После моей смерти

Пролог

Был мертв, и чудом стал живой

О, благодать

Языки пламени лизали искорёженный металл. Вокруг воцарилась такая оглушающая тишина, что на мгновение мне показалось, что я не слышу. Мои уши забиты ватой.

Но очень быстро какофония реальности вернулась.

Кто-то закричал. Сквозь шум машин, что спешили убраться с дороги подальше от места взрыва моего автомобиля, я услышал ее крик.

Моя жена, которая так близко подошла к взорвавшейся машине, тяжело поднялась из грязи обочины, выкрикивая мое имя не своим голосом. Ее откинуло взрывной волной, посекло осколками лицо, но она нашла в себе силы встать. И беспокоиться обо мне.

Эта душевная чистота всегда трогала.

- Олег! Олег!!

Бедная, наивная девочка. Она, правда, верила в то, что мы будем счастливы?

Вой сирен «скорой» заглушил крики, кто-то поймал ее и оттеснил от догорающей машины на трассе.

Возможно, стоило выбрать не столь варварский метод, чтобы инсценировать свою смерть. Но она должна была увидеть это, и поверить. Иначе весь мой план обречен на провал.

Преследования Мазурина пугали. Я был уверен, что после моей смерти он отстанет. Ведь ему важно было решить вопрос именно со мной. А если не поверит Саша, то вряд ли поверит и Мазурин Андрей. Мой давний друг, сослуживец, боевой товарищ, предатель и убийца моей первой жены и родителей. Слишком много имен для одного отвратительного человека.

Я отошел от окна, откуда открывался отличный вид на проезжую часть, и огляделся. Дешевый, безликий номер отеля должен был стать моим зрительным залом, наблюдательным пунктом в переход в иной мир.

Я выбрал смерть, что бы могла жить она.

Когда жена очнется, и примет произошедшее, то поймет, что другого выхода просто не было. Я убийца. А грешникам моего пошиба счастья не положено.

Мои люди подготовили пути отхода. Внизу ждет такси, на кровати стоит сумка с вещами, новыми документами и запасом денег.

Гоша, самый верный друг и водитель, открыл банковский счет на мое новое имя, купил новую сим-карту, и мы условились в передаче информации и средств.

Я смогу. Я справлюсь со всем этим.

Ведь что может быть тяжелее, чем понимать, что ты изгой. В мире, где ты любишь, и любят тебя – нет места. Твое присутствие смертельно опасно, и может обернуться бедой.

Я еще раз посмотрел в окно.

Сашу затолкали в машину «скорой», обступили менты, и словно бы специально отвлекали ее от того, чтобы поднять глаза и увидеть меня в окне, напротив.

Мои пальцы касаются глади стекла, в надежде ощутить тепло ее тела. Но там только холод.

- Прощай, - шепчу одними губами.

Прощай, я отправляюсь в чистилище.

Добро пожаловать в мою новинку!

Эта история самая популярная у меня и я уверена, что вам будет интересно. Продолжение истории Вики и Олега. Будут ли они снова вместе? Обретут ли свое счастье? Или между ними непреодолимая пропасть?

Ну и конечно, новый антагонист, еще более таинственный и загадочный.

Буду очень благодарна, за ваши отзывы и комментарии:) Это вдохновляет на дальнейшее творчество.

Глава 1

Солнечный свет едва пробивался сквозь кроны густой растительности за моим окном. Один особенно дерзкий лучик, коснулся моих век.

Открываю глаза и прислушиваюсь. Словно бы я могу услышать что-то еще, кроме шелеста листвы, обступающей мой домик.

Одиночество - постоянный спутник.

Еще один день моего отшельничества.

Я с особой тщательностью выбирал место, где проведу остаток своих дней. И был некий символизм в том, что выбор пал на Кавказ. Ведь именно здесь я стал убийцей. Тут мне и закончить свою жизнь.

В годы первой Чеченской я был безжалостным. Теперь же – лишь жалкая, выцветшая копия. Впрочем, я ни о чем не жалею.

Откинув одеяло со своего тощего, изуродованного тела, задался вопросом: «А что сказали бы близкие, увидев меня сейчас? Что сказала бы она?»

Теперь это уже не важно.

Я спускаю ноги на теплые доски пола и встаю, бреду прихрамывая до уборной. Исполняю гигиенические процедуры на автомате, не задумываясь о том, зачем и почему. Просто делаю. Это часть ритуала.

Конечно, за минувшие десять лет моей новой жизни, я научился быть роботом. Потому что, чернота, живущая внутри меня должна быть погребена под серой бытовухой.

Я сломан. Только слишком поздно понял это.

Сколько может выдержать человеческая психика в двадцать лет? Не так уж много. А в тридцать? Еще меньше.

Сейчас я мчусь к своему пятидесятилетию. Впрочем, до этого события еще достаточно много времени, чтобы в очередной раз переосмыслить все.

Забавно, но большинство людей, с которыми я пересекаюсь в ближайшем населенном пункте в десяти километрах от моего убежища, считают, что мне уже глубоко за пятьдесят. Впрочем, учитывая то, как я выгляжу теперь, не удивительно.

