После развода. Десять лет спустя

Глава 1

Февраль 2015 года.

— Дом в Мацесте этим летом не занимай, — произнёс Алекс, заходя ко мне в спальню.

— Я не понимаю тебя, — произнесла я тихо и крутанулась на стуле, чтобы видеть мужа целиком.

Алекс засунул руки в карманы и качнул головой, дёрнул подбородком влево, как будто бы собирался мне что-то сказать, но ещё думал.

— Причём здесь дом в Мацесте? — Спросила я, пытаясь выстроить логическую цепочку.

Я хмурилась, смотрела на мужа и не понимала, в чем вопрос.

— Объясни мне, я не понимаю, мы же не планировали.

— Этот дом будет недоступен этим летом. — Погладив себя по краю подбородка, произнёс медленно Алекс, и я аж встала со своего кресла, сделала несколько шагов к нему.

— У тебя все хорошо?

Сердце неприятно тормознуло бег.

Что-то было не то.

Как будто передо мной стоял чужой человек.

Как будто я забыла каким действительно был мой Алекс.

— У меня все хорошо, Янина. У меня все нормально, — и голос был такой, как будто бы он во мне видел соперника, либо я его чем-то разозлила. Но зная, что у Алекса сейчас много вопросов по работе, я вообще старалась не допекать его, не лезть особо.

— А что с домом в Мацесте? Ты продать его хочешь? — осторожно, словно идя по стеклу, уточнила.

— Я не хочу его продать. Я его передарил.

Я округлила глаза.

Попыталась задышать чаще.

— В смысле, ты его передарил? — свистящим шепотом переспросила.

— В нём живёт женщина, которая родит мне ребёнка. — Холодно, ровно, спокойно, с лёгкой нотой презрения, которая повисла между нами.

Я отшатнулась словно бы от удара огненной плетью, от укуса змеи, либо от раскалённого железа, которым пытались клеймо выбить мне на теле.

— Извини, что ты сказал? — дрогнул как листья на ветру мой голос.

— Ты не ослышалась, у меня есть женщина, которая родит мне сына.

Шок навалился резко, сильно.

Я из- за этого не сразу сообразила, что он говорит о том, что у него есть не просто любовница, а вторая семья.

Я в растерянности смотрела на Алекса, не понимая, что вдруг сподвигло его на такое решение и как, зачем?

У нас же с ним долгий брак, у нас же с ним дочка. Ей четырнадцать, она безумно похожа на него. Темноволосая. Смелая, временами упёртая до невозможности, он же называл её своей принцессой.

И в памяти тут же всплыли картинки как я лежала в роддоме, я только только родила, и тогда же не было такого, что заходите все, кто хочет, мы вам детей покажем. Нет, отцам не разрешалось заходить в роддомы, и я была одной из тех, которая, приоткрыв окно в кулёчке показывала ему Ларису, маленькую, розовую всю.

А он стоял в компании в друга детства.

Кричал, подпрыгивал.

— Серый, Серый!!! У меня дочь!

И Серёжа Адеев размахивал руками, хватал Алекса за плечи, кружил. И тоже кричал:

— У тебя девчонка, Алекс, у тебя девчонка!

Я стояла, держала Ларису в кулёчке и мешала тихий смех со слезами.

А у нас же тогда ничего не было, кроме нашей любви.

Это когда говорят о том, что за душой ничего, ни гроша, зато у нас была наша любовь. И маленькая комната в общежитии, куда мы въехали, потому что удалось договориться с комендантом, чтобы снимать её за на тот момент очень ощутимые для нас деньги, а по нынешним меркам за копейки.

Алекс учился в государственном институте экономики. А я на тот момент только только поступила в педагогическое. Приехала из другого города. Поселилась в общежитии и поступила, а потом с Алексом познакомилась. И как-то так у нас ничего не было, но мы были друг у друга, этого казалось достаточно. Настолько, что мы не обращали внимания на все трудности, которые нам подкидывала жизнь, просто шли вперёд. Двое упёртых.

И поэтому я сейчас не верила в то, что говорил муж.

— Ты смеёшься надо мной, — тихо шепнула, покачав головой, ладонь к губам приложила.

— Не смеюсь. — Без какого-либо сарказма, без искринки смеха произнёс Алекс. — Я посчитал, что молчать не имеет смысла, не этим летом, так потом бы ты все равно узнала, да даже элементарно от того же самого риелтора, который сдаёт этот дом в межсезонье. Ты бы все равно все узнала. Поэтому я посчитал, что по-честному, правильно и достаточно по-мужски прийти и сказать тебе обо всем сразу, чтобы не было никаких камней за пазухой.

— У тебя любовница, — как до умалишенной не доходило до меня.

Алекс склонил голову к плечу.

— Янина! — Он щёлкнул пальцами у меня перед глазами, стараясь, чтобы я сфокусировала взгляд. Но ничего не выходило: кусала губы, нервничала, психовала.

— А как же, как же наша дочь? Лариса, ты о ней подумал?

У меня в голове не укладывалось.

Он что, действительно говорил правду?

Он действительно говорил о том, что у него там какая-то женщина есть, которая ждет ребёнка.

А что с нашей дочерью?

— Ты действительно считаешь, что я пришёл тебе сказать это для того, чтобы у нас что-то изменилось? — Алекс прошёлся по спальне и, обойдя меня, упал в моё кресло, поднял за край ежедневник со списком гостей. Поджал губы, видимо, собираясь мне сказать, чтобы я кого-то вычеркнула. — Янина, девочка моя, — прозвучал одуряюще больно его голос.

Я дёрнулась к двери.

— Давай мы с тобой немножко проясним ситуацию. Я тебе это сказал не для того, чтобы прийти к решению о разводе. Я тебе это сказал не потому, что я от тебя ухожу, и я бросаю свою семью. Нет, нет.

Алекс распахнул руки. И покачал головой.

— У нас с тобой ничего не меняется, просто я не хочу в один прекрасный день прийти домой и узнать о том, что ты оказалась поставлена в известность, что дом занят, там живёт женщина, которая родит мне ребёнка…

Нет это не мой Алекс!

Мой Алекс так не поступил бы!

У моего Алекса в глазах тепло.

А сейчас — остро заточенная опаска.

Нет.

— Ты упорно не называешь её любовницей. Она что, суррогатка? — Вспыхнула я, понимаю, что он, скорее всего, щадил мои чувства, либо пытался как-то подсластить пилюлю.

Глава 2

Моё сумасшествие выражалось в том, что я, обхватив себя за плечи, резко шагнула в сторону ванной, толкнула дверь, закрылась изнутри.

Меня спасало только то, что Лариса осталась у бабули, и весь этот цирк с конями и клоунами она не застала, потому что я просидела в ванной всю ночь.

— Янина… Выйди.

Я не могла, я сошла с ума, я бродила по лабиринтам памяти, захлёбываясь болью и отчаянием.

Первая встреча, золотая осень.

— Малая, не переживай, — усмехаясь тогда, сказал Серега и, кивком указав на остановку, повёл меня через вереницу машин.

Только ни он, ни я не знали, что на остановке припаркуется новая, блестящая глянцем десятка и оттуда выйдет смешливый, весёлый парень с глазами цвета морской дали.

— Поступать? — усмехнулся он, проходя к киоску, наклонился, стукнул пальцами в маленькое окошко, и продавщица тут же залепетала:

— Что вы хотите, чего вам дать?

А парень тогда качнув головой, произнёс.

— Минералку мне и парню. А красавице девице шоколадку, вон ту с фундуком.

Шоколадка таяла в руках.

А мы с Серёжей остались стоять на остановке.

— Странный какой-то, — произнёс Сергей и, фыркнув, толкнул меня в сторону троллейбуса.

— Красивый.

— Ага, а потом от таких девчонки в подоле приносят.

На тот момент я ещё не знала, что они подружатся. На тот момент я не знала, что поздно вечером возле института меня остановит окрик:

— Шоколадка вкусная была?

Я, замерев, стояла, перебирая манжеты блузки.

— Вкусная. Я с соседками по спальне поделилась, мы подружились, — произнесла я тихо и заправила за ухо прядь волос.

— Круто. А хочешь пирожное? Давай угощу.

Алекс был из достаточно состоятельной семьи. Дед владел тканевой фабрикой, отец занимался поставками сырья. И поэтому на момент встречи мне муж казался таким мальчиком из золотой молодёжи, тем самым он очень сильно не нравился моему другу детства, но потом оказалось, что все не так.

И на машину, чтобы заработать, Алекс впахивал в ночную смену на парковке и на автомойке. А ещё таксовал, беря в аренду жигули у владельца стоянки.

И он вообще не оказался заносчивым засранцем, он был самым лучшим, таким, который буквально через год знакомства также осенью в парке спросил, протягивая мне маленькое узенькое колечко.

— Будешь со мной навсегда?

Это чёртово «навсегда» сидело в груди железной окалиной.

Я размазывала по лицу слезы, пытаясь прийти в себя, и только когда рано утром Алекс хлопнул дверью, я вышла из ванной.

Я сошла с ума.

Потому что я забрала дочь, и пока мы с ней ехали до дома, я ей тихо объясняла, что мы с папой жить больше не будем. Я думала, что Лариса может воспринять это как-то неправильно. Но она слишком по-взрослому смотрела на меня и сжимала мою ладонь.

Я слишком сильно сошла с ума, потому что подала на развод в течение нескольких дней, собрала свои вещи, вещи Лары, наплевав на школу, на работу, просто все бросила и поехала домой, в свой маленький городок, в квартиру, которая осталась от бабушки.

Я настолько сошла с ума, что прописала в желаемом имуществе чёртов дом в Мацесте, проклятый, твою мать, дом.

Я настолько сошла с ума, что, когда Алекс приехал, зарычав на меня, я выдержала.

— Ты свой выбор сделал. Предал. Я свой выбор тоже сделала, Саша — решила не жить во лжи.

— Ты понимаешь, что это не самое лучшее твоё решение? — Нависая надо мной и стараясь подавить, рычал муж.

Я упёрла ладони ему в грудь, оттолкнула от себя.

— Это лучшее решение в браке с предателем.

Лариса осталась со мной. И было много споров по поводу того, как и с кем должен жить ребёнок, и было много споров по поводу того, что мой бизнес, его бизнес надо делить. Было много споров относительно того, так ли мне нужен проклятый дом Мацесте.

Нужен не как память, а как трофей.

— Я не хочу развода. — Хрипел в зале суда Алекс. Я старалась на него не смотреть, потому что любой брошенный на него взгляд отдавался во всем теле нестерпимой болью, от которой кровь бурлила, а в груди все кипело.

— А я просто хотела чтобы у нас с тобой было больше, чем вышло в итоге, я хотела до старости вместе, чтоб как в сказке, «и умерли они в один день».

Только я умолчала Алексу о том, что я умерла в тот момент, когда он сказал про свою измену.

Глава 3

10 лет спустя. Август.

— Да, да, Руслан, — мягко ответила я и улыбнулась в камеру. — Папа приехал? — Спросила я у сына, и Руслан, нахмурившись, дёрнул подбородком.

— Нет ещё, он сказал, что задержится.

— А ты покушал? — Спросила я дотошно и выйдя из здания аэропорта, двинулась за своему такси. Чёрный тонированный внедорожник стоял на парковке и, мигая фарами, дожидался меня, я остановилась, выждала, когда водитель выйдет, отдала ему чемодан и прыгнула на заднее сиденье.

— Мам, ну зачем ты такие вопросы задаёшь? Я все сам могу. Ну почему ты меня с собой не взяла? — Произнёс обиженно Руслан, и я покачала головой.

— Остался месяц до школы. Я не хочу тебя дёргать, с папой подготовитесь, как раз сможете форму купить и все такое.

— Я и с тобой мог форму купить. Почему я остался в Сочи, а ты улетела! Я же знаю, что у Лары дочка родилась. Я бы тоже хотел её увидеть.

— Лара прилетит к нам позже, а тебе надо готовиться к школе.

— Бесит, — вздохнул Руслан и улыбнулся.

Я покачала головой.

— Ну ты хоть как приедешь к Ларе, ну сделай мне фотки, пожалуйста.

— Обязательно, родной, обязательно.

Я положила трубку и посмотрела, как за окном стали пролетать дорожные знаки.

Лара жила в столице, несмотря на то, что после развода с Алексом я забрала её с собой. Она была маленькая и на протяжении оставшихся лет до окончания школы она прожила со мной, а потом приняла решение учиться в столице, поступала в Москве и переехала к Алексу.

Серёжа действительно был самым хорошим и лучшим другом, несмотря на то, что после того, как я вышла замуж, после того, как я родила Ларису, мы с ним почти не виделись. Он закончил институт и начал большими скачками набирать обороты. Он присылал подарки на дни рождения Лары. Но больше мы никак не общались.

И когда совершенно случайно, я ответила на его очередное сообщение, в котором были поздравления для Ларисы, о том, что она была бы рада, в принципе, его услышать, он начал расспрашивать, и так выяснилось, что я оказалась в разводе с ребёнком. И вообще все очень плохо.

Мы пересеклись в Сочи, у него была работа в Нижнем Новгороде. А когда он понял, что я в самой настоящей ловушке, то сразу предложил оформить брак.

— Просто чтобы было безопасно, без всякого этого вашего постельного дела.

А что Алекс?

Алекс накануне того, как мы должны были с Сергеем расписаться, прислал одно единственное сообщение.

«Так у нас настоящий предатель в семье оказалась ты, а не я».

Конечно, невозможно было утаить от него то, что я вышла замуж, потому что он общался с дочерью. Дочь общалась со свёкром, со свекровью. И такое шило не спрячешь ни в каком мешке.

И с тех пор мы с Алексом вообще никак не контактировали и не пересекались. Даже мысленно я запретила себе обращаться к нему с какими-то словами.

Лежала в роддоме, плакала.

До боли плакала так, что ни одна медсестра не могла меня успокоить, а ставить ничего не хотели из седации. Пытались уговорить так.

И да, я родила.

И да, Алекс хотел задать вопросы, но Сергей не позволил.

Я просто услышала один раз телефонный разговор.

— Ты её предал? Вот и все. Вот и нет для тебя больше её. Нет ее. Вот и забудь.

Я не знала, правильно это или неправильно. Но на тот момент, я просто не могла смириться с тем, что Алекс так поступил со мной.

И сейчас я ехала к только что родившей дочери и понимала, что такое мероприятие Алекс точно не пропустит, а значит…

Значит, будет нелепая встреча спустя десять лет.

Когда я приехала к ним в квартиру, то меня встретили ребята из обслуживания дома, было не слишком много гостей.

Я же говорила, что подзадержалась, и с родов уже прошло несколько дней.

— Мам, — вздохнула Лариса выходя из спальни.

Ко мне навстречу уже шла мать Алексея, и сам Лёша приблизился.

Крепкие объятия, поцелуи, дрожащая дочь.

— Мам, я так рада, что ты приехала. Спасибо огромное.

— Познакомь, познакомь меня. — Тихо прошептала я, и Лариса, схватив меня за ладошку, повела сначала в ванную, чтобы я руки помыла и все в этом духе, а потом провела в милую молочно-персиковую детскую.

Майя была настолько крохой, что у меня сердце сжималось при виде внучки.

— Самая красивая, самая чудесная, — шепнула я и дочь прижавшись ко мне плечом, ткнулась губами в щеку.

— Мам, я так рада, что ты приехала.

— Как я могла не приехать, — вздохнула я и, протянув пальчики к внучке погладила её по животику.

— Жалко, что Руслана не привезла.

— Знаешь, мы с Сергеем решили, что лучше не надо.

— И жаль, что Сергей не приехал, — вздохнула Лара, и я, притянув её к себе, чмокнула в щеку.

— Ты же сама говорила, что вы лучше к нам в Сочи приедете попозже. Мы будем ждать, и я тебе обещаю, что я дом оборудую специально под присутствие малышки.

Да, из денег я умудрилась выкроить часть как раз-таки с продажи того дома в Мацесте и плюс продала агентство в Москве.

И сначала было действительно тяжело потому что в новом доме постоянно что-то ломалось, трещало и все в этом духе.

Но потом появился Сергей и стало полегче, он взял на себя ту часть, за которую отвечает исключительно мужчина.

Лариса потянувшись, обняла меня.

— Спасибо, спасибо тебе.

— И тебе, спасибо за самую чудесную и прекрасную в мире внучку.

Я улыбнулась, погладила дочь по спине.

Через несколько часов, когда я уже поговорила и с родителями Алексея, и с ним самим, поздравила, сделала подарок, все-таки случилось то, чего я старалась избежать все эти десять лет.

Алекс появился в гостях спомпой, с шиком. Курьеры заносили подарки. Здоровенные букеты цветов. Лариса обнимала отца. Прижималась к нему. И я видела, сколько счастья в её глазах, и понимала, что я сделала все правильно, не запретив общаться ей с родным отцом.

Я постаралась скрыться за дверью кухни, чтобы не мешать.

Глава 4

Янина

Алекс

***

Милые, добро пожаловать в новую историю, которая началась спустя десять лет после развода.

Для меня это новый формат, волнительно, но Янина боец, она ушла, она не стала бедной родственницей, она смогла без мужа, а вот по поводу этого самого мужа…

В общем, муж как обычно объелся груш, надеюсь обляпался, и теперь ему ничего не светит.

Мы начинаем, надеюсь история вам понравится) буду рада пообщаться в комментариях и отдельная благодарность за зведочку книге.

Люблю, обнимаю, ваша Аня)))

Глава 5

От Алекса терпко пахло морской водой и нотами лемонграсса, слишком яркий, запоминающийся аромат, который даже за десять лет развода я продолжала ассоциировать именно с бывшим мужем.

— Смешная ты, Янина. — Произнёс с издёвкой Алекс и придвинулся ко мне поближе, создавая атмосферу интимного диалога. — Чуть что сразу грубишь.

— Я не грубила. Я же не спрашиваю у тебя, почему ты меня не знакомишь со своим младшим сыном, — дрожащим голосом произнесла я.

— А ты спроси, — оскалился Алекс, глядя на меня сверху вниз.

— Не интересно. — Честно ответила я, потому что действительно, мне было не интересно, как у него сложилась судьба. Как он назвал своего младшего сына, что у него произошло с той женщиной, которую он отчаянно не хотел называть любовницей.

Мне действительно это было не интересно.

А ещё немного унизительно.

Алекс фыркнул, показывая, что не верит мне, я сделала шаг назад.

— Да что ты от меня, как от чумного носишься, — едко произнёс бывший муж и опёрся локтями о барную стойку. — Ты даже на свадьбе дочери до конца не досидела, лишь бы со мной не сталкиваться.

— Я на свадьбе дочери до конца не досидела, потому что у меня сын заболел, и все, так что не надо здесь придумывать то, чего не было. Я, конечно, понимаю тебе, как любому бывшему облажавшемуся мужу очень хочется чувствовать собственную ценность перед бывшей женой, но, поверь, её там не было, — я улыбнулась скромной улыбкой, и Алекс счёл это пощёчиной.

— Янина. Ты вот не укусить не можешь.

— Я тебя не кусала, ты мог вообще ко мне не подходить.

— А как же столько лет в браке? Мы же с тобой дай боже почти двадцать лет прожили.

Для точности формулировки мы с ним не почти двадцать лет прожили, а шестнадцать.

— И прожили бы ещё столько, если бы не твоя гулящая натура, — не смолчала я хотя бы сейчас, потому что, когда мы разводились, когда я узнала обо всем, я не могла здраво рассуждать, я не могла парировать, я не могла заступаться за себя.

Мне было больно, мне было страшно.

Та боль она выворачивала кости и скручивала мышцы, заставляя по ночам скулить в подушку.

Алекс вздохнул. И, видимо, посчитав, что на сегодня обмен колкостями закончен, уточнил:

— Видела Майю?

— Видела. Чудесный ребёнок.

Алекс вздохнул.

— Надеюсь на одном единственном ребёнке они не остановятся. И все-таки родят деду правнука.

Я провела языком по зубам, показывая своё отношение к озабоченности деда наследниками мужского пола. У деда Алекса не бракоделом был только его сын, а вот сам Алекс, ну и Лёша, оба бракоделы, потому что не родили мальчика. И тогда, много лет назад, меня это очень сильно задевало, точнее, даже не так, что ко мне была претензия.

— Не переживай, они в роддом наведывались, как только только Ларочка родила. Через три дня они пригласили к себе в загородный дом полностью семью Лёши, Ларису с малюткой. Так что будет, будет встреча, будет знакомство, будут разговоры. Ты, кстати, тоже могла бы приехать.

Я закатила глаза.

— Это твои родители, это твой дед. Мне там делать абсолютно нечего.

— Но это твоя дочь!

— С дочерью я могу побыть и сейчас. — Произнесла я сдавленно, и я ощутила, что мне этот разговор уже в печёнках сидит, я поэтому десять лет старалась избегать какой-либо встречи с Алексом, потому что знала, что это откатит меня в воспоминаниях на весь период брака.

