Но это не помогало. Картинка не менялась.

Светка тоже его заметила. Сначала её глаза стали круглыми, как блюдца, а потом сузились в две опасные щёлочки — предвестники грядущего апокалипсиса.

— Максик?! Ты ли это?! — прошипела она с прищуром опытного инквизитора.

Бывший кот скривился, будто ему на хвост наступили.

— Ну, вообще-то, меня зовут Максимилиан! — подчеркнул он с достоинством. — И попрошу этой кошачьей кличкой меня больше не называть.

Ой, зря он это сказал. Ой, зря.

Я стояла в стороне, прислонившись к косяку, и наблюдала за развитием событий, не вмешиваясь. Пусть разбираются сами. Кто-то же должен остаться в живых и при здравом уме — желательно я.

— Значит, всё-таки ты — Максик, — прорычала Светка. — Ах ты ж шерстяная морда! — Она метнулась к столику, схватила вазу с сухостоем и, как танк на параде, ринулась вперёд. Впрочем, вазу почти сразу отбросила в сторону, выбрав оружием пучок сухих веток, которые при каждом замахе сыпались трухой.

— А ну рассказывай! Куда нас принесло?! — потребовала она, размахивая гербарием так, что листья полетели по всему холлу.

Я только вздохнула. Каждый справляется со стрессом по-своему. Кто-то заедает сладким, кто-то уходит в себя. А Светка — вот так: сразу начинает выяснять кто прав, и кто виноват. Я-то это знала, а вот бедняге коту-человеку предстояло ещё понять, насколько серьёзна угроза. На ум пришли строчки М. Горького «Песнь о буревестнике»:

«В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике».

Я негромко похихикала в сторонке. Правда немного нервно. А между тем события развивались.

— Света! Светочка! Да стой же ты! — верещал этот... э-э-э... мужик, начисто растеряв весь свой бархатный баритон и перейдя на фальцет загнанной мыши. Он постепенно наращивал скорость, петляя по холлу и пытаясь уйти с линии огня (или, точнее, линии веника). Но моя сестра — это вам не спортивный автомобиль с ABS. У неё тормозной путь, как у гружёного товарняка, а процесс «взять себя в руки» мог затянуться на длительное время.

— Света! Да стой же! Давай... ой!.. поговорим как... ох!.. культурные люди! — взмолился он, ловко увернувшись от особо колючей ветки, которая просвистела у самого его уха.

Они вдвоём уже несколько минут бегали по большому холлу, в котором мы всё ещё оставались, зайдя в дом.

А я? А что я? Я стояла в сторонке, прислонившись к косяку, и не вмешивалась.

— Ах, люди! — фыркнула моя сестра, с боевым видом сдувая прилипший ко лбу от праведных трудов локон (и, кажется, немного сухой трухи). — Я тебе сейчас таких людей покажу! Хочешь?

— Любопытство кошку сгубило! — прошипел Максимилиан, исполняя замысловатый пируэт, чтобы увернуться от очередного залпа гербария моей разъярённой сестры. Удивительно, как быстро он освоил искусство уклонения от летящих веток, сохранив при этом усмешку (хотя в глазах уже плескался тихий ужас).

— Слу-у-ушай, — Светка внезапно остановилась, тяжело дыша, и обратилась ко мне — а давай его поймаем и начнём пытать до тех пор, пока он не расскажет, что они с нотариусом затеяли. — выдала сестрица гениальную мысль.

Я неодобрительно посмотрела на неё, хотя идея показалась привлекательной. Максимилиан переводил встревоженный взгляд со Светки на меня. Было видно, что он впечатлился.

— За-зачем пытать?! — взвизгнул он, поднимая руки в примирительном жесте. — Никаких пыток, умоляю! Я ведь и сам всё-всё расскажу! Честно-пречестно! Это же ты мне не даёшь слова вставить.

Светка тяжело дышала, держа в руках жалкие остатки сухих веток.

— Всё, я устала, — выдохнула сестра и села прямо на ступеньку лестницы, отряхивая труху с волос.

— Охотно верю, — пробормотал бывший кот.

Перепалку остановил всё тот же глубокий, чуть насмешливый голос, который, казалось, заполнил собой весь холл:

— А вы забавные! Давно я так не веселился.

— Не обращайте внимания, это нервное — без страха ответила моя сестра, но быстро всё осознав, испугалась. — Ой, а вы кто?

Но кто бы это ни был, он уже замолчал.

— Девочки, а давайте мы все успокоимся сядем, и я вам всё расскажу — внёс дельное предложение Максимилиан.

— Говорят, у кошек девять жизней, — хмыкнула Светка, с подозрением глядя на Максимилиана снизу вверх. — Интересно, сколько ты уже потратил? У тебя поди их немного осталось, да? — язвила она, медленно поднимаясь — Ладно. Веди.

Я фыркнула и прикрыла улыбку ладонью. Смех был нервный, но он помогал не сорваться. Еще сегодня утром я и предположить не могла, что окажусь в подобной ситуации. Мой мозг категорически отказывался складывать эту картину в цельное «нормально».

Атмосфера постепенно остывала, и в этот момент мой взгляд зацепился за дверь. Сначала показалось, что это игра света, но я ясно увидела, что мерцающее свечение, что окутывало её с момента нашего прихода, погасло.

Любопытство оказалось сильнее осторожности. Я медленно подошла ближе, пальцы сами собой потянулись к ручке. Сердце бухало где-то в горле, но дверь поддалась удивительно легко. А за ней …

За ней по-прежнему буйствовало лето и звенели колокола. Постоянные величины на этом закончились. Кроме времени года поменялось всё.

Глава 8

— Зайдём? — Голос Максимилиана прозвучал ровно, почти буднично, но в глазах мелькнула тень настороженности. Он сделал шаг в сторону от массивной деревянной двери, широким жестом, приглашая нас войти обратно в прохладный сумрак дома.

Светка, поджав губы и всё ещё хмурясь, смерила его нарочито строгим, испытующим взглядом. Секундная пауза и она всё же коротко кивнув, решительно шагнула через высокий порог.

Я же замешкалась на мгновение. Мой взгляд снова невольно устремился на улицу. Мимо как раз процокала копытами по пыльным булыжникам гнедая лошадь, впряжённая в изящную, лёгкую коляску с высокими тонкими колёсами. Кучер в поношенном картузе и кожаной жилетке лениво помахивал вожжами, что-то напевая себе под нос. Это была картинка из старой книги, ожившая до мельчайших, почти нереальных деталей. Только когда коляска, покачиваясь, скрылась за поворотом, оставив после себя облачко пыли, я глубоко вздохнула и неохотно последовала за Светкой внутрь.

Последним, совершенно невозмутимо скользнул внутрь Максимилиан и закрыл дверь, отрезая от нас уличный шум.

— Ну и куда теперь? — голос Светки прозвучал гулко в наступившей тишине прохладной прихожей. Она нетерпеливо огляделась по сторонам.

Максимилиан, не говоря ни слова едва заметно улыбнулся на её нетерпение. Он мягко обогнал меня и направился вглубь дома, кивком приглашая следовать за ним.

Я проводила его взглядом, но ноги сами собой сделали несколько шагов назад, к двери. Ну не могла я принять эту реальность. Не могла! Глубоко вздохнув, чтобы унять стучащее сердце, я решительно развернулась, рванула на себя тяжёлую кованую ручку и снова рывком распахнула дверь.

Я всё ещё цеплялась за надежду, что ошиблась. Что стоит лишь распахнуть створку и вместо этого абсурдного спектакля передо мной окажется нормальная, современная улица. Но реальность упрямо держала оборону. Это было не кино и не сон. Это был новый мир, и он смотрел на меня так же пристально, как я на него.

Чуда не произошло. Картинка осталась прежней: знойное лето, гулкий колокольный звон и та же мощёная булыжником улочка старинного русского городка, будто сошедшая со страниц позабытой книги. Мир, отставший от привычного мне как минимум на пару столетий, никуда не делся — он был здесь, настоящий и осязаемый.

Мимо дома, степенно беседуя, прошла парочка. Дама в длинном платье с турнюром, под стать ему мужчина в сюртуке. Небольшая шляпка, изящный зонтик, приглушённые голоса, лёгкий шорох подола по пыльным камням. Я невольно проводила их взглядом.

— Маруся, ну ты застряла там, что ли? Идёшь или нет? — голос Светки, донёсся из глубины дома.

Тяжело вздохнув и бросив последний, тоскливый взгляд на эту невозможную, но такую реальную улицу за дверью, я снова закрыла её.

