Последний шанс в... Империи

1.

А вы знали, что люди, живущие на верхних этажах небоскребов, часто страдают от повышенного уровня тревожности, плохого отопления и вентиляции, головокружения и даже - от «горной болезни»?

Телефонный звонок отвлек меня от этих мыслей, пока я, задрав голову, рассматривала верхушку башни «Империя» в Москва-Сити.

– Ты на месте? – голос Натальи Булаевой, моей бывшей начальницы, звучал взволнованно. – Милая, только скажи, что ты не опаздываешь! Нам категорически нельзя произвести плохое впечатление. Особенно на этого человека!

Лучший в мире директор рекрутинговой компании, акула бизнеса, вмиг превратилась в суетолога, пристраивая меня под крыло генерального директора крупной зарубежной компании.

Вчера я еще была ее личным помощником с удобным графиком, работала рядом с домом и находилась в прекрасных дружеских отношениях с этой импозантной женщиной. А сегодня она улетает в Аргентину, встретив любовь всей своей жизни и меня спешно пристроила ассистентом генерального в офис в башне Москва-Сити.

– Нет, я не опаздываю. Просто небольшая заминка с парковкой, тут совершенно некуда приткнуть машину, но в целом…

– Вика, умоляю, поспеши! Помнишь все, что я говорила: строгий офисный стиль, юбка – не выше колен, никаких личных звонков, переписок, кофе приносишь ему ровно в девять утра, крепкой обжарки, без сахара и сливок…

– Наталья Дмитриевна, я все помню, я вас не подведу.

– Ты же знаешь, милая, я люблю тебя, как родную. Уверена, что ты справишься. Ты у меня такая умочка!

– Спасибо за доверие, – я вошла в фойе, показала временный пропуск и направилась к лифтам. Ну и очередь!

– Как твоя Сашуля? – Булаева обожала мою малышку. Впрочем, было бы странно, если бы было иначе – моя дочь умеет очаровывать с первого взгляда своими огромными глазами, пушистыми ресницами, милыми веснушками и ангельским голоском.

Ну да, какая же мать не будет расхваливать собственного ребенка?

– Сегодня только выписались, возвращаемся в сад.

– Мама повела?

– Мхм, – сердце болезненно сжалось. Впервые оставила дочурку на попечение мамы, всегда водила ее сама. Без нашего маленького ритуала – поцелуйчика и пожелания хорошего дня, когда она, сияя от улыбки, убегает в группу.

Очередь в лифт подходила довольно быстро.

– И помни, милая, ты лучшая и ты боец! И кстати, поздравляю с помолвкой! Я же говорила, что Олег сделает тебе предложение! А как он Сашулю твою обожает! Я счастлива за тебя и уезжаю с чистой совестью!

– Спасибо вам за все, Наталья Дмитриевна, хорошо вам долететь.

Положив трубку, я убрала телефон в сумочку, одернула юбку-карандаш, поправила пиджак и волосы. Подруга недавно сделала мне модное окрашивание, и я до сих пор не могла привыкнуть к себе – почти блондинке.

Взгляд невольно упал на помолвочное кольцо на безымянном пальце. Красивое!

Не верится, что я сказала «да» человеку, с которым просто дружила. Видимо, я снова совершаю одну и ту же ошибку, заводя отношения с кем-то из френдзоны. Потому что знаю: этот человек никогда не сделает мне больно. Трудно ранить сердце тому, у кого оно занято другим.

Ох, наверное, в нем навсегда останется лишь одно имя. Тату с этим же именем на моей пятой точке не даст соврать.

Чья-то слащавая болтовня за спиной вырвала меня из воспоминаний о самых счастливых днях в Париже.

– Я все документы сложила на столе в приемной, да, слева, нет, они не пронумерованы. Я все понимаю, завтрашние гости, мы все подготовим…

Девушка разговаривала по телефону с начальником и, казалось, вот-вот потеряет сознание от страха. Голос дрожал так, что скоро башню «Империю» затрясет.

– Чертов педант! – прошипела девушка, очевидно, уже положив трубку. – Когда уже номер семнадцать появится, задолбалась за двоих пахать!

Мы вошли в лифт, и, к моему несчастью, со мной зашли две коллеги-подруги, и мне пришлось всю дорогу слушать их трескотню.

– Как думаешь, новенькая продержится больше рабочего дня? Или вылетит через час, как шестнадцатая?

– Это каким надо быть человеком, чтобы уволить просто за майку вместо блузки под пиджаком?!

– Да она ж лифчик не надела!

– Серьезно?! На что она рассчитывала? Он же скоро женится.

– Мало ли, вдруг думала, что он, как в голливудском кино, побежит за ней, бросив невесту у алтаря.

– Ага, как же, уже бежит, волосы назад…

– Не, ну мужик ебабельный, спору нет!

Я зажмурилась, заставляя органы слуха… Не знаю, временно не функционировать, лишь бы не слышать дальше оду в честь их тирана-начальника с трахательным ртом или что там у него было, судя по их болтовне…

Напряглась, когда двери лифта открылись на сорок третьем этаже, и дамочки вышли вслед за мной, да еще и направились к двери с шикарной вывеской «Колористик».

2.

Я выбежала из здания как ошпаренная и увела чужое такси. Мужчина был в полном недоумении, когда я, не церемонясь, запрыгнула на заднее сиденье и попросила прощения, объяснив, что мне оно сейчас нужнее.

Сесть за руль своей машины я уж точно была не в состоянии.

В такси мне позвонила Екатерина Павловна, кадровик из «Колористика». Я долго не отвечала на звонок, но телефон продолжал вибрировать. Мне не хотелось сейчас объясняться, но я подумала, как расстроится Булаева, если я не отвечу. Нет, нужно все же ответить.

– Я надеюсь, что у вас есть объяснение, иначе я ничего не понимаю, – произнесла женщина. – Даже представить себе не могла, что протеже самой Булаевой может так поступить!

Я рассказала женщине все, как есть. Сообщила, что моя дочь и мама попали в аварию, и я сейчас еду к ним в больницу. К концу рассказа я уже не проговаривала объяснение, а прорыдала его.

И вместо того чтобы упрекнуть меня за то, что я так внезапно ушла с работы, она стала успокаивать и утешать.

– Давайте представим, что ваш первый рабочий день начнется завтра, а не сегодня, – предложила Екатерина Павловна с легкой усталостью в голосе. – Но завтра вам все равно предстоит самостоятельно пообщаться с руководителем.

Ох!

А точно надо?

– Значит, я не уволена? – с недоверием уточнила я.

Любой руководитель на его месте постарался бы избавиться от свидетеля, учитывая, в какой ситуации я его застала.

– Не благодарите, – кадровик, не попрощавшись, бросила трубку, и я, ошарашенная, отняла телефон от уха.

За последний час мое настроение менялось, как на родео!

Одно очевидно: я получила еще один шанс. И, кажется, это касается не только работы.

Не помню, как я доехала до больницы. В состоянии аффекта я вбежала в приемное отделение скорой помощи и начала искать свою дочь. Вокруг меня толпились люди, много детей, но среди них не было моей дочери. В регистратуре мне никто не мог дать внятного ответа.

Я уже собиралась звонить маме, чтобы уточнить, не ошиблась ли она с больницей, как вдруг услышала родной звонкий смех, доносившийся из процедурного кабинета.

Влетела в кабинет, сердце колотилось в бешеном ритме, грозясь вырваться из груди. И увидела ее. Моя Сашуля, моя маленькая звездочка, сидела на кушетке, увлеченно болтая с медсестрой. На лбу красовалась небольшая ссадина, коленка заклеена пластырем. Но она была цела. Невредима.

Не помню, как преодолела оставшееся расстояние. Просто оказалась рядом, упала на колени и обняла ее так крепко, как только могла.

– Мамочка! – Сашуля обняла меня в ответ своими маленькими ручками. – Я немножко удайилась, но совсем не больно!

Ох уж это «р» на манер Алекса! Я никак не могу привыкнуть. Каждый раз, когда моя дочь произносит французское «р», мне кажется, что в сердце вонзается острая игла. Можете представить, как часто я это испытывала, учитывая, что моя дочь – настоящая щебетушка?

Я гладила ее по волосам, целовала в макушку, в щеки, в лоб. Слезы текли ручьем, застилая все вокруг. Слезы облегчения, слезы счастья, слезы благодарности.

– Сашуля, моя девочка… моя хорошая… – шептала я, не в силах произнести что-то более внятное.

Мама что-то говорила о такси, о каком-то лихаче, выскочившем на перекресток. Но я ничего не слышала. Слова проплывали мимо, не задерживаясь в сознании. Я видела только свою дочь, чувствовала тепло ее маленького тельца, слышала ее звонкий голосок. И этого было достаточно.

– Мам, а мне тетя врач дала наклейку с котиком! – Сашуля протянула мне руку, демонстрируя яркую картинку.

Я улыбнулась сквозь слезы, прижав ее к себе еще крепче, чувствуя себя на седьмом небе, что все мои опасения и страхи оказались напрасны.

Но среди этого всепоглощающего счастья, среди оглушающей радости облегчения, пробивалось что-то еще. Какая-то смутная тревога, какое-то странное волнение, которое я не могла до конца понять.

Я ощущала это смутное чувство с тех пор, как увидела Алекса. С тех пор, как увидела его лицо, его взгляд, и пять лет, словно и не бывало!

Старалась не думать о том, в какой именно момент я его увидела. Я пыталась сосредоточиться на Сашуле и на том, что с ней все хорошо. Но мысли постоянно возвращались, терзая меня невысказанными вопросами: неужели судьба действительно решила вновь свести нас вместе? И если да, то к чему это приведет? Если он, судя по болтовне девушек в лифте, собирается жениться, а я помолвлена.

Как будто почувствовав, что я думаю о нем, в дверях появился Олег, мой жених. Как он узнал? Неужели, мама? Она в нем души не чаяла.

Я знала, что сегодня у него важный день: его должны повысить на работе до начальника управления. Это стало возможным благодаря связям его отца, который приложил много усилий, чтобы его сын так быстро достиг такой высокой должности.

– Викуля, дорогая! – Олег нежно обнял меня, покрывая поцелуями. – Как только я узнал, то сразу же к тебе!

Его теплота и забота были несомненны. Я была бесконечно благодарна ему за то, что он все бросил и приехал, за то, что волновался за Сашу, как свою собственную.

3.

Вечер опустился на Москву, раскрашивая небоскребы Сити багровыми и золотыми отблесками заката. Олег подвез меня к паркингу вместе со своим сотрудником – забрать мою машину.

Дома дочка обвила меня ручонками, не желая отпускать. Как же тяжело каждый раз оставлять ее! Хотела даже отменить встречу с подругами. Но мама буквально вытолкала меня, обещая, что напару с соседкой – справится. К тому же, мне машина нужна – отвезти домой, а потом, еще поторопиться на встречу с девочками. Успеть бы!

Проводив меня к автомобилю, Олег вдруг остался, а его сотрудник, махнув рукой, растворился в лабиринте парковки.

Я непонимающе посмотрела на Олега. Как же он вернется? Но он выхватил ключи из моих рук, распахнул передо мной пассажирскую дверь моего авто и, лукаво улыбаясь, пригласил жестом:

– Прыгай, Викуль! Отвезу тебя к подружкам, а машину к тебе закину. И ключи твоей маме передам. Заодно Сашулю проведаю, узнаю, как она.

Меня пронзила волна нежности. Растроганная его заботой, я обняла его широкую, сильную шею и легонько чмокнула в щеку. Он развернулся, и мой поцелуй смазался на уголок его губ. Вмиг, поймав меня в свои цепкие объятия, он притянул меня к себе.

Он был большим, с массивными плечами и толстой шеей. Я всегда воспринимала его как плюшевого мишку – доброго, заботливого, которого всегда приятно и безопасно иметь рядом. Но влечения я не испытывала никогда.

Поэтому его поцелуй… Его мягкие, слегка пухлые губы ощущались… чересчур мягкими и пухлыми. В принципе, чувствовались всегда не так, как мне хотелось бы. Они не вызывали ни искры, ни трепета. Лишь какое-то смутное ощущение неловкости и тихой вины перед ним.

Я отстранилась, стараясь сохранить на лице подобие улыбки.

– Поехали, тебе нужно развеяться после сегодняшнего, Викуль.

– А за телефон не переживай, завтра привезу тебе новый, – он нежно погладил меня по щеке костяшками пальцев.

– Да, я у мамы взяла свой старый, пятилетней давности, там все нужные контакты есть.

