Портрет Дори-Анны Грей

1

— Ха! Девчонки, вы видели, как сегодня разрядилась Дорка? Ну точь-в-точь стеклянный гном на новогодней елке! И кто ее надоумил надеть алое с ее-то блеклым цветом волос? – донесся до меня ненавистный голос Изабеллы — первой красавицы академии.

Девушка вошла в зимний сад в сопровождении подруг и, как обычно, злословила. В этот раз про меня.

— С ее-то фигурой и ростом! – вторила ей писклявая Вероника и подобострастно захихикала.

— А мне она со своими юбками-оборками напомнила сдобную плюшку с сахарной посыпкой, — добавила низким грудным голосом Мари-Августа и загоготала.

Я – гном и плюшка? Щеки опалило жаром. У меня и вправду маленький рост и отнюдь не тощая комплекция в отличие от ядовитого трио: у подруг-сплетниц второй размер груди один на троих, и тот весь достался Мари-Августе, но это не повод, чтобы смеяться надо мной. Что касается моего гардероба, то он – объект зависти всех девчонок благодаря матушке-кутюрье. Они мне предлагают от него избавиться по причине неказистой внешности?

— Пф! – презрительно и шумно фыркнула Изабелла. — При этом имела наглость не сводить глаз с Яромира. Нет, вы видели? Гуська, Верка! – Дочка королевского советника считала ниже своего достоинства не только меня и прочих студентов называть полным именем, но даже подруг. А вот к себе требовала обращаться не иначе, как Изабелла. На укороченное «Белла» она кривилась и не отзывалась.

— Видели-видели! Чихать он на Дорку хотел.

— Можно подумать он гномами интересуется. Да с его ростом мелочь вроде Дорки в поле зрения не попадает. Ему только на Изабеллу и смотреть.

Мое терпение лопнуло. Зря они Яромира приплели, наступив на мою больную мозоль. Я развязала на талии пояс и спустила с бедер ворох алых юбок. На мне остались корсет, усыпанный бисером, и укороченные облегающие штаны – терпеть не могу кружевные панталоны, создающие ощущение мешков, обмотавшихся вокруг ног. Я вышла из-за розового куста и заступила сплетницам дорогу, демонстративно растирая кулаки.

— Позавидовали на мое платье? Или страдаете от того, что никто не хочет с вами танцевать? А, быть может, ядом сочитесь из-за отказа Яромира? – спросила я, недобро ухмыляясь и про себя наслаждаясь их перепуганными физиономиями.

Всем троим я хорошо, если доставала до плеча, но компания сплетниц, причинявшая массу неприятностей многим студентам нашей академии, до ужаса боялась физической расправы, а я могла ее устроить, и поганки об этом знали. Так уж вышло, росла я и воспитывалась вместе с братом. Пока матушка колесила по заграницам, а отец сколачивал капитал, их двойня училась драться, плавать, водить автомобиль и стрелять по мишеням. Дед — отставной полковник мечтал из брата сделать настоящего мужчину, а я… я просто крутилась поблизости. Поэтому девочка из меня – так себе, еще и внешность подкачала.

Пара секунд удивленного ступора. Наконец, Вероника с Мари-Августой, подняв страшный визг и задрав юбки до ушей, вылетели из зимнего сада. Напротив меня осталась лишь Изабелла.

— Чему завидовать? – продолжила нарываться она, делая вид, будто ее не тревожит побег подруг, хотя скачущий взгляд выдавал обратное. – Платье пусть и дорогое, но сидит на тебе отвратительно. Танцевала со своим братцем и его придурковатым дружком? Поздравляю. Я и за деньги к ним не подошла бы. А то, что Яромир отказался танцевать, так это не только со мной, у него мигрень. А тебе, уродливая гномка, как уже было сказано, не светит даже взгляда с его стороны. Знай свое место.

Я в ответ оскалилась и сделала шаг в ее сторону.

— И что ты мне сделаешь? – с вызовом спросила Изабелла, явно рассчитывая на свой высокий статус, вернее на положение в обществе своего отца. Но все-таки отступила от меня на пару шагов, увеличивая дистанцию.

— Ничего особенного, — пожала я плечами, — локоны немного прорежу. — И еще шажок к ней.

Разумеется, я не собиралась ничего подобного делать. Во-первых, я не трогаю тех, кто заведомо слабее, так учил дед. А во-вторых, рисковать местом в престижнейшей академии одаренных – глупая затея. Но Изабелла о моих намереньях не знала, чем я беззастенчиво пользовалась, запугивая грубиянку.

— Я буду жаловаться папе! – взвыла она и попятилась от меня быстро-быстро. – Он уволит твоего отца. И мать. А вас с братом вытурят из академии. Будете побираться, как вам всем и положено. – Ага, слышали мы подобные угрозы, и не один раз. Благо королевский советник ерундой не маялся. Но среди студентов неизменно находились те, кто верил в бредни Изабеллы и с готовностью прислуживал ей, попадая в своеобразное рабство.

