Последний дракон. Побег в снежную пустыню

Глава первая. Кровь и чешуя

Посвящается Сильверу, пёселю, всегда державшему хвост калачиком. Ты ушёл на радугу в тот день, когда я дописала эту книгу. Спасибо, что приучил к лесным прогулкам. Надеюсь, все псы действительно попадают в рай.

Огромнейшая благодарность моему любимому редактору Марине Нургалиевой!

Она медленно брела вперёд, таща за собой старые, проеденные ржавчиной сани, на которых кое-как была навалена подвязанная бечёвкой скромная кучка хвороста. Слишком скромная, если сравнить с потраченными усилиями. Голая рука постоянно замерзала. У неё не было перчаток или рукавиц, только старая, потрепанная временем и молью лисья муфточка. В ней она и прятала периодически то одну, то другую руку.

Практически весь хворост поблизости собрала, а залезать глубоко в лес не хотела из-за сложности продвижения по снегу и диких животных. Поэтому «улов» был не велик. И что будет, когда поблизости он весь закончится…

Девушка в очередной раз сменила руку. Посмотрела на свою ладонь, вздохнув, внимательнее оглядела пальцы. Красная сморщенная кожа, замёрзшие, опухшие и огрубевшими от тяжёлой работы. А скапливающуюся за день под ногтями грязь у неё едва хватало силы вычищать по вечерам. Никто бы и не подумал, что не так давно эти руки целовали одни из самых знатных людей их страны. Сейчас ей было противно на них даже смотреть. Упаси боги показать кому-то!

Хорошо, что хоть тело не мёрзло, благодаря гигантской медвежьей шубе. Это была не та шубка, которую дамы света и полусвета набрасывали на плечи. Для красоты. Это была добротная толстая шуба для суровой зимы. С мехом вовнутрь. Считалось, что так она лучше греет.

Из-за спешного побега ей не удалось взять с собой практически никаких вещей. Но были хотя бы деньги... Их было достаточно.

Но те, у кого она их взяла, захотят их вернуть.

Дело не в деньгах, наверное.

Воровка.

Предательница.

Честь семьи больше ничто. Лишь пустые слова, растворившиеся в вое ледяного ветра.

Нет больше никакой семьи. И от нее осталось только отражение в разбитом зеркале. Куча изуродованных трещинами кусков, которые по недоразумению еще дышали, чувствовали. Ползли вперед, таща за собой этот чертов хворост, чтобы украсть у зимы хоть немного тепла.

Так странно. Но вся ее мораль, воспитание, ценности словно вытравились из нее самой жизнью.

Деньги. Она считала их своими. Честно заработанными, и никаких угрызений совести не испытывала. Только не по поводу чертовых денег! У неё было достаточно сожалений, чтобы переживать о такой мелочи.

Сани постоянно вязли в рыхлом снегу, а ноги периодически проваливались чуть ли не до паха. С таким темпом – хорошо, если она доберётся до избушки до темноты. Но, если подумать, куда ей спешить?

Девушка уже вышла из леса, густая, еле проходимая масса деревьев осталась позади, нужно пройти поляну и спуститься с горки. Можно немного выдохнуть. Лес пугал ее. Своим ледяным спокойствием, громадами деревьев, злыми внимательными глазами хищников. Они будто никогда их не смыкали.

Она прошла уже половину поляны, когда заприметила что-то необычное.

Оно выбивалось. Выделялось. Рвало привычный пейзаж, заставляя зацепиться взглядом. Оно звало.

Остановилась, вглядываясь в странное темное пятно. В центре поляны. Там образовалась довольно большая проталина. С чем-то светлым в центре. Там что-то… поблёскивало?

Пресветлые боги!

Человек. Или – нет? Что это вообще? Там два существа или одно? И что так блестит?

Она замерла, не решаясь подойти ближе. Но нечто в центре проталины не шевелилось.

Чувствуя странную решимость на грани с ампутированными напрочь нервами она двинулась вперед.

Спешить некуда.

Подождав пару минут, всё-таки решила подойти. Чтобы попасть домой все равно нужно будет пройти мимо… этого.

