Порочное влечение. Книга вторая

Пролог

– Клянусь любить тебя вечно… – слегка хриплый баритон Ярослава гулко разносится по залу.

Гости, затаив дыхание, внимают каждому его слову, а некоторые даже умудряются пустить скупую слезу от умильности момента. Фотограф и представитель местного новостного портала неустанного снимают молодоженов, стараясь не упустить ни одной секунды “самого счастливого” дня. От вспышек слепит глаза.

Конечно, такое событие. Женится самый завидный жених в нашем городе и единственный приличный кандидат на должность мэра. Но это отнюдь не все достоинства этого самца.

Взгляд мой так и скользит по идеальной подтянутой фигуре, облаченной в черный костюм. Широкоплечий, высокий брюнет буквально источает флюиды мужественности и властности. От мыслей, как могут сводить с ума эти сильные руки, становится жарко. Темноглазый демон, а не мужчина. И именно он в эту минуту женится… Навсегда пропадая с радаров для всех хищниц.

Меня одну тут тошнит от всего этого?! Аромат розовых пионов щекочет нос своей сладостной вонью, отчего кружится голова. Из-за идиотского терракотового цвета платья регистраторши перед глазами рябит. От вида невесты, которая изображает любовь до гроба — к горлу подступает ком.

Хотя… Кое-что в этой дамочке не первой свежести мне все же нравится. Ее прическа: красивая, уложенная волнами, с поблескивающими на свету бисеринками жемчуга. Такими яркими, что от зависти удавиться хочется. Жаль только, что никакая собранная лучшими стилистами волосня не сотрёт из стервозного взгляда невесты алчность.

Скорее всего я попросту придираюсь к ней. Не удивлюсь, если эта мадам окажется примерно одного возраста с Ярославом. Вот только если Жарова время раскрыло и сделало благороднее, как многолетний коньяк, то Светлана мне напоминает урюк. Такой засушенный и сморщенный.

Сколько женщин даже в этом зале мечтают оказаться на ее месте? Скажи: “фас” и ее тут же порвут на тысячу кусочков.

В чем же тогда интерес Жарова? Его избранница не молода, не умна, еще и с прицепом. Точнее сказать — с двумя вагонами за спиной.

– Я благодарна судьбе за то, что она свела меня с тобой…– тем временем вещает писклявым тонким голоском “невеста”. Поморщившись, я отворачиваюсь, стараясь найти что-то приятное глазу. Делаю очередной внушительный глоток игристого напитка, попытавшись скрыть нервный смешок. Вряд ли бы кто-то из хреналлиона приглашенных обращает на это внимание, но всё же терять лицо и привлекать к себе лишнее внимание не хочется. Публика всё же в зале — солидная.

Более не вслушиваясь в “клятвы” брачующихся, осматриваюсь по сторонам. Первое, что привлекает мое внимание, это отсутствие в зале наследничка империи Жаровых. Молодой и дерзкий. Он бы повысил градус тестостерона своим поджарым телом и загадочной ухмылкой. Неужели он не принял столь щедрый подарок от отца, как дополнительные претенденты на наследство?

Второе же, немаловажное наблюдение: на торжестве отсутствуют обе дочери Светланы. Это действительно вызывает беспокойство и неясное предчувствие беды. Хотя, казалось бы, с чего вдруг? Подобная выходка, как игнорирование семейного торжества, вполне в духе Станиславы. Эта вульгарная, взбалмошная девица и не на такое способна. А вот мышка-Соня действительно удивляет. Вся такая робкая, крем-брюлейная…

"Фу!" – морщусь я, к горлу вновь подкатывает тошнота.

– Да! – я вздрагиваю от радостного выкрика Светланы.

Женщина сияет, глаза ее лихорадочно блестят. То ли у нее вот-вот должен случиться сердечный приступ, то ли она обалдела от счастья. Жених же, напротив, ведет себя довольно сдержанно.

Как ему удается даже в такой ситуации не растерять внешнего лоска и врожденного благородства?

– Мамулечка, поменьше пафоса!

Все гости, как по команде, оборачиваются на говорившую. По проходу, в сторону пустующего столика у сцены, вышагивает Стася. Голос ее пропитан неприязнью, а улыбка — насквозь фальшью.

Выглядит девушка великолепно, что не может не задеть. Кофейного цвета локоны спадают на плечи девушки. Макияж делает глаза ее практически кошачьими. Темно-зеленое шелковое платье с прорезью, откровенно оголяющей ее ноги, будто специально не соответствует заявленной цветовой гамме праздника. Высокие и острые каблуки отбивают твердый и гипнотический ритм, словно кто-то включил метроном.

Я не могу понять, что меня раздражает в этой наглой девчонке больше. Отсутствие изъянов, за которые можно зацепиться и мысленно пройтись по Станиславе, или ее спутник?

Лучезарно улыбаясь и обнимая девушку за талию, походкой тигра в саване шествует Жаров младший. В его взгляде — вселенское спокойствие, а в жестах и повороте головы, как будто что-то сравнимое с аристократической статью. Кажется, будто эта парочка заскочила сюда по пути на Каннский кинофестиваль.

– Можете продолжать, – небрежно махнув ладонью в воздухе, нарушает повисшую паузу Кирилл. Но тут же натыкается на холодный взгляд Ярослава и, кажется, серьезно задумывается над тем, стоит ли продолжать представление.

– Хм… Прошу ответить вас, жених, – регистратор снова давится словами, не ожидая подобного перформанса. С появлением Стаси и Кира, всё будто оживает. Дышит глубже, начинает играть новыми красками.

Жаров старший молчит. Смотрит на Светлану, будто о чем-то задумавшись. Отчего улыбка невольно сползает с ее лица. Сложно понять, что именно она увидела в его глазах, но пыла в невесте становится заметно меньше.

Я же невольно замираю затаившись, надеясь, что хоть сейчас-то Жаров закончит этот театр абсурда и пошлет уже всех к черту. Осушаю полностью бокал, ощущая как эйфория охватывает мое тело. От кончиков пальцев на ногах, поднимаясь выше, заставляя ерзать от нетерпения на своем месте.

Звуки стихают. Ярослав непозволительно долго не отвечает. Но никто не решается его поторапливать.

– Да, – его уверенный ответ прокатывается по залу, вырывая вздох облегчения из груди невесты.

Громкие одиночные аплодисменты заставляют женщину перевести недовольный взгляд на свою дочь. Стася, не скрывая осуждения и сарказма, будто разочарованный зритель дешевой постановкой, поощряет игру главного героя.

Глава 1 Станислава

Стоит тихий безветренный вечер. Мягкий полумрак обнимает редких прохожих, нежно зацеловывая их плечи. Помимо стандартных городских шумов, — ревущих с магистрали авто, сирен и хаотично звучащих людских голосов, — слышны безудержные кваканья лягушек и песни сверчков. Атмосфера спокойствия буквально пропитывает насквозь… Вернее, так могло бы быть, если бы не одно "но".

– А-а! Отпусти меня! Отпусти! А-а-а-а-а!

– Да успокойся ты уже, двинутая, или же я… – произношу с угрозой в голосе и усмехаюсь. Но мне совсем не весело. Ничуть. Ни капельки. Как тут веселиться, когда тебе практически на ухо визжат?

Морщусь, оглушенная ультразвуком.

– Да етить твою колотить, это же всего лишь сломанный ноготь, Милк… тьфу, Милена! Убьешься же… – пытаюсь удержать рвущуюся из моей цепкой хватки Ржевскую, которая не просто потеряла белокурую голову, страх, но еще и остатки мозгов.

