Портрет содержанки

Пролог

Камиль самозабвенно раскладывает кисти и смешивает краски, готовясь к работе. Сразу видно, человек горит своим делом, любит всей душой то, чем занимается. Интересно, он этому где-то учился или талантлив от природы?

– Где мне сесть? И давайте уже на «ты». Зови меня Марго.

Камиль подошёл ко мне вплотную и прикоснулся к рукам, чтобы сложить из них красивую композицию у меня на коленях. Почему-то его вторжению в моё личное пространство я не противилась, наоборот, внутри всё встрепенулось.

– Скажи, Марго, смею ли я надеяться, что хоть когда-нибудь увижу твою улыбку? – мазнул подушечками пальцев по моей щеке, приподнимая подбородок вверх.

В ответ я промолчала, была слишком поглощена мыслями о том, какие у него красивые руки. Простые, работящие, с извилистыми дорожками вен. Сильные, но в то же время нежные, чувственные. Касался он меня невесомо, трепетно, ласково.

– Ты напряжена… – грустно констатировал он, неудовлетворённый результатом моего позирования.

Хотела бы я расслабиться, но не могла. Моё тело привыкло так реагировать на присутствие мужчины. Любого мужчины.

– Тебе не нужно меня бояться, – считал он мои мысли.

Прошептал это вкрадчиво, почти на ухо, и моё тело отзывчиво покрылось мурашками.

– Я не боюсь, – дерзко ответила, не желая показывать свою слабость перед ним, и выпрямила спину.

С какой стати мне его бояться? Это абсурд! Здесь я хозяйка! Он не имеет какой-либо власти надо мной, разве что заставляет то и дело вспоминать нашу несуществующую ночь. Но тот сон развеется через несколько дней, как ускользающий мираж в пустыне.

– Может попробуем лёжа? И вообще, я бы хотел рисовать обнажённую натуру, – потирая подбородок, призадумался он, придирчиво оглядывая мой наряд.

– Что? – на секунду опешила я.

– Владимир хотел запечатлеть ТВОЮ красоту, не так ли? А не эти шмотки… – обвёл он рукой моё любимое платье.

Спасибо, что тактично умолчал про «увядающую».

Послушно киваю. Но раздеваться перед ним почему-то не спешу. Не стесняюсь, нет, но с чем связана моя нерешительность, не понимаю. Вроде бы и привыкла к тому, что моё тело принадлежит не только мне, но с ним всё как-то иначе.

– Я принесу простыню, – направился он в свою спальню.

Радуюсь, что хоть чем-то смогу прикрыться.

Камиль протягивает мне постель, на которой он спал этой ночью, и я тайком нюхаю её, пока раздеваюсь за ширмой. Пахнет очень приятно: свежестью кондиционера для белья, терпкими нотками его парфюма и чем-то ещё, что я определяю как его собственный аромат, природный запах его тела. Оборачиваюсь в простыню и ложусь на софу.

Камиль снова укладывает меня по своему замыслу, закидывая одну мою руку за голову, а я в этот момент радуюсь, что могу без зазрения совести внимательно разглядывать его лицо, изучая каждую мельчайшую деталь. Красив, как бог: ласковый взгляд, чуть заострённый подбородок, пухлые губы, милые веснушки на носу, глубокие морщинки у глаз. Хозяин этого лица часто и искренне смеётся, судя по всему.

Вторую мою руку он кладёт то на грудь, то на живот, но в итоге оставляет в покое и позволяет свисать вниз в расслабленном состоянии. Напоследок проводит пальцами вдоль моего предплечья, от того места, где бьётся участившийся пульс, к сгибу локтя, и я снова покрываюсь мурашками.

– Холодно, – зачем-то оправдываюсь я. Он заметил.

Камиль загадочно улыбается и отходит к мольберту, начинает делать первые наброски портрета угольным карандашом, то и дело бросая на меня взгляд. Работает страстно, большими размашистыми движениями.

Подходит поправить сползающую ткань, и я забываю как дышать, когда он проводит пальцами по той части моей груди, что видна из-под простыни. Сердце тут же реагирует тахикардией, возвращающееся дыхание сбивается, учащается. Мне отчаянно не хватает кислорода и становится невыносимо жарко. К щекам приливает слишком много крови, опаляя жаром всё лицо.

– Можно? – спросил Камиль и потянул простыню вниз, оголяя мою грудь. – Грех не запечатлеть такую красоту.

Вот так незаметно мы перешли к лёгкой эротике в искусстве. Но ведь это не так страшно. Он всего лишь художник, исполняющий заказ, а моё тело для него не более, чем ваза с фруктами или морской пейзаж. Ведь так?

Тогда почему же он густо покраснел? И задержал взгляд на моих миниатюрных округлостях слишком долго, я бы даже сказала неприлично долго. Откашлялся и… засмущался? А может я выдаю желаемое за действительное?

На мгновение мне захотелось, чтобы он поцеловал меня. Пробежался пальцами по ключицам и слегка сжал вершинку на груди. И я сама устыдилась своим неподобающим мыслям.

Если бы я сейчас стояла, у меня бы предательски подкосились ноги. Под коленками всё вспотело, пальцы задрожали, и мне пришлось сжать их в кулак, чтобы Камиль ничего не заметил.

Рита, очнись, ты вообще-то замужем за очень опасным человеком, он вас обоих убьёт! Но глупому сердцу разве объяснишь?

Он погружал свои пальцы в густоту моих волос и раскладывал пряди так, как сам видел, а не так, как задумал изначально визажист, портя причёску, но мне было плевать. Всё, о чём я могла думать, это то, что его соблазнительные губы, находящиеся в опасной близости от моих, приятно пахнут свежесваренным кофе.

Глава 1. Первое впечатление обманчиво

За несколько дней до событий в прологе

– Спасибо, Карл. Не уезжай далеко, я ненадолго, – небрежно бросаю водителю.

На самом деле я сомневаюсь, что его настоящее имя Карл. По паспорту он скорее Коля или Вася какой-нибудь, это более подходящее имя в российских реалиях, но Карл звучит коротко и презентабельно, поэтому почему бы и нет. Кроме того, мой муж его так называет. Да обзови я его хоть Люсей, он и бровью не поведёт, лишь услужливо ответит: «Да, мэм, как Вам угодно».

Дверь роскошной машины распахивается передо мной, и я, поправляя длинное изящное платье, выхожу на дорогу. Передо мной возвышается новомодная картинная галерея, подсвеченная софитами. Аккуратно ступаю по красной ковровой дорожке, словно голливудская звезда, только папарацци не хватает. Устало прикрываю глаза у входа, швейцар так и остолбенел с открытой дверью.

Как же мне надоели все эти бесконечные и заурядные светские мероприятия. Ненавижу современное искусство, я его просто не понимаю. Возможно, если бы я выросла в другой среде, разбиралась бы в музыке и картинах, но увы. А ещё я очень устала от выходов в свет. Но муж настаивает.

Побуду здесь часок, чтоб все меня заметили, и незаметно улизну домой. Приму горячую расслабляющую ванну и лягу в постель в который раз перечитывать любимый роман. Хитклифф (главный герой романа Эмили Бронте «Грозовой перевал») меня уже заждался. Загадочный, немного мрачный, меланхоличный и влюблённый до безумия, в буквальном смысле, в свою маленькую Кэти. Ах, мне бы самой оказаться в таком романе, как же мне не хватает любовного трепета в груди…

Во мне уже давно всё умерло, вместо сердца кусочек льда. Я даже не помню, любила ли я когда-нибудь хоть кого-нибудь по-настоящему или нет. Даже родная мать не дала мне любви.

Наверное поэтому я так люблю Достоевского с его мрачным взглядом на мир. Мы все обречены на страдания. А ещё потому, что книжная полка классической литературы в потрёпанных обложках у бабушки-соседки была единственным моим развлечением в детстве.

Беру бокал шампанского с подноса официанта и отпиваю небольшой глоток, хотя хочется влить его в себя залпом. Нет, ничего такого не подумайте, просто я очень люблю его, но больше одного бокала мне нельзя, вот и растягиваю удовольствие. Муж строго контролирует, сколько я пью, что ем, какой образ жизни веду. Не сам, конечно, ему доложат.

Я его маленькая пташка, живущая в золотой клетке. Ценный коллекционный экземпляр с идеальной генетикой, чтобы родить ему здорового наследника. Я – лишь инкубатор, что помалкивает и радует глаз. Но за годы, что мы вместе, я так и не забеременела. Вот только проблема не во мне, три предыдущие девушки – тому доказательство, но он упорно отрицает тот факт, что бесплодие – это не только про женщин. Владимир буквально одержим продолжением рода, а мне по сути всё равно.

Да, Владимир, вот так официально, будто чужой человек, а не муж. Мы лишь по паспорту супруги, а по факту видимся только в дни моей овуляции. Но я не жалуюсь, он мне противен, как и все мужчины. Те дни – лишь краткосрочное бремя. Хвала небесам, что он спринтер, а не марафонец, и акт «любви» длится всего несколько минут, а не часов. Зато я богата и ни в чём не нуждаюсь, как и моя семья.

Делаю ещё один глоток, смакуя на языке пузырьки, и склоняю голову набок, чтобы получше рассмотреть изображённую на полотне женщину. Хотя женщиной её можно назвать с натяжкой, это просто бесформенная куча рук, ног и других частей тела, расположенных совершенно хаотично. Безвкусная гадость.

– Маргарита Николаевна, здравствуйте. Очень рад вас здесь видеть, – раздаётся за моей спиной жеманный мужской голосок.

Я узнаю его из тысячи, оборачиваться ни к чему. Он снится мне в кошмарах по ночам, этот человек – начало моего падения в пропасть, его виновник. Тот, кто безжалостным пинком меня столкнул в бездну.

Но как бы мне не хотелось кричать и крушить всё вокруг, светский этикет никто не отменял. Я – «лицо» своего супруга, я не имею право выражать негативные эмоции. Положительные кстати тоже.

– Не могу ответить вам тем же, Родион Петрович, – натянуто улыбаюсь, глядя в лицо подошедшему мужчине средних лет.

Как всегда, элегантен, представителен, в дорогом брендовом костюме, производит хорошее впечатление. Но это только на первый взгляд, а если присмотреться повнимательнее… Есть в нём что-то пугающее и отталкивающее. Скользкое, мерзкое...

– Ну что вы, Маргарита Николаевна, позабудем старые обиды. К тому же, если бы не я, вы бы так и гнили в тех трущобах, а не стояли бы здесь передо мной в платье из последней коллекции парижского модельера.

Что есть, то есть. Без него я не оказалась бы здесь. А также не прошла бы через всю ту боль и унижения, что мне пришлось испытать по его вине. Он дал мне многое, но отнял ещё больше.

Он делает вид, что любуется искусством, а сам оглядывается по сторонам. Я-то знаю, для чего он здесь. Вовсе не для того, чтобы купить полотно очередного новомодного художника и повесить у себя в гостиной, нет. Он выискивает в толпе богатых клиентов на свой «товар». А что я подразумеваю под товаром, вам лучше не знать.

– Ну как вам? – подходит к нам молодой симпатичный парень и кивает на картину с бесформенной женщиной.

– Честно? Отвратительно, – не хотелось грубить, но Родион Петрович вывел меня из себя своим присутствием. Как представлю, что его руками сегодня будет загублена ещё одна жизнь молоденькой наивной девчонки, аж всю передёргивает.

Визуал главной героини

Глава 2. Десять лет назад

– Литусь, я кушать хочу, – лезет на меня, как обезьянка на дерево, младшая сестрёнка, стоило мне только войти в дом.

Бросаю школьный рюкзак на пол в прихожей и прохожу вместе с сестрой на руках в зал. Оглядываюсь. Как всегда бардак, сколько бы я не убиралась. Стоит только уйти на занятия, по возвращении меня стабильно ждут пустые бутылки на полу, куча грязной посуды в раковине, следы обуви повсюду и полная пепельница на подоконнике.

Распахиваю шторы и открываю окно, впуская в комнату свежий воздух и солнечный свет.

Опять курили... Ведь знают же, что Анютке вредно дышать табачным дымом. Зла на них не хватает! Лето же на дворе, можно и во двор выйти или хотя бы на балкон. На лестничную клетку в подъезд в конце концов. Ну ничего, сегодня подзаработаю денег и заплачу за детский сад за два месяца вперёд. Там ей однозначно лучше, чем дома с родителями-алкашами: и накормят, и спать уложат. Хорошо, что хоть Стас и Андрей уже постарше и почти не видят всего этого кошмара. Днём в школе, вечером на футбольной тренировке или просто на улице гуляют с друзьями.

– А где мама? – спрашиваю Анютку.

– Там, – машет маленькой ручкой в сторону спальни. – Ещё спит.

Если мама всё утро проспала с похмелья, то понятно, почему в квартире такой беспорядок. Опять отчим дружков приводил.

– Как спит? Ведь уже обед! Ты что же, получается, ещё даже не завтракала? – вопросительно вскидываю брови.

Хотя я не удивлена, такая ситуация складывается уже не в первый раз. Мама в последнее время совсем забила на свои родительские обязанности.

– Неа, – мотает головой из стороны в сторону сестрёнка и кладёт мне её на плечо. Накручивает мой распущенный локон на свой маленький пальчик.

