Портреты моих подруг

Лина

У меня всегда было много подруг: в школе, в институте, соседки, коллеги по работе, мамочки со школы. Всех подруг я условно делила на три категории: для души; красивые и веселые; для работы и учебы. Конечно, категории были условные.

Те, кто для души знают про меня все, буквально все, у меня нет от них никаких секретов, думаю у них от меня тоже, ну или почти. С ними легко, я никого не изображаю, с ними я настоящая, могу говорить с ними о чем угодно, делиться проблемами и счастливыми моментами. Они помогают и поддерживают в трудную минуту всегда прибегут на помощь, и не обязательно нам видеться часто. Но, с ними не интересно тусить и веселиться, в этом они скучные.

Красивые и веселые это про совместный шопинг и тусовки. Общие интересы – это парни, шмотки и уход за собой. Красивые и веселые не любят говорить о проблемах. Грустная ты им не нравишься, грустная ты им не интересна, они хотят веселиться и ловить кайф от жизни. С ними я развлекаюсь и отдыхаю, но, если у тебя возникнут проблемы, они не прибегут на помощь, не поддержат, они окажутся где-то на отдыхе или очередной тусовке, там, где веселье и радость.

Подруги-коллеги. Это особая категория. На работе вы неразлучны, пьете чай вместе, тусите в курилке, промывая кости коллегам и начальству, ну и конечно корпоративы, как же без них. О твоей личной жизни они знают поверхностно, без подробностей.

Тех, с которыми я общаюсь до сих пор – мало. Со временем, семья, дети, работа занимают почти все твое время… и вот ты пропускаешь одну встречу с подругами, потом вторую, это превращается в созвон раз в неделю, потом пару раз в месяц и дальше – реже, и вряд ли уже это можно назвать полноценной дружбой. Дальше ты еще какое-то время шлешь открытки в соцсети с днем рождения или 8 марта, а потом и это сходит на нет.

Потом вдруг совершенно случайно встречаешь свою бывшую подругу где-то в семейной поездке, или в супермаркете рядом с домом, в самый неудобный момент, возможно ты выглядишь не очень, с пучком немытых волос на голове, без макияжа, или когда ты ругаешься с мужем или пытаешься успокоить ребенка в продуктовом магазине.

И вот она, твоя подруга, вроде та же, и тебе хочется легко и просто подойти сказать привет, улыбнуться, обнять и чмокнуть в щеку и сейчас же рассказать ей новости во всех подробностях и красках, но прошло столько времени и ты чувствуешь что вы уже другие, и общего между вами словно и нет, и она вся такая красивая и хорошо одетая, смотрит на тебя спокойно, немного сочувственно или удивленно, а у тебя на руках виснет ребенок.

И между вами появился какой-то невидимый барьер, который мешает подойти и обняться, вместо этого вы просто вежливо здороваетесь, интересуетесь как дела, работа, дети и ты замечаешь что стараешься приукрасить свое, и нет, как раньше между вами, той близости и желания откровенничать, потому что уже столько воды утекло, столько всего произошло и непонятно с чего начать рассказывать, поэтому проще промолчать, обсудить что-то повседневное: погоду, дела, общих знакомых. Потом вы прощаетесь, обещаете непременно созвониться и встретиться, но обе знаете, что это неправда.

У меня была одна подруга, которая при виде давних знакомых переходила на другую сторону улицы. Она говорила при этом: слишком давно не виделись и лень разговаривать.

Лина

С Линой мы познакомились, когда нам было по 2 года. Наши бабушки дружили, вернее ее бабушка с моей прабабушкой. Они были уже старенькие, когда наши семьи переехали в новую панельку и быстро подружились так как выходили посидеть на лавочке во дворе, пока мы играли в песочнице.

В школьные годы, мы учились в одном классе. Каждое утро я спускалась со своего четвертого этажа в тяжелой овчиной шубе замотанная в шарф так, что тяжело было дышать и шла к ней в соседний подъезд на ее четвертый этаж. Вся уже вспотевшая, я топталась в их тускло освещенной маленькой прихожей, заваленной обувью, ждала пока мама Лины делает ей хвост на голове. Хвост получался настолько тугой, что глаза ее становились уже.