Это сейчас, спустя долгие годы, я научился заставлять себя делать то, что важно для моего организма.

Но первые месяцы проходили в пьяном угаре.

Конечно, я мог бы познать дзен, заняться изучением себя, или квантовой физики. Мог бы складывать судоку или раскрашивать мандалы. Но все это мне до звезды.

Куда проще забить холодильник алкоголем, и коротать свои дни в его компании, оплакивая себя и свою никчемную жизнь. Я так увлекся этим занятием, что очень скоро это вошло в норму. Как и блуждание по лесу, в состоянии полного отключения от реальности.

Теперь, глядя на свое отражение в запотевшем зеркале ванной, я вижу чужое лицо.

Очень часто, все, что происходит с тобой, это следствие твоих же глупых и не обдуманных поступков.

В один из вечеров, через два месяца пустоты и беспробудного пьянства, я угодил в капкан.

Мой дом стоит в заповеднике, но браконьеры не дремлют.

От боли и хруста собственной кости, я вырубился. Падая, должно быть рассек себе голову, потому что когда пришел в себя, все мое лицо было залито кровью.

Но шокировало меня не это. Чей-то горячий, шершавый язык педантично лизал мою щеку. Я не мог открыть глаз, заставшая кровь слепила их намертво и казалось, это какая-то шутка. Но запаха псины, и колкой шерсти животного, которую я нащупал рукой, хватило, что бы впасть в панику.

Едва я продемонстрировал признаки жизни, существо зарычало.

Волк?

Пьяный мозг все никак не мог взять в толк, чьей добычей я могу стать.

Тварь потянулась к моему горлу, но я втянул шею, пытаясь увернуться, и тогда животное вцепилась в мое лицо, выдирая клок щеки.

Пока я шарил по земле в поисках оружия, животное вгрызалось в район надбровной дуги и глаза. Я заорал от ужаса и боли, пытаясь встать и отпихнуть его, но головокружение и боль в сломанной ноге лишила меня последних сил.

Зато я нащупал камень, увесистый, тяжелый. Сшиб им животное с себя, в агонии боли. И по визгу существа, я понял кто это.

Шакал.

Уж не знаю, насколько сильно я его ударил, принялся спешно тереть с лица кровь, пытался понять, сбежал мой оппонент или лишь ждет второй возможности напасть.

Но, когда я все же, разлепил свои веки, то увидел мохнатый комок в паре метров от себя. Я проломил мелкой твари череп. В тот момент я запоздало подумал о том, что вероятно это животное занесено в красную книгу, как и большинство обитателей гор Северного Кавказа.

С этой мыслью, я и отключился.

Дальше все как в дешевых сериалах. Браконьеры, которые оставили капкан, пришли его проверить на рассвете, и нашли меня.

Повезло. А я уже было решил, что все. Финита ля комедия.

Поверженного шакала ребята забрали, а меня, за щедрое вознаграждение доставили в ближайшую больницу. Сюда, в города Республик, цивилизация доходит очень медленно, и финансирование, как и внимание к региону придет гораздо позже. Так что, мою ногу и лицо собрали, как смогли. Но я никогда не стремился стать королевой красоты.

Забавно, как люди оценивают друг друга по внешности. Никогда прежде не задумывался об этом, пока не стал уродом. Вы знали, что рваные раны заживают очень медленно, болезненно и ваше лицо становится, словно перепаханное поле?

Моя нога была не в лучшем состоянии. Капкан раздробил мою голень, и ее собирали как чертов паззл. Опять же, за определенную сумму врачи обещали постараться. Не знаю, старались они или нет, но нога болит на погоду так, что порой я всерьез задумываюсь об ампутации ниже колена.

Мой глаз уцелел, но видел им я крайне скверно, да и веко срослось криво. Меня можно брать сниматься в фильмы ужасов теперь. Или в цирке показывать? Даже не знаю. Давно в цирке не был.

Но самое ужасное, в этой истории я узнал, лишь, когда вернулся домой.

В моей отшельнической хижине есть спутниковый интернет, генератор и солнечные батареи. Свою берлогу я строил не один год, проводя по документам, как средства на восстановление заповедника.

Так что, не смотря на отдаленность, за новостями я следил пристально.

И вот, обколотый обезболивающим, и прочими легкими наркотиками, я вернулся домой, и первым делом стал гуглить, что же я пропустил из жизни Саши.

Глава 2.

Гул самолета медленно стихал. Я посмотрел в иллюминатор, оглядывая аэропорт. Не сказать, что нашел много отличий, да и не старался. Сам факт того, что вокруг не лес, уже воодушевлял меня.

Пассажиры лениво покидали самолет, выстроившись плотным рядом, а я никуда не спешил. Наслаждался тем, что вокруг меня люди.

Забавно, как быстро перестаешь быть социопатом, глотнув реального одиночества.

Наконец, я покинул душный салон самолета.

После майской жары Кавказа, в Москве было значительно холоднее. Но я был к этому готов, прихватив с собой куртку. Накинув ее на плечи, двинулся сразу на электричку, до метро. Благо, помнил куда идти.

