После развода. Не предал, а разлюбил

ПРОЛОГ

Богдан

– Виол, я же просил, – мягким укоризненным тоном пытаюсь стимулировать в бывшей супруге сострадание.

Но, эта женщина всегда была исключительно хладнокровна.

– Клянусь, Богдан, эта – последняя, – заверяет, без разрешения вставляя флешку в мой ноутбук. – Посмотри, чего тебе стоит? Чем таким особенным ты занят?

– Работой, Ви, – сердито скашиваю на нее взгляд. – Слышала о таком?

Виолетта фыркает и закатывает глаза, беспардонно пристраивая зад на подлокотник кресла, в котором я сижу.

– Я уверена, она – та самая.

– Слышала историю про мальчика, который кричал «волк»?

– При чем тут это? Я никогда тебя не обманывала. – Категоричное замечание врезается воображаемым кинжалом в самое сердце, но боль ощущается почти физически. – В этом, – неловко поправляется Виолетта.

Какое-то время сидим молча. Не двигаемся, не смотрим друг на друга и, кажется, даже не дышим.

– Прости, – говорит Виолетта тихо. Поднимаю взгляд и замечаю слезы в ее глазах и слабую улыбку, которую ей едва удается держать. – Прости, – повторяет быстро.

Виолетта касается ладонью моего плеча, будто смахивает пылинку. Целует куда-то в висок и поднимается, неловко одергивая узкое платье по фигуре. И только ее искреннее чувство вины передо мной, сохраняемое на протяжении вот уже двух лет позволяет мне не чувствовать злости и неприязни.

Смягчаюсь.

– Что там у тебя на этот раз? – ухмыляюсь и покачиваю головой, расслабляясь в кресле.

– Она, – шепчет с мечтательной улыбкой и поднимает взгляд к потолку.

Когда-то я думал, что «она» – стоящая рядом со мной женщина. Молод был, не иначе. Ослеплен ее красотой, блеском глаз и потрясающей широкой улыбкой. Спустя всего полгода после начала отношений сделал ей предложение, которое она приняла далеко не сразу. В браке у нас родился сын, нам даже удалось вырастить из него разумного самостоятельного мужчину. Построить вместе бизнес с нуля, использовав сильные стороны друг друга. Но за всей повседневностью я не разглядел в ней только одного – эта яркая во всех аспектах жизни женщина любит в первую очередь себя.

Когда случилась трагедия, когда я попал в аварию и едва не распрощался с жизнью, она нашла утешение в объятиях другого. Наверное, ей тоже было нелегко. В какой-то степени я даже рад, что все так обернулось. Человеку с такой острой тягой к прекрасному, с ежедневной потребностью окружать себя только лучшим было бы непросто каждое утро наблюдать, как кто-то встает с постели при помощи трости. И видеть изувеченное шрамами после ожогов тело.

– Дай угадаю, очередная кукла, утверждающая, что внешность – не главное?

Видел я таких. Каждый раз, когда в момент интимной близости снимаю рубашку, в глазах партнерши я предстаю в образе криминального авторитета, не иначе. Во всяком случае, об этом непрозрачно намекает страх в глазах, а иногда и легкое заикание. Правда, находятся и те, которые брезгливо кривят губы, обвиняют меня в том, что не предупредил и остерегаются касаться. Эти – сразу на выход. Одолжения мне не нужны.

– Просто посмотри, – улыбается Виола. – Я поехала, до понедельника. Макс не звонил? – спрашивает уже у двери.

– Вчера.

– У него… все хорошо? – запинается на середине фразы и потупляет взгляд.

Наш сын, в отличии от меня, оправданий для поступка матери не нашел. Ему было двадцать два, когда я угодил в больницу, он сорвался и прилетел из Москвы, где учился и жил. Забил на учебу в медицинском и попытался применить на мне все знания, что успел получить. Толковый парень, но еще совсем зеленый. Надеюсь, когда-нибудь он сможет найти в себе мужество простить мать. Неважно, каким по счету он числится в ее списке ценностей, главное – не носить тяжесть на собственном сердце.

Легко быть мудрым, не следуя своим же советам. Злости и ненависти к бывшей жене я, может, и не чувствую, а вот к своему близкому другу, раскрывшему объятия и снявшему штаны, пока я лежал в коме, шейку бы свернул за милую душу. Поправка. Бывшему другу.

– Последний год ординатуры, Ви. Пацан в мыле, – почти беззвучно смеюсь.

Виолетта вымучивает улыбку, взмахивает на прощание рукой и мягко прикрывает за собой дверь, а я запускаю видео из папки, отлично понимая, что понедельник начнется с допроса.

Вина Виолетты, какой бы сладкой ни была, порой выходит за рамки. Ее идея-фикс – найти для меня идеальную женщину. Стоит ли упоминать, что, владея брачным агентством, у нее достаточно резюме для отбора?

Запускаю видео и моим глазам предстает кандидатка номер… не знаю, сто? Женщина сидит на высоком барном стуле в свете специальной лампы и хочется траурно вздохнуть. Она, серьезно? Она – та самая? Такая… посредственная.

Мешковатое в области талии и с оборками на юбке платье, выбранное, очевидно, с целью скрыть видимые только ей огрехи фигуры. Бегающий взгляд, который толком не разглядеть из-за длинных волос и немного опущенной головы. Привычка мять руки, испытывая стресс. Нет, она довольно приятная внешне, но взгляд совершенно не цепляет, а неуверенность в себе и вовсе отталкивает. И что она в ней увидела?

– Итак, Таисия, расскажите немного о себе, – слышу голос Виолетты за кадром. – Чем занимаетесь? Чем увлекаетесь?

– Да, в общем-то, ничем таким особенным, – мямлит женщина. Пытается сесть удобнее и едва не падает, теряя равновесие, а я раздраженно захлопываю ноутбук.

Хватит с меня.

Не собираюсь тратить вечер пятницы на это недоразумение.

Глава 1

Таисия

– Спасаешься бегством от толпы навязчивых поклонников? – с надеждой в голосе спрашивает Надежда и виновато улыбается, натолкнувшись на мой проклинающий взгляд. – Блин, Тась, ну прости, – канючит подруга, а я снимаю пуховик и вешаю его в шкаф. До первого клиента всего пятнадцать минут, а мне еще каким-то чудом надо отогреть руки. – Соседка через них мужа нашла, а я тебе ее показывала… Нехорошо так говорить, но она прям страшненькая, не то, что ты. Ты вообще красавица! Ну Тасечка, миленькая, я же не специально, – чуть не плачет, поглаживая меня по плечу.

– Проехали, – отмахиваюсь от подруги, а Надюша так горестно вздыхает, что на секунду становится совестно.

Но лишь на секунду. Из-за нее я поправилась на два килограмма, заедая очередной стресс.

– Тась, – хнычет Надя мне уже в спину, но я, не останавливаясь, иду переодеваться.

Два месяца. Два месяца назад по ее настоянию я обратилась в брачное агентство. И унижение, что я испытывала, входя в офис с огромной вывеской над дверью не идет ни в какое сравнение с тем, что я ощущаю, не получив ни единого предложения хотя бы сходить на свидание. И если после измены мужа и развода мне худо-бедно удавалось сохранить крохи самолюбия, то сейчас и их не осталось. Стерто в пыль. Хотя, Надя тут, конечно, не при чем.

– Я на тебя не злюсь! – говорю громко, прежде чем захожу в комнату для персонала.

Когда-то я была спортивным массажистом с мед вузом за плечами. Красным дипломом не похвастаюсь, я едва тянула, забеременев в тот же год, что и поступила, но окончила, что при моих обстоятельствах само по себе подвиг. Потом были курсы, за ними – практика. И вдруг счастливый случай – через знакомую устраиваюсь в футбольный клуб.

Мужу, который на тот момент уже раскрутил собственный стартап, присутствие тридцати шести поджарых спортсменов в моей жизни страсть как не нравилось и, прожив в скандалах семь месяцев я не выдержала давления с его стороны и уволилась, сосредоточив все свое внимание на доме и дочке. Я всегда дорожила своей семьей. Жаль, до недавнего времени даже не подозревала, что она лишь плод моего воображения.

– Не понимаю, чего им не нравится, – внимательно наблюдая за тем, как я переодеваюсь, вслух рассуждает Надежда. – Все есть, все на месте. И курс антицеллюлитного явно пошел на пользу твоим ягодицам, – невзначай делает комплимент еще и себе.

Замираю у зеркала, так и не натянув хлопковые брюки на вышеупомянутые. Встаю боком, ловлю свет и мысленно соглашаюсь с подругой, но только морщусь: объемы все равно далеки от желаемых.

– Да ладно тебе! Классная задница! Самый сок!

К счастью, от входной двери слышится звон колокольчика, и тему развить она не успевает.

– Доброе утро, – приветливо щебечет администратор. – Богдан?

– Да, – скупо отвечает мужчина.

– Расслабляющий массаж, верно? – непробиваемая Ольга добавляет приторности в и без того писклявый голосок.

– Интересно посмотреть на мужика, которому в десять утра нужен расслабляющий массаж, – понизив голос, давится смехом Надежда. Пока я пытаюсь собрать волосы в хвост, выглядывает. И разворачивается ко мне с абсолютно круглыми глазами.

– Что? – спрашиваю загробным голосом, теряя остатки оптимизма.

– Этому – точно нужен, – заявляет подруга.

Не успеваю уточнить, как в сумочке начинает вибрировать телефон.

