После развода. И даром не нужен

Глава 1

Ирина

— Наконец-то мы дома! — ставлю чемодан в коридоре и с усталой улыбкой оглядываю родные стены. — Даш, давай сразу вещи разберем и в машинку бросим.

— Окей.

Дочь катит свой чемодан к ванной комнате, а на ее плечо приземляется Аркаша — наш говорливый попугай.

— Соскучился, пупсик? — гладит его Даша. — Мы с мамочкой тоже по тебе скучали. Сейчас вещи разберу и будем с тобой обнимашки, ладно?

— Аркаш, лети ко мне, — раскидываю руки в стороны. — Давай обниму тебя, мой хороший.

Глажу пернатого любимчика, затем быстро разделываюсь с кучей вещей, привезенных из отпуска, принимаю душ, спускаюсь на первый этаж и заглядываю в холодильник.

— Понятно… — вздыхаю я.

Саша неделю жил один, питался, конечно же, в ресторанах, и дома у нас шаром покати. Ну хоть бы что-нибудь заказал к нашему приезду!

Изучив морозилку, достаю грибы и креветки.

— Дашуль, я сейчас приготовлю пасту с грибами и креветками в сливочном соусе.

— Я пока не хочу есть, — выкрикивает та из гостиной. — Ко мне сейчас Женька приедет, будем с ней к последнему звонку готовиться.

— Женька? — хмурюсь я.

— Да, из параллельного класса. Мы с ней хотим подарок для учителей сделать. Я на укулеле буду играть, а она подпевать. Песню уже придумали, но тебе не покажем. Пусть на последнем звонке для всех сюрприз будет.

Дочь, скользя носками по полу, подъезжает к кухонному столу, хватает печенье и сует в рот.

— Короче, забабахаем такой концерт, что все обалдеют! — жуя, восклицает она.

Берет еще одну печенюшку и скользит по полу обратно в гостиную.

— Даш! — смотрю ей в спину. — Говоришь, что не хочешь есть, а сама печенье таскаешь.

— Это я для Аркаши взяла.

Слышу, как она болтает с ним в гостиной. Жить без него не может.

Всю неделю, пока мы были в отпуске, переживала за него. Даже ехать сначала не хотела, боялась, что он умрет от скуки.

Все-таки как же хорошо, что муж уговорил нас слетать в отпуск на время весенних каникул. Хоть немного развеялись. А теперь начнем усиленно готовиться к экзаменам и выпускному.

Совсем недавно сын выпускался из школы, всего пару лет назад. Помню, как я нервничала, как держала за него кулачки, пока он сидел на экзаменах. А теперь все то же самое мне предстоит пережить с Дашей.

— М-м-м, кусно-кусно ка-а-к, — слышу Аркашу. — М-м-м кусно-о.

Летит ко мне из гостиной.

— Аркаше вкусно? — улыбаюсь, начиная готовить соус для пасты.

Он садится на холодильник, чистит перышки, а затем, раскачиваясь из стороны в сторону, причмокивает:

— Иди сюда, моя ягодка. М-м-м, как кусно. Кубничку будешь? Хороший мальчик. Кубничку будешь?

— Клубничку? — смотрю на него во все глаза. — Аркаше нельзя клубничку. Аркаше было плохо после клубнички.

А он мне в ответ:

— Винца?

— Винца? — я аж закашливаюсь, услышав такое. — Аркаш, кто тебя этому научил? — смеюсь, удивленно глядя на него. — У нас дома винцо не пьют. И про клубничку ты с чего вдруг вспомнил?

Когда он первый раз попробовал клубнику, ему стало плохо. Долго отказывался от еды, был вялый, поэтому мы решили раз и навсегда исключить ее из его рациона.

В полном недоумении продолжаю готовить пасту.

— Где и нахватался? — поражаюсь я. — Муж телевизор не смотрит, музыку тоже не включает. Откуда у Аркаши эти новые словечки?

— Умничка! — разболтался он. — Аркаша умничка? Птичка моя. Аркаша орёл! Кубничку будешь?

— Опять? — поднимаю на него взгляд. — Я надеюсь, тебе никто не предлагал клубнику?

Хотя кто может предложить? В нашем доме все прекрасно знают, что мы не даем ее попугаю. Гостей в дом водит только Даша, но она была со мной в Турции.

А сын уже два года не живет с нами.

После окончания девятого класса Глеб собрал вещи и уехал в Ярославль.

К родной матери…

Я его с пеленок растила как родного сына, все это время о его биологической матери не было ни слуху ни духу, а два года назад вдруг объявилась.

Сначала в гости его к себе позвала, он раз съездил, еще раз, а потом и вовсе решил переехать к ней и поступил там в колледж.

Мне было очень больно это принять.

От меня как будто оторвали частичку.

Глеб для меня родной, любимый. Никогда его не обделяла лаской, заботой, как и Даше, дарила всю себя.

И мне его сейчас безумно не хватает дома.

Самое ужасное, что, когда Глеб приезжает домой, я замечаю, что он становится жестче, грубее. Как будто родная мать настраивает его против меня.

Эта женщина не видела, как он рос, она ничего не знала о его детских болячках, она не укачивала его ночами, не делала с ним уроки, не дарила ему море любви и поддержки, как это делала я.

Глава 2

Ирина

Я даже готовить не могу.

В голове постоянно крутятся слова Аркаши.

Не знаю, на что и думать…

Он же не мог взять их с потолка. Сто процентов за кем-то повторил, иначе быть не может.

Под звуки укулеле, доносящиеся со второго этажа и смех девочек, сажусь за кухонный стол и запускаю пальцы в волосы.

— Нет-нет, это какой-то бред. Саша точно никого не приводил в наш дом. О чем я вообще думаю?

Слышу, как хлопает входная дверь, и через секунду на пороге кухни вырастает двухметровая фигура мужа.

— Привет! — подойдя ко мне, наклоняется и целует в щеку. — Что с настроением? Из аэропорта вроде звонила счастливая.

— Привет, Саш, — не глядя на него, изрекаю я, встаю со стула и в лоб спрашиваю: — Что за Оксаночка была в нашем доме?

Муж хмуро смотрит на меня несколько секунд и прыскает со смеху.

— Ир, ты о чем? А-а, — хлопает себя по лбу. — Ты про Аркашу?

Обняв меня, продолжает смеяться.

— Ревнуешь?

— Объясни, пожалуйста, в чем дело! — строго смотрю на него.

— Глеб со своей девушкой приезжал, пока вас не было. Он разве тебе не говорил?

— Нет, — мотаю головой.

— Они три дня побыли у нас, погуляли по Москве и уехали обратно в Ярик.

— Видимо, меня теперь совсем за мать не считает… — с досадой произношу я. — Не сказал, что приедет. И о том, что у него есть девушка, тоже ни слова…

— И я узнал о девушке, только когда увидел ее на пороге дома, — вздыхает муж. — Не бери в голову. Сама знаешь, что они в этом возрасте не делятся с родителями своей личной жизнью.

«Он со мной вообще в последнее время ничем не делится…» — добавляю про себя и продолжаю готовить пасту.

— А Даша где? — поднимаясь по лестнице, спрашивает Саша.

— Они с Женей в комнате на укулеле играют.

— С Женей? — раздается его удивленный голос. Слышу, как он стучит в дверь ее комнаты и дергает за ручку. — Дарья, открывай дверь! Ты зачем заперлась?

Я спешу на второй этаж.

— Саш, они там репетируют. Подожди, может, еще костюмы снять не успели.

— Они что там, совсем окулели?! — гремит муж и несколько раз ударяет кулаком по двери. — Дарья, я сказал, дверь отк…

— Привет, папулечка! — распахнув дверь, радостно произносит дочь, и вешается к нему на шею. — А ты чего такой сердитый? Не рад нас видеть?

Саша с грозным видом смотрит в комнату и резко меняется в лице.

— Женя это… это твоя подружка, что ли?

До меня только сейчас доходит, в чем дело.

— А ты подумал, что она там с мальчиком заперлась? — хлопая его по плечу, смеюсь я. — Давай иди в душ и будем все вместе ужинать.

Спускаюсь на первый этаж и сервирую стол.

— Ир, ты точно не поедешь со мной на мероприятие? — за ужином спрашивает муж.

— Саш, я после перелета так хочу спать. Ты же знаешь, что у нас рейс задержали. Устала, сил нет.

— Конечно, отдыхай, — понимающе качает головой. — Я бы тоже остался дома, но нужно съездить и получить награду, — подмигивает он. — Завтра в нашей клинике появится еще одна статуэтка, благодаря твоим заслугам.

— И твоим, — подмечаю я.

В рамках акции «Спасибо, доктор!», наши клиники были признаны лучшими по итогам народного голосования, и сегодня нас будут поздравлять с этим знаменательным событием.

Ни для кого не секрет, что среди наших пациентов есть много звезд и политиков. Я лично знакома со многими из них, и они очень довольны моей работой. На днях закончила устанавливать виниры артистке Большого театра, и она в знак благодарности подарила мне два билета на спектакль, на который практически невозможно попасть.

«Может, все-таки поехать с Сашей? — задумываюсь я. — Ведь я всегда стараюсь быть рядом с ним в такие моменты. Ладно, у меня еще есть время подумать. Сейчас приму душ, полежу полчасика, и, если приведу себя в чувство, то тоже отправлюсь на мероприятие».

— Саш, а ты зачем клининг вызывал? — уточняю я.

— Я вчера забыл закрыть клетку. Ты бы видела, что попугай тут устроил, — смеется он. — Уронил банки со специями, с полок все скинул, на диван нагадил. Самому убирать было некогда, но и оставить дом в таком состоянии тоже не мог. Хотел, чтобы к вашему приезду все было чисто.

— Спасибо, милый, — с любовью смотрю на него.

Не успели заговорить об Аркаше, как он сразу дает о себе знать.

— М-м-м, чьи такие ножки. Ксаночка. Кубничку будешь?

— Вот, слышишь? — огромными глазами смотрю на мужа. — Опять он про Ксаночку!

— Ну, хоть от попугая узнала, как зовут девушку нашего сына, — смеется муж.

Он выходит из-за стола и целует меня в щеку.

Визуал героев

Встречайте наших героев :)

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою новиночку! Поддержите, пожалуйста, нас с музом и Аркадием лайком и комментарием, буду очень благодарна :)

Не забывайте добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить выход новых глав.

Глава 3

Ирина

— Простите? — удивленно смотрит на меня «Ксаночка». — Не совсем поняла… вы предлагаете пройти к столу, верно? Что ж, я не против. Тем более, — с улыбкой кивает на Сашу, держащего в руках статуэтку с дипломом, — нам есть что отметить.

Она разглядывает меня с головы до ног, наклоняется к Саше и шепчет:

— Александр Романович, у вас очень красивая супруга, — подмигивает мне. — Простите, как ваше имя?

— Не успел представить. — Саша кладет руку на мою талию и прижимает к себе. Ирина Витальевна, моя жена. Она один из лучших специалистов нашей клиники. И именно благодаря ее заслугам мы сегодня стали обладателями этой награды.

— Зачем же так официально? — пристально смотрю на Сашу, затем — на брюнетку. — Можно просто мегера.

— Как-как, простите? — в шоке спрашивает она. — Извините, мне, наверное, не то послышалось.

— Все правильно послышалось, — отрезаю я, убираю с талии руку мужа и сверлю его взглядом. — За дуру меня не держи. Думаешь, я не знаю, что она была в нашем доме?

Внутри все полыхает.

Мысленно хватаю со стола шампанское, выливаю на голову брюнетки, сую ей в рот клубнику и цежу сквозь зубы: «Подавись!»

Мне безумно хочется сделать это. Затем залепить мужу пощечину и сказать пару ласковых этой… я даже слово не могу подобрать. Такие как она не достойны, чтобы их называли женщиной. Потому что настоящая женщина никогда не ляжет в постель женатого мужчины, пока его жена и дети отсутствуют дома.

Настоящая женщина, знающая себе цену, никогда не позволит унизить себя ничтожным статусом «любовница».

Но я не собираюсь закатывать при всех спектакль под названием «Ревнивая жена против любовницы».

Я выше этого.

Даже в такой ситуации приказываю себе собраться, чтобы сохранить репутацию, и не дать людям ни одного повода для грязных сплетен и слухов обо мне.

Гордо поднимаю голову и с ненавистью смотрю в бесстыжие глаза мужа.

— Приятного вечера, Александр Романович! И вам, — устремляю взгляд на брюнетку, — Ксаночка.

Поправляю на плече цепочку черной лаковой сумочки и цокаю каблуками к выходу.

— Ир, ты что, выпила? — догоняет у лифта муж.

