После конца. Жизнь с чистого листа.

Все только начинается.

Дорогие мои читатели!

Последние часы, когда книгу можно купить по цене подписки.

Пока чищу, навожу красоту у нее еще прежняя цена, буквально через пару часов она измениться!

Спешите приобрести!

Это можно сделать здесь.

https://litnet.com/shrt/92l9

- Светлана Игоревна, — позвала меня Оксана, врываясь вихрем в мой кабинет и держа в руках лист белой бумаги формата А4. Она победно подняла его над головой и трясла, словно флагом на параде. - Здесь заявка поступила, хотят восхождение совершить на Мунку-Сардык. Группа уже полностью укомплектована, им нужен только сопровождающий с больши́м опытом и знанием местности. Никто, кроме вас, не справится.

Выпалила и замолчала, выжидательно уставившись на меня.

«Не хочу! Только не в этот раз» — забили колокольчики тревоги в голове, заставив также биться сердце.

- У меня скоро юбилей, я не могу! Помнишь, ты сама мне ресторан заказывала? — я попыталась отказаться, уткнувшись в комп и делая вид, что девушка мне мешает. - А к такому событию готовятся. Прическа, платье, тоси-боси.

- Ну, Светланочка Игоревна! - Руки сложены в жесте мольбы, а белый лист между ними, словно флаг о капитуляции:— бери и махай. - Ваши знания и опыт не идут ни в какое сравнение с нашим. А там заядлые альпинисты, им не нужны легкие тропы! Конечно, это всего лишь сложность 1 Б, но вы же знаете эту гору! Она коварна — сами говорили! - Здесь ее глаза хитро блеснули, видимо, сейчас будет озвучен последний аргумент. - И к тому же эта команда просто решила развлечься. Ничего сложного! У них основное восхождение запланировано, им, то ли Гималаи понадобятся потом, то ли Кавказ. У нас заказывать хотят! Так что одним махом двух зайцев прихлопнем. - Победно тряхнув рукой с листком, Оксана застыла, вопрошающе смотря на меня.

- Все восхождения происходят в мае, они не успеют. - Пожала плечами, поднимаясь из-за компьютерного кресла и приближаясь к окну, выходившему на чудесный парк, состоявший преимущественно из еловых пород деревьев. Так что у нас круглогодично виднелась зелень, словно где-то в тропиках находишься. Офис располагался не в сильно оживленном месте, но зато рядом были все возможные остановочные пункты — приезжай с любого района города, а также огромная стоянка — место, которое было едва ли не самым главным козырем. К нам охотно ехали и приходили.

Наша турфирма, где я числилась не только главным проводником, но еще и хозяйкой, занималась организацией подъемов на все известные вершины мира. Это было довольно трудозатратно, но мне дико нравилось, а работа, от которой получаешь настоящий кайф — в наше время встречается крайне редко. Я это знала точно — имелся двадцатилетний опыт в должности бухгалтера. Только когда разошлась с мужем, получив от него небольшие отступные — его нынешняя дама сердца сильно хотела замуж — решила изменить жизнь полностью. Детей нет — традиционно я была виновата, муж тоже уже отсутствует, значит, могу делать только то, что сама пожелаю.

Так что в сорок с хвостиком решилась — открыла турфирму, которая специализировалась как раз на организации активного отдыха, но не по пакетному туру, а с разработкой индивидуальных маршрутов. Ох! Как же мне все нравилось! Это было истинным наслаждением. Даже капризы клиентов не вызывали никакой агрессии, просто желание сделать так, чтобы нравилось и им, и мне. Второе было в приоритете — как это ни странно. Потихоньку народ стал воспринимать нас как надежных агентов, поток клиентов в самом начале пути медленно и осторожно рос, а затем уже не останавливался ни на день, заставляя всю нашу команду искать новые интересные маршруты и направления.

Однажды пришел запрос — организовать восхождение на один из несложных по уровню пиков — Мунку-Сардык. Это была самая близлежащая вершина к месту моего постоянного проживания. Я выросла, как раз в небольшом населенном пункте, из которого очень часто и отправлялись экспедиции на эту гору. А вот где родилась — тайна, покрытая мраком. Меня нашли около входа в детский дом в большой плетеной корзине, завернутой в одеяльце из тонкой шерсти, расшитое изысканной вышивкой. Кто я такая и откуда — известно не было, только в тот момент, когда открыли дверь, прибежав на младенческий крик, из-за туч выглянуло солнце, ярко осветив меня, отчего вышивка вспыхнула в пробившихся солнечных лучах.

- Какая лучистая! — воскликнула заведующая детским домом. - Словно солнышко!

Так, я и стала Светиком-Светланой. Отчество мне досталось от конюха, да-да, такой был в нашем штате, а фамилия Солнцева тоже была присвоена по тому же самому принципу, что и имя.

Глава 2. Осторожно с книгами! Они могут затянуть!

- Отчаиваться рано, Светик! - Пробормотала себе под нос, стараясь подбодрить. - Лавина прошла, значит, сейчас уже выходит поисковый отряд. Все видели, что случилось, связь с нами потеряна, а это значит — нас скоро начнут искать.

Глубокий вдох, медленный выдох — один-единственный раз — все, что могла себе позволить в сложившихся обстоятельствах. Нужно было успокоиться, и я это сделала, прикрыв глаза и прислушиваясь к биению сердца. Когда распахнула — небольшое темное пространство заливал свет, исходивший из рюкзака, чудом оказавшегося сейчас на моей груди. Осторожно шевеля руками, раскрыла сумку, извлекая то, что мне передали в детском доме — небольшую книгу — любовный роман, который я почти прочитала за ночь, ожидая свою группу в гостиничном номере.

Сюжет захватывал, а к середине книги — я уже рыдала над главной героиней, которой пришлось расстаться со своим младенцем, в попытке сохранить ему жизнь. Вернее, ей — это была девочка. Крохе угрожала смертельная опасность, и чтобы она не погибла — мать отправила ее в другой мир, отдав всю свою магию.

Я заснула, так и не дочитав до конца. И вот теперь именно из этой пухленькой книжке, ослепительно сверкнувшей в сумраке обложкой, лился свет.

«Странно!» — подумала, разглядывая книжицу. — «Почему она так ярко горит?»

Глаза начинали слипаться — воздуха осталось совсем чуть-чуть, я дышала очень медленно, и также медленно развернула книжку.

Перед глазами начали плясать буквы, складываясь в ярко горящие слова; — «Если ты читаешь эту книгу, значит, время пришло и тебе пора возвращаться. Ничего не бойся, следуй за своим сердцем» — это были последние строки, прочитанные мной в этом мире. Ярко полыхнуло синее пламя, вырываясь со страниц, исписанных мелким почерком, а затем начал формироваться водоворот, в который меня потянуло, сопротивляться сил не было, глаза закрылись, дыхание стало прерывистым.

«Я так и не узнала, спаслась ли моя группа!» — сожаление не успело прорваться сквозь затопившее меня отчаянье.

«Жалко, не потанцую на своем собственном празднике, а так хотелось» — последняя мысль и мир вокруг померк, отрезая от звуков, чувств и эмоций.

- Госпожа, очнитесь! — донесся сквозь вату тонкий голосок, — Магистр, она будет жить?

- Уймись, егоза. Я не могу ее услышать, ты постоянно трындычишь мне в самое ухо.

Ко мне склонились - я это чувствовала по дыханию, которое коснулось легким ветерком кожи. Кто-то осторожно ощупывал руки и ноги, видимо, проверял на наличие переломов.

«А это значит, помощь подоспела, и я смогу вернуться домой! И потанцевать на своем юбилее!» — забилась в сознании радостная мысль.

- Какое счастье! - Прошептал женский голос, — Мы ее нашли, и это тогда, когда все отчаялись, что она вернется! Князь будет счастлив!

«Что за странная фамилия?! Не было у меня таких знакомых» — подумала, боясь открыть глаза и встретиться взглядом с доктором.

Мне было страшно часто дышать, молча терпела все манипуляции, какие проводил со мной лекарь. Он влил в мой рот несколько капель какого-то препарата, немного подождал, очевидно, наблюдая за реакцией, затем удовлетворенно вздохнул и, по всей видимости, закончил.

- Идем со мной. Госпожа спит, но скоро очнется, нам нужно подготовиться. Неизвестно, как отреагирует ее психика.

Я едва возмущенно не хмыкнула, что-что, а вот нервы у меня всегда были в полном порядке — не было причин жаловаться. Но вовремя опомнилась — нельзя привлекать внимание.

Тихонько скрипнула дверь, и все звуки прекратились, наступила тишина. Немного подождала, а затем открыла один глаз, поозиралась и распахнула второй — все-таки в два смотреть привычнее.

- Где я? — пробормотала в ужасе, вскакивая с кровати, при этом, едва не упав — тошнота накатила мгновенно, слабость была страшной, ноги просто подгибались. Я была готова бежать, спасаться, да вот только куда и от кого? Если бы хотели меня обидеть, то шанс у них был. Но те, кто был рядом со мной все это время, им не воспользовались, значит, бояться нечего.

«Спокойно! Нужно осторожно осмотреться, возможно все не так плохо! Может, это какая-то палата люкс. Вдруг просто повезло!» — тихонько бормотала себе под нос.

Но как часто мы ошибаемся? Вот и я не поняла сразу, что жизнь изменилась по щелчку пальцев, вернее, если быть точной, по той надписи в книге, велевшей мне возвращаться.

- Необходимо найти свои вещи. - Продолжила диалог с самой собой. - Просто найди нужную дверь!

Глава 3. Главное, не увлекаться своими фантазиями.

Я поискала двери, находившиеся в комнате, и нашла! Их было три! Одна вела в большую гардеробную — это можно было с легкостью определить, по виднеющимся оттуда пышным платьям века так восемнадцатого. Но я могу и ошибаться — по истории у меня всегда была твердая тройка, а специальным образованием и вовсе не обладала. Наряды висели на вешалках, а прямо около входа в комнату, выстроившись ровными рядами на полках, стояли разноцветные туфли, балетки, сапожки и еще что-то такое, что не поддавалось моей классификации. В глазах рябило от ярких цветов и блестящих украшений.

Вторая была распахнута настежь, ее стены украшал камень, отдаленно напоминавший любимую всеми нами керамическую плитку, из чего я сделала вывод, что там ванная.

А вот третья дверь была расположена четко напротив первых двух, следовательно, это и есть выход из помещения, а значит, только через нее можно попасть ко мне.

Осматривала комнату тщательно, стараясь запомнить все детали, попутно надеясь придумать, чем можно будет забаррикадировать дверь, если все-таки возникнет такая необходимость. Добротная, дубовая, украшенная ажурной вязью, она внушала уважение своей несокрушимостью. Такую — просто так, с петель не сорвешь, но подстраховаться хотелось. В нее был врезан замок и из него торчал ключ, это была удача! Опираясь на спинки резных кресел, стоявших как раз по направлению моего движения, преодолевая слабость, доползла до входа, чтобы тут же запереть дверь, блокируя всех желающих попасть ко мне в комнату. Если кто-то вдруг решит все-таки вернуться. Хоть ненадолго, но проникновение будет задержано.

Поймав себя на этой мысли — едва не рассмеялась, я, словно находилась в тылу врага. Разведчица, попавшая в плен. Смех привел в чувство и немного успокоил расшатавшиеся нервы.

От усилий - в глазах заплясали мушки, и предметы растекались лужицами, грозя исчезнуть в сумраке, в который периодически погружалась. Я пыталась дышать полной грудью, но от каждого глубокого вдоха — кружилась голова, и из горла вырывался судорожный хрип.

«Такими темпами можно упасть в обморок» — пришла здравая мысль, не стоило от нее отмахиваться. Тяжело опустившись в одно из кресел и оглянувшись по сторонам, начала внимательно осматривать помещение, в котором оказалась по неизвестным мне причинам.

Хмыкнула, подумав: — «Скоро все встанет на свои места, лекарь и девушка вернутся, к этому нужно быть готовой, а пока…запоминай детали!»

Спальня поражала своим великолепием. Огромная кровать под голубым бархатным балдахином, стояла четко посредине, белоснежные простыни и подушки — ослепляли, тяжелое одеяло, свесившееся с края кровати, было поистине королевским. Ножки пуфика, прикроватного столика, кресел и тумбочек были выполнены в одном стиле и украшены позолотой. Также была оформлена рама огромного зеркала, находившегося рядом с окном. При его установке явно учитывали направление света для более натурального освещения особы, в него смотрящей. Все было дорого, богато и со вкусом. Просто комната принцессы.

