После измен. Право на любовь

Глава 1. Таисия (Начало сентября)

Прошло две недели, как я уволилась, и всё это время я приводила дом в порядок.

Муж удивлялся, зачем тратить время и силы на мытьё окон? Ведь для этого существует клининговая компания. Но мне хотелось самой.

За несколько дней привела их в порядок. Постирала тканевые шторы, почистила роллеты.

И, наконец, принялась перебирать шкафы.

С момента заселения в дом, генералила его так тщательно, пожалуй, впервые.

Методично одну за другой перебирала полки, сортируя вещи на нужные, поношенные и давно неактуальные. Набралось несколько пакетов. Из своих вещей я, слава богу, не выросла. Но, будучи женой публичного человека, я должна была одеваться элегантно и скромно. Поэтому яркие, экстравагантные вещички из своей прошлой студенческой жизни я безжалостно выгребала из дальних уголков гардеробной.

На полках дочери тоже стало свободнее. Геле уже исполнилось шесть и она за лето почти всё обросла.

Вздохнула.

Как ни грустно было расставаться со школой, семья дороже.

Рома много работал. Я, когда выходила за него, понимала, что ему необходима будет моя поддержка. Знала, что далеко пойдёт. Уже тогда его выдвинули в кандидаты депутатов.

Вот и старалась всегда, чтобы рубашки были безупречно свежими, а завтрак и ужин разнообразными. Но всё равно часто случались казусы. Особенно весной, когда необходимо было усиленно заниматься с отдельными учениками. Муж неустанно убеждал, чтобы я уволилась.

В итоге пришлось согласиться. Давно пора было родить второго. Рома хотел, чтобы у нас было как минимум трое ребятишек, но всё не получалось. Гелю он, конечно, обожал. Но я видела, как загорались его глаза, когда смотрел на мальчишек.

Вот и решила уволиться и заняться здоровьем всерьёз. Возможно, придётся прибегнуть к Эко, но сначало предстояло обследоваться.

Постепенно дошла очередь и до вещей мужа. Но в его шкафу у меня всегда был порядок. Поношенные рубашки и джемпера я регулярно отправляла в утиль. Бельё и носки проверяла в стирке и тоже не церемонилась. Мой Рома был лучшим из мужчин, поэтому и выглядеть должен был соответствующе.

Познакомилась с ним благодаря его брату. С Олегом учились в одном институте. Он пытался ухаживать за мной. Как-то заехали к нему – дверь открыл Рома.

Влюбилась в него с первого взгляда. Именно таким я представляла своего будущего избранника: уверенным, целеустремлённым, надёжным и невероятно сексуальным. От одного его бархатистого голоса мурашки разбегались по коже и прятались внизу живота…

Роман был старше нас на шесть лет.

Он уже тогда закончил Московскую бизнес-школу и поступил в Российскую академию народного хозяйства.

Я видела, что нравлюсь ему, но он считал меня девушкой брата. Пришлось расстаться с Олегом. Вышло это коряво. Тот пытался признаться в любви, а я сказала, что люблю его брата…

Я старалась не вспоминать тот вечер.

А свекровь до сих пор меня недолюбливала. Считала, что я испортила сыну жизнь: вскружила голову и бросила. Упрекнула даже, что у Олега из-за меня до сих пор нет семьи.

Но я так не считала.

После меня тот менял не только девушек как перчатки, но и машины, и работу…

Машинально перебирая плечики с рубашками мужа, развешанными по цветам, думала, как мне всё-таки повезло с Ромой. А могла ведь никогда не встретить… Кто знает, как бы сейчас сложилась моя жизнь?

Пересмотрела галстуки, пиджаки и брюки.

Нет. Старых вещей не нашла. И в чистку отправлять пока нечего.

Вот только пиджак…

Как же я не заметила? На лацкане какие-то красноватые пятна. Присмотрелась: они походили на следы от помады.

“Да ну”...

Взяла салфетку, потёрла. На ней остался рубиновый цвет. У меня априори такой помады не было никогда. Рома не любил вызывающие оттенки.

Сердце неприятно ухнуло вниз и, отяжелённое тревогой, не спешило обратно.

“Нет. Это какое-то недоразумение, – пыталась выровнять сбившееся дыхание я. – Рома не раз рассказывал, в каких условиях проходят их встречи на предприятиях. Этому должно быть какое-то объяснение”.

Но легче не становилось.

“Хватит киснуть, Таська! – тряхнула головой, захлопывая шкаф. – Ты всего ничего, как уволилась, а уже мерещится тебе бог знает что! Рома приедет и на смех твою ревность поднимет, вот увидишь!”

Вытащила мешки со старыми вещами на веранду, и осмотрела критическим взглядом растения на террасе.

“Вы у меня следующие по плану, – проговорила вслух, чтобы перестать думать про мерзкие пятна на пиджаке. – Землю завтра привезут и пересажу!”

Трель домофона разнеслась по дому, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

“Тьфу ты”, – выдохнула, заглядывая в монитор. Возле ворот стояла девушка с каким-то бланком в руках и рюкзаком за плечами. Нажала на кнопку впуская.

Глава 2. Паранойя (Таисия)

Муж тоже постоянно пользовался туалетной водой. Я сама подбирала ему аромат с учётом его характера. Мне хотелось, чтобы он подчёркивал его мужественность и неотразимость. Но сама парфюмом пользовалась редко. В школе это не приветствовалось…

Дверь санузла распахнулась, и девушка вышла, разговаривая по телефону.

– Берёзки? Почему Берёзки? В заказе Норильская улица… – заглянула она снова в бланк. – А-а, – лицо озарилось. – Вот балда! Это я перепутала и выписала его домашний адрес… – хлопнула себя по лбу. – Но в Берёзки я доберусь не раньше чем через час. Позвоните ему, предупредите, – проговорила и сбросила вызов.

– Простите, ошибочка вышла! – скользнула по мне странным взглядом. В нём читалось превосходство. Стало не по себе: девица по вызову смотрела на меня с сочувствием.

Мельком посмотрелась в зеркало.

Пижама сидела безупречно, но на фоне яркой девицы я смотрелась блёкло.

– Девушка, раз уж вы вошли, – приосанилась я, вспомнив, что жена депутата никогда не должна терять достоинство, – потрудитесь объяснить, чей домашний адрес вы выписали, и что происходит в Берёзках? Где это?

– В Берёзках? – выгнула безупречную бровь та. – Там находится загородная резиденция вашего мужа. Или вы не знали?! – фальшиво удивилась та. – Цветочная двенадцать. Там сегодня большое мероприятие намечено, – невинно добавила она. – До свидания! – направилась к выходу, но в дверях обернулась. – И, дружеский вам совет: выбросьте эту пижаму. В ней вы похожи на мышь.

Всё это время я стояла, как столб, но последние её слова задели за живое…

– Да неужели?! – воскликнула ей вдогонку. – Лучше быть серой женой депутата, чем яркой девицей по вызову! – выплюнула порцию негодования в спину.

“Это надо?! Да, кто ты такая, чтобы советы мне давать? – первые несколько минут после её ухода во мне плескалась ярость. – Вот сучка!... – прикусила до боли губу, чтобы не разреветься. Выглянула в окно кухни. Визитёрша открыла калитку и, с высоко поднятой головой, вышла.

Трясущимися руками поправила занавеску и на ватных ногах вышла в прихожую. Остановилась возле зеркала.

Моя мраморная кожа даже летом не загорала. Обычно лицо оживляли зелёные глаза. Но сейчас, оставаясь в тени, потухли.

Я всегда думала, что косметика старит. В свои двадцать восемь без неё я выглядела моложе.

Когда училась в институте – красилась, но мама постоянно внушала, что косметика на молоденьких девушках выглядит вульгарно. Потом муж убеждал в том же. И я привыкла.

А сегодня, неожиданно, увидела себя другими глазами…

Или дело не во мне?

Я прислонилась затылком к стене и медленно сползла на холодный плиточный пол.

“Не может быть! Рома говорил про происки врагов и конкурентов. Он публичный человек. Не зря же он держит в доме охрану! Видимо, чтобы такие вот визитёрши не просачивались. А я-то, дура! Сама открыла! Везде трубят про мошенников, а Тася их сама в дом впускает. Идиотка! Она же затем и приходила. Хотела внести раздор в нашу семью. Чтобы я усомнилась в честности мужа, – включила логику я. – Он в Москве, я это точно знаю. Сейчас, вот, позвоню и все сомнения развеятся!”

Легко подскочила и ринулась в гардеробную за гаджетом.

Набрала номер Ромы. Не дождавшись гудков сообразила, что там плохая связь. Поспешила в кухню. Но и там вместо гудков услышала металлический голос: “Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны…”

“Господи! Ну, конечно! У него же сейчас встреча, а я названиваю”.

Муж во время общественных мероприятий и совещаний включал режим полёта.

Во мне словно запустился атомный реактор. Всё внутри ходило ходуном, заставляя двигаться. Заметила на стеклянной столешнице ляпы. Принесла флакон для мытья стёкол и, борясь с желанием набирать номер мужа снова и снова, начала методично оттирать всё, что попадалось под руку, пока не почувствовала, что задыхаюсь от удушающих испарений.

Приоткрыла окно на проветривание и, наконец, позволила себе ещё раз набрать его номер.

Результат был тот же.

“Вот зараза! – выругалась, барабаня пальцами по подоконнику. – Либо я сейчас съезжу в эти долбанные Берёзки, либо голова лопнет от навязчивых домыслов”.

Проклиная непрошеную гостью, схватилась за джинсы, но тут же швырнула их обратно на полку.

Что, если там и правда мероприятие? Не могла же явиться туда как попало…

Зачесав волосы назад, собрала их под заколку. При выборе костюма решительно достала ярко-синий. Мне он нравился, но Рома говорил, что он слишком вызывающий, поэтому я его практически не носила. Но сейчас мне нужна была яркость хоть в чём-то.

Перебрала косметику, но красить ресницы передумала: столько лет ходила как есть, сегодня тоже не тот случай, чтобы менять имидж. Нанесла на губы блеск и, прихватив клатч с документами, отправилась в гараж.

“Надеюсь, я Роме не наврежу своим визитом в Берёзки”, – шевельнулись запоздалые сомнения, но я уже завела свой верный Hyundai Solaris, поэтому колебалась недолго. В таком состоянии я готова была добираться туда пешком, лишь бы не изводить себя дурацкими сомнениями, больше похожими на паранойю.

Визуализации

Знакомьтесь!

С Романом познакомилась когда училась в институте. Замуж выскочила по безумной любви и ни разу не пожалела об этом.

Замужем за Романом Вавиловым. Имеет лапочку дочку - Ангелину.

Такой Роман увидел её впервые и полюбил. Такой цвет волос у неё и сейчас…

🍁Немного забегу вперёд.

Такой Таисия станет совсем скоро :

Женат на Таисии имеет с ней общую дочь Ангелину. Мечтает о сыне.

Сдержан, целеустремлён, привык стоять на своём и получать желаемое.

Обласканная родительской любовью добрая, отзывчивая девочка. Занимается танцами, любит шить с мамой для кукол, и ждёт хоть братика, хоть котика, либо собачку на худой случай…

Глава 3. Таисия

До пункта назначения навигатор показывал сто метров, но я и без него уже видела цель моего приезда в Берёзки: среди более скромных по размерам домов в посёлке этот особняк выделялся и виден был издалека. А ещё, на подъезде к нему в конце улицы, я заметила скопление машин.

Притормаживая, соображала. Если там тупик, то лучше было припарковаться где-то здесь, чтобы не выезжать потом задом.

На дороге бросать машину не хотелось. Дорога узкая, местные лихачи запросто могли задеть.

На мою удачу вездесущая сеть “Магнит” не обошла и Берёзки. Свернула к магазину и оставила свой Солярис на небольшой парковке.

Пока шла к особняку, тряслась, как новичок в школе.

В животе неприятно подсасывало, то ли от голода – поесть я сегодня не удосужилась, то ли от страха.

Снова навалились сомнения. Какого чёрта я послушала эту сумасшедшую девицу? Ну – мероприятие. И что? Этих мероприятий у Ромы немерено. Впервые, что ли? Небось помощник позвонил от его имени. Не сам же он в салон обращался. Правда, непонятно, откуда тогда у них наш домашний адрес?

Не доходя до ворот, остановилась.

“Сейчас приду такая, без приглашения, и что? Кто меня пустит?” – на удивление, голова начала соображать здраво, и я снова набрала номер мужа.

Мне не хотелось быть игрушкой в руках незримого кукловода. Ведь зачем-то эта девица сообщила мне адрес выездного мероприятия… Вряд ли из лучших побуждений. Судя по её острому языку, она вряд ли была склонна к доброжелательности.

Тогда ей это было зачем-то надо.

Зачем?

Вызвать во мне ревность? Подставить меня? А может она наводчица, и сейчас, пока нет ни меня, ни охраны – нас грабят? – в голове промелькнули кадры из полицейской хроники.

“Нет, Тася! В тебе явно погибает сценарист сериалов”, – вздохнула я от всей той чуши, что лезла в голову.

В доме были установлены камеры. Притом вряд ли кто-то знал, что дом мы не сдаём под охрану. Да и воровать у нас по большому счёту нечего. Технику если… Это в фильмах показывают, что если человек у власти, то стремится к мещанству. У нас с Ромой всё не так. Да, я люблю уют и он тоже. Но для этого не нужны дорогие полотна художников на стенах…

Я готова была рассуждать о чём угодно, лишь бы не о том, что у Ромы телефон до сих пор был вне зоны.

Стояла в раздумье, и никак не могла решиться. Скорее всего, я просто боялась узнать о муже что-то такое, после чего моё отношение к нему могло измениться.

Мимо шли парень с девушкой, держась за руки. На вид им было лет пятнадцать. Остановившись в нескольких метрах от меня они, как ни в чём не бывало, начали целоваться.

“Звездец просто!” – хотела сделать им замечание, но вдруг почувствовала себя престарелой грымзой.

“Не надоело быть правильной? – с насмешкой одёрнула я себя. – Тася, ты настолько привыкла жить по Роминым правилам, что они уже из ушей у тебя лезут! А осталось ли хоть что-то от прежней тебя? Ты приехала узнать правду… Так чего ссышь? Боишься этой правды?” – хлестала себя наотмашь, пытаясь побороть робость.

Просто я испугалась, что если уеду, даже не попытавшись хоть что-то выяснить, то совсем себя уважать перестану.

Действительно, что осталось от меня прежней?

Рома из меня верёвки вил, и я это знала. Притом делал это умело. Он не давил, а умело убеждал. Так, что в итоге я сама принимала нужные ему решения.

Так было всегда. С моей работой в школе тоже.
Я с детства мечтала стать учителем младших классов, и я им стала. За годы работы ни разу не пожалела, что выбрала эту профессию. Но мужу изначально не нравилась моя работа. Постоянно находил в ней минусы и, указывая на них, удивлялся, зачем мне всё это нужно, если платят там копейки.