– И контакты восстановишь, сейчас это как два пальца…

– Да, пожалуй, ты прав, – ответила я, все еще чувствуя неловкость за то, что не ответила должным образом на его поцелуй.

Он смотрел на меня с такой нежностью, с такой неподдельной любовью, что сердце болезненно сжалось.

Этот поцелуй только усугубил ощущение, что я, возможно, обманываю его (а скорее себя!), давая надежду на большее.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

Девочки уже ждали меня в нашем излюбленном месте на летней веранде. Понедельник бурлил жизнью, как будто столица разучилась спать или работать, и никому не нужно было просыпаться с рассветом.

Крис первая заключила меня в объятия, а затем тут же перехватила мою правую руку, чтобы рассмотреть кольцо, которое уже видела на фото в чате.

– Вживую оно кажется меньше… – надула она губки, словно капризная принцесса.

– Кстати, кольцо Алекса пять лет назад было внушительнее, – подмигнула мне Соня, чего я никак не ожидала от этой тихони.

– Помнится, после пары бокалов шампанского ты проболталась, что и достоинство у Алекса тоже "поболе будет", – Кристина, с ее ангельским личиком и мыслями развратницы, не упустила возможности вставить свой фирменный каламбурчик.

– Я поняла, сдаюсь, – подняла я ладони, как перед грабителями, и опустилась на стул. – История об аварии, в которую угодила моя семья, вас совершенно не интересует.

– Да, бедная твоя Сашуля и Лариса Юрьевна, – сочувственно протянула Соня.

– Нет, ни капельки, – покачала головой Крис и, подперев подбородок кулаком, впилась в меня взглядом, полным любопытства. – Что там по Алексу? Выкладывай все! Я горю от нетерпения!

– Как он отреагировал, когда увидел тебя?

– А может быть, твоя обожаемая Булаева нарочно тебя к нему отправила?

– А вдруг это он сам тебя нашел и нанял?

– Он не мог ее найти, эта дурында вообще никаких контактов не оставила! А как он записал себя в ее телефон мы так и не нашли.

– Мы и не искали, забыла? Вике было немного не до этого…

– Так что он сказал, когда увидел тебя?

– Ты и правда будешь на него работать, кофе подавать? Это же кринж лютый!

От этого шквала несмолкаемых вопросов голова начала трещать по швам. Я зажала уши ладонями и зажмурилась.

– Так, стоп! – воскликнула я, привлекая внимание посетителей за соседними столиками. – Можно я хоть слово скажу?

Девочки синхронно моргнули, словно герои мультфильма.

– Короче, я попала в его фирму совершенно случайно и… я уже семнадцатый ассистент, которого они наняли. С предыдущими он почему-то не мог сработаться.

Рассказывая об Алексе, я чувствовала себя странно, словно пересказывала сюжет фильма. Или очередной сон, в котором грезила о нем…

– Ну, с тобой-то он точно сработается, – расплылась в улыбке Крис.

– И тебе понравится еще кое-что…

4.

– Когда я поднималась на лифте, услышала, как девушки обсуждали Алекса и его личную жизнь. Оказывается, он скоро женится.

– Когда вы встретились в прошлый раз, он разорвал помолвку с какой-то там француженкой, – напомнила Соня. – Бросит очередную невесту, делов-то! Это же… ты.

– И что у него за фетиш такой с этими женитьбами?! То был помолвлен, то тебя звал замуж, и вот опять! Он не сексоголик, а какой-то невестоголик! Сейчас Вику увидел и опять побежит в ЗАГС, я вам говорю!

– Думаю, он меня даже не заметил сегодня… – вспомнила я его кабинет, эти звуки из-под стола и его лицо… – Точнее, может, и заметил, но не думаю, что понял, что это я, потому что был… слегка занят.

– Чем?! – хором воскликнули подруги.

– Оральными ласками, – выпалила я.

– Вы что, снова решили начать встречу с кунилингуса?! Как в прошлый раз? – Крис говорила так громко, что на нас начали оглядываться. Некоторые мужчины даже сально ухмыльнулись.

– Нет, я тут вообще ни при чем, – мне было настолько противно об этом рассказывать, словно я вымазалась в грязи. – Я собиралась войти, кофе ему принести, а ему там под столом…

– Минет, что ли?! – Соня была в шоке. – На рабочем месте?! Да он просто извращенец в последней стадии!

– А что тут такого извращенного? – Крис словно задели за живое, она поспешила разъяснить разницу: – Вот если бы он это делал на глазах у всего офиса – тогда другое дело, а у себя в кабинете – это же сексуальная фантазия любого босса!

– А кто ему это делал? – Соня взяла меня за руку, искренне переживая.

Я пожала плечами.

– Не знаю, я видела только ноги и лабутены.

– Хорошо, что не в джорданах! – брызнула смехом блондинка, рассыпая вокруг искры веселья. – Вот это был бы новый поворот!

И мы с Соней подхватили ее смех, словно стайка чаек.

Шампанское принесли, и мы с предвкушением взяли в руки запотевшие бокалы.

Крис же, не успев сделать глоток, снова цапнула официанта за рукав и притянула его лицо ближе к своему.

– Милый, ты не уходи далеко, нам нужно почаще обновлять бокалы, тут разговор не на пять минут, и… – она окинула его плотоядным взглядом и отпустила, словно отпуская добычу.

– Я его трахну, – сообщила она, повернувшись к нам, не особенно заботясь о том, чтобы говорить тише.

– За нас! И за судьбу, блин, девочки, это ж надо так! – Соня, верная себе, все обращала в романтику, и мне не хотелось разрушать ее иллюзии, рассказывая, как больно меня ударила эта первая встреча с человеком, которого я вспоминала каждый день на протяжении пяти лет.

– А прикинь, как он офигеет, когда Сашулю увидит! – Соня еще больше воодушевилась, ее глаза заблестели от подступающих слез. – Настоящий папа из Парижа!

– А Олега мы, простите, куда денем? – нахмурилась я.

– Он отбор не прошел, – отмахнулась Крис, словно от назойливой мухи.

– Какой еще отбор?

– Ну, по размеру, – пояснила Крис с невинным видом.

– Кристина! – Соня умела произносить это имя так, словно ругалась матом, испепеляя блондинку одним взглядом.

– Я о кольце! – Ланг ткнула пальцем в мое помолвочное кольцо. – А вы о чем подумали? Извращенки!

Шампанское лилось рекой, и я быстро захмелела, особенно после стресса сегодняшнего дня.

Мы натанцевались вволю, до боли в ногах. Я давно не отрывалась, не выбиралась никуда, слишком много всего навалилось.

– Чего-то не хватает! – заявила Крис, когда мы вернулись с танцпола за стол, тяжело дыша.

– Кальяна? – предложила Соня.

– Ой, нет, обойдемся сегодня без оральных фиксаций, – поморщилась я, и мои мысли невольно скользнули в опасном направлении. Угадайте о чем вспомнила?

– А чего позабористей? – глаза Ланг загорелись огнем азарта и предвкушения приключений.

– У тебя в твоем старом студенческом телефоне куча контактов парней с потока, которые этим промышляли.

– Ты уверена? Столько лет прошло… – Соня засомневалась первой. – Девочки, я не хочу, чтобы нас поймала полиция, писающих посреди города, как в тогда в Париже или еще что похуже…

Я уже достала из сумочки мамин телефон, точнее, свой старый, которым давно не пользовалась. Нашла контакт: “Чувак с глаукомой” и нажала на звонок, не взглянув на время. Да и странный номер у меня подозрений не вызвал…

– Алло? – прозвучал сонный хриплый голос в трубке спустя пару гудков.

Мы с девочками уже были на кураже, и все втроем прильнули к трубке.

Соня ворчала, не желая снова ввязываться в какую-нибудь авантюру, а Крис наоборот подначивала меня, чтобы я поскорее попросила то, что нам так нужно… хотя, зачем?

– Слушай, чувак с глаукомой, у нас, кажется, тот же диагноз, и ты нам сейчас оч-чень нужен! – я закрыла рот рукой, пытаясь сдержать икоту.

– Скажи ему, где мы находимся, и что заплатим за такси… – нашептывала Крис, а я повторяла за ней слово в слово, прерываясь на икоту. – А еще, если ты этим больше не занимаешься, то правильно делаешь, это вообще-то вредно для здоровья и незаконно… – зачем-то во мне проснулась душнила. А потом добавила жалобно: – Ну привези немножко, ну что тебе стоит?

5.

Олег ждал меня рано утром у подъезда с приветливой улыбкой и с пакетиком с фирменным яблочным логотипом.

Новый телефон, как и обещал. В семь утра.

Он проявил заботу даже в этом, пообещал и сделал. Казалось бы, мелочь, но нет, не мелочь. Для меня целый жест! И от этого становилось только хуже.

Вина жгла изнутри. Виновата перед ним, перед его добротой и вниманием. А я… я шла на работу, шла к Нему.

– Вижу, хорошо погуляли, – ехидствовал жених, поцеловав меня при встрече.

Как я не чистила зубы, как не заедала мятой, все равно от меня несло как от алкоголички со стажем. Противное ощущение, давно его не испытывала. Вот, неужели нельзя было вчера остановиться на одном бокале? Ну, ладно, на двух. Но нет же! В компании с Кристиной и Соней это нереально!

Да еще и этот звонок…

«Чувак с глаукомой»! Он вообще с катушек слетел? И как я должна была догадаться, что он так себя запишет в моих контактах пять лет назад? Неудивительно, что мы так и не нашли его номер в моей необъятной телефонной книге, где можно было встретить кого угодно: от однокурсников первого курса до партнеров по практике… и «чувака с глаукомой». Идиот!

Вчера, в панике, я просто выключила телефон, когда он начал названивать без передышки… Трусиха! Самая настоящая.

С другой стороны, хорошо, что я не поговорила с ним тогда, мало ли что могла наговорить. Наверняка бы проболталась, что все эти годы думала только о нем. Не дай бог еще и про Сашулю упомянула бы!

– Выглядишь потрясающе, Викуль!

Олег окинул взглядом мою черную юбку-карандаш, обтягивающую бедра, словно вторая кожа. И эта дерзкая молния сзади, от самого низа до пояса… Строгий стиль? Да. Но сколько в этой юбке секса! Мммм! И как она мне шла! Как выгодно подчеркивала каждый изгиб, делала талию тоньше. В сочетании с небесно-голубой атласной блузкой и шпильками образ получился шикарным, женственным, почти кукольным.

Нет, я вовсе не из-за Алекса так нарядилась. Он тут вообще ни при чем. (Не верьте!)

– Даже Сашуля заметила, – улыбнулась я, всегда с гордостью рассказывая о своей дочери. – Говорит: «Мамулечка, ты куда такая нарядная собралась?».

– Не поведешь ее сегодня в сад?

– Нет, мама дома с ней посидит, а после вчерашнего я хочу, чтобы к ней заглянула тетя Вита, – я заранее попросила нашу соседку-медсестру зайти к дочке. Сколько эта женщина меня выручала, пока Сашуля росла – не перечесть!

– Ну, прыгай, подвезу, – Олег открыл дверь пассажирского сиденья. – Думала сесть за руль с таким перегаром?

– Только не на глазах у начальника управления дорожной полиции! – улыбнулась я и встретилась с довольным взглядом жениха. Он гордился своим новым положением, а я гордилась им.

Все-таки мы знаем друг друга уже больше четырех лет. Он задержал меня за превышение скорости, когда я мчалась с сильными схватками в роддом. Посадил за руль моего старенького «Тигуана» своего коллегу, а сам довез меня на патрульной машине с мигалками. С тех пор он стал частью моей и Сашулиной жизни.

Мы ехали по московским пробкам, слушая радио. На песне моей любимой Даши Малиновской я сделала звук погромче. Обожала ее! Волшебный голос, да и сама – красавица, умница, талантище! Я так радовалась за нее, когда услышала в новостях, что она скоро выходит замуж и по-женски завидовала ее счастью!

– У нее концерт на днях, афишу видел, сходим? – предложил Олег, положив руку на мое колено и нежно погладив.

Прикосновение не вызвало ни мурашек, ни бабочек в животе. Только нежная привязанность и любовь к этому человеку, как… просто к хорошему человеку.

– Давай сходим, – устало улыбнулась я в ответ. – И Сашулю возьмем? Она ее фанатка.

Я часто брала дочку с собой, когда мы куда-то выбирались. И только сейчас осознала, что использовала ее как живой щит, как маленький милый громоотвод, который всегда притягивал внимание к себе. Так было проще, так мы меньше говорили о чувствах.

– Ну, удачи, милая, – сказал Олег, подвозя меня к «Империи».

Я вздрогнула, услышав это обращение.