Я тоже, конечно, молодец. Это ж надо было додуматься звать ее на разборки к мосту, с расшатанными перилами, съеденными многолетней коррозией.

Однако, когда получила смс с нетривиальным содержанием от неизвестного отправителя, перед глазами словно красная пелена встала. Терпеть не могу, когда мне пытаются угрожать. Мне! Да я сама кого угодно загрызу, даже повода не надо.

Но нет, эта барби все же полезла на рожон, откуда-то узнав о том, где и в чьей компании мы с Соней проводили прошлые выходные. Причем разной степени паршивости.

После разгромного разоблачения матерью сестрёнка получила возможность зализать свои душевные раны на Пхукете, а мне… мне приходится разгребать все творящееся дерьмо в одиночку.

Шумно выдохнув, тяну Милку на себя, вверх, хотя пальцы уже сводит от натуги. Самое обидно, что она не особо-то и помогает, все время дергаясь и с ужасом смотря на свой испорченный о конструкцию моста маникюр. Как будто абсолютно не замечая голодной пропасти бурной реки, над которой это девица и зависла только благодаря мне. Прояви я чуть менее резкую реакцию, Миленкино тело бы, наверное, нашли только через пару дней в километрах тридцати отсюда. И то не факт!

К счастью, мне все-таки удается вытянуть эту ненормальную на холодный, местами раздолбанный асфальт, которым застелен старенький мост. Выполнив свою миссию по спасению, обессиленно ложусь прямо на проезжую часть, раскидывая руки по сторонам.

Плевать, машины здесь все равно раз в час ездят, а я слишком… затрахалась.

Мышцы рук горят пламенем, поясницу сводит, колени и вовсе трясутся. Никогда бы не подумала, что можно устраивать себе "фитнес-тренировки" еще и таким способом…

– Эй, ты как? – пытаясь отдышаться, поворачиваю голову в ту сторону, где оставила болезную.

Все-ещё-невеста Кира сидит рядом на бордюре узкого тротуара. Подтянув свои колени в груди и опустив голову, она баюкает свою правую руку, за которую я тянула, и беззвучно плачет, отчего некогда идеальный макияж расплывается по ее лицу.

– Плохо! – чутко уловив мой оклик, Милка поднимает голову, заставляя ужаснуться теперь и меня.

Красота действительно страшная сила. Особенно, когда она — вот такая. Естественная…

– Ты меня чуть не убила! – хлюпнув носом, едва ли не ноет эта блондинка, некультурно тыча в меня пальцем. А следом ее взгляд смещается на ноготь… вернее, на его отсутствия, и глаза ее начинают увлажняться еще обильнее.

– Видимо, зря, – закатив глаза, выдаю как можно громче, перенимая внимание Милены на себя. Сраться с людьми для меня куда привычнее, чем утешать их.

– Ах, ты! Ты… – до этого бледная наследница семьи Ржевских ретиво подскакивает, на щеках ее выступает румянец. – Я не отдам тебе Кирилла, слышишь меня?!

– Снова-здорово, – цокнув языком, приподнимаюсь следом с жёсткого асфальта. Спина, которой привычнее продавливать комфортабельные матрацы с шелковыми простынями на них, неистово чешется. – Я тебе вообще-то жизнь спасла. Могла бы и спасибо сказать.

– Спасибо! – агрессивно выкрикивает Милена, сжимая кулаки. – Но Кир мой! Можешь хоть тысячу раз меня с моста кидать, я…

– Давай кое-что проясним, дорогуша, – едко проговориваю, приторно улыбаясь. Боже, как бесит, что приходится все разъяснять едва ли не по слогам. – Ты сама на меня набросилась. Я всего лишь ушла из-под удара. Не моя вина, что ты не додумалась остановиться.

– Я споткнулась! – вспыхивая, словно спичка, возражает Милка, стреляя в меня в яростным взглядом.

Да божечки, что за детский сад…

– Не умеешь ходить на каблуках — не носи их, – заявляю с нотками превосходства. Я-то никогда с них не падала. И с моста, впрочем, тоже. – Это же относится и к Жарову.

– Но я на нем не ходила и носить его не собиралась… – в миг растерявшись, заявляет Ржевская, вынуждая меня тихо скрипнуть зубами от раздражения.

Как можно настолько прямо воспринимать любую информацию?!

– Зато мозги выносишь отменно, – со вздохом подытоживаю. – Ещё раз тебе говорю, мне твой благоверный не сдался от слова совсем. Веришь?

– Не верю! – парирует блондинка, активно качая головой.

И правильно делает. Я бы себе тоже не доверяла.

С нашей последней встречи с Киром минуло целых три дня. Я старалась игнорить его, выбросить из головы навязчивые мысли и фантазии о нем. Даже записалась на сессию к Егору, тому самому БДСМщику, который катил яйца к Соньке, но… передумала в последний момент. Ничего не получалось!

Одноразовый секс словно потерял свое очарование, не вызывая интереса. Не было предвкушающих мурашек по коже, как обычно, пожара в груди…

И пожалуй то, что не давало мне покоя более всего — мысль о том, что с Киром у нас всё-таки не было секса после той вечеринки.

О, как я хотела ему отомстить за эту манипуляцию. Он водил меня за нос почти месяц! Только я не собираюсь и дальше вестись на его уловки. Теперь моя очередь сделать ход.

– Послушай, – предпринимаю очередную попытку ввести невесту своего почти братца в заблуждение. – Кирилл, правда, обалденный. Тут мало кто поспорил бы, кроме, пожалуй, Сони, она по более зрелому контингенту. Впрочем, не мне ее осуждать. Так вот… к чему я? – хмурюсь, понимая, что начала тараторить на нервной почве. – Ах, да — Кир. Он твой. Полностью. Я не шучу. Более того, даже лично первой поздравлю вас на вашей свадьбе.

Глава 2 София

Чистые бирюзовые волны монотонно бьются о берег, практически вспениваясь. Зарываясь ногами в белоснежный теплый песок, смотрю на казавшуюся бескрайней водную гладь. Море сплошь покрытое солнечными бликами, кажется, сверкает. Теплый ветер касается моего лица, будто старается своим ласкающим дыханием высушить слезы на моих щеках.

Душа горит. Я надеялась, что отпустит, станет легче. Но не становится…

До сих пор в ушах звенят грубые мамины слова и сравнимые, если только с ударом хлыста, легкомысленно брошенные фразы Ярослава. Он женится на моей мама, но мы можем с ним периодически… Боже… Меня даже Никита так низко не ставил в наших отношениях.

Стоит ли говорить, что я еле пережила ночь в доме Жаровых, прислушиваясь к каждому шороху. Я не хотела пересекаться с Яром. Мне просто было нечего ему сказать. Про мои чувства? Они оказались не важны для мужчины. Слушать, что-то в духе: “Не переживай, маме твоей за молчание я накинул денег” или, еще лучше: “Свадьба будет, но мы можем спать периодически”.

Закрываю лицо ладонями, ощущая как от стыда оно практически пылает. А образ идеального мужчины не просто разрушен окончательно, он становиться всё уродливее.

Утром, пока все спали, я покинула тот злосчастный коттедж, первым делом набрав маму:

– Не ожидала, – сонно пробормотала она в трубку, видимо сперва приняв вызов и только после посмотрев, кто абонент.

– Мне нужны деньги, – без предисловий и расшаркиваний, проговорила в лоб, спеша на остановку.

– А что, Ярослав тебе не заплатил? – с ядом выплюнула она.