Я не хотела ничего знать и слышать ни о свёкре со свекровью, ни о дедушке, точнее как, свекровь в разводе меня не поддержала, несмотря на тёплые отношения, которые у нас с ней были. Свекор глубокомысленно пожал плечами, закатил глаза и сделал вид, что его это не касается, дед разбил статуэтку своей тростью. Сказал, что таких дураков, как мы, надо поискать, и вообще мы его опозорили, при этом дед как-то умалчивал о том, что позор давно дотронулся до него посредством собственных трех браков.

В момент, когда я уже собиралась закончить диалог с Алексом, в кухню вошла Ларочка.

— Пап, спасибо за подарки. Очень круто. Вообще, огонь.

— Это не все, остальные приедут к деду в дом. Там все-таки помасштабнее, побольше места. Хотя я вообще не знаю, почему вы решили встречу с малышом проводить у себя в квартире. У вас здесь развернуться негде. — Недовольно произнёс бывший муж и сложил руки на груди.

Я дотронулась дочери до локтя и заметила:

— У вас здесь чудесно, просто народу много приехало и все.

Лара поспешно кивнула и, переведя на меня взгляд, уточнила:

— Мам, может быть, ты не поедешь в гостиницу, оставайся у нас, пожалуйста.

Я улыбнулась, покачала головой, не хотела я никого стеснять и уж тем более не собиралась быть приживалкой.

— Ларис…

Но в этот момент Алекс перебил меня, не дал закончить, и вообще повёл себя по-свински.

Шагнув ко мне, он перехватил меня за плечи, притянул к себе, заставив удариться ему в грудь, и насмешливо произнёс:

— Господи, Ларочка, девочка моя, какая гостиница, мама сегодня будет ночевать со мной!

глава 6

– Я так понимаю, тебе рука абсолютно не нужна? Да? – Тихо спросила я в момент, когда Лара шокировано распахнула глаза, но её успели отвлечь тем, что Майя расплакалась.

Алекс сильнее меня прижал и уточнил:

– С чего бы это?

– А с того, что я тебе её сейчас отгрызу. – Едко выдавила я и ткнув его локтем в ребра, отшатнулась, сделала несколько шагов в сторону зала и шмыгнув туда кошкой постаралась затеряться среди гостей. Подсела к родителям Алексея, начали обсуждать вопросы того, когда будут крестины и все в этом духе.

Алекс стоял в проходе, качал кружкой с чаем и буравил меня нечитаемым взглядом

Проведя сорок минут в положении, как будто бы палку проглотила– я сдалась и извинившись, двинулась в сторону дамской комнаты. А когда вышла, бывший муж схватив меня за локоть, затолкал обратно.

– И что это? – Спросила я, складывая руки на груди.

– Я вот вообще удивляюсь. Янина, как человек, который предаёт, может обладать таким уровнем ненависти?

Я хватанула воздух губами.

– Если ты ничего не путаешь, то предал ты. Изменил. Завёл вторую семью и предлагал мне с этим смириться, но никак не я. – Произнесла спокойно и ровно, чтобы не показывать, как меня до сих пор эта ситуация задевала.

Причём она задевала как-то опосредованно. Не то, что я из-за этого билась в истериках или каждый год в годовщину развода я прокалывала фотографии Алекса иголкой.

Нет.

– Знаешь, мой этот пассаж ничто по сравнению с тем, что ты вытворила после развода!

— Алекс. Здесь ключевое – после развода. Я могла после развода хоть уйти танцевать в кабаре, щеголяя своими ногами на сотенную публику и ты бы ничего не мог с этим сделать. Я после развода могла сменить десяток мужей и ты бы ничего не мог с этим сделать, потому что мы с тобой были уже чужими людьми.

– Чужими людьми не становятся от одной бумажки. – Произнёс Алекс, наступая на меня и прижимая к туалетному столику.

Я упёрла ладонь ему в грудь и нахмурилась.

– А ты на что надеялся? Что бросишь мне, как кость собаке развод и я такая успокоюсь, сяду на попу ровно и буду смотреть, как ты мотаешься в столицу, в Сочи и обратно к своей девке? Ты вообще как себе представлял эту ситуацию?

Во время развода мы это не обсуждали. У нас были более важные вопросы. Мне было важно забрать своё агентство, свой бизнес, получить содержание на Ларочку, но ничего более.

Алекс поступил конечно мудро. Он переписал какую-то часть замороженных активов сразу на дочь.

Но ничего сверх я не просила. И тогда мы не затрагивали: почему, зачем и как. Мне было безразлично. Зачем мне нужны были причины, если по факту предательство состоялось? Смысл мне выяснять было причины, когда пожар уже случился?

– Я себе эту ситуацию представлял самым обычным образом, что мы с тобой это обсудили. Мы с тобой приняли эту ситуацию как данность и больше к ней не возвращались. Я не говорил тебе , что я притащу её в семью. Я не говорил тебе , что ребёнка привезу к тебе. Я говорил, что для тебя ничего не меняется…

– Да, за исключением того, что у тебя где-то там на стороне должна была появиться ещё одна семья. – Тихо произнесла я, глядя Алексу в глаза–Если ты рассчитывал на то, что я буду кивать головой на все соглашаться, у меня для тебя плохие новости– нет. Если бы я нашла себя на помойке, возможно так и было бы. Если бы я тебя не любила, а цеплялась исключительно за благосостояние, за твою фамилию или ещё за что-нибудь, возможно так и было бы. Но ситуация заключалась в том, что я тебя любила, Алекс. Я тебя любила до дрожи. Я не знала, как пережить развод. Я давилась болью. Захлёбывалась слезами и думала, что мне проще на себя руки наложить. Останавливало только то, что у меня был ребёнок. И поэтому если ты сейчас будешь давить на то, что я должна была понять, должна была простить, должна была принять это все, то я не знаю, как тебе ещё объяснить , что любимых не предают.

– Именно, Янина.

Жёсткие пальцы больно сдавили мне ключицу. Я дёрнулась, стараясь скинуть с себя его руку, но Алекс не позволил. Он надавил сильнее.

– Именно , что любимых не предают. А , что ты сделала это хуже, чем предательство.

– В смысле? Что я вышла замуж? Так извините. Я не обязана отчитываться тебе о том, замуж я вышла или ещё что-то сделала.

– Ты вышла замуж за него.

– И что? Он единственный в этой ситуации поступил так, как поступает честный, благородный человек– он взял ответственность за брошенную женщину с ребёнком.

– Я с себя никакой ответственности не снимал. Я в отличие от тебя тоже не собирался сбрасывать ответственность за женщину и ребёнка.

– Только не за меня. – Прорычала я, ударяя Алекса в грудь.

– Я из-за тебя не собирался отказываться от ответственности. – Фыркнув, произнёс Алекс. – Но потом я просто понял, что тебе нафиг это не усралось. Потом я просто понял, что жил дураком– ай яй яй, друг семьи. И только потом стало известно , что этот друг семьи, несмотря на то, что не прошло и года с развода, резко берет и зовёт тебя замуж. Ещё неизвестно, что было все эти годы брака у нас с тобой и у тебя с ним.

Мне кажется у меня дёрнулся глаз. Если он говорил о том, что я могла ему изменять, то нет! Это хуже предательства.

– И вообще, – Алекс хохотнул, запрокинул голову, – спасибо хоть, что Лариса моя.

Я взъярилась, толкнула его от себя. Сцепила зубы.

– Что, проверял походу да?

Алекс презрительно прошёлся по мне взглядом и пожал плечами.

– Проверял. И что ты мне сделаешь?

Глава 7

Я выдохнула, покачав головой.

— Какой же ты… — тихо шепнула онемевшими губами.

— Кто, кто прагматичный человек, который весьма расхоже глядит на мораль?

— Чудовище, — выдохнула я. — Как ты мог такое подумать обо мне?

— Ты же вышла за него замуж.

Я оттолкнула от себя Алекса и шагнула к двери.

— Я вышла за Сергея замуж, потому что не представляла, что мне делать, а он единственный протянул руку помощи, понимая, что с Ларочкой и с мне ой как будет тяжело.

Ларису мне дали увести. И Сергей поступил на самом деле как очень хороший друг, самый лучший друг.

Быстро расписались в загсе. И не было никакого ни торжества, ни праздника, ничего, потому что мне это не нужно было. Сережа целовал в щеку и обещал, что мы прорвёмся.

Крепкие отношения, честные.

— Все-таки хорошо, что я развелась с тобой, — выдохнув, вышла я из ванной и пошла к Ларочке.

Она, поймав на моём лице выражение какого-то горя тут же подорвалась, попыталась разузнать, что произошло, но я только старалась улыбнуться и гладила её по волосам.

— Да все хорошо.

— Ты что, папа тебе что-то сказал? Да?

— Все хорошо.

Когда пришло время кормить Майю, я помогла дочери усесться в кресло и сидела, рассказывала про Руслана.

— Ты представляешь, он теннис прогуливает, Сергей, когда узнает, будет вне себя от негодования.

— Почему? — Лариса уточнила и поправила грудь.

— Ну как это почему? Руслан Сергею чуть ли не весь мозг проколупал с этим теннисом, а сам сейчас прогуливает. Он туда ходил, получается, только в учебный год. В общем, не знаю.

— Да, все будет нормально. Мам.

— Да, конечно, будет нормально. Я прекрасно знаю, что Сергей не начнёт махать руками и восклицать господи, как ты мог, как ты мог? Нет, но мне кажется, Серёже будет все равно немного обидно за счёт того, что сын носился с этой идеей, а потом бац и стал прогуливать

— Ну, мам, давай будем откровенными. В семь лет Руслан хотел быть хоккеистом, в восемь лет — шахматистом, и вот сейчас у него период тенниса. Давай мы дождёмся следующего года и посмотрим, какой выбор сделает он на этот раз.

Я усмехнулась, да, действительно, Руслан, мне кажется, задался целью перепробовать все виды спорта, все виды хобби. Поэтому и не надо было даже удивляться по поводу того, что он два раза прогулял теннис, ещё, кстати, неизвестно почему, так и не успела спросить, надо будет сказать Сергею вечером.

Когда гости начали расходиться. А обслуживание стало наводить порядок, я, вздохнув, поцеловала дочь и заметила:

— Я поеду, завтра рано утром вернусь.

— Да оставалась бы с нами.

— Нет, нет, Ларис. Я лучше тихонечко, спокойненько в отеле, я очень хорошее место сняла.

Лара, конечно, негодовала, но, покачав головой, все-таки согласилась.

Уезжала я быстро, попрощавшись с родителями Алексей и с общими знакомыми, но не стала разыскивать Алекса для того, чтобы сказать десять лет тебя не видела, ещё б столько не видеть.

Нет, для меня это было слишком.

Тем более я не планировала как-то пафосно выходить из этой ситуации.

Приехав в гостиницу, я быстро набрала сначала Сергея, потом Руслана. Муж жаловался, что он ничего не успевает, и походу няню надо все-таки обратно пригласить. Она была приходящей по требованию, я заверила, что все сделаю, чтобы только он не отвлекался, но зато Руслан отжёг по полной.

— Не надо мне няню!

— Ты сам не успеваешь, — сказала я, стоя на балконе и разглядывая столицу. — Ты сам не успеваешь, а папа из-за этого переживает.

— Не надо переживать!

— Рус, но она просто проконтролирует.

Руслан засопел, недовольно произнёс:

— А вот если бы я поехал с тобой…

Если бы он поехал со мной, то скандал был бы таким масштабным, что вся семья Ростовых собралась бы для этого мероприятия.

Уговорив сына не капризничать, пожелав ему спокойной ночи, я стала готовиться ко сну, только сон не шел, и поэтому я, вымотанная и рассеянная, утром, вышла из гостиницы. Посмотрела на телефон, желая вызвать такси, но мне навстречу двинулся мужчина в строгом чёрном костюме.

— Добрый день, Янина Львовна.

Я посмотрела с недоверием на незнакомца и нахмурилась.

— Меня зовут Артур. И мне велено доставить вас по адресу.

— Кем велено?

Артур протянул карточку, и я выругалась.

Глава 8

– Ну давайте поедем. – Произнесла я себе под нос и прошла к машине.

Через полчаса я зашла в ресторан с каким-то пафосным и кричащим названием, и двинулась к вип зоне. Дед сидел за столом и выбирал нужный ему сорт чая.

– Добрый день. – мягко сказала я, понимая, что предстоит один из самых сложных разговоров.

– Здравствуй. Здравствуй, девочка. Здравствуй, Яночка.

Дед называл меня исключительно Яной– ему так проще было, а мне проще было с ним не спорить.

– Ну, порадуй старика. Расскажи, как у тебя дела? Как у тебя младший сын живёт?

Я аккуратно присела за столик, поправила на себе тёмное платье цвета взрослого вина и сложила руки на коленях.

– Все хорошо.

– А что ж ты тогда со своим хорошим сыном не приехала?

Я посмотрела на него с укоризной. Старый лис. Очень старый лис.

– А зачем мне вести сына к незнакомым, чужим людям? Тем более август. Нам через месяц в школу надо подготовиться. Серёжа очень обеспокоен образованием сына. – Я специально сделала акцент на втором муже, чтобы избежать каких-либо недомолвок, либо уточнений.

Но Валентин Эдуардович покачал головой, усмехнулся :

– Ах ты лисица! Ах ты лисица моя чернобурая.

Подошёл официант. Дед быстро сделал заказ, посмотрел на меня, но я только попросила чай с жасмином и рахат лукум.

– Злишься? – Как будто бы попав в точку, произнёс дед.

Я вздохнула.

– Ни в коем случае, Валентин Эдуардович.

– Ой, какой я тебе Валентин Эдуардович? Всю жизнь дедом называла, а здесь Валентин Эдуардович. Что думаешь от того, что Алексашка просрал свой брак– я тебе стал чужим человеком?

Я прикусила губу. Отвела взгляд.

Алекс поэтому не любил, когда его называли Сашей, потому что дед его всегда пренебрежительно обзывал Алексашкой и его до одури бесило, даже когда я в какие-то моменты близости называла его Сашей. Ну да Бог с ним. Это их загоны.

– Знаете, дедушка, – все-таки согласившись, произнесла я, – как-то так иногда в жизни бывает , что то, что закончилось, не должно начинаться заново. Поэтому я не останавливаться ни у кого не собиралась, не общаться плотно ни с кем не хотела. Только с Ларисой.

Дед постучал крючковатым пальцем по краю стола и недовольно произнёс.

– Конечно, мы для тебя не семья. Как развелись, так не семья. Знать не знали, что десять лет происходит. – А здесь он лукавил.

Он все прекрасно знал. Этот лис все прекрасно знал. Ко мне прилетала его жена, пыталась со мной разговаривать, пыталась меня убеждать. Ко мне прилетала даже свекровь, несмотря на её категоричное мнение о том, что я совершила ошибку.

– А я старый. – фыркнув, произнёс дед, – настолько старый, что уже подагрой мучаюсь. И вот тебе вместо того, чтобы уважить старика, приехать, остаться у него в гостях– возишься и таскаешься по каким-то гостиницам с блохами.

– Ну что вы, у моего мужа достаточно средств для того, чтобы я снимала одну из лучших гостиниц Москвы. – Мягко заметила я, ставя границу , что у меня есть муж, у меня есть другая семья, у меня есть свекровь.

Дед распсиховавшись, бросил салфетку в тарелку.

– Ты мне вот здесь со своим мужем не фигурируй. Знать не знаю, кто такой. Твой муж для меня – Сашка. Был и остаётся твоим супругом.

– Ну, жаль, что я для него не жена и не женой я для него стала много лет назад. Когда он свою любовницу поселил в мой дом. – Мягко ответила я и дед ещё сильнее разбушевался.

– Любовницу. Девку какую-то приблудную. И что? Что? Ну что ты хочешь сказать? Долго и счастливо у него сейчас есть? Где сейчас он? Где сейчас девка? А я то все прекрасно знаю. Плевать ему на всех остальных. Когда ты у него перед глазами появилась, мне Ларочка все рассказала, как он вчера котом вокруг тебя вился. Что, думаешь столько лет брака можно засунуть куда-то?

– Но он же засунул… – Голос дрогнул. Опять прикусила нижнюю губу. – Но он же засунул. Он же посчитал , что там важнее. Настолько, что можно унизить меня своим глупым рассказом о том, что у него там женщина, которая родит ему ребёнка.

Дед покачал головой, недовольно фыркнул.

– Знаешь, я своего внука знаю. Я знаю прекрасно , что он не раз и не два пожалел и его эта эскапада с беременной девкой– ярмом теперь на шее висит. А ты вот ушла. Знаться не хочешь.

Я тяжело вздохнула.

Подошёл официант, расставил напитки.

– Ну ничего. Я не гордый. Сашка гордый, а я не гордый. Я не гордый Яночка. И ты мне смотри. Я настолько не гордый, что я прекрасно всю правду в один момент по щелчку пальцев узнаю. И вот тогда начнётся у тебя другая жизнь. Вот тогда ты запляшешь и запоёшь. Тебе десять лет дали на то, чтобы ты успокоилась, переболела и забыла. Десять лет Яночка кончились. Поэтому либо ты сейчас поиграешь по моим правилам, по правилам старого дурака, который собирается на тот свет, либо я последние года такой перформанс тебе устрою, что тесно в России станет.

Я вздохнула. Покачала головой.

Угроза– это абсолютно было не то, что можно было сейчас мне втюхать.

– И вот послушай. Послушай меня. Вот через два дня Ларочка с семьёй приедет ко мне в поместье и чтобы ты так же, как Ларисонька, приехала и порадовала деда. И на день рождения мой, чтоб осталась! С сыном не хочешь знакомить, так сама хоть уважь старость. Уважь старость, Яночка. Иначе я за себя не отвечаю. Сашка гордый. Яйца ему прищемили– ничего не делал. А я не гордый, Яна. Я не гордый. Мне одного взгляда хватит для того, чтобы понять, обманывала ты меня десять лет или нет. Услышала меня? Услышала меня Яночка?

Глава 9

– Дедушка, – сказала я тихо,— если я бы знала , что для тебя так важно, чтобы я появилась– я бы приехала. И не надо было бы мне слышать никаких угроз для того, чтобы просто порадовать тебя. – Произнесла я дрожащим голосом.

– Яна, – тяжело задышав, произнёс дед, – ты мне это здесь…

— Успокойся. Успокойся. Я приеду через два дня. Обещаю , что приеду с Ларисой и малюткой. Все хорошо. Я останусь на твой день рождения. В этом нет ничего страшного. Просто неужели после нашей крепкой семьи вы все думаете , что меня можно к чему-то склонить только посредством угроз?

Я хотела подсластить пилюлю. Смягчить ситуацию, чтобы действительно не было никаких вопросов возникших в дальнейшем. Не было ничего такого, за что можно было бы зацепиться и дед растерялся. Покачал головой.

– Лиса. Лиса чернобурая. – Дёрнулся ко мне, обхватил меня за плечи. Прижал к себе.

Я погладила его по груди.

– Знаю, знаю. Но только никому не было просто в этом разводе, дедуль. – Тихо шепнула, скрывая дрожь в голосе.

– И ведь ты скажи, – фыркнул дед, – как будто бы его кто-то гнал. Дурак. Ещё же додумался, да? Ладно гуляешь – гуляй, гуляй. Додумался, прийти и все вывалить жене. Идиот. Господи. Упустил, упустил.

Он переживал, считал , что это оплошность и со стороны сына, что воспитал такого внука и со своей стороны , что Алекс поступил так.

– Не переживай. Я приеду. Ты главное не нервничай. Не нервничай, а то сердце зашлось. – Произнесла я и шмыгнув носом, посмотрела на Валентина Эдуардовича. – Давай проведём этот поздний завтрак просто рассказывая, как прошли эти года.

Я пожимала плечами, когда дед спрашивал, как у меня дела. Рассказывала про то, как покупала дом в Сочи. Рассказывала про то, как продавала дом в Мацесте.

После этого позднего завтрака дед отпустил меня. Я в растерянных чувствах поехала к Ларисе. Провела с ней весь день, помогая с малюткой. Лёша носился туда-сюда. Заезжал проверить, как мы, то убегал на работу.

Ближе к вечеру я пообещала дочери , что с ней поеду к деду в загородный дом.

И уже когда оказалась сама в гостинице, набрала сына. А потом я позвонила Серёже по видеосвязи. Он сидел в шезлонге на участке и пил чай.

– Я скучал. – Сказал Сергей и я улыбнулась.

Поставила мобильник на стол. Сама села на кресло.

– Как вы там?

– Ну, как тебе сказать. Рус прогуливает теннис. – Пожал плечами Сергей и глубокомысленно вздохнул.

– Злишься?

– Ты знаешь, я был к этому готов морально. Я был к этому готов. – Он усмехнулся.

–Прости. Я попробую что-нибудь с этим сделать.