- Интересно, где я? — задала вопрос в пустоту, точно зная, что отвечать некому.

- Как где? Дома! - Произнес голос, и в распахнутое окно вошел роскошный рыжий кот, такой милый, что так и хотелось его прижать к груди и потискать.

- Боже, еще и галлюцинации! — схватилась за голову, наклоняясь вперед. Нужно было срочно возвращаться на роскошное ложе и попытаться немного поспать.

- Не забудь открыть дверь! Иначе выломают! — произнес голос, а киска запрыгнула в кресло напротив и начала усиленно умываться, не сводя с меня зеленых глаз.

Я тяжело поднялась, надежно ухватившись за спинку стула, и сделала шаг, бормоча под нос: — Знать бы, кто со мной сейчас говорит! Видимо, здесь где-то есть видеокамера с микрофоном.

Продвигаясь к двери, чтобы ее открыть, наткнулась на небольшое зеркало, в изящной резной раме, висящее на стене как раз рядом с входной дверью.

В нем появилась молодая девушка, смутно мне кого-то напоминающая. Волна паники накрыла с головой и едва не закричав, обернулась в поисках прелестницы. Позади никого не было. Снова взглянула в зеркало — вот она! Стоит, смотрит испуганно, озираясь по сторонам.

Судорожный вдох — и я на полу, четко понимая, что отражение — мое собственное! Это я!

Ужас, поселившийся в груди, нарастал, грозя перейти в истерику. С трудом поднявшись на ноги, навалившись всем весом на кресло и едва его не опрокинув, я снова взглянула на свое отражение.

Девушка была хороша. Молодая красавица! Лет двадцать — не больше!

«Вот тебе и подарок на день рождения! Вторая молодость! Радуйся!» — горько подумала, разглядывая себя.

Худенькая, словно тростиночка, с тонкими руками и ногами — задрала ночную рубашку, чтобы убедиться. Можно было и совсем ее скинуть, но вовремя вспомнив про видеокамеры с микрофонами, еще бы их найти да закрыть чем-нибудь, решила не будить лихо! Но не нужно было давать охранником, кто бы это ни был, лишний повод сюда вернуться. Будем изучать себя новую так.

Я смотрела на отражение и не могла оторваться, пухлые губы — моя мечта, которую я так и не решилась осуществить — до икотки боялась уколов, а здесь! Вот они! В них так и хочется впиться жарким ненасытным поцелуем, попробовать на вкус, алую свежесть. Утонуть в глазах цвета утреннего ясного неба в обрамлении белоснежных облаков, с которыми может проиграть и снежные горные вершины — такие чистые, искрящиеся. Густые, черные как смоль ресницы служат пушистой рамой, обрамляющей небесную синеву. Кожа словно пропитана солнечным светом, портит только легкая бледность, то это скорее от испытанного мной шока. Русые густые волосы струятся вдоль тонкого стана, буквально укутывая шикарное тело с высокой пышной грудью, тонкой талией и крутыми бедрами. Это я увидела, стоило просто сзади собрать полупрозрачную хлопковую сорочку в кулак и намотать. Она облепила меня, как вторая кожа. Девушка-мечта! Только вот как в ней оказалась я? - Вопрос, от которого бросило в жар.

Глава 4. Коты бывают разными!

- Можешь себе хоть палец отрезать, ничего не поменяется! - Спокойно промурлыкал котяра. - А вот народа много на твой ор прибежать может. Ты еще кого-то видишь в комнате, кто тоже любит поболтать?

Кот покрутил головой из стороны в сторону, вопросительно поглядывая на меня, потянулся и спрыгнул с кресла, сразу упав на пушистый ковер с цветочным орнаментом.

- Я вижу тебя и… себя в зеркале. - Голос пропал окончательно, приходилось хрипеть, произнося каждое слово.

- Ну, то-то и оно! Больше некому, пока, здесь взяться. Еще полчаса зелье действовать должно. Только поэтому тебя оставили в покое на время. А ты вон, какая, неподдающаяся! Знал бы Магистр, уже бы на опыты поволок. - Кот осмотрел свой пушистый рыжий хвост и махнул им играючи.

- Кто ты такой? — спросила, снова опускаясь на пол, практически заглядывая животине в глаза.

- Кот обыкновенный! Рыжий, молодой, худой и голодный. - Он грустно облизнулся, перевалившись на спину, выставляя напоказ довольно упитанное брюшко.

- Ты говорящий!

- Это ты слышащая, а я обыкновенный. В тебе дар есть — слышать голоса животных. Редкий, между прочим! Вон и склянки лекарские на тебя не действуют, тоже чудно́! - Кот вальяжно развалился на кресле, вытянувшись в свой не слишком большой рост. - Однако ведьмой у нас ты стала.

- Кем? - Голова шла кругом. Если еще вспомнить, что с утра меня накрыло снежной лавиной, а к обеду я проснулась в огромном доме с распахнутыми настежь окнами, за которыми стоит летний зной, то мое психическое состояние можно оценить как критическое. Таких, наверняка, кладут в пограничные палаты с каким-нибудь не сильно страшным диагнозом, типа затяжной прогрессирующий стресс.

Бац! И тебе, Светик, начинает маячить смирительная рубашка. Чистенькая, беленькая. Вздрогнув от открывающихся перспектив, переключилась на рыжего хитрюгу, вальяжно растянувшегося на мягком ковре.

Кот был очень пушистый, от этого и создавалось впечатление, что он большой, но вот сейчас стало видно — котенок еще совсем маленький! Правда, худым назвать даже с натяжкой — язык не поворачивался. В этом месте шельмец явно привирает.

- Как я здесь оказалась? — решила спросить, вдруг знает.

- Ну, в этом вопросе я не силен. Слышал мало. Только то, что спала в горах, в волшебном ларце, там и росла, а душа твоя в это время в другом мире была. Спрятанная. Видно, кто-то тебя позвал, коли здесь оказалась.

- Меня книга в себя затянула! - Сказала и даже сама поморщилась от чудовищной информации. Лишь бы рядом психиатра не было, сразу обеспечат саркофаг с белыми одежками и личную одноместную палату со всеми вытекающими.

- А что было в ней написано? - Кот вскочил на лапы и уселся рядом со мной.

- Я не успела дочитать, в обморок упала. В том мире наверняка должна была погибнуть, если, конечно, спасатели не подоспели вовремя. - Вытянула перед собой руку, внимательно рассматривая вены. - Если так, тогда сейчас я лежу под капельницами, и мне все это мерещится!

Кот молчал, внимательно меня разглядывая, а затем резко подскочил и укусил за ногу, да так глубоко, что кровь хлынула потоком, разливаясь алой лужицей по такому чудесному ковру.

- А-а-а-а! — закричала во все горло.

А рыжая бестия подтащила ко мне полотенце, явно стянутое из ванной комнаты, выплюнул его около меня и промяукал, вернее, проговорил:

- Быстро обматывай ногу, отпирай замок и в кровать. Тебя услышали! Сделай вид, что ничего не помнишь.

- Зачем делать вид, если,так оно и есть. Я здесь новенькая!

- Ага, точно! Нужно было книгу сначала прочитать до конца, а потом умирать. - Последнее, что он сказал, забираясь под кровать. - Только про меня ничего не говори, а то обоих заберут на опыты.

Едва успев вернуться на королевское ложе и лечь, словно только проснулась - в комнату ворвался мужчина в длинной мантии, молодой мужчина лет тридцати, седовласая женщина и маленькая шустрая девчушка.

- Магистр! Она пришла в себя, как вы и говорили. - Затараторила она, а я узнала в ней ту, девочку, которая была здесь совсем недавно.

- Без тебя все понятно! Угомонись. - Рявкнул дядька в мантии.

«Прямо на Дамблдора похож!» — восхитилась я.

Недавно прочитанная книга, по рекомендации детей подруги, привела меня в полный восторг. А сейчас я вижу прямое воплощение своих фантазий. Фильм, к сожалению, теперь посмотреть не смогу! А собиралась! «Эх! Как жалко-то, столько планов было!» — снова вспыхнула тревожная мыслишка.

- Доченька! - Запричитала седовласая дама, стоявшая все это время позади лекаря. - Мы уже и надеялись, что ты очнешься!

Она причитала, не пытаясь ко мне приблизиться, что было странно, для любящей матери.

Я молча смотрела на женщину. По какой-то неведомой причине — она мне не нравилась, тонкие губы, нос с горбинкой, маленькие, глубоко посаженные глазки и роскошные седые волосы, собранные в сложную прическу. Такие — просто заколоть на затылке парой шпилек не получится. Тут же все развалится.

- Мама? — спросила, едва ворочая губами.

- Сестрица! Ты так долго спала, что мы все уже немного изменились! — произнес мужчина, стоявший рядом с дамой. - Меня тоже вспомнить не можешь?

Глава 5. А родственники бывают разными!

Мамаша с братцем переглянулись, прихватили с собой девчушку и вышли из спальни, неплотно прикрыв дверь.

Лекарь молча ждал, а затем, хмыкнув, подошел и распахнул ее настежь. Там, прислонившись к косяку, стояла вся троица, явно приготовившаяся подслушивать.

- Я сказал нас оставить! - Уже не скрывая раздражения, произнес он. - Ступайте! Я запру на замок вход в покои Ее Светлости. Можете больше не стоять под дверью!

Шуршание юбок длинного платья, щелчок замка, неспешные шаги и на пороге появился магистр, лучезарно сияя улыбкой.

- Я рад, что вы вернулись, госпожа! — мужчина едва не коснулся макушкой пола, низко поклонившись. - Успели прочитать книгу, до того как портал распахнулся?

Я покачала отрицательно головой. Мужчина на секунду нахмурился, а затем просиял: — Когда вас нашли в лесу, вы были в странной одежде. Я успел вас переодеть, наверняка среди тех вещей была книга. Принесу ее завтра. А сегодня никуда не ходите, дам вам зелье, оно просто поможет немного прийти в себя. И еще прикажу, чтобы еду принесли сюда. Вы еще слишком слабы, чтобы спускаться в столовую! Да и не нужно этого делать, пока князь не вернется.

- Кто вы? — осторожно спросила, не сводя с него глаз. Мужчина вызывал доверие. Не смущали даже его суетливые метания. Было видно, что он просто сильно волнуется, словно я его родственница, к которой необходимо проявлять повышенное внимание.

- Тот, кто десять лет назад спас вам жизнь, госпожа. - Ответил мужчина, заставив меня вынырнуть из раздумий. Он вновь согнулся в поклоне, продемонстрировав густые черные волосы, чуть тронутые сединой.

- Как вас зовут? — спросила и замерла, ожидая ответа.

- Мэрдок, Ваша Светлость.

Я молчала, имя мне, разумеется, ничего не говорило, поэтому повторила свой вопрос: — Кто вы, кто я, как здесь оказалась, как мое имя?

Столько непонятного!

- О! — снова поклонился он. - Это долгая история. Я расскажу ее завтра, когда вы немного окрепните, хорошо?

- Нет! — воскликнула, выпрямляясь в кровати, одеяло соскользнуло, я предстала перед взором мужчины в тонкой рубашке, через которую четко просматривались очертания груди.

Но лекарь даже бровью не повел, лишь протянул руку и поправил одеяло: — Жених прибудет через три дня, мы должны успеть подготовиться.

- Кто? Я только развелась! Не хочу снова замуж!

- Госпожа, тише! О том, что вы, все это время, были в другом мире, никому знать не стоит, — помолчал немного, улыбнулся устало и продолжил: — Я рад, что у нас с Жизель все получилось! Жаль, что пока не знаем подробностей, но очень надеюсь, что вы нам их расскажете. - Снова низкий поклон, — Но ваш брак предрешен. Брачный договор скреплен кровью. Клятвы уже произнесены.

- Чьи? Я, к примеру, не клялась.

- Как скажете! - Снова склонился лекарь. Затем развернулся, подошел к прикроватному столику, смешал что-то в хрустальном стакане и протянул мне. - Пейте! Это убережет вас от ядов, которые вам, возможно, подсунут, хотя организм и так должен их уничтожать, но лучше подстраховаться, да и успокоиться вам не помешает. Эти — кивок на дверь — сегодня еще не раз попытаются прорваться в ваши покои. Прошу вас, просто скажите, что от потрясения вы пока ничего не помните.

Он протянул стакан, который совершенно не хотелось брать в руки. Но из всех зол — выбирают меньшее, пока этот мужчина повода для тревоги не давал. Скорее наоборот.

- Что случится? - Спросила, поднося жидкость к губам.

- Абсолютно ничего, просто пройдет слабость. Вы сможете встать, одеться и выйти в гостиную. Обед и ужин накроют там. А на завтрак вам уже придется спуститься.