Люди немного меня сторонились.

Моя бритая голова лоснилась на солнце, вероятно отражая солнечные зайчики. Борода с проседью и изуродованная половина лица, так же не способствовала симпатии.

Кроме того, во избежание конфуза с узнаванием, я решил немного замаскироваться. Поставил себе цветную линзу на живой глаз, а поврежденный прикрыл повязкой, в духе капитана Флинта.

Чем привлек к себе чертовски много внимания.

В метро один малец буквально показывал на меня пальцем, то и дело, уточняя у своей матери, не пират ли я. Когда я похромал к выходу, парнишка чуть не лопнул от восторга, уверенный в том, что раскусил мой обман и под простыми джинсами найдется еще и деревянная палка из корабельной реи.

Я не удержался, и, подмигнул ему на прощание. Мальчик все не выходил из моей головы. Как по-разному, оказывается, можно видеть этот мир.

Для одних урод, а для других – пират. Бунтарь, рассекающий солёные океаны. Идея эта мне понравилась.

Поднимаясь по лестнице многоквартирного дома, в котором жил Гоша, или Георгий Иванович, я испытал легкую ностальгию. Конечно, дом подвергся капремонту, и тут пахло свежей краской. Но дом был тот же, что я помнил.

Постучал в дверь под номером «28», и спустя некоторую возню внутри квартиры, дверь распахнулась и на пороге недоуменно замер низкорослый мужчина.

Это был Гоша. Золотые коронки он заменил на дорогие виниры, окончательно поседел, и уже начал лысеть, о чем говорила плешь на макушке.

Встретив недоуменный взгляд, я улыбнулся и проговорил:

- Гоша, он же Гога, он же Георгий Иванович, здесь живет?

Лицо моего старого друга (во всех смыслах этого слова), меняется, и широкая и растерянная улыбка появляется на нем.

- О… Игорь! – Гоша вероятно, едва не спалил меня, собираясь назвать по имени, но вовремя спохватился, - Я, бы тебя вообще не узнал!

Этого я, собственно и добивался.

Мы крепко обнялись, по-мужски, и я вошел в его жилище. Квартира у моего бывшего водителя была трехкомнатной, ремонт – по последней моде. Супруга – пятидесятилетняя женщина из бухгалтерии, Анна Петровна. Конечно, она была слишком красивой для Гоши, но вполне соответствовала общепринятому мифу о вкусе кавказцев на женщин. Хотя мой друг был осетином всего лишь наполовину. Но какая это была половина!

Услышав наши голоса, Анна Петровна (пышногрудая, голубоглазая и очень ухоженная блондинка) вышла в прихожую и окинула меня взглядом. И, отметив уродство, несколько стушевалась.

- Вы тот самый Игорь? Добро пожаловать, - впрочем, приветливо начала она, - Как долетели?

Гоша отнял у меня сумку, и я был вынужден войти и разуться, хотя уже очень хотелось поехать к Саше.

Но была и еще одна хорошая новость. Я лично собеседовал Анну Ивановну на должность и то, что она меня не узнала, говорило о том, что все сделал правильно.

- Спасибо, хорошо.

- Проходите в зал, мы стол накрыли, - улыбается она, и глазами показывает Гоше, что бы они шли туда, пока она наведет последний лоск на сервировку, и к ним присоединится.

Мы вошли в светлую комнату, где в кресле мирно посапывала мелкая лохматая собачонка с бантиком.

- Я не хотел тебе звонить, - начинает Гоша извиняющимся тоном.

- Ты все сделал правильно, - перебиваю я и сажусь на диван, рядом со столом.

Женщина постаралась на славу, и я ощутил, как комок слюны скапливается у меня во рту. Питался я тоже так себе последнее время. Воспринимал пищу как необходимое топливо. Ну, и заправлялся только раз в день с утра. Кашей или парой яиц.

Сейчас же на столе были такие роскошные яства, что я даже побоялся, как бы к полуночи не откинуть копыта от острого приступа язвы желудка. Или что там бывает от обжорства?

- Только расскажи мне все по порядку, - немного понизив голос, прошу я.

Гоша косится на дверной проем, откуда слышатся шаги, и качает головой. Мол, не здесь. Я киваю.

Анна Петровна выплывает в гостиную с бутылочкой вина и штопором. Мы рассаживаемся чинно за стол. Я намеренно сажусь к женщине здоровой частью себя, что бы немного поберечь ее чувства и аппетит.

Впрочем, после первого впечатления, она держалась довольно хорошо.

Это был обычный вечер в гостях. Гоша и Аня наперебой рассказывали мне о внуках, и сыне Николае, что делал карьеру, довольно успешно пытаясь развить свой бизнес, о Юле, которая оказалась прекрасной матерью и женой, а так же талантливым дизайнером одежды.

О внуках, что росли сорванцами. О сватах, что так и жили в пригороде и иногда приглашали их в гости собирать вишню.

От воспоминания о вишне Фиалковых, я немного размяк. Образ Саши, стоящей на стремянке в легком платье, которое специально для меня просвечивает солнце, и собирающей алую вишню вспыхнул так ярко, и отчетливо. То ли глоток вина, то ли знакомые лица, но я вдруг вернулся. Включился. Словно бы и не было этих десяти лет отчаяния и пустоты.

