После развода. На осколках семьи

1

— Ты не поверишь, кого я сейчас видела! — голос соседки в трубке звучит так, будто она готова сообщить что-то максимально страшное.

По спине бегут неприятные мурашки. Терпеть не могу подобные сюрпризы, особенно от таких заядлых сплетниц, как Катя.

— Кого? — отзываюсь спокойно.

— Льва твоего! — почти кричит она восторженно. — А ты говорила, он в командировке!

Медленно вздыхаю, не понимая ее энтузиазма.

— Ну и что? Может, вернулся…

— Под руку с какой-то рыжей бабой и к вам в квартиру?? — радостно причитает соседка. — Ой, что-то странное делается, Ясь! Может, проверишь?

Катя, соседка с нижнего этажа, безумно раздражала всегда. Если не неуместными разговорами с обсуждением всех подряд, так слухами, большинство из которых выдумала сама.

— Всё хорошо, Кать, не переживай так, — вздыхаю устало, — если Лев дома, значит так надо.

— Ну, как скажешь, — соседка явно сомневается.

Лучше бы своей жизнью занялась, честное слово.

И все-таки она умудрилась заронить сомнение в моей душе. Я как раз собиралась пораньше с работы. Чувствую себя сегодня из ряда вон. Голова болит, живот тянет, как будто съела что-то не то.

Но причину я знаю… и до сих пор не верю, что это все-таки случилось.

Моя долгожданная беременность. Но нужно проверить наверняка, сходить в больницу, чтобы мне сказали точно.

Интересно, почему Лев меня не предупредил, что возвращается? Вряд ли Катя перепутала его с кем-то, у нее глаз-алмаз. Да и не перепутать этого мужчину ни с кем, слишком он выделяется из толпы. Высокий, плечистый, всегда стильно одет и выглядит как модель из дорогого мужского журнала.

Странно. Сказал, что едет на неделю в северную столицу на какую-то сделку по слиянию, а прошло только два дня. Я не вслушивалась в подробности. Его разговоры про работу звучат так, как будто муж говорит на китайском.

Но я улыбаюсь и слушаю, понимая, что это для него важно.

И если он вернулся раньше, значит, это тоже важно. Осталось узнать, почему не предупредил, и почему приехал не один.

Звоню сменщице, чтобы пришла поскорей. Благо, она живет рядом и всегда готова поработать. У меня свой небольшой магазин цветов, и всего две сменщицы, одна из которых сейчас в отпуске.

Сменщица прибегает за десять минут, и тут же натягивает фартук.

— Завтра как обычно? — спрашивает, пока я собираюсь.

— Я позвоню, пока, — выхожу на улицу, еду домой.

Могла бы и пройтись, тут всего четыре квартала, но живот неприятно тянет, и это беспокоит.

Машина мужа – большой, темно синий внедорожник стоит на обычном парковочном месте, и я понимаю, что соседка не соврала. Взволнованно поднимаюсь на лифте, в котором чувствуется отдаленный аромат знакомого мужского парфюма.

В последнее время обоняние обострилось до невозможности.

Выхожу на девятом, шагаю на площадку, достаю ключи. Дверь распахивается в квартиру, и меня окутывает ароматом пряных духов вперемежку с чем-то приторно-ванильным.

Это что?

У порога стоят чужие туфли. Черные лабутены на нереальной шпильке. Как на таких вообще ходить, не представляю.

Что ж, видимо, у нас гости…

Бесшумно иду в гостиную, забыв разуться. Невольно задеваю чужие туфли, и те со стуком падают набок.

Шагаю в большую комнату и вижу мужа. Он обнимает какую-то женщину, его ладони красноречиво лежат ниже ее талии.

Та стоит ко мне спиной, платье спущено с плеч, молния расстегнута, демонстрируя полоску кружевного белья. Незнакомка медленно поворачивается, когда мужчина замирает, увидев меня.

Недоуменно моргаю. Осознание настигает со страшной неотвратимостью бьющей прямо в цель снайперской пули.

— Лев, — шепчу, как будто заново вспоминая его имя, — Инга.

Моя родная сестра.

Сердце гулко стучит в ушах, подавляя все остальные звуки.

Кажется, они что-то говорят, но я не слышу. Сжимаю пальцами ключи от квартиры до побелевших костяшек.

— Ой, ты сегодня рано, Ясь, — улыбается Инга во все тридцать два, поспешно натягивая платье, — тогда загляну в другой раз.

Выпутавшись из рук моего мужа, неторопливо дефилирует мимо меня в прихожую, обдавая приторно-ванильным амбре, от которого хочется зажать нос.

Смотрю на мужа, не в силах оторвать взгляда. В его серых, как весенний лед, глазах нет никаких чувств. Ни сожаления, ни стыда, ничего. Быть может, только легкая досада промелькнула на мгновенье. А может, мне это только показалось.

Мужчина неспешно выпрямляется, поправляет воротник рубашки и идет мимо меня в сторону кухни.

Инга уже давно исчезла за дверьми, остался только запах ее духов.

Стою, не чувствуя под собой твердой поверхности. Что это такое было?

Что это?

Почему никто не оправдывается, не просит прощения, не объясняет ничего? Как будто так и надо!

Разворачиваюсь на ватных ногах, иду следом за благоверным. Хотя, какой он мне теперь благоверный?

— Это и была твоя командировка? — спрашиваю севшим голосом.

Все это происходит как будто не со мной, а в каком-то жутком нереалистичном сне. Кажется, сейчас проснусь и пойму, что проспала на работу.

Но нет, передо мной возвышается мой муж.

Небрежно закатав рукава темно-серой рубашки, спокойно пьет воду из низкого стакана для бренди.

Отвечать не спешит.

— Что это было, Лев? — спрашиваю снова, на этот раз чуть громче. — Ты что, изменил мне с Ингой?

— Да, я спал с твоей сестрой, – не отпирается муж, – ну и что ты сделаешь, Яся? – его тон сочится недоверием.

— Как ты мог… — шепчу, пугаясь злого взгляда.

— Просто. Если интересно, даже с удовольствием, — смеется надо мной.

Он не верит, что я смогу перешагнуть порог.

Но я смогу. Ровно через час, сразу после того, как соберу все свои вещи.

О моей беременности этот предатель не узнает...

2

Это случилось полгода назад.

Я просто вышла из квартиры с чемоданом под насмешливым взглядом мужа. Он не верил, что я не играю, что не устроила спектакль, чтобы он бежал за мной, умоляя вернуться.

Не верил до тех пор, пока ему не пришло уведомление о разводе.

Я подала на него, сидя в такси по дороге к тетке. Больше ехать было не к кому. Родители живут слишком далеко, до них лететь и лететь. Да и не хотелось впутывать их в свои проблемы.

Они давно предупреждали меня насчет Льва и не одобряли наши отношения. Уж не знаю почему. Наверное, чувствовали что-то.

Я не верила, не прислушивалась, я была влюблена.

Время растянулось, превратившись в вату. Я что-то делала, что-то говорила, куда-то шла. Причем вполне спокойно и размеренно, без лишних эмоций.

Но мысли мои были далеко. Они остались там, в квартире, в которой прожила долгих восемь лет. Сначала год невестой, потом семь женой.

