Последний из рода Тсурэ

1. Наятэ

Представление новых учащихся из последнего поступления Академии их бессменному ныне куратору шло полным ходом, и Наятэ с любопытством поглядывала по сторонам, стараясь запомнить юношей и девушек, в компании которых ей предстояло обучаться ближайшие пять лет. Большинство фамилий оказались ей известны, они на слуху: в Академии обучаются наследники и представители аристократии, чья жизнь проходит на виду у всей Империи. Но лично Наятэ еще никого не знала и потому позволила себе любопытствовать, тщательно пряча свой интерес. Впрочем, не ее одну мучило любопытство, и ее сокурсники так же с интересом оглядывались, перешептываясь - тихий гул в аудитории не смолкал. Именно поэтому Наятэ изумилась, когда этот гул вдруг сменился оглушительной тишиной после того, как прозвучало очередное имя.

- Данэл Тсурэ.

Удивленная, Наятэ посмотрела на поднявшегося юношу, прежде ею незамеченного, и задержала дыхание от восхищения. Данэла Тсурэ отличала невероятная красота. Аристократически тонкие правильные черты лица, неправдоподобно яркие синие глаза в обрамлении черных густых, как у девушки, ресниц, плотно сжатые идеальной формы губы. Темные, слегка вьющиеся на кончиках волосы, широкие плечи и немаленький рост при атлетически совершенной фигуре - определенно, Наятэ никогда не видела более красивого и гармонично сложенного юноши. А судя по недешевому костюму, ладно сидящему на нем, Данэл Тсурэ еще и весьма богат.

Наятэ заставила себя отвести взгляд от поразившего ее воображение сокурсника и нахмурилась, пытаясь сообразить, отчего реакция на его фамилию оказалась столь странной. Тсурэ… очень уж знакомо это звучит. И вдруг вспомнила: конечно же, Тсурэ! Это же одна из великих семей! С ними будет обучаться наследник из высшей аристократии! Понятно, почему все прочие замолкли, едва прозвучало это имя. Даже для золотой молодежи Империи это нечто из ряда вон выходящее. И его поразительная красота – дополнительное свидетельство древности его рода. Сама Наятэ не видела, но говорили, что последние принцы Империи являлись удивительнейшими существами поистине нечеловеческой красоты. И их гибель оплакивала вся Империя. Глядя на наследника великой семьи, Наятэ легко могла в это поверить.

Вот только почему-то эта фамилия казалась ей совсем незнакомой. Имена двенадцати великих семей, в том числе императорской, Наятэ знала наизусть, среди них было и имя Тсурэ, но она не помнила, чтобы слышала эту фамилию вне стен пансионата, где заучивали историю Империи и ее высшей аристократии. Покопавшись в памяти, Наятэ вспомнила – когда-то Тсурэ были личной гвардией императора, но с той поры уже много воды утекло. И сейчас о них нигде не слышно.

Вот только это не делает семью Тсурэ менее аристократичной. Пусть это имя не на слуху, но Тсурэ все равно остаются одной из великих семей.

Даже куратор, осведомленный о том, кто именно будет учиться в Академии, на какое-то время словно подвис после того, как прозвучало это имя. Но быстро опомнился, приветливо улыбнулся и лично поздоровался с юношей:

- Добро пожаловать в Академию, господин Тсурэ. Искренне надеюсь, что Вам у нас понравится, - и, дождавшись величественного кивка в ответ, с плохо скрытым облегчением обратился к остальным студентам: - Продолжим. Кто у нас следующий?