Фокус не удался. Как бы я хотела открыть дверь и вернуться в понятный привычный мир, но не случилось. Разочарованно выдохнула и отправилась за сестрой узнавать глубину проблем, в которые мы попали. А то, что у нас проблемы я уже не сомневалась! Сочувствующий взгляд Максимилиана, направленный на меня, лишь подтвердил мои догадки.

Дом внутри оказался на удивление светлым и, пожалуй, даже уютным. Пока мы шагали за Максимилианом, я успела заметить, что первый этаж включал просторный холл с лестницей на второй, вполне привычную кухню и довольно большую гостиную-столовую. Именно туда он нас и привёл.

Комната встретила мягким, рассеянным светом, пробивающимся сквозь тонкие льняные занавески. В центре стоял большой круглый стол, окружённый шестью стульями с высокими резными спинками. У одной стены удобно расположились два диванчика с валиками-подлокотниками, а у окна — пара глубоких кресел с потёртой кожаной обивкой. Между ними примостился изящный чайный столик на гнутых ножках.

Светло-жёлтые обои в мелкий цветочек и лёгкие занавески придавали помещению воздушность, будто всё здесь дышало спокойствием и размеренностью. А огромный абажур с бахромой, свисающий над столом, неожиданно кольнул воспоминанием. Почти такой же, только поменьше, когда-то висел у родителей на кухне. И от этого в груди разлилось странное, тёплое чувство будто мы и правда попали в дом, который мог бы стать родным.

Пока мы устраивались за столом, Максимилиан подошёл к одному из высоких окон и, слегка поднатужившись, открыл тяжёлые деревянные створки, и в комнату тут же ворвалась волна тёплого летнего воздуха. Вместе с ней прилетели и запахи улицы — густой аромат цветущей липы и полевых трав, смешанный с запахом прогретой солнцем пыли и отдалённым, сладковатым запахом мёда. Донеслось даже тихое жужжание пчёл откуда-то снаружи.

— Ты издеваешься? Или просто нервы мне треплешь специально? — хмуро глядя исподлобья спросила сестрица.

Максимилиан замер, медленно обернулся и посмотрел на неё как-то просительно.

— Света, я сейчас всё расскажу. Не торопи. Не просто это — задумчиво глядя на мою сестру, произнёс мужчина, а потом встрепенулся и улыбнулся — Кстати, тебе очень идёт этот цвет, — он сделал неопределённый кивок в сторону её головы. — У нас тут, знаешь ли, приличные барышни с изумрудно-зелёными волосами обычно не ходят.

Сестра вначале задохнулась от праведного гнева, посмотрев на собственный локон натурального цвета, а потом расслабилась и хихикнула, насмешливо подняв бровь.

— Ну то нормальные, а тут я — тут уже воздухом подавился Максимилиан. Я хохотнула.

Это небольшая перепалка помогла сбросить градус напряжения.

— Девочки… — голос Максимилиана прозвучал неожиданно тихо и серьёзно. Он медленно опустился на стул напротив нас, сцепил пальцы на полированной поверхности стола и какое-то время просто смотрел на них, будто искал слова.

Я невольно замерла. Что-то в его позе и тоне говорило, что сейчас мы услышим нечто, после чего всё станет иначе.

— Ситуация, в которую вы попали… — он сделал паузу, тяжело вздохнул и поднял глаза, — не имеет простых объяснений.

— Да ладно! — тут же перебила Светка. — А я-то думала, мы просто заехали не туда.

Глава 9

Он сделал паузу, давая нам осмыслить сказанное. Светка сидела неподвижно и самое главное молча, только пальцы нервно теребили край скатерти.

— И ваша бабушка, Агриппина Тихоновна, — Максимилиан понизил голос, — насколько мне известно, обладала даром свободно перемещаться между нашими реальностями. Прежде чем я продолжу, оговорюсь сразу: в этом мире существует магия. Она не повсеместна, далеко не все о ней знают или умеют ею пользоваться, но она есть. И в этом доме её сила особенно ощутима. Так вот… В нашем мире с незапамятных времён, чуть ли не от сотворения существуют Часы. Не просто механизм для отсчёта времени, а невероятно могущественный артефакт. С его помощью можно влиять на саму ткань реальности: продлевать жизнь этому миру, останавливать время или даже поворачивать его вспять. Знают о них лишь единицы. И управлять Часами может только Хранитель — человек с особым даром. Ваша бабушка, Агриппина Тихоновна, была таким Хранителем.

Он снова замолчал, обводя нас взглядом. Я видела, как Светка сглотнула.

— Помимо Хранителей есть ещё и Защитники. — продолжил Максимилиан. — Мой дед был верховным Защитником. Долгие годы всё было спокойно, но совсем недавно произошла целая цепочка трагических событий. Сначала напали на моего деда и убили его, а потом попытались избавиться и от меня — как его наследника. Но ваша бабушка успела вмешаться. Она защитила меня и переправила в ваш мир. Пусть и в облике кота, — он невесело усмехнулся. — А вскоре после этого напали и на неё. Здесь. В этом доме.

Вот тут я отчётливо услышала его. Глубокий, протяжный, полный невыразимой тоски вздох. Он прозвучал не от кого-то конкретного в комнате, а словно… отовсюду сразу. Я вспомнила про голос, который приветствовал нас на входе, и начала озираться.

Максимилиан перехватил мой испуганный, растерянный взгляд, но никак не комментируя, продолжил свой рассказ дальше. Его голос стал жёстче.

— Я почти уверен, что нападавшие рассчитывали на то, что у Агриппины Тихоновны, как они думали, нет прямых наследников. Убей они её, и её дар и сила Хранителя, не найдя новый сосуд в роду, должна была перейти к ближайшему магически одарённому существу, оказавшемуся рядом в момент её смерти. То есть — к убийце. Логичный план. Но как у вас говорят: было гладко на бумаге, да забыли про овраги! Кто бы это ни был, он жестоко просчитался. Родственники нашлись. Дар не исчез. Он нашёл нового хозяина. — Максимилиан снова обвёл нас долгим, изучающим взглядом. Я невольно затаила дыхание, сердце колотилось где-то в горле, предчувствуя грядущие неприятности. — И этим сосудом оказалась ты… Мария.

Светка рядом со мной шумно, с огромным облегчением выдохнула воздух, как будто гора упала с плеч. И я её прекрасно понимала. Вот только на мои плечи эта гора только что обрушилась.

Некоторое время мы сидели, молча переваривая только что полученную информацию, а Максимилиан нам не мешал в этом. Первой оправилась сестрица.

— А кто такой этот Иннокентий Геннадьевич? — спросила Светка и устремила на Максимилиана требовательный взгляд. — Он что, знал обо всём этом? Почему он нам ни слова не сказал, когда мы были у него в конторе?

Я молча смотрела на сестру и в этот момент искренне ей завидовала. Её мозг уже переключился на детали, на логические нестыковки, на практические вопросы. Мой же всё ещё барахтался в вязком болоте неверия и паники, пытаясь осознать чудовищную правду: я Хранительница. Чего-то там. В другом мире.

— Светлана, погоди. Давай по порядку, — Максимилиан поднял руку, призывая к спокойствию. Его голос оставался ровным, но в глазах читалась усталость. — Иннокентий Геннадьевич действительно нотариус. Но, помимо этого, он был близким другом Агриппины Тихоновны. И да, он в курсе ситуации. По крайней мере, её основной части. К самой этой истории с Часами и нападениями он прямого отношения не имеет, он не маг, просто верный друг — Он сделал паузу, давая нам переварить и это — А почему не рассказал сразу… — Максимилиан вздохнул. — Ну, сама подумай. Поставь себя на его место. Вот приходят две совершенно обычные девушки. Про другой мира знать не знают, ведать не ведают, и что, он должен был вот так с порога вывалить на вас всю эту фантастику? Про параллельные миры, магию, Часы, убийства? Маша, — он посмотрел на меня, — ты и так-то не горела желанием принимать в наследство старый дом. Представь свою реакцию, если бы тебе сказали, что к дому прилагается ещё и смертельная опасность и ответственность за судьбу целого мира?

