Попаданка в разводе. Драконам не беспокоить!

Глава 1

Из открытых настежь дверей городского особняка вылетел последний сундук и с грохотом упал на мостовую. Я сделала шаг в сторону, чтобы накренившаяся гора вещей не обрушилась на меня. Вернее не гора, а скромненькая кучка из пары сундуков и трех среднего размера сумок. Надо же, за пять лет в этом доме больше и не накопилось.

В дверях особняка показалась Гортензия Либербак в модном салатовом домашнем платье. Любовница моего бывшего мужа выглядела просто великолепно. Свежая, юная, похожая на ангела. Жаль, что характер был мерзкий.

— Выметайся давай! Чево вылупилась, курица! — завизжала Гортензия и замахала руками, как будто действительно отгоняла курей. — Ты уже не жена барона, нечего тебе делать в нашем доме!

Я усмехнулась, спиной ощущая жадные взгляды собравшейся толпы. Еще бы, такое представление! Любовница выгоняет бывшую жену из дома. Я сжала зубы, жаль, что я не курю, сейчас бы с удовольствием затянулась. Ну что ж, даже плохую партию нужно доигрывать.

— Наш? Ты что-то путаешь дорогая. Я уже не жена барона, но и ты еще не жена, этот дом не твой, — с улыбкой сказала я, наблюдая, как нежная персиковая кожа Гортензии покрывается безобразными красными пятнами. — И уж если ты взялась помогать мне с переездом, то ты забыла левитировать из прихожей еще несколько сундуков и пару шкатулок с драгоценностями из моей комнаты.

— Пошла вон, дура! — завизжала госпожа Либербак и затопала ногами. — Я сейчас скажу дворецкому, и он вызовет стражу!

О боже, не думала, что моя жизнь превратиться в дешевый водевиль с женами и любовницами. Хорошо, что бывший муж, барон Мартильяк, в отъезде и не участвует в этом представлении. Но, изучив его за пару недель пребывания в этом мире, я другого и не ожидала.

Я оглянулась на слугу, господина Жадо, который любезно согласился подвезти меня до вокзала, и кивнула. Молчаливый бородач споро скидал мой скромный багаж в телегу, помог усесться рядом с собой, и мы тронулись.

Гортензия еще что-то вопила, веселя собравшихся вокруг особняка зевак, но я уже не слушала. Боже, какой у свободы сладкий вкус! Я вдохнула полной грудью и, наконец, по-настоящему улыбнулась.

— Госпожа Лукреция, на вокзал? — спросил господин Жадо.

Я кивнула.

— Да, — а потом с улыбкой попросила: — Поезжайте к грузовым вагонам, попросите разместить мой багаж до Саусграйса. Навещу тетушку, а то старушка уже совсем плоха. — Я приложила заранее приготовленный платочек к сухим глазам и жалобно попросила: — Господин Жадо, притормозите, будьте добры, у этого кафе. Я хочу пройтись до вокзала пешком. Сегодня слишком прекрасная погода, а то мне потом сидеть еще целый день.

Мужчина понимающе кивнул. Действительно, не может жена барона, пусть и бывшая, приехать на вокзал в телеге. Это будет настоящим скандалом. А в обществе этого не любили. И разводов с брошенными женами тоже не любили. Другое дело, если любящая племянница навестит больную тетю в провинции. И всем плевать, что этой разведенной племяннице больше некуда деться. Главное было соблюсти приличия!

Телега господина Жадо, скрипя оглоблями, наконец, отъехала, оставив меня на краю тротуара перед кафе. Я сделала глубокий вдох, собираясь с духом. В груди комом застряла странная смесь облегчения и леденящего страха. Теперь всё было в моих руках. Сделаю все быстро и чисто — останусь в живых, немного промедлю — и все, останутся от меня рожки да ножки.

Аккуратненькое заведение, словно сошедшее с открытки из старой Европы, располагалась на углу центральной улицы Браунбарка, столицы одноименного княжества. Стены кафе, выкрашенные в тёплый, солнечный цвет охры, были увиты плетями глицинии, чьи сиреневые гроздья почти скрывали изящную вывеску с витиеватым названием «У Сладкого Фея». Небольшие столики с ажурными коваными ножками стояли прямо на брусчатке под полосатыми тентами, но в этот час они еще пустовали.

Колокольчик на двери звякнул, дверь закрылась, отсекая уличный шум. Меня окутал густой, пьянящий коктейль ароматов: сладкой ванили, терпкой, согревающей корица, дразнящий запах свежей сдобы и маслянистого, тяжелого крема. Казалось, сам воздух здесь был съедобным. Пахло таким беззаботным, простым счастьем, которого у меня вот уже пять лет не было. Я пахала как лошадь, чтобы выплатить ипотеку, некогда было зависать по кафе, выбирая между эклером и безе.

Из-за прилавка появился кондитер, пухленький мужчина в белоснежном фартуке, напоминающий доброго, но слегка надменного гнома. На фея он совсем не тянул.

— Чем могу порадовать госпожу? — учтиво, но без подобострастия спросил он, вытирая о полотенце испачканные шоколадом руки.

Я сделала вид, что задумалась, позволив взгляду скользнуть по витрине, но на самом деле краем глаза следила за окном.

— Пока выбираю, спасибо. У вас слишком красиво, чтобы решиться быстро.

Он удовлетворённо кивнул и отошёл, давая мне время выбрать. Я подошла ближе. Боже, это было настоящее искушение! Роскошные безе, похожие на застывшие облака с золочёными краешками. Заварные эклеры, лопнувшие от обилия ванильного крема, словно не в силах сдержать свою сладость. Фруктовые тарталетки, где каждая ягодка малины и клубники лежала с ювелирной точностью. А в центре, на бархатной подушечке, восседал торт «Сен-Оноре», настоящая архитектурная симфония из заварных колечек и хрустящей карамели.

Краем глаза я поймала движение за окном. Телега господина Жадо, наконец, скрылась из виду, свернув за угол. Миссия выполнена. Я позволила себе сожалеюще вздохнуть. Не для видимости, а по-настоящему. Как же хотелось просто сесть за столик, отломить кусочек этого безе и на несколько минут забыть, кто я и куда бегу.

— Мне пирожное с собой, пожалуйста, — сказала я, указывая на миниатюрный кофейный эклер. — Это.

Кондитер едва заметно цыкнул. Видимо, считал дурным тоном покупать произведения искусства навынос. Я лишь пожала плечами с самой обаятельной улыбкой, какую смогла изобразить.

— В следующий раз обязательно задержусь за чашечкой кофе. А сегодня спешу на поезд. Еду к больной тетушке в Саусграйс.