А толку?

Инга и Лев встречались в молодости, они вместе учились. Но это было безумно давно, кажется, в другой жизни. Я всегда была для него лишь младшей сестрой его девушки. Худенькая, невзрачная…

Позже он признался, что я запала ему в сердце с первого взгляда, а с сестрой он встречался только для того, чтобы была возможность видеть меня. Инга скоро его раскусила, и они расстались.

Это случилось весной. До сих пор помню свой путь из института до дома вдоль парка с цветущими яблонями. Их аромат кружил голову, а теплый ветер путался в складках моей светлой плиссированной юбки.

И помню Льва, идущего мне навстречу по парковой дорожке с букетом очаровательных незабудок. Это был тот самый день, когда он признался мне во всем.

Я не поверила, слишком это показалось невероятным.

Запах яблонь и незабудок со мной до сих пор, даже спустя восемь долгих лет. Даже теперь в прокуренном салоне такси, который увозит меня от любимого мужа. Человека, который воспользовался моим доверием и предал.

От предателя, который рассмеялся мне в лицо, думая, что у меня кишка тонка от него уйти.

Думая, что слишком люблю, думая, что некуда.

Да, люблю. Но не настолько, чтобы вывернуть душу наизнанку, переступить через себя, утереться и сделать вид, что ничего не было.

Нет, я так не смогу, не стану.

И выяснять ничего тоже не буду. Он все-таки встречался с сестрой. Пусть недолго, несколько месяцев, и все же червячок сомнения точил меня многие годы, разъедая тлеющей изнутри ревностью.

Ведь Инга куда ярче меня, старше, опытней, эффектней. И она свободна.

Так и не вышла замуж за эти восемь лет. Теперь я знаю почему.

Со Львом, получается, они и не расставались?

Мы с сестрой в принципе разные, у нас мало общего, поэтому почти не общаемся. Каждая живет своей жизнью. Но я чувствовала каким-то внутренним чутьем, что поступок Льва сильно ее обидел, выбил из колеи, глубоко ранил самооценку и заставил сомневаться в себе.

Что ж, теперь, надеюсь, с ее самооценкой все в порядке.

А что будет со мной? Неважно.

Я соберу себя по частям, по кусочкам. Все склею и буду жить заново.

Ничего такого не стряслось… главное саму себя в этом убедить.

Тетя встретила с мрачным видом. Лев ей не нравился тоже. Благо, она не стала вызнавать подробностей и сыпать соль на рану фразами типа: «чего и следовало ожидать», а просто приняла меня у себя.

За это я была ей несказанно благодарна.

Жизнь понемногу входила в колею. Магазин я продала. Когда-то мне купил его Лев, и мне неприятно стало в нем находиться. Буквально до дрожи… все напоминало о муже, о моей прежней жизни, в которой я и представить не могла, что останусь одна с ребенком под сердцем.

Он звонил, я не брала трубку. Потом просто заблокировала номер.

Тетя как раз продавала квартиру, и мы переехали через пару недель. Так что найти меня снова для Льва не представлялось возможным. Да он и не искал.

До поры.

Все начинается снова со звонка соседки утром в очередной выходной. Не уверена, что хочу с ней разговаривать, но что-то заставляет нажать зеленую кнопку.

— Привет, Ясь, — выдыхает та радостно, — а ты в курсе, что муж тебя ищет? Спрашивал у меня не знаю ли я твой адрес!

По позвоночнику крадется неприятный холодок, и мне безумно не нравится это чувство.

— У меня нет мужа, Кать.

— Так вы что, развелись? — изумляется она притворно. — Из-за того случая с командировкой, да?

Досадливо морщусь.

— Ты что-то хотела, Катя? — спрашиваю с нажимом.

— Да нет, просто поинтересовалась, как дела, и про бывшего твоего сказать.

Кажется, я ее обидела. Да и плевать.

— Тогда счастливо, спасибо, что позвонила, — не дожидаясь ответа, жму отбой.

Смотрю на тетю, невозмутимо размазывающую масло по куску черного хлеба.

— Он меня ищет, — сообщаю, отбрасывая от себя телефон.

— Ну и что?

— Зачем я ему вдруг понадобилась? — накрываю ладонями небольшой живот.

Мой малыш растет здоровеньким и беспроблемным. Он пока не знает, что отца у него нет и не будет. Зато будет любящая мать и тетка, которая стоит десятерых отцов.

— Есть пара предположений…— вздыхает женщина, откусывая свой бутерброд.

Смотрю на нее выжидательно.

— Ты же в пятую консультацию ходишь? — интересуется вальяжно.

Киваю.

— Ну так там в регистратуре работает его сестренка двоюродная, я ее на свадьбе у вас видела. Ты же у нас лица не запоминаешь вообще. Раза с пятого, и то не точно.

Тревожно сглатываю застрявший в горле комок.

— И что, думаешь, он ищет меня, чтобы отобрать ребенка?

Тетя не успевает ответить на мой вопрос. В прихожей раздается звонок.

На автомате поднимаюсь из-за стола и иду открывать.

Распахиваю дверь и вижу его.

Как будто и не было этих шести месяцев. Лев пахнет той же пряной терпкостью знакомого парфюма и смотрит с той же темнотой во взгляде.

Колени слабеют. Зачем я открыла эту чертову дверь?

Визуалы

Яся

Лев

Инга

3

Несколько долгих секунд его жестокие слова оседают в сознании прежде, чем я просто захлопываю дверь перед мужским лицом. Вернее, пытаюсь это сделать.

Бывший удерживает створку, не позволяя. Распахивает ее снова во всю ширь, невзирая на то, что я сопротивляюсь.

Бесполезно.

— Здрасти, теть Зин, — смотрит, как ни в чем не бывало поверх моего плеча, — я за Ясей. Соберете ее вещи?

Представляю, каким взглядом отвечает ему моя родственница. Но Льву хоть бы хны. Он всегда был именно таким. Шел, как бык, напролом, не считаясь ни с чьим мнением и осуждающими взглядами.

— Ты ее спроси сначала, — отзывается тетя спокойно.

Её невозмутимый тон слегка успокаивает мою нервозность. По крайней мере я сейчас не одна.

— Я знаю, что она ответит, теть Зин, потому и не спрашиваю, — усмехается мужчина и переводит взгляд на меня, — собирай вещи, Яся.

Волна злости накатывает медленно, но верно. Сжимаю пальцы вокруг дверной ручки, безумно желая испепелить бывшего глазами.

— Раз знаешь, то и иди отсюда, ты кто такой вообще? — хриплю не своим голосом, держась за дверь, как за спасательный круг.

— Я твой муж, если забыла, — цедит он насмешливо, как будто мое справедливое возмущение не вызывает ничего, кроме улыбки.

— Ты этот статус утратил, потому что спал с моей сестрой, так что проваливай к ней обратно!

За эти полгода Инга никак не пыталась со мной контактировать, как в воду канула, будто и не было. Не собиралась объясняться, или приносить извинения. Ничего.

Одно только слово, что родная сестра. Да и Лев хорош. Они друг друга стоят, и потому я почти даже не плакала. Можно сказать, приняла как должное, потому что все годы замужества меня преследовало смутное подозрение.