— Ну да… Наверное, ты прав, — неохотно согласилась Светка, хотя по её лицу было видно, что она всё ещё не вполне удовлетворена ответом. — Но всё равно, можно же было как-то намекнуть… подготовить…

Но я уже почти не слушала их перепалку. Информация, обрушившаяся на меня, гудела в голове, как потревоженный улей. Мне не нравилось всё. Категорически. От начала и до конца. Баба-Яга в моём лице была против! Вопросов море, но два из них, всплывшие на поверхность первыми, были самыми очевидными и самыми болезненными. Первое: я совершенно, абсолютно, ни под каким соусом не хотела нести ответственность за какой-то там мифический артефакт, пусть даже и всемогущий. И второе, что пугало ещё больше: из-за этого артефакта, из-за этого «дара», убивают. Убили деда Максимилиана. Убили нашу хоть и сильно дальнюю бабушку.

Я опустила взгляд и уставилась на витиеватый узор ажурной скатерти, покрывавшей стол, пытаясь унять внутреннюю дрожь и хоть как-то упорядочить мысли. Белые нити сплетались в сложные цветы и завитки, но я видела в них лишь путаницу и хаос, отражающие то, что творилось у меня в душе. Когда я снова подняла глаза, то встретилась с пристальным взглядом Максимилиана. Он смотрел на меня серьёзно, изучающе.

Собравшись с духом, я заставила себя задать главный вопрос, который эхом стучал в висках:

— Я так понимаю, отказаться от этого «дара» у меня возможности нет?

Он не отвёл глаз, и его ответ был таким же прямым и неутешительным, как и его взгляд. Медленный, серьёзный кивок.

Глава 11

— Эх, машина осталась в том мире, а в багажнике моя сумка. Ведь как чувствовала, что может пригодиться. — с сожалением проговорила Светка после того, как за Максимилианом и Веником закрылась дверь — И как быть?

— Ну за это можешь не переживать. Максимилиан сказал, что еды достаточно, а за одеждой он нам сходит. Напиши, что необходимо в первую очередь. Я тоже составлю список. А потом уж сами разберёмся.

Я огляделась вокруг. Комната, в которой мы находились, была большой и светлой. Большие окна, похоже, не страдали излишней скромностью и позволяли солнечному свету не просто заглянуть, а буквально разлиться по комнате. Мебель из светлого дерева добавляла легкости интерьеру. Большая кровать, укрытая невероятно пушистым покрывалом, откровенно манила прилечь. Как и на первом этаже, стены украшали обои. Тоже светлые, с таким хитрым орнаментом, что создавалось полное ощущение, будто рисунок вышит. Не удержавшись, я даже подошла и провела рукой по ним. Шторы отсутствовали совсем. Окно украшал только тюль из тончайшего кружева. В общем обстановка, мне определённо нравилась. Видно, было, что интерьер подбирался с любовью, а у дизайнера превосходный вкус.

Ванная комната тоже порадовала. Из того, что я успела узнать, было понятно, что мы попали в мир, который отставал от нашего в развитии, и я опасалась, что санузел будет такой же. Но нет! Передо мной предстали вполне себе цивилизованные, привычные, сияющие фаянсовой белизной ванна и унитаз. А раковина была в виде медного таза, но это явно было стилистическое решение, а не суровая необходимость. Кстати, очень оригинальное и красивое. Из крана бежала тёплая вода, а в унитазе работал смыв. У меня создалось ощущение, что всё увиденное не здешнее. Кажется, Агриппина Тихоновна вовсю использовала достижения нашего мира.

— Приятненько тут — оценила Светка так же, как и я, задумчиво оглядываясь вокруг — Ну это будет моя комната. А ты себе какую выберешь? — закончив с рассматриванием, спросила она меня.

Я фыркнула.

— Следующую наверно. Я ещё никакой не видела, кроме этой, но думаю, что они однотипные.

— Марусь, это точно с нами происходит? — не привычно тихо спросила она — Или это мой персональный глюк?

— Ну на это можешь даже не надеяться! — протянула я — Как там в анекдоте психиатр говорил: психических отклонений нет. Просто весёлая дура. — сестрица хихикнула — Не боись — прорвёмся.

Я оказалась права. Ближайшая комната выглядела почти так же, как и комната, выбранная сестрой. Та же мебель, та же ванная комната. Отличии были только в рисунке обоев. Поэтому зайдя, осматривала её уже мельком. Но зато с огромным удовольствием распахнула настежь окна. Тёплый ветерок обдул лицо.

А вот улицу, довольно длинную и сейчас пустынную, разглядывала внимательно. С высоты второго этаже было хорошо видно, что в одну и другую сторону тянулся ряд домиков. Лишь некоторые из них были как у нас двухэтажные. В основном одноэтажные, но у каждого дома был отгорожен низеньким забором небольшой участок земли, на котором расположились цветники. Видимо, и тут хозяйки соревновались в искусстве цветоводства перед соседками. Мальвы разнообразных цветов было видно издалека. Оставшись довольной увиденным, отправилась разгребать дела насущные.

Быстро приняв прохладный душ и облачившись в огромный, наверное, размера семидесятого, махровый халат, который висел в ванной, я решила спуститься вниз. Дело шло к вечеру, и желудок настойчиво напоминал о еде. В коридоре мы оказались одновременно с сестрой.

— О как! А я хотела к тебе идти. — тепло улыбнулась Светка.

Она была облачена в такой же халат, как и я, только её сидел ровно по фигуре. Я посмотрела с завистью. Сестрица и вправду была хороша. Видимо, она, как и я, успела принять душ, и сейчас её влажные волосы были рассыпаны тяжёлым покрывалом у неё по плечам. А ведь какое-то время назад волос не было вовсе. До того, как мы узнали, что у неё онкология, сестрица была совсем другой — очень серьёзной и рассудительной. Все свои действия и поступки она всегда просчитывала наперёд. Я не люблю вспоминать тот период. Тогда мы узнали новые для себя слова: ПЭТ КТ, МРТ, химиотерапия, иммунная терапия, метаболическая активность… Ей удалось выкарабкаться. Не сразу и с боем, но болезнь отступила. После такого испытания Светка разительно изменилась — стала легче относиться к жизни, с радостью кидалась узнать-испытать-попробовать что-то новое. И только единицы догадывались, что это был её способ доказать себе, что болезнь осталась в прошлом, и скрыть страх того, что всё может вернуться, ведь при онкологии нет выздоровления. Есть состояние ремиссии. И дай Господь, чтоб ремиссия эта у неё была всю оставшуюся долгую и интересную жизнь.

— Марусь, ты не боишься потеряться в этом чуде текстильной промышленности? — вопрос заставил вынырнуть из неприятных воспоминаний.

— Издеваешься, да? — Светка легко и заразительно рассмеялась, подтверждая моё предположение — Выбирать не пришлось. Одевать своё, но грязное и потное не хотелось, а из чистого и даже с этикеткой было только это.

— Ага, у меня тоже висел этот и тоже огромный, но, когда я стояла у зеркала он как-то… хоп! — и сел по фигуре. Сам! Плавно так, почти незаметно. И вот … — закончила она и покрутилась вокруг себя, чтоб продемонстрировать. На ней вещь сидела идеально. Прямо по фигуре. Не то что мой мешковатый монстр.

— Странно. Я тоже так хочу.

— Пошли, попробуем.

Мы прошли к ней в комнату, я встала у зеркала и в точности повторила всё, что делала сестрица. Результат? Нулевой. Халат продолжал висеть на мне мешком из-под картошки.

— Ничего не понимаю! У меня же получилось. Марусь, может ты что-то делаешь не так?

— Девочки, у Маши не получится. Это сможешь сделать только ты. — раздался вдруг голос Максимилиана. Двери мы не закрыли — У тебя, видимо, есть способность договариваться с вещами. Вот и выяснился твой дар. Агриппина Тихоновна тоже так умела, но у неё на уговоры уходило минут десять.

Глава 10

— Ладно, допустим, — кивнула я. — И что дальше? Какие наши действия?

Я ещё не вполне осознала услышанное, но одно понимала твёрдо, что всё уже случилось, и этого не изменить. По крайней мере, пока. А раз так к чему лишние переживания? Нервные клетки мне ещё пригодятся.

— Как мы будем жить? — прагматичность взяла своё, и я перешла к насущным вопросам: еда, одежда, крыша над головой. — Есть ещё что-то важное, что нам нужно знать? — не унималась я.

— Про Часы и твои обязанности Хранителя я расскажу позже, — отозвался Максимилиан. Он не сводил глаз со Светки, которая поднялась из-за стола и теперь мерила шагами комнату. — Этот дом ваш. Так что с жильём проблем не будет. — мужчина, наконец, перевёл взгляд на меня. — Тут такое дело — он остановился, собрался с мыслями и продолжил — мне придётся некоторое время пожить с вами.

— Вот как? — я изогнула бровь.

