После измены счастье есть

Глава 1

– Умеешь ты трагедию из ерунды сделать, – бросает муж.

– Измена законной супруге и секс с замужней женщиной, по-твоему, это ерунда?

– Ну что ты в бутылку лезешь? Что изменилось со вчерашнего дня?

– А ты не понимаешь? Нет? Ты же со мной был, потом с ней, а потом опять ко мне идешь… и так… сколько времени?

– Да какая разница, Варь. Люблю-то я только тебя.

«Что ты знаешь о любви?» – хочется завизжать, но я отказываюсь устраивать сцену. Не заслуживает он даже ее.

– О любви хозяйке своей пой, старайся и дальше ей угодить! А мне не надо, понял?! – вырываюсь из прежде любимых, а теперь ненавистных рук.

– Варька, да не будь ты дурой! Это же такая удача! Жена миллиардера, у нее бабок немеряно. И от меня ей только одно надо – ласка да внимание. Не я сам. Она ж со своим кошельком, один черт, никогда не разведется. А мы заживем! Да я o таком даже мечтать не мог! Это же Шанс! Шанс с большой буквы, слышишь меня?

________________________________***__________________________________

ВАРВАРА

– … всё видела!

– Чушь не мели!

– Я правду говорю!

– А я говорю: рот закрой!

– Ты – предатель, понял! Ты – плохой!

– Последний раз предупреждаю: умолкни по-хорошему!

– Я всё Варе расскажу!

– Только пробуй пикнуть, влёт в деревню к бабке вернешься!

Племяшка и муж так отчаянно рычат друг на друга, что совершенно не замечают моего возвращения с работы. А я, пока скидываю промокшую от весенней слякоти обувь и стягиваю напитавшееся влагой пальто, успеваю услышать часть их разборок на повышенных тонах.

– Та-а-ак… и что здесь происходит? – влетаю в кухню, готовая для начала их разнимать, а уж потом выяснять, в чем там дело.

– Ой, Варя, – охает Сашка, глядя на меня большими испуганными глазами.

Волосы слегка всклокочены, кулачки сжаты, на щеках два алых пятна. Ее аж потряхивает на эмоциях.

– Привет, родная! – Коля улыбается вполне спокойно.

Если б собственными ушами не слышала его воплей, ни за что бы не поверила, что он только что был зол.

Муж в два шага сокращает между нами расстояние, обнимает мощной пятерней, прижимая к своему крепкому мускулистому телу, и звонко целует в губы.

– А ты чего так рано? – приподнимает бровь.

– Не поверишь, все пять учеников разом заболели и не пришли на занятия, – делюсь новостью, попутно разматывая с шеи длинный шарф.

– Правда что ли?

– Сама в шоке. В этом году реально вирус какой-то странный. Нет бы в январе-феврале зверствовал, а он во второй половине марта решил себя проявить.

– Хм, понятно. Ну, молодец, что вернулась засветло, – треплет по макушке. – Я переживать не буду.

– Я и сама рада, – улыбаюсь им обоим. – По такому прекрасному поводу даже в «Магнит» забежала и тортик купила.

Раскрываю пакет и вынимаю из него «Медовик» в картонной упаковке.

– Варь, ну нафига ты эту дешёвку притащила? – кисло тянет Пригожин. – Не могла нормальный взять, с натуральными сливками или шоколадом? Опять химозу с полугодовалым сроком потребления выцепила.

– Не преувеличивай, – фыркаю на него и лезу проверять время годности. – Ну вот, смотри, – сую дату ему под нос. – Всего три месяца годен, а не шесть. И изготовлен неделю назад. Свежий совсем.

– Да тебе соврут, недорого возьмут.

– Всё, Коль, не ворчи! – отмахиваюсь. – Главное, мы с Санькой именно такой любим. Да, Рыжик?

Подмигиваю племяшке, очень надеясь поднять ей настроение. Водружаю коробку с тортом на стол, а пакет сворачиваю и убираю под мойку в тот самый пакет с пакетами, который есть в каждом доме.

– Угу, – неуверенно кивает родное сердце, переминаясь с ноги на ногу и смешно втягивая в себя губы.

Пятнадцать лет моей красавице, а с виду дитя-дитём. Маленького роста, хрупкого телосложения, с большими наивными глазами на пол лица и рыжими задорными кудряшками до середины спины.

– Мы именно такой любим… – передразнивает меня Николай, смешно кривляясь. – А я, Варь, что, мимо кассы? Или раз мужик, то мне сладкое не нужно? Так вот ошибаешься, родная! Я вообще-то тоже тортики с удовольствием ем. А еще зарабатываю прилично, чтобы покупать не фигнюшку, а реально вкусные вещи.

– Ой, всё, Пригожин, не ворчи! – закатываю глаза, продолжая улыбаться. – Тебе из-за работы сладкое есть вредно. За фигурой надо следить. А у нас с Санькой всё норм с конституцией! Мы – тощие. Да, роднуль? И «Медовик» в нас отлично приживется.

Визуалы

Варвара Михайловна Пригожина

27 лет, преподаватель иностранных языков в Доме культуры,

замужем за Николаем Пригожиным. Уверена, что счастлива в браке... увы и ах!..

Николай Пригожин

29 лет, охранник Тамары Крыловой, женат на Варваре.

Александра Мамаева (Рыжик)

15 лет, ученица 9 класса, родители погибли в ДТП 2 года назад,
Варя оформила на себя опекундство племянницы

Визуалы

Тамара Игоревна Крылова
41 год, владелица салона красоты, замужем за Демьяном Крыловым

Демьян Константинович КРЫЛОВ

45 лет, владелец холдинга «Коралл Инжиниринг», женат на Тамаре Крыловой​​​​

Максим КРЫЛОВ
18 лет, профи по выносу мозга, в этом году заканчивает гимназию.
В планах уехать учиться заграницу.

Глава 2

АЛЕКСАНДРА

– Сашуль, держи, – Варя протягивает мне вилку и одновременно пододвигает тарелку с большим куском «Медовика» и чашку с чаем.

– Спасибо, – дергаю уголки губ вверх, старательно рисуя улыбку.

А вот как есть любимый тортик – ни в чём крестная не ошиблась, я действительно именно такой обожаю. И не потому, что дёшево, а потому что мне вкусно! – не представляю. Кусок в горло не лезет.

Николай такой мерзавец оказался, в голове не укладывается.

Ну как можно при умнице и красавице жене, как моя Варюша, лезть целоваться к другой женщине?!

Как?

Дядя Коля, ты совсем долбо..б?!

Я не понимаю!

Мало того, что она старая и высокомерная снобка с холодным презрительным взглядом. Смотрела на меня, как на блоху безродную, когда физрук нас с идиотом-Крыловым отчитывал. Так еще и замужем!

Замужем за спонсором нашей гимназии!

Таким же снобом, как она сама. За мужчиной, чью фамилию на первосентябрьской линейке повторяют чаще, чем фамилию директора школы. И так благоговейно, будто в этот момент за его здравие в церкви свечки ставят.

Кошмарная семейка ледышек.

Неудивительно, что у них и сынок – не подарок. Не просто идиот, а идиот в квадрате! Мажор чертов! Да таких высокомерных засранцев от нормальных людей отдельно держать надо и выпускать только со справкой из психдиспансера не чаще, чем на пару часов в сутки.

Он же отмороженный!

На всю голову!

Боженька миленький, вот никак не понимаю! Неужели дядя Коля в своей качалке последние мозги вместо жира сжег, что с этой семейкой связался?

Ладно работа… деньги – понятно…

Но всё остальное?!

Как можно было золотую жену, добрейшей души молодую и натурально красивую женщину, на силиконовую долину променять?

Варя же его так любит. Ради него на все готова.

Коля то, Коля сё.

Он говорит, что ему по работе уехать надо – она отпускает без проблем. Он просит помочь – она вечерами сидит и переводы эти дурацкие для его знакомых строчит, строчит, строчит! Он в университет поступил, а она за него все задания делает!

И при этом всегда улыбается, всегда шутит и подкалывает, сглаживая острые углы его колючего характера.

Я ж раньше думала, что у него просто нрав тяжелый, из-за работы. А Варю он любит… но после того, что видела сегодня своими глазами, уже совершенно не уверена.

Когда любят, в глотку чужой женщине свой язык на школьной парковке не суют. И руки под одежду не пихают. И много еще чего не делают!

Вот мои мама с папой друг друга очень любили. Всегда вместе, за ручку. Всегда с улыбками.

Папа маме цветы часто дарил. Просто так, без повода. В выходные сам готовил, чтобы она отдыхала. Даже уборку мы втроем наводили. Папа пылесосил, мы с мамой пыль вытирали.

Родители и работали вместе. В одном кабинете сидели. Он – начальник отдела. Она – главный специалист. И никогда друг от друга не уставали, как бы другие за спинами не шипели из зависти.

И за Варю они от души радовались, когда четыре года назад она за Пригожина замуж выходила. У нее же первый жених погиб. Контрактник, уехал на год служить и уже не вернулся.

Она долго одна была, уж думали, так и все. Никто ее не расколдует. А тут Николай в отпуск к родителям в поселок нагрянул. Увидел ее и, как сам говорил, дар речи потерял. Влюбился без памяти.

Четыре месяца круги вокруг нашей умницы наворачивал, пока она «да» не сказала. И понятно почему. Молодая, красивая, хозяйственная, образованная. Картиночка просто!

И я радовалась. На свадьбе их два дня гуляла, смотрела, какая невеста красивая и счастливая и жених сильный, на руках ее постоянно носит и в глаза заглядывает, «люблю» говорит.

И тогда, когда в город большой он ее увез, тоже радовалась. Потому что в нашем поселке делать нечего. Работы почти нет. Всего две школы и три сада. Молодежь никакая, в основном одни старики.

И когда Варя после гибели мамы и папы меня позвала к себе жить, тоже радовалась. Мы с ней всегда близки были. У нас и разница-то в возрасте всего-ничего. Двенадцать лет. А бабушка Люба пусть и неплохая, но настолько несовременная, что даже сотовый кнопочный телефон для нее – уже шайтан-машина. А я, пусть и не особо избалованная, но к интернету и гаджетам привыкшая.

