Последняя из рода Энтаров

Пролог

Фигуры в черных плащах появились перед рассветом, когда робкие лучи восходящего солнца едва очертили контуры застывшего мира. Их силуэты растворялись в предрассветной мгле, словно призраки, материализовавшиеся из ночного кошмара. Они двигались практически бесшумно, как хищники на охоте, быстро пересекая заиндевевший двор, проходя мимо спящей стражи, чьи размеренные вздохи растворялись в морозном воздухе.

Минуя просторный зал с гобеленами, на которых тускло поблескивали золотые нити древних гербов, они безжалостно убили прикорнувшего у почти погасшего камина старого слугу, что верой и правдой служил господам более сорока лет. Его морщинистое лицо так и осталось безмятежным — он не успел понять, что произошло. Тенью проскользнули по темному коридору, где факелы давно догорели, оставляя лишь слабый запах смолы, и ворвались в первые покои...

Спустя полчаса наемники, небрежно бросив к ногам предателя тяжелый кожаный мешок с монетами, звук которых казался похоронным звоном для древнего рода, так же тихо исчезли в предрассветном полумраке. А через минуту за их спинами разгорелось пламя, которое словно голодный зверь набросилось на замок некогда почитаемого и сильного рода Энтаров. Огненные языки жадно лизали каменные стены, взбирались по башням, пожирая вековые деревянные перекрытия, превращая величественное родовое гнездо в погребальный костер…

Глава 1

Пробуждение было не из приятных. В голове гудело так, будто по железному тазу ударили молотом, а эхо все никак не затихало, отдаваясь болезненной пульсацией в висках. Во рту стоял металлический привкус крови, распухшую губу и рассеченную бровь нещадно саднило, а живот пылал, так словно кто-то развел там костер.

Попытка перевернуться на бок не увенчалась успехом — чьи-то сильные, шершавые от мозолей руки придержали мои плечи, не позволив пошевелиться, а тихий, незнакомый голос предупреждающе зашипел. От этого шепота по моей спине тотчас поползли мурашки, а на лбу проступила холодная испарина.

Медленно открыв глаза, первым, кого я увидела, был склонившийся надо мной мужчина с перекошенным зверским лицом, напоминающим маску демона. Икнув от страха и тотчас позабыв, как дышать, я с испугом смотрела на загорелое до темно-коричневого цвета, изрешеченное глубокими морщинами и белесыми шрамами лицо, боясь пошевелиться. Его глаза, похожие на две темные бездны, неотрывно следили за каждым моим движением. Но каково было моё изумление, когда этот страшный до дрожи в коленях воин неожиданно ласково проворковал:

— Пчелка моя, здорово они нас сегодня потрепали. Ничего, старик Харди тебя подлатает.

— Что, Мел, всё-таки свалилась? И меня гад исподтишка достал, но Бард его вырубил, — донесся хриплый, словно карканье ворона, голос справа. С левой стороны кто-то надрывно закашлялся, издав влажный булькающий звук, и вскоре — затих, оставив после себя гнетущую тишину.

— Гадар ушел, — глухим, будто из-под земли, голосом проговорил все еще возвышающийся надо мной мужчина. Его широкие плечи поникли, а в глазах промелькнула тень невыразимой скорби. — Славным был воином…

Спустя час меня бережно уложили на телегу, застеленную соломой и чистыми тряпками. Рядом со мной разместили еще несколько раненых, как оказалось, моих соратников по отряду наемников. Из обрывков чужих разговоров в моей голове постепенно начала складываться картина произошедшего: мы сопровождали торговый караван, когда на нас напали разбойники. Мы отбились, но заплатили за победу высокую цену — Гадар был не единственным, кого мы потеряли в той схватке.

Теперь, когда туман в голове немного рассеялся, я начала вспоминать детали боя. Разбойники напали на рассвете, когда караван проходил через узкое ущелье. Они выскочили из-за скал, словно демоны из разлома — не меньше трех десятков головорезов. Я помнила, как выхватила меч, как крикнула предупреждение. Первого бандита я сразила почти машинально — отточенное движение, и клинок вошел под ребра. Второй оказался опытнее, его удар я едва успела отбить, но третий, зашедший сбоку, достал меня своим кинжалом. Удар пришелся в живот, и только крепкая кожаная броня спасла меня от смертельной раны...