И я снова уступила, прикрыв малодушие аргументом, что если придётся делать Эко, то, скорее всего, придётся выходить на больничные. А кто в этом случае будет меня замещать?

– Так, хватит! Лучше выглядеть в глазах мужа ревнивой идиоткой, чем грызть ногти от неведения и сомневаться в его верности! – прошипела себе и, отбросив сомнения, ринулась к воротам.

Подходя ближе, изобразила безразличное высокомерие. Именно так смотрели жёны высокопоставленных чиновников на светских приёмах. Меня они бесили. Но сейчас это могло пригодиться. Я издали увидела охранника, поэтому молила бога, чтобы он до меня не докопался.

Игнорируя его, решительно подошла к калитке.

– Простите, – кашлянул тот за плечом. – У вас есть приглашение?

– А? – обернулась. Мужчина лет сорока строго смотрел на меня. И шанса ему понравиться у меня явно не было. – Ой, точно! Простите, не заметила вас, – на ходу поменяла я тактику, открывая клатч. – Вот чёрт! – перебирала документы, заглядывая под корочки. – Простите, это не вам, – бормотала, соображая, как поступить дальше. Было понятно, что просто так он меня не пропустит. – Вы извините, – изобразила растерянность. – Видимо, я его в другой сумочке оставила. Но, поверьте на слово, у меня оно есть! Ну, не ехать же за ним обратно… – невинно похлопала ресницами.

Глава 4. Таисия

– Тая, добрый вечер! – проговорил муж бодро. – Ты где?

– Я?... – растерялась, окидывая взглядом крыши частных домов за линией забора. – Дома. А что? – ругая себя за малодушие, выжидала, что он скажет.

“Ну, не с плеча же рубить!” – огрызнулась себе.

– Мама звонила, сказала, что Геля, кажется, заболевает.

– А почему она тебе звонит, а не мне? – фыркнула я, поджимая губы, ничуть не удивляясь. Такой расклад вполне был в характере свекрови.

Галина Михайловна любила выставить меня не в лучшем свете. Видимо, и в этот раз решила, что раз я не звоню ей каждый час, справляясь, как у них дела, значит, плохая мать…

– Не знаю. Обиделась, наверно, что ты не позвонила сама, – проговорил недовольно.

“Мама дорогая!” – надула щёки я и медленно выдохнула.

– Я звонила ей днём. С Гелей было всё в порядке, – начала оправдываться, но меня задел его тон. – Но если что-то не так, то она должна была мне позвонить сразу. А не тебе в Москву!

“Она же сама попросила привезти ей внучку. И что? Уже устала?”

– Тая, не усложняй. Просто забери Гелю и всё! – повысил голос.

– А ты сам где? – опомнилась я. – Почему телефон весь вечер отключён?

“Удивительно просто! Я до него дозвониться не могу, беспрестанно набирая, а свекровь, что, по другой линии общалась?”

– Как где? В Москве, – усмехнулся он.

На душе чуть-чуть полегчало: муж говорил как ни в чём не бывало. Вряд ли человек с нечистой совестью смог бы говорить так спокойно.

– Но, я тут дела утряс, – продолжил он, – так что жди сегодня! К ночи буду, – проворковал, окончательно успокаивая меня.

“Вот дурында! Девица явно из конкурирующего лагеря. Надо Рому предупредить!”

– Что приготовить, любимый? – улыбнулась, отметив, что обычное “любимый” легко слетело с языка.

“Всё же насколько чарующе действует на меня его баритон!... ” – с удивлением наблюдала, как меняется моё состояние от резкого минуса к предвкушению встречи.

– Себяяя! – проговорил он, и сердце подпрыгнуло…

Только что это?!

– Рома, а это что сейчас было? – напряглась я.

– ... что ты имеешь в виду? Не понял, – в голосе прозвучало беспокойство.

– У тебя там музыка… И почему кто-то хихикал?

– Тая, ты что, ревнуешь меня? – снова знакомые чарующие нотки. – Зря! Ты у меня одна такая…

– Но я слышала!... – упёрлась я, понимая, что семена сомнений начали укореняться. И лучше выяснить сразу, чем я снова буду терзать себя домыслами.

– У водителя магнитола работает, – проговорил недовольно. По радио, наверно… А ты что подумала?

– Я ничего не подумала. Просто услышала и спросила, – проговорила устало.

– Ну-у, что моя Тася скисла? – начал сюсюкать как с маленькой. – Соскучилась уже? Скоро приеду… – голос мужа снова звучал бархатисто, обволакивая, но мурашки по коже почему-то не бегали.

– Позвони, пожалуйста, маме. Я скоро приеду за Гелей, – перевела тему, понимая, что по телефону, не видя глаза мужа, я всё равно ничего не пойму, значит, разговаривать дальше бессмысленно.

“Вот вечером приедет, и я во всём разберусь!”

– Ладно, позвоню. Всё, Тась, у меня звонок по другой линии… – заторопился он. – До вечера!

Разговор с мужем вызвал двоякие чувства. С одной стороны, что-то явно было не так. С другой – я не могла не верить ему. Он говорил со мной, как обычно. Невозможно так естественно притворяться. Я слышала в его голосе желание. Да и проблем у нас с близостью не было. Уж я-то знаю… В школе коллектив женский. Если у кого-то что-то случалось – знали все. И если муж кому-то изменял, как правило, сексуальные отношения у них тоже не ладились.

Но с этим у нас с Ромой всё было хорошо. Не так, конечно, как в первые годы, когда муж хотел меня в любую минуту, оставаясь наедине. Мы, видимо, стали старше, привыкли друг к другу... Но всё равно, в каждый выходной старались устроить романтик…

Из динамиков лились слова песни, проникая в самое сердце:

“Сердце бьётся в сердце - я тебя люблю,

Тебя люблю,

Тебя люблю…

Не пытайся искать другую

Я сошла с ума – паникую,

Я стою в одном шаге от края…”

Во дворе многоэтажки, где жила свекровь, с парковкой было не очень, но мне повезло. Оставив машину, направилась к дому. Издали увидела, что к подъезду подходит пара и, чтобы не звонить в домофон, заторопилась догоняя их.

В лифт тоже вошла вместе с ними. Девушке было на вид лет двадцать с небольшим, а мужчине явно под сорок. И по тому, как та висла на нём, было понятно, что она не дочь и явно не жена. Покосилась на его руку. Кольца на пальце не было. Но белёсая полоска на бронзовой коже виднелась…

Глава 5. Таисия

Муж сразу, как приехал, отправился в душ, а я хлопотала в кухне, разогревая ужин и собираясь с мыслями, как начать разговор.

Не хотелось скатываться до хабалки и походить на идиотку, выносящую мозг. Понимала, что если та девушка оклеветала Рому, то от моего наезда, мы поссоримся. Муж, когда приходил усталый и голодный, обычно был взвинчен и мог наговорить лишнего. Поэтому я старалась не лезть к нему с вопросами, пока не поест.

Вот и сейчас, несмотря на то, что что была переполнена впечатлениями от сегодняшнего дня, мужественно терпела, хотя, что уж говорить, давалось мне это с трудом.

А Рома приехал обычный: чуть уставший и на своей волне. Спросила, почему хмурый. Ответил, что устал и ушёл в душ. Немного взгрустнула. По телефону его голос был многообещающим. А приехал – и нет ничего. Вскользь чмокнул и даже не обнял…

А у меня весь вечер всё валилось из рук.

Вернувшись домой, пирог так и не испекла.

Геля, прежде чем уснуть, долго бродила, придумывая неотложные дела и отвлекая меня. Я, конечно, понимала, что она специально тянет резину, лишь бы дождаться приезда отца. Но Рома предупредил, что появится дома не раньше одиннадцати, поэтому шанса увидеть его сегодня, у дочери не было.

Но характер она унаследовала от отца: такая же упёртая. Если уж что-то решила, во что бы то ни стало будет гнуть свою линию. Поэтому пришлось пойти на компромисс: пообещала сводить её завтра в развлекательный центр.

Геля тут же воскликнула:

– С папой?!

– Нет. Папа будет занят, – ответила категорично.

Я ничего не знала о планах мужа на завтрашний день, поэтому решила перестраховаться. Если у него получится пойти с нами – для дочери это будет сюрприз: она точно будет счастлива, ну а если нет, то хоть не расстроится.

Шум воды в душе стих. Прислушалась. Рома с кем-то разговаривал по телефону.

– М-м-м! – потянул он носом, через минуту появляясь в кухне.

“Как же он хорош! – невольно залюбовалась мужем.

Сбросив в душе усталость: порозовел, повеселел… Влажные волосы с бороздками от расчёски тщательно уложены назад. Капельки воды, стекающие с кончиков волос на шею… – Стройный, подтянутый, а когда разденется… – низ живота откликнулся вибрацией. – М-м!”– взгляд остановился на мускулистой груди, а воспоминания дорисовали кубики на его животе и волоски, прокладывающие дорожку ниже…

– Тайка, ты кормить-то меня собираешься? – вывел из грёз голос мужа. – Таращишься на меня как студентка на препода. Не стыдно? Мужу с дороги передохнуть надо… – хмыкнул, вгоняя меня в краску.

– Так садись! – засуетилась я. – Что будешь на гарнир? Галина Михайловна тебе рагу овощное передала, а у меня запечённые кабачки с помидорами…

– А основное блюдо какое? – задумался Рома.

– Индейка в сливочном соусе…

– Ну а что тогда спрашиваешь? – уселся на своё обычное место и стал намазывать горчицу на хлеб. – К рагу надо было запечь индейку, а не в соусе готовить. Учти на будущее, – добавил ворчливым тоном.

Меня от его нравоучений передёргивало: он становился похож на Галину Михайловну. Но, возможно, это потому, что я сама учитель: поучения в такой форме меня задевали. Но как обычно смолчала. Не вставать же в позицию мамочки, пытаясь перевоспитать собственного мужа. Рома у меня не из таких, кто бы такое позволил.

Подвыпив, он не раз говорил в компаниях, что лучшая женщина – умная, но послушная. Будет такой, мужчина сам для неё дворец построит.

“А красота? Не нужна что ли?” – хохотали приятели.

“Так некрасивых не бывает, – отвечал им. – Деньги и секс любую сделают красоткой!”

Мне его аллегории не нравились, но не говорила ничего. В конце концов, каждый имел право на своё мнение. Несмотря на пошлые высказывания, я знала, что Рома не такой.

Его высказывания – обычная мужская бравада. Так уж мужчины устроены: во всём им надо самоутверждаться и соревноваться.

Зато мне удалось понять, что он ждёт от меня, и я старалась за порогом оставлять учительские замашки. Дома изображала послушную жену.

Рома ел молча. Так было всегда. Либо листал что-то в телефоне, либо думал, поглядывая в окно.

Я поужинала с Гелей, а теперь, чтобы не сидеть, как попка, глядя ему в рот, налила себе травяной чай. Дождалась, пока настоится, и, растворив в нём ложку мёда, с наслаждением тянула по глоточку, поглядывая, как ест муж.

Мне нравилось за ним наблюдать.

В этом халате он чем-то смахивал на хана. Возможно, аккуратным контуром щетины на скулах и упрямом подбородке? Верхняя линия чувственных губ тоже была очерчена ею. А глаза! Особенно когда в них попадал солнечный свет, приобретали серебристость росы. Но даже сейчас, подсвеченные люстрой, были пронзительно-серыми.

Аж до мурашек!

Мама, правда, когда познакомилась с ним, сказала, что у него взгляд волка, выслеживающего добычу. Но это скорее была шутка. Видимо, у неё сложилось такое впечатление из-за того, что он постоянно хмурился. Это, видимо, передалось от свекрови. Только на меня муж смотрел иначе, не как описала мама.

Глава 6. Поговорили

– Да, нормально съездил, – внимательно посмотрел на меня. – Всё, как обычно. Заседали, потом встреча, потом фуршет… А ты как день без меня провела? – прищурился, отчего взгляд его стал колючим.

– А я шкафы, наконец-то перебрала…

– Тая, а почему ты Костю отпустила?

– Так, у него же жена рожала сегодня. Первенца. Как не отпустить? – начала объяснять очевидное, услышав в голосе недовольство. – Он тебе звонил, но не дозвонился. Вот я на себя и взяла ответственность. Прости! Но у нас и без охраны же всё закрыто. Что такого, что человек выходной взял?

– Ничего. Но он должен был со мной решить этот вопрос. А так – сам напросился! Заплатит штраф.

– А, может, не надо, Ром? Ребёночек ведь у него… И без того расходы, – расстроилась я. – Я виновата, а он пострадает…

– Ну-у, тогда тебе сейчас порку устрою, – ухватил за ягодицу так, что я взвизгнула.

– Ай! С ума сошёл! – прошипела, оглядываясь на дверь. Показалось, что в прихожей Геля, но в темноте отсвечивал пакет с вещами, который я собиралась отнести знакомой… – Синяк же останется.

– Ну, так что? Отработаешь Костика штраф, милосердная ты моя? – в глазах мужа вспыхнул огонёк. – Иди! – подтолкнул к выходу. – В ванной рубашка моя на стиралке. Возвращайся в ней.

– Может в спальню пойдём? – опешила я. – Здесь как-то, никак… Да и дверь на защёлку не закрывается. Вдруг Геля проснётся?

– Ну, нет так нет! – развёл муж руками. – Думаю, пятьдесят процентов, высчитанные из зарплаты, научат Костю дисциплине.

– Нет, нет! Ты неправильно понял. Я просто… Я сейчас! – решительно направилась в ванную.

Я не была ханжой.

За почти семь лет брака привыкла к сексуальным предпочтениям мужа. Но это всегда происходило за закрытой дверью спальни. Ну и, чтобы расслабиться мне нужна была прелюдия. А сейчас, страх быть застигнутыми дочерью, вряд ли мог дать мне такую возможность.

Но я очень хорошо знала Рому. Уж если сказал, то в лепёшку разобьётся, но так и сделает.

А я чувствовала вину. Ведь Костя хотел вызвать напарника, а я, выходит, подставила его, сказав, что не надо.

“Влезла, куда не просят на свою голову! – ругала себя, на чём свет стоит. – Накажет мужика ни за что, а у них ипотека там…” – переживала, машинально раздеваясь. Чтобы не заставлять мужа ждать долго, быстро ополоснулась в душе и накинула его выброшенную в стирку рубашку. Смутил странный запах, дополняющий аромат его парфюма. Он мне что-то напоминал, но Рома тихонько постучал в дверь, поторапливая, и я засуетилась. На ощупь застегнув пару пуговок в области груди и закатав рукава, прихватила на всякий случай халат и вышла. Прислушалась, тишина в доме немного успокоила, и я более смело направилась в кухню.