– Посмотри, кто, – киваю Наде на сумку, накручивая резинку на длинные густые волосы. – И подай невидимки.

– Юлек. Ответишь?

– Да-да-да, – отвечаю поспешно, копаясь с волосами. Надя принимает вызов и прислоняет телефон к моему уху, а свободной рукой передает мне невидимки. – Да, дочур, что у тебя?

– Привет, ма, занята?

– Сейчас сеанс.

– Эзотерики? – хихикает Юля.

– Донь, мне правда некогда, – вздыхаю, закрепляя пучок. – Что ты хотела?

– Ну… э-э-э… – непривычно мямлит обычно решительная Юля, а я напрягаюсь еще сильнее, несмотря на то что из-за спешки и без того ни разу не расслаблена. – Ну ты же помнишь, я вчера ужинала с папой и Викой…

Стискиваю зубы и сквозь них отвечаю:

– Ну.

– Гну, – дразнится, но почему-то со вздохом. – В общем, меня просили кое-что тебе передать. Я хотела утром, но ты так тихо собиралась, что я не услышала и проспала.

– Солнце, я теряю терпение, – честно предупреждаю.

– Приглашение на свадьбу! – выпаливает Юля.

– Чью? – брякаю от неожиданности.

– Папы и Вики.

– Ясно, – отвечаю уже обыденно, быстро справившись с первой эмоцией. – Мне пора, до вечера.

– Мам! – выкрикивает дочь, но я забираю из рук Нади телефон и сбрасываю вызов.

– Ты как? – с состраданием спрашивает Надя, очевидно, услышавшая каждое слово.

– Обычно, – равнодушно пожимаю плечами. – Мы развелись семь месяцев назад, если не больше. Что в этом такого?

– Ну… ничего, наверное, – мямлит прямо как дочь.

– О чем и речь. – Дышу на пальцы, растираю их и выхожу.

«Козел! – злюсь мысленно, топая по коридору, как слон. – Только самый настоящий козел мог пригласить бывшую жену на свадьбу с любовницей! Как это вообще?.. Я же… я же живая, черт побери!»

Дверь на эмоции открываю так резко, что мужчина, лежащий на массажном столе, слабо дергается. Я досадливо морщусь, совершенно забыв спросить из-за двери, могу ли войти, но… я уже вошла. И акцентировать внимание на своей оплошности было бы глупо.

– Доброе утро, – чуть слышно здороваюсь. – Готовы?

– Да, – отвечает сухо, с нотками недовольства.

Подхожу к своему рабочему месту и только тогда в тусклом свете вижу, что треть его спины, включая плечо и предплечье, покрыты шрамами, какие бывают после ожогов. Зависаю на них взглядом и едва не начинаю водить по причудливым фактурным узорам пальцами, когда вдруг раздается его раздраженный голос:

– А Вы?

– Прошу прощения, я… – Я засмотрелась! И чуть ему об этом не сообщила! – Уже приступаю.

1.2

Выдавливаю на ладонь немного массажного масла, растираю, согревая до приемлемой температуры. Быстро вхожу в ритм, движения плавные и размеренный, здоровый вредный мужик заметно расслабляется, кажется, даже дремлет. Сеанс у него аж на два часа, я абсолютно никуда не тороплюсь, тщательно прорабатываю каждую зону, но. Чуть только перехожу к ногам, он дергается.

– Что-то не так? – сразу же отрываю от него руки.

– Да. Только спина.

– Но…

– Только. Спина, – повторяет очень грубо.

– Как угодно, – отвечаю сдержанно, но от вспыхнувшей обиды голос предательски дрожит.

Быстро возвращаюсь к его спине, подставляю ладонь под дозатор флакона с маслом, нажимаю и тут он проскальзывает и падает на пол, прямо под массажный стол.

– Извините. – Приседаю и неуклюже дотягиваюсь до флакона, радуясь, что он укатился к его ногам, а не к лицу. Та еще могла быть встреча.

Выбрасываю флакон в урну, мою руки, достаю из шкафа новый и возвращаюсь к работе.

– Правая нога болит, – сообщает вдруг. – Поэтому только спина. Я был резок, прошу прощения.

– Ничего. Вы же не просто так пришли на расслабляющий массаж в десять утра, – зачем-то выдаю ему Надину шуточку и уже начинаю сгорать со стыда, как он хмыкает:

– В точку.

– А что с ногой? – спрашиваю беспардонно, о чем понимаю с некоторым опозданием.

Ожидаю услышать что-то вроде «не твое собачье дело», но мужчина отвечает на удивление спокойно:

– Авария. Два года назад. Так и не восстановился полностью.

– А что за травмы? – мне становится только интереснее, а вот он, судя по паузе, уже пожалел, что вообще рот открыл. – Простите, больше никаких вопросов.

– Так будет лучше. Но на последний отвечу. Основной проблемой стал разрыв связок коленного сустава. Врачи сосредоточились на спасении моей жизни, о качестве думали в последнюю очередь. Но я не жалуюсь. Лежать на массажном столе мне нравится куда как больше, чем в гробу.

– Охотно верю. – С нажимом прохожусь по его спине. – Я профи, – заявляю нахально и слышу его тихий смех. – Все, молчу, – говорю с улыбкой и оставшийся час только пыхчу от напряжения, разглядывая его шрамы как картинку. – Мы закончили. Все в порядке? – уточняю чуть слышно, вытирая масло с его тела.

Насмотрелась вдоволь. Иногда такие экспонаты приходят, глаз не отвести, и этот определенно в моем личном топе. Мускулистый, широкоплечий от природы, мощный даже. Красота.

– Да, в полном. Благодарю.

– Ждем Вас снова, – говорю фразу, после которой обычно сразу выхожу. Но не сегодня. – Простите, можно еще вопрос?

– Я абсолютно расслаблен, – хмыкает. – Задавайте.

– В каких видах спорта наиболее подвержены риску коленные суставы?

– Викторина на десерт, – прыскает от удивления. – Что ж… футбол?

– Баринов Сергей Борисович. Гениальный спортивный врач. Всего доброго, – выговариваю скороговоркой и выбегаю из массажного кабинета.

Влетаю в комнату для персонала и прикладываю кажущиеся прохладными пальцы к налитым кровью щекам.

– Мы и такие услуги оказываем? – давится смехом и пирогом Надя.

– Шутница, – кривляюсь и выдыхаю.

– Чаевые хоть оставил? – продолжает подтрунивать с набитым ртом.

– Ну хватит, – хмурюсь и прохожу, падая на стул.

– Чего хватит-то? – С улыбкой качает головой. – В зеркало на себя глянь. Красна девица. – Я только устало машу рукой. – Колись. Комплименты, что ли, отвешивал?

– Ой, да ну какие комплименты? – закатываю глаза.

– А чего тогда? За жопу схватил?

– Ни за что он меня не хватал! Уймись уже.

– Интересная такая… уймись, – обиженно фыркает подруга. – Ну и ладно, не хочешь – не рассказывай. Красивый мужик, если тебе интересно мое мнение. Такой, настоящий. Мужик прям, – трясет кулаком. – Не то, что твой бывший. Престарелый вокалист бойз-бэнда.

Сдерживаю смешок и смотрю на нее с укором, старательно пряча улыбку. Руслану всего-то сорок два. Ну какой престарелый?

– Что? – надменно приподнимает брови Надежда. – Как есть. Я тебе, в отличии от него, никогда не врала. Так, у меня сеанс. А тебе дочь звонила раз семь.

Надя выбегает, стряхивая крошки от недоеденного пирога с брюк, а я первым делом смотрю на себя в зеркало. Надеюсь, этот Богдан не накатает на меня жалобу, я три месяца ждала вакансии в этот массажный салон. Чего я вообще со своими советами полезла? Дался мне какой-то незнакомый мужик.

– Да, донь, что случилось? – спрашиваю, едва Юля отвечает на вызов.

– Хотела узнать, как ты… – отвечает туманно.

– В порядке, – позволяю себе удивиться.

– Уверена? Прошло не так много времени с развода, а они уже женятся.

– Любовь, – хмыкаю. Получается довольно едко.

– Я понимаю, как тебе больно, но… она не плохая, мам. Правда. Она милая и добрая, а еще…

– Юлек, давай до дома, ладно? – прерываю ее. – У меня скоро еще сеанс.

– Мне бы хотелось, чтобы вы подружились! – выпаливает наивный ребенок, пока я не отключилась. Ей девятнадцать, но жизнь она еще даже не понюхала. – Она тебе понравится!

– Солнышко, это правда не телефонный разговор, – стараюсь быть помягче.

– Понятно, – недовольно цедит дочь. – Продолжай вариться в своей зависти и ненависти. Права была Вика, такая, как ты, никогда не поймет.

От шока у меня натурально отпадает челюсть, но я не успеваю даже уточнить, что она имела в виду, прежде чем звонок обрывается. И самое отвратительное в ее словах не то, что она считает меня злобной и завистливой. И даже не то, что я чего-то не понимаю того, что для нее очевидно. А то, что все эти мысли в голову моего ребенка положила беспутная девка, считающая нормальным месяцами встречаться с женатым мужчиной.

Вот теперь я действительно зла.

1.3

До скрежета стискиваю зубы и звоню бывшему мужу.

– Привет, – отзывается Руслан буднично. – Представляю, что ты подумала, но, мы же общаемся… не пригласить было бы грубо.

