Попади в моё Кокоро

Ко 1. Загляни в мою дверь

Кокоро (яп. “сердце”) - нечто очень важное, предельная выраженность чего-либо

greykokoro.

Надуваю малиновую жвачку и тут же лопаю получившийся шарик, заодно закрепляя защелку шлема на ручке маминого скутера. Надеюсь, что за пять минут на этой уже очищенной территории элитной многоэтажки радость нашей скудной семьи никто не подрежет, не свинтит зеркала и не утащит колеса, оставив всё так, как есть.

Хотя я не стала бы в обычный момент доверять этим богатеньким надутым индюкам, но другого выбора нет! И так уже опаздываю, еле пробравшись сюда в метель.

За такой подвиг надо давать хоть малюсенькую премию, но на это в наших реалиях можно и не рассчитывать. Почти три месяца кручусь как белка в колесе, разрываюсь между универом, подработками и работой, а меня до сих пор даже в штат не взяли. А ещё скоро сессия - я вообще выживу, нет?

Вздохнув и схватив покрепче “очень важную” папку с документами, которую “Аленочка ни в коем случае не должна потерять”, долетаю до парадного входа и звоню консьержу. Спустя три попытки объясниться кто я и что тут делаю, всё же захожу внутрь огромной парадной и стараюсь в этом королевстве не наследить, пока пробираюсь к лифтам. Бабуля из своей каморки смотрит на меня с презрением, и мне прямо трудно не отвечать ей взаимностью, пока жду, когда на табло покажется единичка.

Створки наконец отворяются, и я выжимаю, ясное дело, последний этаж. По крайней мере, так написано на записке, прикрепленной к этой бежевой папочке. Пока кабина поднимается, смотрю на себя в огромном зеркале.

Надо к концу месяца потратиться и проколорировать в серый корни, а то скоро будет заметен свой цвет. И едва ли в таком виде меня кто-то пропустит на съёмки, а это точно бай-бай гонорар.

А ещё очень хочется спать после вчерашнего “последнего праздничного дня”, в котором пришлось помотаться по городу в поисках нужной локации. Вот сейчас закончу с этим мажоритарным главным, отвезу обратно эти бумажки и уйду отсыпаться в какой-нибудь подсобке, делая вид, что ищу тиражи (ну делают же так другие).

Лифт наконец останавливается, выпуская меня на лестничную клетку. Передо мной, ну конечно, одна единственная дверь и мне явно сюда. Так что пока поправляю кожанку, очищаю заляпанный в грезево-снежном месиве низ чёрных джинсов и выдыхаю в этом чистейшем пространстве, борюсь с боязнью показываться перед начальством.

Ауф блин! Это уже не первая моя работа, но я всё ещё страшусь вышестоящих! Особенно таких! Выше него кто там? Его отец? Ну прекрасно. Так… а что там про этого Ронина-среднего говорили? Злой, резкий, придирчивый? Огонь вообще!

Ладно, у нас же нет корпоративного стиля… может, не будет придираться к внешнему виду? Надо было дома спать, Алёна… и я в очередной раз за сутки проклинаю вторую модель, из-за которого всё пошло наперекосяк. Ладно хоть после вообще заплатили! Уверена, опоздай я, никто бы не сжалился.

Подношу палец к кружочку звонка и спустя вдох тыкаю, прикусывая губы.

“Я привезла документы”,

“Здравствуйте, меня зовут Алёна Касаткина. Я с документами с работы”.

“Здравствуйте…”

— Кто? - Вдруг холодом раздаётся по ту сторону двери.

Чёрт… что говорить-то!?

— Здравствуйте, я с документами с работы и…

На моём “и” замок щёлкает, видимо, впуская. Дёргаю на себя ручку и, открыв дверь, захожу в мраморный холл, тихонько вставая на коврик. Ммм, красиво тут… дорого-богато.

— Сейчас подойду, подожди немного, - откуда-то кричит мне хозяин жизни, к счастью, не приглашая пройти дальше.

Вот интересно, сколько он меня на этих задворках проморозит? Явно же я с бумажками этими не в первой очереди его великой занятости. Так что решаю, надув пузырь побольше, просто поглазеть, заметив на стене какую-то картину в бело-золотой рамке. Кто это писал? Стиль вроде родом из Возрождения.

Рядом со мной под вешалкой стоит пуфик и обувница. И меня так тянет сесть (и заснуть), но приходится стоять по струнке, лишь иногда зевая и жуясь.

Спустя пару минут устаю от ангелочков с деревьями на полотне, переключаясь на приоткрытую дверь справа. И всматриваться точно не стоит, но, кажется, сейчас вижу край какого-то постера, дико контрастирующего с этим вычурным классическим стилем.

Постер… здесь? В этом шике роскоши и богатства? Странное сочетание. Я чуть высовываюсь за пределы ковра, пытаясь вглядеться, что там, и тут же замираю.

Стоп. Да ну нет… стоп-стоп-стоп! Чего!? В смысле!? Что за ересь вообще!? Откуда ЭТО здесь!?

Проморгавшись, смотрю ещё раз - картинка не изменяется, зато мою усталость будто рукой сняло! Я сглатываю, борясь с желанием сбежать отсюда к чёртовой матери! Но в руках по прежнему документы. Интересно, если их тут оставить, меня сразу уволят или ещё пропесочат?

Ко 2. Умей вертеться

greykokoro.

Спустя сорок минут, доехав до работы и еле успокоив трясущиеся не только от дороги руки, слезаю со скутера, оставляю его на нашей подземной парковке и, пока мои ноги бредут к лифту, набираю номер подруги, из-за которой это всё когда-то и началось.

— Алён, - та, как и всегда на работе, пробует отдышаться, - давай только быстро! У меня тут Гер Герыч лютует!

И я бы могла спросить, что у неё опять стряслось, но моя дорогая и горячо любимая помощница главного фотографа в одном ИП, и правда, слишком много взваливает на свои плечи.

— С этим… - решаю начать сразу с причины звонка, - вчерашним Адом была подстава, да?

— Погоди, - слышу, как останавливается и пытается вникнуть, - в смысле подстава? Что-то случилось?

Вздохнув и заходя в наконец спустившийся лифт, нажимаю на наш четырнадцатый и отвечаю:

— Я же с кем-то другим должна была сниматься? Его сняли? И впихнули другую модель? Поэтому всё так затянулось и менялись площадки?

Чувствую, как та кусает губы, как делает всегда, когда особенно косячит.

— Ну да, - выдыхает в трубку, - я не хотела тебе говорить…

— Ай блин почему? Могла же, пока мы катались, Алин!

Хотя едва ли я что-нибудь бы изменила, но Алина отвечает на моё нервное обвинение, каждым словом меня успокаивая:

— Прости! Просто с Герычем связались и видимо забашляли. Тот быстро всё организовал, а Никиту Рьяного тебе просто передвинули на конец февраля. Так бывает!

— Да уж, - шепчу, смотря на исчезающие цифры маленького табло.

— Ничего же такого не произошло? Ты не злись, ладно? Сама же знаешь, ну бывает. Иногда появляются богатые извраты и их желания нам приходится выполнять. Бизнес такой, Аленёнок. Нужно всем уметь вертеться… и вертеть тоже всем!

Зажмурившись, вцепляюсь в поручень, слушая, как подруга продолжает говорить:

— Но этот вроде нормальный был, нет?