Первое, что она увидела, была огромная чешуйчатая лапа с выпущенными когтями длиной практически с её ладонь. О всемогущие…

И эта лапа, непропорционально огромная, принадлежала человеку. Мужчине? Хотя, скорее, юноше. Едва ли он намного старше её самой.

Ее взгляд метался по его лицу и телу, а мозг лихорадочно анализировал полученную информацию.

Человек, но… наполовину. А значит…

Возможно, это значит, что она свихнулась тут от одиночества. Или упала где-то в лесу и сейчас замерзает, видя какие-то предсмертные галлюцинации.

Ущипнула себя за измученную морозом руку. Болезненная пульсация вроде не была фантомной.

Какой бледный.

Со светлыми, практически белыми, словно седыми, длинными спутанными волосами. Да они по цвету от снега почти не отличаются.

Остальные конечности, кроме трансформированной руки-лапы, были человеческими, но они… словно изломаны.

Он упал с большой высоты?

Чешуйчатая лапа определённо принадлежала ему. Это не обман зрения.

Метаморф? Дракон. Скорее всего. Что же еще?

Разве всех драконов не истребили? Они стали уже почти легендарными существами, и мало кто верил, что они реально существовали когда-то.

Похоже, что он частично трансформировался, когда упал на землю. Видимо, был ранен. Вокруг его тела образовалась алая каёмка из крови. Она смешалась с растаявшим снегом. Жар тела дракона растопил его вокруг. Так, что было видно коричневую пожухлую траву.

Багряный ореол вокруг его тела постепенно разрастался, видимо, упал он недавно, кровь продолжала вытекать. И ещё не успела замёрзнуть. Так что…

Она себя одернула. Возможно, дракон уже был и не жив. Метаморфы, особенно драконы, остывают гораздо медленнее людей, даже если душа уже покинула тело. Это она слышала из детских сказок. Никогда бы не подумала, что ей когда-либо пригодится эта информация.

Нужно было сделать над собой усилие. Включить логику и просто убедить саму себя.

"Можно просто аккуратно обойти его, он всё равно уже не жилец. Полежит здесь какое-то время и всё. У него кажется, нет сил даже на то, чтобы встать. Не то, что на обращение. От него не должно быть проблем".

Глава вторая. Кровь на платье

– Кэдика, можешь затянуть сильнее? Ещё на пару пальцев.

– Пару? Госпожа, для этого придётся звать кузнеца! Только такой удалец справится! У меня просто сил не хватит! Но он, скорее всего, сломает вам рёбра, – служанка всплеснула руками. – Да и зачем вам это? Я могу постараться... и ещё на полпальца... Но у вас и так самая узкая талия во всём городе. Другие девицы просто беременные кобылы по сравнению с вами.

Кайдана Мирас не смогла сдержать довольной улыбки. Всё-таки Кэдика всегда знает, что сказать, чтобы она чувствовала своё превосходство над другими. Наверное, именно поэтому она только ей доверяла собирать себя на какие-то важные мероприятия. А еще потому, что выбора особого не было…

Её семью знали в городе, а по меркам района она и вовсе была знаменитостью. И всё благодаря блестящему образованию. Кайдана училась в школе при Императорском дворце. Попасть туда могли только дочери аристократов и прославленных воинов.

Её семья проживала в квартале Вэй, основанном лет сто пятьдесят назад специально для переселения туда сотни семей членов одного древнего ордена мечников. Прадед Кайданы был очень богат, знатен и приближен к императорскому двору, но сейчас семья жила небогато. Однако у её деда всё ещё оставались связи при дворце. Начальник императорской канцелярии был ему чем-то обязан, и решил помочь пропихнуть внучку в престижную школу. Это гарантировало ей удачное замужество с богатым и респектабельным человеком.

Её обучали классической литературе, истории, игре на музыкальных инструментах, танцам, искусству ведения светской беседы, манерам и домохозяйству.

Вместе с ней обучались дочери самых успешных, знатных и обеспеченных людей страны. Кайдана понимала, что ей нужно будет выделиться среди них. Поэтому училась усерднее всех, и это дало свои результаты. Учителя неизменно хвалили её за усердие и прилежность. Но были и ложечки с дегтем.

– Это место не для дворняжек, а для породистых императорских гончих! – как-то попыталась уязвить её одноклассница Назима Кэнока, дочка одного из императорских советников.

