Попытка № - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Роксана Шукюрова (самиздат)

Начало. Глава 1

Криминальная хроника. 5.12.2005г.

В парке «Северная долина» найдена девушка. Белая, темные волосы средней длины, худощавого телосложения. Обнаружены множественные повреждения мягких тканей, колотые и рваные раны, обширные гематомы в области внутренней поверхности бедра, ягодиц, а также рук и ног. На лице кровавые подтеки, разорвана нижняя губа и сломан нос.

В ходе осмотра выявлены вагинальные и анальные порывы, обнаружены следы спермы на ногах, ягодицах и животе.

Жертва была жестоко избита и изнасилована, после чего ее бросили в парке, где она и была обнаружена мужчиной, который утром около 7:00 утра, направлялся в сторону остановки общественного транспорта «Зеленая». Он заметил, что среди кустов кто-то лежит, после незамедлительно сообщил в службу спасения.

Сейчас девушка находится в городской больнице, ее состояние оценивается как стабильно-тяжелое. Пока что поговорить с ней не предоставляется возможным. Личность неизвестна.

Криминальная хроника. 8.12.2005г.

В лесополосе обнаружен труп, женщина. Белая, волосы темно-русые, телосложение нормальное, предположительно 26-30 лет.

В ходе осмотра обнаружены множественные порывы мягких тканей, гематомы, колотые и ножевые раны. Так же вагинальные и анальные порывы. Есть следы спермы на теле.

Предположительно два дня назад, жертва возвращалась домой по темноте, ее похитили и увезли в лесополосу, где изнасиловали и избили. Женщину оставили на месте преступления, но из-за холодных ночей и полученных травм, помощи она не дождалась.

Личность установлена, но пока не разглашается, родным жертвы сообщили о трагедии.

Напомним, что 5 декабря этого года, была обнаружена еще одна девушка, с похожими травмами, она все еще находится в городской больнице под наблюдением врачей. Личность установлена, но так же пока не разглашается.

Полиция не дает комментарии о связи этих двух нападений.

Мы просим граждан города проявлять осторожность до выяснения, каких либо обстоятельств.

Криминальная хроника 15.12.2005г.

По дороге между городами на 48 км. обнаружен труп. Женщина, волосы рыжие по плечи, худощавого телосложения.

На теле множественные колотые и рваные раны, гематомы, следы спермы, анальные и вагинальные порывы. Предположительно три дня назад девушку похитили, увезли в лес, через который проходит областная трасса, там ее изнасиловали и избили. Жертва скончалась от полученных травм.

Нам сообщает сотрудник полиции Ян С.В.: «Данный эпизод связан с телом, который мы обнаружили в лесополосе и с жертвой из парка «Северная долина». В нашем городе орудует маньяк. Так как на всех трех жертвах были обнаружены био-материалы, мы сможем установить личность и допросить потерпевшую, которая сейчас в больнице, как только ее состояние улучшится. До тех пор, мы просим всех граждан нашего города проявлять особую бдительность, беречь себя и своих близких. Так же введен комендантский час до поимки преступника, обнаружения его личности и местонахождения».

Криминальная хроника. 27.12.2005г.

Полиция сообщила личность подозреваемого в совершении трех нападений, которые произошли в этом месяце.

Предположительно это 45 летний мужчина по имени Джереми Дугласс. Его фотографию вы видите ниже. На данный момент местонахождение неизвестно, просим всех, кто владеет какой-либо информацией о том, где сейчас Джереми Д. и как его можно найти, незамедлительно сообщить в полицию.

Криминальная хроника. 28.12.2005г.

Подозреваемый в трех нападениях на девушек, из которых две скончались - пойман. Джереми Д. был задержан в съемной квартире, которая находилась рядом с парком «Северная долина». О его местонахождение в полицию сообщила хозяйка квартиры, личность не разглашается.

Известно, что Дуглас признался в совершении нападений, сейчас ведется расследование. Ему грозит пожизненный срок.

Напоминаем, что в декабре этого года, произошло три нападения, имя первой жертвы, которая по счастливой случайности осталась жива, пока не разглашается, вторая жертва Оливия Тешмор 30-ти лет скончалась на месте преступления, третья жертва Джеки Симони 25-ти лет скончалась на месте преступления. Все жертвы были изнасилованы, затем избиты с использованием колюще-режущих предметов.

Мы приносим свои соболезнования жертвам погибших и желаем скорейшего выздоровления той, которая осталась жива.

Глава 1

Дождь лил такой сильный, что дворники автомобилей, которые в этот момент переполняли центральную дорогу, просто не справлялись с обрушившейся на них работой. Толпа машин двигалась в три полосы плотным потоком, каждый спешил по своим особо важным делам, которые, конечно же, не шли ни в какое сравнение с теми, кто ехал рядом. В лобовое стекло никого не разглядеть, все ехали крайне медленно, не забывая при этом громогласно сигналить со всей силы давя на клаксон.

Энди сидела на заднем сидение такси и почти каждую минуту смотрела на наручные часы, до самой большой катастрофы оставалась 21 минута, если она не приедет через 20. Ее правая нога, не останавливаясь, болталась от нервов, она пыталась избавиться от этой привычки, но тщетно, как только наступал наряженный момент, Энди начинала дергать ногой как в припадке.

Глава 2

Машина ждала Еву ровно в 8:00 около дома, она еще допивала свой кофе, когда услышала звонок, который известил о прибытие шофера.

«Что же, отлично!», подумала она и, поставив кружку в раковину, спустилась вниз. Погода сегодня плохая, передавали дожди на целый день, проливные, и хотя до работы ехать от силы 20 минут в плохую погоду и 15 в хорошую, Ева поехала намного раньше. Этот пунктик «не опоздать», пришел к ней в колледже, на втором курсе, если она не ошибалась, когда один особо вредный, жутко интересный и просто не прилично умный профессор, не пускал студентов на занятие, стоило им опоздать хотя бы на секунду.

- Доброе утро, Колин! – поздоровалась девушка, когда шофер держал над ней зонт и помогал сеть в машину. Она была даже не уверенна, что он ее услышал, дождь лил стеной и слышно только удар воды о металлические и бетонные поверхности.

- Доброе утро, Ева!- отозвался Колин, как только сел в машину и захлопнул за собой дверь, – Ну и погодка сегодня!

- Да уж! Разбушевалась!

Колин работал в фирме мужа, уже довольно давно, он вышел рано на пенсию и устав сидеть дома, решил найти себе подработку. Работа на Роберта ему нравилась, в его обязанности входило возить членов семьи, в основном на работу и с работы Еву, по разным ее поручениям и иногда забирать детей из школы, хотя в основном они пользовались школьным автобусом. Роберт водил машину самостоятельно, поэтому себя он доставлял туда куда надо в основном сам, не считая случаев, когда ему нельзя было за руль. А вот Ева наоборот водить не любила, но и на такси ездить не хотела, поэтому в свое время муж предложил ей нанять водителя, она сначала сопротивлялась, но когда он сказал, пусть это будет водитель семьи, все же согласилась.

Колин со своей работой справлялся отлично, водил аккуратно, приезжал вовремя. За все время их сотрудничества, Ева ни разу не опоздала ни на одну встречу. Колину не мешали ни пробки, ни непогода. Он всегда любезен, вежлив и учтив. Случались дни, когда Еве приходилось мотаться по городу из одного конца в другой и иногда время между встречами сильно поджимало, но Колин каким-то невероятным образом всегда прибывал на место вовремя. В итоге от сотрудничества все были довольны.

Так и в это утро он приехал в положенное время, вышел, чтобы проводить Еву до автомобиля, держа над ней зонт, и доставил до офиса, в отведенные ему 20 минут, в непогоду. Ева отпустила Колина до обеда, предупредив, что никаких срочных поездок не запланировано, и потом ей надо будет съездить на фабрику.

Первым делом на работе запланирована презентация Энди, но до нее оставалось еще 45 минут, поэтому она пока привела дела в порядок, заказала себе еще кофе в кабинет, и принялась штудировать утреннюю газету. Газета, как и положено лежала на ее письменном столе, Ева специально наняла секретаршу, которая по ее собственному поручению приезжала на работу раньше, чем она. Конечно, этот дополнительный час оплачивался в двойном размере.

45 минут до начала рабочего процесса нравились Еве особенно сильно, так приятно было просто погрузится в атмосферу своей фирмы, еще до того как начинается суматоха и спокойно попить кофе с газетой. Да дело даже и не в газете, иногда до нее так и не доходили руки, она просто сидела в своем кресле, смотрела в окно и смаковала каждую минуту. Она не спеша пролистала каждую страницу, просмотрела заголовки и не найдя для себя ничего интересного, заглянула в раздел «Криминальной хроники», там было пусто. Ева вздохнула, день хороший, раз ничего плохого не случилось.