Крепко прижимаю её к себе, даже не думаю опускать на пол, так и иду на кухню в обнимку, чтобы сварить ей кашу. Манную крупу в кухонном шкафу нахожу, а вот молоко в холодильнике закончилось. Придётся варить на воде. Собственный желудок грустно подвывает тихим урчанием.

– Мяу, – подбегает к ногам облезлый рыжий кот.

– Брысь, Марсик, молока нет, – аккуратно отбрасываю его ногой, чтобы не споткнуться. Вечно путается под ногами. – Иди мышей лови.

– Малсик холоший, – гладит меня по волосам сестра.

– Да никто и не спорит, – отвечаю ей с улыбкой. – Только прожорливый.

На скорую руку сварила большую кастрюлю её любимой манной каши, досыта накормила сестру, поела сама. Дала Марсику облизать тарелки. Пока Анютка возилась с котом, я помыла посуду, брезгливо морща нос почистила пепельницу, протёрла полы, собрала и вынесла мусор.

Усадила Аню за кухонный стол и дала бумагу с цветными карандашами, которые купила по дороге домой из школы вместо обеда в столовой. Она радуется, тут же принимается рисовать огромного рыжего кота с большущими усами, а я рядом делаю уроки.

Учёба даётся мне легко, с учителями тоже проблем нет, а вот общение со сверстниками идёт туго. Несмотря на то, что я довольно симпатичная, меня часто дразнят из-за плохой одежды. Пятна можно отстирать, дырки зашить, но вид у неё всё равно поношенный и часто не по размеру, уж очень я худая. Обычно одежду нам отдают бесплатно соседи или волонтёры из церкви, так что выбирать не приходится. Уже и забыла, когда мама в последний раз нам что-то покупала. Как умер отец, так запила и меняет мужиков, как перчатки. Все деньги уходят на пьянки. Но ничего, вот вырасту, заработаю много денег и куплю себе и сестре самые красивые платья!

– Доброе утро, точнее вечер, – укоризненно говорю матери, вошедшей на кухню, чтобы попить воды. Она даже не берёт стакан, жадно пьёт прямо из-под крана, наклонившись над раковиной.

– Не дерзи матери, – огрызается она, вытирая рукавом халата рот. Потирает виски двумя пальцами, пытаясь унять головную боль, и усаживается к нам за стол.

Что же с тобой случилось, мама? Когда-то ты была любящей и заботливой. Когда папа был ещё жив. Анюта этого не помнит, ещё слишком маленькая была, но я-то да. Стас и Андрей тоже.

Как бы я не злилась на мать, накладываю остатки каши в тарелку и ставлю на стол перед ней. Кладу рядом чистую ложку и наливаю чай.

– Мам, присмотри за Аней, мне по делам надо отлучиться, – нервно смотрю на часы, висящие на стене.

– Каким ещё таким делам? – без особого интереса спрашивает мать.

А Анечка жмётся ко мне, не хочет, чтобы я уходила. Мать в лучшем случает будет её игнорироваться, а в худшем, если сестрёнка расшумится, ещё и пригрозит ремнём отчима за то, что не даёт ей отдыхать. После гулянки она всегда раздражённая, так что второй сценарий наиболее вероятен. Но я должна... Ради Ани...

Парни впервые позвали меня с собой, я не могу упустить такую возможность заработать деньги. И не те копейки, что я получаю, отмывая и сдавая во вторсырьё бутылки, остающиеся после пьянок мамы и её сожителя, а большие деньги. Которых хватит и заплатить за детский сад, и на красивую новую, а самое главное тёплую осеннюю курточку для сестры, и на кроссовки для братьев. Может даже на себя что-нибудь останется. А если всё сделаю верно, то они снова меня позовут, вот тогда начнётся совсем другая жизнь.

– Не грусти, – хлопаю по кончику носа подушечкой указательного пальца сестру. – Я вернусь с шоколадкой, – шепчу ей на ухо.

Глава 3. Первое дело

– Здорова, тощая, – кивает мне Витька Громов из параллельного класса.

Место встречи они, конечно, выбрали такое себе, за гаражами. Тут всё пропахло мочой и сигаретами, мне уже не нравится, но уйти я не могу.

– Не зови меня так, – сразу ставлю парня на место, пока позорная кличка не приклеилась ко мне навсегда.

Тот игнорирует мои слова и молча, не спеша прикуривает сигарету. Толкает своего дружка локтем в бок и кивает на меня:

– Пахан, я ж говорил, она зачётная, – протягивает мне сигарету, но я жестом отказываюсь, не курю и не люблю курящих. – И бабки ей нужны.

– А она нас не сдаст? Как пить дать, проколется при первом же шухере! – его подельник относится ко мне настороженно.

Его внешний вид не внушает мне доверия. Короткая стрижка, почти под ноль, потёртая кожаная куртка на два размера больше положенного, точно с чужого плеча, татуировки на шее. И сделаны они явно не в салоне, скорее на лавочке во дворе самодельной машинкой. Или вообще в местах, не столь отдалённых.

– Парни, я с вами, – заверяю его. – Мне деньги очень нужны, я что угодно сделаю.

А сама съёживаюсь под его пристальным взглядом. Есть в этом парне что-то пугающее.

– Что угодно, говоришь? – хищно смотрит на меня, задерживая взгляд на груди. – Давай, раздевайся!

Меня тут же бросает в холодный пот. В висках запульсировало, отдавая болью. Инстинктивно делаю осторожный шаг назад, будто это мне поможет, но от этих парней не сбежать. Перевожу испуганный взгляд на Витька в поисках поддержки, мол утихомирь своего дружка.

– Давай, заценим, – поддакивает он, скрещивая руки на груди.

– Мы т-так не договаривались, – заикаясь, едва слышно мямлю.

– Не ссы, это для дела, – достаёт какой-то пакет со шмотками и бросает мне под ноги. – Тебе переодеться надо.

– Зачем? Я и в этом могу, – смотрю вниз на свою одежду. Обычные потёртые джинсы и растянутая толстовка оверсайз.

– Неа, киса, так дело не пойдёт, – подходит ко мне ближе Пахан и хватает своей пятернёй за подбородок, больно, до синяков впиваясь пальцами в щёки. Вертит мою голову из стороны в сторону, рассматривая лицо, словно изучая. – Ты здесь из-за смазливого личика, пухлых губок, длинных ног и дерзко торчащих сисек, – второй рукой шарит по моему телу, сжимая полусферы груди. – Поэтому давай показывай, чем собираешься удивить.

Задерживаю дыхание, боясь даже пискнуть, но вида не подаю.

– Полегче, – Витёк кладёт ему на плечо свою ладонь, чтобы успокоить. – Ты её напугаешь, и она сбежит. Где мы ещё тёлку то найдём? А без тёлки нам никак.

Пахан, немного подумав, резко отпускает меня на землю, да так, что у меня аж ноги подкашиваются, но я с трудом устояла, чтобы не упасть. Несмотря на липкий пот, бегущий по спине градом, и нарастающую панику в груди, гордо поднимаю голову вверх и с вызовом смотрю парню прямо в глаза.

– Не сбегу, – чеканю чётко, унимая дрожь в голосе.

– Смелая… Это хорошо, – Пахан самодовольно ухмыляется и, сплюнув, отходит в сторону, чтобы я могла переодеться, но отворачиваться и не собирается.

– Будешь смотреть? – решаю показать свой характер, уже не боюсь дерзить. Вижу, что понравилась ему.

– Буду, – кивает тот и делает затяжку.

Я никогда раньше ни перед кем не раздевалась, разве что перед мамой или врачом, но дать слабину перед этими парнями сейчас нельзя. Если они узнают, что я всего лишь скромная девственница, то не станут иметь со мной дела. Поэтому я, превозмогая стыд и желание прикрыться, раздеваюсь до нижнего белья и гордо выпрямляю спину.

– Бельё снимать? – стараюсь не выдать интонацией неконтролируемый страх.

Витёк, засмотревшись на меня, колеблется секунду или две, раздумывает, что ответить.

– Не надо, – прерывает его пошлые мысли Пахан.

А я облегчённо выдыхаю и мысленно, про себя, благодарю всех существующих и не существующих богов за то, что он не ответил «да». Кажется, я только что прошла какую-то неведомую мне проверку.

Быстренько шуршу по пакету в поисках того, чем можно прикрыть наготу, но нахожу лишь кожаные штаны и обтягивающую майку. И это всё? Но воротить нос поздно, надеваю, что есть.

– Волосы распусти, сиськи там приподними что ли, я не знаю, – кидает на меня придирчивый взгляд Пахан, явно чем-то недовольный. – Тебя должны все хотеть трахнуть!

– Да там и приподнимать ничего не надо, сиськи и так класс, – одобрительно кивает Витёк. – У меня почти встал. Прости за «тощую», не разглядел в твоём балахоне, в нужных местах у тебя всё как надо, сочное.

Он как бы невзначай поправляет свои джинсы в районе ширинки, а меня от этого жеста воротит. До чего же парни могут быть мерзкими. Взять для примера хоть моего отчима, который постоянно ходит при мне по дому в одних трусах и делает недвусмысленные намёки, пока мама не видит и не слышит. И ведь они искренне думают, что их похотливые взгляды – это комплимент. И как некоторые девчонки умудряются в них влюбляться?

Кожаные штаны облегают мою фигуру настолько тесно, что я действительно задумалась, может стоило снять нижнее бельё, в них видна каждая складка. Чувствую себя голой, неуютно.

Глава 4. Новые знакомства

– Смотри, вот так тормозишь, вот так надо сделать, чтобы сильно газануть, – даёт мне последние наставления Пахан. – Готова? Всё поняла, что нужно делать?

Утвердительно киваю. Чего тут может быть непонятного? Моя задача – найти в потоке машин ту, что выглядит побогаче, желательно с блатными номерами, типа «777», а потом в пробке или на светофоре тормознуть рядом со стороны водителя и отвлечь его внимание на себя, пока парни незаметно обчищают его через открытое окно. Сумка, портфель, барсетка, пакеты, телефон – свистнут всё, до чего только смогут дотянуться. Погода сегодня подходящая, весь день стояла жара, а ночью, похоже, будет дождь, душно.

А мне в это время надо всего лишь активно флиртовать с мужиком, невинно хлопать глазками, сиськами посветить на крайняк, если придётся. Не хотелось бы конечно, противно всё это как-то, но парни обещали поделить выручку поровну, так что мне полагается тридцать процентов от улова, а это немало.

К тому же я, в отличие от них, по сути ничего криминального не делаю, просто болтаю с якобы понравившимся незнакомцем, так что ничем не рискую. Это очень хорошая возможность. Большая удача, что они выбрали именно меня.

– Тогда давай прокатимся вместе пару кругов вокруг гаражей, чтобы ты освоилась, – хлопает по кожаному сидению перед собой.

– Я же говорила, что раньше каталась. Справлюсь.

Мне не улыбается тереться попой о его ширинку всю дорогу. Встречалась я с одним, который на байке меня катал. Правда расстались мы тогда очень быстро, потому что он не только на своём мотике меня покатать хотел, а я была не готова, отказала, вот он меня и бросил спустя неделю после знакомства. Всем им, парням, только одного и надо.

Красота вообще пока не принесла мне в жизни ничего хорошего, лишь одни проблемы. Лучше бы мне вместо смазливого личика достались гениальные мозги или какой-нибудь творческий талант, музыкальный, например. Хотя, о чём это я?! Чтобы играть на музыкальном инструменте, надо его сначала приобрести, а у меня на это денег нет.

Собутыльники матери и отчима постоянно распускают руки, одноклассники тоже, хоть и дразнят нищей. По жизни не очень помогает, когда каждый встречный мужик норовит залезть тебе в трусы. Может хоть сейчас мне это пригодится, и удастся срубить немного бабла благодаря внешности.

– Погнали, мне ещё сестру спать укладывать, – с этими словами надеваю шлем, сгоняю Пахана с его же байка на соседний к Витьку, уверенно седлаю железного коня и трогаюсь с места, выезжая на ближайшее шоссе.

Обгоняю одну тачку, вторую, третью... Через несколько минут теряю счёт проезжающим машинам и наслаждаюсь ощущением свежего ветерка в развивающихся волосах, безграничной свободой. Чистый адреналин дарит неподдельный кайф, разливающийся по венам. Я даже заскучала по бывшему, точнее по его байку. Так и хочется раскинуть руки в стороны и закричать что есть мочи, во все лёгкие. Но нельзя забывать и о деле, я здесь не ради вечерней прогулки.

В висках пульсирует, накалились все эмоции, обострилось и чувство несправедливости. Это не я, а мама должна думать о том, где взять деньги для нашей семьи. Это не я, а она должна по вечерам спешить домой, чтобы уложить Анютку спать. Понимаю, что папа не виноват, он этого не хотел, но, тем не менее, он нас бросил, оставил одних. Иногда я очень злюсь на него за это. Злюсь и скучаю одновременно.

С завистью смотрю на группу одноклассниц, неспешно идущих по тротуару вдоль дороги и беззаботно уплетающих за обе щёки шарики мороженого в вафельных рожках. Я должна быть с ними, обсуждать фасоны платьев, симпатичных парней и причёски на выпускной, а не вот это всё.