— Я бы предпочёл, чтобы определённые лица пока не знали о моём возвращении, — пояснил Максимилиан, мельком взглянув на Светку.

Что-то мне подсказывало, что озвученная причина не единственная. Ну что ж, по крайней мере, у кого-то в этом странном мире остался хороший вкус.

— Завтра я постараюсь разузнать, что происходило, пока меня не было. Тогда можно будет что-то думать и планировать.

Да и оставить вас сейчас небезопасно, — добавил он, словно оправдываясь. — Поэтому давайте обживаться. На втором этаже четыре спальни. Я тут бывал с дедом в гостях у Агриппины Тихоновны. Милейшая была женщина. Дом большой, тесно точно не будет.

По поводу других твои вопросов: на кухне в сохраняющем шкафу полно еды, а одежда… Придётся посетить лавку готового платья и закупиться. Напишите, что необходимо, я схожу попозже, а то тут девушки в брюках не ходят. Местные не поймут.

— Ясно, — протянула я — У меня вопрос — Максимилиан повернулся ко мне всем видом показывая, что готов выслушать —Что за голос мы слышали? — Светка, уже было нацелившаяся на лестницу, замерла и развернулась, явно разделяя моё любопытство. — Ну, тот, что поинтересовался, кого ты притащил. Вежливо так.

— Это дом, — ответил он и довольно ухмыльнулся. — Он просто здоровается. Поворчит немного, потом привыкнет и не будет вас пугать.

Я попыталась сглотнуть образовавшийся в горле ком. К такому меня жизнь точно не готовила. Как в сказке — чем дальше, тем интереснее. Теперь ещё и дом.

— Вот это да! — воскликнула Светка (это мягкий перевод. Она сказала немного по-другому). Максимилиан рассмеялся.

— Тут много интересного. И это далеко не единственная странность. Так что ничему не удивляйся.

— Угу, — согласилась она. — Я пошла комнату занимать.

Мы проводили её долгим взглядом.

— Слушай, Мария… — начал Максимилиан, но я его перебила:

— Марией меня называют только на работе. Зови меня Машей или Марусей. Как тебе удобнее.

Он посмотрел на меня и кивнул.

— А меня тогда зови Макс. Но только не Максик, пожалуйста, — он поморщился, словно проглотил лимон. — Маруся, можно вопрос? — дождавшись моего согласия, он продолжил: — Почему ты зовёшь сестру Светкой? Ни Светой, ни Светочкой, а Светкой? У вас же вроде хорошие отношения.

Я сначала растерялась, а потом задумалась. Так я звала её всегда, сколько себя помню. В голове пронеслись картинки из детства: Светка, увлечённо ковыряющая в носу; Светка, пытающаяся скормить мне дождевого червяка; Светка, отрезавшая мне чёлку кухонными ножницами… Да, отношения у нас действительно замечательные.

— Понимаешь — начала разъяснять свою позицию — тут дело не в отношениях, а в степени близости. Она — самый родной и любимый мой человек. Очень мало кто может назвать её Светкой, по крайней мере, в глаза. Наверное, я единственная, кто имеет право на такую фамильярность, — заявила я. — Вот, допустим, понравилась тебе она, — я хитро на него посмотрела, в ответ он сделал вид что не заметил мой взгляд, — и у вас даже завязались какие-то отношения. Но ты ведь не можешь сразу начать называть её Светкой! Это станет возможным, только когда вы действительно станете близки. Когда переживёте вместе ремонт, когда она будет знать, где ты прячешь заначку на чёрный день, а ты код от её телефона. Вот тогда да. Такое обращение может позволить себе только по-настоящему близкий человек. Если размышлять на эту тему, то, наверное, получиться примерно так, но на самом деле я никогда об этом не задумывалась. Просто зову ее так и причём с тех пор, как я вообще говорить начала.

— Хм… В таком ключе я почему-то не думал, — задумчиво произнёс Максимилиан.

Я уже собиралась продолжить разговор с Максом, как пронзительный визг сестры расколол тишину. Сердце скакануло, и я сорвалась с места. Звук доносился из-за двери первой комнаты у лестницы.

Макс оказался быстрее. Обогнал меня и с таким размахом дёрнул за ручку, что дверь с грохотом впечаталась в стену и тут же отскочила назад. Хлоп! — и прямо по лбу самому герою-спасителю.

— Ох ты ж… — выдохнула я.

Теперь «пострадавших» было двое: Максимилиан, потирающий ушибленное место, и моя сестрица, растянувшаяся на полу.

Я метнулась к Светке, присела рядом и заглянула ей в глаза.

— Ты чего тут лежишь? Жива?

— Отдыхаю, — пробурчала она, не открывая глаз. — Медитирую. Наслаждаюсь тишиной и покоем.

— На полу? В обморочном положении? — не удержалась я.

— А почему нет? Пол чистый. — Светка лениво повела рукой.

Я закатила глаза.

— Свет! Что случилось? — протянула ей руку. — Давай, выкладывай!

Сестра села, потерла затылок и, помедлив, выдала:

— Марусь, понимаешь… Я зашла в ванну, и вдруг совершенно посторонний голос говорит, что я ничего такая, симпатичная. Ну, я, естественно, разворачиваюсь. А там веник! Веник, который разговаривает! Ещё и меня оценивает! Представляешь?! Я, конечно, визжать, из ванной бежать. А тут коврик этот предательский под ногами скользкий. Ну, я и приземлилась. Вот и вся история. Может, привиделось? — с надеждой закончила она, вглядываясь мне в глаза.

Глава 12

— Девочки, вообще-то, я пришёл вас позвать поесть. Уже всё готово, стынет потихоньку — сообщил нам Макс, а потом усмехнулся, потирая затылок. — А то, — с улыбкой добавил он, — там Веник весь распереживался, что мы вас тут голодом морим и вообще плохо о вас заботимся.

— О, — я быстро посмотрела на него. Только сейчас заметила, что на мужчине поверх брюк был надет фартук, обычный кухонный. Ярко-голубой, с рюшами по нижнему краю и с красным сердечком, на кармашке сбоку. Зрелище было несколько неожиданным и контрастным — Вот это хорошая идея. — произнесла я, пытаясь стереть с лица улыбку.

И нас со Светкой повели кормить. Стол оказался уже накрыт. Еды было много, и я преждевременно решила, что даже очень много. Но стоило Максу сесть за стол, а мне увидеть, с каким аппетитом, мужчина поглощает еду, быстро мнение своё поменяла. С другой стороны, ну хочется человеку, пусть ест. Чего это я?

Меня же сильно порадовало не столько само количество, сколько разнообразие и качество предложенного. Чего тут только не было! Ароматное мясо, явно только что снятое с огня, ещё шипящее и истекающее соком, и дымящаяся каша в глиняном горшочке, и сыр, и хлеб с хрустящей корочкой, и овощи, и румяный пирог, от которого исходил такой умопомрачительно вкусный запах, что от голодного спазма, скрутившего мой живот, я чуть не упала в обморок.

— Поедим, покажу, как пользоваться сохраняющим шкафом и новой печью. — проговорил Макс, когда первый голод был утолён — О еде, пока, можно не беспокоиться — её много. Сами увидите. Сразу после трапезы схожу вам за одеждой на первое время. — продолжил он рассуждения вслух —Постараюсь побыстрее вернуться, а то туча идёт. — и действительно, небо за окном стремительно темнело, и в подтверждение его слов где-то вдали глухо, еще далеко, но уже внушительно пророкотал гром — Гроза будет. Хочу до дождя успеть вернутся.

Я задумалась и опустила вилку, так и не попробовав мясо. Безусловно, нам нужны вещи, но прежде, чем он отправится их покупать, меня волновал один, самый неотложный вопрос:

— А деньги? — финансовая сторона нашего внезапного пребывания здесь тревожила. Не привыкла я быть у кого-то на иждивении.

— О, за это можете не волноваться! — радостно откликнулся Максимилиан — Деньги есть, и немалые, — успокоил он нас со Светкой, которая внимательно вслушивалась в наш разговор, но не встревала — Агриппина Тихоновна была женщиной не только способной, но и весьма предусмотрительной. Она оставила после себя достаточно средств, которые, разумеется, автоматически переходят вам как единственным наследницам.

— Насколько много? — уточнила я. Обсуждение сделок, бюджетов и пунктов договоров было для меня привычным делом, и сейчас хотелось ясности, а не туманных определений.

