Последний алгоритм любви

Последний алгоритм любви

На самой окраине обитаемой зоны системы Фарадей-5 с двумя солнцами - красным и желтым карликом, располагался скалистый и, на первый взгляд, безжизненный мир. Планета Хелдракс купалась в лучах дуэта светил. Первая звезда – тусклая и холодная, вторая – ее прямой антипод.

Из-за вытянутой орбиты, пролегающей между гравитационными полями газовых гигантов, на Хелдраксе царил вечный полумрак. День и ночь здесь определялись не вращением, а колебаниями температуры: когда планета приближалась к раскалённым спутникам-гигантам, чёрный песок прогревался до +15°C, но стоило ей уйти в тень, поверхность остывала до -120°C. Красный карлик, чьи тусклые лучи едва пробивались сквозь углекислотную дымку, не мог растопить ночной мороз. Каждые 36 земных дней, с падением температуры, атмосфера «выдыхала» снегопад из застывшего CO₂ - алмазная крошка покрывала дюны, превращая пустыню в сверкающую пустошь. К рассвету иней испарялся, оставляя лишь узоры на скалах, очень похожие на замёрзшие молнии.

Разреженная атмосфера на 95% состояла из углекислого газа, образуя парадоксальный цикл: днём - удушающее одеяло, ночью — хрустальный саван. Азотные фракции (3%) и микродоли аргона лишь подчёркивали безжизненность: кислорода здесь было всего 0,3%. Чёрный песок, поглощающий 90% солнечного излучения, работал как ловушка — днём он копил жар двух солнц, а ночью излучал его обратно, усиливая температурные контрасты.

Пугающий ландшафт в виде бескрайних пустынь из чёрного песка, перемежающиеся скалистыми плато и каньонами, заливался тёмно-фиолетовым оттенком из-за рассеянного света газовых гигантов. Картину библейского ада дополняли вулканические разломы, из которых периодически вырываются струи метана и сероводорода, а также разбросанные повсюду кристаллические образования - гигантские прозрачные столбы, походившие на кварц, но с металлическим блеском.

Если устремить взор вдаль, то там - на горизонте становились видны туманные оранжевые полосы, являющиеся ничем иным, как гигантскими пылевыми бурями. Весьма частое явление на Хелдраксе. Они длились часами, снижая видимость до нуля. Из-за статического электричества в песке возникали молнии, которые попадали в кристаллы, частично разрушая их структуру.

Именно эти исполины, некоторые доходящие до ста метров в высоту, привлекли внимание одного автономного исследовательского дрона своими необычными формами. Спустя десяток лет после обнаружения, человеческая колония, состоявшая всего из одного научного лагеря, приступила к изучению планеты в поисках экстремофилов – микроорганизмов способных выживать в условиях экстремальной нехватки кислорода и масштабных перепадов температуры. Всеми процессами с орбиты управлял ИИ «Модуль-Аура» – материнский корабль, доставивший сюда дуэт смельчаков. Отважная женщина по имени Ирина бросила вызов Хелдраксу, надеясь получить неоспоримое доказательство наличия иной жизни во Вселенной. Вторым членом экипажа являлся Кайл - молодой техник-инженер, курировавший работоспособность всех систем «Модуль-Аура».

Сеть необычных разветвленных лабиринтов под поверхностью, образованных древней стихией, где более стабильная температура и имеющаяся возможность укрыться от вездесущего ветра, давала надежду исследователю найти жизнь.

Научный лагерь Ирины – опытного микробиолога, представлял из себя небольшой полимерный купол с лабораторией, жилым отсеком и системой регенерации кислорода. Строение было установлено рядом с отверстием в скале, ведущим во внутренние лабиринты Хелдракса. Так, выходя через воздушный шлюз, ты практически моментально оказывался прямо в пещерах. Это было очень удобно, так как из-за слабого магнитного поля планеты поверхность сильно подвергалась воздействию космической радиации. Человек вынужден был работать в защищённых куполах или подземных пространствах Хелдракса.

Внутри купола - минималистичный интерьер: пластиковые ящики, белые стены, голографические экраны, скафандр, образцы грунта в прозрачных контейнерах. Шкаф с одеждой и предметами первой необходимости, мини-кухня, кровать и микродуш-туалет. Вот, пожалуй, и все.

Микрореактор холодного синтеза обеспечивал работоспособность всех систем: фильтрации воздуха, компьютеров и приборов, связи и абсолютно безмозглого робота-помощника по кличке «Черпак», постоянно переставляющего все вещи в ведомой ему одному диспозиции.

Внешние стены ее убогого жилища покрывались слоем пыли, которая с разной периодичностью, испуская тихий шорох, ручейками стекала вниз. Вторым звуком, проникающим за стену, был постоянный гул ветра, время от времени вызывающий у Ирины чувство безысходности.

Девушка стояла перед зеркалом в тесном отсеке, поправляя прядь каштановых волос, выбившуюся из строгого пучка. Её красота была естественной, не требующей цифровых коррекций или генетических улучшений. Словно реликт из эпохи, когда человечество ещё не путало совершенство с искусственностью. Славянские черты: высокие скулы, мягкий овал лица, губы, чуть приподнятые в углах даже в покое, - всё это казалось высеченным из мрамора древним скульптором двадцатого века.

Ее глаза - глубокие, как трещины в ледниках Хелдракса. Темные, почти черные, они мерцали холодным блеском, но не из-за эмоций, а благодаря линзам-имплантам. Технологичные «зрачки» проецировали на сетчатку данные: уровень радиации, запас кислорода, карту пещер. Иногда, в моменты усталости, Ирина отключала их, и тогда взгляд становился почти земным - теплым, с легкой примесью меланхолии.

Волосы - густая волна цвета спелого каштана, собранная в низкий хвост. На Земле их бы назвали «обычными», но в исследовательском центре Центавра, среди коллег с розовыми неоновыми прядями и голографическими татуировками, они казались бунтом. Когда Ирина наклонялась над исследовательским оборудованием, пряди вырывались на свободу, слегка касаясь щек.