Зазвонил телефон, это муж.

- Да, дорогой! – ответила она, и улыбка сама собой засияла на ее красивом лице.

- Привет! Как доехала? Все хорошо? – спросил Роберт, он всегда звонил, каждое утро, не смотря на то, что они расстались 30 минут назад и сам он еще только зашел к себе в офис. Он считал, что это привычка. Ева считала, что это очень милая привычка.

-Да, все отлично, как всегда. Пью кофе, читаю газету. Детей проводила и поехала. Как у тебя?

- Я только зашел в офис, как обычно! – по голосу слышно, что он улыбался, – Пообедаем сегодня вместе?

-Да, конечно, но мне сначала надо на фабрику. Меня Колин отвезет, - не успела она закончить, как Роберт сказал, что тогда заберет ее с фабрики, а Колина она может отпустить, – Договорились, милый! Тогда до встречи.

Она расплылась в блаженной улыбке, наслаждаясь жизнью, иногда ей не верилось, что все это реальность. Роберт был эталонным мужем, да, многое в их жизни случалось, но она ни разу не усомнилась в правильности своего выбора. У них трое чудесных детей. Она реализовала себя в деле своей жизни, хотя так и не поняла, что больше было ее предназначением работа или семья. Ева улыбалась, смотря на свой телефон, в эту минуту, она ощущала себя счастливой. И каждый день она испытывала удовлетворение и благодарность за каждую минуту!

Часы показывали 9:00, пора идти в переговорную комнату. Сегодня у Энди дебют, она, до сих пор, с трудом понимала, как уговорила себя взять сестру на работу. Нет, Энди-прекрасный специалист, способная и умная, она могла добиться и конечно добьется успехов в своем деле. Однако Ева считала, что на начале пути, не стоит запираться в ее компании. Энди следовало попробовать свободное творчество, устроиться туда, где ее не знали. Там бы конечно все получилось и даже если бы после этого, она все еще хотела в фирму сестры, Ева взяла бы ее с радостью.

Глава 3

В 2008 году Ева училась в колледже, на управляющего гостиничным бизнесом. Профессия совсем ее не привлекала, но учеба занимала почти все мысли, это всех устраивало.

«Мир не оставит тебя в покое!» Эти слова звенели в голове девушки каждый день, если ее мысли не оказывались заняты учебой или хоть чем, что отвлекало от размышлений и воспоминаний. В тот год, как и два предыдущих, она еще не понимала, как жить, даже не так, не понимала, как выжить.

Три года назад, она очнулась в больнице и с тех пор прошли многие месяцы отчаянной борьбы, сначала за ее тело, потом за честь и сейчас боролись за душу. Именно боролись, не она сама, а мама, папа и маленькая сестра. На самом деле, ей самой уже глубоко наплевать, чем все это кончится, мама хотела, чтобы она продолжала жить, Ева и продолжает, но не жить, выживать.

Каждое утро, направляясь в колледж, она заходит в кафе на углу дома и покупает там кофе, самый обычный, черный, без молока и сахара, кажется, его называют- «Американо». Потом достает газету из сумки и направляется в парк, утром и днем, она чувствуют себя там вполне безопасно. Это такое упражнение, так ей сказали делать, в местах, которые вызывают чувство страха, создавать приятную атмосферу. Вроде как деструктивные чувства должны постепенно уходить. В общем-то, они и ушли, но не от упражнения, а уже давно, и ушли не только деструктивные чувства, но вообще все эмоции. Как это ни печально, но Ева перестала испытывать страх, боль, радость, отчаяние и даже гнев. Доктор, списывала это на лекарства, мол, они подавляют, это пройдет, но не проходило.

Сидя на лавочке и листая газету, девушка медленно тянула кофе. Она переворачивала страницу за страницей, пока не доходила до той, на которой ее взгляд замирал «Криминальная хроника. 5.12.2005», она читает: «множественные ранения, гематомы, следы спермы». Останавливается, поднимает взгляд и глубоко дышит, опускает глаза, читает снова: «множественные ранения, гематомы и следы спермы». Потом читает снова, и снова, и снова. Буквы на этом развороте побледнели от времени, края газеты надорвались. Но Ева не может себя остановить, ее врач бы не одобрил того что она делает, но ей глубоко наплевать, что он там одобрит. Она делала так втайне от всех, уже несколько месяцев. Это помогало пробудить какие-то чувства, будоражило что-то около сердца и в животе. Сначала вспыхивала боль, потом становилось невыносимо обидно, пока, наконец, все чувства не сместила злость и гнев.

Три года она себе не принадлежала. Изнасилование - это не вторжение в твое тело, это когда тебя из него просто вышибают. Вот ты чувствуешь свою руку, но она не твоя и как себе ее вернуть, ты не знаешь. И лучше бы он ее просто убил и так же до смерти истыкал ножом. По ночам таким людям снится всегда именно тот самый момент, вторжение, когда все, страх отступил, и желание сопротивляться пропало. Ты себя не сберегла и уже ничего не вернуть, в это время воля ломается. И сколько бы ты потом не думала, ну спала же я и раньше с парнями, может и подонки среди них были, ну подумаешь, но нет. Нет! Лучше бы он просто убил. «Не обесценивай», - говорила мама, - «он скотина и он поплатился, он в тюрьме и там ему очень не сладко, а ты жива, ты справишься!» И все-таки, Еве до этого не было разницы, ее тело ей не принадлежало, он забрал его.

***

После пробуждения, когда ты еще не помнишь прошлого, не понимаешь настоящего, пару секунд до осознания который сейчас день, Ева чувствует мимолетное расслабление, но лишь пара секунд. Затем приходят воспоминания, она встает и подходит к зеркалу. Волосы отросли, уже по поясницу, под глазами огромные синие круги, ключицы торчат, шея тонкая, еле держит голову. Девушка спускает лямки ночной рубашки, и она скользит вниз, падает на пол. Тонкое тело, прозрачная кожа, видно каждое выпирающее ребро, мать боится, что у дочери анарексия, но Ева просто не хочет кормить это тело, оно не ее, она его не чувствует, что оно хочет? На животе виднеются розовые рубцы, не меньше восьми штук, доктор упорно повторяет, что это не уродство, хотя она и так это знает. Тело не выглядит некрасивым из-за них, оно все равно привлекательно. Самый большой шрам внизу живота, доходящий до паха. Наверное, он хотел увеличить промежность, такой видно большой у него «потенциал". Врачи заверили, что детородные органы не задеты и Ева сможет иметь детей, вообще практически никакие жизненно-важные органы не задеты, это тот факт, с которым все ее поздравляют и утешают «зато ты осталась жива».

Вся спина в длинных тонких линиях, не таких глубоких как на животе. Ева думает, что в то время, когда она уже потеряла сознание, он перевернул ее на живот, чтобы надругаться сзади (анальные порывы), и как кисточкой водил лезвием по спине, ягодицам и ногам. Нож, кстати, тоже нашли, на кисточку совсем не похож.

Глава 4

4.12.2005

В тот день Ева везде опаздывала на час, буквально целый день. Она проспала, опоздала на встречу с подругой, не успела забрать свои часы из ремонта.

В 7 часов вечера, они договорились со школьной приятельницей пойти в кино, на какой-то фильм ужасов. Кинотеатр находился недалеко от дома, после сеанса Ева хотела пойти домой пешком, тем более что идти не больше 15 минут.

Когда они сидели, уже в переполненном зале, с большим пакетом кукурузы и молочными коктейлями, Ева наконец-то выдохнула, гонка со временем окончена. Она предупредила родителей, что сразу после кино придет домой, фильм обещал закончиться в 9:30, значит в 9:45 ее уже будут ждать.

И когда по громкой связи объявили, что по техническим причинам, начало сеанса сдвигается на 15 минут, Ева занервничала. Почему занервничала? Она бы наверное и сама не объяснила, родители не вызывали полицию, стоило на 10 минут опоздать. Однако красный огонек зажегся в голове, не добрым знаком. Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи: «Значит, сокращу дорогу через парк». И кино началось, а закончилось в 9:45.

Ева только помнит, как торопилась домой, уже стемнело и если идти по дороге, где светили фонари, то она опоздает. Нагоняя каждый метр, передвигаясь быстрее чем быстрым шагом, но не бегом, у входа в парк, который сокращал добрую половину пути на восемь минут, она все-таки остановилась. Отсюда было видно выход, дорога прямая, темная и там никого не было, да и кто будет гулять по парку в такое время? Почему-то, ей вспомнились все истории, про убийства, маньяков и похищения. Интересная штука-память, зачем ей сейчас эти мысли?

