После развода. Прощение не купить

Глава 1

— Горько! Горько! Горько!

Мы в сотый раз горланили волшебные слова и ржали, наблюдая за мучениями молодых, которые больше целовались на публику, чем сидели за свадебным столом. Сами виноваты: хотели веселую свадьбу со всеми традициями — получите, распишитесь. Я им предлагала устроить все за городом с выездной романтикой: цветочная арка, регистрация под молодыми березками, шатер... Но кто меня послушает?

— Яра, ты тупо хочешь реализовать мечты о собственной свадьбе, — бормотал заученные слова от своей невесты мой двоюродный братишка Рома, — а у нас с Милочкой свои планы.

— Ага, — возмущенно тряхнула я длинной светлой челкой, — школьная столовая, выкуп в подъезде, питьё водки из Милкиной туфли и конкурс с попаданием карандаша в бутылку?

— Да, — обреченно кивнул Ромка, — именно так и хотим.

А что он еще может сказать, если к двадцати годам предохраняться не научился? Его Мила уже на четвертом месяце… Животик видно. Признались они всего три недели назад, так что свадьбу организовывали в срочном порядке, скидывались всей родней. Начало июня, время думать об отпуске на море, а мы с мужем Вовой приехали в этот городок, чтобы женить моего братишку. Еще и свои сбережения уменьшить. Хотя муж не раз говорил:

— Яруся, не парься за бабки, скоро мне еще пару салонов под руководство отдадут. А так я с твоей дальней родней познакомлюсь…

Сейчас я сделала глоток шампанского и огляделась: Вовы уже минут двадцать не было видно… Может, перебрал и пугает в школьном сортире фаянсового друга? Надо проверить.

Молодые закончили целоваться и с облегчением присели на свои места. Тамада начала читать очередные замшелые стихи из прошлого века о семейном счастье, а я стала быстро пробираться к выходу из столовой.

— Яра, а ты куда? — окликнула меня тетя Лариса, которая приехала с дочкой из самой Москвы. — Скоро новый конкурс будет, танцевальный. Давно я такой нафталин не видела.

— Вову поищу, — сообщила я, — танцуйте без меня.

— Ой, — встрепенулась тетя, — если Жанку мою встретишь, то гони ее сюда. Она в своем платье для мужиков, как варенье для мух. Все только на нее и пялятся…

— Я заметила, — пробормотала я.

Столичная тетка с двоюродной сестрицей прибыли сюда вчера утром… Жанна была настоящей красавицей по московским меркам: губастая, сисястая, с кучей всего наращенного и приклеенного… Всего двадцать два года, а выглядит как прожженная стерва. Я последний раз ее лет семь назад видела, на мою свадьбу они не приезжали… Да и никто не приехал: на нашу дату первая волна проклятого ковида выпала. Пришли с Вовой в ЗАГС в масках и перчатках, расписались и отправились домой, соблюдать карантин...

Мы приехали на своей машине. От нас всего четыре часа ехать до городка молодожен. Но когда мы выбрались из авто у Дворца бракосочетаний, то у моего супруга челюсть резко поехала вниз. К нам шла Жанна в дико коротком серебристом платье, с охренительно откровенным вырезом на груди и на высоченных шпильках. Я едва ее узнала… Мы близко никогда не общались и фотками не обменивались. Только семь лет назад ездили обследоваться в столичную клинику… От той созревающей пятнадцатилетки в Жанне ничего не осталось. Все мужики таращились на нее, словно голодающие на ароматный, шкворчащий шашлык. И мой Володька.

— Челюсть подбери, — шикнула я на него, — это моя двоюродная сестра.

Та подошла ко мне, мы обнялись, и я познакомила с ней своего мужа…

А что мне оставалось делать? Не глаза же ему своим чулком завязать, чтобы он на ее сиськи не пялился, которые почти выпадали из платья! Знала бы, что все так обернется, то вообще бы не поехали на эту свадьбу… Прикинулась бы, что у меня аппендикс прихватил.

Но, что сделано, то сделано.

Постояли с цветами на торжественной церемонии, прокатились по памятникам, выслушали подробный отчет о выкупе невесты. Хорошо, что хоть в этом не пришлось участие принимать.

А потом приехали в школу, и понеслась. Я пила мало: кто-то из нас двоих с мужем должен оставаться в здравом уме. Хотя и Вова на алкоголь не налегал, больше веселился и участвовал во всем подряд. Он у меня вообще парень компанейский: веселый и обаятельный. Особенно поначалу был, когда меня завоевывал. Такие номера выкидывал! Теперь стал спокойным, больше не старался развеселить меня. А вот сегодня он словно в юность вернулся. Девушки на него поглядывали, а Жанна заразительно смеялась над его приколами, хлопала наращенными ресницами и сексуально закусывала пухлую нижнюю губу…

Сейчас я не видела в столовой ни Вову, ни Жанну. И это меня конкретно напрягало!

Выбравшись в коридор, я огляделась. Никого.

— Где же вы, зайчишки-шалунишки? — прошептала я. — Идите к Яромире… Не дай бог, вас вместе найду, уши на узел завяжу. Вокруг шеи.

Я тихо шла в дальний конец коридора, где располагались туалетные комнаты, и параллельно прислушивалась к звукам из классных кабинетов. Везде было заперто, и царила тишина.

Для начала я заглянула в дамскую уборную — пусто. Потом приоткрыла дверь в мужскую… Тоже никого. Мне теперь все три этажа школы нужно обойти, чтобы найти Вовку, или сразу на паковку топать? Вдруг его от еды и выпитого разморило и он поспать увалилися, а я тут про него гадости придумываю. Ревнивая чучундра.

Вернувшись к столовой, я снова заглянула в украшенный шариками и плакатами зал. Полторы сотни гостей, но мужа не видно. Я развернулась и направилась к лестнице на второй этаж.

Над последней дверью перед ступеньками красовалась золоченая надпись «Учительская». Из-за плотно прикрытых створок раздалось страстное:

— Ох… Да… Да! Да! А! Оу… да… Ты красавчик…

— И ты супер, — ответил запыхавшийся голос Вовы, — повторим через пару минут?

Я своим ушам не поверила и ухватилась за дверную ручку.

Глава 2

Резко рванув на себя дверь, я влетела в учительскую и оторопело оглядела полуголую парочку.

Офигенная картина: мой муж, моя двоюродная сестрица, причем оба без трусов, и поскрипывающий кожаной обивкой белый диван…

Жанна начала одергивать свое платьице, которое и так едва прикрывало ее круглую задницу, а потом огляделась:

— Вовик, а ты куда мои трусики закинул?

Но Вовику было не до трусов моей сестры. Он спешно натягивал свои боксеры, одновременно пытаясь попасть ногами в штанины брюк.

— Да вы вообще охренели! — рявкнула я и сжала кулаки.

— Яра, Яромира, не скандаль! — Вовка прямо в носках и с расстегнутой ширинкой хотел подойти ко мне, но я вы указала пальцем на диван и прошипела:

— Сидеть.

Жанна хотела проскочить мимо меня к двери, но была мной схвачена за длинные наращенные локоны и отправлена к Вовке. Муж знал, что я в гневе страшна.

Я смотрела на парочку любовников, и во мне закипала ярость. Подстать моему имени.

Прибить их обоих сразу или чуть позже, когда первая волна гнева и отчаяния пройдет? Или не выбирать?

Да! Не нужно терять время!

Я огляделась: на подставке стояли несколько больших растений, один из которых и станет орудием возмездия!

Схватив за темно-зеленые, мясистые хвосты цветок «щучий хвост», я вытянула его из горшка с объемным комом земли и двинулась к парочке.

— Держитесь, падлы!

Вовка, увидев надвигающуюся зеленую опасность, вскрикнул и попытался загородить Жанну. Джентльмен хренов… Та, в свою очередь, завизжала и попыталась заныкаться между диваном и стеной. Я приближалась, держа свое оружие, словно богатырскую булаву.

— Ярочка, ну что ты как дикая? — заорал Вова, прикрываясь руками. — Успокойся! Я все объясню. Это все она! Она меня напоила! И соблазнила. Титьки предо мной вываливала!

— Не ври, кобель! — взвилась Жанна, забыв, что хотела прятаться. — Сам лез! С первой секунды меня глазами раздевал! Скотина похотливая!

Не слушая их воплей и взаимных обвинений, я размахнулась и обрушила ком земли и корней на Вовкину голову. Удар пришелся смачно: земля осыпалась на его рубашку, запорошила лицо и волосы, а сам муженек согнулся в три погибели и застонал:

— Сука ебанутая…

Жанна попыталась сбежать, но я ловко перехватила ее за руку и впечатала лицом в мужа.

— Это тебе за то, что на чужое позарилась! — прошипела я, не ослабляя хватки, и снова толкнула ее на Вовку.

Парочка свалилась на пол, а ком земли опустился на полуголую спину сестрицы. Она вопила, визжала матом и пыталась встать на ноги.

Вовка, кряхтя и ругаясь старался вылезти из-под Жанны, но я не дала ему этого сделать. Пелена ярости застилала глаза, и я хотела лишь крушить… Снова замахнувшись «щучьим хвостом», я прицельно ударила по мужниным яйцам. Вовка взвыл и снова свалился на пол, хватаясь за ушибленное место.

— Сейчас я вас по всей учительской размажу! — кричала я, обезумев от гнева. — Нашли место для блядства! Да еще и в день свадьбы родственника!

Жанна, воспользовавшись моментом, попыталась выползти в коридор, но я схватила ее за волосы и потащила обратно.

— Не уйдешь, пока не извинишься! — рычала я, дергая ее за волосы. — Ишь, дрянь какая! Думала, я не узнаю? Да я сразу поняла, что ты шалава. Как только увидела! Но трахаться с моим мужем! Как вы вообще до этого додумались?!

Перехватив поудобнее зеленые хвосты несчастного растения, я собралась с новой силой обрушиться на любовников.

— Да я вас сейчас… — начала я, но тут почувствовала, как чьи-то сильные руки обхватили меня сзади.

— Яромира, остынь! — услышала я голос одного из дядюшек. — Ты же их убьешь!

Истерически смеясь и плача одновременно, я попыталась вырваться из его объятий. Но он держал крепко, не давая мне расправиться с неверными гадами. А они, воспользовавшись моментом, поспешно ретировались из учительской, оставляя за собой след из земли и оторванных листьев «щучьего хвоста».

— Отпусти меня, — рванулась я за беглецами, захлебываясь слезами. — Я их убью! Они мне всю жизнь сломали! Оба предали!

Дядя, покачав головой, вывел меня на улицу. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Я им этого так не оставлю…».

Меня трясло от ярости и унижения. Слезы заливали лицо, смешиваясь с тушью и помадой. Я чувствовала себя раздавленной, оплеванной. Как они могли так поступить со мной? Вовка, мой муж, человек, которому я доверяла как себе, и эта сучка Жанна, моя родственница… Предательство, словно кинжал, вонзилось в самое сердце, разрывая его на мелкие кусочки.

Дядя усадил меня в свою машину, и на заднем сидении я увидела сестру своей покойной бабушки, бабу Таню.

— Устала я гульбанить, — спокойно произнесла она, — поедем ко мне домой. Я тебе, Ярочка, успокоительного накапаю.

Я тогда так и не поняла, как она все узнала, а потом и спрашивать не стала. Возможно, мои вопли и крики любовничков были слышны на всю школу… Но свадьба не была сорвана. Остальной народ продолжил веселиться. Машина Вовки исчезла с парковки…

В себя я пришла уже дома у бабы Тани, когда допивала третий стакан с пустырником. Рядом сидела старушка и сочувственно глядела. Ее взгляд, полный сострадания и боли, резал меня еще больше, чем собственное отчаяние. Я молча пила горьковатую жидкость, пытаясь унять дрожь, пробегающую по всему телу.

Когда я немного успокоилась, баба Таня помогла переодеться в ее чистую сорочку и уложила в постель, расстеленную в зале на диване:

— Тебе нужно отдохнуть, Ярочка. Утро вечера мудренее.

Она больше ничего не говорила, просто погладила меня по голове, как маленькую девочку. Мне казалось, что я снова ребенок, испуганный и потерянный. Но где-то глубоко внутри, вместе с болью и обидой, зарождалось новое чувство — жажда перемен. Желание крушить и уничтожать предателей под действием успокоительных утихало, а вот купить дом на колесах и умотать на другой конец света — очень захотелось.

Визуалы героев

Калинина Яромира Остаповна. Ник в чате разведёнок «Колибри». Свето-звукооператор в театре. 26 лет.

Калинин Владимир Сергеевич. Муж Яры. Оперативный менеджер в сети салонов связи «Мегабайт». 27 лет.

Симакова Жанна. Вебкамщица с навыками маникюрщицы… Двоюродная сестра Яры. 22 года.

Тот самый несчастный Щучий хвост…

Глава 3

— Придурок! — процедила я сквозь зубы и вообще отключила мобильник.

Мои глаза стремительно закрывались. Пустырник и пережитый стресс настойчиво отключали взъерепененный мозг, и я подчинилась, погрузившись в тревожный, прерывистый сон.

Утром я проснулась от запаха блинчиков. Именно такого, какой будил в детстве, когда меня привозили в гости к бабушке. Сейчас уже не было ни бабули, ни мамы. Бабушка скончалась десять лет назад от инфаркта, а мама ушла на второй волне ковида, несмотря на прививки. Отец давно жил в другом городе с новой семьей и в моей жизни участия не принимал. В своей квартире я была полноправной хозяйкой.

Я завозилась на старом диване, и в зал тут же заглянула бабулина сестра:

— Доброе утро, Ярочка. Ты как?

— Доброе… Наверное... Баб Тань, спасибо, что приютили. Но мне домой срочно ехать надо.

— Сначала завтрак, потом ехай, — строго сказала старушка, — голодной я тебя не отпущу. И это… у тебя деньги на дорогу есть?

— Да, — кивнула я и выбралась из-под одеяла, — я работаю и зарабатываю. Просто надо этого козла побыстрее из квартиры выгнать.

— Успеется, — улыбнулась моей бодрости старушка, — иди умывайся и не торопись. Ближайшая электричка до вас только в одиннадцать часов пойдет. Через два часа. Все успеешь.