Я оглянулась на свой обширный гардероб с тревогой, как выбрать из всех этих платьев то, что будет уместно. А вдруг они не подойдут?

- Не переживайте. Это комната вашей старшей сестры, у вас схожая комплекция, разве только в груди, да бедрах отличаетесь. Но это не страшно. Жизель все подгонит, она обладает небольшой бытовой магией.

- Где сестра и кто такая Жизель?

Он грустно улыбнулся, вопрос явно ему не понравился, но нужно отвечать: — ваша сестра вышла замуж за Герцога Тунского и уехала в его земли. Буквально три месяца назад. Она очень вас ждала и была в курсе нашей затеи. Гонца я уже направил, думаю, завтра придет ее ответ. А Жизель ваша кормилица и преданная служанка, поклявшаяся быть вам верной до тех пор, как боги не заберут ее за грань.

Я откинулась на подушки, голова шла кругом.

- Мэрдок, скажите, кто я? Это вы хоть можете сейчас мне объяснить?

Мужчина кивнул, поднес к кровати массивный стул, осторожно опустился на него, сложив ладони на коленях.

- Вы княжна, наследница огромных земельных угодий, обладающая редким даром, так нужным всем. Так что на вашу руку было море претендентов, батюшка выбрал самого достойного.

- Почему я ничего не помню?

Здесь, — лекарь замялся, тщательно разглаживая несуществующие складки, тяжело вздохнул и произнес, не поднимая глаз: — Моя вина, госпожа. Мы хотели вас спрятать на время. А чтобы вам было легче возвращаться, дали книгу, положили немного золота, да завернули в одеяло. Обряд нужно было проводить, когда — здесь он покраснел, замялся и выдохнул: — вы должны быть обнажены. Когда портал раскрылся, Жизель закричала, что к нам направляются стражники, я сбился, читая заклинание, и вы исчезли. Только проблема была в том, что в том месте, куда должны были отправиться, вас не нашли. В том мире живет мой приятель по лекарской академии. Вас очень долго искали, пока не обнаружили слабый огонек на самом краю всех возможных миров. В запретной зоне, где нет магии. Только ее слабые всплески есть в особых местах. Туда мне хода не было. Да не всем это и под силу. Только избранным.

Глава 6. Солнечная

- Это самый главный вопрос, на который нет ответа. - Вздохнул Мэрдок, — Магия сработала, но где-то произошел сбой. Тогда мне пришлось в спешном порядке искать вам саркофаг с определенными магическими свойствами, в котором ваша телесная оболочка могла довольно долгое время дожидаться свою хозяйку.

- Сколько мне было лет, когда я исчезла?

- Вы выглядите сейчас на двадцать. В этом возрасте и пропали.

- Но как я оказалась в теле маленького ребенка, если была взрослой и почему ничего не помнила?

- Ответ вас шокирует, но только так и происходят подобные перемещения. Душа прежнего владельца тела покинула его, а вас затянуло. - Он снова замялся, подбирая слова: — в освободившееся. Память при слиянии, видимо, исчезла. - Маг развел руки и пожал плечами. - Это мои догадки, госпожа! Я не знаю, что было на самом деле.

Тоска обняла со всех сторон, на глаза навернулись слезы. Внезапно мне стало так жалко ту девочку, которая отдала свое тельце. Потом себя, прожившую сорок пять лет, когда здесь прошло всего десять, и не знавшую, что живы родители, кормилица и этот смешной колдун, понуро стоящий у кровати.

Я была в шоке, но, как оказалось, самые главные потрясения еще впереди.

- Основная проблема сейчас, госпожа, что ритуал не закончен и вас может выкинуть обратно в прежнее тело. - Мэрдок начал вколачивать в ящик тревоги свой первый гвоздь.

Голова пошла кругом, а к горлу подступила тошнота. Умирать не хотелось! Я молода и прекрасна! В сорок пять — жизнь только начинается. Теперь я это знаю точно! Не у всех, конечно, но по крайней мере, у меня!

- Что? - Прохрипела, снова поднимаясь на постели.

Все повторилось — меня заботливо укрыли, одобряюще похлопав по плечу.

- Не стоит пока беспокоиться, я планирую найти магический артефакт, препятствующий вашему возвращению обратно.

- Там я умерла! Понимаете? — взволнованно проговорила и вздрогнула, когда в дальней комнате раздался настойчивый стук в дверь.

- Это Жизель! - Пояснил маг и, как мне показалось, радостно скрылся, чуть ли не бегом направляясь к двери.

- Где она? — закричал женский голос, едва переступив порог покоев. - Снова, старый наглец, ее скрываешь.

«На старого он непохож совершенно!» — подумала, готовясь к встрече с женщиной, которая пыталась давным-давно спасти мне жизнь, судя по рассказам.

- Деточка! - Закричала она, подлетая к кровати и падая в слезах на одеяло. - Клэр, родная! Ты жива! Все получилось!

Я молча рассматривала довольно молодую женщину с волосами цвета молочного шоколада, сияющей кожей и яркими зелеными глазами. Она была прекрасна, светясь изнутри спокойной, домашней красотой.

«От такой мужчина точно не смог бы уйти» — Внезапно пришла мысль, и я опустила глаза, боясь, что в них можно будет увидеть ту боль, которую мне неосознанно причинила женщина.

- Клер! — снова позвала она. - Как ты себя чувствуешь?

- Клер? — попробовала на вкус свое имя и улыбнулась, вспоминая, что именно так представлялась всем в детском доме на смотринах. Когда предполагаемые родители приезжали выбирать себе ребенка. Я не подходила никому. Чтобы скрыться от шокирующей действительности, выбрала себе заморское имя, придумав легенду, словно я принцесса и меня украли у родителей, а теперь я их просто жду. И никак не могу дождаться.

В одной из энциклопедий нашла, что в кельтской мифологии солнечный свет произносился, как Клэр. Потом вычитала, что Clare — переводится как «яркий» или «сияющий». Вот так и стала представляться всем этим именем, а теперь, оказывается, меня действительно так зовут! Надо же!

- Я хочу услышать, почему вы меня отправили в другой мир, Жизель.

Женщина всхлипнула, судорожно сжав пальцы и кивнув, приготовилась к рассказу.

Глава 7. Кормилицы - они такие зажигательные!

- Деточка, — начала она, — все очень сложно и запутанно. Боюсь всего, даже я не знаю.- Тараторила Жизель, жадно скользя взглядом по моему лицу. Затем ее глаза опустилась на одеяло, она неодобрительно покачала головой, увидев, приоткрытое обнаженное плечо, поправила, как и Мэрдок прежде. Все это женщина проделала, не замолкая ни на минуту: — Здесь нужно долго разбираться. Вот и можешь дальше заниматься, времени предостаточно. Ты всегда любила получать новые знания. Вечно из дома в какую-то глушь сбега́ла.

- Зачем? - Тоном злого следователя, задала очередной вопрос.

А Жизель не заметила, погружаясь в воспоминания: — Дак и мы тебя об этом постоянно спрашивали! Клэр, зачем бежишь? Там опасно! С твоим-то даром! Похитят, даже отец вмешаться не успеет, как чьей-то женой сделают.

Голова пошла кру́гом, я тяжело откинулась на подушки, а Мэрдок молча наблюдавший за нами со стороны, прикрикнул на суетящуюся женщину: — Достаточно! Утомить уже успела своей болтовней. Завтра все. Пусть сегодня просто придет в себя. Ты побудешь с ней, пока она спать будет. Затем накормишь, а я к тому времени, надеюсь, вернуться успею.

Он направился к выходу, так что ничего не оставалось, как крикнуть ему вслед: — А если я вернусь обратно, пока вас не будет?

Мужчина остановился, медленно развернулся и подошел ко мне: — Пожалуй, здесь ты права. Я сейчас дам тебе настойку, она не позволит душе выскользнуть из тела, но отнимет много энергии. Сначала ты будешь спать, а потом сильно хотеть есть. За всем проследит кормилица. Я вернусь, как только артефакт будет у меня в руках.

- А если не получится достать это приспособление? Мне совершенно не хочется возвращаться в мертвое тело! Какие будут признаки, что я начинаю дорогу обратно?

Судя по вытянувшейся физиономии мага — таких вопросов ему никто никогда не задавал.

- Я не знаю! - Озадаченно воскликнул он. - До вас, госпожа, этого вообще никто не делал. Да и вы в другой мир переместились случайно. Простите меня, старика.

- Ха! - Воскликнула кормилица. - Что-то сегодня ночью я не заметила за тобой надвигающуюся старость. Ой! - Прикрыв рот пуками, испугалась женщина. - Это не для ваших нежных ушек, деточка! Закройте их ладошками! - Она всплеснула руками, грозно глянув на покрывшегося багровыми пятнами мужчину.

Тут все стало ясно. Эти двое спелись, разумеется, на фоне общей утраты — потери меня в пространстве. Десять лет поддержку друг в друге искали. Интересно детки появились? Или колдун микстуру, какую знает, волшебную?

- Мне на момент смерти в ином мире было сорок пять лет, я успела выйти замуж и развестись. Так что в курсе, как дети делаются! - Сказала, стараясь спрятать улыбку, грозившую появиться на лице.

Жизель замерла с приоткрытым ртом, посмотрела на Мэрдока и закричала, схватив полотенце, начала им размахивать, как саблей во время сражения: — Ах, ты, шельмец! Ты мне что обещал? Она и не заметит, как время пройдет. Просто распахнет портал и вернется обратно! Вон оно как вышло! Ягодка моя уже и замужем побывала и… - Здесь она замолчала, повернувшись ко мне: — детей нарожала? — дыхание стало прерывистым, по розовым щекам разливалась смертельная бледность.

- Нет! Не получалось у нас. - Голос дрогнул, болезненные воспоминания нахлынули с новой силой.

- Тебе не давали, деточка! Не все так, как кажется. - Погладила меня по руке кормилица. - Магия на тебе была непростая. Взаймы ты тело взяла, отдавать всё равно пришлось бы. Зачем сирот плодить.

Я смотрела на женщину, которая, совсем не понимая моей трагедии, легко сняла тяжесть с души. Тугой комок горечи медленно поднимался в груди, затапливая все на своем пути, жгучими злыми слезами.

Губы задрожали, едва сдерживая рвущееся наружу горе.

- Поплачь, родная! - Прошептала Жизель, и, прорвав последние преграды, бурный поток вырвался из-под контроля, выплескивая всю боль, страдания и унижения, которые мне пришлось пройти.

- Выпей! — раздалась где-то далеко команда, и тотчас под носом возник хрустальный стакан с плескавшейся в нем янтарной жидкостью.

Я сделала осторожный глоток, ожидая подвоха, но по телу разлилась только приятная истома. Выпив залпом оставшееся, откинулась на подушки, закрывая глаза, с наслаждением понимая, что застарелые раны, выплеснув последние остатки гноя, закрылись, принося долгожданное облегчение.

- Хорошо! — простонала я, на мгновение, закрывая глаза и проваливаясь в блаженную мягкую темноту, где больше не поджидали злобные монстры.

- Пусть спит, как можно дольше! — услышала краем сознания. - Еды потом много нужно будет. Подготовься.

- Хорошо! — прошелестел уже женский голос, и я окончательно погрузилась в блаженное небытие.

Дорогие читатели!

Представляю вам следующую новинку нашего литмоба!

Добро пожаловать в историческую новинку

О моих завершенках

Любимые мои читатели!

При покупке второй книги, действует скидка лояльности тоже 20 %.

Можно выбрать понравившиеся книги по ссылке ниже, а еще

чтобы быть в курсе всех акций, розыгрышей и старта новинок

Подписывайтесь на Автора.

Это легко!

Тык на ссылку, а затем, нажимаем "Подпишись"!

https://litnet.com/shrt/P9yA

Добавляйте в библиотеку!

Читайте с удовольствием!

Глава 8. Пока ты спала

- Что значит, спит? Она что не выспалась за столько-то лет? — выдернул из сладостного небытия противный голос.

Я приоткрыла глаза, стараясь не показать, что уже проснулась, и стала наблюдать за своей матерью, все больше и больше поражаясь ее отношению к собственной дочери, которую не видела столько лет. Классическая сказочная мачеха, а не мама!

- Тише, девочка еще спит. Она устала, слишком много впечатлений, для неокрепшего организма! - Шептала кормилица, осторожно тесня мать к выходу. - Как только проснется, я пришлю за вами, хозяйка.

Было отчетливо видно со стороны, что матушка побаивается Жизель, а та, не скрывая своего презрения, этим страхом успешно пользуется. Интересные здесь у всех отношения.

