Порочный Ангел

Глава 1. Новое Начало

ПЕРВЫЙ ТОМ:

https://litnet.com/shrt/Zn3F

ВТОРОЙ ТОМ:

https://litnet.com/shrt/dGfY

Утро прокралось в спальню мягкими, золотистыми лучами, разливаясь по смятым простыням, по стенам, по кожаной спинке кресла в углу. Джесси медленно выплывала из сна: сначала — лёгкая дрожь ресниц, потом — тихий вздох, и уже следом — осознание, которое, как лезвие, прорезало остатки сонной неги.

Она вздрогнула и резко села, инстинктивно прижав простыню к груди, словно эта тонкая защита могла уберечь её от собственных воспоминаний, которые с тяжестью бетонной плиты обрушились на её сознание.

На секунду сердце ухнуло в пустоту, когда у неё мелькнула болезненно отчётливая мысль, что она может проснуться одна. От паники защемило в горле: ей казалось, что вчерашняя близость могла обернуться холодом сегодня.

Но, обернувшись, она увидела Габриэля. Он спал рядом, обняв подушку. Облегчение накрыло Джесси тёплой волной, почти осушая жгучую тревогу. Она глубоко вдохнула — этот страх, проснуться без него, оказался просто жуткой иллюзией.

Она прикусила губу, разглядывая его. В мягком утреннем свете Габриэль казался моложе, чем обычно. Его суровые черты — высокие скулы, резкий изгиб бровей, строгая линия челюсти — смягчились. Едва заметные морщинки у глаз разгладились, исчез привычный напряжённый прищур.

Его чёрные волосы торчали в разные стороны, растрёпанные и чуть подсвеченные солнцем — так небрежно красиво, что у Джесси возникло желание провести пальцами по этим непослушным прядям. В нём не осталось и тени той холодной силы, что так пугала её в самом начале их знакомства.

Джесси поймала себя на том, что улыбается, и эта улыбка была чуть дрожащей, полупечальной. Её всё ещё терзало воспоминание о вчерашней ошибке, о том, что случилось с его братом, и чувство вины сидело глубоко под кожей, не позволяя вдохнуть свободно. Она не знала, как смотреть Габриэлю в глаза, когда он проснётся. Её до дрожи пугала сама мысль, что она увидит упрёк или холод в его взгляде.

Она не заметила, как Габриэль приоткрыл глаза. Его голос прозвучал хрипло, низко, с лёгкой ленцой утреннего сна:

— Ангел… если будешь так дальше смотреть, то наше утро опять начнётся с горячего секса.

Джесси замерла, простыня всё так же плотно прижата к груди. И в этот миг ей захотелось и рассмеяться, и заплакать — за то, что он всё ещё может шутить, несмотря ни на что; за то, что всё ещё смотрит на неё так, будто она не совершила вчерашней ошибки.

Габриэль перевернулся на спину, и от его улыбки у неё сладко заныло сердце.

— Иди сюда, любимая, — он приглашающе раскрыл руки, словно давая ей время решиться.

В его взгляде не было ни тени осуждения — только бесконечная нежность и та самая спокойная сила, которой хотелось покориться.

Джесси сжала простыню чуть сильнее, чувствуя, как в горле образовывается ком. Она потянулась к нему. Слёзы уже предательски блестели на её ресницах, но она не пыталась их сдержать.

Габриэль подался вперёд навстречу и мягко притянул её к себе, обхватив за талию. Его руки были тёплыми и уверенными, и, как это всегда бывало, когда он её обнимал, она почувствовала себя невероятно защищённой.

Он резко перекатился вместе с ней, и в следующее мгновение Джесси оказалась под ним, а он — навис над ней, упершись руками по обе стороны от её плеч.

— И что ты там уже себе надумала? — спросил он низким голосом, с той мягкой требовательностью, от которой её дыхание сбилось.

Его пальцы коснулись её щёк, смахивая дрожащие на ресницах слёзы. Джесси только крепче прижалась к нему, не находя слов, но Габриэль, кажется, и не ждал ответа. Он всё понял без слов — ведь было очевидно, что предательский блеск её серых глаз и ранимая неуверенность — всё ещё отклик вчерашнего кошмара.

— Просто забудь, Ангел. Позволь себе наслаждаться настоящим и дай нам построить будущее вместе. Пообещай мне, что ты не будешь винить себя за то, что было вчера, — сказал он наконец, глядя прямо ей в глаза.

Каждое его слово было подобно целительному бальзаму.

Джесси, прикусив губу, кивнула, чувствуя, как горло болезненно сжалось от переполнявших чувств.

— Я люблю тебя… — едва слышно выдохнула она.

Её руки обвили его шею, будто боялись отпустить. Габриэль улыбнулся — не той своей дразнящей ухмылкой, а редкой, мягкой, тёплой улыбкой, которая мгновенно согрела её сердце. Его лоб на миг коснулся её лба, дыхание смешалось с её дыханием.

В этой близости не было спешки — только тишина и тепло, будто всё остальное в мире перестало существовать.

Джесси закрыла глаза, чувствуя его вес, его тепло — и то, как надломленная вчера надежда вдруг начинает медленно прорастать заново.

— Я тоже люблю тебя, — он поцеловал её носик.

Его улыбка на секунду стала озорной, блеск в глазах выдавал то игривое настроение, которое Джесси уже начинала узнавать. Он провёл ладонью по её щеке, большим пальцем легко очертив скулу.

— Хочешь со мной в душ? — спросил Габриэль, и в его голосе не было ни тени давления — только приглашение.