–Да что ты с этим сделаешь, Янин? Ну вот такой вот у нас ребёнок. Все хочет попробовать. Все хочет понять. Пусть пробует, пока есть возможность.

Я закусила губу и почему-то впервые за десять лет рискнула задать этот вопрос:

– Серёж, – шмыгнула, заправляя волосы за уши, – Серёж.

Муж вскинул бровь и приблизился к камере.

– Серёжа, почему ты никогда не поднимал вопрос родить еще одного ребёнка? Почему?

Глава 10

Сергей смутился, потёр подбородок.

– Хоть через суррогатку, Серёж. Хоть через эко, я не знаю. – Качнула я головой, потому что именно сейчас мне действительно было почему-то важно узнать, а почему на Руслане все остановилось. Неужели Сергей не хотел?

–Янина, – вздохнул муж, приближаясь к камере, – слушай, мне Руслана выше крыши. Ты помнишь, как он прыгал на батуте и выбил себе зуб в четыре года? Слава Богу, там не совсем заметно было, но все равно через полтора-два года надо будет брекеты ставить. Или помнишь, как ему вдруг в семь лет нужен был скейтборд и он пока все клумбы тебе не посносил в саду– не успокоился. Слушай, я конечно все понимаю, дети– цветы жизни, но мне бы с нашим кактусом как-то совладать. – Он усмехнулся, заставляя меня почувствовать облегчение какое-то.

Только его не наступило.

– Просто мне всегда казалось, что это закономерно, Серёж.

– Нет, Янина, это не закономерно. У нас была Лара, потом Руслан и как-то не до этого.

– Ну а сейчас?

– Ну, слушай, ну возраст. Ты вот сейчас сможешь вставать к грудничку? Или ты вот с моей работой, с тем, что я настолько загружен, представляешь, чтобы умудрялся ночью носиться с этажа на этаж, чтобы приготовить смесь? И мы не молодеем. И да, может быть надо было поднять этот вопрос раньше. Года через полтора-два, когда родился Руслан, но сейчас то уже что?

Я пожала плечами.

– Но у нас есть возможности, чтобы нанять няню. И это же понятно, что не так, как с Русланом будет.

– Да, все понятно, Янин, но ты сама себе ответь на вопрос– тебе это надо?

А я сама не знала ответа на вопрос. Надеялась получить его в словах Сергея. Может быть, если ему хотелось бы, то да– я пошла бы на это. И здесь собственно не стоял вопрос моего желания. Мне почему-то было важно желание Серёжи.

– Прости, что затянула этот разговор. – Произнесла я поспешно.

– У тебя что-то там происходит? Поэтому ты решила об этом поговорить? Ты чего-то опасаешься?

– Да нет. – Махнул я рукой. – С дедом сегодня виделась. Ну, ты же помнишь насколько он вредный. Заставил остаться до его дня рождения.

Сергей нахмурился.

– Да уже скоро. Через несколько дней. Просто я то планировала хотя бы числа до двадцатого-двадцать пятого августа здесь побыть, но что-то мне кажется я не смогу. Мне кажется, как только все эти мероприятия пройдут– полечу домой. Все равно ближе к октябрю может быть, Лариса к нам приедут.

Сергей кивнул.

– Понимаю. Если тебе вообще в принципе некомфортно, не оставайся даже на это время.

– Нет, на это время я останусь, потому что Лариса и малютка. Прости. Может быть у меня на фоне того, что я маленького ребёнка держу на руках, – постаралась за смешком скрыть своё беспокойство, – все это поднялось и я поэтому спросила у тебя про ребёнка,

Сергей усмехнулся.

– Понимаю. Ну, слушай, у нас такой Руслан, что никого другого не надо. Серьёзно, я иной раз смотрю на него и думаю– господи, как ты дожил до своих лет с твоей тягой к саморазрушению? Я никогда не забуду этот чёртов батут. – Произнёс Сергей и покачал головой.

– Спасибо. – Тихо шепнула я.

Сергей улыбнулся, понимая, что благодарила я его не за разговор, а благодарила я его за чувство того, что он меня успокоил.

– Мы скучаем. – Мягко ответил муж.

Я кивнула.

– Я тоже.

Через два дня мы собравшись с Ларисой, с Лёшей, отправились к деду в поместье.

А когда гости потихоньку начали собираться ближе часам к шести, я поняла , что все равно чувствую себя неуютно.

Приехал Алекс. Опять поднялся шум, какие-то громкие разговоры мужчин из библиотеки. Я искала свою бывшую свекровь, но почему-то нарвалась на жену Гриши.

Она замерев между коридором и оранжереей, где как раз стояла я, обвела меня презрительным злым взглядом.

Такое чувство, как будто бы собиралась мне волосы повыдёргивать.

А в следующий момент её начало потряхивать.

–Ты… – Едко произнесла Евдокия и сжала ладони в кулаки. – Ты… – Как будто бы впервые увидев меня, с удивлением, зло протянула ещё раз она.

И наплевав на то, что мы вообще- то порядочные люди и мордобой это удел контрабандистов и мужиков, дёрнулась ко мне, впиваясь в волосы своими когтями.

– Пусти. – Взвизгнула я, но Евдокия только хрипло выдохнула.

– Я тебя стерву, прям тут и придушу. Дрянь. Зачем ты приехала?

ГЛАВА 11

Я попыталась стряхнуть с себя Дусю, но вместо этого она только сильнее вцеплялась в меня и что-то неразборчивое рычала.

— Да отпусти ты, — хрипло выдохнул я, ударяя её по плечу, она выпрямилась, сидя на мне, и взмахнула рукой.

— Я тебя стерву… ты зачем приехала? Десять лет тебя не было, десять лет тебя не было, ещё бы столько тебя не видеть.

— Пусти, — вспыхнула я, пытаясь скинуть её с себя.

В конце концов, что она здесь мне говорит? Я приехала к своей дочери. Какое право она имеет меня в чем-то упрекать, либо стараться довести до предела всю ситуацию?

— Ты стерва. Я думала, что ты наконец-таки ушла и оставила всех в покое, но ты... Ты не оставила никого в покое. — Хрипела Евдокия, а я пыталась все её сбросить с себя, я не понимала, в чем была причина такого поведения.

Да, мы никогда не были друзьями, мы никогда не собирались на совместные чаепития, но и такого свинства у нас никогда не было в отношениях.

— Пусти, что ты ко мне пристала, — пыхтела я, пытаясь вывернуться из-под неё.

Но Евдокия была в той грани безумия, когда она не отупляла, что происходило.

— Пусти! — взвизгнула я, и на мой визг кто-то залетел в оранжерею, Евдокию дёрнули, пытаясь стащить с меня, но она только сильнее вцепилась мне в ворот платья, стараясь его порвать.

— Дрянь, дрянь, проклятая дрянь. Все из- за тебя. Из-за тебя.

Я поползла от неё на локтях, пытаясь хоть как-то выправить ситуацию. В этот момент заметила за её спиной Алекса, который пытался её отряхнуть и привести в чувство.

— Ты чего творишь? — Рявкнул он на всю оранжерею. — Немедленно успокойся!

— А тыыыы! — Она развернулась, упёрла палец в грудь моему бывшему мужу. — Тоже хорош, притащил её сюда, десять лет не слышно было, не видно, притащил её сюда.

Алекс оттолкнул от себя Евдокию и рявкнул:

— Немедленно привела себя в порядок и успокоилась. Не хватало только того, чтобы ты здесь кулаками размахивала. Гриша, видимо, опять не понимает, что с тобой происходит, да?

Я качнула головой, пытаясь прийти в себя. Евдокия, взвизгнув, вылетела из оранжереи, а я так и осталась сидеть, прижимаясь к здоровенному горшку с толстянкой.

Алекс посмотрел на меня, нахмурился.

— Ты как, нормально? — Спросил он обеспокоенно и сделал шаг ко мне, наклонился, протянул руку, чтобы поднять, но я замотала головой.

— Это что такое было? — Подтягивая к себе колени, спросила я и попыталась поправить волосы.

— Да спроси у неё, что, что, что это такое было? Не знаю, может, солнышком голову напекло. Я сам не понял, услышал где-то кошачьи вопли, заглянул, а тут такое.

Алекс так быстро тараторил, что у меня создавалось впечатление, как будто бы он знал причину, почему так себя повела Евдокия, но мне не говорил.

— Господи, какой кошмар, — произнесла я, хватаясь сведёнными пальцами за кафельный бортик, который шел вдоль оранжереи, подтянулась, встала, стала отряхивать платье, Алекс перехватил меня за локоть, развернул и присвистнул.

— Слушай, твою фигуру, конечно, уже ничего не испортит.

Я бросила на него острый, злой взгляд.

— Но пятна земли, которые впечатались в кое-что пониже поясницы, как-то совсем провокационно смотрятся.

Алекс взял и шлепнул меня по ягодицам.

Я взвизгнула, развернулась и долбанула его в плечо.

— Ты что себе позволяешь?

— Да отряхнуть пытался, — глазами искрящимися от смеха, посмотрел на меня бывший муж. А я поняла, что уровень агрессии и ярости у меня поднимается с каждым вздохом.

— Знаешь, что? Я не представляю, что у вас там с Гришей произошло, что вы там не поделили, но это…

— Да, знаю, это вообще дебильная ситуация. Ну, я с Гришкой сейчас сам поговорю, и все нормально будет, ты не переживай. Ну и вообще, подальше от меня не отходи, ладно? А то мало ли вдруг ещё кто какие претензии высказать захочет. А я ж сильный, я же защитить могу.

Алекс шагнул ко мне и перехватил за подбородок, пристально глядя в глаза.

С моих губ исчез какой-либо намёк на улыбку, и я, фыркнув, заметила:

— Да я и сама за себя постоять могу. В войне с тобой же постояла, не сломалась,— а теперь на моих губах расцвела едкая улыбка.

Я обошла бывшего мужа и двинулась в сторону спальни. Приведя себя в порядок, спустилась на первый этаж, и двинулась в сторону террасы, где в качающихся креслах сидела Лариса с Майей, но меня перехватил Гриша.

— Блин, прости, Янин, пожалуйста!

Я обняла брата, мужа и вздохнула.

— А из-за чего все произошло? Я вообще не представляю…

Мне не то чтобы было очень сильно любопытно, но я такого отношения явно не заслуживал со стороны его жены.

Гриша как-то потемнел.

Как будто бы туча надвинулась на лицо, и пожал плечами.

— Ну а ты разве не знаешь?

Я нахмурилась, приблизилась и уточнила:

— О чем?

— Ну как о чем? О дедовом наследстве.

Глава 12

– Что? – Нахмурившись, уточнила я у Гриши и он подхватив меня под локоток, потащил в сторону английской теплицы.

Мы быстро спустились с террасы и двинулись по тропинке, которая уводила в зону небольшого эстетичного огородика.

– А если честно, не бери в голову. Это только Дуся у меня перегрелась. Ну и дед тоже своеобразно добавил чуточку масла в огонь, заявив на одном из семейных сборищ о том, что бизнес оставит тому, кто ему внука родит. Ну, как бы сама понимаешь, Дуся тут прикинула одно место к другому. А все же знают , что ты родила мальчика. Только непонятно, что у нас по срокам и все в этом духе. Ну и тем более, как бы ты родила его уже будучи во втором браке. Поэтому все равно место для фантазии остаётся: сын Алекса или не сын Алекса. Ну и соответственно, Дуся рассчитывала , что в этой ситуации сработает принцип того, что кто ближе, тот все и получит. Поэтому мы и живём вблизи деда и все в этом духе. Это как Дуся подозревает и как она планирует по факту. Объективно я понимаю , что дед все просто отдаст отцу. – Гриша усмехнулся, покачал головой. – Я веду себя так и придерживаюсь такой политики, что даже несмотря на то, что все равно фабрика будет передаваться– это не отменяет того, что я остаюсь генеральным директором. И за дедом присмотр нужен. Он хоть хорохорится, хоть ходит, машет в разные стороны тростью, а по факту сердце капец как сбоит. Четыре года назад летали в Цюрих обследоваться. Ну и пришлось оперироваться во избежание, так сказать, неприятных ситуаций. Так что никто не вечен. И Дуся посчитала , что может таким образом убрать со своего пути конкурентку. Скорее всего просто здесь сработал фактор того, что ты появилась.

– Гриш, ну я не могу постоянно бегать. Я десять лет бегала. Я не могу на протяжении дальнейшей своей жизни лишаться своей дочери. Да, я понимаю она взрослая, но это не отменяет того, что это моя дочь. Почему я должна вести себя как подросток, который обиделся и ни с кем не хочет знаться, видеться, при этом наплевав на то, что это мешает мне находиться рядом с моей дочерью?

Гриша остановился. Мы так и не дошли до английской теплицы. Перехватил меня за предплечье, дважды хлопнул.

– Я все понимаю. Я все понимаю, что тебе в этой ситуации нужна Лара. Я вообще не придаю значения тому, что ты именно сейчас появилась, потому что это человеческий фактор. Ну, не все люди могут так, как я рассуждать.

– Но почему Дуся решила вдруг меня сделать во всем этом крайней? – Растерянно пожала плечами и поправила пояс платья.

– Потому что у нас так и не родился ребёнок. – Тихо сказал Гриша и я ощутила исходящую от него горечь.

– Гриш . – Шепнула, а у самой дрогнули губы. – Я очень сожалею, Гриш. – Произнесла и потянувшись, обняла брата бывшего мужа.

– Все хорошо. Все хорошо. Просто сама понимаешь, у этой её истерики было основание.

– Понимаю. Просто не поняла, почему так? С учётом того, что мы никогда с ней не ругались.

Гриша пожал плечами. Извинившись, отошёл от меня в сторону дома, потому что ему позвонили. А я развернувшись, пошла обратно к Ларисе.

Дочка уже успела отдать Майю моей свекрови и поэтому я, пригревшись возле неё на качелях, тихо рассуждала о ее приезде.

И когда мы поднялись в спальню Ларочки, я помогла ей переодеться и подождала, пока она сцедила молоко. А когда мы вышли из спальни, я заметила:

– Пойду до себя прогуляюсь. Проверю телефон.

Дочка кивнула и пошла вниз. А я завернула к себе в спальню. Проверила телефон. Руслан требовал фотографии. Серёжа присылал какие-то документы. Я подозревала, связанные с моим агентством. Поэтому написала ему, что вечером все посмотрю. Закончив дела, вышла из спальни . Услышав голос Дуси с левой стороны, я двинулась по коридору, думая задержать её и поговорить, чтобы не оставалась вот эта ситуация в подвешенном состоянии.

Я зашла за поворот и не нашла никого. Поэтому двинулась дальше, пока не упёрлась в конец коридора. Огляделась и услышала голос из-за одной двери. Приблизилась. Подняла руку, желая постучать, но меня остановил баритон бывшего мужа.

– Дуся, я тебе ещё раз говорю: давай ты будешь держать себя в руках.

– Саш, я не буду держать себя в руках. Я тебе давно говорила , что мы можем решить эту проблему максимально быстрым способом. Ну что тебе стоило? Мы могли с тобой просто завести ребёнка. Ты понимаешь это, Саш?

глава 13

Я так оторопела , что оступилась и сделала ещё один шаг назад.

Что? Мне не послышалось? Там Евдокия с моим бывшим мужем стояли, обсуждали, что у них мог родиться ребёнок?

Она… она…

Я оглянувшись по сторонам, шагнула и как воришка приблизилась к двери.

– Евдокия, ты когда сегодня скандал затевала, ты каким местом вообще думала? Ты понимаешь , что это выглядит, как драка рыночных кошек?

– Алекс, знаешь, что? – Едко произнесла Евдокия и я зажала ладонями рот.

Нет, за рыночную кошку он у меня ещё конечно, однозначно получит. Но то, что я только что слышала, не шло ни в какое сравнение с уровнем моего шока.

Господи, это его родной брат. Братишка. Это что вообще такое происходило в этом мире, что можно было стоять и обсуждать беременность?

Нет, я в это отказываюсь верить. Я в это не верю.

– Серьёзно, Алекс, я не собираюсь смотреть, как твоя бывшая жёнушка припёрлась и сейчас будет права качать на дедово наследство.

– Нет.

– На дедово наследство права тут будет качать! Что, думаешь никто не догадывается, зачем она припёрлась? Она припёрлась для того, чтобы откусить кусок.

– Какой кусок? Ты вообще о чем, Евдокия?

– Твои предложения?

– Я просто каждый раз, когда что-то подобное от тебя слышу, мне кажется , что я схожу с ума. Ты ведёшь себя как ревнивая стерва.

-А что? У меня мало поводов для ревности? – Выдохнула Евдокия и у них что-то внутри там упало.

Я отшатнулась, не желая быть пойманной на горячем. Но все равно моё любопытство не могло это остановить.

– Так знаешь что? Бери себя в руки. Приводи себя в порядок и чтобы Гриша ни о чем не догадался. Ты поняла меня?

– Нет, я не поняла тебя. Я буду вести себя так, как посчитаю нужным. И не надо здесь Гришей прикрываться. Брат года! – Рявкнула Евдокия и я обняла себя за плечи.

Господи, что происходило?

Я отказывалась в это верить. Нет, нет, нет, нет. Мало того, что он Алекс изменял мне, так он ещё и предавал своего брата?

Нет, это…. Это вообще кошмар.

– Слушай сюда. Я достаточно за все эти годы насмотрелся на твои истерики.Прекращай вести себя, как ни за что не отвечающий инфантил. Становись взрослой женщиной, соответствующей своему возрасту. Прекращай здесь закатывать скандалы, истерики, драки. Ты что, думаешь тебя кто-то за это по голове погладит? Нет, Янину вся семья любит. Поэтому твой выпад выглядит исключительно как ревность недолюбленной стервы. Янина в этой картинке намного в более выигрышном положении. А то, что ты пытаешься сейчас обвинить её непонятно в чем, ну , это поверь глупо выглядит. Не смеши людей и не позорься сама.

– А моё предложение, Алекс? Моё предложение? – Взвизгнула Евдокия и я сглотнула. Тишина, которая повисла за дверью– пугала.

– Это обсудим позже. – Произнеся, выдохнул бывший муж и я развернувшись, стартанула по коридору, только что не стуча каблуками и то из-за того, что была в обычных тапочках.

Я долетела до ближайшей двери и резко дёрнула её на себя. Звалилась внутрь и тяжело задышала.

Нет, нет, нет, нет.

Что происходило? Это же… Это же кошмар какой-то.

Я просидела в запертой комнате больше, чем сорок минут, приходя в себя. Такая информация, такие подробности жизни бывшего мужа мне однозначно были не к месту и я, в который раз понимала , что: Господи, как хорошо , что я отсюда ушла.

Когда поняла , что ещё немного и меня начнут искать– мне пришлось аккуратно выползти из своего убежища и я снова дошла до поворота, прошла мимо своей спальни. Спустилась на первый этаж.

Я увидела , что Лариса растерянно осматривает гостей, пытаясь найти меня. Взмахнула рукой, приближаясь к дочери. Но в этот момент у неё за спиной вырос Алекс, похабно улыбающийся мне и явно замышляющий какую-то гадость.

– Мам, я тебя потеряла. – Выдохнула дочь, но я обняла её за плечи и заметила:

– Просто созванивалась по работе. Извини.

– А, ну ладно. – Лариса чмокнула меня и заметила, – сейчас мы будем располагаться за столами. Ты не теряйся, пожалуйста и далеко от меня не отсаживайся.

–Хорошо. – Пообещала я дочери и действительно посмотрела в зону заднего двора, где были выставлены столы под шатрами и устроен на данный момент небольшой аперитив.

Лариса юркнула в толпу гостей, а я осталась стоять напротив Алекса. Он только собирался ляпнуть мне какую-то гадость, но я посчитала , что надо бить на опережение.

Склонила голову к плечу и тихо заметила:

– А как давно ты спишь с женой своего брата?

***

Милые, сегодня скидка на историю Яси, которая случайно узнала, что должна дома сидеть и печь пироги пока муж на приемы водит другую. Но она не отчаялась, а решила сыграть с ним в небольшую коварную игру, кто кого первый доведет.

ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ https://litnet.com/shrt/cqm4

Глава 14

Алекс дёрнул меня на себя, сцепил пальцы мне на запястье и потянул так резко , что я едва успела выставить руку вперёд и упереться ей в грудь бывшего мужа.

– А ну-ка, иди сюда. – Тихо прошептал Алекс, разворачивая меня в сторону небольшой перголы, которая была скрыта за кустами жасмина. –Ну-ка, повтори, что ты сказала.

– А Гриша я так понимаю не в курсе, да?

Жёсткие пальцы перехватили меня за плечо. Я поморщилась, ощущая, как большим Алекс сильно упёрся мне под ключицу. Тряхнула рукой.

– Пусти.

– Откуда ты знаешь и что ты знаешь?