Я отправилась выполнять указания старшего поколения и приводить себя в порядок. Вчерашнюю драму выдавали слегка припухшие веки, но это легко замаскировать косметикой. А она в сумочке. А сумочка в зале… А как вообще я встретилась со своей сумочкой, если она осталась лежать на моем стуле у свадебного стола, когда я отправилась искать Вовку?

Надо все подробно расспросить у бабы Тани, пока буду хомячить ее блинчики. Вчера у меня мозг отключился и ничего не соображал, а вот сегодня его переполняют вопросы и планы на будущее. Но как говорят умные люди: будем решать проблемы по мере их поступления. А еще нужно найти или организовать группу моральной поддержки, чтобы пережить измену, развод и никого не прибить. Мне в тюрьму нельзя, у меня фиалка растет на подоконнике. Если меня посадят, она погибнет… Жалко.

Я плескала в лицо прохладной водой из-под крана, жалела себя, фиалку, а заодно и вчерашний щучий хвост. Ему — бедолаге, вообще ни за что ни про что досталось.

Вытерев насухо лицо полотенцем, я протопала на кухню, где с шумом закипал прозрачный чайник с голубой подсветкой. С раскаленного дна поднимались красивые пузырики, и я зависла, глядя на них…

— Передоз пустырника, — донесся до меня вздох бабы Тани, — третий стакан вчера был лишний.

Я встрепенулась и отмахнулась:

— Нормальный пустырник, только горький. Это Жанка-шалава и Вовка в моей жизни вчера лишними оказались…

— Это все Ларискина затея была… Так-то Жанка тебе троюродной приходится. Уже дальняя родня. Мы с твоей бабушкой дружно жили, а наш брат непутевым был. Вот дочка у него непутевая вышла. Умотала в Москву счастья искать, а сама Жанку в подоле принесла… Такая же шлендра выросла, как ее мать. Услыхали про свадьбу и кинулись в гости. Будто нужны они тут…

— Да уж, — вздохнула я, — яблочко от яблоньки недалеко гнить начало… Баб Тань, а кто мою сумочку прихватил? И вообще, как нас дядя нашел?

Старушка разлила чай в пузатые кружки с нарисованными на боках бегемотиками, вытащила из холодильника две пиалы: со сгущенкой и вареньем, и приступила к рассказу:

— Я притомилась вчера, давление упало, вот я и попросила сына, чтобы он меня домой отвез. Ему утром на смену, вот он и не пил. Вышли мы с ним в коридор, а там твои крики: «Падлы, сволочи, убью…». Коля в щелку глянул, а там ты с цветком и срамота эта… Он сказал, чтобы я твою сумочку к нему в машину вынесла, а сам пошел этих охальников от тебя спасать. Ты же всегда бойкая была… Помню, как троих мальчишек лет в десять отдубасила, все в синяках ходили.

— Они хотели ёжика в реку бросить, — я макнула очередной блин в сгущенку и отправила в рот, — я ежа спасала.

— И молодец, — старушка улыбнулась и подложила мне еще несколько блинов, — только те хулиганы постарше тебя были. Мы тогда поняли, что ярость Яры лучше не будить…

Позже я окончательно привела себя в порядок: причесалась, подкрасилась и вызвала себе такси до вокзала с городского телефона. Мобильник все еще был выключен. На прощание баба Таня обняла меня и сказала:

— Все тебя Ярой с детства звали, а моя покойная сестра Мирой. Мирошкой. Ты, солнышко, научись укрощать свою Яру и чаще Мирой пользуйся. От греха подальше. И помни, у тебя тут есть близкие люди.

Потом я долго ехала в электричке и таращилась в окно. Честно говоря, я боялась включить телефон. Знала, что там будет сотня сообщений и пропущенных звонков от мужа. Я не хотела ничего этого видеть. Опасалась снова впасть в отчаяние. Боялась потерять опору под ногами.

После того как бабушка и мама умерли, у меня Вовка стал самым близким человеком. А теперь он увидел сисястую соску с силиконовыми губищами в красной помаде, представил, как она этими губами обхватит его член и… Фу, блин, мерзость-то какая…

Видеть звонки не хочу, а сама уже гадости фантазирую. И все про этого урода и его измену.

Интересно, он домой вчера пьяный поехал или решил в машине заночевать? Или его бабулин брат приютил, вместе с тетей Ларисой и ее шлюховатой дочуркой? Не думаю, что Вовка осмелился ехать четыре часа на машине изрядно выпившим: ему машина для работы нужна, чтобы между салонами связи мотаться и контролировать их работу, а если он потеряет права, то забодается на автобусах и маршрутках кататься. Хотя после вчерашнего я от него уже всего ожидала…

Решив надеяться на лучшее, на то, что домой я приеду раньше этого козла, я стала размышлять над своим именем. Баба Таня была права: Яромирой назвала меня мама. Модно было тогда такие имена давать. Она звала меня Ярой, Ярушкой, а вот бабушка всегда говорила:

— Мирошенька, ягодка моя…

Я тогда ассоциировала себя не со словом «мир», а с ягодой морошкой, которую по осени привозили с севера. Морошка мне нравилась.

Глава 4

Я оглянулась и погрозила пальцем:

— Не смей меня пугать! Я сегодня — нервная самка богомола. Готова всем самцам головы откусывать.

— Я не самец, — хохотнула Ася, — у меня пися вовнутрь завернута, а не торчит спереди. А ты чего одна? Где Вовка и машина?

— Вовка — урод, — коротко ответила я, — его машина тоже урод. И вообще, все, что с ним связано — уродство.

Подруга Ася, она же соседка по подъезду, а еще и коллега по работе подошла ко мне, вгляделась в мои глаза и тихо спросила:

— Яр, что случилось?

— Идем ко мне, — вздохнула я и достала связку ключей из сумочки, — я тебе такой треш расскажу. Офигеешь…

С Асей, а точнее, Айседорой, я дружила третий год. Тогда она устроилась в наш областной театр реквизитором, а вскоре ее родители купили ей однушку в моем подъезде. С работы и на работу мы мотались с ней вместе. Секретов от подруги я не держала, а за эти годы она стала мне словно младшая сестра. Всего на три года меня младше…

Полгода назад наш художник по реквизиту ушел на пенсию, а руководство всего департамента отдали Асе. Так мы и трудились: она заведовала всеми предметами на сцене, я была королевой света и звука. В театральных и актерских кругах удивлялись, когда я говорила о своей профессии, говорили, что это мужская должность, но… Круче меня в нашем главном областном театре драмы были только яйца художественного руководителя Василия Эдмундовича. Тот смело орал на всех. Даже губернатора один раз обматерил, когда тот для показушного репортажа пришел с телевизионщиками раньше времени и прервал репетицию спектакля. И худруку за это ничего не было!

— Яр, я сейчас сумки разберу и приду к тебе. С пирожными. Ладно?

Мы поднимались на лифте, и только сейчас я обратила внимание на пакеты, что Ася держала в руках… Затарилась продуктами на неделю.

— Хорошо, — кивнула я, — дверь замыкать не буду.

Лифт остановился, двери разъехались в стороны, и я направилась к своей двери. Айседора поехала выше. До ее квартиры было еще два этажа.

Я сунула ключ в замочную скважину, провернула и толкнула дверь. Прихожая встретила меня тишиной. Значит, Вовки точно нет. Не рискнул он своими правами… Интересно все же, где он ночевал: в машине или в компании шлюхи-сестрицы? Перед глазами возникла вчерашняя картина: голожопая Жанка, с задранным до груди серебристым платьем, Вовка без штанов с болтающимся на опадающем члене презервативом…

Так. Стоп! Откуда там взялся гандон?!

Мы ими не пользовались, я на таблетках… Значит, либо Жанка запасливая, либо мой муж втайне от меня и раньше ими пользовался. Но не со мной.

Я стояла посреди прихожей и охреневала от посетившей меня мысли, что это не первая его измена! Это же — пипец, товарищи!

Я скинула с ног туфли, бросила на тумбу сумочку и направилась в ванную… Горе-горем, а руки после электрички и автобуса надо с мылом вымыть. Не хватало мне к разводу еще и дизентерию добавить. Мне сейчас в больницу с бесконечным поносом никак нельзя. У нас последние две недели работы остались, а потом начнутся театральные каникулы до сентября. С понедельника пойдут ежедневные спектакли. Днем репетиции, а вечером выступления!

Эдмундович на последней летучке прямо сказал:

— Кто посмеет заболеть или умереть за эти дни, за зарплатой может не приходить. Изничтожу!

И при этом провел ногтем большого пальца по своему горлу, намекая на способ расправы. Мы все прониклись его трудолюбием, испугались и решили не болеть. Только одна молодая актрисуля, прошептала:

— У меня выступление на корпоративе. Я двадцатого не могу.

Эдмундович как-то особо ласково ей улыбнулся и проворковал:

— Тогда ты, милейшая, переходишь во второй состав и скачи по своим корпоративам дальше. Озерова, теперь ты в первом составе «Пробуждения».

Еще одно юное талантливое дарование расплылось в счастливой улыбке и отвесило худруку поклон. Не театр, а серпентарий. Хорошо, что мы с Асей работали за сценой, а не на ней.

Я вытерла руки и услышала, как хлопнула входная дверь, которую я не заперла.

Только тут до меня доперло, что Вовка мог одновременно со мной выехать домой, и сейчас в прихожей он, а не подруга. Я осторожно приоткрыла дверь ванной и выглянула.

Глава 5

Ася заперла за собой дверь, скинула босоножки на плоской подошве и крикнула:

— Ярусик, ты где?

— Тута, — я вышла из ванной, — испугалась, что это Вовка.

— Тута — это хорошо. Лишь бы не тама… — выдала Айседора, — вот, пироженки принесла, — она протянула мне коробку с прозрачной крышкой, — пойдем на кухню. Меня уже от любопытства разрывает. И чего это ты стала Вовку бояться? Он же у тебя милаха-обояха.

Я вздохнула:

— Ставь чайник, а я парадный наряд на домашний сменю и буду тебе жаловаться…

Вскоре мы сидели за столом, и Ася в гневе материлась:

— Козлина какой! На свадьбе твоего брата трахать твою сестру… Мудазвон писюкастый! Членоносец шлюхоебный! Правильно ты их отмудохала! Надо было носком туфли ему еще по яйцам врезать, чтобы он этот омлет ложкой потом из трусов вычерпывал! А эта-то… Мало ей столичных мужиков? Не успела познакомиться с мужем сестры, тут же из трусов выскочила! Какой зашквар!

Я кивала:

— А прикинь, как меня вчера бомбануло, когда я все это увидела? Вот я и струхнула, что это он вернулся.

Подруга откусила пирожное и с видом эксперта заявила:

— Тебе нужно замок сменить. Срочно.

— Сегодня воскресенье, — возразила я, — в нашем ДЭЗе только на ЧП мастера приходят. Пожар там, или потоп. Только завтра. А замок еще купить нужно, а нам с утра до вечера работать… Эдмундыч прогул не простит.

Ася достала из кармана свой мобильник и зашла в контакты бормоча:

— Ярусь, ну чего ты как неродная… Завтра… Эдмундыч… Сейчас Бацилле позвоню, он все сделает. Ты в театре работаешь, а не в каком-то там пафосном офисе, где все только за компом сидеть умеют и штаны протирать.

Я просияла:

— Блин, Ась… Точно.

Пока я радовалась найденному решению, подруга уже дозвонилась до нашего постановщика:

— Бацилла, привет. Хочешь вкусно поужинать в компании двух красивых девушек?... Ага, меня… И еще Яры… да ничего особенного. Просто заедь в реквизиторскую, возьми новый замок и приезжай к Яре… Но только прямо сейчас. С нас котлеты с пюрешкой. Ладно… Хорошо. Как придешь в реквизиторскую, набери мне. Я скажу, где у меня замки лежат. Все… Ждем, стоим у плиты.

Она отключила звонок и довольно потерла руки:

— Я домой за фаршем, а ты чисть картоху. Овощи на салат у тебя есть?

Я кивнула, и соседка убежала к себе.

Ее не было минут десять. Видимо, фарш решила у себя в микроволновке разморозить.

В этот раз я предусмотрительно заперла за ней дверь и подперла ее стулом. Все же хорошая у меня работа… Бацилла, он же Саша-постановщик, появился в нашем коллективе перед Новым годом. Парню двадцать пять лет, а мастерущий! Руки по самый локоть золотые. Сразу глаз на Айседору положил и спросил:

— В честь Дункан назвали? Апчхи!!!

— Ага, — кивнула подруга, — ты чего сюда бациллы притащил? Актеров заразишь, кто играть будет?

Так к нему прозвище Бацилла и прицепилось. Парень сох по Асе, а она держала его во френдзоне, но эксплуатировала по полной. Он ей все розетки и выключатели дома на новые поменял, с сантехникой и окнами помог, а весной она его припахала на даче теплицу строить… Денег он с нее не брал, хотя она и предлагала, но требовал вкусной домашней еды. Что еще влюбленному холостяку надо? Вот и сейчас рукастый постановщик спешил на помощь своей Айседоре.

Когда в дверь позвонили, я глянула в глазок и запустила подругу в квартиру. Та посмотрела на стул в прихожей и хмыкнула:

— Ярусь, у меня дома шокер есть. С детективного сериала остался. Заряженный… Давай, принесу?

— Не, обойдусь, — отмахнулась я, — Саша замок заменит, и все… Слушай, может, ты сама начнешь готовить?

— А ты? — Ася вопросительно приподняла бровь.

— А я пойду козловые вещи в мешки для мусора складывать. Наш большой дорожный чемодан я купила еще до нашей свадьбы. У него нет своего. Пускай свое барахло в черных мешках в машину таскает.

— Хорошо, — кивнула подруга и поставила миску с фаршем на стол, — только ты ему все пуговки с рубашек посрезай и в один кулек сложи. Будет ему на вечер развлечение.

— Хорошая мысль, — согласилась я. — Ась, как ты думаешь, если я порежу ножницами все вещи, которые ему подарила, я буду выглядеть сильно ебанутой?

— В его глазах да, — пожала она плечами, — в моих нет. Это смотря откуда смотреть.

— Но мне плевать, что там в его глазах, — коварно усмехнулась я.

— Вот и режь, — счастливо оскалилась подруга, — пускай теперь ему другие гардероб обновляют. Заодно на носках кончики отрежь, чтобы пальцы ног дышали.

— Слушаюсь, мой кэп, — хихикнула я и отправилась мстить мужниному гардеробу.