О да, очень нормальный. Особенно, если учесть его должность. Решаю не отвечать…

— Ты, знаешь, привыкай, у тебя фотки сейчас даже на экс лицензию хорошо берут, так что подобное может ещё и не раз произойти…

Так себе наставление на будущее. Но я уже слышу, как её окликает вечно орущий Герасим Герасимович и та убегает, не прощаясь со мной. Потому шепчу своё никому не нужное в данный момент “пока”, убираю смартфон в карман и стучу пальцами по краю подписанных документов.

— Это просто совпадение. - Пытаюсь ещё играть с самовнушением, но то никак не хочет включаться.

Добравшись до нужного этажа, кабинка открывает врата и тут же глушит меня нашим вечным шумом. Только выбравшись, чуть не оказываюсь сбита пролетающей продажницей, сделавшей вид, что меня тут и не было.

Огибаю длинный коридор, заглядывая в стеклянное остекление офисов более крупных рыб и прощаюсь с надеждой перебраться в один из здешних кабинетов. Дохожу до отдела секретариата и стучу три раза, после пробираясь внутрь.

Сажусь на диванчик у самой двери и жду, когда проклятая нашим исполнительным Инга Игоревна освободится, спровадив очередь вечно жующих сплетни подруг. Спустя пару моих зевков и три мысленно написанных заявлений об увольнении, до меня наконец доходит очередь:

— Алёночка, сходила?

Встаю, подбираясь к столу, за которым и улыбается мне самая главная владычица секретариата.

— Угу, - кладу на стол папку, - вот документы.

— Подписал? - У этой поджарой сорокалетней блонди аж взгляд загорается. Та открывает последнюю страницу и прикусывают губу, сама себе кивнув. - Подписал! Да какая ты у нас умничка…

А типа мог не подписать? И я бы просто скаталась зря? Вытряхнув эту пагубную мысль из головы, продолжаю стоять и ждать дальнейших действий.

— Что-то ещё, Алёнушка? Вадим Денисович что-нибудь говорил?

— Угу, - опустив взгляд на стол, передаю то, что и обещала, а то вдруг спросят, - говорил, что его бесят наши приходы к нему лично домой, и ворчал о том, куда делось факсимиле.

Девушка аж выпрямляется по струнке, будто перед ней не я, а этот важный начальник.

— Как куда делось? Так факсимиле забрали! Новое готовят, пока вот не привезли. Я ж ему писала! Ох уж этот шутник Вадим Денисович… - нервно смеётся, лишь бы не показаться передо мной уязвленной, - ну ты иди-иди тогда, чай хоть попей, застыла поди, солнышко наше!

Да уж, ох уж этот “шутник”. Но от предложения выпить что-нибудь тёплое не отказываюсь. Выхожу из её кабинетища и иду в сторону кухни, только не успеваю и коснуться нужной двери, как вдруг меня окликает главная грымза этого участка:

— Касаткина! Зайди-ка ко мне! - И пока я оборачиваюсь к главной кадровичке, та добавляет, скрываясь в их отделе. - Да побыстрее!

Вздохнув и снова вспомнив про заявление, пытаюсь заставить себя идти за ней. И как-то странно поглядывают на меня четыре девчонки, которыми руководит эта особа. Кажется, их в штате у неё восемь, но остальные щупальца слегли на больничный. И не удивительно, такая тётя строгая…

— Так, закрой-ка дверь, - оборачивается Рощина Ирина Михална, остановившись возле своего стола.

Ро 3. Это мило

v_ad.

— Слушай, ты был в курсе, да? - Возвращаюсь к Илье, закрывая дверь кабинета.

— Про кого? - Ухмыльнувшись, лыбится слегка туповатый блондин, отворачиваясь от панорамы. - Про неё? Ну круто же, разве нет? Представляешь, какое совпадение, твоя тёлочка, по которой ты так долго тащишься, работает у тебя под носом. А ты и не знал.

И последнее ему явно льстило. Но пока решаю включить остановленный её приходом трек, а уж следом перевожу внимание на брата:

— “Совпадение”?

Улыбнувшись, подхожу к окну, посмотрев вниз на как раз высунувшуюся из парадного… Алёну. Та идёт в сторону одиноко стоящего скутера, хорошо, что его не увёз эвакуатор. У нас запрещена парковка возле входной группы. Знак не видела?

Вспоминаю про брата, что-то там говорящего. Приходится слушать.

— Ну постарался я, что такого-то? Она ещё не в штате, я как её фотку в деле увидел, сразу про тебя подумал.

— Долго терпел, да?

— Три месяца. Уж очень хотелось посмотреть, как ты будешь пищать от восторга.

— Ммм, посмотрел? Устроил мне такой особенный подарок на день рождения. Вчера фотосессия, сегодня она лично у меня дома. А завтра в постели? Или подачки закончатся?

Ржёт, как мальчишка же:

— Так для брата ничего не жалко, Вад. Ты только ответочку мне зимой хорошую пришли, и в расчёте будем.

Киваю, не сводя глаз с её силуэта. Боже, такая красивая… вчера ещё понял, впервые осознав разницу между 2D и реальностью. Провожая её скудный транспорт, буквально заставляю себя отвернуться. Ильюшка уже разобрался с кофемашиной, отпивая своё любимое капучино.

— Слушай, - потирает губу, чуть обжегшись, - а зачем она тебе, а? Вот что ты дальше будешь делать?

Пожимаю плечами…

— Не знаю, пока что она просто мечта.

— Эта? Ей двадцать, Вад. Мелкая для твоей - изображает кавычки, - “мечты”…

Улыбнувшись, подхожу к кухонному островку и сажусь на барный.

— Это ты у нас любишь постарше.

Илья соглашается, кивнув, не отходя от шкафов и не решаясь играть со мной. Продолжаю диалог сам:

— Специально ко мне приехал именно сейчас, да?

Он не сдерживает ухмылку и цокает, шагнув в сторону выхода.

— Ну всё-то ты понимаешь, старший братик…

— Насладился сценой? И дверь постарался в кабинет открыть, когда консьержка звонила, да? Всё продумал, родной мой?

Делает ещё один шаг и пожимает плечами, решая не выдавать себя.

— Не понимаю, о чём ты…

— Да? Правда? Не понимаешь? - Улыбаюсь шире.

Ставит кружку на край столешницы и, срываясь галопом, сбегает в сторону коридора. Я решаю ему подыграть, догоняя его уже у двери.

— Ты в свои двадцать пять всё тот же маленький мамкин сучонок, - кидаю, хотя обычно он получал за подобное подзатыльник.

— Да блин, Вадим, - вздыхает, натягивая шапку, - ну она ж тебе пока нравится, на! Играйся! Получай мечту свою святую! Имей, люби, жри, трави! Я же просто поглазеть хотел, имею же право? Она бы вообще здесь не появилась, если бы не я. И хрен бы ты её в офисе встретил, честно.

— Ну спасибо тогда, да?

Кивает, уже вылетая за мою дверь. Замок щёлкает, оставляя меня один на один с собой. Я выдыхаю, выключая свет хлопком. Захожу к себе в кабинет и останавливаюсь прямо напротив неё. Точнее, напротив её фотографий.