– Рыжик, ты чего грустишь? Улыбнись, солнышко! – накрывает мои пальцы своими Варя и в глаза заглядывает. – Если по поводу того, что тебе Коля наговорил, то даже в голову не бери! Никому я тебя не отдам! Ты – моя! Поняла? Ни в какую деревню не вернешься! Даже голову себе ерундой не забивай!

– Угу. Я тебя тоже, Варюш, люблю.

– Ты ж моё сокровище, – тянется и обнимает за плечи, а потом в макушку целует и заговорщически шепчет. – А еще знаешь что?

– Что? – повторяю послушно.

– Если тебя этот выхухоль мажористый, который Крылов, совсем достал, так давай ему тёмную устроим!

Глава 3

ВАРВАРА

Пятница – это маленькая суббота, и я ее обожаю, как большинство людей.

Даже то, что не живу по графику стандартной пятидневки – мои выходные сдвинуты и приходятся на воскресенье и понедельник, никак на это не влияет. Пятого дня недели жду как манны небесной, зная, что смогу вдоволь расслабиться, отоспаться и просто отдохнуть.

Попрощавшись с последним учеником, покидающим класс – сегодня их пришло аж целых два – беру в руки телефон и проверяю сообщения.

Санька десять минут назад отписалась, что уже сошла с электрички и теперь стоит на остановке и ждет автобуса. Расстояние от Сланцев до нашего поселка десять с небольшим километров, общественный транспорт ходит часто и почти по расписанию, но я все равно за нее переживаю.

Она ж еще девочка-девочка. Ребенок, чистый, наивный, искренний, но, к сожалению, уже столкнувшийся в своей недолгой жизни с отравляющим душу горем – потерей любимых родителей. И сколько бы Николай не говорил, что я гиперзаботливая и слишком ее опекающая, по-другому не могу. Успокаиваюсь лишь когда знаю, что с Рыжиком все в порядке.

Нажимаю иконку «Вызов». Саша отвечает после второго гудка.

– Привет, солнце! Как ты там? – говорю, едва услышав «Алло!».

– Привет, Варь. Всё хорошо.

– Еще стоишь на остановке или уже в автобусе едешь?

– На остановке пока, но приложение показывает три минуты до прибытия.

– Отлично, а то на улице уже темнеет.

– Тут освещение хорошее, не переживай.

– Постараюсь.

– И еще я не одна.

– А с кем? – теряюсь и настораживаюсь одновременно.

– Ну, Варь, ты чего? – смеется звонким колокольчиком, моментально теплом окутывая. – С другими пассажирами, конечно, стою. Забыла уже, как битком раньше ездили?

– И не говори, – хмыкаю. – Память, как у рыбки, стала.

Прикрыв веки, вдавливаю подушечки большого и указательных пальцем в глаза и их растираю. Из-за отъезда племяшки всю ночь проворочалась. В голову всяка ерунда лезла, вот и не выспалась нормально. Не то что Коля. Муж приехал поздно, даже ужинать не стал, сказал с парнями в кафе забежал, перекусил там. Принял душ, завалился под бок, притиснув меня к себе покрепче, и через две минуты сладко засопел.

– Сашуль, ты мне набери или сообщение кинь, как у бабушки дома окажешься, – прошу, прежде чем попрощаться. – Я ждать буду.

– Конечно, Варь. Сделаю, не переживай. О, автобус едет. И номер наш. Всё, я побежала очередь занимать.

– Давай, моя хорошая!

– На связи. Чмоки-чмоки!

– И я тебя лю!

Александра сбрасывает звонок. Опускаю телефон перед собой на стол и пару минут еще сижу, откинувшись на спинку стула. Прикидываю планы на вечер.

Рисуются они интересными…

Хотя, чего это только на вечер?

Растягиваю губы в шкодной улыбке.

У нас с Николаем целая неделя впереди.

Семь дней только для нас двоих. Когда можно будет позволить себе шалить не только в спальне, предварительно плотно закрыв дверь, но и там, где накроет страсть. Хоть на кухне, хоть в гостиной, да хоть прямо посреди прихожей.

А ну как встречу супруга в каком-нибудь жутко эротическом белье или в одном халатике на голое тело и устрою ему сексуальный марафон! Не сдерживая эмоций и не закусывая губы, чтобы слишком громко не стонать и не пугать племяшку. Ведь племяшки-то эту неделю нет.

Не то чтобы Саша нас притесняла, мыслей таких в голове не держу, но и топить за то, что наличие ребенка, пусть и подростка, в доме, не вносит коррективы в супружескую жизнь, не могу. Вносит, конечно.

И Коле это не особо нравится. Но он у меня умничка, держится и ничего обидного не говорит. Очень понимающий.

Перед глазами мелькает образ любимого супруга. Высокого, мускулистого, с широкой обаятельной улыбкой и хитринкой в глазах.

«Я уже закончила. Выдвигаюсь в сторону дома», – кидаю ему сообщение, предвкушая предстоящий жаркий вечер.

«Окей, малыш. Я немного задержусь», – ответ получаю почти сразу.

«Хорошо, но постарайся побыстрее. Хочу устроить романтИк»

«???»

«Саша уехала к бабушке. С меня вкусный ужин при свечах… С тебя бутылка красного вина… Дальше… всё, что захочешь! И как! И сколько!)))»

Добавляю игривые смайлики.

«Люблю тебя, детка»

Широко улыбаюсь, несколько раз перечитывая последнее сообщение мужа. Наконец, заставляю себя оторваться и погасить экран, и иду к шкафу, чтобы переодеться. Скинув удобные лодочки, обуваю ботинки на низком ходу. Накидываю пальто и повязываю на шею шарф.

Гашу свет и запираю кабинет на ключ. Сдаю его вахтеру и, попрощавшись до завтра, покидаю Дом культуры.

На улице не так темно, как казалось, когда выглядывала из окна. Света добавляет многочисленная иллюминация, фонари, окна домов и фары проезжающих машин.

Глава 4

ВАРВАРА

С тёлкой расфуфыренной?!

Мой Николай?!

Сердце спотыкается. Так сильно, что на мгновение в глазах темнеет. Горло стягивает спазмом, а по спине расползается озноб.

– Какая тёлка, Юль? – сиплю чуток придушенно.

– Брюнетка, сорок плюс, оттюнингованная до тридцатника! У меня глаз-алмаз, Варь, я такие фортели на раз щелкаю.

Морщусь, совершенно запутываясь в Юлькином сленге.

– Оттюнингованная – это как?

– Дорого, Варь, – отвечает она на свой манер. – Очень дорого. Поверь, бабла ввалено прилично. Однушку у метро на эти деньги я бы себе точно купила.

– Однушку?

– А знаешь, может, и на двушку бы хватило, – тянет, будто раздумывает. – А что? Сама посуди. Тощая, как жердь. Явно диетологи ее дрючат. Или жир отсасывать ходит. Кожа идеальная. Значит, омоложение, гиалуронка, филлеры и другая хрень. Грива лошадиная до жопы. Густая блестящая. Такую в идеальном состоянии только в салоне поддерживать можно. Жопа подкачанная. Думаю, силикона там нет. Сама наприседала. А вот сиськи и вареники – сто процентов деланные. Как и зубы. Млин, да у меня дома унитаз не такой белый!

– Юлька!

– А что Юлька? – фыркает. – Юлька, как есть, говорит. Дальше идем. Ногти, брови, ресницы – всё наращённое. Итог – баба оттюнингованная.

– Ужас какой, – качаю головой.

– Да нет, – не соглашается Найденова, – смотрится она вполне. И шмотки на ней зачетные. Такие даже в Заре не купишь.

– Подожди, – хлопаю себя ладошкой по лбу. Хорошо, что до этого успеваю молоток для мяса все же положить на стол. Не хотелось бы им себе в прострации зарядить. – Богатая и красивая – это ж его начальница, Юль. Все в порядке. Не переживай.

– Начальница?

– Ну да, Тамара Игоревна. Крылова.

Слышу в трубке тягостный вздох.

– Варюш, ты прости меня, конечно… но на служебные отношения то, что я видела, совсем не тянет…

В горле образуется ком. Сглатываю. Пытаюсь его протолкнуть. Но ничего не выходит. Во рту будто пустыня Сахара.

– Они… они целовались что ли? – уточняю хрипло.

– Нет, Варь, не целовались, – успокаивает Юля первой частью предложения и нокаутирует второй, – он ее за жопу лапал.

За жопу?!

– Да ну нет, – отказываюсь верить. – Тебе показалось, дорогая.

– Слушай, а давай я тебе их фотку скину? – предлагает она. – Сама глянешь и поймешь.

– Нет. Не надо… – головой мотаю, хотя кому это видно? – Это по работе, Юль. Все в порядке.

– Ладно, как хочешь… – не настаивает она. – Но я тебя предупредила.

Найденова отбивается, а я еще долго прижимаю телефон к уху.

Скопившаяся вокруг мяса розовая вода постепенно подбирается к краю разделочной доски, ручейком стекает на столешницу и оттуда капает на пол, разлетаясь во все стороны брызгами. Попадает мне на ноги, но я даже не шевелюсь.

Так. Спокойно, Варя. Главное, без паники.

Пригожин предупреждал, что немного задержится?

Предупреждал.

Значит, в этом нет ничего страшного.

Или есть? Ведь в последнее время он часто задерживается.

Да? Да.

И сытым приходит. Тоже часто.

Вот же ж плешивый городовой!

Он, что получается, постоянно по ресторанам ходит? Раз сытый зачастую.

И что это за телка расфуфыренная? Точно ли это Крылова?

А если Крылова, то с какого ляда ей ужинать в пятницу вечером с моим мужем, если у нее, на минуточку, свой в наличии имеется?!

Быстро облизав сухие губы, нахожу в истории звонков номер Николая и нажимаю на вызов. Каждый гудок убивает сотню моих нервных клеток, а потом он просто… сбрасывает.

Впервые за четыре года, что мы вместе.

– Что? Как?

Не зная, что думать и как на это реагировать, пишу Найденовой сообщение, чтобы прислала фото. Отправляю.

И почти одновременно с этим Николай сам мне перезванивает.

– Варя… ты звонила?

Его голос негромкий, но уверенный и твердый моментально меня успокаивает.

– Да, Коль, звонила… – произношу ровно. – Ты обещал не задерживаться. Вот уточняю, уже едешь? А то я мясо в духовку ставлю…

– Э-э-э, нет, Варюш, не получается у меня вырваться… Тамара… Игоревна попросила задержаться в ресторане.