— Нет, это вы пили винцо с клубничкой, пока мы с дочкой были в отпуске. И именно про эту Ксаночку говорил Аркаша, — не оборачиваясь, говорю я.

— Что ты несешь? — хватает меня за руку. — Я же сказал, что это Глеб приезжал с подру…

— Только что в лифте она говорила своей подруге о том, как ты шестнадцать лет мучаешься со мной в браке, как содержишь всю семью, строишь бизнес с нуля, а я — мегера, которая вынесла тебе весь мозг.

— Ты даже не представляешь, как сильно сейчас ошибаешься… — протягивает муж, с укором глядя на меня. — У меня нет слов, Ир… Тебя словно подменили.

Медленно разжимает пальцы, отпускает мою руку и, продолжая смотреть в глаза, делает шаг назад.

— Извини, нам, кажется, не о чем больше разговаривать.

— Как это не о чем? — вырывается изо рта нервный смешок. — Хочешь сказать, что это не та самая Оксана, которая была у нас дома? И что в лифте она говорила не о нашей семье?

— Я понятия не имею, о ком или о чем она говорила в лифте, — повышает он голос. — Знаю одно: Оксана Юрьевна наш новый партнер, и она ни разу не была у нас дома.

— Тогда скажи мне, с каких это пор твои партнеры так нежно трогают тебя за спину и что-то шепчут тебе на ухо?

— Что за бред? — усмехается он, всем видом показывая, что я ревнивая идиотка. — Оксана Юрьевна просто поздравила меня и пожелала удачи. Нет, ты серьезно думаешь, что я тебе изменяю? То есть такого ты обо мне мнения?

— А ты серьезно думаешь, что я верю в такие совпадения? Сначала попугай без конца повторяет ее имя, затем она шепчется с подругой о том, что ее мужчина, проживший шестнадцать лет в браке, скоро разведется. Потом я вижу вас вместе. И теперь я должна поверить, что это просто нелепая случайность?

— Вот именно — случайность! — убеждает Саша. — У нас что, всего одна Оксана в Москве? Или мы единственная семейная пара, которая шестнадцать лет живет в браке? Не понимаю, как ты вообще до такого додумалась?! — округлив глаза, поражается он. — Я тебя не узнаю, честное слово. Взяла и на ровном месте накинулась на человека. Мне кажется она вообще не поняла, что происходит.

— Не нужно преувеличивать, — отрезаю я. — Я ни на кого не кидалась. И сцены ревности тоже не закатывала. Унижаться и устраивать разборки из-за мужчин не в моих правилах.

Вхожу в лифт, разворачиваюсь к нему, и доношу до него каждое слово.

— Если ты говоришь правду, то я перед тобой извинюсь. Но если обманываешь, то я никогда тебе это не прощу.

Пока не закрылась дверь, прищуриваюсь и с уверенностью добавляю:

— Я обязательно узнаю, кто на самом деле был у нас дома. Даже не сомневайся в этом.

Беру телефон, собираюсь позвонить Глебу, но в лифте нет связи.

— Господи… — выдыхаю я, запуская пальцы в волосы. — Скажи мне, что происходит?..

Глава 4

Ирина

— Глеб, привет, — сглатываю комок в горле. — Как дела? Папа сказал, что ты приезжал пока нас не было.

— Привет! Да, приезжал на пару дней.

— А почему мне не сказал, что собираешься домой? Я же тебе звонила из Турции, но ты даже словом не обмолвился, что приедешь.

— Забыл. У тебя что-то срочное? Меня просто парни ждут. Идти нужно.

Саша выходит из здания, уверенно идет к моей машине, а я задерживаюсь на крыльце.

Мне нужно как-то выяснить, с девушкой он приезжал или нет. Я до последнего не верю, что Саша мог подговорить сына, но… что, если это так?

Муж привел в дом любовницу, затем понял, что попугай его сдаст, и попросил Глеба сказать, что это его девушку зовут Оксана.

— Глеб, папа сказал, что у тебя появилась девушка. Почему ее с собой не привез? Показал бы ей наш дом, — пытаюсь подловить его. Ведь Саша ясно дал мне понять, что Глеб приезжал с подругой. Вопрос: знает ли об этом сам Глеб? Или ему было просто велено сказать, что у него появилась девушка по имени Оксана?

— Почему не привез? — усмехается в трубку. — Мы вместе приезжали. Папа разве не говорил? Мам, меня реально ждут. Давай позже созвонимся?

— А как имя ее? — напоследок уточняю я.

— Оксана, мам. Все? Теперь могу идти в компьютерный клуб?

— Да, конечно, беги. Рада была тебя слышать.

Сын, не попрощавшись, скидывает звонок, а я в полном недоумении иду к машине.

«Неужели я ошиблась?.. Или против меня сговорились муж и сын?»

Саша еще в здании понял, что я звоню Глебу, и наверняка догадался, зачем именно, но его это нисколько не взволновало.

Он решительно направился к машине, и даже не задержался, чтобы послушать вопросы, которые я задам сыну.

Все выглядит так, как будто в нашем доме и правда была подружка Глеба. Но меня не покидает чувство, что в этой истории что-то не так…

Чутье никогда меня не подводит.

Саша оставил свою машину у ресторана, и повез меня на моей, делая вид, что не хочет пускать меня за руль в таком состоянии.

— Тебе выспаться нужно, — смотрит на меня в зеркало заднего вида. — Может, в голову перестанет лезть всякая ерунда.

Я пока молчу.

Выясню, ерунда это или нет. Обязательно докопаюсь до правды. Никому не позволю делать из себя идиотку.

Входим в дом, Саша сразу поднимается в спальню, а я переодеваюсь в ванной комнате на первом этаже, умываюсь холодной водой и пытаюсь привести себя в чувство.

— Так ладно… — шепчу, глядя на себя в зеркало. — Утро вечера мудренее. Мне нужно переспать с этими мыслями, и свежей головой подумать, как действовать дальше.

Подхожу к лестнице и, глядя на дверь комнаты сына, задерживаюсь у ступеньки.

Набираю полную грудь воздуха, медленно убираю руку с перилл и иду в комнату.

В которой часто сижу в полной тишине и с грустью вспоминаю о том, как здесь совсем недавно жил сын. Как обнимала его за плечи, когда он сидел за компьютером, целовала в макушку, желала ему хорошего настроения, и без конца говорила «люблю тебя, родной».

Но сейчас иду туда не для того чтобы погрузиться в воспоминания.

Меня туда ведет дурное предчувствие.

Включаю свет, смотрю на кровать сына и чувствую, как сжимается сердце.

На ватных ногах подхожу к кровати и беру пакет с подарком, который стоит здесь с двадцать третьего февраля и ждет Глеба…

Если бы он приезжал домой, то взял бы этот подарок.

Ну, или хотя бы убрал его с кровати, потому что иначе ее не расправить...

Оседаю на кровать, которая заправлена так же, как и была — аккуратно, со взбитыми подушками. Одним словом так, как я ее заправила в тот день, когда он уехал из дома.

Это было в середине февраля. И с того дня, в чем я только что убедилась, он еще не появлялся здесь.

Достаю из кармана халата мобильник и снова звоню Глебу.

— Алло, — недовольно отвечает он.

— Глеб, а ты подарок мой видел? — спрашиваю я, а сама все еще не могу поверить в то, что он прикрывает отца.

— Подарок?

— Ну да, в твоей комнате, на кровати.

— А, да-да, видел. Спасибо!

— Понравился?

— Да, то что нужно.

— С собой забрал?

— Ага.

Я достаю из пакета туалетную воду и не моргая смотрю на нее.

— Можешь название напомнить? Я папе тоже хочу купить.

— Слушай… сейчас даже не вспомню. Чуть позже посмотрю, ладно?

Он ведь даже не понимает, о каком именно подарке идет речь. Он понятия не имеет, что я ему подарила, поэтому и отвечает общими фразами.

— Глеб, зачем ты прикрыва…

Глава 5

Ирина

Чтобы не устраивать скандал при Даше, я, впившись ногтями в ладони и плотно сжав губы, поднимаюсь в спальню.

Едва держу себя в руках.

Каждый шаг мужа, идущего за мной, ударяет по вискам словно молотом.

«Боже, дай мне сил дойти до спальни».

Как только открою рот, из него тут же вырвутся языки пламени, вместе с которым я обрушу на мужа весь свой гнев.

Как бы не развернуться и не залепить ему пощечину прямо при дочери, которая застыла на первом этаже, не понимая, что между нами стряслось, и почему мы направляемся на второй этаж в таком состоянии.

Не хочу, чтобы Даша стала свидетелем наших разборок. Она очень эмоциональная девочка, все принимает близко к сердцу, и, если узнает, что ее любимый папочка изменил любимой мамочке, то ни о чем не сможет думать, кроме этого.

У дочери на носу экзамены, она идет на красный аттестат. И я не позволю ей ломать свою судьбу из-за отца-предателя.

Ей точно будет не до учебы.

Не сможет сконцентрироваться на итоговом собеседовании по русскому языку, которое будет проходить уже завтра, не сможет защитить проект по истории, к которому сейчас так усердно готовится, и без которого не допустят к экзаменам.

Даша обязательно обо всем узнает.

Позже я поговорю с ней в более спокойной обстановке и, используя свою женскую мудрость и опыт, все объясню.

Я учу свою дочь всему, чему научилась сама.

Всему, что мне помогло стать ни от кого независящей женщиной, поэтому покрывать мужа точно не буду.

Как это в детстве делала моя мать…

Весь поселок знал, что отец ей изменяет. На нее указывали пальцем, смеялись за спиной. Ей люди в глаза говорили: «Люда, очнись, он же вчера ночевал у Раиски. Все знают, что они в месте, только ты одна строишь из себя слепую».

Я не могла понять, почему она никак не уйдет от него, почему позволяет так себя унижать.

Мать все время твердила одно и то же:

— Девочки, вас у меня трое. Ну, уйду я от вашего отца, и что дальше? Куда я с тремя детьми? У меня ни работы, ни собственной крыши над головой. Не могу я остаться вместе с вами на улице, как вы это не понимаете?

Я ни в чем ее не обвиняю, но их отношения с отцом шли вразрез моим представлениям о жизни в браке.

Спасибо маме за этот бесценный опыт, за этот урок, который, к сожалению, усвоила только одна я. А старшие сестры всю жизнь копируют ее поведение: убеждения в том, что жена ни на что не способна без мужа, с детства укоренились в их разуме, и сейчас они полностью зависят от своих мужей.

Они не получили образование, не построили карьеру, не обзавелись собственными счетами, которые в любой момент могут послужить им подушкой безопасности.

Уехали из поселка, выскочили замуж, нарожали детей, и всю жизнь обе жаловались:

«Давно бы ушла от него, но куда я с детьми? Обратно к родителям в поселок?»

У меня таких проблем никогда не было.

Насмотревшись на мать, я дала себе слово, что обязательно позабочусь о своем будущем и сделаю все, чтобы никогда не зависеть от мужчин.

С отличием окончила поселковую школу, поступила в московский медицинский университет на факультет «Стоматология», и, пока училась, пускала свои корни в столице: обзавелась нужными связями, друзьями, познакомилась с сотрудниками различных клиник, в которых позже проходила практику.

После того как я окончила универ и прошла ординатуру, меня пригласили работать сразу в несколько медицинских учреждений. С руками и ногами хотели оторвать. Мои одногруппники до сих пор считают, что я была лучшей на курсе.

Я никогда не задирала нос, не считала себя выше кого-либо, просто уверенно шла к своей цели: стать опытным специалистом, помогающим людям, всегда востребованным и финансово обеспеченным.

Я не девочка, которая выросла в тепличных условиях.

Много всего повидала в жизни: мы голодали, когда отец терял работу, нам с сестрами было нечего надеть, надо мной смеялись одноклассники, когда я приходила в школу в потрепанной обуви или в пальто, которое мама перешила из своего, но до меня его уже носили старшие сестры, и оно уже ни на что не годилось.

Все это лишь только закалило меня и мой характер.

Я с детства усвоила несколько важный вещей, которые мне в итоге очень помогли:

1) Я — кузнец своего будущего, и только я.

2) Каждый день — это чистый лист бумаги, и мне самой на этом листе писать.

3) Мы не в средневековье живем, где жены подчинялись своим мужьями и полностью зависели от них. Сейчас женщина способна сама позаботится о себе.

Я бы даже сказала — обязана. Потому что никто не знает, чем обернется следующий день.

Вдруг муж, с которым ты шестнадцать лет счастливо прожила в браке, найдет другую.

Именно это со мной сейчас и случилось…

Теперь я понимаю, что к этому всегда нужно быть готовой, даже если кажется, что у тебя безоблачная жизнь в браке.