— Много, Маруся. Поверьте, много. За свою работу ваша бабушка получала довольно хорошее содержание, но жила она, как вы, возможно, успели заметить, весьма скромно. В итоге накопилась отличная финансовая подушка. Её единственная слабость. Перед которой она не могла устоять, была только техника для дома. В основном для кухни. — он улыбнулся — Не слабость — страсть! Она приобретала её в вашем мире и перенеся сюда адаптировала под наш. У нас нет электричества. Вот тут и пригодилась её способность договариваться с вещами.

Веник, который находился тут же, но до этого молча стоял у стены, как обычный хозяйственный инвентарь, как-то обиженно вздохнул и, семеня ножками-прутиками, отправился в кухонную зону. Мы провожали его шествие удивлёнными взглядами, не пытаясь остановить.

— Пылесос Агриппина Тихоновна тоже приобрела. С тех пор для Веника наличии техники в доме — это больной вопрос. — тихо прокомментировал Максимилиан, когда мы перевели на него вопросительные взгляды, требуя объяснения.

— А-а-а, совсем забыл! — уже громко воскликнул наш сотрапезник, мгновенно взвился и убежал в ту же сторону, что и Веник, но быстро вернулся, буквально через минуту, уже не с пустыми руками, а неся в руках трёхлитровую банку консервированных огурцов — Вот. Последняя осталась. Маринованные. Очень они у вашей бабушки вкусные получались. Хотел предложить попробовать, но позабыл.

Увидев банку, Светкины глаза загорелись так, словно на стол поставили сундук с сокровищами. Для неё маринованные огурцы были не просто закуской. Солёные, маринованные, хрустящие — все шли в зачёт.

Макс с торжественным видом водрузил банку на стол. Светка мгновенно забыла обо всём, кроме стеклянного «сокровища», схватила вилку и решительно полезла внутрь. Но овощи явно решили устроить забастовку. Они плавали в рассоле и не давались, легко ускользая от металла. Вилка то скользила по гладким бочкам, то бессильно стукалась о стекло.

Сестра цедила сквозь зубы недовольные комментарии, а упрямые огурцы, казалось, насмехались над её стараниями, кружились в банке.

— Ловись рыбка большая и маленькая! — проворчала Светка, когда очередной экземпляр ловко увернулся от нее.

Мы напряжённо наблюдали за этой борьбой, пока Максимилиан не перехватил инициативу:

— Дай-ка, — буркнул он и, к нашему лёгкому изумлению, совершенно не церемонясь (что было довольно странно для его обычно сдержанной манеры), закатал рукав рубахи, решительно запустил свою ладонь прямо в банку и, ловко орудуя пальцами под водой, один за одним извлёк несколько упругих, аппетитно пахнущих уксусом и специями огурцов. С довольным видом он выложил добычу прямо на Светкину тарелку, стряхивая с пальцев капли маринада. — Угощайся.

Светка обиженно надулась и выдала:

— Фиг бы ты их поймал, если бы я их перед этим не замучила!

Атмосфера в гостиной плавно перетекала из вежливой в дружескую, а поздний обед или ранний ужин продолжался.

Попробовав кусок жареного мяса, соединив его на вилке с кругляшом огурца, Светка блаженно закрыла глаза и простонала что-то одобрительное.

Сидевший напротив Максимилиан, как раз подносивший вилку ко рту, замер и чуть не поперхнулся. Он быстро, почти виновато, опустил взгляд в свою тарелку, но я успела заметить, как предательский лёгкий румянец начал заливать его шею, поднимаясь к ушам. Спустя мгновение он снова украдкой, быстро взглянул на неё. Все это длилось мгновение, но я заметила. Странное поведение для язвительного, насмешливого и ироничного человека, каким он показался мне. Ни уж то влюбился?!

Глава 13

После ужина мы прибрались, перемыли всю посуду и теперь стояли, опершись на кухонную столешницу. Хотя перемыли это конечно сильно сказано. Загрузили гору тарелок и приборов в самую обычную земную посудомоечную машину, которая тихо загудела, принимаясь за работу.

— Ну что? Всё не так плохо, как могло быть. И дом мне нравится, и Максимилиан неплох — поделилась своими мыслями сестра.

Максимилиан в это время спешно собирался за покупками. Он судорожно пытался натянуть ботинок, но что-то явно шло не так.

— Ну да. Согласна — отозвалась я.

Теперь Максимилиан, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, прыгал на одной ноге по холлу, издавая приглушённое ворчание. Второй ботинок никак не поддавался. Мы с сестрой невольно переглянулись, с трудом сдерживая улыбки.

— Как думаешь, он справиться со взваленной задачей? — задумчиво рассматривая его спину, спросила Светка.

Я смерила оценивающим взглядом и вздохнула:

— Вряд ли. Было бы хорошо, если бы он понял, что такое «удобные кеды на каждый день, желательно беленькие, размер 37, но можно и 38, если маломерят». Попроще написать не могла?

Сестрица закатила глаза и улыбнулась.

— Могла, но зачем?

— Девчонки, я ушёл. Не скучайте — бодро, слегка запыхавшись, крикнул нам Макс, а поймав наши пристальные взгляды, он расплылся в широченной улыбке. — Я быстро.

Сразу после этого хлопнула входная дверь, и мы остались одни.

— Наши планы? — глядя на закрытые двери, негромко спросила сестра.

Я немного помедлила и ответила:

— Какие могут быть планы? Обживаемся, разбираемся, что там за часы и ищем возможность вернуться обратно. Как говорится план не очень, но на месте разберёмся.

Вокруг раздался тяжкий вздох.

Я и подумать не могла, что окажусь в таких обстоятельствах, когда выражение «у стен есть уши» обретёт буквальный смысл.

Внезапный, резкий порыв холодного ветра ворвался в комнату через приоткрытое окно. Старый абажур над столом закачался из стороны в сторону, отбрасывая на стены причудливые тени. Поёжившись от влажного холода, я поспешила к окну, откинула ажурную занавеску и плотно прикрыла тяжёлые створки, щёлкнув медными задвижками. В комнате сразу стало тихо, и я ненадолго задержалась, разглядывая улицу.

Погода за окном продолжала стремительно портиться. Небо ещё больше потемнело. Новые порывы ветра с воем неслись по опустевшей улице, поднимая в воздух пылевые тучи и мелкий мусор. Сквозь эту мутную завесу на глаза попался запоздалый, одинокий прохожий. Сгорбившись и низко опустив голову, он отчаянно сопротивлялся усилившемуся ветру, с трудом пробирался вперёд против стихии, прикрывая лицо рукавом, видимо, спасаясь от колючей пыли. Не повезло бедняге.

Шум на кухне привлёк внимание. Тотчас забросила наблюдения и занялась делами домашними. Но …

К такому жизнь меня не готовила. Дрались Светка и … мусорная корзина. Я так понимаю, яблоком раздора, стало видавшее виды полосатое кухонное полотенце. Одна выказывала желание её съесть, а вторая отчаянно хотела её спасти. Корзина, с громким чавканьем, уже наполовину засосала несчастную тряпку. Светка, уперевшись ногами в пол и покраснев от натуги, отчаянно пыталась вырвать его из ненасытной пластиковой пасти. Дополнял картину абсолютного хаоса мечущийся рядом испуганный Веник. Выглядело это более чем фантасмагорично. Вообще, идея поедающей мусорки мне понравилась. Ты в неё скидываешь мусор, а она чавкает и радуется. Но драка с ней — это перебор.

— Маруся, помогай! — пропыхтела сестра — Я не справляюсь!

Именно в этот момент корзина, словно поняв тщетность своих усилий, вначале остановилась, а потом внезапно поддалась. Рывок застал Светку врасплох. Потеряв равновесие, она с громким шлепком плюхнулась задом на пол, по пути зацепив кухонный табурет. Тот с грохотом отлетел к стене, а с кухонного стола, звякнув, полетела на пол кружка, разбрызгивая остатки моего остывшего чая. К этому живописному беспорядку добавился сахар, тонкой струйкой посыпавшийся из опрокинутой сахарницы. Светка тяжело дышала, сидя посреди этого внезапного кухонного апокалипсиса, но гордо сжимала в руке обжёванную тряпку. Синяк на пятой точке был ей теперь точно обеспечен.

— Ой, вы только не обижайтесь на неё, умоляю! Она же не со зла, правда-правда! Совсем не хотела вас обидеть! Ну... корзина... она ж корзина, что с неё взять? Зачем на такое внимание-то обращать, а? — лепетал Веник, заискивающе глядя в глаза Светке — Она точно-точно больше так не будет, вот увидите! Не будет...

Внезапно раздался громкий стук во входные двери, отчётливо слышный по всему первому этажу.