– Слушай сюда, – впервые позволила себе так разговаривать с родной матерью. Но она перешла все границы дозволенного, – или ты даешь мне денег, или я сделаю так, что у алтаря буду говорить “да” вместо тебя, – конечно, я блефовала, но других вариантов у меня не было.

– Зачем тебе деньги? – недовольно поинтересовалась мама, тон ее стал мягче, всё же она боялась такого исхода.

– Я улечу. А вы делайте здесь, что хотите, когда поженитесь, я вернусь, – вздохнула, понимая, что иначе просто сойду с ума. Смотреть на то, как мама и Яр женятся, изображать его падчерицу — все это было выше моих сил.

– Хорошо, – сразу согласилась она. – Только без фокусов, – предостерегала мать.

– Конечно, – бросила, собираясь нажать отбой.

– Софи, – остановила она меня, – а Стасю нельзя отправить с тобой? Я заплачу любые деньги…

Она исполнила наши договоренности. Купила билеты, с вылетом вечером того же дня, и нашла апартаменты, арендовав их на два месяца. Еще и на карту мне перевела немного, что для нее было нетипично. Написав сестре короткое сообщение о том, что улетела на море, проветривать мозги, с тяжелым сердцем покинула родной город.

Только, оказывается, еще сложнее успокоить свою душу, когда ты в чужой стране и без близкого человека рядом. Если бы Стася была со мной, она хотя бы отвлекала вечеринками, шутками и просто болтовней. А так я либо бродила бесцельно по улицам, либо ревела в номере. Но больше всего я ненавижу ночи… В такие часы начинаю понимать волков, что воют на луну. Вот и мне порой хочется завыть от тоски и боли…

– Девушка, – вздрагиваю от внезапного окрика. Ведь надеялась на одиночество на этом диком пляже, но все тщетно. – С моими глазами что-то случилось!

Удивленно перевожу взгляд на парня, что смотрит в одну точку и шарит в воздухе руками, будто и правда лишился зрения. Только я собираюсь открыть рот, чтобы спросить, чем могу ему помочь, как он добавляет улыбаясь лукаво:

– Я ослеплен вашей красотой.

Смотрю на него недовольно, теперь не спеша вообще что-либо говорить. Тем временем блондин продолжает лучезарно улыбаться. Яркая футболка с пальмами облегает его словно вторая кожа, а короткие рукава открывают руки, полностью покрытые татуировками в биомеханическом стиле. Однотонные шорты до середины бедра подчеркивают натренированные ноги, явно давая понять, что незнакомец дружит со спортом.

– Не прокатило? – сощурив один глаз, хитро уточняет он. И дождавшись моего кивка, воодушевленно произносит: – Тогда второй шанс. Ты случайно не путешественница во времени?

– Дальше, – хмыкаю, перебив его.

– Я заблудился, не могла бы ты… – бесцеремонно плюхнувшись рядом со мной на песок, продолжает парень.

– Нет. Дальше, – обалдевая от его наглости, отмахиваюсь от очередного пикаперского подката.

– Ну, ладно, отстал, – поднимает он руки вверх, капитулируя. – Только у меня будет одна просьба.

– Какая? – без интереса спрашиваю, смотря на море. Как-то плевать, что я заплаканная и ненакрашенная. Волосы распущенные, их давно растрепал ветер.

– Перестань обо мне думать, – серьезно просит он, а стоит мне перевести на него непонимающий взор, добавляет: – Вот. Опять ты это делаешь.

– Тебе вообще заняться нечем? – скептически уточняю, понимая, что он не отстанет.

– Ага, – упираясь руками в песок за своей спиной и откидываясь на них, легкомысленно соглашается парень, щурясь котом на солнце. – До пятницы я абсолютно свободен.

– Что ж, – поднимаюсь на ноги, подхватывая свои сандали и отряхивая колени от песка, – не буду тебе мешать дурачиться.

– А ты, значит, подурачиться не хочешь? – наблюдая за мной и как-то подзависнув взглядом на моих ногах, спрашивает серьезно блондин.

– Нет, –бурчу, разворачиваясь и направляясь в сторону дороги. Утопая ступнями в горячем песке, иду и мысленно возмущаюсь бестактности некоторых личностей. Понятно же, что я не просто так выбрала это уединенное место, прекрасно видно, что я сижу и самозабвенно себя жалею, размазывая слезы по лицу, а ему всё нипочем!

Продолжаю в том же духе негодовать, шагая вдоль трассы. Особо не обращаю внимание на происходящее вокруг меня. А зря…

Пройдя, примерно, половину пути, всё же решаю обуться. Из-за обилия мелких камешков и мусора становиться брезгливо и неприятно. Останавливаюсь около фонарного столба и, опираясь на него, наклоняюсь, чтобы отряхнуть свои ступни от песка. Невольно обращаю внимание на происходящее за моей спиной. Как не в чем не бывало, по тропинке, где еще недавно прошла я, шагает назойливый незнакомец. Походка у него легкая, пружинистая, руки в карманах шорт, а на лице очаровательная улыбка. По данному типу сразу видно, что жизнь его ничем не омрачена, а чтобы испортить его настроение — нужно приложить немало усилий.

Глава 3 Кирилл

Жизнь — это хаос. Разрушающий, бесконтрольный и постоянно меняющийся. Ещё несколько дней назад я держал в своих объятиях самую удивительную девушку на свете, о которой грезил со школьной лавки. Был на все сто процентов уверен, что наконец мне повезло сломить стены, которые она возвела вокруг себя. А уже сегодня…

– Я говорил, ты не можешь разорвать помолвку, – бескомпромиссно заявляет отец, откладывая папку с рабочими документами в стопку к остальным.

Выглядит он неважно примерно со дня отъезда Софьи, которую и сам склонил не к самым добродетельным поступкам.

Будущий мэр, называется. Бледный, с красными от недосыпа глазами и истерзанном расслабленном галстуке, скучающе свисающим с шеи. Несомненно, он занятой человек. Спасибо, хоть время выделил собственному сыну. Но что-то мне подсказывает, что тяготы его связаны не только с рутиной и предсвадебной маетой, которая развернулась полным ходом, стоило одной из будущих падчериц покинуть пределы страны.

– Без поддержки Ржевских, я ничем не смогу тебе помочь. Тебя посадят, сам знаешь. В конце концов, будь мужиком, держи свое слово, – произносит он, выражая ее тоном, не имеющим никаких даже близких с отцовскими эмоциями.

Просто машина без чувств. Робот, у которого в матрице вписан только коды задачи и способов ее решения.

Его сухой голос режет по нервам, вызывая неконтролируемое желание впервые в жизни устроить бунт. Вот так, по-детски.

Я практически никогда не шел против его воли, кроме затеи с собственной фирмой в сфере кибербезопасности. Всегда следовал его правилам, стараясь не прыгать выше головы. Всячески поддерживал его имидж, избегая щекотливых ситуаций, сливаясь с излишне кричащих вечеринок и держа свою личную жизнь под семью замками. Даже согласился на долбанную помощь его нечистых на руку адвокатов, клявшихся чуть ли не сердцами близких людей, что помогут мне разобраться с той подставой в тачке, но…

Это уже переходит все грани. Заставлять меня жениться на девушке, к которой я ничего не чувствую, ещё и таким гнусным шантажом?

– Это ты мне говоришь? После того, как отжарил свою будущую падчерицу в кухне собственного дома? – не скрываясь, делаю отсылку на то, что случилось три дня назад.

