Последний Дар Древних

Пролог

Аургар

Он проснулся от толчка в грудь.

Родилась. Его истинная. Самая желанная. Его малышка.

В груди клокотала буря — гром и звон клинков, сливаясь в единый призыв: “Найти! Оберегать! Защищать!”

Аургар вскочил, пытаясь расправить крылья, готовый взлететь и разорвать воздух мощными взмахами. Но что это? Он не смог даже их расправить.

Он связан? Что происходит? Он в плену?!

Его крепкие когти врезались в невидимые стены, кокон, в который он был заключён.

Кто осмелился связать дракона?

Человеки? Эти жалкие слабаки? Да никогда! Человеку не удержать в плену дракона!

Аургар взревел. Из его пасти вырвалось пламя, испепеляя всё вокруг. Кокон, сковывавший его, дрожал и трещал, но не сдавался. Расплавленные нити стекали раскалёнными каплями, а огонь рвался наружу, уничтожая всё на своём пути. Жар опалял воздух, когда в его голове раздался тонкий детский крик.

— Что происходит? Я горю!

Аургар замер.

Чей это голос?

Мальчишка.

Он понял. Понял и едва не рассмеялся. Он был заперт в теле ребёнка!

Саргийца, да, и, к счастью для мальчишки, иначе его тело давно бы обратилось в пепел от первого же огненного выдоха.

Что там кричит мужчина с короной на голове? “Кайлен, сынок!” Должно быть, это имя паренька.

Он чувствовал, как мальчишка пытается встать, как тело детёныша саргийца тянется подстроиться под его, драконье. Но тщетно. Аургара тянет вниз тяжесть нераскрытых крыльев, и он не может помочь ни себе, ни пареньку.

— Надо прекратить плеваться огнём, пока мальчишка не выгорел, — проворчал Аургар.

Паника, беготня. Пламя поднимается всё выше, мебель горит, картины сворачиваются в трубочки. Да, это было достойное пробуждение дракона.

Визг разгневанной королевы в подпалённом платье, низкий бас короля, пытающегося успокоить супругу.

— Вам, королева, ещё повезло, что я не смог воплотиться, — буркнул Аургар, слушая её причитания.

— Может, хватит уже стенать! Эй, кто-нибудь, помогите мальчишке, — недовольно фыркнул он.

Надо отдать ему должное, парень держался хорошо. Изо всех сил пытался помочь ему воплотиться, пока не потерял сознание.

— А ничего так, мальчишка. Хороший. Храбрый.

Лет-то восемь-девять от силы, а упрямый, сильный.

Жаль, что не слышит его, а то бы Аургар рассказал ему про ту силу, что в них обоих скрыта.

Но… что-то было не так.

Почему он не смог воплотиться?

Его саргиец был силён, это он чувствовал. Сильнее многих. Но что-то мешало им соединиться полностью.

И ещё. Что с тем драконом в теле короля? Он… спал?

Дракон короля не проснулся. Не защитил ни своего саргийца, ни его потомство в минуту опасности.

Это странно. Это против природы. Что же случилось с их народом?

Надо поспать. Во сне будет легче делиться своей силой с мальчишкой.

Аургар закрыл глаза, чувствуя её.

Истинная. Малышка. Я приду к тебе.

Глава 1

Ксавир Ран'Кайс

Гул двигателей, кислая вонь переработанных отходов, тяжёлый, спёртый воздух, насыщенный металлом и маслом — всё это окружало его, напоминая о прошлом. Война, руины, потери. Это место словно оживляло давно забытые образы, от которых он бежал.

Но он был саргийцем. Сила. Выносливость. Плотная кожа, покрывающаяся тонким слоем драконьей чешуи по его желанию или в моменты волнения и опасности, могла выдержать практически любой удар, делая его почти неуязвимым. Всё это позволяло ему выживать, даже если внутри остались лишь осколки того, кем он когда-то был. Когда-то он был величайшим полководцем под началом короля Дар’Ариса. Его имя произносили с благоговением, а его тактические решения спасали тысячи жизней. Теперь же он был наёмником, странствующим без цели, хватающимся за любые контракты.

Станция Хардин-7 была обшарпанным, грязным местом. Торговцы, мошенники, наёмники, рабочие — все были поглощены борьбой за выживание. Ксавир не планировал здесь задерживаться. Получит новый контракт, и в дорогу. Новая планета. Новое задание. Главное — ни о чём не думать, не вспоминать.

Но всё изменилось в тот самый момент, когда он увидел её.

Дети из приюта работали за ржавым забором на свалке станции. Они копались в обломках, сортировали мусор, ищя что-то ценное. Для них это был обычный рабочий день.

Она стояла чуть в стороне от остальных. Узкие плечи, тонкая шея, изношенная одежда, натруженные руки. Тёмные растрёпанные волосы спадали на правую сторону лица, скрывая уродлдивый шрам. Грубый, рваный, словно метка, выжженная раскалённым металлом на виске. Девочка перебирала груду мусора как и другие дети в поисках чего-то что можно было бы продать или переработать: медных проводов, редких сплавов, обломков механизмов. Её движения были быстрыми и точными, пальцы ловко выдёргивали нужные детали из груды технического мусора.