Что Лев покривил душой насчет Инги, что не сказал мне всей правды.

Скорее ему хотелось усидеть на двух стульях, быть с нами обеими, но не вышло. Хотя сестра, судя по всему, оказалась совсем не против.

В душе бурлит отвратительное гадливое чувство. Смотрю на бывшего, сжимая зубы.

— Уходи, — шиплю, — пока я тебя с лестницы не спустила…

Очень самонадеянные слова. В ответ на них усмешка Льва становится только шире. А он и не против посмотреть, как я буду пытаться.

У меня подрагивают руки от желания надавать мужчине пощечин. И откуда только взялась эта злость? Вроде все давно перегорело-переболело, но нет. Стоило снова его увидеть, ощутить на себе его взгляд и стать причиной наглой улыбки...

Ему снова смешно, и хочется стереть эту усмешку с холеного лица.

Жаль, не дотянусь, он выше меня на полторы головы.

— Я пришел не для того, чтобы уйти, Ясь, — объясняет тоном, которым общаются с детьми, — если только с тобой. Так что давай, не трать мое время на эти склоки, собирай манатки и пошли.

Кусаю губы до боли. Злость бурлит внутри, как жерло проснувшегося вулкана. Секунда – и взорвусь.

— Ты что себе позволяешь? — хриплю придушенно. — Ты ничего не перепутал, Лев? Мы в разводе, который ты подтвердил собственноручно! Нас больше ничего не связывает. Какого черта ты являешься спустя месяцы и пытаешься мной командовать? Ты не в своем офисе, ты здесь не начальник, ты здесь никто, ясно тебе??

— Тихо, не нервничай так, — он плавно надавливает на дверь, чтобы закрыть, и у меня нет сил, чтобы ее держать.

Отпускаю, слушая обидный щелчок. Мужчина просто сильней, и нагло этим пользуется. Захоти я взять стоящий в углу веник и отхлестать его, Лев просто отберет. Поэтому я ничего не могу сделать даже на своей территории.

Только стоять и смотреть на него с ненавистью, сгорая дотла от гнева.

— Давай тогда поговорим, — вздыхает терпеливо, — раз слушаться по-хорошему ты не хочешь.

Закрываю глаза. По-хорошему? Как все его предыдущие слова вообще сочетаются с этой фразой? Лев сошел с ума? Или просто окончательно обнаглел?

— Чего тебе надо от меня? — произношу медленно, стараясь задавить в себе злость. Лишние эмоции мне только во вред.

Малышу тоже не нравится, когда я нервничаю. Он начинает беспокойно шевелиться, и живот становится неприятно твердым.

— Я уже сказал, — поджимает губы, и я понимаю, что Льву не нравятся свидетели.

Из-за присутствия тети ему приходится быть терпеливым, а не схватить меня за руку и не уволочь за собой. Я угадываю это желание в его глазах, и по спине крадётся зябкий холодок.

Никогда не боялась этого мужчины, но сейчас его поведение вызывает безотчетный страх.

Все прошло, нас больше нет, и он сам на это согласился. Так зачем тогда?

— Я тоже сказала, что тебя тут никто не ждет. Разворачивайся и уходи, — мой голос в кои-то веки звучит твердо.

Жаль, на бывшего этот решительный отпор не производит никакого впечатления. Он только улыбается уголком губ, глядя на меня с обещанием во взгляде. С обещанием, от которого мне становится сильно не по себе.

— Ну что ж, — бросает взгляд на тетю.

Она так и стоит, разглядывая его с холодным равнодушием и сложив руки на груди. Все-таки она здесь хозяйка, не я, и в ее дом он вломился без приглашения.

— Тогда заеду за тобой завтра вечером, съездим в ресторан, — подмигивает Лев самоуверенно, как будто от этого предложения я тут же растаю и радостно улыбнусь, позабыв свою злость, — пообщаемся там.

Он не спрашивает, ставит перед фактом.

— Ты серьезно сейчас? — недоумеваю, почему я продолжаю с ним разговаривать, а просто не вытолкаю из квартиры.

Тетя поддержит. Я буквально чувствую исходящие от нее волны неодобрения.

— До завтра, Лев, — произносит она вдруг, шагая вперед, — тебе и сегодня следовало предупредить о визите, чтобы мы могли морально подготовиться, — смотрит на него красноречиво.

Тот понятливо кивает, уловив ее посыл.

— Договорились, — улыбается уголком губ, — тогда завтра в восемь, Яся.

Выходит за дверь, оставив после себя до боли знакомый аромат парфюма.

Поворачиваюсь к тетке, смотрю на нее шокировано.

4

Шагаю за ней следом.

— Знала и молчала? — спрашиваю, глядя в спину.

Родственница усаживается обратно за стол к своему недопитому кофе. Кивает взглядом на стул напротив, выдыхая:

— Да ладно тебе, это было вопросом времени, когда Лев явится.

Опускаюсь на место, все еще ничего не понимая. Руки слегка подрагивают от волнения. Злость еще не прошла, только чуть поугасла, к ней добавилось закономерное недоумение.

— Я знаю об этом от твоей сестры, мы общаемся изредка, — поясняет.

Глаза невольно округляются. Мне и хочется что-то спросить, но я не могу. Сижу, приоткрыв рот.

То есть, я узнаю об этом всём только сейчас??

— Они повстречались недолго, где-то месяц, потом расстались, — продолжает, — я не упоминала, чтобы не расстраивать тебя, Ясь. Ты до сих пор очень эмоционально реагируешь, а тебе вредно нервничать.

Да уж и правда… сердце никак не хочет успокоиться после произошедшего и от сногсшибательных новостей.

— То есть, — выдыхаю судорожно, — он хочет вернуть меня обратно после всего?

— Ну Лев все-таки тебя любит, Ясь.

— Тогда что это такое было, теть Зин? — смотрю на нее круглыми глазами. — Для чего надо было изменять любимому человеку? В своей же квартире, с моей сестрой! А потом как ни в чем не бывало развестись, чтобы через полгода заявиться на порог? Что за дикость?

— Не нервничай, Ясь, ничего страшного не стряслось. Это жизнь… у тебя не так много опыта, чтобы не удивляться поступкам некоторых. Ну ничего, завтра Лев тебе популярно объяснит свою мотивацию.

Теперь ее спокойствие меня раздражает. Почему было не предупредить? Молчала, смотрела, как я извожусь от переживаний. Ни слова утешения, ничего. Видимо, это стратегия такая, молчать и наблюдать за чужими проблемами.

— Я никуда с ним не поеду, — судорожно соображаю, как избежать очередного визита бывшего.

— Что, так и будешь со мной куковать до старости? — усмехается невесело. — Так себе компания. А ребенку нужен отец. Нужно думать в первую очередь о ребенке, Яся.

— А о себе? — шепчу. — О себе разве не нужно подумать?

— Поверь, если твой ребенок будет несчастлив, то и ты особо не порадуешься.

Медленно поднимаюсь со стула и иду в комнату. Столько всего свалилось буквально за полчаса, как снег на голову, что я даже не знаю, как на это теперь реагировать.

Голова идет кругом.