Взгляд отца на мгновение темнеет. Становится острым, опасным. Так он обычно смотрит на своих конкурентов, прежде чем раздавить их, словно жалких букашек. Только я не букашка.

Я его сын. Упертость и твердолобость в нашей семье передается на генетическом уровне.

– Я прекрасно и сам разберусь со своими проблемами, – с силой оперевшись руками о поверхность рабочего стола отца, цежу сквозь зубы, не отводя взгляда. – Тебе не обязательно каждый раз пытаться подтереть за мной дерьмо.

– Тебя вызывают в суд, Кирилл, где будет куча журналистов, – холодно парирует он, даже не моргнув. – Кончилось время забав. Это не вопрос родительской опеки, здесь все серьезно.

Молча обдумываю сказанное им. И прихожу к крайне неприятному выводу. Это очередная подстава. Свадьба, навязанные браки, наркота, чудесным образом оказавшаяся в моей тачке. Отец не просто хочет затянуть потуже ошейник на моей шее, здесь есть что-то ещё… Однако от осознания этого не становится легче дышать.

– Ты что-то задумал, я прав? – вынужден отступить я, предоставив место для маневра более опытного игрока. В груди спирает от недостатка кислорода, лёгкие буквально горят изнутри. Признавать себя проигравшим, пусть и бессловесно, в своей же игре… что может быть хуже? – Иначе бы давно нанял свору адвокатов получше, чем парочка твоих бизнес партнеров под руководством Ржевского.

– Он выдвинул лучшие кандидатуры, – стоит на своем папа, не желая раскрывать все карты.

– Из худших, – выплевываю с разочарованием.

Как же меня достало быть его пешкой, которой он ходит, как душе угодно. Расчетливо, следуя своей безукоризненной стратегии. Долбанный магинал из высшего сословия.

– И что же будет с Миленой, если я позволю разорвать договоренности наших семей? – вдруг меняет тактику отец, пытаясь надавить на чувство жалости. – Ты подумал об этой ранимой девушке? Ты хоть раз думаешь о ком-то и чем-то кроме себя и своих капризов? Избаловал я тебя…

– Капризы? Так ты называешь свободу выбора? – усмехаюсь я, уходя в оборону. В моем голосе ничего, кроме желчи и яда. – Если у тебя нет аргументов повесомее, я, пожалуй, пойду. Не буду отнимать ваше время, Ярослав Дмитриевич.

Разворачиваюсь на пятках, собираясь было уже покинуть удушливую обстановку кабинета отца.

– Кирилл, что бы ты не сделал, у тебя не получится разорвать свою помолвку, – доносится равнодушный голос мне в спину. – Не совершай того, о чем пожалеешь после.

– Я уже пожалел… – говорю еле слышно, не считая нужным продолжать эту фразу и устремляюсь к выходу, не забывая громко хлопнуть дверью напоследок. Так, чтоб косяки затрещали.

Все и без того летит в тартарары из-за внезапно возникших обстоятельств в виде стремительного отлета главной фигуры с игрового поля. Теперь ещё и отец на мозг капает, потарапливая с помолвкой, которая мне не упёрлась. Особенно, после того как едва сдержался в саду.

Знала бы Стася, какие мысли гуляли в моей голове, когда она неосознанно выкрикивала мое имя в порыве страсти. Каждый раз, перематывая в голове эти воспоминания, словно попадаю в личный ад. Чисто кипящий котел в демоническом пламени и дикий стояк в штанах в качестве орудия для пыток.

Наконец оказавшись на улице, запрокидываю голову и усмехаюсь собственным же мыслям. Стася… Эта чертовка засела в моей голову настолько прочно, что иной раз кажется, будто она управляет даже моими мыслями.

Я не мог обойтись с ней так же, как обошелся мой отец с объектом своей страсти. Не после того, как она доверилась мне спустя долгие годы игнора. В моем понимании ещё существуют границы допустимого. Переспать со Стасей в саду всегда успеется.

"И не только там," – снова возникает мысль в голове будто бы ее голосом. Безумие какое-то.

Глава 4 София

Утром проснулась бодрая и полная решимости познать что-то новое, получить положительные эмоции. Добравшись на тук-туке до порта, шагаю под палящим солнцем, выискивая нужный спид-бот. Девушка по телефону описала его как “бело-синяя с русалкой на боку, он там такой один”. И действительно, между более крупными пришвартованными лодками нахожу искомую.

– Это ты звонила? – окликивает меня женский голос.

На встречу мне двигается молодая девушка, примерно моего возраста, высокая со спортивной фигурой. Кожа ее настолько загорела, что приобрела не просто бронзовый оттенок, как мечтают многие приезжающие сюда, а стала схожа по цвету с молочным шоколадом. При этом белого цвета афрокосы на голове создают завораживающий контраст. Из-за чего невозможно отвести от нее взора.

– Да, – ничуть не смущаюсь ее фамильярности. Давно заметила, что на острове все общаются так, будто знают давно друг друга. Такие приветливые и улыбчивые.

– Гуд, – подойдя ближе, кивает она. – Меня Лиля зовут, – представилась девушка. – А ты?

– Соня, – говорю, немного волнуясь перед предстоящим погружением.

– Ты впервые? – интересуется она, мотнув головой, приглашая меня следовать за ней на спид-бот.

– Ага, – осторожно перешагнув с пирса на качающийся катер, подтверждаю я.

– Тогда Тим будет твоим бадди, – инструктирует Лиля, продходя к двум мужчинам.

Тот, что старше, со слегка поседевшими волосами, в цветастой рубахе и фуражке капитана, стоит у штурвала. Облокотившись на него, курит. А второй, моложе, стоит ко мне спиной и проверяет акваланги. Только услышав имя своего напарника, уже чувствую подвох от судьбы. Но как только я перевожу взгляд на спину парня, испытываю неудержимое желание топнуть ногой. В белой свободной майке и джинсовых шортах — я его узнаю даже так. Мой сосед…

– А других нет? – с надеждой уточняю у Лили.

На что она как-то странно на меня смотрит, будто я сморозила какую-то глупость.

– Сонечка, – поворачиваясь, расплывается в улыбке чеширского кота Тим, – я — лучший.

Не став пререкаться и спорить, просто пропускаю реплику парня мимо ушей. Отвернувшись, прохожу под навес, садясь в пол оборота в сторону пути следования катера. Слушая шум работающего двигателя, наблюдаю за тем, как мы покидаем бухту. Путь наш лежит к острову Рача Яй. Это одно из самых близких мест к Пхукету. Ко всему прочему, здесь практически нет волн и течений, поэтому такому неопытному дайверу, как я, должно быть комфортно.

Лодка набирает скорость, разрезая волны и поднимая брызги. Надев солнцезащитные очки, улыбаюсь, вдыхая соленый морской воздух, ловя теплый ветер с капельками лазурной воды.

Лиля и Тим остаются позади, они что-то обсуждают, раскладывают оборудование и вообще действуют очень профессионально.

– Почти приехали, – привлекает моё внимание подошедший Тимофей. – Давай для начала начнем со снорклинга? Ты как раз поймешь, как плавать в ластах.

– Хорошо, – легко соглашаюсь, воспринимая его в этот момент всё же как инструктора.

– Я еще расскажу тебе про жесты, их мы будем использовать для общения под водой, – парень непривычно серьезен и сосредоточен. Смотрю в его практически синие глаза и внимательно слушаю.

– Сонь, – зовет меня Лиля, – можешь переодеваться.

– Я уже готова, – громко отвечаю ей.

И, поднявшись, легко снимаю через голову свой белый кружевной сарафан, оставаясь в такого же цвета раздельном купальнике.