Вокруг никто не проходил, тишина. Все-таки дорога эта выглядела какой-то опасной, она всегда обходила парк, чтобы зайти по пути в магазин или просто пройтись. Но сейчас, именно в этот момент, она опаздывала и уже через секунду, бежала по этой аллее к другому выходу из парка. Ева, почти выбежала из него, она видела, как на той стороне проехали машины, как прошли люди, она уже почти из него выбралась, как вдруг кто-то схватил ее за локоть и дернул в сторону.

Он не играл с ней в кошки-мышки, не пытался заставить замолчать. Она со всего размаху влетела в дерево, сильно ударилась головой и не успела открыть глаза, как тут же получила удар в живот, из легких вышел весь воздух, девушка осела на землю.

В ушах звенело, дыхание сбилось, доступ кислорода перебрался. Ева сделала несколько отчаянных попыток начать дышать, широко открывая рот, прежде чем увидела пару огромных ног и, подняла голову, перед ней стоял большой расплывчатый силуэт. У него вроде что-то есть в руке, в будущем на показаниях, она так и не вспомнила что именно, полицейские предположили, что, скорее всего, тот самый нож.

Огромный силуэт, присел пред ней на корточки, она чувствовала его дыхание, но не видела лица, то ли из-за травмы, то ли свет светил не в ту сторону. Ева заметила все вокруг, но вот он, в ее памяти, остался огромным черным пятном. Мучитель дернул за ноги, и она очутилась на спине перед ним. Его рука заскользила к штанам и прежде чем она поняла, что он хочет сделать, что-то острое вонзилось в ее бедро. Крик или сдавленный стон, может просто кряхтение вырвались из груди. А потом она закричала, так сильно, что голова почти разорвалась на части, крик отчаяния, страха и боли вырвался из нее всей мощью жестокого, пронзительного, визга. Спустя время, Ева думала, что тот ее вопль не мог услышать только глухой. Она замолчала, потому что он со всего размаху ударил по лицу и на секунду сознание отключилось. В этот момент он стянул с нее одежду, разрезал штаны и кофту.

Она услышала его прерывистое дыхание совсем рядом и распахнула глаза, картинка ехала, кажется, он зажал рукой рот, а потом, это случилось…

Как ей рассказали во время дачи показаний, он истязал и насиловал ее не меньше 2х часов. Ева все помнила обрывками, помнила как раз за разом, он вгонял ей лезвие в живот и ноги, помнила, как он сделал этот надрез в паху, еще помнила, как он ее перевернул и навалился с новой силой, помнила жгучую боль по всему телу и внутри своего тела. Ее жгло и разрывало раз за разом, пока в одно мгновение все не пропало, возможно, это было прекрасное мгновение.

Очнулась она уже в больнице.

Глава 5

Сны - это то, что находится в вашем подсознание, то, чем большинство людей не умеют управлять. Если у вас в жизни все хорошо, день пролетел с улыбкой и радостью, а ночью вам приснился кошмар, не пытайтесь это связать, в большинстве случаев не получится.

У Евы, уже давно, каждый день был наполнен радостью и семейной суматохой. Бывали времена, когда она по несколько месяцев не вспоминала о том дне. Вообще, после того, как она вышла замуж за Роберта, того дня будто бы и не стало, это с кем-то другим произошло. Доктор говорил, если так вы счастливы, то это не страшно, а Ева была счастлива, видит Бог.

Это принесло некоторые коррективы в ее жизнь. Мания не опаздывать, быть на нужном месте раньше срока. Обходить стороной парки. Не быть одной, разве что иногда дома или в офисе, но не на улице.

Она не принимала таблетки, не пыталась подавить истерики, не плакала ночами в подушку от горьких воспоминаний.Наоборот, прекрасно себя чувствовала, засыпала после ночи любви в объятиях мужа. Не боялась, что он до нее дотрагивается и даже шрамы на теле, будто побелели и стали невидимыми.

Но раз или два в полгода, ей снился сон, с очень длинной дорогой через парк, темными улицами и постоянно удаляющемся выходом. Стоило ей, почти до него добежать, кто-то дергал ее за руку. Она летела, билась головой и…просыпалась.

Посыпалась, не крича от страха, не молотя руками в разные стороны, не в холодном поту, не с каким-либо другим симптомом сопровождающим ночной кошмар. Просыпалась, в темноте искала рукой мужа, обычно он спал к ней спиной, прижималась к нему всем телом, засовывая руку под его, утыкалась лицом в спину или шею и мгновенно засыпала. Сон исчезал. А утром, Ева о нем не вспоминала.

Это было подсознание, иногда напоминавшее, что это с ней все-таки произошло, даже если ты не хочешь этого признавать. Это сидит где-то в тени твоего разума, скорее всего в самой забытой клетке. Ты почти исцелилась и психологи говорят что «Ты справилась», но вот раз или два в полгода, что-то внутри показывает, что за закрытой дверью еще кто-то стоит.

И с этим просто учишься жить, ходишь к терапевту, сначала горько рыдаешь у него, потом рыдаешь дома, затем миришься с тем, что случилось, если такое вообще возможно, и все заново. Со временем ты приходишь к психологу реже, думаешь об этом меньше и если тебе повезло найти цель в жизни, то считай, ты справился, если цель благая, то вдвойне справился.

Ева много читала о жертвах страшных событий, не только изнасилования, о том, как посещают мысли об отмщение, об истребление всех обидчиков, ужесточение нормы наказания и т.д.

Многие жертвы, так увлекались идеей отомстить, что мстили не конкретному человеку, а всем похожим. Например одна женщина, жертва изнасилования, стала расправляться со всеми, кто как-то напоминал о том кто ее обидел, она попала в тюрьму на пожизненное, после того как отрезала яйца дюжине мужиков. Убитая горем мать, после того как куча подростков расправились с ее малолетним сыном, вечером вышла на прогулку с огромным мешком вымоченных в бензине тряпок. Она их поджигала и швыряла в толпы молодых людей, когда полиция ее поймала, у нее были ожоги на руках, но она клялась, что это благое дело и этих «Сраных чертей надо сжигать».

Ева встретилась со своим обидчиком лишь однажды.

Глава 6

Из носа что-то торчало, щекотало изнутри, безумно хотелось спать и выдернуть эту штуку, она мешает. Потом появился какой-то писк, только это не писк, звук с равными интервалами «Пип-секунда-Пип-секунда-Пип-секунда», голову резанула ужасная боль. Господи, вырубите этот таймер кто-нибудь!

Рука не поднималась, наверное, тело еще не проснулось.

«Если я не уберу эту штуку из носа, то умру!»

Ева дернула рукой и почувствовала, как в кожу что-то вонзилось, она связана? Надо открыть глаза, однако веки были будто склеены между собой. Очень далеко слышно голос, слова не разобрать, но человека она точно знает, наверное это… и она проваливается в сон.

Ее будит этот звук, писк, который не писк,

неужели нельзя это выключить?

Снова дергает рукой, не получается, надо открыть глаза. С усилием, как выплывают из-под воды, те, что чуть не утонули, приоткрывает глаза. Все мутное, вокруг темно, пространство вращается, чей-то темный силуэт стоит немного дальше от нее.

- Г..е …я, – она пытается что-то сказать, но очень тихо и голос свой не узнает, - мм…и, - надо собраться и крикнуть, – аа..о..а..ви, - силуэт пошевелился, он, наверное стоял спиной и развернулся.

- Господи, Ева!- крикнул силуэт и подбежал к ней, это голос мамы. - Сейчас милая, я вызову врача, – убежала.

Не в силах больше держать глаза открытыми, она снова погрузилась в сон.

На этот раз глаза открываются, их режет белый свет, настолько яркий, что кажется прожектором светят с расстояния полуметра, она щурится, моргает. Голову режет острая боль, скорее всего от света, предметы вокруг приобретают очертания. Это не ее комната, слева огромное окно, закрыто шторами.

Интересно, откуда столько света?

Рядом с окном кресло, в нем никого, повернуть голову сложно и посмотреть, что с другой стороны не получается. С усилием и ощущением, что мозги перетекают по черепу, она поворачивается, с другой стороны дверь, а рядом аппарат, он и издает этот ужасный писк, видимо сообщая всем, что пациент еще жив.

Она в больнице, что она тут делает? Ощущение что мозг как будто разбух и пытается выбраться из черепа!