Она мне очень нравится. Пока что. Очень давно. И впервые мне прям хорошо, я приближаюсь к постеру и провожу линию по чёрной маске, которую та даже вчера не сняла. За ней оказались красивые естественные губы, тонкие линии, утонченный носик. А я и не знал, всё это время пытаясь рисовать в её внешности недостатки. Пока не нашлись.

И что мне делать с этим теперь? Сажусь за компьютерный, поджимаю ногу к себе, прокручиваю рабочий портал и пытаюсь найти её лишь по имени среди множества других персонажей. Не выходит. Надеваю наушники и звоню нашей въедливой кадровичке, быстро прошу её отыскать мне девушку и получаю заверение в том, что уж с этой задачей она точно справится.

Пока жду, подтверждаю закрытие более важных вещей, сверяюсь с юриками, дохожу даже до ребят, отслеживающих пиратки и выдыхаю, когда наконец от Михайловны приходит письмо, подписанное её ФИО “Касаткина Алёна Максимовна, 01.09.03 г.р.”.

Моя Алёна…

Ей, и правда, недавно стукнуло двадцать. И во сколько тогда она начала сниматься? В восемнадцать? Семнадцать? Не рановато ли? Даже неудивительно, что из-за маски я думал, будто та старше. Выдыхаю, поглаживая копну своих волос на макушке, скольжу по фейду к вискам и думаю.

Маленькая совсем… мило.

Улыбнувшись и закончив читать скудное дело, отвлекаюсь от рабочего портала и захожу на уже знакомый сайт. Нахожу её профиль, сортирую по дате и открываю первые фотографии, опубликованные здесь как раз два года назад. Уже тогда скрывала лицо… мышка-малышка.

Ко 4. Ответь мне

greykokoro.

— Привет, мам. - Падаю за стол, но тут же встаю помыть руки.

Мама дожаривает котлеты, которыми пропахла вся кухня, несмотря на включенную и жужжащую вытяжку. Мне очень нравится, когда она дома…

— Ты в ночную, - уточняю, хотя она явно делает вид, что обиделась.

— Конечно! - Отвечает кратко и чуточку едко, снова отворачиваясь к плите. Вздыхает и всё-таки решает спросить. - Ну ты же могла позвонить мне, Алён!?

— Могла. Просто я завертелась, мам.

Цокает, потирая тыльной стороной ладони светло-русые волосы с редко пробивающейся сединой. И это не возраст, а лишь нервы и переживания… из-за меня.

— И не думаешь, что я волнуюсь? Ночью даже не появилась…

— Да я в четыре только освободилась и уснула у Алинки.

— Эх, девчонки… - мама выключает плиту, отходя к мойке за тарелками, достаёт две, берёт вилки и возвращается, чтобы наложить нам ужин, - заработала хоть что-то?

— Угу, - сжимаю губы, лишь бы не рассказать сейчас лишнее.

Это “лишнее” не прекращает крутиться в моей голове, и от этого становится не по себе. Мамочки… как хочется, чтобы всё это было просто сном.

— Переведёшь тогда? А то завтра платежи по кредитам.

— Да, мамуль, я помню.

Моя до сих пор молодая и красивая вздыхает, поставив мне тарелку. Садится на табурет рядом и не решается начинать есть.

— Надо ещё немного потерпеть, - говорит вдруг.

— Я понимаю, мам. Всё в порядке. Мне сегодня сказали, что… - выдыхаю, - у меня уже хорошо получается, так что оплата должна стать выше.

Ломано улыбнувшись, подцепляю краем ложки гречку, засовываю в рот и проглатываю, запрещая себе думать о большем.

А если, и правда, этот Вадим Денисович - не последний, а именно первый? И если будут случаи похуже, что тогда?

Мы едим молча, мама справляется быстро и идёт собираться на подработку мойщицей в клуб неподалеку. Когда проходит около стола, я смотрю на её вечно измозоленные руки и думаю, что не случись меня двадцать лет назад, она бы жила как-то иначе. Мне порой кажется, хотя пытаюсь запрещать себе эти мысли, что у них могло бы выйти что-то с отцом, если бы мама не забеременела мной так рано. Но у жизни же нет сослагательного, правда? И я рада, что всё есть так, как имеем мы. Наверное, рада…

Нет отца. Вечные долги. Проблемы с ЖКХ. Кредиты, из которых не вылазили. И трудности… и ладно, да? Зато у меня есть она, а это хорошо.

Провожаю её на смену, закрываю дверь на три оборота и выключаю свет в коридоре. Ухожу к себе в комнатку и сажусь на кровать, положив на ноги ноутбук. Долго скроллю бесполезные вещи, читаю статьи, смотрю и пытаюсь запомнить список анонсированных книг у нас и у главных конкурентов. Мельком пролистываю молодое издательство, специализирующееся на молодёжке и детской литературе, но даже за этим шумом своей профессии я думаю о том, что произошло днём.

В этой беготне только сейчас понимаю - это и правда было спланировано. Не очень толково и в спешке, словно тот наткнулся на нас с Герычем случайно. Мне даже кажется, что всё это ради того, чтобы вышвырнуть меня с работы, но зачем искать такие странные пути и… вешать мои плакаты… ауф, как мерзко.

Открываю наш сайт, нахожу профиль Гер Герыча и прокручиваю его контакты, пытаясь найти последних и вспомнить, как именно назывался профиль, мельком показанный Алиной.

К счастью, нахожу его. Тот оказывается закрытым, и это ещё вчера должно было натолкнуть меня на все эти скудные мысли, но я же просто отмахнулась, посчитав его начинающей моделью. Ну кринж… ну могла же отказаться!

Всё из-за денег.

Беру смартфон и наконец захожу в банк, перевожу последний перевод на мамин номер, оставляя у себя пятьсот на бензин. Надо ещё немного продержаться… вцепиться в это место, как-нибудь выгрызть его. Может, всё обойдётся?

Снова возвращаюсь к своему портфолио и прокручиваю примерный график. Заканчивать всё сейчас точно нельзя… да и, чёрт возьми, не факт, что я не вылечу из “ЛавБуквы” уже завтра. И где тогда искать бабки, пока буду перерывать вакансии? Кто за меня заплатит? Ха, никто и никогда не платил.

Потому думаю написать здесь Алине, пока она ещё работает и мониторит, и извиниться за мою вспышку, но вздрагиваю, вдруг увидев одно непрочитанное сообщение. И кажется, мне можно предугадывать ход событий, но написавшим и правда оказывается именно тот, кого я не могу выкинуть из головы:

21:20 v_ad: “Привет, Алён. Красивое, кстати, имя. Тебе подходит.”

Я выдыхаю, подув на руки, которыми тут же закрываю лицо. Нет, точно отвечать не стану, вот просто ни за что! Какие у него доказательства, что это вообще я? Там же маска, блин. Может, это моя… несуществующая сестра-близнец.

Хочется закрыть ноут, но новое оповещение в наушниках не даёт это сделать:

21:23 v_ad: “Нравится у нас работать?”

Ну чёрт возьми… как из всех возможных моих фолловеров в их числе нашёлся мой далеко вышестоящий начальник? А тот будто читает мысли, продолжая наслаждаться мною прочитанными:

Ко 5. Подойди ко мне

greykokoro.