Кто-то решит, что так поступают глупые женщины, которые не могут расстаться достойно. Уйти с гордо поднятой головой… Возможно. Но я жажду мести. Реально убить я его не могу, даже искалечить. У меня фиалка и злой Эдмундыч, а вот напакостить — легко! И Ася со своими советами тут кстати пришлась. Как и все реквизиторы, она обладает несколькими волшебными навыками. Один из них — умение обращаться с вещами и предметами так, что другой и не догадается. У меня фантазии хватило только на резку одежды, а она с креативом подошла: отрезать пуговицы, чтобы Вовка их пришивал, и все носки перепортить… Надеть он их сможет, сверху ботинок всё будет выглядеть прилично, а вот разуться нельзя…

Я вошла в спальню с ножницами в руках и распахнула шкаф: последние годы трусы, носки, рубашки, галстуки и всю домашнюю одежду покупала ему я. Сам он приобретал только джинсы и костюмы для работы. Я примерилась и начала отрезать пуговки с первого пиджака:

— Еще бы яйца твои кобелиные также отчекрыжить!

Глава 6

Я резала, кромсала, рвала в клочья Вовкино шмотье и получала искреннее удовольствие. Словно вчерашние обида, измена и оскорбление слезали с меня, как старая кожа после обгорания на солнце… Боль уходила, а душу наполняла какая-то бешеная радость и уверенность в себе.

В спальню иногда заглядывала Ася и удовлетворенно кивала, глядя, как я сижу на полу и глумлюсь над вещами. Вскоре несколько черных пакетов стояли в прихожей, а я вытащила из встроенной ниши пылесос. С кухни вовсю тянуло ароматными котлетами… Ася вышла ко мне и спросила:

— Ты на нервной почве прибраться решила?

— Нет, но пол в спальне весь в рваных нитках. Надо убрать.

— Давай. Санек уже с замком подъезжает. Скоро заменит и будешь жить тут, как в крепости.

Вскоре раздался звонок в дверь, я выключила пылесос и пошла открывать. На пороге стоял Саша, сияющий, как начищенный пятак. В руке он держал переносной ящик с инструментами.

— Привет, Яра! А вот и я! — провозгласил он, входя в квартиру. — Здорово у вас тут пахнет! Котлетки? Мммм… Люблю котлетки!

— Привет, Саш, проходи, — ответила я, пропуская его в прихожую.

— Здарова, Бацилла! — крикнула с кухни Ася.

— Привет!

— Да, котлетки. Ася жарит. Ты голодный? — спросила я.

— Как волк! — заверил Саша. — Замок сейчас мигом поставлю. Хороший, надежный. А чего случилось-то? Ты ключ потеряла?

— Нет, от мужа запираться собираюсь, — ответила я, — если вдруг мой утырок заявится, пока ты работаешь, врежь, ему, пожалуйста, по морде. От моего имени.

— Хорошо, — кивнул постановщик.

Пока Саша возился с замком, Ася накрыла на стол. Котлеты с пюрешкой, салат из свежих овощей, соленья, пирожные… Пир горой! Саша управился с дверью быстро, новый замок сверкал гладкой, блестящей личинкой. Потом Саша помыл руки и уселся за стол с видом победителя:

— Ну, за ваше здоровье, девчонки! И за новый замок! — провозгласил он, поднимая вилку с наколотым куском котлеты.

Сначала мы дружно налегли на еду, а когда дело дошло до чая и десерта, то начали травить театральные и киношные байки.

— Помните, как Эдмундыч на премьере «Сью и Роджера» чуть инфаркт не получил? — хохотала Ася, уплетая свои пирожные. — Сью у нас была… специфическая. Персонажу двадцать лет, а играла ее сорокалетняя Скворцова. Актриса заслуженная, но с характером. Перед самым выходом на сцену заявила, что ей венок из искусственных цветов голову царапает. И ни в какую! Костюмеры в панике, Эдмундыч бегает вокруг нее, уговаривает, клянется, что сейчас принесут настоящий венок. А где его взять посреди спектакля в ноябре? Яр, ты помнишь, чем все закончилось?

— Как же, — улыбнулась я. — Эдмундыч вышел в зрительный зал, отнял букет у зрителя с первого ряда, зама мэра, и велел тебе срочно сплести живой венок. Скворцова потом еще долго возмущалась, что у нее аллергия на альстромерии.

Мы все дружно рассмеялись. Эдмундыч был настоящим тираном, но без него в театре было бы скучно. Он мог наорать, обматерить, но почти всегда был справедлив. А актеры его любили и боялись одновременно.

— А помните, как наш премьер, Николай Сергеев, в запой ушел перед «Гамлетом»? — продолжила Ася. — Эдмундыч его три дня с полицией по всему городу искал. Нашел в какой-то пивной, в стельку пьяного. Притащил в театр, отпаивал рассолом с нашатырным спиртом и заставлял учить текст. Тот блевал, но учил. В итоге сыграл Гамлета так, что зрители плакали.

Мы долго вспоминали смешные и нелепые случаи из нашей театральной жизни. Я чувствовала, что боль и обида от измены мужа отступают, забываются. Настроение было офигительным. Я даже забыла, что Вовка должен вот-вот вернуться.

Внезапно Саша замолчал, посмотрел на меня и Асю с хитрым прищуром:

— Девчонки, а помните, как мы с вами на весенних гастролях в Мухосранске чуть не погорели? Проводка в той гостинице мне сразу не понравилась. Там изоляция от времени высохла и крошилась. А уж тараканы у них размером с кошку бегали.

Ася скривилась:

— Ой, Бацилла, не напоминай! Я до сих пор вздрагиваю, когда вижу таракана.

— Да ладно тебе, Ась! Зато какое приключение было! — засмеялся Саша. — Как вы с Ярой в три часа ночи бегали по коридору в одних пижамах, пытаясь удрать от этих усатых чудовищ, что на вашу кровать с потолка в номере падать начали!

Я покраснела, вспомнив ту нелепую ситуацию. В ту ночь мы действительно перепугались не на шутку. Но потом, конечно, смеялись до слез.

— Да уж, приключение, — пробормотала я, — лучше бы я это не вспоминала.

— Зато актеры после той ночи выступили лучше, чем в Большом театре!

Мы снова дружно рассмеялись. В такие моменты я понимала, насколько мне дороги эти люди. Они были моей семьей, моей поддержкой и опорой. И вообще, из Аси и Саши вышла бы отличная пара. Чего она так долго его маринует?

Поздним вечером, когда Саша засобирался домой, я проводила его до двери, поблагодарила за визит и за новый замок.

Он обнял меня на прощание и сказал:

— Яра, не грусти. Все будет хорошо. А мы всегда будем рядом.

Я улыбнулась ему в ответ и закрыла дверь. В квартире стало тихо и спокойно. Я вернулась на кухню, где Ася домывала посуду. Мы еще немного посидели вместе, а потом она ушла к себе.

Я еще раз проверила новый замок, переоделась в пижаму, и тут в замочной скважине раздалось тихое царапанье. Вовка безуспешно пытался воспользоваться старым ключом. Дебил!

Глава 7

Я замерла посреди своей комнаты, а потом на цыпочках прокралась в прихожую. Ламинатные полы не скрипели, свет я давно выключила, и муж не знал, дома я или нет.

Ключ все настойчивее пытался влезть в неродную замочную скважину. Вовка снаружи чертыхался. У него не получалось… Лучше бы он вчера не смог свой писюн в Жанку засунуть! И вообще, мысль об измене в свою менеджерскую головушку.

— Проваливай, — четко произнесла я, глядя в глазок.

Вовка встрепенулся:

— Яра! Ярочка! Ты дома?

— Меня нет.

— Ярочка, открой, — муж подергал дверную ручку и снова начал царапать ключом замок, — нам нужно поговорить. Я тебе все объясню.

— Что ты собрался мне объяснять? — громко ухмыльнулась я, чтобы он слышал интонацию. — Я все сама видела.

— Это ошибка, Яра, — он поднажал и в замке раздался подозрительный скрежет.

— Отвали от замка! — рыкнула я на него. — Это новый. Ты его не откроешь. Вали к родителям. Ты тут больше не живешь. Завтра я подам онлайн-заявление на развод. Тебе нужно будет только явиться на подписание документов.

Вовка отстал от замка и посмотрел прямо в глазок, понимая, что я за ним наблюдаю.

— Яра, — неожиданно спокойным голосом произнес он, — ты не можешь из-за одной ошибки разрушить семью. И вообще, впусти меня… Мы спокойно поговорим дома. А то нас, по-любому, уже все соседи слушают.

— Вот и пусть слышат! — крикнула я. — Пусть все знают, что ты пять лет брака променял на случайный секс с моей шалавистой родственницей!

— Прекрати орать! — тоже перешел на крик Вовка. — Да, я виноват. Но я хочу все исправить… Ты хотела детей? Хотела! Давай помиримся и заведем первого. Я буду хорошим мужем и отцом, а об этой досадной ситуации забудем.

Во мне снова начала закипать ярость. Хорошие эпитеты подбирает это подлец.

— Ты супружескую измену на свадьбе моего брата называешь досадной ситуацией? Ты вообще опух? Да пусть у тебя член с яйцами отсохнут и отвалятся! Да чтоб тебе сифилис и мандавошек от Жанки подцепить! Да чтоб…

Я замолкла, придумывая, что бы еще страшного пожелать, а потом вспомнила:

— Ты где гандон взял?

— Какой? — не понял резкого перехода муж.

— В котором мою кузину сношал.

За дверью возникло секундное замешательство, а потом Вовка честно ответил:

— Это ее. Она сама мне его одела.

— Надела, придурок полуграмотный, — хмыкнула я.

— Яра, — вздохнул за дверью изменник, — хватит устраивать этот цирк. Открой дверь. Мы поговорим и решим, что делать дальше. Я тебя люблю и не хочу потерять.

— Любишь? — переспросила я, чувствуя, как новая волна злости подступает к горлу. — Любишь, поэтому полез в трусы к первой встречной? Да еще и к моей сестрице! Ты хоть представляешь, как мне теперь на семейных праздниках появляться? Как смотреть в глаза моему брату, его жене, теткам с дядьками, в конце концов? Ты меня опозорил на всю оставшуюся жизнь!

Вовка за дверью замолчал. Слышно было только его тяжелое дыхание. Я стояла, прижавшись ухом к двери, и ждала. Мне нужно было услышать от него хоть что-то, хоть какое-то оправдание, хоть каплю раскаяния, которое бы звучало искренне. Но он молчал.

— Хорошо, — наконец произнес он тихо. — Я понимаю, что ты злишься. И имеешь на это полное право. Я поступил отвратительно. И я знаю, что мои слова сейчас ничего не изменят. Но я правда очень сожалею. Я был пьян, Яра. Это не оправдание, я знаю, но… Я не знаю, что на меня нашло. Словно затмение. Я люблю тебя. И я не хочу тебя терять. Пожалуйста, дай мне шанс. Дай этот шанс нам обоим.

Его голос звучал растерянно, но настойчиво. Давить пытался… На мгновение во мне шевельнулось сочувствие. Но тут же я вспомнила его похотливый взгляд на свадьбе, когда он увидел Жанну, попытку натянуть трусы со штанами и нахальный взгляд Жанки, когда я вошла в учительскую. Все сочувствие испарилось, оставив после себя только горький осадок обиды и злости.

— Шанс? — усмехнулась я. — Ты свой шанс профукал, Вова. Проебал в прямом смысле. Вместе с гандоном моей кузины. Теперь мы увидимся только в суде. А сейчас — проваливай. И больше не смей ко мне подходить.

Вовка замешкался за дверью, а потом произнес примирительно:

— Я понимаю, тебе нужно время. Чтобы остыть, подумать. Но могу я забрать свои вещи? Мне завтра на работу нужно.

И вот тут возникла проблема: мне нужно отдать ему вещи, но тогда я открою дверь… И он сможет войти. В рукопашном бою я его не боюсь, драться умею. Но он же может мне всю квартиру разгромить. Зря я отказалась от электрошокера Аси. Очень зря. Мысль-то была здравая. Я бы этого гада еще и током шибанула.

Ладно, поступим иначе. Прильнув к двери, я крикнула:

— Топай под балкон. Я все твое барахло уже собрала. Сейчас полетит!

И расхохоталась, как ведьма из детских сказок.

Вовка понял, что я не шучу и рванул вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Я же начала переносить мешки из прихожей на балкон зала. Когда муж показался внизу перед подъездом в свете уличных фонарей, я швырнула первый куль и крикнула:

— Счастливого полета!

При броске второго:

— Будешь знать, как изменять!

Полет третьего мешка сопроводила пояснением:

— Дальше трахай свою Жанку, а сюда не возвращайся!

Вовка стоял внизу и злобно смотрел наверх, пытаясь поймать хоть что-то. Но я была в ударе. Пакеты летели один за другим, словно бомбы с вражеского самолета. Некоторые падали прямо ему в руки, другие разлетались по двору, лопались от ударов о землю и демонстрировали свое тряпичное нутро.

Вскоре у подъезда собралась небольшая толпа. Местные алкаши, вечно сидящие на лавочке под ивами, подбадривали меня улюлюканьем и советами:

— Ярка, давай еще!

К ним присоединились двое подростков, которые сначала просто наблюдали за происходящим, а потом принялись помогать Вовке собирать разбросанные вещи:

— Дядь, да не парься ты! Все бабы – стервы! Найди себе другую! — крикнул один из них, подмигивая мне.

Глава 8

Утро понедельника на то и нужно, чтобы оно портило настроение. Например, бабками с рассадой в переполненном автобусе. Наш Эдмундович решил зверствовать с самого рассвета. В пять утра сделал рассылку: «Всем быть в театре к восьми. Кто опоздает, казню!!!!!!!»

И чего ему в такую рань приспичило. Актеры первыми вой поднимут, что они невыспанные.

Это хорошо, что я после отъезда Вовки мобильник включила, чтобы будильник поставить. Так бы очень удивилась, обнаружив Асю, которая в середине восьмого трезвонила в мою дверь:

— Ярка, бегом на остановку!