Представление продолжилось своим чередом, а Наятэ задумчиво размышляла о необычном поведении куратора. Вся высшая знать, включая императорский род, обучалась в этой Академии, так откуда же взялся подобный пиетет в отношении наследника пусть великой, но явно не самой могущественной семьи? Тем более, что буквально в прошлом году из Академии выпустилось как минимум двое представителей высшей знати, так что служащие должны смотреть на Данэла Тсурэ равнодушно. А куратор так взволнован. Но объяснить подобное поведение Наятэ не смогла, а потому решила не обращать внимания. Ведь как бы то ни было, а оказаться на одном курсе со столь высокой знатью - да при том, что этот юноша еще и столь безупречно красив – настоящая удача! И Наятэ с трудом удержалась от желания вытащить связник* и немедленно рассказать обо всем этом любимой подружке Каттаи. Почти с завистью теперь посматривала она по сторонам, наблюдая, как обмениваются впечатлениями ее сокурсники, и впервые пожалела, что не успела еще обзавестись знакомыми среди них. Впрочем, она прекрасно понимала, как непросто ей будет с этим. Едва ли золотые девочки и мальчики загорятся желанием заводить знакомство с ней – безызвестной простолюдинкой. Ведь никто не в курсе, чьей дочерью она является – фамилия у нее мамина, а маму больше знают под псевдонимом. Конечно, родители отнюдь не запретили ей объяснять, кто она, но где в таких условиях найти любопытных, которые пожелают выслушать ее историю? Насколько же проще было в пансионате, где все друг о друге всё знали. Наятэ вздохнула, вдруг почувствовав острую тоску по прежней своей жизни. Если бы не настояние отца, она бы никогда не очутилась в Академии. Как по ней, так проще было бы сразу наняться компаньонкой – лучшая работа для девушки простого происхождения. Выходить в свет, как предлагал отец, Наятэ не желала, и единственная причина, по которой она все же согласилась учиться в Академии – это те возможности для будущей работы, какие давал диплом. Не компаньонка - уже вероятность стать полноправным партнером в той сфере деятельности, какую она сама изберет. Эта восхитительная перспектива ни от кого не зависеть и привела Наятэ в Академию. Но она не питала никаких иллюзий - учиться здесь будет непросто.

Закончив знакомство со своими подопечными, куратор перешел к организационным моментам. Расписание, дополнительные занятия, внеучебная деятельность, праздники и мероприятия, график работы учебной части, и напоследок – выборы органов самоуправления.

2. Данэл

Сидя в аудитории и наблюдая за своими сверстниками, Данэл откровенно скучал. Ему пришлось вести настоящую войну за право обучаться здесь, но в данный момент он усомнился, стоило ли оно того. Окружавшие его мальчики и девочки казались ему совершеннейшими детьми, беспечными и пустыми. С такими нельзя вести дела, и напрасной выглядела надежда обрасти столь нужными клану связями здесь. Никем не замечаемый, укрывшийся за клановым щитом, Данэл мрачно размышлял, стоит ли доверять первому впечатлению, или все же есть смысл потратить пять лет жизни на эту Академию. И недовольно поморщился, когда подошла его очередь представиться. Можно просто встать и уйти, махнув рукой на собственную прихоть, но тогда любимый дядюшка восторжествует и долго еще будет припоминать своему племяннику этот эпизод. Данэл решил выбрать меньшее из двух зол, снял щит, поднялся и представился.

Настороженная тишина, которой приветствовала аудитория его имя, в определенной мере польстила Данэлу, пусть даже он сам не мог бы точно сказать, относится ли она к нему самому или к имени его семьи. Впрочем, как минимум один человек в аудитории точно знал, кто стоит перед ним.

Побледневший и испуганный, куратор Сойни все же нашел в себе силы поприветствовать своего могущественного учащегося, и Данэл милостиво кивнул, демонстрируя, что отметил почтительность служащего. Мысленно усмехнулся – стал бы он размениваться на подобную мелочь. Велико самомнение служащих Академии, а он-то грешил на главу Чолари, что только тот и способен бояться клана Тсурэ.

Данэл счел, что нет больше смысла поднимать щит, и, небрежно откинувшись в кресле, прикрыл глаза, краем уха прислушиваясь к происходящему в аудитории. А сам наблюдал из-под ресниц за людьми, с которыми придется проводить часть своего времени в ближайшие несколько лет. Дети – но это пока. Придет время, и часть из них станет во главе каждый своей аристократической семьи, а другая часть получит право распоряжаться ресурсами рода. Сейчас еще – беспечные юноши, они займут в будущем свою нишу в имперской элите. Но уже теперь можно присмотреться и выбрать, кто из них со временем станет надежным партнером, а то и тылом клана Тсурэ.

За ним наблюдали тоже. Данэл чувствовал на себе чужие любопытные взгляды и усилием воли заставил себя отрешиться от них. В них не чувствовалось угрозы – лишь интерес, и особенный интерес со стороны девушек. Данэл прекрасно знал о своей привлекательности, умело ею пользовался, но и осознавал, какие проблемы могут возникнуть, если позволить себе чересчур заиграться с аристократками. Женщины – лишь средства для достижения цели, но ни в коем случае нельзя давать им повод это заподозрить. А уж становиться игрушкой в нежных девичьих руках и вовсе не дело. Потому-то Данэл и оставался равнодушен к томным взглядам девушек вокруг. Хотя и не забыл о напутствии дядюшки найти не только деловых партнеров, но и выгодную невесту.