После, когда Анна Петровна ушла спать, мы с Гошей вышли на большую лоджию, стали у открытой створки окна и закурили.

Я обычно не курил, но сегодня решил за компанию со старым другом.

Глава 3

Весь вечер я думал о том, что произошло. Я чувствовал себя чужим, что было вполне логично, учитывая обстоятельства.

Гоша предоставил мне свой диван в полное распоряжение, пока я не определюсь с тем, где мне хочется жить. Но чем больше я думал, тем меньше мне нравилось все происходящее.

Ну, во-первых у нее есть Черкасов. Человек, что спас ее однажды, пользовался доверием и не только.

Ревность неприятно раздражала мое сознание. От одной только мысли, как она предается утехам с ним в постели, мне хочется кривиться. Как будто я лизнул лимона.

И чем больше я думал об этом, тем отчетливее понимал, что оставлять ее тогда было просто верхом глупости. Я должен был остаться и дать бой.

Правда, очень сомневаюсь, что Мазурин бы вышел на честный поединок, предпочитая наносить свои подлые удары из-за угла.

- Не бери в голову, - прерывает мои размышления Гоша, что сидит в кресле и так же задумчиво пялится в телевизор.

Там показывают боевик, по одному из третьесортных каналов.

- Давно она с Черкасовым трется?

Георгий медленно кивает.

- Да, года три уже точно. Оно и понятно, все время вместе. Он ее как пес охранял, пока они спать вместе не начали. А как только начали, все пошло кувырком. Постоянная ревность взаимная, какие-то разборки. Мне даже кажется, он ее бьет. Но я не видел ни разу.

Я вспомнил, как Андрей метнул в Сашу подставку для ручек и нахмурился. Да уж, экспрессии бывшему следаку не занимать.

- Что у нас завтра?

На смену я, вместе с Гошей выехал с раннего утра. Мы приехали за Сашей к дому, где она жила. Эта была все так же квартира, что я ей купил по возвращению в Москву десять лет назад.

Фиалкова вышла из здания бодрой походкой, и я галантно придержал ей двери, пока женщина садилась.

Она смущенно поблагодарила меня, но в глаза смотреть избегала. Стыдно поди, за вчерашнее.

Гоша на пассажирском сидении справа от меня, давал ценные указания, куда ехать и где лучше свернуть, чтобы не стать в пробку.

Я слушал в пол уха, то и дело, поглядывая на Сашу в зеркало заднего вида. Она была одна, без Черкасова. Всю дорогу с кем-то по телефону разговаривала. Переключаясь то в видеочат, то просто по мобильной связи.

Из разговоров я понял, что она все еще отлично справляется и удерживает бизнес в Якутии, и Магнитогорске.

Дела ведет так естественно и легко, будто училась этому с пеленок.

- Нет же, говорю. Туманов будет, да. Думаешь? – она вдруг переключается на другую линию, голос меняется, она смеется, будто кокетничает с кем-то, - Да, купила. Я как оденусь, фотку скину. Угу.

Я покосился на Гошу вопросительно, когда мы стали на светофоре. Тот качнул головой, мол, потом все объясню.

Первой остановкой стал спа-салон. Госпожа Теряева возжелала навести красоту. Приказала сидеть в машине и ждать ее шесть часов.

Что ж, в который раз убеждаюсь, что она уже не тот человек, который вызвал во мне столько волнения и трепета.

Мы с Гошей сидим в машине. Я пью из запотевшей бутылки минеральную воду. Стрелка часов медленно подбирается к полудню.

День стоит жаркий, конец мая. Солнце уже палит нещадно, и тень от раскидистого каштана не спасает.

- Она к этому приему готовилась три месяца, - вводит меня в курс дел Георгий, - Туманов – это ее главный конкурент. Сегодня старый Туман отмечает свое шестидесятилетие, и хочет объявить своим коллегам и всему миру, что оставляет пост сыну.

Я киваю.

Ожидание в раскаленной коробке, тот еще квест. И все эти светские сплетни немного раздражают. Кому какое дело кто встанет во главе твоей империи?

- Сын Тумана – тот еще аферист. Ходят о нем разные слухи, но главный слух о том, что он являлся главным спонсором новой российской соцсети, уверенный в том, что именно холдинг отца станет его главным владельцем.

Так. А вот эта история начинает хреново попахивать. Я поворачиваю голову к Гоше, и смотрю на него, заинтересовавшись, наконец.

Он криво улыбается, и трет небритый подбородок.

- Но, как ты понял, наша птичка предложила разработчикам более выгодные условия дальнейшей работы, и увела у Тумана из под носа не плохую, в общем-то, разработку. Ну, отдать должное, она чувствует, что можно продать. Дальновидная, - Гоша тянется к моей бутылке и делает жадный глоток, не заботясь о вирусах и прочей ерунде, вытерев губы небрежно тыльной стороной руки, отдает мне ее, и продолжает, - Правда не знаю, насколько дальновидно было так подставляться Тумановым. Все же, у них большие связи, и в бизнесе они не первый год.