— Ам! – щелкнула зубами я.

Изабелла подпрыгнула на месте, приземлилась на свой подол, сама себя уронила, перевернулась на карачки и быстренько понеслась от меня по дорожке к выходу.

В этот момент произошли сразу несколько событий.

Из-за поворота вырулил Яромир, напоминая бледное приведение – правда, мучался головными болями? – и, не замечая меня, прошествовал мимо.

Я замерла, не желая привлекать к себе внимания и мечтая сойти за разлапистый куст. До чего повезло, что не засветилась в штанах перед парнем!

Дверь из бального зала распахнулась, впустив в тишину сада смесь ароматов духов и новогодней ели, музыку и гомон студентов, веселящихся на празднике Зимнего солнцестояния, а также неразлучную парочку — Виктора и Мстислава. Несущаяся на карачках Изабелла бросилась им под ноги, вызвав щенячий визг парней. А в довершение Мстислав еще и грохнулся с высоты своих длинных ног на пол, придавив невменяемую девицу.

— Я буду… буду… — хрипела Изабелла, в попытке выбраться из-под крупного мосластого парня.

— Не-не-не! Даже не уговаривай, — испугался Мстислав. – Я категорически против! Ты не в моем вкусе.

— Что? – возмутилась Изабелла, позабыв про свое задавленное положение. – Хочешь сказать, я тебе не нравлюсь?

— Вот именно! И нечего мне предлагать неприличные вещи! – Парень, наконец, принял сидячее положение, как и Изабелла, с той лишь разницей, что громила устроился на коленях у девушки, но на эту мелочь в пылу перепалки оба не обратили внимания. – Я не такой! — верещал Мстислав.

2

Спускаясь по лестнице, я с удовольствием рассматривала восхитительные новогодние украшения, развешенные по всему замку в преддверии праздника. Искусственные сосульки и снежинки, гирлянды и мишура, букеты и венки из хвойных ветвей. Не то, чтобы я вчера ничего не заметила, просто сегодня настроение у меня подскочило до небес, и все вокруг казалось изумительным, очаровательным и умопомрачительным!

В холле на первом этаже стояла непривычная тишина. Оно и понятно, с самого утра студенты в большинстве своем разъехались на каникулы. В академии остались те, чей дом находился слишком далеко, чтобы обернуться за недельную поездку, к примеру, мы с братом и Мстиславом, а также сироты, обучающиеся за счет государства. Даже если у последних и имелись родственники, средства на дорогу им не выделялись.

Поправив и без того идеально лежащие у лица локоны, я гордо вплыла в столовую, еще вчера служившую бальным залом. Всего за несколько часов работники академии навели порядок: помещение сияло чистотой, столы стояли прежними рядами, и только елка в центре напоминала о зимних праздниках.

Забирая с раздачи поднос со своей порцией завтрака, я глазами нашла Яромира. Высокий, широкоплечий, статный. Я вздохнула. Темные волосы уложены волосок к волоску, тень от длинных густых ресниц падает на бледные щеки.

Он уже занял место за дальним столом и ел в одиночестве. Так странно было видеть его без шлейфа поклонниц. Но я совсем не удивилась, каникулы же, к тому же сегодня удача шла со мной об руку!

Я прямым курсом направилась к Яромиру и поставила напротив него свой поднос. Парень удивленно поднял на меня глаза.

— Привет! Сегодня отличная погода, неправда ли? – манерно пропела я, подражая девицам вроде Изабеллы.

Яромир уткнулся в свою тарелку и ничего не ответил. Он не разглядел мое преображение? Или я все еще не дотягивала до его высоких стандартов? Наверное, нужно было подкорректировать форму лица и губы попухлее оформить, эдаким бантиком. Но что же мне делать сейчас? Я растерянно опустилась на стул. Никогда не флиртовала с парнями и не знала с чего начать.

— Дори, ты чего здесь уселась? – прогромыхало надо мной, и слева бухнулся поднос с двойной порцией завтрака. Мстислав, чтоб его! — Раньше никогда от народа не пряталась…

— …а со вчерашнего дня, — продолжил за друга фразу Виктор, — только и видим тебя шарахающейся по углам.

Брат шлепнул свой поднос на стол и пристроился от меня по правую руку. Яромира они проигнорировали.

— Почему не ешь? – спросил Мстислав, кивнув на размазанную кашу по тарелке. Манную, мою любимую, кстати. Но разве можно наедаться на глазах у парня, особенно того, который нравится! Гувернантка, муштрующая нас с братом по теме этикета, частенько с неудовольствием отмечала мой неуемный аппетит, из-за которого, по ее словам, на меня не взглянет ни один жених.

— Не здоровится? – заволновался Виктор.

— Заболела? – подхватил Мстислав.

Я презрительно фыркнула, как это делала Изабелла, и выгнула бровь.