Глава 6

Ирина

Шесть утра…

Я сижу на диване в гостиной, укрывшись пледом, безжизненным взглядом смотрю в одну точку и слушаю, как в каминной трубе завывает ветер.

В голове тишина как на дне моря. В душе — полное опустошение.

До сих пор кажется, что все это сон.

Наверное, я сейчас проснусь в своей спальне, лежа на теплой груди мужа, посмотрю на него и с облегчением выдоху, поняв, что мне приснился кошмар.

Пойму, что не было никакой Ксаночки, что муж мне не изменял, сын — не предавал.

И весь этот тяжелый разговор с Сашей мне тоже просто приснился…

— Ой, как хорошо-о, — причмокивает Аркаша. — Птичка моя. Аркаша орел? М-м-м, чьи такие ножки? Ксаночка. Кубничку хочешь? М-м-м, кусно-кусно.

— Нет… это не сон, — прерывисто вздыхаю, глядя на попугая, который теперь до конца жизни будет напоминать мне о Ксаночке.

— Лысый, иди сюда, — обращается к нашему коту-сфинксу. — Иди сюда, трусишка.

Лысым его называет Глеб, и Аркаша, конечно же, теперь тоже так обращается к нему.

Даша год назад подобрала кота на улице, принесла домой и уговорила нас с Сашей оставить его. Поначалу он был — кожа да кости. У этой породы и так шерсти нет, так еще и истощен был донельзя.

За этот год кот изменился до неузнаваемости, освоился у нас, не шарахается от каждого громкого звука, но Аркадий продолжает называть его «трусишка».

— Марсик, прыгай ко мне, — хлопаю ладонью по дивану, беру кота на руки и прижимаю к себе.

Его мурлыканье немного успокаивает, помогает привести в порядок голову. Но из нее невозможно вышвырнуть слова Саши, которые он сказал мне вчера вечером.

Они ударяли как пощечины.

И теперь на всю жизнь останутся в моем сердце.

— Ты стала матерью для Глеба, вырастила его как родного сына, родила мне дочь, и я очень благодарен тебе за все годы нашего брака. Ир, ты очень хорошая жена и мать, — сказал он, пристально глядя в глаза. — На тебе держался весь наш дом, ты многое сделала для наших клиник, но… у меня появились чувства к другой женщине. Я больше не хочу обманывать тебя, и говорю, как есть.

Сердце кровью обливалось, душу разрывало на части от обиды и боли.

Я не понимала, чем заслужила подобное отношение. Всю жизнь отдавала семье всю себя, растила детей в любви, заботе, поддерживала мужа и в горе, и в радости, а теперь он вонзает мне нож в спину и говорит, что у него есть чувства к другой женщине.

— Как ты посмел выставить меня ревнивой дурой перед своей любовницей? — с ненавистью смотрела на него. — Оксана Юрьевна, наш партнер, — повторила его слова. — Александр Романович, у вас очень красивая жена, — вспомнила, как ему шептала Ксаночка. — Что за спектакль вы там устроили?! Как у тебя хватило совести обвинить меня в грубом общении с ней? Ты бы еще извиниться перед ней попросил!

Брезгливым взглядом окинула комнату.

— Ты приводил ее в наш дом, спал с ней в нашей кровати, а потом стоял и выкал ей при мне, делая вид, что она всего лишь деловой партнер. Как давно в тебе умер настоящий мужчина? — в упор глядя на него, спросила я. — Мужчина, умеющий ответить за свои поступки, который всегда говорил правду в глаза. Сделал вид, что вызвал клининговую компанию для того чтобы к нашему возвращению в доме было чисто, а на самом деле таким образом решил избавиться от улик в виде чужих волос и прочего. Вот только про попугая, видимо, забыл, и побежал за помощью к сыну. Ты не только заставил Глеба врать, но еще и настроил его против меня.

— Ир, Глеб не виноват, он просто…

— Он просто прикрывал отца? — перебила я. — Кто ему так промыл мозги, что он стал постоянно врать мне? То есть, пока маленький мальчик нуждался в материнской любви и заботе, ты всегда твердил о том, какая я замечательная мама, как хорошо воспитываю его, благодарил меня за то, что я читала ему книги, делала с ним уроки, желая вырастить из него умного и образованного мужчину. И даже когда он случайно узнал о том, что я ему неродная мать, ты сделал все возможное, чтобы это никак не отразилось на его отношении ко мне. А теперь, когда он вырос, и не нуждается в материнской опеке, ты настраиваешь его против меня?

— Никто его против тебя не настраивает, — отрезал Саша.

— Ты сказал, что полгода назад встретил эту... Оксану Юрьевну. И ровно полгода назад я перестала узнавать Глеба. Что ты ему наговорил обо мне такого, что он не только начал грубить, но еще и врет мне, выгораживая тебя?

— Мам, — послышался у двери голос Даши, — можешь проверить устное сочинение?

— Минуту! — не оборачиваясь, ответила я, и просверлила взглядом Сашу. — Завтра я подам на развод и на раздел имущества. Из клиники тоже уволюсь. Надеюсь, начальство, — выделила я, — не заставит меня отрабатывать две недели. Хотелось бы уволиться уже завтра. А еще, — идя к двери, добавила я, — подыщи себе жилье на то время, пока будет идти бракоразводный процесс. Я не желаю тебя видеть.

Даша слышала часть нашего разговора и вместо того чтобы готовиться к итоговому сочинению, расспрашивала меня о том, что натворил Глеб.

— Мам, ну я же слышала, как ты сказала папе, что Глеб начал врать тебе. Что он сделал? Опять чем-то обидел тебя, да?

Глава 7

Александр

— Даш, а мама уже на работу уехала? — спустившись на кухню, спрашиваю у дочери.

— Наверное, — разрезая на куски омлет, пожимает плечами. — Садись, завтракай, — кивает на соседний стул. — Я сделала тебе тосты.

— Я не голоден. — Подойдя к ней, целую в макушку, застегиваю пиджак, и иду в коридор.

«Странно, что она уехала так рано, — задумываюсь я. — Обычно провожает Дашу в школу и только потом отправляется в клинику».

— Пап, а что случилось вчера? — выкрикивает с кухни дочь. — Глеб что-то натворил?

— Все нормально, не бери в голову, — отрезаю я и, услышав голос попугая, сжимаю губы.

— Ксаночка. Чьи такие ножки? Кубничку будешь? Винца?

— Кто его этому научил? — смеется Даша. — Ты не знаешь, что за Ксаночка?

— По телику, видимо, услышал, — отвечаю я.

Прощаюсь с дочкой, сажусь в машину, кидаю на соседнее сиденье портфель и глубоко вздыхаю.

— Я же не выпускал его из комнаты, — вспоминаю те дни, когда у нас дома была Оксана. — Попугай все время сидел в гостиной, как он мог что-то услышать?

Снова задумываюсь о том, что Оксана могла специально научить его этим словам, но сразу прогоняю из головы эту мысль.

Зачем ей это делать?

Она прекрасно знает, что попугай повторяет за нами почти все слова, и что при первой же возможности может сдать меня жене.

Каждый раз, когда она ко мне приезжает, я не забываю напоминать ей о том, что при попугае нельзя говорить ничего лишнего.

Оксана знает, почему я тяну с разводом.

Она в курсе, что мне сейчас невыгодно разводиться с Ирой, поэтому не стала бы меня так подставлять.

Значит, это я где-то недосмотрел. Возможно, когда мы занимались любовью на кухне, которая расположена рядом с гостиной, попугай нас услышал.

Именно на кухне мы ели клубнику, и Оксана немного выпивала.

Слабо верится в то, что попугай мог нас услышать, но других вариантов нет.

Ладно, черт с ним. У меня есть дела поважнее.

По дороге в клинику отвечаю на звонок от своего заместителя.

— Александр Романович, только что сообщили, что поставка оборудования для нового медицинского центра задержится на неопределенное время.

— Что значит на неопределенное время?! — взрываюсь я. — У нас открытие через две недели! Мы пациентов чем лечить будем? Их обещаниями поставить товар вовремя?

— Увы, но мы ничего не можем им предъявить. По договору оборудование должны поставить до тридцатого апреля включительно, а сегодня только второе. Да, они дали слово, что поставят в начале месяца, но у них возникли проблемы с таможенными документами. Сейчас этот вопрос решается.

Я скидываю звонок, кидаю телефон на соседнее сиденье, и, крепко сжав руль, передергиваю грудными мышцами.

— Все идет кувырком с этим медцентром!

Мы с моим младшим братом, который как и я всю жизнь отдал медицине, вложили в этот проект огромные деньги. Все наши счета плюс кредитные средства ушли на строительство здания и закупку оборудования. Это будет не просто стоматологическая клиника, а многопрофильный медицинский центр с собственной лабораторией, аппаратами МРТ, КТ, УЗИ.

Мы готовы к открытию. Осталось только установить оборудование, которое никак не может до нас доехать, черт побери!

На сиденье снова пиликает мобильник.

— Слушаю! — отвечаю на звонок от администратора.

— Александр Романович, доброе утро! Только что увидела в программе, что Ирина Витальевна отменила прием всех пациентов. Вы не знаете, что случилось? Может, это какая-то ошибка?

— Как, вообще всех?

— Да. И на этот, и на следующий месяц. Она вообще закрыла прием.

Набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю.

— Сейчас приеду и разберусь с этим вопросом.

— Мне пока не звонить пациентам?

— Нет.

Скинув звонок, трогаюсь с места и чувствую, как внутри все закипает.

— Как же все невовремя, мать твою! — ударяю кулаком по рулю.

Ира не должна была сейчас узнать об Оксане, и не должна была уволиться.

Теперь еще и добьет меня разделом имущества…

Ей по закону перейдет половина дома и половина доли в бизнесе. Все это прописано в нашем брачном договоре, который она потребовала составить несколько лет назад.

Ира таким образом решила подстраховаться, сказав мне, что брачный договор никогда не будет лишним. Аргументировала это тем, что она очень много сил вкладывает в развитие клиник, привела большое количество пациентов, и сделала клиникам отличную репутацию благодаря своим профессиональным навыкам и умением идеально выполнять работу.

Винирами, которые она установила, улыбаются со сцены певицы, а актеры — с экрана телевизора.

Глава 8

Александр

В Маргариту я тоже был по уши влюблен.

Когда она выступала на сцене, я смотрел на нее как на богиню красоты и гордился тем, что она моя девушка.

Когда она забеременела Глебом, я не находил себе места от счастья. Думал: поженимся, создадим семью. На тот момент я уже успел открыть свою первую клинику, взял кредит и купил недостроенный дом, которым планировал всерьез заняться.

Надеялся, что мы будем жить в нем долго и счастливо.

Но «богиня» решила избавиться от ребенка и отдать предпочтение карьере… Маргарите не нужна была семейная жизнь в загородном доме. Она ясно дала понять, что сцена и балет — это все, что ей нужно для счастья.

Я кое-как уговорил ее не делать аборт. После родов забрал сына, и первое время надеялся на то, что Марго одумается и приедет к нам.

Но этого не произошло.

Позже в моей жизни появилась Ирина. Точнее, она сначала появилась в моей клинике.

Я сразу понял, что у этой девушки железный характер и большое сердце — стоило только понаблюдать за тем, как она обращалась с моим сыном.

Ира четко знала, чего хочет от жизни. Усердно шла к своей цели, быстро всему обучалась, ни под кого не прогибалась. Она находила инвесторов, спонсоров, с которыми позже знакомила меня, и благодаря ее стараниям бизнес стремительно пошел в гору.

Стало очевидно, что рядом с такой женщиной я многого добьюсь, и она может стать матерью для моего сына.

Я выбросил из головы все мысли о Маргарите, с головой ушел в карьеру, мы достроили дом, переехали туда, к тому моменту уже родилась Даша и… хотелось бы закончить словами «Жили мы долго и счастливо», но, увы.

После того как я встретил Оксану, моя жизнь разделилась на «до» и «после».

Я понимал, что многим рискую, вступая в отношения с ней, но ничего не мог с собой сделать.

Эта женщина сводит меня с ума одним своим присутствием.

Я не могу назвать свои чувства временным помешательством, страстью, или же безумием.

Это нечто большее.

То, без чего я не могу и дня прожить.

Жаль только, что Ирина обо всем узнала именно сейчас, и именно таким нелепым образом.

Я хотел поговорить с ней обо всем, но позже. Например, летом. Когда новый медицинский центр начнет набирать обороты и приносить прибыль.

Пока что от этого проекта одни убытки, поэтому мне никак нельзя терять такого специалиста как Ира.

После раздела имущества ей достанутся три клиники, а также все ее пациенты, которых, к сожалению, не получится поделить поровну…

Отчетливо понимаю, что многие пациенты пойдут за ней.