–Я знаю все Алекс. Я прекрасно знаю , что Дуся не может родить. Я знаю , что она к тебе с этими предложениями пристаёт. Слушай, а у тебя вообще ничего в голове там не шевелится? Ты вообще по факту ставишь рога своему родному брату. Слушай, Гриша тебе чем дорогу перешёл? Я бы поняла, если бы ты реально какому-то чуваку решил сделать неприятно, но Гриша твой брат. Он же никогда тебе ничего плохого не делал.

– Янина. – Тихий шелестящий голос, а рука двинулась выше. Большой палец упрямо лёг в яремную впадину, а остальные четыре перехватили меня за шею сзади. Душить хотел. – Ротик свой закрой прекрасный, ладно? И нигде в порядочном обществе не вздумай это ляпнуть. На смех поднимут.

– Вообще плевать.

– Но вот , что подумают, будто бы ты невменяемая, это сто процентов.

Я прикусила губу и оттолкнулась от Алекса так, что чуть было не влетела в небольшой ротанговый диван.

– Нет, Алекс, это ты рот закрой. Если ты ещё раз надумаешь как-то влезть в мою жизнь с Серёжей, то все ваши подковёрные игры вдруг повылезают наружу. Поверь, меня не затруднит прилететь ещё раз и также на каком-нибудь всеобщем собрании “ пира во время чумы”, вытряхнуть эту правду.

В глазах Алекса взметнулся огонь.

– Янина, ты знать ничего не знаешь, но уже вешаешь на меня всех собак.

– Я не вешаю на тебя всех собак. Тебе достаточно было не давить на меня и ничего не спрашивать про моего сына. Тогда бы, возможно я не встала на тропу войны.

– Про моего сына. – Холодно бросил Алекс, складывая руки на груди и вскидывая подбородок. – Ты не думай , что я идиот. Ещё тогда, когда я приехал, было и так всем все ясно , что ты родила моего ребёнка.

Я поёжилась. Я просто не отвечала никогда на этот вопрос.

– Если тебе нормально, что сын не знает родного отца, то я не уверен, что у мальчишшки такое же мнение и уж тем более я не уверен, что Серый ссытся от счастья, воспитывая чужого ребёнка. Своего то он не родил. А я понял! Я понял. Вы же такие у нас добропорядочные. Такие воспитанные с ним. Друзья детства.

Алекс шагнул на меня и я все-таки упала на диван. Попыталась соскочить, но не получилось. Поэтому Алекс воспользовавшись моментом, навис надо мной, зажимая между собой и мебелью.

– Вы наверное и спите в разных спальнях, ибо так подобает доброму мужу с женой. И ладно бы вы просто спали в разных спальнях– у вас наверное постель по часам, по дням и только когда Луна в козероге, Меркурий в Сатурне.

Алекс зло усмехнулся, а я сглотнула.

Ни черта он не прав был. Не было у нас разных спален с Сергеем.

– И вот ведь что интересно, Янина, если вы так сильно друг друга любите, что же вы не завели ещё одного ребёнка? А я знаю– вы просто лучшие друзья. И да, на тот момент, когда я приехал, я был взбешён тем, что “ ай яй яй, меня, как лопуха обвели вокруг пальца”.

– Ты ребёнку своему тест днк делал.

– Нихрена я не делал, а сказал тебе, чтобы ты выбесилась . Я прям сейчас видел, как ты выбесилась. И поэтому, Янина, не надо делать вид, будто бы ты одна владеешь информацией, а соответственно миром. Нет. Помимо тебя ещё есть люди, у которых дофига данных и поверь, только из уважения к тебе, я за эти десять лет не совершил повторной попытки приехать и познакомиться со своим сыном. Наверное, просто в какой-то момент понял , что я дурак. Я на самом деле беспринципное чудовище, которое сначала провело свою семью через ад, а потом вдруг одумалось и решило– “ ой, так у меня ж там ребёнок родился. Ой, так мою старшую дочку воспитывает чужой дядька”. Нет, я так думал. Но меня останавливало всегда в большей степени уважение к тебе. Уважение к твоему выбору. Но знай, у меня однажды кончится терпение и Сергей не будет никаким препятствием на моём пути. И поверь , что я тогда не разворотил ситуацию до того, что увёз бы тебя с детьми домой– в этом не заслуга Серёжи. Серёжа со мной не потягается, понимаешь? Сергей слишком дипломатичный, а я слишком задира. Всегда был и остаюсь.

Алекс отшатнулся от меня. Я прикусила губу. Он усмехнулся, глядя на моё растерянное лицо. Я подняла на него глаза и ощутила , что пасовать нельзя, он прав. Он слишком задира.

– Родной мой. – Ласково шепнула я, проводя большим пальцем по нижней губе. – А что ж тебе так вдруг экстренно понадобился сын? Дедулино наследство убегает из рук, да ? Поэтому уже и на Дусю можно залезть, и брату рога наставить, и ребёнка от бывшей жены притащить к деду да, родной? Все дело в бабках?

Глава 15

Алекс бровью не повёл. Пожал плечами.

– Знаешь, как-то дерьмово осознавать , что на протяжении стольких лет ты до сих пор не поняла одну простую истину. Слушай, если я с тобой жил, как придётся, где придётся, если мы с тобой перебивались с макарон на гречку, неужели ты действительно считаешь , что пройдя этот путь, взобравшись на вершину, мне нужно чьё то наследство, чтобы по-прежнему ощущать себя самым сильным, самым состоятельным, самым статусным мужиком?

Я пожала плечами и взмахнула руками.

– Денег много не бывает, Саша.

Я специально назвала его так, как он ненавидел.

– Янина, не переходи черту. – Донеслось мне в спину от Алекса, но я пожала плечами.

– А ты свой нос не суй в мою семью. Иначе откушу. – Бросила через плечо, двинулась в сторону столиков.

Ларочка сидела за столом, тихонько покачивала небольшую люльку, которую установила на соседнем стуле. Я улыбнулась, погладила дочь по волосам. Поцеловала в висок и села рядом. Официанты разносили закуски. Ко мне приблизилась мать Алексея, стала рассказывать о том, как она рада. Я тоже была рада. Потом незаметно для остальных мы тихонько с Ларой вышли из-за стола. Поднялись в их с Лёшей спальню. Переложили Майю в кроватку. Пока Лара дремала, я присматривала за внучкой и все это было хорошо.

На сад потихоньку спускался вечер. Я отправляла сообщения то Руслану, то Сергею. Сережа ставил лайки на фотки. Руслан бухтел о том, что он тоже хотел бы увидеться. Я гладила на экране фотографию недовольного сына и улыбалась.

Да, я поступала правильно тем, что не воевала ни с кем, потому что у Ларисы должна была быть семья. Но так ли я права была в отношении Руслана? Я не знала. Да, на самом деле, ну родила и родила. Бегать всем показывать, как выставочную куклу? Нет. Родила я его во втором браке с мужчиной, который сделал невозможное и даже больше.

Когда часы пробили семь, Лара пошла переодевать и кормить Майю. Я перебралась в свою спальню, уже решив , что не буду выбираться никуда. Сходила в душ, переоделась и сидела, переписывалась с мужем. Рассказывала о том, какая чудесная малютка у Ларисы. Телефон завибрировал.

–Ты все-таки из-за этого, да? – Вздохнул Сергей.

Я прикусила губу.

– Наверное.

– Янин, я очень рад, что у нас есть Руслан. И в любом случае я приму даже самое безумное твоё предложение.

Я усмехнулась, покачала головой.

– Спасибо тебе.

– Да не за что. Мы очень скучаем.

– Я сильнее. – Честно призналась, ощущаю, как в груди что-то потянуло.

Я действительно скучала по его тихому, твёрдому голосу, по нашим вечерним разговорам, по обсуждениям рынка и работы, по его рукам.

Засыпала я с чётким пониманием , что нет, с Русланом все было правильно. Я не хотела участвовать ни в какой войне. Не хотела ничего объяснять и доказывать. С Русланом все было правильно. У Руслана– папа Сергей, а у меня муж.

Наверное я бы проспала до рассвета этим тёплым, мягким сном, в котором хронометражом шли воспоминания из первых лет жизни сына. Серёжа невозможно серьёзный, стоявший над кроваткой и держащий в руках подгузник.

– Я вот думаю дождаться, когда он посикает или сразу надеть памперс?

– Сразу. – Тихо произнесла я, задевая его плечом и улыбнулась.

Но муж тогда качал головой. Потому что была у Руслана дурацкая привычка, как только дело касалось памперса, он тут же начинал прудить. И Сергей стоял и выжидал каждый раз.

Я бы пробыла в этом ласковом сне до утра, если бы не стук посреди ночи. Оступившись, когда я сползала с кровати, я не сразу сообразила , что стучать то мне по факту не должны и не сразу поняла , что открывать дверь нет смысла. Но со сна, с испуга, я щёлкнула задвижкой и толкнула дверь от себя.

Уперев одну руку в косяк, a вторую держа на бедре, передо мной застыл бывший муж.

Рубашка провокационно расстёгнута.

Брюки слишком низко сидят и пряжка ремня в свободном полёте.

Я вскинула бровь и перехватила дверь, желая долбануть ей так, чтобы остались только пальцы, которые Алекс успел засунуть в проем.

– Ну что, родная, – хрипло и пьяно произнёс бывший муж, – вспомним старые добрые времена? Хоть мужика настоящего пощупаешь!

Глава 16

Я сначала оторопела от такого пассажа Алекса, но потом быстро взяла себя в руки.

– Скажи пожалуйста, а этот настоящий мужчина сейчас с нами в комнате?

По лицу Алекса пролетело столько эмоций, что я чуть было не захохотала в голос.

– Иди отсюда, ловелас чёртов. – Я толкнула его в голую грудь, но не успела хлопнуть дверью, Алекс перехватил меня за руку и шагнул внутрь.

Он оттолкнул меня от себя так, что я оступившись, навернулась и села на кровать. Алекс хлопнул дверью и поиграл грудными мышцами, показывая, как он умеет.

– Ты что наконец-таки научилась сарказму?

– Ну, не у тебя же неверности учиться. Серёжа-то намного более талантлив во всем. И да, кстати в контексте про настоящего мужика – ты Сергея забыл позвать. – Произнесла я едко и встав с кровати, одёрнула сорочку.

Я потянулась, накинула на плечи халат. Алекс захохотал, запрокинув голову и похлопал в ладони.

– Боже мой, ты такая чудесная, когда пытаешься мне дерзить. А по факту… – Алекс сделал несколько шагов, развернулся, крутанулся и упал на кровать, раскинув руки в разные стороны. – А по факту Янина. По факту оказывается так, что давай мы с тобой не будем забывать, что это ты с Серёжей приехала в большой город, а замуж вышла за меня. Если бы я тебя замуж не взял, Серый бы тити мял до второго пришествия Христа, ей Богу. И я, и ты это прекрасно знаем. И даже сам Серый это знает. Он прекрасно понимает , что у него яиц не хватило бы взять и завалить тебя. Он просто привык с тобой дружить, за ручку тебя держать. Поэтому давай будем откровенны– настоящего мужика у тебя уже лет десять не было. Ну, если только не предположить , что ты потихонечку от Серёги куда-то налево ходила.

Я дёрнулась. Подлетела к кровати и схватив Алекса за расстёгнутую рубашку, потянула на себя.

– Знаешь, что ты? Язык здесь прикуси. Ты не с Дусей разговариваешь и не со своей шлюхой портовой, чтобы такими вещами бросаться. А если уж пошёл разговор про настоящих мужчин, то вот тебе напоминание– ни один настоящий мужчина не будет бежать от ответственности. Как ты бежал от неё. Это ты уходил, рассказывая мне о том, что у тебя там беременная телка. Ты наплевал на свою семью. Ты не мужик. После этого я даже не знаю, как тебя назвать. Здесь дело не в предательстве, а дело в ответственности. Тебе было наплевать на жену и маленькую дочь. Как хотите, так и вертитесь. И твоё паскудное поведение во время раздела имуществ тоже о многом говорит. Ты мог взять ответственность за жизнь своей супруги и своего ребёнка даже в разводе, но ты тряхнул лапками, развернулся и пошёл так, что мне зубами пришлось выгрызать этот проклятый дом в Мацесте. – Хрипло произнесла я и дёрнув ещё раз Алекса на себя, заставила встать. Толкнула в плечо. – Пошёл вон. Я не собираюсь с тобой ни разговаривать, ни находиться в одной комнате. Я здесь только из-за Ларисы и из-за деда, который прекрасно понимает ценность твоего брака и прекрасно понимает ценность семьи. Ты к сожалению ничего подобного не унаследовал.

Я говорила медленно, едко. Стараясь доковырять, добить. Я прекрасно понимала , что дед в курсе всего. Я вообще не удивилась бы, если бы в какой-то момент он приехал ко мне в Сочи и просто попросил познакомить с внуком, не претендуя ни на что. Но дед терпел и что-то должно было произойти , что его терпение кончилось.

Я подозревала и гнала от себя эти мысли.

Я плохо относилась к Алексу.

Это он разрушил. Это он все сломал у меня он отобрал мужа, семью, родственников. У них отобрал невестку и детей. Он один во всем виноват.

– Янина, Янина. – Покачав головой, хрипло произнёс Алекс. – Ты хотя бы представляешь вообще, о чем ты говоришь? Настоящая ответственность, она именно и лежала в контексте того, что я не развожусь с тобой, но и там я не оставляю беременную девушку. Вот настоящая ответственность. Это тебе показалось мало и тебе надо было разворотить все до основания. Тебе надо было все вывернуть так, будто бы ты одна права. Я же прекрасно знаю, что брак твой с Серёгой простая фикция. Тебе просто физически нужно было за кого-то спрятаться, потому что не через полгода, не через год, но через полтора ты бы снова оказалась в моей постели. Ты бы не выдержала.

– Пошёл вон. – Выдохнула я, ощущая, как в груди болезненно заныло.

Он говорил о таких вещах, о которых не знал.

– Я не хочу тебя видеть. И бицепсами своими будешь играть перед Дусей. Поверь, она завизжит от счастья. Только при этом помни, что это жена твоего брата.

Я толкнула Алекса последний раз и дёрнувшись, резко открыла дверь. Надавила ладонью ему на грудь, выталкивая.

– Да ты такая злая, потому что у тебя никого нет. – Хрипло выдохнул Алекс и взмахнув рукой, ударил меня по запястью, мешая захлопнуть дверь.

Я не успела сориентироваться, оступилась и он перехватил меня за подбородок.

В какой-то момент я поняла , что горячие губы прикоснуться к моим дрожащим.

Я зажмурилась в преддверии ужаса и под руку сам собой подвернулся тяжёлый канделябр с маленького придверного столика.

Глава 17

– И ты его канделябром?

Я всхлипнула и зажала ладонью нос.

– Он целоваться полез. – Тихо выдохнула я, глядя на деда.

Было чувство, как будто бы дед сидел у себя в спальне, которая была через три комнаты от моей и только и выслушивал, где бы какой скандал заметить. Поэтому, когда Алекс загрохотав на весь коридор своим телом, рухнул на пол– дверь дедовой спальни тут же открылась и походкой победителя пожилой родственник появился на сцене.

– И ты думаешь, ты его убила? – Произнёс недоверчиво дед и вскинул бровь.

Я покачала головой.

– Да не могла я так и крови нет. Но он целоваться полез.

– Ну, понятно, что целоваться полез. Надо значит канделябром его?

– Ага. – Поддакнула я и наклонившись, приложила два пальца к сонной артерии– пульс есть. – Ну, мне показалось, что он поддатый был.

– Все может быть. – Вздохнул глубокомысленно дед. – Если честно, я бы даже не удивился.

Я всхлипнула снова и покачала головой.

– Не реви. Не реви. Иди сбегай на первый этаж, вторая дверь слева. Гриша пусть поднимется. Дотащит этого кабана до спальни. Не будем же мы его с тобой вдвоём в чувство приводить.

Я прикусила губу.

– Я не пойду в спальню к Грише. Там Дуся, а она со мной подралась сегодня.

Дед вскинул бровь и уставился на меня, как будто впервые видел.

– А ей-то ты чем помешала?

Я пожала плечами.

– А то вы не знаете…

Дед усмехнувшись, опёрся о трость и прикрыл глаза.

– Яночка, Яночка. В том-то и дело , что я все прекрасно знаю... Рома, ты там не уснул? Поднимись пожалуйста на второй этаж. У нас тут чп.

Я подняла взгляд на деда и он нахмурившись, выдал:

– На пост охраны позвонил.

–Может он придёт в себя? Давайте я в него водой побрызгаю?

– Из вазы? – Уточнил дед.

Я обняла себя за плечи.

Охранник Рома появился минутами позже и посмотрев на то, что было в коридоре, охнул. Но не став особо разбираться в том, кто был причиной падения одного из нанимателей, Роман наклонился, подхватил Алекса за подмышки и приподняв, выручил глаза, словно потянул спину. Дед нахмурился, стукнул тростью.

– По другую сторону, вторая дверь.

Рома кивнул и потащил Алекса в сторону спальни. Почти на моменте, когда надо было зайти в дверь, Алекс дёрнулся и из-за этого Рома, растерявшись, опустил его опять на пол. Алекс протяжно вздохнул и тряхнул головой, прижимая ладонь к виску.

– Господи, Янина. – Произнёс он недовольно и зло.

Дед приобнял меня и цыкнул языком.

– Коня на скаку остановила! — усмехнулся дед.

– Того гляди, дом подожжёт. – добавил Алекс и опершись о руку Романа, медленно встал. — Все мозги стрясла. Все мозги стрясла. – Произнёс недовольно бывший муж и дед заметил :

– А ты прежде чем руки свои распускать, головой бы подумал трижды– к замужней женщине лезешь, а не к девке своей.

Алекс скорчил физиономию и махнул рукой. Зашёл в свою спальню. Я растерявшись, не знала куда себя деть и дед развернув меня в сторону моей спальни, заметил:

– Ты это, не нервничай. Проходи.

Когда мы остались в моей комнате, я тихо произнесла :

– Мне надо уехать.

Дед нахмурился.

– А мой день рождения? Так и знал бросишь старика.

Совесть тут же взметнулась.

– И про Лариску не думаешь? – Дед покачал головой.

– Не в этом дело. Я всего лишь день нахожусь здесь. Уже успела разругаться с Дусей. Постоянно цапаюсь с Алексом. Я не хочу. С меня достаточно. Чтобы этого ничего не видеть я разводилась.

Дед вздохнул, понимая и скорее всего, принимая мои мысли.

– Я тебя не о чем не прошу. Точнее, как, я тебя как раз-таки прошу, но не приказываю. В конце концов не так много дней рождения у меня осталось. И было бы грустно, если ты вдруг не застанешь последних из них.

– Я десять лет не была у вас на дне рождении.

– И это плохо. Это плохо, что Алексашка так себя повёл. Так развёлся и отрезал все дороги к семье. Но я тебя опять-таки не заставляю,не принуждаю. Я тебя прошу. Подумай о старике.

Дед кряхтя, наклонился. Я чмокнула его в щеку и проводила из спальни.

Рано утром созванивалась с Сергеем. Сидела на открытом балконе и не могла собрать себя в кучу.

– И если у нас вот этот вот объект уйдёт в продажу, то нам стоит подумать над рекламной компанией следующего комплекса. – Произнёс Серёжа и я поспешно кивнула, записывая в ежедневник будущие планы. – Янин, у тебя все хорошо?

Я замялась.

– Деду сказала , что хочу уехать, а он как-то так выдал , что не так много дней рождения у него осталось.

Серёжа покачал головой.

– Я буду рад, если ты приедешь как можно раньше. Но буду огорчён, если ты пропустишь что-то важное для этого старого лиса.

Пообщавшись с Серёжей, я поняла, что он уже опаздывал на сделку и в этот момент экран занял Руслан.

– А можно я, когда ты приедешь, соберусь с ребятами? Мы хотим сходить в лазерный клуб.

– Конечно, родной. – Тихо заметила я и улыбнулась.

Руслан мялся, рассказывал о том, как он проводил дни без контроля матери и при этом обидчиво надувал губы, когда я говорила , что няня все равно нужна. Хотя бы просто, чтобы знала, где он находится. Руслан был в таком возрасте , что стремился к самостоятельности. А глядя на Сергея, он старался быть как можно больше взрослым. Такое своеобразное чувство того, что надо быть похожим на папу. Я улыбалась от этого.

– И вообще, я очень скучаю. – Произнёс Руслан и я услышала, как дверь балкона щёлкнула.

Резко обернулась и увидела деда стоящего и выжидательно смотрящего на меня. Произошла заминка.

Молчание повисло в воздухе плотным туманом.

Дед переставив трость, шагнул на балкон. Упёршись одной рукой в стол, он наклонился к моему телефону и тихо произнёс :

– Здравствуйте, молодой человек. Мы с вами ещё не знакомы, но думаю самое время пообщаться.