- И как они отреагировали?

- Старик посмеялся, да и забил. Видишь, даже ее на свой юбилей пригласил. Но, думается мне, младший Туман камушек за пазухой то приберег.

Ну, это еще проверить нужно. Я не собирался кидаться сразу на всех потенциальных врагов Фиалковой.

Если судить по тому, что я видел вчера, их у нее теперь не мало.

- Кто еще?

Гоша усмехнулся.

- Честно говоря, я даже следить не особенно успеваю. Она прет напролом, не особенно беспокоясь о том, чем это может обернуться для нее в первую очередь. Черкасов этот, например? Он мужик не плохой, но бесится, что она не хочет за него замуж, но оно и понятно. Во-первых твои деньги, во-вторых, любит поди тебя еще…

Я неловко замер, не очень понимая, как мне на эту его реплику реагировать.

- Кольцо носит обручальное. Типа замужем. На могилу ездит. Свадебная фотка так и висит. Они один раз так из-за нее поругались, что я думал, разбегутся. Но потом ничего, остыли. Снова сошлись.

Из больших дверей салона появилась Саша, холеная, лоснящаяся чистотой. Гоша смолк, а я выбрался из салона, открыл начальнице двери.

Она снова смущенно поблагодарила, пряча глаза, и забралась в салон. Мы поехали в сторону дома.

Глава 4

Тумановы устроили праздник в Подмосковье, в своем загородном особняке.

Строение располагалось в густом, сосновом бору.

Мы едем по извивающейся аллее, вдоль которой стоит настоящая батарея стражей в виде греческих богов.

Я распознал Афродиту, Гермеса и Зевса, конечно.

Мы приближаемся к дому - высокое, трехэтажное здание в стиле позднего Барокко.

Белые завитки у парадного входа, колонны с позолоченными упорами, статуи и все это буквально у парадного входа.

Мероприятие закрытое, так что журналистов тут нет. Я приостанавливаю машину и спешно выхожу из-за руля, что бы открыть своей леди двери.

Она выходит, с ровной спиной и высоко поднятым носом. У нашей птички острая форма мании величия?

Не удостоив меня взглядом, Саша идет к лестнице, и при каждом покачивании ее бедер, камни начинают переливаться. Я залипаю пару минут на этом зрелище, после чего возвращаюсь за руль, ревниво провожая ее взглядом.

От мысли, что все на той вечеринки смогут сколько угодно общаться с ней, а я – нет, стало как то неприятно.

Мы с Гошей отгоняем машину на парковку для гостей, и остаемся там, с другими мужиками, поджидающими свое начальство.

Мда, работа не сахар.

Я, конечно, много чем в жизни занимался. Но весь день ждать и крутить баранку такое себе удовольствие.

- А ты, че? – слышу я обращение, явно в свою форму, - Новенький что ли?

Я оборачиваюсь на группку шоферов, что курят у мусорки. Гоша остался в машине, сославшись на усталость, так что его они не видят.

Киваю, лениво приближаясь к ним.

- Да, Теряевой новый водитель.

- Ясно, - тянет активный, - Я водитель Туманова-младшего, Эдик. Это Саня, - молодой человек показывает на своего компаньона, - возит морщинистую Скво.

Должно быть, речь идет о старушке Скворцовой, потомственной аристократкой, что умудрилась выйти замуж за какого-то африканского принца. После его смерти она вернулась на родину, доживая свой век в блистательной роскоши, - И Марк. Он привез Нагольского.

Я пожал руки всем троим, окидывая их взглядом. Водители все похожи друг на друга. Бритые, чистые, немного хамоватые. Возраст значения не имеет, зато чувство собственной значимости шкалит.

Эдик был явно южной крови. Темноглазый и черноволосый, рассказывая свои истории то и дело говорит «лучший пЭрсик», и смеялся, будто это шутка не бородата уже лет тридцать как.

Водитель старушки Скво, белокурый молодой человек в основном помалкивал, и смотрел куда-то в сторону, зато его коллега Марк, там самый, что привез некого Нагольского, не сводил с меня глаз. Я стоял к нему не изуродованной стороной своего лица, и этот его взгляд мне не понравился.

Взглянул на Марка. Он немного моложе Гоши, темные волосы с проседью, ухоженная борода. На нем костюм-тройка, темно-коричневого цвета, и ботинки от неизвестного мне бренда.

Для простого водилы шмот дорогой.

- Ты похож на одного мужика из прошлого, - встретив мой взгляд, тихо говорит Марк, пока Эдик травит очередную шутку, - Служили вместе с ним. Но потом пути как то разошлись. Как говоришь, тебя зовут?

- Игорь, - напомнил я, изучая Марка теперь с еще большим пристальным вниманием, но память молчала.

Я мог забыть своего сослуживца или боевого товарища? Вряд ли.

Марк кивает.

- Рад знакомству. А что с тобой случилось? – кивает на мой шрам, - Ожог?

Я отрицательно качнул головой.

- Собака бешенная напала, не смог отбиться.

Марк понимающе кивает.