Впрочем, Данэл не представлял, какая семья согласится отдать свою дочь в клан Тсурэ.

Куратор Сойни, познакомившись со своими подопечными, заговорил о совершенно скучных вещах. Данэл урегулировал все вопросы касательно обучения еще до того, как его зачислили на первый курс Академии, и слушать, как куратор разжевывает беспечным деткам организацию учебного процесса, казалось ему совершенно бессмысленной тратой времени. А настойчивая рекомендация выбрать старосту курса так и вовсе вызвала глухое раздражение. Зачем тратить время на обучение детишек, которым требуется двойной контроль, чтобы следовать учебному процессу? Сам Данэл не собирался позволять кому бы то ни было вмешиваться в свои дела, а потому счел должность старосты пустой затеей. И все же, когда наконец Сойни ушел, он еще на какое-то время сидел, ожидая, когда основная масса учащихся покинет помещение.

А выходя из аудитории одним из последних, Данэл невольно задержал шаг, став свидетелем довольно некрасивой сцены. Три девушки самой безупречной внешности, утонченные, очаровательные, окружили четвертую – настолько невзрачную и незаметную, что Данэл даже не вспомнил ее имени, хотя и видел ее среди своих сокурсников. При этом несчастная сжалась, слово ее собрались бить, а три красавицы весело смеялись – скорее всего, именно над ней.

Данэл никогда не отличался жалостливостью или сочувствием, а чувство справедливости в нем принимало довольно своеобразные очертания. Он не был рыцарем, практически не руководствовался принципами благородства, и ничуть по этому поводу не беспокоился, но почему-то сейчас не смог просто пройти мимо. Уж слишком несчастной выглядела эта растерянная серая мышка в окружении трех безжалостных кошечек. Даже каменное сердце Данэла Тсурэ дрогнуло от этого зрелища. Поэтому он легкомысленно вмешался:

- Здравствуйте, дамы, - позволил Данэл себе легкую улыбку.

Прекрасно зная, как она подействует на девушек.

Гаэли Принни, великолепная блондинка, которую прежде ему доводилось видеть лишь на обложках журналов и то мельком, уставилась на него своими огромными, скрытыми за ярко-синими линзами глазами. Данэл ничем не выдал своего мимолетного разочарования от этой искусственной красоты, продолжая все так же любезно улыбаться. Он узнал ее взгляд – заинтересованный и жадный, взгляд юной охотницы, приметившей жертву. Много раз на него смотрели вот так, не подозревая, что выбирают жертву не по зубам. Но девушка и впрямь была хороша, такой не жаль и поддаться.

Подруги Гаэли – девушки из чуть менее известных семейств, без особой охоты уступили добычу своей предводительнице, но косились на него с тем же знакомым интересом. А вот серая мышка скромно опустила взгляд, и на ее бледных щечках заалел румянец смущения. Настолько удивительное зрелище, что Данэл решил – оно стоило его вмешательства.

3. Наятэ

Наятэ немедленно воспользовалась предоставленной ей возможностью сбежать, как только три злюки отвлеклись на великолепного Данэла Тсурэ, подошедшего к ним поздороваться. Сердито фыркнула про себя, поразившись, как быстро из злобных гадючек эти три двуличные девушки мигом обратились в само обаяние при виде красивого юноши. Мимолетно ее даже заинтересовало: будь Данэл менее знатного происхождения, стали бы эти девицы вести себя с ним столь же обходительно? Едва ли. Все-таки происхождение много значит. Даже с ней, Наятэ, будь она аристократка, поостереглись бы так зло шутить. Увы, ее не защищает никакой социальный статус, и поэтому следовало признать – появление Данэла Тсурэ буквально спасло ее. Даже жаль, что нет возможности поблагодарить его, хотя сам юноша едва ли вообще ее заметил.

Но урок из этой ситуации Наятэ извлекла. Не стоит расслабляться и чувствовать себя в безопасности здесь, в окружении пресыщенных и падких на даровые развлечения аристократов. Она беззащитна и не может спрятаться за именем семьи, а потому следует оставаться настороже.