Его зелёные глаза встретились с её. Голубыми. Полными боли и гнева. Пронзительными. В них было что-то знакомое. Почти родное. Что-то внутри него дрогнуло. Гулкий, мощный толчок в грудь. Изнутри.

"Детёныш. Защищать!", пронеслось в его голове. Эти слова прозвучали так громко, что заглушили весь окружающий шум. Он остановился. Замер.

"Это невозможно. Почему я это чувствую? Кто она?"

Его взгляд не отрывался от девочки, пока внутри что-то ворочалось, пробуждаясь от долгого сна.

Дракон?

Нет. Это невозможно. Их народ давно потерял связь со своими драконами. Эта связь исчезла, как и сама возможность трансформации, и все саргийцы смирились с этим.

Тогда почему он чувствовал это странное тепло в груди?

Ксавир заметил их слишком поздно.

Двое подростков из группы приблизились к девочке сзади. Жесты, выражения лиц — это была угроза.

— Эй… — только и успел крикнуть Ксавир.

Его слова утонули в хаосе драки.

Парни бросились на неё.

Ксавир напрягся, его руки сжались на ржавой решётке забора, готовясь перемахнуть через него.

Но она не нуждалась в помощи.

Девушка двигалась быстро.

Первый ударил её кулаком в голову со спины, она скользнула в сторону с хищной грацией. Её ноги едва коснулись земли, когда она ушла из-под удара, а её рука взметнулась вверх. Её кулак с силой ударил по уху нападавшего. Этого оказалось достаточно: он пошатнулся, теряя равновесие, и, схватившись за голову, отступил назад.

Второй не стал медлить. Он бросился вперёд, схватив её за плечо, но его пальцы тут же соскользнули, как будто прошли сквозь воздух. На миг он замер, но не успел осознать, что произошло. Элла молниеносно обернулась, её локоть взметнулся вверх и с глухим ударом врезался ему в грудь. Воздух вырвался из его лёгких хрипом, и он согнувшись пополам, рухнул на землю, тяжело хватая ртом воздух.

Первый парень пришёл в себя и снова бросился на неё, но Элла была готова. Она развернулась на месте, скользнула за его спину и врезала ему коленом в поясницу. Тот упал, растянувшись на грязной земле, корчась от боли.

— Чёрт… — простонал он, пытаясь встать, но её ботинок резко придавил его руку, и этого хватило, чтобы он замер. Она наклонилась к нему, её голос был тихим, но полным угрозы:

— Проваливайте.

Второй, держась за грудь, поднялся. Он вытер кровь с губ, бросив на девушку злобный взгляд.

— Мы ещё достанем тебя, меченая уродка! — прошипел он.

Он помог другу подняться, и они, сплёвывая кровь и изрыгая проклятья, ушли, спотыкаясь.

Элла осталась стоять на месте. Её грудь тяжело вздымалась. Но лицо оставалось спокойным, словно всё произошедшее было… привычным.

Она проводила их взглядом, чуть склонив голову набок. Потом, словно чувствуя его взгляд, повернулась к Ксавиру, слегка кивнула, как будто благодарила за его предупреждение. Но он вдруг понял: она давно заметила их приближение. Она просто выжидала.

Её движения, её уверенность — всё это говорило о том, что она видела мир не глазами ребёнка. Она смотрела, как хищник, оценивающий угрозу.

Ксавир стоял, не отводя взгляда.

"Что ты такое, девочка?"

И… Ксавир остался. Он и сам не знал, почему так решил. Устроиться преподавателем оказалось проще, чем он думал. В приюте постоянно не хватало персонала, особенно тех, кто мог бы учить детей полезным навыкам. Его военный опыт, знание тактики и дисциплины, а также связи, которые у него всё ещё были, открыли перед ним двери.

Он не был учителем. Он был солдатом, полководцем, наёмником. Но если должность преподавателя приюта давала ему возможность присматривать за девочкой с голубыми глазами и уродливым шрамом, он был готов попробовать.

Он, конечно, мог уйти, как делал это всё последнее время. Получить контракт, улететь на очередное задание, сменить одну бесцветную станцию на другую. Но что-то внутри не позволило ему этого сделать.

Эта девочка не выходила у него из головы. Её взгляд, её шрам, странный гул в груди, который он ощутил, стоя рядом с ней.

Глава 2

Элла

День начался погано.

Драка вспыхнула сразу после завтрака, в коридоре, ведущем к классам. Коридоры приюта были узкими, грязными и холодными, стены облупились, а трубы свисали с потолка, угрожая рухнуть на их головы в любой момент.

Элла заметила их ещё издалека: двое подростков загнали новенького полукровку в угол. Он прижимался спиной к стене, выставив перед собой здоровую левую руку и обрубок правой. Слишком высокий, нескладный и тощий для дреллина, с зелёной кожей и большими чёрными глазами, он был лёгкой мишенью для тех, кто искал, на ком выместить злость.

— Что ты сделаешь, калека? — наарх-полукровка по кличке Клык протянул когтистую руку и толкнул мальчишку в плечо.

Тот пошатнулся, но не упал.

— Отвали, — хрипло ответил он, сжимая зубы.