От сердца сразу отлегает – действительно с начальницей, но вместо тревоги зарождается непонимание и обида.

– Коль, а почему в ресторане с ней ты, а не ее муж? У тебя же рабочий день уже закончился... – смотрю на часы, – три часа назад…

– Потому что, во-первых, я не привык обсуждать приказы, милая. А, во-вторых, за каждый сверхурочный час я получаю премию в двойном размере, – отвечает он спокойно.

Глава 5

ВАРВАРА

Ребус: «Угадай, почему рука Крыловой лежит поверх руки моего мужа на пятничном ужине в ресторане, и эти двое смотрят друг на друга так, будто других людей вокруг не существует?» не находит ни одного приемлемого объяснения кроме того, что Найденовой просто очень сильно повезло попасть в нужное место в нужное время и запечатлеть этот короткий момент.

Да, короткий!

А еще случайный!

Иначе просто не может быть.

Ну как замужняя женщина при столь известном в нашем городе супруге могла осмелиться открыто и безрассудно закрутить шашни с левым мужчиной? Тем более, со своим подчинённым! Да еще и на десять, а то и больше лет моложе!

Нет! Не верю!

Она ж не совсем отмороженная?!

И Пригожин мой – ну не идиот же, в конце концов, чтобы… бросаться под бронепоезд Крылова и рушить нашу с ним семью?!

Разум твердит, что Коля меня любит и подобное с его стороны невозможно, но пролезший в душу червячок сомнения уже активно точит изнутри, раздувая недоверие и мучая сомнениями.

Боже, пусть у Николая найдутся оправдания этому снимку.

Пожалуйста!..

Упав на стул, прячу лицо в ладонях и раскачиваюсь вперед-назад. Сердце тарабанит, как ненормальное. Внутри сворачивается противный ледяной ком.

Нет! Так нельзя!

Дышу полной грудью и сознательно глушу в себе панику.

Отставить нервы, Варя!

От них все болезни.

Вспомни, что говорила тебе покойная бабушка Капа: «Береги нервы, внуча. А если уж решишь их тратить, так трать на что-нибудь действительно стоящее».

С силой растираю лицо и делаю новый глубокий вдох и выдох, усердно пытаясь собрать себя в кучу.

Не буду плакать! Вот ни за что не буду!

И беду в дом своими негативными мыслями притягивать тоже не стану!

Поднимаюсь со стула и иду умываться. Выкручиваю вентиль с холодной водой на максимум и сую ладони под струю, держу так, пока пальцы не начинают неметь от холода, только потом несколько раз плескаю себе в лицо.

Холодная вода остужает не только кожу лица, но и голову. Отфыркиваясь, смахиваю капли с глаз и щек и упираюсь руками в края раковины. Смотрю на свое отражение в зеркале, и сама себе улыбаюсь.

Снимок из ресторана ничего не значит.

Соединенные руки и улыбки мужа и его начальницы – ни о чем еще говорят.

Просто так звезды сошлись, что они неудачно в кадр попали. Всему есть логичное объяснение.

Ну, а Юля… Юля к Николаю никогда тепло не относилась. Всегда с прохладой, в лучшем случае нейтрально. Будто за погибшего брата его ко мне ревновала и до сих пор ревнует.

А у нас с Николаем все хорошо.

Фух…

Самовнушение помогает. Становится легче дышать. А то, что желание ужинать пропадает и не появляется, так это не беда. Старым проживу.

Вернувшись в кухню, запаковываю мясо обратно в пластиковый контейнер, затягиваю пищевой пленкой и решительно убираю в морозилку. Мою нож, доску, протираю стол и забрызганный пол.

Из холодильника вынимаю бутылку шоколадного молока, наполняю высокий стакан и, прихватив его с собой, иду в гостиную.

В квартире стоит непривычная тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом моих шагов.

И пиликаньем телефона.

Вытаскиваю из кармана мобильник. Снова Юля?

Нет.

Рыжик, умничка, скидывает сообщение, что она успешно добралась до бабули. Они уже успели и поболтать, обсудить последние новости, и поужинать. Теперь сидят перед телевизором и смотрят стопятьсотую серию очередной мыльной оперы по «Домашнему».

«Умнички, девочки! Люблю вас!» – печатаю ей в ответ и тоже тянусь к пульту.

Не буду сегодня никакими переводами заниматься. Не хочу.

Даже если у друзей Николая снова подгорает.

Включаю телевизор и забираюсь с ногами на диван. Делаю большой глоток молочного коктейля и щелкаю каналы.

«Домашний» точно смотреть не хочу. Нафиг эти картонные страдашки.

Что там еще есть? Новости, спорт, музыка, стрелялки по НТВ, телемагазин, ток-шоу с героиней Ириной Безруковой.

Последнее оставляю. Прибавляю немного звук и проваливаюсь в интервью. Люблю и саму передачу за спокойную подачу и уют, которым она будто бы наполняет душу, и эту актрису. Красавица, умница, а столько потерь пережила…

Свои печали в моменте становятся совершенно пустяковыми. Дурацкий снимок или гибель единственного сына? Несоизмеримо.

Чтобы перепроверить собственные эмоции снова активирую экран телефона и открываю злосчастное фото. Разглядываю, пока оно перед глазами не начинает расплываться.

Это ресторан, Варя. Не номер в отеле.

И просто рука на руке лежит. Не один голый поверх обнаженной второй.

Глава 6

ВАРВАРА

У входа в гостиную различаю пятно тусклого света. Приближаюсь, толкаю прикрытую дверь и застываю на пороге.

Коля дома. Спит на диване под пледом.

Так вымотался, что даже свет настенного бра потушить позабыл.

Медленно с облегчением выдыхаю и прислоняюсь к дверному косяку. Стою так минуту или две. Идти бы отдыхать дальше. Но нет.

Стараясь двигаться бесшумно, крадусь к нему и вдруг вижу, что он проснулся. Смотрит на меня сонными глазами. Часто моргает и щурится.

– Ты чего здесь спишь? – спрашиваю шепотом.

– Вернулся поздно, – отвечает он хрипло. Проводит ладонью по лицу, а потом поворачивает запястье и смотрит на циферблат. – Пару часов назад только. Будить тебя не хотел.

– А я тебя ждала … потом уснула…

– А сейчас чего подорвалась?

– Мужа потеряла…

– Дурилка моя…

Закинув руку за голову, Николай проводит ладонью по макушке, взлохмачивая и так взъерошенные волосы, и проезжается по мне своим фирменным тяжелым взглядом.

Оголенные участки кожи моментально вспыхивают огнем. Соски превращаются в камушки, а в низу живота закручивается тянущая спираль.

Умеет Пригожин так посмотреть.

– Иди ко мне, Варя.

Хриплый голос действует безотказно, как дудка факира на змею.

Забываю о том, что собиралась поговорим о вчерашнем, пожаловаться, поругать, и послушно поднимаюсь на ноги. Цепляюсь за пальцы мужа, которые тот мне протягивает, и сокращаю расстояние, пока колени не упираются в диван.

Коля дергает меня на себя. Послушно перебрасываю через него одну ногу и сажусь сверху.

Пригожин обожает утренний секс, и сейчас у него эрекция.

Довольно улыбнувшись, он слегка вдавливает пальцы в кожу и ведет ладонями по моим бедрам вверх. Забирается под футболку и, крепко обхватив за талию опрокидывает меня на себя.

– Как прошел твой ужин?.. Вчера… – не могу не спросить.

– Нормально… – дарит ленивую улыбку.

– И где ты был до пяти утра?

– Работал, Варь, – объясняет спокойно. – После рестика Крылову в клуб доставил. Она там со своими подружками-мажорками встречалась. А в четыре утра за город ее отвез.

– Не домой? – удивленно приподнимаю брови.

Насколько помню, загородное имение Крыловых находится в тридцати километрах от города. Или что-то около того. В закрытом поселке в охраняемой природной зоне возле озера.

– У них там сегодня вечером какая-то туса намечается, – Коля морщит нос, всем видом демонстрируя, что его это мало волнует. – Я не вникал. Меня больше порадовало, что на сегодня я свободен.

– Отгул?

– Он самый.

– Оу, поздравляю! – тут же оживляюсь, растягивая губы в улыбке.

– Согласен принять поздравления, выраженные чем-то более существенным, чем пустые слова…

Николай окидывает меня таким голодным взглядом, что по телу мгновенно электрические разряды пробегают. Кожа накаляется, а интимные мышцы непроизвольно сжимаются.

Запах мужа, его голос, взгляд, жадные прикосновения – всё это мои личные сексуальные стимуляторы. Убойное сочетание, которое заводит меня с полуоборота. Понуждает быть для него нежной, податливой и послушной.

– Разденься.

Тихий, но четко проговоренный приказ возбуждает сильнее, чем самые смелые ласки.

Подчиняюсь.

Подцепив нижний край футболки, быстро стягиваю ее через голову и встряхиваю длинными волосами. Те рассыпаются каскадом, ложатся на плечи, спину и грудь, укрывая шелковым покрывалом, и приятно щекочут кожу.

Николай напряженно за мной следит. Брови сведены, глаза сощурены, губы немного приоткрыты. Каменный член подо мной подрагивает от нетерпения.

Наклоняю голову вбок, делаю едва заметное движение бедрами и одновременно медленно обвожу языком губы.

Шипение звучит, как лучшая музыка.

Шалить и провоцировать я тоже люблю.

Мужская ладонь звонко шлепает меня по ягодице, а хриплый голос отдает новый приказ:

– Потанцуй на мне, Варя. Я хочу посмотреть.

Прикрываю глаза и медленно веду руками вдоль тела. Очерчиваю бедра, талию, плавно добираюсь до груди, сжимаю ее, подчеркивая красивую глубокую ложбинку, поднимаюсь выше к плечам, шее и, собрав волосы, поднимаю их вверх. Выгибаю спину и делаю первое плавное движение бедрами. Потом еще одно и еще.

Музыка играет в моей голове, а я рисую круги, восьмерки, подаюсь вперед-назад и испытываю неимоверное удовольствие, слыша шумное, прерывистое дыхание Николая.

Мой муж заводится до такой степени, что с громким рыком в пару едва уловимых движений меняет нас местами.

Натренированные годами мышцы срабатывают идеально, и вот уже я лежу распластанная на кожаном диване, а Коля нависает сверху, удобно устроившись между моими разведенными бедрами.