– Встреча. Сегодня. Назови время и место, – рычу в трубку. – И начхать мне на твою свадьбу. Хоть гарем заведи.

– В чем дело? – напрягается бывший. – Что-то с Юлей?

– Время и место, Руслан.

– Да объясни ты нормально! – взрывается и повышает голос.

– У меня тут не переговорный пункт, чтобы обсуждать личные дела.

– Начинается… ты сама отказалась брать деньги. Забыла? Хочешь пересмотреть условия расторжения брака? В этом все дело? Отлично подобран момент! Именно сейчас я прямо жажду заниматься склоками с бывшей!

– Руслан, – зову на остатках самообладания, – я хочу поговорить с тобой о дочери. И сделать это как можно раньше. Все остальные вопросы между нами давно закрыты.

– Сразу объяснить нельзя было?! Обязательно нужно вывести?!

– Руслан… – тяжело вздыхаю.

– В семь! Заеду!

– Я работаю до десяти, ты прекрасно знаешь…

– И во сколько я домой попаду? За полночь?

«Раньше тебя это не волновало…» – думаю с вновь вспыхнувшей обидой.

– Речь о Юле, Руслан. Но, хорошо, раз ты так занят…

– Подъеду к десяти, – бросает раздраженно и отключается.

Не самое удачное начало. Но, если не пресечь на корню эту попытку настроить против меня дочь, дальше станет только хуже.

Абсолютно уверенная в своей правоте, спокойно дорабатываю рабочий день. Ноги и руки от усталости еле шевелятся, день выдался поистине насыщенным: полная запись, причем, записываться начали ближе к обеду, заполняя все перерывы. В общем, на улицу не выхожу, а выползаю, кое-как нахлобучив на голову шапку.

Машину Руслана вижу сразу. Роскошный белоснежный седан выгодно выделяется на фоне моей грязной потрепанной девятки болотного цвета. Из выхлопной трубы поднимается дымок, намекая на комфорт и уют в салоне, но свет внутри не горит, так что всю паршивость сегодняшнего вечера я понимаю, лишь распахнув переднюю пассажирскую дверь. И увидев там Викторию.

– Сядь назад, – поморщившись, бросает мне бывший муж.

Захлопываю дверцу, стараясь сделать это с уважением хотя бы к автомобилю. Втягиваю морозный воздух через нос так быстро, что его сводит изнутри. Совершенно отвратительное чувство, добавляющее немало раздражения. И вроде бы понимаю, что в таком расположении духа лучше бы отменить разговор, поехать домой и, для начала, поговорить с дочкой, но все равно сажусь, становясь одним из главных действующих лиц в каком-то идиотском анекдоте.

– Ну, что? – поторапливает меня Руслан, максимально развернувшись.

– Я хотела поговорить наедине, – отвечаю ровным голосом.

Конечно, я не рассчитываю, что он вышвырнет любовь всей своей жизни на улицу, хотя в той шубе, что торчит из-за сиденья ей не страшны никакие морозы. Наверное. Мне никто никогда шубы не дарил. В общем, я всего лишь хочу понять, какого хрена он творит, таская ее за собой на приватную беседу о нашем с ним совместном ребенке.

– Смысл? – равнодушно ведет плечом Руслан. – Мы все равно будем обсуждать этот разговор вместе. К тому же, Вика принимает такое же участие в воспитании, как мы с тобой.

Он так просто мне это заявляет, что хочется вцепиться зубами ему в глотку. И если его желание оставить меня я проглотила, насильно мил не будешь, то подобного заявления я точно не потерплю.

– Именно об этом я и хотела поговорить, – проговариваю максимально сдержанно. – С какой стати?

Руслан удивленно вскидывает брови.

– Что – с какой стати?

– С какой стати совершенно чужой человек принимает участие в воспитании нашего ребенка?

– О, Господи, – удрученно бормочет Виктория. – Я лучше выйду.

– Сиди, – приказывает Руслан и она остается на месте. Прекрасный ход, девочка. Хвалю. – Этот, как ты выразилась, совершенно чужой человек меньше, чем через месяц станет моей женой. Официально.

– С чем я вас и поздравляю. Какое отношение твоя личная жизнь имеет к нашему ребенку?

– Это что за разговоры, я не понял? – рычит Руслан. – Ты вот за этим заставила меня притащиться на другой конец города ночью? У меня, по-твоему, других дел нет кроме твоей глупой ревности?! – с каждым новым вопросом все сильнее повышает голос.

– Руслан, пожалуйста, – шепчет Виктория, положив свою руку на его.

– Я жду объяснения, Таисия! – брызжет слюной бывший муж, проигнорировав свою невесту.

– Я обязательно тебе его дам, как только ты прекратишь орать на меня, – отвечаю холодно, не испытывая к нему ничего, кроме лютого разочарования. Повисает напряженное молчание, и когда я вижу, что бывший супруг немного выдыхает, продолжаю диалог или как там называется фарс на троих между бывшими супругами и любовницей: – Во-первых, никакой ревности нет и в помине. У меня есть мужчина и, если мне придет в голову начать страдать подобной ерундой, все внимание достанется ему, – так же легко вру ему в лицо, как он врал мне месяцами. – Во-вторых, я убеждена, что воспитанием детей должны заниматься их родители. И, пусть даже официальный, статус мачехи такого права не дает. Общайтесь, никто не возражает, но не стоит вкладывать в голову ребенка свои выводы, видения и, в особенности, моральные устои.

Виктория нервно фыркает, а Руслан грозит мне:

– Не перегибай.

– Было бы гораздо спокойнее поговорить наедине, – хмыкаю. – Но ты сделал свой выбор и дослушаешь меня. В-третьих и в-главных, меня категорически не устраивает попытка настроить моего ребенка против меня.

1.4

– Что?! – вскидывается девушка, не выдержав. – Я не настраивала Юлю!

– И откуда же такой вывод? – едко уточняет у меня Руслан.

– Из слов Юли, разумеется. Уж явно не с потолка. Сегодня я узнала от нее, что Вика была права. Такая, как я, никогда не поймет.

Руслан сдвигает брови к переносице и поворачивается к Виктории.

– Как ты понимаешь, подобные разговоры неприемлемы. Она только с виду взрослая.

– Не зуди, – отмахивается от меня. – Вик?

– Я ничего такого не говорила, Русь, – трогательно частит девушка. – Да, мы разговариваем, обо всем на свете, но я бы никогда не стала так говорить о ее маме. Это же… мама, в конце концов.

– Какая бы она не была, – со смешком заканчиваю ее мысль.

– Я этого не говорила! – повышает голос Виктория, даже не обернувшись на меня.

– Смысл? Вполне логичное завершение мысли. Иногда и намека более, чем достаточно.

– Ну вот видимо исходя из такой извращенной логики мы и оказались в этой ситуации. Перевернуть можно любые слова! У кого что болит, знаете ли, – добавляет язвительно и на «вы», подчеркивая разницу в возрасте.

Не выдерживаю и прыскаю. Ну а что? Это очень смешно, учитывая, что трахает ее еще больший старпер, чем я. У нее не муж будет, а папик, почти вдвое старше.

– Так, все, – прерывает перепалку Руслан. – Я услышал достаточно. Поговорю с Юлей сам. Это все?

– Да, это все, – отвечаю холодно и выхожу, на этот раз хлопнув дверцей от души.

Поговорит он… знаю я, чем закончатся все эти разговоры. Белая и пушистая Виктория пару раз взмахнет ресницами, и я снова превращусь в злобную завистливую мамашу. Которая ни черта не смыслит в этой жизни.

Нет уж, спасибо. Сама поговорю со своим ребенком.

В квартиру захожу, мысленно прокручивая в голове возможный разговор. Понятно уже, что Виктория ей глубоко симпатична, да и опускаться до уровня любовницы я не собираюсь, так что выражения придется подбирать особенно тщательно. Надо дать ей понять, что я всегда открыта для любой темы, что люблю ее и не испытываю неприязни к новой жене ее отца, что желаю им счастья. А потом намекнуть, что и у меня есть чувства, сердце и остатки гордости.

В общем, вхожу подготовленная и второй раз за вечер жестко обламываюсь: Юли нет дома. Но гораздо хуже то, что нет и половины ее вещей.

Не думая о времени, сразу же звоню ей. Нервы и без того как канат, ожидание ответа только усугубляет мое состояние. Когда Юля наконец-то отвечает, на эмоциях почти кричу:

– Где ты?!

– Я у папы, все в порядке, – скупо отвечает ребенок, вдруг возомнившая себя взрослой.

– Все в порядке?! – от возмущения срываюсь на повизгивание, разом растеряв всю свою рассудительность. – По-твоему, это нормально, вот так уезжать, не сказав ни слова?

– Почему же, не сказав, – едко хмыкает. – Мы поговорили. Еще днем.

– Я, наверное, пропустила ту часть, в которой ты сообщаешь мне о своем переезде!

– Я не переехала. Просто поживу с папой и Викой до свадьбы. Все равно то и дело мотаюсь, помогая с организацией и всякими мелочами, какая разница? А тебе явно нужно успокоиться, орешь, как припадочная, – последнее бурчит себе под нос.

– Да, я припадочная, – легко соглашаюсь. – Припадочная! У меня чуть сердце не встало, когда я тебя и твоих вещей не увидела! – едва выговариваю из-за хлынувших из глаз слез. – Я что, по-твоему, железная? Обо мне ты подумала?