Кто-нибудь просверлите во лбу отверстие, пусть он проваливает уже!

Так проходит какое-то время, не слишком много и Ева обнаруживает, что ее рука действительно привязана, а из нее торчит трубка и по трубке что-то бежит, прозрачное, слово, которым это называют, гуляет где-то в ее голове, но от попыток его поймать, мозг разбухает еще больше.

Капельница!

Дверь открылась, человек подлетел на огромной скорости.

- Детка, ты проснулась! – это папа, – Я сейчас! – убежал.

Может снова уснуть?

Прошло, наверное, полгода, прежде чем дверь открылась снова. Это женщина, судя по этой штуке, которой слушают (слово гуляет в мозгу), она врач. На ней такой белоснежный халат, что глаза слезятся, а мозг уже, наверное, из носа лезет. Следует запретить докторам носить белое, вообще белый опасный цвет, черт его дери, уберите ее из поля зрения!

- Вы меня слышите? – спрашивает она и надевает свою штуку, стробоскоп, кажется, – Моргните, если слышите, – моргните, да она издевается? Глаза и так еле открылись. Ева моргает.

- Хорошо, – говорит врач, если она врач. – Я - доктор Шермони, вы в городской больнице. Ты помнишь как тебя зовут? Моргни, если помнишь, – Ева моргает.

- Отлично! Боль в голове - это нормально, вообще-то ты хорошо поправляешься! – она перестала слушать ее грудь, потом немного опустила простынь и распахнула то ли рубашку, то ли майку в районе живота Евы и очень внимательно все осмотрела.

- Мы сегодня уже делали тебе перевязку, ты чувствуешь боль или жжение в области живота? Если да, моргни один раз, если нет, то два раза, – стоило ей это сказать, как весь живот окатило огнем, Ева моргнула.

- Это ничего страшного, я скажу, чтобы помазали и боль утихнет. Ева, ты можешь что-то сказать?

- Г…е …я – получилось отхаркнуть какие-то буквы, она набрала воздуха, чтобы еще раз попробовать, – гк..хкх..я

- Ничего, не переживай, все в порядке. Не надо говорить, – сказала доктор. Она отошла к ее ногам и помяла ступню, – Ева, ты чувствуешь что-нибудь? Неважно что, покалывание может быть? Моргни, если да, – она чувствовала прикосновение, очень слабое, как-будто нога онемела и моргнула.

- Очень хорошо, а вторую? – вторую ногу, почувствовала точно так же.

- Прекрасно! Теперь руки, – руки Ева ощущала лучше, чем ноги.

- Все отлично. Ты чувствуешь все конечности, это очень хорошо. Послушай, ты помнишь, что с тобой случилось? – доктор запнулась. – Моргни, если помнишь, – Ева не помнила, поэтому смотрела и надеялась, что она сейчас расскажет.

- Память вернется. Сегодня четырнадцатое декабря, ты поступила к нам пятого, провела без сознания девять дней, не совсем без сознания, иногда просыпалась. Если хочешь, я сейчас позову твоих родных и медсестру обработать швы, или если устала, можешь поспать? Моргни, если позвать родителей? – Ева моргнула.

Глава 7

- Мы начнем с того времени, который нам известен, – сказал Смит, – Утром 5.12.2005 года, мистер Блек Р., шел на остановку, он опаздывал на работу и по дороге, через парк «Северная долина», практически бежал, – доктор посмотрел на отца и дочь, оба сидели с застывшими лицами, – он увидел в кустах, недалеко от тропинки, одежду. Как говорит сам Блек: «Меня это насторожило и я пошел немного дальше от дороги, посмотреть, нет ли в кустах еще чего-то!». Он прошел метров 30, сам не понимает зачем, дальше одежды не было, и обнаружил там тело девушки, обнаженное, она не дышала, как ему показалось, – Смит снова посмотрел на Еву и ее отца лицо не передавало никаких эмоций, кроме ужаса, – Продолжаем? – спросил он.

-Да, – прошептала Ева.

-Блек вызвал неотложную помощь и попытался согреть твое тело, он увидел, что из раны все еще сочиться кровь, посчитал, что это признак жизни, что ты еще жива, в чем оказался прав. Блек накрыл тебя своей курткой и кофтой, когда приехала скорая помощь, он стоял в одной майке и переминался с ноги на ноги. Блек боялся тебя шевелить, в общем-то, он все сделал правильно и по экспертизе, потом, выяснилось, что это не он на тебя напал, – Смит снова посмотрел на Еву, ни один мускул на ее лице не дрогнул.

-Потом тебя привезли сразу сюда, в больницу. Было проведено несколько операций, так как на теле обнаружили открытые раны. В ходе осмотра, выявлено следующее… –Смит посмотрел на Еву, – Все нормально? Готова?

- Да…

- Открытые, колотые, рваные раны на теле, на животе, спине, ягодицах и бедрах. Почти все пришлось зашивать. Вагинальные и анальные разрывы. Ты знаешь, что тебя…изнасиловали? – Смит посмотрел ей в глаза, в этот момент жертвы не выдерживают, глаза девушки наполнились слезами, она сжала руку отца, у него задёргалась жилка на виске.

-Да, – ответила Ева.

-Ева, ты очень сильная девушка… По данным обследования, ты можешь полностью восстановиться, сможешь иметь детей, сможешь бегать. Это не навредило детородным органам, - Смит замялся, - неуместно так говорить, но, можно сказать, тебе повезло. Ты пролежали, на холодной земле, без одежды, с открытыми ранами, больше 3х часов. Ты очень сильная… Полиция связывает дело с еще двумя эпизодами, обе жертвы не выжили. Его найдут, во всех случаях были оставлены биологические материалы. И, скорее всего, предстоит явиться в суд.

- В суд?

- Да, вызовут, дать показания, – он посмотрел на нее. – Это необходимо, с тобой еще свяжется полиция. Все эти процедуры, пока были отложены. Но конечно, в первую очередь, все зависит от самочувствия, – Смит откашлялся, – я не буду скрывать, тебе предстоит сложный период. Это не обесценивает то, что случилось, в любом случае все войдут в твое положение, но ты должна знать, что тебя ждет.

-Больше не могу, пап… - прошептала дочь.

- Все, закончим потом, – объявил Виктор и по щекам его текли слезы, но не одна мышца на лице не сократилась, он защищал своего ребенка и сейчас, она больше не могла это слушать. Доктора ушли.

Отец подошел к ее кровати и сел на самый край.

- Хочешь отдохнуть? – Ева кивнула. – Что-нибудь нужно?

- Нет, спасибо, – она взяла его за руку, – только не уходи, ладно?

- Конечно, дорогая, – папа поцеловал ее в голову.

Девушка молча лежала, сна не было, последнее время небытие было спасением от всего, но не сейчас, сейчас безумно страшно.

- Я не хочу его видеть..

Виктор посмотрел на дочь, она разглядывала свою простыть, свободной рукой отрывая ворсинки от одеяла. Ручки у нее стали совсем худые, как и лицо, впалые глаза.

-Я понимаю, – отозвался он.

- Мне страшно с ним встречаться.

-Ты боишься его?

-Да.

Ему хотелось кричать, что он убьет его голыми руками, свернет шею, и что тебе нечего бояться, ведь он, отныне и впредь, всегда будет рядом! Но посмотрел на нее и понял, что отныне и впредь, страх всегда рядом с ней и нет у него тех слов, которыми он может ее утешить.

-Милая, ты не чувствуешь себя в безопасности?

- Нет, мне постоянно страшно, когда я в сознание… Постоянно боюсь, что это вернется, что будет больно, – она заплакала, – этого уже не изменишь и невозможно это исправить, мне так мерзко от себя, он осквернил мое тело, – рыдания вырвались у нее из груди.

Он ничего не мог сказать, слова не утешали.

- Ева, прости меня… - произнёс он, дочь посмотрела на него, вытирая глаза тыльной стороной ладони, – что не встретил тебя в тот день.

- Ты не виноват…

- Я должен тебя защищать, ты мой ребенок. Я - твоя защита, я - твоя опора, если бы я мог все исправить...

- Ты не виноват, пап.

- Отцы должны встречать детей, если им предстоит возвращаться домой по темноте…

Спустя пару часов, когда Ева заснула, а жена пришла в больницу навестить их, Виктор все ей рассказал.