Стараясь не смотреть на Тима, который напротив без стеснения меня рассматривал, иду навстречу к девушке.

Лодка начинает замедляться, останавливаясь недалеко от покрытого зеленью гористого острова.

Конечно, ласты это самая неудобная обувь, в которой ты реально начинаешь ощущать себя неуклюжей лягушкой. Еще и очки с трубкой…

– Делаешь вот так, – сложив руки на груди показывает мне Тим, – и прыгаешь. Ноги держим вместе.

– Ясно, – с готовностью киваю. На удивление он двигается уверенно и даже как-то грациозно.

Следующие полчаса наполнены восторгом. Нет, первые минуты я никак не могу понять, как правильно двигать ногами, но сообразив легко плаваю вокруг спид-бота. Через мутную водную гладь рассматриваю кораллы и мелких рыбок, что юрко плавают прямо подо мной.

Тимофей всё терпеливо показывает и рассказывает, никак не переходя грани. Будто мы незнакомые люди, и не было его подкатов ко мне. Это расслабляет меня. Я искренне радуюсь, спрашивая его о морских обитателях и смеюсь над его шутками по поводу рыб или проплывающих мимо лодок.

– Что, готова к более глубокому погружению? – спрашивает он озорно.

Парень шустро забирается на катер и протягивает мне руку.

– Еще спрашиваешь? – возмущаюсь в ответ, приняв его помощь.

Вкладываю свою ладонь в его, делая рывок и поднимаясь на борт.

Надев достаточно тяжелое снаряжение и еще раз прослушав инструктаж, делаю то, на что бы раньше ни за что не решилась. Держась за руку Тима и порой слишком сжимая ее, погружаюсь в толщу воды. Она будто давит на меня, но я стараюсь расслабиться, наслаждаясь моментом. Это похоже истинный восторг, от которого душа наполняется счастьем.

Оказавшись на поверхности, я не могу сдержать смеха, чувствуя как из глаз текут слезы. Это сродни очищению или высвобождению скопившегося напряжения. Я словно сняла какие-то внутренние барьеры, сдерживающие меня до этого. Надо сюда привезти Стаську. Сестренке бы тоже не помешало выпустить из души всё скопившееся там.

– Ну, как? – весело интересуется Лиля, как только я поднимаюсь на катер.

– Это нечто… – захлебываясь от эмоций, делюсь с ней впечатлениями, рассказывая каких рыб я видела и что чувствовала.

– Давай, переодевайся и пойдем обедать, – улыбаясь, видя мою детскую реакцию, торопит девушка.

Спешу переодеться из гидрокостюма обратно в свой сарафан. Промакивая влажные волосы полотенцем, присоединяюсь к команде. Ребята организовывают возле носа лодки импровизированный обеденный стол. Помимо фруктов, — манго, арбуза, ананасов, “драконьего глаза” и плодов лонгана, присутствует и горячее. Шашлык из кальмара на шпажках, рис с морепродуктами и жареный на гриле сомик. Из напитков — зеленые кокосы с трубочкой. Всё красиво сервировано. Видимо, пока мы погружались, капитан и Лиля накрыли на стол. Все продукты были заранее приготовленные на суше.

Глава 5 Ярослав

Горячие капли, падая с характерным журчанием, струйками стекали по моему телу. Уперевшись руками в мелкую мозаику кафеля, по цвету напоминающую змеиную чешую, и опустив голову, пытался не о чем не думать. Получить столь долгожданное успокоение не только души, но и тела. Наслаждаясь тропическим душем, я смог полностью расслабить мышцы, выровнять сердечный ритм, однако, мысли как назло возвращались к Софии…

До сих пор пальцы зудело от прикосновений к ее бархатистой коже, лицо щекотало от пряди волос, что случайно скользнула по моим губам и щеке, не говоря уже о чем-то более возбуждающем. Внизу живота нарастал какой-то тугой ком, стоило лишь вспомнить, как туго и влажно было внутри сладкой и робкой Сонечки.

– Черт! – выругался сквозь сжатые зубы, ощущая эрекцию.

Выключив воду, подошел к полке с полотенцами и вытер лицо. Будто в насмешку, пробужденный член покачивался наивно полагая, что сейчас получит желаемое. И если бы Соня не сбежала, так бы оно и было. Уж я то нашел бы слова, чтобы убедить девочку в бессмысленности ее переживаний. Немного посопротивлявшись, она всё равно бы надолго поселилась в моем доме и в моей постели. Теперь же…

От одной мысли, что она где-то далеко, что ее могут обидеть, вены скручивало в жгуты. Чем дольше она думает, тем хуже для меня. Женщинам вообще этого лучше не делать, они прекрасны, когда действуют на эмоциях. Будь она рассудительна, мы бы никогда не оказались на той столешнице.

Обернув махровое изделие вокруг бедер, покинул ванную, намереваясь набрать Светлане.

Для меня произошедшее не являлось чем-то грандиозным. Я давно не мальчик и менять свои планы из-за Сони не планировал. Вполне можно было совместить приятное с полезным. Только стоило приструнить Свету. Она своим грязным ртом унижала и пугала девочку. Я же был уверен, сколько бы не бегала София, не играла в недотрогу, исход будет один – она станет моей любовницей. Большего, к сожалению, я ей предложить не мог. Но исходя из того, что я к ней чувствовал, это только бы звучало непривлекательно. Однако, по отношению и правам она бы была гораздо выше Светланы.

– Ярослав, – радостно пропела в трубку женщина, принимая вызов.

– Это ты помогла Соне с отъездом? – не став расшаркиваться, требовательно произнес. Располагаясь на кровати и открывая ноутбук.

Секундная заминка. Света взвешивала все риски, решая сознаться или всё же соврать. Только меня не обмануть. У Станиславы, поморщился как от изжоги стоило вспомнить сестру Софии, таких денег и близко не было. К Никите она бы не пошла, Кир бы сдал мне ее. Оставалась только мать. Хреновая, но всё же больше близких людей у нее здесь не было.

– Да, но… – недовольно выдохнула Света, всё же принявшая решение не лгать.

– Я перевел тебе денег, – вводя сумму в мобильном банке, прервал ее дальнейшие рассуждения. Не выборы бы, я вообще с ней бы не разговаривал, – Отправишь их Софии. Пусть она не в чем там не нуждается. От меня она их не примет, а ты не расщедришься.

– Вообще-то, – немного с обидой, осторожно проговорила она, – Я оплатила билеты и аренду жилья…

– Удержи с этой суммы свои расходы, – холодно позволил ей.

–Ярослав, – с не присущей ей робостью, произнесла Света, – Наш договор… Он в силе?

– Да, – закончив с переводами, оторвал взгляд от экрана ноутбука, – Только, если я еще раз услышу хоть что-то в адрес Сони… Ты же любишь деньги, Света?

– Кто их не любит? – хмыкнула она понимающе.

– Вот и дочь свою теперь очень-очень любить будешь. И примешь любое ее решение. А если нет… – вздохнул с притворным сочувствием.

– Я всё поняла, – торопливо сообщила Светлана, перебив меня, – Меня ваши дела не касаются. Наши все договоренности в силе.

– Молодец, – бросил равнодушно, переходя к следующей теме, – Для прессы нужно будет организовать фотосессию. Семейную. Поговори со Станиславой, чтобы без фокусов. Пока решается вопрос до регистрации это лучше сделать или всё же после.