Просыпаюсь утром крайне разбитой, просто заставляю себя на автомате умываться, причесываться и завтракать, пока мама не вернулась с ночной. Та возвращается, как всегда, еле передвигаясь, и отдаёт мне ключи, уходя сразу отсыпаться. Как её не тошнит ещё от этих тарелок? Даже не знаю…

Закрываю нашу дверь на замок и спускаюсь к скутеру, думая заехать заправиться. И уже через час добираюсь до работы. Захожу в кафетерий, покупаю самый дешевый салат на обед и встаю в очередь ждущих лифт. Рядом со мной останавливается Мишель, пришедшая к нам месяц назад. Вчера она мельком сказала, что кто-то из змеюк говорил, мол её примут в штат на следующей неделе. И я порадовалась, но чёрт… я смогу оказаться там же?

— Привет, - пробую улыбнуться.

— Ты всё на диете? - Кивает в сторону капустного, потягивая молочный коктейль.

— Не, просто… так захотелось.

— Ну ты же вообще как пушинка. - Подталкивает меня в бок, рассмеявшись. - Ветром сдует. Ешь больше, Алён.

Кивнув, делаю шаг ближе к лифту. Та становится рядом, продолжая что-то мне говорить. Я изредка киваю, приближаясь к заветной кабинке.

— Слышала, тебя вчера Михална шпыняла?

Слухами земля полнится…

— Можно и так сказать.

— Блин, страшно было, наверное, да? Она ж может сделать так, что с тобой не подпишут постоянный договор, ты понимаешь?

Конечно, я понимаю. И не только она может меня вышвырнуть.

— Ты уж с ней поосторожнее…

Позади нас шушукаются из редакторского. Некоторые работают с бестами. Именно к ним я хочу попасть спустя время, но опустевшее место, которое принадлежало Таисии, займёт кто-то ещё. Я очень хочу верить, что когда-то выслужусь до него.

Спустя пять минут моего молчания и одиночества мы наконец заходим в выделенный нам уголок. Я включаю компьютер, отмечаясь на рабочем портале. Выключаю звук у мобильного и дожидаюсь восьми часов, начиная получать поручение за поручением.

Мишель уходит за кофе и приносит мне кружку. Я даже успею поблагодарить, но вдруг замираю от мелодики голоса позади…

— Доброе утро, наши маленькие феи!

Закрываю лицо руками, выдохнув и сжавшись. И только после заставляю себя повторить за вспыхнувшей “подругой” рядом:

— Доброе утро, Вадим Денисович.

Миша вскакивает, кланяясь ему чуть ли не в пол. А я еле позволяю себе обернуться на кресле. И смотрю на что угодно кроме его лица.

Например на его ремешок часов, сочетающийся с виднеющейся кожей ремня. Возможно, это окрашенная в черное змея… ну или крокодил, я не разбираюсь. Серая тройка, кстати, шикарная. Явно не куплена в масс.маркете. Может, даже пошита по фигуре в каком-нибудь ателье? Но о затратах на один его лук даже думать страшно.

А он, прислонившись к перегородке, отделяющей нас от коридора, будто ждал, когда я решусь взглянуть более уверенно:

— Как ваши дела? - Говорит, продолжая давить полуулыбкой.

— Ой, прекрасно! - Хлопает в ладоши девушка рядом. - А Ваши?

На кой-то чёрт явившийся решает ответить, даже не отрывая взгляд.

— Тоже… прекрасно. Любите свою работу?

Отвечаю согласием снова не я.

— Это здорово, - строит из себя галантность, вдруг приблизившись.

Останавливается возле стола, пока не решаюсь даже вздохнуть, и вдруг тянется за меня, мгновенно распрямляясь обратно. И сердце ухает ниже возможного, когда в его руках оказывается моя любимая кружка…

Этот… Вадим Денисович, будто подобное в порядке вещей, пробует явно ещё горячий кофе и даже его глотает.

— Вкусно. Я пью, кстати, такой же.

Мишель воодушевляется пуще прежнего, пока моё лицо пытается прийти в штатное выражение.

— А это я его сделала! - Щебечет Мишка. - Вот как раз только что!

Мой персональный Ад, а точнее его покровитель, наконец смотрит на неё и топит в ухмылке, скользнувшей по явно грубым губам:

— Какая ты молодец.

Девушка кивает, начиная смущаться. Тот, видимо, этого и хотел.

— А ты… - снова в мою сторону, - Алёна Максимовна, зайдите после обеда ко мне в кабинет.

Не дожидаясь ответа, явно намекая, что у меня и так не было выбора, отдаёт кружку Мише и разворачивается, быстро покидая мою зону безопасности.

Сердце наконец начинает стучать ровнее… хохотушка же треплет мне руку и говорит:

— Да бедная моя! Тебя уволят?

Жмурюсь, проглатывая ком и заставляю себя сжимать губы в полосу… тихо, всё будет хорошо… всё будет нормально.

Заставляю себя отвернуться к компьютеру и не реагировать на сочувствие рядом. От него веет собственным превосходством, и Мишка даже не пытается это скрыть. Я её не виню. Каждой из нас нужна здесь должность. Едва ли сама бы была с ней искреннее, в конце концов, мы просто работаем вместе.

К моему счастью, снова загружают делами, и я бегаю между этажами, пропуская обед и опять не успев съесть свой капустный салатик. И от голода уже хочется выть! Так что, толкая тележку с только отпечатанным тиражом нового популярного современного любовного романа, читаю название как-то неправильно.

Ро 6. Это опасно

v_ad.

Находиться наедине намного сложнее, чем чувствовать её рядом, когда кто-то сосуществует ещё. Твою мать, позавчера возле нас крутилась та группа из фотографа, помощников, осветителей. Вчера брат на кухне напоминал о реальности. С утра эта пустоголовая пищалка врывалась со своими уточнениями по поводу кофе.

А теперь ни-ко-го.

Никого, кто мог бы вернуть меня в нормальное русло. Это тяжело. Каждое движение приходится контролировать, лишь бы не позволить себе её коснуться или, пуще, кинуть на стол. А хочется… особенно узнав в понедельник, какая на ощупь её мраморная кожа. Алена даже лучше, чем простая фарфоровая кукла, которую хочется... разбить, боготворить, изучать, хранить, любить - что? Или просто хочется?

И запах этот её… не приторный, не отталкивающий, скорее пленяющий. Я бы им, наверное, сутками напролёт дышал, пока бы не начало тошнить.

Сейчас гаснет одна из постановочных фотографий, от которых до ночи не мог оторваться, - где пальцы дотрагивались её не снимаемой маски, а вторая рука вцеплялась в её запястье. Но как ни сдавливай, эта мышка скользила по мне безразличием, просто слушая то, что ей говорила какая-то девица, имя и лицо которой даже не вспомню.

Алёна явно привыкла к съёмкам, а я же до сих пор не могу понять, как не расплавился там под щелчки объективов и светом ламп, как пережил всё до поздней ночи. Это просто безумие.

И то, что эта девушка сейчас до сих пор сидит на расстоянии вытянутой руки, не менее безумно по сути своей.

Каждое её слово будоражит и вытаскивает наружу мурашки, которые я чёрт знает сколько не чувствовал. Даже дыхание думает срываться, делая из меня мальчишку лет пятнадцати. Нормально так? Явно нет.

— Ладно. На сегодня закончим. - Пропускаю мимо её говорящий выдох. - Завтра у нас с тобой среда, после обеда не задерживайся.

Встаёт и явно думает над ответом.

— Что? - Помогаю сам.

— Мне… нужно просто посидеть и посмотреть снепы, да?