– Я оставила записку на кухне…

– Записку! – всхлипываю и закрываю себе рот рукой, чтобы не рыдать в динамик. Проглатываю ком и пытаюсь взять себя в руки. – Записки – недостаточно. Уведомить – недостаточно. Ты сделала мне очень больно, родная.

– Мам, прости, – дрожащим голосом отвечает дочь. – Я думала, так будет лучше. Чтобы опять не поругаться.

– Я с тобой не ругалась, донь. Я с тобой – не ругалась. Ты меня даже слушать не захотела, вот как все было. И, знаешь что? Ты можешь считать ее кем угодно, это твое право. Она может быть какой угодно, это ее дело. Но для меня. Лично для меня! Она навсегда останется той, кто спала с моим мужем. Заруби себе это на носу.

Сказав последнее, сбрасываю звонок.

Жалею ли я о том, что выдала совершенно не то, что собиралась? Еще как. Я только усугубила ситуацию, это очевидно. Но вместе с этим, стало чуточку легче. Я чертовски устала быть для всех удобной.

Вытерев слезы, звоню Руслану.

– Что еще? – отвечает недовольно.

– Почему ты мне не сказал? – спрашиваю глухо. – Было так сложно хотя бы предупредить? Хотя бы перед фактом поставить, чтобы я не… – Слезы вновь подкатывают к глазам, а голосовые связки блокируются.

– Тась, в чем дело? – теперь в голосе Руслана слышится тревога. – Ты плачешь? Почему ты плачешь? Что с Юлей?

– Она в порядке, – заставляю себя выговорить. Получается ужасно скрипуче. – Я – нет.

– Почему? В чем дело?

– Я приехала, а ее нет, – кое-как договариваю и шумно шмыгаю носом. – И вещей!

– Что?! – медведем ревет бывший муж. – Что значит нет вещей?! Куда она поехала?

– К тебе, Руслан, – горько хмыкаю. – Наша дочь теперь живет с тобой. Ты не знал?

Руслан недовольно сопит в динамик, но с ответом не торопится. Естественно, потому что это – уже точно выходит за рамки. Он был на работе, а Юля не настолько беспардонна, чтобы заявиться с барахлом в их только-только свитое гнездышко без разрешения. И у кого же она его получила? Правильно, у своей новой лучшей подружки.

– Я поговорю с ней, – отвечает скупо. – Постарайся успокоиться.

– Хватит уже диктовать мне, что чувствовать, – высказываю то, что уже не первый месяц сидит в голове. – Хватит, – повторяю чуть слышно и отключаюсь.

Глава 2

Богдан

– Ты улыбаешься? – искренне изумляется Виолетта, едва проходит в мой кабинет. Часто моргает и сощуривается. – Ты улыбаешься, – констатирует ошеломленно. – Я сейчас.

Она выходит, так и не сообщив цель визита, но возвращается буквально через минуту, держа под локоть Сергея, начальника безопасности. Отличный мужик, к слову. На сегодняшний день – один из немногих, с кем я общаюсь с удовольствием. Один из немногих, кто не оставил в тяжелое время и протянул руку помощи.

– Посмотри на него, – продолжает паясничать Виола. – Мне не кажется? Он в самом деле улыбается?

– Не уверен, – бормочет Сергей, быстро подключившись к увлекательной только для этих двоих забаве. Скрещиваю руки под грудью и сталкиваю брови у переносицы. – Показалось, – уверенно заключает Сергей.

– Черт, я же видела, – досадливо цокает языком Виолетта.

– На выход, – приказываю хмуро. – Не вынуждайте меня звать охрану.

Виолетта сдается первой. Весело фыркает, с явно читаем удовольствием окидывает меня взглядом и выходит.

– А я бы посмотрел на смельчака, который посмеет тягаться со мной, – заявляет внушительных габаритов Сергей, и улыбку уже не прячу я. – Я так же выгляжу после секса.

– Ты почти не улыбаешься.

– Я женат, – флегматично пожимает плечами.

Плотнее смыкаю губы, но сдаюсь и, опустив голову, беззвучно ржу.

– Это фиаско, мужик. Так быть не должно.

– Смысл брака не в частом сексе. Смысл брака в любви. В отношениях. Кому я рассказываю? – хмыкает и проходит, закрывая за собой дверь. – Что у тебя?

– Вчера был очень странный день, – припоминаю, зависнув взглядом на пустой стене. – Я дважды был сконфужен. По-крупному. И виной тому одна и та же женщина.

– Так-так, поподробнее, – садится на стул напротив меня.

– Ничего того, о чем ты успел подумать.

– Кажется, в коридоре намечается драка, – вытягивается в струну и немного поворачивает голову в сторону воображаемого звука. Звучит, на первый взгляд, абсурдно, но факт в том, что я его не для красоты нанял. Очень полезный человек в команде. – Прости, дружище, долг зовет. – Я хмыкаю, а его взгляд становится укоризненным. – Это ж самое интересное. Выкладывай.

– Ну, начнем с того, что у меня встал.

– Где это шампанское, когда оно так нужно! – вопрошает с надрывом и поднимает раскрытые ладони к небесам.

– На массаже, – добавляю кисло. – Который длился два часа.

– Вот черт, – тихо ржет, взявшись двумя пальцами за переносицу.

– Виолетта удружила. Сходи, сходи, тебе надо, я уже записала…

– Куда без нее, – качает головой Сергей. – Что там за массаж такой?

– Да, в общем-то, обычный, – пожимаю плечами. – Только массажистка уронила под стол какую-то херню и полезла доставать. Второй день ее задница перед глазами стоит.

– Второй день стоит – это уже повод обратиться к врачу, друг.

– Не поверишь, обратился. По ее же настоянию.

– Объясняй быстрее, я такого уже додумал…

– А как же интрига? – ухмыляюсь. – Ладно, в общем, разговор зашел про ногу. И она закинула мысль, что у меня травма, как у футболиста. Из чего следует, что за решением нужно обращаться к спортивному врачу.

– Звучит логично, – удивляется не меньше моего вчера.

– Слушай дальше. Она еще и ФИО врача выдала, мол, гений. Я поспрашивал, мужик в самом деле хорош, но есть нюанс – принципиально работает только в спорте. А меня так задрала уже эта боль, достал его номер, позвонил. Так и так, есть такая проблема. Он сразу в отказ, я без задней мысли – я по рекомендации от хорошего человека. И тут второй косяк – понятия не имею, как ее зовут. А он спрашивает и ждет ответа. Пришлось сказать, что от массажистки. Он так ржал, что я пожалел, что вообще заморочился.

– И?

– И завтра операция, – заканчиваю с улыбкой. – В тот же день меня принял в своей клинике, все обследования сделал, завтра с утра натощак, кровь еще сдать.

– Ахренеть. Как ты решился вообще? Сколько тебе сам говорил… отменная, должно быть, задница!

– Да не в заднице дело. Как-то все… как само собой разумеется, понимаешь? Причем, операция – херня. Под местной анестезией. Артроскопическая или вроде того. Просто вот так, – щелкаю пальцами. – Прогнозы хорошие, реабилитация геморройная, сразу предупредил, времени займет немало, но, черт, оно того стоит. Запарила уже эта клюка. Если избавлюсь, клянусь, я эту задницу расцелую.

– Ловлю на слове, – смеется, но недолго: из коридора в самом деле слышатся истеричный женские вопли. – А вот теперь мне реально пора, – мгновенно становится серьезным, поднимается и идет к двери. – Это – отличные новости, Богдан, – говорит, взявшись за ручку. – Уверен, все получится.

Он открывает дверь, и я слышу вопль:

– Вы самые обычные мошенники! За что вы деньги берете?! Чтобы убить в женщине самооценку? Я вам такую рекламу устрою, мало не покажется!

– Прошу вас, пройдемте в мой кабинет, – настаивает Виолетта. – Совершенно точно произошло недоразумение.

– Ну уж нет! – ликующе провозглашает женщина. – Вы ответите на все мои претензии прямо здесь, чтобы все слышали!

– Хорошо, без проблем. Так в чем они заключаются? Простите, я Вас совершенно не помню. Хотя у меня прекрасная память на лица, и я всегда просматриваю все анкеты. У Вас есть с собой договор?

– Договор заключала моя подруга! И за два месяца не получила ни одного звонка! Возмутительно! Вот Вы. Да-да, Вы! Посмотрите, как мужчина. Разве она не симпатичная?

– Эм-м-м… – неуверенно тянет Серега.

– Что значит эм? Что еще за эм? Вы вообще зрячий?

– Подождите, тут точно недоразумение, – заявляет Виолетта. – Я помню эту девушку. И Вы абсолютно правы, она настоящая красавица. Давайте поступим следующим образом. Я немедленно займусь вопросом. Лично.

– А Вы?..

– Владелица, – мягко говорит Виолетта.

– Что ж… я жду три дня. Три. Если дело не сдвинется с мертвой точки, я…

2.2

– Скажи мне, что речь шла не о Таисии, – произношу строго, едва открываю дверь. Странно, но имя той женщины всплыло в памяти само собой.

– Богдан, – морщится Виолетта.

– Скажи.

– Не могу я тебе этого сказать.

– Еще раз подставишь дело, на которое мы пахали годами, ради облегчения собственной совести, нашему партнерству конец, – грожу негромко, но она прекрасно знает, что свое слово я держу всегда.

