Последний свидетель

Предисловие

Уважаемый читатель!

Книга, которую вы держите в руках, необычна во многих отношениях. Она родилась из события, которое должно было остаться в тени истории – из преступления, совершенного пятнадцать лет назад и почти забытого всеми, кроме тех, кто потерял в нём своих близких.

Я не планировал становиться участником этой истории. Как и многие авторы, я искал вдохновения в повседневности, в мелочах, которые большинство людей не замечают. И когда въехал в старую коммунальную квартиру в небольшом провинциальном городке, я лишь надеялся найти тихое место для работы над очередным романом.

Судьба распорядилась иначе. Исчезновение пожилой соседки, которую все называли просто «бабушка Зоя», стало первым звеном в цепи событий, приведших меня к раскрытию преступления, которое многие годы оставалось безнаказанным.

В этой книге я постарался максимально точно воспроизвести события тех нескольких недель, когда мне вместе с другими героями этой истории пришлось противостоять человеку, обладающему огромной властью и готовому на всё ради сохранения своих тайн. Конечно, некоторые имена и детали были изменены – для защиты тех, кто помогал нам в расследовании, и тех, кто пострадал от рук преступников.

Эта история – не только о преступлении и наказании. Она о памяти, которая не умирает со смертью человека. О справедливости, которая иногда заставляет себя ждать, но всегда находит путь. О мужестве обычных людей, вставших на защиту правды, даже когда это означало риск для их собственных жизней.

И ещё – о выборе. О том выборе, который каждый из нас делает ежедневно: закрыть глаза на несправедливость или бороться с ней, даже если шансы на победу ничтожно малы.

Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы в тот осенний день я прошёл мимо объявления о сдаче комнаты в коммунальной квартире. Если бы не заметил странного поведения соседей после исчезновения бабушки Зои. Если бы решил, что это не моё дело.

Но я сделал свой выбор. И результатом стала эта книга – свидетельство того, что даже в самых темных уголках нашей жизни всегда есть место для света. И что справедливость, пусть запоздалая, всё же лучше, чем её отсутствие.

С уважением к читателю,
Александр Сосновский,
октябрь 2024 года.

Глава 1. Новый сосед

Дом номер по улице Советской никогда не претендовал на звание архитектурной жемчужины города, но имел свой неповторимый характер. Двухэтажное кирпичное здание с облупившейся штукатуркой, построенное еще до революции, стояло в ряду таких же строений-стариков. Его квартиры с высокими потолками и узкими коридорами помнили тысячи историй, десятки судеб и несколько эпох.

Я переехал сюда три года назад, когда моей писательской карьере нужен был решительный толчок, а банковскому счету – скромные запросы. Комната на втором этаже обошлась мне в сумму, которую риелторы из центра города сочли бы смехотворной. Полы скрипели, окна дребезжали при малейшем порыве ветра, а водопроводные трубы по ночам исполняли какие-то авангардные симфонии. Но зато здесь были те самые «высокие потолки дореволюционной постройки», о которых мечтают романтики и которыми пренебрегают практики.

Впрочем, у нашего дома была своя специфическая прелесть – он по-прежнему оставался коммунальным. В то время как большинство подобных зданий уже давно выкупили предприимчивые граждане, превратив их в собственные хоромы или доходные апартаменты, наш дом, благодаря какой-то бюрократической неразберихе, продолжал существовать в прежнем режиме. Пять квартир, две на первом этаже и три на втором, населяли люди разных возрастов, характеров и судеб, объединенные лишь общим адресом и необходимостью договариваться о пользовании общей кухней и ванной.

Моими соседями по второму этажу были бабушка Зоя и тетя Зина. Бабушка Зоя, невысокая седая женщина лет семидесяти пяти, в прошлом завхоз тубдиспансера, знала все и обо всех. Ее цепкий взгляд из-под очков с толстыми стеклами не упускал ни одной детали. Она помнила, кто когда пришел домой, кто к кому зашел в гости, и в какие дни недели у соседей бывает стирка. При этом бабушка Зоя не была злобной сплетницей – скорее наблюдателем, коллекционирующим факты чужих жизней с тщательностью энтомолога.

– Александр Петрович, голубчик, – часто говорила она мне, когда мы сталкивались на общей кухне, – я вчера заметила, что вы до трех ночи свет не выключали. Над новой книгой работаете? Я могу вам пирожков с капустой занести, чтобы сил хватило, а то творческим людям питаться надо хорошо.