Да, я очень виноват перед Ирой, но все же попробую поговорить с ней сегодня. Мне нужно, чтобы она пошла мне навстречу: отложила раздел имущества и поработала на прежнем месте хотя бы до лета.

Спустя три часа

— Глеб, у тебя что-то срочное? — зажимаю телефон между плечом и ухом, и продолжаю разгребать рабочие документы.

— Она обо всем узнала? — спрашивает сын.

— Да. Она поняла, что ты не был дома, и не приводил туда никакую Оксану.

— Ну ты бы хоть что-нибудь раскидал в моей комнате. Расправил бы кровать, что ли. Если честно я думал, что ты сам догадаешься создать видимость что я был дома.

— Поздно уже говорить об этом, — вздыхаю я, откладываю документы и устало растираю переносицу. — Я так понимаю, она звонила тебе. Спрашивала, зачем ты меня прикрывал?

— Ха, — усмехается сын, — не звонила, а приезжала. Только что разошлись с ней.

— Приезжала? — резко оживляюсь я. — О чем вы с ней говорили?

— Пап, я ей все в лицо высказал. Какая теперь разница, вы же все равно разведетесь. Может, я вообще больше с ней не увижусь. Хотел, чтобы она знала, что я в курсе всего, что она сделала. Я и так полгода терпел, хватит. Сказал все, что о ней думаю, и ушел, не дав ей возможности оправдать свой гнилой поступок.

— Глеб! — плотно сжимаю губы. — Да ты хоть понимаешь… — резко замолкаю, чтобы из моего рта не вырвался отборный мат.

Я вне себя от ярости.

Какого черта он влез?!

Все, что я наговорил Глебу об Ирине — неправда. Я был вынужден это сделать, когда он застал меня с Оксаной.

Мне нужно было, чтобы сын встал на мою сторону, а не побежал рассказывать Ире о том, что у меня есть любовница.

Глава 9

Александр

— Что конкретно ты ей сказал?! — стиснув челюсти, еще раз спрашиваю Глеба.

— Что это из-за нее я столько лет не видел родную мать.

— Я так понимаю, ты рассказал ей о нашем с тобой разговоре… — вздыхаю я.

— Нет, я просто сказал, что знаю правду. Какая ей вообще разница, кто мне это сказал? Ладно, у меня пара идет. Мне нужно идти. А, погоди! Можешь мне денег закинуть?

— Еще?

— Да, мне надо на это… кросы новые хочу. Закинешь?

— Куда ты дел деньги, которые я тебе два дня назад перевел? Опять во что-то вляпался? Снова подсел на ставки?

— Нет, конечно, — фыркает сын. — Я же сказал, что завязал с этим. Мне что, кросы нельзя купить?

— Еще раз спрашиваю, куда ты дел деньги, которые я тебе перевел? Их хватило бы не на одни кросы!

— Монитор новый купил, — огрызается он. — Все, допрос окончен? Или тебе фотку монитора с чеком скинуть?

— Глеб, если я узнаю, что ты опять играешь на ставках, то…

— Что за вечное недоверие? — перебивает он. — Ну, поиграл на ставках, залез в долги, с кем не бывает? Я понял, что все это разводняк и давно уже завязал.

— Надеюсь! — строго изрекаю я. — Не забывай, как я полгода назад покрывал все твои долги. Все, иди на пару. Сейчас закину тебе на кросы. А ты это… Ире не говори, что это я тебе рассказал правду. Мы собираемся разводиться. Не хочу, чтобы она со злости начала вставлять палки в колеса. Ты прекрасно знаешь, что она может пойти по головам.

— Ок, договорились.

С тех пор, как Глеб застукал меня с Оксаной, мне приходится буквально плясать под его дудку: крыть долги, переводить деньги на все его нужды.

Два года назад, когда он переехал в Ярославль, я отказался его спонсировать. Так и сказал: раз уехал от нас, значит, учись сам зарабатывать и обеспечивать себя.

— Я уехал не от вас, а от тебя, — прорычал он. — Потому что хочу свободы, ясно? Ты запрещаешь мне гулять до сколько хочу, играть в компьютерные игры, настаиваешь на том, чтобы я поступил в медицинский и пошел по твоим стопам. А ты спросил, чего я хочу? Мама, в отличие от тебя, адекватно смотрит на многие вещи. Она тоже врач, но не толкает меня в медицину, так как понимает, что родители не должны решать за детей, кем им нужно стать в будущем. И до тебя это пытается донести, но ты стоишь на своем.

Напоследок бросил с усмешкой:

— Занимайся воспитанием Даши. Делай из нее стоматолога, проктолога, психолога — кого угодно, а я поживу пока у Маргариты. Без твоего контроля, который мне уже по горло.

— То есть по-твоему лучше жить с той, которая тебя бросила? А о матери ты подумал? Ты только представь, что она чувствует. Она тебя с пеленок растила как родного сына, а ты уходишь к Маргарите, которой гастроли были важнее тебя.

Я понимал, что сын сбегает из дома из-за моего строгого отношения к нему. Ему захотелось свободы.

Что ж, я дал ему эту свободу.

Но оставил без денег, решив, что скоро он запоет по-другому и вернется.

Вот только домой Глеб не торопился. Ему прекрасно жилось без моего надзора. Так прекрасно, что скатился в учебе, стал зависать в компьютерных клубах, шататься до утра. Потом связался с компанией старшекурсников, которые его подсадили на эти долбаные ставки, и он залез в долги.

Маргарита вообще не следила за ним.

Откуда ей знать, как воспитывать парня-подростка, если она никогда в жизни этим не занималась.

Полгода назад Глеб стал поговаривать о том, что хочет вернуться домой.

Я решил, что он наконец-то одумался. Понял, что жить со мной и Ирой куда лучше, чем с балериной, которая ничего ему в жизни не даст, и ничему не научит. Ну, разве что, может показать ему, как нужно скакать в пуантах. Больше она ничего не умеет.

Мы с Ирой начали искать учебное заведение, куда он смог бы перевестись, готовились к его возвращению.

Но… я не думал, что он вернется домой так внезапно.

В тот день Ира с Дашей уехали в поселок на юбилей тещи. А я впервые привел в наш дом Оксану.

Она сразу дала понять, что не относится к тем девушкам, которые шатаются по гостиничным номерам. Я намек понял и повез ее к себе домой.

Мы прекрасно провели время, затем вместе отправились в душ, а когда вышли из ванной комнаты… встретились со свирепым взглядом Глеба.

Он сжал кулаки, оглядел Оксану, которая стояла в халате Ирины, прошипел мне в лицо «Мразь!», и быстро спустился на первый этаж.

Я бросился за ним.

— Подожди, я тебе все объясню!

— Что объяснишь? — кричал он на весь дом. — Что таскаешь баб, пока мамы и Дашки нет дома? Даже не надейся, что они об этом не узнают. Я сейчас же позвоню и расскажу о том, чем ты здесь занимаешься.

— Глеб, пожалуйста, выслушай меня. Я…

— Да пошел ты! — выплюнул он, и, зайдя в комнату, хлопнул дверью перед моим лицом.

Глава 10

Александр

— Что это значит? — спросил тогда Глеб. — Можешь нормально объяснить, почему мама виновата в том, что я рос не со своей биологической матерью?

И мне пришлось врать ему дальше.

Да, я понимал, что выставлю Ирину дрянью, которая разлучила Глеба с родной матерью, но у меня не было вариантов.

Точнее, были: либо Глеб расскажет Ире о том, что я приводил в дом любовницу, либо он ее возненавидит и встанет на мою сторону.

И второй вариант мне был куда ближе.

— Когда ты уехал к Маргарите, Ира очень рассердилась. Она места себе не находила. Однажды вечером она поделилась своими эмоциями с подругой, и я случайно услышал этот телефонный разговор.

— Что она сказала? — напрягся Глеб.

— «Надо было придушить эту Марго, когда она приезжала к нам домой», — усмехнулся я, делая вид, что цитирую слова Иры. — Затем на эмоциях рассказала о том, что Маргарита искала встречи с тобой, когда тебе было около трех лет. Оказывается, твоя родная мать не раз приезжала к нам домой, но Ира не пускала ее на порог и запрещала видеться с тобой. Ира ей ясно дала понять, что у меня уже другая семья, что у нас растет дочь, и что Маргарите тут не место.

Я развел руками и с досадой взглянул на сына.

— Глеб, я не знал, что Маргарита одумалась и захотела вернуться к нам с тобой. Я думал, что она пропала с концами на своих гастролях. Но все оказалось совсем не так. Она приезжала сюда, хотела увидеть тебя, но Ира ее прогоняла. И знаешь, Ира так спокойно говорила об этом, словно ничего не случилось. Всего-то не дала родной матери увидеться с сыном. Еще сказала, что она правильно сделала, что не подпустила к тебе Маргариту, потому что та не вырастила бы тебя таким, каким вырастила она.

— То есть… Маргарита пыталась увидеть меня, но мама… — пробормотал Глеб и медленно опустился на кровать.

— Я понимаю, что Маргарита слишком поздно одумалась. Но все же она искала встречи с тобой. Ира могла бы мне об этом сказать, но она молчала все эти годы, а я считал, что родная мать, как бросила тебя после родов, так и не вспоминала о твоем существовании.

— Почему Маргарита не пошла к тебе? Могла бы узнать, где ты работаешь и все такое.

— Не знаю, почему ей хватило разговора с Ирой. Хотя, чему удивляться? Ира умеет очень конкретно разговаривать с людьми. Помнишь, я тебе рассказывал, как она строила рабочих, которые делали в этом доме ремонт? Все ходили по струночке. Поэтому и Маргарите могла наговорить чего угодно.

Про рабочих я не соврал. Ира действительно быстро поставила их на место, когда увидела, как они халтурили, укладывая плитку.

— Я понимаю, что она испугалась тогда, — положил руку на плечо Глеба. — Подумала, что мы с Маргаритой снова сойдемся, и что я брошу ее с Дашей. Но так или иначе она не должна была скрывать от меня приезд Маргариты. Я очень сильно любил твою биологическую мать, и, возможно, если б Ира не вмешалась тогда, то я бы простил Марго и все сложилось бы совсем по-другому.

— Почему Маргарита мне об этом не рассказывала?.. — задумчиво произнес Глеб.

— Не знаю… Скорее всего решила, что ты не поймешь, почему она спасовала перед Ирой, сдалась и не стала за тебя бороться. Наверное, чувствует свою вину перед тобой.

— Вы все время твердили, что родная мать бросила меня и никогда не интересовалась моей судьбой, — отрешенно глядя перед собой, хрипло проговорил Глеб. — Когда я познакомился с ней, сразу подумал, что она вполне нормальная, адекватная. Даже не верилось, что она меня бросила. У меня была большая обида на нее, но в то же время мне хотелось сменить обстановку, уехать подальше от твоего контроля, поэтому, когда она предложила переехать к ней, я почти не думая согласился.

Он повернулся ко мне и посмотрел глазами, наполненными обидой и болью.

— Получается, она и раньше хотела быть со мной. Хотела быть рядом с сыном, но такая возможность появилась только недавно. Когда я уже мог сам выбрать, с кем хочу жить.

— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас испытываешь. После того, как я услышал тот телефонный разговор, очень разозлился на Иру, и не смог ее простить. Наши отношения резко ухудшились, и…

— И ты нашел ей замену, — горько усмехнулся сын.

— Да, я встретил женщину, с которой мне хорошо, — сказал я, надеясь на то, что сын теперь меня поймет и не станет осуждать.

Глеб уехал из дома злой как собака.

Я настоятельно попросил его не рассказывать Ире о нашем разговоре, чтобы не усугубить предстоящий развод и раздел имущества.

— Понял. Только возвращаться домой я не буду, — напоследок сказал он. — Останусь у родной матери.

Это мне было только на руку.

Я пообещал, что буду регулярно переводить ему деньги, и что он не будет ни в чем нуждаться.

После его отъезда я позвонил Маргарите.

Раньше я звонил ей и в грубой форме требовал, чтобы она отцепилась от сына и заставила его вернуться в Москву. На что она отвечала: «Его никто здесь не удерживает. Я лишь предложила ему перебраться ко мне, и он согласился. По-моему, он всем доволен. Парень наконец-то почувствовал свободу и живет так, как ему нравится, а не как сказал строгий папа».

Глава 11

Ирина

— Тихо, Ирочка, тихо, спокойно, — разговариваю с собой по пути в Москву.

Прибавляю громкость и пытаюсь под тибетскую мантру привести в порядок нервную систему.

Подпеваю, стеклянными глазами глядя на оживленную трассу.