– Странно, я полагала, что в такое уважаемое место не пускают собак, но отчего-то слышу лай, – Кайдана демонстративно заозиралась по сторонам, не замечая Назиму.

– Как ты смеешь!

Ох, любимая фраза всех важничающих дворянчиков! Лицо неприятной девицы пошло красными пятнами. На что Кайдана лишь безмятежно улыбалась.

Она неизменно изящно отбивала все попытки задир её задеть. И казалось, что ей всё даётся очень легко. Однако подруг у неё не было. И чтобы выжить в этом колодце со змеями, ей всё время приходилось быть начеку.

Не добавляло ей любви одноклассниц и то, что она была редкой красавицей. К сожалению, знатное происхождение не даёт всех мирских благ. А привлекательная внешность, одна из составляющих успеха в их обществе.

Кайдана обладала удивительно светлой, практически белоснежной, кожей. Золотистыми локонами, не мелкими кудряшками, которые считались непривлекательными, а именно аккуратными локонами-кольцами. Очень стройная, худая и изящная как фарфоровая статуэтка, она от природы обладала грацией и ловкостью, которую иные девушки не могли достичь за годы упорных занятий танцами.

Но после окончания школы случилось непредвиденное. Её мать серьёзно заболела. Все деньги уходили на лечение, отец не жалел их. А поскольку они и так были не богаты, то за пару лет их финансовое положение заметно ухудшилось.

К сожалению, все усилия Наэра Мираса оказались напрасными. Его жена не смогла побороть болезнь. А он окончательно разорился.

Так что ни редкая красота дочери, ни её блестящее образование уже не могли гарантировать ей знатного и обеспеченного жениха. Её отец был слишком беден для сватовства.

В последнее время внезапно их стали привечать в семье Кион, самой богатой в квартале. Вряд ли это была жалость к осиротевшим детям и несчастному вдовцу. Скорее всего, ушлому главе семейства Юбаю Киону что-то было от них нужно. Вот только, что именно, Кайдана понять не могла.

Зато её беспечный младший братец Даннер ни в чём не хотел разбираться. Он уже вовсю ухлёстывал за одной из дочерей Юбая, фигуристой и смешливой Фаринкой.

Может быть, они считают, что у них сохранились какие-то связи при дворце? Тогда, наверное, неплохо бы поддерживать этот миф. Возможность присутствовать на приёмах у семьи Кион открывает перед Кайданой перспективы всё-таки встретить достойного жениха.

Она слышала, что у каждой из девочек Кион по три служанки: для ухода за волосами, за телом и для сопровождения во время походов на рынок, в гости или других небольших передвижений по кварталу. А у семьи Кайданы на всех было четверо слуг, да и то двое из них – в преклонном возрасте и не могут полноценно выполнять свою работу.

Всё должно пройти отлично. Кайдана продемонстрирует свои безупречные манеры, образованность и умение поддерживать беседу. За остальное она не переживала. Её красота заставляла мужчин на улице застывать. Некоторых – с открытым ртом.

При этом в обычной жизни она носила довольно скромные, простого кроя платья, не надевая корсет. Её фигура и так была словно выточена самым искусным скульптором, влюблённым в своё творение. А белоснежная, почти прозрачная, без пигментных пятен и веснушек, с которыми яростно боролись другие девушки, кожа давала возможность существенно экономить на дорогущих белилах.

Сегодня очень важный вечер. Она готовилась к нему так долго. Если бы приглашение прислали раньше, у нее было бы больше времени, но уж что имеем…

Перед визитом в дом Юбая Кайдана долго принимала ванну, растирая кожу мочалками с отрубями, которые делала для нее Кэдика. Затем втерла в тело ароматические масла. Но с благовониями нужно не переборщить, тщательно подобрать запахи, которые идеально раскроются на её коже, и будут доступны обонянию лишь близко стоящего человека, а не всего зала, как любили некоторые светские дамы.

Кайдана со вдохом вспомнила хранящиеся на чердаке мамины праздничные наряды, которые она привезла с собой в качестве приданого, когда вошла в дом отца как жена. Тонкие, воздушные натуральные ткани, ручная работа, сейчас такие встретишь редко.