И пока я пытался придумать вежливый отказ (пирожки у бабушки Зои были тяжелые, как гантели, и такие же полезные для пищеварения), она уже переключалась на другую тему:

– А Иринка-то наша из четвертого подъезда опять с новым кавалером приехала. Третий за месяц! Молодежь нынче такая ветреная…

Тетя Зина, обитательница комнаты напротив моей, представляла собой полную противоположность бабушке Зое. Худая, молчаливая, с вечно отсутствующим взглядом, она работала ночной медсестрой в городской больнице и дома появлялась редко. Иногда из-за ее двери доносилась тихая классическая музыка, и это был единственный признак того, что комната обитаема. Тетя Зина никогда не участвовала в коммунальных баталиях, аккуратно платила за свою долю коммунальных услуг и казалась тенью среди более материальных соседей.

На первом этаже жили дядя Гриша, бывший моряк дальнего плавания, со своей супругой Валентиной Ивановной, и одинокий пенсионер Степан Маркович. Дядя Гриша, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, сохранял военную выправку и зычный голос, способный без усилителя достигать самых дальних уголков нашего маленького двора. Каждое утро, в любую погоду, он делал пробежку вокруг близлежащего сквера, а потом громко напевал в душе песни своей морской молодости. Его супруга, полная женщина с добрыми глазами и вечно усталым выражением лица, работала поваром в школьной столовой и иногда баловала весь дом пирогами, значительно более съедобными, чем у бабушки Зои.

Степан Маркович, тихий интеллигентный старичок с аккуратной бородкой, был в прошлом преподавателем истории в университете. Сейчас он жил на скромную пенсию, но сохранял осанку и манеры человека, привыкшего стоять перед аудиторией. В хорошую погоду его можно было встретить на скамейке во дворе с потрепанным томом мемуаров или исторической монографии. Он редко участвовал в разговорах, но когда все же вступал в беседу, все невольно умолкали, прислушиваясь к его негромкому голосу и точным формулировкам.

Так мы и жили, привыкнув друг к другу настолько, что перестали замечать многие странности и особенности соседей. Я писал свои рассказы, которые изредка публиковали малотиражные литературные журналы, подрабатывал корректором в издательстве и не терял надежды когда-нибудь написать популярный роман, который позволит мне переехать в квартиру с собственной ванной комнатой.

Все изменилось в начале прошлой осени, когда тетя Зина неожиданно для всех продала свою комнату и уехала ухаживать за больной сестрой куда-то в Калининградскую область. Новость о продаже комнаты разнеслась по дому со скоростью степного пожара.

– Александр Петрович! – бабушка Зоя перехватила меня прямо у входной двери, когда я возвращался из издательства. – Вы слышали? Зинаида Михайловна комнату продала! Вот так просто взяла и продала! И даже никого не предупредила, представляете?

Я пожал плечами. Тетя Зина не была обязана отчитываться перед соседями о своих планах, хотя, конечно, по неписаным законам коммунального жития, следовало бы предупредить о появлении нового соседа.

– И кто покупатель? – спросил я, пытаясь протиснуться мимо бабушки Зои в узком коридоре.

– Вот это самое интересное! – глаза бабушки Зои за толстыми стеклами очков загорелись азартным блеском. – Никто его не видел! Зинаида сказала, что это какой-то ее дальний родственник. Но сама-то она у нас тридцать лет живет, и никогда никаких родственников у нее не было! Тут что-то нечисто, помяните мое слово.

Глава 2. Нападение

Октябрь в нашем городе всегда был месяцем непредсказуемых перемен – то задумчиво-солнечным, то пронзительно-дождливым. В то утро он решил показать свой суровый характер: низкие свинцовые тучи затянули небо, а порывистый ветер швырял в окна горсти мелкого дождя. Я сидел за ноутбуком, безуспешно пытаясь сосредоточиться на тексте рекламной статьи для строительного журнала, когда услышал странный звук из коридора – то ли скрип, то ли приглушенный стон.

Выглянув в коридор, я увидел бабушку Зою, стоявшую у двери загадочного соседа с выражением полной растерянности на лице. В руках она держала тарелку с пирожками, накрытую чистым полотенцем.

– Зоя Анатольевна, что случилось? – спросил я, подходя ближе.

Она встрепенулась, прижимая тарелку к груди.

– Александр Петрович, голубчик, представляете – я пирожков напекла, с яблоками, решила угостить нового соседа, а он… – она понизила голос до драматического шепота, – не открывает! А ведь я точно знаю, что он дома. Полчаса назад вернулся, я слышала, как дверь хлопнула.

– Может, он спит? Или в наушниках музыку слушает? – предположил я.

Бабушка Зоя покачала головой с видом человека, абсолютно уверенного в своей правоте:

– Нет-нет, там какие-то странные звуки. Словно что-то передвигают. И свет я видела под дверью. Он там, но не хочет открывать. Как будто… – она снова перешла на драматический шепот, – прячет что-то!