Провожу языком по зубам, кивнув. Алёна же уточняет:

— Точно? И всё? Вы точно прекратите?

Киваю ещё раз, задумавшись. Возможно, и так.

— Просто с этого файла и до конца, да? Один раз? Верно? И я буду здесь спокойно дальше работать?

Какая дотошная…

— Ты ещё договор от меня попроси, Алён, в котором мы всё это пропишем.

Попыталась скрыть улыбку, заставившую меня замереть…

— Это хорошая идея! Его можно было бы заверить у юристов?

И её чуть поддающееся ко мне тело можно было бы счесть за флирт, но едва ли она это заметила. Сука, тяжело… себя контролировать.

— Так, - говорю жестче, сделав шаг в сторону выхода, - уходим. Или хочешь остаться?

Ясное дело, не хочет. Вырывается из кабинета быстрее, чем я дохожу до дверей. Приходится даже окликнуть, пока та не скользнула к лестницам.

— Алёна Максимовна, завтра. Не забудешь?

Замирает, явно заставляя себя повернуться и кивнуть.

— Только у меня… - за молчанием следует явно намёк на загруженность, но второй раз ошибку не совершает, - в общем, я могу опоздать?

— Что такого трудного в том, чтобы вместо своего рабочего места после обеда подойти сюда?

Говорит тихо, отведя в сторону взгляд:

— Я не успеваю обедать обычно.

— Ммм, - тяну, складывая слова в значение, - а сегодня?

— И сегодня.

— Ты ела хоть что-то?

За ответной реакцией даже смешно наблюдать, она сначала мотает головой, а потом спохватывается, кивнув. Как говорится в той детской фразочке? “Первое слово дороже второго”, кажется?

Усмехнувшись, всё же решаю, что на сегодня с меня достаточно. И так придётся добираться до дома с напряжением в ненужных местах. Если ещё хоть на миг её задержу, до квартиры спокойно точно не доберусь. И идея закрыться в уборной здесь уже не кажется такой отвратной.

Алёна стоит же и ждёт разрешения, чтобы уйти. Да чёрт… то её не дождёшься, то не выпроводишь.

— Тогда в обед. Завтра. И будь добра, на этот час делегируй дела. Скачи как белка, можешь хоть вокруг планеты обернуться, но чтобы в двенадцать была здесь, ясно выразился?

Растянув губы в явном презрении, кивнула.

— Хорошо, - остаюсь псевдо довольным, указывая взглядом в сторону двери за её спиной.

Можно и не превращать жест в слова, та прекрасно справляется с первого раза - сбегает на лестничную клетку, оставляя меня одного.

Выдохнув и почувствовав более привычный привкус разочарования на этот раз из-за её ухода, спускаюсь на лифте до парковки. Подхожу к своей машине и замечаю её одиноко скучающий скутер на дальних рядах.

Надеюсь, Алёна не сильно голодная… да и завтра похоже придётся проследить за её поглощением чего-нибудь во время обеда. Как можно вообще не обедать? Как это безумно красивое тело можно не кормить?

Только вместо благих мыслей я откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза и пытаюсь ничего себе не позволить, прогоняя мысль за мыслью о том, как, наверное, будет красиво, если та будет кушать что-то рядом со мной...

Ко 7. Постарайся не существовать

greykokoro.

Я понимаю, как это глупо с моей стороны, только тогда, когда оказываюсь заперта с ним в одной ужасно сковывающей меня махине. Пусть над головой целый небосвод, и это не авто, а танк, но всё равно дело же не в этом! И этот странный начальник, не боящийся ставить свои чертовы условия, видимо, тоже жалеет, что я рядом.

Но сам же захотел… сам мучился с колёсами маминого скутера. Сам поднимал его и запихивал, пока я просто стояла и думала, как сбежать. Никак. Вообще никак.

Может, он не настолько уж и извращенец… просто посмотреть с ним фото - это же не страшно, верно? Ничего такого… да и на фотосете между нами не было ничего особенного, ничего, что переступало бы черту. Ну подумаешь взятая напрокат одежда. В конце концов, я даже прилично выглядела… подумаешь, всё обтягивало. Не голая же…

— Ты слишком шумно думаешь, Алён. Либо говори вслух, либо хватит вздыхать и уверять себя в чём-то.

Как смешно! Фыркнув и повернувшись к окну, вздыхаю ещё раз просто специально назло ему. Мне не нравится, что он ставит условия. И не нравится нарушать стёртую грань рабочих взаимоотношений.

Честно говоря, этой грани как-то с первого взгляда и не случилось… но терпеть такое - просто страшно. Страшно, что всё это зайдёт туда, откуда я не сумею выплыть. Если оно уже не зашло…

— Ну я что тебе сказал сейчас? Хватит уже.

— Извините, - шепчу, зачем-то проведя линию по стеклу, будто та меня от чего-то убережет.

Блин… поворачиваюсь к нему, думая, зачем вообще здесь чего-то дотронулась, но он, кажется, и не заметил. Так что успокоившись, сажусь ровнее, внушая себе, что сейчас просто добираюсь из точки А в точку Б. Ничего особенного… меня просто подвозят.

— Ты всегда такая?

— Какая?

Хмыкнув, останавливается у первого перекрёстка.

— Неважно. Либо говори со мной, либо сиди не дыша.

— В смысле? Не дышать? Я умру! Это возможно? - И пробую оправдаться, получив его ухмыляющуюся морду. - Ну глупая же фраза… можно я… телефон проверю?

Он кивает, выжимая газ на зелёный. Вытаскиваю из кармана кожанки смартфон, но тот вдруг выскальзывает из рук и с грохотом приземляется прямо на консоль между нами. Сглотнув и мысленно прокляв свою косорукость, тянусь за ним, но этот Вадим Денисович решает сделать это же, явно случайно соприкоснувшись с моей ладонью.

Миг замер, я выдыхаю...

Одёргиваю себя быстрее, чем сама понимаю. И делаю вид, что вообще ничего не произошло. Только он почему-то резко выруливает вправо, нарушая к чёрту правила перестроения.

Встаёт на аварийку и прикусывает губу, зажимая до скрипа кожу руля, напрягая каждую мышцу так, будто ему до жути больно. Словно касанием я его ударила 220 сейчас.

— Вам… плохо?

— Замолчи! - Гаркает с рокотом, но тут же шипит сам себе. - Блин, помолчи, пожалуйста, - произносит более миролюбиво, - отвернись и сиди спокойно. Молча, Алёна. Поняла? Мол-ча.

Боже, как это странно и страшно одновременно… думаю коснуться ручки двери и выйти, но скутер одна и без его помощи отсюда на этом шоссе я точно не вытащу. Потому проклинаю всё, отвернувшись к окну, как он и приказал. Просто пытаюсь считать гул от машин, пролетающих мимо, пока тот не скажет хоть слово. Что, блин, с ним такое? Он вообще понимает сейчас что-то? Ужас…

Я чувствую, как пытается выровнять дыхание. Дышит глубже снова и снова. Выдыхает и задерживает секунды. Едва слышно матерится и опять сжимает ни в чём не повинный руль.

— Может, Вам скорую вызвать?

Сглатывает.

— Нет. Помолчи. Минуту дай. Помолчи и не существуй тут уже...

