Портал Терра-Земля

Лаборатория (Вместо пролога)

В параллельном измерении где-то в междумирье собрались дружной компанией молодые божества на созданной ими уютной полянке отдохнуть от рутины божественных дел и от постоянного догляда Старших Богов.

- Ну, и что вы наделали?! Зачем вы заняли мою лабораторию?! – гневно возмущался Тор.

- А куда их было девать? Планета гибла, и разумных надо было спасти, – не менее возмущённо парировала Зо́ря.

- Туда же, куда отправляли остальных!

- Каждый из нас отправлял туда, где более благоприятные условия жизни для разумных, – спокойно произнесла Сигма.

- Но моя лаборатория не является благоприятной средой обитания для жизни разумных. Мои экспериментальные создания могли их уничтожить!

- Но, насколько мне известно, их не уничтожили, – возразил Дар, старший из юных божеств. – И они, очень даже, хорошо обжились и стали успешно плодиться.

- Тор, ты плохо знаешь человека, – вступил в спор Волхв, самый юный из младших божеств. – Человек – самый приспособляемый к среде обитания из разумных существ. А человек оборотный особенно. Я сам ещё не так давно был человеком и знаю, что говорю. В твоей лаборатории столько магической энергии, что у них, вполне, могут развиться магические способности. И оборот они смогут сохранить гораздо дольше, чем, например, на Земле.

- Жалко Землю, – с грустью произнесла Зо́ря. – Она сильно пострадала из-за слишком тесного сближения с Седной*. Схлопнулось большинство магических протоков, часть энергетических.

- А самое катастрофичное, это закрытие осевого канала – канала водного обмена, – добавил Ветер. – Наделала бед беспризорная Седна.

- А Старики-то, куда смотрели? – с возмущением спросила Зоря. – Неужели ничего нельзя было сделать? Если не смогли изменить Седне траекторию, то могли бы попытаться убрать последствия.

- Что, ты, Зоря? Если бы Старики занялись ликвидацией последствий сближения Седны с Землёй, то малочисленные разумные не выжили бы. И как ты представляешь возвращение Луны в лоно Земли? А переселять в то время было некуда. Миры были ещё сырые, не пригодные для жизни разумных, – пояснил ситуацию Гром. – Это сейчас они процветают.

- А мне дед рассказывал, – вступила в обсуждение темы Сигма, – что всё-таки были переселены некоторые расы разумных. Правда, не все они сохранили внешние обличия, но разум остался невредим. Ведь тело – это всего лишь одежда для разума.** А значит, разуму всё равно, в каком он теле находится.

- Да о чём мы говорим? – возмутился Тор, сверкая зелёными, словно изумруды, глазами. – Меня оставили без лаборатории! А у меня там незаконченный эксперимент. Не приведи Творец, произойдёт утечка паров молекулярной суспензии. Кто будет отвечать?

- Какая ещё молекулярная суспензия? Ты о чём? – спросил Гром.

- Да хотел создать ещё одно существо. Придумал интересное молекулярное соединение, приготовил суспензию, а она даёт при подогреве отрицательное испарение.

- Для кого отрицательное? – спросил Волхв.

- Понятия не имею. Там же кроме моих созданий никого не было. Проверить не успел, как эта Седна вторглась, а вы туда разумных забросили. Если реторта дала трещину, испарения могли вырваться в пространство. Не известно, как они могут сказаться на разумных.

- И ты спокойно тут сидишь и рассуждаешь! – возмутилась темпераментная Зо́ря. – Вместо того, чтобы проверить, что в твоей лаборатории происходит.

- Не до этого было. Я новую лабораторию создал. Нашёл молодую планету в космосе и лабораторию к ней прилепил.

- Планета обитаемая? – спросил Ветер.

- Нет. Свободная.

- И чем ты там занимаешься? – поинтересовался Дар.

- Пока ничем. Думаю.

- Зря, – произнёс Дар. – Разумные становятся вездесущи. Доберутся до той планеты, а, значит, и до лаборатории.

- А кого ты создавал в этой лаборатории? – спросил Гром.

- Разных существ, каких не может создать Природа.

- Почему это, не могу? – возмутилась задетая за живое Природа, молчавшая до сих пор. – Я всяких существ и растений могу создать.

- Да у тебя во всех мирах и на всех планетах космоса почти одни и те же существа и растения, лишь с небольшим отличием, в зависимости от среды обитания, – возразил Тор.

- А ты чем похвастаешь? – спросила Природа.

- У меня там грифоны – полуптицы, полульвы, визгуны – летающие змеекрысы, водяники – змеи, выпускающие из пасти щупальца. Да много разных тварей.

- Ну, и что из перечисленного то, что я не могу создать? Ты взял части уже созданные мной и соединил в каких-то химерах, – с сарказмом произнесла Природа.

- Но, ты, же, не догадалась создать, что-то похожее, – съязвил Тор.

- Зачем? Творения Природы гармоничны, совершенны, идеальны, – заявила Сигма.

- Мои тоже, в своём роде, совершенны и гармоничны, – парировал Тор.

- Не гармоничны, а несуразны, уродливы, не жизнеспособны, – возразила Природа.

- Тор, Гидра – твоё творение? – спросил Волхв, прерывая возникший спор.

Часть 1. Терра. Загадки и отгадки. Глава 1.

Глава 1.