В этот момент дверь соседней комнаты внезапно открылась. Игорь стоял на пороге, его светло-серые глаза смотрели с холодным вниманием. На нём была простая чёрная футболка, обнажавшая жилистые руки с заметными шрамами на предплечьях. Но больше всего меня поразили его руки – на них были надеты тонкие резиновые перчатки, какие используют хирурги или криминалисты.

– Чем могу помочь? – спросил он ровным голосом, в котором, однако, явственно слышалась сталь.

Бабушка Зоя вздрогнула и чуть не выронила тарелку.

– Ой, Игорь Васильевич, извините за беспокойство! Я вот, пирожки испекла… Угощайтесь, домашние, только что из духовки.

Она протянула ему тарелку с таким видом, словно предлагала ценнейший дар. Игорь секунду смотрел на угощение, затем медленно снял перчатки и аккуратно принял тарелку.

– Благодарю, – сказал он. – Очень любезно с вашей стороны.

Он сделал движение, словно собирался закрыть дверь, но бабушка Зоя, набравшись смелости, спросила:

– А что это вы в перчатках-то делаете? Ремонт затеяли?

Тень раздражения пробежала по лицу Игоря, но быстро сменилась вежливой полуулыбкой:

– Нет, просто аллергия на пыль. Приходится быть осторожным при уборке.

Я заметил, что дверь за его спиной была приоткрыта ровно настолько, чтобы он мог выйти, не позволяя заглянуть внутрь. Из комнаты доносился слабый запах чего-то химического – не то растворителя, не то чистящего средства.

– Ну, не буду вас отвлекать, – сказал я, чувствуя неловкость ситуации. – Приятного аппетита.

Игорь кивнул, ещё раз поблагодарил бабушку Зою и скрылся за дверью. Щелчок замка прозвучал неожиданно громко в тишине коридора.

– Видели? – зашептала бабушка Зоя, когда мы отошли к кухне. – Перчатки! И этот запах! Что он там делает? Может, наркотики какие? Или взрывчатку готовит?

– Зоя Анатольевна, – вздохнул я, – давайте не будем преувеличивать. Может, он действительно просто убирался. Некоторые люди очень щепетильны в вопросах чистоты.

Но в глубине души я и сам был озадачен. Резиновые перчатки, странный запах, нежелание пускать кого-либо в комнату – всё это складывалось в картину, которая могла бы украсить детективный роман, но казалась тревожной в реальной жизни.

После обеда я отправился в библиотеку сдать книги и заодно поработать там – дома сосредоточиться не получалось. Возвращаясь вечером, я увидел перед нашим домом незнакомую чёрную машину с тонированными стеклами. Рядом с ней стоял Игорь, разговаривая с каким-то мужчиной в сером плаще. Беседа выглядела напряжённой – Игорь говорил отрывисто, резко жестикулируя, а его собеседник периодически оглядывался по сторонам, словно опасаясь быть замеченным.

Я замедлил шаг, делая вид, что ищу что-то в карманах. До меня долетали лишь обрывки фраз: «…сроки поджимают», «…нужны гарантии», «…слишком рискованно». Когда я проходил мимо, разговор резко оборвался. Мужчина в плаще быстро сел в машину и уехал, а Игорь, кивнув мне с каменным выражением лица, направился к подъезду.

– Неприятности? – спросил я, догоняя его у двери.

– Ничего особенного, – ответил он, не замедляя шага. – Старые рабочие вопросы.

– Вы ведь на пенсии, если я правильно понял? – я попытался завязать разговор, пользуясь моментом.

Игорь остановился на лестнице и посмотрел на меня с лёгким прищуром:

– Некоторые дела не заканчиваются с выходом на пенсию. Особенно если работал в органах.

– Так вы были… – я запнулся, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

– Следователем, – коротко ответил он. – Отдел особо тяжких преступлений. Двадцать семь лет выслуги.

Это объясняло многое – и его военную выправку, и настороженность, и привычку оценивающе смотреть на людей. Хотя шрам на лице по-прежнему вызывал вопросы – не часто следователи получают такие боевые отметины.

Глава 3. Не тот, кем кажется

Мы сидели на кухне – самом нейтральном месте в нашей коммуналке. Ирина нервно крутила в руках чашку с чаем, которого она даже не пригубила. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, барабаня по карнизу и создавая фоновый шум, который делал наш разговор ещё более конфиденциальным.

– Я не та, за кого себя выдаю, – начала Ирина, понизив голос до шёпота. – И Игорь тоже.

Я молча ждал продолжения, чувствуя, как внутри нарастает смесь тревоги и любопытства.