— Не, — облегченно выдохнул брат. – Икнула, значит, все в порядке – вторую порцию лопает, если не третью.

Я задохнулась от возмущения, переводя убийственный взгляд с одного монстра-переростка на другого.

— Да вы… Да я не…

— Наша Дори никогда не икает, — возразил Мстислав, чем заслужил от меня благодарную улыбку. А затем добавил: – То была отрыжка.

— Прибью, — прошипела я и бросила беглый взгляд через стол, не слышал ли Яромир, вырвавшееся у меня слово, недостойное благовоспитанной девицы. И увидела только спину, удаляющуюся от нашего стола.

— Вы что здесь устроили? – накинулась я на брата и друга, выждав, пока расстояние между Яромиром и нами увеличится до полного отсутствия слышимости.

— Нет, лучше ты скажи, какого лысого коменданта тут сидела и выпрыгивала из платья перед этим снобом? – тут же парировал Виктор.

— А когда перед вами девицы выпрыгивают, все нормально, да?

— Конечно, то же мы.

Как же меня бесили их двойные стандарты!

— Подожди-ка, Виктор, ты сейчас пытаешься сказать, что я чем-то хуже вас с Мстиславом?

— Нет, конечно, — подключился к нашему спору друг, — Виктор намекает, что выглядишь ты при этом комично. Еще и с лицом что-то странное сделала, как маску надела.

— Много вы понимаете в женской красоте!

— Ничего не понимаем, — согласился брат, — но перед этим, — он кивнул в сторону, куда ушел Яромир, — нечего кривляться.

— Да, — поддержал его Мстислав. – Лучше дури перед нами, мы хотя бы тебя позорить на всю академию не станем. Просто поржем.

— Только самую капельку.

— Исключительно в меру.

И глупо захихикали.

— А я хочу сказать, — перебила я их словоблудие, — что собираюсь, как все девчонки, встречаться с парнем. Поэтому буду делать то, что посчитаю нужным. И вы мне не указ.

— Это как так? – возмутился Виктор. – Я – твой старший брат.

— Ага, старше на целых три минуты. Радуйся! Но не заносись слишком.

— Не важно. Я за тебя в ответе.

— Вот и отвечай, а в мои личные дела нос не суй.

— Чтобы ты, как некоторые влюбленные дурочки, бегала за этим напыщенным индюком и расстилалась перед ним ковровой дорожкой?

— Именно! Я хочу хотя бы раз в жизни побыть такой, как все.

— Зачем? – удивился Мстислав. – Ты и сама по себе ничего.

— Но нравятся вам самим именно те самые длинноногие дурочки, годящиеся только для марафонного забега.

— Ну и что? – фыркнул Виктор. — В отличие от них ты ни одного танца не простояла у стенки.

— Мне не нужна ваша жалость! Как вы не понимаете…

— Причем тут жалость? – возразил Мстислав. – Ты – наш лучший друг.

— А я хочу быть возлюбленной!

— Нашей? – Мстислав подозрительно нахмурился, явно, имея в виду себя. Даже моську соответствующую случаю уже начал кривить.

— На кой ляд ты мне сдался! Мне нравится Яромир!

— И что ты в нем нашла? — завел другую песню Виктор. – Вчера его кто только не приглашал на танец вопреки этикету, так нет же, всех отшил. Странный какой-то.

3

Я закатила глаза. Что им от меня еще нужно? Специально провоцируют на компрометирующую реакцию? Не выйдет!

— Ай-яй-яй! Что за выражение? А еще дочь королевского советника! – усмехнулась я и поправила локон у виска.

— Значит так, Дорка, — перешла к делу Изабелла. – Я слышала, ты сегодня утром крутилась возле Яромира. Чтоб это было в последний раз. Тебе там ничего не светит, а вот с моей стороны огребешь проблем по самую макушку. Поняла?

Она выпятила тощую грудь и выдвинула вперед острый подбородок. При массе свидетелей осмелела?

— Например, Изька? – ее же тоном спросила я.

— Как ты меня назвала? – задохнулась от возмущения Изабелла.

— Так же, как и ты меня. И прекращай запугивать папочкой. Мои родители от него не зависят, а возиться с отчислением студентов для советника как-то мелковато, не находишь?

— Да ты вконец обнаглела! – изумилась Вероника, и не знаю, чего больше было в ее голосе: возмущения или восхищения. Эта серая мышка никогда не рискнула бы Изабелле даже слова сказать против, но, подозреваю, безумно хотела.

— Думаешь, макияж тебе поможет? – решила продемонстрировать свою поддержку Изабелле Мари-Августа. – Накрасилась и почувствовала себя красоткой?

На самом деле я действительно сегодня себя ощущала необычайно привлекательной. Многие парни, раньше не обращавшие на меня внимания, вдруг стали бросать в мою сторону заинтересованные взгляды, а некоторые даже пытались неловко заигрывать. Мне их симпатии были ни к чему, но льстили и воодушевляли.