глава 18

Я бросила непонимающий, но наполненный гневом взгляд на деда. Он сделал вид, будто бы ничего не заметил, подтянул тростью соседний стул и опустился рядом со мной. Развернул слегка к себе мобильный.

– Меня зовут Валентин Эдуардович. А вы молодой человек?

Руслан растерялся. Посмотрел искоса на меня, пытаясь прочитать реакцию на моём лице. Но я только прикрыла глаза, показывая сыну , что пусть уж говорит.

– Руслан.

– Приятно познакомиться, Руслан Сергеевич. Я правильно понимаю?

Сын поспешно кивнул. Я посмотрела на деда тем самым взглядом, который говорил о том, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Расскажите, как у вас дела, Руслан Сергеевич? Как вы учитесь? К чему вы испытываете интерес?

Руслан совсем растерялся.

– Ну, мне обж нравится. Папа сказал, если я этот год тоже закончу без четвёрок, то он мне самый настоящий противогаз купит. И летом следующим пообещал , что мы поедем на каньон. Там ещё “кавказскую пленницу” снимали.

Дед усмехнулся и кивнул.

–А вы? – Руслан заинтересованно подался вперёд, стараясь разглядеть деда. И тот вздохнув, признался.

– А я дедушка Ларисы. Вот мы все собрались, потому что у Ларисы дочка родилась.

Руслан вздохнул.

– Я тоже хотел приехать, чтобы на Ларисину дочку посмотреть, но мне к школе надо готовиться.

– Это похвально. Но в любом случае, как только подготовитесь к школе– я буду рад видеть вас у себя в гостях. Ко мне вы можете приехать в любой момент.

– Спасибо. – Наконец-то пришёл в себя Руслан и посмотрел на меня.

Я перевела взгляд на деда. Тот пожав плечами, вздохнул и провёл ладонью по седой щетине.

– Что ж, не буду больше отвлекать, Руслан Сергеевич.

Я поспешно нажала кнопку отбоя вызова, как только Руслан попрощался и перевела взгляд на деда. Тот как-то грустно улыбнулся, отведя от меня глаза и произнёс:

– Ну, хотя бы познакомился.

Он не стал ничего объяснять. Не стал рассказывать, для чего это было знакомство– просто медленно встал и опираясь на трость, вышел сначала с балкона, а потом из моей спальни. Я осталась сидеть, находясь в некотором шоке. А потом все-таки совладав с собой, отправилась в спальню к Ларисе.

Сегодня Майя плохо спала и было видно , что она мучается животиком. Вызвали врача.

– Ларис, слушай, я никогда не спрашивала по поводу того, что когда ты приехала, ты общалась же с папой? Что он тебе говорил по поводу своей второй семьи?

Лариса нахмурилась.

Я не создавала такую ситуацию, что ребёнок не должен общаться с отцом. Нет, они общались и даже в течение первого года очень много времени созванивались. Но поехала она на каникулы только, по-моему через год к нему.

Лариса пожала плечами.

– А почему ты спрашиваешь сейчас?

– А мне интересно. Дед проронил такую интересную фразу о том, что сейчас его эта девка висит ярмом на шее. И мне стало вдруг любопытно, почему дед так сильно заинтересован в том, что не приехал Руслан?

Лариса пожала плечами.

– Знаешь, я же маленькая была. Я очень многого не понимала. Точнее я понимала только то, что мне объясняли. Бабуля с дедулей не вдавались в подробности того, как сложилась жизнь у отца.

Лариса шагнула в сторону. Потёрла запястьем лоб, подбирая слова.

– Я просто с их слов понимала , что мама с папой разошлись, потому что у папы появился кто-то другой. Но я отцу никогда не задавала этот вопрос напрямую.

– Тебе неужели было не интересно? – С сомнением уточнила я, глядя на дочь.

Нет, я была в ней уверена. Я знала, что она мне врать не будет.

Но проблема была в том, что я прямых вопросов не задавала.

Лариса пожала плечами.

– Мне достаточно было того, что я знала, что у тебя с Серёжей все хорошо и виновную сторону я явно не собиралась выслушивать. Отец никогда не затрагивал эту тему. Он обходил её, а я не задавала вопросы по поводу того, почему вы с ним разошлись. Я это спрашивала у бабушки. А она объясняла это так, как я тебе, только что рассказала, а что касательно его женщины– я не знаю, мам, чем там дело закончилось. И уже когда я переехала сюда, поступив, ни разу не поднимался вопрос , что он что-то не может мне сделать, дать, посоветовать из-за того, что у него на это нет времени.

Лариса тяжело сглотнула слюни и уставившись в упор, закончила свою мысль.

– Когда я приехала учиться, я у папы была на первом месте, понимаешь? Я не могу сказать , что у него была какая-то другая жизнь. У него была жизнь отца, который в разводе. Он не рассказывал мне о том, что у него хорошая семья или у него хорошая супруга. Он рассказывал о том, что: “мы с твоей мамой друг друга очень сильно любили”. – И голос у дочери дрогнул. Причём так сильно , что не заметить это было невозможно. – После того, как я уехала из Сочи, я ни разу не услышала , что у отца есть какая-то жизнь, кроме той, которая была с тобой. “Мы с твоей мамой любили друг друга”. – Тихо произнесла Лариса. “ Мы очень сильно с твоей мамой любили друг друга. Я её до сих пор люблю”.

Глава 19

После разговора с дочерью я осталась в растерянных чувствах. Непонятно было– стоила ли игра свеч? Мне очень хотелось задать этот вопрос Алексу. Я просто не понимала, если у него ничего не сложилось с той женщиной, если она просто воспитывает их ребёнка, то для чего надо было ставить меня в известность? Прав был дед , что я бы ни о чем не догадалась. Но нет, Алексу было важно, чтобы я узнала обо всем этом.

Мысли завели меня в какой-то тупик.

Бывшая свекровь поймала меня, когда я тащила от ворот дедов подарок и качнув головой, заметила:

– А ты ведь не изменилась.

Я грустно улыбнулась.

– Вы тоже.

С ней после развода я разговаривала на “вы”, не потому, что хотела подчеркнуть пропасть, которая легла между нами, а потому, что вроде как неудобно было. Мать Алекса качнула головой.

– Да ладно тебе, ты никогда не умела врать. У нас в этом плане Дуся все-таки занимает первое место.

Я переступила с ноги на ногу. Не знала, для чего свекровь начала этот разговор.

– Да и вообще, после того, как вы развелись с Сашей, Дуся везде решила занимать первые места. Первенство по подхалимству, по лицемерию. Даже по тому, как вовремя уметь появиться перед нужными партнёрами. Дусе очень, очень претила мысль о том, что ты первая невестка: правильная и всеми любимая. И на протяжении всех этих десяти лет после вашего с Сашей развода, я только и натыкалась на ситуации того, что мне старались очень сильно разбавить память какой-то несуразицей. И о том, что Сергей был вхож в семью не только как крестный Ларисы, и о том, что не просто так ты вышла замуж.

– И как? – Спросила я напряжённо.

– Да никак, никак Янина. – Грустно произнесла свекровь и приблизившись, перехватила свободный конец продолговатой, длинной коробки, в которой лежала трость.

– Тяжеленная.

– Деду подарок. – Ответила я холодно выныривая из ностальгии. Свекровь поспешно кивнула.

–И сказать бы свято место пусто не бывает, да как-то так получилось , что это не работает с Алексом. И здесь даже иной раз думаешь , что не тот сын совершил ошибку.

Свекровь отвела от меня глаза, не желая удостовериться, поняла ли я намёк или нет. Но я поняла.

Лучше бы Гриша изменил.

– В любом случае, что нам с вами рассуждать о том, что уже случилось и чего не исправить?

– Ты права.

Мы дошли до дома и я перехватив поудобнее коробку, поднялась по ступеням. Спину прожигал тяжёлый, немигающий взгляд женщины, которую я когда-то называла матерью.

После ужина спустившись с Ларисой на прогулку в сад, я чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я не смогу с тобой побыть, так, как планировала до начала учебного года.

Лариса не стала отговаривать. Не стала заверять меня , что все станет лучше, когда мы отметим дедов день рождения. Она просто кивнула, принимая тот факт, что мне тяжело.

А когда я проводила её до спальни, то поняла, что уснуть сегодня не смогу и даже разговор с Сергеем и Русланом у себя в спальне, не подарил мне нужного спокойствия. Вышла на террасу, накинула плед на ноги. Со стороны там, где не было фонариков, раздалось деликатное покашливание, такое, что я подумала, будто бы Гриша тоже любитель ночных посиделок.

Но нет.

В пятне света появился Алекс. Он облокотился на перила террасы и вздохнул.

– Знаешь, – спустя томительное мгновение произнёс бывший муж. – Иной раз кажется , что настолько нелепо складывается жизнь, что хоть вешайся. Я безумно жалею, что ты не родила от меня сына.

В горле запершило.

Да так сильно, что я задавила глубоко внутри себя кашель.

На глаза навернулись слезы.

Плед упал на прогретые солнцем деревянные полы и я встав, впервые за столько лет, обвинительно ткнула.

– Если бы ты тогда не сел за руль, у тебя бы сын был намного старше моего Руслана!

Глава 20

Много лет назад.

Ларисе должно было исполниться двенадцать , когда мы с Алексом узнали, что я забеременела вторым.

У нас был такой большой перерыв между беременностями и детьми, потому что с Ларисой было тяжело.

Особенно — когда мы ещё доучивались.

Точнее я училась, а Алекс разрывался на несколько частей для того, чтобы семья ни в чем не нуждалась.

Мы нуждались, но я просто скрывала это от мужа. Я не рассказывала о том, что соседка с верхнего этажа приносила детские пелёнки, выстиранные, выглаженные и почти в идеальном состоянии. Соседка качала головой и говорила :

-Да ничего страшного нет. Все мы так жили. Это от внучки осталось, я как много лет назад их постирала, погладила, убрала в чемодан, так и лежали. А тут ты Ларочку родила.

Я благодарила, пряча слезы.

Легко не было.

Но я старалась скрывать от Алекса , что нужда была.

И это было тяжело для нас обоих. Поэтому со вторым ребёнком мы не торопились. Алекс один раз усмехаясь, сказал , что скоро пойдём за вторым , а я тогда так напугалась и долго рассказывала ему ночью о том, что надо, чтоб ребёнок у нас родился попозже, чтобы и Лариса подросла, и чтобы прошли вот эти первые напряжённые моменты с садиком, со школой. Алекс поддержал, сказал , что, когда я буду готова, тогда мы обязательно родим второго ребёнка. Дед ходил, ворчал , что мы и так затягиваем, но Алекс никогда не был зависим от мнения семьи. Он не принимал ни помощи никакой, ни поддержки, потому что знал цену всего этого.

И вот когда Ларисе было двенадцать , мы забеременели вторым. Это был долгожданный ребёнок, потому что у нас сразу не получилось. Я думала, что я болею или может быть, возраст уже. Но нет, все было на самом деле хорошо. Просто беременность в девятнадцать и намного позже– это разные состояния, разная подготовка и разные исходные данные.

Когда я принесла тест на беременность, я думала Алекс сойдёт с ума. Он звонил своим партнёрам, он звонил родителям, кричал в трубку:

— Мы ребёнка ждём!

Он деду звонил и кричал о том, что будет у тебя ещё внук или внучка.

Алекс не был зациклен на том, чтобы родить мальчишку. А я переживала, знала, что деду внука подавай. Алекс тогда меня поймал за руки, уложил на кровать, задрал мне футболку и целовал живот.

– Да какая разница, Янин? Девчонка или мальчишка? Какая разница? Самое главное, что у нас будет ещё ребёнок. Надо только Ларисе как-то это сказать.

Лариса обрадовалась. Ходила, прижимала ладони мне к животу и говорила , что вот-вот встретимся скоро, скоро.

Вторая беременность была сложнее первой. Настолько , что я в первом триместре дважды лежала на сохранении.

– Ну, что вы хотите – возраст. – Сварливо говорил наш лечащий врач, глядя Алексу куда-то за плечо.

С Алексом разговаривать он боялся. Это мне он рассказывал о том, как важно, чтобы фолевая кислота была в норме, потому что это влияет на усвояемость других элементов. Он мне рассказывал, как важно обязательно обследоваться только в их больнице. Алексу он ничего подобного не нёс и Алекс из-за этого раздражался.

– Вы можете говорить со мной не как с последним идиотом? Если с моей женой что-то не так, то спрашивать буду лично с вас. И не удивляйтесь, если полетят головы.

Вторая беременность отличалась от первой , потому что меня словно жар-птицу старались оградить от всего: от лишних глаз, от лишних каких-то потрясений. Мне даже тогда никто не сказал о том, что родители у Алекса попали в аварию на трассе. Я узнала это уже постфактум и долго не могла понять, почему в какой-то момент муж ходил мрачнее тучи, а я переживала, искала причину в себе.

Вторая беременность была очень тяжёлой.

Первый раз началось подтекание вод. Наш лечащий, глубокомысленно глядя на меня в палате, двигал по носу очки и говорил , что это конечно очень плохой признак, возможность патологий. Алекс тогда не выдержал и долбанул в дверь кулаком, так, что она чуть с петель не слетела, но вмятина осталась.

Муж меня увёз в перинатальный центр и мы с замиранием сердца ждали результатов.

Вторая беременность была сложнее первой . Никто не хотел меня тревожить. Никто не хотел, чтобы я переживала. Помнила , что Лариса очень часто оставалась то у моих родителей, то у родителей Алекса, чтобы я лишний раз не топталась на кухне, не возилась со школой.

И когда Алекс меня привёз в перинатальный центр, был не самый приятный разговор.

Глава 21

Суетный нервный врач, глядя на моего раздражённого мужа, который переживал за меня больше, чем кто-либо на свете, пытался объяснить , что такое случается.

– Но это не говорит о том, что необходимо прерывание беременности или какие-то радикальные меры. В любом случае все анализы, которые отвечают за патологии, можно будет сдать позднее. Сейчас главное стабилизировать состояние.

Меня стабилизировали. Алекс каждый день приезжал ко мне в больницу и привозил охапки цветов, только чтобы я улыбалась. Это тяжело улыбаться, когда ты переживаешь за собственного ребёнка, пусть маленького, пусть ещё совсем горошинку, которая внутри тебя. Но это страх. У любой матери всегда будет страх за ребёнка, без разницы в каком он состоянии находится :то ли только появился, то ли родился, то ли вырос и нянчил своего ребёнка.

Я помнила, как меня каждый раз простреливала паника от того, что с моим малышом может что-то случиться, Алекс садился на корточки возле моей койки, проводил ладонью по волосам.

– Дай ты не бойся. Не бойся. Янина, это же наш малыш, ну ты что. Ты сильная, я сильный. У нас не может быть слабого ребёнка. Выберется. Да все нормально будет. Ты зря так переживаешь.

Я кивала, чтобы его не расстраивать. Прижимала к губам его ладонь и дышала им.

Врачи делали свою работу профессионально и очень тактично. Медсестры ставили мне капельницы и приободряли меня.

– Ну что вы? Что вы! Не бойтесь! Такое случается. Всех выхаживали и вас выходим.

Они были правы, меня выходили и отпустили домой. Свекровь так переживала , что за день мне могла позвонить несколько раз. Она считала, что мне нельзя мыть полы наклоняясь. Она считала , что мне нельзя ничего тяжелее двух килограмм поднимать– бутылка воды и все. И были постоянные звонки Алексу.

В такие моменты он , заходя в нашу спальню, подолгу гладил меня по животу и разговаривал с ним так, что слезы наворачивались на глаза сами собой.

– Ты знай, мы тебя здесь ждём. – Грозя пальцем животу, произносил Алекс . – Так что не думай, будто бы можешь сбежать куда-то. Мы тебя здесь так сильно ждём, что у тебя старшая сестра уже даже игрушки стала присматривать. Так, что ты не оплошай.

Потом он поднимал глаза на меня и улыбался, стараясь вселить в меня веру , что все действительно будет хорошо.

Поздняя осень, которая все не решалась прийти в город, нагрянула внезапно. В какой-то момент лужи из-за перепада температур покрылись льдом. И надо было именно в это время нам с Алексом уехать в снятый дом в Сосновом Бору. Я благодарила Богов после , что с нами не было Ларисы. Дочка осталась с моей мамой, которая настаивала на том, чтобы мы с Алексом проводили побольше времени вдвоём, потому что она прекрасно знала , что с Алексом я не буду напрягаться. А с дочкой там надо будет то обед приготовить, то здесь сумку с книжками поднять.

И поэтому, когда мы поехали на выходные в Сосновый Бор, ничего не предвещало беды. За исключением того, что поздняя осень нагрянула. Той ночью ударили сильные морозы, а у нас тогда не внедорожник был, а седан на летней резине. По факту это никак не повлияло бы на ситуацию, если бы она произошла в течение дня, но это случилось ночью.

Я проснулась от скручивающей боли, которая сидела внизу живота.

Дом был бревенчатым, основательным. От него вкусно пахло сухим деревом и в этом калейдоскопе запахов я не сразу разобрала, что где-то витает совсем не типичный аромат железа. Такой, от которого зубы сводит. Я помнила , что первое, что я сделала чисто интуитивно– зажала между коленей подушку, потому что мне показалось , что я как-то неправильно повернулась или потянулась. Только легче не стало. И в тишине осенней ночи я позвала.

– Алекс что-то не так…

Я помнила бледное от шока лицо мужа. Я помнила, как у него дрожали губы при виде окровавленных ног и разводов на простыни.

– Не бойся. — Стараясь совладать с собственными демонами произнёс Алекс. – Не бойся. Мы сейчас просто сядем и поедем в перинатальный центр. Я уверен , что все будет хорошо.

Я лежала на постели и тихо ревела, уткнувшись носом в подушку. Скорая не приехала бы в загородный посёлок. Вариантов не было, надо было самим уезжать. Алекс быстро старался меня одеть. Штаны мне натягивал. Кофту на две пуговицы застегнул. На руки взял так, чтобы я уткнулась носом ему в шею и дышала сладко-горькой нотой лемонграсса. Он положил меня на заднее сиденье, укутал пледом и завёл машину.

Поздняя осень, которая так долго не могла прийти в город, совершила самую настоящую подлость– гололёд на дороге.

Машина, выскочившая из поворота и не справившаяся с управлением, долбанула нас в бок так, что занесло и ударило в отбойник. Я только успела вскрикнуть, когда машина, пробив отбойник, наклонилась над обочиной. И уже тогда было понятно , что ничего хорошего не будет.

Врачи говорили потом , что выкидыш начался задолго до аварии.

Врачи говорили , что я бы в любом случае не выносила ребёнка.

На протяжении всех этих лет я старалась заглушить в себя голос– злой, обидчивый, который был насквозь пропитан ядом.

И почему-то встретившись с Алексом после десяти лет в разводе, я не смогла сдержать эти слова на языке.

Глава 22

По лицу Алекса пролетела тень. Он вдруг весь помрачнел, стал, как раз на эти десять лет старее. Я прикусила губы до боли. Стиснула кулаки, потому что я не имела права этого говорить. Потому что данные врачей сходились на том, что все это произошло до аварии. Но он мне сделал больно. Он меня предал. Мне пришлось бежать, трястись. Закусывать губы до крови. Улыбаться Ларисе и говорить, что все хорошо.

Он мне сделал больно и пусть теперь он подавится этой болью.

– Спасибо, что ты мне это сказала. – Тихо произнёс Алекс .

А теперь в нём не было этих примесей развязного шута, какого-то безумного Фигаро.

– Действительно спасибо , что ты мне это сказала. – Дрогнувшим голосом повторил Алекс , отталкиваясь от перил. – Мне так хотя бы понятно вдруг стало , что я в этой истории злой герой. Я отнял у тебя сына. Поэтому ты не дала мне стать второй раз отцом? Спасибо. Спасибо за то, что это обвинение все-таки прозвучало, а ты не носила его и дальше в себе. Спасибо, что хоть десять лет спустя ты призналась в том, что винила меня все это время в той аварии. Спасибо Янина. Спасибо, любовь моя.

Произнеся это, Алекс шагнул в бок и меня ударило ветром. Я приоткрыла рот, чтобы не сойти с ума от давящего пульса, который бил по вискам и по ушам так, что их закладывало. Я сделала шаг в сторону. Упёрлась ладонями в перила. Опустила лицо и тяжело задышала.

Хватит. Достаточно встреч с призраками прошлого. Я все возможное делала для того, чтобы моя дочь никогда не подумала, будто бы её семья раскололась надвое. И все возможное делала для того, чтобы Лариса не чувствовала себя брошенным ребёнком , расставшихся родителей. С меня достаточно. Я больше не могу. Я не могу вариться в своём прошлом, когда у меня есть настоящее.

Я залетела в спальню. Вытряхнула ноут, раскрыла приложение с билетами. Ближайший рейс был на шесть утра. Мне это подходило. Мне было плевать на день рождения. Я не собиралась оставаться здесь ни минуты. Я просто хотела поздравить деда рано утром, до самолёта. И закончить на этом нелепую попытку вернуть себе дочь.