— Та-а, та-да-да. М-м-м. М-м-м-. Та-а, та-да-да. М-м-м.

На полминуты мне удается уйти в состояние покоя, что обычно со мной происходит при прослушивании мантры, но сквозь пелену сознания прорываются слова Глеба и успокаивающие звуки медленно растворяются в них.

— Если бы не ты, то отец остался бы с моей матерью. Это ты разлучила меня с ней, ты! — кричал он, стоя на крыльце колледжа. — Приехала из глухомани в Москву и решила хорошо здесь устроиться? Пришла работать в клинику отца и быстренько залетела от него, пока моя мать была на гастролях.

У меня аж дар речи пропал, когда услышала это.

Не могла сложить буквы в слова.

— Серьезно думала, что правда никогда не вылезет наружу? — прожег меня злобным взглядом. — Надеялась, что никто не узнает о том, как ты не пускала на порог мою мать и как угрожала ей?

— Что за бред?! — взорвалась я. — Это она тебе так сказала? А отказаться от родительских прав тоже Я ее заставила?

— Какая разница, кто мне это сказал, — прошипел, пристально глядя в глаза. — Главное, что я теперь все знаю. И никогда тебе это не прощу. Жаль, что я узнал об этом только полгода назад.

— Поехали к Маргарите! — схватила его за руку, но он тут же ее отдернул.

— Не трогай! — процедил сквозь зубы и с брезгливым видом оттряхнул руку, как будто прикоснулся к чему-то очень противному. — У меня пара начинается. — Он открыл дверь колледжа, напоследок презрительно посмотрел на меня и добил словами: — Я рад, что у отца есть другая. И что он счастлив с ней.

Я еще некоторое время неподвижно стояла на крыльце и отрешенным взглядом смотрела на дверь, за которой он скрылся.

Не могла пошевелиться.

Было такое чувство, что его слова словно пули насквозь прошили мое тело и душу.

Первой мыслью было поехать к Маргарите, но я понятия не имею, где они с Глебом живут. Телефона ее тоже у меня нет.

Ушла в машину, опустошила бутылку воды, посидела в полной тишине, подумала хорошенечко, и решила: я устрою очную ставку!

Маргарита, Глеб, я и Саша. Я соберу всех. И пусть Маргарита, глядя мне в глаза, расскажет о том, как ее не пускали на порог и запрещали видеться с сыном.

Эта женщина ни разу не сказала мне элементарное «Спасибо».

За все время она не удосужилась выдавить из себя эти семь букв, чтобы хоть как-то отблагодарить меня за то, что я столько лет растила ее сына.

За то, что он с отличием окончил девять классов, вырос крепким, здоровым, спортивным, умным парнем, у которого вся стена в комнате увешана грамотами и дипломами.

У которого на полках висят медали и стоят кубки за высокие достижения в спорте.

Ни разу она не пришла и не сказала мне «спасибо», за то, что я вырастила его таким. За то, что любила его как родного и всю жизнь во всем поддерживала.

Я не нуждалась в ее благодарности. Каждый действует по своей совести.

Но я никак не могла подумать, что эта женщина посмеет настраивать Глеба против меня.

Я была уверена в том, что два года назад он сбежал из дома из-за Сашиного строгого надзора. Скорее всего, изначально так и было, потому что как только Глеб переехал в Ярославль, то сразу расслабился: скатился в учебе, стал пропадать в компьютерных клубах, связался с плохой компанией старшекурсников, которые подсадили его на ставки, он стал занимать деньги у кого попало.

Я много разговаривала с ним, объясняла, что он скатится в пропасть, если будет продолжать такой образ жизни.

Полгода назад он, видимо, тоже это понял, захотел вернуться домой, но… почему-то очень резко передумал.

Маргарита не захотела его отпускать и наговорила ему про меня эту чушь?

Что ж, тогда я ее за руку притащу на встречу с Глебом и Сашей. Пусть даже не надеется на то, что я это так просто проглочу.

Я заставлю ее за все ответить!

Приехав в Москву, собираюсь сразу заскочить в клинику, чтобы забрать из кабинета свои вещи, но решаю сделать это завтра.

На сегодня с меня уже хватит.

Нужно оставить силы на разговор с мужем.

Завел любовницу? Ну так пусть катится к ней, никто держать не будет. Только прежде чем уйти из семьи, он просто обязан вместе со мной поговорить с сыном, и рассказать ему, как все было на самом деле.

Я все равно не отступлю. По головам пойду, чтобы восстановить справедливость.

Заезжаю в гараж, выхожу из машины, поднимаюсь по ступенькам крыльца, и тут из дома выбегает Даша.

— О, мам, привет! — целует меня в щеку и трясет учебником. — Я до Маринки в соседний дом. Нам нужно с алгеброй разобраться. Не закрывай тогда. Я минут на десять всего.

Глава 12

Ирина

— …Ой, и не говорите, Михаил, — смеюсь я, гладя Аркадия, сидящего на моем плече. — Иногда он такое выдает, что волосы дыбом встают.

— Кому расскажу — не поверят, — продолжает удивляться мужчина. — Надо же, а! Я уже хотел идти разбираться с тем, кто меня так нагло назвал лысым трусом. А он, оказывается, к коту обращался. Обалдеть! — проводит рукой по лысине и снова прыскает со смеху. — Лысый, говорит, иди сюда, трус! Ну точно анекдот.

Мужчина с улыбкой гладит Аркадия.

— Да-а, парень, удивил так удивил.

— Ой, как хорошо-о-о, — причмокивает Аркаша. — Аркаша орел, и немножечко попугай. Ну что, братишка, как твое ничего?

— Ну ты и фрукт! — вскинув брови, снова хохочет мужчина.

— Нахватался от Глеба, — поясняю я. — А дочь его стихам учит.

— Ирина, — продолжая гладить попугая, смотрит на меня исподлобья, — а давайте я его у вас куплю? Так сказать, за долги сына.

— Увы, Михаил, но он не продается. Аркадий член нашей семьи. Наш любимчик. А Глеб с долгами, думаю, сам разберется. Ну, или ему в этом поможет отец.

— Эх… — вздыхает он. — Представляю, как дочка бы обрадовалась. У нее как раз скоро день рождения.

— Поищите в интернете или в зоомагазинах, может, кто-то и продает. Но сразу скажу, что помимо того что он умеет разговаривать, еще хорошо умеет пакостить, мусорить, рвать обои и много-много всего. Так что хорошенько подумайте перед тем как заводить себе такого питомца.

— Это нестрашно, — отмахивается он. — Дочка будет за ним следить. Сегодня же поищу в объявлениях. Я загорелся идеей подарить ей попугая. А не то уже голову сломал, — усмехается он. — Подростки, сами понимаете. Им вообще сложно угодить с подарком. Если я куплю попугая, то можно будет обратиться к вам за советом по его содержанию?

— Конечно, не вопрос.

— А это, как я понимаю, тот самый лысый? — смотрит на кота, который выглядывает из кухни.

— Ага, — со вздохом киваю я. — Он у нас трусливый, всех боится.

— Это я уже понял, — снова смеется мужчина.

Когда Аркаша выдал про лысого, я чуть в обморок не упала.

У громилы аж лицо перекосило от злости, когда он это услышал. А я уже успела попрощаться с жизнью, честное слово. Хорошо, что Аркаша сразу же начал болтать с колонкой Алисой, а я в этот момент успела объяснить мужчине, что у нас дома живет говорящий попугай, который называет лысым трусом кота-сфинкса.

Фух, пронесло, слава богу.

Потом мы долго смеялись над нелепой ситуацией, и этот широкоплечий здоровяк бандитской наружности уже не казался мне таким страшным.

Я считаю, что нужно уметь налаживать общение с любыми людьми, даже с бандюганами вроде этого.

Для начала стоит снизить градус общения, расположить к себе, если есть такая возможность, а дальше в спокойной обстановке решать острые вопросы.

В таком случае никто не пострадает.

— Ирина, я приостановлю счетчик. Но предупреждаю, что проценты накапали уже не маленькие. По возможности свяжитесь с Глебом и сообщите ему, чтобы он поторопился с возвратом денег. И… — тяжело вздыхает, — советую вам тщательнее следить за ним. Парень катится не туда, куда надо.

— Благодарю за предупреждение. А вы вообще давно его знаете? Ну, раз вы дали ему в долг большую сумму, значит, вы с ним были знакомы, я правильно понимаю?

— Он вышел на меня через парней из Ярославля. Я даю им деньги под процент. Вот и Глебу вашему дал, только он отдавать не торопится. А я такие вещи не люблю. Донесите до него это, пожалуйста. И желательно побыстрее.

— Передам информацию его отцу, пусть разбирается. Михаил, — останавливаю его в дверях, — извините, а можно попросить ваш номер телефона? Так, на всякий случай. Вдруг мне понадобится помощь такого солидного, серьезного мужичины как вы, — делаю ему комплимент. — У меня могут возникнуть трудности на работе. Могу я рассчитывать на вашу поддержку?

— Не вопрос, Ирина… простите, как ваше отчество?

— Можно просто Ирина. И да, кстати, в свою очередь я могу предложить вам услуги стоматолога. Если вдруг понадобится лечение, звоните мне в любое время. Приму вас без записи.

— Спасибо, учту, — кивает он и достает из кармана кожанки мобильник. — Давайте тогда обменяемся номерами.

— С удовольствием!

Через полминуты провожаю его, выйдя на крыльцо.

— Приятно было с вами познакомиться, — пожимает мне руку.

— Это взаимно, — с улыбкой отвечаю ему. — Хорошего вам вечера и всего доброго.

— И вам, — подмигивает напоследок, идет к калитке, а я захожу в дом, закрываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и шумно выдыхаю.

— Фу-у-х, вот это денек выдался…

Смотрю на экран и читаю имя контакта:

«Михаил. Выбивает долги».

— Отлично… — хлопаю мобильником по ладони и прищуриваюсь. — Кто знает, возможно, этот Михаил мне вскоре понадобится. По крайней мере его контакт точно не будет лишним.

Глава 13

Ирина

— Ира, ты дома? — слышу встревоженный голос Саши.

Он влетает на кухню в верхней одежде и обуви.

— Слава богу с тобой все в порядке, — прикладывает руку к груди, шумно выдыхает и оглядывается по сторонам. — Где Даша?

— У соседки, — попивая чай, отвечаю я.

— Кто только что отъехал от нашего дома? Что за мужик?

— Глеб занял у него деньги. Он его ищет.

— В смысле? — сводит широкие брови к переносице? — Он снова влез в долги?

— Понятия не имею, — пожимаю плечами. — Я же ему теперь чужая. Он передо мной не отчитывается. Разберись с этим вопросом сам. А еще я требую, чтобы ты устроил мне встречу с Маргаритой. И на ней обязательно должны присутствовать вы с Глебом.

— С Маргаритой? Зачем?

— За тем, что она оболгала меня! — строго смотрю на него, ставлю на стол чашку и сжимаю губы. — Настроила против меня Глеба, и строит из себя святую, которую, видите ли, не подпускали к сыну. Делает вид, что это я ее разлучила с ним. Врет ему, что я ей угрожала. Пусть в лицо мне скажет об этом! Пусть расскажет, как обивала порог нашего дома, а я ее прогоняла.

— Не понимаю, зачем ей настраивать его против тебя? — разводит руками Саша. — Он ведь и так живет с ней.

— Полгода назад он собирался вернуться домой, но резко передумал. Теперь я понимаю почему: она наплела ему эту ерунду, чтобы удержать.

— Да нет, тут какая-то ошибка… — задумчиво произносит он. — Я сам разберусь с этим вопросом.

— Нет, это я разберусь! — решительно заявляю. — Еще раз повторяю: устрой мне с ней встречу. И желательно побыстрее.

— Мне кажется Глеб что-то путает, — продолжает Саша. — Давай я поговорю с ним и…

— Подожди-подожди, — встаю со стула, скрещиваю руки на груди и прищуриваюсь. — То есть ты не веришь, что она могла наговорить на меня? Тогда кто мог это сделать? Ты? Не зря же он так резко стал защищать тебя, врал, что Ксаночка это его девушка, чтобы прикрыть тебя.

— Что ты такое говоришь? — усмехается он. — Ты думаешь, я стал бы настраивать его против тебя? Ир, ты на моих глазах вырастила его как родного сына. И я всю жизнь буду тебе за это благодарен. Неужели ты думаешь, что ради своих интересов я стал бы выставлять тебя в таком свете? Это низко. Я никогда не пойду на такое. Как ты вообще могла подумать, что я способен настроить сына против тебя?