Окна Асиной квартиры выходили на обратную сторону дома, и вчерашнее шоу она не видела. Пока мы ехали до работы, я в красках поведала ей про полеты Вовкиного барахла. Подруга хохотала. Как и еще несколько человек, что толпились вокруг нас и невольно слушали мой рассказ. Особенно женщины радовались…

В театр мы вошли без пяти минут и прямиком отправились к сцене. Худрук именно тут устраивал свои летучки: все сидели в партере, а он забирался на сцену и орал! Вот и сейчас, как только часы показали ровно восемь, Эдмундыч одернул пиджак и рявкнул:

— Переделываем декорации «Ревизора»! Стены перекрасить, шторы перешить, мебель перетянуть! Все, работаем!

— А нас зачем позвали?! — хором загалдели актеры.

— Чтобы не расслаблялись, — важно ответил худрук и пошел за кулисы.

***

Мы с Асей сидели в реквизиторской и гоняли чаи с печенюшками. Во всем этом бедламе у нее была только одна забота, выдать художнику-постановщику новые шторы. Перешивать ничего не нужно… Для меня вообще ничего не изменилось. Только после замены цветов на мебели и стенах, на киловатнике фильтр сменю, чтобы у актеров лица красными не казались…

Мы с подругой обсуждали планы на лето.

— Два с лишним месяца сидеть без работы скучно, — говорила Ася, — на море смотаюсь на пару недель в начале августа, а что делать в остальное время — ума не приложу.

— Я тоже не хочу в городе торчать, — вздохнула я, — но бабушки в деревне у меня нету.

— А баба Таня?

— Она в городской квартире живет. А я хочу тишины. Только теперь этот развод… Блин, — я вскочила с места, — я заявку на него не отправила.

Айседора придвинула свой рабочий ноут и скомандовала:

— Садись обратно. Сейчас этим и займемся. А как у тебя общий настрой?

— Хрен его знает, — я снова плюхнулась в кресло, — нет у меня опыта разводов. Даже не знаю, с кем посоветоваться. Ты от своего просто уходила, а у меня все сложнее…

Год назад Ася познакомилась с парнем, который начал за ней красиво ухаживать: цветы, кафе, романтика. Уже через два месяца предложил ей переехать к нему. Соседка собрала пару чемоданов и отправилась осваиваться в гражданском браке. Первые пару недель все было хорошо, а потом она стала задерживаться на работе... И вообще, как-то поникла. Я тогда приступила к ней с расспросами и выяснилось, что ее новоявленный незаконный супруг стал к ней придираться по любому поводу. А еще ревновать:

— Не надо тебе краситься, чтобы другие пялились.

— Перестань носить обтягивающие брюки.

— Без меня с друзьями не встречайся, знаю я эти ваши встречи.

— После работы сразу иди домой, чтобы я не волновался.

— Учись готовить так, как мне нравится. Ты теперь со мной, а не одна.

Когда Ася высказала ему свое недовольство, то услышала:

— Глупенькая моя, я тебя не критикую, а учу. Будь послушной и не зли меня… Ну кому ты кроме меня нужна… Тебе уже двадцать два, а не восемнадцать. Иди на кухню.

Пребывание в одной квартире с избранником стало для Айседоры пыткой и стрессом. Я тогда выслушала ее и ошарашенно произнесла:

— Да он же настоящий абьюзер! Почитай про них.

Мы полезли в интернет и увидели, что этот недомужинек действует по типичной абьюзерской схеме, ломая личность Аси. Превращая ее из веселой девушки в ничтожество с кучей комплексов. Ее розовые очки, которые она до этого пыталась удерживать на кончике носа, с грохотом свалились и разлетелись на мелкие осколки.

— Вот же сука, — прорычала она тогда, — Ярусь, вы с Вовкой должны мне помочь.

— Что делать? — я была готова хоть сейчас схватить одну из бейсбольных бит, лежащих на реквизиторской полке и кинуться лупить поганого абьюзера, но Ася решила по-другому.

Когда Вовка приехал забирать меня с работы, то мы втроем отправились к мудаку-недомужу, где Ася демонстративно собрала свои вещи, а Вовка отнес их в машину. Все это время абьюзер винил Асю в непонимании, использовании его, в играх его чувствами, но на свои причитания слышал лишь один ответ:

— Пошел на хер, мудила.

Не знаю, что бы он делал, если бы она была одна, но при нас с Вовкой он боялся распустить руки. Изображал страдальца, незаслуженно обиженного и оскорбленного.

Потом еще пару месяцев осаждал театр и дом: цветы таскал и даже серенады пел. Но мы к тому времени хорошо изучили фишки абьюзеров и знали, что это не любовь, а попытка вернуть свою жертву. У гада остался незакрытый гештальт по уничтожению личности моей подруги. Потому Ася и Бациллу к себе близко не подпускала — присматривалась. Гражданский развод подруги прошел быстро, а мы-то с Вовкой почти пять лет вместе прожили…

Я закончила заполнять анкету на нужном сайте и только собралась к себе в операторскую будку, как Ася тормознула меня:

— Яр, ты слышала про Анонимных алкоголиков?

— Да, — кивнула я, — но я не бухарь… А чего?

— Смотри, — подруга ткнула пальцем в экран ноута, — Клуб анонимных разведенок. Зарегайся там. Думаю, у тебя с этими дамами много общего.

— Мысль.

Я снова подсела к столу и задумалась, какой ник себе выбрать. Обвела взглядом реквизиторскую и увидела на стене яркую картинку: птичка колибри порхала над цветком.

— Буду Колибри, — кивнула я сама себе и ввела новый ник в строку сообщений.

Глава 9

До самой репетиции вечернего спектакля я просидела в чате разведенок. Сначала просто читала, что пишут девушки, потом и сама написала свою историю. Рассказала про Ромкину свадьбу, шалавистую сестрицу и Вовку, что после пяти лет брака повелся на вульгарную шмару. Когда я описала бойню щучьим хвостом, чат пришел в восторг. Столько комплиментов мне даже в день рождения не прилетало!

Товарки по несчастью жаждали подробностей, а я их не скрывала: подробно печатала об отбитых мужниных яйцах и выдранных наращенных патлах Жанки. Меня прямо захвалили, что не стала распускать сопли и на два месяца впадать в депрессию.

А чего в нее впадать? Я Яра! В тот момент меня ярость и поддерживала. Мирошкой я буду для какого-нибудь хорошего мужчины. Который не поведется на чужие буфера и короткую юбку.

Новая волна ржущих смайликов появилась, когда я рассказала про отрезанные пуговицы и носки без кончиков. Всё новые участницы приходили в чат и оставляли комменты.

Летти: Колибри, где вы раньше были со своим креативом? Я бы своему ходоку на сторону так же вещи перепортила.

Я: Это благодаря моей подруге удалось придумать. Она у меня с фантазией.

Саманта: Вы молодец. И группа поддержки у вас хорошая. Сразу решили все вопросы. И с моральной поддержкой, и с барахлом изменника, и даже замок тут же сменили. Оперативная работа!

Я: у нас по-другому нельзя. В нашем коллективе все — винтики одного механизма.

Вскоре появилась еще одна участница чата, которая написала:

Виктория: Всем привет. Меня зовут Виктория, мне тридцать два года, и сегодня я узнала, что муж изменяет мне с силиконовой куклой. Не поверите, но я случайно умудрилась сломать ей нос. Муж пока не подозревает, что я в курсе, и вот-вот вернется домой… Что мне делать?

Тут уже и ей начали давать советы.

Бэсти: Правильно сделала, что вмазала этой простигосподи! И что она? Уже записалась на повторную ринопластику? *ржущий эмодзи*

Саманта: Капец голливудские страсти. Так захочешь, не придумаешь. Муж, конечно, что «надо». Я бы сразу на развод подала, нечего тут даже думать.

Летти: Со дна только что постучали. Все мужики одинаковые… *грустный эмодзи*

Я: Советую не рубить сплеча. Подготовь подушку безопасности, потихоньку начни вывозить вещи, а потом в один прекрасный день, когда у тебя будет готов запасной аэродром, покажи ему средний палец и смело подавай на развод! Пусть потом локти кусает, кобелина.

Виктория: Спасибо за поддержку девочки… Ой! Он, кажется, вернулся…

Я настолько зависла в чате разведенок, что в реальный мир меня выдернул Асин голос:

— Ярусь, постанцы закончили расцветки менять. Твой выход с освещением.

— Опаньки, — вскочила я и поскакала в свою операторскую, — Ась, возьми Бациллу и походите по сцене, а я настройки и фильтры проверю.

— Ок, подруга, — усмехнулась Айседора и отправилась искать своего поклонника в декораторскую.

Вскоре они начали расхаживать по сцене, изображая актеров. Так всегда, когда идет настройка света: все примерки делаются на статистах, чтобы ранимых, творческих людей не дергать. Зато, когда наши примы и премьеры выходят на репетицию, у меня уже все готово. Вот и сейчас, я закончила настраивать прожекторы и запустила из динамиков звуки аплодисментов. Ася с Сашей отвесили церемониальные реверансы и скрылись за кулисой.

Я достала нужный полупрозрачный зеленоватый фильтр и полезла на металлические фермы… Мы так и не поняли, зачем Эдмундычу приспичило сменить расцветку декораций на красные тона, тем более что через две недели мы уйдем на каникулы… Но, приказ — есть приказ. Он не обсуждается. Как в армии.

Перед репетицией мы с Асей снова пересеклись в холле, возле гардероба. Там же расхаживала наша прима Скворцова и сокрушалась в динамик мобильника:

— Сонечка, да я уже не знаю, кому эту путевку пристроить… Да не в деньгах дело. Мне супруг ее два месяца назад купил, чтобы я после сезона на лоне природы в себя пришла. Насладилась пением птиц и девственной чистотой нетронутого леса… Целый домик для меня и помощницы. А теперь он говорит, что мы на все лето поедем на Лазурный берег. Я уже всех наших актеров опросила. Даже бесплатно никому не надо… У всех уже планы на лето… Ладно, душа моя, всего хорошего… Репетиция у меня.

Прима задумчиво смотрела в окно, а я неожиданно вспомнила, что наглость — второе счастье. Мужа у меня больше нет… Буду свое счастье сама ковать!

Я подошла к актрисе и прямо спросила:

— Елизавета. А что у вас за путевка пропадает? На какие сроки?

— Ой, Ярочка, — Скворцова театрально взмахнула руками и приложила их к груди, — две недели в экоотеле. Через две недели после театрального сезона.

— Я ее у вас возьму, — безапелляционно заявила я, — сколько стоит.

У меня были свои накопления. А если что, то у Аси займу.

— Да так бери, — расплылась в счастливой улыбке прима, словно я ее от тяжкой ноши избавила, — она как раз на двоих. Мужа своего вывезешь на свежий воздух.

— Мужа я в суд вывезу, — покачала я головой и обернулась к подруге, — Айседора, поехали со мной в экоотель?

— Да не вопрос, — хохотнула подруга.

Потом мы сходили в гримерку Скворцовой, и она выдала мне файлик с бумагами:

— Впишите в документы ваши имена и приятного отдыха.

Мы с Асей рассыпались в благодарностях за шикарный подарок, а прима жеманно отмахивалась. Только попросила:

— Ярочка, душа моя, подсвети меня поярче. Чтобы все меня видели.

— Вы будете сверкать, — пообещала я.

Когда мы вытащили документы и стали их просматривать, оказалось, что за путевку было отдано почти двести тысяч… Мы будем жить в отдельном домике. Благоустроенном, но с полным декором славянской этники. Трехразовое питание включено, есть баня и бассейн, и даже конюшня… Мне лошади нравились.

— Повезло Скворцовой с мужем, — вздохнула Ася, — богатый…

— У нее все мужья были богатые, — поддержала ее я, — кроме первого… Но и нам с тобой от его щедрот теперь перепало. В июле метнемся на свежий воздух, а в августе на море. И разведусь как раз перед поездкой…

Глава 10

— Вот те нате хрен в томате, — выдала я, глядя на экран мобильника, — мы не ждали, вы приперлись. Непутевая мать решила поговорить со мной о шалавистой дочери?

Странно… А может, попросит благословения на брак ее Жанки и моего Вовки? Чего надо-то?

Очень хотелось послать тетку на три буквы, но все-таки я была воспитанной девочкой… Старших немного уважала. Даже таких. Пришлось стиснуть зубы и ответить: «Приходите ко мне в 23.00. Раньше не могу, работаю. Дочь не приводите».

Спектакль заканчивается в начале одиннадцатого вечера, потом нужно все отключить. Подождать, пока Ася уберет реквизит со сцены, и потом двигать домой. Если тетке очень надо увидеться, пускай сама ко мне на ночь глядя топает.

Дальше день пошел по отработанной схеме: репетиция, перекус, подготовка к спектаклю и бурные продолжительные аплодисменты зрителей. Несмотря на понедельник, зал был полон… Как всегда.

Когда мы ехали с Асей домой, сидя в маршрутке, то строили догадки о причине теткиного визита. Ничего логичного в голову не приходило.

— Они и так себя конкретно опозорили, — рассуждала я, — перед всеми. Больше им напакостить, чем это сделала Жанка, я не смогу.

— А может, она просто хочет помириться, — предположила подруга.

— Тогда это ее трудности, — пожала я плечами, — мне их дружба на фиг не упала. Если бы я к ним дружить полезла, то было бы понятно: к москвичам вся дальняя родня в друзья набивается, чтобы в столицу ездить и на гостиницы там не тратиться. Дорого. А я им зачем нужна? Ничего не понимаю.

— Ну и не гадай тогда. Скоро сама все узнаешь. И еще: я тебе шокер принесу. Держи под рукой. Может, эта тетушка решила тебя, как свидетеля дочкиного позора убрать. Когда тебе фотки со свадьбы пришлют? Я хочу на эту Жанку посмотреть.

— Ой, Ась, я эту губастую рожу видеть не желаю, — наморщила я нос в отвращении.

— Я желаю, — уперлась подруга. — У меня есть идея, но я ее тебе пока не скажу. Только мне внятная фотка этой шаболды нужна.

— Порчу навести надумала? — усмехнулась я. — Сама же твердишь, что все экстрасенсы и гадалки — шарлатаны.

— Не скажу, бе, — Ася показала мне язык и потребовала, — добудь мне снимок шалавы.

Маршрутка подпрыгнула на дорожной яме, а я достала из сумки мобильник:

— Свадебных официальных фоток можно не ждать. Месяца через два сделают. Сейчас Ромке напишу… Там его друзья на Жанку слюни пускали и вовсю снимали на телефоны.