- Не пытайся взять всю вину на себя, дорогой, – сказала Кора, беря его за руку.- Это нечестно, не по отношению тебя, по отношению к ней. Я понимаю, понимаю, ты считаешь, мы могли этого не допустить, но это очень жестокая позиция, не вставай на эту сторону. Ты всегда ее защищал, ты всегда был с ней рядом и сейчас мы должны сделать все, чтобы помочь ей восстановиться. Если ты сейчас будешь винить себя и говорить ей об этом, она, рано или поздно, в это поверит, а это плохо. Она не должна чувствовать неловкость, стыд и тем более злиться, на то, что это ты что-то не предвидел. Мы должны быть сильными, мы должны ей помочь. Ева не может тратить силы, на утешения нас, на опровержение, что мы тут не причем. Я понимаю твои чувства Виктор, понимаю, но они ложные, я тоже с этим борюсь. Мы не виноваты, то, что произошло, это ужасно, но это не наша вина, не твоя, не моя и не ее.

Глава 8

На следующий день, психолог пришел к Еве утром. Она встречала его одна. На улице стояла хмурая погода, все затянуло туманом. Медсестра, которая пришла поменять повязки, открыла шторы, и все залило серым светом. От нее уже отключили практически все аппараты, капельницы ставили утром и вечером, вставать пока не разрешали, как это не странно, девушка в какой-то момент, поймала себя на мысли что мечтает сходить в нормальный туалет.

Ева лежала лицом к окну, отодвинув больничную рубашку, рассматривала те порезы, на которые повязки уже не накладывали. Останутся шрамы, много шрамов, если уж эти ранения выглядят так ужасно, она даже представлять не хотела, что было там, куда все еще накладывали бинты.

Дверь открылась.

-Доброе утро, Ева! Как ты себя чувствуешь?

-Доброе утро, говорят, что нормально.

Смит улыбнулся.

- У тебя есть желание и силы, немного со мной поговорить?

- Наверное, есть, – ответила Ева.

- Это хорошо, в любом случае, ты всегда можешь выставить меня за дверь! – Смит пододвинул стул в кровати и сел так, чтобы они были напротив друг друга, – Так комфортно? – Ева кивнула. – Итак, начнем. Как ты, после нашей вчерашней встречи?

- Сегодня лучше, вчера было не хорошо.

- Что было не хорошо?

- Узнать все это, то есть, услышать. Я же понимала, что это было, но тут пришлось поверить и все что вы рассказали… страшно.

- Ты не верила в это?

- Не знаю, во что я верила.

- Готова поговорить о том, что чувствуешь? – спросил доктор.

- Я чувствую страх.

Смит посмотрел на Еву, слегка прищурил взгляд. У него были белые волосы и брови, и голубые, как будто выцветшие глаза.

- Это нормально, – ответил Смит, – чувствовать страх.

- А что не нормально чувствовать? Радость? – Ева, начала раздражаться. Он сидел тут, весь такой, с идеальной внешностью, как герой кинофильма, в идеально белом халате, даже без намека на то, что в нем работают, какой-то чересчур пропорциональный и симметричный, с идеально ровной спиной. Фраза: «это нормально», дежурная у психологов и она это знала и это разозлило.

- Мы можем прекратить разговор, если ты не настроена…

- Я настроена! – она глубоко вздохнула. – Знаете, моя мама детский психолог, у вас есть семья?

- Пока нет, ну то есть родители, но я один сейчас живу.

- Вот знаете, когда у вас будет семья, не будьте дома психологом.

Смит засмеялся.

- Спасибо за совет!

Ева поморщилась, шрамы немного стянуло. Она вдохнула.

- Знаете, вы скажете - это нормально. Дело даже не в страхе, ну не в том страхе, о котором вы думаете, я не боюсь ходить по паркам, ну пока что, не боюсь всех маньяков мира или что там бывает обычно с жертвами насилия. Я тело не ощущаю.. – она потрогала себя, как бы проверяя.

- Не ощущаешь? - спросил Смит.

-Как будто, это не мое тело уже, – она раздвинула рубашку и оголила шрамы на животе, показывая их доктору. Зеленые рубцы, с торчащими нитями, Ева пальцем провела по одному из них. – Посмотрите, видите? Он не тело испортил, он меня из него выскреб, мою душу. Это его отметины, его теперь тело.

- Ева, извини, ты ведь не говоришь о том, что чувствуешь к нему привязанность?

-Вы не должны так прямо задавать вопросы, доктор, – Ева усмехнулась, продолжая рассматривать свой живот. – Нет, конечно, нет. Я не о том, что привязана к нему, просто не чувствую себя внутри, хозяйкой себя. Это странно, вот моя рука, – она подняла руку перед собой, с тонкими пальцами, худыми настолько, что было видно венки на ни, – но, в то же время, чужая! Узнаю ее, мои пальцы, только, как если бы это было управление роботом. Это меня пугает.

- Ты как думаешь? – Смит посмотрел на нее. – Что-то же ты думала об этом?

- Думала, что если вернусь. Мне надо будет как-то принять, что мое тело осквернили, надругались надо мной. Изнасилование - это худшее, что может произойти с женщиной.. – она откинулась на подушки.

- Ты осталась жива, – Смит пододвинул к ней стул, – ты сейчас здесь. То, что ты не ощущаешь себя в своем теле, это защитная реакция, от осознания, того, что ты уже сама сказала. Осознания, что тебе причинили вред. Возможно, тебе сейчас лучше и побыть в гостях у себя, у своего тела? Позаботиться о нем, привести в ному, как мы заботимся о друзьях или родных? Ведь если бы, это случилось не с тобой, а с близким человеком, ты бы помогала ему восстановиться, несмотря на осквернение? Когда будешь готова, ты это сама поймешь, вернешься в себя, это будет не легкий путь.

- А что же делать с душой? – спросила Ева. – Душа тоже ранена.

- Оставь пока душу в покое, сосредоточь внимание на своем теле. В таких случаях, как показывает практика, нужна система, чтобы восстановиться. Ты ранена, Ева, и я говорю, не только о твоем теле, но и душа ранена. Чтобы исцелить душу, нужно физическое здоровье, я прошу тебя, сосредоточиться на этом, потому что твой настрой очень много значит. Я вижу, что ты пренебрежительно к себе относишься, смотришь на свои шрамы с отвращением, поблагодари его, что оно сохранило твою жизнь. Ты ведь пролежала, на холодной земле больше 3х часов, и если бы не это тело, не его сила, мы бы с тобой не разговаривали сейчас, это достойно восхищения и благодарности.

Глава 9

29.12.2005г.

Комната для допросов выглядит интересно, только в сериалах, возможно еще в книгах. В жизни, это комната, где, скорее всего, нет естественного света, а если есть, то незаметный. В комнате для допроса, все сосредотачивается вокруг стола, ее можно сделать очень уютной, с мягким диваном и кофе-машиной, но ты все равно будешь себя чувствовать как на раскалённой сковородке.

Конечно, семейство Евы, не отпустило бы свою, только что выписанную из больницы, дочь, одну, в полицейский участок. Но и в комнату с ней им заходить нельзя, Еве уже 19 лет, фраза: «она для нас все равно ребенок» не работала, закон говорил, что девушка совершеннолетняя.

Энди отвезли в школу, Виктор и Кора сидели в просторном холле с кофе в бумажных стаканах, давно уже остывшем. В дальнем углу висел телевизор, туда-сюда слонялись люди в форме. Невыносимо долгое ожидание, сводило Кору с ума, она чувствовала себя как оголенный нерв.

- Они сказали, что она сегодня не будет с ним говорить, – сказал Виктор, больше себе, чем жене, – зададут пару вопросов, и поедем домой.

- Что можно у нее спрашивать? Он ведь во всем сознался. Что она должна сказать? – спросила Кора, больше у себя, чем у мужа.

- Это такая процедура, ты же знаешь. Она должна его узнать, и что там еще они говорили.

- Да-да, знаю, – Кора взглянула на дверь, куда 20 минут назад зашла Ева, – она только вчера домой приехала. Могли бы хоть до нового года ее в покое оставить.

Как обычно бывает в таких случаях, время тянется предательски медленно. Слонявшиеся люди раздражали.

В комнате Ева теребила в руках стакан воды. Молодой полицейский, минуты три раскладывал перед собой бумаги, потом похлопал по карманам, извинился, сказал что, что-то забыл и вышел. Вернулся то ли с карандашом, то ли с ручкой.

- Итак, Ева! Я - детектив Страйкер. Можешь звать меня Билл. Не буду долго тебя задерживать, сегодня у нас формальная встреча. Мы вызвали тебя для показаний и все. Понятно? – Ева кивнула, – Отлично. Итак, по нашим данным и со слов самого подозреваемого Джереми Дугласа, в ночь с 04.12.2005 года, он совершил нападение в парке «Северная долина», на незнакомую ему девушку. Утром 05.12.2005г. в парке обнаружили тебя и доставили в больницу. Ты можешь рассказать, что ты помнишь?