— Или что? Ты нас запугаешь своим… обрубком? — терранка Лилу ткнула пальцем в его культю, вызывая взрыв хохота у своего подельника.

— Если завтра на свалке не отдашь нам свои детали, пеняй на себя. Понял?

— Нет, не отдам!

— Эй! — крикнула Элла ускорив шаг, а затем рванув вперёд, как только Клык замахнулся.

Трое обернулись.

— А, Меченая! — наарх оскалился, обнажая клыки. — Слушай, девчонка, это не твоё дело.

— Убирайтесь. — Элла остановилась перед ними, подняв подбородок.

Лилу насмешливо фыркнула.

— Что, хочешь занять его место?

Наарх рванул вперёд первым. Его когти рассекли воздух, но Элла увернулась, скользнув в сторону. Он замахнулся снова, но Элла ушла ниже и ударила его в живот. Его дыхание сбилось, он отшатнулся назад.

— Сучка! — прошипел он, хватаясь за ребра.

Лилу крикнула и замахнулась, целясь Элле в лицо, но та перехватила её запястье и резко дёрнула вниз. Лилу потеряла равновесие и рухнула плашмя, ударившись лицом об пол.

— Ты что… — начала гнусавить она, схватившись на разбитый нос, но Элла уже вернулась к Клыку, который поднялся и снова бросился вперёд. Элла встретила его удар коленом в грудь. Он застонал, осел на землю, хватая ртом воздух.

— Проваливайте, — тихо сказала Элла.

Наарх застонал, поднимаясь. Терранка помогла ему подняться, и уходя бросила на Эллу злобный взгляд.

— Ты пожалеешь, уродка! — выкрикнула Лилу, поддерживая хромающего друга.

Мальчишка смотрел на Эллу с восхищением.

— Спасибо… — его голос был тихим, почти виноватым.

— Слушай, новенький, — бросила она, потирая руку. — Не попадайся им на глаза, понял? И держись поближе ко мне.

Мальчишка кивнул.

— Меня зовут Рик. Я… Я сделаю себе протез. Когда-нибудь. И тогда посмотрим, кто из нас будет смеяться.

Элла усмехнулась.

— Сделаешь. Но пока не нарывайся.

— А как тебя зовут? Они звали тебя Меченая. Это… это твоё имя?

— Меня зовут Элла. Но можешь называть меня Меченой. Мне без разницы.

— А ты… ты хорошая. И сильная. И ты… не уродка, ты… красивая. -— сказал он и покраснел.

Она кивнула, развернулась и пошла в сторону класса, не оборачиваясь. Она не ждала благодарности.

Этот шрам…

Она провела пальцами по виску. Рваный, неровный, как ожог, он напоминал ей о том, кто она. В приюте дети сразу прозвали её "Меченая".

Кто-то говорил, что шрам остался от неудачного импланта. Другие утверждали, что родители пытались убить её, но не безуспешно, а потом выкинули в приют. Но все сходились в одном: её бросили из-за шрама.

Когда она была младше, их слова ранили, а насмешки задевали до глубины души. Она дралась, набрасываясь с кулаками на своих обидчиков и ревела в подушку ночами. Всё изменилось в двенадцать лет, когда она пробралась в учительскую и залезла в школьные дела учеников.

“Найдена на станции. На свалке приюта.”

Эти слова горели перед глазами. Не на пороге приюта, как других, не в безопасном месте, а на свалке. Её выбросили среди мусора, скинув в ящик.

Элла тогда долго смотрела на документ.

— Они хотели, чтобы я умерла, — прошептала она.

С того момента она поняла: она одна. Никто её не ждёт, не ищет и никому она не нужна. Она сама по себе.

Слова приютских больше не ранили. Она превратила свою злость в оружие. В силу, которая помогла ей выжить.

Класс приюта на станции Хардин-7 был мрачным и тесным. Потёртые парты, мерцающие лампы, облупившиеся стены. Над учительским столом вращалась голографическая карта Галактики Арксион.

— Элла, ты снова… Как это у вас, терранов… витаешь в облаках? — голос учителя Мартена Фроула, сухой и насмешливый, прорезал тишину.

Она вздрогнула.

— Я… слушаю, — пробормотала Элла, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Да? Тогда расскажи, почему Содружество — это единственный способ выжить в этой галактике.

Элла чувствовала, как остальные дети уставились на неё.

— Содружество — это… союз девяти рас, — начала она тихо, стараясь не сбиться. — Терраны, саргийцы, наархи, киеланы, дреллины, акванты, аэриалы, фералы и… тарийцы.

— Девяти? — Фроул прищурился. — Тарийцы? Напомни-ка, Элла, что с ними стало?

Она сглотнула:

— Их уничтожили первыми, потому что они отказались участвовать в войне.

— Вот именно, — резко сказал Фроул, указывая на красную зону на карте. — Тарийцы были самой могущественной расой в Галактике. Они могли манипулировать временем и пространством, создавать технологии, которые даже сейчас никто не может повторить. Но когда Энтропийцы начали уничтожать миры, они решили, что это их не коснётся.