Всего несколько строк и братец выслал мне два десятка фоток Жанны во всех ракурсах… Я их даже просматривать не стала. Просто переслала Асе, а у себя удалила.

— Развлекайся, подруга. Нам на следующей выходить.

Дома я подождала у двери, когда Ася принесет мне шокер, а потом пошла переодеваться в домашний спортивный костюм. Хотелось просто умыться и залезть сразу в пижаму, но встречать гостей в таком виде неприлично. Даже таких гостей.

Ровно в одиннадцать вечера в дверь позвонили. Я посмотрела в глазок: тетя Лариса стояла одна на лестничной клетке. С коробкой торта в руках.

Я открыла дверь и впустила ее.

— Здравствуйте, — ухмыльнулась я уголком губ, — с чем пожаловали?

— Здравствуй, Ярочка, — расплылась в улыбке тетка, — я к тебе с тортиком.

— Проходите, — впустила я ее в квартиру, — только торт я ваш не приму. Будете уходить, с собой унесете.

— Он вкусный, — она скинула с ног туфли и поставила торт на тумбу, — тебе понравится.

— Я на диете, — соврала я, — сладкое не ем. А вообще… мне от вас ничего не надо. К столу на чай тоже приглашать не буду. Давайте безо всяких уверток: вы зачем пришли?

Тетка стояла посреди прихожей, понимая, что гостеприимного приглашения она от меня не дождется. Тогда она села на пуфик прихожей и печально вздохнула:

— У моей Жанки с мужчинами проблемы: никак парня хорошего найти не может. А тут твоего Володю увидела. Милый, обаятельный, так смотрел на нее…

— Вы решили мне рассказать про то, с какой такой стати мой муж вашу дочурку в учительской отчпокал? Спасибо, не нужно. Я все сама видела.

— Ну вот и хорошо, — тетка подняла на меня глаза…

— Что «хорошо»?! — опешила я.

— Что мне не нужно про это говорить, — пришла в замешательство тетка от своей оговорки, — извини. Просто Жанна… Тогда нам удалось все скрыть. Вова с Жанной сразу в машину убежали, их никто не видел… Я потом с ними к отцу поехала.

— А Вовка с вами там ночевал? — насторожилась я.

— Нет, что ты, — замахала руками тетка, — нас высадил и сказал, что в придорожном отельчике заночует. У въезда в город он какой-то видел.

Я поняла, о чем говорила тетка. Когда мы ехали на свадьбу, то я указала на этот мини-отель и сказала мужу:

— Если у бабы Тани еще кто-то из приезжей родни ночевать будет, мы можем перекантоваться тут.

Видимо, Вовка это запомнил. Честно говоря, мне стало легче от мысли, что он провел ночь не с Жанкой, а один.

— Ясно, — переигрывая равнодушие, хмыкнула я, — так зачем вы пришли?

— Не говори никому из родных об этом инциденте, — тетя Лариса с мольбой посмотрела мне в глаза, — и с мужем не разводись.

Глава 11

Я удивленно посмотрела на родственницу:

— А вам-то, что за дело: разведусь я с ним или нет?

— Они совершили ошибку: алкоголь, веселье… А моя Жанка хорошая, добрая, ласковая… Не позорь ее. У нее жизнь непростая. Мы сначала с ней бедно жили, а потом я мужчину встретила. Он помогать начал. Правда, потом ушел, но появился новый. Учеба Жанне в школе плохо давалась, она у меня гуманитарий: сериалы смотреть любит, передачи про путешествия, школу гламурного выживания… После школы выучилась на маникюрщицу, стала зарабатывать. Ролики про ногти снимает: камеру, лампу круглую купила. Запрется в комнате, музыку громко включит и показывает людям, как красиво на ногтях рисовать. Она у меня добрая девочка, скрой от всех этот позор. Не губи мою дочку. У нас только эта родня есть…

— Ладно, — вздохнула я, — черт с вами.

— Пообещай, — потребовала тетка.

— Обещаю, — раздраженно сказала я, — но мне на глаза ваша «добрая девочка» даже пусть не показывается. Прибью шалаву.

— Не смей оскорблять мою дочь! — неожиданно подскочила на ноги тетка.

— Посмею, — я уперла руки в бока и с вызовом глянула, — приличные девушки не спят с чужими мужьями. И запас гандонов с собой не носят!

— Каких еще гандонов?!

— Таких! Которые она моему мужу сама на член натянула!

Наши голоса звучали все громче…

— Да это был Вовкин презерватив! — завопила тетка. — Он сам начал к Жанночке приставать. У дочери от меня нет секретов! Он сказал ей, что влюбился в нее с первого взгляда! Поняла?!

— Чего?! А ну, валите отсюда!

— Хамка! — крикнула, словно выплюнула тетка. — Ты злая! Ты жестокая! С тобой ни один мужик не уживется… Вова сказал, что ты детей не хочешь и работаешь допоздна, мужицким делом занимаешься. Сама, поди, в своем театре мужу изменяешь, а теперь крайних ищешь! Сама виновата, что твой мужик на мою дочку загляделся! Хабалка!

— Пошла вон отсюда! — крикнула я и достала шокер из кармана.

Одного нажатия на кнопку и грозного треска было достаточно, чтобы тетка в испуге шарахнулась к двери и заткнулась со страха.

Она резво нагнулась, подхватила туфли и выскочила за дверь. Я схватила ее торт и запустила следом.

Попала.

Жалко, что он хорошо завязан…

Захлопнув дверь, я прижалась к ней спиной и закрыла лицо руками. Вот же сука! Меньше, чем за минуту она меня так выбесила, что я готова была кинуться за ней следом и все же жахнуть разрядом шокера! Доченька у нее хорошая… Как же! Хорошие девочки не выглядят как бляди. Но вот Вока…

Тетка сказала, что гандон был его. И кому мне теперь верить? Хотя… не все ли равно. На развод я уже подала, и пускай они все горят синим пламенем!

Я сползла по двери на пол, чувствуя, как внутри все кипит от злости и обиды. Слова тетки крутились в голове, как назойливая пластинка: «Ты злая! Ты жестокая! С тобой ни один мужик не уживется…». И самое поганое — слова Вовки, переданные ее устами: «Детей не хочет, работает допоздна, мужицким делом занимается…» Вот же гад, как все переврал! Это он не хотел детей. А моя работа его вовсе не напрягала. Все спектакли бесплатно пересмотрел из моей будки, и контрамарки я для его друзей доставала. Неужели все эти годы я жила с человеком, который меня постоянно обманывал?

Скомкав в руке край футболки, я попыталась унять дрожь.

И моя работа… Я работала, чтобы мы жили лучше, чтобы у нас было все, о чем мечтаем. Когда мы сошлись, он был простым продавцом-консультантом в салоне связи. Я вдвое больше него зарабатывала. Ни разу его этим не попрекнула. У нас же такая любовь была. Это при мне он работал, совсем не заботясь о быте, и в итоге в прошлом году добился должности с хорошей зарплатой. Неужели он меня тупо использовал, как источник жилья и дохода? Или он только недавно стал ходить на сторону. Мать вашу: одни неприятные вопросы, ответы на которые я не хочу знать. По-любому они будут еще противнее.

Поднявшись на ноги, я решительно направилась в спальню. Хватит рефлексировать! Хватит жалеть себя! Вовка сам выбрал свой путь. Он сам предал меня. И я не позволю какой-то старой ведьме и ее шлюховатой дочке разрушить мою жизнь. Я сильная! Я справлюсь! Я буду жить хорошо и счастливо!

Взяв телефон, я набрала номер Аси, но ничего не успела сказать. Подруга восторженным голосом проорала:

— Ярусик, я про твою Жанку такое в сети нарыла! Это пипец! Она перед камерой трахается!

Я на секунду зависла и сказала:

— А я в тетку тортом бросила и шокером шуганула. Приходи сейчас ко мне.

— Бегу!

Глава 12

Я распахнула дверь, а секунд через десять на лестнице раздались шаги. Айседора торопилась поделиться сенсацией. Интересно, как она вообще это раскопала? «Трахается перед камерой» — достаточно прозрачное пояснение… Порноактриса, что ли? Может, мой Вовка втихушку фильмы для взрослых посматривает, вот и узнал звезду потрахушек? Взыграла ретивая природа в его штанах, напрочь отбив способность думать верхней головой. Только нижняя головка и осталась из рабочих органов… Похотливое животное! Мудак обыкновенный, среднеписюкастый… Селится преимущественно в гнездах самочек, полигамен.

Все равно это не повод для измены! Я когда встретила одного из своих кумиров, то не кинулась из трусов выпрыгивать и призывно махать лифчиком, а лишь вежливо поздоровалась. Этот актер был со своей труппой у нас на гастролях, и я с особым наслаждением направляла на него освещение… Хотя прекрасно знала, где его гримерка и в какой гостинице они остановились. Мысль об измене мужу мне тогда даже в голову не пришла. А Вовка…

Ася впорхнула в мою прихожую, закрыла за собой дверь и восторженно прошептала:

— Жанка — вебкамщица! С секс-игрушками на камеру сношается!

— Ты уверена? — переспросила я, все еще не веря своим ушам. — Может, ты что-то перепутала? Или это просто похожая девушка?

Ася покачала головой, достала из сумки телефон и протянула его мне.

— Смотри сама. Я сделала скриншоты. Не перепутаешь.

Я взяла телефон и уставилась на экран. На меня смотрела Жанна. Накрашенная еще ярче, чем была на свадьбе Ромы, с вызывающим макияжем и неестественно вздутыми губами. Она сидела на кровати в кружевном белье и кокетливо улыбалась в камеру. Вокруг нее были разбросаны какие-то странные предметы: фаллоимитаторы, плетки, наручники… Боже мой, да это целый арсенал для садомазо!

— Ася, а где ты… это нашла? Как?! — у меня от шока и удивления даже подходящий матерных эпитетов не нашлось.

— Так ты сама мне ее фотки скинула, — ухмыльнулась подруга с коварным прищуром, — а дальше все просто: заливаешь в поисковик фотку и ищешь похожие лица. Вот так я на несколько видюшек твоей родственницы нарвалась. Пошли к твоему компу, сама все увидишь.

Мы переместились за мой компьютерный стол, Ася вбила название сайта, и вскоре мы в полном шоке смотрели, как Жанка, раздвинув перед камерой ноги, яростно орудовала вибрирующим фаллоимитатором.

Я пролистала дальше. В следующем ролике эта шаболда уже вовсю «работала» с одним из механических приспособлений. Потом были игрушки, которые вибрируют от донатов и еще куча всякой пошлятины.

Меня передернуло. Не от отвращения, скорее от злорадства. Так вот, чем она занимается! Маникюрщица с ноготочками, блин. Шлюха интернетная. Хотя, вебкамщица звучит более современно и гламурно. Но суть от этого не меняется.

— Ну что, убедилась? — спросила Ася, наблюдая за моей реакцией. — Я же говорила!

— Убедилась, — пробормотала я, чувствуя, как во мне закипает смесь гнева и злорадства. — Вот же сучка крашеная! Мало того что мужа моего соблазнила и семью разрушила, так она еще и деньги на своей пизде делает. Ну ничего, сейчас мы ей устроим веселую жизнь.

— И что ты предлагаешь? — с любопытством спросила Ася.

В голове уже зрел план. Коварный и жестокий план. Но Жанка заслужила это. Она перешла все границы. Теперь пришло время платить по счетам!

— Предлагаю показать всем родственникам, чем занимается наша дорогая Жанночка, — ответила я с ледяной улыбкой. — Пусть тетя Лариса порадуется за свою дочь. Ну, кроме стариков, конечно. Им такое зрелище ни к чему, не хватало мне инфаркта у бабы Тани. А всем остальным — самое то! А тете Ларисе персонально отправим распечатанные скриншоты с подписью: «Ваша дочь — гордость семьи!»

Моя волна злорадства стала еще выше. Это будет месть. Жестокая, унизительная, но справедливая. Жанна заплатит за все.

Ася одобрительно кивнула.

— Отличная идея! Я помогу тебе. У меня есть несколько левых сим-карт, люди даже не узнают, от кого это пришло. Организуем массовую рассылку. Пусть все знают правду о Жанке.

— Тогда за дело! Сегодня мы будем мстить. И пусть весь мир подождет.

Ася побежала домой за сим-картами, а я быстро перекачала на свой телефон все видео из сети. Так будет удобнее рассылать.

Я чувствовала, как во мне нарастает возбуждение. Предвкушение мести пьянило сильнее всякого вина. Жанка и ее мамаша думали, что им все сойдет с рук? Они глубоко ошибались. Я покажу им, что такое настоящий ад. И сделаю это с особым удовольствием.

Неожиданно в ленте поисковика выскочило видео, где Жанка отсасывает член какому-то мужику в маске с солидным волосатым брюхом. Это будет контрольный выстрел! После этого шалава-кузина и тетка не смогут смотреть людям в глаза. Их репутация будет уничтожена. Я их уничтожу!

Ася вернулась, и мы принялись за работу. Разделили список родственников на группы, чтобы рассылка не выглядела подозрительно. Каждой группе — свои «лучшие моменты» из жизни Жанны. Самые пикантные ролики — тете Ларисе и паре-тройке самых общительных тетушек. Видео с фаллоимитаторами — двоюродным и троюродным родственникам, а еще совершеннолетним племянникам, чтобы знали, чем тетя занимается в свободное от маникюра время. А видео с волосатым мужиком приберегли на «десерт», отправим его напоследок, когда основной шквал негодования обрушится на голову Жанки и ее мамаши.

Каждая отправленная СМС, каждое отправленное видео — как глоток свежего воздуха, как бальзам на израненную душу. Это было даже круче, чем швырять Вовкино барахло с балкона. Жанна получит по заслугам. Ей один раз потрахаться, а у меня жизнь рухнула. Теперь пускай она будет позорищем семьи. А то вдруг ей еще муж какой-нибудь кузины глянется…

Ася, воодушевленная моим энтузиазмом, работала не покладая рук. Ее пальцы мелькали над клавиатурой телефона, словно она играла виртуозную мелодию. Дружеские чувства Аси тоже жаждали справедливости.

Время летело незаметно. В комнате стоял гул от непрерывных уведомлений. Каждый звук означал, что еще одна порция компромата нашла своего адресата. Представляя, как корчится от злости Жанна, как ее мать, бледнея, пытается оправдать дочь, мы не могли сдержать улыбок.