Глава 7

ДЕМЬЯН

Утро вползает в комнату сизым, каким-то невнятным светом. Поднимаюсь. Открываю окно на проветривание. Ледяной ветер тотчас влетает в комнату и старательно выдувает тепло.

На календаре весна, но погода в Питере либо об этом не слышала, либо, что по мне более вероятно, решительно игнорирует сей маловажный факт. Ночью снова сыпал снежок, и пусть он таял, не успевая коснуться асфальта, а через полчаса уже ничто о нем не напоминало, именно он диктует правила, а не число и месяц.

Часы с подсветкой показывают: шесть – тридцать две.

Ну и какого черта, спрашивается, вскочил?

Спал бы да спал. Суббота на дворе. Но сон уже сбился, и возвращаться в кровать – пустая трата времени. Все равно уже не усну.

Направляюсь к столу, дергаю на себя ящик и, вытащив пачку сигарет, выбиваю себе штуку. Кто-то, бросая курить, заначку в шаговой доступности не держит, я же делаю наоборот: тренирую силу воли, оставляя искушение под рукой.

Прикуриваю и в первую же затяжку набираю полные легкие дыма. Включенный в редких окнах свет тотчас расплывается размытыми кругами.

– Накурил, Дём! И холодно!

Оборачиваюсь к любовнице.

Сидит в изголовье кровати, прижав колени к груди и завернувшись в одеяло по самую шею. Только черные длинные волосы, завиваясь кольцами, свободно спадают с одного боку.

– Кофе свари, Эль.

– Может, ну его? Вернешься ко мне в кроватку?

Несмотря на то, что секунду назад жаловалась на холод и это же демонстрировала, показательно кутаясь в одеяло, скидывает последнее и, красиво выгнув спину, выставляет свои прелести напоказ. Тонкую длинную шею, округлые плечи, шикарную пышную грудь с заостренными сосками и тонкую талию.

– Нет. На работу поеду.

Посмеиваюсь про себя. Это она мне, конечно, льстит. Я сейчас вообще ни на что не гожусь. Сорок пять всего, а ни желания, ни интереса особо нет. Работа крепче любовницы заебывает. Вот там я тр..хаюсь и с огоньком, и с фантазией, и сутками, особенно новые контракты заключая.

Здесь же, с Элькой, да и дома с женой – тупо сбрасываю напряжение. Всё в последнее время как на автопилоте. Про свежую кровь даже не думаю. Шлюх не хочу, а во что-то другое надо хоть по минимуму душой вкладываться. А мне неохота. Или же лень. Пресытился. Вообще ни на что не стоит.

– Я что-то сделала не так? – напрягается девушка.

– Нет, Эль. Все отлично, ты была умницей.

Делаю новую затяжку, а в телефоне открываю приложение онлайн-банка и, найдя нужный номер, ввожу шестизначную сумму.

– Ты с девочками в новый спа-салон сходить хотела, кажется?

– Верно, – кивает, облизывая губы.

– Ну вот, отдохни и ни в чем себе не отказывай, – жму на кнопку «выполнить перевод».

– Демьян, – пищит она, когда ее мобильник оживает, и пулей соскакивает с кровати. Абсолютно голая. И совершенно не стесняющаяся своего молодого подтянутого тела. – Спасибо тебе огромное! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Целует в щеку.

Стараюсь не морщиться. «Уси-пуси» терпеть не могу.

Но, похоже, во взгляде всё равно что-то темное проскальзывает. Эля тут же прекращает телячьи нежности и, подхватив халатик, устремляется к выходу.

– Пять минут, и твой кофе будет на столе. Яйца-пашот приготовить?

– Давай.

– Всё сделаю в лучшем виде, мой хороший.

Пока любовница шебуршит на кухне, набираю водителя, предупреждаю во сколько и куда подать машину. Потом иду в душ.

К моменту, когда полностью одетый вхожу в кухню, стол накрыт. Завтракаю. Эля больше не ластится и не навязывает внимание. Дожидается, когда возьму вилку в руки, и только после этого тоже приступает к еде.

– На следующей неделе увидимся? – интересуется между делом.

– Созвонимся, Эль. Или какие-то проблемы?

– Нет, никаких. Я буду ждать. Очень.

В офисе жизнь кипит, несмотря на выходной день. Шутка ли – наконец, с китайцами подписываем договор. Меня ожидаемо затягивает привычная кутерьма. Встреча с юристами, планерка с ключевыми сотрудниками в конференцзале, текучка. В обед встреча с прокурором. В четыре звонит жена, прерывая наш с замом мозговой штурм по одному упущенному из вида моменту.

– Слушаю, Том.

– И тебе привет, Демьян, – в голосе булькает недовольство.

– Давай сразу к делу, – обрываю ее желание потянуть резину и вывести меня на эмоции.

– Ты помнишь какой сегодня день?

Нет, эта женщина неисправима. Причем, чем старше становится, тем более избирательно слышит других.

Решаю не спорить. Только время потеряю.

– Суббота, – называю дату.

– Верно. А еще у твоего сына сегодня день рождения! Восемнадцать лет, дорогой!

Прикрываю глаза, растираю переносицу и медленно выдыхаю.

Глава 8

ДЕМЬЯН

На территорию загородного дома машина въезжает в половине шестого. Останавливается на свободной пока площадке.

– Сиди, Паш. Что я сам не в состоянии выйти? – торможу водителя, уже готового бежать и открывать мне дверь.

Кивает и тут же интересуется.

– Демьян Константинович, резину на майбахе пора менять. Вы не против, если я его в сервис отгоню, а завтра на гелик пересядем?

– Не против, занимайся.

– Хорошо. Принял.

Самостоятельно покидаю салон и направляюсь к дому. Мельком окидываю взглядом двор. Поскольку на дворе не май месяц, торжество Тома решила забабахать в доме, но территорию все равно украсили. Шары, ленты, дополнительная подсветка периметра.

Интересно, Макс это все оценит?

Положа руку на сердце, очень сомневаюсь.

Парень вырос, интересы изменились. Да и если уж быть откровенным, кому в восемнадцать хочется слушать пафосные тосты и мало смешные шутки от друзей и знакомых родителей, улыбаться и стойко сносить их объятия, чмоки в щеки и не особо искренние улыбки, а после задувать свечи и резать торт?

Может, каким-нибудь ботанам и девчонкам, – да. Максу же, больше, чем уверен, такой «праздник», что серпом по я…

Но он, как и я, будет присутствовать и даже мило улыбаться, потому что понимает, что у каждого из нас есть свои обязанности, которые порой надо выполнять даже через не хочу. Мамино желание гульнуть с чиновниками – тот самый случай.

– Ну, наконец-то, Дём, ты приехал! Мы тут с ума сходим, а ты не спешишь!

Учитывая, что в гостиной Тамара находится одна, кто эти «мы» – мне абсолютно непонятно. Уж не приравнивает ли она к ожидающим и свою шавку?

Скидываю лохматое недоразумение с кресла, и сам в него опускаюсь. С тихим стоном вытягиваю ноги. Красотень.

– До приема полчаса, Тома. В чем проблема?

– Проблема…

Мелкая пакость заходится звонким лаем, заставляя супругу прерваться на первом же слове, а меня поморщиться.

Сука. В собственном доме покоя нет.

– Выключи эту бензопилу, или я ее в окно вышвырну! – предупреждаю по-хорошему.

– Демьян, смени тон, пожалуйста! Ты уже не у себя в офисе, – заводится жена. – Тут кругом посторонние люди, что они о нас скажут?

Взмахом руки она указывает в направлении холла, где действительно мелькает нанятая на вечер обслуга.

– Разве ты не взяла с них расписку о неразглашении? – выгибаю бровь.

– Взяла, но ведь они все равно подумают…

Да срать я хотел, что они подумают. Честное слово. Если всю жизнь смотреть на других, про себя забудешь напрочь. Так что…

Псина снова открывает визгливую пасть. Сжимаю челюсти.

– Тамара, убери шавку, я же попросил. Дай мне полчаса отдыха.

Томка сверкает глазами и наклоняется, чтобы подхватить свою мелкую пиздючку на руки:

– Пойдем, Жужечка. Наш папочка сегодня не в настроении.

Мля…

«Папочка»…

За полдня вымотался так, что даже на дебильное прозвище огрызаться лень. Закрываю глаза, чуть ослабляю галстук и медленно сползаю по креслу ниже. Упираюсь затылком в подголовник.

Мягко, удобно. Шикарно до такой степени что внутри едкий червячок подзуживает послать всех лесом и остаться в нем вздремнуть.

Тихий шорох шагов.

– Пап, привет!

Открываю глаза.

– Привет, сын, – пожимаю протянутую руку Макса и, привстав, хлопаю его по плечу. – С днем рождения, именинник! Расти, как говорится, большой и умный.

– Ну, спасибо, бать! – улыбается, пряча руки в карманы брюк. – Хоть ты кратко и без простыни.

Вопросительно приподнимаю бровь.

Причем тут простыни?

Максим тут же поясняет.

– Да мама, блин, расстаралась. Заготовила поздравление на три листа. Читать перед гостями будет… не то им, не то мне.

– У-у-у… сочувствую, – кривлю губы и следом развожу руки в стороны, – но это ж мама. Терпи, сынок.

– Я стараюсь.

– Молодца! Мужиком растешь. А по поводу подарка, – хмыкаю, – не обессудь. Он готов, но подарен будет тоже в соответствии с маминым планом в конце вечера.

– Ясно, постараюсь дожить, – кивает и хитро прищуривается. – Он-то хоть такой, как мы с тобой договаривались? Или тоже мама выбирала?

Смеюсь.

– Обижаешь, парень. Сам, конечно. Уверен, оценишь.

– О, если ты, то супер! – Макс не скрывает довольной улыбки. – Ладно, я пошел. Стащу чего-нибудь нормального поесть, а то с этим фуршетом и поздравлениями точно голодным останусь.

Двигает в сторону кухни.

– Стоп! Меня погоди! – отталкиваюсь руками от подлокотников и поднимаюсь на ноги. – Всегда одобрял умные идеи в светлых головах.

Глава 9

ДЕМЬЯН

Гости покидают дом до полуночи, все культурные. Проводив последних, иду прогуляться по территории. В кармане прихвачена пачка сигарет. Прикуриваю. Начальник охраны, заметив, что я один, подходит доложить обстановку, да и просто составляет компанию.