Уж кому бы раздавать советы, как не тете Зине! Муж бросил ее ради какой-то молоденькой актрисы, а дети с ней почти не общаются. Звонят пару раз в год по большим праздникам. Чего хорошего она может насоветовать?

Со вздохом опускаюсь на маленький диванчик, гладя живот.

Благо, в деньгах я не нуждаюсь. Продав магазин, положила выручку на депозит и теперь живу на проценты, иногда подрабатывая на удаленке дизайнером ландшафтов. Составляю проекты. Заказы бывают нечасто, но на жизнь вполне хватает.

Правда, если съехать сейчас от тети, чтобы не слушать больше ее непрошенных советов, мой бюджет знатно просядет.

Родственница явно за то, чтобы я воссоединилась с мужем. Видимо, за полгода ей надоело мое соседство… так сказала бы прямо. Обязательно так беспардонно пытаться сбагрить меня бывшему?

Пытаюсь успокоиться, но все никак не выходит. Через несколько минут возвращаюсь на кухню, чтобы выпить успокоительного.

Тетя смеривает меня неодобрительным взглядом.

— Злишься. — констатирует. — Зря. Была бы умнее, поняла, что я не хочу для тебя такой судьбы, как моя.

Поворачиваюсь к ней со стаканом в руках.

— Откуда ты знаешь, как она повернется? Откуда знаешь, что на уме у Льва? Почему считаешь, что твое мнение единственно верное?

Вздохнув, женщина откладывает планшет с открытой новостной лентой на столешницу.

— Слишком много ненужных эмоций, Ясь. Попробуй отключить их и подумать трезво, что будет лучше для тебя. Ты одна, денег не так много, скоро родится ребенок, ему нужны будут средства, помощь, время… одна ты просто не вывезешь. Поэтому включи мозг, выключи истерику и поговори со Львом, как взрослая умная женщина. Найдите компромисс, чтобы было хорошо всем, в первую очередь тебе и ребенку.

С одной стороны ее доводы выглядят вполне логично, но с другой…

— Да я смотреть на него не могу, не то, что договариваться! — шиплю, — ты разве не видишь? Он же ведет себя, как неандерталец! Аборт, говорит, сделаешь! В двадцать пять недель, ага! Собирай манатки! Как с ним вообще разговаривать?

— Выслушай его, — смотрит настойчиво, — и тогда принимай решения. Я прекрасно понимаю, как нелегко тебе пришлось, но не делай свою жизнь еще труднее, не усложняй еще больше.

Женщина говорит спокойно, без надрыва, и ее слова находят какой-то отклик в моей душе, несмотря на весь протест. Маленькая обиженная девочка, живущая внутри, хочет возмутиться, разбить стеклянный стакан, который держу в руке, и выйти, громко хлопнув дверью.

Но кому от этого станет лучше?

Медленно выдыхаю, давя в себе злость.

— Вот и молодец, — одобряет тетя, — продолжай в том же духе. Эмоции хороши для детей, они не умеют решать вопросы ничем, кроме криков и плача. А ты взрослая женщина, пусть и под влиянием гормонов и обид. Нужно быть мудрее.

Ловлю ее взгляд.

— Как я буду с ним разговаривать? — шепчу. — Я даже не представляю. Я разобью ему об голову что-нибудь…

Тетя улыбается, допивая кофе.

— Почему бы и нет. Но попробуй сделать это не сразу, а то, боюсь, не договоритесь.

Следующим вечером раздается звонок в дверь. Тетя идет открывать, недоуменно поглядывая на часы. Только шесть… Лев решил заявиться пораньше?

— О, а ты каким судьбами? — слышу ее удивленный голос в прихожей, и уже знаю, кто пришел.

Сквозняк доносит до меня густой ванильный флер духов сестры.

5

Что, и о визите Инги тетя тоже не знала? Теперь уже и не верится. Поднимаюсь и иду в прихожую, чтобы взглянуть сестре в глаза. Не то, чтобы сильно хотелось… Но зачем-то же она заявилась сегодня, на следующий же день после Льва?

Как будто договорились. Что им всем вдруг так срочно от меня понадобилось?

И зачем я так переживаю? Сестра больше ничего у меня не отнимет, потому что нечего.

Останавливаюсь в арке гостиной, глядя, как в прихожей Инга обнимает тетю. Давно не виделись? И правда, с чего бы им не обниматься? Тетю она не предавала.

Хочется расцарапать лицо этой лицемерной, насквозь фальшивой женщине, но я просто стою, глядя на них холодно. Если в чем-то тетя и права, то в том, что лишние эмоции мне ни к чему. Истерикой ничего не решить и не исправить.

Теперь уже вообще ничего не исправить. Да и надо ли?

Инга смотрит на меня. Почти не изменилась. Все тот же яркий макияж и идеальная укладка, неизменный высокомерный взгляд.

Тетя отступает в сторону, давая нам полюбоваться друг на друга.

Понимаю, что сестра выглядит иначе…

Не сразу замечаю, что вместо привычной облегающей блузки с декольте на ней просторная льняная туника. Совершенно не в стиле Инги. И грудь выглядит значительно больше, а ноги… рассматриваю опухшие лодыжки и стопы, еле влезшие в брендовые шлепки вместо так сильно любимых сестрой лабутенов, и меня осеняет.

— Ты что… — сглатываю с усилием, — беременна?

— Глаз-алмаз, сестренка, — улыбается она невесело.

Смотрю на нее вопросительно, но Инга не торопится отвечать на невысказанный вопрос. Кто отец? Хотя все ясно и так, и от этого в груди проворачивается ледяная зазубренная игла. Становится трудно дышать.

Ну почему мне до сих пор так плохо? Сколько должно пройти времени, чтобы я наконец перестала страдать от этого предательства? Да, меня сломали напополам, но прошло полгода… когда перелом срастется и перестанет пульсировать болью каждый раз?

Беременность не пошла сестре на пользу. Лицо опухло, шея пошла некрасивыми складками, веки выглядят заплывшими. Вся фигура некрасиво округлилась.

Бывают красивые беременные, но это явно не про мою сестру.

— Идемте на кухню, — предлагает тетя, — у меня рулет испекся уже.

Инга идет первой, кое как стянув с себя шлёпки. От них на ее ногах остались некрасивые красные полосы.

Инга усаживается на мой стул, а я остаюсь стоять, разглядывая ее с брезгливым интересом. Даже странно, с чего она вдруг решила забеременеть, будучи не замужем. Кольца у нее на руке нет.

Хотя с такими пальцами и не налезло бы. Сейчас они выглядят как сосиски. Заметив мой взгляд, Инга прячет руки в складки туники. Ей не нравится быть несовершенной, не то, что раньше.

Она никогда не позволяла себе ни малейшей небрежности во внешности. Всегда при украшениях, макияже, с укладкой. И внешность ее никогда не подводила.

До сегодняшнего момента.

— Как твои дела? — тетя начинает суетиться по кухне. — Как жизнь?

Я молчу, сложив руки на груди. Жду, когда сестрица расщедрится на объяснения. Но она пока не торопится, прощупывает ситуацию, мое настроение. Тетя ей явно подыгрывает, и меня начинает ощутимо подташнивать от этого спектакля.