- Я пришлю Грушеньку с целебным отваром, пусть выпьет. - Предупредила мама, а кормилица согласно закивала, вытесняя ее в соседнюю комнату, а затем, судя по звукам, и совсем из покоев выставила.

«Интересно, куда делся кот?» — возникла мысль, и тут же раздалось рядом с моим ухом протяжное: - «Мя-я-я-у!». Пушистый рыжий хвост скользнул по моей макушке, плавно переместился на лицо и исчез с поля зрения.

- Можешь не притворяться, деточка! — возвращаясь в комнату, проговорила кормилица. - Эта гадюка сама уже сегодня не придет, князя побоится. А вот сыночку своего еще отправит, да мышь серую с большими ушами тоже попробует запустить.

- Ну, на мышь, у нас кот есть! - Удобнее усаживаясь в подушках, беспечно махнула рукой я.

Рыжий шельмец, устроивший умывальню прямо у моих ног, замер, выпучив и без того большие глаза.

- Ты что такое говоришь? Я людьми не питаюсь! - Прошипел он.

- Так, никто и не говорит о людях, мышь поймать нужно!

- Деточка, ты с котом разговариваешь? Счастье, какое! - Прижала руки к груди женщина. - Значит, дар возвращается, глядишь, потихоньку и все остальное вернется.

- Это ты сейчас о чем? - Я навострила уши, а женщина заметно занервничала, начав теребить край кружевного передника.

- Ох, девочка моя, не хотела я говорить. Дар в тебе редкий есть, уж какой — мне не ведомо. Батюшка твой с Мэрдоком это в строжайшей тайне держали. Знаю только, много до того дара охочих было. Всех отец твой обратно отправил, пока сам жениха не нашел. Достойный мужчина. - Она всплеснула руками, а я уже заметила, что это был ее любимый жест. - Но об этом позже, сейчас нужно придумать, как от братца твоего отделаться.

Женщина все причитала, помогая мне подняться, одеться и перейти в соседнюю комнату, также богато обставленную, а я никак не могла понять, почему меня ограждают от самых близких людей. Усаживаясь в кресло рядом с накрытым к обеду столом, задала этот вопрос Жизель. Она застыла на мгновение, а затем ответила, неожиданно прямо: — Так они не совсем родня тебе будут. Отец у вас общий, а матери разные. Ты от горной ведьмы рождена. Любил ее твой отец до безумства, а когда ее в горах камнями завалило, так горевал, вспоминать страшно. - Кормилица прижала руку, сжатую в кулак, к груди, а второй осторожно вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. - Когда пыль улеглась от камнепада, князь с отрядом ринулся в пещеру, где вы с матушкой жили. Ты совсем крошка была. Вот тогда он в дом тебя и принес. Сказав, что дочь его, а кто спорить будет — голова с плеч. Сначала все косо на тебя смотрели, а потом привыкли и полюбили. С самого мальства всем помогала, кому — чем. Одна мачеха невзлюбила, да сынок ее.

- Но ты говорила, что сестра у меня есть.

- Мира? Есть! - Гордо кивнула женщина, — Почти ровесница твоя. Вы были неразлучны. Вот кто из еле заметной тропинки к твоему саркофагу целую дорогу протоптал.

Пока болтали, она успела наполнить мою тарелку всякими вкусностями и пододвинуть ее ко мне с приказом: — Кушай, деточка.

Я принялась за еду, когда в дверь настойчиво постучали.

Жизель закатила глаза и пробурчала: — Явился, не запылился!

Глава 9 . Про мышь, разумеется.

- Мы мышь поймать не успели, — шепотом напомнила женщине. - Как увидит ее братец, так скажет, что у нас полная антисанитария.

Кормилица уставилась на меня, молча, хватая ртом воздух, будто рыба, выброшенная на сушу: — какую ты мышь собралась ловить, деточка? - Осторожно спросила она.

- С большими ушами. - Пояснила, понимая, что я что-то не так поняла, и от этого, заливаясь багряной краской.

Глаза, до этого взиравшие на меня, с ужасом, менялись, в них набухал смех. Яркие всполохи возникали в самой глубине и тут же гасли, укрощенные волей. Улыбка, еле сдерживаемая, грозилась расплыться по красивому румяному лицу.

- Ф-р-р-р. - Раздалось из спальни, и на центр выплыл котяра, гордо задрав хвост: — Я же тебе сказал, что не питаюсь человечками!

Кормилица перевела взгляд с меня на рыжего наглеца, а затем обратно и все-таки не удержавшись, прыснула, заражая своим смехом и меня.

Настойчивый стук в дверь, прекратил наше неуемное веселье.

Жизель медленно, с достоинством подошла к двери и распахнула ее, встав так, чтобы меня в образовавшуюся щель видно не было.

- Чего надобно? - Спросила она.

- С сестрой хочу пообщаться. Пусти!

- Нет! — прозвучал категоричный ответ. - Занята она! Туалетные обязанности у нее.

- Что?! - Сдавленный стон, тихое извинение и торопливые шаги прочь.

Женщина закрыла дверь, прислонившись к ней спиной, и сложилась пополам от одолевшего ее смеха, а я последовала ее примеру. Только кот не понимал причины нашего веселья, презрительно рассматривая то одну, то вторую.

Правду говорят, что со смехом выходит стресс. Из меня он точно вышел, я давно так не смеялась. Нет, неверно! Никогда я так не смеялась, все считала, что это признак слабости. А этого я себе никак позволить не могла!

- Ой, деточка, прости! - Наконец, смогла заговорить Жизель. - Негоже над родней твоей так изгаляться, но больно надоели они мне, за это время!

Эта «Деточка» резала мне уши, я никак не ассоциировала себя с той красавицей, которая виднелась в зеркале, все еще чувствуя себя сорокалетней женщиной. Битой, с опытом и большим ворохом проблем, пропавших одним махом. А о новых я просто еще не знала, но чует мое молодое сердце, они не заставят себя долго ждать.

- Жизель, расскажи мне про эту девчушку, крутившуюся постоянно рядом с Мэрдоком.

- Грушку? - Присела на краешек стула женщина. - Это и есть та самая мышь серая.

Улыбка снова осветила ее лицо, делая его совсем молодым, едва меня нынешнюю лет на десять старше, чего не могло быть. Все-таки она числилась моей кормилицей!

- Не начинай! — попросила я, а губы сами собой начали растягиваться в улыбке. - Кто она?

- Вроде как племянница мачехи твоей, обеднел ее отец, вот дочку свою сюда и пристроил, чтобы с голоду не померла, да манерам обучилась. Только в эту мелкую пакость невозможно ничто хорошее вложить, ядом все под самую макушку заполнено.

- А мне она показалась довольно милой!

- Ну, русалки в реках тоже до поры до времени красавицами числятся. Сама не знаю, не видела. - Тут же поправилась она. - Не верь ей, деточка! Гадюка она с лицом милого лисенка.

- Уговорила! Скажи мне еще вот что: как зовут мать, отца, брата, да жениха, о котором столько еще узнать нужно.

- Ох, дитятко! Давай о грустном завтра поговорим, а сегодня и семейки твое достаточно будет. Вот сейчас оденемся и тихонько в сад спустимся, воздухом подышишь.

- Нам же запрещено с тобой покои покидать. - Я подозрительно уставилась на добрую женщину.

Жизель хитро улыбнулась, подошла к одной из стен, украшенной богатой лепниной, нажала на какие-то изгибы да выступы, и передо мной раскрылась узенькая комнатка с винтовой лестницей.

- То непростой сад, матушкой твоей выращенный. О нем никто не знал, кроме, нас с Мэрдоком.

- Постой! - Жгучая струя злости захлестнула нутро. - Ты все врешь! Мать моя здесь жить не могла!

- Могла, одно время так и было. Пока Бэв сюда не явилась. - Спокойно ответила Жизель, заходя в крохотную комнатку.

- Кто? - Воскликнула я, спеша за ней. Все-таки посмотреть на загадочный сад, сильно хотелось.

- Мамаша твоя новая! Бэверли! Бобер мне в ухо! - Свирепо насупила нос женщина. - Да Гарольда своего сюда приволокла с собой. Вот вам с Оливией и пришлось уйти. Лив спокойная была. Как ваш батюшка не хотел, чтобы она в горы возвращалась! - Схватилась за щеки кормилица. - А она заупрямилась. Судьба моя там — постоянно повторяла. - Женщина тихо заплакала, а я вместе с ней, спускаясь по крутой лесенке и выходя в совсем крошечный садик, в котором едва помещалась скамейка, маленький фонтанчик, пара розовых кустов и несколько грядок с неведомой мне травой.

- Кто за всем этим столько лет ухаживал?

- Мы с тобой, дорогая, в память о твоей матушке.

Обе, молча, опустились на скамейку и замолчали, каждая думая о своем, пока с лестницы не раздалось дикое мяуканье, и я не услышала: — Быстро внутрь. Мамаша в двери бьется, не ровён час, выломает их.

Глава 10. Знакомство с прошлым

Бегом поднявшись по лестнице в комнату, едва успела опуститься обратно в кресло, когда из-за двери донеслось грозное: — Ломай, я сказала.

- Не положено! – бубнил мужской голос.

- Я приказываю! – кричала мамаша.

Кормилица окинула меня придирчивым взглядом, глянула на стену, проверяя, все ли заперто, отряхнула невидимую пыль с подола, вытерла руки о передник, поправила растрепавшиеся волосы и, ухватившись за ручку двери, одновременно отодвинула засов, потянув ее на себя.

- Чего надобно? – грозно спросила она.

Тишина в коридоре наступила мгновенно. Затем кто-то пробасил: — Не отпирали вы, хозяйка переживала.

- Да, да! Именно так. Посторонись, я пройду. – Вклинился противный голос мачехи. – Почему долго не открывали?

- Сказано же было, что девочка в порядок себя приводит, чего непонятного? – Жизель отошла в сторону, позволяя всей толпе, а у входа в мои покои действительно собралось довольно много народа, лицезреть меня, пьющую остывший чай. Но кто об этом знает? Я старательно дунула на воду, изображая, что он горячий, и тут же откусила кусочек пирога, тоже едва теплого.

«Интересно, сколько времени мы провели в саду, если все успело остыть?» — мелькнула мысль, а я не сводила глаз со своей маменьки, которая рассматривала меня, стоя на пороге комнаты. Ну-ну, в гляделки я кого хочешь обыграть смогу, меня с детдома никто победить не мог. А здесь какая-то нежная дамочка. Конечно, если бы я не знала, что передо мной стоит та, кто повинен в смерти моей настоящей матери, хоть и косвенно, то, может, и склонила свою упрямую головушку, а здесь!

Маман первой отвела взгляд, пробормотав себе под нос, что-то про то, что принесла полезный укрепляющий отвар. Жизель кивнула, забрала из рук мачехи прозрачную склянку с жидкостью цвета детской неожиданности, и попросила всех выйти из комнаты: — Девочка еще не пришла в себя полностью. Ей нужен отдых.

Закрыв двери, Жизель со склянкой в вытянутой руке направилась вроде как ко мне, сидевшей напротив распахнутого настежь окна. Нужно сказать, что открывающиеся виды просто завораживали, а горы, видневшиеся вдалеке так к себе, и манили.

Я медленно поднялась с кресла, отставив в сторону холодную жидкость, и послушно потянулась за протянутым, мне так показалось, взваром.

- Чего удумала! – осекла кормилица, легонько стукнув по рукам, выливая жидкость в горшок с цветком, стоявшем на подоконнике. Я недоуменно посмотрела на женщину, а затем мое внимание привлекло ни в чем не повинное растение, которое буквально на глазах начало вянуть. Бутончик, еще секунды назад жадно тянувшийся к свету, показывая себя во всей красе, опустил маленькую головку, его ярко-зеленые листочки начали чернеть, превращаясь в угольки. Еще немного времени и процесс будет необратим – растение погибнет. Даже не задумываясь, я схватилась пылающими ладонями за горшочек, в котором он рос, закрыла глаза, при этом в мозгу начали всплывать слова на непонятном языке. Они складывались в предложения, подкреплённые горящими символами, услужливо подсунутыми моей фантазией. Мне стало страшно от виде́ний, и я, распахнув ясны очи, уставилась на цветок – бутон, как ни в чем не бывало, тянулся к солнцу, довольно шевеля листочками на нежном прохладном ветерке.

- Не может быть! – Воскликнула Жизель. – Ты вспоминаешь!

- Что именно? – спросила, не в силах оторваться от растения, весело трепыхавшегося на ветру. Я была уверена, что верно почувствовала его эмоции.