Кому-то в этой жизни везёт чуть меньше, чем остальным, но это не повод опускать руки. Жизнь дерьмо, как говорится, но мы с лопатой. У меня всё ещё будет: и платья, и парни, и деньги, и вообще всё, что только пожелаю. И начнётся моя новая жизнь сегодня, сейчас.

Оборачиваюсь в поисках парней. Они держатся неподалёку, но не прижимаются слишком близко, чтобы не вызывать подозрений. Видок у них отбитый, словно у малолетних уголовников, а вот на меня никто плохого и не подумает. Я просто симпатичная молодая бунтарка, решившая проветриться перед сном. А приветлива, потому что не прочь завести новые знакомства с противоположным полом. И я отыграю эту роль на все сто, безупречно.

Моё внимание привлекает чёрная BMV х5-ой модели. Не самая дорогая тачка на этой дороге, но определенно самая приметная. Блестящая, словно новенькая, только из салона или прямиком с завода-изготовителя. А может просто на мойке бизнес-класса так надраили. Хозяин явно любит понтоваться, значит будет не против пустить пыль в глаза молодой симпатичной девчонке. И судя по всему он привык ощущать себя хозяином жизни, значит не будет ожидать подставы. Он наверняка ничего и не заметит, а когда спохватится пропажи, нас уже и след простынет. В общем, наш клиент.

Но дело даже не в представительном виде тачки, а в номерах. Три шестёрки. Редкая комбинация, возможно эти циферки обошлись хозяину дороже самой тачки. Будь я суеверной, объехала бы её стороной за три километра, но это не так, поэтому сажусь ему на хвост. Поправляю грудь, чтобы выигрышнее смотрелась, и на светофоре останавливаюсь прямо напротив водительского окна. Глубокий вдох, широкая улыбка, шоу начинается.

Снимаю шлем, якобы хочу поправить волосы, пока стоим девяносто секунд в ожидании зелёного света светофора, и мило улыбаюсь симпатичному мужчине средних лет. Он, конечно же, меня заметил, не мог не заметить. Я тряхнула волосами, оголив тонкие линии ключиц, прикусила нижнюю губу, как это часто делают героини в фильмах, и слегка помахала ему рукой. Ненавязчиво, но чтобы выделить его из толпы, обозначить мой интерес.

Глава 5. Неприятные последствия

На светофоре загорается зелёный, и поток машин трогается с места. Я следую за «шестёрками», перестраиваясь вправо. Кажется, при этом что-то нарушаю, судя по недовольным гудкам, но зато в очередной раз обратила на себя внимание того самого мужчины. Он следит в боковое зеркало, еду ли я за ним. На очередном светофоре мы продолжаем игру в гляделки. Он заинтересован не меньше, чем я, вот только мотивы у нас разные. Незнакомец пожирает меня взглядом, смотрит с толикой похоти, и, судя по выражению лица, доволен увиденной картинкой. А мне только того и надо.

– Привет, куколка, – обращается он ко мне первым на заторе, приоткрыв окно, пока остальные нервно сигналят впереди стоящим машинам. – Есть восемнадцать?

– Что? – образ уверенной в себе покорительницы мужских сердец разбивается о прямолинейность одного из них.

Сердце в груди заходится тахикардией, словно маленькая робкая пташка бьётся о прутья тесной клетки. Ладони моментально увлажняются.

Вместо ответа он протягивает мне свою визитку и ещё раз мажет по мне оценивающим взглядом, будто я на выставке породистых собак, а он судья, решающий, дать ли мне ленточку победителя или нет.

Мне становится не по себе. Наверное, я переоценила свои силы, ввязавшись в эту авантюру. Но отступать некуда.

Протягиваю руку и беру карточку. Надпись на ней гласит: «Баринов Родион Петрович, специалист по подбору эксклюзивных кадров». И номер телефона на обратной стороне.

– Вы мне предлагаете работу? – неуверенно спрашиваю.

Написано же «кадры», вот я и ляпнула с дуру.

– Вроде того, – загадочно улыбается.

– Моделью? – он не знает о моих навыках, мог оценить только внешне.

– Лучше, детка. Ну так что, есть восемнадцать?

Пока я решала, как лучше ответить, парни уже начали своё «грязное» дело. Остальные водители отвлеклись на аварию впереди, Родион Петрович не сводил глаз с меня, а я старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на Витька, по пояс сунувшегося в окно чужой тачки и шарящего в бардачке.

Надо что-то ответить, продолжить беседу, увлечь. Сказать «да» – значит почти не солгать, ведь я стану совершеннолетней уже через неделю. Но отчего-то хочется ответить «нет» и не встречаться с этим типом больше никогда, даже если он будет обещать «золотые горы».

– Подумай, я не обижу, – голосок елейный, манящий, многообещающий.

Он будто дьявол, соблазняющий меня продать свою бессмертную душу, вот только пока не известна цена. Голос разума кричит держаться от него подальше. Но так интересно узнать, что же за работу такую он мне предлагает. Мне очень нужны деньги, и было бы здорово, если бы доход был официальным, без криминала, а самое главное – постоянным.

Пока я витала в облаках, началась какая-то возня.

– Ах вы черти! – закричал мужик. – Стоять!

Парни спалились и, набирая скорость, уже удалялись за горизонт, виляя между стоящими в пробке тачками, прихватив с собой портфель мужика. Пора и мне валить. Сую визитку в карман и трогаюсь с места.

– Ах ты сучка! – кричит мне вслед Родион Петрович, догадавшись, что я тоже в этом замешана, но слишком поздно, я уже далеко, ему меня не догнать.

Стараюсь ехать за парнями, но вскоре теряю их из виду. Шустрые, на опыте. Значит встретимся в назначенном месте, поворачиваю туда. На точке за гаражами во дворе я оказываюсь первой, через несколько минут подтягиваются и пацаны.

– Ну что? – нетерпеливо спрашиваю. – Есть там наличка?

В висках ещё стучит адреналин. Я готова сейчас пробежать стометровку за рекордно короткое время, так взбудоражена произошедшим.

Пахан шуршит по портфелю. Внутри кипа бумаг и пачка денег, перевязанная тонкой резиночкой. То, что нужно. Он, не разглядывая, отбрасывает бумаги в сторону, я только успеваю заметить на шапке заголовок «Договор оказания услуг личного характера по сопровождению», и приступает к дележу награбленного. Не обманул, всё поровну, на троих.

– Держи, – протягивает мне сто тридцать шесть тысяч рублей налом.

– Кто вообще возит с собой столько наличных денег? – удивляюсь я, присвистнув. – Я думала, все уже давно перешли на безнал, особенно такие.

– Тебе что-то не нравится? – ехидничает Витёк. – Тогда давай сюда!

– Нет-нет! – спешно сую за пазуху свою долю. – Всё ок.

– Ну тогда вали. И не вздумай рот свой раскрывать! – нервно дёргается Громов, осматриваясь по сторонам.

– Успокойся, он нас не найдёт, – хлопает его по плечу Пахан. – Да и вряд ли станет искать. Для таких, как он, это копейки, пыль. А договора все пустые, не заполнены ещё, так что всё фигня.

– Парни, спасибо, – наконец-то прониклась я их щедростью.

Ведь могли же и не позвать, могли оставить ни с чем, или кинуть в лицо жалкую тысячу и отправить в пешее эротическое путешествие, а тут, получается, сдержали слово. До последнего не верила.

– Одежду оставь себе, – раздражённо бросает Витёк и гонит меня со своего байка.

Стремглав мчусь домой, не забыв забежать в магазин за шоколадкой. По пути думаю, куда бы лучше спрятать такую огромную сумму денег, в вентиляцию на кухне или в спальне под скрипящей половицей.

Глава 6. Непристойное предложение

– Как вы меня нашли? – оседаю на шатающемся стуле по другую сторону кухонного стола.

Ой, мамочки, что сейчас будет?! Может, обойдётся, мужик вроде не выглядит рассерженным, наоборот, очень довольный, даже чересчур.

Он брезгливо озирается по сторонам. Чай перед ним, заботливо налитый моей мамой в лучшую кружку, не тронут. Но вид счастливый, будто в лотерею выиграл.

– У меня много полезных связей, – спокойно объясняет он. – Вы ведь даже не догадывались, с кем связались.

Витёк меня убьёт, если я их выдам, а Пахан ему поможет закопать моё бездыханное тело где-нибудь на пустыре, поэтому выход у меня только один – взять всю вину на себя и надеяться, что с мужиком можно будет договориться по-хорошему.

– Я вам всё верну, Родион Петрович. У меня, правда, нет на руках сейчас всей суммы, но я устроюсь на работу и отдам вам всё до копейки, клянусь. Со временем. В рассрочку.

Поднимаю на него испуганный взгляд. Тот факт, что он явился сюда один, без полиции, даёт мне надежду на положительный исход. Жаль только, что так и не куплю Анютке курточку на осень.

Мать стоит тихонечко в углу и пока не вмешивается в наш разговор, внимательно слушает.

– В рассрочку? – на лице мужика появляется широкая улыбка. – Оставь деньги себе, милая. Считай, что это задаток.

– Задаток за что? – спрашивает мама. – Вы предлагаете ей работу?

Её взгляд загорается, когда речь заходит о деньгах.

– Вроде того, – витиевато объясняется Родион Петрович. – Я предлагаю ей новую жизнь, где ни она, ни её семья больше не будет ни в чём нуждаться.

– Что я должна делать? – настороженно спрашиваю. Помню, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, у всего есть своя цена.

– Для начала ответить на вопрос, есть ли тебе восемнадцать, – сверлит меня взглядом мужик. Внимательно изучает лицо, каждую чёрточку.

– Ей через неделю будет, – встревает вперёд меня мать.

– Отлично, – потирает ладони Родион Петрович.

– А как мой возраст связан с вашим предложением?

– Напрямую, милочка, напрямую. Видите ли, я поставляю богатым и влиятельным людям редкие товары. Штучные, уникальные.

– А под «товаром» вы имеете ввиду…? – начинаю догадываться я.

– Милых юных дев, – заканчивает он свою мысль.

– Вы говорите о сексе за деньги? – морщу я свой нос от омерзения.

– За очень большие деньги, красавица. Тебе такие и не снились.

– Спасибо, но я пас. Я лучше официанткой как-нибудь отработаю долг перед вами.

Он что на полном серьёзе предлагает мне стать проституткой?! Мерзкий гадёныш! Так вот кто он, сутенёр!

– Дочка, ты хотя бы дослушай Родиона Петровича. О каких деньгах идёт речь? – интересуется моя мама.

– Скажу прямо, ваша дочь украла у меня почти пол миллиона рублей, официанткой она будет отрабатывать эти деньги лет пять, не меньше. А приняв моё предложение, она сможет рассчитаться за один вечер, да ещё и в плюсе останется. Уж больно она у вас красивая, будет пользоваться спросом у мужчин. А если она ещё и девственница…

– Прекратите, пожалуйста, – останавливаю этот поток мерзости из его рта. – Я не согласна, хоть в тюрьму меня сажайте!

– Это можно, – спокойно объясняет мужчина. – А сестру тогда в детдом.

Внимательно смотрит на то, как я сжимаю в руках шоколадку, обещанную Ане.

– Что? Анютку не трожьте, она тут не при чём! Мама, скажи ему!

Мама что-то невнятно мямлит в углу, не может собраться с мыслями.

– Ну как же не трогать?! Я, как добропорядочный гражданин, обязан сообщить куда надо, что малолетний ребёнок растёт в ужасающих условиях.

Понял, гад, где моё слабое место, и сейчас пользуется этим, давит на больное. Запрещённый приём. Подлый, как и он сам.

– Один звонок, и… – достаёт из кармана телефон.

– Не надо! – кидаюсь через стол. – Я согласна!

Как бы ни было противно даже обсуждать всё это, ради Ани я пойду на всё.

– Так вы девственница или нет? – довольно хихикая, переспрашивает Родион Петрович.

– Какое это имеет значение? – недовольно бурчу на него.

– Огромное, моя дорогая. В случае непорочности цена за ночь с вами возрастёт многократно. Это хорошо и для вас, и для меня.

– Да, – обречённо выдыхаю. – Я девственница.

– Оральный секс был? Анальный? И не врите мне, я всё проверю, всё узнаю. Мои клиенты не терпят подстав.

– Нет, – с отвращением отвечаю. – И нет.

– Чудненько! – хлопает он в ладоши. – Я думал, что нашёл золото, а вы оказались настоящим бриллиантом, Маргарита Николаевна. Тогда увидимся через неделю, я вам позвоню. А пока подыщу покупателей.

– А я могу… ну сама выбрать с кем…? – цепляюсь за призрачную соломинку. Всё равно это рано или поздно произойдёт, так какая разница с кем. Может он даже окажется приятным мужчиной и будет нежен.

Глава 7. Один лишь раз

У меня была целая неделя чтобы привести свои дела в порядок. Деньги, полученные от Витька с Паханом в тот злополучный вечер, я отдала братьям: Стасу и Андрею. Матери не доверяю, пропьёт всё до последней копейки или, что ещё хуже, отчиму отдаст. Кстати об отчиме...