Как и Серега. Вот черт… чуть смеяться не начинаю в разгар серьезного разговора. Хотя, задница в самом деле отменная. Почему бы не расцеловать, если свободна?

– Этого больше не повторится, – скупо отвечает Виолетта. – Я немедленно все исправлю. Шикарная женщина, это будет просто.

– Хватит! – вдруг повышаю голос, чего не делал уже очень давно. Виолетта вздрагивает и опускает плечи. – Я сказал тебе еще два месяца назад. Больше никаких смотрин. Поняла меня?

– Да, – отвечает шепотом и опускает голову. – Прости, я хотела как лучше. Прости…

Громко хлопаю дверью, закрываясь от ее слез. Мало того, что сама считает меня инвалидном, не способным найти себе женщину, так еще и меня приучила так думать. Эта массажистка со своими советами как нельзя кстати.

К вечеру начинается мандраж и на сцену выходят сомнения. Что, если он сделает только хуже? О чем я вообще думал, согласившись на операцию по совету какой-то массажистки в спа-салоне? На хрена я вообще туда поперся?

Полночи не сплю, давлю сухими фактами. Операцию будет делать не массажистка, а опытный хирург. Рекомендации у него отменные, от разных людей, мнению которых я доверяю. Может, и не гений, но руку на аналогичных травмах набить точно успел. А хуже и без вмешательства станет, об этом мне все врачи говорили. Раньше или позже – какая разница? Буду идиотом, если хотя бы не попробую улучшить качество своей жизни.

С утра звоню Максу, хоть и не планировал ему рассказывать, пока не будет результата. И его сияющая физиономия на экране мобильного дает решающий пинок. Слова поддержки и оптимизм сына так заряжают, что на эмоциях я еду в цветочный. Покупаю красивый нейтральный букет для той самой массажистки в качестве благодарности. Поможет операция или нет – вопрос десятый, а вот что неравнодушие очень ценно, это я уяснил крепко, на личном опыте. К тому же, по пути.

Еще слишком рано, только восемь утра, салон наверняка закрыт, но я планирую оставить букет и короткую записку у входа. Надеюсь, не сопрут. Но, когда подъезжаю, замечаю свет.

«Судьба!», – воодушевляюсь и, стараясь не растянуться на корке льда, осторожно пробираюсь ко входу.

Захожу, тихо звякнув колокольчиком, но на ресепшн никто не выходит. Снова чувствую себя сконфуженным, прохожу чуть дальше и тогда слышу, как одна женщина горько рыдает, а вторая пытается успокоить ее долгим «ш-ш-ш».

– Я для этого ее растила, скажи? – причитает женщина, в которой я сразу узнаю нужную мне массажистку. И, как обычно, женский плач заставляет мое сердце болезненно сжаться. – Чтобы такое о себе выслушивать?

– Нет, конечно, нет, – нашептывает вторая.

– Я бездушная, я думаю только о себе! Всю жизнь пальцем о палец не ударила, каталась, как сыр в масле, пока ее драгоценный папочка вкалывал. А из клуба, оказывается, знаешь, почему уволилась? Потому что спуталась с одним из игроков! И якобы мне Руслан поставил условие, либо конец интрижке и этой работе, либо – нашему браку. Да я другой член в глаза не видела, кроме его! Как она смеет мне такое говорить?! Она! Ей семь едва исполнилось на тот момент, что она могла видеть?

– Ну ладно тебе, чего ты…

– Чего я, – судорожно всхлипывает и шмыгает носом, а я пытаюсь понять, почему продолжаю подслушивать. И остаюсь на месте. – Да ничего. Знаю прекрасно, кто все эти выводы ей в голову положил. Подружка новая, чтоб ей пусто было. Вот что она к моему ребенку привязалась, скажи? Мужа мало? Или боится, что он и ей замену подберет, мосты выстраивает? Окей, дело ее, я почему должна при этом стать плохой? Будь хорошей за свой счет, а не за мой! Это какой-то ночной кошмар, мы полдня вчера ругались, пока она оставшиеся вещи собирала, я такого наслушалась…

– Еще? – ужасается вторая.

– Казалось бы, куда уж, да? – ехидно фыркает массажистка. – Но нет. Я себя запустила. Я не крашусь, не наряжаюсь. А для кого мне наряжаться, скажи на милость, если муж постоянно на работе? Он там с другой развлекается, а я его дома в пеньюаре на голое тело жди? С прической, да макияжем!

– Абсурд…

– Наглость! Девка эта наглая и из моей малышки такую же делает! Наглую беспринципную девку! И, кстати, если ты не знала, это не муж однажды пришел и сказал мне, что у него другая. Нет, оказывается, это я ему изменила. А уж потом он начал встречаться со своей Викторией. Я. Ему. Нормальные вообще? Я не знаю, что мне делать. Просто не знаю. Любое мое слово в штыки. Все наизнанку вывернули. Я монстр. Самый настоящий монстр! Как таких вообще земля носит?

– Слушай, ну, Юлька не глупая, дай ей время, – по-прежнему тихо вещает вторая, а я отмираю и возвращаюсь к стойке.

Я явно пришелся не ко двору. Хотя, может, цветы и благодарность подбодрят ее. Если бы Макс встал на сторону жены, я бы его придушил собственными руками. Ладно, не придушил бы, но… не уверен, что вообще бы встал с больничной койки. Понимаю, как ей сейчас тяжело. Даже если особенной любви не было, предательство – это больно.

И хотелось бы, наверное, сделать больше. Но… какое я имею право? Я даже слышать все это не должен был.

Опускаю цветы на стойку, сверху кладу записку и открываю входную дверь, надеясь, что за разговорами они не услышат и как я вышел.

2.3

Таисия

– Слышала? – вдруг спрашивает Надя, прервав себя на середине фразы.

– Да ничего я не слышала, – отмахиваюсь, размазываю по лицу слезы.

Подругу, по сути, тоже не слышу. Наверное, она какие-то правильные слова говорит, жизнеутверждающие, но мне сейчас не советы нужны, а дружеское плечо.

– Спасибо, что приехала так рано и слушаешь весь этот бред, – говорю плаксиво.

У Нади на глазах наворачиваются слезы. Она тотчас меня обнимает и хлюпает носом.

– Ну чего ты, конечно. И вообще, давай ко мне сегодня, а? Выпьем винца, перемоем им всем косточки как следует.

– Да нет, куда я… у тебя муж, дети… нет. Спасибо, Надюш.

– Ой, я тебя умоляю, муж! – фыркает Надя. – Да он вперед меня за бутылкой побежит. И конфеток не забудет прихватить.

– Конфетки мне точно нельзя. Я уже в джинсы еле влезаю, – вздыхаю и отстраняюсь. – Мне легче, правда. Просто… когда в себе все… тяжело.

– Конечно, тяжело, когда одна против троих. Я тебе так скажу, подруга, там и без Русланчика не обошлось. Уверена, чтобы не быть последней сволочью в глазах дочки он и сам некоторые факты исказил.

– Надеюсь, что нет, – морщусь. – Хотя, ты скорее всего права. Когда я в клубе работала, один парень пытался ухаживать. Я, конечно, не реагировала, да и сама Руслану об этом рассказала… тогда и начались скандалы. Откуда это Юле взять, кроме как не от него?

– Вам нужно сесть втроем. И пусть он отвечает за то, что придумал.

– Мы еще нескоро за стол переговоров вернемся, – удрученно вздыхаю. – Мне прямым текстом было сказано, что на меня сейчас времени нет. Впереди счастливое событие, а я его омрачаю.

– Сколько там?

– Две недели. Может, и к лучшему. Пусть катят в свое свадебное путешествие, я за это время, надеюсь, смогу дочери мозги вправить.

– Звучит, как план, – улыбается Надя. – Пойду проверю, показалось, будто зашел кто-то…

– Да кто? – удивляюсь. – Открываемся с десяти.

– Не знаю, мало ли… – бормочет и выходит, а я подхожу к зеркалу.

Да уж… ну и видок. Почти всю ночь ревела, с утра глаза еле открыла и с тех пор мало что изменилось. В лучшую сторону уж точно.

– Таська! – ахает Надя из коридора. – Иди сюда скорей! Я же говорила, что кто-то заходил!

Подрываюсь и выбегаю с круглыми глазами.

– Что? Что такое?

– Цветочки, – кокетливо улыбается Надя, сунув в букет свой нос. – Для тебя.

– Для меня? – недоверчиво приподнимаю брови. – С чего ты взяла?

Руслан, что ли, вину почувствовал? На припоминаю за ним такого.

– А тут записка, вот, – протягивает мне небольшую карточку с написанным от руки текстом, а букет оставляет себе.

«Сегодня операция. Спасибо за совет. Богдан», – читаю и впервые за последние дни улыбаюсь.

– Не знаю, чего ты там ему насоветовала, но, повторюсь, мужик что надо, – важничает Надя. – Глянь, красота какая! Другой бы и спасибо не сказал. Когда приедет снова, покрутись в коридоре, а не жди, пока он лицом вниз уляжется.

– Хотел бы посмотреть на меня, не оставил бы букет тайно, – отвечаю с прежней улыбкой.

Так тепло на душе. Доброе дело сделала, получила благодарность. Впереди у него еще долгий путь реабилитации, но Сергей Борисович от него не отвяжется, пока крепко не поставит на ноги. Уж я-то его знаю, настырнее мужика еще не встречала.

– Ну, может, он услышал, как кто-то плачет и поэтому так, – пожимает плечами Надя, а я брезгливо морщусь.