А в голове продолжали звучать непонятные слова, словно молитву в церкви читала.

- Матушка твоя, могла вернуть тягу к жизни умирающему. – Кормилица подошла ко мне, нежно взяв за руки. – Деточка, ты скоро все вспомнишь!

Мне стало неловко, я была уверена, что память не вернется, раз за столько лет, ничего не вспомнилось. Но говорить об этом женщине, взиравшей на меня с такой надеждой – не поворачивался язык. Только и смогла, что выдавить улыбку и тихонько произнести: — Будем надеться. Расскажи мне про брата и Грушеньку. А потом снова в сад спустимся.

- Конечно, радость моя. С чего начать?

- С самого начала. – Ответила, откидываясь на удобную спинку кресла и приготовившись слушать длинную историю.

- А кто его знает, где-начало-то? Про Грушку рассказала, может, только и забыла предупредить, что она все, что услышит или увидит, хозяйке докладывает. Ее все у нас недолюбливают. Стараются от нее подальше держаться. А братец твой – охламон еще тот, много чего натворить успел, только батюшку да боится. Князь и так его грозился наследства лишить, коли кто из сестер внука ему родит. Оговорку только сделал — если охламон за голову в ближайшее время не возьмется. Он у нас любитель подержаться за другие части тела, да все у женского пола. Прости меня, деточка.

Я поморщилась, но одергивать кормилицу не стала. Она не виновата, что я незнамо сколько лет в другом мире шлындала. Так, там и помереть могла, если бы книжку мне не вернули.

- Но наш Гарольд слишком деньги любит, поэтому своего никак не отпустит. Быстрее вам с Мирославой родить не даст. – Продолжала Жизель.

- А он сможет?

- Ты о чем? – Не поняла женщина.

- О том, что он может помешать нашей репродуктивности.

Глаза кормилицы едва из орбит не выскочили, она распахнула рот, но, не найдя что сказать, закрыла его и начала судорожно собирать грязную посуду.

- Прости меня, кормилица! Это я разозлилась так. – Подошла к ней со спины, осторожно обнимая.

- Где ты жила, девочка моя, что слова такие страшные знаешь?

- Не буду больше! Правда. – Я поцеловала ее в румяную щеку и помогла собрать не съеденное, спросив, куда это все богатство деть.

- Как куда? Свиньям! Странная ты у меня. – Воскликнула она в сердцах, выходя из покоев, при этом не забыв плотно закрыть дверь, предупредив: — Никому не открывай, оставайся в комнате, я сейчас вернусь.

- Слушаюсь, мой генерал! – рассмеялась, даже не собираясь исполнять приказы. Кормилицы не будет минут двадцать, за это время я хоть коридор смогу осмотреть. Не отвлекаясь на сопровождающих. Кто же знал, что они бывают разными!

Глава 11. У страха глаза велики?

Осторожно открыв дверь, стараясь, чтобы меня не услышала ни одна живая душа, высунула свой любопытный нос в коридор. Ох, как же мне было интересно! Любопытство — то, от чего всегда страдала. Это оно позволило мне стать той, которой стала. И умерла — одёрнула себя тут же. Если бы мне не было интересно, то никогда я не позволила бы себе открыть туристическое агентство, с помощью любопытства я узнавала все тайные желания своих клиентов и осуществляла их, залезая в такие дебри, о которых большинство агентств даже не слышало! Но во мне горел огонь интереса. Только он один помогал выстоять в сложной ситуации и найти единственно верный выход, который попросту не был виден за шквалом эмоций.

Но это же самое чувство не раз играло со мной и в злые шутки, приводя к непредсказуемым последствиям, вот, например, как сейчас.

В коридоре никого. Повернув голову вправо, увидела одинокий луч света, пробившийся через витражное окно, находящееся напротив лестницы, если судить по видневшимся перилам, спускавшимся куда-то вниз. Он тускло освещал небольшое пространство. Все остальное тонуло в сумраке. Туда идти нельзя, там точно можно наткнуться на своих любопытных родственников.

А вот с левой стороны все было гораздо интереснее. Коридор резко обрывался поворотом, который так к себе и манил, обещая много любопытного.

Я оторвала от юбки небольшой бантик, гордо украшавший ее, распустила в ленту и привязала к дверной ручке — так точно не прошмыгну мимо своих покоев, если придется бежать. Затем, переступив через порог, плотно прикрыла дверь, подергав, не распахнется ли от сквозняка, и сделала первый любопытный шаг, за ним последовал второй, третий. И вот я уже за поворотом. Постоянно прислушиваясь — не идет ли кто следом и контролируя время, хотя как это сделать, не имея ни часов, ни сотового? Довольно сложное действие. Но, понадеявшись на свое внутреннее чутье, я заскользила по полутемному коридору. В него выходило много дверей, все они были заперты, а самое странное, на столиках, стоявших около каждого входа, лежал довольно толстый слой пыли. Словно об этом ответвлении дома все забыли напрочь, никому и дела нет, что здесь скапливается рассадник болезнетворных бактерий.

«Нужно отправить сюда уборщиц» — сделала себе пометочку, ухватившись за очередную ручку и попытавшись открыть дверь.

О, чудо! Она поддалась! Осторожно, боясь шуметь, я медленно раскрывала вход, готовая захлопнуть дверь в любой момент. В комнате царила приятная прохлада и, впрочем, как и везде, сумрак. Не спасало даже окно, занавешенное плотной шторой.

«Эге-ге-гей!» — сказала сама себе, силясь заглушить поднимающийся в душе страх, гоня прочь все просмотренные фильмы ужасов. И стараясь не думать, что все именно так там и начиналось — с нездорового любопытства. Спохватившись в самый последний момент, снова оторвала бантик с многострадальной юбки, превратив тот в ленту, и привязала его также, как прежде, — к ручке. Затем подтянула столик, выставив его таким образом, чтобы даже при большом желании — дверь не смогла закрыться. Все-таки польза от просмотра ужастиков имеется! Выдохнула, шагнув внутрь, с любопытством озираясь по сторонам. Ничего примечательного — словно гостиничный номер в какой-то недорогой земной гостинице — стол, стул, кровать, окно и ванная комната, прямо у входа. Разочарование, сменившее страх, было полным, а все так интересно начиналось! Я стояла в центре комнаты, когда почувствовала, как по ногам начало нести лютым холодом. Именно так! Мороз был сильный, такой у нас бывал в Крещение, да и название у него было соответствующее — Крещенские морозы, когда столбик термометра легко опускался до минус сорока и это был не рекорд! Бывало и еще ниже, правда, к счастью, довольно редко. Именно в таких погодных условиях в моем прошлом мире снимали ролики с замерзающей прямо в воздухе водой, а здесь сквозняк прошелся по моим голым щиколоткам!

Страх, бодро отступивший в глубины сознания, резво встрепенулся, взял с собой в охапку ужас и гордо вышел вперед. Все волоски на моем теле встали дыбом, сердце заколотилось где-то в районе горла, из которого начали доноситься хрипы — голос пропал начисто.

Стандартная фраза: — Кто здесь? — застряла где-то в зубах, не собираясь оттуда вылазить.

Мой слух и до этого фиксировавший каждый звук, начал выделять новые шумы: — дуновение ветра, шорох штор, им раздуваемых, приглушенное щебетание какой-то птахи и о, ужас, стоны и звяканье цепей.

«Только не это!» — затравленно билась мысль.

Это был мой детский страх: — красивый молодой изможденный мужчина, протягивает ко мне руки и шепчет…

- Пришла! — раздалось за спиной.

Я развернулась, встретившись лицом к лицу со своим детским ужасом, завизжала, что было мочи, и выскочила из комнаты, даже не позаботившись захлопнуть дверь, а в спину мне неслось: — Клэр, не бойся! Приходи, я буду ждать!

Влетев в комнату, закрыла дверь на все возможные замки, для надежности подперев креслом.

- Ну и чего ты добилась? - Промурлыкало с подоконника. - Если он захочет, пройдет сквозь стену. А вот Жизель твоя городьба точно напугает. Да и умойся, ступай, ты не краше Призрака. Кормилица увидит, живо под наблюдение лекаря отправит, а тебе это надо?

- Нет! - Вскрикнула, влетая в умывальню.

Собственное отражение не радовало. Как говорится: — Краше в гроб кладут.

- Деточка, открой! - Раздалось вслед за настойчивым стуком в дверь.

Глава 12. Знакомства бывают разные.

-Только не сейчас! - Простонала своему отражению. - Иду! - Крикнула погромче - кормилице.

Умывшись, поправив растрепавшиеся косы, подошла к двери, намеренно громко звеня ключами, а сама быстренько разбирала свою баррикаду.

- Что ты там возишься? - Раздался тревожный голос женщины.

- Ключи случайно в вазу уронила, достать не могу. Подожди маленько. - Пыхтела я, стараясь, все вещи вернуть в точно отведенное им место. - Проходи! - Распахнула дверь, выглядывая в коридор и натыкаясь на каменную стену слева.

Мороз прошел по спине, я даже вышла и потрогала шершавую поверхность, затем, предварительно оглянувшись — где кормилица, толкнула со всей силы — все было реально.

- Не может быть! — потрясенно прошептала, едва не осев на каменный пол.

- Деточка, давай переоденемся и пойдем гулять, я тебе все здесь покажу. - Приглушенно доносилось из комнаты, а затем прямо над самым ухом: — Клэ-эр?

Я вздрогнула, оттолкнувшись от стены и поворачиваясь к Жизель, смотревшей пристально, даже подозрительно.

- Что ты увидела?

- Ничего, просто стало любопытно. В комнате стены затянуты тканью, а здесь — махнула рукой за спину, — натуральный кирпич, в том мире, откуда я пришла, это считается дорогим зданием!

Кормилица усмехнулась, ее взгляд менялся, подозрительность таяла, уступая место удивлению, но в самой глубине проскользнуло облегчение, словно она была довольна ответом. Я еще раз оглянулась, незаметно коснувшись прохладной кладки. Она была прочной и основательной, такую, попросту нереально растворить в воздухе!

- Ты княжна, забыла? Вам статусом положено в крепком доме жить. Сейчас соберемся и пойдем, осмотримся.

Меня не нужно было долго упрашивать. Любопытство пересиливало. А в обществе кормилицы такая экскурсия не грозила мне большими неприятностями. Была вероятность, что я могу кого-то обидеть, не узнав вовремя, но можно сослаться на болезнь, а Жизель поможет тут же «вспомнить».

Не прошло и пятнадцати минут, как торжественно провозгласив: — Я готова! - Первой вышла в загадочный коридор, тут же кинув взгляд налево — стена была на месте, никаких дверей, пыльных столиков и красавца в цепях.

Дойдя до внушительной лестницы, такие в фильмах про любовь показывают, — где девица спускается к принцу, который ждет ее внизу. Осторожно переступала со ступеньки на ступеньку, боясь подвернуть ногу в неудобной туфле и скатиться вниз кубарем.

- Держаться за перила строго запрещено, можно только легонько их касаться. — проинструктировала меня Жизель, когда мы только начали двигаться по огромной лестнице вниз и я крепко ухватилась за ограждение.

Приходилось контролировать спину, ноги, узкие ступени, дыхание, а еще и улыбку. Ведь внизу меня ждал сюрприз — вся обслуга замка собралась поприветствовать. Повернула голову к кормилице и очень тихо произнесла: — я их не помню!

Она одобряюще улыбнулась: — Не бойся, они знают, но все же не могли удержаться. Тебя не было десять лет! Все соскучились.

Стоило только ступить на ровный пол, как меня затянули в бесконечные обнимашки.

- Мы вас так ждали! — неслось отовсюду. Под конец, не выдержав, я расплакалась, поражаясь своей реакции — такого раньше за мной не водилось. Плакать — последнее, что можно было позволить себе в детском доме. Эта привычка с годами только крепла. Даже муж меня прозвал «Железная леди» за мой практически всегда ровный нрав — не сгибаемый, упрямый, но без истерик и скандалов. В итоге — муженек заскучал, найдя «веселье» на стороне.

- Госпожа! Вы что? Не нужно! — доносилось отовсюду, а Жизель, сверкнув глазами и подбоченясь, топнула ногой и довольно громко скомандовала: - всем разойтись, каждому есть чем заняться.

Народ быстро вернулся к своей работе, а мы с кормилицей остались стоять посреди огромного холла.