Войдя, захлопнула за собой дверь и на всякий случай пододвинула к ней стул…

– Опа! Какую девчонку сюда занесло! – прицокнул языком Рома, вибрируя по моим низам своим баритоном. – Ну что, накосячила? – подойдя ко мне, потянул носом запах своей рубашки. – М-м-м… Ух, как я тебя сейчас накажу за это! – притянул к себе за талию.

Я, прикрыв глаза, потянулась, подставляя ему губы для поцелуя, но вместо этого муж неожиданно развернул меня и, надавив на спину, уложил грудью на стол.

– Ох! – ошарашенная выдохнула я. – Ром, ты что? – дёрнулась.

– Сама напросилась! – Хохотнул, наваливаясь сзади. – Сорок косарей взялась отработать? Тогда молчи и слушайся!

“Блин! Он серьёзно?” – попыталась вывернуться, но лишь сильнее раззадорила его.

Видимо, муж мои трепыхания принимал за игру.

Но меня такая прелюдия никак не возбуждала. Стеклянная столешница казалась ледяной сквозь тонкую ткань рубашки. А её тонкий край упирался в живот.

– Я так не хочу! – решила включить обиженную девочку. Обычно Рома реагировал на это утешая. Но сейчас он меня не слышал. Часто дыша, коленями растолкал мои ноги и начал входить, даже не проверив, готова ли я…

– Всс!... Мне больно! – воскликнула громче, пытаясь отодвинуться, но кромка стола, врезаясь в живот, не давала.

– Так не упирайся! – прикрикнул, напирая сильнее. – Расставь ножки шире, – вцепился пальцами в бёдра, фиксируя, вошёл до упора и сразу начал двигаться…

– Ай!... – сухая слизистая саднила от его резких движений, а он и не думал останавливаться.

Я не узнавала своего мужа. Обычно он прислушивался ко мне, а тут его словно подменили. Он будто реально наказывал меня, совершенно не церемонясь. Секс больше походил на насилие, но я ничего не могла поделать.

Закусив губу от обиды и боли, полировала грудью стол, елозя туда-сюда и постанывая, от его агрессивных и частых толчков.

Муж никак не мог кончить, и мне казалось, что это не закончится никогда.

Надоело сползать. Вытянула руки, хватаясь за противоположный край.

Рукав рубашки, раскрутившись, сполз к запястью и… что это? Рубинового цвета мазок от помады на белом, он смотрелся, как кровь, расплываясь, когда приближался, но удаляясь, становился чётким.

Глава 7. Как быть?

– О чём ты? – взгляд исподлобья не предвещал ничего хорошего. Сейчас он действительно напоминал взор волка. Такой же цепкий.

– О резиденции в Берёзках, – смотрела прямо в глаза, чтобы не пропустить реакцию. – Была там сегодня.

– Хм, – качнул головой, запахивая халат. – Моя жена полна тайн и стремления к приключениям? Вот так открытие! – проговорил с насмешкой в голосе. – И что ты там делала? Хотелось бы знать подробности…

– Интересно стало, что за резиденция такая, секретная, что я о ней даже не слышала, – ответила ему в тон. – Хотелось понять, почему муж там предпочитает бывать без меня?

– И что? Утолила своё любопытство? – спросил холодно, скрещивая на груди руки.

– Ну что ты! Там охрана, как на режимном объекте. Пускают только избранных… Жёны, полагаю, в их число не входят? Они, видимо, не для того избранникам народа нужны. Да? – мои гнев и обида превратились в сарказм. – Их удел – дом содержать в порядке, детей растить, мужа поддерживать, вдохновлять на подвиги! При этом образ должен быть соответствующим! Такой, чтобы глазу было не за что зацепиться. Да? Чтобы сложилось мнение, что народный избранник живёт скромно. Конечно! У нас же дом принадлежит твоей маме! Машины – твоему брату! У тебя лишь квартирка малюсенькая от бабушки в Олонце. Обо всём позаботился! А теперь живёшь, и ни в чём себе не отка…

– Всё?! – неожиданно рявкнул он, ударив кулаком об стол. – Ты всё сказала? – придавил взглядом.

Я вздрогнула, замолчав на полуслове.

– Нет!... Не всё, – голос дрожал, но я не могла позволить ему подавить меня.

"Лишь бы не молчать. Лишь бы не сбиться!"

– И нечего тут кричать! Я не твой работник, а жена…

– Ты –прежде всего моя жена! – проговорил жёстко. – И ты знаешь, как мне важно, чтобы жена вела себя достойно. Но сегодня ты опозорила меня: вела себя, как хабалка!...

Всё. Муж сел на своего конька: оратор он был отменный, даже курсы специальные посещал в начале своей карьеры.

– ... Как тебе в голову-то пришло поехать туда?

– Твоя массажистка на чай заходила. Удивилась, что я ничего не знаю про мероприятие, которое проходит в загородной резиденции моего мужа. А я и про резиденцию мужа впервые услышала… Это что за недвижимость такая, о которой ничего не знаю? Можешь мне рассказать? Или она тоже не твоя? Как я не подумала-то об этом! У тебя же ничего нет! Это родня у тебя богатая. Да, Рома?... – я пыталась вывести его из себя. Достучаться. Пусть бы он накричал, но объяснил мне, что я неправа, что он действительно был в Москве, а не в Берёзках.

Но его взгляд оставался холоден. От него словно арктическим холодом веяло в противовес моим эмоциям.

– Я работаю и обеспечиваю семью, – проговорил сурово, – чтобы вы ни в чём не нуждались. И моя работа тянет уйму психических сил и нервных клеток. Тебе ли не знать об этом? Мы живём с тобой семь лет, – в голосе звучал упрёк. – И ты знаешь обо мне всё!

– Ну-у, далеко не всё, как оказалось…

– Это тебе не в школе с первоклашками два плюс два складывать, Тая! Это политика… Мне нужна надёжная жена, а не истеричка, которая повелась на россказни какой-то девки, которой захотелось скомпрометировать меня. Как ты могла, не поговорив со мной, куда-то ехать? Ты что? Две недели дома, и уже крыша поехала? Ещё бы детектива наняла… – он вроде оттаял. Даже хохотнул, переводя разговор в шутку.

А я, видимо, выплеснула весь свой запал, потому что повелась. Мне даже стыдно стало. Начала думать, что он прав. Что от ревности у меня помутился разум.

– Может… – хотела продолжить, “ты прав”, но взгляд упал на скомканную на стуле рубашку, и я словно очнулась. “Господи! Как он умудряется, так убалтывать?!” – стиснув зубы, глубоко вдохнула.

– Прекрати! – хотела крикнуть, но глянув на рубашку, словно поперхнулась вонью их парфюма. Перехватило горло. – Прекрати, – прокашлявшись, продолжила чуть спокойнее. – У тебя на вещах следы красной помады. От твоих вещей несёт женскими духами… И это у меня крышу сносит? Или это моя галлюцинация? – схватив рубашку, развернула, тыча пятном ему в лицо. – Надеюсь, ты тоже видишь это?

– Ну, и что? Сама же знаешь, что перед массажем раздевают рубашку. Наверно задел случайно.

– Случайно вещь провонять духами массажистки не могла! Или она массаж тебе через рубашку делала?

– Откуда я знаю, как. Может, её подкупили? На меня много кто зуб точит.

– Значит, ты думаешь, что на массаже рубашку испачкал? – уточнила я.

– Ну, да, – прищурился он, понимая, что отпираться бессмысленно, ведь он в этой рубашке был сегодня.

– Значит, ты был в Берёзках?

– В каких Берёзках? Я был в Москве, – заявил нагло.

– Но рубашка в помаде…

– Так, я же сказал, что был там на массаже.

– А я думала, ты там заседал, с народом встречался, – у меня не было слов.

Глава 8. Бог мой, дай мне терпения!

Юркнула в ванную. Заперев за собой дверь, включила воду и в душе дала волю давно рвавшимся на волю слезам.

Горячие струйки воды упруго колотили по спине и плечам, рассыпаясь и шумно ударяясь о стены душевой кабинки. Их потоки поглощали рвущиеся из меня рыдания и я первые несколько минут просто стояла и ревела, как маленькая обиженная девочка, которой дали подержать в руках счастье, а потом забрали. На душе было так скверно, что впору не слезами умываться, а выть волчицей на луну.

Мой мир рушился, а я представления не имела, что с этим делать дальше.

Я столько лет была замужем, что в другом статусе себя не представляла. С мужем ощущала себя единым целым. Практически жила им и дочерью.

И что теперь?

С годами я растеряла не только подруг: отношения с родственниками тоже были натянутыми. Им казалось, что я зазналась. Это было не так. Но моё мнение никого не интересовало. За моей спиной всё решили.

Представила, как они теперь будут в глаза сочувствовать, а про себя злорадствовать. Мне не надо было от них ни сочувствия, ни помощи, лишь бы маму не задевали. Она и так расстроится. А ей с её ишемией нельзя переживать.

Не знаю, почему все решили, что зазналась. Просто мне некогда было ходить по гостям. Особенно раньше, когда работала: старалась каждую свободную минуту посвящать семье.

Верила, что за сильными мужчинами стоят женщины. Поэтому стремилась создать Роме все необходимые условия, окружая заботой и любовью.

Я вместе с ним радовалась его победам и продвижению по службе. Растила дочь и мечтала родить сына.

И что теперь?

Муж привык к моему служению? Разлюбил? Или не любил никогда?

Что если он женился потому, что увидел во мне удобную? Преданную, любящую, готовую с ним разделить любые невзгоды, но нелюбимую.

Почему я раньше не замечала такого мерзкого к себе отношения, как сегодня?

Как можно было не увидеть такое?

Он зачастую приезжал домой поздно, и от него пахло спиртным. Говорил, что устал, вот и выпил немного: у водителя всегда была дежурная фляжка. Я и не думала, что он мог меня обманывать.

Как же так?

Я должна была почувствовать, когда изменилось его ко мне отношение.

Но не почувствовала ни-че-го, пока не заявилась в дом эта девица.

Я вылила на себя половину флакона геля для душа и неистово растиралась мочалкой. Кожа раскраснелась и пощипывала, а я всё полировала себя, смывая следы его прикосновений. Ягодицы и бёдра – особенно тщательно. Казалось, его пальцы навсегда впечатались там в кожу. А саднящая боль между ног прописалась в мозгу и теперь останется там вечным напоминанием, что никакой любви не существует.

У мужчин есть лишь желание заполучить тебя в собственность.

А когда надоешь – предать, растоптать, изнасиловать…

Я сейчас пыталась достучаться до него, а он смотрел на меня так, словно и не чувствовал за собой вины.

Наоборот, он откровенно глумился надо мной.

Трахал в своей вонючей рубахе и, небось, представлял “массажистку”.

“Гад! – выключила воду. – Ещё и Моськой обозвал”, – воспоминания битым стеклом царапали и без того разбитое сердце, разрушая созданную за годы совместной жизни иллюзию счастья.

Голос разума прорывался сквозь бурю эмоций, уговаривая успокоиться. Ведь там, за дверью, больше не было ни нашей семьи, ни любви, ни доверия.

Был предатель, который пытался силой заставить меня смириться с его изменами.

Так стоило ли и дальше рвать себе душу?

Надо было собраться с мыслями.

Понимала, если скажу, что ухожу, муж запрёт меня дома и не выпустит. Вызовет охрану, увезёт Гелю…

Сложно будет что-то сделать. Ведь я в его доме, а значит, в его власти.

Вспомнила, что он дал мне пять минут… А в душе я пробыла довольно долго.

На что ещё способен этот человек, чтобы сломить меня?

От страха скрутило живот, а по телу разбежались колкие мурашки.

Выходить было стрёмно, но не спать же в ванной.

“Что ж, Тася, прояви женскую хитрость. Это твоё оружие против его силы!” – подбадривала себя, надевая пижаму.

Защёлку открыла тихонько в надежде выйти незамеченной. Но муж из кухни сразу среагировал на моё появление в прихожей:

– Не уложилась! А зря. Ты что, думаешь, я с тобой шутки шучу з-здесь, что ли? – с крика перешёл на пьяное бормотание.

Прислонилась к стене, лихорадочно соображая.

На столе стояла полупустая бутылка коньяка. Это было мне на руку: муж был сильно пьян. Оставалось надеяться, что он сейчас уснёт и будет спать до утра.

– Я спать. Ты здесь останешься? – нарочно медленно двинулась к лестнице на второй этаж.

Глава 9. Цвет тоски не зелёный

Страх, что муж вдруг проснётся и увидит, как я собираю вещи, подгонял. С утра на смену заступал второй охранник, а при нём мне вряд ли удалось бы уехать с вещами без ведома мужа.

Притом отвращение к мужу подстёгивало покинуть дом как можно скорее.

После вчерашнего мне легче было умереть, чем вновь пережить близость с ним.

Удивительно. Ведь прошло всего несколько часов, а он из горячо любимого мужа, стал для меня чудовищем.

В гардеробной достала чемодан и сложила в него всё самое необходимое. С веранды притащила пакет со своими вещами, которые накануне собрала, чтобы отвезти в пункт приёма для малоимущих. Это я вчера решила избавиться от них, но сейчас мои приоритеты сильно изменились. Во всяком случае от пастельных тонов меня теперь просто тошнило.

Пакеты с обувью, гаджеты, документы…

Едва не забыла про ключ от квартиры Марии Васильевны.

Её внучку, Люду, перевели из другой школы в мой класс после зимних каникул. Девочка не успевала по двум предметам. С остальными было, чуть лучше, но тоже беда. Оказалось, она пережила стресс. Родители уехали на север, но её с собой не смогли сразу забрать. Люда перестала учиться. Женщина переживала, но сама ничем девочке помочь не могла. Я взялась позаниматься с ней дополнительно.

В школе репетиторство было запрещено и я ходила к ним домой. Иногда с Гелей.

Благодаря совместным усилиям, Люда перешла в пятый класс лишь с одной тройкой.

Мы с Марией Васильевной к тому времени очень сблизились.

И когда та в июле собралась отвозить Люду к родителям в Мурманск, я сама предложила поливать цветы. Мне было несложно. Недавно она вернулась, но я была занята уборкой в доме и ключ до сих пор не вернула.

Я полагала, что пару дней, пока сниму квартиру, смогу пожить у неё. Вот только заявиться к ней посреди ночи было неловко.

Но решила пока об этом не думать. Перво-наперво мне нужно было уехать отсюда. Всё остальное – потом.

Вошла в комнату дочери, и сердце болезненно сжалось: малышка сладко посапывала и даже не предполагала, что мама в это время решает её дальнейшую судьбу.

Вздохнула тяжко, ведь Геля так любила своего отца...

Окинула взглядом комнату: стеллаж с книгами и игрушками, мохнатый коврик, балдахин над кроватью. Розовый слоник на стене…

Её комнату я оформляла с особой любовью в любимых Гелей персиковых и розовых тонах.

А теперь я бродила по комнате, и никак не могла определиться, что отсюда взять основное.