Опять эти идиотские словосочетания. Мой телефон так и остаётся ждать, когда мне разрешат шевелиться, так что приходится повторять про себя заученные за сегодня названия книг. Тут же вспоминается “Сладкая булочка”, и именно из-за этого мой желудок скручивает до, наверное, почти схожей боли. Может, он тоже, как и я, голодный? Думал себе о каком-нибудь кровавом бифштексе? Ну мало ли? А ещё он, кажется, услышал оду еде. По крайней мере, в тот миг, когда я стукнула ладонью по животу, этот Вадим Денисович шумно усмехнулся, позволяя посмотреть на него.

Не надо было, наверное… он замер, улыбнувшись искренне. Поднялся взглядом к моему лицу и помотал головой, не сказав ничего, что могло бы убедить меня в том, что он все-таки редкостный самодур. Сейчас он показался даже… милым? Нет, не опасным. Но это, конечно же, бред.

— Ты же поешь дома, верно?

Наверное, точно голодный. Но на вчерашние котлеты я его ни за что не позову.

— Да, - тихо отвечаю, смотря на то, как он кивает и наконец трогается с места, выруливая на покинутую много мгновений назад полосу.

Это всё очень странно от А до Я, но мне лучше молчать и не задавать вопросов, на которые не хочу знать ответ. В конце концов, здесь не так уж и далеко. Остались лишь четыре длинных квартала, которые его машина преодолевает значительно быстрее всех моих личных поездок.

И я просто смотрю на небо, уже склоняющееся к закату. Красивое… ещё немного, и будет темно, зажгутся фонари и вспыхнут окна чужих жизней. К счастью, мы трогаемся на каждый ожидаемый зелёный без слов, словно я и правда просто еду в такси премиум класса. Интересно, во сколько мне обойдётся эта поездка и смогу ли вообще расплатиться?

Ко 8. Согласись, если я помогу

greykokoro.

Зевнув и посмотрев на часы на рабочем столе, с трудом не проклинаю себя, приехавшую на работу за сорок минут до этих без двадцати.

Если он не передумал, не соврал, не умер за ночь, то сейчас этот босс-средний ждёт меня возле моего дома. А я тут… наверное, меня обматерят и испепелят. А потом уволят.

Ну пора бы уже свыкаться с последним, а не вестись на его угрозы, как наивный ребёнок.

Уволит? Да окей. Буду искать нормальное место ещё полгода? Да и ладно… да и чёрт. Ну почему вообще я выбрала эту специальность!? Надо уйти в продавщицы или кондуктора, а никак не работать ничего не добившейся помощницей по подношению бумажек и книжек.

И это мне ещё повезло, что у меня сессия начнется с двадцатого. А если бы сейчас? Я как бы жила вообще? Может, правда, бросить универ и уйти в Шестерочку? Там хоть стабильность, гарантии и соц.пакет!

Решаю сходить за кружкой кофе, воспользовавшись тишиной в здании. Все начнут приходить минут через пять, так что наткнуться здесь можно лишь на таких же странных одиночек, как и я.

Выпив кофе на кухне, убираю кружку на место и, возвращаясь по коридору, вдруг сталкиваюсь с Анастасией Захаровной. Та, не здороваясь, сбивает меня с ног одним лишь вопросом:

— Так, Алёна! Ты почему вчера не занесла оригинал по тиражу у Блу Рэй, а?

— Погодите… я же просила Мишель…

— Кого ты просила? Тебе кто разрешил делегировать на неё ответственность, Алён!? - Вспыхивает ещё больше редактор. - Я тебя просила, разве нет? Не Мишку, а тебя. Или я что-то путаю?

Сглотнув и скользнув взглядом по полу, уточняю.

— Не путаете.

— Ты принесла?

— Нет.

— И? Где оригинал? Мне перед автором твоим сканом апеллировать?

— Погодите… а она.. Миша не занесла разве?

Тон начинает повышаться:

— Ты глухая? Ты нормальная вообще? Нет, блин, не занесла! Во сколько она должна была прийти?

— Около пяти.

— Ха, не было никого!

— Но погодите…

— Так, - не думает давать и шанса, - либо в восемь документы у меня на столе, либо я иду на тебя писать заявление!

Кивнув и не найдя слов, долетаю до нашего закутка. И тут же хватаю свой смартфон, набирая, к счастью, сохранённый Мишкин номер. Та отвечает только на третий раз, и я уже успела прошерстить взглядом весь её стол, пока слушала гудок за гудком.

— Миш! - Чуть ли не вскрикиваю, уже не унимая панику.

Но на той стороне раздаётся сонное…

— Это кто?

— Алёна. Касаткина. Миш, где документы?

— Какие документы, - зевнув и сделав вид, что закашливается, отвечает вопросом на вопрос.

— В смысле "какие"? Накладные на тираж. Ты вчера брала у меня, хотела занести Анастасии Захаровне.

— Насте? Так я занесла вроде.

Переспрашиваю, пытаясь унять дрожь:

— "Вроде"? Ты ей вручила?

Мишка зевает и вальяжно произносит:

— Не… её не было уже. Просто на стол положила. Вроде бы. Потом думала тебе записку написать, но забыла, наверное…

Хватаюсь за ответ:

— А… ладно тогда, спасибо. Ты заболела?

— Да что-то, кажется, простыла. Я на больничный, ты там можешь за меня отметку сделать?

— Хорошо, - потираю виски, - пока.

Немного успокаиваясь, выдыхаю и решаю сначала разобраться с действительно важным. Долетаю до кабинета редакторов, даже не постучав, залетаю внутрь и останавливаюсь только возле стола Анастасии.

— Они должны лежать у Вас на столе. Миша их оставляла.

— У меня на столе? - Выгибает бровь девушка. И осматривается, обращая своё внимание на взгляды других уже пришедших. - Почему это ты не сделала? Тебе кто разрешал?

Да никто мне не разрешал… и глазеть на её заваленный стол тоже никто мне сейчас не разрешал. Я пытаюсь найти знакомый файл с нужными названиями, но здесь столько всего, что впору вызывать подмогу.

— Посмотрите, пожалуйста, - говорю тише, едва справляясь с биением сердца.

Если сейчас не найдём, это огромный косяк. Та, наверное, это тоже понимает, вздыхая и начиная осматриваться. Я даже огибаю столы, заглядывая, не упали ли листочки куда-нибудь и не уронила ли их уборщица в урну. Те, к счастью, вчера не выносили. Даже прохожу к полкам, рассматривая всё, что лежит на них.

— Может, Миша столом ошиблась, - шепчу, привлекая к себе вновь зашипевшую Анастасию.

— Я тебе десять раз говорила, когда тебя принимала, всегда отвечать за свои поступки. Было такое?

Киваю, продолжая оглядываться.

— Ты сейчас потеряла накладные, а завтра что? Тираж не туда отправишь? Ты хоть понимаешь, где работаешь, а?

Ро 9. Это наивно

v_ad.

Наверное, женский коллектив не может без этого. Но я выпроваживаю отсюда наивную до ужаса Алёну и остаюсь ждать всех покинувших свой пост, заодно разглядывая вид из окна.

Чёрт, и стоило ли выбирать костюм, волноваться по её поводу, если она просто меня продинамила с самого утра? Алёна-Алёна…

Улыбнувшись, смотрю на часы и наконец получаю в недолгое владение желаемую ораторшу.

— Насть, - оборачиваюсь к её замершей у стола физиономии, - а ты хорошо всё посмотрела?

