Порочное влечение

Пролог.

Содержание книги может не соответствовать общепринятым нравственным нормам и представлениям о мире.

Все события, персонажи являются вымышленными.

Газ в пол. До упора. Скорость такая, что внутренности стираются в порошок.

Дорогу освещают только фары моей машины. Вдоль обочины несусветная тьма, которая и меня приводит в ужас. Я холодею и крепче хватаюсь за руль.

«Она меня ждет».

«Я нужен ей».

«Эта тварь ее убьет!»

Мою Майю.

Как же я ее ненавижу. И хочу. Ненавижу. Желаю каждой клеткой своего больного тела, до скручивания всех до единой жилы. Снова ненавижу и мечтаю уничтожить за то, что она делает со мной...

Мысли заволакивают сознание, как смола. Представляю охотящегося за Майей придурка, и меня обуревает дикая, неконтролируемая злость. Руки чешутся скорее схватить свой пистолет и выстрелить в ублюдка всю обойму.

Перед глазами красная пелена. Надо бы успокоиться, иначе я свалюсь в кювет, и она...

Его любовь к ней еще более уничтожающая и опасная, чем моя.

Когда в зеркале заднего вида появляются яркие фары, ослепляя на доли секунды, я понимаю, кто это и что они хотят. На безлюдной дороге в три часа ночи не может быть никого, кроме меня. И его людей. Настоящих шакалов.

Впереди тоже виднеется свет фар, раздражающих роговицу до слез.

Живот сводит от внезапно взорвавшегося под кожей страха. Я никогда в нем не признаюсь, но это не мешает чувствовать гнусное, непривычное напряжение в каждой мышце своего тела.

— Борзов! Ты либо разворачиваешься и никогда не показываешься в моем городе, либо ловишь пулю в лоб, — слышу знакомый голос, отвечая на звонок.

Джамиль. Сука!

— Иди в жопу! — сбрасываю.

Улыбка трогает мои губы. Так и вижу растекающуюся ярость на его лице. Это придает мне сил и уверенности. Ну и тачка Яна — скоростной монстр. Если, конечно, получится избежать лобового столкновения.

— Черт! — резко торможу.

Машина перерезает мне путь. Педаль газа падает в пол. Ремень впивается в грудь. Закашливаюсь, словно легкие выбили с ноги.

Из-за большой скорости и резкого торможения машину ведет. Чтобы избежать столкновения, выкручиваю руль и вижу надвигающуюся тьму.

Удар. Еще один. Задыхаюсь. Во рту соленый металлический вкус. Падла, если у меня выбиты зубы, я потом лично пересчитаю его.

— Ко мне его! — рычит Джамиль.

Тело предает меня, я теряю чувствительность и силы. Авария дает о себе знать. Надеюсь, тачка не так пострадала, как я. Брат оторвет мне бошку быстрее этой гниды.

— Твои последние слова, Борзов!

Улыбаюсь кровавой улыбкой. Кто-то из его ребят схватил меня за волосы и оттянул, вынуждая приподняться и посмотреть в глаза хмырю.

— Ты — конченый ублюдок, Джем, — обращаюсь ненавистным им прозвищем. Замечаю, как он багровеет.

— Убрать, — цедит жалкий приказ. Лично выпустить пулю кишка тонка?

Прости, орешек. Я в полном дерьме. Как только доберусь до того света, приду к тебе. Обязательно. Ты только крепись, не сдавайся.

Последнее, что вижу, — удаляющиеся ноги козла. Потом два выстрела. Боль и... Темнота.

========>>>>>>>>

Глава 1. Майя

Появиться сегодня в клубе моего дорогого сводного братца Джамиля — не очень хорошая идея.

Почему?

А потому что мне нельзя. Вот так вот в двадцать первом веке легко стать пленницей в прямом смысле этого слова. Мамочка постаралась, заключив сделку с самим дьяволом. Последнее — не аллегория. Аджиев Галиб, мой отчим, — дьявол во плоти.

Однако я здесь. Пока «папуля» со своим сыночком покинули город, я делаю легкий глоток свободы.

— Что будем заказывать? — Алина, моя подруга еще со школы, счастливо потирает ладони.