Повисла та самая, почти театральная пауза. Все вокруг застыли на месте.

— Ой! — Веник резко замолчал, прислушиваясь к звуку у двери, и сразу начал паниковать — Мамочки! Слышите?! Стучат! Надо что-то делать! Срочно! А что делать?! Может... может, не открывать, а? Сделаем вид, что нас нет! Вдруг это не к нам? А? Вдруг ошиблись? Точно не к нам!

Стены вокруг довольно крякнули. Мне кажется или дом за наш счёт сейчас развлекается. Интересно. Как бы выжить?

Тем временем стук повторился.

Окинув взглядом бардак, я пошла открывать.

— Машенька ... — начал Веник, но под моим суровым взглядом замолчал. Краем глаза заметила, как он, шустро шевеля ножками-прутиками, спрятался за Светку, которая наконец-то начала подниматься, растирая ушибленное место.

На пороге оказался нескладный, худощавый парень. Его очки, с пугающе толстыми линзами, постоянно норовили съехать на кончик тонкого носа, и он то и дело машинально их поправлял. Старинного вида сюртук, потёртый на локтях, и узкие брюки со штрипками смотрелись на нём до смешного нелепо. Сложно повязанный шейный платок съехал набок. Взъерошенные, тёмного цвета, волосы торчали во все стороны. В руках он держал кожаную папку, из которой во все стороны торчали бумаги. Насколько я понимаю, когда я закрывала окно, видела именно его.

— Милые дамы, — стоя на крыльце, начал мужчина, — простите великодушно, но я вынужден был вас потревожить — он сделал паузу — гроза... — добавил он отчаянно — Я просто совершенно не могу её выносить. Мне право неловко, и я прошу прощения, но может быть, вы позволите переждать стихию у вас? Из-за обстоятельств непреодолимой силы не успел вовремя оказаться дома. Я заметил, как милая девушка — кивок в мою сторону — закрывала окно и позволил себе набраться некоторой даже наглости, поверьте совсем не свойственной мне, и попросить помощи.

Визуализация

А вот и наш гость

Глава 14

— Ладно, заходите, — понимающе кивнула я.

Только успела проговорить эти слова, и тут же, словно по команде, небеса разверзлись, и плотная стена воды обрушилась на землю.

Гость, обрадовавшись разрешению, пулей влетел в прихожую, но тут же остолбенел, словно врезался в невидимую стену. Его глаза за толстыми стёклами очков шокировано округлились, фиксируя картину феерического бардака. Он нервно сглотнул, и на его лице проступила смесь растерянности и жгучей неловкости.

Я усмехнулась. Вид был потрясающий: Светка стояла на коленях с тряпкой в руке и сосредоточенно оттирала с пола липкое пятно от чая, смешанное с рассыпанным сахаром. Опрокинутый табурет сиротливо прислонился к стене, рядом с ним на полу валялась помятая кастрюля, а на столе зияла пустотой опрокинутая сахарница. Вид у кухни был, мягко говоря, боевой.

— Простите... ещё раз простите за вторжение, — голос у мужчины звучал виновато и тихо, почти шёпотом. Он нервно переминался с ноги на ногу, не решаясь пройти дальше. — Я, кажется, совсем не вовремя. У вас тут... э-э... что-то случилось? — бормотал он, смущённо оглядываясь и пытаясь пригладить взъерошенные волосы, что делало их ещё более торчащими.

Светка поспешно поднялась, отчего предательски хрустнуло колено, и её щёки залил румянец — то ли от недавней физической нагрузки, то ли от смущения перед неожиданным свидетелем домашнего погрома. В руках она всё ещё сжимала злополучную тряпку, теперь уже порядком испачканную.

— Ничего страшного. Просто разборки кто в доме хозяин. — проговорила сестрица. — Вы проходите в гостиную, а я тут сейчас всё доубираю.

Забавнее всего в этой ситуации было то, что я-то прекрасно поняла, о каких разборках «кто в доме хозяин» толкует Светка, а вот наш гость, судя по его округлившимся глазам и напряжённой позе, очевидно, решил, что мы тут действительно выясняли отношения между собой, причём довольно бурно, учитывая кухонный разгром.

Я решила не разубеждать его и никоим образом не комментировать эту нелепую ситуацию. Внутри всё смешалось: хотелось то ли фыркнуть от смеха, то ли нахмуриться от неловкости момента.

— Чаю. Давайте напоим его чаем. У нас так давно не было гостей! — услышала я голос Веника. Огляделась. Он стоял у стены, но в другом месте. Мы со Светкой переглянулись и потом обе посмотрели на гостя. По всей видимости, Веника слышали только мы.

Мужчина с интересом наблюдал за нашими переглядываниями.

— Чай! В самом деле давайте пить чай — озвучила я предложение вслух.

За окном полыхнула ослепительная вспышка, и почти тотчас же грохнул оглушительный раскат грома. Наш гость заметно вздрогнул и даже слегка побледнел, невольно сделав шаг от окна.

Пока сестрица заканчивала убирать кухню, а я расставляла чашки на стол, гость робко топтался у входа на кухню, всё ещё сжимая свою папку.

— Вы уж извините за такое вторжение, — снова начал он, — Меня Алексей зовут. Я местный, тут неподалёку живу. Изучаю городские архивы, сегодня как раз возвращался… и вот, гроза. А я их с детства панически боюсь.

— Маруся, — представилась я. — А это моя сестра, Светлана.

Мужчина залез в свою папку и выудил оттуда красивую железную банку. В таких печенье продают. Как она поместилась в этой тоненькой папке, оставалось для меня загадкой, граничащей с чудом.

— Если позволите, то я бы с удовольствием угостил вас печеньем, — сказал он, чуть покраснев. — Только сегодня приобрёл в пекарне на горе. Там семейная пара держит лавку, и у них лучшая выпечка во все века! — его глаза засияли.

Мы опять со Светкой переглянулись. Уж не та ли кулинария, в которую мы заезжали на обед, прибыв в этот город?

За чашкой чая разговор и впрямь потек свободнее. Алексей оказался на редкость увлекательным собеседником: он с таким жаром рассказывал о старинных преданиях их городка, о любопытных находках в запыленных архивах, что, казалось, совершенно забыл о бушевавшей за окном грозе.

— Только на днях, работая в церковном хранилище, откопал преинтереснейшую работу. И вот вроде картина, а что нарисовано непонятно. Кучу разноцветных линий. — наклонившись чуть вперед рассказывал Алексей — Если вам интересно, могу показать, мне сделали копию. Может быть, вы сможете подсказать, что здесь изображено.

Мы со Светкой, заинтригованные, согласились. Он открыл папку и... достал оттуда небольшую репродукцию, в которой мы мгновенно опознали знаменитую «Композицию VIII» Василия Кандинского. Да, это была именно она, одна из самых прославленных и часто копируемых его работ. Ошибки быть не могло.

Откуда она здесь? Агриппина Тихоновна?! Контрабанда? Да, не! Не может быть!

— Замысловато, не правда ли? — Алексей на мгновение замолчал, извлекая из кармана белоснежный платок. Он принялся неторопливо протирать стекла очков, словно совершенно не замечая моего внутреннего смятения. — Все пытаюсь постичь, что же автор хотел этим выразить.

Закончив с очками, он устремил на меня выжидающий взгляд. Будто я, именно я, сейчас выдам ему ключ ко всем загадкам абстракционизма. В его глазах плясали лукавые искорки. Он явно подначивал меня, втягивая в разговор.

Вот только зачем ему это?

Светка шедевр тоже узнала и теперь с интересом наблюдала за нашим диспутом. Я не подкачала. Поговорить я люблю, а главное, умею. За моими плечами сотни переговоров.

— Возможно, автор хотел, чтобы мы сами задали себе вопросы, а не искали готовые ответы.

Глаза нашего нового знакомого изумлённо блеснули, и широкая улыбка поселилась на лице. Он наслаждался нашим разговором, впрочем, и я тоже.

— Хм, интересная мысль. Однозначность часто скучна.

— Именно. Когда все стороны изначально уверены в своей единственно верной позиции, диалог превращается в серию монологов. А вот когда есть готовность услышать другую точку зрения, даже если она кажется парадоксальной, тогда и рождается что-то новое. Согласны?

Светка крутила головой как в матче пинг-понга, а теперь она перевела взгляд на Алексея, ожидая, что же он мне ответит. Я с удивлением поняла, что этот несуразный парень нам обеим определённо нравился. Даже Веник осмелел и, незаметно подкравшись, теперь стоял рядом и вслушивался в разговор.

