Последняя битва

Дождь

Крупные капли дождя бьются о чёрную землю, разрывая её и превращая в грязное месиво. Рыцарь лежит в ней, утопая, раскинув руки и устремив взгляд на закрытое тучами небо. Капли бьют по впалым щетинистым щекам, морщинистому лбу, приоткрытым глазам. Сухие потрескавшиеся губы тяжело вдыхают пропитанный металлом воздух. Сквозная рана на животе обжигает болью. Острые края пробитого доспеха режут внутренности. Дышать становится всё тяжелее. Рыцарь смотрит в бесконечную тьму неба, засасывающее в себя, словно в болотный омут. Прикрыв глаза, он собирает последние силы, чтобы приподнять уголки губ. Воспоминания заполняют затуманенный болью разум…

***

Он сидит на покрытом мхом, колючем бревне. Длинные волосы, не скрытые шлемом, лезут в лицо, мешают обзору, но рыцарь не убирает их. Он смотрит на бьющийся в судорогах, трескучий огонь. В разные стороны отлетают искры, гаснут в воздухе и растворяются в растущей вокруг траве. Лёгкий порыв воздуха колышет волосы и сбивает ритм пламени. Безучастным, потухшим взглядом он следит за танцем огня, давно потерявшись в глубинах своих мыслей. И даже звук тяжёлых шагов рядом не заставляет его обернуться.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – говорит пришедший.

Рыцарь не отвечает. Он лишь чуть скашивает взгляд, затем возвращает его на костёр и кивает.

– Когда ты прекратишь всё это? Неужели тебе не надоело? Неужели ты не понимаешь, что пора остановиться?

Рыцарь пропускает слова друга мимо ушей. Он берёт ветку, начиная перемешивать угли в костре. Весь его вид говорит о том, что к диалогу он не расположен. Второй мужчина вздыхает и поднимает уставший взгляд в небо.

– Остановись, – просит он. – Ты уже победил всех, кого можно было. Возьми перерыв. Подлечись. Ты выглядишь будто живой скелет!

– Завтра последняя битва… – наконец подаёт голос рыцарь.

Голос сухой и безжизненный. Голос мертвеца.

– Ты говоришь это последние десять лет! – криком прерывает его друг. – Кому ты врёшь?!

Испуганные птицы срываются с ветвей.

Рыцарь встаёт. Несколько мгновений он смотрит на огонь, затем берёт свой шлем и уходит. Друг, провожая взглядом удаляющуюся спину в потёртых доспехах, спрашивает:

– Ты хоть помнишь, зачем всё это делаешь?

Рыцарь останавливается. Его тёмная безмолвная фигура на фоне зелёной листвы выглядит неуместно. Словно огромный одинокий камень, забывший себя в глубине леса. Ответа рыцарь не даёт. Даже не обернувшись, он продолжает свой путь, в конце концов скрываясь между деревьями.

Да хранит меня…

***

Дождь усиливается, всё сильнее закапывая его в мерзкую, вонючую землю. Улыбка всё также украшает серое, изуродованное временем и постоянными битвами лицо. Он вспоминает вопрос друга, оставленный тогда без ответа:

«Нет», – даёт он слишком поздний ответ. – «Я не помню».

Дождь прекращается. Из-за туч пугливо выглядывает тонкий солнечный луч. Затем ещё один и ещё. Они освещают пропитавшуюся кровью землю, старые доспехи, жуткую рану и, наконец, бледное худое лицо с застывшей навек улыбкой.