Актриса погорелого театра кивает, так что приходится намекнуть ещё раз:

— Точно хорошо посмотрела?

— Ну я торопилась и… мы мельком…

Ммм, торопилась наорать? Хорошее дело, не спорю, только должностные немного не те. Приходится торчать здесь, наблюдая, как все мигом нашли себе работу и сделали вид, что не участвовали в травле, посмеиваясь за Алёнкиной спиной. Интересно, почему она? Больше никого не нашли? Лёгкая мишень, конечно. А дальше? Кого бы снесло следующей? Может, эту Настю за слишком громкий голос? Неплохо, кстати, было бы. Змея, сожравшая саму себя…как вечный уроборос, в котором никогда ничего не меняется.

— Не нашла? - Спрашиваю, заметив хоть какой-то цвет её столешницы. Документы разбрелись по стопкам.

Кладёт последний и подтверждает:

— Нет.

— Ты второй звонила?

Конечно же, нет.

— Мише? - Уточняет мадам, сглатывая.

Будто я должен объяснять всё на пальцах.

— Да, Мишель.

Та боится быть говорливой рядом со мной. Просто тянется к телефону, набирая нужный номер. Вздохнув, протягиваю руку и предупреждаю возможное развитие событий.

— Я сам поговорю.

Девушка, явно нехотя, передает гаджет мне и виновато ищет взглядом, за что бы ей зацепиться. Да у нас тут комбо! Как хорошо устроились. Гудки наконец сменяются знакомым писком:

— Насть, ну как? Меня точно теперь возьмут?

— Нет, Мишель. - Улыбнувшись, обескураживаю особо умную выскочку. - Но если ты сейчас явишься на работу и каким-то чудом всё-таки найдёшь накладные, то так и быть, злой и страшный Вадим Денисович тебя не покарает, превращаясь в милого обожателя твоего паршивого кофе. Сойдёт?

Получая едва слышное блеяние состоящее в основном из “Простите”, отключаю звонок, передавая под всеобщее молчание и мысленное линчевание пойманных за руку повинных смартфон разом присмиревшей хозяйке, решаю тут даже улыбнуться.

— Ещё раз такое натворите, убытки будете возмещать са-ми. А ещё вычту компенсацию морального вреда, а то я что-то аж разволновался, гадая над тем, как же вы мои золотые и любимые это под моим носом решились провернуть. Не впервой, наверное, да?

Мадемуазель пускает слезу, позволяя не особо стойкой туши катиться вниз.

— Я понятно сейчас выразился? - Очерчивая помещение, касаясь взглядом каждую. - Пора создавать меньше скандалов, прекрасные наши, хорошо?

Получая всеобщее кивание, всё же решаю дождаться здесь пресвятого явления откуда-то взявшихся доков. Они реально раздули из мухи слона, видимо, сговорившись вдвоём.

Интересно, у нас именно в этом месяце как раз хотели принимать Алёну? Та дурочка решила поправить карты? Прав ли я, решаю не уточнять, хотя здесь несложно догадаться, да и дойти всего ничего - нужно всего-то заглянуть к Михайловне. Вместо этого отправляю за кофе одну из рьяно занятых работниц пера и книжки.

Тот, кстати, отвратный, но это я ещё вчера понял. Заставляю себя пить его, гадая, сколько ещё тут ждать… даже завожу беседы с успокоившейся и пытаюсь рассмешить всех рядом сидящих, но всё равно начинаю скучать. Спустя ещё двадцать минут где-то в коридоре раздаётся топот. Эта Мишель залетает в наш розарий и чуть ли не падает замертво, протягивая через столы явно нужный файл.

На этом моменте наконец встаю с чужого стула, позволив Анастасии разбираться со своими последствиями дальше. Ещё раз повторяю про наказание, закрепляя эффект испуга. И ухожу к себе, довольствуясь собственной силушкой.

Ну красавчик же, а?

Не дойдя и пару шагов до лифта, решаю заглянуть к девушке, из-за которой провёл здесь столько времени. Останавливаюсь возле их воображаемой и несуществующей двери и думаю воображаемо постучать три раза, но вдруг замираю…

Эта маленькая мышка-малышка сидит ко мне спиной, пытается смотреть в экран монитора, но вздрагивает раз за разом. Да ну? Разве моя такая красивая маленькая мечта может вот так сильно расстраиваться и так горько плакать?

И зачем же это? Перепугалось? Так нежно... так мило.

Ко 10. Вытирай слезы

greykokoro.

Вздрагиваю, чувствуя, как моё кресло вдруг разворачивается. Этот жуткий Вадим Денисович заканчивает начатое и опускается на корточки рядом, заглядывая в мое лицо. Хочется спрятаться, но он ловит мою кисть, прошептав:

— Не надо больше плакать, мышонок. А то придется ловить твои слезы… ммм, губами. Хочешь? - Ухмыльнулся, продолжая говорить. - Я, кстати, люблю соленое и ненавижу сладкое, так что мне явно понравится. Проверим?

И пока я судорожно отстраняюсь к спинке и мотаю головой, он, кивнув, продолжает:

— Напугал? И правильно. А то начну я не с щек и явно не сразу дойду до лица…

Понимать значение не хочется. Потому, не получив нужную реакцию, вздыхает и просто смотрит, как я вытираю глаза открывшимся от рукава свитера запястьем.

Только у меня не получается успокоиться мигом, и, наверное, поэтому этот странный начальник вдруг встает, обходит меня и что-то тыкает по клавиатуре за моей спиной. Пробую развернуться, но этот странный... не дает, удерживая ногой колесико, бесполезно двигающееся моими стараниями под его ступней.

— Все, готово.

— Что готово?

— На сегодня ты работаешь в городе.

— В смысле? - До сих пор приходится выгибаться, пытаясь обернуться. - Как это "в городе"?

Вадим Денисович наконец понимает, что вообще стоит дать мне двинуться или хотя бы отойти, убрав его же левую лапу со спинки кресла.

— Тебе не рассказывали, что Ваш отдел может транжирить деньги компании и назначать личные встречи с авторами вне стен офиса?

— Нет, только догадывалась, но… я же не в штате.

— И что? Не хочешь узнать, с кем проведешь день?

Начинаю догадываться, только все равно же произношу то, что он явно хочет услышать.

— С кем? С Вами?

Довольно кивает, словно это лучший на свете план.

— И кто тогда Вы? Автор или редактор?

— Ммм, как уж захочешь.

На самом деле, не смешно, но я позволяю ему внушить, что это, правда, поможет. Вот только сбегание от проблем никому еще не помогало, особенно, с начальством.

— Собирайся и спускайся на парковку. - Улыбнувшись, снова бурчит. - Только на этот раз без самовольных вылазок, поняла? А то сниму свое подтверждение и выставлю все прогулом.

— А если я тут останусь?

Он демонстративно округляет глаза, фальшиво ужаснувшись:

— И пропустишь встречу с твоим первым автором? Не ожидал от тебя!

Вот и что делать, Боже? Но словно перехватив посыл, уточняет:

— У тебя еще где-то минута, чтобы сбежать со мной. Потом действие моего красноречия спадет и явит в коридор всех свидетельниц пресвятого явления накладных.

Я замираю…

— Их нашли?!

Вадим Денисович кивает, ухмыляясь довольно.

— Не трать время, Алёна Максимовна, хорошо?