Раз уж я такой ценный кадр, настоящий «бриллиант», решила воспользоваться связями Родиона Петровича. Он был довольно услужлив, несмотря на то, что шантажом вынудил меня продать свою невинность. Мы заключили официальный договор, один из тех, что мы тогда с пацанами нашли в его портфеле. И я, почувствовав свою значимость, выдвинула ряд условий. Первым было избавить нас от присутствия отчима раз и навсегда.

Не знаю, каким именно способом Родион Петрович и его люди решили данную проблему, но уже на следующий день мамкиного ухажёра как ветром сдуло. Собрал вещички и молча свалил. Лишь фингал под глазом и заплывшее лицо свидетельствовали о насильственных методах убеждения. Сначала мать убивалась, плакала, а затем, решив, что он ушёл к Зинке из соседнего дома, и что он её не достоин, напилась до беспамятства.

Вторым пунктом нашего договора было вылечить маму от алкоголизма. Через три дня к нам домой явился какой-то доктор, прилизанный весь такой, в дорогом костюме, поставил маме капельницу, сделал укол и пообещал, что теперь у неё будет стойкое отвращение к спиртному. Не знаю, сколько продлится эффект, но пока держится. Вчера она даже сама отвела Анютку в детский садик и на обратном пути домой купила газету с объявлениями, смотрела вакансии. Когда-то она была учительницей в школе и буквально «горела» своим делом, очень любила работать с детьми.

В целом всё не так уж и плохо. В какой-то момент случившееся даже показалось мне невероятной удачей, а Родион Петрович стал для нас настоящим ангелом-хранителем. Кому ещё выпадает такой шанс?! Я всё равно рано или поздно лишилась бы этой девственности с каким-нибудь «козлом» за гаражами, который потом обманул бы меня и бросил, а так хоть денег заработаю. Я ведь об этом мечтала. Наверное...

Всё время настраивала себя, что это лёгкие деньги. Потерпеть часик-другой, побороть брезгливость и отвращение, пересилить страх и боль, и дело сделано. Всего один разочек, и это решит многие наши проблемы. А там заживём... Один лишь раз.

Не удержалась и попросила более опытную подругу научить меня сексу. Она, конечно, сначала рассмеялась, но потом показала мне пару порно-роликов в интернете. Что куда я и так знала, про боль и кровь тоже осведомлена, но хотелось деталей, быть подготовленной. Как себя вести, что говорить…

В свой восемнадцатый день рождения я проснулась в волнующем предвкушении. Кто знает, может мне даже понравится. В кино ведь так показывают: женщина стонет и извивается от удовольствия, сминая под собой простыни, а мужчина красив, галантен, обаятелен и не скупится на разогревающие поцелуи.

– Лита, с днëм лождения! – запрыгивает мне на кровать сестрёнка. – А мама тебе испекла толтик! Класивый, с лозочками!

– Это ты у меня красотка, – любуюсь её причёской. – Мама заплетала?

– Ага, – кивает белокурой головкой.

Я уже многим обязана Родиону Петровичу. Наша жизнь благодаря его стараниям стала меняться к лучшему. Я снова узнаю прежнюю маму, дома стало чисто и безопасно. Денег всё ещё не хватает, но скоро решится и эта проблема, как только получу гонорар за свою первую ночь с мужчиной.

Ах, даже не верится, что сегодня я стану настоящей женщиной. Хоть бы он был молод и красив.

– Дочка, – стучит мама в дверь моей комнаты. – За тобой приехали.

Мнётся у порога, нервно крутит кухонное полотенце в руках.

– Как? Уже? Ведь только девять утра!

В комнату заглядывает незнакомый мужчина и поторапливает меня:

– На десять часов у вас запись в салон красоты. Необходимо привести вас в порядок перед... мероприятием.

– Ой, здравствуйте, – прикрываюсь одеялом. – Да не надо в салон, я дома душ приму.

– Велено доставить вас в салон, поторопитесь, – командует мужик, стуча кончиком пальца по часам на запястье.

Он, как и я, всего лишь наёмный работник и ничего не решает, поэтому спорить не стала.

– Дайте нам минутку, – обращается к нему мама. – Анюта, иди разбуди братьев.

Девчушка резво соскакивает с моей постели и бежит в комнату Андрея и Стаса, напевая песенку из любимого мультика про котов.

Мужик рапортует, что будет ждать в машине у подъезда, и удаляется. Мама проходит в комнату, прикрывая за собой дверь.

– Доченька, – присаживается мама на краешек кровати. – Я ведь никогда с тобой об этом не говорила, но, наверное, пора.

О, нет... Она действительно собирается провести со мной нравоучительную беседу о пестиках и тычинках?! Поздновато...

– Не надо, мам, – обрываю её на полуслове. – Лучше позаботься об Ане и братьях. Большего мне от тебя не надо.

Со мной уже всё упущено, былых тёплых отношений не вернёшь. Я никогда не прощу ей её слабость. Когда папа умер, это она должна была позаботиться о нас всех, а не я.

– Прости меня, дочка, – прячет лицо в полотенце, утирая слёзы.

Понимаю, что надо обнять её, но меня это не трогает. Поздно, мама, плакать, раньше надо было. Например, когда предлагали купить твою родную дочь, словно скотину на базаре. Или, когда грозились младшенькую в детдом забрать. А тебя лишь мужики волновали да бутылки. Ну и деньги ещё.

Глава 8. Аукцион

Запрыгиваю в представительного вида тачку у подъезда без раздумий. Она одна тут такая, выделяется, не ошибёшься.

– Ой… привет, девчонки.

На заднем сидении уже сидят две молодые девушки, они теснятся, и мы устраиваемся втроём. Наверное, такие же как я, «бриллианты».

– Привет, – машет рукой та, что сидит подальше, нежная блондинка. – Меня Маша зовут.

– А я Алёна, – та, что посередине, жгучая брюнетка, выглядит чуть старше нас, да и фигура у неё далеко не девичья, упругая троечка в обтягивающем декольте. – Шампанского хочешь?

Неуверенно озираюсь по сторонам. Не лимузин, но салон довольно просторный, и мини-бар даже имеется.

– Не ссы, халява, – разливает она по бокалам игристый напиток и протягивает нам с Машей.

– Спасибо, – принимаю бокал из рук девушки, но только делаю вид, что пью. Мало ли, я их совсем не знаю, может подмешали что. Да и на голодный желудок это такое себе удовольствие. – А ты, я смотрю, тут своя в доску.

– Ага, я по третьему кругу уже, – задорно хихикает она.

– Я думала, только девственниц берут, – встревает Маша.

– Так я девственница и есть. Можешь проверить! – лучезарно улыбается Алёнка.

– Нет уж, благодарю, – мотает головой из стороны в сторону скромная Мария. – А как так-то?

Мне и самой стало жутко любопытно, но не настолько, чтобы самой расспрашивать.

– Пластическая хирургия нынче творит чудеса. И причём недорого! – гордо хвастается грудастая. Может и они у неё не настоящие, силиконовые?

– Восстановление девственности? Серьёзно? Никогда о таком не слышала! – восхищается Маша. Наматывает на ус, вдруг пригодится.

– А если узнают? Это же обман, получается, – тихонько поправляю её, Машиного восторга не разделяю.

– Так я не только там зашила, но и носик подкорректировала, а ещё сменила причёску и цвет волос, – осушает свой бокал Алёна и наливает следующий. Я вновь делаю фальшивый глоток для вида. – Во второй раз же не узнали, и в третий не спалюсь. Я ещё фамилию поменяла.

– Ну не знаю… Значит, тебе понравилось в первый раз? – во мне теплится надежда, что всё будет не так ужасно, как я себе представляла.

– Ага, особенно когда гонорар получала, – кивает Алёнка, но при этом морщится. Похоже, деньги – единственное приятное воспоминание.

Ну ничего, это всего одна ночь. Даже не целая ночь, а час. Ведь так? Стараюсь себя не накручивать, но некая нервозность уже появляется.

– Да вы расслабьте, девки, день проведёте кайфово, вам понравится, – вытягивает она ноги и сбрасывает туфли.

– А ночь? – дрожащим голосом спрашивает Маша.

– А ночь как повезёт, – пожимает она плечами. – Запросы у мужиков бывают разные.

– Расскажи, – шепчу едва слышно. Водитель наверняка подслушивает.

– Первый раз ещё ничего был, правда он очень долго не мог… ну того… финишировать. А вот второй…

– Что? – с придыханием, чуть ли не теряя сознание, произносит блондинка.

– Не хочу вспоминать, – грустнеет Алёна, но тут же натягивает фальшивую улыбку. – Да нормально всё будет, я выжила, и вы сможете.

Дальше мы ехали в полной тишине, каждый думал о чём-то своём.

Родион Петрович устроил нам настоящий релакс в SPA-салоне на целый день. За исключением восковой эпиляции, мне всё понравилось. Увлажняющие маски, ароматные скрабы, маникюр, макияж… И совершенно бесплатно! Нам даже обед принесли: какие-то салаты с морепродуктами, которые я попробовала первый раз в жизни.

Я начинала понимать, почему Алёна втянулась. Вот это жизнь! Все такие вежливые, обходительные, приносят то, уносят это, открывают перед нами двери, заискивающе улыбаются. От такой жизни сложно отказаться, попробовав её однажды.

Затем нас отвезли в какую-то гостиницу в центре города. Судя по убранству холла, очень дорогую. А что, удобно, сразу в номер. Но в номера нас не повели, а проводили в гримёрку за актовым залом.

Меня сразу же насторожило, что в гостинице не было других постояльцев, лишь персонал, и тот довольно скудный для такого огромного здания. Раздающееся эхом цоканье каблуков администраторши наводило на меня мандраж. Маша тоже заметно нервничала.

– Они специально выкупают на сутки всё здание на время проведения аукциона, – сообщила нам шёпотом Алёна.

– Кто они? Какого аукциона? – не моргая, смотрит на неё блонди.

– Ты как с луны свалилась, – потешается над ней наша новая бойкая подружка. – Они – это организаторы. И да, будет аукцион.

– А лоты на этом аукционе – это мы трое, – подытоживаю я, догадавшись.

Я не ожидала такого масштаба, думала, всё будет тихо, быстро и скромно. Но, похоже, богачи не могут обойтись без пафосного мероприятия, даже если совершают что-то незаконное.

– Одевайтесь, – кивает администратор на стойку со свадебными платьями. – Через пол часа начинаем.

– Свадебные платья? – кошусь на Алёну с подозрением, когда за нами закрывается дверь. – Что за маскарад?

Глава 9. Покупатель

– Девушки, ваш выход, – заглядывает в гримёрку администраторша, поторапливает нас, добавляет финальные штрихи в виде фаты. – Вас по очереди будут приглашать на сцену. Ваша задача молча стоять и улыбаться, а также беспрекословно подчиняться. Скажут покрутиться – делаете, попросят снять фату – не медлите, исполняйте. Все всё поняли?

Киваем. На Маше просто лица нет, я тоже очень волнуюсь, и лишь Алёна бодра и весела, сушит отбеленные зубки, демонстрируя все разом. Наверное, репетирует. Поправляет своё богатство в декольте, выставляя как можно больше на всеобщее обозрение, и встаёт в нашей небольшой шеренге первой.

Она выбрала самое пышное платье, словно и правда какая-нибудь всамделешная невеста, с корсетом и множеством подъюбников. Я же решила не выделяться и надела нежное струящееся платье по фигуре, подчёркивающее тонкую талию и оголяющее изящные ключицы.

Теперь вся эта затея не кажется мне такой уж привлекательной. Аукцион – это как-то унизительно. Меня будут рассматривать со всех сторон, оценивать, предлагать цену, как за кусок сочного мяса. Я в прямом смысле товар, и не имею право выбрать покупателя.

А что, если он мне не понравится? Вот категорически от слова совсем. Окажется толстым лысым стариком. Мерзким, потным... Смогу ли я перебороть отвращение и подступающую к горлу тошноту? Я никогда раньше не задумывалась, как выглядят без одежды такие мужчины. Даже модельной внешности подтянутые красавцы в порно выглядели... странно. С этими их огромными... штуковинами. И густыми чёрными волосами по всему телу...

Нас вывели на подобие сцены, а точнее за неё. Мне удалось незаметно выглянуть из-за тяжёлых портьер и одним глазком осмотреть зал.

Маленькие круглые столики, штук двадцать-тридцать, не больше, расслабляющая музыка, приглушённый свет. Между столиками снуют официантки с напитками. Все мужчины в деловых костюмах, словно на совещании, лишь немногие сняли пиджаки и закатали рукава на рубашке по локоть, немного расслабившись. На некоторых из них надеты маски: элегантные чёрные вокруг глаз, не скрывающие лицо полностью, но позволяющие остаться инкогнито.

Толстяков и стариков среди них вроде нет, и это радует. Большинство средних лет, ухоженные, спортивного телосложения. Но что меня поразило, так это то, что среди присутствующих были и женщины, парочка мужчин пришли со спутницами. Очень интересно… О любви втроём в контракте речи не было.

– Первая пошла! – шлёпает Алёну по заднице девушка-администратор и даёт отмашку ведущему.

– Уважаемые господа и милые дамы, мы начинаем. И я с огромным удовольствием представляю вам первый лот нашего эксклюзивного закрытого аукциона.

Я не сразу признала со спины Родиона Петровича, но голос его узнала безошибочно. Ведущим был именно он.

