Последняя битва Генералиссимуса Сталина

Последняя битва генералиссимуса Сталина

Последняя битва Генералиссимуса Сталина

Глава 1

За стенами Кремля среднерусская природа, порадовав глаз красками весны и лета, готовилась к зимней спячке. Пришел октябрь, то и дело проливающийся моросью дождей. Московская погода ныне ничем ни обрадовала, ни удивила. Низкие осенние тучи висели над землей почти постоянно, отчего не хотелось  выходить на улицу.

Но все это было за пределами Кремля. А здесь, за надежными стенами, за широкими портьерами стояла тихая спокойная атмосфера, одинаковая в любую погоду за окном – будь то дожди или снега, тридцатиградусная жара, а то и просто немецкие танки в тридцати километрах от окраин столицы, как это уже произошло однажды.

Однако эта тишина была не умиротворяющая. Нет, она была деловой, нужной для напряженной работы руководства партии и правительства.

Он положил на стол любимую кривую трубку, которую сегодня не поднес ко рту, хотя несколько раз упорно разжигал, и раздраженно прошелся по своему кремлевскому кабинету. Трубка его успокаивала, и поэтому он постоянно держал ее под рукой, хотя в последнее годы курил очень мало – здоровье больше не позволяло.

Кабинет был большой, предназначенный для многолюдных заседаний. Порою здесь собиралось до двух десятков, а то и более человек - директоров предприятий, министров, дипломатов, военных, ловящих каждое его слово, которое определяло позицию фронтов, развитие целых отраслей экономики, судьбы миллионов людей. Иногда здесь спорили, нередко он выносил приговор, который потом облегали в форму решения суда. Здесь делалась история. Здесь строился социалистический строй.

Но сейчас стояли тишина и одиночество. Отсутствие людей – кирпичиков советского строя, ЕГО – ТОВАРИЩА СТАЛИНА - строя заставляло чувствовать себя как-то не в своей тарелке – он привык быть на людях, пусть немногих – многолюдье тоже выводило из себя, - но на людях, послушных, деловитых, энергичных. Сейчас же не было никого, если не считать охраны и вечного Поскребышева в приемной.

Он вспомнил, чем вызвано отсутствие очередных посетителей и нахмурился, почувствовав себя в ловушке. Какое уж там заседание, раз такие события. Он – вождь могучего государства, разгромившего фашистов, чье слово с трепетом ловят во всем мире, вынужден прятаться в Кремле от коварных и неуловимых врагов. Позор!

Совсем недавно было по-другому. Под его руководством сломили Гитлера. Уж какой сильной не была Фашистская Германия, победили. Немцы под Москвой стояли. Тогда он не прятался от каждого, видя в любом человеке, даже охраннике убийцу. И вот через семь лет после победы приходится начинать все по-новому. Враги внешние, враги внутренние. И по-прежнему он один. Исполнителей много, соратников нет.

Начиналось все очень просто и совсем с другого, - ожидаемого им в последний год столкновения среди его приближенных. И когда после войны обострилась грызня в Политбюро между его членами, он воспринял ее с полной серьезностью, как крупную, но не смертельную опасность. Возрадовались победе, возомнили о себе невесть что. Требовалось провести филигранную предупредительную работу и поставить всех на место – кого обратно на свой прежний пост, кого в гроб.

Ладно бы еще военные возрадовались, те понятно. Победили все же с его помощью. Но и штатские обвешались орденами полководцев – Суворова I степени, Кутузова I степени, надели погоны генералов и маршалов и потребовали похвалы и еще больших наград. И он видел, они готовы не только спихивать друг друга с лакомых постов, уже нацелились и его заменить, встать во главе победоносной страны. Глупцы, не понимают, что вместо одного врага появляется другой. Проклятые империалисты только и ждут, когда стран ослабнет, чтобы обрушить социалистический строй.

С этими он разобрался. Берия, Маленков, их присные на местах наркомов, секретарей обкомов ... Смотрят вроде бы подобострастно, но уже нагловато.

Придавил. Щелкнул и все рухнуло. Пальцами только повел. Для Маленкова и Берия он приготовил Авиационное дело. Сын Василий сообщил, а конструктор Яковлев обосновал технически получившуюся картину ухудшившегося выпуска самолетов. Может и в самом деле, с самолетами стало  плохо, он не настолько хорошо их знает, чтобы в каждый винтик вникать. Главное, что он изрядно поддал Маленкову и Берия по лбу и заставил их отступить. Притихли, поганцы.

Сталин хмыкнул, представив виноватые лица двух приятелей, каявшихся перед ним.

В декабре 1945 года Берия он освободил от должности народного комиссара внутренних дел, которую Лаврентий занимал с 1938 года. Теперь он курировал органы безопасности, если только это впрямую касалось его основной работы, в основном же руководил Специальным комитетом по проблеме номер 1 — атомной бомбе и топливо‑энергетическим комплексом. А в остальном в МВД и МГБ пришли другие люди. НЕ ЕГО люди.