Глубокий вдох-выдох, снова глубокий вдох-выдох.

- Я в тот день везде опаздывала…, - поперхнулась, психологический барьер, так сказал бы Смит, - правда, буквально с самого утра. Вечером, мы с подругой, пошли в кино и сеанс задержали.

Страйкер слушал ее, время от времени делая какие-то пометки.

- А как зовут твою подругу, мы можем с ней связаться? – спросил он.

- Наоми Линкор, мы с ней в школе вместе учились. Она приехала на выходные домой, но сейчас, наверное, уже не в городе.

- Мы выясним, продолжай, – пояснил Страйкер.

- Ладно… Сеанс начался позже где-то на 15 минут, то есть в 7:45 и в 9:45 закончился. Я опаздывала, мы с родителями договорились, что после фильма, они будут меня ждать. Хоть от кинотеатра и близко, но я все равно решила сократить… - Ева отпила воды, - Я никогда не сокращала дорогу через парк, не знаю почему, просто не сокращала. Правда! Я пыталась вспомнить хотя бы один случай и не могу, в парке мы были либо с друзьями, либо с родителями, но это был первый раз, когда я зашла туда одна!

- Ева, послушай, я понимаю, тебе тяжело, извини, что заставляю вспоминать, нам сейчас нужно только хронологию восстановить. Хорошо? Рассказывай так, чтобы тебе было хоть как-то комфортно, – он кивнул. – Можем прерваться, если хочешь?

- Нет, все нормально, - она тряхнула головой. - А мне точно нельзя сюда папу позвать?

- К сожалению, нет. Продолжай, если можешь.

- Там не горели фонари, может мне это показалось, но там было чересчур темно.

- Фонари горели. Но они там загораются очень поздно, возможно, когда ты зашла в парк, они еще были выключены.

- Наверное, – Ева помялась. Переходить к этой части было больше неловко, чем страшно. – Ну и я зашла туда, и пошла к другому выходу, очень быстро, это было где-то в 9:50, не помню точно. А потом, я почувствовала, как меня дернуло, и я обо что-то ударилась. Честно говоря, дальше мои воспоминания очень расплывчатые, - она вздохнула и допила воду, - я почти выбралась…

-Попробуй рассказать то, что помнишь? – попросил детектив.

- Помню как упала, как будто села спиной к чему-то и большую фигуру, лицо не помню, он весь темный, – ее начало знобить. – Потом он схватил меня за ноги и как будто стянул на спину. Все мутное. Он раздвигает мои ноги и пытается снять штаны, в руке у него что-то было, не помню что, - она на секунду прикрыла глаза, - а потом, он это вонзил мне в бедро, вот тут, – она указала на место, где недавно были швы. – И я закричала, мне кажется, так сильно, что горлу стало больно. Дальше темно и боль в голове. Потом я очнулась, а он держал мне рот рукой… у него такие шершавые пальцы… А потом.. – она замолчала и потерла нос, плакать не хотелось, – дальше все совсем мутно, помню боль в животе, помню, как очутилась спиной вверх, помню, как по спине стекало что-то теплое, потом уже, больница, забвение и так далее, – слезы все-таки побежали, она смахнула их обеими руками и запрокинула голову.

Глава 10

Январь 2006 г.

После продолжительных праздников, веселья и запаха мандаринов, настала пора снова возвращаться в реальность. На время каникул все связи с вешним миром были прерваны. Психолог дал выходной, судебные разбирательства отложили и в полицию их пока не вызывали.

Первая встреча с доктором души была назначена сразу же, после посещения доктора по телу. На приеме они проверили ее зажившие рубцы, померили температуру, проверили чувствительность глаз. Спросили, хорошо ли она ест и спит, взвесили и выяснили, что с выписки Ева практически не набрала вес.

- В целом динамика положительная, – сказала доктор Шермони. – Я довольна. Шрамы, конечно, останутся, ты сама понимаешь.

В ответ Ева кивнула, застегивая блузку.

- Да, понимаю.

- Только вес меня не устраивает, у тебя недостаток, но анализы крови хорошие, – заключила она больше для себя, чем для пациентки.

- У меня и до всего этого был такой же вес, практически, – сказала Ева.

- Сколько ты весила?

- Ну, где-то 50 килограммов, может 51.

- А сейчас 46, – улыбаясь, сказала Шермони. – С аппетитом, точно все хорошо?

- Да, я нормально ем…

Доктор задумалась на секунду, листая какие-то бумаги и доставая из-под кипы листов, какой-то талон.

- Вот что, я тебе верю, что ты хорошо ешь, но все-таки направлю на прием к диетологу, с анализами, ладно? Просто пусть скажет свое мнение, может, подберете питание. Договорились?

- Как скажете, - отозвалась девушка, натягивая ботинки.

Шермони заполнила бланк, дала указания куда идти и что сдавать и на этом встреча закончилась.

Поднимаясь по пролету больницы, на этаж психотерапии, Ева вспоминала, задание от Смита на каникулы, которое она, конечно, не выполнила. Смит просил ее, вроде бы, смотреть на себя в зеркало, каждое утро. Замечать и запоминать себя, потому что настал момент, когда свое тело нужно принять. Она, честно пыталась, но получалось с трудом, то есть смотреть то на себя, не составляло никаких проблем, но как только в голову приходили мысли: «И это теперь я», стоять и пялиться становилось невыносимо. В какой-то момент, она вообще стала пробегать мимо зеркала. Доктор, конечно же, об этом спросит и врать ему она не собиралась.

Холл на этаже огромный и светлый, так и не подумаешь, что сюда приходят люди с перевернутыми мозгами. У кабинета стояли большие, уютные, белые диваны, когда садишься, буквально проваливаешься. Ева не успела до них дойти.

- Здравствуй, – окрикнул ее знакомый голос. Смит с планшетом и видимо, ее картой, шел по длинному коридору к ней на встречу, – заходи сразу в кабинет, я сейчас подойду.

- Добрый день, хорошо, – ответила она и сделала, как велели.

Кабинет у доктора хорош, просторный и уютный. С бежевой кушеткой, двумя огромными креслами, разделенными журнальным столиком и посередине всего этого располагался письменный стол. Ева на кушетку не садилась, ей казалось, что это как в дешевом кино, лежит человек, рядом с ним сидит доктор с планшеткой и спрашивает :«Что вас беспокоит?», а пациент отвечает: «Я не знаю в чем смысл моей жизни!». Она уселась в кресло.

На столике разбросаны журналы, в углу на стене весит телевизор, огромное окно, почти во всю стену, показывает, что сейчас творится в городе, за ним не спеша падает снег, хлопьями, идеальный снегопад. Это был бы хороший день, если бы не больница, врачи, шрамы, психолог.

Смит зашел через пару минут, прошел к своему столу, положил бумаги, покопался в ящиках, что-то взял и сел рядом с Евой, на соседнее кресло.

-Прекрасно выглядишь, как себя чувствуешь? – спросил он.

-Нормально.

Он улыбнулся, пролистав папку с записями у себя на коленях, наконец, поднял голову. Лицо его ничего не выражало, как обычно. Ей с ним всегда сначала неловко говорить, ровно до момента пока их беседа не перетекала в дружескую. Когда именно это происходило, она не замечала, доктор знал про нее уже столько, что его следовало убить как свидетеля.

-Так, ну что? Расскажи, как прошли твои праздники? Может, хочешь что-нибудь попить?

-Нет, не хочу, – она крутила на пальце прядь волос, за время больницы, каникул и восстановления, ее локоны отрасли почти до талии, а сходить подстричься не было ни сил, ни желания. – Хорошо все прошло, мы почти никуда не ходили, были дома, приезжала бабушка! – она вдруг усмехнулась. – Когда, интересно, на меня перестанут смотреть жалостливым взглядом?

- Кто смотрит на тебя жалостливо? – спросил доктор.

- Почти все, даже вы иногда, кроме бабушки, – она улыбалась, - я ей за это благодарна.

-Расскажешь про бабушку?

- Бабушка Френни, мы ее зовем. Она мамина мама, не смотрит на меня жалостливо, вообще, я сначала, подумала, что она не в курсе ничего, а потом, она говорит: «Ева, теперь, когда самое худшее в твоей жизни уже произошло. Чего бы ты хотела? Неужели не кокосового торта?» и засмеялась, - она пыталась, пародировать старческий голос своей бабушки и тоже немного улыбалась, – так странно. Но кокосовый торт, я все-таки съела, ужасно сладкий, ничего кроме сахара не чувствуешь.