– Не называй меня так, пожалуйста.

– Прости, забыл, – он потер переносицу. – Никаких «милых», «малышек» и… Какое еще слово тебя триггерит?

– «Сладкая», – напомнила я. Не могла на него злиться. Невозможно же сердиться на плюшевого медведя. Вы сами-то пробовали?

– Все, давай беги, покажи им всем, – он потянулся ко мне, желая поцеловать, но я сделала вид, будто не заметила, открыла дверь и выскочила из машины.

Стыдно было ужасно.

– Викуль? – окликнул жених, опуская стекло и протягивая мне яблочный пакет. – Не забывай.

Я стукнула себя ладонью по лбу и вернулась. Олег поймал меня за руку и подтянул к себе, успев чмокнуть в губы.

– Так-то лучше.

Вот, я плохой человек, да? Знаю, ужасный, просто отвратительный!

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

«Империя» высилась впереди, стеклянная и неприступная, как символ моих собственных сомнений.

6.

Сначала на его лице было просто удивление, легкое недоумение.

Потом… Господи, сколько всего промелькнуло в его глазах за доли секунды! Недоумение сменилось узнаванием, затем неверием, ужасом, надеждой… Мне казалось, я вижу, как в нем борются призраки прошлого и реальность настоящего.

Алекс смотрел на меня так, словно я была миражом, галлюцинацией, плодом его измученного воображения. Он моргал, словно пытаясь прогнать наваждение.

Он изучал меня, сканировал каждую черту лица. Я чувствовала, как щеки заливаются краской, а сердце бешено колотится в груди и сама разглядывала его.

Высокий, статный, в безупречном костюме. Но это был уже не тот молодой человек с горящими глазами, которого я когда-то знала. Это был мужчина. Успешный, уверенный в себе мужчина.

– Дорогой, кажется, ты действительно не в себе, – произнесла его невеста, о присутствии которой я, признаюсь, совсем забыла. Она коснулась плеча Алекса и попыталась развернуть его.

Я видела, как напряглись мышцы на его челюсти, а затем он нервно поправил галстук, словно ему вдруг стало жарко.

Наконец, он откашлялся и произнес, его голос звучал строго, сдержанно и официально:

– Виктория Сергеевна, зайдите в мой кабинет.

Я похолодела. «Виктория Сергеевна»… Как же это формально и холодно! Как будто между нами никогда ничего и не было. Я кивнула, стараясь не выдать своего волнения. В приемной повисла напряженная тишина.

– Мы же собирались спуститься выпить кофе, – напомнила «умница, красавица», в ее голосе слышались нотки ревности и раздражения.

Алекс едва сдержался. Взгляд, которым он окинул ее, был полон предупреждения. Она вмиг затихла, словно пристыженная.

– Я… кое-что нужно обсудить. Это важно.

– Подожду тебя внизу, – пробормотала она и, бросив на меня мимолетный, изучающий взгляд, направилась к выходу.

Алекс молча открыл дверь своего кабинета и вошел первым. Я робко последовала за ним, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня бушевал ураган.

Кабинет – а-ля тронный зал – был светлый, с окнами в пол, обставлен в строгом деловом стиле. Ничего личного, никаких намеков на его внутренний мир. Он стоял у окна, спиной ко мне, и смотрел на город. Я чувствовала его напряжение, оно висело в воздухе, словно электрический заряд.

Он молчал. И я молчала. Тишина давила, и с каждой секундой мое волнение нарастало. Наконец, он повернулся.

Его взгляд был прикован ко мне. Он не говорил ни слова, просто смотрел, и я видела, как его зрачки расширяются.

По его лицу бежала тень. Тень тоски, утраты… Я причинила ему такую боль, когда сбежала от него тогда в Париже, и видеть ее сейчас, отраженную в его глазах, было невыносимо.

Потом, словно что-то сломалось внутри, на его лице появилась другая эмоция. Что-то похожее на… благоговение? Он смотрел на меня, как на чудо, как на воскресшую из мертвых.

– Вика… – прошептал он, и мое сердце пропустило удар. Дыхание сбилось и вообще меня не слушалось. – Ты мне звонила этой ночью?

Он спросил, хотя уже знал ответ. У меня на лице все было написано. Мне было чертовски стыдно! Щеки пылали огнем.

– Да, я это… вот, – ну, не умею я объяснять свои тупые поступки!

Всплеснула руками и опустила вдоль тела.

Спросил бы он: «Вика, какого черта ты бросила меня с кольцом в Париже и унеслась сломя голову?», я, наверное, отвечу точно так же.

– За все эти годы другого повода позвонить не нашла?

– А ты не мог записать себя в моих контактах попроще?

– Как?

– Да хотя бы тот же Винчестер! – Я поставила руки по бокам и нахмурилась. Нет, ну правда, у него, в конце концов есть имя! – У тебя ведь даже глаукомы нет!

Он покачал головой и поджал губы, стараясь сдержать улыбку, которая уже начала появляться на его лице.

Боже, каким взглядом он на меня смотрел! Это что-то! Словно я была самым прекрасным созданием на земле. Как будто все эти годы он представлял меня только в мечтах, и вот я стою перед ним – живая, настоящая.

– Ты потрясающе выглядишь, красавица! – сказал он по-французски.

– Ты тоже, – ответила я.

Щеки запылали еще больше от одного воспоминания о том, что мы говорили на французском только в сексуальном контексте. Он тоже это отлично помнил. Я поняла это по маленькой вспышке в его глазах.

Чтобы скрыть смущение я отвернулась. Туда, где стоял широкий массивный стол.

Тот самый стол, под которым вчера его удовлетворяла невеста…

Взгляд Алекса проследил за моим, и его пронзило понимание, что это я была вчера за дверью и все видела.

– Блять…

Провел рукой по волосам, словно пытаясь привести себя в порядок. Его движения были резкими, нервными.

Хорошо, что не стал оправдываться или комментировать, я бы не хотела слышать ничего о вчерашнем. Предпочла вообще забыть о том, что видела, но не могла. Иногда моя способность все помнить была же и моим проклятьем.

7.

Ланг: Какие делишки? Как наследный принц?

Будущая бывшая Самойлова: Крис, у нее только начался рабочий день, что ты хочешь?

Ланг: Хочу больше маленьких картавых карапузиков!

Будущая бывшая Самойлова: Хотя, да. Сашуля и правда чудо! ❤️ Вик, может ваши гены созданы для того, чтобы вместе создавать милых ангелочков?

Селезнева: Девочки, нужна ваша терапия!

Ланг: А тебе, что, вчера вечером мало было?! У меня руки до сих пор трясутся, сейчас клиентка придет, как мне целый день работать – не понимаю.

Ланг: Кстати, официант оказался горячим и даже член красивый!

Селезнева: Вот, нафига мне эта информация? 😂

Ланг: Ну, ты ж не постеснялась однажды выложить нам сравнительный анализ частей тела Олега и Алекса! Даже Я теперь стесняюсь им обоим в глаза смотреть!

Будущая бывшая Самойлова: У меня в обед будет встреча с клиентом в районе Сити, можем встретиться. У тебя же есть обеденные перерывы?

Ланг: У нее босс – извращенец! А еще владелец секс-клуба. Думаю, ее ждет что-то поинтересней обеденных перерывов.

Селезнева: Девочки, я выяснила кто та женщина в Лабутенах. Это Даша Малиновская!

Будущая бывшая Самойлова: Это та, которая певица? Она самая?!

Селезнева: Да, по которой Сашулька моя фанатеет.

Будущая бывшая Самойлова: И за нее мы радовались, когда она на «женском шоу» рассказывала о своем женихе?

Ланг: Ситуация….

Ланг: Твоя дочь – фанатка будущей жены своего отца… Слушай, ты не хочешь свою историю какому-нибудь автору «России 2» подкинуть?

Будущая бывшая Самойлова: Похоже, план «отбить его у невесты» провален на корню... Она – лапушка.

Селезнева:Что мне делать? Может, отказаться от этой работы?

Будущая бывшая Самойлова: Ты же сама говорила, что за такую должность с таким окладом и условиями нужно зубами цепляться.

Ланг: Не-не… только без зубов!😉

Будущая бывшая Самойлова: Кристина!

Ланг: А что? Дельный, между прочим, совет.

Будущая бывшая Самойлова: Но, если ты уйдешь, как ты будешь платить кредит за машину?

Ланг: У нее есть жених, при бабках и крутой должности – пусть решает.

Будущая бывшая Самойлова: Это ж Вика, она у нас самостоятельная.

Селезнева: Девочки, я не знаю, что делать…

Будущая бывшая Самойлова: Работай дальше и посмотришь что будет.

Селезнева: Это будет тяжело. ОЧЕНЬ!

Ланг: У меня другое предложение, но вы его сразу отвергнете, поэтому я молчу и просто понаблюдаю.

Селезнева: Девочки, мы всего пять минут с ним поговорили, а я поняла, что все еще его люблю.

Ланг: А ты когда-то в этом сомневалась? Ты же умная, Эйнштейн, не разочаровывай меня.

Будущая бывшая Самойлова: Держись, Вик, я заеду в обед, поговорим.

Селезнева: В обед у него важная встреча, я не знаю, как долго она продлится.

Ланг: Когда работа в удовольствие😉

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

Запах свежесваренного кофе и легкий аромат сандала, доносящийся из диффузора, едва ощутимо витали в воздухе конференц-зала.

Я окинула взглядом длинный полированный стол, отражающий свет от панорамных окон. За окном, внизу, кипела полуденная Москва, но здесь, на 43 этаже, царила атмосфера сдержанного ожидания.

Поправив воротник блузки, я машинально проверила расположение папок с презентациями. Сегодня у фирмы важный день – встреча с потенциальными инвесторами из Франции. От этого визита зависит судьба нового направления компании – органической линии по уходу за волосами.

«Колористик» – известный французский бренд, который появился в России как раз вовремя. В тот момент, как многие другие компании уходили из страны из-за санкций, семья Боссе, владельцы «Колористик», расширяла производство, построив два завода в Москве и Казани.

8.

Ровно через пятнадцать минут в офис фирмы вошли трое французов во главе с элегантным господином лет пятидесяти. Его звали Пьер Дюбуа, и он излучал шарм и профессионализм. С ним под руку шла его супруга Камилла Дюбуа.

– Добрый день, дамы и господа! – поприветствовал Алекс по-французски, пожимая руки гостям.

Я про себя отметила, что Алекс очень сильно менялся, когда говорил к кем-то по работе. Всегда серьезен, строг и требователен.

– Рад приветствовать вас в «Колористик». Надеюсь, небольшая задержка не омрачила ваше настроение. Позвольте представить вам Викторию Сергеевну, моего ассистента. Виктория, прошу, сопроводите гостей в наш шоу-рум, пока мы уладим последние формальности.

Я улыбнулась гостям, переходя на беглый французский.

– Добро пожаловать в «Колористик»! Буду рада показать вам наши последние разработки и немного рассказать о философии нашей компании.

Сотрудники, которые раньше были очень активны и выполняли поручения Алекса, теперь сидели за своими столами, словно завороженные, и тихо наблюдали за происходящим. Когда я заговорила по-французски, у некоторых из них от удивления приоткрылись рты.

Я заметила, что парочка человек передавали друг другу купюры. Они что, спорили на меня?

Хотя неудивительно, я ведь семнадцатый ассистент по счету!

Одна из девушек незаметно показала мне «класс», когда я проходила мимо, сопровождая гостей и легко общаясь с ними на французском. Я с детства обожала этот язык, а благодаря моей памяти, его изучение не составило труда.

Шоу-рум поражал воображение. Сверкающие витрины, яркое освещение, запахи экзотических масел и трав – все говорило о роскоши и качестве.

Господин Дюбуа внимательно рассматривал флаконы с краской, средства для ухода за волосами, косметическую линию, читал этикетки и выглядел довольным.

Опять же, спасибо моей памяти за то, что она позволила мне так долго рассказывать о «Колористике»! Накануне я тщательно изучила этот вопрос, прочла все, что могла.

Я провела гостей по шоу-руму, рассказывая о каждом продукте, его составе, преимуществах и уникальности. Особое внимание я уделила органической линии, демонстрируя образцы с экстрактами редких растений и эфирными маслами.

Вскоре Алекс присоединился к нам, я видела, как он наблюдал за происходящим и за тем, как я увлеченно рассказывала гостям все, что помнила и знала о продукции.

– Надеюсь, Виктория Сергеевна уже успела заинтересовать вас, – сказал он и подошел к нам, мельком одарив меня благодарной улыбкой.