Я собирала вещи поспешно. Скидывала их в чемодан горой. А потом подпрыгивая, пыталась застегнуть его. Пока корячилась с этим чёртовым чемоданом, который словно предатель не желал ничего сделать в помощь, ощутила, что мутило так сильно, что аж челюсть сводило. Но обошлось. Я посмотрела на трость, которая лежала на комоде– стеклянный корпус, гравировка, тяжёлое серебро.

Деду понравится подарок.

Я собиралась безумно быстро и самое главное проверила паспорт, который закинула в сумку. В голове молоточками стучали мысли о том, что когда-то давно был сделан выбор не в пользу меня и это было не про Алекса. Я ничего не могла с этим поделать, кроме как смириться. Я не могла по прежнему биться головой, только чтобы у меня было понимание , что моя дочь по-прежнему со мной. Нет. Она Ростова, какую бы фамилию сейчас по мужу не носила.

Когда до самолёта оставалось чуть больше двух с половиной часов, я вышла из своей спальни. Дом находился в тягучей сонной полутьме.

Я знала , что подниму деда, но если я уеду молча, это будет почти плевком в душу.

Я не хотела плевать.

Я не хотела становиться похожей на Ростовых. Я хотела быть самой собой. Той, которой воспитание не позволит молча скрыться в ночи, а которая скажет в глаза о том, что уезжает.

Приблизившись к спальне деда, я постучала в дверь.

Не он, так Алевтина подорвётся и откроет.

Но видимо я недостаточно громко постучала, потому что мне никто не ответил.

Я повторила несколько ударов по полотну.

Ответом была все та же тишина.

Я шмыгнула носом и постаралась поудобнее перехватить дедову трость.

Занесла руку для удара вновь и поняла, что дверь слегка приоткрыта.

Толкнула её, зная , что некрасиво заваливаться в спальню к пожилому человеку.

– Валентин Эдуардович. — Тихо произнесла я из тьмы, шагнув в мягкий полумрак. На тумбочках стояли ночники и светились мягким, жёлтым светом.

Дед лежал на спине с раскрытой книгой на груди.

– Валентин Эдуардович. – Произнесла я погромче и несколько раз кашлянула.

Только тишину ничего не нарушало.

И Алевтины рядом не было.

Я шагнула ещё раз к кровати.

Что-то неприятное, до ужаса страшное коснулось холодными пальцами сердца.

Я посмотрела на деда вроде бы, как спящего.

– Валентин Эдуардович. – Позвала я громче, услышала, как мой голос задрожал. – Валентин Эдуардович.

Трость выпала из ослабевших рук.

Дрожащие пальцы дотронулись сухой, прохладноватой кожи запястья.

Там должен был быть пульс.

– Валентин Эдуардович... – Заревев, проскулила я.

Глава 23

Он единственный что-то знал.

Он единственный что-то подозревал.

Он единственный был уверен в том, что он не увидит своего внука, поэтому нагло зашёл в мою спальню, когда я разговаривала с Русланом.

Поэтому, злясь, накричал на меня в ресторане.

И поэтому попросил остаться…

Он один единственный знал, что гости будут собираться не на день рождения.

Слезы потекли по щекам.

Я боясь любого движения застыла, как вкопанная возле кровати деда.

— Валентин Эдуардович. — Позвала я и потом, не выдержав, приблизилась.

Дрожащие пальцы попробовали нащупать сонную артерию, там же тоже есть пульс, правильно?

Там же должен был быть пульс, но его не было.

Я шарахнулась от кровати.

Споткнулась о трость, которая покатилась в сторону двери.

И также спиной вперёд я вышла в коридор, прижимая ладонь к дрожащим губам и уперлась в дверь напротив.

Один короткий хлопок по двери.

Такой, что эхом отразился от стен.

Меня затрясло, я качала головой, не могла поверить вто, что это произошло, в то, что это я стала свидетелем, в то, что это я застала деда на самом краю.

Дверь резко распахнулась, и я по инерции сделала ещё один шаг назад, упираясь лопатками в грудь Алекса.

— Ты чего? — Спросил он недовольно, хрипло, со сна.

А я ничего не могла сказать, стояла, качала головой, прижимала пальцы к губам.

— Янина. — Позвал бывший муж, но я по-прежнему не реагировала, и только открытая дверь дедовой спальни, из которой тянуло тусклым жёлтым светом могла быть лучшим ответом в этой ситуации. Но, Алекс, видимо, растерявшись, не понял, что произошло. Поэтому, когда я ледяными пальцами схватила его за запястье, он словно пришёл в себя.

Я успела поднять на него глаза.

Заикаясь, произнесла:

— Дед, дедуля…

В глазах Алекса отразилось столько страха, что если бы я не знала своего бывшего мужа, я бы подумала, что он действительно чего-то боится, а потом с лица исчезла вся краска. Настолько, что Алекс сам, растерявшись, не сразу сообразил. Но когда я повторила безжизненным голосом:

— Дед…

У Алекса сорвало тормоза.

Он, отодвинув меня, резко выскочил из спальни, я успела услышать короткое и злое:

— Твою мать…

Он в один шаг пересёк коридор и оказался в спальне деда, и я только тогда услышала сдавленные фразы:

— Нет, нет, нет, нет, ты что удумал? Нет. — Зарычал Алекс. А я, запрокинув голову стояла и сглатывала слезы. — Нет, нет, ты. Ты чего?

Я шагнула следом за бывшим мужем и увидела, что Алекс стоит на коленях перед постелью деда. Держит его за руку, пытается привести в себя.

Только это уже было бессмысленно.

— Эй, ты же обещал. Нет, ты чего? — Зло спросил Алекс.

Я ударилась плечом в косяк.

Заскулила как-то особенно больно. Тошно.

Алекс бросил на меня короткий взгляд.

— Ты…

— Я собиралась уехать. Хотела поздравить его с днём рождения. — Тихо сказала, захлёбываясь слезами. — А он как будто бы спал.

Я посмотрела на бывшего мужа, увидела у него на глазах слезы. Алекс резко отвернулся, не желая, чтобы я была невольной свидетельницей, встал с пола, вылетел мимо меня из спальни.

Несколько ударов по дверям, одна за одной.

В спальню влетел свекор.

Растерянный, не понимающий, что случилось…

— Отец, ты чего? — Спросил он дрогнувшим голосом, я не смогла больше стоять. Меня словно подкосило, и я упала на маленький пуфик, который стоял за дверью, обняла себя за плечи.

— Папа, — проскулила свекровь, заходясь

рыданиями.

— А где Алевтина? — Спросил Алекс, и свекровь попыталась сбивчиво ответить:

— Она в город уехала вечером. Подарок его забрать, обещала утром вернуться.

Тётя Алевтина была на пять лет младше деда. Его третья супруга, которая передвигалась по дому тихой мышкой. Носила при себе успокоительное на травках и тонометр, потому что деду по-другому нельзя.

Когда в спальню влетел Гриша снова прозвучал тот самый вопрос:

— Дед, как ты так?

Я вжималась в стену, сидя за дверью. И захлёбывалась слезами.

Я не знала, что надо было сказать, я не знала, что надо было сделать. И когда в спальне появилась Лариса, я поняла — молоко однозначно пропадёт. Потому что дочка любила своего прадеда.

Лариса, залетев в спальню, тут же ринулась к кровати, перехватила за холодную руку деда. И с криком стала причитать:

— Нет, нет, нет, нет, Дедуль, ты же обещал, ты же мне на последний мой день рождения подарил самый важный подарок, ты же сказал, что ещё лет пять точно будешь с нами. Ты зачем этот подарок сейчас отбираешь, дедуль? Нет!

Алекс старался оттянуть Ларису. Но ничего не выходило, дочь взмахивала руками, отворачивалась, выкручивалась.

— Нет, нет, нет, пожалуйста.

Я не могла слышать, как плачет ребёнок.

Медленно встала, преодолевая боль во всех мышцах. Шагнула вперёд, поднырнула Ларисе под руку и перехватила её, обнимая.

— Мам, ну он обещал мне мам, мам, он ещё пять лет обещал мне, мааааам…

Глава 24

Большой дом вдруг резко стал наполнен народом.

В большом доме вдруг не оказалось ни одного тихого угла, где не было бы слез, воспоминаний и боли.

— Ты не можешь уехать, — залетев ко мне в спальню, хрипло произнесла Лариса, взмахивая руками, — ты не можешь сейчас уехать. Не когда, он ушёл. Мам, ты вообще понимаешь, что вместе с ним ушло, блин, многое. Вместе с ним ушла часть нашей жизни. Ты понимаешь это? Ты не можешь уехать.

Ларису трясло, и била крупная дрожь, у неё подрагивали губы. Словно бы от тремора дрожали руки.

— Не нервничай…

— Я запрещаю тебе, я запрещаю. — Проскулила Лариса, падая в кресло, уронила лицо в ладони. — Я запрещаю тебе, ты не должна уезжать не сейчас. Не предавай хотя бы память о нём, я тебя прошу. Он тебе ничего плохого не сделал, он любил тебя всем сердцем. Я только и слышала о том, что отец виноват. Я только и слышала о том, что он любил тебя. Деда никогда не скрывал, что он любил тебя, как свою внучку. Не предавай его, не уезжай, проводи его в последний путь!

Лариса кричала.

Я не знала, что делать.

Свекровь тихо произнесла.

— Алевтина едет с дочерью. У неё там истерика, просто, я не знаю, я не знаю, что будет, когда она приедет.

А было так, что тётя Алевтина, когда приехала, упала на колени.

— Валя, Валя! — Кричала она на всю спальню. — Валь, ну как ты мог? Валь, ну пожалуйста.

Алекс поднимал её, она цеплялась ему в плечи, кричала.

— Это же просто глупая шутка! Да он просто нас хотел разыграть, правильно?

В горе люди пребывают в разном состоянии, в горе люди заходятся слезами, не верят, страдают.

— Так, я все решила! — Дуся стояла в середине коридора и надменно смотрела на мою бывшую свекровь. — Я все решила, часть гостей останется, потому что у нас завтра будут похороны. Часть гостей разъедется по домам. Все хорошо. Сейчас у меня два ассистента обзванивают всех, кто должен был приехать вечером. Я все контролирую, все возможно поправить. Самое главное, что не будет никакого скандала. Самое главное успеть до всех донести, что они приезжают, не на светское мероприятие, а на похороны.

Свёкор не выдержал.

— Ты можешь заткнуться? — рявкнул он зло, останавливаясь напротив невестки. — Стоишь, рассуждаешь о том, как бы сохранить имидж, как бы выкрутиться из этой ситуации, дура. Дед умер, дура!

Свекровь ринулась за свёкром, скрылась с ним в комнате.

Дуся застав меня возле спальни Ларисы, надула губы, сложила руки на груди.

— А ты что, встала, пошевели жопой, сделай хоть что-нибудь полезное в этом деле.

Я смотрела на неё как на больную и одержимую.

Лариса высунулась из своей спальни, услышав эти слова, и, поджав губы, взмахнула рукой, показывая один интернациональный жест.

— Иди к черту, Дуся, — произнесла зло моя дочь, и я вдруг поняла, что не часть жизни уходила вместе со смертью деда.

Рвались цепи.

Толстые, корабельные, которые держали всех не в рамках приличий. Держали всех в своём уме.

Я слышала треск железа, которое расходилось под давлением.

Ритуальный агент приехал в полдень.

— Хорошо, Александр, я вас понял, — сказал щуплый подвижный мужчина разговаривая с моим бывшим мужем. — Мы все проведём в кратчайшие сроки. Не будет никаких заминок, никаких задержек. Я понимаю, вам надо приехать в салон. Либо, если хотите, я скину вам быстро образцы, выберите все сопровождающее для похорон. Если хотите отпевание…

Алекс поспешно кивнул.

— Да, мы хотим отпевания в Новокузнецком храме.

Ритуальный агент насупился, посмотрел исподлобья на моего бывшего мужа.

— Почему, там при кладбище есть замечательная часовня.

— Потому что мой дед. Хотел. Отпевание. В Новокузнецком храме. Я прекрасно знаю отца Себастьяна. Договариваться надо с ним.

На Алексе не было лица. В висках как будто бы появилось больше серебра. Лицо осунулось.

Гриша стоял на первом этаже в зале возле бара. Бокал то и дело днищем ударялся о стол.

— Гриша, хватит, — тихо попросила бывшая свекровь, приближаясь к сыну со спины и обнимая его.

— Кто-нибудь! — выдохнул сквозь зубы Гриша, кто-нибудь, позвоните, мать вашу, дядьке из Рязани, он должен успеть прилететь. Дед не простит, если его брат не приедет.

Горькое послевкусие ладана на языке.

Задернутые шторы по всему первому этажу.

Повар, тучная женщина сорока лет, с пирогами.

Холодные пальцы Ларисы.

Кряхтение Майи.

Корабельные цепи трещали, потому что сдерживали все. И сейчас открывалось неприятно, гнилое, что ли, нутро.

— Добрый вечер, Вениамин Васильевич. — Тихо произнесла я в трубку, все-таки набрав двоюродного брата деда. — Вы, наверное, меня не помните, но мне важно сказать вам печальные новости. Валентин Эдуардович сегодня ночью скончался. Похороны завтра. Он бы хотел, чтобы вы приехали.

Глава 25

— Дура, дура! — донеслось из-за двери. — Господи, бегает, унижается, идиотка.

Гриша был пьян.

И на кого-то кричал в своей спальне.

— Дура, чокнутая дура!

— А что надо, как ты, блаженно всем в рот заглядывать?

— Замолчи! — рявкнул Гриша на Дусю.

Я сделала шаг, желая дойти до гостиной и сказать свекрови, что я позвонила брату деда.

— Замолчи!. Господи, сколько унижений, сколько унижений… Носилась, непонятно куда пристраивалась. Господи, ты что думаешь, я идиот? Ты думаешь, ничего в этой семье никто не замечает? Все всё прекрасно замечают и твоё поведение... Идиотка! К Алексу лезла, к Алексу лезла! К Сашке! Господи, насколько надо быть непроходимой дурой, чтобы не понять, что Алекс никогда не согласится на твои дебильные унизительные предложения ребёночка тебе сделать, ребёночка тебе сделать!

Что-то упало в спальне, что-то грохнуло с такой силой, что мне показалось, будто бы Гриша ударил Дусю.

— Ты настолько непроходимая дура, что ты за столько лет никак не могла понять — Алекс никого в этой жизни не любил никогда, кроме своей Янки. А ты лезла со своими предложениями, наследничка, наследничка тебе надо. Дедовы бабки тебе нужны были, идиотка!

— А ты импотент! — закричала Дуся, и он все-таки её ударил.

Визг короткий, оборванный.

Я прикусила губы, медленно прошла в гостиную. Бывшая свекровь сидела в компании какой-то женщины, которая приехала с первой партией гостей, что-то обсуждали.

— Я позвонила деду Вене. — Произнесла и, потоптавшись, сделала шаг назад.

— Спасибо… — выдохнула мать Алекса, вытирая платком красные глаза.

Я двинулась дальше и дошла до лестницы.

— Знаешь… — Спустя полчаса в своей спальне Лариса рассказывала мне. — У него в прошлом году что-то в руку стрельнуло.

Дочка лежала, наглаживая животик Майк. Та чмокала губками. Лариса шмыгнула носом.

— Папа его сразу повёз в больницу вместе с бабулей. Подозревали сердечный приступ, я так испугалась. Знаешь, это очень сильно расхолаживает быть самой младшей. И дед безумно много акцентировал внимания на том, что ты самая маленькая, ты самая любимая. Я хотела ему сказать, что у него еще младше есть, но держала язык за зубами. Я тогда очень сильно испугалась, мы с Лёшей вернулись. И первым делом я поехала пронаведать деда, он смотрел на меня сурово, сердито…

Лариса вытянула руку и легла на спину, глядя в потолок.

— Ты что это удумала, — сказал он мне тогда. А я поджимала губы. Потому что подумала, будто бы он решил сдаться и уйти.— Я тебе ещё пять лет обещаю.

Лариса закусила губы.

— Я тогда не поверила и стребовала с него обещание. Попросила, чтобы он мне на моё день рождения подарил ещё эти пять лет, чтобы прям точно подарил. Я думала, что хотя бы пять лет ещё есть.

Лариса зажала ладонями глаза. Тяжело задышала.

— Завтра моя свекровь приедет, она останется с Майей, когда мы поедем на кладбище.

Я села на кровать, стала перебирать волосы дочери. Она повернулась на бок и прижалась ко мне, уткнувшись носом в живот.

И да, когда мы поехали на кладбище утром двоюродный брат деда ещё не приехал.

— Может быть, просто мы чуть задержимся на отпевании, — произнесла бывшая свекровь, пряча глаза от всех.

Тётя Алевтина не могла прийти в себя, дочка постоянно капала ей сердечные капли. Она боялась, не понимала, что происходило, как она теперь, без своего Валентина. Это была третья жена деда, и они давно жили. Я бы даже сказала душа в душу. Но все в то утро было неправильно и как-то слишком скомкано.

Когда мы доехали до новокузнецкого храма зарядил дождь. Мелкий, противный, пропитывающий одежду влагой. И оседавший на листве гортензий мокрыми кляксами.

Отец Себастьян читал за упокой.

Алекс смотрел на часы.

Свекровь нервно дрожащими руками вытирала лицо.

Дуся стояла позади всех в чёрном платке, в чёрных очках.

Я не знала, что там произошло на самом деле.

Гриша был не в себе, не протрезвевший и, мне кажется, начавший пить с первыми лучами солнца.

На кладбище ехала вместе с Лешей и Ларисой. И к этому времени дождь совсем разошёлся. Поэтому, оказавшись возле могилы, смотрела на жирные комья влажной чёрной земли.

Вместо традиционного распятия, которое ставят на первые несколько лет на могилу уже был готов памятник. Тяжёлая мраморная плита со стеллой. И ещё одна такая плита, которая ляжет сверху.

Лариса перехватила меня под локоть, уткнулась носом мне в плечо, я поняла, что не могу, мне настолько было тяжело и гнетуще от всей этой ситуации, что казалось у меня желудок весь спазмами перетряхивало, сглатывала часто кислую слюну. Пыталась развеять какую-то хмурую дымку перед глазами.

Мне казалось, что это никогда не закончится.

Алекс остановился по другую сторону от Ларисы. Коснулся ладонью её спины, задевая меня кончиками пальцев.

— Может быть, мы задержимся? — Произнёс бывший муж, оглядывая гостей. — Мне написал сын Вениамина, они уже едут. От аэропорта до сюда сорок минут. Писали примерно час назад, скоро должны.

И как только Алекс это произнёс со стороны тропинки послышался хриплый крик:

— Валь, брат, погоди, я за тобой!

Я бросила короткий взгляд в сторону деда Вениамина.

Тошнота, которая все подступала и подступала к горлу, не смогла сдержаться.

Я отпрянула от Ларисы и в несколько шагов скрылась за кустами боярышника.

Вырвало водой.

Горячая ладонь легла между лопаток.

А перед глазами появился белый платок с монограммой «А. Р».

Вырвав из рук бывшего мужа платок, я тяжело задышала. Разогнулась и услышала какой-то печальный и грустный вопрос.

— А ты не беременна?

Глава 26

– Замолчи. – Холодно выдохнула я, разгибаясь и пытаясь договориться с собственным внутренним миром, чтобы не смел больше так взбрыкивать.

Когда я вышла из кустов боярышника дед Вениамин уже стоял возле гроба брата, вытирал скупые слезы.

– Что ж ты? Что ж Валя? На тебя все равнялись. За тобой все повторяли. А сейчас на кого будут смотреть?

Отчаянно больно и грустно было наблюдать за всем этим. Каким бы не был человек незнакомым, далёким, давно перешедшим в разряд просто людей, похороны это всегда больно. Похороны это всегда страшно.

Сырая земля в руке подрагивала и легла кляксой на крышку гроба.

– Покойся с миром.

Покойся с миром хитрый, любимый лис.

Мне почему-то показалось , что за плечом как будто бы прозвучал хриплый смех и короткое смешливое:

— Чернобурая лисица…

И от этого в глазах ещё сильнее защипало. Развернулась, обняла Ларису, чтоб никто не видел как бывшая невестка льёт слезы абсолютно чужому теперь человеку.

Поминки были в ресторане, где собрались знакомые, дальние родственники, много бизнес партнёров. Бывший свёкр стоял и разговаривал с братом деда, что-то обсуждали. Последний медленно кивал, не поднимал глаз. Так вот, оказывалось, что один он остался и некому было ни позвонить, ни поделиться новостями. От этого было грустно. Я не стала досиживать до конца. Вместе с Ларисой вернулась в дедов дом, потому что у меня были там вещи, потому что надо было собраться в дорогу.