Спрятав связник и смирив нетерпение, от которого хотелось немедленно связаться с Каттаи, чтобы поделиться несколькими совершенно невероятными новостями, Наятэ добралась до рекламных стендов. И здесь задержалась надолго, напрочь позабыв неприятный эпизод возле аудитории. Потому что Академия предлагала поистине невероятный простор для творчества во внеучебной сфере! Круглыми от восторга глазами девушка рассматривала рекламу. Здесь и художественная студия, и театральный кружок, и вокально-инструментальная группа, и академическая газета, и многочисленные общества по интересам, включая любителей путешествовать, лингвистов и даже детективный клуб. Глаза разбегаются от подобного разнообразия. Конечно, в пансионате тоже обязывали воспитанниц заниматься саморазвитием, но такого изобилия не предлагали. Несколько часов Наятэ потратила на то, чтобы определиться с выбором, и домой вернулась только ближе к вечеру.

- Мама, я дома! – предупредила она, зайдя в прихожую.

Привычно подождала ответа, привычно не дождалась и отправилась на кухню, чувствуя, как сильно устала и проголодалась. И только здесь дала себе волю и достала связник, отправляя Каттаи недописанное в Академии сообщение.

«На нашем курсе учится наследник великой семьи!»

«Врешь!» - ответ пришел спустя каких-то пару минут.

Наятэ улыбнулась и отправила еще одно сообщение:

«Нет. Самый настоящий высший аристократ. Умопомрачительно красивый! Вылитый принц!»

«ААА! Звони мне немедленно, я хочу услышать все-все-все!»

«Попозже, еще перед мамой надо отчитаться. Я только пришла».

Ответом стала «печаль», следом «рыдание», и последним пришло «нетерпение», но Наятэ только улыбнулась и отключила связник. И вовремя.

- Опять за едой переписываешься? – недовольно проворчала мама, появляясь на кухне.

- Это было срочно, - беспечно откликнулась девушка.

Она знала – мама долго сердиться не умеет. Лалинэ Риббик отличалась мягким нравом - и удивительной нежной красотой. Каждый раз, глядя на нее, Наятэ не могла удержаться от восхищения. Увы, она не унаследовала ничего от маминой красоты. Вместо густых темных волос с рыжеватым отливом – гладкие русые, вместо томных фиалковых глаз – невзрачные серые, вместо гладкой матовой кожи с россыпью пикантных, едва заметных веснушек – бледная и легко краснеющая. Наятэ сама себе казалась даже не тенью – слабым подобием своей прекрасной мамы, не особо замечая, как они похожи – безупречным овалом лица, одинаково пухлыми губами, чуть удлиненным интересным разрезом глаз. Девушка еще не умела подчеркивать свои достоинства, а Лалинэ оказалась слишком занята своей работой, чтобы заметить неуверенность дочери в себе.

- Не понимаю я, что может быть срочного в девчачьих переписках! – фыркнула Лалинэ и безо всякого перехода поинтересовалась: - Как прошел первый день?

Наятэ покачала головой, вдруг вспомнив столкновение с тремя красавицами и улыбнулась:

- В общем и целом неплохо.

- А в частности, что было плохо? – проницательно догадалась мама.

- Меня ожидаемо не приняли в высшее общество, - махнула рукой девушка и коротко рассказала о стычке с Гаэли Принни.

- Так ты познакомилась с Принни? – по-своему восприняла рассказ Лалинэ.

- Можно и так сказать.

Мама присела, оперлась локтями о стол, сцепила пальцы и положила на них подбородок.

- И кто же этот загадочный рыцарь, спасший тебя от разъяренных дракониц? – игриво улыбнулась она.

В своем рассказе Наятэ обозначила его просто как «один мальчик с курса» и теперь вдруг покраснела, понимая, что с головой выдает свой интерес к этому юноше. Впрочем, всего лишь умозрительный интерес.

- Он… он наследник одной из великих семей, - призналась она.

Лалинэ удивленно распахнула глаза и уточнила:

- Из двенадцати великих семей?

- Да, - подтвердила ее дочь.

Женщина нахмурилась:

- Но в великих семьях нет детей твоего возраста. Они либо уже выпустились из Академии, либо им еще рано поступать. Из какой семьи этот мальчик?