Глава третья. Запекшаяся кровь

Он очнулся на второй день. Резко сел на матрасе. Она как раз перебирала угли в горшке.

Видимо, движение принесло ему боль, потому что он поморщился.

Тем не менее – в первую очередь осмотрел помещение. И остановился глазами на девушке. Она тоже смотрела на него.

Глаза. Не человека. Неестественно зеленые, они словно чуть светились в темноте. Наверное, при обычных обстоятельствах он мог это контролировать, иначе бы его быстро раскусили. Просто сейчас он ранен и слаб.

– Где мой меч?

Молча махнула рукой в сторону противоположной стены. В отношении оружия девушка была не столь гостеприимна. Она очистила лезвие от снега и поставила рукоятью вверх.

Как правильно ухаживать за оружием и хранить его, она не знала. Отец и брат всегда делали это сами, а она не интересовалась процессом. Да и соседство с орудием убийства было не особенно приятным.

– Мы далеко от Отты? – продолжая болезненно морщиться, параллельно ощупывая ребра, спросил он.

– Прилично. А ты оттуда?

– Там был страшный пожар, – произнес он, не слыша ее и словно что-то припоминая. – Наверное, очень много людей погибло. Интересно, насколько сильно разрушен город... Как давно я тут?

– Я нашла тебя вчера без сознания, на поляне в лесу. Сколько ты там пролежал, не знаю. Но не думаю, что долго.

Она ожидала, что он будет задавать вопросы в духе "Кто ты?", "Где я?". Тут он её не особенно удивил. Разве что чуть изменил порядок.

– А где я? Последнее, что помню – я был над горой...

Он словно снова говорил сам с собой. Но тут обнаружил её присутствие. Кажется, это стало для него неприятным открытием.

Девушка набрала в грудь побольше воздуха и решила сразу прояснить самые важные детали.

– Ты и сейчас на горе, я подобрала тебя на поляне. Видимо, ты упал. Был сильно ранен... Я видела, как трансформировалась твоя рука. Ты – метаморф.

Он вперил в неё внимательный взгляд. При этом его глаза поменяли цвет с ярко зелёного на золотистый. С проблесками. И это был очень нехороший блеск.

Она вдруг поняла, что не может выдерживать этот взгляд. И словно ощутила, как сгущается вокруг какая-то злая энергия. Ей подумалось, что такой взгляд этого мальчишки заставил бы отвести глаза даже императорского генерала.

Мучительно долгое мгновение он молчал. Ему ничего не нужно было говорить, она и без слов поняла: сейчас он решает, убить её или оставить в живых.

Она снова подняла на него глаза, ожидая вердикта. Спокойно встретилась с ним взглядом. Машинально прикинула, что, наверное, успеет добежать до меча первой. Он весь переломан, и мышцы, скорее всего, затекли. Но н вел себя так, словно это он хозяин положения.

«Не убьёт», – почему-то подумалось.

И золотистый огонь погас. Внутренняя борьба закончилась победой его "доброй" половины, если таковая существовала. Ну или глупой. Она сама понимала, что для него было бы благоразумнее расправиться с ней как с ненужным свидетелем. Учитывая враждебное отношение общества к оборотням.

– Спасибо, что не оставила меня в лесу, – хрипло произнес он и отвернулся к стене.

"Спасибо, что не стал убивать", – подумала девушка.

Жизнь за жизнь. Его долг ей уплачен.

Облегчения, однако, она не испытала. Кто знает, что у него на уме? Она слышала всякое про метаморфов. Одна легенда удивительнее и страшнее другой. Поговаривали, что они не могут контролировать своё обращение и теряют человеческий разум в теле зверя.

Про драконов же вообще ходили крайне противоречивые слухи. Кто-то говорит об их невероятных размерах, кто-то наоборот – утверждает, что обратившийся дракон не может весить больше человека. Была версия о том, что они пожирают людей. И о том, что они едят только других оборотней.

Наверное, о них ходило больше всего слухов. Потому, что мало кто видел их.

Многие считали, что этот вид метаморфов истреблён навсегда. А наиболее распространёнными и самыми живучими были волки. Поговаривают, что некоторые чиновники военного правительства даже нанимают их на службу, несмотря на непредсказуемость и опасность последних. Вот что значит – смутные времена.