– Безусловно, – ответила госпожа Дюбуа. – Ваш шоу-рум производит впечатление. Но, конечно, самое главное – это качество продукции и перспективы рынка.

– А ваша помощница очень мила, к тому же отлично знает французский и вовлечена в работу компании, редкий кадр! – добавил мужчина, третий гость, который все это время просто ходил молча и постоянно на меня пялился. – Даже не верится, что она всего лишь секретарша.

Алекс слегка, едва заметно прищурился, когда смотрел на мужчину:

– Личный ассистент генерального директора, – поправил он, со стальной ноткой в голосе.

– Да-да, я так и сказал, – широко улыбнулся гость.

– Позвольте показать вам нашу новую палитру красок для волос с органическим составом, – вежливо вклинилась я, переводя внимание гостей на еще одну витрину.

Я начала рассказывать, а Алекс продолжил. Мы говорили, дополняя друг друга. И чем больше мы говорили, тем шире становилась улыбка госпожи Дюбуа. Глядя на нас, она обняла своего мужа, а ее взгляд светился добротой.

В перерыве, когда гости вышли на террасу полюбоваться видом и выпить кофе, Алекс подошел ко мне.

– Я и забыл, что у тебя уникальная память, – сказал он с нежностью глядя на меня. – Дюбуа тобой очарованы.

– Жан Мишель, кажется, тоже.

– У этого сукиного сына другой интерес, – процедил он, пристально уставившись в спину одного из гостей.

Я прикусила нижнюю губу, польщенная его реакцией.

– Спасибо, что предложила организовать кейтеринг, – он с довольным видом оглядывал столы с закусками. – Это была отличная идея!

– Думаю, все идет хорошо, – заметила я, стараясь излучать уверенность. – Дюбуа проявляют искренний интерес к продукции, особенно к органической линии.

– Надеюсь, – вздохнул он. – Сделка с ними нам бы не помешала.

– Уверена, она уже почти у тебя в кармане, – я прикоснулась к его плечу, не задумываясь, просто желая поддержать. Но когда я осознала, что впервые после встречи коснулась его, в моей голове словно что-то щелкнуло.

Я отдернула руку и крепко сжала ее, все еще ощущая под тканью рукава его крепкие и упругие бицепсы.

– Извини, – сипло сказала я, хотя совсем не пожалела, наоборот, хотела потрогать его еще.

Он смотрел на меня с интересом и каким-то странным ехидством. Что при этом было в его голове я даже не представляла. А узнать боялась.

9.

– Куда это ты направляешься? – спросил Алекс, увлекая меня за угол, а затем переходя через дорогу, минуя торговый центр.

– На почту, ты же сам дал мне это поручение, – я показала ему конверты, но он взял их и выбросил в мусор.

– Думал, ты забыла обо мне.

Услышав эти слова, я оступилась, а он подхватил меня под руку и не дал упасть.

– В каком смысле? – я повернулась, чтобы посмотреть на его лицо и понять намеренно ли он выводит меня из равновесия. Хотя я в него и не входила со вчерашнего дня.

– Обед, – с легкой ухмылкой напомнил он. – Мы же договорились пообедать. Ты была так увлечена работой, что я не мог позвать тебя с собой в присутствии коллег. Не хотел тебя компрометировать.

– Точнее, себя?

– Мне безразлично, что думают обо мне окружающие.

– Я это заметила. Но… все же, в следующий раз закрывай дверь в свой кабинет…

Он потер переносицу.

– Извини, я меньше всего хотел бы, чтоб ты это увидела.

Но, к сожалению, увидела. И пока мы шли, я все время думала об этом и злилась на себя, за то, что меня так больно задел этот эпизод.

Мы дошли до ресторана китайской и корейской кухни [KU:] на первом этаже. Интересный, уютный интерьер, милые фигурки котиков машущих лапками.

– Что? – с нежной улыбкой спросил Алекс, глядя на меня, пока я оглядывалась по сторонам. – Ты думала, что я поведу тебя в ресторан французской кухни?

– Я вообще ни о чем не думала, мне просто здесь нравится.

Мы выбрали место за барной стойкой, откуда открывался живописный вид на улицу и башни напротив. Сели рядом, повернувшись друг к другу вполоборота. Из-за особенностей моей юбки я могла сидеть, только скрестив ноги. Алекс сразу заметил это и сел так, чтобы мои колени оказались между его, тем самым защищая меня от посторонних взглядов и помогая расслабиться.

– Можем пересесть за столик поудобней, – предложил он, погладив меня по колену.

Его прикосновение, ощутимое сквозь тонкую ткань юбки, вызвало у меня дрожь по всему телу. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, словно в ритме стаккато.

Всего. Одно. Касание.

Пусть те, кто никогда не испытывал влечения к тому, к кому по разным причинам нельзя испытывать это чувство, закидают меня камнями.

– И остаться без шикарного вида – ни за что! – я улыбнулась, стараясь скрыть свою радость от того, что наши ноги соприкасались.

К нам подошла официантка, чтобы принять заказ. Алекс уверенно изучил меню и выбрал несколько веганских блюд. Я была приятно удивлена: значит, он по-прежнему придерживается своих убеждений. Мне всегда нравились люди, которые остаются верными своим принципам на протяжении всей жизни.

Я выбрала фирменный рамен с двойной порцией мяса. Алекс еще заказал два безалкогольных коктейля и когда мы остались одни поймал мою руку в свою и с улыбкой благоговения спросил:

– Как твои дела? – его большой палец нежно поглаживал мою ладонь, вызывая приятные мурашки по коже.

– Хорошо, – я бы даже сказала: прямо сейчас просто замечательно!

Палец Алекса наткнулся на мое кольцо и его улыбка немного померкла.

– Это я уже заметил. Когда свадьба?

Я пожала плечами.

– Мы еще не определились с датой.

– Почему?

– Много всего наложилось. Я сменила работу, у Олега… его повысили в должности и…

– Хорошее кольцо, – сказал он, едва взглянув на него.

Я понимала, что он произнес эти слова лишь для того, чтобы напомнить о своем кольце, которое когда-то продержалось на моем пальце не больше двух дней. Шикарном, старинном семейном кольце, принадлежавшем его династии, история которой уходит корнями чуть ли не во времена Бурбонов.

Теперь мне стала интересна его судьба. Красуется ли оно на пальчике умницы, красавицы Даши Малиновской?

Я замерла, собираясь с духом. Вопрос зрел на кончике языка, терзал, не давал покоя.

– А когда у тебя свадьба? – прошептала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и непринужденно.

Алекс все еще держал мою руку в своей, нежно поглаживая подушечками пальцев. Его взгляд, обычно такой лукавый и искрящийся, сейчас был серьезным и сосредоточенным.

Он смотрел мне прямо в глаза, словно искал там ответ на какой-то важный вопрос.

– В следующую пятницу, – ответил он, и слова эти, простые и короткие, обрушились на меня словно тонна кирпичей.

Дыхание перехватило.

Мир вокруг померк, звуки приглушились.

Я с трудом продолжала смотреть в его глаза, пытаясь прочитать хоть что-то, что объяснило бы эту внезапную, оглушительную новость.

Слезы душили, подступали к горлу, жгли глаза. Я изо всех сил старалась не заплакать, не выдать той боли, что терзала изнутри.

Легкие сдавило, словно обручем, и каждый вдох давался с трудом. Я чувствовала, как лицо горит, как предательски дрожат губы.

10.

Нам принесли блюда, и мы смогли сосредоточиться на еде. Во время трапезы обсуждали планы на сегодняшний и завтрашний день. Алекс собирался сопровождать Дюбуа на фабрику и показать ему производство, а меня оставлял в офисе, чтобы я уладила все документальные вопросы.

Мы долго обсуждали все моменты, так заговорились, что не заметили, как пролетело полтора часа.

– Почему у тебя было так много стажеров, и всех ты увольнял? – давно хотела спросить об этом. – С тобой довольно легко работать, если понимать твои требования..

– Зато мне с ними было нелегко, – нахмурился он. – Если ты не заметила, я нетерпелив во многих вопросах.

– Просто нужно понимать, как работает твоя логика и твои бзики по некоторым вопросам, и выполнять четко твои указания.

– Ни одна из предыдущих претенденток даже близко не была такой настроенной, как ты.

– Я уже наслышана, – опять улыбнулась, вспоминая про одну из девушек, решивших, что не надеть лифчик перед Алексом – это хорошая идея.

Интересно, а как он отреагирует, если его не надену я?

Мне пришлось слегка ущипнуть себя за бедро, чтобы избавиться от мыслей, которые потекли в неверном направлении.

И раз уж мысли все равно зашли в эту тему, я решилась спросить:

– А как твой… – я нечаянно облизала пересохшие губы и распахнула глаза от испуга из-за того, что это невинное действие пришлось на далеко не невинную тему. – Как твой клуб?

– Передал управление Жану и Полю, – с улыбкой ответил он, не переставая разглядывать мои губы.

– А здесь в Москве ничего не открыл? – я так нервничала, когда спрашивала об этом, прямо чувствовала как по шее ползет жар, охватывает щеки.

– Он уже давно тут есть, – Алекс слегка наклонился ко мне, чтобы соседи сидящие за нашей барной стойкой не слышали. – Ты для себя или для подружек спрашиваешь?

– Из интереса, – нахмурилась я, но напускная строгость выглядела фальшиво в моем исполнении. – И как? Он пользуется спросом?

– Даже большим, чем во Франции.

– Серьезно?! – я взялась за щеки руками, чтобы хоть как-то их охладить. – Мир полон извращенцев, честное слово…

Мы сидели в тишине, пока не принесли счет. Алекс оплатил его так быстро, что я даже не успела ничего возразить. Наконец, мы снова остались одни, и я решилась задать еще один вопрос.

– А твоя невеста знает?

– О чем?

– О клубе?

Он помотал головой и меня почему-то дико порадовало знание этого факта.

– Реально, Винчестер, ты не рассказывал ей о том, что у тебя целые секс-клубы?

Он тихо усмехнулся моему прозвищу. Прошло столько лет, а мне теперь кажется, что Алекс стал красивой и мужественной версией этого персонажа. Только в пиджаке и галстуке и владеет секс-клубом, и навыки у него совсем другие…

Нет, правда, это невероятно, и даже не верилось, ведь это то, что делает Алекса Алексом. Показывает его суть. Зачем он скрывает ее от своей будущей жены?

И тут же задалась вопросом: был бы он откровенен со мной, если бы мы не встретились в этом клубе? Рассказал бы мне?

Мне хотелось задать этот вопрос, он уже вертелся у меня на языке, но в последний момент я остановилась. Ведь опасно говорить даже о «нас», когда нас уже не существует.

– А ты их все еще посещаешь? – осторожно спросила я.

Алекс внимательно изучал меня, склонив голову набок. Его взгляд скользнул по моему лицу, опустился к шее, а затем ниже, на блузку, расстегнутую на одну пуговицу.

– Ты спрашиваешь, сплю ли я с другими когда у меня есть невеста?

– Прости, я не должна была задавать этот вопрос, – пробормотала я, осознав, что перешла черту.

– Не стоит извиняться, я далеко не идеален, чтобы обижаться на такие вопросы… И ты слишком любопытна на счет этого клуба, что такое? – он встал и подал мне руку, помогая спуститься на ноги. – Не верю, что это праздное любопытство…

– Нет, конечно, все ради любимых подруг, – хохотнула я, но получилось жеманно.

– Подруг?

– Да: Кристина и Соня. Ты помнишь их?

– Конечно.

Так же галантно он подал мой тренч и когда накинул мне на плечи.

Прикосновение ткани было обманчиво мягким, контрастируя с тем током, что пронзил меня от кончиков пальцев до корней волос, когда Алекс задержал руки на моих плечах.

Он стоял за спиной, так близко, что я чувствовала тепло его тела, почти физически ощущала его дыхание у себя на затылке.

Мурашки – те самые, предательские, от которых я так отчаянно пыталась избавиться – пробежали по коже.

Его голос, тихий, хрипловатый, прозвучал почти как мольба:

– А ты хочешь пойти в мой секс-клуб?

Волнение захлестнуло меня с головой.

Его близость, даже такая невинная, как эти руки на моих плечах, вызвала ураган эмоций, бурю, которую я считала давно усмиренной. Этот вопрос, такой прямой, такой откровенный, был как удар под дых.

11.

После обеда мы с Алексом разошлись. Он повез Дюбуа и компанию на ознакомительную экскурсию по заводу, а меня оставил в офисе, чтобы я занялась документами.

Весь остаток дня я трудилась над отчетом о прошедшем мероприятии, архивировала подписанные договора, отправляла благодарственные письма, отвечала на вопросы и запросы, возникшие после конференции, и составляла графики выполнения обязательств по договору.