4. Данэл

Со временем Данэл вынужден был признать, что Академия – не такое уж и скучное место. Даже занятия не всегда раздражали, среди преподающих встречались толковые специалисты, вполне заслуживающие уважения. Да и золотые детки, несмотря на наивность и ветер в головах, оказались в основном вполне вменяемыми людьми. Правда, поначалу все они терялись в его присутствии. С одной стороны, семья Тсурэ – одна из великих семей, что требует соответствующего обращения с ее представителем, а с другой – не семья уже, а клан, и не просто клан – с чудовищной репутацией… Данэл не сомневался, что каждого из его сокурсников в первый же день проинструктировали встревоженные родственники, что любого Тсурэ лучше сторониться. Но когда это дети прислушивались к хорошим советам?

Его не особо волновало отношение сокурсников. Он и сам планировал держаться в стороне от них, пока к его присутствию окончательно не привыкнут. Но вышло иначе.

А все – из-за выборов старосты и Серой мышки. Имя скромной девушки никак не всплывало во время первых занятий, а подойти и прямо спросить ему и в голову не пришло. Ведь подобная девушка в принципе не могла привлечь его внимание, слишком простая и невзрачная для него. И Данэл даже не думал о ней – за исключением тех случаев, когда она попадалась ему на глаза.

Серая мышка словно обожала влипать в неприятности. Рассеянная, робкая, она легко покупалась на мелкие пакости, которые любили подстраивать отдельные не особо умные сокурсники, а уж до чего ее невзлюбила кошечка Принни с подружками – и вовсе не описать. А Данэл, которому никакого дела до несчастной не должно бы быть, почему-то каждый раз вмешивался, ненавязчиво избавляя девушку от излишнего внимания. И где-то в глубине души ему в определенной мере нравилось опекать эту неприметную Серую мышку, тем более, что сама она этой опеки не замечала.

Вот почему он вообще вмешался, когда начался фарс, который назвали выборами старосты.

- Я предлагаю кандидатуру Наятэ Риббик, - первой взяла слово Гаэли, едва куратор Сойни обозначил повод для общего собрания.

Едва услышав это имя, Данэл сразу понял, о ком идет речь. Риббик. Единственная простолюдинка на их курсе. Тихая Серая мышка по имени Наятэ, которая после слов Гаэли оглядывается с ужасом. Не хуже других она понимает, что ей нельзя быть старостой. Никто не станет слушать ее, слишком велико социальное различие. Серая мышка окажется между двух огней – презрение сокурсников и ответственность перед учебной частью Академии. Ни один уважающий себя аристократ не позволит простолюдинке лезть в свои дела и тем более указывать, а куратор будет требовать результатов. Серая мышка не выдержит подобного испытания – и Гаэли это прекрасно понимает.

- Я возражаю, - лениво заявил он прежде, чем вмешался кто-то еще.

- Позвольте узнать, почему? – осведомился куратор Сойни. - Госпожа Риббик зарекомендовала себя старательной учащейся, ответственной и…

- Она – девушка, - перебил его Данэл.

И замолчал, полагая, что сказал достаточно. Гул возмущения, поднявшийся после его слов, заставил Данэла поморщиться. Он понимал, что имеет дело с детьми, но не представлял, что они настолько поверхностны.

- Что вы имеете против девушек, господин Тсурэ? – язвительно и возмущенно осведомилась Ратеи Катао, наследница известной спортивной династии, девушка сильная и кичащаяся своей силой.

Ката, к семье которых принадлежал ее род, - одна из самых молодых, а потому наиболее демократичных великих семей, и Данэл отреагировал на выходку девушки вполне спокойно:

- Ничего, - он посмотрел ей в глаза, и Ратеи отвела взгляд.

- Но ваше заявление выглядит… - неуверенно начал Сойни.

Данэл снова предпочел его перебить, осознав, что в аудитории не нашлось никого, способного понять его посыл, а значит, придется объяснять очевидные вещи.

- Мое заявление не несет цели оскорбить дам, - равнодушно заговорил он. - Я следую простой логике. Должность старосты – условно-руководящая. Она требует ответственности, умения находить с людьми общий язык, уделять внимание мелочам, отстаивать интересы как свои, так и условно-зависимых от старосты людей. Это отличная возможность получить первоначальный руководящий опыт, и ни один мужчина не может себе позволить упустить ее. Ведь большинство из здесь присутствующих, - Данэл обвел взглядом сокурсников, - однажды примут бразды правления своей семьей. В то время как девушкам подобное совершенно не грозит. Исключительно поэтому я возражаю против назначения на эту должность девушки.