Дочь, если бы собиралась сама, сейчас цеплялась бы за всё. Для неё здесь всё было нужным и важным. А мне приходилось выбирать. Всё унести не смогла бы при всём желании, поэтому собрала лишь то, с чем Геля играла в последнее время.

Пока носила вещи вниз, ступени лестницы поскрипывали, а я каждый раз сжималась от страха и замирала прислушиваясь.

Но на мою удачу из спальни продолжало доноситься монотонное похрапывание...

Пока таскала вещи в машину, вся взмокла и, гонимая жаждой, зашла попить в кухню. Взгляд ненароком упал на стол и всё внутри перевернулось. Вспомнила, как он безжалостно имел меня на нём, и поняла, что жалеть о прошлом нечего. Он осквернил всё то хорошее, что было, и дальше мне с ним не попути.

Прихватив из холодильника йогурт и сок для Гели, а для себя утешительный приз – шоколадку, ещё раз сходила в машину и поднялась за малышкой.

Показалось, что хлопнула дверь.

“О боже!” – сжалась, оглядываясь в панике. Если муж встал в туалет, то увидит, что меня в постели нет, и скорее всего станет искать…

Тихонько выглянула в коридор. Так и есть: дверь в спальню открыта…

Нервно сглотнула.

Схватить Гелю и успеть добежать с ней на руках до гаража, было нереально…

“Что делать? Может в одежде лечь в постель и сделать вид, что сплю? – испуганной птицей вспорхнула в голове абсурдная идея. Но голос разума её тут же отмёл, – даже если он не заметил, что меня нет в постели, то, вернувшись, обязательно поймёт, что я в одежде…"

На цыпочках подошла к спальне и облегчённо выдохнула.

Муж спал, раскинувшись в кровати. А дверь, видимо, распахнулась от сквозняка. Тихонько прикрыла её и вернулась в комнату дочери.

Будить не стала. Закутала в одеяло и, подхватив на руки, тихонько спустилась на первый этаж. С ношей на руках выйти из дома оказалось ещё одним испытанием. Но, пыхтя, как паровоз, справилась. Правда, пока я возилась с дверцей машины, Геля всё же открыла глаза и начала задавать вопросы. Самым неприятным был: “А папа где?”

Пришлось соврать, что папа задержался на работе.

На вопрос: “А куда мы едем?”, ответила честно:

– К тёте Марусе. Она попросила приехать… Ты ложись, доча, поспи пока, – подложила ей под голову дежурную подушку и, закутав её одеялом, пристегнула ремнём безопасности.

Глава 10. Не ищи, я не вернусь...

Ночное приключение взбодрило дочь: она вполне осознанно крутила головой, при этом рот её не закрывался, хотя часы показывали только четыре пятнадцать.

Я понимала, что заявиться так рано к Марии Васильевне недопустимо.

Поэтому заметив по пути заправку, заехала, чтобы потянуть время.

Заправила машину, одела Гелю, сводила в туалет и уселась с ней завтракать. Дочь попросила эклер и чай. Себе взяла слойку с кофе. Расплачиваясь, вдруг дошло, что карточки все оформлены на Рому. Муж говорил, что ему их так проще пополнять.

“Чёрт! – запаниковала я. – Надо сейчас же найти банкомат и снять наличку, иначе я рискую остаться без денег”.

Поторапливая Гелю, допила кофе, практически не ощущая вкуса. Ведь если муж проснулся и обнаружил, что нет ни меня, ни дочери, ни вещей, то мог уже заблокировать карты. Эйфория от успешного побега мгновенно испарилась. Нашла в навигаторе ближайшие банкоматы Сбербанка и, отставив недопитый чай Гели, потащила её, упирающуюся, мимо полки со сладостями на выход.

Ближайший был в семи минутах езды, и меня, пока не доехала, трясло изрядно. Выдохнула лишь когда убедилась, что к семейной карте доступ есть. Рома пополнял её ежемесячно. Последний раз в аккурат несколько дней назад. Сняла весь остаток с этой карты и со своей, на которой лежали расчётные с прежнего места работы. Всего получилось сто двадцать тысяч. Деньги немаленькие, но если учесть, что у меня нет ни работы, ни жилья, то – совсем небольшие.

– Мама, а эти камеры здесь, чтобы на тебя бандиты не напали? – Геля дёрнула меня за рукав куртки, показывая пальчиком на нацеленную на меня оптику.

“Бли-и-ин! – бросило вдруг в жар. – Что же я делаю? Куриная моя башка! – схватилась я за голову и ринулась к машине. – Камеры… Блин! Блин! Что же делать?!” – пока шла озиралась, понимая, что теперь весь город в камерах. Если я сейчас поеду к Марии Васильевне, муж в два счёта меня найдёт.

А я-то, наивная! К маме не поехала… Решила, что там будет искать в первую очередь. А ведь сейчас, в век высоких технологий, найти человека, если имеешь доступ к камерам слежения, плёвое дело…

Пристегнув Гелю, дала ей контейнер с конструктором-липучкой и попросила пять минут помолчать. Сама же откинулась, прикрыв глаз, в кресле и напрягла мозги.

Я знала, что мой уход, тем более с дочерью для мужа будет ударом, равным предательству. Он вряд ли нас просто так отпустил бы. Скорее всего, постарался бы вернуть, во что бы не стало.

А, значит, стал бы давить на все рычаги и подключать ведомства.

Благо про Марию Васильевну он не знал. Ему и без того не нравилось, что я в школе зависала, если бы сказала, что занимаюсь с ребёнком вне уроков, стал бы каждый раз выговаривать мне за это. Поэтому старалась с Людой заниматься до того, как Гелю забирала из садика, чтобы дочь не проговорилась.

Но ехать туда на этой машине всё равно не стоило. И телефон… Господи, как я не подумала!

Он же вечно что-то мне настраивал в телефоне. А вдруг он мне там установил программу слежения? Я понимала, что мои мысли начали смахивать на паранойю, но лучше уж перестраховаться, чем вернуться домой…

Сбросила маме СМС, что у меня всё хорошо, но некоторое время буду вне доступа, чтобы не волновалась, а затем выписала нужные номера телефонов себе в блокнот. Но сим-карту снимать пока не стала.

“Ладно. Допустим, я права, и меня будут искать так, словно я агент спецслужб. Мои действия?”

“Надо стать незаметной”.

“Блин, меня вчера и так назвали мышью…”

“Значит, изменить внешность так, чтобы выглядеть иначе, – вела я с собой мысленный диалог. – Плюс, надо избавиться от машины. Она официально мне не принадлежит. Притом, по машине меня легко вычислят…”

Но как?

Как нарочно, у меня машина была загружена под завязку, плюс ребёнок. На себе я вещи унести не могла. А бросить их здесь – на сто тысяч в кармане, новое покупать не получится. Ведь ещё квартиру надо было найти и питаться до зарплаты. А работы пока не было.

“Вот попала, так попала! – упала духом, но, посмотрев в зеркало на Гелю, встряхнула себя: – А ну, Таська, не кисни! Деньги пока есть, здоровье – тоже. Прорвёмся!”

Куда ехать думала недолго. Вспомнив, что машина официально принадлежит Олегу, брату Романа, поехала в Гатчину: Олег сейчас жил там. Вбила в навигаторе точку с его адресом и изучила маршрут. Затем посмотрела расписание автобусов и запомнила остановки. После этого выключила телефон и избавилась от симки.

“Зашибись, я перестраховалась!” – чертыхнулась, понимая, что без телефона я даже такси вызвать не смогу.

Но я почему-то была уверена, что у меня всё сложится как надо.

Через полчаса на Пулковском шоссе обогнала автобус с номером восемнадцать и решила, что это мне знак ангелы послали. Доехала до ближайшего посёлка и припарковалась на обочине неподалёку от остановки.

Автобус ждали недолго.

Геля, когда садились в него, в недоумении расспрашивала, почему мы оставили машину.

Глава 11. Таисия

Доплатила водителю, чтобы помог поднять вещи, и, борясь с волнением, что Марии Васильевны могло не оказаться дома, позвонила в домофон. Без хозяйки заявиться в квартиру с кучей багажа было бы совсем недопустимо.

Но, к счастью, из динамика донёсся голос:

– Да. Кто это?

– Мария Васильевна, доброе утро! Это я, Тася. Простите, что так рано… Я не одна. Со мной дочь и… вещи, – замялась я, оглядываясь на багаж.

Спросить разрешения войти я не успела – звуковой сигнал возвестил об открывании двери.

Затащив чемодан в подъезд, оставила возле лифта Гелю, держать его за ручку, чтобы не сбежал, и вернулась к такси. С помощью водителя в несколько заходов занесла на площадку остальной багаж и погрузила всё в лифт. Водитель отправился наверх с вещами, а мы с Гелей пешком.

– Тасенька, вот так… Сюрприз! – Встретила меня на площадке третьего этажа Мария Васильевна. Она с удивлением наблюдала, как мой помощник выгружает гору вещей из лифта. – Ангелина, доброе утро, милая! Заходи в квартиру. Разувайся там и иди пока в комнату, – придержала дверь, пропуская её.

– Помочь? – спросила меня растерянно.

– Мария Васильевна, простите ради бога за нашествие, – виновато прижала я руки к груди. – Я…

– Не волнуйся, – отмахнулась она, – потом расскажешь… Молодой человек, вот туда, к стене, пожалуйста… – пропустила водителя с увесистым чемоданом в квартиру.

Меня порадовало, что мужчина согласился помочь. Самой всё это снова таскать было бы пределом моих сил.

– Спасибо, что помогли мне, – протянула таксисту обещанные деньги и добавила к ним тысячу. – Я буду очень признательна, если вы забудете, что подвезли нас… – посмотрела ему выразительно в глаза.

– Ладно, – выгнул тот бровь. – Так-то я не особо люблю разговаривать.

– Я заметила, – улыбнулась ему. – Но решила, что лучше предупредить.

– Мария Васильевна, простите, – прошептала я женщине, когда та закрыла за водителем дверь. – Всё случилось спонтанно. Я не хотела будить вас ночным звонком. А потом уже не позвонить было… – я оглянулась на открытую дверь в комнату, в которой скрылась Геля. – Я ушла от мужа. Можно нам пожить у вас пару дней, пока я квартиру найду?

– Господи! Тася, какой разговор? Оставайся сколько нужно. Я только рада буду. А то без Людочки привыкнуть никак не могу к тишине. Вот, телевизор включаю, чтобы хоть что-то говорило…

– Спасибо! Вы меня здорово выручите. Я бы поехала к маме. Но муж… Там он найдёт нас в два счёта.

– А он не в курсе?… – удивилась она. – Это ты ночью собралась, пока он спал?

– Да. Иначе не выпустил бы, – удручённо кивнула.

– Раз ушла, значит, была причина, – обняла она меня. От женщины исходило такое участие, что я выдохнула и, наконец-то, почувствовала себя в безопасности. – Райские пенаты просто так не бросают, – проговорила та задумчиво. – Ладно, пойдём завтракать. Потом всё расскажешь.

У Гели за столом рот не закрывался.

Ей интересно было, всё: почему мы привезли сюда вещи, где Люда, почему телевизор у тёти Маруси такой толстый и почему омлет без сыра…

Даже позавидовала дочери. Она ведь тоже не выспалась, но на ней это никак не отразилось. А вот я в конце завтрака почувствовала, как веки тяжелеют, и с трудом сдерживала зевоту.

– Тася, а ты иди поспи пока, – заметила она моё состояние. – Можете занять Людочкину комнату. Для Гели тахта там односпальная, а ты на диване…

– Ой, Мария Васильевна, не думаю, что она сейчас ляжет, – помотала я головой.

– Так, я и не предлагаю с ней ложиться. Сама поспи. А Геля, вон, прекрасно сама себя занимать умеет. Да и я тут, рядом. Послежу за ней. Про тахту просто сказала. На потом…

– Я тогда ей сейчас канцелярию для творчества достану. Если намусорит, то встану – уберу.

– Ой, перестань, – махнула та рукой. – Людочка со мной год жила. Я привыкла к творческому беспорядку…

– Спасибо вам! – вздохнула. – Прилягу тогда. Правда, я так перенервничала, что боюсь, не усну.

– Подремлешь и то хорошо. А мысли гони! Постарайся сейчас не думать ни о чём. Встанешь – вместе подумаем.

Я зря переживала. В комнате меня встретила умиротворяющая тишина. Только часы на стене тикали. Но они не мешали. Наоборот, слушая их монотонный ход, я ни о чём не могла думать. Они словно рубили невидимые нити, связывающие меня с прошлым. Но и будущего я пока не видела. Свернувшись под пледом калачиком, я оставалась в пустоте “здесь и сейчас”. А сейчас я хотела только одного – отключиться и проснуться бодрой.

Видимо, у меня получилось.

Проснулась от грохота в соседней комнате и чарующих запахов из кухни.

“Чёрт! Надеюсь, Геля там не убилась, – прислушалась, но плача не было. Лишь дробный топот пятками в пол и отдалённые голоса. Видимо, из кухни…”

Посмотрела на часы и ахнула: проспала три с лишним часа, а мне предстояло столько успеть…

Глава 12. Новая я

– Знаешь, Тася, а поживите у меня, – неожиданно предложила Мария Васильевна, выслушав мой рассказ. – Зачем тебе переплачивать? Мне за коммуналку заплатишь, ну и за продукты в складчину. Всяко дешевле выйдет. Да и с Гелей, если надо, я смогу посидеть…

Женщина накрыла на стол и теперь разливала по тарелкам вермишелевый с курицей суп, а я примостилась между холодильником и столом на табуретке: теребя край клеёнки, обдумывала её предложение.

С одной стороны, стеснять её не хотелось, с другой – я знала, что она сейчас осталась без работы и на одну пенсию ей действительно было непросто жить. Раньше дочь высылала ей деньги на Людочку, плюс – работа. А теперь в садике новая директриса поменяла пожилых сотрудников на более молодых, и Мария Васильевна осталась без работы.

– Если мы вам мешать не будем, то я с удовольствием поживу у вас, – согласилась я.

– Вот и хорошо! Мне хоть не скучно будет., – улыбнулась. – Лук будешь с супом?

– Н-нет… – отказалась, вспомнив, что на сегодня записана к парикмахеру. – Мне по делам ещё съездить надо.

– Понятно… А я вот, не обессудь, съем четвертинку. Люблю с супом… Геля! – громко позвала, обернувшись в сторону прихожей. – Супчик уже налит! Иди кушать.

– Мария Васильевна, я вам так благодарна, – на глаза навернулись слёзы признательности. – Если бы не вы, не знаю, где бы мы так срочно жильё нашли…

– Всё, хватит благодарить! – отмахнулась та. – Я же тоже в выигрыше. У нас с тобой бартер, – подвинула Гелю со стулом к столу. – На вот, хлебушек, – машинально погладила малышку по головке. – Съешь всё – в дурака научу играть вечером.

– А это как? – в глазах дочери загорелся огонёк.