— Да вроде неплохо, — отзывается и поворачивается в мою сторону. — Ты же не собираешься возвращаться к мужу? — спрашивает, поглаживая круглый живот.

Не могу оторвать от него взгляда. В ушах шумит собственный пульс. Лев поставил себе цель обрюхатить пол города? Или решил остановиться только на нас с сестрой?

— У меня нет мужа, — отзываюсь безэмоционально.

— Лев к тебе приезжал, — констатирует Инга.

Не спрашивает, она знает. Перевожу взгляд на тетю, и та тут же отвлекается на вскипевший чайник. Всё ясно. Родственница докладывала Инге обо всем. Какая прелесть… своей жизни нет, так хоть в чужой поучаствовать.

— Зачем ты об этом спрашиваешь? — пальцы сами собой сжимаются в кулаки, мнут ткань бежевой футболки.

Ехать куда-то с бывшим я и не собиралась. Тошнит от одной только мысли остаться с ним наедине.

— Интересно, вот и спрашиваю, — улыбается невозмутимо, — он же вроде как вернуть тебя хочет?

— Ты и об этом в курсе?

Пожимает плечами, не переставая улыбаться. Остается только удивляться причине подобного настроения. Я бы на ее месте думала о том, как жить дальше одной и беременной, а эта лыбится сидит, как блаженная.

А может это лишь видимость. Улыбается, чтобы не разрыдаться в голос. Судя по тому, что сказала тетя, Лев ее тоже бросил.

— Ну так что, собираешься? — смотрит на меня с любопытством, за которым безошибочно угадывается тревога.

Все-таки свою сестру я знаю.

— А если собираюсь, то что? — отвечаю спокойно. — Моему ребенку нужен отец.

Сестра кривит губы. Мой ответ ей не понравился.

Угадала. Выходит, Инга сама спит и видит, как снова захомутать моего бывшего. Даже интересно теперь, что за история у них там произошла. А ведь тетя, кажется, тоже в курсе. И молчит… интриганка.

Как же они все меня сейчас раздражают…

— Ну и хорошо, — цедит сквозь зубы, — рада за тебя… если, ты, конечно, не смущаешься того, что у него будет еще один ребенок вне брака.

— Чего ты хочешь, Инга?

Ответит честно, или нет? Вряд ли. В честность сестры я верю так же, как в реальность существования магии и инопланетян.

— Да вот планирую снова с ним сойтись. Ты же не против? — улыбается хитро.

— Когда ты спрашивала моего мнения?

Воздух между нами начинает ощутимо потрескивать. Я никогда не питала иллюзий относительно сестры. Это Лев виноват во всём. Не захоти он предать, семья не разрушилась бы… Но он предал. Бесцеремонно, цинично, нагло.

В прихожей раздается звонок. Вот и Лев пожаловал. Легок на помине…

Тетя идет открывать дверь, и через минуту на кухне появляется мой бывший.

Вскользь проходится взглядом по Инге и больше не обращает на нее ни малейшего внимания. Смотрит на меня осуждающе.

6

— Ты приехал раньше, Лев, — произносит тетя примирительно, — с чего ей быть готовой за полтора часа до назначенного времени?

Мой бывший ее игнорирует, сверлит меня тяжелым взглядом сверху-вниз, как будто я ему что-то должна, и он в полном праве требовать.

Мне хочется послать его подальше вместе с сестрой и тетей, но я чувствую волнами исходящее от Инги немое отчаяние, и вдруг улыбаюсь мужу. Улыбка растягивается на лице сама собой, и я вижу мелькнувшее в его глазах удивление.

— Имей терпение, — отвечаю ему, — выпью кофе и буду собираться, или нужно прямо сейчас?

Верно говорят, с волками жить – по волчьи выть. Что тетка, что сестра замирают, не ожидав, что я отвечу мужчине подобным образом. И уж тем более не ожидав, что начну ему улыбаться.

Инга так и вовсе позеленела от злости, хоть и пытается это скрыть. Тщательно изображает насмешливое равнодушие.

— Зачем тебе кофе перед рестораном? — спрашивает Лев вкрадчиво. — Одевайся, Ясь, кофе будет самый лучший, обещаю. Карамельный с кокосовой пенкой и лепестками миндаля, как ты любишь.

Мне хочется плюнуть ему в лицо. Эта самоуверенная улыбка раздражает до безумия. Он думает, что соблазнит меня кофе, думает, что я потрясена тем, что все еще помнит такие детали?

Но отступать некуда, если уж решила как следует насолить наглой сестре, бессовестно заявившейся сюда вынюхивать мои планы…

То, что они с моим бывшим не вместе – очевидно. Но неужели он бросил бы беременную?

Точно нет. Значит, ребенок не от него, вот и вырисовывается причина расставания. М-да, иронично. Расстались из-за измены.

Не жаль ни ее, ни его. И она все еще на что-то надеется... Думает, что Лев примет ее обратно с чужим ребенком.

Ну меня же вроде планирует — шепчет подсознание. Лев пока не знает, что ребенок его, а рассказывать я не планирую. С ним я вообще ничего не планирую. Но, похоже, придется.

Что ж, потреплю один единственный раз ради того, чтобы Инге плохо спалось сегодня. Ничего он мне не сделает, зато я оторвусь на всю катушку. Сдерживаться не стану…

Сцепив зубы, молча разворачиваюсь и выхожу из кухни. Наряжаться я не собираюсь. Этот мужчина того не стоит. Моя красота не такая, как у Инги, мне не нужен яркий макияж и кричащее декольте, чтобы выглядеть яркой.

Мы слишком разные во всем. Надеваю шоколадного цвета шелковое платье с завышенной талией, v – образным вырезом и рукавами до локтя. Волосы убираю в небрежный пучок. Из макияжа – пудра, тушь и блеск.

Ничего такого, чтобы Лев подумал, что я расстаралась для него.

Беру сумочку и иду в прихожую, надеваю балетки. Туфли сейчас точно не для меня, но и ноги не опухают так, чтобы достать из шкафа шлепанцы, как Инга. Можно сказать, не опухают вообще, с этим мне повезло.

Бывший уже тут, ждет, поправляя манжеты возле зеркала. То есть, из кухни он вышел сразу же следом за мной. Еще один камень в огород сестры.

И мне совсем не стыдно за свое злорадство, как и ей наверняка не стыдно было спать с моим тогда еще мужем. До сих пор с ее стороны не прозвучало ни слова извинения. И вряд ли прозвучит.

Сестра слишком эгоистична, чтобы признать собственные грехи, чтобы покаяться.

Выходим из подъезда, и я понимаю, что не хочу никуда ехать. Не хотела с самого начала. Зачем мне это вообще? Сама мысль оказаться с бывшим наедине вызывает стойкое отвращение. Но он уже мягко подталкивает меня к стоящему неподалеку авто.

— Ну и чьё это? — кивает на мой живот.

Здесь мне притворяться больше незачем. Останавливаюсь возле распахнутой для меня дверцы машины.

— А тебе не все ли равно?

— Видимо, нет, раз спрашиваю.