— Судишь по себе? – спросила я.

Мари-Августа всегда очень ярко красилась, перебарщивая с макияжем. Даже в утренние часы ее лицо покрывал толстенный слой косметики.

— Хочешь сказать, что в одночасье похорошела? – усмехнулась она.

Я пожала плечами, мол, понимай, как хочешь.

— А мы сейчас проверим! – она, выбросив ладонь вперед, толкнула меня в грудь.

Я замахала руками, пытаясь сохранить равновесие и не грохнуться в фонтан, стоявший аккурат за мной. Неприятельница гадко улыбнулась, глядя на мои потуги. Зря она так. Я зацепила одной рукой Мари-Августу, а второй – Изабеллу, и со спокойной совестью рухнула со своей добычей в ледяную воду. Визги и вопли утопающих разнеслись по зимнему саду. К нам со всех сторон бросились «спасатели» и любопытствующие.

Понимая, что падаю, я успела сгруппироваться, поэтому не ушиблась и не нахлебалась воды. В отличие от ядовитых подружек. Те яростно барахтались в мелком бассейне, словно свалились в колодец, и смерть им дышит в затылок.

К моему удивлению меня выловили первой: ко мне потянулось сразу несколько рук. Далее парни помогли дочке советника. Изабелла завывала сиреной, явно переигрывая, и сбавила тон лишь после нескольких жалостливых реплик из толпы. В последнюю очередь добывали Мари-Августу, оглушительно матерящуюся и, как ни странно, отбрыкивающуюся — девица почему-то решила, что ее хотят утопить.

— Может ее оглоушить? – выдвинул идею кто-то из «спасателей», в очередной раз получив туфлей по руке.

— Да пусть себе плавает, — предложил другой. – Никому не мешает же.

— Садисты! – с театральной горечью воскликнула Изабелла, но сама и шагу не сделала, чтобы помочь подруге.

Парни вздохнули и, вчетвером навалившись, одновременно ухватили утопающую кто за ноги, кто за руки, а кто и за шкирку.

Как только мы все трое оказались на дорожке вне фонтана, ядовитая компания отряхнулась и шагнула ко мне.

— Э! Девчонки! Вы чего? – заволновались парни. Особенно те, кто только что побывал в роли спасателей. Они обступили нас плотным кольцом, следя за каждым жестом подруг.

Но те лезли не драться. Троица хотела убедиться, есть ли на моем лице макияж. Их косметика в бассейне размокла и некрасиво размазалась, превратив Изабеллу и Мари-Августу в панд – черные провалы глаз текли грязными ручейками к подбородку. На мне же не было ни капли краски. Что и засвидетельствовало ядовитое трио.

— Проверили? – спросила я и усмехнулась.

— Все равно он на тебя не посмотрит, — тихо прошипела Изабелла, так, чтобы ее услышала только я.

— Посмотрим, — одними губами ответила я, но судя по искривившейся физиономии соперницы – да, теперь Изабелла считала меня пусть и не равной себе, но опасной соперницей за сердце Яромира – она меня поняла.

— Нарушаем порядок? – угрожающе поинтересовалась ректор, подкравшаяся к нам незаметно. И как удалось на своих-то каблуках?

Женщина с брезгливостью осмотрела меня, Изабеллу и Мари-Августу, а также натекшую с нас общую лужу у основания фонтана. – Дори-Анна! – не колеблясь назначила она виновную. То ли сыграл несчастный вид подружек, то ли высокое положение их отцов, а быть может предвзятость ректора ко мне. – За мной!

Студенты загудели: одни принимая мою сторону, другие – первой красавицы академии. Но я не собиралась становиться добровольной жертвой несправедливости.

— Спасибо, грет Морал, мне не нужен лекарь, я в порядке, — с милой улыбкой прощебетала я.

— Я вас зову не к лекарю, а в свой кабинет, — бросила она через плечо, отходя от нас.

— Посмотреть, что сняла камера? – продолжила я разыгрывать непонимание. В самом деле, не могла же я заявить ректору, что ее решение предвзято, но и принимать наказание за ядовитую троицу не собиралась.

Ректор круто развернулась к нам на каблуках.

— У начальника охраны наверняка сохранилась запись. – Я указала пальцем на «всевидящее око», закрепленное на потолке.

Народ примолк, ожидая торжества справедливости. Разве могла ректор продемонстрировать иное? Грет Морал сощурилась, пару минут обдумывая положение, в которое угодила по собственной неосмотрительности, после чего скомандовала:

— Все купающиеся в неположенных местах за мной!

Изабелла и Мари-Августа одарили меня гневными взглядами, но послушно поплелись за ректором. И я тоже. Куда же девочки без меня, в последнее время мы буквально сблизились – где я, там и они.

4

— Дори! – бросился ко мне Авель, едва завидев. – А я тебя жду.