— Воду?... — зажмуриваюсь. Предполагаю громкое ворчание.

— Это же так скучно, Нацки! — толкает в плечо Алинка, погружаясь взглядом в барное меню.

— О, давай текилу? — восторженно предлагает Джекки. Вообще, она Женя, но мы дружно зовем ее Джекки.

Мне хватит и глотка текилы, чтобы опьянеть в край. Это незамедлительно дойдет до Аджиевых. Меня накажут. Пленница, помните? Прав у таких нет, как и желаний, мечт, счастливого будущего.

Грустно? Я свыклась.

Мои подруги не вполне в курсе всей ситуации внутри моей семьи. Для них мой гнида-отчим лишь строгий папочка, заботящийся о благополучии падчерицы.

Как же... Одна мечта все же есть: вбить кол в его сердце, а пулю — в лоб сводного. Не каждая невеста жаждет смерти жениха. Н-да, я не говорила? Моя судьба решена более десяти лет назад — продолжить род Аджиевых.

— Мохито безалкогольный, — прошу официанта. Подруги не без бурчания заказывают стопки текилы и лимон.

Музыка разливается по большому танцполу. Какой-то модный диджей заводит толпу похлеще той самой текилы.

Улыбаюсь, чего не делала очень давно. Выгляжу, наверное, как человек с параличом лица.

«Развлекаешься?» — приходит сообщение от Джамиля. Земля уходит из-под ног. Я покрываюсь испариной. Позвоночник пробивает столб искр.

— Блин! — ругаюсь, перекрикивая шумные биты.

Конечно, ему все уже донесли. Оглядываюсь. Охрана, менеджер, люди Аджиевых. Я же не совершаю ничего ужасного! Но привыкла бояться и... Подчиняться. За что яро себя ненавижу.

«Это простая встреча с подругами», — сухо вбиваю текст.

«Где полно голодных до тебя парней? Хочешь, чтобы я ревновал?»

Да мне плевать! — можно было бы написать.

«Майя? Я. Ревную! Не гневи».

Чертов псих!

«Договоримся?» — печатаю, отчаянно стуча пальцами по экрану. И как тот только не трескается?!

«Ты знаешь, что мне нужно!» — получаю мгновенный ответ.

Вскакиваю с кожаного диванчика. Тянусь за «Мохито» и жадно присасываюсь к трубочке. На подушечках пальцев скапливаются покалывания. Как бы заменить фразу «иди к черту» на что-то более мягкое? Да никак!

— Ублюдок! — шепчу одними губами. Круто разворачиваюсь и врезаюсь в стальную стену. Вдохнув, ощущаю, как в рецепторах раскрывается запах еловых веток и имбиря.

Сладкий коктейль опрокидывается на мою грудь. Ткань намокает в секунду. В панике тянусь к салфеткам и судорожно промакиваю.

Что это только что было?

— Эй, цыпа, — раздается полупьяный голос. — Ну что ж ты такая неуклюжая, а?

Вскидываю глаза и врезаюсь взглядом в высокого парня с черными, как уголь, волосами. Он довольно ухмыляется и чувствует себя королем положения. Или просто королем. Понимаю, что пялюсь на незнакомца невежливо долго.

— Ла-а-адно, куплю тебе другой. Че ты там пила? — с нетрезвой легкостью предлагает.

— Нет! — выкрикиваю и выпрямляюсь.

Как он вообще смел ко мне обратиться? Бессмертный, что ль?

Парень дергается, уголок его губ взлетает вверх. Он моргает единожды, а его грудная клетка неустанно поднимается и опускается. Все эти действия вызывают дрожь в моем теле, и я не в состоянии оторваться от его лица. Оно... Оно... Жуткое! Да. Будто смотришь на демона.

От такого типа следует держаться на расстоянии.

— Цыпа набивает себе цену? — смело продолжает настаивать.

Отвлекаюсь на мигающий экран своего телефона. Входящий звонок. «Джем», — скольжу взглядом по буквам. Сердце от страха падает в желудок.

=======>>>>>>>

Глава 2. Майя

— Алло? — отвечаю.

Незнакомец скользит по мне взглядом и склоняет голову набок. Рассматривает, гадает. Мне дурно от близости этого человека. И человек ли он? От него фонит неприятностями и опасностью.