— Они объявили нейтралитет. Продали нам пару артефактов и сказали: «Это не наша война». А сами спрятались за своими щитами. Но знаете, что произошло?

В классе повисла тишина.

— Их уничтожили первыми, — продолжил Фроул, — Кто-то говорит, когда щиты планеты были пробиты, они пытались провести ритуал, переместив свои города или уведя народ в другое измерение. Но факт остаётся фактом: их планета — теперь мёртвая пустошь, а их самих больше нет.

— Это их наказание за гордость, — тихо сказала Лика, девочка с белыми, как снег, волосами, которая сидела впереди.

Глава 3

Элла

Тишина. Густая, вязкая тишина. Элла открыла глаза, как от толчка. Мягкий приглушённый свет ламп. Запах антисептиков, тихое жужжание приборов. Лазарет.

Она осторожно приподнялась. Слабость накатила волной, тело ныло, каждая мышца отзывалась ломотой. Голова гудела, будто отголоски взрыва всё ещё звучали где-то внутри. Шрам на виске пульсировал болезненным жаром.

Элла осторожно повела плечами. Боль, жёгшая её спину, исчезла. Вместо неё — ощущение нежной, свежей кожи, гладкой, как будто её только что восстановили.

"Капсула..." — мелькнуло в голове. Медкапсула справилась с ожогами. Конечно. Но шрам на виске остался. Он всё ещё тянул, отдавая жаром с каждым ударом сердца. Никакая капсула не сможет его убрать.

Элла огляделась. Застеленные кровати. Медицинские капсулы, мигающие разноцветными огоньками. Полумрак. Лазарет был пуст.

Она скинула с себя тонкое одеяло. Холодный пол обжёг босые ноги. Её шатало, но оставаться здесь она не могла. Нужно было убедиться, что Лика жива.

Дверь закрылась за ней с едва слышным шипением. Коридоры приюта были погружены в ночную тишину, прерываемую лишь гулом труб и редкими шагами дежурных. Элла кралась, опираясь рукой о холодные стены, чувствуя, как силы покидают её.

Она добралась до комнаты младшей группы. Приоткрыла дверь и замерла. Полумрак. Небольшие кровати в два ряда. Тихое дыхание детей. Элла прошла мимо первых кроватей, пока не увидела Лику. Девочка спала, свернувшись клубочком, её белоснежные волосы рассыпались по подушке.

Элла опустилась на колени, не обращая внимания на холодный пол. Слишком долго она держалась. Слишком давно не позволяла себе плакать. А теперь слёзы лились сами собой.

— Жива… — прошептала она, проводя рукой по волосам девочки. Лика пошевелилась, что-то пробормотала во сне.

Элла уже собиралась уйти, когда услышала тихий голос:

— Э… Элла?

Лика села на кровати, потёрла глаза. Элла быстро прижала пальцы к её губам.

— Тише. Не буди остальных.

Лика кивнула. Её глаза блестели от волнения. Элла указала на дверь, и они вместе вышли в коридор.

На этом же этаже находилась душевая. Тусклый свет ламп заполнял помещение. Элла закрыла дверь, и они вместе с Ликой устроились в одной из кабинок, сев прямо на холодную плитку.

— Ты… ты как? — прошептала Элла, заглядывая ей в лицо.

— Я падала… долго. Очень долго. А потом… я оказалась здесь. На своей кровати. Словно ничего и не было. — Она подняла взгляд на Эллу. — Я слышала крики с улицы, выбежала. На свалке… я увидела тебя.

Лика замолчала. Шорох в коридоре заставил их обеих замереть. Тихие, осторожные шаги.

Элла показала Лике жестом оставаться на месте.
— Я… — Лика начала подниматься, но Элла схватила её за руку.
— Не вздумай! — прошептала она, но сил удержать её не было.

Лика выскользнула из душевой, оставив Эллу одну. Голова закружилась, подступила тошнота. Она прижалась затылком к холодной стене, чувствуя, как глаза смыкаются.

Её разбудил шорох. Лика вернулась, держа за руку кого-то ещё.

— Рек?! — ошеломлённо выдохнула Элла.

Рек выглядел испуганным, но живым. Его зелёная кожа казалась бледнее обычного, но он стоял перед ней невредимый.

Она закрыла глаза, глубоко вздохнув. Они живы. Оба.

Рек переминался с ноги на ногу, его взгляд бегал между Эллой и Ликой. В одной руке он держал что-то завёрнутое в салфетку.

— Я… Я тут принёс… — пробормотал он, протягивая свёрток.

Элла посмотрела на него, прищурившись. Развернув ткань, она увидела ломкую галету.

— Зачем? — спросила она, чувствуя, как к горлу подступает ком.

Рек смутился, потёр нос.
— Ну… думал, ты голодная. А потом зашёл в лазарет, а тебя там нет. Испугался, что ты… ну, снова упадёшь в обморок или что-то хуже. Решил найти тебя.

Лика прыснула, прикрыв рот рукой.
— Ты герой!

Рек покраснел, но тут же посмотрел на Эллу серьёзно.
— Почему ты здесь? Ты должна быть в лазарете. А если бы что-то случилось? Ты слабая.

Элла усмехнулась, ломая галету на три части и протягивая детям по куску.
— Я справлюсь.