Уж лучше пусть будет тайно. Я там такого наболтала, это точно не для посторонних ушей. А если так…

– Тогда мы вряд ли увидим его тут вновь, – констатирую не без сожаления. – Пойду умоюсь.

– А я нам завтрак закажу! Хочешь суши?

– На завтрак? С ума сошла?

– Какие мы привередливые… тогда, пиццу.

– Мой зад голосует против.

– Тогда иди-ка ты в него же, – ворчит подруга, а я с тихим смехом захожу в уборную и вновь смотрю на себя в зеркало.

Так странно видеть перемену, случившуюся за какой-то десяток минут. Нет, глаза, конечно, не открылись, веки по-прежнему отекшие и красные. Но в этих щелочках – блеск. На губах – улыбка, которая украшает любого человека. Не так уж я и безнадежна. А с дочкой разберусь. Обязательно.

Умывшись, достаю телефон и звоню Сергею Борисовичу.

– А! Массажистка! – восклицает весело. – Ну здравствуй, здравствуй… а я все гадал, позвонишь, не позвонишь. Казалось бы, человека ко мне отправила, должна как-то проявить себя… ан нет, не тут-то было!

– Да я не знала, придет он или нет, – смеюсь. – Здравствуйте, Сергей Борисович. Вы уж там постарайтесь, не ставьте меня в неловкое положение, – шучу, конечно, о чем ему прекрасно известно. – Я за Вас поручилась. Кажется, даже гениальным назвала.

– Да, заходите! – говорит громко мимо телефона. – Гениальным! – возвращается ко мне. – Польщен, польщен. Чистейшая правда, но, когда за глаза – гораздо приятнее, – заявляет высокомерно, а я снова начинаю хихикать. – Что ж, мы начинаем. Пришел как раз.

– Сергей Борисович, а можете передать ему спасибо? – тараторю, пока он не сбросил вызов.

– Это Вас.

– Меня? – слышу удивленный голос того самого мужчины. – Да, алло.

– Это… – теряюсь, не ожидая такой подставы от врача. – В общем, спасибо. За цветы. Очень красивые. И скорейшего восстановления. Вот…

– Спасибо, – тихо смеется. – И… рад.

– Всего доброго.

– Ждете меня снова?

– Жду, – брякаю без задней мысли и начинаю пунцово краснеть. – То есть, ждем, – вношу поправку, после которой становится еще более неловко.

Морщусь, забыв как дышать, и поспешно сбрасываю вызов.

– Вот балда, – бормочу, вновь включая воду.

Прохладнее.

Глава 3

Таисия

Буквально на следующее утро у меня появилось ощущение, что Вселенная бумерангом вернула мне бескорыстный поступок. И прилетел он прямиком в голову.

Ни с того ни с сего вдруг позвонила та самая Виолетта, которая брала у меня интервью в брачном агентстве. Долго извинялась за какое-то недоразумение, сути которого я так и не уловила, и сообщила, что она плотно взялась за мою анкету.

– Я хочу расторгнуть договор, – произношу сухо, таращась в потолок. Сегодня выходной и я могу всю себя посвятить этому нехитрому делу.

– Но почему? – изумляется громко. – Вы передумали искать свое счастье?

– Считаете, без вашей помощи у меня ни единого шанса? – хмыкаю, начав раздражаться.

– Я совсем не это имела ввиду, Таисия, – укоряет меня голосом, чем бесит только сильнее.

– Виолетта, я хочу расторгнуть договор. За два месяца, что от вас не было ни слуху, ни духу, моя жизнь изменилась. И сейчас я не ищу ни потенциального мужа, ни каких бы то ни было отношений.

– Таисия, чашка кофе или ужин ни к чему Вас не обязывают! Я же не предлагаю Вам выйти замуж завтра же…

– Виолетта, – прерываю ее щебетания, – я хочу расторгнуть договор. Нужно что-то подписать?

– Подъезжайте в любое удобное время, мы все обсудим. А пока, я прислала Вам на почту несколько анкет, посмотрите, вдруг Вы измените свое решение и…

– Обязательно посмотрю, – вторично прерываю. – До встречи.

Уверенная, что эта настырная дамочка устроит мне допрос с пристрастием, в почту все же залезаю. Без энтузиазма просматриваю анкеты неизвестных мужчин. Пока собираюсь, слушаю короткие интервью, изредка поглядывая в экран и попутно размышляя, о чем я вообще думала, соглашаясь на эту авантюру.

Страшно вдруг остаться одной после почти двадцати лет брака. И больно. Никому не признавалась, как сильно меня подкосило признание мужа. Я ведь даже не догадывалась… подумать не могла о том, что он изменяет мне не один месяц. Приняла, как мне казалось, с достоинством: ни слезинки перед ним не уронила, сама первой произнесла слово на букву «р».

Хотя, мужество ли это? Я была так раздавлена, что на истерику и обвинения просто не было сил. Впрочем, за последние месяцы мало что изменилось. Приняла и смирилась я сразу, но кишки от этого не перестало выкручивать. Не перестало щемить сердце и никуда не делась лютая тоска и чувство одиночества. А пресловутая неуверенность в себе накрыла с головой.

Я даже одеваться стала иначе, машинально выбирая одежду попросторнее. Совсем не крашусь, волосы распускаю только под шапку. И когда куда-то иду смотрю исключительно под ноги. Так что, прежде чем искать себе мужчину, нужно изменить отношение к себе. Только вот… на это нет ни сил, ни желания.

Все, чего я сейчас хочу – найти общий язык с дочкой. Как я вообще допустила такой конфликт? У нас всегда были доверительные отношения. Где промахнулась? Чем оттолкнула? Когда вдруг любовница отца стала дороже? Чем она лучше? Похоже, всем, раз меня предпочли ей все близкие люди.

До брачного агентства доезжаю, фактически, на автопилоте. Выхожу, хлопаю дверцей, замок которой периодически клинит, особенно в морозы, кое-как перелезаю через грязный сугроб у обочины. Уже думаю, что половина дела сделана, как вдруг поскальзываюсь и плашмя падаю на обледеневший тротуар, успев только взвизгнуть.

Лежу и думаю. Вот чем я заслужила еще и это? Я ведь даже ни разу никого не подрезала по пути. Напротив, держалась правее, давая дорогу счастливым обладателям двигателей помощнее, не забывала включать поворотники, позволяла вклиниться передо мной. Что я делаю не так?

– Девушка, Вы в порядке? – слышу встревоженный голос совсем рядом. Фокусируюсь на нависшем надо мной мужчине и теряю дар речи. Вот это красавец! – Девушка?

– Да, я тут… лежу, – бормочу и отвожу взгляд.

– Это я вижу, – тихо смеется незнакомец. – Встать можете?

– Наверняка, – отвечаю задумчиво, прикинув, не умудрилась ли чего сломать. – Я еще не пробовала.

– Холодно так лежать. Позволите помочь? – Он галантно протягивает мне руку, а я мешкаю, прежде чем ухватиться за нее.

Не знаю, где таких штампуют, но пусть эта фабрика процветает. Вот бы все мужчины города выглядели, как он. Тогда я бы точно с удовольствием смотрела по сторонам.

Глаза у него зеленые. Волосы темные, почти черные. Короткая стильная стрижка, лицо идеально выбрито, что после ухоженной бороды Руслана, на которую в последние месяцы совместной жизни он тратил больше времени, чем я на всю себя, выглядит особенно притягательно. На нем черное полупальто с приподнятым воротником, брюки и нечищенные ботинки. Из чего я делаю вывод, что где-то поблизости стоит такая же роскошная, как и он сам, машина. Правда, если он повернется спиной, я наверняка увижу ценник, прямо указывающий на то, что это сокровище мне не по карману.

– Спасибо, – мямлю, все-таки поднявшись.

– Давайте я Вас провожу, – предлагает со слабой улыбкой. – Куда Вам?

– Спасибо, я… уже пришла, – смущаюсь лишь сильнее и отвожу взгляд, спасаясь от его пристального.

– Сюда? В брачное агентство? Вы там работаете?

– Нет, я…

– Только не говорите, что клиент, – отвечает с недоверием.

– Пока еще да, – развожу руками.

– Устали от того, что всякие сомнительные личности пристают к Вам на улице и своей болтовней мешают заняться делами? – улыбается шире и его глаза сужаются, а в уголках появляются лучики морщин.

– А Вы – сомнительная личность? – не могу не улыбнуться в ответ.

– Пожалуй. Я сильно сомневаюсь, что Вы согласитесь плюнуть на все и выпить со мной чашечку кофе. Или?..

– Может, и согласилась бы, не будь дело первостепенной важности, – отвечаю мягко. – Извините, мне в самом деле нужно идти.

– Можно номер Вашего телефона?

– Нет, не думаю, – отрицательно мотаю головой, вспомнив свои же размышления часом ранее. – Всего хорошего и спасибо за помощь.

3.2

В приемную агентства захожу румяной, будто провела на морозе не три минуты, а все тридцать. Из большого зеркала у гардеробной на меня смотрит довольная жизнью молодая женщина, симпатичная даже, но в остальном… нелепая объемная шапка, нелепый бесформенный пуховик, дутики на ногах. Что мог увидеть во мне такой мужчина, как этот зеленоглазый? Не из жалости же он пригласил меня на кофе, в конце концов. Не понять этих мужиков. Одному молоденькую фифу с наращенными ресничками подавай, второму – неуклюжую унылую картошку, растянувшуюся на обледенелом тротуаре у дверей брачного агентства.