На мужчине сегодня темно-серый графитовый пиджак и молочного цвета льняная рубашка с воротником-стойкой, черные джинсы. На запястье поблескивает пафосный брегет.

Кусаю губы. Это он для меня так вырядился? Хотя Лев всегда был таким. Царь зверей… А вот мне не помешал бы салон красоты. Но если только для себя, точно не для него. Для него я даже умываться побрезгую.

Пожимаю плечами.

— У тебя своя жизнь, у меня своя, Лев. Выкладывай, чего хотел, и я возвращаюсь.

— Ну уж нет, — усмехается самоуверенно, — сказала а, скажешь и б. Садись в машину! — резко выдыхает мне в лицо, и у меня не находится моральных сил, чтобы сопротивляться.

Закусив губу, медленно опускаюсь на сиденье авто. Мужчина удовлетворенно кивает, обходит капот и усаживается рядом, заводит мотор.

— Для чего весь этот пафос? — спрашиваю, сцепив пальцы на коленях. — Мы одни. Говори, зачем явился, и проваливай.

Он негромко смеется, и от этого смеха по спине ползут холодные мурашки.

— А при сестре ты не была такой дерзкой, Ясь.

— Неужели ты ее все-таки заметил? — удивляюсь демонстративно.

— Не хочу об этом, давай о нас, — смуглые пальцы расслабленно лежат на руле.

Лев совсем не нервничает и не волнуется. Мне бесконечно далеко до его спокойствия, всегда завидовала этой самооценке. Некоторые люди настолько уверенны в себе, что каждое свое действие возводят в эталон, какой бы дичью оно ни казалось. Мой бывший именно такой человек.

— Никаких нас нет и не будет. Странно, что ты этого еще не понял.

— Давай так, — выдохнув, он сжимает челюсти, отчего на щеках резко выступают желваки, — будем разговаривать не как кошка с собакой, чтобы всем было комфортно. Как-то же у нас получалось общаться раньше и весьма успешно. Вспомни, Ясь. Как минимум пару часов мы проведем в компании друг друга, разве тебе не хочется сделать общение максимально комфортным хотя бы для себя?

Больше всего сейчас мне хочется вернуться к тете, открыть ноут и начать искать себе отдельное жилье.

— Чего ты хочешь? — повторяю уже спокойнее.

Мне вовсе не улыбается выслушивать от него замечания поводу моего тона.

— Тебе нужны деньги, — констатирует Лев спокойно, — как минимум, чтобы растить своего ублюдка. Деньгами я тебя обеспечу. Взамен ты вернешься ко мне.

7

— Ублюдок здесь только один, и это ты, Лев!

Отворачиваюсь от мужчины и смотрю в окно, зло кусая губы.

Мимо проплывают равнодушные дома, постриженные кусты, фонари, серый бордюр. Снова жалею, что села к нему в машину, ведь никакого диалога у нас с этим мужчиной не получится. Он будет давить на своё, я на своё.

Для чего мне весь этот стресс? Хотела насолить сестре, а насолила себе самой.

— Ну, допустим, это не так, — произносит он с мрачной усмешкой, — все-таки ты в замужестве его нагуляла, но деньги то тебе на него понадобятся, это ты отрицать не будешь.

— Я вообще не хочу с тобой разговаривать, —хриплю, — тем более о своём ребёнке.

Лев терпеливо вздыхает.

— Ясь, давай как-нибудь попробуем общаться мирно, тебе же тоже лишние нервы ни к чему, правда?

— Ты первый начинаешь построение диалога с оскорблений. Видимо, по-другому не можешь. Грязь просится наружу. Самооценку себе повышаешь? — цежу зло.

— Да, видимо, так, — признаётся с показной серьезностью, — тогда приношу тебе свои глубочайшие извинения за то, что оскорбил твоего зародыша. Ну так что, деньги тебе нужны, верно?

Сжимаю челюсти.

— Заработаю, не впервой. Причём тут вообще ты?

— Ну, притом, что у меня они есть и в достаточном количестве, чтобы ты никогда ни в чем не нуждалась, — поясняет спокойно, — ты и твой… ребёнок.

— В чем здесь твоя выгода, не пойму? — хмурю брови, глядя прямо перед собой на дорогу. Смотреть на мужчину не хочется, чтобы не портить себе настроение еще больше. — Станешь помогать мне с ребёнком? Как ты вообще это себе представляешь? Я вернусь к тебе, и ты будешь воспитывать «нагулянного»?

— Уверен, мы что-нибудь с этим придумаем, — отзывается он, напрягая желваки.

Качаю головой.

— Знаешь, ты либо большой фантазёр, либо очень сильно наивен, несмотря на весь свой жизненный опыт. Ты думаешь, что я настолько нуждаюсь в деньгах? Что приму твоё предложение только потому, что сейчас одна и без средств к существованию? Нет, Лев, ты меня либо совсем не знаешь, либо не уважаешь. А я тебя совсем не понимаю. Честно говоря, ни твоей мотивации, ни твоего поведения, ни твоего поступка. Это очень трудно, к тому же заранее говорю, чтобы ты знал, что я отвечу на следующий твой вопрос. Нет, никаких нас больше нет и не будет. И то, что ты меня куда-то повёз, как и то, что ты ко мне вернулся, вообще ничего не меняет и ни на что не влияет. Ты просто тратишь время зря.

— Ты слишком категорична, — припечатывает он жестко, — и рассуждаешь, как глупая маленькая девочка. Что ты заработаешь? Какие-то копейки в месяц. А когда родится твой ребёнок, траты возрастут, да и работать ты не сможешь. К тому же сомневаюсь, что захочешь жить с ним в какой-нибудь облезлой халупе на окраине. Тебе понадобится нормальная квартира. Чистая, возможно, даже новая, с хорошим ремонтом, с удобствами. Не где-нибудь в жопе мира, а поближе к центру, где всякие магазины, кружки, развивашки, удобства. Тебе нравилось быть обеспеченной женщиной рядом со мной, не так ли? Так я предлагаю тебе то же самое. Твой ребёнок будет расти в идеальной атмосфере, тебе же этого хочется, верно? А не прозябать в какой-нибудь халупе с клопами в гордом одиночестве…

Смотрю на него почти что с ненавистью.

— Какая выгода в этом во всем тебе, не пойму, зачем ты всё это мне предлагаешь?

— Ну, как сказать…— вздыхает, окидывая меня коротким хлестким, как пощечина, взглядом. — Я уже давно сожалею о том, что между нами произошло.

— Сожалеешь?

Медленно кивает.

— Сожалею, что связался с твоей сестрой, — добавляет.

— Не потому ли, что она тебе изменила?

Пожимает плечами. На его лице нет никаких эмоций, по которым можно понять, что мужчина чувствует по поводу разрыва со своей беременной любовницей. И потому создается впечатление, что ничего вовсе…

— Ну, честно говоря, с Ингой это было ожидаемо, — продолжает он равнодушно, как будто о погоде говорит, — а вот ты единственная женщина, которая действительно меня любила, верила мне. Я предал твоё доверие, поэтому хочу компенсировать тебе все, что было, и все, что я натворил на эмоциях.

На каких еще эмоциях?