Потом Лина судорожно искала свою шапку и шарф в ворохе таких же кроличьих шапок и полосатых шарфов, и все время попадались не те шапки и не те шарфы, а я стояла и недоумевала: почему бы ей не надеть первую попавшуюся? мне казалось они все одинаковые. К концу поисков Лина была уже красная и растрепанная, почти в слезах, папа ее начинал ругаться, и мы наконец вываливались из квартиры. Так было каждый день.

Полдороги до школы я успокаивала Лину, а остаток пути мы беспрестанно хихикали над всем подряд: над прохожими, над собачками, придумывали дурацкие истории и сами же над ними смеялись.

В школе было все по-другому, мы приходили и до вечера по умолчанию расходились каждый к своим подругам. Так сложилось, что в школе мы с ней почти не общались. У нее была своя подружка Нюра, пухлая девочка с большими зелеными глазами и двумя тонкими косичками, ровно как поросячьи хвостики. Нюра была умной и острой на язычок чудачкой. Вот так они с Линой везде ходили вдвоем смешные и странные, и никто над ними не подшучивал, потому что боялись Нюриного острого язычка. За партой Лина сидела с Ромкой Сергеевым. Ромка был крупным симпатичным мальчиком, но страшно заикался, и все время подтрунивал над Линой, за что она нещадно лупила его учебником по башке, странно что Ромка не стал дебилом после такого. Потом они дрались, Лина плакала, учительница ругалась и все временно прекращалось до следующего раза. Позже она мне призналась, что была влюблена в Ромку. Видимо так проявлялась ее любовь.

После 9 класса Лина переехала в поселок к своей тетке, и мы с ней потеряли связь. Снова увиделись лет через 10 лет, после окончания школы на встрече одноклассников. Лина изменилась до неузнаваемости, я была в шоке, настолько она похорошела. В детстве у нее было совсем

невыразительное лицо, рыжевато-коричневые волосы, такие же ресницы, она даже в шутку называла себя тараканом.

Сейчас это была яркая и стильная брюнетка. В общем весь вечер я искренне осыпала ее комплиментами, и мы много смеялись. Она рассказала, что закончила Суриковскую художественную академию, второй раз вышла замуж, что есть дочка от первого брака.

Ника

Итак, Ника. У Ники была своя драма. Служебный роман. Но обо всем по порядку.

С Никой мы познакомились в школе. Это была девочка с хитринкой в характере и смешинкой в глазах. Красавицей ее не назовешь, но подать себя умела. Жила с мамой и бабушкой, отец ее рано умер. Мама была то ли заведующей детским садом то ли кем-то еще, в общем жили они неплохо. К тому же ее дядя тренер по борьбе, всегда привозил импортные шмотки из своих поездок, так что одевалась Ника всегда прилично, и со вкусом у нее было все в порядке.

Она была меркантильной во всем. Дружила или скорее из кожи вон лезла чтоб дружить с отличницами, они ее терпели, потому что она заглядывала им в рот. На уроках каким-то образом получала четверки и пятерки, хотя уровень знаний был явно средненький, но даже если не была готова к уроку как-то умудрялась не схватить двойку. Списывала контрольные за яблоко, в общем что называется «хочешь жить, умей вертеться» – это про нее. С класса восьмого она примкнула к нашей компании, видимо так и не стала своей среди отличниц.

К одиннадцатому классу другие девочки из нашей компании разъехались кто-куда и мы остались втроем. Лера, другая моя подруга, жила «на племхозе» и поэтому с Никой мы виделись чаще.

Это была странная дружба, из серии «на безрыбье и рак рыба», и кажется, это было взаимно. Потребительство Ники никуда не делось. Все, что мы делали в нашей дружбе, было выгодно Нике и невыгодно мне.

С ней было весело, но шутить она любила исключительно над другими, надо мной в том числе, но над собой смеяться не умела и не любила. Сейчас я понимаю, что это был своего рода газлайтинг, но в то время и слова такого не было и понятия. А я наивная не понимала, что с этим делать и просто глотала эти шутки, и смеялась вместе с ней, но в душе оставался неприятный осадок.

Во время учебы в колледже мы редко виделись. Возможно, так и сошло бы на нет наше общение, если бы не случай. После колледжа Ника устроилась бухгалтером в торговое подразделение крупной инвестиционной компании. Как-то мы с Лерой, зашли посмотреть, где она работает.