В этот момент из машины выбирается Гоша. Судя по лицу, самочувствие его оставляет желать лучшего.

- Игорь, - обращается старик ко мне, - Ты же тут справишься? Я вымотался к хренам. Поеду домой, лады?

Я кивнул.

Не хватало еще друга мучить.

Гоша сунул мне ключ от квартиры, и побрел по дорожке на выход, на ходу вызывая такси. Идти было не далеко, но расстояния этого хватит, что бы такси успело приехать.

Воспользовавшись тем, что Марк отвлекся на очередную историю про «пЭрсик», я побрел вокруг дома по зеленой лужайке, на ходу разулся, позволяя босым ступням касаться мягкой, сочной майской травы газона.

За домом было тихо и пусто. Ночь стояла звездная и ясная. И лишь свет из окон и приглушенная музыка напоминали о том, что здесь проходит какое-то мероприятие.

Я лениво следовал по травке, пока не услышал голоса снаружи. Поднял глаза. На просторной террасе второго этажа стояли двое. Саша и какой-то мужик в дорогом костюме. Холеный, с модной гладенькой бородкой, и причудливым хохолком вместо нормальной стрижки. Он, то и дело зачесывал ее со лба, с видом самым что ни на есть глубокомысленным.

Их слов я разобрать не смог, но язык тела говорил весьма красноречиво.

Фиалкова стояла лицом к перилам террасы, поставив на них свой бокал шампанского. Блондин потянулся к ее руке, и нежно сжал. Она посмотрела на него, он на нее.

Вероятно, блондин решил, что это приглашение, потому что начал тянуться к ее лицу для поцелуя.

Я мрачно сглотнул. А как же Черкасов? Или сколько у тебя там любовников?

Но, прежде чем их губы соединились, она намеренно отшвыривает свой бокал с перил, и тот летит вниз и разбивается, отвлекая ее ухажера, и позволяя ей отвернуться и избежать поцелуя по уважительной причине.

Парочка смотрит вниз, в поисках бокала. Но видит меня.

Не заметить меня сложно. Стою на лужайке, один. Босиком. Как полный придурок.

Саша смотрит на меня пару мгновений, после перехватывает руку блондина и уводит его с террасы. Я наблюдаю за этим, и словно бы знал, что она обернется еще раз, у самого входа. Так и вышло. Обернулась.

Когда они ушли, я еще некоторое время стоял, задумчиво глядя на осколки бокала шампанского.

В какую игру она играет?

Глава 5

Когда полиция, допросы и суета из-за произошедшего была позади, мы вернулись в квартиру Саши. На улице уже занимался рассвет, но окружающим было не до сна. Фиалкова решительно вошла в прихожую своей квартиры, продолжая говорить по телефону, я за ней.

- Общий сбор в конференц-зале через десять минут, я только душ приму, - говорит она, то ли мне, то ли Черкасову с Гошей, что сопровождали нас.

Потом добавляет:

- Игорь, ты можешь освежиться во второй ванной, Андрей, дай ему сменную одежду.

Похоже, леди босс разучилась кого-то о чем либо просить, давая отрывистые приказы. Впрочем, я не был против смыть с себя кровь и грязь. Когда за Сашей закрылась дверь, Черкасов окинул меня очень красноречивым взглядом. Впрочем, я не придал этому значения, и направился по указанному Филаковой адресу.

После, стоя у запотевшего зеркала, и вытирая лицо, я вдруг понял свою ошибку. Экскурсию по дому Саши мне ведь никто так и не устроил. Черкасов ворвался ко мне так решительно и бесстрашно, что мне подумалось, будто у него десять жизней. В руках у него была одежда для меня, что вероятно послужило отличным предлогом для разговора.

- Слушай сюда, гнида, - рычит он, собрав всю свою смелость.

Бывший следователь очень хотел выглядеть внушительно, но этого ему не хватало сантиметров десять в росте. Я, все еще сжимая полотенце в руках, удивленно на него взглянул.

- Ты какой-то мутный хер, я это понял еще вчера, так что не строй тут из себя гребанного спасителя, понял? Я пробил тебя, - Андрей делает многозначительную паузу, как бы намекая, что сейчас будет вишенка на торте, - но ты гребанный младенец – чистенький и непорочный. Хотя твоя бандитская рожа выглядит вполне внушительно. Кто ты такой?!

Ах вот оно что! Мы с Гошей забыли позаботиться о такой мелочи, как липовая биография. Конечно, я ж не думал, что выберусь из своих гор и станут тут играть в Рэмбо.

Дослушав начальника охраны, и стер каплю воды, повисшую на моем подбородке и кивнул.

- Ты и не найдешь ничего, - меня совершенно не задевала его ярость, или грубые слова, я же знал, что гораздо лучше бы стал искать, при желании, - Я служил в секретной части, и некоторые факты мое биографии под грифом секретно.

Врать складно у меня получалось всегда хорошо. Хотя, это была и не совсем ложь. Но и не чистая правда. Черкасов мрачно сжал челюсти.

- Секретная часть? - он окидывает меня взглядом, и поразмыслив, говорит, - Если ты, кусок дерьма, будешь лезть туда, куда тебе лезть не положено, я тебя урою. Понял?