Глава 13

К полуночи наша с Асей мстительская работа была закончена. Список контактов опустел, телефоны раскалились от количества отправленных сообщений. На душе царила тихая радость и предвкушение бури. Мы знали, что завтра начнется настоящая семейная суматоха.

Но я ошиблась…

Только Айседора ушла к себе домой, прихватив свои симки, чтобы лечь спать, как мне начали приходить сообщения от родни:

«Яра, ты прикинь, а Жанка-то — проститутка!», — писал Ромка.

«А мой Колька на нее слюни пускал, — писала двоюродная сестра Катя, — а после члена в Жанкином рту чуть блевать не побежал».

«Ярка, ты поглянь, что наша москвичка вытворяет!»

«А Лариска из себя приличную пыталась корчить, хотя все видели, что дочка у нее как шлюха вырядилась!»

«Позорище-то какое!»

«Зачем нашей семье такое наказание?!»

И все слали мне видюшки… Я тоже искренне возмущалась и только успевала удалять эту порнуху, чтобы память своего мобильника не засорять всяким непотребством. Спасибо, насмотрелась я на Жанкину промежность, пока рассылку делала. Не дай бог еще сниться начнет.

Родственная паника утихла лишь к трем часам ночи, и я легла спать. Благо на работу только к часу дня. Высплюсь…

Жанка мне не снилась. Вообще никто не снился. А утро встретило серыми тучами за окном и проливным дождем. Вот вам и солнечное лето…

***

На сцене шла репетиция. Скворцова душевно признавалась Сергееву в измене с молодым садовником, а тот целился в приму из пистолета и собирался выстрелить. Звук выстрела был на мне.

Обычно звуковик у нас работает отдельно, я заведую только светом. Но сейчас он лежал в больнице, и я рулила всем. Сложно, но возможно. Завтра звукорежиссер дядя Миша уже вернется к работе, и на мне останутся мои софиты, прожекторы, фильтры, киловатники, рефлекторы… И прочие осветительские радости.

Я посматривала на сцену, следя за актерами и держа руку на пульте, а вторым глазом наблюдала за своим мобильником. Звук сообщений пришлось отключить. Родственники создали семейный чат, в котором бурно обсуждали вчерашнюю рассылку. Все гадали, что за доброжелатель разослал такой жесткий компромат на столичную шалаву, и радовались, что до наших старичков эта инфа не дошла. Сердечки у них уже слабые… Только дядька, что вместе со мной стал свидетелем Вовкиной измены, написал мне в личку: «Яра, это твоих рук дело? Если что, то я никому не скажу».

«Нет, — честно соврала я, — я и по сайтам таким не хожу, где эти простигосподи свои гениталии прилюдно демонстрируют. Я работник культуры и искусства!»

Вроде дядька поверил. Больше с вопросами не приставал. А меня совесть ни разу не мучила. Ему я наврала, чтобы на себя компроматы не плодить… Вдруг родня меня бояться станет. Решат, что лучше вообще от меня держаться подальше. Обидит кто ненароком, а я такую страшную месть устрою… Раньше дралась, а теперь на весь мир позорю. Одно название — ярая Ярка…

А мне пофиг. Пускай тетка Лариса со своей дочуркой страдает, а я лучше подумаю о том, что мне к отдыху нужно новый купальник купить… Пожалуй, раздельный… А то в этом экоотеле бассейн есть, а возможно, и реки с озерами поблизости. А еще босоножки новые надо…

— Звук выстрела! — заорал Сергеев в мою сторону, и я, вздрогнув, нажала на нужную кнопку.

Громыхнуло так, что штукатурка с потолка чуть не посыпалась. Я начала спешно уменьшать звук и еще раз нажала на выстрел. Теперь получилось хорошо…

— Яромира, я стреляю один раз, а не два, — возмутился Сергеев, — это новая интерпретация?

— Какая новая интерпретация?! — на сцену выскочил Эдмундыч и злым пауком уставился на актеров. — Кто разрешил текст переделывать! Сейчас же ко мне на ковер…

— Василий Эдмундович, — заговорила я в микрофон, — текст прежний. Это у меня со звуком накладка вышла. Извиняюсь!

Худрук поднял сердитый взгляд на мое окошко наверху и проорал:

— Еще одна такая накладка, и я посажу тебя возле колонки.

— Зачем? — не поняла Скворцова.

— А сам буду на кнопку выстрела жать, чтобы она запомнила!!! Продолжаем репетицию!

Эдмундыч упыхтел за кулисы, а я сосредоточилась на актерах и тексте. Худрук слов на ветер не бросал. Про купальник и босоножки подумаю позже…

Перед спектаклем мы с Асей сели перекусить у нее в реквизиторской, когда позвонили с вахты и попросили меня подойти к дверям. Курьер пришел.

— А что ты заказала? — тут же поинтересовалась Айседора.

— Ничего, — я недоуменно пожала плечами, — пойду, узнаю.

Я вышла в холл театра и увидела паренька в форменной одежде доставщика цветов. У его ног стояла корзина с красными розами.

— Яра, это тебе принесли, — сказал охранник, — принимай.

Я подошла к курьеру и спросила:

— От кого это?

— Там открытка есть, — улыбнулся парень и указал на цветы.

Я вытащила картонный прямоугольник и прочла:

— Любимой Ярочке от любящего Владимира.

Муж-изменник решил купить у меня прощение. Дебил!

Глава 14

Я оглядела огромную корзину алых роз, наверное, сто одна штука. Или даже больше. Вовка явно перестарался, а заодно и раскошелился. Он думал, что цветами можно загладить свой поход налево? Вроде сообразительный мужик, а так лоханулся… Что ж, пусть думает, что продаюсь, раз за пять лет ничего о моем характере не понял... Мне-то какая теперь разница? Разве что на новую шубку напоследок его развести…

Цветы красивые, пахнут приятно. Может, в актерскую их оттащить? Навру нашим творческим людям, что от неизвестного ценителя их талантов привезли. А охранника подговорю, чтобы молчал. Я стояла и таращилась на букет, перебирая в голове варианты его утилизации. Парнишке надоело ждать, и он сунул мне в руку ручку и планшет:

— Распишитесь о получении.

— Спасибо, — сказала я курьеру и расписалась в его бумажке. — Можете идти.

Доставщик убежал, а я задумалась, как дотащить эту корзину до актерской. Она неподъемная! Охранник, видя мои мучения, предложил помощь.

— Яра, куда их нести?

Тут в холл вошла Ася и, увидев букет, восхитилась:

— Ого! Ярусь, у тебя новый поклонник? Кто он?

— Будущий бывший муж решил меня купить подарками, — развела я руками, — думаю, оттащить это нашим примам. Пускай радуются…

Ася задумчиво посмотрела на корзину, что-то посчитала на пальцах и предложила:

— А давай их ко мне оттащим… Сегодня студенты кулька (училища культуры и искусств) на верхний балкон придут, смотреть, как в Скворцову стрелять будут. Я наделаю много маленьких букетов, пускай нищие студенты артистам подарят. Сами-то они точно с пустыми руками заявятся.

— Хорошая идея, — согласилась я с подругой.

Мы подхватили корзину и уволокли ее в реквизиторскую.

Потом было представление, хороший выстрел, бурные и продолжительные аплодисменты. Актеры получили кучу одинаковых букетиков красных роз, перевязанных цветными лентами…

Вечером, после спектакля, мы с Асей ехали на маршрутке домой и обсуждали прошедший день. Наши артисты удивлялись, что студенты массово одарили их розами: в итоге решили, что тем перед спектаклем стипендию дали. А Ася вспоминала, как в три захода в начале первого акта бегала на верхний балкон и раздавала букетики…

Чат с родственниками поутих. Лишь несколько молодых и заинтересованных еще накопали пару роликов с Жанкой в сети и выложили их для всех. Остальные попросили больше так не делать, поскольку Жанкины гениталии уже всех достали. Видюшки исчезли из чата. Одна из теток написала, что созванивалась с Ларисой, и та искренне отрицала причастность своей дочери к этим роликам. Но никто уже не верил. Тогда Лариса психанула, обозвала всю родню уродами и пригрозила засудить того, кто устроил травлю ее дочурке. Гуманитарию с маникюром… От лица всей семьи тетка попросила Ларису и Жанку больше не появляться на семейных торжествах.

Наша с Асей мстя сработала! От потаскухи и ее мамаши все отвернулись. Пускай живут в своей Москве и вытворяют, что захотят. Нам они не нужны!

Когда мы подошли к подъезду, прячась под одним зонтом от моросящего весь день дождя, то увидели под козырьком крыльца Вовку.

Он стоял, словно несчастная побитая собака, и смотрел на меня виноватыми глазами.

— Ярочка, — произнес он, — ты получила мои цветы? Нам надо с тобой поговорить.

— О чем? — криво усмехнулась я. — О твоей попытке купить мое прощение или о Жанкиных титьках?

— Ярусь, — подала голос Ася, — я, пожалуй, пойду…

— Погоди, — придержала я подругу, — вместе пойдем. Не хочу я слушать его оправдания. Он мне изменил на свадьбе моего брата, трахнув мою кузину. Про что тут еще можно говорить? На развод я уже подала, его манатки из дома выкинула. Мне мужик общественного пользования не нужен. Тем более тот, который верную жену на столичную порнушницу променял.

— Чего?! — уставился на меня Вовка. — Какую порнушницу?

— Жанку, — хихикнула Ася, — она вебкамщица. Перед камерой в себя все подряд засовывает и члены у мужиков сосет.

— Господи, — муж прикрыл глаза рукой, — Ярочка, прости меня. Ради всего святого, прости.

Айседора вытянула свой локоть из моей руки и сказала:

— Я все же пойду… А ты, Яр, мне потом позвони. Если через десять минут не позвонишь, спущусь с шокером тебя спасать.

При этом она многозначительно глянула на Вовку и скрылась за дверью подъезда. Все три года, что Ася жила в этом доме, она дружила не только со мной, но и с моим мужем… Но его измена резко изменила ее теплые отношения к Вовке. Для моей подруги он стал предателем.

Я глянула на мужа и вздохнула:

— Шел бы ты отсюда… Не прощу я тебя.

— Яра… Ярочка, я тебя очень люблю, — завел он свою пластинку, — что мне сделать, чтобы вернуть тебя?

— Нарежь свои блядский писюн кружочками, как колбасу, зажарь на шампуре и съешь, — хмыкнула я. — Кстати, все пуговки уже пришил? Носочками новыми закупился?

— Мама пришила, — муж опустил глаза.

— Мамочка о тебе заботится, куда ты без нее, — снова ухмыльнулась я, — а сам-то ты чего? Даже жене изменить не смог так, чтобы об этом родня не узнала…

Вовка покраснел:

— Честно говоря, я знаю про видео. При Асе не хотел говорить… Один из твоих братьев прислал… Кроме бабы Тани и дядьки никто не знает об измене. Все просто считают Жанку шалавой. А я был пьян, меня словно переклинило… Я тогда вошел в учительскую, чтобы в тишине отдохнуть, а она следом зашла и грудью прижалась…

— Можно без подробностей, — рассердилась я.

— Ладно… Просто я хотел сказать, что если мы сойдемся, то никто из твоих не заподозрит тебя в мягкотелости и всепрощении. А с дядькой я сам поговорю.

Я слушала его оправдания и удивлялась: неужели он думает, что меня волнует, что родные осерчают на меня, если я прощу мужу измену? Да я сама себе такого не прощу. Это все равно, что выкупаться в грязной луже и позволить об себя ноги вытереть!

Я посмотрела Вовке прямо в глаза и спросила:

— Чьи тогда были гандоны?

Глава 15

— Что и требовалось доказать, — ледяным тоном произнесла я. — Презервативчик, новенький. Видимо, про запас носил. Для неожиданной встречи с еще какой-нибудь шалавой.

Вовка покраснел еще больше, если это вообще было возможно. Он попытался поднять презерватив, но я наступила на него ботинком.

— Знаешь, Вова, а ведь я дура была, когда за тебя замуж выходила. Думала, ты у меня золото, а ты… ты просто кусок дерьма, завернутый в красивую обертку. И эта обертка, кстати, тоже изрядно потрепалась.

Я отвернулась и пошла к двери подъезда.

— Яр, ну, подожди! — закричал муж мне вслед. — Я все исправлю! Я докажу тебе, что люблю тебя! Ты нужна мне!

Я остановилась и обернулась.

— Докажешь? Хорошо. Вот тебе задание: найди мне единорога, выдрессируй его танцевать лезгинку и приведи ко мне на день рождения. Тогда, может быть, я и подумаю. А пока, проваливай. И не смей мне больше звонить. Встретимся на разводе.

Я развернулась и, не оглядываясь, зашла в подъезд. Поднявшись на свой этаж, я услышала, как на улице взвизгнули шины машины от резкого старта. Вовка уехал. Надеюсь, навсегда. Хотя, зная его, он еще вернется. С букетами, подарками и мольбами о прощении. Но я буду непреклонна. Хватит с меня этого цирка с конями.

У дверей квартиры меня ждала Ася с шокером в руках:

— Ну что, как все прошло? — поинтересовалась она, с любопытством глядя на меня.

— Как в плохом кино, — ответила я, открывая дверь. — Но знаешь, что самое интересное? Я только сейчас поняла, что свободна. И это чертовски приятно.

***

Приехав в театр на следующий день, я первым делом направилась в гримерку. Через неделю у нас намечалась летняя встреча выпускников, и я хотела попросить приятельницу-гримершу Зою, чтобы она мне особую красоту на лице нарисовала.

Подхожу к двери, прислушиваюсь. Вроде тихо. Открываю дверь и… точно, как чувствовала! Главный герой, наш заслуженный артист, премьер театра Николай Сергеев, стоит в халате и яростно жестикулирует перед зеркалом. Перед ним, съежившись, стоит гример Зоя.

— Ну как так можно, Зоя?! — гремел Сергеев, размахивая руками. — Я же просил, чтобы грим был натуральный! А это что такое?! Выгляжу как трансвестит на пенсии! Щеки нарумянены, будто я на ярмарке пирожки продаю!

Бедная Зоя всхлипнула:

— Николай, но это же только проба нового грима! Это новая техника, контуринг, хайлайтер… Она сейчас в тренде! Все так делают!

— В каком, к черту, тренде?! — взревел актер, хватаясь за голову. — Я на сцене должен героя играть, а не фрика! Где моя брутальность, где мужественность?! Где, я тебя спрашиваю?!