– Не знаешь? Вот и отлично! – усмехнулась та. – Будет нам, чем с тобой вечером заняться. А маме надо голову развеять. А то замороченная слишком…

– Ой, что вы… Я её с собой возьму.

– Тася, сходи к подругам, поговори. Живое общение необходимо. Иначе так и будешь слёзы с глаз смахивать, чувствуя себя неудачницей. Тебе сейчас пообщаться надо. С небес на землю спуститься, развеяться. Всё равно до понедельника ты ни на какие собеседования не попадёшь.

– Может, вы и правы, – вздохнула я, понимая, о чём она говорит.

Как бы я сейчас ни улыбалась, душу продолжала терзать тоска. Я действительно чувствовала себя неудачницей. – Мне к трём в парикмахерскую… Отпустите?

– Я уже сказала тебе – иди! А потом к подруге съезди… За нас не волнуйся. Сейчас погуляем, уточек в парке покормим. Да Геля?...

“Эхх, где подруг взять, если сто лет ни с кем не общалась. Вряд ли у кого время есть на спонтанную встречу”, – вздохнула я. За годы брака растеряла я все контакты. В основном по работе общалась. Это не дружба.

– Спасибо, Мария Васильевна. Но я, скорее всего, только туда и обратно…

– Ключ возьми на полочке тогда, не забудь. Вдруг разминёмся. И телефон. Вдруг что, куда позвонить?

– Чёрт! – нахмурилась я. – Там же надо паспорт, чтобы симку купить…

– Тогда пойдём сейчас вместе. На мой паспорт купим, а потом – мы гулять, а ты на стрижку…

“Вот так заранее и не поймёшь, кто кому был нужнее”, – вспомнила свои занятия с её Людочкой, которые больше походили на благотворительность, потому что деньги мне тогда не были нужны, а вот свободным временем я дорожила.

В салоне сотовой связи купила недорогой телефон и сим-карту на имя Фоминой Марии Васильевны. Сразу позвонила ей, чтобы мой номер высветился, и, распрощавшись с ними, поспешила к метро.

Вышла на Московской. До назначенного времени к Алёне, моему парикмахеру, оставалось минут пятнадцать. Шла мимо пестреющих новинками сезона витрин и неожиданно в отражении стекла увидела себя: плечи повислые, сама бесцветная, ещё и ветровка эта, бежевая…

“О боги! В кого я превратилась?!” – накрыло меня…

– Добрый день, Таисия, – вежливо улыбнулась Алёна, глядя на меня через зеркало. – Как обычно? Кончики подравнять и несколько прядей на полтона высветляем?

– Нет, Алёна. Я хочу…

Закатив глаза, вздохнула, превозмогая страх. “Чего ты боишься-то, Тася, прошлой тебя уже нет! Ты больше не жена депутата…

– Я хочу кардинально изменить образ. Покрасить волосы в… – открыла альбом с палитрой. В глаза бросился апельсиново-рыжий завиток.

“Скоро листья клёна станут такими же, – промелькнуло в голове. Вспомнился аромат опавшей листвы и шуршание их под ногами… – Символично!"

– Вот в этот можно? – посмотрела через зеркало на Алёну и снова на себя. В подсветке ламп мои зелёные глаза сейчас светились от предвкушения авантюры.

– Эм-м… – Алёна в раздумье разглядывала меня. Видимо, решила, что я шучу так. – Вы уверены?!

– Алёна, скажу по секрету: я ушла от мужа, – пояснила, понизив голос. – И теперь не хочу быть серой… мышью. И пожалуйста, не выкайте мне больше.

– Поняла! – Алёна задорно тряхнула розовыми ступеньками креативно подстриженных волос. – А стрижку сделать в каком стиле?

Глава 13. На крыше

Дома никого не застала.

Распаковала покупки в раздумье, что надеть.

Сегодня не удержалась, купила шифоновую юбку миди с цветным принтом по тёмно-коричневому полю, хотя не знала, куда смогу её, такую легкомысленную, носить. Но, кажется, сегодня как раз такой случай.

Надела её с шоколадного цвета водолазкой и высокими рыжевато-коричневыми сапогами, которые прекрасно сочетались с моим цветом волос и принтом юбки. Замшевая тёмно-коричневая укороченная куртка и лёгкий шифоновый шарфик завершили мой образ.

“Это Таська? Это я?” – поправила я непривычно-яркие локоны и подмигнула своему новому отражению в зеркале.

Набрав номер Марии Васильевны, поспешно покинула квартиру.

– Тася, иди, раз позвали, и ни о чём не думай, – откликнулась она. – Нечего сопли на кулак мотать… А за нас не переживай! Геля тут, вон, с девочкой познакомилась. На качелях сейчас качаются… Потом ужином накормлю, поиграем и спать уложу. Отдыхай там, не волнуйся…

Я была ей бесконечно благодарна.

Ресторан недаром назывался “Крыша”: находился на пятом этаже отеля. Войдя, залюбовалась открывающимся панорамным видом на исторический центр города.

Просто Вау!

Рита, заметив меня, махнула рукой, привлекая моё внимание. Но я уже направлялась к ним, сообразив, что многоголосый девичник – они и есть.

Поздоровалась. Рита представила меня и указала на стул рядом. Спасибо ей. Я немного растерялась, почувствовав себя пришельцем на чужой вечеринке.

– Молодец, что пришла! – пихнула она меня в бок. – Давай, не стесняйся. У Марины, – кивнула на симпатичную светловолосую девушку, – сегодня помолвка! Её бойфренд, кстати, всё оплачивает.

– Не, не, Рит, ты что? Я сама оплачу… Неудобно.

– Неудобно только спать на потолке! – выкрикнула Марина. Видимо, я, перекрикивая шум за столом и музыку, говорила слишком громко. – Давай… Тася, кажется?

– Да.

– Давайте, девочки, за нас! – Марина подняла бокал, оглядывая всех. Рита подсуетилась и придвинула мне цветной напиток, шепнув: “Попробуй!”

Я попыталась протестовать, заметив, что это её бокал. Но та “прикрикнула” на меня суровым взглядом.

– У тебя Беллини, если что, – проговорила на ухо. – Понравится – можешь ещё заказать…

“Беллини…” – приподняла бокал, любуясь на свет дольками персика в игристом вине.

Все пили “за нас красивых” и я, чтобы расслабиться и не создавать контраст в настроении, жахнула вкусный напиток сразу до дна.

На душе стало чуточку теплее, но не настолько, чтобы беззаботно общаться в незнакомой компании.

Подошёл официант – заказала “тар-тар из лосося и “кровавую Мэри”, подсмотрев, что пьют девчонки. Но, несмотря на то что обедала давно, есть не хотелось. С интересом слушала девочек, стараясь запомнить всех по именам. Но это было несложно. Они общались, обращаясь друг к другу, поэтому скоро я уже легко ориентировалась, кого, как зовут и кто, кем в школе работает. А что недопонимала, спрашивала у Риты.

Тост за невесту прозвучал почти сразу после Беллини. Рита подвинула мне рубинового цвета напиток. В закатном солнце тот призывно искрился…

– За счастье Марины до дна! – выкрикнула Василиса, светловолосая, задорная. Мне она сразу понравилась.

По вкусу сообразила, что напиток довольно крепкий. Видимо, это и была “Кровавая Мэри”. Горячей волной коктейль согрел меня изнутри, и девочки сразу стали почти родными…

Из разговоров поняла, что у многих в личной жизни полный швах.

Зато за Марину было радостно. Помолвка… Хотелось верить, что у неё обязательно, всё будет хорошо…

“Не то что у меня” – настроение снова устремилось вниз, и я, не раздумывая, поддержала тост следующим коктейлем, после чего язык развязался.

Сама не заметила, как вывалила на своих новых знакомых, свалившиеся на меня за последние сутки беды. Зато сразу почувствовала себя своей: девчонки активно включились и стали накидывать советы. А Василиса вдруг вспомнила, что в третьем “А” беда с учителем и завуч там сама ведёт сейчас уроки. Рита подключилась и подтвердила:

– Да! Слышала, что собираются искать постоянного… Тась, тебе надо с утра прямо в понедельник к директору! Документы-то от мужа забрала?

– Да. Всё с ними в порядке. И медкомиссию летом прошла. Только, школа-то частная… Может, что-то особое надо? У меня всего один выпуск был…

– Лев Борисович, директор наш, хоть тот ещё тиран, но адекватный… – девчонки, смеясь, переглянулись. – Возьмёт!

– Вот это удача! – растрогалась я до слёз.

– О! За удачу мы ещё не пили! – воскликнула Татьяна…

– Да! За удачу – это святое! – согласилась я.

Наша вечеринка набирала обороты.

Глава 14. Бежать без оглядки

Переполняло чувство безудержной свободы, и мне это нравилось.

Казалось, что теперь я всё смогу, и у меня обязательно всё получится.

Музыка зазвучала громче.

– Девочки, зажжём?! – Марина и Василиса поднялись, остальных тоже уговаривать не надо было: импульс неуёмного куража подтолкнул всех выпорхнуть на танцпол.

Боже! Как же это было круто!

Я чувствовала себя безбашенной, но мне ужасно нравилось это состояние.

Современная, ритмичная попса, которую я обычно не признавала, сейчас зажигала так, что наш девичник больше походил на вечеринку студентов, чем на встречу учителей. Давно так не танцевала. В последний раз, пожалуй, только когда получила диплом.

Наша компания, наверно, привлекала внимание, но мы были в ударе и не особо смотрели по сторонам.

Выплеснув драйв по полной, вернулись за стол. Прозвучал тост: “За любовь!”

И моё настроение снова ухнуло вниз.

“Какая на хрен любовь?! – с трудом сдержала порыв выкрикнуть это громко, но портить девочкам настроение в мои планы не входило. Поэтому, закусив до боли губу, погасила всплеск эмоций, запивая их терпким на вкус напитком.

Музыку приглушили.

Девчонки обсуждали школьные дела. А Рите позвонили, и она вышла. Я решила воспользоваться паузой и направилась в туалет.

Голова была пронзительно трезвая, но ноги отчего-то шли не совсем ровно.

“Кажется, я с коктейлями слегка переборщила”, – не глядя по сторонам, сосредоточилась, стараясь идти ровно. Помогло.

Но возле барной стойки едва не споткнулась услышав:

– Таисия Павловна?!

Оглянулась и меня повело… На меня в упор смотрел ближайший помощник мужа, Андрей Приходько.

– Вы… Обознались! – поспешно отвернулась и прошла в дамскую комнату.

“Вот, чёрт! – сердце в груди отчаянно колотилось. – Откуда ты тут взялся, зараза?”–

Хотелось надеяться, что моё: “вы обознались” – на него подействовало. А если нет?

Поправив волосы, подержала трясущиеся кисти рук под холодной водой.

“Надо рассчитаться и срочно уходить, – подумав, приняла решение я и немного успокоилась. – Сейчас со всеми попрощаюсь и поеду домой”.

Вернувшись к столику, хотела оставить Марине деньги за свой заказ, но та отказалась, сказав, что это ей подарок от жениха.

Ну, ладно.

Извинилась, что надо срочно уйти, и, поблагодарив всех за компанию, покрутила головой: Риты не было.

Ждать подругу не стала. Я и без того задержалась. А Андрей, я видела, ненароком поглядывал на меня, словно следил.

Накинув куртку на плечи, от греха подальше поспешила к выходу.

Такси было не вызвать: приложение скачать на телефон не успела. Поэтому решила выйти на улицу, и заняться этим где-нибудь подальше от входа в здание ресторана.

Меня не покидало чувство, что этот Андрей идёт следом. Поэтому в лифт влетела и, нажав на кнопку первого этажа, с колотящимся сердцем молилась, чтобы двери поскорее закрылись.

Но, прежде чем створки съехались, в кабину стремительно вошёл аккуратно подстриженный брюнет лет тридцати в небрежно распахнутой косухе.

Он буквально заполнил собой просторную кабинку, заставив меня вжаться спиной в противоположную стену.

Вернее, не совсем собой. Он не был амбалом. Но от него исходил такой накал, что казалось, воздух вокруг начал вибрировать.

Лифт качнулся и пополз вниз. Я отвела взгляд в сторону, делая непроницаемое лицо, но получалось плохо, потому что он смотрел на меня в упор. Запахло кожей, но не от куртки, а от него. Бархатистые нотки шафрана и восточная смесь лабданума с древесными и мускусными оттенками выигрышно разбавляли аромат, дополняя и раскрывая его уникальность.

Сама того не замечая, я принюхивалась.

“Хм… Интересный парфюм. Странно. Не встречала такого”, – пронеслось в голове, потому что для мужа я часто сама туалетную воду выбирала.

– Ты классно двигаешься, – неожиданно проговорил он. – Может, потанцуем вместе?

“Он снимает меня, что ли?!” – щёки загорелись от возмущения. – Или издевается?”

– К сожалению, нам не по пути. Я отправляюсь домой, а ты – к чёрту! – прищурилась, выдерживая взгляд его смеющихся светло-карих глаз.

– Ух ты! – выгнул бровь он и почесал очерченную щетиной скулу. В отличие от меня он держался непринуждённо, словно наслаждаясь моментом.

Я же отсчитывала секунды, когда кабинка остановится, чтобы поскорее избавиться от компании нагловатого мачо.

– А тебе идёт злиться! – добавил он. – Столько огня, а ты его прячешь… – в тот момент, когда лифт, наконец, остановился, он неожиданно протянул ко мне руку и бесцеремонно провёл подушечкой большого пальца у меня под нижней губой. – Так лучше, – проговорил он.

Глава 15. Помогите!

– Т-ты?! – пробормотала, оглянувшись и непроизвольно попятилась, увидев перед собой его полные бешенства глаза.

– А ты кого-то другого ждала? – прищурившись бесцеремонно разглядывал меня. – Быстро же ты в шлюху превратилась! Суток не прошло… Или такой и была? Тогда не понял, хер ли царевну из себя корчила? Мм?! – надвинулся на меня, раздувая ноздри. – Сбежала ночью, как крыса!... Ты что, думала, я тебя не найду? Серьёзно? – усмехнулся.

– Да. Ночью! И что? – под напускной бравадой я прятала страх перед ним и отчаяние. – Зато без сцен и выяснения отношений! Спасибо бы лучше сказал, что ушла тихо: дочь запомнит тебя мировым папой, а не моральным уродом.

– Ого! Как заговорила-то! – набычился он. – Ну-ка, ну-ка… Чем моя Мыша недовольна? А?! Тем, наверно, что жила как у Христа за пазухой и ни в чём не нуждалась?...

– Я на шее не сидела, между прочим. Работала…

– И все три копейки тратила на обед в школьной столовой и проезд… Да? – проговорил с издёвкой. Выглядишь как… – сжав губы, секунду подбирал нужное слово, презрительно меряя меня взглядом. – Шалава подзаборная! Пьянь!... – зло сплюнул мне под ноги.