Он знает, как меня зовут? Его наглый взгляд принялся шарить по моему телу, облепленному мокрой тканью.

— Зачем? – бросила я на бегу, даже не подумав сбавить скорость.

Этот задавака за полтора года совместного обучения в одной группе ни разу не заговорил со мной. Да что там! В упор не замечал. А все потому, что я не вышла внешностью. У Авеля, понимаете ли, «эстетический вкус», по его утверждению, не позволяющий видеть недостойные вещи. Чему я неизменно радовалась, так как блондинчик назойливо волочился за симпатичными девчонками и бессовестно компрометировал бедняжек. С моими навыками самообороны меня сложно зажать в темном углу, скорее случилась бы обратная ситуация, но репутацию хулиганки родители мне не простили бы. Впрочем, с появлением в академии Яромира, я и сама не стремилась ославиться. Поэтому дистанцию с Авелем воспринимала за высшее благо.

— Пойдешь со мной на свидание?

От неожиданных слов я споткнулась и чуть не врезалась в косяк, хорошо, вовремя затормозила. А раз уж остановилась, пришлось обернуться к парню.

— Можешь повторить? – попросила я. — А то мне какая-то ерунда послышалась.

— Пошли на свидание! – выдохнул Авель. Его глаза возбужденно блестели.

Поспорил с парнями? Проиграл желание в фишках? Или Изабелла уже начала строить козни и успела подговорить?

— Нет. – Я обогнула парня и вышла из административной части замка.

Авель увязался за мной.

— Почему?

— Ты мне не нравишься.

— Я? – Глаза Авеля заметно погрустнели.

Я рассчитывала услышать реплику типа: «Это ты мне не нравишься, уродина», но никак не тихое:

— Почему?

— Не люблю бабников, — честно ответила я.

— Я исправлюсь, — с готовностью пообещал Авель, не отставая от меня ни на шаг.

— Мое сердце принадлежит другому.

— Дай мне шанс, и я докажу, что лучше, кто бы он ни был!

Вот пристал! Всех красавиц перепортил, и, наконец, до меня очередь дошла? Сам огого-какой-парень Авель снизошел до неприметной Дори?

— Я тебе категорически не подхожу.

— Почему?

— Я уродина.

Ругать себя – последнее дело, но на что не пойдешь, лишь бы поскорее отвязаться от странных домогательств. Не посылать же его по матушке, все-таки я – девица из благородной семьи, как выразилась грет Морал.

— Ты о чем? – искренне удивился Авель. — После того, как вы с девчонками искупались в фонтане, все увидели тебя настоящую и поняли, что, если другие девицы наносят макияж, делая себя красивее, то ты все это время, напротив, скромно пряталась под маской серости. А на самом деле прехорошенькая! Дори, твой секрет раскрыт.

Ясно. После происшествия в зимнем саду парни, оказавшиеся свидетелями, сплетничали и пришли к выводу, что я — вполне ничего в сравнении с Изабеллой и Мари-Августой в подтекших красках. Авель решил подсуетиться и раньше других охмурить очередную красавицу академии. Меня! Нет, правда! Меня! Я теперь считаюсь «прехорошенькой»!

Больше не обращая внимания на Авеля, я бросилась со всех ног в свою комнату.

Скорее в горячую ванну! Болеть мне сейчас никак нельзя, не то что сутки, даже полчаса. Я должна привести себя в полный порядок и спуститься к ужину при параде.

Пока отмокала в горячей воде, в дверь моей комнаты стучались раз десять. Разумеется, бежать открывать или что-то кричать в ответ я не стала. А после и вовсе, надев беруши, завалилась спать. Как известно, сон – лучшее лекарство, особенно от наступающей на пятки простуды. Проспать ужин не боялась, дав себе установку на пробуждение через три часа, зря что ли нам преподавали самогипноз. Правда, я по нему бесстыдно не успевала, все-таки не моя специальность, ну хоть что-то усвоила, и то радость.

Проснулась я посвежевшая и преисполненная энтузиазма, на то и был расчет. Платье надела строгое, но стильное – спасибо матушке за обширный гардероб, полный восхитительных новинок. Над прической не мудрствовала, просто заколов отныне вьющиеся шелковистые локоны.

Взглянула на себя в зеркало и прищелкнула языком. Ну что за чудо! Спасибо-спасибо-спасибо тому, кто прислал мне в подарок волшебный планшет! Пусть ему тоже повезет, как и мне.

Танцующей походкой я направилась к двери и, распахнув ее, от неожиданности вскрикнула.

— Ой!

У порога меня ожидали две корзины цветов, коробка конфет и… Авель, свалившийся мне под ноги, так как потерял опору в виде моей двери.

— Это тебе, — с наигранным пренебрежением сообщил он и кивнул на букеты.

Парень поднялся на ноги как ни в чем не бывало и всунул мне в руки коробку конфет. Не дождавшись моей реакции, Авель перетащил корзины из коридора в мою комнату и подставил локоть, тем самым предлагая отправиться вместе на ужин.