- Готова, ягодка моя? - Ласково спросила женщина, махнув рукой, приглашая следовать за собой. - Ты уж их прости, любят они тебя очень. Столько лет отсутствовала. Много воды утекло, вся обслуга в полном составе осталась, можно сказать только ради того, чтобы тебя еще раз увидеть. Уж не больно хозяйку тут любят. Здесь каждый тебя с рождения знает и помнит. Не обижайся на них. Про то, что ты потеряла память, они тоже в курсе. Просили передать, чтобы не стеснялась, а просто подходила и спрашивала, как их зовут. Они тебе в ответ все о себе и тебе, вдобавок, расскажут. - Мы дошли до огромных дверей, она уже положила ладони на резные ручки, но замерла, обернувшись ко мне и уточнив: — Поняла?

Я кивнула, а Жизель распахнула добротные двухстворчатые двери из красного дерева, выпустила в нереальную сказку.

Мы стояли на огромном каменном крыльце, с широкой лестницей, спускающейся на зеленую лужайку, раскинувшуюся перед нами. Немного в стороне находилась кольцевая дорога, вымощенная булыжниками, позволявшая подъехать к дому как можно ближе.

Фигурно подстриженные кустарники, благоухающие розы всех мыслимых и не мыслимых расцветок, клумбы, украшенные экзотическими цветами — все притягивало взор.

А какой здесь был воздух! От восторга я подняла вверх голову, расправила плечи и вдохнула полной грудью, словно пробуя его на вкус. Густой! Насыщенный ароматами роз, свежескошенной травы, разбавленный вдобавок искрящейся свежестью, спустившейся с гор, видневшихся вдали.

Глава 13 - Самое загадочное число, но не у нас.

- Ты сейчас о чем? — развернулась к кормилице. - Я не готова встречаться с тем, кого даже не помню.

Жизель беспечно пожала плечами, спускаясь по ступеням на лужайку перед домом: — Меня тоже не помнишь, но общаешься же. И с ним веди себя так же. Кто-кто, а только твой отец сможет во всем разобраться.

- Ты же еще в комнате не знала, о том, что князь возвращается, отчего сейчас такая уверенность в его скором появлении?

Кормилица, чуть не пела. Она сияла улыбкой, весело поглядывая на меня.

- Дым! - Со значением проговорила Жизель, ожидая, что я все сразу же пойму.

- Мы горим? - Спросила, скорее из вредности, раздражаясь от того, что кому-то весело, а мне нет.

- Нет! - Ответила она, срезав первый стебель розы с алым бутоном. - Слава богам!

- Печку затопили? — звеня злобой, спросила я.

- Нет! - Получая тот же ответ. Хрясь — и еще один стебель оказался в корзине.

- А что тогда! - Уже не скрывая охватившей меня ярости, закричала я.

- Дым в горах видишь? Это знак, что княжеский отряд возвращается, когда пять дымовых очагов появится на горизонте, все жители сбегутся, наших встречать. - Спокойно ответила она, не спуская с меня глаз. - Ты изменилась. Правда.

«Чик-чик» — гудели ножницы. Букет в корзине увеличивался.

- Меня не было так долго, что я была обязана измениться. От той, прежней, боюсь, не осталось и следа. - Обессиленно опустила руки, цепляясь взглядом за голубую юбку красивого платья, которое одолжила из гардероба сестры.

Ткань была мягкая, шелковистая, с благородным переливом, отсвечивающим на солнце, глубоким синим цветом. Он был словно вытянут на подоле, чем выше — тем светлее, превращаясь на лифе в белоснежно-белый. Небольшие драгоценные камни, украшающие простой лиф, объединяли между собой такие разные цвета, используемые в платье.

- Думаю, так даже лучше. Из прежней Клэр веревки вили все, кто только мог. С тобой такого не выйдет. Может, это спасет тебе когда-нибудь жизнь. - Почти шепотом закончила она, перекладывая длинные стебли так, чтобы бутоны не подавили друг друга.

А я вскинула на женщину удивленный взгляд, встречаясь с ее, светившимся бескрайним спокойствием: — Об этом тебе сто́ит поговорить с отцом. Он все верно расскажет, а я знаю лишь верхушки. Давай, лучше тебе о родне поподробнее поведаю: — чего завтра за завтраком ждать, да как себя вести при этом, чтобы не оскандалится.

Мы гуляли очень долго, семейка оказалась с сюрпризом, я уже была готова к тому, что братец завтра, как когда-то, начнет меня донимать, запугивая и выжимая обещания, о том, что я должна попросить у отца для него. Больше всех в семье из детей папа любил меня — это сказала Жизель. И исполнял любое мое желание.

- Кстати! — неожиданно воскликнула кормилица. - Как ключи оказались в вазе? Я же не велела тебе запираться!

Пожав плечами, на манер кормилицы, ответила: — испугалась, лучше расскажи, что было в том вареве, которое мне дала мамаша.

- А кто его знает! Явно что-то такое, от чего еще дня на три слегла, а она успела бы подготовиться. Ты не мешалась бы в ногах. Ведь это из-за тебя князь отряд развернул. В ее планы не входило встречаться снова в ближайшие дни с мужем. - Она криво улыбнулась, безуспешно пытаясь скрыть брезгливость. - Эта змея только за спиной гадости делать умеет. А в глаза — такой внимательной и любящей жены не сыскать.

- А почему отец с ней не разведется? — вспоминая свой горький опыт.

- Да ты что! Это же какое пятно на репутации! - Воскликнула женщина.

- Ясно. - Проговорила. - Миры разные, а основные постулаты одинаковые. Средневековье какое-то. Давай возвращаться.

Настроение вмиг испортилось, захотелось закрыться в комнате и никого не видеть.

- Идем, деточка, сегодня-завтра Мердок вернуться должен. Будем надеяться, он нашел то, что искал. - Беря меня по локоть, проговорила кормилица. - А сегодня поужинаем, да отдыхать.

- Здесь библиотека есть? -Уточнила, не сомневаясь в этом. И, получив утвердительный ответ, приказала: — Веди.

Я выбрала всего две книги: историю этого княжества и древний тяжелый фолиант под названием «Основы ведьмовского искусства». Рассудив так — раз мама была ведьмой, то я и не должна далеко от нее уйти.

Поужинав, я осталась одна, если не считать рыжего хищника, вальяжно разложившегося в облюбованном кресле. Он молчал, а я — тем более.

Посетив умывальню, устроилась в кровати с учебником по истории в руках. Раскрыв его на первой странице.

- Не ту книгу взяла! - Раздалось с кресла.

Я замерла, поворачивая голову к коту.

- Тебя хоть как звать? - Запоздало спросила у него.

- Как хочешь, так и зови. Нет у меня имени.

- Рыжик? - Предложила, особо не надеясь на согласие.

- Хорошо! - Промяукал он в ответ, а затем повторил: — Книгу не ту взяла, говорю. Другую бери.

Послушно спустившись с высокого ложа, дошла до небольшого рабочего стола, стоявшего в одном из углов опочивальни, и, поменяв книгу, вернулась обратно.

Глава 14. Сигнальные огни

- Клэ-э-э-эр!— зашелестело где-то в голове, — Найди меня!

- Как! - Громко воскликнула, тут же зажав рот ладонью, не ровен час, кто на крик прибежит.

- Желать нужно, только и всего. Постарайся, времени мало остается! — совсем тихо прошелестело в ответ, и фолиант с громким чавканьем, едва не прищемив мне нос, захлопнулся.

- И это все? — пробормотала, потрясенно уставившись на рыжего. - Всего-то его найти. Вот так, по щелчку пальцев. - И даже показала, как это сделать зеленоглазому нахалу, спокойно наблюдавшему за мной.

Кот встал на лапы, потянулся и соскочил с кресла, тут же плавно упав на ковер, при этом нетерпеливо похлопывая пушистым хвостом по мягкому ворсу.

- Ну подумай, что как маленькая-то?! - ответил он

- Ах ты! - Я разозлилась, и кинув в него подушкой, скомандовала: — Пошел вон! Иди мышей лови, ночь на дворе как раз твое время.

- Как скажешь, засоня! — прыгнул на подоконник и его след простыл.

Так что вторая, запущенная мной подушка, просто перелетела через окно и приземлилась неведомо где. Лишь бы не на голову какому-то бедолаге.

Я подорвалась, затормозив у подоконника, прислушиваясь к вечерним сумеркам. На улице было тихо, значит, трагедии удалось миновать. С окна тянуло прохладой, стрекот сверчков сопровождался нежными трелями неведомых мне птиц, перемежавшееся уханьем совы. Где-то в горах небо вспыхивало далекими молниями, гром от которых лишь слабо слышался в перерывах между пением ночных обитателей сада. Я скользила по едва видневшимся в сумраке незнакомым очертаниям взглядом, пока не наткнулась на слабо мерцавшие вдалеке точки костров.

- Пять! насчитала я. - Ну что же, дорогая, готовься завтрак главному экзамену в этой жизни. Чует сердце, нелегко будет.

Взбив подушки на огромной кровати, рухнула на них, абсолютно уверенная, что не засну, так много мыслей в голове, прикрыв глаза только для того, чтобы немного собраться, а распахнула, когда яркий луч света упал прямо на мое лицо, ласково согревая и ослепляя одновременно.

- О-о-ox! - Сладко потянулась, раскидывая руки в стороны и прогибаясь в пояснице, подставляя ласковому солнышку молодую высокую грудь: — Хорошо-то как!

- Мяу! - Тут же донеслось откуда-то из-под кровати и мне в ноги запрыгнула рыжая нахалюга. - Готова встречаться отцом?

Нет! - Воскликнула, зарываясь под подушку и сверку, для надежности, накрываясь одеялом.

- Это не поможет, Клэр-р-р-р. - Замурлыкало рядом, а когда я почесала Рыжика за ушами, то вообще переросло в сплошное — P-p-p-p.

- Деточка! - Ворвался в полудрему голос кормилицы. - Батюшка тебя до завтрака в своем кабинете ждет. Одевайся!

Она стянула с меня тяжелое одеяло и воскликнула: — Ох, ты, шельмец, пробрался все-таки в барские покои!

Жизель попыталась его скинуть, но кот увернулся, спрятавшись за балдахин, переместившись на совсем незаметный резной столик на одной ножке, стоявший прямо в изголовье

- Ступай, умойся, я пока наряд подготовлю, да кровать застелю. - Начала раздавать указания Жизель, легонько подталкивая меня к умывальне, споро принимаясь за дело.

Спустя некоторое время мы вышли из комнаты, а я, конечно, зыркнула налево, стена была на месте. Ну и как, спрашивается, искать этого умопомрачительного красавца? Тяжело вздохнув, пошла следом за кормилицей. Она вся искрилась, словно напитанная энергией, которая уже не помещалась в ее роскошном теле.

- Мэрдок вернулся? — спросила больше из вежливости, отгоняя тревожные мысли.

- Да! - Встрепенулась она. - Сказал, что все прошло хорошо! - Затем резко развернувшись, схватила мои ледяные ладони в свои: — Деточка, все будет хорошо! Я это чувствую. Мое сердце никогда не ошибается. Поверь.

Я кивнула, глотая жгучие слезы, если маг действительно нашел способ, как меня оставить в этом мире это просто замечательно. Пусть я никого не знаю, пусть замуж выдадут, но все лучше, чем лежать под толщей снега бездыханным трупом. Я просто не сомневалась, что меня спасатели найдут, если смогут, в последнюю очередь, пещера, спрятавшаяся под выступающим камнем, сыграла злую шутку, меня даже собака не унюхает.

- Ну вот и пришли! - Ласково произнесла кормилица, распахивая дубовые двустворчатые двери.

Глава 15 Знакомство

Словно двери в преисподнюю распахнулись, даже на мгновение померещилось, что в сумраке комнаты, в одном из утонувших в тени углов, стоит огромное нечто в черном плаще, укрывающем всю фигуру. Из-под капюшона, надвинутого так глубоко, что даже лица не видно, лишь тускло мерцают алым голодным блеском огромные глаза.

Я опустила взгляд, внимательно следя, куда встаю, не хотелось бы рухнуть испуганной птицей прямо под ноги монстра, но когда подняла взор, то никого в углу уже не было, лишь книги с полками, да небольшие безделушки блестели яркими красными камушками, пытаясь разогнать сумрак пыльного помещения.

«Снова пыль!» — брезгливо поморщившись, прошла в центр комнаты, недоуменно озираясь по сторонам. Здесь никого не было! Лишь я одна стояла в ярком луче солнца, падавшего сквозь мутное стекло.

- Непорядок! — пробормотала, распахивая настежь окна и раздвигая тяжелые портьеры.