— Сейчас я все сотру, — пролепетала Зойка и схватилась за влажные салфетки.

Ясно… Зайду позже. Стараясь не привлекать внимания, я тихонько выскользнула из гримерки. Похоже, сегодня будет весело. Спектакль обещал быть незабываемым еще до своего начала.

Поднявшись в осветительную будку, я первым делом включила все оборудование и принялась проверять настройки. Прожекторы взревели, заливая сцену светом. Все шло по плану, как вдруг… Бац!

Свет погас. Во всем театре. Тишина. А потом включилось аварийное освещение, но все равно ничего толком не видно. Лишь бледные отблески на декорациях.

— Что за хрень, — пробормотала я, доставая из кармана мобильник и включая фонарик, — только этого не хватало.

Выглянув из будки, я увидела, как по сцене мечутся актеры и взволнованно переговариваются:

— Что случилось?! Где свет?! Не успели начать репетицию…

Внезапно из темноты вынырнула фигура нашего худрука. Эдмундыч был растрепанный, как пугало, и орал громче всех:

— Яра! Какого черта?! Что у тебя там случилось?!

— Сейчас разберусь, Василий Эдмундович, — крикнула я, стараясь сохранять спокойствие. — Кажется, электричество вырубилось. Надо посмотреть щиток.

— «Кажется»?! — бесновался худрук. — У меня сейчас репетиция, а тебе кажется?! Да я тебя…

Неожиданно в зрительном зале раздался басовитый громогласный голос:

— Хватит орать! По всей улице свет отрубили.

Я облегченно выдохнула и плюхнулась на свой стул. Дядя Миша вернулся!

Недавно мы отметили его пятьдесят один год, а потом у него камень из почки пошел… В больнице мой напарник по будке отлеживался. Теперь мне будет легче: только светом управлять буду. А еще Эдмундыч дядю Мишу уважал и побаивался, а звукорежиссер меня перед худруком защищал. И вообще, относился как к дочке.

И тут, словно по команде, снова включился свет. Артисты облегченно вздохнули, а Эдмундыч расплылся в улыбке и кинулся здороваться с выздоровевшим звуковиком.

Я положила руку на пульт, и на весь зал снова грохнул выстрел.

— Яромира, твою коросту ебать ее за ногу! — взревел худрук.

— Это не я, — выдала я сверху очередную порцию вранья для старших. — Программа после отключения заглючила, все перегружать нужно.

— Вот я тебе! — Эдмундыч погрозил мне пальцем и поздоровался за руку со звуковиком: — Миша, наведи там порядок. Ярка нас второй день расстреливает.

Вскоре дядя Миша поднялся в нашу будку и расплылся в улыбке:

— Ну, здравствуй, Ярушка, — пробасил он, усаживаясь в свое кресло. — Соскучилась? Я тут слышал, у вас весело было без меня.

— Еще бы, дядь Миш! Эдмундыч чуть на части меня не разорвал, — ответила я улыбаясь. — Хорошо, что ты вернулся. А то я тут одна, как перст.

— Ничего, прорвемся, — подмигнул он. — Главное, чтобы свет был, а звук мы уж настроим. Что у тебя нового?

— Подала на развод. Поймала мужа на измене, — развела я руками.

— Ни хрена себе, у тебя новости, — присвистнул звукореж, — ну, давай, показывай, что тут у нас.

Репетиция началась с опозданием, но быстро вошла в колею. Актеры играли с энтузиазмом. Сергеев, уже без румян и хайлайтера, блистал своей брутальностью. Эдмундыч, довольный возвращением дяди Миши и возобновлением работы, сидел в зале и внимательно следил за каждым движением. В этот вечер все как будто встало на свои места, и театр снова ожил, готовясь к премьере.

Глава 16

Вечер подходил к концу, и я чувствовала приятную усталость. Репетиция и спектакль прошли успешно, и все были довольны результатом. Актеры расходились, обсуждая свои роли и делясь впечатлениями. Эдмундыч поблагодарил всех за работу и пригласил на завтрашнюю репетицию. Я осталась, чтобы помочь дяде Мише собрать аппаратуру и убедиться, что все в порядке.

Пока шло представление, я успела честно поведать старшему коллеге о всех своих несчастьях.

Когда мы закончили, дядя Миша посмотрел на меня с улыбкой.

— Ну что, Ярушка, все у тебя получится, — сказал он, похлопав меня по плечу.— Главное, верить в себя и в свою команду. Точнее, в друзей. А с такими друзьями, как у тебя, горы можно свернуть! Одна Айседора чего стоит… Я сегодня на машине, вас с Асей домой подвезти?

— Будем благодарны, — обрадовалась я.

Пока ехали, обсуждали планы на лето. Мы рассказали про планы на поездку в экоотель «Тайга» с щедрой подачи Скворцовой, и про поездку на море в конце августа. А дядя Миша сообщил, что на все лето с женой уедет в Тверскую область к дядьке на лесную заимку. Будет там рыбачить, грибы собирать и отдыхать от городской суеты…

Когда подъехали к подъезду, с неба начал моросить дождик. Простившись со звукорежиссером, мы с Асей взбежали на крыльцо, она приложила магнитную таблетку к замку и юркнула в подъезд. Я за ней.

— На всю ближайшую неделю дожди обещают, — посетовала подруга, — теперь без зонта из дома не выйдешь.

Она нажала кнопку вызова лифта, а я сказала:

— Придержи его. Я почту заберу, три дня в ящик не заглядывала.

— Ок, — кивнула Ася.

Я быстро поднялась на один пролет, нарыла в сумке связку ключей и отперла почтовый ящик: бесплатная газета, платежка за коммуналку, десяток спамных листовок и запечатанный конверт… На нем одна-единственная надпись: «Для Яромиры».

Сбросив спам в коробку для макулатуры, которую на этой площадке поставил наш дворник, я спустилась и вошла с Асей в лифт.

— От кого письмо? — поинтересовалась подруга.

— Хз, — задумчиво произнесла я, — может, порошок сибирской язвы прислали…

— Тогда открывай, — хихикнула Айседора, — я такого еще не видела.

— Вот ты — камикадзе, — покачала я головой и подняла конверт, чтобы посмотреть его на просвет.

Кажется, там лежал листок с напечатанным текстом. Лифт пришел на мой этаж, но Ася вышла со мной и потребовала:

— Ярыч, вскрывай. Меня сейчас от любопытства разорвет. Может, это привет от Жанки-шалавы.

Я надорвала конверт и вытащила сложенный листок, когда я его развернула, то стало ясно, что это стихи. Стихи от Володьки… Блин, муж мне никогда стихов не писал.

Мы начали читать и сразу поняли, что лучше бы он и не начинал…

Милая Ярочка, ты моя палочка,

Палочка-выручалочка, по жизни держалочка.

Я без тебя, как ноль без палочки,

Ты мне нужна, как школьной доске тряпочка.

Ярочка — девочка моя сладкая,

Возвращайся ко мне и зла не держи,

Моя ошибка подлая и гадкая,

Но я без тебя, как тело без куска души…

И такого бреда на целый лист. Чтобы не мешать соседям своим громким ржачем на весь подъезд, мне пришлось оперативно открыть квартиру… Хохотали с подругой до слез от Вовкиного сочинения. Доводилось нам вращаться в творческих кругах, пару раз нас и на творческие вечера и чтения своих стихов зазывали молодые дарования… Но такую жесть я читала впервые в жизни. Ася тоже.

Она ржала, вытирала слезы и повторяла фразу с листка:

— Подлые девки в трусах кружевных

Нас не разлучат, ведь ты моя краш, а я твой пыж!

Блин, Ярусь, какой такой пыж? Он о чем?

— Без понятия, — хохотала я, — видимо, другой рифмы не нашел… Ой, у меня аж в боку закололо.

Минут пять мы еще веселились, перечитывая творческий высер Вовки, а потом Айседора ушла к себе домой, предварительно сфотав стих.

— Когда будет плохое настроение, стану перечитывать сие сочинение. А тебе рекомендую выложить это в чат родне. Нельзя скрывать такой шедевр.

— Тогда родня заинтересуется, почему он вообще мне это написал, — вздохнула я, — про измену-то только дядька с бабой Таней знают.

— Точно… Жаль… Ладно, потом куда-нибудь все равно выложишь.

Подруга ушла, а я приняла душ, немного полазила в интернете перед сном, заглянула на страничку Вовки в соцсети, где он выложил нашу совместную фотку в рамке-сердечке и подписал «Вместе навсегда».

Кажется, муж серьезно намерен меня вернуть… Что ж, посмотрим, что принесет нам завтрашний день.

Глава 17

Пару дней от мужа ничего не нового не приходило: ни курьеров с цветами и подарками, ни писем с новыми стихами… Только слал в мессенджере картинки с зайчиками и котиками, и желал доброго утра… Я не отвечала.

Наконец, у нас наступил выходной, последний в этом театральном сезоне. Потом отработаем последние спектакли, законсервируем все департаменты и уйдем на отдых.

Мы с Асей решили пройтись по магазинам, обновить гардероб к отпуску и приобрести купальники. На досуге мы подробно изучили сайт экоотеля и выяснили, что помимо бани с маленьким бассейном-купелью и озером, там имеется еще и большой крытый бассейн с подогревом. Можно купаться и плавать в любую погоду. А еще там ежедневно проводят бесплатную групповую тренировку по аквааэробике! Мы решили, что станем ходить.

А вообще, сайт изобиловал информацией и снимками. Везде были красивые виды, довольные гости, улыбчивый персонал в форме и заманчивые блюда со шведского стола в ресторане. Вся еда была включена в путевку. Когда Ася посмотрела на обилие вкусностей, то сказала:

— Лично мне придется там не только на аквааэробику ходить, но и бегать. Я же из-за стола не выйду, пока все не попробую…

— Согласна, — кивнула я, — я за две недели там точно пяток килограммов без спорта наберу. Ты посмотри, какой там десертный стол! А еще оладушки пекут.

— Со сгущенкой, — вздохнула Айседора, — с медом, с вареньем. А еще вафельки…

Так что купальники нам точно понадобятся.

Мы бродили по магазинам, примеряли блузы, футболки, шорты, летние брюки… Добравшись до магазина купальников, застряли там надолго: слитные, раздельные, бикини, монокини… Одноцветные, с принтом, с прозрачными вставками. Короче, забодались мы примерять всяко-разные трусы и лифчики. Но в итоге выбор был сделан, и мы приобрели по две обновки для плавания.

Когда мы вышли из бутика, я предложила:

— Ась, пойдем в кафешку. Хочу чаю с пироженкой. Или кексом.

— Идем, — кивнула подруга, — я тоже немного проголодалась.

Остановив свой выбор на одном милом заведении, мы сгрузили свои пакеты с обновками на свободный стул и сделали заказ. На душе было хорошо. Вроде впереди еще рабочие дни, а у меня уже преобладало чемоданное настроение. Пока мы ждали свой ягодный чай и вкусности к нему, за соседний столик приземлились две дамочки нашего возраста. Этакие девушки-трансформеры: половина тела из силикона и ботокса, а остальное наращенное. У одной из сумочки торчала мордочка трясущейся пучеглазой собачки…

— …Я ему говорю, хочу на Бали, а он мне: на Гоа полетишь, там своих омаров жрать будешь, — жаловалась одна другой, — прикинь, Кира, какой он жмот! Омаров! Кому нужны, эти омары?! Я лобстеров люблю!

— Ой, Лика, — отмахнулась первая, — мой вообще скурвился. Отправил меня в лес, в экоотель Тайга. Полная глухопердь! Там даже курить только в одном месте можно! Пиздец, я там чуть со скуки не сдохла… А еще пауки и комары!

Мы с Асей тут же навострили уши. Она же про нашу Тайгу говорит. Но Лика перебила подругу:

— Меняй своего ёбаря. Тебе нужен мужик побогаче… Зато я на Гоа своему рога наставила с аниматором из Мумбаи… Нефиг на моих лобстерах экономить.

Мы с Асей переглянулись. Если речь про наш экоотель, то новость печальная. На сайте все выглядело просто идеально. Зеленые лужайки, деревянные домики, приветливый персонал… Никакой глухоперди с пауками и скуки.

Лика продолжала сыпать проклятиями в адрес своего мужика и хвалиться изменой на Гоа. Ася толкнула меня локтем и прошептала:

— Может, она про другую Тайгу? Мало ли экоотелей с таким названием.

Я пожала плечами. Кто знает…

Нам принесли чай и пирожные. Аромат ягод немного развеял тревогу, и мы принялись за трапезу. Я выбрала себе эклер с заварным кремом, а Ася предпочла кусок медовика. Но краем уха мы продолжали слушать разговор девушек-трансформеров. Они обсуждали новые процедуры по омоложению, цены на ботокс и филлеры, а потом снова вернулись к теме мужчин. Лика сообщила, что у индусов маленькие члены и целиком в рот помещаются… Блин, вот вафлерша общественная! Мы же кушаем!

Пока нам пришлось слушать, как эта силиконовая шалава отсасывала аниматору до тех пор, пока у нее щеки не заболели, нас с Асей пару раз чуть не стошнило… А потом Кира заявила:

— А в этой Тайге хозяин вообще импотент!

— У него не встал? — сразу заинтересовалась ее подруга. — Сосать пробовала?

— Там все намного хуже, — махнула рукой жертва жадного ёбаря, — там такой мужик видный… Высокий, плечистый, красавчик, тачка крутая и костюм дорогой. Я бы ему без базара дала, а он на меня вообще не смотрел.

— Точно импотент… А может, он твоих намеков не понял?

— Ага! У меня перед ним сумочка на землю упала, так я так наклонилась, что у меня сиськи из топика выпали, а сзади юбка до копчика задралась. А еще я потом при нем банан ела… целиком его себе в рот засунула и вынула. Несколько раз.

— Значит, он педик, — пожала плечами Лика, — ни один нормальный мужик после фишки с бананом не устоит. Только гомосек. Так что не парься…

Нас с Асей сексуальная ориентация хозяина отеля не интересовала, а вот отзывы других гостей я решила пересмотреть.

После кафе мы поехали ко мне. Дома я снова залезла на сайт Тайги. Внимательно пересмотрела фотографии, почитала отзывы. Все было замечательно. Ни одного негативного комментария, все гости в восторге от природы, сервиса и кухни. Правда, фото хозяина-гомосека найти не удалось…

Я показала сайт Асе. Она тоже не увидела ничего подозрительного.