– Я, конечно, поговорю с ней, – без особой уверенности в голосе отозвалась Света, – Но она же неуправляемая…

– Это твоя дочь, найди уж к ней подход, – проговорил непоколебимо, сбрасывая, начинавшую больше обычного раздражать меня, женщину.

Всё становилось слишком непросто. Я сам смутно представлял, как буду изображать счастливого супруга, когда от одного вида Софии у меня не то, что мозги превращались в кисель, а всё моё мужское естество тянулось к ней. Словно охотник, взявший след добычи, не мог не на чем сосредоточиться нормально.

Вот и теперь, вместо того, чтобы сделать нужные по работе звонки, я открыл соцсети и как влюбленный студент мониторил страничку Сони. После ее отъезда ничего интересного там не появлялось. То закат выложит, то пейзаж. А я всё ждал, когда она покажет себя. Хотел увидеть ее глаза, попытаться прочесть, что она чувствует. Ее губы, такие манящие пухлые…

Рыкнул отбрасывая смартфон на кровать. Поднимаясь и вновь отправляясь в душ. К черту горячий и рассляющий, мне нужен контрастный, а желательно ледяной!

Первые сутки вообще были сплошным адом. Я не мог нормально есть, спать, работать. Вся моя жизнь сосредоточилась вокруг Сони. Кто бы мог подумать, что меня так накроет ею. Но всё же, спустя несколько дней я научился контролировать не только свои эмоции, но и физиологию. Максимально стараясь загрузить себя делами, подготовкой к выборам и решением проблем Кира. Как бы сын не отбрыкивался, брак с Миленой был ему необходим. И чем скорее он поймет, что в жизни не всегда нужно ставить чувства выше разума, тем легче ему будет делать сложный выбор.

Однако, сказать другому всегда легче, нежели исполнить самому…

– Таким образом, доходы нашего холдинга за прошедший квартал… – вместо того, чтобы слушать доклад об успехах организации на совете акционеров, я снова пролистывал свежие фото от Софии. В этот раз она отправилась на какие-то острова. И наконец-то впервые за долгое время запечатлела себя.

Соня смеялась, из-за чего и мои губы невольно растянулись в улыбке. Кожа ее приобрела золотистый оттенок, вызывая стойкое желание прикоснуться. Ощутить на ощупь какая она. В ней было прекрасно всё. Хрупкие оголенные плечи, аппетитная небольшая грудь в белом лифе, плоский живот… А вот парень, что стоял за ней с ведром коктейля и выразительно смотрел на ее попу, по всей видимости что-то комментируя, отчего и повеселела она, вызвал неконтролируемый приступ бешенства. Резче чем планировал, отбросил свой телефон на стол привлекая внимание собравшихся. Да, что говорить, я вообще забыл про них. Барабанил по столешницы пальцами, смотря в одну точку. Испытывая сильнейшее желание рвануть в аэропорт. Никогда прежде меня настолько не поглощала ревность. Ладони чесались, разбить кому-нибудь лицо, желательно блондину с татуированными руками. А Соню спрятать ото всех мужиков. Никто не имел права ее касаться, смотреть так откровенно на нее, хотеть ее…

Глава 6 Кирилл

В очередной раз оставляю офис на Дэна, и уезжаю домой часов в десять. Квартира пустует, но память то и дело подбрасывает непрошенные фантазии, полу воспоминания.

Стася… Она словно повсюду. В ванне, на барном стуле, в слезах, с улыбкой, с чашкой кофе в руках. Кажется, что её запах витает повсюду. Терпкий, густой и сладкий. Сочетание вишни, корицы и горького шоколада.

Я прикрываю веки, поднимаю голову и вдыхаю этот аромат. Даже никакой сраный клининг не смог выветрить его из моего дома. А время — из моей головы.

Может, зря я игнорировал ее все эти дни? Ведь так хочется иной раз просто сорваться, набрать ее, услышать голос, плевать даже, если пропитанный ядом. Лишь знать, что в этот момент все ее внимание сосредоточено на мне. Только мне.

Размышления прерываются трелью дверного звонка. Я к этому моменту уже стянул с себя футболку, оставшись в одних брюках, и неравнодушно поглядывал в сторону изрядно поредевшей барной стойки. Может, напиться и черт со всем?

Однако поздний визитер не намерен отступать, повторно раздражая слух противной мелодией звонка.

"Может, это все же Стася?" – мелькает наиглупейшая мысль в голове, заставляя чутье обостриться и пьяня похлеще спиртного.

Отбрасываю все вопросы прочь и, полный надежд, плетусь открывать дверь. По правде говорят, я не был готов к тому, что увидел.

Милена. Моя невеста стоит на пороге, изогнувшись в соблазнительной, на ее взгляд, позе, одетая в наряд какой-то дешёвой горничной. Глаза припухшие, а волосы… черные!

– Что за… – у меня не находится иных слов, чтобы прокомментировать происходящее.

– Скучал по мне? – улыбается она, наивно хлопая глазками и скользя этими же глазками по моему торсу. – Я вот соскучилась…

Не дожидаясь моего ответа, невеста делает шаг навстречу, касаясь моей груди. Я рефлекторно ухожу из под этого прикосновения, переживая внутри бурю.

С каких пор Милена, робкая и наивная девчонка с золотой ложкой во рту, косит под Стасю?

– Что-то не так, любимый? – прикрыв за собой дверь, Милена кладет маленькую сумочку и телефон на полку.

– Вообще-то все не так, – признаюсь честно, чувствуя, как руки чешутся, чтобы проверить, в парике ли она или просто перекрасила волосы. – Ты что с собой сделала?

– Я думала тебе больше по вкусу брюнетки, – наматывая локон на палец, кокетничает со мной та, что и подойти-то ко мне боялась, страшась моего неодобрения. – Не нравится?

– Раньше было лучше, – хмурюсь я, в конец запутываясь. – Что ты здесь делаешь?

– Ну, я тут подумала, к черту формальности, – вдруг довольно смело произнесла она, оттесняя меня в сторону кровати. Так и двигаемся: она приближается — я отхожу. – Знаю, я погорячилась, когда сказала, что до свадьбы секса не будет. Хотела, чтобы день был особенный. Все же первый раз. Но… Кир, мне так плохо. Я на днях чуть не умерла.

Секс. Смерть. О чем она вообще говорит?

С трудом вспоминаю, как дочка Ржевских краснела, когда заявляла мне, что не против моих походов налево. Я тогда не воспринял ее слова за чистую монету, предположив, что брак ей наш нужен, как и моему отцу, лишь бы для галочки. Однако… кажется, эта нимфеточка куда более богата на сюрпризы.

– Где? В салоне красоты? – усмехаюсь, потирая лицо.

Ну вот только внезапно поверивший в себя девственницы в невестах мне не хватало. Я и без того не планировал спать с Миленой, даже в случае брака. Зачем? Меня не привлекают куклы Барби на минималках.

По правде говоря, я в целом не особо настроен на то, чтобы спать с кем-то, кроме одной занозы в заднице. Как бы в евнуха так не переклассификоваться.

– На мосту! – эмоционально вскидывает руками девчонка. – Твоя будущая сестрица меня пыталась скинуть.

– Что ты несёшь, – изумляюсь, не догоняя, что речь не о Соне, – она улетела и…

– Я про другую будущую сестрицу, – глаза Милены полыхают так, словно у нее личные счёты с этой самой другой.

Вскидываю брови. Как Стася может быть причастна к чьей-либо смерти? Да, она несомненно любительница принимать эпатажные решение сгоряча, но не настолько же. Или… да нет, эта стервочка в кожаных штанишках скорее бы придумала более хитрый план по устранению соперницы.