Глава 11

Холли

Кафе напротив кинотеатра никогда не останется без клиентов, там всегда будут те, кто ждут сеанс или те, кто уже посмотрел фильм и решили обсудить его за чашкой кофе, или те, кто просто пока не хочет домой, но на улице слишком холодно для прогулок.

Это было глупо или гениально, но оно так и называлось «Кафе напротив кино». Тут много света, из-за чего кажется, что так же много места. Огромная барная стойка, почти во всю стену, которую видят посетители, как только заходят.

Холли сидела в этом кафе каждый день, она не ходила в кино, но кафе посещала постоянно. Ее тут знал бармен Том, официантка Карли и хозяин заведения Джек. Холли всегда сидела одна, брала себе салат с тунцом, гамбургер и кофе с двумя порциями сахара.

Пять лет назад, когда ей было 17, на нее напала кучка подростков. Семь человек, трое парней и четыре девушки, они выследили, когда она возвращалась домой, и пристали, прям на улице, на глазах у людей, среди белого дня.

Характер Холли, не позволил ей тогда сопротивляться как следует, не позволил орать на всю улицу, чтобы кто-то вызвал полицию, не позволил просить помощи у тех, кто был рядом и видел, как несколько подростков схватили девочку и насильно куда-то тащат.

У Холли с детства была хромота на правую ногу, из-за чего в школе она очень быстро стала объектом травли. А еще она любила красить волосы в странные цвета, могла прийти с синими волосами, а завтра с красными, что тоже не добавляло ей уважения в лице одноклассников. Мама не ругалась, она считала, что дочь может выражаться как хочет, девочка любознательная, в школе сплошные пятерки, учителя не жалуются. Ну да, иногда ее немного тревожило, что Холли не приводит домой подружек, но как говорила сама девочка, ей друзья и не нужны. Не нужны, так не нужны, мама не стала приставать.

Но больше всего ребят смешило то, что у Холли раньше было косоглазие на левый глаз, она смешно смотрела в сторону, причем не к носу, постоянно казалось, что она за кем-то подсматривает. Из-за этих насмешек, она часто грустила, но у мамы было так много работы, что ей дочь ничего не говорила.

Однажды, девочка пришла домой вся в слезах, грязная, как будто валялась в земле, мама обеспокоилась и провела с дочкой беседу.

- Они смеются над моим глазом, мама, – рыдала девочка, – обвиняют, что я постоянно подсматриваю в их тетради.

Тогда Холли было 13 лет, мама заверила дочку, что скоро, ее положат в больницу, и пока она будет спать, врач поставит ей глаз на место, так как должно быть и тогда смеяться никто не будет. Это немного успокаивало, но в школу она ходить побаивалась. Однако ребята вроде отстали, насмешки не прекращались, но Холли научилась с этим справляться, веря, что скоро ее положат в больницу, поставят глаз на место и уже никто не будет над ней глумиться.

Скоро, наступило через четыре года. Ее действительно положили в больницу и действительно выправили глаз, через две недели Холли вернулась в школу, с повязкой, пока все не заживет. Плюс ко всему делать гимнастику и поочередно закрывать глаза, смотреть только одним глазом, чтобы косоглазие не вернулось.

Конечно, одноклассники, изголодавшиеся за две недели по издёвкам, встретили ее с обширной программой, а как хорошо вписалась в их насмешки эта повязка «Холли-одноглазая». Но в этот день, она не была готова терпеть, голова от операции еще болела, глаза болели, приходилось носить специальные очки, все это изрядно расшатало нервы и когда, самая красивая девочка в классе, решила забавы ради пнуть ее сумку, Холли отреагировала так, как сама не ожидала. Она схватила учебник с парты и со всего размаху впечатала его об аккуратно уложенные волосы красавицы. Девчонка подняла такой крик, началась потасовка, и обоих увели к директору. После лекции о достойном поведении, наказании в виде недели внеклассных занятий их отпустили. В коридоре «Красотка» схватила Холли за руку и велела теперь ходить и оглядываться своим уродским глазом. Потому что не успеет она опомниться, как получит по полной, за учебник, лекцию и наказание после школы.

На следующий день, они ее и поймали и утащили на пустошь за школой, куда старшеклассники бегали курить на перемене. Досталось ей, действительно, по полной.

Все началось с драки, они просто избили ее до такой степени, что Холли не могла ни идти, ни стоять. Потом, они сожгли ее «уродские волосы», сначала аккуратно, по одной пряди, но внезапно полыхнуло так, что у Холли загорелась вся голова, а за ней свитер и остальная одежда.

Подростки разбежались кто куда, когда это произошло, от боли Холли визжала, каталась по земле, звала на помощь, ее услышал дворник, который в этот момент убирал улицу за пустошью. Он прибежал, стянул с себя куртку и затушил пламя.

Она получила ожоги третьей степени на голове, шее спине и груди, лицо оказалось почти не задето, но вот уши превратились в сморщенные куски кожи.

Потом на суде, эти пятеро подростков рыдали и уверяли, что не хотели ей навредить. Сначала врали, обвиняли, что Холли сама виновата, а потом признавались, но клялись, что не думали, что все может вот так закончится.

Все пятеро отправились в колонию для несовершеннолетних, потом в тюрьму штата и Холли не было их жаль, но и облегчения она не испытала. Пришлось перенести кучу сложных пластических операций, кожа так и не стала ровной, волосы на голове не удалось восстановить и поэтому, ее приходилось брить. Сначала она носила парики, потом не носила ничего, потом стала экспериментировать с головными уборами.

Глава 12

Февраль 2007 г.

Суд над Джереми Дугласом только что закончился, ему дали 3 пожизненных срока, без права на досрочное освобождение.

Накануне суда Еву вызывали на опознание, несмотря на то, что она была уверенна в том, что его не помнит, стоя за зеркалом и пытаясь угомонить свое сердце, разбушевавшееся от страха, она узнала его тут же, как только их вывели. Пять взрослых мужчин, примерно одинакового роста зашли в комнату и встали спиной к зеркальному окну, потом по команде повернулись. Дуглас был второй справа, высокий шкаф, с черными волосами и ярко-зелеными глазами, но главное, это были его руки, скованные в наручниках, две огромные лапы. Ева вспомнила, как эти лапы закрывали ей рот, услышала его дыхание рядом с лицом, ощутила всю тяжесть его тела на себе.

- Вот этот, второй справа, – ткнула она пальцем, без малейшего колебания.

- Ты уверена? – спросил полицейский. - Мы можем выключить свет или повернуть их..

- Уверенна, это он, – она еще раз ткнула в Дугласа.

- Так всегда бывает, – сказал Страйкер, – только кажется, что не помнишь. Ты можешь идти, Ева.

Ту ночь, она не спала, образ Дугласа нависал над ней, стоило глазам сомкнуться, и она тут же вскакивала. Рано утром мать и отец должны были везти ее в зал суда, но мама еле подняла Еву с кровати.

До суда они все-таки доехали и ее вызвали на дачу показаний, единственный раз, когда она встретилась с ним лицом к лицу. После долгого оглашения протокола, обязательных поправок, года ее рождения и места, прокурор все-таки обратился к ней, сидевшей к Дугласу вполоборота.

- Ева Роббинс, скажите, человек, напавший на вас в ту ночь, находится в этой комнате? – спросил прокурор.

- Да, - ответила она.

- Можете указать на него?

Она глубоко вздохнула и попыталась найти отца, в переполненном зале суда почти не было знакомых лиц. Глаза зажгло от подступивших слез, сейчас, она должна взглянуть на него, сейчас, все узнали, кто та самая выжившая после нападения.

Ева вздохнула и повернулась в сторону сидевшего за решёткой мучителя. Он смотрел на нее в упор и как будто ждал, хищный оскал, то ли сожаление, то ли жалость. На немом языке, понятный только ему и ей, он словно сказал «Ну привет! А, правда, веселое представление мы тут устроили? Я ждал тебя. А ты? Теперь мы навеки связаны, ты же понимаешь, ну давай ткни в меня пальцем, мы тут за этим собрались!»

- Он, – сказала девушка, смотря на человека за решеткой.

Все оставшееся время слушания, Дуглас продолжал улыбаться и смотреть на нее. Когда читали приговор, он даже бровью не повел.

- Вы хотите что-то сказать подсудимый? – обратилась к нему судья.