- Пусть будет солнце! — торжественно провозгласила, поворачиваясь и едва не втыкаясь в мощную грудь мужчины, пристально за мной наблюдавшего. На его голове был надет небольшой простой обруч, который стоил наверняка целое состояние: — белое золото, тонкая дорожка из мелких сверкающих камней, бегущих по центру ободка и ярко переливающихся в лучах ворвавшегося светила в темное помещение. Все лицо мужчины было испещрено шрамами, голубые глаза смотрели прямо в душу, не позволяя сказать и малой толики лжи, губы были сжаты в тонкую упрямую полоску. Он привык полевать, это чувствовалось в каждом движении, повороте головы и холодном взгляде, который сейчас быстро теплел. Отец узнал свою дочь и был этому бесконечно рад.

- Доченька! - Произнес он, прижав меня к своей мощной груди, защищенной тонкой кольчугой. - Наконец-то очнулась!

- Отец. - Опустив в приветствии голову, смиренно произнесла я, настороженно при этом слушая вибрации его голоса и готовясь к вопросам, ответы на которые не знала.

- Как себя чувствуешь? - Он ласково убрал с моего лба выбившуюся из прически прядь и нежно поцеловал в лоб, а я прислушивалась к себе. Тем ощущениям, которые должны были во мне проснуться, но нет. Ничего, глухая тишина.

- Хорошо! — ответила, не поднимая головы. Не так я себе представляла встречу с родителем после долгой разлуки, но поделать ничего не могла, а если начну заставлять себя, то и заметить могут мои кривляния.

- Не бойся, знаю я, что с тобой приключилось, доложили мне - память ты потеряла. - В этом месте из моей груди вырвался облегченный выдох. - Не печалься, еще знаю, что в другом мире долго жила, да и обратно затянуть тебя может в любой момент. Поэтому и позвал. Все не так просто, дочка. Но, прежде чем я расскажу тебе то, что нас всех ждет, хочу погулять в саду матушки твоей, как раньше делали. Жаль, что не помнишь.

- Но! - Тревожно вскинула на него глаза, согреваясь от света из них льющегося, и замолчала, увидев нежную и одновременно грустную улыбку на некогда красивом лице.

- Про сад тоже знаю, — продолжил он, — мы в нем часто время втроем проводили. Это после уж в него войти не мог, все о матери твоей напоминало, душу выворачивало.

Откровенность мужчины подкупала, заставляя проникаться симпатией и сочувствием. Я представила его мучения от потери возлюбленной и на глазах выступили слезы, — не сдержавшись, прошептала: — Папа!

Он снова притянул покрепче к груди, и вздохнул, на волю выпуская.

- Идем, Клэр, погуляем, помолчим, а уж после завтрака побеседуем с тобой.

Так и сделали.

За столом было тихо, братец кидал на меня загадочные взгляды, которые я попросту не понимала и поэтому игнорировала, отчего он все больше и больше злился. Мачеха, так я решила ее про себя называть, проявляла чудеса перевоплощения. Глядя на нее сейчас, не верилось, что она может быть неприятной и даже отвратительной. Передо мной сидела любящая, внимательная, нежная мать и жена, счастье которой и состояло лишь в том, чтобы ее любимым было хорошо в этом доме.

Позавтракав и похлопав жену по лежавшей на столе руке, отец поднялся, подав мне знак следовать за собой. Он не заметил, как в то же мгновение, взгляд его влюбленной изменился и стал острее кинжала.

«К такой лучше спиной не поворачиваться и постоянно ее держать в поле своего зрения, во избежание незапланированного кровопролития» — сделала пометочку, поднимаясь из-за стола и догоняя князя.

- Идем,— он пропустил меня вперед, немного повернувшись к оставшимся за завтраком, бросив внимательный взгляд на Беверли. Всего на секунду в голубых озерах поднялась черная муть ненависти, а затем снова синяя гладь стала спокойной, словно все мне только померещилось.

Мы прошли длинным коридором до его кабинета, где довольно часто нам попадалась стража. Вошли внутрь и отец указал мне на кресло, в которое я могла присесть, а сам, обогнув массивный стол, опустился на массивный стул, пододвигая его поближе к столешнице.

- Разговор у нас с тобой, дочка, выйдет долгий. - Тяжело вздохнул, вертя в руках массивный ажурный камень, — и совсем не легкий.

Отец поднял на меня глаза: — Завтра твоя свадьба.

Глава 16. Быстрые решения.

- Что-о-о-о? - Закричав, вскочила со стула, но, заметив, как отец досадливо поморщился и помахал рукой в жесте — «сядь на место», гордо опустилась обратно, всем своим видом показывая, что не соглашусь с его решением.

- Только так, можно отстрочить твое возвращение. Чем меньше спишь, тем больше шансов, что здесь останешься. - Он горько вздохнул, тяжело опустив руки на столешницу. - Пока только клятвой перед богами можно тебя в этом мире оставить. Другого способа Мэрдок еще не нашел.

Отец не сводил с меня глаз, легко считывая все эмоции, понимая, что сейчас услышит в ответ, и от этого торопился выдать все аргументы разом, не оставляя козырей на потом.

Я молчала, анализируя услышанное, будь на моем месте юная девица — не знаю, как бы поступила, наверное, радовалась, а сейчас я увидела тот обоз проблем, который медленно, но верно подкатывал ко мне все ближе и ближе.

- Это еще не все, дочка. Лекарь поведал мне, что ему не хватило духа рассказать тебе правду. - Князь грустно усмехнулся, снимая тугой обруч с головы и бросая его на столешницу.

Я откинулась на мягкие подушки, находившиеся под спиной, сцепив в замок пальцы, едва не зажмурившись, готовясь принять удар. Понимала, что замужество — не самая главная проблема. Вздохнула, стараясь унять сердцебиение, и подняла взгляд на отца, проговорив, немного охрипшим от волнения голосом: — Я слушаю.

- Это хорошо. Но то, что сейчас скажу, будет самым страшным, из всего оставшегося — здесь князь замолчал, явно подбирая слова, — вместо тех, которые рвались наружу. Не стоило девичьим ушам слушать непотребные ругательства.

Мучения отца вызвали у меня невольную улыбку.

«Ох, знал бы он, какие слова я знаю! Абсолютно уверена, что могла бы пополнить лексикон бывалого вояки!» — всколыхнулась гадкая мысль, тут же отогнанная мной, за ненадобностью.

- У тебя есть очень редкий дар, — Начал он, снова поморщившись, — Вернее, обладаешь ты многими, но одно из них самое важное, и самое опасное. Для всех. - Папа впился в меня глазами, не позволяя мне отвести взгляд. - Не думал, что такое дочери своей скажу, но лекарь отказался, а матушка твоя этого сделать не сможет. - Его голос на мгновение дрогнул, выдавая истинные чувства, которые на каменном лице невозможно было прочитать.

Он замолчал, а затем, резко поднявшись, отодвинув стул так, что тот едва устоял на своих четырех ножках, глухо затопотав ими по деревянному полу: — тук, тук, тук, тук.

Князь запустил в растрепавшиеся волосы пальцы, вцепившись в них так, будто вырвать хотел, отвернулся от меня, подойдя к окну, застывая там, а затем тяжело и протяжно выдохнув, произнес: — С мужем переспать нужно сразу, без всяких там. - Отец покрутил пятерней над головой.

Я дернулась, словно от пощечины: — Батюшка, как же так? Я не знакома с ним!

Князь подошел ко мне, опускаясь на пол у моих ног и прижимаясь щекой к коленям.

- Все понимаю, доченька! Но не готов я тебя за грань отпустить. Не выживу без тебя. - Его отчаянье передавалось мне. - Кроме тебя, никого на этом свете родного нет.

- Папа, — тихо позвала, начиная гладить волосы, едва тронутые сединой. - Может, есть еще выход?

- Нет. - Сказал и замолчал.

Не знаю, как долго мы так сидели, — в окно начал прокрадываться полуденный жар, когда я насмелилась попросить: — Я хочу знать о себе все. Подробно без прикрас и стеснений. Так и никак больше. Может, есть другой выход, только вы его не видите?

- Хорошо. - Согласился отец, тяжело поднимаясь с пола, — Позову Мэрдока, да начнем разговор.

Он подошел к столу, нажал на небольшую сферу, в которой прозвучал голос лекаря: — Слушаю, господин.

- Иди в мой кабинет. Мы тебя с Клэр ждем. - Обогнул стол и снова уселся на стул. - Расскажи, пока, как там жила? Мне так хотелось к тебе попасть, да лекарь не пускал, все говорил, что оба там застрянем.

Я вскинулась, понимая, что Мердок не так прост, как кажется. Но говорить об этом отцу — было верхом безумия и, улыбнувшись, начала рассказ, с того момента — как появилась на пороге детского дома, завернутая в покрывальце, у предгорья Мунку-Сардык.

Дорогие читатели!

Представляю вам следующую книгу нашего литмоба

Веселую новинку Купавы Огинской про самоотверженную Соню и про то, как она оказалась в теле фамильяра одной непутевой ведьмы, которая случайно стала студенткой академии и теперь не вывозит…

"ПЕРЕПИСАТЬ ФИНАЛ"

Соня столкнулась с большой проблемой: засыпала она человеком, а проснулась фамильяром упрямой и крайне невезучей ведьмочки. Угодила в книгу, которую недавно читала, без возможности выбраться.

Но унывать Соня не привыкла. Она решительно настроена воспользоваться предоставленным шансом, чтобы переписать сюжет и привести историю к наилучшему финалу!

Нужно только помочь ведьмочке избежать всех неприятностей... и как-то отделаться от навязчивого ректора, задающего слишком много вопросов.

Глава 17. Скушай деточка.....!

Отец внимательно слушал и не перебивал, а у меня словно плотину прорвало. Я рассказывала историю своей жизни так, как, наверное, на исповеди бы не посмела.

Видела, что ему интересно все. Причем там, где мне хотелось не углубляться в подробности, князь задавал угоняющие вопросы.

Время будто замерло, Мэрдока все не было, а мой словесный поток никак не мог остановиться. За окном темнело, день уступал место вечеру. Уже в густых сумерках я закончила свой рассказ под названием «Краткое описание жизни Светланы Игоревны в далеком городе Иркутске на планете Земля».

Тишина, повисшая в воздухе, казалась вязкой. Отец, задумчиво крутивший драгоценный обруч в руках — символ княжеского величия, осторожно поднялся со стула, подошел к небольшому столику. Взял стакан из горного хрусталя, с искусно вырезанным орнаментом по основанию и налил в него прохладной воды.

- Пей, дочка. Замотал тебя совсем. - С горечью в голосе проговорил он, остановившись рядом в ожидании, когда я выпью все до дна, а затем уже смущенно проговорил: — Нелегко, конечно, понимать отцу, что дочь, по сути, практически одного с ним возраста. Но здесь уж не обессудь, все будет так, как я скажу. Забывай свой прежний опыт. Ты моя дочь, этим все сказано. И по нашим обычаям уж не знаю иномирных, я за тебя в ответе, пока замуж не выдам. - Он вдохнул полной грудью, развернул плечи до хруста в лопатках, словно груз, скидывая, и предупредил: — Никому о том, что ты из другого мира, говорить даже не смей. С Мэрдока сегодня же клятву возьму, на крови пусть дает, что не предаст. Если согласится, то не опасен будет, а вот если откажется! — жесткая складка пролегла у рта, превращая мгновенно нежного отца, в беспощадного воина.

Я кивнула, протягивая уже пустой стакан, а он, также задумчиво его забрал, ставя на дубовую столешницу с аппетитным щелчком. Мой желудок забурлил, выдавая крайнюю степень голода и вызывая радостную улыбку у князя. Родители везде одинаковы — главное, чтобы дитятко сыто было!

- Какой же я заботливый отец, дочь голодом держу! — рассмеялся он, легко ударив себя ладонью по лбу. В тот же момент раздался стук в дверь. Взмах пальцев князя и щеколда с шипением откинулась, позволяя войти стучавшему.

- Господин, — проговорил лекарь, я взял на себя смелость принести вам ужин. Больно долго вы здесь находитесь с княжной. Внимательный взгляд в мою сторону.

На пороге стоял Мердок, с полным подносом еды в руках. Его глаза быстро окинули помещение, отмечая каждую деталь. Он все больше и больше вызывал у меня вопросы, встречалась я с такими в прошлой жизни. В глаза улыбаются, в спину легко нож воткнут, да еще пару раз его провернут, для верности. Но может, это не князю относится, а его любимой супруге?

- А я уж думал, что ты сбежал, колдун. - Насмешливо произнес князь. -Проходи, разговор долгий будет, подкрепиться нужно. Наверняка тебя о нас спрашивали, верно?