– Что это тебе мой новый имидж не нравится? – усмехнулась, стараясь не показывать, что его слова задевают. – Давно надо было в рыжий покраситься!

– Завтра же уберёшь с волос это безобразие, – сморщился он.

– И не подумаю! Мне пофиг теперь на твоё мнение. Понял? На рубашке у тебя гораздо ярче помада… – шмыгнула носом. – А-а… Понимаю! Дома нужна серенькая верная жена. Да, Рома? А для ярких эмоций у тебя штат “массажисток”! Вот, с ними теперь, и живи! Предатель. Я к тебе не вернусь! – резко развернулась и размашисто пошла к остановке.

Там стоял народ, и я надеялась, что мне кто-нибудь поможет, если что. Но наткнулась взглядом на машину мужа. Она была припаркована всего в нескольких метрах.

“Господи, помоги!” – припустила бежать…

– Ладно! Пофыркала и хватит! – в два-три прыжка он настиг меня и, ухватив за руку, резко рванул на себя. – Садись в машину! Не буди во мне зверя, Тася… – проговорил угрожающе.

– Пусти! Я кричать буду! – дёрнулась изо всех сил. Повезло. Выскользнула. Побежала от него. Но споткнулась и, падая, зацепилась каблуком за подол юбки… – Бли-ин! – взвыла от боли, ударившись коленями и ладонями, раздирая их об асфальт.

– Идиотка пьяная! – прорычал он, и, обхватив за талию, поднял. – Сама пойдёшь? – спросил, прижимая спиной к себе.

– А-а!... Помогите! – затрепыхалась я, пытаясь вырваться, но кольцо его рук разжать было нереально.

– Ну, всё, бля@! Ты меня окончательно выбесила… Приедем – научу мужа уважать! – сопел зло, пока тащил к машине.

– Пус-сти гад! – брыкаясь, пыталась вонзить в него шпильку, но постоянно промахивалась..

– А ну-ка, поставь девушку на место! – неожиданно преградил нам дорогу недавний наглец в косухе, но сейчас я несказанно рада была его видеть. Даже слёзы навернулись на глаза, словно увидела явление Ангела.

– Слышь, мужик, пошёл на хер отсюда! – прорычал муж, обходя его. – Жену пьяную в машину тащу… Не видишь, что ли? Лучше помоги: машину открой.

– Нет! Нет!... Не слушайте его! Я… Я ушла от него! Он мне угрожает… Помогите! Пожалуйста! – страх и слёзы разыгрывать не пришлось: я настолько была напугана, что готова была на коленях молить его о помощи.

– Так… Слушай сюда, супружник, – мой спаситель снова преградил собой путь. – Отпусти её! Мне кажется, ты неучтиво обращаешься с женщиной.

– Слышь, ты… Защитник! Какого н-надо?! – муж тяжело дышал мне в ухо, но не отпускал. – Ты знаешь, кто я? Нет? Вавилов я. Роман Юрьевич. Не узнал? Сейчас позвоню, и ты мне её сам домой привезёшь. Понял? Только потом извинения тебе дороже встанут. Так что, если неприятности не нужны – иди отсюда, не отсвечивай…

– А! Ну если Вавилов… Прости, Роман Юрьевич, – лениво склонив голову набок, мужчина скользнул по мне взглядом, и упёрся им куда-то выше моей головы. – Давай ключ, помогу, – заявил вдруг, с той же нагловатой улыбочкой, с какой стоял только что в лифте.

– Сволочи вы все, продажные! – всхлипнула, понимая, что больше надеяться не на что.

Но вдруг почувствовала, что муж меня больше не держит. И это был шанс!...

Пока тот рылся в карманах, отыскивая ключ, я рысью бросилась к остановке, заметив там притормаживающий автобус.

Дробно цокая, бежала, как от стаи собак и проклинала себя, что не пошла в ресторан в кроссовках…

Глава 16. Блокбастер

К моему отчаянию я бежала быстро, но недалеко.

Чёртовы шпильки!

Снова упала, но теперь на газон. Взвыв от обиды и отчаяния, вскочила, но бежать дальше не имело смысла: автобус, подобно дирижаблю, медленно отъезжал от остановки.

“Чёрт!” – я больше не сдерживала слёзы.

Колени и ладони саднило неимоверно, а рваный и мокрый после падения на газон подол юбки то прилипал к ранкам, то соскальзывал ещё более их раздражая. Прихватила его и, оттянув, прихрамывая вернулась на тротуар. Обречённо оглянулась, понимая, что муж должно быть уже сел в машину и сейчас будет здесь.

Но к моему удивлению тот скрючившись сидел возле водительской двери своего люксового Infiniti и сплёвывал в землю.

Парня в косухе рядом с ним не увидела.

“Ниндзя, что ли?” – подумала в недоумении и тут заметила, как со стороны стоянки прямо на меня вылетел байк…

– Идиот? – взвизгнула я, отскакивая обратно на газон.

– Эй! – резко притормозил рядом со мной. – Меня высматриваешь?

У меня не было слов. Наглые глаза попутчика из лифта я узнала даже сквозь защитное стекло шлема.

– Так, ты со мной? – усмехнулся он, видя моё вытянутое лицо. – Или с ним? – кивнул в сторону мужа.

Тот уже поднялся и, выразительно таращась в мою сторону, садился за руль.

– Думай быстрее, – провернул он ручку газуя. – Второй раз вырубать его не стану.

– Я? На этом?! – округлив глаза, смотрела на огромный спортивный мотоцикл: явно дорогущий и мощный… – Я н-не умею… И вообще, – бормотала, запинаясь.

Ехать с ним у меня не было ни малейшего желания.

Но муж уже объезжал парковку…

– Ну?! – он бесцеремонно сунул мне шлем в руки, выводя из оцепенения. – Прыгай давай!

Чёрный Infiniti мужа приближался. Я уже видела, как он с кем-то говорит по телефону…

– У тебя будут неприятности из-за меня, – решила предупредить. – Он…

– Да прыгай ты уже! – рявкнул тот оглядываясь. – Успеешь поговорить. Потом.

В момент, когда муж притормозил, я уже в шлеме испуганной белкой заскочила на пассажирское сиденье мотоцикла.

– Хватайся за меня и держись крепко! – крикнул мужчина, срываясь с места.

Меня рвануло назад. От страха, что сейчас вылечу, обвила его торс руками и зажмурилась…

“Звездец просто! – не верилось, что всё это происходит со мной: прижималась вплотную к чужому мужику, обвивая его двумя руками, и молила бога, чтобы он ехал быстрее, потому что за нами нёсся Роман на своём крутом автомобиле. – Боевик какой-то…”

Но мой спаситель летел ещё быстрее. Перестраиваясь по полосам, мы обгоняли всех. Было ли мне страшно?

Наверно да. Во всяком случае, каждый раз, когда мы опережали очередной автомобиль, у меня в животе всё сжималось.

Наконец я потеряла чёрный Infiniti из вида, и тогда мы свернули на второстепенную улочку. Пропетляли, съезжая в проулки, и выехали на какой-то проспект.

Благо встречались светофоры, на которых водитель послушно останавливался, а я переводила дух.

На одном из перекрёстков до меня дошло, что я не сказала ему, куда меня отвезти.

– А куда мы едем? – спросила с запозданием.

– Как куда, – усмехнулся он. – Ко мне.

– Зачем? – сердце ухнуло и начало пульсировать в висках и горле. – Я не… – загорелся зелёный, и он резко тронулся, а я едва успела ухватиться за него.

Я испуганно озиралась, пытаясь понять, где едем, но то, что видела, было крайне неприятно: мы неслись по скоростной трассе в противоположном от дома Марии Васильевны направлении.

– Спасибо, что подвёз! – крикнула ему. – Дальше я сама доберусь! Останови здесь!

– Здесь остановки запрещены, – обернулся.

Я не видела выражения его лица, но почему-то была уверена, что под защитным стеклом у него ухмылка.

“Вроде не жаловалась на серые будни, с чего тогда такой треш? Всего сутки, как ушла от Вавилова, а уже жизнь походит на блокбастер. Или это сказка про колобок? От мужа сбежала. Теперь бы от спасителя этого уйти с честью…”

Глава 17. Только бы домой попасть...

“Ну, всё, кажется, влипла! – не на шутку струхнула я, когда поняла, что мы со скоростного шоссе свернули на неприметную улочку и теперь ехали вдоль какой-то лесополосы. – Надо было не телефон покупать срочно, а газовый баллончик”.

За спиной водителя я была защищена от ветра, но, выглядывая на дорогу из-за его плеча, рассекала бодрящий плотный поток воздуха. Но это было кстати. Во всяком случае, выходя из ресторана, я переживала, как бы меня совсем не развезло от коварных коктейлей. Но видимо, стресс и эта сумасшедшая гонка здорово взбодрили меня.

Скоро мы подъехали к воротам частного дома и, плавно притормозив, мой спаситель открыл ворота. Едва его ноги коснулись земли, я проворно слезла с его байка. Проклятые шпильки тут же провалились в грунт, и мне пришлось до асфальта семенить на носочках.

“Развеялась! Дура! Что мне дома-то не сиделось? Попёрлась в ресторан… Идиотка! – позднее раскаяние терзало душу. – Как там моя Гелечка? – в носу защипало.

Проклиная себя, на чём свет стоит, сняла шлем и, решив просто так не сдаваться, прижала его к груди, соображая, куда можно будет его ударить, если свой шлем он не снимет.

– Спасибо, – пробормотала пятясь.

– Обращайся! – хмыкнул он, выдвигая подножку. – Ты куда собралась? – смерил меня насмешливым взглядом.

– Ты какого чёрта меня сюда привёз?! Я, кажется, минут двадцать назад просила остановиться! Или ты думал, что раз помог, то я тебе теперь настолько обязана, что меня можно вот так запросто к себе везти?

– А что, не так? – сошёл с мотоцикла и, засунув руки в карманы, с интересом наблюдал за мной. – Я думаю, рыцарь заслужил приз! – повесил шлем на руль.

– Нет! Не так! – нервно сглотнула. – Скажите, сколько я вам должна? – с готовностью открыла сумочку, собираясь достать из кошелька купюры.

– Вот-те раз! А что это мы снова на вы перешли? – вскинув руку, щёлкнул кнопкой пульта, и воротина, поскрипывая, отползла в сторону.

– Я с незнакомыми людьми на ты не разговариваю! – покосилась на двухэтажный дом с темнеющими глазницами окон в глубине двора и непроизвольно попятилась. Воображение нарисовало пугающие картины моего в этом дворце заточения.

– Так, в чём же дело? Меня Владиславом зовут. Можно, просто Владом. А вас? – сделал акцент на последнем слове.

– Таисия. Таисия Павловна! – вздёрнув подбородок, посмотрела на него с вызовом.

“Пусть не думает, что я его боюсь!”

– Ой, – поморщился он, – зачем такой симпатичной девушке отчество? – Таисия Павловна… – хохотнул. – Трындец просто! Может, ещё указку в руки возьмёшь и очки наденешь? – ехидно улыбнулся. – Хотя-я… А что? Мне эта идея нравится, для ролевых игр! Ты этим предлагаешь сейчас заняться?

– Я ничего тебе не предлагаю! На, вот! – выхватила из сумочки пятитысячную купюру и бросила её в шлем. – На бензин хватит? – повесила каску на руль и походкой от бедра двинулась в обратном направлении. Когда свернули на эту дорогу, я на перекрёстке видела автозаправочную станцию.

– Я, конечно, люблю горячих девочек, но не настолько, чтобы за деньги, – услышала за спиной. Он, оказывается, шёл шаг в шаг, не отставал. – Ладно! Хватит цыпу из себя строить! Нужна ты мне больно… – дёрнул за руку, заставляя остановиться, и сунул в карман деньги. – Пошли ко мне. Умоешься, ссадины обработаешь и отвезу, куда скажешь.

Его пренебрежительное: “Нужна ты мне больно” почему-то задели. Попробовала представить, как выгляжу – картинка была неутешительной: тушь наверняка растеклась, волосы как у ведьмы…

– Пошёл ты! – выдернула руку и, прихрамывая, побрела к заправке. Снова пронзительно свербило в носу, а слёзы почему-то сами струились по щекам. Я чувствовала себя несчастной, никому не нужной неудачницей, которую спас “рыцарь”, чтобы удовлетворить похоть.

Что со мной не так?

– Вот Чудило! – преградил он мне дорогу. – Чего ревёшь-то?

– Ничего! – отвела взгляд в сторону и смахнула слёзы. – Тебя это не касается. Понял? – порылась в сумочке, но одноразовые платочки закончились.

– На, – вытащил из кармана огромный тканевый платок в синюю клеточку. – И стой здесь. Сейчас подъеду.

В носу хлюпало. Без платка чувствовала себя совсем беспомощной, поэтому взяла, буркнув “спасибо”.

– Не утруждайся! Такси от заправки вызову, – обошла его нетвёрдой походкой и, вышагивая на носочках, побрела как на маяк, на свет трассы. Её зарево слегка расплывалось от слёз, делаясь то чётким, то расплывчатым.

Несколько минут шла сосредоточенно, не оглядывалась. Отчего-то накатила усталость. Дико хотелось сесть где-нибудь и чуточку отдохнуть, прикрыв глаза. Но я поставила себе цель не расслабляться, пока не дойду до кафе.

Мимо изредка проезжали машины. Одна притормозила.

– Эй, красавица! – из приоткрывшейся дверцы высунулся мужчина явно южных кровей. – Зачем такая одна идёшь, ночью? Садись! Подвезу, куда скажешь.

– Спасибо… – лихорадочно соображала, как повежливее отвязаться. – Я не одна.

– Зачем обманываешь? Вижу ведь обидел кто-то. Я ведь помочь хочу…

Глава 18. Влад

По привычке, перед тем как уйти, вышел в зал.

Любил прочувствовать атмосферу своего ресторана. Меня заряжал этот чужой драйв.

Когда-то, ещё до встречи с Лерой часто зависал в подобных заведениях. Но благодаря ей, как-то перешёл на другую ступень своего развития. Появились здоровые амбиции и цель развиваться и зарабатывать.

Когда-то слышал, что охотники возле барсучьей норы привязывают сучку таксы, и тогда кобель охотится. Не для хозяина, а для своей избранницы. История походила на байку, но почему-то запомнилась.

Вот так и я. После того как женился, сделал упор на бизнесе. Хотелось для любимой построить дом, чтобы она мне нарожала в нём детей и жили бы мы там долго и счастливо…

Благо стартовый капитал достался от по наследству от любимой бабули. А дальше всё только прирастало и множилось. Жена родила сына, и моя жизнь раскрасилась смыслами.

Вспоминая те годы, до сих пор удивляюсь, как не замечал, что живу в иллюзии призрачного счастья? Ведь имел трезвую голову предприимчивого коммерсанта, и с бизнесом-то всё было хорошо.