— Не бери в голову, — сказала она, — той девице просто не угодили. Не трахнули… Всякие люди бывают.

Я постаралась последовать ее совету и отбросить дурные мысли. Отпуск уже не за горами, и я очень ждала эту поездку. Хотелось сменить обстановку, отдохнуть от театральной суеты и нервов из-за предстоящего развода, набраться новых положительных впечатлений. Вечером, как обычно, пришла эсэмэска от мужа с картинкой котенка, желающего спокойной ночи. Я снова не ответила.

Глава 18

Утро встретило меня проливным дождем. Я пила чай с бутербродом и смотрела в окно, на сплошную стену дождя. Настоящее природное поганство. Тут пока до остановки дойдешь, уже вымокнешь…

Мне в голову пришла гениальная идея, и я позвонила Асе.

— Привет, коллега. Как тебе погода?

— Привет. Полный отстой. Хоть больной прикидывайся и на работу не ходи.

— Тогда приедет Эдмундыч и лично тебя грохнет.

— Это точно, — вздохнула подруга.

— Поехали в театр на такси, — предложила я, — от подъезда до главного крыльца довезет. На двоих недорого выйдет.

— Ярыч, ты — гений!

— Спасибо, — улыбнулась я дождю за окном. — Через час выходим. Такси я вызову.

— Буду готова, — отрапортовала Ася и отключилась.

Дальше все пошло согласно плану: собралась, оделась, вызвала такси, спустилась вниз вместе с Асей и нырнула в салон автомобиля. Даже зонт открывать не пришлось. Даже до театра благополучно доехали…

А вот потом все пошло наперекосяк. Будто проклял кто.

Стоило нам выбраться из такси, как Ася застряла каблуком в сливной решетке на краю тротуара. Такси уехало, а я раскрыла над нами зонт, чтобы мы не промокли, пока подруга спасала туфлю из плена. Только мой маневр с зонтиком не помог: мимо нас промчалась иномарка на большой скорости и окатила водой из лужи-реки, текущей по дороге.

Ася вытащила каблук из решетки и, глядя машине вслед, проорала:

— Чтоб у тебя колеса отвалились, тварь безродная…

С ее волос капала грязная вода, поскольку она сидела на корточках, когда нас окатил водопад. Одежда на нас обеих выглядела отвратительно. Прятаться от дождя больше смысла не было, и мы рванули к спасительной двери. Охранник оглядел нас и ужаснулся:

— Девчонки, вы вплавь добирались?

— Если бы, — фыркнула я, — какой-то мудак прямо у театра окатил.

Дальше мы рванули прямиком к костюмерам. У них целый ангар одежды…

Вскоре я отправилась в нашу каморку под крышей в чистых джинсах и футболке с бегемотом. А Асе пришлось бежать в душ, чтобы отмыть голову от дорожной грязи. Нашу испорченную одежду костюмеры закинули в стиралку и пообещали потом переложить в сушилку. Все же хороший у нас коллектив, дружный. Гримеры Айседоре волосы феном быстро высушили и даже красивую косу заплели.

Благодаря тому, что мы приехали на такси, а не телепались в автобусе, к своей работе мы приступили вовремя. В отличие от актеров… Двое молодых дарований опаздывали, из-за чего Эдмундыч психовал и докапывался до всех, кого видел. Мы с дядей Мишей заперли свою будку изнутри и сидели тихо. Мой напарник тоже мог наорать на худрука, но все же предпочитал держать нейтралитет.

На этом неприятности не кончились. Когда репетиция все же началась, то в зал ворвалась сорокалетняя буфетчица Вера и грохнула на сцену пенопластовый ящик со льдом, в котором лежала красная рыба…

— Какого хрена? Сколько это будет продолжаться? Василий Эдмундович, хоть вы повлияйте на дирекцию.

Худрук глянул на женщину взбешенными глазами, а потом зажал нос пальцами.

— Вера, почему так воняет?

— Тухлую семгу привезли. Как я бутерброды буду подавать? Там вонища на весь буфет.

— А я тут при чем? — злобно прогнусавил Эдмундыч.

— Наорите на дирекцию! — потребовала буфетчица. — Они только вас слушают. Пускай поставщика меняют.

— Ладно, — замахал руками худрук, — только унеси отсюда эту дрянь. Пожалуйста.

Орать на Веру Эдмундыч не смел. У них был тайный роман, который они от всех тщательно скрывали. Все давно были в курсе, но тоже делали вид, что ничего не знают…

Вера подхватила вонючую коробку и утащила из зала. Эдмундыч тут же заорал, как блаженный:

— Постановщики, вашу мать ногу через забор, откройте пожарную дверь! Дышать невозможно же! Перерыв!

Не лучший выдался денек, мягко говоря. Но самое поганство ожидало меня вечером.

Бацилла пригласил Асю в кафешку, можно сказать, что на первое свидание, а дядя Миша торопился после спектакля домой. Я поехала одна на маршрутке, тем более что дождь стих.

На мне снова была моя чистая одежда, и я радовалась, что на дорогах нет утренних рек. Все ушло в сливную систему.

Когда я подходила к дому, на часах было почти одиннадцать. Неожиданно на крыльце подъезда пошевелился человек, и до меня донесся знакомый голос:

— Наконец-то, я тебя уже час тут жду.

Вовка шатающейся походкой направился ко мне. Он был пьян.

— Яра, — требовательно произнес он, обдав меня ароматом перегара от виски, который любил пить с колой, — сколько можно кочевряжиться? Че ты ломаешься? Строишь тут из себя оскорбленную невинность… Я же эту Жанку не люблю, я тебя люблю!

Он схватил меня за руку повыше локтя и рванул на себя, стараясь схватить и обнять.

— Пошел вон, — я попыталась оттолкнуть его, — отвали!

Но он лишь сильнее вцепился в руку, так что я вскрикнула от боли… Точно синяки от его пальцев останутся.

Быстро скинув с плеча свою увесистую сумку, я схватила ее за ремешки и со всего размаха опустила на голову мужа.

Этот паразит отцепился от меня, отскочил назад и прорычал:

— Говорили мне, что бабу учить надо… А я с тобой любезничал…Сейчас за все ответишь!

В его глазах появился опасный блеск, которого я раньше не видела. Настоящая мужская ярость. Желание показать свою силу и превосходство.

Сжав руку в кулак, он шагнул ко мне и сделал резкий выпад, целясь в лицо.

Видимо, спьяну забыл о моей спортивной юности… Резко отклонившись назад, я пропустила кулак Вовки мимо себя, резко опустилась на одно колено и выдала прямой удар правой прямо в пах мужа.

Вы когда-нибудь слышали, как скрипит старая калитка на ржавых петлях? Вовка согнулся пополам, схватившись за свои причиндалы, и издавал такие же жалобные звуки.

Отвесив ему добавочный пинок под зад, я открыла подъезд и обернулась:

— Только попробуй не явиться на развод, паскуда. Прибью!

Глава 19

Мы ехали с Асей на работу и рассуждали о карме и бумерангах судьбы.
— А может, это нам с тобой наказание за рассылку? — предположила я. — Из лужи окатили, Вовка впервые на меня руку поднял?
— Не думаю, — покачала головой подруга, — из лужи в такой дождь любого можно обрызгать, а что касается Вовки, так все по регламенту: он — за, ты — против. В его душе конфликт, а алкоголь кулаки развязал. На меня-то никто не нападал. А Жанку мы за дело наказали.
— Тут я с тобой согласна. Но, Ась, ты бы видела мою руку: прямо вся пятерня багровым обручем через предплечье отпечаталась… К нашему отъезду не пройдет. Пока погода плохая, я в куртке хожу, но когда потеплеет… Да и на работе я в футболках гоняю. С длинным рукавом жарко. Все этот синяк увидят.
— И пускай видят, — заявила подруга, — раньше только мы с Сашкой и дядя Миша знали о твоих приключениях, а сегодня всем растреплем, что ты Вовку за измену выгнала и на развод подала. А вчера он тебя подстерег и напал! У нас полный театр городских знаменитостей в свидетелях будет. Если придется через суд разводиться, то даже наши именитые актеры подтвердят факт рукоприкладства! А на наши спектакли все ходят: и городские судьи, и прокуроры, и адвокаты… Вовка вчера сам себе развод подписал!
Я смотрела на Асю и просто восхищалась. Как она адекватно все по полочкам разложила. Я, честно говоря, после вчерашнего находилась в легком шоке: на меня впервые в жизни мужчина руку поднял. В детстве войнушки с двоюродными и троюродными братьями не в счет — то была детская возня без желания навредить. Спарринги в спортивных секциях тоже проходили по правилам…
А чтобы вот так, почти ночью… Пьяный меня в лицо кулаком хотел ударить! И вообще, проявление агрессивного мужского насилия. От мужа… А если бы я его не треснула, а начала закрываться, плакать, молить о пощаде? Он бы только распалил свою ярость, и сейчас я была бы вся избита. Если вообще живая. Сколько раз писали про жен, убитых озверевшими мужьями… И наше законодательство плевать хотело на жертв домашнего насилия.
— Ась, одолжи мне свой шокер, — неожиданно попросила я.
— Хорошо, — кивнула подруга, — после работы занесу.
Я надеялась, что мои неприятности закончились, и дальше все пойдет хорошо, но судьба распорядилась иначе… Стоило мне включить освещение для сцены, как у одного из больших софитов перегорела лампа. А лампы там размером с мою голову. И просто так не поменяешь: нужно снять шторки и стекло. А перед этим по металлическим фермам забраться с набором инструментов под потолок.
Я сняла куртку, надела свой осветительский пояс, увешанный инструментами и перчатками, сходила до щитка, чтобы отключить питание нужной ветки, и приготовилась лезть на фермы. В этот момент вошли прима Скворцова и две молодые актрисы. Первое, что они увидели — мой синяк на руке.
— Ярочка, душа моя, — всплеснула руками примадонна, — это кто же тебя так?!
Следуя совету Аси, я благополучно наябедничала на мужа. Умолчала лишь о том, что изменил он мне с моей родственницей на свадьбе моего двоюродного брата… И без того позорная картина вырисовывалась. Когда я посетовала, что Вовка не даст мне развод, то Скворцова твердо сказала:
— Ярочка, душенька, если что, то сразу звони мне… Хоть мы и будем в другой стране, я тебе помогу. Мой нынешний супруг дружен со всем судейским составом… Тебя тут же разведут, как только заявление в суд направишь. И дай я твой синяк сфотографирую… Доказательство побоев будет.
— Но нужны справки от врачей. Печати там всякие, заключения, — решила уточнить я.
— Для моего супруга я — печать с заключением! — пафосно ответила Скворцова.
Я рассыпалась в благодарностях, заодно снова поблагодарила за путевку. Короче, была — сама любезность.
А потом полезла под потолок, подвесив за карабин на пояс пакет с новой лампой. Замена прошла благополучно, и я облегченно выдохнула. Надеюсь, на сегодня мои неприятности закончились…
После репетиции был перерыв на еду, а потом мы начали готовиться к началу спектакля. У нас с дядей Мишей все уже было готово, когда в будку вошла Ася и сказала:
— Ярусь, меня Санек в кино пригласил, на вечерний сеанс… Но я ему сказала, что сначала тебя нужно проводить.
— Ты же моя заступница, — рассмеялась я, — иди с Бациллой в киношку. Не думаю, что Вовка два дня подряд будет напиваться до такой степени, чтобы руки распускать. Он с бодуна тяжко болеет и три дня на выпивку смотреть не может. Сама доберусь.
— Я сегодня не тороплюсь, — подал голос дядя Миша, — довезу до самого подъезда. Да и ливень к ночи обещали. Кто по такой погоде дебоширить станет…
На том и решили.
Спектакль прошел при полном зале, актеры дважды выходили на бис, а потом все стали разъезжаться. Ася с Сашкой на такси укатили в кино, дождь лил сплошным потоком, а мы отключали рубильники и микрофоны. Когда вышли на крыльцо внутреннего двора, где парковались сотрудники и актеры, то до машины добирались под моим зонтом. Сначала я довела звучка до водительской двери, а когда он нырнул в салон, побежала к пассажирской. Сама села, а сумку закинула на заднее сиденье. Закрытый зонт пришлось держать вертикально в ногах, чтобы вода с него на коврик стекала.
Пока ехали, мы на все лады костерили разошедшуюся непогоду. Который день мокнем, словно новый всемирный потоп наступил.
— Ничего, — гудел басом дядя Миша, — синоптики говорят, пару дней мучиться осталось. А там и солнце вернется.
— Так и нам три смены отбить нужно, — усмехнулась я, — потом «шапку» гуляем, день на консервацию и свободны до десятого сентября.
— Скорее бы, — вздохнул дядя Миша, — я такие удочки для рыбалки купил… японские.
Когда мы подъехали к подъезду, то на крыльце никого не было, но дверь была приоткрыта… Закрыться ей не давал кирпич.
— Что за фигня? — нахмурился дядя Миша. — Может, тебя до квартиры проводить?
— Нет, не нужно, — улыбнулась я, — это кто-то скорую вызвал и дверь докторам заранее открыл. У нас в подъезде несколько пенсионеров живут, так у них то сердце, то давление… Это у нас дежурный кирпич.
— Ясно. Ладно, Ярушка, беги. До завтра.
— До завтра, дядь Миш. Спасибо, что подвезли.
Я выскочила из машины с зонтом в руках, нырнула под козырек, а потом заскочила в сам подъезд. И замерла…
Вокруг царила кромешная темнота, ни одна лампочка не горела. Странно. Когда мы подъехали к дому, свет в окнах у всех был. Может, грозой только подъездную линию коротнуло. Ладно, доберусь до лифта на ощупь. А если он не работает, то еще и ноги на лестнице разомну.
Стоило мне сделать несколько шагов по ступенькам, как впереди меня послышался шорох. Кто-то шелестел тканью куртки.
Я замерла. Возле лифта кто-то был.
За спиной, под лестницей тоже что-то шевельнулось и раздался злой шепот:
— Запалила сука.
Я резко развернулась, чтобы рвануть на улицу, но тут на мой затылок обрушилось что-то тяжелое. Падая на ступеньки лестницы, я успела подумать: это Вовка или Жанка?
А потом мир исчез…