Визуализация

Василий Кандинский "Композиция VIII"

Глава 15

Дверь в холл распахнулась, и на пороге, мокрый до нитки возник Максимилиан.

— Девочки, я вернулся — крикнул мужчина и сгрузил на резной столик охапку тёмных от влаги свёртков и с силой принялся отряхивать свой промокший плащ, отчего брызги разлетелись во все стороны.

Подняв голову, он окинул холл быстрым, оценивающим взглядом. Его глаза пробежались по комнате и почти сразу зацепились за фигуру Алексея. Он замер в полудвижении, с плащом в одной руке и недовольно сжатыми губами. Секунда напряжённой тишины и осознание сверкнуло в его глазах, а лицо мгновенно помрачнело.

— Это ещё кто такой? — недовольно спросил Максимилиан. Он неприязненно скривил губы, и его тяжёлый взгляд буквально впился в Алексея.

За столом мгновенно воцарилась тишина. Уютная атмосфера, ещё секунду назад, наполненная весельем, исчезла.

Алексей, до того расслабленно улыбавшийся, подобрался. Лёгкая, обаятельная улыбка медленно сползла с его лица, уступая место холодной, спокойной сосредоточенности. Он не отвёл взгляда, не дрогнул. Поднял голову и встретил тяжёлый, изучающий взгляд Максимилиана прямо, открыто и без тени страха.

Светка, не замечая сгустившейся в воздухе бури, поспешила с объяснениями:

— Мальчики, познакомьтесь. Это Максимилиан — наш э-э-э … сосед, а это Алексей. Он был вынужден попросить у нас приюта, когда стихия застала его на улице.

— О, я сожалею, что был вынужден явиться источником некоторого беспокойства для столь очаровательных обитательниц сего дома! Увы, непредсказуемый каприз разбушевавшейся стихии застиг меня врасплох, прежде чем я успел обрести надёжное укрытие от её яростного натиска.

Однако же, спешу заверить вас, мои досточтимые сударь и сударыни, что я ни в коей мере не питаю намерения злоупотреблять вашей драгоценной любезностью и обременять вас своим присутствием долее, чем-то будет абсолютно необходимо. Как только небеса смилостивятся и прекратят изливать свои бурные потоки, я тотчас же сочту своим долгом оставить ваше гостеприимное жилище, дабы не стеснять вас ни единой лишней минутой. — вмешался Алексей.

Я восхитилась! Это же надо было употребить столько слов, чтоб сказать: «извините, как только гроза пройдёт, я уйду»!

Светка тоже оценила. Изумление так и читалось на её лице. А вот Максимилиан его демонстративно игнорировал.

— Познакомиться?! Вы обе хоть понимаете, как это выглядит со стороны?! — продолжал выговаривать Максимилиан.

Я медленно откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Молча, но с явным, нескрываемым осуждением, наблюдала за этой безобразной сценой. Губы мои были плотно сжаты в тонкую линию, а взгляд, отнюдь не добрый, буквально буравил Максимилиана, не суля ничего хорошего.

— Макс, мы просто пили чай … — начала Светка, немного растерявшаяся от такого развития событий.

Максимилиан её перебил.

— Просто пили чай?! — не сдержавшись, рявкнул он, повышая голос.

Алексей вжал голову в плечи. Однако, когда его взгляд на долю секунды встретился с моим, я не увидела в нём и тени страха. Напротив, там, в глубине зрачков, на мгновение вспыхнул холодный, стальной блеск. Каким-то шестым чувством, обострённой интуицией, я поняла, что, несмотря на свою внешнюю покорность, он тоже готов к любому развитию событий и, если потребуется, даст отпор.

— Простите, я… я, право, не хотел доставить вам никаких неудобств — поднимаясь из-за стола, пробормотал Алексей, виновато глядя то на Светку, то на меня.

Эта картина вызывала во мне острое, почти болезненное чувство противоречия. Его тихая, неуверенная, почти заикающаяся речь, его извиняющаяся поза — всё это так разительно контрастировало с тем прямым, жёстким, почти хищным взглядом, который я успела поймать мгновением ранее. Это несоответствие, эта двойственность заставляли присматриваться к нему внимательнее. Алексей заметил мой интерес. Его глаза подёрнулись дымкой простоватости, и маска чудаковатого, немного неловкого и совершенно безобидного парня вернулась на место так быстро и естественно, что я усомнилась в увиденном. Может показалось?

Уважаемые читатели!

Эта книга пишется в рамках литмоба Нежданное наследство, и я рада познакомить вас

с коллегой, замечательным автором Налерма Эмиль

и её книгой "Попаданка с изюминкой. Эликсирные плантации неугодной жены"

https://litnet.com/shrt/lDr7

Приятного чтения

- Почему эта тварь еще в моем доме? – рокочет мой муж-дракон, досадуя, что я еще в доме. - В моем особняке не место этой уродливой дряни, - слышу его рык с первого этажа. – Я же четкие указания дал. Вышвырнуть ее.
Вот же поганец!
Взял в жены девицу, ни в чем неповинную. Пожил с ней в супружестве. Проклятием своим родовым наградил. А теперь с глаз долой?
А сама чувствую, как исподволь печаль колючая к горлу подступать начинает.
Как же больно-то! Я же его… почти полюбила. Он же такой… такой…
- В подземелье её! Сейчас же!
Такой… Поганец!
И, как апофеоз моего краха, я с ужасом замечаю перья, пробивающиеся сквозь кожу предплечий.

Почитать можно тут

https://litnet.com/shrt/lDr7

Глава 16

А события тем временем развивались. Светке понадобилось несколько секунд, чтобы перейти из состояния милой зайки в состояние разъярённой фурии. Договориться с ней можно практически о чём угодно, убедить, переспорить, но вот кричать на неё, особенно так уничижительно и прилюдно, было категорически нельзя. Она этого органически не переваривала, мгновенно взрываясь.

Вот и сейчас. Грань была перейдена. Молчать сестрица больше не могла и не собиралась. Она резко развернулась к опешившему Максимилиану, её щёки пылали, а глаза метали молнии.

— Ты с какой стати вообще позволяешь себе так орать и устраивать сцены?! — её голос звенел от возмущения. — Ты кто такой, чтобы указывать мне, с кем пить чай?! — каждое слово она чеканила, и оно било, как хлыстом.

Максимилиан от такого неожиданного и яростного отпора тут же растерянно захлопнул рот, его только что пышущее праведным гневом лицо вытянулось. Яростный блеск в глазах начал медленно, но, верно, угасать, сменяясь сначала недоумением, а затем и проблесками запоздалого понимания, что он действительно перегнул палку, сильно перегнул. Ещё несколько долгих секунд он сердито буравил взглядом мою сестру, а затем, видимо, в поисках виновника перевёл тяжёлый взгляд на Алексея. Тот, к его чести, не дрогнул и не отвёл глаз. Он стоял спокойно, даже с какой-то ленивой невозмутимостью, но в его взгляде читался ответный вызов. Так они и застыли на мгновение, сверля друг друга глазами. Мне показалось, что в этот момент они не просто смотрели, а молчаливо мерялись… ну, вы поняли чем. Мужчины они во всех мирах мужчины.

Наконец, Максимилиан глубоко вздохнул, прогоняя остатки гнева и, видимо, собираясь с духом. Он снова посмотрел на Светку, и в его голосе уже не было и тени прежней агрессии, только усталость и отчётливая нота вины.

— Света, ты права, — произнёс Максимилиан неожиданно спокойно, хотя и немного напряжённо — Я... погорячился. Сильно. Не имел никакого права повышать голос. И уж тем более устраивать... вот это всё. — Он неопределённо махнул рукой, обозначая недавнюю сцену. — Мои искренние извинения. Это было совершенно недопустимо с моей стороны. — проговорил он и замолчал.

— Чай? — прерывая это неловкое молчание, предложила я, не скрывая ехидной интонации, и с удвоенным вниманием принялась разглядывать действующие лица.

— О, я принесу кружку — поддержала меня Светка, тут же подорвалась и убежала на кухню.

Приятная атмосфера, царившая ещё недавно за столом, испарилась без следа. Теперь в гостиной повисла тишина — густая, вязкая, неловкая. Тишина давила. Разговор не клеился.

Алексей, пытаясь размешать сахар в чае с нарочитой медлительностью и аристократическим пафосом, всё же случайно задел ложечкой стенку фарфоровой кружки. В оглушительной тишине этот одинокий, резкий звон прозвучал неожиданно. Он вздрогнул.

— Прошу прощения, — смущённо пробормотал он, опуская глаза.