– Вы только посмотрите на фигуру, – расхваливал он свой «товар», то есть Алёну. – Уверяю вас, всё натуральное.

Мы и правда прошли всевозможные проверки у врачей перед подписанием контракта. Гинеколог из частной клиники проверил, не врём ли мы насчёт невинности, и выдал соответствующую справку. А также на всякий случай взял мазки на инфекции, мало ли.

Алёнка, довольная собой, крутила на сцене то задом, то передом, ловя восторженные взгляды мужчин и завистливые женщин, а я искренне поражалась её жизнелюбию и самоуверенности. Я так подать себя не смогу.

– Начальная цена пятнадцать миллионов рублей, дамы и господа. Кто готов дать за ночь с этой красоткой пятнадцать миллионов? Мужчина слева, ваша ставка принята… – тараторил Родион Петрович, едва успевая за «лесом» рук в зале. – Двадцать миллионов справа, двадцать пять от женщины в красном.

Ставки продолжали расти, а мы с Машей, округлив глаза, переглянулись с открытыми ртами. Нам по договору была обещана лишь малая часть от этой суммы, совсем крошечная. Ничего себе у них накрутка за посредничество! И ведь есть на свете люди, готовые заплатить такие деньги за одну лишь ночь, за возможность стать первым мужчиной у незнакомой девушки!

Маша как раз собиралась что-то мне сказать, но нас прервал звон разбитого стекла, доносящийся из зала. А затем один из мужчин за столиком наотмашь ударил по лицу официантку, уронившую его бокал. И что самое поразительное, никто на это не обратил никакого внимания. Точнее обратили то, конечно, все, но никто не придал этому значения, не вступился за девушку, будто так и надо. Наоборот, это она извинялась, ползая в ногах у мужчины и собирая осколки стекла, а он лишь брезгливо оттолкнул её ногой, словно собаку дворовую, обозвав парочкой нелицеприятных слов, которые она в свой адрес явно не заслужила. Вот тут-то мы и поняли, что отнюдь не в сказку попали.

– Продано! – громко крикнул Родион Петрович и звонко хлопнул в ладоши, как торговец на базаре. Даже когда у официантки пошла кровь из пореза на руке, он не остановил торги. – За тридцать пять миллионов рублей. Можете забрать ваш выигрыш!

Но Алёна, не дожидаясь, когда мужчина встанет и пройдёт за ней к сцене, смело и ловко пробежалась по ступенькам вниз, удерживая за подол платье, и игриво плюхнулась к нему на колени. Кстати, к тому самому, что ударил официантку.

– Можете проследовать в пентхаус, а остальные не отчаивайтесь, у нас впереди ещё две невесты! – продолжал ведущий.

Следующей вышла на сцену Мария. Робко, несмело, но это лишь раззадорило потенциальных покупателей. Торговались за ней ещё охотнее, в итоге ушёл с торгов данный «лот» за пятьдесят миллионов.

Глава 10. Раздевайся, девочка

Амбал проталкивается к сцене и, поднявшись ко мне, подхватывает свой приз на руки. Только охнуть я и успеваю. Сильный то какой!

Он так и нёс меня на руках до самого лифта, а потом и в номер занёс. Ему, похоже, доставляло какое-то особое удовольствие то, что я для него лёгкая, как пушинка, а он такой большой по сравнению со мной, что в его стальной медвежьей хватке даже становится тяжело дышать. Как представлю эту громадину сверху на мне, так плакать хочется. Но мамочки здесь нет, сопли мне подтереть некому, поэтому беру себя в руки и натянуто улыбаюсь, глядя в глаза своему спутнику на вечер.

– Выпить чего-нибудь хочешь? – спрашивает он меня грудным басом, поставив на ноги.

Озираюсь по сторонам и ахаю от удивления. Номер вдвое больше моей квартиры! А как роскошно обставлен, будто с картинки глянцевого журнала.

– Вино? Шампанское? Крепче ничего не предлагаю, не люблю пьяных, – заглядывает он в мини-бар. – Предпочитаю, чтобы девчонка была в сознании и запомнила меня.

Такого хрен забудешь!

– Спасибо, я не пью, – обнимаю себя за плечи, переминаясь с ноги на ногу.

Вот же я дурочка, в ту же секунду пожалела, что отказалась. Во-первых, это явно не та дешёвая бурда из катонной коробки с краником, что пьют мои ровесники во дворе, когда я ещё такое попробую? Во-вторых, алкоголь меня хотя бы немного расслабил, обезболил бы в конце концов. Может разогнал бы облако страха, нависающее надо мной.

Мужчина подходит ко мне ближе, и лишь сейчас я осознаю весь масштаб его фигуры. Буквально. Ростом под два метра, весом под центнер – этот мужчина просто пугающих размеров. Я рядом с ним выгляжу как ребёнок.

– Как тебя зовут? – указательным пальцем поднимает мой подбородок вверх, заставляя заглянуть ему в глаза.

– Р-рита, – испуганно мямлю.

Я словно маленькая мышка в лапах здоровенного кота, и он хочет вдоволь наиграться со мной, прежде чем съесть.

– Рита? – уголок его губ ползёт вверх. – А чего поинтереснее имя не придумала?

Неопределённо пожимаю плечами. Не догадалась, что можно представиться любым именем, а не только своим настоящим.

– А вас? – полушёпотом спрашиваю. – Как зовут?

– Виктор-р, – чуть ли не рычит он на меня, нагоняя страха. Кажется, его заводит, когда я вот так пугаюсь, вздрагивая.

Виктор – это же победитель? Что ж, ему подходит.

– А можно снять маску? – немного смелею, когда он отходит на шаг от меня, позволяя дышать полной грудью.

– Валяй, – безразлично бросает он.

Кончиками пальцев аккуратно, едва уловимо, касаюсь его лица и стаскиваю вниз полоску чёрного шёлка с прорезями для глаз. Вглядываюсь в мужественные черты лица. Я ещё никогда не видела взрослого незнакомого мужчину так близко.

У глаз мелкая сеточка морщин свидетельствует о том, что мой мужчина намного старше меня, ему около сорока. Тонкие неглубокие бороздки на лбу говорят о том, что он много хмурится и мало улыбается.

В какой-то степени его можно назвать красивым. Даже небольшой шрам на правой щеке не портит его. Провожу указательным пальцем по красной линии, и он тут же перехватывает мою руку за запястье, причинив небольшую боль.

– Моя очередь, – жёстко сказал, как отрезал. – Раздевайся, девочка.

Командует, ожидая беспрекословного подчинения.

Воздух вокруг нас вмиг становится тяжёлым, душным. Мне не хватает кислорода, я начинаю задыхаться. Глубокий вдох, ещё один, не помогает. Голова начинает кружиться. Все тело окутывает липким страхом.

Что я творю? Я совершенно не готова! Точно не сейчас и не с ним! Да он мне в отцы годится и весит вдвое больше меня!

– Пожалуйста, не надо, – прошу севшим от страха голосом.

Его чёрная, как смоль, бровь выгибается в изумлении.

– Не понял, – басит он. – Я по-твоему за простую болтовню столько бабок отвалил?

Мотаю головой, вжимаясь в стену. Я знала, на что иду, но...

Он проводит шершавой подушечкой большого пальца по моей нижней губе, оттягивает её и впивается в рот жалящим поцелуем. Жадным, властным, захватывая мой рот в плен своих желаний.

Не то чтобы это был самый ужасный в жизни первый поцелуй, но на лучший тоже явно не тянет. Его язык насильно толкается мне в рот, перекрывая доступ к кислороду. Я приоткрываю губы, боясь, что, если буду сопротивляться, станет только хуже. Лучше не злить его сейчас.

Своими огромными лапищами он хватает меня за шею, не позволяя двинуться с места. Затем ладонь ползёт вниз, сминая нежную полусферу груди. Охаю от неожиданности, выдыхая ему прямо в рот. Он ловит губами мой полустон и улыбается.

– Я не обижу, – хрипит, упираясь своим лбом в мой. – Ещё и чаевые оставлю, если понравится. Но придётся поработать, куколка.

Отстраняется, сверля мои губы затуманенным взглядом. Чёрным, как сама ночь, похотливым. Ещё раз проводит по припухшей от поцелуя нижней губе пальцем, погружая фалангу мне в рот. Медленно скользит внутрь, затем обратно, размазывая слюну.

Толкается в меня чем-то твёрдым на уровне пупка. Моего пупка, его паха. И что-то мне подсказывает, что это не телефон в кармане его брюк.

Глава 11. Боишься меня?

– Боишься меня? – подходит ближе, почти вплотную. Я отшатываюсь.

– Да, – признаюсь честно. Ещё как боюсь!

Только сейчас я понимаю, что уже сижу на кровати. Не помню, как мы так быстро сюда переместились. Испуганно смотрю на Виктора. Сердце выстукивает неровный ритм.

Чувствую дикое смущение. Мне даже страшно подумать… Он ведь такой большой и мускулистый. А там… меня вообще может ждать большущий сюрприз.

– Не бойся, девочка. Я лишь возьму своё по праву, не причиню тебе вреда. Я буду аккуратен, – обещает. Почему-то верю его словам, но...

– Я не хочу… Пожалуйста…

Он берёт меня на руки и прижимает к себе, поглаживает по плечам. Я оказываюсь в крепком захвате, хочется расплакаться от безысходности.

Вскидываю на него глаза и понимаю, чего хочет этот огромный мужчина. Заполучить и присвоить меня себе. Обладать моим телом. Мне остаётся только расслабиться и довериться ему. Но смогу ли я?

– Ты красивая… – грубые подушечки пальцев касаются моего подбородка. Я покрываюсь мурашками.

Набираюсь смелости и дрожащей рукой касаюсь его шеи. Под ладонью прощупываются стальные мышцы. Прикрываю глаза и отдаюсь во власть его поцелуя. Он раскрывает мой рот и толкается внутрь языком.

В этот раз намного лучше, почти приятно. Его ручищи скользят по моей груди. Низ живота наполняется свинцом, тянет, скручивается.

Он бросает меня на кровать и властно нависает сверху. Такой большой, такой сильный, раздавить может, но держится на одной руке, а второй бесстыдно исследует моё тело.

Лёгкая ткань платья ничего не скрывает, напротив, через струящийся шёлк проглядывают ставшие твёрдыми соски. Он тянет платье вниз, слышится треск разрываемой ткани, но его это не останавливает, и вот моя грудь обнажена. Разрывает поцелуй и опускается ниже, вбирает в себя сосок и отпускает.

– Ах… – издаю непроизвольный стон, то ли от удовольствия, пронзившего молнией, то ли от удивления, что это не больно. Всё ещё безумно стыдно, ужасно страшно, но не так противно, как я себе представляла.

Я немного расслабляюсь, но всё равно чувствую, что ещё не готова.

Виктор хрипит, будто не в состоянии уже терпеть. Его рука перемещается вниз, задирая моё платье, а через мгновение слышу звук расстёгивающейся ширинки, и его твёрдое желание упирается в меня, прямо между ног.

Пытаюсь их сомкнуть, но между ними такая громадина, что ни на миллиметр не удаётся. Его торс такой широкий, что я с трудом обхватываю его ногами.

Я ахаю. Сквозь затуманенное разными эмоциями сознание я пытаюсь взять контроль над телом, извернуться, убежать, но не выходит. Одной рукой он притягивает меня к себе, второй удерживает мои руки над головой.

Чувствую, как внизу всё натягивается, как его член упирается в меня и медленно входит, растягивая, наполняя собой. Я всхлипываю от боли и обхватываю его массивные плечи руками, впиваюсь ноготками в кожу.

– Тш-ш-ш… Уже всё…

Внизу очень болезненно жжёт, там, где мы соединяемся. Я полна им, во мне мужчина, почти что незнакомый человек. Слёзы застилают глаза от боли и унижения. Единственное, что хоть как-то сглаживает неприятную для меня ситуацию – его восторженный взгляд на меня. Приятно быть чьим-то сокровищем. Драгоценностью. Бриллиантом.

***

Когда птицы ещё только начинали своё нежное щебетание за окном, радуясь новому дню, я с ужасом распахнула глаза. Долго-долго моргала, пытаясь понять, где я. Воспоминания о вчерашнем вечере проносились перед глазами ярким калейдоскопом. Девочки, аукцион, мужчина…

Вчера я стала женщиной! Коснулась кончиками пальцем горящей промежности и поморщилась от боли. Виктор не был со мной излишне груб или жесток, но был неумолим. Он взял всё, что хотел.

Откуда-то из груди разрасталось чувство дикой обиды на судьбу и отвращение к самой себе. Захотелось принять душ, смыть с себя эту грязь. Терпкий запах его семени, солёный аромат моего пота… Вообще не чувствовать запахов.

Так я и поступила, улизнула в душ, пока Виктор ещё спит, и тёрла себя мочалкой до покраснения. Но сколько бы я не мылилась, аромат геля для душа казался мне недостаточно ярким, а кожа недостаточно чистой. Горячая вода тонкими струйками стекала по моему лицу, скрывая слёзы.

Моя светлая, почти мраморная кожа была покрыта синяками и кровоподтёками. Виктор очень страстный мужчина и в порыве чувств не всегда себя контролировал, но это меня сейчас волновало меньше всего. Я безумно хотела забыть обо всём этом, как о кошмарном сне, и поскорее вернуться домой к сестре.