– Таисия, вот и Вы! – будто из ниоткуда в приемной появляется Виолетта.

Вот она – воплощение женственности. Сколько ей? Чуть за сорок? Выглядит просто роскошно. Ухоженная, в красивом платье по фигуре, с легким макияжем и укладкой. Такая не будет сидеть дома и наводить уют. Все свободное время она тратит на себя любимую. Из той особенной породы женщин, кого мужья добиваются ежедневно, до гробовой доски. Таким не изменяют. Скорее, с такими.

– Прошу Вас за мной. Я подготовила еще несколько анкет, некоторые очень хороши. Очень!

– Виолетта, – слабо морщусь, – я благодарна, но не стоило. Я сказала Вам все еще по телефону. Уладим формальности и не более.

– Вы еще даже не видели! О, прошу Вас, не отказывайтесь! Это займет всего пару минут Вашего времени. Уверяю, эти претенденты того стоят!

– Добрый день, – с улыбкой приветствует меня охранник.

– Добрый, Сергей, – отвечаю тепло, припомнив имя своего спасителя. В прошлый мой визит мужчина помог мне открыть консервную банку, на которой я прибыла. – Похолодало…

– Приготовлю монтировку, – шутит мужчина, а я прыскаю и немного нервно смеюсь:

– Надеюсь, на этот раз обойдется.

Иду вслед за Виолеттой в ее кабинет, уже даже не вникая в смысл ее щебетаний. И чуть только появляется возможность вставить слово, повторяю:

– Я лишь хочу уладить формальности. – Она вновь открывает рот, наполняя легкие кислородом, но я не даю ей вновь пуститься в уговоры: – Прошу, не тратьте, в первую очередь, свое время. Решения я не поменяю. И, если Вы переживаете, что я буду негативно отзываться о Вашем агентстве, то напрасно. Я хочу забыть этот неудачный опыт как страшный сон и больше никогда о нем не вспоминать. Где нужно подписать?

Виолетта распечатывает несколько документов, делает полный возврат средств, признав свою вину, провожает меня печальным взглядом, и я наконец-то выхожу.

Признаться, выдыхаю с облегчением. Меня так парило молчание от них на протяжении двух месяцев, так лупило по самооценке, что теперь я выхожу, расправив плечи.

И вновь вижу его. Зеленоглазого брюнета с покрасневшим на морозе носом, встречающего меня лучезарной улыбкой.

– Кофе? – снова спрашивает Марк, когда я, преодолев пару метров, равняюсь с ним. – Ваша очередь спасать меня от обморожения.

Ну вот что ему сказать? Кроме как…

– С радостью.

Решительно и с улыбкой делаю шаг, а в следующее мгновение моя нога проскальзывает по корке льда, взлетает высоко в воздух и подолом длинного пуховика прямого кроя цепляет вторую. Марк пытается подхватить меня, но тоже поскальзывается и мы на пару со всего размаха приземляемся спинами на тротуар. Поворачиваем в сторону друг друга головы, обмениваемся замешательством, а затем срываемся в громкий хохот.

– Пойдем, – смеясь, первым поднимается Марк. Подает мне руку и уверенно выдергивает из горизонтального положения. – Через дорогу есть неплохое кафе.

Он очень естественно переходит на «ты», и я поддерживаю инициативу, от чего сразу же уходит большая часть напряжения и неловкости.

– Тась, я не понимаю, – заводит разговор уже в кофейне, перестав шмыгать носом. – Вот ты. Красивая, обаятельная, молодая. Зачем какое-то брачное агентство?

– Ответ «у меня нет времени на все эти знакомства» тебя устроит? – смущенно роняю взгляд.

– Устроил бы, сформулируй ты иначе. Но если не хочешь отвечать, я пойму. Хотя, буду продолжать изнывать от любопытства.

– Я так рано вышла замуж, что даже не знаю, как знакомиться с мужчинами, – слабо улыбаюсь. Смысл скрывать? Пусть узнает мой «страшный секрет» сейчас, а не когда все зайдет слишком далеко. Если... конечно, если. – В восемнадцать.

– Ого! – восклицает, дотронувшись большим пальцем до своего безымянного пальца правой руки. – Я в восемнадцать… неловко даже вспоминать, – натянуто смеется.

– Первая любовь, – пожимаю плечами. – Все было так, знаешь… ярко, объемно. Казалось, на всю жизнь. Почти сразу после свадьбы я забеременела, родила чудную малышку. У меня взрослая дочь, – делаю акцент, а он сощуривается:

– Такая уж взрослая?

– Мне тридцать девять.

Марк поднимает взгляд к потолку, явно высчитывает возраст моего ребенка. Удивленно вскидывает брови.

– В самом деле взрослая, – констатирует, округлив глаза потрясающего изумрудного оттенка. – Впечатлен.

– Чем же? – немного нервно смеюсь.

– Генетикой, полагаю. Не знаю… ты не выглядишь на тридцать девять. И ты выглядишь прекрасно, но видно, что не сильно заморачиваешься по этому поводу.

– Вот как… – брякаю, не зная, как реагировать на подобное заявление.

– Я тебя обидел? – удрученно морщится. – Прости, и в мыслях не держал. Хотел сказать, что меня привлекла именно твоя натуральная красота. Это ведь так заметно, понимаешь? Кто действительно красив, а кто достиг эффекта благодаря пластике, инъекциям и прочему. Считай меня занудой, но я мечтаю, чтобы мои дети все же были похожи на меня и супругу. Терпеть не могу сюрпризы, особенно такие. – Я прыскаю, а он поднимает вверх правую руку и показывает на безымянный палец: – Вот результат. Я слишком привередлив, – шепчет заговорщицки, поглядывая по сторонам. – Итак, ты рано вышла замуж по любви и родила чудесную дочку. Что дальше?

– В тот же год поступила в мед вуз.

– Ого!

– И окончила его.

– Ого!!!

– Прекрати, – смущенно смеюсь.

– Невозможно! – заявляет безапелляционно.

Глава 4

Таисия

– Ты с ума сошла! – импульсивно восклицает Ильдар, держа в руках мои волосы. – Нет. Нет, нет, нет и еще раз нет. Ты можешь встать прямо сейчас, выйти, записаться к другому парикмахеру и он без зазрения совести оттяпает больше половины, но я говорю – нет!

Он так возмущен, что я невольно начинаю тихо смеяться.

– Спокойнее, спокойнее, это всего лишь каре, – подтруниваю над парнем, на что он возмущенно фыркает и закатывает глаза.

– Да ты хоть представляешь, сколько отращивать такую шевелюру? Да что б ты понимала, девочка… Значит, так. Повторяю в последний раз. Я на это не пойду. Твои волосы бесподобны. Хочешь кардинальных перемен – сделаем тонирование. В остальном мой ответ – нет.

– Сделай на свой вкус, – улыбаюсь и закрываю глаза.

– Так бы и сразу, – наставительно и не без удовольствия замечает Ильдар. – Расслабься, моя куколка, и получай удовольствие.

Спустя два часа, которые я в коей-то веки потратила на себя, выхожу из салона. Довольная, как слон. Мало того, что я, стараниями Ильдара, преобразилась, мое настроение после обеда сладостями с зеленоглазым красавчиком просто на высоте!

Хочется думать, что эта встреча – судьба, но с выводами я не тороплюсь. Не исключено, что после моих откровений он так и не позвонит. Но это сподвигло меня выловить запись у надежного парикмахера и преобразиться, что само по себе плюс. Он оттяпал мне челку! Игривую, на две стороны. Так непривычно и… черт, я секси. Еще новый цвет… не слишком отличается от натурального, но мои волосы будто ожили. И я вместе с ними.

Только когда оказываюсь дома вспоминаю о том, что у меня не просто есть дочь и развод за плечами, а что эти два фактора в совокупности привнесли в мою жизнь немало проблем.

Пустые полки в комнате Юли давят на мозги и сознание, а ладони буквально зудят, как хочется позвонить ей, но я останавливаю себя. После всего, что она мне наговорила, нужно выждать хотя бы пару дней. Да, во всем, что касается моего ребенка я очень мягкая и терпимая, но всему есть предел. Я знаю, она любит меня. Пусть почувствует, что и я могу сохранять дистанцию. Пусть хоть немного соскучится по общению со мной. Тогда и только тогда есть шанс донести до нее свое видение ситуации. Надо перетерпеть, как бы больно мне не было.

Послонявшись по квартире, делаю селфи и отправляю Наде. На часах – десять вечера и, честно говоря, я не слишком-то рассчитываю на ответ, но буквально через минуту она перезванивает:

– Как знала! – восклицает победно.

– Ведьма! – поддерживает Борис, которого я слышу фоном.

– Нет, ты не поверишь! Сегодня приезжала свекровь, попросила всю мою банду с ночевкой. А ты знаешь, как я это не люблю, но… что-то так захотелось… короче! Мы будем готовы через пятнадцать минут!

– К чему? – брякаю удивленно.

– Как к чему?! Танцевать поедем! Не пропадать же такой укладке. Ты офигенная! И не вздумай надевать шапку! От подъезда до такси добежать не околеешь.

– Надь, не поверишь, – шепчу с улыбкой. – Я познакомилась с настоящим красавцем.

Надя визжит. Или пищит, так сразу и не скажешь. В общем, очень импульсивно реагирует на новости, чем трогает меня до глубины души.