Отдав распоряжения по завтрашнему дню, плетусь в дом. Под ноги будто из ниоткуда выскакивает Томкина шавка. Чуть не спотыкаюсь.

Следом за ней выплывает и хозяйка.

– Демьян, вот ты где! А я тебя потеряла.

– Решил пройтись перед сном.

– Перед сном? Так рано же еще.

– Устал, Том. И в душ хочу, сил нет. Макс, кстати, тебе не звонил?

– Звонил. С друзьями катается на набережной.

– Говорил, во сколько ждать?

– Ну, конечно, нескоро, Дём, – смеется. – Что за вопрос? Ты будто сам молодым не был.

– Да я и сейчас вроде не старый, – хмыкаю.

– О боже мой, ты же знаешь, о чем я, – закатывает Тома глаза. – А хочешь я тебе в душе компанию составлю? Спинку потру, м? – переходит на игривый тон, облизывая губы. – А потом на террасе посидим, вина выпьем. Мы ж давно вот так вдвоем не собирались.

Подумав, пожимаю плечами. Действительно давно.

– Да, можно. Организуешь все? Я быстро.

От компании в душе отказываюсь. Заранее знаю, что с Томой там не кайфану. В моем понимании совместная помывка включает в себя жаркий секс у стены или качественный минет. Жена такое порицает и тащится по классике. Ваниль, долгая прелюдия, ласки, шелковые простыни и миссионерская поза – ее ван-лав. Всё то, что с годами так приедается, что вызывает желание зевнуть и занять это время чем-нибудь более привлекательным.

Освежившись и наконец переодевшись в домашнюю одежду – футболку и спортивные штаны, спускаюсь на первый этаж и прохожу в закрытую террасу. Жена уже ждет меня за накрытым столом.

В отличие от меня она сменить наряд и не подумала. Все то же коктейльное ярко-алое платье, что было на банкете, элегантная прическа – волосок к волоску, яркий макияж и туфли на шпильках.

Смотрю на бутылку Кьянти, единственную на столе.

– А про коньяк мой забыла, Тамар?

– Дём, а давай лучше вино? – улыбается. – От коньяка перегар жуткий. Бр-р-р… А ты сам знаешь, как я на запахи остро реагирую…

Ясно. Женушка настроилась на интим.

Не споря, тянусь за бокалом.

Я изменяю жене, потому что у нас с ней совершенно разные взгляды на секс. Я люблю жесткий, грязный, тот, где запахи перегара, пота, выделений, неприличные звуки, мат и грубые словечки, спонтанность и всякого рода эксперименты – неизменная составляющая процесса.

Томка такое не приемлет. Ей рафинированный секс подавай. Романтику, нежнятину, уси-пуси. Как понимаю, на стороне она именно это и добирает, снимая себе мальчиков.

Я не в претензии. Нашли выход, и ладно. Ванильная ваниль иногда тоже вставляет. Чего уж.

– Дём, давай выпьем за нас, – предлагает Тома.

– Давай.

Пусть тост заезжен до дыр, почему нет?

Чокаемся. Пьем.

– Ты завтра дома?

– Собирался, да, отдохнуть.

– Отлично, – облизывает губы, бросая из-под ресниц в мою сторону призывные взгляды. – Значит, торопиться в кроватку, да и в кроватке особо не будем.

– До утра предлагаешь куролесить? – усмехаюсь. – Как раз и Макса встретим. Что у него там с учебой, кстати? В школу тебя зачем дергали?

– А ты откуда знаешь?

– Том, я оплачиваю счета. Даже если вызывают тебя, я тоже держу руку на пульсе.

– Понятно, – отводит взгляд. – Нормально всё, не бери в голову. Молодость, горячность, гормоны шалят. Да и девчонки, само собой, на нашего красавчика вешаются. А он, как истинный джентльмен, за их дурость отвечает.

– А сам, еще скажи, он у нас мальчик-одуванчик. Весь белый и пушистый.

– Нормальный он у нас, Дём. Не наговаривай. Загляденье просто. И знаешь, я тут подумала… – жена загадочно улыбается, – а может нам еще одного такого же стоит родить?

– А? – туплю не по-детски.

– Ну, или девочку, Дём? – ведет пальчиками вверх по моей руке.

Едва вином не давлюсь.

– Спятила, Том? Тебе сорок один!

– И что? Я, по-твоему, старуха?! – вспыхивает, как сухая солома.

– Ну что за бред? – иду на попятный. – Не старуха, конечно, но всему должно быть свое время. Что за мода рожать на старости лет? Ребенку будет восемнадцать, а нам сколько? Тебе шестьдесят, а мне шестьдесят четыре.

– Вообще-то мне пятьдесят девять будет.

– А девять месяцев ты с животом ходить не планируешь? – ухмыляюсь. – Монтаж сделаешь?

– Дём…

– Нет, Тома. Мне одного сына вполне достаточно. Да и не стремлюсь я так сильно наследить в истории. К тому же, кто знает, может, Макс отличится, и сам нас скоро дедом и бабкой сделает.

– Ему восемнадцать едва исполнилось, – возмущенно содрогается женушка. – Что за бред ты несешь?! Какая я тебе бабка?

– А что? Молодая, симпатичная, – не могу не подколоть. – Да и нашу молодость вспомни. Разве мы каждый раз озабочивались тем, чтобы ствол в презерватив запихнуть перед сексом? Осечку, дорогая, допустить дело нехитрое, – ухмыляюсь и махом опрокидываю бокал.

– Избавь меня от подробностей, ладно? – морщится недовольно.

– Я тебе варианты накидываю, – пожимаю плечами и, поднявшись, иду за сигаретами.

Возвращаюсь на веранду. Только хочу подкурить, как Тамара обнимает меня руками за пояс.

Глава 10

ВАРВАРА

– Одевайся, солнце. Уже еду.

– Я почти готова, Коль. Осталось подарок Сокольским упаковать.

– Отлично. Я внизу буду.

– Договорились.

Веду пальцем, чтобы сбросить вызов, но муж снова зовет.

– Варюш, еще секунду.

– Слушаю.

– Сделай мне подарок.

Сегодня у наших друзей, точнее, друзей Пригожина, ставших теперь и моими друзьями, небольшой юбилей – пять лет со дня свадьбы. Отметить решили большой компанией в ночном клубе.

Удачно совпало. Пятница. Конец рабочей недели у всех нормальных людей.

Я, в общем-то тоже не особо в проигрыше. Завтра мне только к одиннадцати на работу, успею отоспаться. Благо, Сашуля до сих пор у бабушки гостит. Решила все каникулы у нее провести, вернуться в воскресенье. Поэтому в планах от души натанцеваться и наобщаться с девчонками, не переживая, что моя любимка останется дома вечером одна.

– Подарок? Тебе? Какой, Коль? – не скрываю удивления.

– Трусики не надевай, – тихо, но властно проговаривает Пригожин.

Уф, по телу моментально покатывает жаркая волна.

За прошедшую неделю, что мы провели только вдвоем, мой муж из обычного парня в сексуального маньяка перевоплотился.

Очень голодного и сильно озабоченного.

У нас и раньше секс был регулярным, но не каждый день. Теперь же по два-три раза в сутки, и это, не считая обязательной программы минимум «Доброе утро».

Кажется, мы все поверхности в квартире за семь дней опробовали, не оставив ничего неопороченного. Коля даже в обед умудрился пару раз заехать, перекусить и не только.

Активность супруга меня, конечно, радует, легко и надежно задвигая в дальний, темный уголок памяти все сомнения и переживания.

Ну какие любовницы у него могут быть, если он до меня такой ненасытный?

Бред.

Единственное, что огорчает – проскочившая в словах мужа фраза, что третий в доме – лишний, вдвоем нам намного лучше – мол, сами себе хозяева.

Вроде мимоходом бросил, а у меня все мысли об одном. Как примирить двух отчего-то переставших друг друга понимать родных людей?

Они же оба для меня – единое целое. Оба близкие и любимые. Ни без Рыжика, ни без мужа свою жизнь не представляю.

Не могу я никого никуда задвинуть.

К тому же, может, скоро вообще все кардинально изменится. Нас станет не трое, а уже четверо…

Кладу руку на совершенно плоский живот и медленно его поглаживаю, припоминая, как несколько часов назад делала тесты на беременность.

Неудачно, в целом. Вопрос – жду я малыша или нет – так и остался открытым. Всё потому, что какой-то из двух экспресс-анализов оказался бракованным.

Ну а как еще объяснить то, что один выдал положительный результат, а другой отрицательный?

Я теперь в полной растерянности и мозг сломала. С одной стороны, безумно хочется порадовать Колю, увидеть счастье в его глазах. Как-никак четыре года женаты, и вот вполне возможно дождались чуда…

А с другой, вдруг задержка связана с нервным перенапряжением или тем, что болела недавно, да много причин подтянуть можно. Порадую Пригожина раньше времени, обнадежу, окрылю, а потом – бац, и облом!

Вдруг как раз положительный тест и является ложным?

Лучше в женскую консультацию в понедельник запишусь. Пусть врач осмотрит, кровь проверит, УЗИ сделает. И вот уж тогда…

Выдохнув, заставляю себя перестать спать на ходу и начать собираться.

Заворачиваю подарок Сокольским в яркую упаковку. Ловко скрепляю края прозрачным скотчем. В верхнем углу леплю бант. Вполне симпатично. Надеюсь, комплект постельного белья из египетского хлопка их порадует. Убираю не особо тяжелый, но габаритный сверток в специально подобранный в магазине пакет.

Расчесываю волнистые волосы, немного румян, блеск для губ и духи.

Провожу руками по лифу платья и расправляю широкий подол. Ощутив укол адреналина, сама себе улыбаюсь.

– Привет, Коль, – целую мужа в губы, едва забираюсь в салон машины.

– Привет, красотка.

Он обнимает меня, и я с готовностью прижимаюсь к нему.

– Ты хмурый, – констатирую позже, когда мы разрываем объятия, и я имею возможность внимательнее изучить его лицо. – Что-то случилось?

– Зае… колебался, – отмахивается и беззастенчиво запускает руку мне под юбку. – Ты ж моя умница… умеешь порадовать.

Градус настроения любимого активно взлетает вверх. И не только градус.

Подставляюсь под настойчивые пальцы, по-хозяйски оглаживающие мои складочки, и непроизвольно сдвигаюсь по сиденью ниже.

