После измены. Я вас верну

Глава 1

Сати

Я в очередной раз ныряю в кухню, едва сдерживая стон. Ноги уже не просто гудят — они будто чужие, будто я их давно не чувствую. Голова раскалывается от непрерывного гула голосов, звона посуды и команд, которые сыплются на меня со всех сторон.

С грохотом вываливаю в раковину гору тарелок, вилок, чашек. Пена от моющего средства поднимается облаком, и я на секунду закрываю глаза, мечтая просто уткнуться лицом в это мыльное облако и хоть на миг отключиться от реальности.

— Сати! — противный, писклявый голос Сабиры, тётки моего мужа, врывается в мои мысли, как нож.

Я вздрагиваю, сжимаю край раковины, делаю глубокий вдох. Только не сорваться. Только не сейчас.

Выхожу из кухни, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Сабира сидит в центре гостиной, окружённая подругами, и смотрит на меня с тем особым выражением, которое я уже ненавижу: снисходительное, повелительное, будто я не хозяйка дома, а прислуга, которую можно не замечать и не уважать.

Она машет рукой, подзывая меня к себе, и я подхожу, чувствуя, как каждый шаг отдаётся болью в ногах.

— Где чай? — спрашивает она, даже не глядя на меня. — И десерты. Почему до сих пор нет? Гости ждут.

Её тон — как удар по нервам. Будто я не человек, а механизм, который должен работать без перебоев, без права на усталость, на боль, на мысли.

— Сейчас подам, — отвечаю тихо, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Разворачиваюсь и снова бегу на кухню. Ставлю чайник, дрожащими руками достаю тарелки для десертов. В голове — только одна мысль: Ещё немного. Ещё чуть‑чуть. Потом я смогу отдохнуть.

Я смотрю на своё отражение в оконном стекле: бледное лицо, потухшие глаза, волосы, выбившиеся из косы.

Сейчас я — тень. Тень в своём собственном доме.

Родственники Амира приехали к нам в гости. Хорошо, что они живут в съемном жилье, потому что в нашу квартиру не поместится эта сумасшедшая орава. Плохо то, что живут они в доме напротив и приходят к нам на завтрак, обед и ужин. А так как я в декрете, обслуживать их приходиться мне. Мало того, что сегодня я проторчала полдня у плиты, так они уже сидят у нас третий час и не собираются уходить.

Они обещали, что в нашем городе будут проездом, но два дня растянулись в неделю. Если они не уедут в ближайшее время, я сойду с ума от готовки, мытья посуды и гула голосов… Они плевать хотели, что у меня маленький ребенок, который нуждается во мне больше, чем они.

Чайник свистит, вырывая меня из мыслей. Я выключаю огонь, беру поднос. Делаю все машинально и бегу в гостиную, в которой накрыт стол.

Все вокруг смеются над какой-то шуткой дяди Фатиха - мужа Сабиры. Я ставлю чашки на стол — аккуратно, стараясь не звякнуть блюдцами, — и невольно ловлю разговор Сабиры с Амиром. Её голос нарочито громкий, режущий, будто она специально хочет, чтобы каждое слово вонзилось в меня, как игла.

— Жена у тебя красивая, это факт, — произносит она с притворной снисходительностью. — Но криворукая. Ничего по дому не умеет. Не может в должной мере ухаживать за родственниками. Ты женился на ней из‑за красоты, Амир?

Я замираю на долю секунды, но тут же заставляю себя двигаться дальше. Руки держат поднос твёрдо, хотя внутри всё дрожит.

Поднимаю глаза на мужа. На его лице — та самая улыбка. Спокойная, почти ласковая. Но я знаю её цену. Знаю, что за ней — жестокость, расчёт и необузданный гнев. Его взгляд скользит по мне, цепкий, оценивающий, будто проверяет: не дрогнула ли? не выдала ли себя?

Я нервно сглатываю ком в горле, отвожу взгляд. Не показывать слабость. Не давать повода.

— Красивая, — соглашается Амир, и его голос звучит ровно, без эмоций. — А то, что не умеет по дому ничего делать — можно исправить.

Его слова — как холодный нож. Я прекрасно помню, как он “исправлял” меня, этот ужас въелся мне в память и оставил шрам на правой лопатке.

Я выдавливаю из себя улыбку — тонкую, хрупкую, как стекло. И в этот момент моя рука вздрагивает и опрокидываю чашку горячего чая на белоснежную скатерть, брызги летят на юбку троюродной тетки Амира — чье имя я не помню.

Женщина вскрикивает, словно ей сломали кость и вскакивает со стула. Вокруг воцаряется колючая тишина. Все смотрят на меня, а я только на одного человека — на своего мужа.

Все мышцы в теле напрягаются, а внутренности скручивает спазмом. Мне конец…