— Конечно, справишься, — тихо пробормотала Лика, усаживаясь на плитку. — Ты же Меченая. А я - Дефектная.

Рек нахмурился.
— Дефектная?

— Угу, — Лика пожала плечами. — Полукровка-аэриал, а крыльев нет. Зато всё остальное белое. Волосы, брови, ресницы. Даже кожа светлее обычного. Вот и говорят, что я Дефектная.

Рек хмыкнул, присаживаясь рядом.
— Ну, а меня называют Калекой. Догадываешься, почему?

Элла посмотрела на них, и уголки её губ дрогнули.
— Меченая, Дефектная и Калека. Колоритная банда выходит. На смех всем врагам.

Рек и Лика переглянулись, прыснули от смеха. Смех оказался заразительным, и Элла не удержалась.

Когда они успокоились, Рек поднял взгляд на Эллу.
— Я тоже упал. На кровать. Сначала думал, что это сон. А потом услышал шум на улице, выбежал. Лика уже была там. Мы увидели тебя. Ты была на руках у нового препода.

— Лицо у него было… зверское. Будто собирался убить кого-то, — добавила Лика.

— Это из-за контейнера? — задумался Рек. — Думаю, там что-то было. Оно выкинуло нас. Но почему ты осталась?

Элла задумалась. В виске снова закололо.
— Мы не будем об этом никому рассказывать, — твёрдо добавил Рек.

Элла кивнула.
— Согласна. Никому ни слова.

Лика улыбнулась, сменив тему:
— А ты знаешь, что говорят про Ран'Кайса?

Рек начал первым:
— Слухи ходят разные. Говорят, он был военным. Полководцем даже.

— Пока его не выперли, — подхватила Лика, её глаза заискрились от любопытства. — За что, правда, никто не знает. Но он настоящий саргиец. Сильный.

— И злой, — добавил Рек, нахмурившись.

Лика пожала плечами.
— Он будет нас учить самообороне. И ещё каким-то странным вещам. Как совладать с эмоциями и что-то про внутреннюю силу.

Глава 4

Элла

Ксавир не торопился говорить.

— Ты помнишь, что почувствовала когда прогремел взрыв?

Элла нахмурилась.

— Боль, — тихо ответила она. — Пламя. Крики.

— Нет. Не это. Что-то внутри тебя пробудилось. Сила. Твой шрам светился. Твои глаза.

Она резко подняла на него взгляд.

Шрам.

Она дотронулась до виска, пальцы нащупали знакомую грубую кожу. Она вспомнила пульсирующий жар в виске. Голубой газ вырвавшийся из контейнера, клубящийся перед глазами. Дети, исчезающие в воронках.

Она стиснула кулаки.

Ксавир не отводил глаз.

— Когда ты упала в обморок, я был рядом. И знаешь, что я почувствовал?

Он выдержал паузу.

— Моего дракона.

Тишина. Оглушающая.

Она замерла.

— Это невозможно, — прошептала она.

— Возможно, — отрезал он.

Она всмотрелась в его лицо.

Он не лгал.

— Я чувствую тебя, Элла, — его голос стал тише, но от этого только весомее. — Как будто мой дракон тянется к тебе. Как будто ты — детёныш, о котором я должен позаботиться.

Она судорожно втянула воздух.

— Я не знаю, какая именно сила в тебе пробудилась. Но ты не просто так осталась в живых. Я предлагаю подождать и проверить. Вместе.

Элла закусила губу.

— Проверить…

Она медленно кивнула, словно сама себе.

И заговорила.

Она рассказала ему всё что помнила.

Про взрыв.

Про воронки.

Про то, как дети исчезли в них. А очнулись в своих кроватках мгновения спустя.

Про чувство, будто она в вакууме из которого выкачан весь воздух и звуки, вне времени...

— Я не знаю, как это объяснить… Это было… как будто пространство вокруг меня застыло и расслоилось. И я просто… знала, что они не должны там быть. Я не думала. Я просто хотела чтобы они были в безопасности. Оно просто… случилось.

Ксавир слушал молча. Внимательно.

Он задавал вопросы.

Она отвечала.

И почему-то… почему-то доверяла ему.

— Пока мы не будем знать точно, лучше молчать об этом, — сказал он наконец. — Рек был прав.

Она резко замолчала, чувствуя, как по спине пробежал холод.

— Если ты та, о ком я думаю, — сказал он наконец, — то, возможно, это ты создала эти воронки. И ты же их спасла.

Она покачала головой.

— Такого не бывает. Ни у одной расы нет таких способностей.

Но голос её дрогнул.

— Потом… потом была боль. Глубокая, как будто что-то в груди разорвало меня на части. А после… пустота. Она затягивала меня, как будто хотела утащить.

— И пустота эта… была такая знакомая. Там была тишина и покой. Хотелось там остаться. Какое-то странное, знакомое чувство…

Ксавир ответил не сразу.

Он смотрел на неё, но перед глазами стояло другое — пыльная учительская, где он сидел в углу, делая вид, что изучает списки учеников. На самом деле он прислушивался к разговору двух воспитательниц младшей группы — Мары и Терессы, которые негромко переговаривались, раскладывая отчёты.