График Алекса был очень насыщенным! Я удивлялась, когда у него находится время для личной жизни, если он приходил в офис за полтора часа до начала рабочего дня и оставался там допоздна.

А бесконечные встречи и разъезды? Это же невыносимо! Булаева была очень известна в бизнес-кругах как трудоголик, но даже у нее был более щадящий график. Зачем Алекс себя так загоняет?

Пару раз в его расписании я замечала встречи, которые он всегда отмечал синим цветом. Хм? Неужели это то, о чем я думаю?

Секс-клуб?

Ох!

Не могу поверить, что призналась ему в том, что хочу туда пойти! О чем я только думала?

Может, зря я так сказала? Как я могла признаться ему, что безрассудно и беззастенчиво хочу снова испытать эти ощущения? Хотя бы раз оказаться на ресепшене, похожем на отельный, взять каталог с вызывающими нарядами, надеть что-то эпатажное и отправиться в одну из комнат…

При мысли о клубе сердце забилось чаще: тук-тук-тук.

– Тук-тук-тук! – в приемную заглянула девушка. Та самая, что показывала мне «класс» и поддерживала весь сегодняшний день. – Не отвлекаю?

– Эм, нет, я вроде как раз хотела сделать небольшой брейк, – улыбнулась я, откладывая стопку документов. – После конференции столько работы!

– А ты на опыте, да? – с неприкрытым восторгом говорила она. – Правда, что ты раньше на Булаеву работала?

– Верно, – улыбнулась я и поднялась с места, ноги немного онемели, так долго сидела. – Может, выпьем чаю?

– Сама только хотела предложить, – девушка приветливо махнула рукой, приглашая меня следовать за ней. – Я Катя Потапова, бухгалтер, с первых дней тут работаю.

– А я Вика Селезнева, ассистент…

– Твое имя тут уже все узнали, – засмеялась она, заводя меня в комнату для персонала. – Как ты вышла тогда и по-французски как пошпарила, все выпали!

– Да, я заметила, – вспомнила, как некоторые передавали деньги друг другу, – какая ставка была?

Катя поджала губы, явно чувствуя неловкость и испанский стыд за своих коллег.

– Серега, айтишник пятеру проиграл, – призналась она.

– Серега в меня сильно не верил, – заметила я, совершенно не обижаясь.

Мы заварили чай и устроились за мини-барной стойкой у окна, чтобы полюбоваться видом на город.

Из моей приемной открывался вид на «Город столиц». Мы словно находились в аквариуме, глядя друг на друга. А здесь открывался прекрасный вид на Москву-реку и город с высоты 43-го этажа!

– И как тебе тут? Нравится работать? – так вышло, что мы с Катей одновременно спросили это друг у друга и засмеялись.

– Ты первая, – попросила она. – Нам всем очень интересно откуда ты такая взялась.

– Сама в шоке! – я состроила гримасу. – А тебе как тут? Ты с момента открытия тут работаешь?

Оказывается, почти сразу после моего отъезда из Парижа Алекс перебрался в Москву. Как же глупо с моей стороны было не сохранить его контакты и не оставить свои! Как же иначе могла бы сложиться наша судьба…

Я слушала истории Кати о причудах начальника, о том, какой он ворчливый, вечно недовольный, строгий. Так странно было слышать это об Алексе. Со мной он был совершенно другой.

– Мы, кстати, пипец как обрадовались, когда узнали о его невесте! Да еще и такой знаменитой! У меня даже ее автограф на рабочем столе висит, на концерт нам бесплатные билеты раздала, – с умилением заговорила Катя, не подозревая, что творилось у меня в душе, когда я слушала об «умнице-красавице». – До ее появления мы вообще думали, что босс маньяк или серийный убийца.

«Горячо!» – улыбнулась я про себя.

– Моя любимая песня у нее про «Веснушку», слышала?

Конечно, слышала!

Меня прибило от понимания, откуда взялась эта песня. Малиновская по-любому видела тату на теле своего жениха. (Если он ее не вывел, конечно!) Я начала хаотично вспоминать текст песни и еще больше узнавать в ней свою историю. Девушка по кличке «Веснушка», которая перевернула жизнь мужчине и который ее потерял. Раньше я была уверена, что текст и песня – случайное совпадение, но...

Черт возьми, будущая жена человека, которого я люблю, исполняет песню-хит о нашей с ним истории! Это какой-то сюр!

– А ты тоже замуж выходишь? – заметила Катя, бросая заинтересованный взгляд на мое кольцо.

– О, да… – почему я до сих стеснялась этого факта? – Его зовут Олег. Мы с ним… пока не знаю когда дата, оба заняты новой работой.

– Я вас понимаю! Я сама была обручена и два года в статусе невесты. Копили на свадьбу. А через три месяца развелись. У придурка, оказывается, еще одна семья в Питере. И когда он, скотина, работать еще успевал!? – со злобой говорила Катя. – Кстати, у нас скоро будет выездной корпоратив по случаю свадьбы босса, все приходят плюс один. Приводи Олега, познакомишь нас.

12.

Я почувствовала, как щеки заливаются краской. Меня поймали… С поличным. Смущение сковало меня по рукам и ногам, я не могла выдавить из себя ни слова.

– Э-э… я… просто… – лепетала я, пытаясь придумать хоть какое-то правдоподобное объяснение. Но в голове была полная пустота. Как оправдаться? Как объяснить, что я не специально? Что это было просто… случайность?

Алекс сделал несколько шагов ко мне, не сводя с меня пристального взгляда. Его улыбка становилась все шире, а в глазах читалось явное удовольствие.

– Не стоит оправдываться, – сказал он, его голос звучал мягко и даже… понимающе? – Тем более, тебе.

Я опустила взгляд, чувствуя, как краска продолжает приливать к лицу. Стыд и неловкость смешивались с каким-то странным, новым ощущением. Что он имеет в виду? Намекает на то, что было между нами пять лет назад? Я тогда показала себя далеко не с самой скромной стороны. Чего я только с ним не вытворяла! До сих пор при одном воспоминании в краску бросало.

Конечно, если между партнерами есть искра, то скромности нет места. А у нас не было даже намека на скромность.

Ну подумаешь, к нему в секс-клуб пришла, написав в пожеланиях, что хочу качественного куни, и… случайно получилось, что он пришел это пожелание исполнить, не зная, что там, за ширмой, я. А я не знала, что этот клуб – его.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, когда вспомнила ту ночь. Это было… горячо. Работает языком этот мужик как надо! До сих пор это – лучшие ощущения в моей жизни!

Алекс остановился рядом со мной, посмотрел в окно и коротко хмыкнул.

– Ну, вид из окна и правда ни разу не пуританский, – заметил он как бы между прочим.

Мы стояли вдвоем и смотрели в окно на башню напротив. Тишина висела в воздухе, густая и тягучая, нарушаемая лишь тихим гулом города внизу. Я чувствовала присутствие Алекса, ощущала его каждой клеткой кожи, и это было мучительно приятно.

Интересно, хочу ли я вернуть свои слова о том, что хочу посетить его клуб обратно? Или не хочу?

Понял ли он, что я хочу пойти в клуб не просто так, а именно с ним?

– У тебя больше не стоит приложение? – тихо спросил он.

Я тяжело сглотнула и покачала головой. Я же удалила его еще тогда, в аэропорту Парижа.

– Установи.

Сказав это, он повернулся ко мне.

Дыхание перехватило, сердце бешено заколотилось в груди, отдаваясь гулким эхом в висках.

Я стояла неподвижно, как статуя, вглядываясь ему в лицо, пытаясь понять его чувства. Но видела в его глазах лишь отблеск городских огней и отражение моего собственного отчаяния.

– Могу я…

Он шагнул ко мне, и я, словно под действием какого-то инстинктивного страха, вздрогнула и отпрянула назад. Почему-то решила, что он собирается меня поцеловать.

Тишина повисла в воздухе, густая и неловкая. Каждый из нас боролся со своими чувствами, пытаясь удержать их в узде. Наконец, Алекс нарушил молчание, его голос звучал тихо и отстраненно.

– Могу я отвезти тебя домой?

Я снова прикусила губу, сдерживая улыбку. Как красиво выкрутился, секс-паршивец!

Взяла сумочку, телефон и пошла вперед, цокая каблуками. Моя юбка с молнией сзади должна была сделать свое грязное дело.

За спиной услышала то ли вздох, то ли сдержанное рычание и улыбнулась.

Пусть нам нельзя позволять себе лишнего, но подразнить-то можно? Хотя бы капельку? М?

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

Мы спустились на парковку в полной тишине. Каждый разглядывал носки своей обуви. Как закомплексованные школьники, честное слово!

Алекс шел рядом, не говоря ни слова, и я гадала, что его гложет.

Но как только мы завернули за угол и я увидела тачку, все мои мысли испарились.

Прямо перед нами, под светом искусственного освещения, стоял он. Porsche Taycan. Глянцевый, пурпурный, словно сошедший со страниц журнала о роскошных автомобилях.

– Да ты, наследный принц, гонишь?!

Я замерла, не в силах отвести взгляд. Это был не просто автомобиль, это было произведение искусства. Я всегда любила красивые машины, но эта…

Алекс тихо усмехнулся. Он подошел ко мне и протянул ключи.

– Хочешь, чтобы я повела? – спросила я, глядя на ключи в его руке.

Мне казалось, что это сон. Неужели он действительно предлагает мне сесть за руль этого чуда?

Алекс кивнул с улыбкой на лице.

– Не стоит отказывать себе в удовольствии.

Я метнула на него прищуренный взгляд. Гребанный мастер каламбуров!

Решительно взяла ключи, пока он не передумал.

Я обошла машину, любуясь каждой деталью. Открыла дверь и вдохнула запах новой кожи. Села в кресло. Все было идеально. Идеальный автомобиль, идеальный момент. Я посмотрела на Алекса, и в его глазах я увидела гордость. Он знал, что эта машина произведет на меня впечатление. И он не ошибся.

13.

Утром отвела свою зайку в садик, зацеловала всю от макушки до пяток. Напал на меня какой-то приступ яжматеринского обожания. Угадайте, с чем (или кем) это связано?

Счастливая поехала в Москва-сити за рулем своей драгоценной тачки, за которую мне еще выплачивать и выплачивать кредит… Но она все равно того стоила! Каждого рубля.

А вы знали, что люди, взявшие кредит на автомобиль, мечтают о более дорогой модели почти сразу после покупки, и чем больше они платят, тем быстрее хотят сменить машину? Я, например, теперь хочу себе Порше. Тайкан, конечно же.

Я ехала и улыбалась, вспоминая вчерашний вечер и поездку с Алексом. От всплывающих картинок с его взглядом у меня по телу пробежали мурашки. Ну, что за мужчина? Как можно завестись всего лишь от воспоминания о нем?

По радио заиграла песня Даши Малиновской.

– Ой, замолкни! – быстро переключила волну, чтобы не слышать ее голос.

Я не могу сказать ничего плохого о таланте певицы, о ее личности и поведении. Но… она бесила меня просто тем, что станет женой моего Алекса!

Хотя кто сказал, что он мой? Мы не принадлежим друг другу. И никогда не принадлежали.

Я ведь даже «да» тогда в Париже не сказала. Но это не точно. Какое-то «да», возможно, и вырвалось ночью в порыве, но к замужеству оно не имело отношения…

Поерзала в кресле, чувствуя приятную тягучую боль между ног и влагу от возбуждающих воспоминаний, в которых Алекс берет меня всеми известными ему способами.

И снова запела «умница и красавица», но уже «Веснушку». Как будто холодным душем окатило! Мыслей о развратном прошлом с Алексом как ни бывало.

На парковке легко отыскала свободное место – вот они плюсы появления на работе заранее.

Решив скоротать время до начала рабочего дня, я пошла в кофейню на первом этаже. Хорошо, что ребята уже открылись и суетились у кофе машин, загружая их зернами и выставляя свежие десерты на прилавке.

Заказала ореховый латте и, прихватив тарелку румяных сырников, устроилась у окна.

Достала телефон, скопировала ссылку и кинула в чат с девочками. Кристина отреагировала мгновенно:

Ланг:Это мне надо!

И дальше куча гифок с собачкой, трахающей что-то…

Будущая бывшая Самойлова: слушай, для собачницы, ты слишком часто используешь гифки, которые их уничижают.

Ланг:То есть мы и дальше будем игнорировать тот факт, что у Селезневой – будущей Тихомировой – ссылка на, мать его, секс-клуб бывшего?!

Селезнева:Это еще ничего не значит!