— Что все это значит? – строго поинтересовалась я, разыгрывая благородное негодование. Как с платьем-то угадала!

— Признание твоей несравненности! – с охотой отозвался Авель, будто поджидал подобный вопрос, и гордо посмотрел на конфеты.

— Спасибо. – Я покрутила в руках коробку и положила на полочку у зеркала. – А это? – Я кивнула на корзины с цветами.

— Тоже, — неохотно ответил Авель, слегка поморщившись, самую малость, чтобы не портить недовольной гримасой лицо. – Но можешь не искать карточки от кого, я их выбросил. Не терплю соперников.

— И не собиралась, — фыркнула я. Какая мне разница, кто решил приударить за мной просто потому, что компания бабников оценила мой внешний вид после купания в фонтане.

Авель мой ответ принял на свой счет – приосанился и расплылся в глупой улыбке.

Проигнорировав его локоть, я вышла из комнаты и потопала по коридору. Мне показалось, что Авель шел за мной, но, обернувшись, я его не увидела. Пришлось вернуться в комнату, не оставлять же ее без присмотра, в ней, как-никак, планшет лежал.

Авель ковырялся с замком.

— Что случилось? – поинтересовалась я.

— Да ничего, все в порядке, — отмахнулся Авель, — просто зацепил карманом за ручку и чуть не порвал пиджак. Или, наоборот, чуть не сломал замок. В общем, уже все хорошо. Я поправил ручку, и карман невредим остался. – Он выдвинул вперед бедро, демонстрируя мне целостность детали одежды.

5

Первый снежок, летевший в мою сторону, угодил по неожиданному защитнику. Я в долгу не осталась. Руки у меня поменьше и попроворнее, лепила я комочки гораздо шустрее Виктора и Мстислава вместе взятых. В их строну отправился целый град снежков, заставив друзей ретироваться. Они шустро спрятались за импровизированную стену из заготовок для снеговика. Вот и пригодились их кособокие шары.

Я в это время отступила к разлапистому кусту, потянув за рукав пальто своего помощника, который здорово растерялся, оказавшись в эпицентре снежного сражения.

— Чего встал столбом? – крикнула я, не гладя в сторону растяпы, а зорко следя за суетой братца и друга. Они явно готовили припасы для атаки, поэтому следовало их опередить и напасть первой.

Я припала к земле, сгребая руками еще не затоптанный, а потому пушистый сугроб и шустро сминая его в плотные комочки. Краем глаза заметила, что рядом принялись лепить снежки крупные руки в серых перчатках. Ну-ну, греот Серое пальто, посмотрим, чего ты стоишь.

Виктор и Мстислав с криками выскочили из-за своего укрытия. Позволяя им подбежать поближе, я в два ряда выложила на свой согнутый локоть батарею снарядов.

— Вперед! – скомандовала я, и мы дружно с моим напарником выпрыгнули из-за кустов.

Бой был коротким, но впечатляющим. Нам обоим досталось лишь по паре ударов, да и те лишь потому, что мы старались прикрыть друг друга. Если один замахивался, целился и метал снаряды, то другой в это время отбивался от вражеской атаки. Наши многочисленные заготовки – парень в сером успел не меньше меня налепить снежков – превратили парочку поганцев в ходящие сугробы. А один крепкий ком, особо метко пущенный моим помощником, сбил с ног Мстислава.

— Молодец! – оценила я, прищелкнув языком и жахнув «серому» по плечу пятерней в заснеженной перчатке.

— Наших бьют! – вдруг заорало откуда-то сразу несколько голосов.

Налетела толпа рослых парней. В обеих «армиях» прибыло. Завязался настоящий снежный бой.

К моему удивлению греот Серое пальто продолжил держаться меня, прикрывая и помогая по мере необходимости. Хоть мы с ним и оказались теперь в большой группе, но не потерялись и играли в паре.

Победа-изменщица то вручала все шансы в руки нашей команде, то перебегала на сторону врага. Праздничная иллюминация, развешенная на деревьях, погасла, намекая на позднее время. На парк опустилась мгла, издали разбавляемая неясным освещением из окон замка и от фонарей вдоль дорожек. Но разве темень могла нам помешать? Редкие слабые лучики света, отражаясь от сверкающих серебром сугробов, таинственно поблескивали и создавали атмосферу сказочной нереальности, вливая в нас новые силы для борьбы.

Мы выигрывали с переменным успехом, пока, наконец, на поляне не появился греот Корунд.

— Пора в замок, ребятки, — объявил он низким сочным голосом, перекрикивая наш шум и потирая замерзшие пальцы. Странный, ведь только пришел из замка. Мерзляка! И чего девчонки влюбляются в него поголовно?

— Ничья! – объявил пятикурсник, вставая меж двух враждующих лагерей и успокаивая противников. Парень вытер рукавом пот со лба и счастливо улыбнулся. – Отлично поиграли, малышня!