— Твой ответ, Майя? Желание в обмен на свободный от слежки вечер.

С помехами, но я разбираю каждый звук осточертевшего мне голоса. Обиднее всего, что раньше, когда нам было по девять-десять лет, Джем казался мне милым парнем. Мы вроде как дружили.

А потом он стал настоящим преемником своего чудовища-отца, и все вмиг изменилось.

Чужак с черными волосами пятится, но не перестает наблюдать за мной. А потом... Испаряется. Я лишь моргнула.

— Что? — возвращаюсь к ждущему ответа Джему. В мыслях полный кавардак, и я не могу полностью сосредоточиться на разговоре.

— Если ты хочешь сегодня расслабиться, я не против, дорогая. Но у всего есть цена, — сладко поет он.

Меня охватывает раздражение на весь белый свет. У нормальных людей поход в клуб с подругами, чтобы выпить по коктейлю, считается обычным делом. Боже, да даже напиться в пятницу, горланить песни до утра и делиться пошлыми секретами о своих парнях они могут, не оборачиваясь в ужасе по сторонам. Таковы нормальные люди! Но я – не они.

— Х-хорошо, — отвечаю и имею наглость сбросить вызов.

Мне крышка.

Под тягостный шум битов, всеобщего веселья и моего испорченного настроения становится плевать.

Но больше всего сейчас хочется как раз вернуться в свою комнату, укрыться одеялом с головой и... Умереть?

— Что-то случилось? — первая ко мне возвращается Джекки. Пока я справлялась с последствиями пролитого «Мохито» и разговаривала с Джемом, девчонки танцевали.

Качаю головой и снова промакиваю салфетками подсыхающую ткань платья.

— А я говорила, надо было брать текилу. После нее невозможно оставаться грустной.

— Я не грустная, — протестую. Но подруга права.

— Ну да, ну да... Твой звонил? — бросает взгляд на телефон.

И вновь киваю.

Они думают, у нас с Джемом любовь.

— Везет. Беспокоится о тебе, — Джекки вздыхает и просит у официанта новую порцию текилы. — Вон, сколько охраны в клубе появилось.

Оборачиваюсь.

По периметру выставлены шакалы Аджиевых. Их можно вычислить по особому блеску в глазах. Таких называют непривычным словом — «абрек». Значит, головорез. Только сумасшедший будет переходить им дорогу. Как и всем членам семьи Галиба.

— Прости, — вскакиваю, не в силах находиться под пристальным взглядом десятков охранников. Это так в понимании Джема выглядит “свободный вечер”?

Мне нечем дышать, и сильнее хочется умереть.

Стремглав несусь до туалетной комнаты и захлопываю за собой дверь. Меня трясет, а ощущение, что за мной следят даже в туалете, не проходит ни через минуту, ни через две. Простояв так длительное время, я на негнущихся ногах иду к раковине и включаю холодную воду. Намочив ладони, прикладываю их к щекам.

В отражении — бледная версия Майи Нацки. В призраках больше жизни, нежели во мне.

— Когда-нибудь все изменится, — шепчу обескровленными губами. — Все обязательно будет хорошо.

Дверь со скрипом открывается и хлопает. Гул раскатывается по углам помещения, не желая прекращаться.

Оборачиваюсь и застываю. Сердце сжимается от страха.

— Помощь нужна? — хрипловато-грубо спрашивает.

Парень наступает. Шаг — я пячусь к стене. Второй шаг — громко сглатываю. Пульс разбивает виски на осколки. В животе образуется тяжелый ком, весом в тонну.

Я оказываюсь в кольце его рук. Очень плотном кольце, которое душит в прямом смысле. Никто и никогда не смел подойти ко мне и на метр. Запрещено.

Этот незнакомец точно чужак.

Его немного жаль. Он все же симпатичный, несмотря на отчетливо виднеющиеся следы постоянных драк и горбинку, указывающую на когда-то сломанный нос.

Живым из нашего города он уже не уйдет.

— Камиль, — выдыхает в губы. От них пахнет дешевым ромом.

Его глаза — дьявольски черные. Чужак опасен, и пора принимать меры. Такое знакомство и мне не сулит ничего хорошего.