– Она бы не стала, – качаю головой, понимая, что произошло недоразумение. Хотя, по правде говоря, внутри чувствую тепло. Теперь руки буквально чешутся, чтобы залезть в сообщения от нее и посмотреть, что за фотографии она там скинула. То, что "сестричка" начала предпринимать активные действия уже не может не радовать.

– Мне попросить папочку снять видео с камер наблюдения? – морщится Милена, присаживаясь на краешек кровати. В глазах ее копятся слезы. – Почему ты постоянно пытаешься ее защитить? Она же… чудовище.

Смотрю на свою невесту и понимаю, что не чувствую к ней ничего… Ничего, кроме жалости. Я ведь знаю, что Ржевская в меня влюблена. Причем ещё с первой нашей встречи на второй курсе, когда отец отвез меня на каникулы в страну третьего мира, прихватив и своего бизнес-партнера с дочерью. Я тогда был довольно активен в плане обольщения девушек, оттачивал, так сказать, свои навыки, и Милена показалась мне отличным вариантом, чтобы развлечься. Но, благо, до ночи вдвоем дело не дошло. То ли здравомыслие проснулось, то ли активные жесты внимания официантки в ресторане на берегу моря отвлекли мое внимание. Но оно, видимо, было и к лучшему. Иначе наш брак с Миленой случился куда бы раньше.

– Это не так, – сажусь с ней рядом, поглаживая по спине в успокаивающем жесте.

Вот и что мне с ней делать? Я чувствую себя полнейшим мудаком, когда она рядом, явно ревевшая эти несколько дней без устали. По глазам же видно. Но выражаться в негативном ключе в сторону Стаси подводить не могу. Не Милена с ее идеальной жизнью судить ту, что пережила огонь и воду, прежде чем стала той, кто она есть.

У Станислав просто все это время не было ориентира. И именно им я собираюсь стать для нее.

– А как? – всхлипывая, вопрошает Милена, а следом вдруг склоняется ко мне, укладывая свою голову на мои колени. – Какого черта какая-то наглая девица так много значит для тебя? Зай, я чувствую, как теряю тебя…

Глава 7 Станислава

– Скучали по мне? – именно с этой фразой я заваливаюсь на порог аудитории, где у моей группы проходит занятие по теории журналистики.

Преподша наша, Светлана Леонидовна, низкая и хрупкая женщина за тридцать с лисьими глазками, тут же пронзает меня острым взором и поджимает пухлые губы.

– Нет, – звучит ее хлесткий ответ, эхом разносящийся по полупустой аудитории. Суббота — определенно, не самый любимый день у моих группашей.

– А вы, собственно, кто? – тут же прилетает мне предъява от преподши, не позволяющая сделать и шаг в сторону своего места.

Вздыхаю, с угрозой смотря в сторону отводящей взгляд Леси. Просила же ее предупредить, что я опоздаю. Нет же, надо и тут обосраться, подставив тем самым меня.

Последнее время мы с соседкой по комнате, конечно, мало общаемся, но вот так кинуть меня… Без повода?!

– Станислава Соловьева к вашим услугам, – делаю шутливый полупоклон, балансируя на одной ноге, мысленно коря себя за излишнюю показушность. Сейчас же вони будет…

– Хм, странно, вы действительно есть в списке, – проговаривает с лихой долей снобизма Светлана Леонидовна, пальчиком водя по журналу. – Так уж и быть, проходите. Впредь прошу не опаздывать на мои пары.

Вот так просто?! Пронесло? Вау…

Двигаюсь к свободной последней парте, подальше от Леськи, показательно игнорируя ее существование. А сама в мыслях не могу перестать думать о событиях минувших дней.

Мой великий и ужасный план по захвату "братца" обломался о жестокое бытие, если можно так выразиться в моем-то возрасте. Учеба — вот какой фактор выпал из моей головы. Находясь в суматохе семейных скандалов и интриг, я совсем забила на нее, испытывая надежду на то, что моя верная подруга-отличница как всегда поможет и даст списать семинары.

Но не тут-то было! По несчастливой случайности Леся заболела и тоже пропускала пары. И нет бы сказать мне об этом, предупредить хоть как-то. Но увы и ах.

Я, конечно, тоже молодец. В общагу не заглядываю, о новостях не в курсе. Пользуясь "гостеприимством" Жарова-старшего, испытываю его нервы на прочность. То в одних майке и трусиках пройдусь мимо поутру, вызывая у Ярослава неконтролируемый приступ бешенства. То в кофе плюну, пока он не видит. В его, а не свое, если что. И мне за это ни капельки не стыдно. Разве должно быть? Нечего ему было мою сестру кидать так жестко!

В общем, развлекаюсь, как могу, пока поддержание прежних связей с представителями противоположного пола остается на задворках.

Кирилл-то все продолжает сохранять молчание в соцсетях. Даже после того, что случилось позавчера с его ненаглядной невестой! Сухарь…

Пока Светлана Леонидовна возобновляет семинар, вовсю распинаясь про структуру каких-то там средств коммуникации, я пялюсь в одно конкретное средство коммуникации. Свой телефон.

Не знаю зачем, листаю туда-сюда одностороннюю переписку с Киром, где скидываю ему фотки его Милки с личиком, измазанным тортиком. Едва сдерживаю смешок, когда читаю свой же комментарий к этой фотке в стиле "фу, тебя такое возбуждает?".

Правда веселье мое довольно быстро сходит на нет. Рывком переворачиваю телефон экраном вниз и смотрю в окно.

Просто и бездумно. Там вовсю царит вечерняя суета. Туда-сюда снующие люди куда-то торопятся, гоняют на своих тачках, видимо, чтобы побыстрее застрять в пробке в час пик. Огни неоновых вывесок словно издеваются, напоминая о том, как давно я не посещала ночной клуб. В общем говоря, меня накрывает тягучей такой, как патока, меланхолией. Я даже пару раз вздыхаю несчастно.

К Соньке что ли на Пхукет рвануть? Там хотя бы солнышко, песочке, море… Полуголые мужики с кубиками пресса…

– Ну, Стась, я же извинилась, – канючит Леська, когда мы уже обе в числе последних топаем с самой поздней пары в нашем универе.

Строгий охранник зорким взором провожает наш дуэт, едва не дрожа от нетерпения. Вечеринка у них тут после закрытия что ли намечается?

Впрочем, мне пока не до подобного веселья. Поэтому проходя мимо них, я лишь скупо подмигиваю, кривя губы в мрачной усмешке.

– Да забей, – отзываюсь в ответ подруге, чувствуя какую-то непривычную грусть внутри, сдавливающую легкие. Даже свежий воздух не помогает повысить градус настроения. – Я уже и забыла.

– Правда? Тогда… слушай! Мы там с соседками, ну, Танькой Фоминой из четыреста третьей и Риной их пятьсот двадцатой хотели посиделки устроить…

– Собираетесь просто посидеть? – морщусь, с трудом понимая, о ком говорит подруга. Опять с зубрилками собирается в Элиас играть? Лучше бы уж с охранниками затусили… – Ну, удачи вам. Вы только парней посимпатичнее выбирайте, чтобы сидеть удобнее было. Все же не на помойке себя нашли.

– Стася! – возмущённо распахивает невинные очи двадцати-хрен-знает-с-каким хвостом-летняя девственница. – Мы не… В общем, ты поняла все! Ты же сегодня опять не будешь ночевать у нас?

– Не буду, – успокаиваю Леську, качая головой. Даже если бы захотела променять комфортабельную комнату в коттедже Жарова, где есть бассейн, гриль и тропический душ, ни за что бы не подписалась на подобные занудные "посиделки".