Я ощутил себя героем серила с НТВ. Но лишь кивнул в ответ. Мне хотелось, что бы этот мудень отвалил уже и дал мне спокойно вернуться к прямым обязанностям. Хотя, Черкасов все правильно делал. Я бы, наверное, поступил бы так же.

- И еще, - кажется мой план не удался, - увижу, что пялишься на Теряеву, выдеру голыми руками твой последний глаз.

Вот и правда, мой косяк. Интересно, хоть кто-нибудь не заметил мой повышенный интерес к начальству? - Усвоил? Я взглянул на Черкасова тяжелым взглядом.

Но разве мог как то выказать свое недовольство, не выдав своих истинных мотивов?

Это наглый потс залез в койку моей жены, кормится из моего, по сути кармана. И еще мне же и угрожает. Отличное развитие событий, блин.

Надо его вывести из уравнения. - Конечно, шеф, - с сарказмом отвечаю я.

Черкасов бесится. Я это чувствую. Вероятно, мое присутствие раздражает его. Но сделать с этим он ничего не может.

Я быстро одеваюсь в принесенную следователем одежду, и выхожу, спешно следую в конференц-зал. Без меня не начали, что очень мне польстило. Гоша сварил нам кофе, и услужливо предложил сесть с ним рядом. Черкасов придирчиво за нами наблюдает. Мне плевать.

Даже если он раскроет мою тайну, ему никто не поверит.

Конференц-зал представляет собой просторное помещение с панорамными окнами и круглым столом из беленого дуба на круглых, хромированных ножках. Солнце, просыпаясь, расчерчивало помещение сквозь тонкие приоткрытые жалюзи ярким утренним светом.

Саша сидела в пол оборота к окну, в простом домашнем костюме, без капли грима, и простым хвостом. Сейчас я вижу, насколько старше она стала. Глубокая морщина залегла меж ее бровей, и сейчас понятно почему.

- Раз все в сборе, - не глядя, но явно имея меня в виду, начала она, - я сразу перейду к главному. С каких пор от меня у вас появились секреты?

Фиалкова смотрит на Черкасова, потом на Гошу, потом на меня. - Не понимаю, о чем ты, - заметив ее взгляд, встревает Андрей.

- Тогда значит, вы плохо работаете? – она мстительно подлавливает начальника охраны на попытке юлить, - Потому что я не могу иначе объяснить тот факт, что на меня явно объявили охоту, а ты – начальник службы безопасности, и вы – мои телохранители и доверенные лица , об этом ни сном не духом?

Гоша и Андрей переглядываются. Я молчу. Да и что тут скажешь? Работаю второй день. И столько косяков.

- Мы знали, - первым сдается Гоша, - Просто не хотели, что бы у тебя снова были проблемы со здоровьем. - Я так и знала… - Саш, мы найдем кто заказал, просто не так быстро это все, понимаешь?

Она пропускает слова Черкасова мимо ушей, и прячет лицо, закрыв его руками. Я чувствую, как девушка пытается подавить панику, охватившую ее на это мгновение. - Нужно выиграть время, - вступаю я, чем невероятно раздражаю Андрея, и радую Гошу.

Саша вскидывает на меня вопросительный взгляд. - Исчезнуть на пару месяцев. Сослаться на дела в другой стране, или быть может сообщить в прессе, что нужно поправить здоровье и уехать в Альпы, к примеру. Пока вы будете в неизвестном месте, мы бросим клич в разные стороны, о том, где вы можете быть. Оставим крошки, скажем в трех направлениях. По какому пути придут за вами, по тому и найдем откуда ноги растут.

- Слишком сложно, - сразу критикует мое предложение Черкасов, - И потом, надо в трех разных местах сделать вид, что она там? Я киваю. - Заказать номер в отеле на имя госпожи Теряевой, и поселить туда какую-то женщину не так уж сложно. Главное, не дать ей погибнуть. - Вот ты эти и займешься, - встревает Фиалкова, и переводит взгляд на Гошу, - Есть идеи кто мог меня заказать? Кроме Тумановых, конечно?

Глава 6

Я выхожу из самолета, и оглядываю трап и взлетную полосу. Нас уже ждет автомобиль. К частному борту можно загонять встречающий транспорт, но я все же решил проверить лично.

Быстро спускаюсь по трапу к машине и начинаю осмотр. Фиалкова терпеливо сидит в душном салоне и ждет, когда я подам знак.

Гоша отправился в Эмираты сопровождать незнакомку, что будет выдавать себя за Александру. Черкасов – в Индию. А его доверенное лицо – на Кубу.

Кто и почему выбрал меня сопровождать босса, оставалось загадкой. Но я прилетел с ней в Сочи, где Теряева сняла виллу на берегу моря, и планировала провести этот месяц, пока ее люди будут ловить того, кто затаил на нее злость.

Что ж, на первый взгляд все казалось вполне невинным и простым.

В лучах закатного солнца, я быстро исследовал машину и, решив, что она достаточно безопасна, дал сигнал начальнице.