- То есть вы сами хотели бы стать старостой? – пролепетал изумленный куратор.

- Я не нуждаюсь в подобного рода опыте, - презрительно усмехнулся Данэл.

И посмотрел на Гаэли, чей коварный план досадить Серой мышке так убедительно разрушил. Ни слова не сказав в защиту девушки, Данэл сделал так, что ее назначение стало абсолютно невозможным. Теперь ни один, даже самый изнеженный юноша из присутствующих здесь не посмеет свалить ответственность на хрупкие девичьи плечи. Из головной боли должность старосты путем небольшой речи превратилась в почетную обязанность, за которую юноши теперь вынуждены бороться. А иначе признают себя неспособными к руководству, и это непременно дойдет до глав их семей. Ни один аристократ не потерпит подобное унижение – и потому на Данэла устремились злые взгляды мужской половины учащихся. Зато девушки смотрели с едва ли не благодарностью, несколько подпорченной пренебрежением, проявленным Данэлом в их отношении.

5. Наятэ

Как Наятэ и ожидала, учиться среди аристократов оказалось непросто. Она старалась сводить к минимуму все общение с сокурсниками, чтобы не нарваться на очередное оскорбление или насмешку, и совершенно терялась, когда это у нее не получалось. А происходило это частенько, потому что годами воспитывали в ней уважение к аристократии, и изжить безотчетное преклонение перед именитыми сверстниками она не успела. А потому послушно останавливалась, когда ее окликали, молча сносила насмешки и мучительно краснела каждый раз, когда слышала смешки за своей спиной. И все же, хотя у них имелись для этого все возможности, сильно Наятэ не травили, ограничиваясь мелкими пакостями, за что девушка могла только поблагодарить судьбу. Быть единственной простолюдинкой среди аристократов – то еще испытание.

А ведь был еще и Данэл. Как ни старалась Наятэ убедить себя, что этот юноша не для нее, но ничего не могла с собой поделать. Его красота завораживала, на него хотелось смотреть постоянно, как на чудесную картинку, а достоинство, с каким он держал себя, восхищало девушку. А еще он снова спас ее от чудовищного унижения, когда возразил против предложения Гаэли о ее назначении старостой. Даже его слегка пренебрежительный тон не заставил девушку разочароваться в нем. Она уже считала его рыцарем, а этот случай лишь укрепил ее в этом мнении. Она понимала, что обманывает себя. Наятэ знала, что Данэл вовсе не вступился за нее, всего лишь оградил себя от неприятной ситуации – аристократ из великой семьи не желал даже условно подчиняться девушке-простолюдинке. Но это не мешало ей испытывать благодарность к юноше.

Да, она исправно соглашалась с Каттаи, что юноши вроде Данэла Тсурэ могут быть лишь объектом мечты, а никак не реального чувства, и мысленно радовалась, что подружка ни разу не видела его – ни вживую, ни его изображение. Потому что, была уверена Наятэ, Каттаи тоже не осталась бы равнодушной к этому мальчику.

Но если со своими романтическими чувствами Наятэ еще могла худо-бедно совладать, то со все возрастающей неприязнью к Гаэли Принни совершенно не справлялась. Прежде она, подобно многим другим девочкам, восхищалась иконой стиля семейства Принни, но познакомившись с девушкой, обнаружила с огромным разочарованием, что за красивой внешностью прячется совершенно невыносимый человек. Злая, мелочная, грубая, Гаэли совершенно не соответствовала своему образу. И больше других цеплялась к Наятэ – пока не сошлась с Данэлом.

Юноша, столь настороженно встреченный сокурсниками поначалу, быстро вписался в их среду, оставаясь яркой звездой на фоне учащихся Академии. И, само собой, юные аристократки не могли не слетаться на этот яркий свет. Наятэ отводила взгляд каждый раз, когда видела Данэла с очередной пассией. И отчаянно завидовала этим роскошным девушкам – не потому, что уступала им во всем, а потому, что у них была возможность претендовать на него. Впрочем, такие отношения никогда не длились долго, но даже это не могло заставить Наятэ счесть Данэла небезупречным. Ничто – ни принадлежность к преступному клану, ни пренебрежительное отношение к девушкам, ни поведение беспечного повесы – не могло очернить образ рыцаря в ее глазах. И все же то, что он начал встречаться со змеюкой Гаэли, оказалось для нее ударом.