– Отлично, ты самая лучшая! Самая замечательная, самая… – группашка даже покраснела, как маковое поле в конце мая, разбрасываясь беспочвенными комплиментами.

– Да знаю я. Останови, пожалуйста, эту пушку с синонимами, – бурчу недовольно, чувствуя странную смесь горечи и разочарования.

Вот вроде привыкла к тому, что все только рады, когда я ухожу. А на душе кошки скребутся. Почему из всего населения земли мне рады только их крупицы? Сестра, которой, к несчастью моему и ее удовлетворению, сейчас вне зоны доступа. Кир, пседосводный братец, который одновременно и бесит и вызывает жгучее любопытство узнать, каково это быть с ним. Ну и какие-то там ноунеймы со вписок. Вот о последних даже вспоминать не хочется.

Распрощавшись на минорной ноте с Леськой, благополучно тащусь к трамвайным путям, не собираясь повторять подвиг пешего забега. До коттеджного поселка ходит одна единственная электричка, и лучше уж мне на нее не опаздывать.

Глава 8 София

Утро моё начинается с улыбки. Еще нежась в кровати слушаю “великолепное” пение Тима.

– …О Соне, о Соне мио… – намеренно коверкает он известную песню, призывая меня выйти на балкон.

Откидываю простынь и потерев лицо ладонями, особо не тороплюсь. Даю проявить ему талант в полную силу. На высоких нотах закатываясь от смеха, от того что вспоминаю зайца из мультика.

Всё же вчерашних вечер сблизил нас. Мы были сами собой, каждый раскрыл свой шкаф и показал спрятанный там скелет. Насколько же каждый из людей поломан внутри, и как мастерски мы это скрываем. Носим маски безразличия или напротив беспечной веселости. Обманываем тем самым даже не окружающих, а в первую очередь самих себя.

Решаю, что достаточно издеваться над… прохожими, и, поднявшись, выхожу на балкон. Прищурив один глаз из-за яркого солнца, прислоняюсь к косяку балкона и рассматриваю довольное лицо блондина. Тимофей буквально излучает бодрость и хорошее настроение. В ярких шортах, без футболки, с растрепанными после душа волосами он выглядит проказливо. Гляжу на него и жить хочется, смеяться и, вообще, решиться на какой-нибудь экстрим.

– Доброе утро, соня! – громко гаркает парень, отчего внизу хозяин кафе, пожилой таец, лишь смеется, уже привыкнув к его закидонам.

Тим же наклоняется к перилам и заговорщицки спрашивает:

– Кофе хочешь?

Перевожу взгляд за спину парня. Там на кофейном столике стоит белая фарфоровая чашечка. Не нужно гадать, что в ней. Соблазнительный аромат свежеобжаренный зёрен распространяется на всю улицу.

– Хочу. Но на нейтральной территории, – указываю пальчиком вниз, на кафе.

– Без проблем. Через пятнадцать минут жду тебя, – пожимает плечами Тим, скрываясь в своей комнате.

Более не теряю время, отправляюсь в душ. Делаю высокий хвост, натягиваю шорты и белую широкую футболку. Парень уже за столом, заказал нам блинчики и кофе.

– Практически, завтрак в постель, – с гордостью выдает блондин.

– Спасибо, – улыбаюсь сдержанно, приступая к трапезе. А сама невольно рассматриваю его мускулистые руки. Но не мышцы привлекают моё внимание, а сложная вязь деталей и шестеренок, покрывающих руки парня.

– Что? – отвлекает он меня от увлекательного занятия, замечая мой интерес.

– Всегда хотела сделать себе татуировку, – почему-то озвучиваю ему то, о чем даже Стасе не говорила никогда.

– И что тебя сдерживает? – поднимает вверх брови блондин, отправляя в рот приличный кусок бананового блинчика.

– Наверное, – теряюсь, всерьез раздумывая над его вопросом, – боюсь, как на это отреагируют люди. Это слишком провокационно, и мне казалось, что больше подходит моей сестре. Тем более, будем честны, тату не до конца приняты в нашем обществе, и я опасаюсь, что ко мне будут относиться иначе из-за них.

Я действительно привыкла, что всё бунтарское — это к Станиславе. Яркая одежда, свобода в отношениях, неординарные способы самовыражения. А “Сонечка” — она не такая. Она другая. Лишь теперь задумалась, а какая эта самая “Сонечка”…

– А по мне тату это прекрасный способ самовыражения. Шанс проявить свою индивидуальность и донести до того самого общества своеобразный месседж, – пожимает плечами Тим.

– Согласна, – хмыкаю, откидываясь на спинку стула. Аппетит пропал. – Но очень трудно идти против социальных норм.

– Мне кажется, – смотрит мне в глаза парень, тоже переставая есть, – все ограничения лишь в твоей голове. Многие давно рассматривают татуировки как форму искусства, способ самовыражения. Каждый из нас неповторим, с разными интересами, вкусами, идеями и убеждениями, а тату позволяют продемонстрировать эту самую уникальность.

Слушая Тима, всё больше соглашаюсь с тем, что слишком много барьеров во мне. Так плохо, так не поступают хорошие девочки… Вся моя жизнь состоит из запретов, правил и этих долбанных “нельзя”. А ведь, меня, напротив, всю жизнь тянет на недозволенное, спрятанное под замок ограничений. Так и с Ярославом получилось. Из миллионов мужчин я выбрала именно того, которого нельзя…

– А что если я потом пожалею? – уже менее уверенно спрашиваю у парня, в душе надеясь, что он найдет нужные слова переубедить меня окончательно. – Мои вкусы изменятся или месседж станет неактуальным?

– Жизнь – это сплошная русская рулетка, Сонь, – усмехается невесело Тимофей. – Всё меняется, нет ничего постоянного или вечного. Если так рассуждать, то зачем вообще рисковать, влюбляться, жить? Тем не менее, ты всегда можешь выбрать такой дизайн, который будет личным для тебя. Не просто бабочка или цветочек. А что-то, что будет резонировать с твоей душой, находить в ней отклик долгие годы. Это может быть напоминанием о как-то конкретном этапе жизни. Веселом или же, наоборот, печальном. Сохранять в памяти послевкусие от пережитого момента…

– Красиво, черт возьми, – улыбаюсь, смотря под другим углом на татуировки в целом. Раньше мне реально казалось, что люди просто набивают какие-то бессмысленные картинки, а на деле всё вышло гораздо глубже. – Скорее всего меня слишком волнуют суждения и ожидания общества, а стоило бы сосредоточиться на себе, на том чего хочу именно я. А твои тату, что они означают?

– Точно, – кивает с умным и наигранно серьезным видом Тим, в то время, как глаза его светятся улыбкой. – Не позволяй страху осуждений удерживать тебя от того, что может принести тебе радость или делает счастливой, – а после переводит взор на свои руки и пожав плечами отвечает: – То, что я стал железным человеком, теряя чувствительность и становясь менее уязвимым.

– Знаешь, что? – спрашиваю решительно, поднимаясь.

Понимая, что Тим сделал то, о чем только, что говорил мне. Потеряв любимую, символизировал своей татуировкой частичную смерть своей человечности.

– Понятия не имею, – смеется он, не торопясь следовать за мной.

– Пошли делать тату, – поторопливаю его, подходя к его стулу и начиная поднимать его с места.

– А как же общество? Это же только для твоей сестры, – откровенно потешается блондин, даже не пытаясь помочь мне поднять его.