— Значит, остается Маргарита, я правильно понимаю? — вопросительно выгибаю бровь. — Ну, раз ты мне так благодарен за то, что я вырастила Глеба, значит, поможешь мне во всем разобраться, чтобы вернуть мне честное имя. Организуй нам встречу. Я хочу сама лично посмотреть в ее лживые глаза и задать ей несколько вопросов.

Усмехаюсь и всплескиваю руками.

— Смотрю, вы все хорошо устроились. Ты завел любовницу, сын записал меня во враги, его родная мать, которую где-то носило столько лет, врет, что я разлучила ее с сыном.

— Ир, я…

— Я требую справедливости! — заявляю на весь дом. — Давай немедленно решать этот вопрос. Мне нужно, чтобы Глеб знал правду. Лично ДЛЯ СЕБЯ это нужно. Отмоюсь от всей этой грязи, а потом живите, как хотите.

— Хорошо, я завтра же ей позвоню и назначу встречу. Если она и правда настроила Глеба против тебя, то я спущу на нее всех собак. Не переживай, мы обязательно во всем разберемся.

— Сегодня! — настаиваю я.

— Приму душ и позвоню.

— Нет, звони ей прямо сейчас. При мне. Скажи, что нужно встретиться по вопросу учебы Глеба.

— Можно я хотя бы разденусь? — с раздраженным видом кивает на ботинки и уходит в коридор. — Мне сообщили, что ты отменила всех пациентов и закрыла прием, — выкрикивает он. — Ир, я понимаю, что ты не хочешь меня видеть, но пациенты здесь ни при чем. Ты же профессионал. Сама должна понимать, что сначала нужно принять всех, кто к тебе записан, а потом уже увольняться. Это лично мое мнение.

— Мне очень нужно твое мнение, — усмехаюсь я. — А то мне не на что было плевать.

— Зачем ты опять язвишь? — спрашивает из коридора.

— Привыкай. Отныне я буду разговаривать с тобой только в таком тоне.

— Продолжишь выносить мне мозг по поводу Оксаны? Я думал, что взрослые и образованные люди способны разойтись мирно и без скандалов.

— Невозможно вынести мозг человеку, которому его вообще никогда не заносили, — равнодушно хмыкаю и прикрываю полотенцем печенье, чтобы оно не заветрелось.

«Что он там застрял?» — смотрю в коридор.

Иду к нему и вижу, как он только еще снимает ботинки.

— Долго будешь разуваться? — в упор смотрю на него. — Маргарите звони!

Он достает из кармана брюк телефон, идя на кухню, водит пальцем по экрану, и снова возвращается к теме, которая, видимо, волнует его больше всего. Точнее, его волнуют деньги, которые принесут эти пациенты.

— И все-таки давай ты еще раз как следует подумаешь по поводу приема, — прижимает телефон к уху, и я слышу, как идут гудки. — Это непрофессионально, Ир.

Глава 14

Александр

Сижу в машине, нервно дергаю ногой, и не знаю, что делать.

Даша узнала о том, что я приводил в дом любовницу и теперь не желает меня видеть.

Даже слушать меня не стала.

Сказала, что я подлец, что не желает меня знать, затем обняла Иру, и прошипела сквозь слезы:

«Убирайся к своей любовнице!»

— Как же все это невовремя… — медленно растираю рукой небритое лицо и глубоко вздыхаю. — У Даши скоро экзамены, и ей не нужно было сейчас ни о чем знать.

Отвечаю на звонок от Марго.

— Слушаю!

— Я что-то не поняла, что происходит? Сам написал, что через минуту будешь мне звонить при жене, попросил, чтобы я согласилась со всеми твоими словами, затем молчал в трубку, а потом и вообще скинул. Что за развод?

Я действительно написал ей предупредительное сообщение пока раздевался в коридоре. Знал, что Ира не отступит и все равно заставит позвонить ей. Поэтому и подстраховался.

— Обстоятельства резко изменились, — недовольно отвечаю я. — Слушай, ты можешь приехать на встречу с моей женой? И Глеба нужно с собой взять.

— Это еще зачем?

— Мне нужно, чтобы ты подтвердила все, о чем мы с тобой договаривались.

— Подожди-подожди, — смеется в трубку. — То есть я должна сказать твоей жене, что она не подпускала меня к сыну? Ты сейчас серьезно?

— Да, именно так.

— Не, я на это не подписывалась. Она же все опровергнет. Разве сам это не понимаешь?

— Ты будешь убедительно врать, что ты несколько раз приходила повидаться с сыном, но Ира тебя не подпускала к нему. Неважно, что будет предъявлять тебе моя жена. Твоя задача просто стоять на своем и все.

— Нет, я не пойду ни на какую встречу, и…

— Сто тысяч! — перебиваю я.

Маргарита несколько секунд молчит, затем снова смеется.

— Слушай, что у тебя там происходит? Мне кажется ты совсем заврался. Хотя ладно, это не мое дело. Когда и где состоится эта встреча?

— Завтра. Я привезу ее в Ярославль. Точное время и место сообщу позже.

— Хорошо, так и быть выручу, — вздыхает она. — В общем, напишешь.

— Спасибо!

— И деньги не забудь перевести.

— Сейчас закину.

Убираю телефон в карман куртки, поднимаю взгляд на окно Дашиной комнаты, в которой горит свет, понимаю, что дома меня сейчас точно не желают видеть, и еду к Оксане.

Мне срочно нужно снять стресс.

А она умеет делать это лучше некуда.

Глава 15

Александр

— Почему не предупредил, что приедешь? Я бы хоть подготовилась. — Оксана со смущенным видом поправляет темные волосы и запахивает кружевной халат. — Раздевайся, проходи в комнату, а я быстренько душ приму.

Она уходит в ванную, а я располагаюсь в гостиной прямо напротив шеста, который возвышается в центре комнаты.

Точнее, не шеста, а пилона, как его называет Оксана.

Она жить не может без танцев. Давно не занимается этим профессионально, но для здоровья и поддержания своей идеальной фигуры продолжает посещать танцевальную студию.

А недавно решила освоить новый вид танцевального искусства и установила у себя дома эту штуковину.

Все обещает мне показать, чему научилась.

С удовольствием посмотрел бы на это.

— Са-а-аш, ты готов? — спрашивает Оксана интригующим голосом.

Слышу цоканье каблуков и растягиваю губы в улыбке.

— Смотря к чему, — удобнее устраиваюсь на диване.

Уже догадываюсь, что она собирается сделать.

«Не ожидал, что мое желание так быстро исполнится».

Оксана входит в комнату на высоченных каблуках. Это даже не туфли, а… какие-то штуковины со шнурками и десятисантиметровой платформой.

Как она вообще стоит на них?

— Алиса, включи мою любимую музыку, — глядя на меня кошачьими глазами, произносит она.

Как только начинает звучать музыка она скидывает с себя халат и предстает передо мной в черном купальнике. Или как там они его называют? Боди?

Берется за пилон, взмахивает волосами, а затем ТАКОЕ начинает вытворять, что у меня отвисает челюсть.

От жара, которым объято все мое тело, приходится ослабить галстук и расстегнуть рубашку. Лицо горит, по венам бежит раскаленная лава, пропитанная страстным желанием взять ее прямо здесь и сейчас.

«Я никогда не был подкаблучником, но под таким каблуком, однако, я побывать не прочь», — пожираю ее глазами.

Грациозная, пластичная, красивая.

А как она двигается…

Я смотрю на нее словно завороженный.

Напоследок она в воздухе взмахивает стройными длинными ногами, как кошечка мягко скользит по пилону, опускается на пол, выпрямляется, и, глядя на меня пылкими глазами, подходит к дивану.

Дерзко и уверенно раздвигает мои колени, встает между ног, наклоняется к моему горячему и, наверное, красному лицу, целует в губы, затем выпрямляется, толкает в плечо, чтобы я прижался к спинке дивана, и дальше начинается все самое интересное.

***

— Оксаночка, — протягиваю, глубоко дыша, и смахиваю со лба пот. — Ты просто богиня! Все соки из меня выжала.

— Еще не все, — подмигивает она, вставая с дивана. — Можно сказать, ты получил примерно пятьдесят процентов из всего, на что я способна.

Она в чем мать родила идет в ванную комнату, а я продолжаю любоваться ее обалденной фигурой.

— Кошечка моя, — улыбаюсь я.

— Мяу, — поворачивается к плечу и снова подмигивает.

Оксана умеет сделать так, чтобы я напрочь забыл про все свои проблемы.

Мышцы расслаблены, голова ни о чем не думает.

Кайф!

Я остаюсь у нее на ночь и возвращаюсь домой только в одиннадцать утра.

— Что это? — спрашиваю у Иры и киваю на грузчиков, которые вносят в наш дом кровать.

— Жираф, — хмыкает равнодушно.

— В смысле жираф? — хмурюсь я. — Это так-то кровать.

— Ну если ты сразу понял, что это кровать, то зачем задавать тупые вопросы? — не глядя на меня, отвечает она.

— Ну ты дурака-то из меня при всех не делай, — кошусь на грузчиков. — Лучше объясни, зачем нам новая кровать?

— Не нам, а мне. Чтобы на ней спать, если ты и до этого не можешь додуматься. И дурака я из тебя не делала, — усмехается она. — Я на готовое пришла.

— Так, ладно… — понимаю, что разговор снова не клеится. — А старая кровать где?

— На помойке.

— Ты ее выбросила?

Ира поворачивается ко мне, скрещивает на груди руки и гордо поднимает голову.

— Я предпочитаю спать комфортно на кровати с хорошим матрасом. Твоя Ксаночка раздвигала свои длинные ноги на старой кровати, значит, место ей теперь только на помойке. Думаю, бездомные скажут ей большое спасибо.

Командует мужикам, чтобы несли кровать на второй этаж, и спрашивает:

— Ты договорился с Маргаритой о встрече?

— Да. Сказал, что нужно поговорить по поводу обучения Глеба. Она готова встретиться сегодня в Ярославле.

— Значит, я могу идти собираться? — смотрит на меня так, словно что-то задумала.

— Да, конечно, — киваю я. — Собирайся и выезжаем.

Глава 16

Ирина

Мы проехали уже половину пути. Саша, конечно, сначала очень удивился тому, что я разыскала сестру Маргариты, и не понимал, зачем ей нужно присутствовать на встрече, но потом признал, что лишний свидетель нам не помешает.

Мы же не знаем на что способна эта Маргарита. Если начнет врать, то пусть при этом смотрит в глаза всем, кто знает о том, что было в прошлом. А мы все вместе опровергнем ее слова.

— Знаете, я ведь старше Маргариты на восемь лет, — рассказывает Светлана. — Но так сложилось, что бог не дал мне детей. Поэтому, когда Марго забеременела, я безумно радовалась за нее. Думала, что стану для ее ребенка второй матерью, буду во всем помогать, нянчиться с ним. А потом она сказала, что хочет сделать аборт… — вздыхает женщина. — Я никак не могла понять такое желание. Тебе дан ребенок. Ты можешь подарить ему счастливую жизнь, тебе дали возможность стать мамой. Как можно отказаться от этого?

— Видимо, на тот момент ей была важнее карьера, — поддерживаю разговор.

— Увы, но это действительно так… Спасибо вам, Александр, что смогли отговорить ее от этого поступка, и что позволяли мне видеться с племянником. Потом я уехала работать в США, но, если помните, я даже оттуда звонила вам и интересовалась, как там наш малыш. Помню, как вы сообщили, что Маргарита официально отказалась от родительских прав, и что у Глеба теперь другая мать. Признаться честно, я до последнего надеялась на то, что Марго одумается. Много разговаривала с ней, пыталась вправить мозги, но все было бесполезно. А потом, когда поняла, что женщина, воспитывающая моего племянника, любит его как родного, успокоилась.

Светлана касается моего плеча и с благодарностью произносит:

— Спасибо, Ирина, что вы не игнорировали мои просьбы и присылали мне ваши семейные фото. Я понимала, что мне не стоит лезть в вашу семью, но благодаря вам я со стороны могла наблюдать за тем, как растет и меняется мой племянник. Сейчас он совсем уже большой, — улыбается она. — Не терпится увидеть его.

Светлана, как мне кажется, очень приятная и добрая женщина. Видно, что она сильно переживала за Глеба и за свою непутевую младшую сестру.

Сейчас она как раз вернулась из США, и Глеб уже знает о том, что я ему не родная мать. Значит, у Светланы есть все шансы наладить с ним отношения и общаться.

— А вашей дочери сейчас шестнадцать, верно? — уточняет она.

— Да. Заканчивает девятый класс.

— Как и Глеб учится на отлично?

— Идет на красный аттестат, — отвечаю я, в этот момент в памяти всплывает наш вчерашний разговор с Дашей, и я резко мрачнею.