И едва ли это снова вопрос, требующий от меня ответа. Но все-таки говорю…

— Спасибо.

… заставляя его искренне улыбнуться. Это красиво. Он, стоит признать, симпатичный мужик, но думать в этом направлении мне точно нельзя.

Потому встаю и следую за ним, даже решившись выключить компьютер. Хотя страшно представить, что со мной будет, если этот сейчас плетёт свою паутину, толкая меня к увольнению.

Я останавливаюсь за его спиной и радуюсь, когда лифт подъезжает к нам. Даже чуть не решаюсь затолкнуть его быстрее в кабину, расслышав где-то шум голосов. Забегаю и тут же выжимаю кнопку минус первого этажа, заставляя двери скорее закрыться.

Мне точно не нужны все эти слухи! Боюсь сейчас даже спрашивать, как всё прошло в редакторском отделе, прокручивая в голове самые худшие варианты.

— Вы… - заставляю себя обернуться к нему, встречая нисколько не дрогнувший взгляд.

Кажется, мне сверлили спину, а я даже этого не заметила.

— Вадим Денисович.

— А? - Медленно скользит кверху, пока лифт опускается вниз, не замирая ни на одном из этажей.

— Вы точно ничего там ужасного им не наговорили? Я просто… мне кажется, что…

Останавливается на лице и почему-то опять улыбается, словно всё это не стоит ни йены, ни гроша его внимания.

— У тебя глаза запоминающиеся…

Аж делаю шаг назад, перестав дышать от подступающего непонимания.

— Думаю, если бы мы здесь встретились, я бы всё-таки тебя узнал.

Закрываю лицо руками и сдавливаю переносицу подушечками пальцев, не веря в то, что этот властный блюститель играния на чужих нервах сейчас и правда что-то такое посмел сказать.

— Прекратите, - шепчу, выдохнув и отвернувшись.

Слышу, как он, ухмыльнувшись, вздыхает и всё же не решается заткнуться:

— Но ты же помнишь, что дело не только в глазах?

Ко 11. Посмотри со мной

greykokoro.

Он сворачивает в карман, выруливая к своему дому. Заворачивает на подземный паркинг и быстро выходит, стоит двигателю замолкнуть. Огибает авто и в три счёта, пока я пробую разобраться с ремнём, открывает пассажирскую дверь, ожидая теперь, когда я выйду к нему.

Это точно не тянет на рабочий жест, но всё же выхожу, делая вид, что не замечаю, как тот протягивает руку, опять начав безмятежно мне улыбаться.

Видимо, не помогло. Видимо, ему мои вопросы дали лишь повод чувствовать превосходство. Да уж…

— И что? Даже за руку не возьмёшь?

— Нет.

— Ммм, а если…

Обрываю, ускоряясь в сторону виднеющейся двери. Ну надеюсь, иду верно.

— Опять прикажете?

— Кстати, - совершенно спокоен, - хорошая идея! Если потеряешься здесь, не будет страшно?

Оборачиваюсь, демонстративно закатывая глаза. Тоже мне, напугал… да идея здесь пропасть - это лучшее решение, которое могло бы избавить меня от него на данный момент!

— Я же верно иду, да?

Кивает, ускоряясь и в два счёта обгоняя. Снова открывает передо мной дверь, пропускает вперёд и не торопится опередить, явно смотря на то, как я поднимаюсь по лестнице и выхожу на первый в холл к уже знакомой недовольной консьержке.

— Ой, Вадим Денисович, она с Вами что ли? - Бурчит старушка, даже поднявшись с кресла.

Кивает, вставая рядом и сам нажимая на кнопку лифта.

— Хорошо, я тогда запомню, - отчитывается, будто кому-то из нас это нужно.

Подниматься с ним снова - некомфортно. Считать секунды и пытаться не шевелиться - неприятно. Тот выходит из кабины первым, быстро справляется со своей дверью и снова пропускает пройти.

Я устала от этой непривычной галантности. Мне это не нравится… но всё равно слушаюсь, замирая за чертой на краешке уже знакомого коврика.

Мой босс заходит следом, закрывает дверь и разворачивается, чуть не столкнувшись со мной.

— Чего ждёшь? Раздевайся.

Хочется нелепо пошутить про “так сразу”, но это точно не то, что я имела ввиду и точно не то, что он сможет воспринять шуткой.

Итак, кто бы мне напомнил, какого чёрта я согласилась приехать к извращенцу, у которого висит мой постер? Кстати, да, за той закрытой дверью… сглотнув, пробую держать лицо. Но он видимо понимает мои мысли и тихо говорит, стягивая с себя куртку:

— Не бойся, лишнего увидеть не дам.

Прям обнадёжил.

— Просто фотографии, да? И я спокойно уйду.

— Нет, - снимает туфли, убирая их на полку, пока я продолжаю стоять, - ещё выпьем кофе и покушаем что-нибудь.

Ладно, звучит не так уж и страшно.

Стягиваю с себя кожанку, разуваюсь и иду за ним, уже зашедшим в огромные двери… кажется, ему вообще нравится свет - белые оттенки преобладают повсюду. В этом пространстве пугают огромные окна, квадратные колонны и пустота… огромная и будто чуждая. Это всё очень красиво сделано, но я в принципе даже на миг не могу представить, каково это - постоянно существовать в этой огромной белизне.

Даже массивный угловой диван у выделенной зоны гостиной и тот обшит тканью цвета слоновой кости. Рядом с ним столик, а на стене напротив, единственно оформленной плиткой в тёмных тонах, висит плазма, пугающая своими габаритами. К ней, кажется, подключен домашний кинотеатр, и всё это настолько навороченное, что мне, наверное, даже в магазинах не встретить.

— Насмотрелась? - Напоминает о себе откуда-то сзади.

Приходится развернуться и сделать пару шагов, заглянув в проход. Прямо у этой стены оказывается кухонная зона, снова чудовищно светлая. Даже столешницы у большущего гарнитура и островка гармонируют с белым камнем. Может, это он и есть, я даже не знаю.

— Какой кофе пьёшь? - Вдруг одёргивает от замешательства. - Извини, конечно…

Я только сейчас замечаю, что Вадим Денисович копается в настройках громадной кофемашины,

— но тут нет того дешевого пойла, которое делаете на работе. - Смеётся, нажимая на кнопки. - Так что выбирай, что любишь.

— Любой подойдёт… - не решаюсь пройти дальше.

Кивая нажимает на одну из многочисленных кнопочек и тихо повторяет “Ну любой, так любой”. И эта техника начинает жужжать, а он поворачивается ко мне, указывая взглядом на барный стул.

— Сядь уже, Алёна. Или предпочитаешь стоя?

Дёргаюсь, замечая ухмылку. Так… стоп, это я сейчас о чём-то не о том подумала, или он правда вложил второй не самый благородный смысл?

Решаю, что лучше просто молчать и сесть, куда он там указал. Натягиваю рукава кофты, сложив руки перед собой. Просто смотрю, как он подходит к двухдверному холодильнику, открывает его и замирает, разглядывая многочисленные контейнеры.

— Так… есть конфеты, но у них… - тихо смеётся, - немного странноватый вкус. Не знаю, понравится ли тебе такое. Попробуешь? Из нормальной еды что-то хочешь? Есть жаркое, салаты и, кажется, я вчера ещё заказывал шашлык, но вообще не помню, куда его здесь запихнул.