— Ну и везучая же Меченая, — усмехнулась Мара, перебирая листы.

— И не в первый раз, — отозвалась Тересса. — Эта девчонке всегда везло. Помнишь пожар в технической секции десять лет назад? До сих пор мурашки по коже…

— Да уж, — кивнула Мара, задумчиво потирая лоб. — Тогда младшие были уверены, что она вывела их, а сама не успела выбраться и сгорела. Вот же ж у страха глаза велики. Девочки плакали, кричали, звали её… а она…

— Дрыхла в своей кровати, будто ничего не случилось и даже от шума не проснулась, — закончила Тересса.

Мара покачала головой.

— Ну не скажи. Всё-таки проспала больше двух суток. А потом слегла ещё на неделю.

— Но да, вовремя она заболела, — согласилась Тересса. — А то, может, и сгинула бы в пожаре. Везучая, не спорю. Меченая, да. Но, видимо, счастливой меткой.

Ксавир не подал вида, но разговор запомнил.

И теперь он знал.

Она уже использовала свою силу.

Десять лет назад.

Ксавир помнил, как во время войны корабли Содружества исчезали и появлялись в другом месте — спасённые в последний момент артефактами. Артефактами, заряженными высшими тарийцами.

Они сжимали материю, прорывали искажения, открывали разрывы пространства.
Проходили сквозь него.

И сейчас перед ним стояла девочка, которая должна была умереть дважды.

Но она жива.

Потому что не просто переместилась сама. Она переместила других.

Девочка-артефакт. Тарийка. Высшая.

Ксавир медленно выдохнул.

Теперь он понимал, почему его дракон тянулся к ней.

Только она пока этого не знала.

Но узнает.

Он её подготовит.

— Неважно, веришь ты или нет, — сказал он наконец, наклоняясь ближе, его голос был низким, твёрдым. — Факт остаётся фактом. Ты жива. И дети тоже.

Элла сглотнула.

— И если ты доверишься мне, мы вместе узнаем, что у тебя за дар и как им управлять.

Она крепко сжала пальцы.

— Вот поэтому книги.

Ксавир кивнул.

— Поэтому знания. Поэтому тренировки. Если ты овладеешь своим даром, ты сможешь контролировать его. И поступить в Академию Содружества.

Элла стиснула челюсти.

— А если я не хочу?

Ксавир усмехнулся.

— Тогда ты останешься на этой станции. Если захочешь. Выбор за тобой.

Тишина стала почти ощутимой.

Элла поняла, что он прав.

Она не хотела оставаться здесь.

Но…

— Если я уеду… кто позаботится о них? О Лике, о Реке? Они тоже хотят лучшей жизни. А не копаться в хламе всю жизнь.

Ксавир внимательно посмотрел на неё.

— Тогда это не только твой шанс. Это их шанс тоже.

Элла замерла.

— Если ты станешь кем-то, ты сможешь помочь им. Вытащить их отсюда.

Элла вскинула голову, в глазах мелькнуло упрямство.

— Что мне нужно делать?

Глава 5

Кайлен Дар’Арис

Кайлен Дар’Арис.

Он сидел на жёсткой кушетке у дверей, напротив кабинета отца, стиснув кулаки.

В висках гулко пульсировало.

Дубовая дверь казалась крепкой, но даже она не могла заглушить визг матери.

— Я больше так не могу! Опять?! Да сколько можно! Я устала!

Каждое слово как удар плети.

— Сколько раз мне придётся восстанавливать замок? Сколько микстур, эликсиров, сколько… — она захлебнулась воздухом. — Сколько раз я должна отращивать новые волосы, брови, ресницы?!

В её голосе не раздражение. Кипящий гнев.

— Как, скажи мне, как в таких условиях можно зачать и родить второго ребёнка?! Когда тут постоянно это… исчадье…

Кайлен сжал пальцы ещё сильнее. Самовоспламеняющийся отпрыск.

Да. Это про него.

Мать не унималась:

— Я больше не могу! Ты должен что-то с этим сделать! Отошли его. Отправь. Куда угодно. В Академию Содружества, например. Пусть… пусть его там приструнят!

Глубокий вдох. Кайлен опустил голову.

— Ну и что, что не принято! Может, хоть там он научится себя контролировать!

Он не услышал что ответил отец.

— Да мне плевать! А ты придумай, как сделать так, чтобы приняли! Ты же король! Какая безопасность?! Он сам - самая большая опасность! Для всех окружающих!

Голос отца прозвучал глухо, устало.

— А вчерашний вечер?! — взвизгнула мать, и даже сквозь дверь Кайлен мог представить, как она закатывает глаза. — Какой позор! Как теперь на нас смотрят? Да над нами не только собственные подданные смеются — вся Галактика потешается!

Её слова вгрызались в сознание, оставляя ядовитый осадок.

Но Кайлен уже не слушал.

Её крики становился всё глуше. Пелена воспоминаний накрыла его.

Иногда он мог чувствовать приближение вспышки.

Напряжение сжимало грудь.

Жар полз по коже, как живое пламя, покалывая пальцы.

Но вчера…

Вчера ничего не предвещало.