— А ты? — спрашивает и опускает глаза на мои губы.

— Если тебе дорога жизнь, свали. И руки держи при себе. Камиль, — неторопливо отвечаю.

— А язык?

— Если не хочешь, чтобы тебе его отрезали.

— Я рискну.

Мои глаза остаются открытыми, когда горячие губы касаются моих ледяных. Покалывания расходятся от клетки к клетке. Влажный язык раздвигает губы и врывается в мой рот. Варварские повадки, как и сам этот чужак, делают из меня шокированную куклу.

Майя, оттолкни, завизжи, ударь! Сделай! Что-нибудь!

Его рука ложится на мою талию и передвигается вверх к груди. Ладонь чужака тоже невыносимо огненная, словно до меня дотронулся раскаленный стальной прут.

Зачем-то... Пробую ответить на этот поцелуй. И с отчаянием умирающего кусаюсь.

Если об этом кто-то узнает, меня накажут. А его незамедлительно убьют. Еще никогда я не была виновна в чьей-то смерти.

— Для первого раза неплохо, — посмеивается.

Мой укус пришелся на его нижнюю губу. Я вижу приличную ранку, сочащуюся алой кровью. Зрелище гипнотическое. Камилю (так его зовут?) идет кровь. Имя, впрочем, тоже.

— Ты больной, — вытираю губы тыльной стороной ладони. На языке вкус рома, в носу — хвоя и имбирь.

Пьянею. Схожу с ума, и меня прилично так колотит.

— Не отрицаю, — отвечает спустя время.

Чужак ополаскивает руки, умывается. Сплевывает! Я, как дура, смотрю. А потом Камиль спокойно говорит:

— До встречи. Майя.

И уходит.

________________

Приветствую всех в новинке про Камиля.

Будет горячо, опасно, спорно. Серая мораль, криминал, дарк ))) Надеюсь, вы не из пугливых.

Ну и по традиции с вас лайк и комментарий. И не забывайте добавлять книгу в библиотеку!

Глава 3. Майя

Домой врываюсь, едва не сорвав дверь с петель. Я не попрощалась с подругами, не оплатила коктейль. Правда, с меня бы не взяли и рубля...

Забегаю в ненавистный мне, пропитанный гнилой роскошью дворец, и несусь на второй этаж к себе в комнату — единственное место, где я хоть как-то чувствую себя защищенной. Облокачиваюсь на захлопнутую дверь и стекаю на пол. Лицом зарываюсь в ладони.

Я целовалась... Стоп! Варвар меня целовал, его язык с каплями яда был у меня во рту.

От воспоминаний, таких четких и живых, накрывает истерикой. Мне долго и упорно внушали, что я принадлежу другому. Поэтому теперь я чувствую себя в опасности из-за обычного поцелуя.

Ладно... Не вполне обычного.

Раздеваюсь и бросаю вещи в корзину для грязного белья. Постояв и подумав, вытаскиваю и режу их на лоскутки. Варвар же трогал мое платье!

— Мне конец!

В душе тру себя мочалкой и дважды чищу зубы. Противный вкус дешевого рома не смывается мятной пастой, а запах хвойного леса вьется перед моим носом плотной дымкой.

Надев халат и плотно его запахнув, спускаюсь на кухню и щелкаю чайником. Наша кухарка сию же секунду удаляется. Должно быть, мой стервозный, разгневанный вид ее испугал.

Ненависть к незнакомцу усиливается. Камиль выбил меня из колеи! Более того, теперь я задумалась о его безопасности!

И о том, что уверенно повторила его имя в мыслях.

Я помню, чем три года назад обернулась для меня встреча с одноклассником. Тогда еще я не воспринимала планы Аджиевых в отношении меня всерьез. Ведь Джем был моим другом.

Моего одноклассника звали просто — Иван. И сейчас он в инвалидном кресле. Но хозяева этого города — Галиб и Джамиль Гаджиевы выплатили ему приличную компенсацию. В тот вечер Ваня написал мне короткое, но емкое сообщение: «Чтоб ты сдохла!». Винить его я не могла.

В тот же миг протрезвела, очнулась.