Пока я стояла под горячим, почти обжигающим водопадом с закрытыми глазами, прислушиваясь к успокаивающему шуму льющейся воды, не заметила, как дверцы душевой кабинки распахнулись. Виктор с трудом протиснулся внутрь и прижал меня к холодной кафельной стене, впиваясь в рот жалящим поцелуем.

Вот так без лишних слов он брал, что хотел. И судя по вздыбленному мужскому достоинству, хотел он сейчас продолжения вчерашнего. Его взгляд выражал крайнюю степень возбуждения и был настолько обжигающим, что я стыдливо опустила глаза вниз. Но лучше бы я этого не делала… Громадина, подрагивающая между его ног, пугала меня ещё больше. И как он только вчера во мне весь поместился… Не удивительно, что мне так больно.

Глава 12. Золотая клетка

– Но… но я думала, что речь идёт лишь об одной ночи, – заикаясь, произношу я, отступая на шаг назад и упираясь задом в столешницу раковины.

– Решила от меня поскорее отделаться? – ухмыляется он. – Неужто настолько не понравилось? – приближается, словно хищник, загоняющий добычу в угол.

Прижимаю к себе платье, пытаясь прикрыться. Сердце грохочет в груди. Адреналин заглушает все окружающие звуки.

– Н-нет…

Признаться честно, сегодня было даже немного приятно. Совсем чуть-чуть.

– Ничего, потерпишь, – заявляет он, отмахиваясь о меня, кажется разочарованно.

– Но в договоре… – замолкаю на полуслове под суровым мужским взглядом.

– А ты что юрист? Любой договор можно обойти, найти лазейки, девочка. Ты мне приглянулась, хочу тебя оставить.

– Но я… – хотела сказать, что хочу домой, но не решилась перечить. Вид у этого мужчины опасный.

Я не боюсь физической расправы, но его связи могут попортить жизнь моей семье. До сих пор бросает в дрожь, как вспоминаю слова Родиона Петровича о детдоме. Мама, конечно, у нас на премию «Мать года» не претендует, но вряд ли Анютке будет в казённом доме лучше. Я смогу позаботиться о ней гораздо лучше.

– Да ты не бойся, не обижу. Пока ты со мной, ни в чём не будешь нуждаться. И твоя семья тоже. Мой человек об этом позаботится.

И снова обещают золотые горы, но ничего не дают, пока только отнимают. Он забрал мою невинность, теперь хочет ещё и свободу.

– А надолго это? – про то, что мне завтра в школу, вообще молчу. Никого здесь не волнует, что у меня на носу выпускные экзамены.

– Пока мне не надоест, – неопределённо пожимает плечами Виктор.

Вот так просто, я всего лишь игрушка в его руках… На время…

Наверное, такие, как он, привыкли без промедления получать всё, чего только душа пожелает. Вот это жизнь! Хоть разочек попробовать бы так же.

Может именно этим меня обольстило его предложение. Роскошная жизнь заманчиво машет мне ручкой, и я боюсь опрометчиво отвергнуть столь щедрое предложение. Возможно, это мой единственный шанс вырваться из нищеты, стать кем-то значимым.

– Хорошо…

Моё согласие лишь формальность, иллюзия несуществующего выбора. На самом деле его у меня нет, и уйти по своей воле я сейчас никуда не могу, но мне становится чуточку легче, когда я думаю, что сама на это согласилась. Лучше идти на собственных ногах с гордо поднятой головой, нежели меня под руки будут тащить силой.

– Хорошая девочка, – мажет большим пальцем по моей нижней губе и слегка прикусывает её, от чего я вздрагиваю. – Послушная… – довольно рычит. – А от твоей робости у меня вообще сносит крышу…

Он стоит передо мной совершенно голый. Капли воды, очерчивая округлые мышцы, стекают по влажной коже, капая на пол. А его член снова возбуждён. Чувствую, как кровь приливает к щекам, опаляя их жаром. Какой же он ненасытный!

Нервно сглатываю образовавшийся в горле ком и снова стыдливо отвожу взгляд в сторону. Моё тело остро реагирует на близость этого мужчины. Я боюсь его, хоть и знаю, что он не желает мне зла. Он просто желает моё тело. Всё без остатка.

– Мне сейчас нужно ехать по делам, – вздыхает он, сожалея, что пропадает такой крепкий стояк. – Вечером продолжим.

– Мне ждать вас… тебя здесь?

– Нет, мой водитель отвезёт тебя домой. Ко мне домой, – уточняет на всякий случай.

Пытаюсь натянуть на себя вчерашнее платье, но в порыве страсти оно было настолько испорчено, что приходится прикрывать руками разорванные по шву места, оголяющие мой живот. Виктор снисходительно смотрит на эти жалкие попытки и ухмыляется моей неуклюжести.

– Можно я заеду домой за одеждой?

– Нет, я сам куплю тебе всё необходимое, – козыряет он щедростью. – Хотя одежда тебе в принципе ни к чему, – подмигивает, намекая на то, что я лишь дорогая секс-кукла для его утех, и место моё исключительно в постели.

– Можно мне хотя бы маме позвонить? Сказать, что я какое-то время поживу… у вас. У тебя.

– Ей сообщат, – деловито и сухо констатирует он, одеваясь. – И деньги передадут за сегодняшнюю ночь. Или ты себе хотела оставить?

Отрицательно мотаю головой. Надеюсь, мама сможет ими правильно распорядиться. Может ей хватит совести хотя бы долги по кредитам погасить, чтобы к нам больше не приходили коллекторы.

Мне становится некомфортно от того, что меня будто бы «отрезали» от внешнего мира и спрятали. Скрыли ото всех в «золотой клетке», словно редкую экзотическую пташку из «красной книги».

– Запомни, девочка, – подходит ко мне и крепко берёт за подбородок двумя пальцами, поднимая вверх, заставляя смотреть в черноту его глаз. – Два правила: ты никуда не выходишь из комнаты, куда тебя поселят, что нужно тебе принесут, я буду сам приходить.

Челюсть больно сводит, но отвести взгляд боюсь.

– А второе? – зачем-то уточняю. Просто хочу прервать нависшую над нами паузу, а то как-то недобро он на меня смотрит.

– А второе, оно же главное, – ты беспрекословно подчиняешься мне без вопросов и по большей части молчишь. Мне не нужна очередная выносящая мозг любовница, мне нужна послушная смазливая кукла, уяснила?

Глава 13. Неожиданность

Я прожила в доме Виктора два бесконечно долгих месяца. За это время я общалась по телефону с мамой всего четыре раза. В основном сухо: как дела, как Аня, сплошные формальности, так как за мной везде по пятам ходил охранник и, бьюсь об заклад, докладывал каждое моё слово, каждый чих, своему хозяину. Гулять мне разрешалось лишь в саду, и то под присмотром. Наедине с собой я оставалась только в своей комнате. И исключительно днём.

По вечерам ко мне приходил Виктор. Каждую грёбаную ночь, без исключения. Он брал меня жадно и неистово каждый раз. Раз за разом вонзался в мою неподготовленную плоть. Я оставила попытки хоть как-то насладиться нашей близостью и беспрекословно выполняла все его требования. Хотелось, чтобы он побыстрее закончил и ушёл. Слава богу, со мной он никогда не спал, и я могла поплакать в тишине и одиночестве.

Я множество раз малодушно подумывала о побеге, придумывала планы, гуляя в саду, тайком изучала маршруты отступления. Но после очередного звонка домой убеждалась, что без меня им будет только лучше.

Виктор сдержал своё слово и взял мою семью под своё покровительство. В деньгах они больше не нуждались, нужды не было ни в чём. Маму без проблем приняли на работу в элитную гимназию, несмотря на сомнительную репутацию. Братьев взяли в хорошую спортивную школу, причём легендарный именитый тренер позвонил маме сам. Анюта ходила в частный детский сад с углубленным изучением английского языка. Это давало мне надежду, что её постигнет иная судьба, не моя, когда она подрастёт. А моё место здесь. Тут от меня есть польза, а дома… У меня нет ничего, кроме молодости и красоты, и те не вечны.

В какой-то момент я смирилась со своей судьбой и просто плыла по течению. День за днём. Я не окончила школу, не сдала выпускные экзамены, не получила диплом, но зато у Виктора была огромная библиотека, где я взахлёб зачитывалась классическими женскими романами. В прежней жизни у меня не было подруг, поэтому изоляция не казалась мне столь ужасной, когда рядом Джейн Остин, Шарлотта Бронте и другие феминистки своего времени. Они стали для меня настоящим спасением от одиночества. И я всё ещё наивно верила в настоящую любовь, описанную в их романах. Светлую, чистую, трепетную, нежную…

Во время интимной близости с Виктором я закрывала глаза и представляла, что я где-то очень далеко. Отстранялась от реальности. Я не здесь, тут лишь моё тело. А вот душа… ей был открыт весь мир.

Обращались со мной в целом хорошо. Виктор любил баловать меня дорогими побрякушками, красивыми платьями. Я с благодарностью их принимала, прикидывая, за сколько можно будет всё это продать, когда я вернусь домой. Он не был похож на человека, что забирает назад свои подарки.

Недавно я заметила, что начинаю поправляться, набирать вес. Точнее на это обратила внимание даже не я, а мой любовник. Виктор сказал, что моя грудь потяжелела, перестала быть аккуратной и изящной. Ему это не нравилось, он любил стройных девушек, очень стройных, с мальчишеской угловатой фигурой.

Я не удивилась. Дорвавшись до вкусной еды, приготовленной личным шеф-поваром, вместо привычных переваренных дешёвых макарон, я съедала всё до последней крошки, даже если была уже сыта. Просто не могла отказаться от аппетитного блюда, пока тарелка не опустеет, наедалась впрок. Со вчерашнего дня калорийность моих блюд была урезана, порции стали меньше, но кормили по-прежнему вкусно. Я не жаловалась. Ни на что. Была послушной и кроткой. Благодарной.

Я сжилась со своей ролью, поэтому по утрам, просыпаясь, жизнь уже не казалась мне такой безнадёгой. У всего есть конец, и это тоже закончится. Я знала, Виктор сам об этом постоянно напоминал. Говорил не привыкать, не привязываться. Ему, наверное, и невдомёк, что тоска по дому всё равно не покидала меня, несмотря на роскошную обстановку. Обнять родную сестру было для меня желаннее, чем очередной брендовый наряд.

Этим утром я долго нежилась в постели на гладких шёлковых простынях, пока не ощутила приступ подступающей к горлу тошноты. Дёрнулась, пытаясь резко встать, запуталась в одеяле и с грохотом упала на пол. Меня стошнило прямо на персидский ковёр, пока я пыталась освободить ноги из кокона одеяла.

– Всё в порядке? – без стука вошёл в комнату мой личный охранник. Оперативно отреагировал на шум.

– Да, – вытирая губы от остатков содержимого желудка, я попыталась встать.

– Вам нехорошо? – всерьёз забеспокоился он. – Я вызову врача.

– Не надо, со мной всё в порядке, – поспешила успокоить его я. – Лучше горничную позови.

Я уже привыкла к обилию обслуживающего персонала в доме и даже иногда смелела настолько, что давала мелкие поручения прислуге.

– Всё-таки осмотр не помешает, – не унимался охранник, чьего имени я даже не знала. Они работали посменно, но были внешне очень похожи друг на друга. Может, братья? – Если это заразно…

Далее он задумчиво промолчал. Конечно, он не обо мне беспокоился, а о своём щедром и требовательном работодателе.

– Как скажете, – отмахнулась я и, наконец поднявшись, закрылась в ванной.

Нет смысла противиться осмотру, это не самое худшее, что со мной случалось. Отныне моё тело не принадлежит мне. Точнее принадлежит, но уже не мне одной.

Умываю лицо прохладной водой и внимательно рассматриваю себя в отражении большого зеркала на стене. Я и правда стала другой. Взрослее что ли, женственнее. Вот что секс с девушкой делает.

Глава 14. Очередная потеря и новая пташка

– Б-беременна? Что, простите? – заикаясь, обращаюсь к доктору.

Может он всё-таки что-то путает. Этого не может быть! Или может?

Сердце раненой пташкой встрепенулось в груди. Снова подступила к горлу неприятная тошнота.

– Ты что, мразь, не пила таблетки? – рычит на меня Виктор, хватая за запястье. Сжимает мою руку с дикой силой, до синяков. Его лицо искажено гримасой ненависти.

– Полегче, Виктор Николаевич, – тихонечко одёргивает его врач.

– А ты не в своё дело не лезь, пилюлькин, – отталкивает его. – Я тебе не за это плачу. Со своими шкурами я буду разговаривать так, как захочу!

В его глазах плещется буря, самое настоящее цунами неподдельной первобытной ярости. Мне впервые становится по-настоящему страшно рядом с ним. Максимально втягиваю голову в плечи, съёживаюсь от ужаса.

– Говори! – кричит на меня и встряхивает моё хрупкое тельце, словно тряпичную куклу. – Специально залетела, чтобы деньги из меня сосать?

– Я н-не понимаю о, чём ты… вы… Какие таблетки?

Часто-часто моргаю, смахивая подступающие слёзы.