Начал с небольшой закусочной, а когда она стала приносить твёрдый доход, стал расширять сеть. Затем, когда понял, что у меня уже есть ресурс, замахнулся на большее: выгодно продал раскрученный бизнес и открыл ресторан. Через год он уже приносил отличный доход, и я открыл ещё два…

Вот тогда мой самый близкий человек, ради которого, собственно, я и работал двадцать четыре на семь – моя Лера… Всадила кинжал предательства в спину по самую рукоятку, бросив нас сыном ради заезжего рок-музыканта, от музыки которого пёрлась с юности.

Если бы мог достать этого подонка, я бы размазал его, как пить дать. Но он же, бля@, попросил политического убежища и свалил гад, с ней вместе, за границу.

Поначалу думал, что это у неё наваждение. Мало ли, ошиблась, дома засиделась, а тут ОН, мечта всей жизни.

Но потом, перед разводом, встретился с ней, поговорил и понял, что спасать семью не имело смысла. Потому что, оказывается, её у меня и не было.

Лера оказалась глубочайшей ошибкой и разочарованием.

Возненавидел её.

Даже на сына тогда смотреть не мог, потому что он напоминал мне о Лере. Хотелось забыть её, вычеркнуть из жизни.

Но Макар, наш сын, которого я видел изо дня в день, бередил рану. Напоминал мне о той, которую я любил, а она, отсудив у меня треть всего, что я к тому времени заработал, перевернула страницу жизни, начав новую, но без нас.

Как не спился тогда – не знаю. Наверно, благодаря друзьям и сыну.

Но как-то выстоял. Даже дела в бизнесе постепенно поправил, хоть было непросто.

Вот только на женщин я теперь смотрел, как на расходный материал: снять напряжение, не более.

Были те, кто задерживались дольше одной ночи, но как только начинали хотеть большего – безжалостно расставался. Зарёкся я впускать в свою жизнь хоть кого-то. Легче было держать дистанцию, нежели потом выдирать из сердца вместе с плотью.

Слышал, что за глаза меня звали бирюком-сердцеедом, но не реагировал. Плевать. Ничего личного. Просто внутренняя система безопасности так теперь работала…

Опершись на стойку бара, я цедил безалкогольный мохито, позвякивая кубиками льда о стенки стакана, и лениво наблюдал за отрывающимся на танцполе цветником.

Дамочки были нахороше, но надо отдать им должное: двигались в такт и вполне слаженно. В каждой была какая-то изюминка.

Нравилось мне вот так, исподтишка наблюдая, выбирать чику для знакомства. Не каждый раз находил подходящую, но это походило на игру: пытался представить, какой она окажется в сексе, а затем, интересно было проверить, ошибся или нет.

Обычно не ошибался.

Сейчас мой взгляд был прикован к огненно-рыжей. Вернее, рыжих там было две. Но я смотрел на ту, что, прикрыв глаза, отдавалась музыке лицом ко мне. Двигалась она зачётно! Вся такая лёгкая, пластичная, податливая малейшему колебанию музыки, словно ленточка в руках гимнастки…

Залип, глядя на неё с ощущением пробудившейся в штанах жизни... Но чем она меня зацепила, было непонятно. Обычно так мог среагировать на аппетитный, обтянутый чем-то облегающим попец, ну или на откровенно выпирающие сквозь тонкий трикотаж соски пышной троечки.

А тут… Сам не понял. Длинная струящаяся юбка. Прозрачная, но под ней подклад, под которым ничего не видно. Грудь?

Да. Но нет и намёка на декольте. А там кто знает? Может, в лифчике поролон.

Талия? О да! Обхватить пальцами и почувствовать крутой изгиб… М-м…

Фантазия тут же дорисовала, как вздымающийся в танце вихрь ярко-рыжих волос, опускается спутанными прядями на её обнажённые мраморно-белые плечи и ритмично вздрагивающую в такт фрикций грудь…

Глава 19. Таисия

Дверь в квартиру открыла прихваченным с собой ключом. Но увы, несмотря на мои старания, войти по-тихому не получилось. Среагировав на щелчок замка, Мария Васильевна тут же вышла в прихожую.

– Бог мой, Тасенька! Ты ли это?! – охнула она, включив свет. – Что случилось? Ты… в порядке?

– Да, – сникла я, сообразив, что без объяснений не обойтись, а рассказывать о своих приключениях совсем не хотелось. На свету с ужасом поразглядывала испачканные в крови ладони и, стиснув от боли зубы, сложила пальцы в кружок, старалась стряхнут с плеч куртку так, чтобы не испачкать подклад рукавов.

– Что случилось? – Мария Васильевна подхватила куртку и повесила на вешалку.

– Встретила давнюю подругу, и она позвала в ресторан,– я со вздохом вкратце начала пересказывать события дня. – Они там с коллегами заказали столик. Ну, я же, видите… Имидж поменяла. Решила развеяться. Всё, как вы и советовали…

– Имидж мне нравится, – нетерпеливо махнула рукой она – Только, почему ты побитая вся?

– Там оказался помощник мужа. Я, когда его увидела, почти сразу ушла. Но видимо, тот меня раньше заметил… В общем, на улице меня встречал муж.

– Ой, боженьки! – схватилась она за голову. – Это что, он так тебя?

– Это я так убегать от него на шпильках пыталась, – горько усмехнулась, поднимая подол юбки. Сквозь дыры в колготках видны были уродливые ссадины со спёкшейся кровью и вкраплениями грязи.

– Тс, – Мария Васильевна в отчаянии всплеснула руками, прищёлкивая языком. – Бегом в ванну! – подтолкнула меня к двери. – Халат висит чистый, а полотенце возьмёшь на полке. Мойся! Потом обработаю ссадины и расскажешь…

От воды ранки защипали с новой силой. Сжимаясь от боли, промыла их, а затем в несколько приёмов смыла боевой раскрас с лица. Глаза от мыла начало щипать, и я, зажмурившись, постояла под душем.

Перед мысленным взором тут же возник нагловатый взгляд Влада.

Раньше меня такой типаж отпугивал. Я терялась от откровенного внимания мужчин и чувствовала себя неуверенно. Притом всегда чувствовала эту тонкая грань между пошлостью и флиртом. Терялась от откровенного натиска. Вот и сегодня, от его прямолинейного предложения растерялась, и тут же разозлилась на себя, что не могу должным образом поставить дерзкого самца на место.

Но после именно он пришёл мне на помощь. Хотя на остановке стояли люди и наверняка кто-то видел потасовку. Но никто никак не отреагировал.

А “наглый самец”, как я его окрестила в лифте, бросился защищать меня. Притом Вавилов же назвал себя. И даже это его не остановило.

И потом за городом на дороге пошёл против двух абреков, хотя у них запросто могло оказаться оружие…

А затем отвёз меня домой за простое “спасибо” и деньги не взял.

Я понимала, что от другой платы он, скорее всего, не отказался бы, но такую цену я не была готова платить. Телефон ему тоже дать отказалась. У меня впереди была масса проблем с разводом. Поэтому никакие новые отношения в ближайшее будущее не вписывались. Тем более, по его глазам было видно, что он ходок и женским вниманием явно был не обделён. А мне и без того хватило сейчас впечатлений от предательства мужа. Второй раз подобное пережить не хотелось. Поэтому я искренне пожелала ему встретить настоящую любовь, а не разовое приключение и, воспользовавшись тем, что припаркованный на проезжей части двора его мотоцикл мешал проезду сразу двух машин, юркнула в подъезд.

Выйдя из душа, проговорила с Марией Васильевной за чаем все свои злоключения и отправилась спать к мирно посапывающей Геле.

Постель была непривычная, чужая, поэтому, несмотря на усталость, провалилась в сон не сразу. Засыпая, перебирала в голове события дня, и мне не верилось, что с момента побега из дома мужа не прошло и суток. А ещё меня беспокоило, что Роман слишком быстро нашёл меня и теперь знал, как я выгляжу...

“Бли-ин!" – меня неожиданно бросило в пот. Испуганно распахнув глаза, я несколько мгновений находилась в шоке от осознания, что он же запомнил номер байка Влада. Теперь он запросто мог найти его по регистрации, а затем надавить на него. Ведь у моего спасителя могли отыскаться свои скелеты в шкафу, а муж мог его этим шантажировать… И если Влад расскажет, куда подвёз меня сегодня, выследить меня будет просто.

Глава 20. Таисия

Гелю в понедельник оставила дома. Мария Васильевна сама вызвалась присмотреть за ней, пока не получу развод и не оформлю официально бумаги, что дочь останется со мной.

Мелкая, услышав, что утром может поспать подольше, была крайне довольна подвернувшейся возможности продлить выходные.

От нашего переезда она пока была в полном восторге: Мария Васильевна играла с ней, гуляла и, главное, внимательно слушала.

Правда спрашивала пару раз, почему мы не едем домой, ставя меня в тупик своим вопросом. Лгать не хотелось, но и правду я сказать не могла. Я знала, что дочь привязана к отцу, и не хотела её расстраивать. Поэтому, подумав, сказала, что папа в командировке, а мы пока поживём у Марии Васильевны.

Благо та витала в облаках и пока по отцу не скучала поэтому, не задумываясь, быстро переключалась с одного на другое.

В школу прошла без проблем. Охранник вдоль и поперёк проверил мой паспорт, записал в какой-то журнал и, указав на лестницу, пояснил, где находится кабинет директора.

В восемь тридцать я постучала в дверь с табличкой. Никто не ответил. Подёргала ручку и, вздохнув, прислонилась к стене, чтобы снующие по коридору сорванцы не снесли меня ненароком.

Прозвенел звонок, гул голосов в коридоре постепенно стих, и я отделилась от стены, решив спокойно рассмотреть оформление стен в коридорах. Но не успела отойти от двери, как к кабинету подошёл высокий, брутальный мужчина лет сорока.

– Здравствуйте. Вы ко мне? – скользнул по мне внимательным взглядом, отпирая дверь ключом.

– Здравствуйте. Да, – машинально одёрнула я полы пиджака.

– Проходите, – галантно посторонился он, пропуская меня вперёд. – С каким вопросом пожаловали? – жестом указал мне на стул возле стола в центре кабинета.

– Меня зовут Таисия Павловна…

– Очень приятно. Меня – Лев Борисович, – кивнул он с лёгкой усмешкой.

– Я учительница младших классов. Вот мои документы, – торопливо положила на стол перед ним папочку с дипломом и многочисленными сертификатами, подтверждающими мои заслуги и достижения. – И… Я была бы счастлива стать частью преподавательского состава вашей школы.

– Это похвально, – бегло просмотрел он трудовую книжку с единственной там записью, затем диплом и вкладыш… – Только уже учебный год начался… С чего вы взяли, что у нас есть для вас вакансия? – посмотрел испытующе из-под смоляных бровей.

Не знаю почему, но почувствовала, что щёки полыхнули огнём. Его карие глаза словно подозревали меня в каком-то заговоре. А я не догадалась спросить у Риты и Василисы, могу ли сослаться на них, когда приду устраиваться.

– Моя знакомая работает у вас в школе… – решила всё же пояснить. – Сказала, что учителя в третьем классе нет. Вот я и подумала, что возможно, это мой шанс устроиться на работу в вашу школу, – проговорила, превозмогая странную робость.

“Не зря девчонки говорили, что директор здесь суровый”, – промелькнуло в голове.

– А почему из прошлой школы ушли? Там, насколько знаю, условия ничем не хуже наших, – он продолжал сверлить меня своим цепким взглядом.

– Я по семейным обстоятельствам уволилась, – проблеяла я, понимая, каким будет его следующее замечание, и не ошиблась.

– А что изменилось у вас в семейных обстоятельствах через месяц?

– Рассталась с мужем, – передёрнула плечами я, словно чёрта вспомнила. – Раньше ему не нравилось, что я много времени провожу в школе, поэтому вынуждена была уволиться. Теперь такой проблемы нет.

– Значит, теперь вы свободны от обязательств? – постучал задумчиво ручкой по столу. – А дети? У вас есть дети?

– Да. Дочь. Ангелина. Ей шесть лет. Но с ней нет проблем. Дочь ходит в садик, и у меня есть с кем оставлять её в случае, если придётся задерживаться.

– Есть, значит, с кем… – снова смерил меня взглядом, отдельно задержавшись на собранных в шишку на затылке, гладко зачёсанных, но от этого не ставших менее яркими, волосах. – Что ж, – пожевал губами, прежде чем вынес вердикт, – на ваше счастье, у нас действительно оказалась неожиданно вакансия для учителя в третьем классе. Только вы мне сначала принесите справку из женской консультации, что не беременны…

У меня, наверно вытянулось от неожиданности лицо, потому что он добавил:

– Ничего личного! Такие отныне у меня правила при приёме сотрудников на работу.

– Ладно, – пожала плечами я, – могу прямо сейчас, до обеда, принести. У врача как раз первая смена.

– Очень хорошо. Тогда не задерживаю. Если поторопитесь – вас сегодня же оформят, и завтра вы уже сможете приступить к учебному процессу. Готовьтесь пройти инструктаж и подписать множество допусков у Арины Андреевны, нашего завуча младших классов. Но сперва – медицинское заключение…

– Да, спасибо, – поспешила покинуть кабинет.

“Вот бабуин! А если бы я оказалась беременна, без работы и средств к существованию? Мне что, с голоду помирать было бы?”, – меня раздирало на части от лютой несправедливости.

Чтобы не сидеть в очередях, я пару лет назад перевелась из районной поликлиники в медицинский центр и наблюдалась там платно. Сейчас такое обслуживание должно было стать чрезмерно дорогим для меня и предстояло вернуться в социальную здравницу. Но сегодня, ради этой справки, я готова была снова заплатить за приём.

Глава 21. Таисия

– Здравствуйте, Таисия Павловна! – встретила меня Анастасия Юрьевна, мой гинеколог. – Какое преображение! – проговорила восторженно. – А вам на пользу увольнение смотрю… Ну, с чем пожаловали? Неужели с долгожданной беременностью?

“Тьфу-тьфу…” – передёрнуло меня.

– Н-нет… Но мне нужна справка, что я в данный момент не беременна.

– Вот как? А что такое? У вас какие-то изменения в жизни? – её глаза загорелись от любопытства.

– Нет, ничего такого. Просто подруга пригласила в СПА-салон. А там же, кедровая бочка и горячие обёртывания… Вот муж и заявил, что отпустит, только, если справку принесу, что беременности нет.

– Тогда раздевайтесь… – проговорила та разочарованно, махнув широким жестом за ширму.

– Ой, Таисия Павловна, как же вам повезло с мужем. Роман Юрьевич так заботится о вас… – приговаривала она елейным голосом, осматривая меня.

“Господи, как же я раньше-то не замечала её лицемерия?” – почувствовала дикую неприязнь. Этой этой женщине я раньше доверяла и к ней приходила со своими надеждами забеременеть. А теперь она ассоциировалась с несложившейся моей семейной жизнью.