Маг согласно закивал, расставляя снедь, на небольшом столе.

- Вы правы, господин. Ваша жена беспокоилась. - В этом месте князь недовольно фыркнул, а затем, бросив встревоженный взгляд на меня, примирительно произнес: — Ничего страшного, скоро освободимся, задаст мне все свои вопросы. Дочка, иди ужинать. Пока едим, нам Мердок расскажет, что он узнал, а уж потом о твоих способностях поведает. - Помолчал, пережевывая кусок мяса, и добавил: — Да о проклятье нашем тоже.

- Проклятье? — я нахмурилась, отложив вилку, которую уже взяла.

- О нем, милая. - Ободряюще похлопал по руке отец. - Но сначала поешь. Многое обсудить необходимо к завтрашнему дню. Тебе силы нужны. Спать ведь нельзя, а жених только завтра приедет.

- Папа, я не хочу выходить замуж за незнакомца! — воскликнула, стараясь выторговать хоть немного времени для себя.

- Ваш батюшка прав, княжна, нужно для начала поесть. - Забота мужчин о моем аппетите умиляла, вызывая какие-то детские эмоции. Меня никто так не уговаривал. От этого хотелось еще больше покапризничать, и я отдалась процессу с наслаждением. Насупившись и надув губки, заявила, что аппетит пропал.

Мне тут же в тарелку наложили самых вкусных, на их взгляд, кусочков, торжественно вручив вилку.

- Ешьте! Завтра будет сложный день. - Настаивал уже лекарь, перескакивая с темы на тему. Не знал мужик, чем меня зацепить. - Ваши наряды буду готовы уже утром, кормилица позаботилась. Оставшееся, можно заказать немного позже.

- А как же платья сестры? - Прикоснувшись рукой к лифу, насмешливо спросила я.

Князь поднял тяжелый взгляд на лекаря, стало понятно, что такого мужчину лучше не злить. Даже я, повидавшая довольно много капризных клиентов, сейчас внутренне сжалась, что говорить о человеке, который зависел от правителя?

Мэрдок склонился к тарелке, судорожно хлебая ароматный куриный суп, который мне совершенно не понравился. И чтобы переменить тему, спросила:

- Батюшка, а кто у вас на кухне хозяйничает? Прости, конечно, но еда совершенно безвкусная.

Отец усмехнулся, отламывая большую краюху хлеба и наливая, в искрящийся от падающих на него лучей с потолочных светильников, стакан -молока.

- Ты права, дочка, если готовить умеешь, то пока здесь, помоги нашей Клавдии. Она недавно кашеварить стала, прежнюю-то мы на кол посадили.

Я закашлялась, вскидывая глаза, полные ужаса на князя.

Глава 18. Планы.

Ладони стали потными, колени подогнулись, и я буквально рухнула на стул, приготовившись услышать приговор.

Мердок тоже опустился в кресло, аккуратно расправив на коленях мантию — одеяние, конечно, шикарное, придающее значительности и загадочности, но шибко неудобное. Мужчина постоянно цеплялся ею за все выступающие части интерьера. Или, быть может, сам по себе дядька довольно неуклюж. Такими размышлениями я пыталась поднять себе настроение, хоть немного отвлечься.

- Ваша матушка была из древнего рода.- Наконец, начал он, украдкой взглянув на князя. - Сила копилась поколениями, чтобы проснуться в красивой голубоглазой малышке, в вас, Клэр.

Отец, не выдержав, поднялся со своего места и подойдя ко мне, встал за спиной, опустив тяжелые ладони на плечи, словно припечатывая к стулу. Чтобы никуда не убежала. Он переживал, это чувствовалось по дрожанию рук, лежавших на мне.

- В вас бушевала древняя сила, запечатанная до поры до времени. Ее невозможно было определить, пока сама не позволит. Когда вам исполнилось пять лет, на прогулке по лугу, — Мэрдок махнул рукой куда-то себе за спину,- он находится здесь неподалеку, весело бегая, вы наткнулись на маленького рыжего котенка, с переломанными лапками.

В этом месте истории у меня холодок пробежал по спине, я знала, где сейчас находится этот котенок, и прошептала: — Рыжик!

- Верно! — воскликнул лекарь. - Так, вы его назвали. Для всех искалеченное существо просто тихо пищало, вы же начали утверждать, что он говорит, и заставили меня его вылечить. - Мердок резко наклонился ко мне, чтобы задать вопрос: — Он уже вернулся к своей хозяйке, правильно?

- Да, и назвала я его Рыжиком. Так его звали раньше?

Глаза лекаря победно блеснули: — Память возвращается, Клэр, поздравляю! — воскликнул он, а папа просто немного сдавил мои ключицы, добавив: — вы были неразлучны, рад, что он вернулся, давно его не было. Он пропал, когда твоя душа ушла в иномирье.

- Да, все так и было, — Поддержал князя лекарь и продолжил: — Это было первое проявление вашего дара, кто же знал, что вы были словно шкатулка с несколькими спрятанными внутри мелодиями. Вторым, проявился дар возрождения. Когда пожар уничтожил рощицу, в которой вы любили играть с котом, убегая из дома и вызывая тихую панику у всех нас. Вы ее полностью восстановили за несколько дней. - Лицо мужчины во время рассказа преобразилось, он с наслаждением вспоминал истории, связанные с маленькой Клэр.

- Зря про него плохо думала. - Шевельнулась совесть. - Рассказывает, словно весь день со мной вчера провел. - Мысль вспыхнула и потухла, а вместо нее пришло осознание: способности восстанавливаются ровно так, как было в детстве, что будет следующее?

Этот вопрос я и задала Мэрдоку. Он взглянул на меня, грустно улыбнувшись: — Если все, как вы говорите, то времени осталось немного: отвод глаз, врачевание, еще несколько ваших умений, а затем главное, то, из-за чего вам нужно срочно выйти замуж. Так, мы сможем выиграть год у ваших способностей. Притормозить их немного.

- Что это значит? — я не заметила, как вцепилась в отцовские руки.

- Свадебный обряд проводится в определенный день и час, — заговорил снова Мэрдок, словно лекцию начал читать, — Во время обряда произносятся брачные клятвы.

- Дальше! - Не выдержав, воскликнула я.

Лекарь удивленно взглянул, выныривая из лекторского пыла, и скомкано закончил: — Клятва дает женщине время перестроиться, замедляет все ее магические, в вашем случае ведьмовские, процессы.

Лекарь замолчал, щеки покрылись багровым румянцем, кинув взгляд на отца, закончил речитативом: — У нас появится год, после проведенной брачной ночи.

Последнее он уже шептал.

- Вывод, — Резюмировала я, — Мне нужно переспать с мужем, чтобы что?

Мэрдок нахмурился, вытирая вспотевшие ладони о край синей бархатной мантии.

- Чтобы остаться живой, хотя бы в течении этого года. Ваша основная магия — возрождение. В двадцать один год наступит кульминация, и если, кхм, вы не будете проводить ночи с супругом, то ваш дар превращается в проклятье. Точно, что случится, не знает никто, я запросил манускрипты у коллег из других стран, но пока ответа не нашел.

- Я вас правильно поняла, уважаемый Мэрдок, что для отсрочки моей смерти нужно выйти замуж и провести с мужем ночь?

- В целом да. - Устало потерев щеки, проговорил немолодой мужчина. Разговор дался ему нелегко, и теперь стало заметно, что передо мной сидит умудренный жизнью и опытом муж.

- А если не в целом? — настаивала, борясь с отчаяньем.

-Нужно, чтобы вы полюбили друг друга.

Я откинулась на подушки и только сейчас заметила, что держусь за руки отца, как за спасательный круг — отпущу и сомкнуться воды над головой.

- Вы еще должны мне рассказать, как избежать возвращения в другой мир. - Напомнила, глотая слезы.

- Это самое простое, княжна. Выйдя замуж, вы привязываете себя к человеку, это не позволит сработать обратному заклинанию. Пока ваш муж будет жить, вы находитесь здесь.

- Пока смерть не разлучит нас?

- Верно.

Я замолчала, пытаясь осознать то, что мне сказали. Отец осторожно обогнул стул, на котором я сидела, и снова опустился у моих ног, заглядывая в глаза.

Глава 19. Все девочки любят наряжаться

Прозвучавший сигнал сильно напоминал ревущий клаксон автомобиля.

- Я вернулась! — закричала, подскочив в испуге, и встретилась с ласковым взглядом кормилицы. - Тихо, деточка! Все хорошо. - Она погладила по руке, — батюшка твой смог наложить заклятье на несколько дней, к себе привязал. Но, к сожалению, сила его тает с каждым днем и повторить нельзя будет. Торопиться нам нужно.

Она снова погладила по руке, нежно похлопав по ней после.

Откинувшись обратно на подушки, закрыла глаза, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Господи! Как же давно я не плакала, кажется, целую вечность назад! Жизнь — поправила себя. Целую жизнь назад!

- Нужно бороться! — прошептала, поднимаясь с мягкого ложа. - Жизель, у меня есть красивое платье? Я должна встретить жениха!

- Конечно, милая, — она подбежала к гардеробной, настежь распахивая двери. - Вчера как раз много доставили. Батюшка не поскупился для своей любимицы.

Она гордо вздернула нос, распрямляя плечи, и вся словно засияла ярче.

- Как он узнал мой размер? - Становясь позади кормилицы и разглядывая богатое нутро комнаты, под завязку наполненное нарядами, обувью, шляпками и сумочками.

- Так это я снимала мерки, пока тебя наряжала, портнихе просто пришлось поторопиться. Она у нас знатная мастерица. - В ее голосе слышалось торжество. Она сумела удивить.

А я действительно была удивлена.

- Без примерок шить умеет? - Спросила, уточняя, ведь в своей прошлой жизни не один раз отшивала себе наряды на заказ. Знала, сколько времени занимают примерки и подгонки. А здесь!

Жизель непонимающе уставилась на меня, словно я несу какую-то несусветную чушь.

- Забудь! — махнула рукой, идем выбирать платье для завтрака?

- Обед скоро, деточка! — рассмеялась женщина.

- Как?! Но почему меня не разбудили? — всплеснула руками, — папа же просил на кухне помочь! Я хотела поразить жениха в сеемое сердце! Вернее, желудок!

Но кормилица грозно свела брови, подбоченилась и спросила: — Что значит на кухне помогать? Руки свои пачкать?

Сначала я растерялась, ведь готовка — единственная отдушина в прошлой жизни, где я могла творить, не подстраиваясь под желания окружающих. Делала для себя, а нравилось всем.

- Подожди! - Приложила кулачки к груди, — давай я просто буду стоять рядом, подсказывая и направляя. Не буду руки пачкать, обещаю!

Жизель замолчала, внимательно рассматривая меня, и, наконец, поняла, грозная складка на лбу расправилась, потянулась к нарядам и уже совершенно другим тоном она произнесла: — Хорошо, сейчас спустимся, познакомимся с женихом, затем зайдем на кухню, обсудим вечернюю трапезу, а потом уж как решишь, хорошая моя, так и будет.

- Не смогла сдержать улыбки, приобнимая сзади неё за плечи: — Ты со мной везде за руку ходить будешь?

Спина ощутимо напряглась, затем раздался смешок, и ее ладони накрыли мои, продолжавшие лежать на ее мягких покатых плечах.

- Вот еще! Отец у тебя имеется, пусть он везде водит, а мое дело маленькое одеть, раздеть, накормить, спать уложить.

Я расхохоталась, откидывая назад голову, поцеловала кормилицу в румяную щеку и, обойдя ее, вошла в гардеробную.

- Приступим! — провозгласила, снимая первое платье с вешалки.

Мы перемерили несколько нарядов, пока я остановилась на одном,
которое понравилось и мне, и Жизель.

- Девочка моя! — пустила слезу женщина, разглядывая меня в огромное зеркало. - Ты уже совсем взрослая.

Я рассмеялась, свободно, громко не стесняясь.

- Давно, милая моя кормилица! Не скажу уже сколько лет!

- Тихо! — мягкая ладонь накрыла мой рот, я подняла удивленно брови, а она показала глазами на гостиную, в которой явно кто-то был.

- Рыжик! Кис-кис-кис. - Позвала я, когда Жизель убрала руку. Ответом стала тишина.

Я стремительно вошла в комнату, натыкаясь на братца, усаживающегося в мое любимое кресло и берущего в руки тонкий томик стихов, лежащий на стоявшем рядом крохотном круглом столике.

- Привет, сестричка! - Воскликнул он, не сводя с меня восторженных глаз. - Ты прекрасна! Жених будет доволен.