– Так, все, собираемся! Это надо отпраздновать! Борюня! Доставай свой свадебный костюм!

Ржем втроем. Боря и костюмы – две совершенно несовместимые вещи. Думаю, он надел его лишь однажды, именно на свадьбу, исключительно из уважения к традициям.

На эмоциональном подъеме добираюсь до клуба. Встречаюсь с расфуфыренной Надей и обильно облитым духами Борей. Успеваю даже выпить за компанию шот и немного потанцевать, когда вижу ее. Свою малышку, нетвердой походкой спускающейся по крутым ступенькам со второго этажа, где расположены вип-зоны.

Настроение идет на убыль.

Я не ханжа. Я не запрещаю ей развлекаться. Даже изредка выпивать, что, наверное, не делает мне чести как родителю. Но. Всему есть предел.

Юлька пьяна, причем, сильно. Ее заметно штормит, высокие каблуки лишь усугубляют ситуацию, а неприлично короткое платье задралось дальше некуда, но она даже не предпринимает попытки одернуть его. Напротив, дочь стреляет глазками, одним только взглядом предлагая проследовать за ней. На мое счастье, за ней идет только ее подруга, Ярослава, в таком же состоянии.

– Я в туалет, – говорю Наде, чтобы не портить веселье вырвавшимся в люди супругам, и как заправский шпион крадусь за дочкой.

В уборной оказывается грязно и многолюдно. Отстояв приличную очередь на вход, захожу почти сразу после своего ребенка. Они с подругой прихорашиваются у раковин, я – занимаю одну из кабинок и чутко прислушиваюсь.

– Посмотрю еще один раз и все точно получится, – высокомерно говорит Юля таким пьяным голосом, что я едва узнаю ее.

– Я в это не верю, – фыркает Ярослава. – Вы даже не знакомы!

– В этом и смысл, – хмыкает Юля. – Вика права, они все ведутся на одно и то же. Сегодня закрою этот пункт, а ты можешь и дальше трястись.

Трясти от упоминания Вики и ее очередной правоты начинает скорее меня.

– Я тоже закрою, – принимает неведомое мне пари Ярослава.

– На кого ставишь? – хмыкает Юля.

– Тот, что у бара. В черной рубашке.

– Время пошло. Пятнадцать минут.

– Время пошло! – поддакивает ведомая Ярослава.

Я, не думая о том, успели ли они выйти, дрожащими руками достаю телефон и звоню Руслану.

– Ты в своем уме? – сонно рычит муж.

– У тебя пятнадцать минут на то, чтобы не дать нашей дочери совершить одну из самых огромных ошибок в жизни, – шиплю сквозь зубы. – Я больше не буду плохим полицейским.

– Какого черта, Тась?..

– Клуб «44». И, судя по тому, что я подслушала, тебе лучше поторопиться.

4.2

– Да сколько можно?! – возмущаются из-за дверцы туалета, но я и не думаю сдавать позиции и, тем более, извиняться за то, что слишком долго занимаю кабинку.

Смотрю на часы. Прошло уже восемнадцать минут, но ровным счетом ничего не происходит.

Что, если я ошиблась? Руслан порвет меня. Он написал, что выехал, помчал наверняка так, что уже на месте, но в остальном… я слышала всего лишь разговор двух пьяных малолеток, не более.

В панике кусаю губы. Молю Господа, чтобы у дочери хватило здравомыслия и одновременно с этим, чтобы у Руслана спустило колесо. А потом вдруг слышу возню за хлипкой стенкой и глухое бормотание мужчины:

– Ты такая красивая…

– Да тихо ты, – шикает Юля, – быстрее.

Меня бросает в жар. Решительно щелкаю замком, наплевав уже, как все будет выглядеть, распахиваю дверцу и вижу Руслана, с покрасневшими от ярости глазами. Одним жестом он приказывает мне скрыться, что я тут же и делаю, а сам грохочет кулаком в соседнюю дверцу.

– Юлия! – гремит, перекрикивая все звуки. – Открой дверь! Сейчас же!

– Вот черт, – в панике выпаливает дочь. Думает, наверное, что шепчет, но она так пьяна, что не в состоянии контролировать голосовые связки.

– Юля! – грозно повторяет Руслан. – Если ты немедленно не выйдешь, я выбью чертову дверь!

– Ты нормальный вообще?! – кричит из-за двери дочь. – Я в туалете!

– Повторяю! – повышает на полтона Руслан.

– Да выхожу я, выхожу! – возмущается Юля. – Ты чего тут вообще? Девичник же!

– Я тебе устрою девичник, – от злости хрипит Руслан. – Марш в машину. Живо!

– Пойдем, – пытается хитрить дочь.

– Я догоню, – ехидничает Руслан, а я в кое-то веки проникаюсь к нему уважением.

– Пап, пойдем. Ты делаешь из меня посмешище…

– Живо. В машину. А ты, – шипит через время и распахивает дверцу соседней кабинки так широко, что она бьется о мою.

– Я не знал, что она несовершеннолетняя! – возмущенно восклицает какой-то тип, явно просчитавшись, но кто станет его разубеждать?

– А мне похер, – заверяет его Руслан и в ту же секунду раздается глухой звук удара и женские визги. – Еще раз увижу рядом с моей дочерью – отправлю в больницу! Гандон! Теперь ты, – неожиданно пинает ногой дверцу в мою кабинку, а я вздрагиваю, – завтра поговорим!

Он хлопает еще и дверцей в уборную, каким-то образом сумев сорвать доводчик, а я закрываю глаза и выдыхаю. Смотрю на телефон в своих руках и перезваниваю Наде, выходя из кабинки.

– Куда ты делась?! – пытаясь перекричать музыку, возмущается Надя. – Мы тебя обыскались!

– Я в туалете.

– Что?! Я ничего не слышу! Подожди!

Через несколько секунд она врывается в уборную, локтями распахивая стоящих в очереди девушек, замечает меня и вздыхает:

– Ну и как это понимать?

– Не хотела портить вам вечер. Можно я домой, а? Мне тут некомфортно.

– Блин, Тась, только приехали! Ну ладно, вызову такси…

– Да зачем! Оставайтесь!

– Брось, – хмыкает подруга и, обняв меня за талию, выводит из уборной. – Кого мы пытаемся обмануть? Нам всем под сорокет. Погнали. Завтра на работу.

На прощание обещаем друг другу, что больше подобной глупости не совершим, расцеловываемся по щекам и отправляемся по домам. От того, насколько насыщенным выдался день, я почти вырубаюсь в такси. Уже дома через силу заставляю себя смыть косметику и переодеться. Ложусь и почти мгновенно отключаюсь, а просыпаюсь от грохота в прихожей.

Смотрю на часы и только вздыхаю: похоже, Руслан решил заявиться перед работой, еще и восьми нет. Нагло открывает своим ключом, скидывает ботинки, расшвыряв их по коридору, пинает пуф и входит в спальню без разрешения.

– Это больше не твой дом, забыл? – спрашиваю безразличным тоном, держа глаза закрытыми.

– А что такое? – уточняет едко. – Помешал?

– Мог бы, – отвечаю скупо.

– Снова попытаешься удивить меня воображаемым мужиком? – насмешливо хмыкает и садится на кровать.

– По-твоему, если я не нужна тебе, то не нужна никому? – уточняю с печальным смешком и приоткрываю глаза. – Никто теперь на меня даже не посмотрит, раз ты выбросил?

– Нет, я такого не говорил, – морщится и отводит взгляд. Темно еще, но даже света из коридора достаточно, чтобы неплохо видеть его. – И я тебя не выбрасывал, что за претензия?

– Что ты, какие претензии, – тихо фыркаю.

– Ну давай, скажи уже. Выскажись, – конкретизирует с ядовитым смешком.

– Зачем тебе склоки с бывшей накануне счастливого события?

– Не знал, что ты такая злопамятная.

– Ты об этом приехал поговорить? О том, какая я плохая? Можешь не утруждаться, я все поняла еще когда ты сообщил мне, что любишь другую. Что вы давно вместе, а я только мешаю.

– Я виноват, что так случилось? – рявкает, повысив голос. – Я?!

– Нет, я, – не удерживаюсь от смешка.

– Да, ты! Да, представь себе, ты! – аж подпрыгивает и встаёт рядом с кроватью. – Ты и твое безразличие! Есть я, нет меня, плевать! Пришел и ладно. Не пришел – да и хер бы с ним. Ты убила наш брак, не я. И не слишком-то по этому поводу печалишься, что только подтверждает мои слова. По клубам ходишь, развлекаешься, прическу сменила.

– Ты такой внимательный, – ухмыляюсь и поправляю челку. – Нравится?

– Так это для меня? Поэтому ты потащилась в клуб, где Вика устроила девичник? Поэтому вытащила среди ночи?

– Скажи еще, я нашу дочь напоила и заставила закрыться в вонючем сортире с каким-то похотливым придурком! – выхожу из себя и я, резко садясь в кровати. – Все ради тебя, любимый! Как все удобно устроились, вы гляньте! Всегда есть крайний! А ничего, что ты ее не со мной отпустил, а со своей любовницей? Малолетку под ответственность малолетке! Мозг твой где? Где, я тебя спрашиваю?!

– Ну все, не ори, – снова морщится и тяжело опускается на кровать. – И да. Нравится. Твоя новая стрижка и когда ты проявляешь хоть какие-то эмоции.