Интересно, а он способен контролировать своего зверя? К тому же, он явно воин. У мечников самоконтроль должен быть получше. Конечно, если он не из тех, кто уже не может жить, не проливая кровь, пройдя через ад на земле. К сожалению, таких в это дурное время было больше, чем обычно, из-за постоянных локальных сражений, вспыхивающих почти в каждой области страны. Спокойных территорий уже, наверное, не осталось.

Молча глядя в стену, пролежал он где-то до полудня. Ощущалось, что его нынешнее положение его совершенно не устраивает, но что делать, он решить не может. И не может двигаться. Помощи попросить ему что-то мешает. То ли гордость и упрямство, то ли недоверие к ней.

За то время, что он сгорал от противоречий на матрасе, сверля глазами стенку, она успела сходить и набрать ещё хвороста, растопить побольше пресной воды, покрошила в горшок сушёные травы, вскипятила отвар и бросила туда немного пшена. Максимально простой, но сытный обед.

Запах еды заставил его завозиться сильнее. Но он упорно молчал. До тех пор, пока на всю хижину не раздалось голодное бурчание в животе.

Этот звук его точно не порадовал, потому что он раздражённо натянул одеяло, видимо, пытаясь накрыться с головой.

"Надо же, какой стыдливый!", – подумала она.

– Ты сможешь сам поесть? – спросила она.

Спрашивать о том, голоден ли он, не было смысла. За него уже ответил его живот.

Выждав минутку из вежливости, она набрала немного каши в миску и нерешительно приблизилась.

Наклонилась и легонько коснулась его плеча. Он тут же раздражённо дёрнулся. И сразу зашипел от боли. Неудивительно – у него сломано столько всего.

– Поставь рядом и отойди.

«Безупречные» манеры! Солдафон! Выглядит как благородный дворянин, а ведет себя как пьянствующий вояка в трактире. Она по таким местам, разумеется, не ходила, но предполагала, что они ведут себя именно так.

Глава четвертая. Последняя родная кровь

Братец не раскалывался до самого дома. Весь путь он сиял как начищенная монета, периодически от избытка чувств сжимая её руку. Она даже ойкнула пару раз, чтобы показать, что накал его чувств грозит ей синяками.

Перед поворотом к их дому Кайдана не выдержала и резко остановилась.

– Я счастлива, как никогда! Ты не представляешь, что эта победа для меня значит! Но меня просто съедает любопытство, поэтому я веду себя не подобающим для леди образом и настаиваю категорически! Говори! Что там у тебя? Не иначе как ты сговорился с Юбаем Кионом, чтобы сосватать его дочку?

С братом она могла позволить себе вольности. Быть эмоциональной. То, чего она никогда не позволит себе с мужем. Нужно ловить момент. После замужества, когда она уйдет в другой дом, они, вероятно, будут не так часто видеться.

– Почти угадала! – с торжеством произнес Даннер, который только этого, похоже, и ждал. – Старший зять Юбэя, Курим рассказал, что в Отте набирают военные отряды для охраны важных чиновников. И платят им просто баснословные деньги! Недельную выручку какой-нибудь местной пекарской лавки можно получить за один день! Курим сказал, что и сам бы пошёл, но туда берут только потомков воинов. А я как раз при мечах! И наш прадед...

– Но такие деньги не достаются просто так! – встревоженно перебила брата Кайдана. На секунду замолчала, так как её учили не прерывать речь мужчины. Но всё-таки взволнованно продолжила. – Поговаривают, что в Отте неспокойно, людей там режут чуть ли не каждый день, а военные планируют что-то нехорошее...

Последнюю фразу она произнесла шёпотом и тут же закрыла рот рукавом платья. Не пристало приличной девушке обсуждать политику.

Отта – была вторым по численности и богатству городом в стране. Лет сто назад там располагалась столица. И этот город облюбовало военное сословие. Крупные чиновники из воинов жили там до сих пор, там же располагалась и их резиденция. Они отказались перенести её в новую столицу, поближе к императорскому дворцу. И правитель, наверняка, счёл это оскорблением. Но вида не подал. По крайней мере, явно своего недовольства не демонстрировал.