Ника была скромным молодым сотрудником. Она вышла встретить нас в торговый зал. Мы оживленно разговаривали и смеялись, в это время в зал вошел хорошо одетый молодой мужчина, он поздоровался с персоналом и окинул взглядом зал.

Мы стояли в другом конце шушукались и смеялись, на пару секунд его взгляд задержался на нас, и он продолжил заниматься своими делами. Это был их замдиректора Алексей Николаевич. Пока он стоял с персоналом, мы с Лерой полностью его отсканировали: ему было чуть больше тридцати, дорогой костюм, выправка… в целом он показался нам интересным мужчиной. Мы вынесли вердикт что он очень даже ничего, и решили, что Нике нужно непременно завести с ним интрижку, почему бы и нет? Шутки ради.

У Ники никогда не было парня, ни в школе, ни в колледже. Я знала это точно, иначе она обязательно похвасталась бы нам. На тот момент нам было лет по двадцать. В общем на нет доводов не нашлось, на том мы и расстались. Об этом случае мы благополучно забыли. Ни прошло и полгода, как мы узнаем, что Ника и правда закрутила с ним роман.

Оказалось, что Алексей Николаевич почти разведенный и у него есть маленький сын. Он жил один, но официально свободен не был. Нику это не смущало. Ведь развод был вопросом времени. К тому же это была очень выгодная партия. Ни разу не было парня и бац! Сразу директор. Ника вцепилась в него крепко. А он видимо был польщен вниманием молодой девушки, плюс был у нее первым мужчиной и все такое. То, что Ника настроена серьезно, возможно, он не представлял, а может вовсе не задавался вопросом как далеко это может зайти.

Летом я уволилась со своей дурацкой работы: платили мало, ездить было далеко. Как раз я болталась не зная, чем себя занять, когда мы встретились с Никой. В тот же день она пригласила меня к себе в гости. Оказалось, что это вечеринка по случаю назначения Алексея Николаевича на должность директора.

За разговорами выяснилось, что секретарша Люба увольняется вместе с бывшим боссом, а новоиспеченному директору срочно нужен новый секретарь. Я обещала поспрашивать знакомых, почему-то совершенно не подумав, что я и есть тот самый кандидат. Узнав, что я без работы он тут же предложил это место мне.

Ника приняла эту идею без особого энтузиазма. Мне же было глупо отказываться, это был идеальный вариант: работа в пяти минутах от дома, опять же с подругой вместе, зарплата неплохая. В общем я согласилась. На Никину реакцию не стала обращать внимание. Так я и попала в эту компанию.

Ника продолжала встречаться с Алексеем Николаевичем, буду называть его А.Н. На работе они особо не афишировали свои отношения, но и не скрывали. Он ходил к ним в гости на семейные праздники, бабушка и мама вовсю называли его зятем, а он тем временем не спешил разводиться. К осени Ника переехала к А.Н. на съемную квартиру. Оказалось, хозяйкой она была никудышной. Убираться не любила, деньги, которые он давал на продукты она полностью тратила на косметику и глянцевые журналы, для галочки покупала какую-нибудь пачку макарон.

Я была у них один раз, дома был бардак. Ужин состоял из слипшихся, подгорелых макарон. А.Н. смущенно улыбаясь что-то об этом шутил. В голове у меня никак не укладывалась эта картинка: весь такой холеный директор компании и подгорелые макароны.

В длительность их отношений особо не верилось. Шло время. Ника была в своем репертуаре, везде таскалась с А.Н., успела засветиться, пыталась фамильярничать с высшим руководством компании, говорила о них, как о своих старых знакомых. При этом как-то умудрилась изменить А.Н. с одним молодым замом из высшего руководства и не спалилась.

Со мной она продолжала дружить как выгодно ей, просила шпионить, кто заходил в кабинет к А.Н., как долго сидел и о чем они говорили. Жаловалась на него, когда они ссорились, и напрашивалась ко мне домой на обед, почти каждый день. Если моя мама готовила два дня подряд одно блюдо, она недовольно кривила лицо и закатывала глаза, типа «опять суп, надоело». Со временем даже моя гостеприимная мама от нее устала. Когда я намекала что сегодня не получится: у родителей гости на обед, она делала вид, что не понимает, о чем я, и все равно шла со мной.