Не успел звук затихнуть, как Максимилиан, с едва заметной, но оттого не менее язвительной усмешкой, принялся демонстративно размешивать свой чай. Но и его ложка отчётливо, дважды ударила по стенкам кружки.

— Дважды прошу прощения, — негромко, но с вызовом проговорил Максимилиан, не сводя пристального, чуть насмешливого взгляда с Алексея. Видимо, петушиные бои ещё не закончились.

Светка, быстро переглянувшись сначала с одним «дуэлянтом», потом с другим, решительно взяла свою ложку. И тут же принялась энергично мешать чай так, что ложка начала непрерывно и громко брякать о хрупкий фарфор.

— Тысяча извинений! — звонко провозгласила она.

Это старая шутка немножко снизила градус напряжения. Кто-то фыркнул, кто-то ухмыльнулся, кто-то захихикал, но за столом ощутимо стало легче.

Решив воспользоваться моментом, я незаметно потянулась почесать ногу под столом и неожиданно наткнулась на Веника. Оказалось, что он забился под стол и до сих пор мелко дрожал. Бедняга, должно быть, сильно испугался, когда тут кричали. Да так сильно, что всё ещё не мог прийти в себя. Я опустила руку под стол и принялась его тихонько поглаживать. Просто чтоб поддержать. Большего сейчас позволить себе не могла. Не тогда, когда в доме посторонний.

Уважаемые читатели!

Эта книга пишется в рамках литмоба Нежданное наследство, и я рада познакомить вас

с еще одним великолепным автором Аленой Ягинской

и её книгой "(Не)нужная наследница, или Хозяйка волшебных овец"

https://litnet.com/shrt/lD95

Приятного чтения

Хотела вывести мошенников на чистую воду, а оказалась в другом мире с наследством. Теперь у меня старое запущенное хозяйство с долгами и... овцами.

Мне дали год, чтобы возродить семейное дело, но у нынешних владельцев фермы совершенно другие планы и признавать меня хозяйкой они не спешат.
Смогу ли я отстоять себя и наследство, или и в этом мире меня будут считать безответной “овцой”?

Почитать можно тут

https://litnet.com/shrt/lD95

Глава 17

Гроза бушевала добрую часть вечера. Лёгкое напряжение всё ещё витало в воздухе, но это уже не было прежним противостоянием. Мы беседовали о городе, последних происшествиях, о жаркой погоде, установившейся в последние дни — в общем, вечер прошёл на удивление приятно. Когда же раскаты грома сменились мерным шумом небольшого дождя, Алексей решил покинуть нас.

— Сударыни, могу ли я, с вашего милостивого позволения, тешить себя робкой надеждой на то, что эти восхитительные мгновения нашего общения не останутся единственными, и не сочтёте ли вы за чрезмерную назойливость, если я осмелюсь вопросить о возможности вновь удостоиться чести быть принятым вами и нанести повторный визит?

Я фыркнула. Меня забавляла его манера говорить. Такая витиеватость и многословность в его исполнении не напрягала и как-то органично дополняла образ.

— О, поверьте, и для нас этот вечер обернулся истинным удовольствием, оставив самые тёплые и светлые воспоминания! Мы с сестрой моей, несомненно, были бы чрезвычайно обрадованы и сочли бы за честь, если бы вы изыскали возможность и соизволили вновь посетить наше скромное жилище. Перспектива новой встречи с вами наполняет нас самым приятным предвкушением. — не задумываясь ни на секунду, ответила Светка, явно подтрунивая над Алексеем. Я с весёлым изумлением воззрилась на неё.

Сестра хотела ещё что-то добавить, но я опередила:

— Мы действительно будем рады видеть вас, — улыбаясь сказала я, понимая, что Светка вот-вот разразится очередной витиеватой фразой, безусловно интересной, но грозящей затянуться до следующего утра. Я поспешила аккуратно прикрыть ей рот ладонью. Алексей встретил мой жест понимающей и весьма довольной улыбкой. Сестрица же ничуть не смутилась и лишь весело хихикнула.

Проводив нашего нового знакомого до двери, мы, довольные друг другом, разошлись по комнатам, решив наконец-то отдохнуть после насыщенного дня.

Настойчивый солнечный луч, пробившийся сквозь неплотно задёрнутые шторы, бесцеремонно щекотал щеку, выдёргивая из сладкой дремы. Я неохотно открыла глаза, потянулась, чувствуя, как приятно ноет всё тело после долгого сна. На губах сама собой заиграла улыбка. Закончив приготовления ко сну, Светка, как когда-то, пришла ко мне в комнату и наш вечер затянулся далеко за полночь, оставил тёплое послевкусие. Угнездившись на моей кровати и поджав ноги под себя, мы шептались и хихикали, как будто опять были маленькими.

Одни эти ночные посиделки с сестрой оправдывали попадание в другой мир. Люблю её безмерно, но как же редко в последнее время нам удавалось просто поговорить. Всё по делу, наспех. Взрослая жизнь засасывает. Вечная занятость, то моя, то её. А ведь были времена… В детстве мы постоянно пробирались друг к другу в спальни и болтали до утра. И желание было, и темы находились.

Урчание в животе напомнило мне, что давно пора заняться насущными делами.

Быстрые утренние процедуры и вот я уже стою перед зеркалом, выбирая наряд. Выбор пал на длинное, до самого пола, платье цвета хаки. Мягкая ткань приятно ложилась к телу, а игривая шнуровка на лифе добавляла образу изюминку и выгодно подчёркивала грудь.

Я ещё вчера вечером разложила все покупки, которые принёс Максимилиан по полкам. Оказалось, что мужчина, к моему удивлению, обладает отменным вкусом. Все вещи не только идеально подошли по размеру, но и были на удивление симпатичными и качественными. Насколько это модно по здешним меркам, ещё предстояло выяснить. Поглядим, когда выберемся на улицу кто, во что одет, но мне и без этого знания вещи нравились. Конечно, без мелких докупок не обойтись, но базовый гардероб на первое время Макс обеспечил сполна.

Особенно позабавила история с обувью. О «кедах тридцать седьмого или тридцать восьмого размера» в этом мире, как я и предполагала, тут не знали. В итоге, разбирая пакеты, мы со Светкой от души посмеялись, разглядывая принесённые мужчиной очаровательные тапочки на толстой подошве. Матерчатые, на удивление удобные, они и впрямь чем-то неуловимо напоминали Светкины любимые земные кеды. А главное — подошли!

— Ну а что? Почти кеды, — философски заключила я, глядя, как Светка притопывает своей обновкой, явно довольная.

Я улыбнулась воспоминаниям, ещё раз погляделась в зеркало и лёгкой походкой спустилась вниз.

На кухне уже пахло свежесваренным кофе.

— Доброе утро — поприветствовала сестрицу. Она в ответ кивнула, делая глоток бодрящего напитка.

— Привет — проговорила, обращаясь к Венику, который, конечно, находился тут же. Наклонившись, погладила его, и он издал звук, похожий на мурлыканье кошки.

— Здрасьте — произнесла, поздоровавшись с домом, и погладила рукой по стене, так буднично, словно каждый день с живыми и разумными домами общаюсь. Привыкаешь ко всему. — Макс ещё не спускался?

И хоть вопрос я адресовала Светке, неожиданно ответил дом:

— И тебе не скрипеть. Максимилиан ушёл.

Я аж подпрыгнула!

— Куда?! — вырвалось у меня. Во-первых, сам факт диалога с домом всё ещё был... ну, вы понимаете. А во-вторых — как это ушёл? Не предупредив? Судя по Светкиному лицу, она была в не меньшем шоке. А стены уже молчали.

— Ты знала? — на всякий случай уточнила у сестры.

— Нет.

— Ясно. Ну ладно. Разберёмся, но вначале завтрак.

Ответ словно подвёл черту под разговором, и тишина за столом сменилась привычными звуками посуды.

Вилка со стуком опустилась на пустую тарелку. Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как приятная тяжесть наполняет желудок. Кофе, уже не обжигающий, а обволакивающе-теплый, сдобренный сливками, стал идеальным завершением трапезы. Теперь энергии точно хватит до самого обеда.

Светка же, по обыкновению, задумчиво крутила в пальцах почти пустую кофейную чашку — её ежедневный ритуал бодрости, к которому иногда добавлялся какой-нибудь фрукт. Я уже знала, что через пару часов её желудок наверняка напомнит о себе тихим, но настойчивым урчанием, требуя повторного кормления.

Визуализация

Готова представить вам Максимилиана