– Ночью? – Тихо спросила Лариса, обнимая меня за плечи.

– Да, ночью. – Выдохнула я и покачала головой.

– Мы приедем. – Произнесла тихо Лариса и я поспешно кивнула.

По пути дочь заехала в аптеку, чтобы купить пелёнки. Я тоже зашла с ней на всякий случай.

А вечером, когда чемодан уже стоял собран, я пошла попрощаться с бывшей свекровью, со свёкром.

– Жаль, что с годами приходится встречаться только по грустным датам. – Произнёс бывший свёкр, приобнимая меня за плечи.

– Соболезную… Очень соболезную.

Практически все вернулись в дедов дом и сейчас обстановка была накалена до предела. Я не собиралась в этом участвовать. Но выйти из гостиной не успела, Гриша наконец-таки отцепился от бара, обвёл мутным взглядом всех присутствующих и хохотнув произнёс:

– А я полномочия с себя снимаю!

Дуся охнула, выронила из рук чашку с чаем и ринулась к мужу.

– Ты обезумел!

Гриша оттолкнул от себя жену и расхохотавшись, произнёс :

– Я был генеральным директором только потому, что я был нужен деду. Деда сейчас нет. Фабрика мне нахрен не обосралась! Вот так вот все!

Дуся бросилась на него с кулаками.

– Идиот! Протрезвей сначала! Идиот!

Но Гриша оттолкнув её от себя, обвёл нас всех мутным взглядом. Алекс подобрался так, словно бы готовился к прыжку, цыкнул сквозь зубы и хрипло выдохнул. Гриша взмахнув рукой, направил палец в сторону Дуси.

– А с тобой, любимая моя, родная жёнушка, стервозина ты первостатейная. С тобой, коза, я развожусь! Хватит! Нажрался! Нахлебался! Господи, неужели я это сказал?

Вот что я имела ввиду, когда говорила о том, что корабельные цепи рвались.

Дед был той величины, которая держала всю семью вместе. Без разницы, ругались они, злились друг на друга или испытывали претензии– дед держал всю семью в собранном виде. Сейчас всем было плевать и Гриша не выдержал первый. Размахнувшись, шандарахнул бокалом в стену и раскинув руки, хохотнул.

– Нет пап, я прекрасно знаю , что ты идеально справишься с дедовой фирмой. Но я в этом больше не буду принимать никакого участия. Простите уж. Только уважение к деду не позволяло мне поступить так раньше. Но теперь… Теперь никого нет.

– А про нас с матерью ты не подумал? – Холодно бросил бывший свёкр и я отстранилась, сделала несколько шагов назад.

– Оо! Про вас-то я подумал. Но я считаю , что ты не дед! Поэтому у тебя есть ещё возможность нормально пожить, поработать и все решить.

Я развернулась, и дойдя до двери гостиной поняла, что мне в спину прилетело.

– Яночка, а ты тоже не собирайся никуда.

Я вздрогнула, перевела взгляд.

– Что ты думаешь, тебя просто так сюда притащили? Как дань старым воспоминаниям? Или может быть, как последнюю попытку нашего чудесного Сашеньку женить? А нет, родная моя. Здесь все! Все завязано на том, кто что получит! Ты здесь была и должна остаться здесь, потому что будет оглашение наследства! И не надо хлопать глазами. Все мы прекрасно знаем , что дед испытывал к тебе необъяснимую дочернюю любовь и уж поверь мне, напрочь высосанному этой семейкой трупу, что тебя в покое никто не оставит! Твоё имя будет стоять одним из первых в списке наследников ! Ну или не твоё!

Гриша зло захохотал. Алекс встав со своего кресла, коротко бросил :

– Заткнись и успокойся. В конце концов, протрезвей. Позорище какое-то.

– Святой Сашенька. – Гриша распахнул руки. – Тебя-то только мне и не хватало всю жизнь. С перспективой того, что Саша лучше, Саша талантливее, Саша умнее, у Саши жена лучше.

Гриша опёрся плечом о стену и захохотал зло, безудержно, захлёбываясь этим смехом.

– Держался всю жизнь особняком от семьи. Не позволял никому нос свой совать в дела своей жены и своего брака. Да только как же так оказалось то, что ты такую святую любовь променял на шлюху, которую спрятал на юге, чтобы только на глаза твоей любимой супруге не попадалась? Как же так ты предал эту святую любовь, а сейчас разыгрываешь карту того, что ты благородный герр? — последнее Гриша крикнул на немецком, но на русском звучало матом.

Алекс не выдержал, в два шага долетел до Гриши, схватил его за ворот рубашки и развернув, вытолкнул на террасу. Крики продолжились: громкие, злые, с руганью.

Я выдохнула, поднялась в свою спальню и посмотрела на собранный чемодан, на мобильный, на котором были сообщения от Серёжи и от Руслана.

Я вздохнула и закрылась в ванной. И почему-то, как будто бы предчувствуя что-то, вытащила купленный в аптеке тест.

Глава 27

– Обязательно позвони, как приедешь. – Сказала Лариса, обнимая меня и тыкаясь носом мне в шею.

– Я позвоню. – Сказала я с лёгкой грустью, которая бывает всегда в финале расставания. – И вы не задерживайтесь, прилетайте к нам.

– Хорошо.

Для того, чтобы сказать до свидания всем членам семьи, понадобилось не больше десяти минут. Алекса из принципа не искала и не собиралась как-либо показывать свой уход. Сейчас ещё начнутся разговоры и какое-либо уточнение, а я абсолютно не хотела ничем подобным заниматься. Когда я оказалась у дома, ожидая своё такси, то заметила, как иномарка выехала из гаража.

Алекс затормозил передо мной и медленно выйдя из машины, приблизился и поднял небольшой мой чемодан. Открыл багажник и погрузил его, а следом была открыта пассажирская дверь.

Я понимала , что уйти, как я планировала, все равно не вышло. Ругаться на дорогу, либо как-то обозначить своё отношение– тоже бессмысленно. Поэтому я просто вздохнула и села в машину.

До аэропорта был час с небольшим.

Ехали молча.

Я ковырялась в телефоне. Нервно кусала губы.

Я не знала, что мне теперь делать. Я отдавала себе отчёт , что бедный тест на беременность ни в чем не виноват, что у меня может быть гормональный сбой, ну или все та же менопауза. Это может быть на стрессе. Это может быть из-за того, что я где-то простыла. Да из-за всего чего угодно. Но оставался вариант того, что я действительно беременна и я не знала, как об этом сказать Серёже. С учётом того, что мы с ним совсем недавно обсуждали вопрос, почему мы не родили второго ребёнка, я не знала обрадуется он или расстроится, похлопает меня по колену и скажет: “ ну ты же понимаешь , что мы уже не в том возрасте. Давай лучше закроем эту тему раз и навсегда”.

Я не знала.

От этого мне было страшно.

Кусала губы и чувствовала какую-то циничность ситуации– ехать и думать о беременности от второго мужа, про которую намекнул бывший супруг.

Но я не планировала ни разговаривать, не вдаваться в подробности. Я не хотела ничего для контакта с Алексом . В горле все также першило от невыплаканных слез. После поминок не понимала, для чего дед все так закрутил, все так интересно сделал. Он видимо хотел что-то сказать. Либо он действительно подозревал, что уходит. Но этого не подозревал больше никто. Даже бедная Алевтина, которую со кладбища увезли на скорой. Я не знала, как дальше будет у неё складываться жизнь– она не родная мать моему бывшему свёкру. Она по факту чужая женщина. Чужая женщина, прожившая пятнадцать лет с дедом в любви и понимании. Останется ли она одна, либо Ростовы никак не акцентирует на этом внимание– я не думала в этом разбираться.

И все больше и больше меня начинало потряхивать при мысли о том, что я должна буду рассказать Сергею про беременность. И вот это был, как раз тот случай, когда не знаешь, чего ожидать. Когда я рассказывала Алексу про то, что забеременела Ларисой, я почему-то знала, что ожидать. Я знала, что он обрадуется. Когда я рассказывала Алексу про вторую беременность– я тоже знала, что он обрадуется. Я ему не рассказала про третью беременность. Но о ней узнал Сергей. Тогда да, он радовался, смеялся. Отводя глаза, говорил , что мы обязательно со всем справимся.

Но, что сейчас ожидать от мужа я не представляла. Я отчётливо понимала, что я не хочу никак ломать ход событий, если я действительно беременна. Я просто не смогу этого сделать. И тест, который я выбросила, был лучшим свидетелем того, что я могла сколько угодно себя уговаривать в нелепости происходящего, но все это было правдой.

Шмыгнула носом. Алекс съехал с трассы, вывернув руль и направив машину по дороге в аэропорт. Каких-то три часа до дома и огни солнечного Сочи будут встречать, поблёскивая на побережье. Какие-то три часа до того, как я должна буду принять решение и сделать выбор– признаться или сначала все выяснить, посмотреть на Сергея, попробовать прощупать почву. Я очень сильно боялась , что он может не понять.

Сергей был самым чудесным мужчиной, которого я когда-либо знала.

Я хотела родить от него ребёнка. Очень сильно хотела, но судя по всему, у меня с этим какие-то проблемы.

И несмотря на вторую беременность, которая была просто ужасной, Руслана я носила нормально.

И помня о двух полосках, накатывали воспоминания именно из той незавершённой беременности и казалось , что вновь становится страшно.

Алекс затормозил на парковке аэропорта. Горячее тяжёлое дыхание заполняло машину. Я убрала мобильник в сумку и не глядя на бывшего мужа, дотронулась ладонью до ручки двери. Он отзеркалил мой жест и мы почти одновременно вышли из машины, только он пошёл к багажнику, вытаскивать мой маленький чемодан, а я осталась стоять. Алекс довёл меня до дверей аэропорта. Пододвинул ко мне мой чемодан. Я грустно улыбнулась. А он убрав ладонь с ручки, вздохнул и тогда её перехватила я. Глупое, дурацкое чувство того, что можно было бы наговорить друг другу гадостей на несколько жизней вперёд, вдруг испарилось.

Aлекс провёл ладонью по волосам, зачёсывая их назад. Улыбнулся скромной, немного виноватой улыбкой.

– Прощай, Янина.

Я посмотрела ему в глаза и словно бы освобождаясь, выдохнула:

– Прощай, Алекс .

Я быстро умудрилась пройти регистрацию. Засела в бизнес зале. Нервничала. То и дело подходила к стойке с минеральной водой. Я не написала Сергею, когда прилетаю. Я не хотела его ночью дёргать, чтобы он под утро ехал и встречал меня. Хотела сделать сюрприз и теперь я понимала , что это оправданно, потому что сюрпризов я везла несколько.

В самолёте было душно и в середине полёта я стала ощущать , что голова немного кружится. Но это однозначно было только из-за турбулентности, а не из-за чего бы то ни было ещё.

И когда я приземлилась, забрала свой чемодан с ленты багажа и в районе шести утра вышла из аэропорта, в меня толкнулся тёплый южный ветер, который как будто бы стащил с меня память и те слезы, которые я пролила за последние пару дней.

Глава 28

– Ты только так не привыкай делать. – Произнёс сдержанно Серёжа, садясь за руль машины.

Я перевела на него непонимающий взгляд. Нахмурилась и ещё специально вытянула губки, показывая насколько я недовольна тем, что он меня отчитывал.

– Ты о чем, Серёж? – Усмехнувшись, произнесла я, протягивая ладонь к мужу и гладя его по колену.

Сергей перехватил мою руку, поднёс к губам и поцеловал тыльную сторону запястья.

– Да я о том, что сюрпризы бывают крайне неудачными. А если бы я об этом не знал? А если бы мы сегодня с Русом рано утром уехали на каньон и чтобы ты делала?

– Ну, у меня же ключи есть. – Вполне резонно заметила я и пожала плечами.

Сергей посмотрел на меня с такой укоризной, как будто общался с маленьким ребёнком.

– Яна, Яна. – Выдохнул он и заведя машину, выехал с парковки.

От аэропорта Сочи до дома было порядка тридцати сорока минут. Я рассказывала сдавленно о последних событиях, а Сергей только хмурился.

– Знаешь, это было закономерно. Ну, не купчую же на свою душу он у смерти выторговал, правильно?

– Я понимаю, но Лариса оказалась очень подавлена.

– Лариса вообще правнучка деда. Она очень привязана к нему была. Вспомни, сколько времени она находилась с ним в контакте, даже когда ты переехала сюда. Она же с ним общалась. Она с ним созванивалась. Поэтому ничего удивительного , что для неё это большой удар.

Я поджала губы и кивнула.

– А Руслан ничего не рассказывал?

Сергей пожал плечами, посмотрел на меня искоса.

– Ну что Руслан может рассказать? С дедом с каким-то пообщался. Прибежал довольный. Сказал , что нас в гости позвали. Ну это же Руслан. Ты тоже нашла что спросить.

Я как раз-таки и подняла тему Руслана.

— А с кем он сейчас остался, если ты приехал меня встречать? – Осторожно уточнила, понимая , что контролирую и излишне сильно переживаю за младшего сына.

Сергей покачал головой.

– Через несколько дней после того, как ты улетела, я вообще то няню прописал у нас. Потому что это невозможно, с учётом того, что сколько я сделок проводил последнее время, быть ещё постоянно одним глазом возле Руслана. У нас же теперь новая история– мы же чуть не перерыли твой сад.

Я посмотрела на Серёжу с немым ужасом.

– В каком плане?

– Он вдруг посчитал , что самое то начать готовиться к спортивной карьере. Ему нужна была полоса препятствий. Ну, там знаешь, в грязи проползти, под турником залечь.

Сергей покачал головой и вздохнул. Я улыбнулась, снова потянулась к мужу и провела ладонью ему по щеке. Дотронулась шеи кончиками пальцев и Сергей дёрнул плечом.

– Не щекочи. Ты же знаешь, я за рулём.

– Прости. Я просто очень сильно соскучилась.

Произнеся это, у меня сердце сжалось и я тут же отвела глаза, потому что не хотела раньше времени бежать впереди паровоза. Сначала я съезжу к своему врачу. Сначала я сдам все анализы. Самое элементарное– кровь на хгч покажет наличие беременности или её отсутствие. Но вот так обрушивать на голову мужа новость о ребёнке я не планировала, потому что мы разговаривали с Сергеем по поводу детей. Но если сначала у нас была позиция того, то что Руслан маленький…

Опять-таки, как разговаривали?

Где-то между диалогами могло это проскочить. Но мы никогда не садились за стол переговоров и не обсуждали эту тему. Мы впервые её откровенно озвучили только вот недавно, когда я задала прямой вопрос: “почему мы не родили второго ребёнка? ”

И поэтому ляпнуть сейчас Сергею о беременности, а потом выяснить , что её нет– было по меньшей мере жестоко. Я не хотела, чтобы он сначала переживал, а потом расстраивался от того, что ничего не произошло.

Это неправильно. Это даже меня бы ввело в ступор. Хотя я сейчас понимала , что если я беременна, то нас ждёт не самое лёгкое время, потому что я помнила беременность, которая не завершилась рождением ребёнка. Я боялась повторения. Вот этот жуткий, лютый страх, который сидел всю беременность с Русланом внутри меня, сейчас снова разрастался огненными цветами в душе.

Я не знала, смогу ли сама родить, как буду вынашивать. Одно было плюсом , что это поздняя беременность не под воздействием каких-либо гормонов, как многие делают эко в сорок пять , не понимая того, что гормональная нагрузка на организм будет просто катастрофической. Я только в этом видела хороший момент,, что у нас все произошло самостоятельно.

Но я не собиралась бездумно кричать об этом на каждом углу.

– Ты задумчивая. – Немного с сомнением произнёс Сергей и на светофоре посмотрел на меня в упор. – Что-то случилось?

– Нет, ничего. – Я подняла на него глаза и улыбнулась. – Мысленно рассуждаю, с чего начать работу.

– А вот об этом сейчас пока не думай. – Произнёс холодно Серёжа и тронулся с места. – О работе ты подумаешь, когда отдохнёшь, потому что после такой поездки тебе ещё один отпуск нужен. Это однозначно. Я прекрасно понимаю , что Лариса тебе очень дорога и важна, но все-таки ты испытала достаточно эмоций для того, чтобы сейчас просто захотеть побыть в тишине.

Я нахмурилась.

– Но у меня сделки. Мне надо запустить несколько рекламных компаний. Ты же сам знаешь. Да и твои объекты не могут стоять столько времени на стопе.

– Они не стоят на стопе. – Произнёс Сергей, прикусывая нижнюю губу и сворачивая с улицы в сторону посёлка.

Я нахмурилась.

– В смысле, они не стоят на стопе, Серёж?

– Они не стоят на стопе, потому что мой рекламный отдел сам взялся за эти объекты. Я не хотел тебе говорить, не хотел расстраивать. Подумал , что ты можешь это воспринять как-то не самым удачным образом. Что-то вроде : “я пытаюсь, как будто бы не работать с тобой», но на самом деле это не так. Я просто понимал , что ты будешь максимально загружена и не хотел тебя ещё и работой дёргать. Поэтому сейчас об этом не смей даже думать.

Серёжа повернулся ко мне и улыбнулся левым краешком губ.

Глава 29

– Янина пожалуйста, успокойся и не надо сразу надуваться.

– Серёж, я не надуваюсь. – Произнесла я тихо и посмотрела на собственные ногти.

Я действительно не надувалась, но я просто не понимала, с какого перепугу он вдруг решил , что я не смогу провести его проекты, что я не смогу сделать нормальные рекламные компании? Да все я смогу. Причём здесь вообще это? Мы даже, когда с ним договаривались о том, что я полечу на рождение Майи, у нас было с ним одно из обсуждений , что я смогу удалённо работать. В конце концов, я не одна занималась рекламным агентством. У меня были девочки, которые заменяли меня и все это можно было обстряпать самым лучшим образом.

Но Сергей поступил иначе и я чувствовала себя, как будто бы отстранённой от его работы. Это обижало.

– Прекрати, пожалуйста. – Попросил Серёжа тихо и когда ворота разъехались, затормозил на парковке дома.

– Не надо обижаться. Не надо дуться. Я прекрасно знаю твой резерв. Не надо расходовать ресурс свыше того, чем ты можешь его восполнить.

– Ну, это все равно было с твоей стороны немножко… – Тихо начала я и прикусила губу, не стала продолжать.

– С моей стороны это было немножко по-скотски. Я понимаю. Но во-первых– не рассчитывал , что ты вернёшься так рано. А во-вторых– задерживать рекламную компанию этих объектов крайне невыгодно. Ты же сама прекрасно понимаешь , что самое бесценное у нас — время. Ну a второе по ценности– это деньги. Так что мы либо одно , либо другое теряем. Поэтому не надо, не загоняйся и хотя бы пару дней выдохни. Тебя дом ждёт. Я конечно понимаю, что я не свинота и Руслана кое-как сдерживал, но тем не менее без женской руки поверь, мы немного стали похожи на казарму.

Я прикрыла глаза и вздохнула, медленно вышла из машины и Серёжа, вытащив мой чемодан, приобняв меня, повёл в сторону дома.

– И вообще, надо продумать, что будет, когда приедет Лариса с Алексеем . Ты же не думаешь , что мы все это время будем находиться у нас в доме? Надо забронировать несколько мест. Может быть сгоняем в Красную Поляну в конце концов? Ну или на худой конец, давай может быть рассмотрим Гагры?

– Ой, нет. Знаешь, я не хочу границу переходить. – Фыркнула я, взмахивая рукой. – Туда-то мы пройдём быстро, потому что будем ехать с утра. А обратно как карта ляжет и опять можем застрять на полтора–два часа на границе. Тем более сейчас сезон. Там туристов не знаю сколько.

В этом был один из минусов южного города. В сезон невозможно было заниматься своими делами, потому что на дорогах были пробки. В торговых центрах было не протолкнуться. Ну и море соответственно, все пляжи были забиты.

Сергей покачал головой.

– Вот видишь, мы даже это с тобой не могли обсудить. А это надо решить. Ребёнок приезжает не так часто для того, чтобы мы безвылазно сидели дома. Надо подумать, состыковать как-то выходные мои, твои и их приезд для того, чтобы куда-нибудь выбраться.

Я понуро кивнула головой.

Сергей думал за двоих. У него как-то это лучше получалось. В принципе я понимала , что у него этот паттерн сохранился ещё с нашей молодости, когда мы вместе с ним приехали в город. Когда я поступала, он учился — привык думать за двоих, говорить на какой автобус мы сядем, как мы поедем, как будет построен наш путь. У нас с ним очень большое прошлое завязанное на дружбе, на тёплых отношениях, на доверии. И ничего удивительного , что мне было настолько тепло в браке с ним, настолько безопасно.

Вот именно безопасно.