Дочка безумно злилась на Сашу, плакала, но при этом находила в себе силы успокаивать меня и говорить, что у нас и без него все будет лучше некуда.

— Мамочка, ты только не переживай, — шмыгая красным носом, смотрела на меня мокрыми глазами. — Ну и пусть к ней уходит! Потом сам же будет локти кусать, вот увидишь.

— Да, Дашуль, ситуация малоприятная, но меня радует, что за время этих отношений я настолько выросла, что мне хотя бы не придется переживать за наше с тобой будущее. Мне не нужно жить с твоим отцом только потому что я не способна обеспечить себя и тебя. Поэтому, милая, я не устану повторять о том, как важно каждой женщине самой о себе позаботиться, чтобы в будущем не зависеть от мужчин и ни перед кем не унижаться.

Обняла ее и погладила по спине.

— Самодостаточная женщина не боится никаких трудностей, — прошептала я и про себя добавила:

«А еще лучше вместо обручального кольца носить кольцо ''Спаси и сохрани'', чтобы оберегало от всяких дураков».

— И как теперь верить мужчинам? — дочь задала вопрос, который показался мне не только взрослым, но и пропитанным разочарованием в мужском поле.

— В наше время вера осталась только у алоэ, — посмеялась я, и любя щелкнула ее по носу. — Главное, верь в себя, детка. Иди к своей цели, и никому не позволяй помешать осуществлению своей мечты.

Я с улыбкой прищурилась и погрозила пальцем.

— Не позволяй этой ситуации повлиять на твои оценки и цвет аттестата.

— Попробую… — вздохнула Даша.

— Сейчас ты успокаиваешься, ложишься отдыхать, а завтра утром мы с тобой обе просыпаемся и к-а-а-к давай жить! — потрепала ее по плечу и наконец-то увидела на ее заплаканном лице улыбку. — А трудности, пф, — отмахнулась я. — Как говорит наша бабушка, если не обращать на них внимание, то они обидятся и уйдут.

— Спасибо, мам. — Даша вытерла мокрое лицо и снова прижалась ко мне. — Я хочу быть такой же как ты. Хочу быть во всем на тебя похожей. Ты самая лучшая, всегда знай об этом.

Затем отодвинулась и с тревогой посмотрела на меня.

— А дом? А клиники? Папа же не отберет у нас все это?

— А твой папа у нас разве директор планеты? — усмехнулась я. — Пусть только попробует покуситься на наше имущество. Мы ему покажем, где раки зимуют.

— Да! — гордо выпрямилась Даша. — Покажем ему!

Саша подъезжает к заправке, выходит из машины, а я открываю сообщение, которое только что пришло от адвоката.

Глава 17

Александр

— Если бы ты не отвлекался на телефон, то ничего бы этого не было! — лежа на больничной кровати, злобно шипит Ирина. — Я тебе сто раз сделала замечание! Сто раз сказала «следи за дорогой»! Ты не только своей жизнью рисковал, но и нашими. Теперь Светлана по твоей милости находится в тяжелом состоянии. Доволен?!

— Ир, но это же не я вылетел на встречку, — примирительным тоном говорю с ней. — Ты же сама видела, как на нас неслась машина. Я даже на обочину не смог бы уйти, там было ограждение. Мне хотя бы удалось избежать лобового столкновения.

Виновато вздыхаю и качаю головой.

— Я знаю, что виноват. Если бы я раньше заметил встречку, то успел бы уйти влево на другую обочину.

— Вот именно! — пронзает меня ледяным взглядом. — А если бы я не крикнула «встречка», то ты бы вообще не заметил, что прямо на нас несется машина, и дальше бы сидел в своем телефоне до тех пор, пока нам не влетели бы прямо в лоб.

— Пойду узнаю, как там Светлана, — сокрушенно произношу я, напоследок касаюсь ее теплой ладони, и выхожу из палаты.

Я чуть не угробил нас всех…

Не надо было отвечать на эти долбаные сообщения от Марго. Они вывели меня из себя так, что я вообще не мог думать ни о чем другом.

Стоя на заправке, я написал ей, что с нами едет ее сестра, на что она ответила, что теперь ни за что на свете не приедет на эту встречу.

Послала меня. Сказала, что я хочу ее подставить. И попросила больше вообще не звонить ей.

Когда я сел в машину, решил, что все равно привезу Иру и Светлану в Ярославль. Там мы зайдем в кафе, в котором якобы должна состояться встреча с Марго и Глебом, подождем, я буду делать вид, что пытаюсь дозвониться до Марго, затем все поймут, что никто к нам на встречу не придет, и отправимся обратно в Москву.

Но все сложилось совсем иначе…

Марго стала писать мне сообщения в духе:

«Я вообще больше никогда не буду прикрывать тебя!»

«А ты у меня спросил, хочу ли я видеть сестру?»

«Я должна стоять и при ней врать, что я обивала порог вашего дома, чтобы повидаться с сыном, и что твоя жена меня прогоняла?»

«Она прекрасно знает, как все было на самом деле!»

«А сейчас, получается, твоя жена сказала Светке, что я настроила Глеба против нее?»

«Расхлебывай теперь все сам. Ко мне больше не смей лезть!»

«А сто штук останутся у меня. Это компенсация за все мои нервы!!!»

Эти сообщения выбили меня из колеи.

И они чуть не стали ценой трех жизней...

Надеюсь, Светлана выкарабкается и встанет на ноги.

Очень на это надеюсь.

Но потом мне нужно будет хорошенько постараться, чтобы они с Ирой не поехали разговаривать с Глебом сами.

«Черт! Какую кашу я заварил. Как теперь все это расхлёбывать?..»

Глава 18

Неделю спустя

Ирина

— Свет, самое главное, что твоей жизни больше ничего не угрожает, — сидя в палате, глажу ее по руке. — А все остальные вопросы мы обязательно уладим, но потом.

— Ир, ты знаешь, у меня всегда так… — вымученно улыбается она. — Когда в моей жизни появляется сестра, со мной всегда происходят какие-то неприятности. Однажды я…

Света резко замолкает.

— Ладно, не будем ворошить прошлое. Могу сказать одно: моя сестра очень непростой человек. С ней нужно быть поаккуратнее. И я думаю, что Глебу лучше от нее съехать. Пока она не испортила его окончательно.

Слова Светланы меня напрягают.

Что значит «окончательно не испортила?»

Но она больше не желает говорить о сестре.

— Когда тебя выписывают? — спрашивает она.

— Послезавтра.

— Дочь, наверное, ждет не дождется твоего возвращения.

— Да, — вздыхаю я. — Даша была очень сильно напугана из-за этой аварии. Ей было не до учебы… Ох, сколько всего на нее свалилось за эту неделю, — с досадой произношу я и мотаю головой. — И все это перед экзаменами…

— Ир, — с неловким видом смотрит на меня Света, — вы с Сашей разводитесь?

— Да, все верно. — Набираю полную грудь воздуха и на выдохе протягиваю: — Саша нашел себе новое длинноногое увлечение. Она, кстати, даже чем-то похожа на твою сестру. Тоже худая, высокая, с осанкой как у балерины. А знаешь, кто мне рассказал, что у мужа есть любовница?

— Кто? — хмурится Светлана.

— Попугай.

Рассказываю ей про то, как Аркаша мне сдал мужа с потрохами, и мы обе прыскаем со смеху.

— Ситуация не веселая, но сам факт, что его заложил попугай, это, конечно, тот еще анекдот, — продолжаю смеяться.

— И не говори, — хохочет Света. Затем внимательно изучает мое лицо и берет за руку. — Не понимаю, Ир, как он вообще мог посмотреть на другую? Что в тебе может не устраивать?

— Может то, что я не танцовщица? Я давно поняла, что ему нравятся женщины, которые хорошо танцуют. А я всего лишь лечу зубы и дарю людям красивую, здоровую улыбку.

— Господи, какой же он дурак, а… — поражается Светлана.

Мы еще несколько минут общаемся, затем я выхожу на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Прогуливаясь по территории больницы, подставляю лицо солнцу, слушаю пение птиц, затем медленно иду обратно к крыльцу, и вдруг замечаю, как на пандус не может заехать мужчина в инвалидной коляске.

— Давайте я помогу вам! — берусь за ручки коляски и толкаю ее.

— Спасибо, вы очень добры, но… — улыбается симпатичный брюнет, не успевает договорить, как из больницы выходит женщина в белом халате и направляется к нему.

— Артем Сергеевич, вот вы где!

— Решил сам лично испытать коляски, — отвечает брюнет и неожиданно встает на ноги.

Расправляет широкие плечи, обтянутые черной рубашкой, и передо мной вырастает двухметровая спортивная фигура, которая загораживает весь вид на территорию больницы.

— Так вы не… — растерянно смотрю на его ноги.

— Я не инвалид, все верно, — ослепляет идеально ровными и белыми зубами. — Просто решил протестировать коляску. Извините, что ввел вас в заблуждение.

«Какой у него выразительный взгляд», — замечаю я.

— Артем! — продолжая смотреть прямо в глаза, протягивает мне руку.

— Ирина, — пожимаю его ладонь.

— Артем Сергеевич, нам нужно оформить партию колясок и остального оборудования. Пойдемте в мой кабинет? И да, кстати, сам Кольский звонил и просил передать вам огромную благодарность за то, что вы продолжаете помогать нашей больнице. Если б у нас не было такого спонсора, то не знаю, что и делали бы. От наших местных властей никакой помощи не дождаться. Вы там у себя в Москве поднимите эту тему, пожалуйста. Передайте, что у нас здесь все заворовались!

— Было приятно познакомиться, Ирина, — с легкой и приятной улыбкой произносит мужчина. — И спасибо, что пришли на помощь. А пандус, кстати, — обращается он к женщине, — нужно отремонтировать. Иначе по нему ни одна коляска не проедет.

Солидный спонсор и, как я поняла, тоже москвич, скрывается за дверью больницы, а я остаюсь на крыльце еще немного подышать воздухом.

Стою, любуюсь аллеей, которая виднеется за забором больницы, и даже не догадываюсь о том, что встреча с этим Артемом Сергеевичем — это начало новой главы в моей жизни…

Глава 19

Ирина

Час назад я приехала домой из больницы и все это время дочка, попугай и кот со мной обнимаются.

— Мур-мур, да-а, мур-мур, — глажу Марсика, который без конца об меня трется.

— Ой, как хоро-ш-о-о, — протягивает Аркадий.

— Хорошо, что мама наконец-то дома? — поворачиваю голову к плечу, на котором он сидит. И в ответ слышу:

— Тьфу ты! Каша подгорела!

Эту фразу я однажды бросила во время готовки, и он, конечно же, ее запомнил.

— Лысый, иди сюда, трус. Иди поглажу.

— Он почти всю неделю молчал, — вздыхает Даша. — Скучал по тебе. Я тоже скучала и очень переживала за тебя. Мам, — кладет голову на мое свободное плечо и берет за руку, — я бы не пережила, если б с тобой что-то случилось.

— Все уже позади, милая, — сжимаю ее ладонь.

— Не надо было тебе ехать к Глебу. Он свой выбор сделал. Вот и пусть теперь живет со своей Маргаритой, если ему там так нравится. Я звонила ему, хотела вправить мозги, но он очень грубо поговорил со мной. Сказал, что это не мое дело, и попросил больше не лезть к нему. А я и не лезла, мам! — возмущается дочь. — Я просто хотела напомнить ему о том, как ты всю жизнь заботилась о нем. Я хотела…

— Дашунь, тише, успокойся, — поворачиваюсь к ней и приглаживаю ее рыжие густые волосы. — Спасибо, что заступаешься за меня, малыш, но тебе сейчас не нужно об этом думать. Занимайся подготовкой к экзаменам, ладно? А с Глебом я сама решу все вопросы.

— А что тут решать? — фыркает она. — Больше не звони ему и не пиши, вот и все.

— Мне кажется ему хорошенько промыли мозги, — вздыхаю я. — Эта Маргарита не так проста, если верить словам ее сестры. Да, Глеб предательски поступил со мной, поверил женщине, которая его бросила, но… я не хочу, чтобы он испортил из-за нее свою жизнь.

Вспоминаю слова громилы, который недавно приходил к нам:

«Советую вам тщательнее следить за ним. Парень катится не туда, куда надо».

Глеб слишком сильно изменился с тех пор, как переехал к Маргарите: влился в плохую компанию, подсел на ставки, залез в большие долги. Еще и эти непонятные связи с бандюганами…

Ничего бы этого не было, если б он остался жить с нами.

Восемнадцатилетний парень. Уязвимый. Его в этом возрасте очень легко втянуть в любую авантюру. Они же считают себя шибко умными, взрослыми, самостоятельными, не просят советов у родителей, потому что якобы сами знают, как им жить.