– Она ещё смеет выставлять меня дураком! – не унимается мой покупатель. – Нет, ну вы поглядите!

– Откуда девочке знать о контрацепции, если она была невинна, – не оставляет попыток успокоить своего строптивого клиента Алексей Иванович. – На будущее могу посоветовать пользоваться барьерными методами.

– Чего? – злостно рычит Виктор, оборачиваясь к нему.

– Презервативами, – невозмутимо отвечает доктор.

– Я такие деньги за неё отвалил не для того, чтобы чувствовать резину.

Ослабляет хватку и отталкивает меня прочь, на кровать. Брезгливо отворачивается, словно от прокажённой.

– Реши проблему, – даёт указания медику.

– Как именно? – столь же невозмутимо отвечает Алексей Иванович.

– Дай ей какую-нибудь таблетку что ли. Избавься от ублюдка.

Это он о нашем ребёнке сейчас говорит? О МОЁМ ребёнке?

– Таблетка то есть… – грустно отвечает врач.

Они общаются, будто меня здесь нет. Я лишь безмолвная тень. А моё мнение они спросить не хотят?

– Нет, – робко отвечаю.

– Нет что? – переспрашивает доктор, обращая на меня, наконец, должное внимание.

– Я не хочу таблетку. Я не буду от него избавляться.

С трепетом поглаживаю ещё плоский живот. Да, будет тяжело, возможно снова голодно, но я оставлю малыша. Я не смогу его убить. И даже тот факт, что его отцом является такой бездушный ублюдок, как Виктор, не заставит меня от него отвернуться.

Алексей Иванович переводит вопросительный взгляд с меня на хозяина поместья, ожидая решения.

– Что ты сказала? – снова закипает Виктор, покрываясь красными пятнами.

– Я не стану убивать своего ребёнка! – чуть громче произношу и для убедительности поднимаюсь на ноги.

Плевать, если он лишит денег мою семью.

– Ты не поняла, девочка, – подходит ближе, авторитетно нависает надо мной, как гора. – Тут нет ничего твоего.

– Но как же, он ведь во мне, часть моего тела, – опускаю взгляд вниз. – Пожалуйста, мы можем его оставить. Разве вы не хотите стать отцом?

В ответ он лишь ехидно ухмыляется.

– Думаешь, мне нужен безродный бастард от продажной девки на одну ночь? – плюётся в меня своим ядом. – Выпьешь всё, что я скажу, как миленькая.

Отрицательно мотаю головой, боясь поднять глаза.

– А не выпьешь, я тебе в глотку затолкаю эту таблетку! – угрожает, причём очень убедительно. Я почему-то ему верю, он на это способен.

– Да не переживайте вы так, милочка, – снова вмешивается врач. То ли он боится стать свидетелем расправы надо мной, то ему и правда меня жаль. – Срок ещё очень маленький, это не ребёнок.

– А кто же это тогда? – удивляюсь его безразличному цинизму.

– Не кто, а что, – поправляет меня. – Всего лишь несколько клеток, едва сформировавшийся плод, – пожимает он плечами. – Будет не больно.

Плевать мне на боль! Я не хочу убивать своего ещё не рождённого ребёнка! Он ещё так мал, но я уже его люблю.

Он достаёт из своей бездонной сумки упаковку с препаратом, шелестит фольгой, разрывая блистер, и протягивает мне таблетку. Следом наливает стакан воды и ставит рядом.

– Вы ещё молоды, организм быстро восстановится, последствий быть не должно, – подталкивает ко мне злосчастную пилюлю.

Бросаю на Виктора последний умоляющий взгляд.

– Я ничего у тебя никогда не попрошу, обещаю. Позволь мне его оставить.

Обращаюсь к тому, кто ещё недавно боготворил меня и был довольно нежен, в надежде, что в нём проснётся милосердие.

– Так я тебе и поверил, – холодно отрезает он. – Давно надо было от тебя избавиться. Сегодня же уедешь.

Глава 15. Наши дни

Просыпаюсь в уютной постели, как всегда в одиночестве. Я уже говорила, что мой муж Владимир, как и мой первый мужчина Виктор, тоже никогда не остаётся после секса на ночь, предпочитая спать не только в своей постели, но и в отдельной комнате? Причём подальше от меня, в противоположном крыле особняка. К тому же навещает он меня крайне редко, всего несколько раз в месяц, не более того. Но я очень даже рада быть одна, это даёт некую иллюзию свободы. Меня не тяготит собственное общество, скорее напротив, мне хорошо. А Хитклифф составляет мне компанию. Я так и уснула с раскрытой книгой на груди.

Сладко потягиваюсь, сминая под собой шёлковые простыни, и иду в ванную умываться. Понежиться в постели не удастся, в соседней комнате меня уже ждёт стилист для нанесения макияжа и укладки волос. Каждое утро, ровно в восемь, я должна спускаться вниз к завтраку при полном параде и радовать взгляд мужа своей красотой. Такова негласная традиция. Мы не общаемся, только едим в полной тишине, лишь изредка раздаётся звон посуды, но я обязана присутствовать. После чего водитель отвозит его на работу, а я могу провести оставшийся день по своему усмотрению.

Ближе к ночи, когда муж возвращается домой, повторяется тот же нудный ритуал с ужином, затем подготовка ко сну. В те дни, что мы не пытаемся зачать наследника, я успеваю почитать перед сном. Иногда по вечерам мы вместе выходим в свет, но и там почти не общаемся. Он беседует с бизнес-партнёрами, а я стараюсь не уснуть от глупой болтовни их любовниц, которые с каждым годом становятся всё моложе и моложе.

Не самый плохой расклад, могло быть и хуже. Скучная, но сытая жизнь. Каждый месяц мне на карту падает крупная сумма денег на личные расходы. Часть я откладываю на будущее, примерно половину отправляю семье, и ещё немного могу потратить на себя, но не очень-то люблю это дело. Походы по магазинам и излюбленные многими жёнами олигархов шопинг-туры по Европе меня уже давно не прельщают. У меня есть даже больше, чем нужно.

Спустившись к завтраку, я улыбнулась хозяину дома отточенной за долгие годы тренировок обольстительной улыбкой и села напротив, на своё место по другую сторону огромного прямоугольного стола. Он даже не оторвался от газеты, которую любил читать по утрам за чашечкой кофе. Учтиво молчу, так как знаю, что за кажущимся внешним спокойствием мужа скрывается крутой нрав. Он мужчина властный, любит, чтобы всё было так, как он сказал. Перечить и проверять границы его терпения я никогда не осмеливалась. Будь благодарной, и тебе воздастся.

Но сегодня сам чёрт меня дёрнул попытаться изменить правила наскучившей игры. Беру свою тарелку и пересаживаюсь на соседний с мужем стул. Он вопросительно изогнул бровь, глядя на эту неуклюжую суету, но ничего не сказал, позволил мне сидеть рядом.

– Володь, может проведём сегодня вечер вместе? – дёргаю тигра за усы, нарушая привычное спокойствие. – Во сколько ты освободишься?

– Вместе? Я думал, что твоя овуляция ещё не скоро. Или семейный врач что-то напутал и забыл мне сказать?

Он озабоченно смотрит в календарь. Лишь в такие моменты его взгляд загорается едва заметной искоркой. А мне бы так хотелось, чтобы его искрило от меня. И не за то, что я могу родить ему ребёнка, а просто так. За то, что я просто существую. За то, что я – это я.

– Нет, всё верно, овуляция ещё не скоро, – успокоила его я, положив руку на его ладонь, и его взгляд снова потух. – Я думала, может, мы кино посмотрим. Какое ты любишь? Мне нравятся старые чёрно-белые фильмы.

Не знаю, почему именно сегодня мне захотелось попробовать наладить более близкие отношения с этим совершенно чужим человеком. Возможно, я устала от одиночества. И это не про присутствие кого-то рядом, а про внутреннее состояние. Вокруг меня всегда полно людей, но, тем не менее, я одинока. А может, если я узнаю его поближе, он мне даже понравится. Ведь должно же в нём быть хоть что-то хорошее. Я хочу испытать к нему хоть что-то, хотя бы слабое подобие любви, о влечении уже и не заикаюсь. Я просто хочу кого-то любить и быть любимой.

– Я не люблю кино. Предпочитаю театр, – сухо ответил он и снова уставился в газету, выдернув свою руку из-под моей ладони.

– Так давай сходим в театр. Или балет. Я обожаю балет! – мечтательно закатила глаза, мило улыбаясь и хлопая ресницами. Большинство мужчин на это ведётся, но, похоже, не Владимир.

– Лучше возьми с собой свою подругу. Как там её зовут?

Хорошо, что он вообще хотя бы в курсе её существования.

– Марию? – поникшим голосом озвучиваю имя единственной подружки.

Да, это та самая Маша с аукциона. Её покупатель тоже не захотел прощаться со своим выигрышем, женился на ней и заделал двоих детей. Он вроде неплохой мужик, по крайней мере она так говорит. Мы встретились совсем случайно пару лет назад на благотворительном аукционе. А вот Алёну я больше никогда не видела. Надеюсь, она в порядке. Но такие рисковые, как она, обычно не пропадают и умеют устроиться в жизни.

Я так и не смогла подружиться больше ни с кем из девушек высшего общества. Слишком разные жизни мы прожили, и это сказывается. Пока они учились в частных заграничных школах и получали на день рождения брендовые сумки, я считала копейки, пытаясь наскрести нужную сумму на хлеб. Я так и не окончила школу, чего очень стеснялась. Лишь Маша могла меня понять, она прошла через то же самое. Почти. Ой, не Маша, а Мария, сейчас она зовёт себя именно так и никак иначе. Как однажды сказала подруга, Машку хватают за ляшку, а Мария… звучит возвышенно и благородно. Как и я больше не Ритка с соседнего двора, я Марго.

Глава 16. Настоящая подруга плохого не посоветует

Я лежала на шезлонге у бассейна в доме Марии. Принимать гостей в нашем доме Владимир не любил, даже если его в это время нет.

Тот день я и вправду решила провести с подругой, одиночество временами тяготит. Иногда хочется простого человеческого «поговорить по душам». И Маша как раз-таки умела выслушать, с ней даже помолчать было о чём. Не во всём наши взгляды совпадали, но она мне определённо нравилась. С ней было… спокойно.

Спокойствие – это то, к чему я стремилась последние годы, но, кажется, одного лишь покоя мне теперь недостаточно. В сердце пустота. Ничем не горю, не дышу полной грудью, ничего страстно не вожделею.

Солнце ещё не вошло в зенит, но уже нещадно палило. Я попивала прохладный безалкогольный коктейль и сквозь солнечные очки любовалась тем, как её мальчишки задорно плещутся в бассейне, обрызгивая друг друга водой. Иногда капли долетали и до нас, и Маша игриво, не всерьёз принималась их муштровать.

Они напоминали мне о братьях, которые уже давно выросли и стали взрослыми мужчинами. Теперь у них собственные семьи, даже дети есть, а я…

Даже не заметила, как глубоко вздохнула и шумно выдохнула. Но от Маши ничего не утаить, именно поэтому она такая хорошая подруга.

– Колись, что не так? – она опустила указательным пальцем солнечные очки на кончик носа и вопросительно посмотрела на меня поверх них.

– Ты о чём? – я сделала очередной глоток, допив остатки напитка залпом, и махнула рукой горничной, чтобы мне принесли ещё бокал.

– Ты за последнюю минуту уже трижды тяжело и обречённо вздохнула. Случилось что? – Маша, одним глазом приглядывая за мальчиками, вторым подозрительно косилась на меня. Её чуйку не обманешь.

– Да в том то и дело, что ничего, – призналась я, разглядывая пустой бокал у себя в руках, как причудливо солнечные лучи, проходя сквозь стекло, отбрасывают радужных солнечных зайчиков на лужайку. – Абсолютно ничего в моей жизни не происходит. Вообще нет движения, я словно застыла. Увязла в густом сиропе, словно муха, и медленно погибаю.

– О-о-о, подруга, детишек тебе надо, – улыбнулась Маша и с нежностью посмотрела на своих ребят. – Вот где настоящее счастье.

И наперекор себе тут же прикрикнула на них за то, что они слишком уж расшалились. Хлопотное это дело – растить двоих пацанов, даже в доме, полном прислуги, но по глазам вижу, она и вправду счастлива.

Я много думала об этом. В последнее время я вообще очень часто размышляю обо всём на свете, но… Может и к лучшему, что судьба упорно отказывается подарить нам с Владимиром долгожданных наследников. Как бы мы ни старались. У меня уже вся задница болит от гормональных уколов, стимулирующих выработку яйцеклеток. А про вонючие китайские травяные чаи для повышения фертильности я вообще молчу.

С одной стороны, я очень хочу родить детей, так жизнь обретёт хоть какой-то смысл, но, наверное, для всех, включая этих самых ещё не родившихся детей, будет лучше, если они появятся в любящей семье. Там, где папа любит маму, а она взаимно любит его. И где оба родителя с трепетом ждут появления на свет чада без оглядки на его пол, а просто хотят здорового малыша, чтобы сделать его счастливым, таким же, как и они сами.

И дело вовсе не в деньгах. Теперь-то я знаю, что счастье ни за какие деньги не купишь. А ребёнка хочу от любимого человека.