– Ну как я могу отказать любимому мужчине, – проговариваю пересохшими губами, едва сдерживая стон.

А ведь еще думала, что зря блеском крашусь.

– Думаю, никто особо не расстроится, если мы на гулянку чуть-чуть опоздаем, – хрипит Пригожин, с трудом от меня отстраняясь и заводя двигатель. – Я одну тихую парковку знаю, нам там никто сейчас не помешает…

В клуб приезжаем с задержкой в час. Ребята во всю отмечают.

Глава 11

ВАРВАРА

– Чем планируешь сегодня заниматься? – интересуюсь у мужа, вернувшись из ванной в спальню.

– Не знаю, Варюш. Поваляюсь, отдохну, телек посмотрю.

– Отличный план, – нависаю над ним, все еще лежащим в кровати, и чмокаю в губы. – Буду считать минуты, чтобы поскорее к тебе вернуться.

– Договорились, – улыбается он лениво.

– Позавтракаешь со мной?

– Давай.

– Особые пожелания?

– Не-а. Без разницы.

Пока Николай принимает душ, я готовлю омлет и бекон, варю кофе, а для себя завариваю чай. В голове, как назойливая муха, крутятся слова одной из вчерашних песен. И все время, посвященное готовке, я мурлыкаю ее себе под нос.

– Коль, а давай вечером погулять куда-нибудь сходим? А потом пиццу закажем и какой-нибудь фильм посмотрим? – закидываю удочку, когда муж заходит в кухню.

– Эм-м, даже не знаю, Варюш. А у тебя как с тем переводом, что я для Мишки просил сделать? Там вроде сроки поджимали. Ты успеваешь?

– Две трети готовы, – морщу нос. – Но в любом случае, милый, у меня, как и у всех нормальных людей, тоже должны быть выходные. Я обещала помогать, а не впахивать семь дней в неделю, без продыху выручая твоих друзей.

Усевшись за стол, он открывает в айподе новостную ленту и принимает из моих рук чашку кофе.

– Окей, солнце, не ворчи. Выходной, так выходной. Без проблем. Тем более, впереди воскресенье и понедельник. Отдохнешь и сделаешь. Я верю, что ты со всем справишься.

Закатываю глаза, решая не продолжать тему.

Началось с того, что муж однажды попросил помочь одному другу.

Я сделала. Почему бы нет?

Через месяц попросил помочь другому.

Я помогла.

А потом сама не заметила, как это стало постоянным.

Порой даже удивляюсь: сколько ж у Николая друзей-товарищей? И как так – они все учатся, учатся, учатся, а доучиться не могут?

– Кстати, родной, завтра вечером Рыжик возвращается, – напоминаю ему с улыбкой. – Так что этот вечер только наш.

Коля едва заметно поджимает губы, но, к счастью, «фэ» не высказывает и ничем не портит прекрасное утро.

Закончив с приемом пищи, посылаю ему воздушный поцелуй и бегу в спальню, чтобы переодеться.

Для работы выбираю светло-салатовую блузку с воротничком-стойкой и шерстяной сарафан с широкими лямками. Закалываю волосы в гладкий хвост. Тушь, немного пудры, блеск для губ. И капелька духов за уши, как завершающий штрих.

– К четырем буду, не скучай! – целую мужа, вышедшего проводить меня в прихожую, и, натянув сапоги и пальто, выскальзываю за дверь.

По субботам детишек в Доме культуры всегда очень много. Как и родителей.

Шум, гам, крики, топот ног и чей-то плач. Особенно на переменах. Тихие охи мамочек, подглядывающих в замочные скважины за своими мелкими чадами, во время занятий. И вне времени воздушные ахи впечатлительных девчат, провожающих взглядами местных спортсменов.

А что, красавчиков у нас здесь хватает. Есть и секция бокса, и тхэквондисты, и качки, обожающие тягать железо, и баскетболисты с футболистами.

– Варвара Михайловна, я вам рисунок нарисовала, вот.

Маришка Новикова, десятилетняя девчушка, в этом году оканчивающая начальную школу, и одна из моих лучших учениц, робко протягивает альбомный лист.

Только что прозвенел звонок со второго урока у меня, и четвертого с начала дня. Наступила большая перемена в двадцать минут, поэтому есть возможность спокойно поболтать.

– Ой, какая красота! Спасибо, моя хорошая! – разглядываю радугу и английские алфавитные буквы, которые сидят на ней, смешно свесив ножки.

– Вам, правда, нравится?

– Очень, Марин. Ты – настоящая художница. У тебя талант.

Смеется.

– Спасибо.

– Не будешь возражать, если я его на стенд повешу? – поворачиваюсь в сторону магнитной доски, где разные заметки чередуются с бумажными цветами, которые ребята мне дарили на восьмое марта.

– Нет, не буду, – мотает головой. А я с умилением разглядываю ее заалевшие щечки.

Хорошая девочка. Умница, отличница и скромница вдобавок.

Взяв подарок, поднимаюсь из-за стола и иду к доске. Но уже на втором шаге понимаю, что мне не очень хорошо.

В классе не жарко, а меня резко бросает в пот. И следом в холод, так что кожа мурашками покрывается. Перед глазами все смазывается, и пол едва не уплывает из-под ног. Оступаюсь. Хорошо, что впереди стена, за нее хватаюсь.

А в следующую секунду резкой болью скручивает живот.

Охнув, сгибаюсь пополам.

– Варвара Михайловна, что с вами? – слышу испуганный голос Марины.

– Давление, наверное, – говорю, чтобы не пугать детей.

Кроме Новиковой и остальные, кто не убежал в коридор, подлетают и толпятся.

Глава 12

ВАРВАРА

Пока Вадим, изредка поглядывая в навигатор, прокладывает путь к клинике, пытаюсь дозвониться до мужа.

Помню, что надеялась устроить ему сюрприз, когда узнаю точный диагноз. Но при слабости и плохом самочувствии, уже не до реверансов. Хочется, чтобы он просто был рядом, держал за руку, обнимал, называл своей девочкой и делился силами.

Я хочу его сильное плечо под боком. Но закон подлости никто не отменял.

Гудки проходят, подтверждая, что абонент в сети, но трубку Николай не снимает.

Может, поставил на беззвучный, чтобы не беспокоили, а сам под телевизор снова спать завалился?

Вариант жизнеспособный. Все же вчера в клубе мы до двух отдыхали. И если я не пила алкоголь, то Коля тосты активно поддерживал. Отсыпаться после гулянки – самое оно.

После пятой неудачной попытки услышать родной голос в трубке всё же сдаюсь. Блокирую экран, но телефон из рук не выпускаю.

Надежда, она такая, до последнего не отпускает. Кажется, а вдруг он вот-вот уловит мое состояние и перезвонит? Бывает же такое, когда любящие люди друг друга на расстоянии чувствуют?

– Варвара Михайловна, я тут остановлюсь. Ближе не могу, кирпич висит. Иначе машину эвакуируют.

Голос водителя выдергивает из суетливых мыслей.

– Да, конечно. Спасибо вам, Вадим, огромное.

– Было бы за что, – отмахивается мужчина.

Я б в другой ситуации непременно с ним поспорила. На машине с комфортом ехать или на перекладных добираться – небо и земля. Но сейчас ноющий живот перетягивает внимание на себя, не позволяя тянуть время.

– Пойду я… Еще раз спасибо.

– Секунду, я с вами. Подстрахую на всякий случай.

Водитель Мелех, не слушая возражений, тоже вслед за мной покидает салон, включает сигнализацию и шагает рядом.

– Неудобно, – морщусь. – И Роза Кирилловна будет вас ждать.

– Не переживайте. У меня как раз от нее распоряжение, проследить, чтобы вы добрались без проблем. Дальше действовать по ситуации.

Спорить больше не вижу смысла, а третий раз благодарить – явный перебор, потому, кивнув, принимаю действительность, какая она есть, и семеню к стойке регистратуры.

Называю фамилию. В течение пяти минут мне распечатывают договор на оказание услуг, после чего улыбчивая медсестра проводит к нужному кабинету.

– Подождите немного, вас пригласят.

– Да, конечно.

Опускаюсь на мягкий кожаный диванчик. И одновременно с этим в руках оживает телефон.

Первая мысль: «Коля! Почувствовал» вызывает улыбку-вспышку.

Но следом за ней приходит разочарование. Имя абонента другое.

– Привет, Юль, – здороваюсь с Найденовой, принимая вызов.

– Привет, Варь. Я от твоего ДК недалеко. Хотела забежать, поболтать. Ты не против?

– Прости, не получится…

– Это из-за того, что я тебе фотку Пригожина скинула? Обиделась, да? – тут же находит она причину и, не давая и слова вставить, продолжает. – Так я не со зла, Варька. Клянусь. Просто слишком тебя уважаю, чтобы молчать, когда за спиной подобное творится. Ты же замечательная, добрая, верная, а он…

– Юля! – давлю тоном, поскольку дверь в нужный мне кабинет открывается, и медсестра называет мою фамилию.

– Всё-всё, поняла… еще раз изви…

– Да, блин, – шиплю. – Я в клинике, Найденова. Моя очередь идти к врачу. Освобожусь, перезвоню, ладно?

– Да-да, конечно, – теряется та и совершенно иным участливым тоном договаривает. – Господи, надеюсь ты в порядке…

– Я тоже надеюсь, – бубню себе под нос, активируя на телефоне режим «Не беспокоить», и переступаю порог кабинета гинеколога.

– Добрый день, Варвара Михайловна, давайте для начала пообщаемся…

Врач – женщина примерно сорока пяти лет, оказывается приятной в общении и весьма дотошной в сборе анамнеза.

Рассказываю о себе все и подробно, отвечаю на десяток различных вопросов. Дальше круговерть – тест на беременность, осмотр на гинекологическом кресле, мазки, УЗИ.

– Беременность исключена, – выносится первый вердикт и следом второй. – У вас острый сальпингоофорит или, говоря понятным языком, воспаление яичников.

– Но как так? Я ж нигде на холодном не сидела и берегусь, – теряюсь от диагноза.

– Причин возникновения может быть много, – поясняет гинеколог. – Использование внутриматочной спирали, секс во время менструации, не только переохлаждение, но и перегревание, стрессы, недосып, переутомление, вредные привычки в том числе, а также смена половых партнёров при отсутствии барьерной контрацепции.