Конечно, девица изначально подбивала к нему клинья, явно демонстрируя свой интерес, но Данэл игнорировал ее – достаточно долго, чтобы Наятэ сочла его равнодушным к чарам красавицы Принни. Но та все же добилась своего и рядом с Данэлом вела себя как скромная тихоня.

И единственное, что могло бы обрадовать в этой ситуации Наятэ – то, что Гаэли напрочь забыла о своей вечной жертве.

Вот только девушку это совершенно не радовало. Слишком высока оказалась цена за подобное затишье: видеть Данэла в обществе такой змеюки, как Принни. К тому же он не торопился бросить негодяйку, изменив своим принципам. Чем-то привлекла его Гаэли, и от этого становилось грустно.

Не ее одну огорчила новоявленная пара. Верные подруги Гаэли внезапно оказались не у дел и словно бы растерялись, не зная, куда себя приложить без своей предводительницы. И, если Висмэ в конце концов нашла себя в объятиях Ленара Ясэри, одного из ближайших приятелей Данэла, то Таале смотрела на забывших про нее подружек глазами раненой лани. Наятэ даже посочувствовала бы ей, не будь она верной последовательницей Гаэли в травле безответной простолюдинки.

Тем сильнее оказалось изумление Наятэ, когда Таале, однажды перехватив ее после занятий, неожиданно извинилась.

- Наятэ!

Услышав оклик девушка, Наятэ привычно сжалась в ожидании насмешек, но заставила себя обернуться.

- Таале, - кивнула она, словно бы здороваясь.

Ее собственное маленькое достижение, прежде девушке требовалось куда больше самообладания, чтобы не пускаться в бегство при одном только виде змеиной троицы.

- Я знаю, мы никогда особо не ладили, - скромно потупив глаза, начала та. - И я хотела бы извиниться, что невольно поддерживала Гаэли в ее ужасном поведении. Я хочу сказать, мне никогда не нравилось ее к тебе отношение.

- Да неужели? – опешила Наятэ.

Таких слов она точно не ожидала и теперь смотрела на Таале, подозревая подвох. Они ведь всегда начинали разговор совершенно невинно, а потом Наятэ чувствовала себя облитой грязью. Правда, никогда прежде ей не случалось слышать от них извинения, да и по одиночке девушки с ней не заговаривали.

6. Данэл

Несмотря на плотный график и постоянную занятость, Данэл изыскивал время, чтобы посетить устраиваемые Ленаром вечеринки. Далеко не все, ведь веселиться юный Ясэри обожал, особенно в больших компаниях, а потому собирал сокурсников довольно часто, и Данэл не всегда мог воспользоваться подобным приглашением. Но новоприобретенный статус своего в доску требовал постоянного подтверждения.

Не то, что вечеринки ему не нравились. Как и на первой из них, Данэл наслаждался не самой вечеринкой, а той беззаботностью, какую демонстрировали присутствующие на ней. Смешные наивные беспечные дети, в какой-то мере он завидовал им, потому что не мог быть таким же, как они, и про себя смеялся над тем, как легко ему удается маскироваться под одного из них. Кроме того, именно здесь создавался фундамент под то неформальное общение, к какому он стремился со сверстниками. Данэл не признавался даже себе, но он устал от того, что окружающие бояться его, и наслаждался каждой минутой, когда можно почувствовать себя кем-то обычным.

Несмотря на строжайшее родительское внушение, сверстники перестали опасаться Данэла. И у них были на то причины – никто из них не знал, кто такой Данэл Тсурэ на самом деле. Слухи о клане ходили довольно смутные, никто толком не знал, чем занимаются Тсурэ, а слава человека, нарушающего закон, лишь придавала Данэлу флер загадочности, а потому добавляла к нему интерес. А он не возражал, с удовольствием посещал вечеринки и позволял легкомысленным девицам увиваться вокруг него.

Данэл никогда не скрывал своего отношения к девушкам. Он не считал нужным предупреждать их, что у отношений с ним не может быть будущего, полагая, что они и сами это понимают, и никогда не отказывался, когда девушки откровенно предлагали ему себя. Впрочем, он неплохо владел и искусством расставания, так что многочисленные короткие романы не доставляли ему лишних хлопот.

Пока он не связался с милым ангелочком Салие Таммио.