Женщина всячески пыталась разговорить меня, но я отвечала односложно. Попросила только взять мазок на бактерии. Та посмотрела на меня удивлённо, и мне пришлось импровизировать: сказала, что хочу исключить возможность скрытых инфекций для планирования беременности.

Как итог: мой визит в клинику прошёл успешно – я получила нужную для устройства на работу справку.

Четверг

Кошмар оформления документов, знакомство с классом, первые уроки были позади и воспринимались как сплошной водевиль. Полдня проводила в школе, а потом весь вечер и добрый кусок ночи готовилась к занятиям и проверяла тетради.

Чтобы поскорее познакомиться с учениками, устраивала тематические игровые занятия, чтение по ролям и проверочные работы. Оценивала ответы пока только для себя, выявляя сильные и слабые стороны ребят не по характеристикам, предоставленным мне завучем, а по своим наблюдениям.

Благо детей в классе здесь было на треть меньше, чем в общеобразовательных школах, поэтому я довольно быстро познакомилась с каждым.

Правда, тут же столкнулась с обратной стороной учебного процесса: в классе воду мутили несколько человек, притом одной из них была девочка, Лена Завьялова – скрытый лидер и серый кардинал с милым личиком и небесно-голубыми глазами.

Чем ей не угодил Макар Горский, для меня пока оставалось загадкой. Мальчик, конечно, был ершист, этакий независимый бунтарь. Но в нём не было желания мелко напакостить. Он либо делал вид, что его не трогают обидные словечки девочек, либо за то же самое мог ударить кого-то из зарвавшихся пацанов. Но сам ни к кому не лез. Хотя все в один голос чуть что жаловались на него.

Понаблюдав пару дней, заметила, что это Лена вносит смуту.

На переменах она словно случайно оказывалась с ним рядом, и если я не успевала её чём-нибудь занять, там обязательно возникала потасовка, в которой странным образом оказывался виноват Макар. И хотя факты были на лицо, я почему-то больше верила упрямым орехово-карим глазам Горского, чем ангельским Лены Завьяловой.

Родительское собрание я наметила провести в октябре, чтобы успеть разобраться в проблемах класса.

Но события развивались слишком стремительно.

В четверг последним уроком у моих третьеклашек была физкультура, и они сдавали нормативы на улице, на спортивной площадке школы. К тому времени, когда урок у них закончился, я, возвращаясь из столовой, остановилась возле окна в коридоре, из которого просматривались дорожка и часть крыльца школы.

Лена Завьялова, с неизменной улыбочкой, выплясывая на ступенях крыльца, снимала что-то на свой шикарный айфон.

“Блин! Откуда у неё телефон? Я же с утра собрала все гаджеты и разложила в коробке по пакетикам. Помню, что заперла их в столе”.

Решив разобраться немедленно, направилась к выходу.

Вроде бы шла стремительно, но когда спустя несколько секунд выскочила на крыльцо, едва устояла на ногах: Лена, корчась от боли, держалась за ногу, завалившись боком на нижней ступеньке. Над ней стоял с растерянным лицом Макар и девочки, которые с криками и визгами тыкали в него кулаками.

– Таисия Павловна…

– Таисия Павловна!... Это Макар!... – подбежали ко мне, наперебой указывая на стоящего истуканом Горского. Молча обошла испуганных подружек Лены и на ватных ногах начала спускаться к подскочившему к Лене физруку.

– Александр Сергеевич, надо вызвать скорую, – мой голос дрожал, а в голове болезненно плескалась единственная мысль: “Это я виновата! Не успела! А должна было…”

Физрук задрал на тонкой ножке девочки штанину и осматривал припухший голеностоп.

– Всё, Горский, тебе хана! – услышала я позади писклявый голосок Снежаны Минаевой. – Теперь тебя точно из школы выгонят.

– Да уж, – хмыкнул Гога Микоян, – ещё и телефон заставят покупать. А у неё же пятнадцатый был, дорогущий… – я проследила за взглядом мальчика и, к своему ужасу, обнаружила там айфон Лены в приметном розовом чехле. Экран гаджета был весь в мелких трещинах.

Глава 22. Разговор с Макаром

Пятым уроком у ребят был английский, его вела Анастасия Юрьевна Гречка, и у меня должно было остаться время собраться с мыслями и настроиться на предстоящую встречу с родителями Макара и Лены.

Жуткие опасения, что девочка серьёзно травмировалась, развеялись ещё накануне вечером. Я позвонила сопровождавшей Лену Арине Андреевне и немного выдохнула. Рентген показал ушиб мягких тканей и небольшое растяжение. Ей дали справку – освобождение от занятий на неделю, и был рекомендован покой и тугая повязка.

Но завуч, пообщавшись с мамой Лены, сказала, что та настроена решительно: сказала, что так это не оставит.

Место Лены сегодня пустовало, и девочки на перемене этим постоянно троллили Макара. Тот им не отвечал, изображая скуку на лице, но я видела, насколько он был напряжён и подавлен.

На большой перемене после столовой я попросила его помочь мне отнести учебники в библиотеку.

Мой расчёт оказался оправдан, застала там только Марию, нашего библиотекаря.

– Спасибо, Макар, – придержала его за локоть, сложив книги на стойку. – Удели мне, пожалуйста, ещё несколько минут. Пойдём, вон туда, присядем? – увлекла за собой вглубь зала за читательский стол.

Мальчик молча подчинился.

– Макар, ты, наверно, в курсе, что сегодня в школу придут твои и Лены родители и будут говорить о вчерашнем инциденте?

Тот надулся как сыч, шумно вздыхая и отгораживаясь от меня.

– Макар, пойми, я не ищу крайних. Просто помоги мне разобраться в происходящем… – попыталась я достучаться до него. – Пойми меня правильно. Я ведь в этой школе, как бы сказать проще… Я новенькая в этом коллективе. И если признают мою вину, то, думаю, директор с радостью избавится от меня, – мне показалось, что только откровенностью возможно немного расположить его к себе.

Под руки попал карандаш, и я, цепляясь за него, как за соломинку, проминала пальцами вдоль, ощупывая грани, будто это могло мне помочь подобрать ключ к нахохлившемуся недоверчиво ребёнку.

Только сейчас до меня дошло, что, похоже, он никому не доверяет.

Как же должно быть тяжело ему.

– И что вы от меня хотите? – поднял он на меня полные отчаяния глаза. – Чтобы меня выперли из школы? Да?! Тогда вам всем будет хорошо… Да? – невозможно было просто так смотреть в его распахнутые, полные боли глаза. – Да пожалуйста! Я и сам давно хочу уйти! Вы скажите отцу, чтобы не держал меня здесь… – Подскочил, часто моргая.

– Макар! – взлетела следом я, и, прихватив за плечи, усадила обратно. – Макар, сядь, пожалуйста. Ты меня неправильно понял. Я вовсе не хочу, чтобы ты ушёл. Наоборот!...

– Что вы все мне врёте? Зачем? Я и без вас знаю, что доставляю только проблемы, – шмыгнул носом, отводя взгляд. – Сегодня ещё папе скажут, что телефон надо откупать… – вздохнул, упираясь локтями в стол, и схватился за голову. – Бабушке это и надо: напишет теперь заявление, чтобы меня ей отдали…

– А почему бабушка? – у меня в голове роилась тысяча вопросов, но понимала, что сейчас лучше молчать, давая Марку выговориться, и я прикусила язык.

– Потому! Потому что женщины все коварные! – вскинул голову, опалив меня неприязненным взглядом. – От них одни беды, – проговорил многозначительно, явно повторяя чьи-то слова.

– Макар, смотри, в нашем классе много мальчиков. Ты как думаешь, они все, плохие?

– Нет…

– Значит, все хорошие?

– Нет… – смотрел на меня выжидающе.

– Значит, разные. Да? Притом одни и те же постоянно бывают, то хорошими, то плохими. Так? В зависимости от своих поступков…

– Ну, да…

– А девочки? Разве они все, плохие?

– Нет, – проговорил со вздохом.

– Вот видишь? Ты сейчас обижен на Лену, и всех женщин видишь в чёрном цвете. А ведь Лена пострадала. Ты специально толкнул её? – задала я провокационный вопрос.

– Нет! Вы, что?! Я хотел забрать телефон, чтобы она, перестала снимать меня, а она хотела убежать и оступилась.

– А телефон?

– Так, когда падала, рукой махнула, он и улетел…

– А ты что делал в этот момент? – видя, что он отвечает, на автопилоте, подкидывала вопросы.

– Я? Стоял… Она же была ниже меня на две ступеньки. Я не мог удержать. Я не ожидал, что она упадёт.

– А почему ребята все на тебя указали? – растерялась я, не зная, верить ему или нет.

– Так, никто же не видел, почему упала. Завьялова вскрикнула, и все посмотрели. Решили, что это я толкнул…

– Понятно, – потёрла я виски, набрасывая в голове план действий. – Макар, а что такого, что Лена тебя снимала на телефон? Почему ты так бурно отреагировал?

– Потому. – парень со вздохом снова уткнул взгляд в столешницу. – Вам бы приятно было, если бы вас снимали, а потом приделывали туда всякую фигню и в Tik-Tok выкладывали?

– Нет, – покачала я головой.

– Вот и мне нет, – проговорил раздражённо. – Я её предупредил, если увижу, что снимает меня, с телефоном, пусть попрощается! Можно я пойду? – подскочил, услышав звонок на урок.

Глава 23. И в горе и в радости...

Мне кажется, в понедельник, устраиваясь на работу, я так не переживала, как сейчас, подходя к кабинету директора. Прижимая папку с исписанными от руки листами к груди, отодвинула на запястье рукав белой хлопковой блузки и посмотрела на часы.

Без двух минут час.

По голосам, доносившимся из кабинета, поняла, что все уже собрались. Но решила использовать свои две минуты с пользой.

Машинально одёрнула свой новый серо-голубой сарафан, поправила воротничок блузки, нащупала пальцами каплю голубого топаза в скромном вырезе на груди, прошлась пальцами по выпущенной вместо чёлки тонкой пряди волос… Движения были неосознанными. Мои мысли сейчас были заняты проговариванием основных моментов приготовленной заранее речи.

Ровно в час, постучав для приличия, я вошла.

– Здравствуйте! – проговорила в общем. – Лев Борисович, представите меня? – обратилась к директору, потому что женщина и мужчина сидели по разные стороны стола спиной к дверям, а значит, и ко мне.

– Проходите, Таисия Павловна, – кивнул Лев Борисович на кресло по левую руку от себя.

– Вы, скорее всего, ещё не знакомы с новым классным руководителем в вашем классе? – монотонно начал Воротынский, пока я усаживалась, двигая массивное кресло ближе к столу. – Вавилова Таисия Павловна! – картинно указал он на меня, когда я, наконец, притихла, разложив папку перед собой.

– Очень приятно, – услышала я странно знакомый мужской голос и, вскинув резко голову, на миг зависла с открытым ртом, глядя в хорошо знакомые, нагловатые глаза сидевшего почти напротив меня мужчины.

– А мне не очень, – фыркнула недовольно женщина, выводя меня из коматоза. – Школа мне обходится слишком дорого, Лев Борисович! А у вас учителя меняются в учебном процессе… С регалиями Таисии Павловны, надеюсь, можно будет познакомиться?

– Позже, – кивнул директор. – Сейчас мы собрались по другому поводу.

– А я считаю, что вопрос своевременный, – не унималась та. – Новый учитель и угроза безопасности детей связаны, – дама, дёргая головой, сотрясала объёмную причёску.

– Таисия Павловна, простите, сразу не представил, – проговорил Воротынский, воспользовавшись паузой. – Это – Маргарита Андреевна Завьялова, мама Лены, – указал взглядом на холёную женщину лет сорока, одетую дорого и со вкусом. Кольцо на её пухлом пальце стоило баснословно дорого. Я видела примерно такое в коллекции бриллиантов Fancy. – А напротив Владислав Маркович Горский – отец Макара.

“Отец Макара! Вот это – ирония судьбы… – в голове не укладывалось. Я с трудом осознавала, что это не чей-то тупой розыгрыш. Тогда, в пятницу, Влад показался мне этаким свободолюбивым мачо-ловеласом. Притом я сама была очарована его харизмой. Но мне даже в голову не могло прийти, что он чей-то отец. А сейчас, в этом дорогом костюме, по-барски развалившись в кресле, он выглядел как молодой респектабельный олигарх.

– Спасибо. Я поняла, – кивнула в ответ, усиленно избегая смотреть в сторону Горского.

“Боже мой! Это надо так вляпаться?! – у меня горели щёки, и я пока никак не могла взять себя в руки. – Что он там сейчас думает? Завьялова, вон, недовольна, я ей не особо внушаю доверие. Представляю, что думает после недавних ночных приключений о классном руководителе сына, Горский...”

– Таисия Павловна! С вами всё в порядке?! – окликнул меня Лев Борисович.

– Да, простите! – встрепенулась я, хватаясь за папку.

– Тогда начну я, – просканировал меня прищурясь. – Дела наши обстоят так: возвращаясь с урока физкультуры, Лена вчера оступилась на крыльце, и мы вынуждены были вызвать карету скорой помощи. В сопровождении заведующей учебной частью Коневой Арины Андреевны… – Лев Борисович начал монотонно перечислять факты.

– Я не понимаю, к чему вы тратите моё время и терпение? – почти сразу оборвала его речь мать Лены. – Всем и так всё понятно! Этот несносный хулиган ваш, – гневно посмотрела на Горского, – едва не изувечил мою дочь и, в придачу, разбил дорогой телефон. Так что, Лев Борисович, давайте уже перейдём сразу к делу. Заявление перед вами, принимайте меры! Это недопустимо! По мальчишке колония плачет, а вы его в частной школе держите, – её итак выступающая нижняя челюсть, угрожающе выпятилась.

– Я не понял! Что здесь происходит? – проговорил Влад, обводя всех своим насмешливым взглядом, но я понимала, что ему сейчас не до смеха. – Лев Борисович, почему на моего сына повесили всех собак? С чего вообще решили, что он причастен к тому, что девочка упала? У вас над крыльцом есть видеокамера?

– Есть, – вздохнул Воротынский, – но, к сожалению, нижние ступени не видно.

– Хорошо, давайте посмотрим, то, что видно в момент падения, – проговорил Влад раздражённо. – Я, в отличие от вас всех, здесь присутствующих, склонен верить сыну. А сын мне сказал, что пальцем не тронул вашу Лену, – проговорил с нажимом, глядя на нахохлившуюся мадам Завьялову. – А вот к вам, Маргарита Андреевна, вопросы есть по поводу воспитания дочери. Почему, она, прикрываясь тем, что девочка, постоянно троллит Макара, выкладывая свои идиотские видео? Я, знаете ли, могу вас тоже призвать к ответу за дочь! А то, что это получается? Постоянно провоцировать и дразнить пацана можно, всем, кому не лень, а как только даёт отпор, начинается визг, что он хулиган… – говорил Влад горячо, и я понимала, что готова подписаться под каждым его словом.