Бог ты мой!

Как сложно быть женщиной.

Мысленно качаю головой, стараясь примерить на себя любой из пунктов кроме первого и последнего. Спирали я никогда не ставила и даже не планировала ставить, а смена половых партнеров – да ну нафиг! У меня все четыре года только муж в партнерах был. А до него полтора года никого.

Глава 13

ВАРВАРА

Люблю…

Ты моя красивая девочка…

С ума по тебе схожу, родная…

Слова, которые еще сегодня утром с придыханием шептал мне муж, открыто глядя в глаза и жестко тр..хая меня без резинки.

Признания, от которых я млела, даря ему всю себя без остатка.

Теперь эти фразы не кажутся мне комплиментами, но изощренной издевкой. Плевком в душу. Костью, которую бросают голодной собаке, чтобы она не вякала и была рада малому.

У моего мужа будет ребенок.

От замужней любовницы.

Или не будет, если Томочка не передумает.

А у меня теперь не будет ни ребенка, ни мужа, ни семьи, ничего. Потому что нас с Николаем больше нет.

Наверное, уже давно. Но мой дорогой супруг почему-то забыл от этом предупредить.

Ну да… о чем я?

Зачем же ему о таком мне рассказывать, когда его всё, как понимаю, вполне устраивает. С одного бока влюбленная дуреха, простая и понятная, как собственные пять пальцев, готовая на все, разве что не тапочки в зубах носить, настолько ручная. А с другой секси-леди из высшего общества, тешащая самолюбие. И он по центру – султан гребанный!

Господи боже мой! Какая же мерзость!

Мерзость и нож в спину, безжалостно засаженный тем, кого любила, кому доверяла, ради кого всё…

Но тут уж сама виновата.

Не нужно было быть настолько слепой и доверчивой. Не нужно было так сильно любить. Говорила мама – не растворяйся в мужике окончательно, о себе думать не забывай, но где там… все ж мы умные задним умом, а в моменте никто не указ.

Почему-то не плачу. Не могу. Только дыра в груди разрастается все сильнее.

В памяти всплывают слова гинеколога, показавшиеся мне нереальными, о том, что причиной воспаления придатков могла послужить смена половых партнёров при отсутствии барьерной контрацепции.

То, что еще полчаса назад казалось нелепым, теперь обрушивается на меня хлесткими пощечинами.

Становится невыносимо душно. Приоткрыв рот хватаю губами воздух и ежусь. По телу пот струится, и следом в холодную дрожь бросает.

Я думала, что раскрепощенности в сексе достаточно, чтобы удовлетворять все потребности супруга. Теперь понимаю, что нет.

Одной меня ему было мало.

Прикрываю глаза, представляю Николая и Тамару. Обнаженных, возбужденных. Она его хочет. Он хочет ее. Целует, ласкает, проникает внутрь пальцами, языком, членом… Она выгибается навстречу его движениям, шире раздвигает ноги, громче стонет, трогает его тоже... До конца это действо представить сил нет.

Но дальше и не надо. От понимания, что после нее он каждый раз приходил ко мне и этими самыми губами и руками делал со мной тоже самое, к горлу подкатывает тошнота.

Особенно от того, что он именно так и делал.

Долго.

А я и не знала.

Верила ему, как себе.

Дура.

Наиииивная дурраааа…

– Спасибо вам, Вадим, – произношу, не узнавая собственный голос. Он так хрипит, будто у меня острый ларингит обнаружили, а не женскую болячку.

– Да не за что, Варвара Михайловна, – отвечает тот, почесывая пятерней макушку, после чего невнятно добавляет. – Вы уж меня раз шесть за дорогу поблагодарили, будто я какой-то подвиг совершил, а не просто вас дождался и везу до дома.

Да?

Не помню совсем.

Ничего толком не помню с того момента, как Николай меня увидел в клинике и подошел, до, пожалуй, этой минуты. Всё какими-то обрывками.

Вот муж, бросив взгляд в спину удаляющейся Крыловой, движется ко мне, напоминая дикого, настороженного зверя…

Вот тянет руку и гладит по щеке, убеждая не думать о плохом и не делать глупостей…

Вот, обхватив за шею, впивается укусом-поцелуем в губы…

Я, кажется, сопротивляюсь, чем лишь распаляю в нем похоть…

Вот он, поправив на мне сбившийся на сторону ворот блузки, приказывает ехать домой и ждать его скорого возвращения…

Не знаю, каким чутьем обладает водитель Мелех, но именно он выводит меня из ступора много позже, когда находит все в том же коридоре, на том же месте, замершую в непонимании, как так оказалось, что уличенный в измене муж ушел вслед за своей любовницей, а не остался со мной.

Хотя бы ради приличия…

Да, да, да… Пригожин оставил меня одну…

Снабдив распоряжениями, что делать, а что нет, он поспешил за своей начальницей и не задал ни одного вопроса из тех: почему я нахожусь в это время в клинике, а не на занятиях в ДК, как добралась досюда и как буду возвращаться домой, может быть, мне помощь нужна, поддержка?

Нет. Ничего.

Он просто развернулся и ушел. А потом уехал.

И если бы не Вадим…

Открываю рот, чтобы поблагодарить отзывчивого человека снова, и закрываю. Он же сказал, что достаточно.

Хватит тупить, Варя! Хлещу себя словами.

Глава 14

ВАРВАРА

Агрессия служит именно тем топливом, которое помогает мне сохранять видимое спокойствие всю дорогу, что мы пробираемся по субботним пробкам в сторону моего дома, и при этом умудряться вести непринужденный разговор, хотя внутри все продолжает рассыпается на части.

Прощаясь с Вадимом, прошу его передать Розе Кирилловне информацию, что мне оформили больничный.

– Конечно, я позже сама ей отзвонюсь и все подробно объясню о своем состоянии. Но сделаю это уже завтра, сегодня нужно отлежаться… Да, вкололи обезболивающее… Да, спать очень хочется, и именно это в планах по возвращении домой.

Наверное, я действительно выгляжу не ахти, потому что водитель Мелех не косит в мою сторону недоверчивым взглядом, а легко соглашается со всеми моими словами, желает скорейшего выздоровления и не задает вопросов.

Кроме одного.

– Варвара Михайловна, может, вам помочь подняться до квартиры?

Обычное с виду предложение снова дубасит кувалдой по темечку.

Почему посторонний мужчина ведет себя человечнее того, кто обещал заботиться и оберегать?

Ведь все это должен был спрашивать у меня Николай. Муж, защитник и надежное, мать его, плечо, гребанная опора и оказавшаяся картонной стена.

Но этот прокачанный в области обмана и недомолвок самец-производитель отдал предпочтение другой. Окольцованной богатой бл..ди с его ребенком в животе.

– Нет, спасибо, Вадим. Я сама, – отказываюсь, дергая ручку двери и по возможности аккуратно вываливаясь из салона.

Внутри все горит, будто кислотой облито, но я держу спину прямо все то время, пока не скрываюсь в подъезде. И даже там не горблюсь, пусть и очень хочу, а, вбивая невысокие каблучки в бетон, поднимаюсь по лестнице на свой этаж.

Как там мне все знакомые говорили после свадьбы? Что я счастливица? Классного мужика себе отхватила?

И ведь ни в чем практически не ошиблись.

В мужья я себе точно классного… первоклассного мудака отхватила.

И да, я счастливица и есть. Ведь не осложнись сегодня моё состояние, не предложи Мелех мне помощь с гинекологом, неизвестно, сколько бы Пригожин ещё водил меня за нос...

Удод брехливый!

Зря я ему когтями его предательскую рожу не расцарапала. В глаза его лживые не плюнула и скандал на закатила такой, что…

Фу! Нет!

Нет, Варя!

Наоборот, ты – умница, что в ступор впала и не наделала глупостей. Хвалю себя в следующий момент, когда ко мне возвращается способность мыслить и здраво оценивать ситуацию. Нечего позориться и устраивать унизительные потасовки там, где мне еще ни раз придется бывать, чтобы до конца вылечиться.

Да и вообще самым лучшим выходом во всей этой паскудной ситуации будет просто развестись с предателем и забыть его, как страшный сон. Был муж – и сплыл.

Нету его.

Может, умер, а может, просто приснился…

Скинув обувь и пальто, раздумываю, что предпринять дальше: пойти лечь – все же самочувствие неважное, знобит, или заварить себе чай с ромашкой для успокоения нервов?

Но не успеваю определиться. От всего отвлекает входящий звонок на мобильный.

Первая мысль – Пригожин. Отвез свою старпершу домой и теперь созрел, чтобы уделить время законной супруге. Однако, через миг вспоминаю, что он был не в сети. И первым делом, исправь он ситуацию, мне пришли бы эсэмэски-оповещения. А я их не видела.

Значит, не он.

Выдохнув, возвращаюсь в прихожую и достаю из кармана телефон. А после без раздумий принимаю вызов.

– Привет, моё солнышко, – здороваюсь с Санькой, стараясь звучать бодро.

Но или моя девочка слишком чувствительная, или я хреновая актриса, племяшка настораживается:

– Варь, у тебя что-то случилось?

– Нет, все в порядке, Рыжик.

– Точно? А то голос такой, словно ты плакать собираешься…

– Тебе показалось, роднулька, – выдавливаю смешок. – А ты чего звонишь? Порадовать, что соскучилась?

Переключаю внимание с себя на нее и выдыхаю, потому что это действует. Санька ведётся.

– Соскучилась, крестная. Очень, – соглашается она и без паузы продолжает, – но тут такое дело, Варь… ты не станешь возражать, если я не в воскресенье приеду, а в понедельник?

– Почему?

– Бабуля надумала окна перед майскими праздниками мыть и дом весь заодно – пол, шкафчики, потолки… ну, ты сама понимаешь, как она любит... в общем, я хочу задержаться и ей помочь. Все же возраст.

– Ты ж моя умничка. Мне бы там с вами надо быть, и самой всё делать.

– Не волнуйся, мы справимся.

Прикусываю губу до боли, чтобы не всхлипнуть. Такая уже взрослая и ответственная моя девочка.

– Но как же школа? – уточняю хрипло.

– Так мне к десяти в понедельник. Я посчитала – успеваю. На полседьмого утра возьму билет на электричку, к девяти двадцати буду дома. Еще и сорок минут в запасе останутся.