Зал был полон. Дворцовый приём в честь заключения нового торгового соглашения с Наархами проходил гладко. Тихая, размеренная музыка, смех сотен гостей, Мягкий шелест платьев, мелькание драгоценностей и звон бокалов. Воздух пах специями и сладким вином. Отец приветствовал важных гостей, мать — улыбалась, блистая в толпе аристократов.

Он стоял рядом с Зар’Рианом, наследным принцем Наархов. Тот был на год старше — девятнадцать лет, высокий, с кожей тёмного медного оттенка и изогнутыми рогами. Глаза — глубокие, проницательные. Настоящий воин, наследник одного из самых могущественных народов Содружества. Он держал в руке бокал с густым чёрным вином «Л'ирсха», лениво наблюдая за дипломатическими манёврами их родителей.

— Как твой новый корабль? — спросил Кайлен.

Зар’Риан ухмыльнулся.

— Красавец. "Клинок". Последняя модификация тяжёлого рейдера.

— И что там особенного?

— Полностью автономные системы, улучшенные гравидвигатели, броня, выдерживающая даже попадание плазменных торпед.

— И всё ещё без гиперпрыжков?

— Вот это и бесит. Технологии идут вперёд, а гиперпрыжки всё ещё требуют стационарных станций.

— Если бы хоть один артефакт тарийцев остался заряженным… — пробормотал Кайлен.

Зар’Риан задумчиво посмотрел в бокал.

— Дреллины пытаются. Но без энергии они бесполезны.

Они замолчали.

Содружество привыкло к границам. К чётко очерченным маршрутам, к необходимости огибать аномальные зоны, рассчитывать топливные запасы.

Но если бы у них снова были настоящие гиперпрыжки…

— Я читал военные хроники.

Кайлен повернулся к нему, прищурившись.

— И?

Зар’Риан посмотрел на него долгим взглядом.

— Если начнётся война… я не уверен, что мы победим.

Тишина.

Кайлен медленно вдохнул, ощущая, как по спине пробежал холод.

— Ты что-то знаешь?

— Я знаю, что когда началась последняя война, в Содружестве думали, что у них есть время подготовиться.

— И что?

— Они ошибались.

Кайлен только собрался ответить, но тут это случилось. Снова.

Словно удар в грудь.

Страх. Не его. Чужой. За неё…

Воздух вырвался из лёгких. Он ничего не видел и не слышал, кроме дикого, жуткого чувства потери. Как будто он лишается кого-то важного, бесконечно дорогого.

"Кто? Кто она?"

Боль ударила в висок, пронеслась по телу огненной вспышкой.

— Кайлен? Ты побледнел. Ты в пордяке? — говорил рядом принц Наархов, но он уже не слышал.

Грудь сдавило, будто невидимая сила пыталась выбраться наружу.

— Нет… — он зажмурился. — Не сейчас…

Но чем дальше, тем сильнее разгоралось внутри. Пот проступил на висках. А потом он загорелся. Яркое, хищное пламя вырвалось наружу. Женский визг. Паника. Крики.

В воздухе запахло гарью.

— Кайлен! — отдалённый крик матери.

Принц наархов среагировал первым. Его хвост стремительно обвился вокруг Кайлена, рывком закидывая того на плечо. Он метнулся в сторону балкона.

— Все вон! — рявкнул он, выбивая стеклянные двери мощным ударом.

Следующее, что Кайлен осознал — как летит.

Гул, грохот… а потом вода.

Всплеск, ледяной шок. Пламя, заключённое под водой.

Кайлен вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Голова гудела, тело ломило, а в груди ещё пульсировало эхо жара. Вода вокруг него подрагивала от резкого перепада температур.

Он поднял глаза. Балкон полыхал огнём, языки пламени жадно пожирали резные колонны и тяжёлые гардины. Люди и представители других рас в панике выбегали из зала. Сигналы тревоги завывали над дворцом.

Зал горел.

Это сделал он.

Снова.

Его пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

Рядом на каменной кромке бассейна громко дышал Зар’Риан. Бронзовая чешуя на его плечах и руках почернела, местами потрескалась, но он не выглядел ни испуганным, ни разозлённым.

Глава 6

Ксавир Ран'Кайс

Она не знала, чего ожидать.

Но Ксавир знал.

Три года. У него было всего три года, чтобы превратить её в того, кем она должна была стать. Чтобы подготовить к миру, где выживают сильнейшие. К Академии, где не прощают слабости.

У неё были инстинкты. И Дар. Дикий, неуправляемый, пробуждённый болью и страхом.

Но этого было мало.

Они начали с основ.

— Дыхание.

— Выносливость.

— Контроль.

Каждое утро начиналось одинаково.

В шесть утра он вытаскивал её в ангар, где механики станции чинили технику. Здесь всегда было холодно. Воздух пах металлом, машинным маслом и озоном от разрядов плазменных сварок.

— Садись.

Она садилась. Спина прямая. Ладони на коленях.

— Закрой глаза. Дыши.

Она дышала. Ровно. Глубоко.

Сначала это было просто.

А потом он заставил её чувствовать.

— Найди ритм внутри себя. Как сердцебиение. Как вибрации.