Но вот чужак, в отличие от Вани, не выглядит невинной жертвой... И все же не хочу быть причиной его инвалидности. Первая, яркая волна гнева спадает.

Ну и ромашковый чай помогает успокоиться.

— Вернулась? Тебе стало скучно? — оборачиваюсь и локтем случайно скидываю чашку на пол.

Второй раз за последние два часа. Это какая-то полоса неудач, которая влечет за собой ощущение надвигающейся тревоги и страха.

А если от меня пахнет им?

Боже, да это паранойя!...

Джамиль кидает ключи от своей машины на стол. Они долетают до меня, как и нишевый мускусный запах с нотами сладкой груши и табака. Выпитый ромашковый чай начинает першить в горле.

Сижу неподвижно, краем глаза наблюдая за сводным братцем. Вот он достает стакан, наполняет его водой из фильтра. Выпивает залпом и... Бросает на пол. Стекольная пыль покрывает теплую плитку вокруг меня. Я босиком.

Поджимаю пальцы на ногах, а ладони — в кулаки. Напрягаюсь всем телом.

— Отвечай, Майя.

— Ты обещал мне свободный вечер, а сам приставил шакалов, — кидаю быстрый взгляд и отворачиваюсь.

Глаза Джема наполняются чернотой.

И эта не та чернота, что мелькала на темной радужке чужака.

— А кто сказал, что твой свободный вечер именно сегодня?

Вот ублюдок! Вонзаю ногти в ладонь, пока лунки не становятся багровыми и кожу не начинает пощипывать.

— Я скажу, когда он будет. А теперь иди к себе, — отдает приказ спокойным голосом.

Живот скручивает резью.

— Ты разбил бокал, — говорю четко каждое слово.

— Ох, точно... — смеется и, наступив на стекло, берет меня на руки. Я шумно, с недовольством, выдыхаю и слышу громкий хруст под ногами, когда Джем ступает по стеклу.

— Ты должна уже знать, дорогая, я не люблю, когда ты... Ускользаешь от меня.

Джем опускает меня на первой ступени лестницы, но уйти не дает. Держит цепко, как интересную ему игрушку, и проводит большим пальцем по нижней губе. Именно там, где касался меня язык чужака.

В грудной клетке леденящее покалывание от острого взгляда парня.

— Если ты только позволишь кому-то дотронуться до тебя, я прострелю ему голову, а тебя заставлю смотреть.

Уже позволила, придурок! Эта мысль вдруг начала мне нравиться. Внезапный и неожиданный протест, который вызывает тихую улыбку. Но Джем воспринимает ее как смирение и покорность. Кретин...

Ухожу медленно, чувствуя на спине ошпаривающий шелк взгляд. Будто отпаривателем пшикнули между лопаток и остались наблюдать, как слой кожи отстает, набухает и слезает.

Сон приходит не сразу, а в середине ночи меня будит яркий свет и брошенное в меня серебристого цвета платье. От блеска бисера слезы катятся из глаз.

— Собирайся. Твой свободный вечер начинается сейчас. И со мной! — кричит на всю комнату. Она перестала быть безопасной. Я в панике оглядываюсь.

Надев платье через голову, ковыляю до машины. За все время, проведенное в этом доме, я перестала интересоваться чем-либо. Да и бесполезно спрашивать Джема о том, куда мы едем и что взбрело ему в голову. Он чокнутый придурок, а я пленница. Невеста, то есть.

Целованная другим...

Меня везут по знакомой дороге к клубу, откуда я сбежала несколько часов назад. И в эту минуту он выглядит закрытым. Вывеска потухла, охрана исчезла.

Лишь в центре танцпола я замечаю накрытый стол и слышу наполняющую клубной музыкой зал. По периметру расставлены шакалы Аджиева.

Самым последним замечаю... Демона. Он осмеливается мне подмигнуть и облизнуться. Во рту вновь расцветает вкус дешевого рома.

– Как тебе мой сюрприз? Ты хотела танцевать, будешь танцевать до утра. Хотела расслабиться, – будешь пить то, что я позволю тебе и сколько позволю. Только мне решать, когда закончится твой свободный вечер. Дорогая.

_____________

Проверяйте, все поставили звездочку книге? Это справа от обложки***)