И если родители не контролируют этих самостоятельных, то они могут наделать глупостей. Подростки, которые остались без родительского надзора — это настоящий подарок для мошенников и аферистов.

Многие дети попадают в неприятности из-за того что не поговорили с родителями перед тем, как сделать какой-то сомнительный шаг.

Недавно сына моей приятельницы попросили зайти в ночной клуб и передать сверток какому-то парню. Сказали, что там наушники для телефона. Беднягу приняли с этим свертком, в котором вместо наушников оказались наркотики, и теперь его уже несколько месяцев таскают по судам.

Приятельница недоумевает:

«Как так получилось? Ведь мы же воспитывали его в строгости. Видимо, мало получал по своей тупой голове».

Со мной и сестрами родители тоже не церемонились. Они все проблемы решали одним способом — ремнём.

Со мной не разговаривали в спокойной обстановке, не пытались проникнуть в мою детскую душу, чтобы понять, что же меня так сильно тревожит.

Так сильно, что в какие-то моменты я не могла сконцентрироваться на учебе, или вообще отказывалась идти в школу.

Надо мной смеялись одноклассники. Над моим старым пальто, сумкой, туфлями. Но маму не интересовала причина моих отказов идти на занятия. Брала в руки ремень и одним взглядом выпроваживала из дома.

Помню, иду в школу, а внутри все разрывается от обиды. В такие моменты казалось, что на этой планете тебя никто не слышит и не понимает.

Даже собственные родители…

Поэтому я всю жизнь выстраивала со своими детьми доверительные отношения. Всегда присматривалась к их состоянию, и, если видела, что их что-то беспокоит, не оставляла это без внимания. Я заводила с ними разговор — тихий, спокойный. Поглаживая по спине или держа за руку, спрашивала, что у них стряслось, не перебивала, пока они высказывались, всем своим видом показывала, что я на их стороне, а затем помогала советом.

А Маргарита совершенно не знает Глеба. И я уверена в том, что, если у него появятся проблемы, то эта женщина даже не догадается об этом.

Да, он совершеннолетний, но это не означает, что он взрослый человек, который может принимать только взвешенные решения.

Если бы мог, то у него не появилось бы столько долгов…

Тот громила, что приходил к нам, оказался понимающим человеком. Даже сказал, что на какое-то время остановит счетчик, чтобы не накапали большие проценты.

А где гарантия, что другой громила, с которым не дай бог свяжется Глеб, не даст ему по голове?

Глава 20

Ирина

— Мам, ты ж вроде собиралась в клинику, — выглянув в коридор, удивленно смотрит на меня Даша.

— Ага, сейчас поеду, — торопливо снимаю туфли, бегу на второй этаж и выкрикиваю: — Забыла один документ отправить.

Вхожу в спальню, беру с комода ноутбук, подключаю к нему видеорегистратор и загружаю файлы.

Не зря я решила проверить записи. Наткнулась на о-очень интересный разговор.

Но Саше об этом не скажу ни слова.

Хочет уйти к своей Ксаночке?

Счастливого пути, как говорится.

Вот только Ксаночка его оказалась шкатулкой с двойным дном. Как он сам этого до сих пор не понял?

Неужели настолько ослеп от любви, что не замечет очевидных вещей?

Закрываю ноутбук, еще раз прощаюсь с дочкой, прыгаю в машину и еду в клинику.

— Ирочка Витальевна, ну как же так? На кого вы нас оставляете? — жалобно смотрит на меня администратор. — Где мы еще такого специалиста найдем? У вас же вон — очередь на два месяца вперед расписана…

— Галь, с пациентами я сама решу все вопросы. Скорее всего буду вести прием в филиале на Мира. Но это будет чуть позже.

«Как только разведусь и отсужу у мужа три клиники», — добавляю про себя.

Беру со стола коробку со своими вещами, прощаюсь с работниками, сажусь в машину и, по пути к адвокату, звоню Светлане.

— Свет, привет! Как у тебя самочувствие?

— Привет, Ириш! Получше, не переживай. Слушай… — делает небольшую паузу, — я Глебу написала. Изложила все как есть: и про то, как мать его в детстве оставила, и как не вспоминала о нем столько лет. Ты уж прости, что я сорвалась. Мне… мне тебя жалко стало. Знаю, что ты места себе не находишь, ждешь, когда меня выпишут, чтобы съездить и поговорить с ним. А я в этой больнице еще недели две пролежу. Вот только он, кажется, не поверил мне. Написал, что я ему чужой человек, и попросил не лезть в его личную жизнь.

У меня внутри все сжимается.

Какой же он стал черствый…

Такое чувство, что эта Маргарита поит его зельем, от которого перестает соображать голова.

Как ей удается его так обрабатывать?

Ни с кем не желает общаться, никому не верит, грубит всем подряд.

Парень изменился до неузнаваемости.

Чувствует мое материнское сердце, что он ходит по краю. Только как до него достучаться? Он видеть никого не желает. И не отвечает на звонки…

Стоило только вспомнить о сыне, как от него приходит сообщение:

«Не надо никого ко мне подсылать. Я не маленький. Сам разберусь, кто мне друг, а кто враг».

Кладу телефон на соседнее сиденье, набираю полную грудь воздуха и на выдохе массирую виски.

— Не маленький он… — шепчу я.

Выйдя из машины, отвечаю на звонок от адвоката.

— Ирина Витальевна, прошу меня извинить, но я задерживаюсь минут на двадцать.

— Ничего страшного, я подожду вас на первом этаже, — отвечаю я, идя к двери, и перевожу взгляд на кафе, расположенное в соседнем здании. — Хотя я успею перекусить. Вы наберите, как будете подъезжать, хорошо?

— Да, конечно.

Вхожу в кафе, сажусь за столик у окна, заказываю салат, и вздрагиваю от голоса:

— Ира?

Поворачиваю голову, смотрю на своего одногруппника и растягиваю губы в улыбке.

— Вадик? — встаю со стула и обнимаю его. — Боже, тебя совсем не узнать! Отрастил бороду, похудел весь, — оглядываю его.

— А ты все хорошеешь и хорошеешь! — восхищается он. — Рассказывай, как у тебя дела? Я слышал, что у вас с мужем сеть клиник.

— Да, все верно. А ты ж вроде в Питере жил. Обратно в Москву перебрался?

— Нет, по делам приехал. Через час возвращаюсь обратно. Решил напоследок с приятелем встретиться, — смотрит он на часы. — Только он что-то опаздывает. Не против, если я тебе составлю компанию, пока жду его?

— Спрашиваешь, — смеюсь я. — Только рада буду!

Мы мило беседуем, вспоминаем университетскую жизнь, обсуждаем тех, кто с нами учился на курсе.

— …А Игнатьева, кстати, в Краснодар уеха… — Вадим переводит взгляд за мои плечи и замолкает на полуслове. — А вот и наш пунктуальный! — встает со стула и протягивает руку.

— Прошу прощения за опоздание, — раздается за моей спиной голос. — На совещании задержался.

Высокий брюнет жмет руку Вадиму, разворачивается ко мне и резко меняется в лице.

— Ир, знакомься, это мой давний приятель Артем. Артем, а это моя одногруппница Ирина. Она была лучшей на нашем факультете, — гордо произносит Вадим. — Можно сказать — гениальная студентка, которая все схватывала на лету и окончила университет с красным дипломом.

— А мы уже знакомы, — пристально смотрит на меня мужчина. — Рад вас видеть, Ирина.

Глава 21

Оксана

— Саш, пожалуйста, не повышай на меня голос, — отчаянно всхлипываю я. — Разве не видишь, что я сама на грани нервного срыва?

— Ты отвечала за поставку этого оборудования! Ты смотрела все документы, все реквизиты. Ну как ты не поняла, что это мошенники? Как черт возьми?! — трясется от злости. — Ты хоть понимаешь о какой сумме идет речь?!

— Милый, мы все решим, обещаю, — шепчу, давясь слезами. — Я давно сотрудничаю с зарубежными компаниями, но впервые столкнулась с таким мошенничеством. Я…

— Что ты собираешься решить?! — взрывается он. — С кем ты собралась что-то решать, если фирмы, которая указана в документах, не существует! Эти документы поддельные! Деньги ушли к чертям собачьим! И никакого оборудования нам не поставят!

Нервными движениями избавляется от пиджака, кидает его на диван, сжимает губы и запускает пальцы в волосы.

— Зачем я вообще доверил тебе эту поставку?

— Я была уверена, что это надежный поставщик. Они обещали поставить оборудование в кротчайшие сроки. И цена нас устроила. Ну ты же сам смотрел договор, Саш, — поднимаю на него красные от слез глаза. — Ты же тоже не заметил ничего подозрительного. Я лишь была связующим звеном между тобой и поставщиками. Почему сейчас виновата только я? Давай еще раз съездим к твоему другу майору в полицию, — шмыгаю носом. — Пусть он снова как следует все проверит, и…

— Да ты хоть понимаешь по какой цепочке прошли эти деньги?! — снова скрывается на крик.

Я вспоминаю наш сегодняшний разговор с майором.

— Почему невозможно отследить деньги? — возмущался Саша.

— Саш, это сложная и многоступенчатая схема отмывания денег. Мошенники много раз меняют счета, компании, валюту. Некоторые компании даже не успевают заметить, что были атакованы, и что через их счета выводились какие-то средства. Дальше мошенники обналичивают деньги и там уже не найти концов.

Майор тяжело вздохнул, с досадой покачал головой, и взял договор с компанией-поставщиком.

— К договору действительно сложно придраться. Он не вызывает никаких подозрений. Тут, и тут, и здесь, — листал он страницы, — все четко, все по делу. Реквизиты, печати, подписи. С виду самый обыкновенный договор, — пожал он плечами. — Но, когда речь идет о такой крупной сумме, то, конечно, нужно сто раз убедиться в том, что эта фирма действительно существует.

— У них даже интернет-магазин есть, — злобно выплюнул Саша. — Точнее, был. Там мы смотрели оборудование и сравнивали с ценами в других местах. И на звонки они тоже отвечали, говорили, что у них проблемы с таможенными документами, и что вот-вот все отправят.

— А теперь, когда средства полностью выведены, замели следы. Телефон и сайт, как я понимаю, тоже недоступны?

— Да, я сегодня весь день пыталась до них дозвониться, — вытирая рукавом слезы, тихо ответила за Сашу. — И сайта такого тоже больше не существует.

— Сука-а… — протянул Саша, подняв голову к потолку, — хотел сэкономить, называется… Сэкономил, мать твою! Теперь до конца жизни не вылезу из долгов.

Домой он ехал с красным от ярости лицом. Всю дорогу матерился и чуть два раза не спровоцировал аварию.

— Саш, тебе одной аварии было мало? Ты только вчера забрал машину из ремонта.

— Можешь помолчать? — ужалил меня гневным взглядом.

Оставшуюся дорогу я не обронила ни слова.

Встаю с дивана, вытираю черные от туши слезы, подхожу к нему и обнимаю за плечи.

Не шевелится. Стоит и молча смотрит в окно стеклянными глазами.

— Сашенька, мы обязательно что-нибудь придумаем, — уткнувшись лицом в его спину, тихо произношу. — Я не брошу тебя в такой сложный момент. Я всегда буду рядом. Даже если ты станешь банкротом, лишишься всех-всех своих денег, недвижимости, то я все равно тебя не оставлю, обещаю.

— За это я сейчас переживаю меньше всего.

— Что?.. — выдыхаю я, медленно убирая руки с его плеч. — Я говорю, что б-буду любить тебя при любых обстоятельствах, а ты… ты так грубо отвечаешь, что тебя это не волнует?

Отхожу от него и поджимаю губы.

— Не думала, что тебе плевать на мои чувства… — изрекаю дрожащим голосом. — Я даю тебе понять, что мне не нужны твои деньги, твоя недвижимость, что мне нужен только ты, а в ответ получаю… — мокрыми глазами смотрю ему в спину. — Это первая серьезная проверка наших отношений, которая показывает, что моя любовь к тебе сильнее всех навалившихся проблем, и…

Саша разворачивается и берет меня за руку.

— Прости… Я не должен был обвинять во всем только тебя. Сам недосмотрел.

Прижимает к себе и медленно проводит рукой по моим волосам.

— Черная полоса никак не закончится… Суды из-за аварии, развод, раздел имущества, у сына проблемы, а теперь еще и это. Я не знаю, как сказать брату о том, что никакого оборудования не будет. И как буду закрывать кредиты тоже не знаю. Ира сейчас заберет у меня часть клиник, к ней перейдут все денежные клиенты, и доход резко упадет.

— Вы же будете продавать дом? — уточняю я.