– Да перестань волноваться, милая сестра! У императора и вояк вечно какие-то непонятные разногласия, они уже три сотни лет грызутся, и ничего! – беспечно отозвался братец, взъерошив свои жёсткие соломенные волосы.

Даннер был так возбуждён, что даже начал заикаться. Он размахивал руками, а его мимика... Ей позавидовал бы даже актёр театра комедии! И в кого он такой? Мама иногда шутила, что, если бы лично не родила его, думала бы что, что Дан – подкидыш. Настолько он отличался по темпераменту.

Кайдана, как и её родители была степенной, немногословной и не особенно эмоциональной, а Даннер был похож на ливень в летний дождь. Такой же внезапный, он обрушивал на собеседника весь свой широкий спектр эмоций словно ледяную воду.

– Курим уже не в первый раз заводит этот разговор, – продолжил брат, задумавшись. – Как-то он заметил нас с Фаринкой на прогулке. Я зашёл в пекарню чтобы купить свежих пирожных, она их обожает. Мы разговорились, слово за слово, я сказал, что хочу жениться, но придётся привезти молодую жену в дом, где ещё живут мой отец и сестра. А она привыкла к совершенно другим условиям… Но это временно! Я тебе не говорил, но в паре кварталов отсюда присмотрел небольшой двухэтажный домик на продажу. Хозяин просит за него триста золотых, мне лет десять нужно работать, чтобы его купить, Фаринка столько ждать не будет! А в Отте на охране какой-нибудь важной шишки и я смогу заработать эти деньги месяца за три. Вернусь с деньгами и славой. И отцу помогу с долгами...

– Какими ещё долгами? – насторожилась Кайдана.

Она знала, что положение у них тяжелое, но полагала, что отец справляется с финансовыми трудностями.

Даннер, видимо, понял, что сболтнул лишнего. Но отступать было поздно. Сестра вцепится в него как дворовая сторожевая собака.

– Слышал его разговор с нашим управляющим. Случайно услышал! – подчеркнул он, виновато почесав в затылке.

Наверное, действительно случайно. Он был не склонен к подслушиванию.

– Тот сказал, что на лечение мамы... денег пришлось потратить больше обычного, да ещё и доктора требовали выплатить долги. Пока она болела, они не просили с него за лекарства. А сейчас, когда прошло, по их мнению, достаточное количество времени, будет прилично взыскать долги. Не знаю, о каких суммах речь, но почему мне кажется, ему не помешает поддержка... Так что я хочу заработать побольше. Чтобы помочь вам. И тебе с братом-героем и богачом будет гораздо проще выйти замуж, чем с братом-кузнецом, к примеру.

Он лукаво улыбнулся.

– Но..., – она ненадолго замолчала, пытаясь подобрать слова. – Твоё владение мечом... Оно несколько посредственное.

Ей не хотелось его обижать, но было трудно справится с тревогой.

– Сам знаю! – недовольно отозвался он. Но тут же смягчился. – Там в охране человек по двадцать, они в основном ходят за чиновником по пятам с важным видом, так что я не думаю, что кто-то дерзнёт напасть на целый отряд.

"Это может быть другой отряд", – подумалось девушке.

Кайдана пожала плечами. Ей отчего-то очень хотелось с ним поспорить, остановить его. Но ей с детства внушали, что спорить с мужчиной не стоит. Женщины в делах больше полагаются на эмоции, чем на разум. Так говорили её учителя в императорской школе. Такой же точки зрения придерживались и большинство ее знакомых.

– Знаешь, – неуверенно начал Даннер. – Я ведь сначала Куриму так и ответил. Какая мне охрана? Меня же прирежут, и с кем тогда останется моя Фаринка?

В том, что Фаринка быстро утешится, у Кайданы сомнений не было, но об этом она вслух брату, разумеется, не сказала. А он продолжил:

– И Курим мне тогда такой: "что ж, братец, тебя можно только похвалить за осмотрительность!". Но через неделю в город вернулись сыновья господина Бэя. Помнишь его? Бывший военный, держит неподалёку оружейный магазин. Так вот парни бахвалились такими заработками, что теперь будто бы даже наследство отца им не нужно! Представляешь, какие это деньги?!