Она не понимала.

Но однажды — ощутила.

Будто второе сердце. Дрожь в такт дыханию. Что-то глубоко внутри.

— Это твоя сила, — сказал Ксавир.

Элла открыла глаза.

И мир дрогнул.

Воздух вокруг неё заискрился. Металл пола под её ногами едва заметно задрожал.

На одно мгновение, которое казалось длилось целую вечность, время замедлилось.

А потом всё вернулось.

Она задыхалась, но в глазах горели азарт и страх.

Она хотела ещё.

Саргийцы не зря были известны как лучшие бойцы в Содружестве.

Но бой — это не только физическая сила.

— Скорость.
— Техника.
— Стратегия.

Ксавир не строил иллюзий. Она не станет сильнее, чем саргийцы, Киеланы или даже Дреллины.

Но она могла стать быстрее.

И умнее.

— Ударь меня, — сказал он однажды, стоя перед ней с руками за спиной.

— Что?

— Ты хочешь научиться драться? Начни с удара.

Она вскинула кулак.

Рывок вперёд.

И упала.

Он даже не двинулся. Просто шагнул в сторону в последний момент.

— Медленно, — сказал он.

Элла стиснула зубы, поднялась.

— Ещё раз.

Она ударила снова.

И снова.

И снова.

Он лишь уклонялся.

Секунда — уклон.

Секунда — шаг в сторону.

Секунда — и её собственная инерция сбивала её с ног.

К десятому разу у неё уже дрожали ноги, дыхание сбивалось, но она не остановилась.

— Ты предсказуема, — спокойно сказал Ксавир. — Ты привыкла защищаться.

Элла вытерла пот со лба.

— И что мне делать?

Он наклонил голову.

— Учиться думать.

Она училась.

Она падала.

Но каждый раз поднималась.

Когда перешли к контратаке, он заметил нечто странное.

Несколько раз, когда он пытался схватить её, его пальцы ловили пустоту.

Будто она исчезала на долю секунды.

Будто просачивалась сквозь его захваты.

Но стоило ей попытаться повторить это осознанно, как ничего не получалось.

— Что это было? — спросил он однажды.

Элла не ответила, пожав плечами.

Но по её лицу он понял — она тоже чувствовала это.

Ксавир смотрел на неё.

Она даже не догадывалась, что именно только что сделала.

И не понимала, насколько это ценно.

— Ещё раз, — сказал он.

Они продолжили.

Они тренировались каждый день.

Он спрашивал с неё по полной.

— Выше ногу. Уходи с линии атаки. Быстрее.

Она скользила, падала, поднималась.

Её мышцы горели, лёгкие разрывались.

Стоило ей упасть от изнеможения, он наклонялся к её уху.

— Лика. Рек. Это их шанс.

И она вставала.

Прошло несколько месяцев, когда Ксавир объявил что пора выходить за пределы этой коробки. Она не сразу поняла, что он не шутит.

Элла привыкла к приюту.

К его узким коридорам, запаху переработанного воздуха, бесконечному гулу трансформаторов.

Привыкла к тесноте. К однообразию.

К жёстким правилам, к расписанию, по которому шла вся её жизнь.

Она не была готова. Её встречала громада, город-станция с подобием улиц. С разными уровнями, дорожками, балконами, подсвеченными витринами. Терраны, дреллины, наархи, киеланы, даже пара аквантов в защитных скафандрах. Кругом шум, движение, жизнь.

Запахи. Не стерильные, как в приюте. Ароматы еды с уличных точек. Запах металла и пластика. Запах чужих тел.

Она не могла отвести глаз.

— Двигайся, — сказал Ксавир.

Она сглотнула и пошла.

И вдруг поняла, что боится.

Её мир всегда был ограничен стенами приюта. А теперь он был слишком велик.

— Тебя не съедят, — фыркнул он.

Но он понимал, что именно она чувствовала.

А однажды они дошли до одного из доков нижнего уровня.

Перед ними стоял корабль.

Небольшой, потрёпанный, с облезшей обшивкой, на которой виднелись следы ржавчины. Угловатые контуры, тёмные панели, будто поглощающие свет. Судя по всему, он видел немало.

Элла замерла.

— Это что, твой? — она попыталась скрыть в голосе восхищение.

Ксавир ухмыльнулся.

— Арендованный. Но пока — наш.

Она сделала шаг ближе, провела рукой по холодному металлу.

— Ты серьёзно? Мы полетим?

Он кивнул и открыл входной шлюз.

Элла шагнула на борт.

Сердце колотилось.

Внутри корабль выглядел… ещё хуже. Узкие проходы, старая панель управления, часть оборудования явно заменяли на запчасти с других судов. Но, несмотря на потрёпанный вид, он был надёжным и манёвренным.

Ксавир занял место пилота и включил систему. Панель засветилась зелёными огоньками, экраны ожили.

— Пристегнись.

Элла послушно села в кресло второго пилота, ощущая, как у неё холодеют пальцы.

— Готова?

Она кивнула, хотя в горле пересохло.

Мощный толчок, вибрация по корпусу, двигатели загудели.

Она вцепилась в подлокотники, когда корабль рванул вверх.