Словно только того и ждали, парни с обеих сторон бросились друг к другу обниматься и пожимать руки. Мне повезло, мелкую меня не только не затоптали, но и пальцем тронуть не успели. Виктор и Мстислав первыми влились в ряды моей команды и слаженно оттеснили от меня взбудораженных игрой верзил.

Я попыталась высмотреть среди народа Серое пальто, но знакомая спина лишь пару раз мелькнула в толпе и пропала. А отделаться от излишне заботливых «конвоиров» и догнать напарника не удалось. Виктор и Мстислав зажали меня с двух сторон и настойчиво сопроводили в замок, зловеще зыркая на идущих рядом парней. Вроде я и шла в огромной компании, но даже словом не могла ни с кем перекинуться под ястребиными взглядами своих охранников, отпугивающих желающих поделиться со мной эмоциями или обсудить игру.

Мы гурьбой ввалились в замок. Проходя мимо зеркала, я не удержалась и взглянула на собственное отражение. Хотела полюбоваться, но чуть не отшатнулась. Шапка сползла набекрень, из-под нее торчали влажные пряди, прилипающие к шее, вискам и лбу. Щеки окрасил румянец, но не ожидаемого нежного оттенка, а свекольного цвета. Карие глаза лихорадочно блестели. Как же хорошо, что Яромир меня такой не видел!

Махнув парням на прощанье, я взлетела по лестнице. Нечего светиться в непристойном виде. Пробежав по коридору, остановилась, чтобы снять с руки влажную от растаявшего снега перчатку. Дверь в мою комнату от сквозняка чуть пошевелилась. Еле-еле, почти не заметно. Я бы и не обратила внимание, что дверь не заперта, если бы коснулась ее рукой, просто решила бы – сработал замок на отпечаток ладони. Но не сейчас. Я пнула по дверному полотну, и оно распахнулось.

Планшет! Я метнулась к кровати и подняла матрас. Пусто. Нет! Только не это! Подтянула другой угол, противоположный в ногах… Планшет лежал там, где я его и оставила несколькими часами ранее. В панике забыла, куда именно, вот и потеряла, хорошо, что временно, а не по-настоящему.

От облегчения подкосились колени. Я уселась на кровать и чуть не разрыдалась.

Как бы глупо я ни смотрелась с сумкой, а придется брать планшет всегда и везде с собой. Потерять волшебную вещицу, сделавшую меня счастливой обладательницей подкорректированной внешности, я не могла себе позволить.

Для пущего успокоения я включила планшет и подрисовала себе еще пару симпатичных локонов – чем больше волос, тем привлекательнее образ.

Так, стоп. А что случилось с моим замком? Если самое ценное на месте, то с какой целью кто-то вломился ко мне в комнату?

Металлический язычок оказался банально заклеен суперклеем. То есть, уходя, я захлопнула дверь, но не закрыла ее. Другими словами, взлома не было. Тогда… Авель! Гад. Вот для чего он крутился у моей двери – выводил из строя замок.

Попыхтев немного от возмущения, я сняла с себя мокрую от снега куртку и шапку – пусть сушатся здесь. Покидала в рюкзачок планшет и сменную одежду – это я заберу с собой. И, прикрыв дверь, отправилась на противоположную половину замка.

6

Виктор и Мстислав о чем-то договаривались. Смешавшись с толпой, я воспользовалась тем, что меня не видно за рядом шагающим амбалом, и прислушалась.

— Главное, чтобы кое-кто с нами не увязался.

— Не должна.

— Тогда сразу после ужина отправим Дори на каток, наверняка решит покривляться вместе со всеми…

— Странная она в последнее время. За собой следит, манерничает…

— Да, странно, конечно. Но нам в этот раз на руку.

— Это точно, сама сбежит на озеро, зато нам не нужно будет каждый раз оглядываться и смотреть — цела ли.

— Именно! В общем, делаем вид, будто хотим пораньше лечь спать…

— За ужином не проговорись.

— Сам не сболтни.

Так-так-так. Братишки решили сбежать из академии развлекаться, а меня оставить с танцами на льду? Не выйдет! Я все слышала и тоже приготовлюсь к ужину. Передо мной даже выбора не стояло. Яромир со своей нелюбовью шумных сборищ совершенно точно не явится на лед, так какого униженного лешего там буду отираться я? С Виктором и Мстиславом поинтереснее вечерок намечался. Любопытно, куда они собрались?

От предвкушения я потерла ладони.

— Дори, тебе понравились цветы, которые я подарил? – вкрадчиво спросил бархатистый голос.

Я с удивлением подняла голову и обнаружила рядом с собой Гедеона. Еще одна местная звезда! Наследник нефтяного магната, хоть и не блистал красотой, но от девчонок отбоя не знал. Вот значит, от кого была та корзина с цветами.