Она снова прислала собачку, которая весело трахала что-то в новой позе. С улыбкой отложила телефон в сторону и, пребывая в прекрасном настроении, решила позавтракать.

Солнце, пробиваясь сквозь легкие занавески, ласково касалось моей кожи, согревая душу. Каждый глоток ароматного кофе, каждый кусочек тающего во рту сырника отзывался во мне волной нежности и эйфории.

Я смотрела в окно, наблюдая за спешащими по своим делам прохожими, и чувствовала себя героиней романтической истории. В воздухе витало предчувствие весны, любви и чего-то волшебного.

Поэтично, правда? Скажете, Париж напоминает, где я влюбилась безоглядно? Не буду отрицать…

Но идиллия длилась недолго.

Внезапно у моего столика кто-то появился, бросая тень на мой недопитый латте и на недоеденный сырник.

Предчувствуя что-то нехорошее, подняла голову и увидела Дашу Малиновскую. Да что ж мне так везет-то? Сначала по радио, теперь воочию! Жаль, что вживую ее уже не переключишь.

Лицо рыжей красавицы озаряла приветливая улыбка, от которой веяло добродушием и каким-то невыносимым, бесячим очарованием.

Мое сердце мгновенно сжалось, а настроение камнем полетело вниз. Ее присутствие в одно мгновение превратило солнечное утро в серый, безрадостный день.

– Вика, привет! – поприветствовала она. И села рядом. За мой столик. – А я шла, думала: «Ты, не ты?»

Она поставила свой стаканчик с кофе и устроилась удобней, взмахнув шикарной медной гривой. Я, конечно, тоже волосы уложила сегодня и платье-футляр надела, в котором дышать было трудно, зато грудь как выгодно подчеркивало! Не вульгарно, не дешево, а именно так как надо. Но я и в подметки не годилась этой восхитительной красавице!

– Ты сегодня рано? – спросила Даша, дружелюбно, почти без тени злобы или ревности. Она ясная и светлая, всегда такой была с экрана. Но я то видела, что в тихом омуте есть чертовщинка! И она сегодня снова в лабутенах...

– Дочку к половина восьмого в садик вожу, а потом ехать не так далеко, – как ни пыталась выдавить из себя улыбку – дохлый номер. Я ведь говорила, что не умею изображать эмоций, которых нет?

Глаза Даши быстро пробежались по мне, от вида моего обручального кольца и после слов о дочке на ее лице появилась еще одна улыбка, чуть искренней предыдущей.

– Я тоже скоро замуж выхожу, – сюрприз-сюрприз, а мы не в курсе! – Ох, да ты, наверное, знаешь! Ты же видела расписание Александра.

14.

Тишина в приемной давила на уши. Во всем офисе ни души.

Дверь кабинета Алекса была заперта. Знание того, что за ней происходило разрывало мое сердце на части.

Я села в кресло, вцепилась пальцами в край стола, и боялась. Боялась услышать любой звук. Шорох, приглушенный смех, нечаянный стон… Любой намек на то, что там происходит, был бы для меня сродни удару в солнечное сплетение. Я представляла их, совсем близко, за этой тонкой стеной, и сходила с ума от бессильной злости и ревности.

Мои воспоминания, яркие и дерзкие, настойчиво лезли в голову. Алекс… в его руках я никогда не вела себя тихо и отдавалась чувствам, ощущениям без остатка.

А она? Она тихая молчунья… Наверное, именно это ему сейчас нужно.

Я сидела в состоянии полного отчаяния, не в силах ни работать, ни даже дышать. А сердце в это время рвалось на части, воображая себе картины, от которых хотелось выть.

Возможно, у меня совсем не было чувства самосохранения, иначе я бы ушла. Куда угодно! Например, могла бы спрятаться в столовой для персонала и поплакать.

Но мне, мазохистке, отчего-то нужно было увидеть их. После всего. Как они выйдут, будут ли держаться за руки, обниматься, как он будет смотреть на нее… и, потом, – на меня.

Боже!

А я еще, дура, сообщение это написала с пожеланием! Как его теперь удалить, чтобы он не прочитал? Или уже прочитал… Тогда еще хуже!

Я крепко зажмурила глаза, стараясь отогнать от себя мрачные мысли. Я не хотела думать об Алексе, выбросить его из головы, забыть о том, что чувствовала к нему… но не могла.

Не могла обманывать ни других, ни себя.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

Я пыталась сосредоточиться на работе, перебирала бумаги, отвечала на электронные письма, но все было тщетно. Перед глазами стояла лишь эта картина: Алекс с «умницей и красавицей».

Тишина за дверью казалась оглушительной.

Я не понимала, как можно быть такими тихими, как можно не издавать ни звука, занимаясь… этим.

– …может, ты с нами? – донеслось до меня как будто сквозь туман.

Огляделась рассеянным взглядом и заметила Катю-бухгалтера, а с ней Серега-айтишник смотрел на меня с насмешкой в глазах.

– Ч-что? П-простите, задумалась… – начала раскладывать стопки с договорами для архива по новой, чтобы создать видимость занятости.

– Я говорила, что у нас один участник батла отвалилась, а нам в пятницу позарез надо, ты как к караоке относишься? – затараторила Катя.

– Я? – моргнула, перевела отсутствующий взгляд на дверь начальника и снова на Катю. – К-караоке?

– Да ты поешь? – улыбалась коллега. – Мы раз в месяц батлимся по жесткому с офисом с сорок второго. Там один Бон Джови недоделанный нас уже дважды разорвал. А тут еще и Маринка с ангиной слегла – наш главный вокалист. Так ты поешь?

– Эммм… – да как же собраться-то? Вообще не могла соображать! – Пою. Наверное.

С девочками пела иногда. Но давно уже не ходила в караоке.

– Супер! Подбери себе репертуар, две короночки точно надо исполнить! – обрадовалась Катя. – В эту пятницу «City Voice» в «Окко», столик на десять часов у нас бронь, сможешь?

Я кивнула, судорожно вспоминая, есть ли у моей дочери дополнительные занятия, чтобы все успеть и не обещала ли я прийти пораньше маме. Единственный, кто просил меня куда-нибудь сходить, был Олег, но это можно сделать и на выходных, вместе с Сашулей…

– Ла-адно… – все еще не понимая, на что подписываюсь, я записала себе, чтобы не забыть: «караоке, пятница, 22:00, «City Voice» в «Окко» и приклеила стикер к монитору сбоку.

Катя, пребывая в восторге, радостно взмахнула рукой. А Серега, который в этот момент наслаждался кофе, случайно уронил крышку от стакана. Облившись, он чертыхнулся, развернулся и с силой врезался в… Алекса.

Поначалу я не могла понять, что происходит в приемной: все были в движении, разговаривали и шумели. Я заметила только Алекса, который вышел не из кабинета, а, судя по сумке с ноутбуком и верхней одежде, только что пришел на работу.

Только что пришел!

Его не было в кабинете.

Но… я не видела, чтобы сегодня утром у него были назначены встречи.

А потом я заметила коварное кофейное пятно на безупречном пиджаке Алекса, и сердце мое екнуло.

Зная о его нелюбви к беспорядку, я поняла, что секунды решают все. Катя и Сергей, как назло, только усугубляли ситуацию, отчаянно растирая пятно, словно пытались высечь искры из ткани. Видела, как в глазах Алекса начинает зарождаться паника. Он отмахивался от коллег, слова застревали в горле, превращаясь в невнятное заикание.

Не раздумывая, я бросилась к нему, сжимая в руке упаковку влажных салфеток.

– Александр Филиппович, дайте я помогу, – проговорила я, стараясь сохранить спокойный тон.

Подбежав, я мягко, но настойчиво отстранила от него Катю и Сергея, уводя его в сторону от всеобщего внимания.

Зная, как ему тяжело, я решилась на отчаянный шаг. Легким прикосновением коснулась его груди, стараясь передать ему хоть немного спокойствия.

15.

Селезнева: Девочки, я, кажется, попала!

Ланг: Ха! А ты это только что поняла?

Будущая бывшая самойлова: Что у тебя стряслось?

Ланг: Дай угадаю: ты сходила в клуб?

Селезнева: НЕТ! Но…

Кристина закидала чат смеющимися гифками.

Будущая бывшая Самойлова: Но ты хочешь пойти?

Селезнева: Вы даже представить себе не можете, КАК СИЛЬНО хочу! Я чуть с ума не сошла от ревности сегодня, когда думала, что он опять в кабинете с невестой отжигает. Что я буду делать в следующую пятницу, когда он женится, я вообще не знаю!

Будущая бывшая Самойлова: Да не женится он! Уж точно не теперь!

Ланг: Но надо его на всякий все-таки трахнуть – напомнить о былом.

Селезнева: Да он и так напоминает, постоянно! Только и делает, что компрометирует меня, провоцирует… Он стал таким…

Пока я слова подбирала, Кристина снова в чат собачек накидала, чего они только не вытворяли друг с другом! В принципе, гифки неплохо передавали все, что я хотела сказать… и сделать с Алексом.

Я так сильно возбудилась только от одного вида голого торса, что со мной дальше будет? Я не могла на него даже смотреть спокойно. Трусы на такой работе придется выжимать каждый вечер. Это не мужик, а ходячий секс! Особенно тяжко, когда знаешь, как он в этом хорош.

Будущая бывшая Самойлова: А он уже звал тебя в свой клуб?

Селезнева: Можно и так сказать.

Ланг: Ну, сходи!

Будущая бывшая Самойлова: Ее терзают муки совести.

Ланг: А что тебя терзает больше, Эйнштейн: совесть или похоть?

Селезнева: Но это же будет измена.

Будущая бывшая Самойлова: Это будет не измена, а встреча двух истинных.

Кристина прислала аплодисменты и мужчину во фраке, снимающего шляпу.

Ланг: А ты растешь, скромница! Так что? Эйнштейн? Согласна трахнуть своего истинного?

Селезнева: Алекс сказал, что не будет даже прикасаться ко мне в этом клубе. Что это значит?

Ланг: Ну, тем более это не измена! Считай, подрочите друг на друга и разойдетесь! Пустяки!

Будущая бывшая Самойлова: Иди с богом! Мы тебя ни разу не осуждаем. Это же Алекс.

Ланг: Мы тебя даже благословляем! И конечно же, ждем подробностей!

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

Я забрала пиджак и рубашку из химчистки и с радостью вернулась в «Империю». Мне хотелось еще раз увидеть Алекса.

Весь день он провел в своем кабинете, изредка общаясь по телефону. Я слышала его приглушенный голос за стеной. Он ни разу не вышел и не попросил кофе, погрузившись в мир трудоголизма.

Постучала в кабинет, почему-то волнуясь.

– Принесла вещи из химчистки, – мимо приемной кто-то проходил и я добавила официальным голосом, – Александр Филиппович.

Дверь распахнулась, и в проеме возник силуэт Алекса.

Боже, каким же он выглядел уставшим! Лицо осунулось, в уголках глаз залегли тени, а галстук был слегка ослаблен, словно душил его в течение всего дня. Но даже в этой измотанности, я находила его самым красивым мужчиной в мире.

И вдруг… его взгляд упал на меня. И о чудо! Усталость как рукой сняло.

В его глазах вспыхнул свет, будто зажегся маленький маяк. Его губы тронула легкая, едва заметная улыбка.

Именно в этот момент, в этой тихой, интимной встрече взглядов, я безошибочно знала. Знала, что он тоже все еще любит меня. И этот взгляд, этот мимолетный, но такой красноречивый взгляд, стоил тысячи слов. Он был ответом на все мои вопросы, подтверждением всех моих сомнений.

Я буду дурой, если не пойду с ним в клуб!

Прикусила губу, чтобы скрыть расползающуюся улыбку и протянула вещи, аккуратно упакованные в фирменный пакет химчистки.

– Спасибо, – он распахнул дверь, впуская меня кабинет, – заходи. Ты уже обедала?

– Да, пока ждала вещи.

Алекс забрал их и оставил на вешалке. Он устало потер переносицу и взглянул на часы.

– Дюбуа перенесли ужин на два часа, у них там что-то с их собакой…

Проводов нажралась, еще бы! Я вспомнила какой беспорядок учинила их любимица в моей приемной, пока я оставила ее без присмотра всего на пару минут.

16.

Я подошла ближе, поставила на стол стаканчик с кофе, контейнер с пирогом, подала ему лед и еще пластинку обезболивающего.

Алекс внезапно подхватил меня за талию и, не говоря ни слова, усадил прямо на край своего массивного директорского стола. Холодная полированная поверхность коснулась кожи сквозь тонкую ткань платья, вызывая новый озноб.