Глава 2. Кольцо

Когда они вышли из душа, Габриэль закутал Джесси в халат, а потом помог промокнуть волосы полотенцем. Он смотрел, как капли воды всё ещё скатываются по её шее, исчезая под мягкой тканью халата. Слишком многое в ней вызывало в нём отклик: доверие, которое она позволяла себе рядом с ним, и хрупкая уязвимость, которая всегда вызывала у него нежность, вперемешку с чем-то почти невыносимо тёплым. Наверное, именно это спокойствие и называется счастьем.

Вспомнив о самом главном, Габриэль подошёл к креслу, где остались его джинсы. Пальцы сами нашли маленький ободок в кармане. Он глубоко выдохнул и вернулся к ней.

Джесси стояла у окна, в свете солнца, с чуть влажными волосами, и улыбалась, глядя на пригожий день снаружи. Отражение утреннего света делало её глаза особенно светлыми, и Габриэль вдруг понял, что никогда не видел ничего красивее.

— Ты не хочешь прогуляться после завтрака? — Джесси обернулась к нему, и у Габриэля невольно перехватило дыхание от её улыбки.

Он подошёл ближе и обнял её:

— Хочу. Но сперва есть кое-что, что я хочу сделать...

Он бережно взял её руку и поцеловал. Шикарное кольцо поймало луч света, и камень вспыхнул мягким золотистым пламенем. Он увидел, как Джесси едва заметно вздрогнула.

— Я… никогда не думал, что когда-нибудь снова полюблю так сильно, чтобы решиться на такой шаг, — произнёс он негромко. Голос чуть охрип — в горле пересохло. — Я думал, что больше не позволю никому подобраться так близко. Что никогда не смогу больше… верить.

Он усмехнулся коротко, как человек, который наконец понял, что его собственные стены рухнули.

— А потом появилась ты...

Габриэль посмотрел ей прямо в глаза — в них отражалось солнце, и где-то там, в глубине, мерцали слёзы — прозрачные, как стекло, и такие же хрупкие.

— ...И я понял, — произнёс он медленно, — что я больше не вижу будущего, где нет тебя...

Чувствуя, как подрагивают её пальцы, он медленно надел ей кольцо. На мгновение ему показалось, что это не просто помолвочное кольцо, а именно обручальное. Джесси невольно затаила дыхание, и Габриэль понял, что она сейчас чувствует то же, что и он. Это было в её широко распахнутых глазах, в лёгкой дрожи её тела, в её улыбке, в которой не было ни капли кокетства — только тепло и искреннее восхищение.

— Какая прелесть… — прошептала она, любуясь сверкающим в солнечных лучах жёлтым камнем. — Такой красивый цитрин!

Джесси подняла глаза от кольца и вдруг заметила, как в его взгляде мелькнуло лёгкое удивление, почти растерянность... Он открыл рот, словно собирался что-то сказать, но потом вдруг передумал.

— Что? — спросила она тихо, с улыбкой, не понимая, чем вызвана его пауза.

Он моргнул, будто возвращаясь к реальности, и улыбнулся — с тем самым теплом, от которого у неё всегда замирало сердце.

— Ничего, — ответил он после короткой паузы, покачав головой. — Просто… ты удивительная.

Он бросил быстрый взгляд на кольцо — на то, как оно сверкало на её тонком пальце, отражая солнечные лучи мягкими золотыми бликами. Цитрин... Она действительно подумала, что это обычный цитрин. Полудрагоценный камень. Он почти рассмеялся, но в последний момент сдержался, чтобы не спугнуть этот момент.

В груди разливалось тихое, почти щемящее тепло. Он смотрел на неё, и ему вдруг показалось, что этот момент стоит дороже любого бриллианта. Весь блеск мира не сравнится с тем, как она сейчас улыбается. Какая же она искренняя и чистая!

Никакой алчности, никакого расчёта — только незамутненная радость от «дешёвого» колечка. Её глаза сияли не от мысли о цене или редкости, а просто от того, что это его подарок. Кольцо, ставшее его обещанием ей — символом их любви и серьёзности его чувств к их отношениям.

Он крепко обнял её, ощущая, как всё внутри наполняется каким-то новым, глубоким покоем. И где-то в этом покое, между её дыханием и биением его сердца, поселилось ощущение тихого счастья.

Некоторое время они просто стояли, не двигаясь. Только их дыхание и тёплые солнечные блики, танцующие на коже. Был только он. И она. И этот момент, когда две жизни тихо переплелись в одну...

Машина летела по шоссе, и полуденное солнце отражалось в лобовом стекле, разбивая свет на тысячи бликов. Джесси сидела на пассажирском сиденье и не могла отвести взгляда от Габриэля. Он уверенно вёл машину — сосредоточенный, спокойный. Его профиль казался ей безупречным: сильная линия челюсти, лёгкая щетина, солнечный отблеск в тёмных волосах и серьёзный взгляд чёрных глаз. Всё в нём было таким надёжным, что ей хотелось просто смотреть и любоваться им.

То, как мышцы сильных рук играют под тканью рубашки, как прядь волос привычно спадает на его лицо... В памяти невольно всплыли воспоминания сегодняшнего утра: Габриэль, стоящий у окна, свет на его лице, его голос — чуть охрипший, серьёзный, и слова, от которых у неё дрожали пальцы. Она помнила, как он надел кольцо на её руку, и как они потом стояли у окна, просто молча, прижимаясь друг к другу, а солнце заливало комнату мягким светом.

Ей всё ещё не верилось, что это всё происходит на самом деле. Сердце наполнялось чистым, тихим счастьем от одного прикосновения его руки. От этого простого касания по её коже бежали крошечные искорки тепла.