— Безууумно, — протянула я, как сделала бы на моем месте Изабелла.

Что ж, раз Яромира не видно, буду пока оттачивать навыки флирта, хромающие у меня на обе ноги, на Гедеоне. К тому же, кажется, он не против — парень самодовольно ухмыльнулся и протянул мне локоть, предлагая опереться, преодолевая сугробы.

Мы оба знали, что его намеренья в отношении меня несерьезны. Гедеону хотелось утереть нос неудачнику Авелю и покрасоваться перед товарищами популярностью у слабого пола. Однако и у меня имелись свои мотивы. Нужно же на ком-то потренироваться прежде, чем элегантно очаровать первого парня академии.

Немного подумав, я осторожно уцепилась за рукав пальто Гедеона, что еще более воодушевило моего спутника. Он принялся разглагольствовать о прекрасной погоде и необходимости прогулки, пока позволяют природные условия. Я жеманно опускала ресницы, хихикала, поддакивала, но точного ответа не давала. И Гедеон еще более старался, развивая свое красноречие.

Мы дошли до замка. Мои пальцы накрыла крепкая горячая ладонь, не позволившая отпустить рукав. Гедеон проследил, чтобы я безопасно поднялась по ступенькам и галантно придержал для меня входную дверь.

— Быть может, встретимся после обеда? – предложил он, и его голос разлетелся по закоулкам полупустого холла.

Я свернула губы дудочкой и томно полуприкрыла глаза, собираясь ввернуть очередную фразочку из копилки знакомых мне кокеток, как взгляд наткнулся на… Яромира. Парень проходил мимо и едва взглянул в мою сторону. Даже не поздоровался. Не увидел? Не узнал? Не захотел?

— Дори? – окликнул меня Гедеон, напоминая, что он ждет ответа.

— Не сегодня, — буркнула я, потеряв всяческий интерес к бестолковому флирту с парнем, который ни капельки не нравился.

Почему? Ну, почему Он каждый раз видит меня в самом глупейшем образе? Еще этот бабник Гедеон рядом. Что если Яромир решил, будто я встречаюсь с подобным типом из-за денег?

— Дори… — Гедеон явно не понял причины моей внезапной холодности и попытался вернуть прежний успех. Но я резко развернулась и стремглав бросилась к себе.

Однако остаться наедине не вышло. У моей двери столпилась целая делегация.

— Замок менять нужно, — повторял снова и снова завхоз. – Починить невозможно. Нужно новый заказывать.

— Но сейчас праздники! И не какие-нибудь, а новогодние! Заказ придет не раньше, чем через неделю, – возмущалась грет Морал, успевшая не только дойти до замка раньше других, но и вникнуть в возникшую проблему. – Вы уж постарайтесь, уважаемый греот Рукаоп.

— Никак не могу, многоуважаемая грет Морал. Только замена.

— Греот Рукаоп, пожалуйста, — кудахтал греот Пуфик.

— При всем желании и уважении…. – отнекивался завхоз.

— Но это комната девицы! – втолковывала ректор.

— Пусть пока поспит с подружками, сейчас в замке народу мало.

— Это неприемлемо для академии нашего уровня.

— Ничем не могу помочь.

— Тогда я найду того, кто сможет.

— Грет Морал, вы меня неправильно поняли. Разумеется, я приложу все усилия.

— Я надеюсь.

— В ближайшие дни…

— Часы.

— Конечно, я так и сказал, в ближайшие часы все будет сделано, — отрапортовал Рукаоп и, громко захлопнув свой рабочий чемоданчик с инструментами, важно двинулся прочь.

— А я на всякий случай закажу новый замок, — тихонько заметил греот Пуфик.

— Здрассссте, — поприветствовала я одновременно проходящего мимо меня завхоза и стоящих у моей двери ректора с преподавателем.

— Дори-Анна, прошу объяснить, как подобное могло случиться, — строго потребовала грет Морал, едва завидев меня.

О нет! Вместо законного отдыха я должна оправдываться за чужие преступления и слушать морали от ректора?

— Не знаю, — честно ответила я и удивленно захлопала ресницами, бросая недоуменные взгляды то на грет Морал, то на греот Пуфика.

— Дори – хорошая девочка, — заступился преподаватель, — она не стала бы портить замок.

Ректор фыркнула.

— Я и не говорила, что это сделала она. В конце концов, в ее интересах иметь возможность запирать дверь.

— Тогда… посмотрим записи камеры? – предложил греот Пуфик, видимо, вспомнив прошлый инцидент.

— Смотрела я, — отмахнулась ректор. И когда успела? С нами же вот только находилась на улице. А раз явилась вместе с завхозом, значит, сигнал о поломке дошел до ректора не так давно. – Кто только в эти дни к ней не захаживал!

На этом месте я замерла настороженным сусликом, вытянувшись по струнке. Кто-кто ко мне захаживал? Но ректор меня разочаровала, пустившись в пространные рассуждения.