Я тихо вскрикнула от неожиданности и опасливо оглянулась узнать заперта ли дверь. Заперта.

– Александр Филиппович, что вы себе позволяете? – улыбка расползлась по губам.

Он опустился в кресло, спинка которого с тихим скрипом откинулась назад. И вот он сидит, полулежа, и смотрит на меня. Не как на подчиненную, не как на коллегу – как на произведение искусства.

В его взгляде было что-то первобытное, необузданное, что пугало и одновременно притягивало. Я чувствовала себя экспонатом под ярким софитом, выставленным на всеобщее обозрение.

Минуты тянулись словно часы. Он не двигался, лишь смотрел. Я пыталась читать его мысли по выражению лица, но безуспешно.

Затем он медленно приблизился ко мне, и я невольно втянула воздух. Сердце бешено заколотилось в груди.

Его рука скользнула вверх по моей ноге, заставляя мурашки бежать по коже. Нежно, почти невесомо, он гладил меня сквозь ткань платья, а во взгляде читалось невысказанное желание.

– Могу я прикоснуться к тебе? Мы ведь не в моем клубе.

Я улыбнулась, показав маленькое расстояние между большим и указательным пальцами.

– Чуть-чуть.

Наклонившись ближе, он шумно вдохнул воздух у моего живота. И ниже – между ног. Все внутри сжалось от волнения и восторга. Затем он тихо простонал, почти неслышно:

– Как же меня от тебя кроет, это пиздец! – и добавил уже на французском: – Хочу тебя до одури. Это какое-то гребанное наваждение, мне до сих пор кажется, что ты не настоящая…

Я коснулась его волос и закрыла глаза. И все!

Меня размазало нахер!

Еще секунда и мы достигнем точки невозврата.

– Вика? – позвал он, уткнувшись лбом мне в живот. – Одно твое слово, и я…

И в этот самый момент раздался резкий стук в дверь.

Мир резко вернулся на круги своя. Наваждение рассеялось, оставив после себя лишь смущение и разочарование из-за прерванного момента.

Я быстро спрыгнула на ноги и одернула платье. Алекс подкатился ближе к столу и состроил деловую мину.

– Войдите, – сказал он, откашлявшись в кулак.

В кабинет заглянул Сергей, айтишник.

– Шеф, я по поводу нового приложения, можно?

Алекс бросил на меня взгляд, полный извинения и сожаления.

– Поговорим позже? – тихо шепнул он и переключился на Сергея.

Тот, ничего не подозревая, сел напротив за стол и начал рассказывать о пилотной версии приложения.

Я вышла из кабинета, чувствуя тоску и болезненное напряжение внизу живота. В голове лишь одна мысль: если один его взгляд на меня заставил так потечь от возбуждения, то он без сомнений сможет заставить меня и кончить, не касаясь.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

До конца рабочего дня я не могла сосредоточиться, мысли постоянно возвращались к тому моменту, когда Алекс хотел мне что-то сказать. Чего я только не предполагала, но потом поняла, что лучше дождаться разговора.

Алекс вышел из кабинета уже переодетый к ужину с Дюбуа, я же собиралась домой.

– Виктория Сергеевна, отмените пожалуйста завтрашнюю утреннюю встречу с Майкофским и попробуйте перенести ее на позднее время и подготовьте предложения из отдела маркетинга и…

Он устало вздохнул и оглядел меня с ног до головы и тише добавил:

– Извини, я… – пока он собирался с мыслями, я с замиранием сердца боялась услышать, что он ляпнул сегодняшние слова не подумав и сожалеет о них, или что наша встреча в клубе отменяется. – Мы можем позже поговорить?

– К-конечно, – кивнула я.

– До завтра, – он мягко улыбнулся, и в его глазах отразилась невероятная теплота. От этой улыбки на душе стало так легко и спокойно. Вернулась уверенность в том, что все будет хорошо.

– Пока, – отзеркалила я его улыбку.

Он ушел, и только тогда я почувствовала вибрацию телефона в кармане тренча.

– Черт!

Тихомиров. Опять я о нем забыла!

Я ответила на звонок, одновременно собирая сумочку, свои вещи и проверяя рабочее место.

– Викуль, ты закончила? – в трубке раздавался голос доброго мишки-великана, а фоне были слышны шум дороги и голоса людей.

– Да, уже ухожу домой.

– Выходи, я жду тебя у входа, купил кучу вкусностей, Сашуле нашел того щенка в сумочке, последнего из коллекции. Поехали вместе, порадуем? А еще коллега манго из Дубая приволок, в общем, жду внизу.

– А как же моя машина? Она на паркинге.

17.

– Что ты делаешь? – подозрительно прищурилась я, когда Олег достал телефон и начал быстро печатать.

– Пишу пацанам, чтоб остановили этого стритрейсера, там на Кутузке как раз пост стоит…

– Не надо! – воскликнула я, сама от себя не ожидая. Когда Олег вопросительно взглянул на меня, я поняла, что выдала себя с головой, и лучше сказать ему правду. – Это мой начальник. И он любит… попонтоваться.

«Прости, Алекс!» – мысленно добавила я, зная, что это вовсе не так. Хотя… Некоторыми способностями он не стесняется похвастаться.

– Не слабо дедуля на красках для волос поднялся, – оценивающе хмыкнул мой жених и пригласил меня сесть в его джип.

– Почему «дедуля»? Он же твоего возраста, – произнесла я и только потом осознала, что сказала. Я была в шоке от самой себя. Как можно было так глупо проговориться?

– Хм…. – затих Олег, о чем-то задумавшись.

– Что? – все бы ничего, но я своим видом, дрожащим голосом и дурацкой манерой говорить, когда меня в чем-то подозревают, только больше себя закапывала. Но я ничего не могла с собой поделать. Лучше б сидела в окно смотрела на вечернюю Москву.

– Просто подумал, что никогда не знал и не встречал лично человека, который занимается в сфере моды или… чем именно занимается твоя организация?

– Это известный по всему миру бренд косметики и красок для волос, они уже давно на рынке, а на наш пришли совсем недавно.

– И головной офис сюда перенесли?

– Да, его бабушка так решила, она – основатель компании. Она русская. И у нее было великое прошлое. Сильная, волевая женщина. По приказу такой на что угодно пойдешь.

– Ого! – тихо присвистнул Олег, – для третьего рабочего дня ты довольно сильно посвящена в нюансы.

Ну, Вика, ну ешкин кот! Уткнулась носом в ароматные цветы, проклиная себя за неосторожность.

– Аэээ… – глупо затроила, скрыла все за дурацким высоким смехом. – С коллегами посплетничала немножко.

– Да все в порядке, Викуль, – Тихомиров взял мою руку в свою и переплел наши пальцы. Он поднес ее к губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. – Ну, посплетничала, так посплетничала. Ты же знаешь, что я ни в чем тебя не подозреваю.

Я кивнула, чувствуя, как краска стыда заливает мои щеки. Олег уверенно вел машину левой рукой, мягко и плавно управляя. Он о чем-то задумался и, слегка усмехнувшись своим мыслям, криво улыбнулся.

– Давно уже понял, что по-настоящему стоит ревновать тебя лишь к одному человеку, – его улыбка стала еще шире, когда он добавил: – И этот человек чертовски далеко отсюда.

– Умху…

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

– Мама! – Сашуля с мокрыми распущенными волосами выбежала меня встречать. Увидев за моей спиной Олега, она радостно взвизгнула и прыгнула ему на руки. – О, Олег, и ты тут!

Она поцеловала его в колючую щеку и обняла. Олег, конечно же, растаял от счастья и чуть не забыл, что принес ей в подарок. Но когда он достал из сумки ее любимого плюшевого щенка, которого не хватало для ее коллекции, – купил мою дочь с потрохами.

– Он такой красивый! — воскликнула Сашуля с ее фирменной французской «р», и меня кольнуло. Я никогда не перестану реагировать на ее особенность речи, такую же, как у Алекса, ее отца.

Задумалась о том, что надо бы их все таки познакомить. Нельзя держать такое в тайне. Но как это сделать и когда?

И прежде, чем показывать дочери, кто ее отец, нужно сначала поговорить с Олегом. Ведь Сашуля сразу же побежит делиться радостной новостью с ее лучшим другом.

Она была очень привязана к Тихомирову, а он, казалось, души в ней не чаял. Иногда я смотрю на них и не могу поверить. Даже самые любящие отцы порой не проявляют такой заботы о своих детях, как Олег – о моей Саше. Именно это в нем и привлекло меня. Какая мать останется равнодушной к мужчине, который так искренне любит ее ребенка?

– Викуль, все в порядке?

Олег подошел ко мне сзади, обнял и нежно поцеловал в шею. В это время он громко считал, пока моя дочь пряталась. Она очень любит играть в прятки, но мы уже давно заметили, что она всегда выбирает одно и то же место — за шторами. Ее ножки смешно выглядывали из-под них.

– Да, прости, просто зависла немного, – призналась я, пытаясь расстегнуть молнию на спине платья. Но Олег опередил меня и, откинув мои волосы, легко справился с этой задачей. – Устала. Тяжело.

– Конечно, новое место — это не только физическая, но и моральная нагрузка, – он помассировал мои плечи, осторожно разминая забитые мышцы круговыми движениями. От его манипуляций я не смогла сдержать стон удовольствия. – Тем более, у Булаевой ты была почти одна, а тут огромный коллектив.

Ох, а ведь он прав. И как я сама не подумала об этом?

– Я соскучился, – прошептал Олег над моим ухом, тихо, чтобы его не услышала моя дочь и мама. Хотя ее снова поглотил мир «России 2» на кухне и шкворчащие котлеты на сковороде.

Я понимала о чем он. Мы давно уже не были близки. Как-то то времени на свидания не хватало, то выходили гулять в компании Сашули. Я уже давно не появлялась у него дома. Сейчас бы все отдала за массаж, особенно за его фирменный массаж стоп. Мои новые туфли на высоченной шпильке – настоящее орудие пыток!

18.

Ужин прошел в теплой и душевной атмосфере. Мама постоянно подкладывала Тихомирову котлеты, а он с удовольствием их ел и говорил, что они напоминают ему о детстве.

Олег вырос в обеспеченной семье и воспитывался нянями. В старших классах школы он влюбился в девушку, которая погибла в ДТП. Эта трагедия сильно повлияла на него, и он решил, что будет карать всех нарушителей закона.

Отец не одобрил его выбор. Он хотел, чтобы сын занялся бизнесом, а не преследовал нарушителей. Между ними разгорелась сильная ссора, и в итоге отец лишил сына всех средств. Конечно, это его не остановило, и он продолжал работать и учиться. Я была очень горда за него, его достижения и твердость убеждений заслуживали похвалы.

Недавно все изменилось. Его отец серьезно заболел и захотел наладить отношения с сыном. А сын, в свою очередь, решил сделать отцу сюрприз и познакомить его с нами: со мной и с Сашулей – с его будущей семьей.

– Купил билеты у «Эмирейтс», полетим бизнес-классом, – радостно сообщил Тихомиров, когда мы перебрались в нашу с Сашулей комнату.

– Мы полетим в Дубаи? – радостно переспросила дочка, глядя на Олега, как на волшебника. Он много рассказывал ей об Эмиратах, поскольку провел там треть жизни. Его родители жили именно там.

– Не в Дубаи, а Дубай, это город, он один, – включила душнилу я. Терпеть не могу, когда люди называют Эмират во множественном числе!

– А почему мы не можем полететь к моему папе в Париж? – милая детская непосредственность, которая сразу же поставила нас с Олегом в неловкое положение.

– Потому что у Олега в Дубае живут его родители…

– Твои будущие бабушка и дедушка, – закончил фразу Олег и посмотрел на меня. Я прошептала одними губами: «Я поговорю с ней», и мой жених расслабился.

– Хочешь, я расскажу тебе, как я однажды был в гостях у настоящего принца? – Тихомиров и его истории – это что-то! Даже я любила их слушать.

– Не, давай лучше про то, как в тебя плюнул верблюд!

Олег весело засмеялся и подоткнув одеяло под бока Сашули начал рассказывать. Дочка вырубилась еще на половине истории.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

– У тебя получится взять отпуск? – Олег взял меня за руку и отвел от кровати. Он задернул плотную штору, чтобы в спальной зоне не было света от телевизора, и усадил меня на диван рядом с собой. – Я бы вас вообще на все лето утащил в Дубай, но понимаю, что ни один босс не пойдет на такое.

– Я попробую что-нибудь сделать…

Олег развернул меня и положил мои ноги к себе на колени. Я поняла, что фирменному массажу быть.