– Я не просто маркетолог из соседнего подъезда, – она глубоко вздохнула. – Я журналист. Расследователь. Работаю под прикрытием, чтобы собрать материал для статьи.

– Статьи о чём? – спросил я, начиная догадываться, куда ведёт разговор.

Ирина огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то, хотя кухня была пуста:

– О бывших сотрудниках спецподразделений, которые после выхода на пенсию берутся за… частные заказы. Особого рода заказы, если ты понимаешь, о чём я.

– Ты хочешь сказать, что Игорь – наёмный убийца? – я невольно усмехнулся, настолько абсурдным казалось это предположение. – Ирина, ты слишком много смотришь триллеров.

Она не улыбнулась в ответ:

– Я не утверждаю, что он убийца. Я говорю, что он один из тех, кто выполняет деликатные поручения для людей, готовых за это платить. Консультации по безопасности, слежка, запугивание конкурентов, добывание информации… методами, которые не всегда соответствуют закону.

– И откуда такие сведения? – я всё ещё был настроен скептически.

– У меня есть источник, – Ирина подалась вперёд. – Бывший коллега Игоря. Он рассказал, что Игорь Васильевич Крайнов – так его полное имя – действительно был следователем. Одним из лучших. Специализировался на раскрытии заказных убийств. А потом… что-то пошло не так. Крупное дело, громкий скандал, увольнение «по собственному желанию». После этого он исчез из поля зрения на несколько лет, а когда появился – стал работать на другой стороне.

Я вспомнил холодный, оценивающий взгляд Игоря, его военную выправку, шрамы на руках, резиновые перчатки и странный запах из комнаты…

– Допустим, – медленно сказал я. – Но почему он здесь? В этом старом доме без удобств, который большинство людей обходят стороной?

– Вот этого я пока не знаю, – призналась Ирина. – Но явно не из-за любви к высоким потолкам. Мой источник говорит, что Игорь мог взять какой-то особо сложный заказ. Что-то, требующее залечь на дно в неприметном месте.

– И ты думаешь, нападение сегодня связано с этим?

Ирина кивнула:

– Почти уверена. Это не случайное ограбление – это предупреждение. Или попытка устранения. Возможно, конкуренты. Или те, кого он преследует. Или те, кто преследует его.

Я откинулся на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное. Если хотя бы часть из этого правда, то мы все в доме могли оказаться втянутыми в нечто очень опасное.

– И что ты собираешься делать с этой информацией? – спросил я.

– Продолжать расследование, – твёрдо ответила Ирина. – Это может стать сенсационным материалом. Бывшие силовики, выполняющие грязную работу для бизнесменов и политиков – общество должно знать об этом.

– А если ты ошибаешься? Если Игорь просто бывший следователь на пенсии, который хочет пожить тихо и спокойно?

Ирина покачала головой:

– Ты же сам видишь, что с ним что-то не так. Тайные встречи, странные звонки, резиновые перчатки… И теперь это нападение. И его внезапное исчезновение, несмотря на серьёзную травму головы. Обычные пенсионеры так себя не ведут.

В её словах была логика, и всё же что-то меня смущало. Возможно, профессиональное любопытство писателя, привыкшего искать в людях неожиданные повороты и скрытые мотивы.

– Предположим, ты права, – сказал я. – Но почему ты рассказываешь всё это мне?

Ирина немного смутилась:

– Потому что мне нужна помощь. Ты живёшь рядом с ним, видишь его каждый день. Ты мог бы… наблюдать. Рассказывать мне о его передвижениях, посетителях, разговорах. Это чисто информационная помощь, ничего противозаконного.

– Ты просишь меня шпионить за соседом? – я не смог скрыть удивления.

– Не шпионить, а наблюдать, – поправила Ирина. – Ради журналистского расследования. Это же почти как материал для твоего будущего романа, разве нет? Реальная история с загадочным персонажем.

Она знала, на какие кнопки нажимать. Мысль о том, что эта странная ситуация могла бы стать основой для захватывающей книги, была соблазнительной. К тому же, если Игорь действительно опасен, разве не лучше знать о его действиях как можно больше?

– Я подумаю, – ответил я. – Но сначала хочу сам поговорить с ним. Когда он вернётся.

– Будь осторожен, – Ирина положила свою руку на мою. – Если я права, он не тот человек, с которым стоит откровенничать.

После её ухода я вернулся к своей работе, но никак не мог сосредоточиться. Слова Ирины крутились в голове, накладываясь на собственные наблюдения и порождая десятки версий и предположений. Я то склонялся к тому, что она преувеличивает и видит заговоры там, где их нет, то вдруг вспоминал какую-нибудь странность в поведении Игоря, и мысли снова начинали идти по кругу.