Пятеро наездников на грифонах вылетели рано утром, когда Солейн едва оторвался от горизонта, осветив горы. Небо манило синевой с редкими пушистыми облачками, постепенно теряющими нежный розовый цвет. Грифоны летели, издавая то курлыкающие, то рыкающие звуки, словно переговаривались, и внимательно посматривали по сторонам.

Летели молча. Условия не располагали к беседе. Ненакричишься. Договорились обследование территории начать с курящейся горы, что находилась за горой, на которой велись разработки. Гора была изучена, «обжита», так что, если бы здесь находился таинственный грот, Вертон уж точно бы постарался его вскрыть.

Высота полёта не позволяла окинуть взглядом горное формирование, как с самолёта, но и того, что увидел Клим, было достаточно. Да и подниматься над вершинами гор они не собирались – грифонам такую высоту не осилить. Рассматривая гору вблизи, где велись разработки, он всё больше утверждался в правильности своего решения – прекратить дальнейшие работы.

Гора имела плачевный вид, покрытая шрамами вскрытий, чёрными зевами шахтных входов, беспорядочной вырубкой леса. Вскрытие велось случайным способом: обнаружили крупное гнездо или жилу – вскрыли, выгребли, забросили. А, ведь, магией можно было сразу «залечивать раны». Гора была огромна, и вряд ли грифоны смогут облететь на другую сторону без передышки.

«Интересно, а сколько времени без передышки могут лететь эти птицезвери? – подумал Клим. – Вряд ли они выносливее пегасов. Вот и проверим».

Набрав нужную высоту, грифоны летели, планируя на огромных крыльях, скользя по воздушным потокам. Их полёт Клим сравнил с полётом андского кондора. Только тот планирует, высматривая добычу, меняя направления, а грифонам вынужденно приходится лететь в заданном направлении. Поэтому, чтобы выдержать одно направление, птицезвери чаще работали крыльями, ловя нужный воздушный поток. Таким образом они летели, преодолевая огромные расстояния. Но, всё же, грифоны не созданы для перевозки пассажиров, которые тормозили скорость полёта. Поэтому долетев до середины западного склона и высмотрев удобную площадку для посадки на краю обрыва неглубокого ущелья, пересекающего западный склон наискось и расширяющееся к подножию. Словно какой-то великан пытался отколоть от горы кусок. И то ли не осилил, то ли просто передумал. Петерис дал команду на снижение.

Хотя грифоны не устали, но решили дать им передышку. Пусть развлекутся, поохотятся. Чем те и занялись, вылавливая среди камней серых зверушек размером с крупного зайца, но напоминающих внешне морских свинок только с хищным оскалом длинных острых зубов и коротким хвостом, покрытым чешуёй. Зверушек заглатывали целиком.

Почти голое пространство с редкими пучками травы и низкими кустиками, протянувшееся вдоль ущелья, в ширину было метров двести. Далее начинался хвойный лес. За ущельем тоже неширокой полосой было голо, а далее поднимались деревья.

Понаблюдав немного за охотой грифонов, друзья обратили внимание на ущелье, которое вполне можно было назвать расщелиной, не превышающей ширину в пятьдесят метров в том месте, где они остановились. Первым заглянул вниз Петерис. Глубина небольшая, метров тридцать-тридцать пять. По каменистому дну протекал стремительный ручей, истекающий из горы в вершине ущелья-расщелины и впадающий в устье в реку, протекающую по узкой вытянутой долине и нашедшей выход с восточной стороны горы на равнину. По берегам рос редкий мелкий кустарничек. Но внимание Петериса привлекло нечто другое.

- Ребята, смотрите! Там внизу белеют кости.

Друзья стали внимательно всматриваться, разглядев среди камней белеющие кости.

- Похоже, это и есть то место, о котором говорил Гуров, – произнёс Клим. – Помните, я вам рассказывал?

- Так это сюда сбрасывал Вертон умерших магов? – высказал догадку Вилент.

- Ну, что? Спускаемся? – спросил Петерис. – Клим, ты как? Помощь нужна?

- Да сам должен справиться, – ответил Клим. С левитацией на тренировках он с каждым разом справлялся лучше, наращивая высоту, дальность и скорость полёта. – Вниз должен нормально спуститься, а подняться вверх – посмотрим.

- Тогда спускаемся, – дал отмашку Петерис.

Рольф с Вилентом подхватили Велехова, не владеющего левитацией, спустились. У Клима получилось быстрее, чем следовало, поэтому он, не успевая погасить скорость, при приземлении сгруппировался, чтобы не отбить ноги. Получился прыжок, словно с парашютом.

- Да-а-а, друг, с тормозами у тебя неважнецки, – констатировал Петерис. – Ну, пока по горам летаем, натренируешься. Вячеслав, тебе тоже надо овладевать левитацию. Ты же владеешь магией?

- Не в полную силу. Обучать было некому, – пояснил Велехов. – Сам, как мог, интуитивно овладевал.

- Теперь обучишься, – обнадёжил Велехова Петерис. – Так, что тут у нас?

Среди костей животных обнаружили и крупные человеческие кости, в том числе и три черепа. Один определили, как женский. Окончательно утвердились в верности своего определения, когда нашли остальные кости скелета и три антимагических браслета. Один меньшего размера.

- Откуда здесь женщина-маг? – задался вопросом Петерис. – Неужели Вертон ещё и женщину нанял на работу?

- Петерис, помнишь, Сотников рассказывал, что его старшая сестра вышла замуж за мага, и связь с ней прервалась? – напомнил Клим.