Саша лениво вышла из самолета, разговаривая по телефону. Вся в белом. Каштановые волосы спадают по плечам. За время перелета на ее телефон поступило немало звонков. На мое требование отключить гаджет, по которому нас могут выследить, она лишь высокомерно фыркнула.

После того вечера в ресторане, госпожа Теряева была со мной крайне холодна, и разговаривала только если что-то было нужно. Впрочем, меня это не сильно угнетало. Особенно если учесть, что я пару раз навестил оторву Риту за это время.

Секс все упрощает.

Скинув напряжение, я увидел картину ясно. Пришел в себя. Стряхнул романтическое наваждение.

Саша стала другой, я стал другим. Все это время лишь идеализируя ее, и нашу любовь, я не пытался понять того простого факта, что все прошло. И так как было – уже не будет никогда.

- Поехали.

Я возвращусь в реальность и ловлю надменный взгляд Фиалковой, поверх солнечных очков. Она уже сидит в машине и испепеляет меня взглядом.

Что ж, так тому и быть.

Странно, как женщины реагируют на простые мужские потребности. Лично мне легкая интрижка с Ритой очень даже помогла.

Я обхожу машину и сажусь за руль.

Частный борт полетит обратно в Москву.

К сигналу ее сотового добавляется самолет. Любой мало-мальски обеспеченный человек, задав пару вопросов, может выяснить, где именно приземлился борт Теряевой. Но она меня не хочет слушать.

Пристегнув ремень безопасности, настраиваю зеркало заднего вида, что бы хорошо видеть ее, ну и дорогу, конечно. Завожу автомобиль и ввожу координаты в регистратор.

Если подумать, мне досталась самая простая миссия. Сопроводить сварливую начальницу к ее месту отшельничества, и ждать пока Гоша и Черкасов решат все ее проблемы.

Меня такой расклад вполне устраивал.

Мы поехали в полной тишине, выехали из города, и дальше, по петляющей дороге, под строгий механический голос из регистратора.

Саша занималась своим телефоном, и не замечала роскошный закат над Черным морем.

Давно я не был здесь. В последний раз как раз с ней, на той вечеринке, где убил Остроухова. Теперь все мои методы решения проблем кажутся такими глупыми и непоследовательными.

Большой, оранжевый диск солнца касался глади воды, окрашивая ее радостным желтым. Если бы не дорога, я бы замедлился. Полюбовался.

Но современный мир не терпит замедления. Все куда-то спешат, бегут. Экономят драгоценное время.

Но разве это жизнь?

За годы своего отшельничества, я понял кое-что. Жизнь нужно чувствовать. Смаковать ее. Наслаждаться. Замедляться и оттягивать момент. Иначе все зря. Иначе все – просто пшик.

Я притормаживаю на небольшой смотровой площадке.

Да, за минувшие годы рельеф побережья изменился до неузнаваемости, и дома выросли там, где был лес. И я больше чем уверен, что это тот самый карман, где я хотел столкнуть Сашу с обрыва после черно-белой вечеринки. Но не смог.

Она должна была стать моим прикрытием, а стала – центром моей жизни. Так глупо.

- Почему мы остановились? – спрашивает она, не отрываясь от гаджета, - Я спешу.

Я не отвечаю, молча выхожу из салона. Мой игнор всегда действовал на нее безотказно.

Саша провожает меня взглядом, и хмурит красивые брови. Я склоняюсь к ее окну и говорю:

- Выходи. Смотри как красиво.

Она удивленно приоткрывает рот, явно желая что-то сказать. Но видимо, ничего придумать не может.

Я же, обхожу машину и иду к краю обрыва, останавливаюсь там, глядя на море и вдыхая соленый морской воздух.

Хорошо.

- Ты что себе позволяешь?! – наконец, взрывается она.

Я ждал этого, и мне стало немного смешно от того, насколько она предсказуема.

Слышу, как она распахивает двери машины, выбирается из нее, и, перестукивая каблучками, мчится ко мне.

- Игорь, мне некогда! Я меня сроки! Я не могу тратить время на…

Я поворачиваюсь к ней и забираю ее сотовый из руки, и без каких-либо комментариев, зашвыриваю его в море.

Она обрывает свою тираду, не веря тому, что видит.

- Что ты…?!

В голове моей начальницы не укладывается, как я могу быть таким дерзким.

А я вот, могу. Меня не держат деньги или амбиции. Я не хочу ничего для себя.

Это было так свежо и не обычно, что немного опьяняло.

Саша же, совершенно не понимая происходящего, грубо толкает меня в плечо. Я, чуть не оступился. Камни под моими ногами угрожающе слетели вниз.

- Осторожнее, - возмутился я.

Саша смотрит под мои ноги, потом на меня и, наконец, вокруг. Потом оглядывает пейзаж, и дома вокруг. Ветер треплет ее волосы, прилипая к накрашенным губам. Мрачная тень пробегает по ее лицу.

Фиалкова отступает от края обрыва, и немного спокойнее, говорит:

- Ты зачем выбросил мой телефон?

- Что бы твои враги не нашли твою геолокацию, - как само собой разумеющееся, проговорил я.