— Компенсировать и при этом вернуть отношения? — удивляюсь насмешливо. — Какая-то странная компенсация, не находишь?

Лев снова пожимает плечами, не видя ни малейших разногласий.

— Я не меценат, и хочу что-то получать взамен на вложенные средства. К тому же у меня к тебе остались чувства. Ты красивая женщина, после родов придешь в форму и станешь еще красивее.

Смотрю на него изумленно.

— То есть, хочешь купить меня, как проститутку?

Мужчина выходит из машины, открывает для меня дверцу и галантно подаёт руку. Мне не хотелось сюда ехать и теперь закономерно не хочется выходить из машины. Жаль просидеть тут два часа, наверное, не выйдет. Нехотя поднимаюсь, игнорируя его жест, выхожу из салона.

— А ты разве не продаешься? — отвечает мне злым взглядом, в котором я вижу проблеск настоящей боли.

А может, мне только кажется.

— Что ты несёшь? — шепчу ошарашенно.

— Ведь ты тоже мне изменила, разве не так? — берет меня за руку. — Мне твоя сестренка все рассказала. Сколько месяцев твоей беременности, шесть? Будешь отрицать? Я не меценат, но ради тебя, видимо, придется им стать... Ингу я бы никогда не стал возвращать. А вот тебя хочу, Ясь.

Сглатываю застрявший в горле ком. Инга, значит, наплела ему про меня черт знает что, и он поверил…

— Зачем надо было изменять, Лев?

— А ты зачем это сделала, Яся? Чтобы что?

8

Смотрю на бывшего непонимающе круглыми глазами.

— То есть ты...— шепчу, — обвиняешь меня в измене, доверившись чужим словам? Тебе сказала моя сестра, и ты тут же кинулся мне мстить с ней? Не проверить, не спросить, не выяснить у меня правда ли это. Ты сейчас серьёзно, Лев? Или это такое изощрённое издевательство?

— Чей это ребёнок, Ясь? — его губы сжаты в тонкую полоску.

Стискиваю пальцы на тонком ремешке сумки, глядя на мужчину исподлобья. В мои планы не входит делиться этой информацией. Меньше всего мне сейчас хочется, чтобы у Льва был повод отобрать у меня этого ребёнка, если он вдруг узнает правду.

Мы в разводе. Он мне больше никто. Я даже решила не вписывать его в свидетельство о рождении. Поставлю прочерк.

Бывший не заслуживает этого малыша, и не только из-за своей измены, но ещё из-за этих совершенно идиотских обвинений.

— Ты дурак, Лев, — недоверчиво качаю головой, — импульсивный дурак.

Его мои оскорбления не задевают.

— Ответь на вопрос, — давит, — просто ответь на вопрос. Если тебе нечего от меня скрывать, то ты все расскажешь честно.

— А с какой это стати я должна что-то отвечать тебе, или доказывать, скажи, пожалуйста? — цежу сквозь зубы, начиная злиться. — Ты для чего меня сейчас сюда приволок? Чтобы к стенке припереть и допрос мне устраивать? Или правда хочешь меня вернуть? Ты же вроде как смирился с тем, что у меня будет ребёнок? Так зачем тебе интересоваться сейчас откуда он и чей?

— Ладно, — мужчина нервно поводит плечами.

Отворачивается от меня, делает пару шагов в сторону. Его руки сжаты в кулаки в карманах брюк. Секунду спустя так же резко разворачивается, достаёт телефон, что-то в нём быстро листает и показывает его мне экраном вперёд.

На светлом прямоугольнике изображена я. Ещё до беременности, в ярко-красном платье с высокой прической, сижу в каком-то незнакомом баре рядом с незнакомым мужчиной. Кого-то он мне смутно напоминает, но только смутно… сказать наверняка я не могу.

Недвусмысленно прижимая к себе, этот мужчина целует меня в висок. Другой рукой держит за подбородок, как будто секунду спустя поцелуй будет уже чуть ниже… Выглядит все так, будто мы давно и искренне счастливы вместе.

Разглядываю фотографию, сделанную кем-то со стороны.

Но как она вообще могла появиться? Я не знаю этого мужчину. Я никогда не была в этом месте. Что это вообще? Какое-то кафе, или ресторан?

Явно фальсификация… но такая правдоподобная.

— Пока я ездил по командировкам, ты шаталась по ресторанам, — констатирует Лев. — ничего не хочешь сказать?

Мрачно поднимаю на него взгляд.

— Нет, — пожимаю плечами, — вообще ничего. А знаешь почему? Потому что этот разговор чересчур запоздал. Либо говори, что ты хотел мне сказать, либо я просто разворачиваюсь и ухожу. Твои претензии сейчас просто ни о чем. Ты сам этого не понимаешь? Какой смысл теперь ворошить это все? К тому же это наглая ложь. Ты поверил кому угодно, кроме меня самой, поверил каким-то непонятным сгенерированным фотографиям. Я не знаю, откуда они взялись. У меня даже платья такого нет и не было никогда.

— Полгода назад, — произносит он тихо, — я был в командировке, когда мне пришло сообщение от твоей сестры с этой фотографией. Инга предложила встретиться, сказав, что у неё есть ещё такого же плана, ну или более откровенные. Ты знаешь, мне бы хватило и этой, но я с ней встретился, потом поехал домой, чтобы дождаться тебя. Хотел посмотреть в твои глаза, когда ты увидишь эти фото.

— Так что же ты их не показал?

Вечерняя прохлада заползает под тонкое платье, заставляя обнять себя руками.

— Не успел, — произносит Лев, — Инга повела себя довольно странно, предложив мне отплатить тебе той же монетой.

— О, да, — шепчу, — я видела эту странность собственными глазами. И ты с энтузиазмом согласился.

— Я был слишком зол, чтобы тебя остановить, когда ты все увидела. Чересчур. Ведь до этого Инга успела показать мне остальные фотографии. Хочешь посмотреть?

Качаю головой, делая шаг назад.

— Вижу, ты очень давно планировал этот разговор. Только какой в нём смысл сейчас?

— И правда, — соглашается он с напряжённой улыбкой, — кто старое помянет, тому и глаз вон, не так ли?

Ничего не отвечаю, жду, когда он продолжит. Мужчина берет меня за руку.

— Идем, выпьем чего-нибудь, — тянет в сторону ресторана, — хотя тебе нельзя. Ну что ж, значит, кофе, как я и обещал, самый лучший…

Остаюсь стоять на месте.

— Зачем ты это всё мне сейчас рассказал? Для чего? Ты же вроде как предлагаешь мне новую жизнь и отношения?

— Да просто чтоб ты знала и не думала, что я мразь-изменщик. Ведь тут все, мягко говоря, наоборот.

— Даже так? — вскидываю брови. — То есть моей сестре ты веришь, а мне нет. Веришь каким-то сфабрикованным картинкам без объяснений? Ты позволил мне спокойно уйти и подтвердил развод. Так чего ты хочешь от меня теперь?

— Я уже сказал, нужно исправить эту ошибку, — сжимает мою руку.

— Нужно кому?

Не мне уж точно… Поезд ушел полгода назад.

— Нам с тобой, Ясь, — улыбается криво, опуская телефон обратно в карман, — каюсь, надо было сделать это гораздо раньше, но я был слишком зол. Время помогло расставить правильные приоритеты.