- Я рад, что ты выжила, хоть и хочешь больше всего сдохнуть сейчас! – это сказано только дня нее, после этих слов зал загалдел, в сторону Дугласа сыпались проклятия. Ева смотрела на него и в этот момент весь тот ужас, страх и боль вернулись, осознание, как сказал бы Смит и да, его не было рядом и никого не было, только она, Дуглас и страх.

Ева выскочила из зала суда, как только всех распустили, репортёры поджидали ее на крыльце, но отец успел вывести их через заднюю дверь. Она попросила родителей оставить ее и самим езжать домой.

Она брела по улице, и казалось, каждый оборачивался ей вслед, сегодня все про нее узнали, и это была не та слава, о которой мечтают.

Она дошла до кафе напротив кинотеатра, зашла туда, там оказалось пусто. В углу сидела девушка с книгой и странным беретом на голове. Ева села за самый дальний столик и попросила принести кофе, черный, без сахара и молока.

-Я знаю кто вы, – сказал бармен, ставя кофе ей на стол, – вы очень грустная девушка, - он улыбнулся. – Шучу, наверное, неудачно.

Бармен ушел к своему рабочему месту, она отвернулась к окну и утерла слезы. Ну, вот ты вернулась, подумала она, вот оно твое тело, все изуродованное шрамами, и вот она твоя жизнь, навеки пропитанная Джремеми Дугласом. Можно было пойти к Смиту, сказать, что он прав и если это осознание, то напало оно на нее совсем неожиданно, а можно было сидеть тут в кафе, просто сидеть, просто убить минуты своей жизни. Дуглас знал, что она хочет умереть, знал, что с ней сделал, полностью отдавал себе отчет, и она это поняла, более того, он единственный во всем том зале, понимал ее.

- До того как ты сюда зашла, вон тот телевизор был включен, – сказала девушка в странном берете, подсаживаясь за ее столик. – Мы все видели, из зала суда вели прямую трансляцию.

- Прекрасно, – ответила Ева, обеими руками вытирая лицо. – Весь город обо мне знает.

- Это да, – она не говорила с жалостью или любопытством. – Забудут через неделю другую. Я - Холли, кстати.

- Я хотела побыть одна, Холли.

- Я знаю, – она улыбнулась.

- И?

- Я тебя понимаю, – Холли отпила свой напиток, который принесла с собой, поморщилась и добавила. – Ты слышала историю нашего города, о девочке которую избили подростки и подожгли?

- Нет, - Ева правда не слышала эту историю, но звучало ужасно.

- А вот пять лет назад о ней все слышали и пересказывали друг другу, каждый добавлял свою выдуманную сплетню. Через месяц историю так раздули, у-у-у, такие подробности. Ты не представляешь! – она усмехнулась и снова отпила. – А потом Бам! И все! Все забыли. Так что, забудут.

Глава 13

Если бы понятие нормы не устанавливалось вообще, то не было бы такого чувства как униженный и оскорблённый, вот о чем думала Холли. Когда она очнулась в больнице и вспомнила, что с ней произошло, ее одолела обида, за испорченную внешность, за сломленную волю, за то, что с ней что-то сделали без спроса, без ее позволения. Особенно, когда уже прошла физическая боль и осталась только эмоциональная, как ее называют, Холли задумалась на тем, «а почему болит?». В основе своей не изменились составляющие ее жизни, которые были до инцидента и которые остались после, так почему болит? Откуда эта боль, почему тяжело?

Глава 14

Они прошли почти весь город, добрались до резиденций, которые стояли на границе и пошли вглубь улиц. Чем дальше от самого города, тем больше становились дома, один выше другого, во дворах припаркованы дорогие машины, дворики чистые, ухоженные. Одолело ощущение, будто дома расположены по росту, самые огромные, находились совсем далеко от города.

Наконец, Холли увлекла Еву к дому, стоявшему, совсем обособлено, то был не дом, а дворец. Башенное здание из ярко красного кирпича, высотой в пять этажей, по дому тянулись щупальца дикого винограда, сейчас это жёлтые ветки, но вот летом, все точно выглядело как из сказки, высокий кованый забор с витиеватыми узорами, и просто гигантских размеров придомовая территория с различными постройками.

Они прошли внутрь, не входная дверь, не калитка были не заперты. На пороге их встретила женщина в черном оттягивающем платье и завязанными туго в узел волосами.

-Добрый день! Кира закачивает и скоро спуститься, вам что-то подать? – спросила она.

-Да, я буду как обычно. Спасибо, Лиза! – отозвалась Холли.

- А для вас? - обратилась она к Еве.

-Я ничего не буду, спасибо.

Лиза ушла. Они прошли, как полагала Ева, в гостиную, помещение с высоченными потолками, там бы поместился весь дом ее семьи. Окна во всю стену пропускали света больше, чем было на улице, весь интерьер в светлых, бежевых или серых тонах. Холли полу-развалилась на большом диване, Ева присела в кресло. Через пару минут пришла Лиза, принесла Холли какой-то напиток, затем удалилась.

- Кто такая Кира? – почти шепотом спросила Ева.

- Увидишь, – ответила Холли улыбаясь, она стянул с себя толстовку и оголила все шрамы, тут девушка явно чувствовала себя в миллион раз уверенней, чем где-либо.

И тут зашла она, длинные, кудрявые, рыжие волосы, самые яркие в мире, зеленые глаза. В накинутом на изящные плечи, шёлковом, длинном халатике, кораллового цвета, распахнутом так, что было видно цвет, нижнего, кружевного и почти прозрачного белья. Девушка не иначе, как мягко влетела в комнату, как будто не касаясь полов, приземлилась на пол, рядом с Холли и нежно поцеловала ее сначала в руки, потом в макушку и затем в губы.

- Привет, солнышко! – промурлыкала она и все еще сидя на полу, повернулась к Еве. – А ты-Ева? Я про тебя знаю, все думала, когда же мы встретимся?!.

Но Ева смотрела на нее распахнутыми глазами и не мола выразить ни слова, такую красивую, мягкую и изящную женщину, она не видела никогда и во всем этом обрамление, в этом здание и этой комнате, она была как мираж.

К ним зашла Лиза.

- Кира, у вас до следующего посетителя полтора часа, что-нибудь желаете? – спросила она.

- Ох, Лиза, конечно! Я буду вино, красное, ты знаешь и, – она взглянула на таращившуюся на нее девушку в кресле, – Еве тоже принеси, ей понравится.

- Ой, нет, я не буду, – буркнула Ева.

- Принеси-принеси! Вдруг захочет, – дала указания Кира и Лиза ушла.

Кира развернулась лицом к Еве, облокачиваясь на диван спиной, но не отпуская руки Холли. Сама Холли немного сменила позу, чтобы устроиться удобнее и не отнимать свою ладонь у Киры. Они были похожи ни то на любовниц, ни то на друзей.

- Итак, - пропела Кира, - что же привело вас ко мне?

- Хотела познакомить тебя с Евой, – ответила Холли.

- А я про Еву все знаю, – сказала Кира и посмотрела на нее полными принятия и понимания глазами, – очень рада тебя видеть.

Ева сидела в кресле, вид у нее был как у ударенной палкой собаки, которая не понимает за что. Кира перебирала в руках пальцы Холли с благоговейным трепетом. Лиза зашла, поставила бокалы с вином и снова удалилась.

- Какой лот? – спросила Холли, когда они вновь остались одни.

- Ох, лот, мой постоянный заказ, эта особа приходит каждую неделю, в одно и то же время, я уже иногда стала ее игнорировать, но ты же меня знаешь. Я по ним скучаю, – Кира потянулась за своим бокалом, не отпуская ладонь Холли, – как и с тобой было, солнышко.

- А будет кто?

- Ммм, тебе это понравится, у меня никого не было в это время и тут вчера, звонит мой телефон, тот самый, – Ева не поняла о чем она, но Холли наоборот, – Там со мной говорит грубый, красивый голос, ну я не могла сопротивляться, не знаю, кто придет, но очень жду! Думаю: «Быть новому».

- Разве у тебя, еще может быть что-то новое? – засмеялась Холли.

- Очень много всего, мир велик.

Сознание Евы возвращалось, это как взглянуть на белый снег в солнечный день, сначала болят глаза и ничего не видно, но постепенно привыкаешь.

- Я прошу прощения, но мне ничего не понятно, – сказала Ева в минутной паузе.

Девушки прыснули от смеха.

-В общем, если простым языком, – начала Холли, – Кира, спит с людьми и иногда за деньги.

- Спит?

- Ну да! – закивала Кира. – Секс и если они хотят, то платят мне.

- Если хотят? – удивление или недоумение, вырывалось из нее.