Я в очередной раз томно вздохнула и устало прикрыла глаза.

– А может и не детей, – продолжала свои размышления вслух подруга, а затем, оглянувшись по сторонам, с умным видом шёпотом добавила. – Любовника тебе завести надо.

– Что? – оторвалась я от любования стекающей по боковине стеклянного стакана капле конденсата. – Любовника?

Уже не такая скромница, жизнь и ей преподнесла кое-какие жестокие уроки.

– Тш-ш-ш… – приложила она к губам указательный палец ребром.

Я тихонечко расхохоталась, не в силах сдержать улыбку.

– Уж от кого, а от тебя я не ожидала такого совета. Любовника… На кой чёрт мне ещё один мужчина? У меня уже есть один. Не в мужике дело, – отмахнулась от неё я.

– В нём, в нём, – с видом знатока закивала подруга. – Когда женщина хорошо оттрах… – она покосилась на детей, резвящихся в бассейне, и ненадолго умолкла, подбирая правильные слова, – отлюблена, то у неё глаза сверкают, словно яркие звёзды на ночном небе. Походка лёгкая, щёки румяные безо всяких там косметологов. И настроение улучшается. Влюбиться тебе надо, тогда и жизнь заиграет новыми красками.

– Влюбиться? Вот уж нет! А про румяные щёки… я уж лучше к косметологу.

Я не доверяю никому из них. Мужское племя жестокое, похотливое, жадное. Все, вплоть до единого. Нам, женщинам, их не понять, так же, как и им нас. Единственное, что мы можем, это продать себя подороже.

– И среди косметологов есть мужчины, – пошутила подруга, заговорчески улыбаясь.

– Да ну тебя!

И мы обе умолкли, так как подошла горничная с порцией новых коктейлей на подносе.

Повезло подруге, если у неё с мужем всё именно так, как она говорит. Ну звёзды и всё такое. Лично я пока удовольствия от близости с мужчиной ни разу не получила. Может это вообще не про женщин, и в сексе оргазм получают только мужчины, а всё остальное лишь маркетинг? Даже не знаю…

Тёмные желания

В ожидании новой проды хочу напомнить вам о том, что у меня есть небольшой, но от этого не менее интересный рассказ об эскортнице, называется "Тёмные желания" (https://litnet.com/shrt/Pqiu).

В тексте вас ждут:

# романтическая эротика

# один необычный вечер из жизни эскортницы

# интрига, неожиданный финал

# горячо, откровенно, но без пошлости и жести

# эскорт, продажная любовь

И просто не могу не похвастать обложкой, которую сделала сама. Она, кстати, со смыслом, но об этом в самом конце. И нет, это не про связывание и не про БДСМ. Тут нед подчинения или принуждения.

Кого заинтересовало, переходим по ссылке и читаем тут: https://litnet.com/shrt/Pq6u

Небольшой "вкусный" кусочек:

– Здравствуй, – доносится шёпот из темноты. – Не включай свет, пожалуйста.

Голос приятный. Для меня его вежливое обращение – такой контраст по сравнению с тем, как обычно говорят клиенты. Нет, они откровенно не грубят, но сразу дают понять интонацией и властными нотками в голосе, что ты здесь всего лишь для одной цели – обслужить их. И чем больше они заплатили, тем больше требуют от тебя.

– Хорошо, – любой каприз за ваши деньги.

– Прежде, чем мы начнём, я должен задать тебе два вопроса, – начал он издалека.

– Валяй, – странно, но я повидала всякое.

– Тебе есть восемнадцать? – строгие стальные нотки в голосе.

– Мне двадцать пять, – не соврала я.

– Хорошо, – будто на такую цифру он и рассчитывал. – Ты здесь по своей воле?

– Да, я ведь сама к тебе приехала...

– Но тебя могли заставить, шантажировать...

Вот, блин, моралист. Да хочу я этого, правда хочу. Хочу заработать денег и помочь матери выплатить долги, а младшей сестрёнке купить одежду и школьные принадлежности в первый класс. Переехать в нормальную квартиру, вместо комнаты в общежитии, в конце концов.

– Всё хорошо, я сама этого хочу.

Глаза не сразу привыкают к кромешной темноте, царящей в номере дорогого отеля, но уже через несколько минут я могу различить очертания подтянутой мужской фигуры у панорамного окна. Высокий, расслабленный, но поза странная. Он не смотрит в окно, не смотрит на меня, а повёрнут куда-то вбок, в направлении стены.

– Я в душ, – по привычке направляюсь в ванную комнату, угадав, что единственная дверь в номере, за исключением входной, ведёт именно туда.

И не важно, что сегодня за ночь я уже трижды принимала душ. Не важно, что ты едешь к клиенту не на прокуренном автобусе, а в такси комфорт-класса. Любой посторонний запах или не дай бог вспотеешь, клиент будет недоволен, ведь пара часов с тобой ему обошлись в несколько десятков тысяч рублей. Ты должна быть безупречна. До и после каждого мужчины мыться обязательно! Назвалась элитной – соответствуй. А от постоянной сухости кожи, вызванной жёсткой хлорированной водой, спасает жирный детский крем.

– Я бы предпочёл, чтобы ты не мылась. Хочу ощущать твой естественный запах, а не аромат геля для душа. И никаких духов пожалуйста, у меня слишком чувствительное обоняние, посторонние резкие запахи меня раздражают и мешают сосредоточиться.

Какой-то он странный. Под алкоголем или какими-то веществами что ли? В нашей профессии такое не редкость, даже девочки балуются, но он на торчка не похож.

– Э-э-э... ладно. Хочешь выпить для начала? Можем поболтать. Или сразу к делу?

Нервно кошусь в направлении огромной кровати посреди комнаты. Как будто в первый раз... Соберись, Лера! Ты же профессионал, не первый месяц этим занимаешься. Но почему-то с ним всё иначе.

Предложив постель сразу, я проигнорировала главное правило – тянуть время как можно дольше, но отмена душа и отклонение от обычного сценария меня немного дезориентировали.

Он не оборачивается в мою сторону и вообще стоит неподвижно, будто статуя.

– Как тебя зовут? – всё так же полу шёпотом.

– Шампань, – на автомате выдаю рабочий псевдоним. – Но, если тебе хочется называть меня как-то иначе, я не против.

– Шам-пань... – перекатывает на языке, пробует, смакует... – Либо это не настоящее имя, либо твоя мама – фанатка Французской провинции. А может быть белого игристого вина? Так какое твоё настоящее имя?

– Валерия... – выдыхаю.

Второе правило – сохранять свою личность в тайне, но почему-то и его я нарушаю. Он меня словно загипнотизировал своим манящим голосом, растекающимся сладкой патокой по венам и будоражащим кровь.

– Приятно познакомиться, Лера, меня зовут Андрей, – представился парень.

Его имя стопроцентно настоящее, чую пятой точкой и зуб даю, хотя мужчины часто представляются не своими именами, так как хотят сохранить анонимность из-за ревнивой жены, высокого положения на работе или в обществе, а также по миллиону других причин. Кому нужна огласка связи с эскортницей? Правильно, никому.

– А насчёт алкоголя, я не пью, – коротко отрезал он, не повышая голоса, отдающего бархатистой нежностью. – Но, если ты хочешь, тут должно быть шампанское, – небрежно махнул рукой в сторону мини-бара, стоя на том же месте.

Глава 17. В поисках его

В тот день я долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, устраивалась поудобнее, взбивала подушку, но сон не шёл. Даже читать не хотелось, просто лежала и пялилась в пустоту сквозь тёмный потолок. И прокручивала в голове наш с Машей последний разговор. Снова и снова.

Любовник... А что, может и стоит разок попробовать? Не интрижку, конечно, а мужской эскорт. Наверняка там молоденькие мальчики, и это привлекает, ведь оба моих мужчины были гораздо старше меня, даже не ровесники. И скорее всего все жиголо очень симпатичные, модельной внешности: подтянутые, спортивные, со смазливыми личиками, ухоженные. Внешность для меня не главное, но всё же интересно, каково быть с таким идеальным парнем, с ожившим древнегреческим богом? Я могу лишь представлять. Или нет?

Всего одна ночь с профессионалом. Уж они-то должны знать толк в женском удовольствии. Даже если разочаруюсь, я хотя бы попыталась. На самом деле я ничего не теряю. Даже если муж узнаёт и убьёт меня, кому вообще нужна такая жизнь?

Решила поискать интересующую информацию на просторах интернета. Историю браузера главное не забыть потом почистить, а то муж иногда любит устраивать неожиданные проверки моего телефона. Тотальный контроль с его стороны лишает меня кислорода, буквально душит, не даёт вздохнуть полной грудью. Но таковы правила нашего брака, мне слова не давали, а если бы и дали, то что бы я изменила, что сказала? Даже не знаю... Я разучилась принимать решения, выбирать сама, даже озвучивать вслух свои желания.

Что же написать в поиске? Мужской эскорт? Интимные услуги для женщин? Парень на час? Вбила всё сразу.

Примерно через десять минут поисков я попала на какой-то сайт с анкетами мужчин. Если бы не откровенные фотографии, я бы решила, что это база для найма сотрудников работодателями. Столько навыков... Кто-то свободно говорит на пяти языках, кто-то занимается конным спортом, в совершенстве владеет техниками массажа, в том числе йони. Был среди них, и чемпион по шахматам и даже профессиональный музыкант затесался, если не врёт, конечно.

Зачем мне музыкант? А вот массаж звучит интересно. Всё же тут есть контакт с телом, знание анатомии и эрогенных зон. А что такое йони? Новая техника? Впервые о такой слышу. Антицеллюлитный массаж знаю, терапевтический, лечебный, косметический, массаж горячими камнями, но йони...

Гугл в помощь, как говорится. Но то, что я увидела... В общем, я не была к этому готова. Цитирую: «Ионический массаж происходит от слова йони, обозначающего вульву. Это разновидность тантрического массажа всего тела. Он в первую очередь направлен на половые губы, клитор, точку G, матку, грудь, анус и другие эрогенные зоны». Так, а что такое точка G? Я совсем запуталась. Ну его нафиг, этот массаж!

Пройдёмся по классике, по старинке, без извращений. Классический секс (подходит), оральный (надеюсь, не минет, а то я этого уже напробовалась, спасибо, я пас), анальный (кто-то платит за это деньги? женщины? серьёзно?), БДСМ (это когда связывают?). Чё так сложно то?!

Не-е-е... Личные границы моего тела нарушались без моего согласия столько раз, что мысль о том, чтобы сознательно подпустить к себе ещё одного мужчину для меня сродни смерти и даже вызывает лёгкую болезненную тошноту.

Отбрасываю телефон на правую пустующую половину кровати и прикрываю глаза. Что я ищу? Нет, не парня.

Оргазм. Я не хочу никого, я просто хочу получить удовольствие, и для этого мне не нужен мужчина. Хотя на сайте были и девушки, готовые к встрече с клиентками женского пола, но это для меня вообще не близко. Скорее странно и неприемлемо. Уж лучше я как-нибудь сама.

Почему-то вдруг вспомнился тот художник из галереи. Как его там, Камиль? Красавчик. Я смущалась даже смотреть на него, не то что представлять рядом с собой. Но ведь это лишь фантазия, никто не узнает.

Повезёт его девушке. И жене. Хотя, может он уже женат, не обратила внимание, есть ли у него обручальное кольцо на безымянном пальце. А если и нет, то девушка то уж наверняка есть, не может такой красивый мужчина быть один.

От этой мысли становится не по себе, он явно оказывал мне недвусмысленные знаки внимания, но ведь и будучи в отношениях можно флиртовать с другими. И даже изменять. Многие женщины готовы быть просто любовницами, мужчине даже скрывать свой статус не надо. Такому уж точно.

Пытаюсь вспомнить его лицо. Во взгляде плескалось нескрываемое влечение, что я сотни раз замечала у своих мужчин, но вместе с тем было что-то ещё, чего я не видела никогда. Щемящая сердце нежность что ли. И ни намёка на власть или желание обладать, как вещью, собственностью, имуществом. Лицо доброе, живое, искрящееся жизнью и счастьем. Хочется к такому прикасаться, хотя бы кончиками пальцев ощутить, и в своих мыслях я это могу. Да, точно, могу!

Касаюсь себя, представляя, что это он ласкает меня своим взглядом. Трепетно, едва уловимо. Вдохновенно. И по телу разбегаются мурашки. Мелкие, колкие, приподнимающие волоски на теле. И это... приятно. Очень даже.

Провожу пальцами по кромке губ. Интересно, какой он на вкус? А его поцелуи наверняка чувственные, и совсем не жадные, не подчиняющие, а нежные. Двигаюсь вдоль шеи, изгибаясь, от подбородка до ключиц, углубляясь подушечками пальцев в ямочку. Почему-то мне кажется, что он бы трогал меня именно так. Неторопливо, не спеша, как бы спрашивая негласного разрешения.

С губ срывается первый неосознанный тихий стон, и я пугаюсь. Страшусь новых ощущений, накрывающих с головой. От одной лишь фантазии. Не думала, что на такое способна. Накрываюсь одеялом по самый подбородок и почему-то смущаюсь. Кого? Самой себя? Глупость какая. Вот я дурёха...