Когда точно знаешь , что даже за какую-то неприятную вещь не получишь порицание, а можешь просто проговорить её. Когда точно знаешь , что если что-то не нравится, не обязательно молчать до последнего, можно просто без скандала прийти и сказать: “а мне вот это не очень зашло, мне плохо”. И это не говорит о том, что это не повторится. Это говорит о том, что два взрослых человека придут к диалогу. На самом деле в браке с Сергеем я наконец-то смогла понять, как это происходит, когда люди решают вопросы через рот, а не как это было у меня с Алексом , когда я молчала о том, что не хватало денег, а он пытался отстоять своё право на независимость в отношении семьи. И кстати именно поэтому Гришу так задело, что дед умер и по факту получалось , что он оказался не у дел. Гриша очень много отдавал себя во благо семьи, из-за того, что его все время поддерживали. Это была своеобразная плата. Алекс не хотел такой помощи и понятно , что никто не выставил бы счёт. Но он никогда не выбирал самый лёгкий путь и мне бы тогда сказать , что нам действительно было сложно, может быть, если бы я это проговорила– мы бы раньше задумались о втором ребёнке и многого не случилось.

Но нет.

Глупость всего мира кроется в том, что взрослые люди не умеют разговаривать, поэтому когда в один из моментов сложных, неприятных и неудобных, Сергей мне сказал о том, что мы можем это обсудить, не факт , что мы это решим, но мы хотя бы будем готовы к диалогу, я тогда заметила колоссальную разницу.

Например: мы не сразу с Серёжей оказались очень близки, не как старые друзья, не как партнёры, не как родители, а именно как муж и жена.

И Сергей перед тем, как все это должно было произойти, просто сел напротив и сказал.

– Мы можем это обсудить.

Мы могли это обсудить. Я ему рассказала о том, что я все чувствую.

— Мне все нужно, но я боюсь быть отвергнутой. Я боюсь повторения сценария.

Сергей грустно улыбнулся и показал мне, что отвергнутой я не буду.

И вот сейчас был какой-то достаточно важный для нас вопрос и мы его шли, обсуждали по пути домой.

– Руслан ещё спит. – Сказал тихо Сергей и занёс мой чемодан сразу в гардеробную.

Я прошлась взглядом по прихожей, по залу и не заметила прям сильного контраста с тем, когда я уезжала.

– Ты меня поняла? Никуда не суйся, отдыхай, развлекайся с Русланом . Няню можешь отпустить. И не думай в ближайшие несколько дней выходить на работу.

Глава 30

Сергей пожал плечами.

– Пока доеду, пока в документах разберусь– начнётся рабочий день.

Я переступила с ноги на ногу и потёрла лоб.

— Знаешь, я наверное просто очень соскучилась и поэтому задаю глупые вопросы.

Сергей шагнул ко мне, обнял. Провёл ладонью по спине и его губы коснулись моего виска.

– Отдохни. Я постараюсь закончить сегодня пораньше и может быть, выберемся где-нибудь поужинать. Не заморачивайся вообще ни по поводу работы, ни по поводу того, что мы должны успеть, что не должны успеть. Займись простыми, бытовыми делами. Не переживай.

Серёжа наклонился и сухо чмокнул меня в губы. Я дёрнулась обнять его ещё раз, но не успела, он вышел за дверь . Я вздохнула, сделала шаг назад, понимая, что вероятнее всего просто очень остро воспринимаю сейчас любое расхождение в моей реальность и в моём представлении о том, как это должно было быть. Я думала , что столько времени, будучи не вместе, как-то затронет наши взаимоотношения с Сергеем и может быть мы станем теплее и ближе друг к другу. Ну, в разлуке всегда же скучают. Но я не думала , что у нас все останется по-прежнему. Я как минимум рассчитывала на горячие поцелуи и крепкие объятия.

Разувшись и вытащив с полки свои пушистые тапки, я тихо прошла в сторону кухни и вот тут-то я поняла , что Сергей не врал. Да, у них в принципе было все по казарменному. Посуда стояла единичном количестве на сушилке, что говорило о том, что Сергей просто запарился запускать по пять раз на дню посудомойку. Я заглянула в холодильник и увидела пиццу, какие-то салаты из доставки и сквозь зубы выругалась. В принципе я этого и ожидала. Думала, что хотя бы уж на продукты они сподобяться. Не сподобились– пришлось заказывать доставку. Из-за сезона многие магазины задерживались и поэтому кофе я пила на террасе, глядя на нетронутый Русланом сад. Перебирала в памяти события, которые предшествовали моему отъезду в Москву. Ничего необычного, все было стандартно. И показалось мне, как будто бы я даже не уезжала– дома все было так, как я это оставила, что даже не верилось.

– Мам. – Когда я допила чай и спустилась в сад, подрезать гортензию, произнёс Руслан.

Я отбросила кусачки и вышла из кустов. Дёрнулась к сыну и он влетел в меня, ударяясь всем телом.

– Я соскучился. – Вздохнул Руслан, крепко сжимая меня.

Большой был уже. Высокий, темноволосый. В глазах смешинки.

– Я тоже очень скучала.

Я наклонилась, поцеловала сына в обе щеки. Продолжила обнимать.

– Блин, а чего вы мне никто не сказал-то? Ну, блин. Я бы хоть приготовился там. Я не знаю, порядок навёл в своей комнате. – Выдал Руслан и я закатила глаза.

– Ну ладно, сегодня наведёшь.

– Да, блин, мы сегодня со Стёпой хотели погонять на скейтах.

Степан, его одноклассник, через несколько домов ниже по улице.

Я фыркнула.

– Ну, вы же не с утра поедете гонять, правильно?

– Ну да, но все равно. И вообще, мы с папой не думали , что ты так рано вернёшься. Мы ещё планировали с ним в выходные успеть куда-нибудь сгонять.

– Вы что тут без меня устроили мужские посиделки?

Руслан смутился, завёл руку за голову, встрепал волосы на затылке.

– Ну, типа того.

– Ну, все! Кончились ваши мужские посиделки. – Усмехнувшись, заключила я и подтолкнув сына к дому, заметила.

– Давай, иди. Приводи себя в порядок. Я скоро буду готовить завтрак.

– Хорошо.

Сын ещё раз дёрнулся ко мне, повис, обнял и начал расцеловывать. Сердце трепетало, билось крепко-крепко и сильно-сильно, я закусила губы.

А когда он был маленький, вредничал. Грудь не хотел брать. Психовал и постоянно не доедал. А сейчас вот обнимался уже взрослый, большой.

Может быть на самом деле : человек предполагает, а Бог располагает. И как расположил в этот раз Бог самый лучший вариант. Может быть просто мы десять лет с Сергеем не говорили о детях из-за того, что мы не были к ним готовы. Может быть нам давали время на то, чтобы Руслан вырос? И мы ещё раз ощутили радость материнства и отцовства? Особенно отцовства.

Я шмыгнула носом, ощущая, как слезы потекли из глаз и замотала головой. Я думала , что находясь в семье бывшего мужа, плачу из-за того, что навалилось столько всего. А оказалось , что я в принципе плаксивая. И после быстрого завтрака с шакшукой и свежими тостами, я нашла в контактах номер своего гинеколога и написала ей, что мне надо прибежать на приём. Обрисовала ситуацию. Она мне тут же перезвонила.

– Янина Львова. – Вздохнула она строго в трубку. – О таких вещах надо как-то заранее предупреждать.

– Да, я бы вас предупредила заранее, если б мы планировали. Но мы же не планировали.

– Боже мой, Янина Львовна, давайте сегодня приедьте часам к двум.

– А может быть пораньше? Может быть, как-то успею сдать анализы? – Сама себя стукнула по лбу, потому что успела позавтракать.

– Нет, приезжайте. Я проведу осмотр и если что-то есть– мы это увидим на узи.

– Но, если срок маленький, то мы на узи ничего не увидим.

– Увидим. – Заключила мой врач.

Я поджала губы и вздохнула .

– Руслан, ты во сколько поедешь к Степану? – Выбежав в зал, уточнила я у сына.

– Ну, как отпустишь. – Пожал плечами Рус и я вздохнула. – Ну, давай часам к двум, хорошо?

Я отпустила няню, поблагодарила её за то, что контролировала тут все и не давала Руслану раскопать мой сад. Она хохоча, отводила глаза и заверяла меня , что ничего страшного, всякое бывает и Руслан на самом деле один из её очень спокойных воспитанников.

Закинув сына к другу по пути в больницу, я испытала давящее чувство где-то в районе солнечного сплетения. Понимала , что так играет волнение. Пока я сидела в приёмной гинеколога, передумала три десятка разных мыслей.

А когда оказалась на кресле, то почему-то сжав до звёздочек глаза, молилась только об одном – хоть бы беременна, хоть бы беременна...

глава 31

– Судя по осмотру, вы беременны. – Произнесла мой гинеколог и сняв перчатки, прошла к столу.

Я стала слезать с кресла и поправлять на себе одежду.

– Может быть узи?

– Если вы беременны, хгч нам на днях все это покажет. Раньше двенадцатой недели узи не будем делать.

– Может все-таки пораньше? – спросила я, закусывая губы.

Вот она, та самая паника, которая накрывала с головой. Вот дурацкое чувство того, что я могу не проконтролировать ситуацию и может повториться то, что уже было.

– Янина Львова, – вздохнула гинеколог, поправляя очки, – понимаю , что сорок пять это достаточно поздний возраст для беременности… Но она третья…

— Четвёртая. – Тихо поправила я, присаживаясь в кресло напротив.

Гинеколог вскинула брови и я качнув головой, стала пересказывать , что было после Ларисы .

– Ну, в таком случае я понимаю, что переживания оправданы. Хорошо, пораньше сделаем узи. Но точное заключение даст хгч. На данный момент я могу сказать , что беременность есть. Срок примерно пять недель. Что по половому контакту? Я пожала плечами.

– Вы же не думаете , что я записываю.

– Ну, все-таки возраст.

– Но это же не говорит о том, что жизнь у нас, как у пенсионеров– размеренная и в отдельный блокнотик выписаны даты, когда мы были с мужем вместе.

Гинеколог закатила глаза.

Если пятая недель, то да, я представляла, когда это могло быть. Даже если меньше, я тоже представляла, когда это могло быть.

– В любом случае нервничать рано. Завтра утром на анализы и уже ближе к вечеру, скорее всего, лаборатория их отдаст.

Я вздохнула, помялась.

– А что вообще по прогнозам?

– А прогнозы у нас хорошие. – Заверила меня гинеколог, стуча по клавишам длинными пальцами. – Я наблюдаю вас последние семь лет и у меня нет предположений думать , что эта беременность может закончиться как-то неправильно. Тем более с учётом того, что каждый год у вас с мужем полный чекап. Поэтому не надо переживать. Переживания сейчас, как раз будут не к месту.

Я прикусила губу и забрала быстро рекомендации и направление на анализы. Прикинула по времени, когда надо будет съездить и рука сама дёрнулась написать Сергею.

Но нет. Не надо. Сначала удостоверюсь точно.

Однако в тишине побыть я не смогла, потому что, когда подъезжала к дому, меня набрала Лариса.

– Ну как? Все нормально? Хорошо долетела?

– Да, да. Спасибо. И это… дочь, спасибо, что…

– Мам, слушай, я тебе сейчас такое буду рассказывать. Это просто капец. – Затараторила Лариса, перебивая меня.

Я перевела взгляд на парковку, но все-таки не думала , что Лариса мне может рассказать что-то настолько неординарное, что мне нужно будет затормозить.

– Тут непонятно, что происходит. Мы с Лёшей собираемся домой. Бабуля жалуется , что могли бы остаться и до девяти дней. Но здесь дядя Гриша и тётя Дуся такой концерт устраивают, что хоть стой, хоть падай. Он заверяет в том, что будет уходить. Тётя Дуся в злости мечется, поругалась уже и с бабулей, и с дедулей. А папа…

– Слушай, родная, ты самое главное скажи, как у вас дела? – Перебила я дочь и поняла , что абсолютно не хочу слышать, что там происходит.

– Да, у нас то все нормально. Но вот знаешь…

– Я знаю. Если тебе там некомфортно, вы всегда с Лёшей можете приехать погостить у меня. Даже раньше срока. – Быстро произнесла я, не желая вдаваться в подробности того, что произошло потом, когда я уехала.

Не от того, что мне было неприятно. Не от того, что мне было больно, либо грустно, а просто потому, что это уже не моя семья. Но Лариса была частью этой семьи и вот каждый раз, когда у нас происходили подобные ситуации, я разрывалась между желанием быть рядом с дочерью хотя бы ментально и желанием не ввязываться, и не ощущать свою принадлежность к семье Ростовых.

– Да, да, поняла. – Выдохнула Лариса. – Ой, мам, давай попозже перезвоню. Леша за вещами пришёл!

– Хорошо, хорошо, родная. – Произнесла я.

Проехав мимо дома, сразу добралась до друга Руслана. Забрала сына и мы вернулись домой.

– И вот ты представляешь, он сказал , что ему уже купили новые кроссы к учебному году.

– Ну так и у тебя они есть. – Заметила я, улыбаясь.

Рус нахмурился, покачал головой.

– Но у него-то круче.

Ох уж эти вечные детские мерялки тем, у кого что круче.

– Но зато тебе папа этим летом купил квадроцикл.

– Ну, я ж все равно на нём ездить не могу без папы. – Фыркнул Руслан.

А я знала, почему он не может ездить без Серёжи. Потому что Серёжа, как определил – я тебе дарю дорогую игрушку, но за эту игрушку ты ответственен. Руслан один раз выехал на квадрике, его ребята с улицы обступили: “давай погоняем туда-сюда”. И после этого Серёжа заметил , что если что-то сломается, если что-то придёт в неисправность, то это будет тоже ответственность Руслана и никто чинить этот квадроцикл не будет. Поэтому Рус сделал выводы , что он будет ездить только с папой на квадрике. Да и если честно, там от квадроцикла одно название. Серёжа же понимал , что это ещё ребёнок и поэтому он не брал взрослый.

Руслан тяжело вздохнул.

– А что мы сегодня делать будем?

– Ну, я буду готовить дом к учебному году. С тобой надо будет заняться немного уроками. Проверить все.

– Дай мы уже все сделали. – закатил глаза Руслан.

Я прекрасно знала , что что-то из школьной программы по литературе все равно ещё не дочитано, но не стала давить на сына.

Дома я действительно пыталась привести все в порядок, наводила уют, готовила ужин.

Я ждала Серёжу. Ждала, чтобы поговорить, может быть, как-то прощупать ситуацию с беременностью. Я очень сильно волновалась. Настолько , что не понимала, как правильно сказать и что нужно сделать.

Когда стрелка часов коснулась девяти, я заметно занервничала– Сергей обещал пораньше. Пораньше, это значит часа в четыре освободиться, но время было девять.

Глава 32

Я нахмурилась, опустилась в кресло

– Серёж, что случилось? – Спросила обеспокоенно и нервно, ощущение было не из самых приятных.

– Я застрял в Лазаревском. Ехать домой уже бессмысленно. Я здесь остановился в небольшой гостинице.

– Что? – Уточнила я, испытывая раздражение и злость одновременно.

Я прилетела после столького времени из Москвы, а он умудряется свинтить из дома под каким-то дебильным предлогом.

– Я ездил на объект и здесь не совсем нормально на трассе. Пока доеду, время будет порядка двух часов ночи. Все стоит. Пробка.

– А во сколько ты туда уехал?

– Я уехал в обед. Пока закончили работу. Пока съездили непосредственно с заказчиком все проверили. Ну, сама понимаешь.

Нет, я не понимала.

– Я соскучилась. – Честно призналась, отводя глаза.

Сергей тяжело вздохнул.

– Янин, я тоже очень скучал. Но я не думал , что так развернётся ситуация. Что именно сегодня мне придётся отлучиться по этому делу. Я понимаю , что поступаю сейчас не самым лучшим образом. Но мне казалось , что у нас с тобой достаточно взрослые и выверенные отношения для того, чтобы не париться по такой фигне.

Какое-то неприятное чувство в груди расползлось и заставило меня стиснуть зубы покрепче.

А вообще ситуация была похожа на тот неловкий момент, когда счёт в ресторане принесли, а кошелёк оказался пуст. И поэтому я чувствовала себя не в своей тарелке, как будто бы проявляла излишнюю напористость в отношении мужа. И это не могло не пугать ни меня, ни Сергея .

– Прости. Я просто…

– Ты просто очень хотела провести со мной время. Я знаю. – Закончил за меня Сергей и я поспешно кивнула.

Ощутила , что глаза снова стали мокрыми. С психу встала и зашла в дом.

– Ладно, я тогда не буду отвлекать. Располагайся. Ты утром домой или как?

– Да, я приеду, но наверное не утром, а ближе к обеду.

– Хорошо, я буду ждать. Я очень сильно буду тебя ждать. – Зачем-то уточнила и подойдя к кухонному гарнитуру, быстро стала раскладывать по контейнерам ужин.

Руслан уже успел и поужинать, и чай попить. Я ждала только Сергея и от этого ожидания было неприятно.

– Мам. – Просунув голову в спальню, произнёс Руслан, пытаясь вычленить, чем я занята.

Я была занята работой. Сидела, проверяла последние дни, запущенные компании девочками с работы и записывала правки.

– А бабуля у нас когда приедет?

– Я не знаю. Мы не разговаривали. Хочешь, сам позвони, уточни. А что?

Руслан помялся, переступил с ноги на ногу.

– Ну, я просто с папой разговаривал, он сегодня в командировке задерживается. Вдруг у нас не получится до начала учебного года никуда с ним выбраться, так я может быть хоть бы с бабулей, с дедулей куда-нибудь съездил.

Руслан помялся и я махнув рукой, подозвала его к себе. Сын опустился на пуфик возле моего столика и положив голову на вытянутую руку на столе, вздохнул.

– Можешь позвонить, пригласить их. – Произнесла я по доброму.

Я понимала, что, когда родители заняты, ребёнок летом сходит с ума. Но куда-то отправлять его одного в лагерь или ещё что-то такое, я пока не хотела. А постоянно дёргать родителей тоже не имела права. Руслан потёрся об меня, как ласковый котёнок. Чмокнул в щеку и ускакал в свою спальню.

Всю ночь проворочилась, ощущая что-то неладное, как будто непонятная тревога сидела в солнечном сплетении, то и дело дёргала. От этого я так разнервничалась , что раньше времени с утра уехала сдавать анализы. Руслан сонный, недовольный, сидел со мной в машине, не понимая, что я так рано сорвалась. Но я только качала головой и объясняла , что мне так нужно было. Сын остался в машине, когда я зашла в клинику. С меня сцедили несколько пробирок крови и сказали , что какие-то анализы могут быть готовы уже к вечеру. Я безумно этого ждала.

Но почему-то в обед Сергей опять не появился дома и я могла бы позвонить и уточнить в чем дело, но не хотела выглядеть нервной идиоткой.

Понимала , что больше позорюсь сама, чем добавляю себе спокойствия.

Начиная потихоньку сходить с ума от неизвестности и тревоги, я все-таки не выдержала и когда вытащила мобильник, услышала , что ворота разъехались. Я выбежала встречать Сергея из дома и когда он вышел из машины, повисла у него на шее, чуть ли не подпрыгивая и не дрыгая ногами.

– Ты чего? – Усмехнулся Серёжа, приобнимая меня за талию и ставя на землю.

– Переживала. Как-то некомфортно было. – Произнесла я нервно и Сергей покачал головой. – Идём быстрей в дом, я уже ужин накрыла.

Сергей поспешно кивнул и вытащил кейс с ноутом с заднего сидения.

Я металась по кухне, рассказывала, как прошёл день. Сергей на все это кивал и сонно моргал глазами. Понимала, что он устал и поэтому, когда закончила убирать со стола после ужина, не стала мучить вопросами и как-то разворачивать ситуацию с тем, что он уехал в командировку не предупредив.

Когда я приняла душ, на телефон пришло сообщение из лаборатории.

Я быстро дрожащими пальцами вскрыла файл и пробежалась глазами по основным показателям, которые уже были готовы.

Хгч соответствовал пяти неделям срока.

Сердце стало долбить в ребра с такой силой , что грозило их раскрошить.

Я вышла из ванной и застала Сергея лежащим в кровати и медленно перелистывающим какой-то документ на ноутбуке.

Помявшись, потоптавшись возле, я все-таки нырнула под одеяло и быстро прижалась к мужу. Положила голову ему на плечо, зная , что он не особо любит влажные волосы, которые потом прилипают к телу. Но сейчас мне было абсолютно не до этого.

Сергей вздохнув, закрыл ноут и опустил его на пол. Я увидев зелёный свет, быстро тут же закинула на него ногу и прижалась всем телом. Серёжа перекинул руку мне за голову и прижал меня к себе.

– Серёж, – облизывая и кусая губы, тихо начала я.

Муж снял очки, отложил их на тумбочку и посмотрел на меня в упор, как будто бы ожидая дальнейшей фразы. Во взгляде было непонимание. Он вскинул бровь.