Смотрю мимо него, понимая, что угодила в топкое болото по самую шею. Одно лишнее движение – и топь сомкнется над головой.

— Но я ведь тебе изменила, — произношу ровным голосом, не глядя на мужчину, — зачем тебе все это снова? Предательства не отменить, а чужой ребенок будет вечным напоминанием. Ты уверен, что хочешь этого?

— Уверен, — произносит Лев без раздумий, — у меня было время, чтобы взвесить все за и против, и я согласен смириться со многим и пойти на многое. Деньги, отдельная квартира, цацки, Мальдивы, что пожелаешь, Ясь. Только ответь мне на один единственный вопрос — кто он?

9

Лев сжимает мою руку чересчур сильно, и запястье начинает пульсировать болью. Невольно морщусь, пытаясь отдёрнуть конечность, но он не позволяет.

— Мне больно, — хриплю.

Мужчина нехотя разжимает пальцы.

Разворачиваюсь и иду в сторону парковки машин такси. Он шагает следом, обгоняет и перегораживает мне дорогу.

— Ну не хочешь говорить, как хочешь, — цедит сквозь зубы, — не буду же я тебя пытать, дорогая. Идём, я обещал тебе кофе.

— Можешь засунуть себе своё обещание знаешь куда? — выдыхаю неприязненно. — Мне не интересен ни ты, ни твоё предложение, ни твои деньги, и ничего с тобой связанное. Все, давай!

Он снова не позволяет мне подойти к парковке. Опасливо оглядываюсь вокруг. Зря я поехала… надо было отправить с ним Ингу, они два сапога пара и друг друга стоят. А вот как теперь мне выбираться из этой щекотливой ситуации?

— Зачем ты это делаешь? — смотрю на него зло. — Зачем пугаешь меня? Ты сейчас ведёшь себя, как тиран. Мне противно находиться с тобой рядом…

Сверлит взглядом, как будто загипнотизировать хочет.

— Но я же все тебе рассказал, Яся, — произносит вкрадчиво, — все, что произошло на самом деле. И что, тебя совершенно это не трогает? Как будто ты меня не любила… Но, хотя, да, когда любишь, не изменяешь.

— Так всё, давай! — выдыхаю раздраженно.

Разворачиваюсь, чтобы пойти хотя бы к остановке автобуса, благо кошелёк я с собой взяла, но Лев снова ловит меня за руку.

— Ладно, прости, я больше не буду, — смеется невесело, — идём, у меня там столик заказан с красивым видом на город на самом верхнем этаже. Смотри, какое огромное красивое здание. Почти такой же восхитительное, как ты.

— Ты просто мастер делать комплименты, — нервно кусаю губы.

Прекрасно понимаю, что он меня сейчас не отпустит. Нужно быть хитрее, напрямую от него не сбежать. Лучше позволить ему думать, что согласилась. Лев расслабится, а я выйду в дамскую комнату попудрить носик, и до свидания. Отличный план.

Со вздохом позволяю увести себя ко входу в ресторан.

Внутри и правда красиво. Играет ненавязчивая музыка, тихо, величественно, не так много людей. Мраморные полы, колонны, стеклянная мебель с металлическими вставками. Улыбчивые официанты в белом. В прозрачной капсуле лифта поднимаемся на самый верх огромного здания, где нас провожают в отдельную зону с панорамным окном, овальным столиком и диванами.

Комната украшена красивыми огоньками и живыми цветами.

Расстарался Лев на ура.

Сажусь за стол, нервно постукивая пальцами по столешнице из тёмного матового стекла. Волнение никуда не делось. Теперь мне нужно как-то незаметно отсюда сбежать.

Но бывший предусмотрел и это, заказав столик так высоко. Чтобы уйти, нужно будет очень хорошо постараться… как минимум знать, где и как здесь все располагается. Судорожно вспоминаю обратный путь по сумрачному коридору от лифта.

Но ведь Лев тоже не сможет тут сидеть вечно. Когда-нибудь ему нужно будет выйти. И я воспользуюсь шансом.

А что потом? Боже, кто бы знал, как не хочется возвращаться к тётке… но пока что мне больше некуда. И Лев не тот мужчина, кто оставит все просто так. Он не смирится с отказом, если что-то решил для себя. Теперь мне нужно всегда быть начеку…

Более того, бывший интересуется тем мужчиной с фотографии, хотя узнавать о нем нужно вовсе не у меня. Инга точно должна знать, кто это, она же сфабриковала фотографию. Её мотивы мне более, чем понятны. Не нужно даже устраивать сестре допрос.

Она просто хотела испортить мне жизнь. Вот и испортила.

Я полгода как неприкаянная, без семьи, без собственного угла, без какого-либо чёткого обозримого будущего. Но и по ней карма ударила не лучшим образом. Теперь она, как и я, такая же неприкаянная.

Да только я для этого не сделала ничего, не заслужила это ничем.

Лев кладет передо мной папку меню. Смотрит внимательно. Кажется, он очень доволен, что ему все-таки удалось меня уговорить. Не смотрю ни на него, ни на папку. Гляжу в окно на шикарный городской вид с россыпью огромного количества огоньков, похожих на сверкающие бриллианты.

— Я очень скучал по тебе, — произносит он вдруг странно трогательным тоном.

Борюсь с желанием повернуть голову и заглянуть мужчине в глаза. Нет, его слова меня не трогают и не тронут. Не теперь. И не важно, изменял или не изменял. Это не отменяет того, что он поступил, как скотина.

Не задал мне вопрос, не захотел проверить наверняка, а просто поверил этой чёртовой Инге. Этим он оскорбил меня ещё больше, чем если бы изменил с ней. Недоверие — самое отвратительное, что может быть между любящими людьми. Если нет его, значит, нет и любви.

И я не могу представить, что Лев может сказать или сделать теперь, чтобы поменять моё мнение. Это даже смешно. Он и правда думает, что сможет меня купить?

Нет, не сможет.

Мрачно вспоминаю, что живу сейчас именно на деньги, которые получила благодаря магазину. Его подарил мне Лев, а я продала без его ведома. В своё время муж мог бы оформить этот магазин на себя как единственный владелец, а меня назначить менеджером, но нет. Подарил и забыл.

Это было моё хобби, я могла творить с ним все, что захочу. Помню, спрашивала мужа:

— А если пролечу вместе со всем бизнесом?

Он только пожал плечами, сказав:

— Купим тебе другой.

В чем-чем, а в щедрости этому мужчине не откажешь.

Но что-то подсказывает, что щедрый он был не только со мной одной. Быть может, если не Инга, то другая. Я ведь доверяла, и не выясняла, что он делает там, в своих командировках. Не имела понятия, что там происходит, а быть может, надо было поинтересоваться.

Но что уж теперь.

Лев понимает, что на беседу я не настроена, и решает сначала покормить, чтобы задобрить. Заказывает за меня какие-то блюда. Я не слушаю, о чем он говорит официанту. Нервно поглядываю на дверь.

Уборная здесь же неподалёку, за тёмной матовой дверью. Нам приносят напитки, но мне не хочется ничего.