Было темно и больно.
Каждый вдох обжигал грудь изнутри, словно я вдыхала дым. Я не понимала, что происходит. Сознание тонуло в густом, вязком тумане, сквозь который пробивались голоса.
— …все кончено! Вас отправят в темницу! На каторгу! — кричал мужчина. Его голос был громким, противным, полным неконтролируемой ярости.
Что-то шуршало — грубо, неприятно.
— Отпусти ее! Не трогай мою сестру, а то я… — это говорил уже ребенок. Звонко и отчаянно.
— «А то»? — мужчина тут же передразнил, и в его смехе слышался яд. — «А то» что? Что ты сделаешь?
Что-то холодное и тяжелое сжалось у меня в груди. С усилием, но я смогла открыть глаза.
Свет ударил в лицо. Мир поплыл, замелькал неясными пятнами. Я моргала, пытаясь поймать фокус, и наконец увидела их.
Двое детей. Темноволосый мальчик лет девяти, бледный, с лицом полным страха. И маленькая светловолосая девочка, лет пяти, вся в слезах. Она тряслась, вцепившись в рубаху мальчика. А над ними нависал мужчина. Он был красив — черты лица четкие, благородные, но сейчас искаженные злобой.
Он схватил мальчика за запястье так, что тот вскрикнул.
Я взметнулось с холодного пола, инстинкт опережал мысль.
Ноги подкосились, но я удержалась, упершись ладонью в шершавую стену.
— Убери руки от ребенка! — мой собственный голос прозвучал хрипло, но твердо.
Все трое резко обернулись. В их глазах было много эмоций, но четче всего читался шок.
Миг, и мужчина бросился ко мне.
— Катрина! Дорогая моя! Ты очнулась! — Его руки схватили меня за плечи, послужив дополнительной опорой. — Не волнуйся, я уже все решил. Этих двух иродов, которые тебя толкнули, ждет темная камера. Они ответят за содеянное!
Катрина. Имя ударило в пустоту моей памяти, отозвавшись глухим, далеким эхом. Это… Это мое имя?
Я посмотрела поверх его плеча. Мальчик стоял спереди, а девочка все еще сзади выглядывая из его спины. Она закашляла и приложила ладошку ко рту. Это был мокрый кашель.
Внутри все болезненно сжалось.
— Они… толкнули меня? — с трудом выдавила я.
— Это ложь! — выкрикнул мальчик и сжал кулаки, — Мы и пальцем не тронули госпожу Катрину! Мы просто спустились, а она уже лежала здесь!
Госпожа Катрина... Звучало странно. Такое чужое обращение, не мое.
Мужчина фыркнул:
— И, конечно, вместо того чтобы бежать за помощью, привести лекаря, вы стояли здесь?
Я медленно перевела взгляд на него. Голова раскалывалась. Я совершенно не понимала происходящего. Но вопрос появился сам собой:
— А ты? Почему не позвал для меня лекаря?
Лицо мужчины изменилось. В глазах читалась растерянность. Молчание затянулось.
— Я… я просто потерял голову от ужаса, любимая, — наконец сказал он. — Увидел тебя такую… Но ты права. Конечно, права!
Его руки слегка сжались на плечах, и он потянул меня в сторону кресла. Мягко усадил в сидушку и даже поправил волосы и платье. Словно я дорогая кукла.
— Милая, я сейчас же приведу для тебя лекаря. Прямо сейчас, — твердо сказал он, поцеловал мою руку и наконец ее отпустил.
Я кинула взгляд на кожу, где был его поцелуй. И мне стало… неприятно.
— Ведите себя тихо, не смейте докучать госпоже! — рявкнул он на детей. Я вздрогнула от такой перемены в голосе. – Я пришлю за вами служку.
После этих слов он кинул на меня еще один мягкий взгляд и… вышел за дверь.
Девочка тут же прижалась ручками к мальчику и снова закашляла, а мальчик погладил ее по голове.
Эта картина вызвала внутри тяжелые чувства.
Кто этот мерзкий мужчина? Почему он кричал на них? И кто… кто я такая?