– Мммм, как же хорошо! – простонала я, расслабляясь. – Ты просто массажный боженька!

Олег тихо посмеивался, с нежностью глядя на меня.

– Я про вас рассказал немного, но фото не показывал, – полушепотом, чтобы не разбудить Сашулю говорил он. – Ни одно фото вашу с ней красоту не передает, а мой отец он… ценитель прекрасного.

– Ты меня смущаешь.

– Но если это правда, я от тебя без ума! Нереально!

И снова меня накрыло. Я во второй раз за сегодня слышу подобные слова. Только от другого мужчины. Кто я после этого?

Мне пришло сообщение. Я дотянулась до телефона, открыла чат с девочками:

Ланг: В пятницу, в 8, сбор на нашем месте. Есть повод напиться и описать центр города.

Я усмехнулась. Теперь это наш мем. Стоило нам всего лишь раз в Париже присесть в кустики и попасть за это за решетку – все! Теперь каждый поход куда-то все вместе об этом вспоминаем.

Будущая бывшая Самойлова:Мне тоже есть, что сказать.

Ланг: Ты, наконец, уходишь от Темыча?

Будущая бывшая Самойлова: Еще нет, но, кажется, что он и сам меня скоро выгонит.

Ланг: Он – тебя?! Пусть только посмеет! Ты реально содержишь его! Ты ради него от родителей сбежала, а он – выгонит? Слушай, я злюся!

Гифки-собачки в ее следующих присланных сообщениях убивали и уничтожали все подряд. В принципе, я была согласна с подругой. Я хотела быстро написать, что согласна пойти с ними хоть на край света, но тут вспомнила.

Селезнева: Блин! Девочки, я пас! Я коллегам обещала, что в пятницу вечером пойду с ними.

Ланг: КоллегАМ или коллеГЕ?😉 Боссу, например…

Селезнева: Нет, реально, коллеги позвали меня в караоке.

Будущаябывшая Самойлова: Алекс там тоже будет?

Ланг: Забомби им «Je T'aime»🔥 Это будет пушка-бомба!

Селезнева: Нет, Алекса не будет.

Я краем глаза взглянула на Олега, который с интересом смотрел передачу, пока я чатилась с подругами, и тихо посмеивался, при этом массировал мои ступни так хорошо и так приятно! Мечта просто!

19.

– Зачем ему понадобилось, чтобы я завязала волосы в хвост? – шепотом спросила я у Сони, с которой мы пересеклись рано утром в кофейне в «Империи» на первом этаже.

– Может, чтоб оттаскать тебя за них, – пожала плечами невинная скромница. Сказала это как будто это было само собой разумеющееся…

– Как? Он ведь обещал не трогать меня, – задумчиво помешивая пенку в напитке, произнесла я.

– Ты поэтому сегодня с хвостиком? – хитро прищурилась подруга. – И юбку эту убийственную надела, ты его вообще не щадишь.

Факт.

– Сонь, ты ничего не хочешь мне рассказать? – наконец не выдержала я.

– Ну… – подруга аккуратно поправила волосы, и немного зарделась. – Я же вам постоянно рассказывала о том, как мы с Темой в последнее время пытались завести ребенка…

Я кивнула, удержавшись от комментария о том, что у нее уже есть один ребенок – сам Тема.

– Все эти «березки» после каждого интима, календари овуляции… Секс вообще перестал приносить удовольствие. А когда мы начали ходить по клиникам и нам отказали в квоте… Все эти ЭКО так дорого, я заплатила за один курс, меня напичкали гормонами, мы попробовали, но ничего не вышло… И…

– Ты решила сдаться?

Соня колебалась. Я не могла в это поверить. Она была самой целеустремленной из нас троих. И сколько она ограничивала себя в еде, чтобы не поправится во время приема гормонов, сколько промучилась, она на мою Сашулю без мокрых глаз смотреть в последнее время не могла. Нет, не верю, что сдалась.

– В общем… мне обещал ребенка другой человек! – выпалила Соня, зажмурившись.

У меня отвисла челюсть. Я закрыла рот и снова открыла в попытке хоть что-то сказать, но слова не шли в голову.

– Он предложил тебе свою сперму? – наконец выдала я.

Соня помотала головой и стыдливо прикусила губу.

– Да ну… них… ничего себе! – серьезно, кто эта девушка передо мной?!

И я еще мучаюсь угрызением совести от того, что хочу человека, которого люблю, а тут в чистом виде… измена.

– Соня…

Я закрыла рот рукой, понимая, как ей сложно далось это решение. Но с Темой с самого начала все пошло не так, я была удивлена, что она столько лет боролась за их отношения, столько выстрадала. И наконец свершилось!

– Милая, ты… кто этот человек?

– Дмитрий Воронцов, – она еще больше зарделась.

– Погоди, это же Сашулин тренер на льду, – вдруг осознала я, – так вот почему ты несколько раз сама просилась забрать ее с катка!

Блин! Подруга меня не просто удивила – размазала! Убила!

– О, он горячий! – на мои возгласы начали оборачиваться посетители кафе. – Боже, мамашки в группе обсуждали какую-то ситуацию, когда застали его с какой-то девицей в тренерской… так это была ты?!

Подруга опять кивнула.

Я засмеялась и закрыла лицо руками. А потом опомнилась.

– О, прости! – я взяла ее за руки и крепко сжала. – Почему ты раньше не рассказывала? Я тебя вообще не осуждаю, ты же знаешь! Сама вот завтра в обед побегу на депиляцию… чтобы…

– Перед секс-клубом, – улыбнулась подруга, сжимая мои пальцы в ответ. – Не знаю, мне было стыдно и… я была в каком-то неадеквате, что-ли.

– Это ему ты в доме ремонт делала? По твоему проекту? Уже доделали, да?

– Дом получился шикарный! Мы там… – Соня смущенно усмехнулась, – …на всех поверхностях уже… эммм… у меня столько секса в жизни не было! Я после первого раза вообще ходила прихрамывая. Это нормально вообще? Так от мужика голову потерять?

– Ты на меня посмотри, – я показала на свой высоко завязанный хвост, предвкушая реакцию Алекса.

Мы с Соней лишь стыдливо посмеялись с друг с друга и с ситуации, в которую обе попали.

– Что будешь делать? Уходить от Темы?

– Думаю, да. А ты? Как поступишь с Олегом?

– В любом случае, как бы ни было с Алексом… Я решила отказать Тихомирову. Я не смогу так жить. Не знаю, я, наверное, дура. Он столько для меня сделал! Он Сашулю, можно сказать, как отец воспитал… Но нельзя же отношения и семью строить из чувства благодарности?

– А если бы Алекс не появился, ты бы вышла за него?

– Не знаю. Но он ведь появился. Как и шанс вспомнить, что такое настоящие чувства. Что значит по-настоящему хотеть мужчину, любить его, растворяться в нем…

– Боже, Вик, ты так говоришь о нем, мне плакать хочется!

– Но это правда, – черт, и мне плакать захотелось! – Я поняла, что никогда не переставала любить его. И никогда не перестану. Женится он или нет. Я свой выбор сделала.

– С Тихомировым когда поговоришь?

– Он завтра уезжает, какая-то важная встреча. Не буду его огорчать. А потом поговорю.

– Блин, удачи тебе, – Соня встала и я вместе с ней и мы обнялись. – Если нужна будет помощь, всегда зови!

– Ты – тоже, Сонь, не стоило тебе от нас скрывать твоего Воронцова. О, Кристину вообще порвет, когда она узнает!

20.

Его сегодня не было. С самого утра. Ни звонка, ни сообщения. И я изнывала. Ждала его, как дура, соскучилась до безумия.

Сегодня в полночь я иду к нему в клуб. И я не знала, что именно меня там ждет. Мысль о том, что мы увидимся, и не просто увидимся, а как пять лет назад – в стенах его секс-клуба, преследовала меня весь день, отвлекая от работы, заставляя сердце биться чаще. Каждая минута тянулась невыносимо долго.

Я пыталась сосредоточиться на цифрах в отчетах, на бесконечных таблицах, но мысли были далеко. Я представляла его голос, его взгляд, его запах. От одного этого воображения по телу пробегала дрожь.

Чем ближе к вечеру, тем сильнее меня трясло. Волнение перерастало в какое-то болезненное предвкушение. Я чувствовала себя натянутой струной, готовой в любой момент сорваться. Лишь бы дождаться вечера. Лишь бы увидеть его.

– Тук-тук-тук! – голос Кати Потаповой вырвал меня из эротических грез. – Мы такси вызываем, ты с нами?

– Да, да, – засуетилась, начала складывать вещи, наводить идеальный порядок на столе, выключила рабочий ноут. – Одну секунду, я только хотела кое-что оставить…

– Ждем у лифта, – махнула она и убежала, цокая каблучками.

Я решила все же оставить на столе для Алекса обещанную домашнюю еду, аккуратно разложенную в контейнеры. Вчера я приготовила для него рис басмати с овощами и нут в соусе карри. Я очень старалась, изучила все кулинарные блоги, чтобы сделать все как надо. Даже Сашуля помогала мне — промывала нут и очищала помидоры от кожуры. Если бы она только знала, для кого мы готовили…

Он собирался заехать в офис под вечер и должен был увидеть мой кулинарный шедевр.

ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ ღ

В зале караоке уже гремела музыка, пол вибрировал, отдаваясь в груди, а из колонок звучали фальшивые голоса, исполняющие «Веснушку».

Когда же эта песня перестанет быть такой популярной и уйдет в небытие? Почему именно она так часто звучит?

Незаметно взглянула на часы. Боже, как медленно тянется время! Каждая минута казалось растянулась до вечности.

Мы заняли столик, сделали заказ, и Катя с коллегой, имя которой я забыла, сразу же взялись за микрофон. Они предложили мне присоединиться к ним, но я отказалась. Я еще не успела расслабиться настолько, чтобы петь. К тому же, я сомневалась, что смогу сегодня сделать и то, и другое – и спеть, и расслабиться.

Все тело словно пронизывали микроразряды электричества, а ноги предательски дрожали, стоило только представить, как я окажусь с Алексом один на один.

Я ловила себя на том, что украдкой поглядывала на время каждые несколько секунд, словно это могло приблизить заветный момент.

Когда в кармане завибрировал телефон, у меня кровь хлынула от лица. Открыла почту и нашла письмо от Алекса.

От кого: Александр Боссе, ГД ООО «Колористик», сегодня 20:45.

Тема: Спасибо

Уважаемая Виктория Сергеевна,

Спасибо за обед. Точнее, уже ужин. Было невероятно вкусно! Серьезно, лучший ужин за последнее время! Ты умеешь удивлять. Теперь мой черед.

С уважением,

Александр Боссе

Генеральный директор

ООО “Колористик”

Я перечитывала небольшое сообщение несколько раз, глупо улыбаясь экрану телефона. Простое «спасибо», но в нем чувствовалось что-то большее. Заметил, оценил, похвалил.

В радостном настроении я исполнила «Je T’aime». Кажется, это удивило моих коллег. Я не могу сказать точно, что именно их шокировало – то ли мое исполнение было хорошим, то ли, наоборот, ужасным. Но сегодня меня это вообще не волновало!

Под предлогом звонка вышла на улицу.

– Еще не спишь, моя хорошая? – прошептала в трубку, услышав сонный голос дочки.

– Нет, мам, а можно мне еще немного посмотреть «Леди баг и Супер кот»? Ну, совсем чуточку, пожа-а-алуйста!

Как можно устоять? Ее родной голос в трубке способен растопить любое сердце. Этот мультфильм – ее самый любимый. Особенно потому, что действие происходит в Париже. Она с детства мечтает оказаться в этом городе. Сердце кровью все пять лет обливалось, но теперь…

– Конечно, милая, только не долго. Бабушке дай трубку обратно.

Зацеловала динамик, желая любимой крошке сладких слов, так увлеклась, что и маме в трубку перепало пару поцелуев. Она у меня на юморе, пару забавных комментариев отпустила.

Я предупредила маму, что буду поздно. Возможно не просто поздно, а уже рано утром. Конечно же, она сделала вид, что поверила, что я в караоке с коллегами. Особенно, после моего вчерашнего откровения о том, кто мой начальник.

Пожелала всем спокойной ночи. Голос ребенка и шутки мамы немного успокоили, но тревога внутри никуда не делась.

Вернулась за столик, где меня настойчиво уговаривали выпить бокал шампанского «для храбрости». Сделала пару глотков, но пузырьки, весело лопающиеся на языке, не принесли облегчения.

Алкоголь не действовал. В голове был только он. Его образ. Его запах. Его обещание.