Глава 15

ВАРВАРА

Едва скидываю Санькин звонок, как телефон вновь пиликает.

На этот раз беспокоит Найденова.

– Варька, ну ё-моё! Разве так можно? – кудахчет она, как курица-наседка, не давая возможности вставить хоть слово. – Убитым голосом сказала мне, что пошла сдаваться врачу, не знаю какому, но, судя по твоей интонации, явно опасному, обещала перезвонить и успокоить… и что дальше? А дальше тишина! Пригожина, тебе не стыдно, а? Я же беспокоюсь, подруга! Два часа молчанки! Я места себе не нахожу и по рукам себя бью, уговаривая: подожди, Юлька, еще чуть-чуть, Варя непременно тебе перезвонит, она же обещала…

– Прости… – единственное, что удается произнести. Горло снова перехватывает спазмом.

Но Юльке и этого хватает, чтобы резко замолчать.

Мне в какой-то момент даже начинает казаться, что связь прервалась. Отстраняю телефон от уха, собираясь проверить догадку, но не успеваю, Найденова шумно выдыхает и вкрадчиво уточняет:

– По шкале п..здецовости, где один – это так, фигнюшка, а десять – полная хрень, на сколько баллов тянет ситуация?

– На сотню, Юль.

– Епать-колотить! Что-то по здоровью?

– И это тоже.

– О-хо-хонюшки, Варь, – выдыхает она протяжно, а в следующую минуту уже твердо уточняет. – Ты где есть? Я приеду. Спокойно всё обсудим и решим, как действовать. Главное, что ты жива. Это уже пятьдесят процентов успеха. А со стальным мы разберемся.

Зрение затуманивается, и по щекам сбегают слезы, но на подрагивающих губах рождается робкая улыбка. Это такое счастье, когда за тебя переживают. Даже вот такие упертые, немного шумные и сильно боевые девчата.

– Я дома, Юль. Только…

– Пригожин будет мне не рад? – выхватывает суть Найденова.

– Он пока отсутствует, но, когда появится… думаю, что он никому не будет рад.

– Поругались?

– Твоя фотография… – морщу нос и качаю головой, – ты не ошиблась, Юль. Он мне изменяет. Я сама своими глазами в этом сегодня убедилась. Но мы еще не разговаривали. Он с ней уехал.

– Вот псина подзаборная! – рявкает подруга, едва меня не оглушая, потом добавляет еще с десяток смачных определений кобелиных подвигов моего благоверного, что уши влет краснеют, а в конце резко предлагает. – Варь, а хочешь я в строительный заеду?

– З-зачем?

Не успеваю за ее логикой.

– О, тут вариантов много. Могу таз купить и цементную смесь. Еще веревку, скотч, проволоку, пластиковые стяжки. Ножовку, ножницы по металлу или просто большие хозяйственные, а еще кусачки… да, точно!

– А кусачки-то на кой?

– Ногти и язык брехуну отчекрыжим! Чтоб он свою мамзель-пенсионерку не только тем, что между ногами дрягается, не мог удовлетворить, но и всем остальным.

– Фу! Юлька! – кривлюсь, не успевая пригасить разгулявшуюся фантазию.

Но Найденова твердо поправляет:

– Не фу-Юлька, а чмо-Колька! – и подводит итог. – В общем так, дорогая. Я на низком старте буду где-нибудь поблизости. Звони мне, как освободишься. Я тут же примчусь. Ясно?

– Да хорошо… – и в этот миг слышу лязганье ключей в замке. – Всё, пришел…

– Удачи, Варь. И запомни, в состоянии аффекта людей даже не сажают. Два года исправительных работ только дают, – благословляет она меня на ратные подвиги, и первая сбрасывает вызов.

Кто бы что не говорил, но хороший разговор с боевой подругой неплохо мотивирует. Однозначно, я больше не хочу плакать и эмоционировать, зато то и дело рассматриваю варианты, предлагаемые строительным магазином и моей сообразительной гуру мести.

– Варвара, – Николай заходит в кухню, куда я за разговором успела переместиться, прямо в обуви. – Малышка, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты мне всегда говорила, куда и когда собираешься? Видишь, что получается, когда ты меня не слушаешься?

Это всё, что он может мне сейчас сказать?

Я даже теряюсь немного.

Нет, много.

О-о-очень много!

– Пригожин, ты нормальный вообще? – уточняю на всякий случай. – Ты, предатель и изменщик, приходишь и кидаешь мне какие-то нелепые предъявы о том, что я не сказала тебе про клинику? А про своего бэбика от замужней дамы поведать не желаешь?

– Варя, Варя…

Он устало вздыхает и медленно приближается ко мне. Обнимает за плечи. Вернее, пытается обнять, а я отшатываюсь от него, вдруг осознавая: если он дотронется, если он сейчас только дотронется до меня, то… не разревусь – хуже, я его ботинки с остатками собственного завтрака познакомлю.

– Не подходи.

– Малышка...

На фоне огромного, почти двухметрового Пригожина со своими метр шестьдесят пять я и в самом деле смотрюсь маленькой девочкой. Поэтому «малышкой» он меня называет довольно часто и вполне оправданно. И самое поганое, что мне это нравилось до сегодняшнего дня. Очень нравилось. До щенячьего скулежа, ей-богу!..

Глава 16

ВАРВАРА

– Я не в себе? А ты, Коль, в себе? Ты слышишь то, что я тебе говорю?

– Ты не говоришь, Варвара, ты орешь и психи мне свои показываешь. Вот чего ты своей выходкой добиваешься?

– Я чего добиваюсь? Выходкой?

Мы словно глухой с немым разговариваем. На разных языках абсолютно.

– Да, ты, Варя. Я не узнаю тебя. Где твой ум, детка, где сдержанность, здравый смысл, самодисциплина и выдержка, которыми я всегда восхищался?

– Что?

Смотрю на Пригожина и не пониманию.

Кто это чудовище, что вселилось в тело моего мужа?

Сейчас я как никогда согласна на таз и цемент. Благо в Питере воды много, найду куда скинуть.

– Посмотри, в кого ты превратилась, дорогая! Лицо красное, зрачки расширенные, руки трясутся, губы до крови искусала. Разве это нормально?

– Когда муж – предатель и гуляка, да, нормально!

Пригожин запрокидывает голову и шумно выдыхает, будто чертовски устал, ворошит волосы на макушке и кривится:

– Давай договоримся так: ты сейчас выпьешь успокоительного и ляжешь спать. Завтра сиди дома и никуда не ходи, отдыхай. А когда я вернусь из командировки, мы с тобой спокойно все обсудим. Поняла? Надеюсь, нескольких дней тебе хватит, чтобы вновь стать моей адекватной девочкой, готовой к диалогу.

– Коля, это шутка такая, да? – смотрю на Пригожина и чувствую, что глаз дергается. Раз. Другой. Третий. Приходится растереть его костяшкой пальца, чтобы прекратить тик. – Или ты так изощренно надо мной издеваешься?

– Нет, Варя. Я пытаюсь внести конструктив.

Разводит руки в стороны, а я снова шарахаюсь. Не хочу, чтобы он мены трогал.

– Конструктив?

Не верю собственным ушам.

– Да, милая. Ты же слышала, что я тебе сказал? Я. Люблю. Тебя. Понимаешь? Только тебя. Остальное всё – издержки производства. Да, немного странные. Но на ситуацию ведь можно под разными углами смотреть.

– Точно издеваешься, – уже не спрашиваю, а утверждаю.

А он лишь усмехается и тычет в меня пальцем.

– Вот! Я про это и говорю. Ты не можешь адекватно воспринимать мои слова, потому что на нервах. Но пока я буду отсутствовать, подумай, родная. Сколько мы еще будет по съемным квартирам ютиться? Нам детей уже пора заводить. И куда их тащить, а? В съемный угол?

– К-какие дети?

Он рехнулся?!

– Маленькие, пищащие, на меня и тебя похожие, – подмигивает муж, а потом становится серьезным. – Варь, не думай про Крылову. Тамара совершенно ничего для меня не значит. Как и я для нее, повторяю тебе десятый раз. Воспринимай наши встречи с ней так же, как и я.

– И как же ты их воспринимаешь, стесняюсь спросить?

– Как шабашку, солнце. Шабашку, которая позволит прийти нам к нашей мечте быстрее. По моим прикидкам мы уже к концу года сможем купим себе собственное жилье! Как же хорошо всё складывается!

Ноги перестают держать. Дернув стул, не сажусь на него, а буквально падаю.

Каков молодец!

Всё сосчитал. Всё распланировал.

А мои слова – как об стенку горох.

Небо-небо…

– Пригожин, не в квартире счастье, – говорю, уже слабо надеясь на то, что он услышит хоть слово. – Не в статусной машине, не лопающемся от наличия денег кошельке. Счастье в том, чтобы между мужем и женой были взаимные любовь, поддержка и уважение, общие цели и ценности, эффективная коммуникация и принятие другого таким, какой он есть. Коль, я думала, это наш с тобой случай. Но ошиблась.

– Варя, послушай…

– Нет, Коля, это ты послушай. Твои ценности и идеалы для меня чужды. Нет, я больше скажу, они мне противны. Омерзительны. Паскудны. Я их презираю. А теперь презираю и тебя. Ты отвратителен.

– Брось! Ты обижена, понимаю. Я бы на твоём месте был просто в бешенстве. Но это пройдёт, милая. Ты подумаешь и поймёшь, что ничего страшного не произошло. Я по-прежнему твой. Весь твой, каким был вчера, позавчера и пару месяцев назад. И никуда от тебя не денусь.

– Пару месяцев? – выуживаю суть. – Ты ахаешь свою старушку пару месяцев? Ой, фу…

Прикрываю рот ладонями.

Нет, я – не дура, я – мегатупица. Два месяца он мне изменяет! А я и не заметила. А еще гордилась своей проницательностью.

Какой кошмар!

– Варь, перестань. Успокойся, детка. Я вернусь из командировки, и мы еще раз поговорим.

– О чем нам говорить, Коля? Диагноз и так ясен. Пациент не жив, а мертв. Я с тобой ни за что не останусь. Я подаю на развод. Это дело решенное.

– Не смей о нем даже заикаться! – повышает голос и бьет открытой ладонью по столу перед моим носом.

Бах!

Вжимаюсь в спинку стула, но вопрос задаю:

– Почему это?

– Потому что мы вместе!