Она была очаровательна, кукольное личико, безмятежные зеленые глаза и золотистые, словно у принцессы, волосы. Она казалась невинной и неискушенной, но Данэл быстро понял, что это лишь удобная маска. За кукольной внешностью пряталась настоящая оторва, и Данэлу она быстро наскучила. Впрочем, это оказалось вполне взаимно, и расстались они довольно мирно. О Салие можно было бы забыть.

Если бы не ее кузен. Тенкар Тамми, наследник семьи, чьим младшим родом являлись Таммио, узнал о коротком романе своей очаровательной кузины и представителя обладающего дурной репутацией клана. Наплевав на то, из какой семьи исходит клан, он решился прилюдно отомстить Данэлу за поругание чести своей родственницы.

Выслушав гневную речь мальчишки, Данэл устало вздохнул. Не стоило ожидать, что милый ангелочек расскажет кому-либо из семьи, как все было на самом деле, именно поэтому и распинался Тамми перед всей Академией, что Тсурэ – подлый соблазнитель, обманом завладевший невинной девушкой, оскорбивший всю семью Тамми чудовищным своим поступком, и не место Данэлу в приличном обществе…

Не стоило и сомневаться, что после подобной обличительной речи Тамми бросится в драку, что бы ни сказал ему Данэл в ответ. Драки Тсурэ не боялся, он знал, что легко справится с самоуверенным мальчишкой, пусть даже тот и выглядит массивнее и сильнее. Но сама ситуация его раздражала. Прежде ему удавалось избегать прилюдных скандалов, и кто же знал, что сейчас он так глупо вляпается? Тем более, что виновата оказалась милашка Салие, с которой они так спокойно расстались. А уж когда ему пришло в голову, что хитрая бестия сама его подставила, он окончательно разозлился.

- Я требую, чтобы ты ушел из Академии! Такому, как ты, здесь не место! – пафосно закончил свою речь Тенкар, весьма опрометчиво забыв, к кому обращается.

Данэл огляделся. Окружающие, хоть и делают вид, будто просто мимо проходили, но смотрят жадно и с интересом. И нигде ни следа Серой мышки. Это успокоило в какой-то мере. Почему-то мысль, что Наятэ могла стать свидетелем подобной сцены, делала его раздражение еще сильнее.

- Не тебе решать подобные вопросы, - холодно заметил Данэл в ответ на нелепое требование мальчишки.

- Да кто ты такой! – вспыхнул Тенкар. - Ты – никто, жалкий наемник, за деньги выполняющий любую работу! Не тебе лезть в высшее общество!

В какой-то мере слова Тамми соответствовали истине, и это лишь подстегнуло гнев Данэла. Потому что ему не было нужды лезть в высшее общество, он сам являлся высшим обществом, и не Тенкару равняться с ним родословной. Доказывать что-то самоуверенному мальчишке – ниже его достоинства, поэтому Данэл заставил себя успокоиться и равнодушно ответил:

- Меньше всего меня волнует твое мнение. И передай своему отцу, что с этого дня клан Тсурэ больше не имеет с семьей Тамми никаких дел.

- Думаешь, я поверю, что мой отец мог связаться с каким-то кланом? – яростно выкрикнул Тенкар и набросился на Данэла.

Точнее, попытался, но был легко отправлен в нокаут. И стоило бы проучить дерзкого мальчишку, но Данэл не хотел пугать Академию. Ссора из-за девушки – это вполне понятно, взаимные оскорбления тоже все съедят, не поморщившись. Но устраивать избиение, демонстрируя свои возможности – дурная реклама для человека, чья репутация и без того не безупречна. Он не хотел, чтобы его снова боялись.

И, оставляя юного Тамми валяться на полу холла, Данэл чувствовал досаду. Не из-за своего решения, которое он счел вполне своевременным. Иметь дела с семьей, которую возглавит со временем такой вот неумный, самоуверенный, вспыльчивый тип, не умеющий – и не желающий – видеть дальше своего носа, определенно не стоило, пусть даже Тамми являлись давними и неплохими партнерами клана. Но лучше потерять партнера сейчас, чем нарваться на неприятности позднее, когда уже ничего не исправить. А с таким наследником рассчитывать на дальнейшее сотрудничество – довольно недальновидно. Досадовал Данэл на старшего Тамми, не сумевшего воспитать сына достойным преемником. Обидно, когда прекрасная семья скудеет на талантливых наследников.