— Мел, выпей, — прервал мои воспоминания участливый голос Харди-лекаря, а вскоре моих разбитых губ коснулось что-то холодное — глиняная чаша с горьковатым отваром, от которого пахло полынью и еще какими-то незнакомыми травами.

— Эй! Харди! Как там Бор? — окликнул лекаря мой сосед, со стоном чуть приподнимаясь на локте. — Видели бы вы, как он отбил удар... грязный гоблин отлетел на добрых три метра. Если бы не подлый удар секирой, Бор бы и второго порешил.

— Ушел к эланам Бор, — чуть помедлив, ответил лекарь. Его морщинистое лицо на мгновение стало еще старше, а в глазах промелькнула тень скорби. Поправив сползшую со лба одного из наемников окровавленную повязку, он быстро ретировался, словно пытаясь скрыть свою печаль.

— Эля выпьет, да девок помнет... всю дорогу об этом грезил, — глухим голосом пробормотал мужчина, откидываясь на спину. На его щеках блеснули слезы, которые он даже не пытался скрыть.

Телега тем временем медленно тащилась по разбитой дороге, ее колеса то и дело проваливались в глубокие колеи, и каждый толчок отдавался острой болью во всем теле. Солнце нещадно палило, пыль, поднимаемая копытами лошадей, оседала на губах горьким налетом. Стараясь отвлечься от пульсирующей боли в животе, я прислушивалась к чужим разговорам. Мои товарищи, те, кто мог говорить, хвастались своими подвигами в бою: кто скольких врагов уложил, кто какой удар отразил. Их голоса, хриплые от жажды и усталости, сливались с поскрипыванием колес и цоканьем копыт. Я же продолжала хранить молчание, лихорадочно пытаясь собрать воедино осколки своей памяти.

Странное дело — я помнила этих людей, их загрубевшие от меча ладони и покрытые шрамами лица, но как будто смотрела на них чужими глазами, словно через мутное стекло. В голове крутились обрывки воспоминаний: тренировки с мечом до ломоты в мышцах, долгие переходы под палящим солнцем и проливным дождем, привалы у костра, и сон под открытым звездным небом. Но самым пугающим было то, что я отчетливо помнила совсем другую жизнь. Помнила, как выходила из офиса поздним вечером, щурясь от яркого света фонарей, помнила экран компьютера с мерцающими цифрами, телефон, вибрирующий от бесконечных сообщений, автомобили на запруженных улицах. Как такое возможно? В какой момент я перенеслась из современного мира в это средневековье, где главное оружие — мечи и луки, а транспорт — лошади да телеги, где вместо запаха бензина воздух пропитан ароматом трав и конского пота…

К ночи мы добрались до таверны «Пьяный гоблин» — приземистого двухэтажного здания из потемневших от времени бревен. Его окружал частокол из заостренных кольев, а перед входом висел фонарь, разгонявший сумерки тусклым желтым светом.

Едва мы толкнули тяжелые ворота, на которых был глубоко выбит древний знак защиты от демонов Нижнего мира, как из здания выскочил грузный хозяин. Его красный нос, испещренный сетью лопнувших капилляров, напоминал перезрелую сливу, а затертый кожаный фартук был заляпан винными пятнами.

— Боги милостивые, опять раненые! — всплеснул пухлыми руками мужчина, окидывая нашу измотанную процессию встревоженным взором. — Что ж такое на большаке-то творится? Третий раз за неделю!

— Разбойники совсем озверели, Торм, — ответил Базил — мой отец, бережно поддерживая меня под руку. — Нам бы комнаты и горячей воды.

Глава 2

Утром Харди сменил повязки и строго-настрого запретил мне вставать. Седая борода, заплетенная в две косички, слегка подрагивала, когда он ворчал о том, что торговец, рассчитавшись с отрядом за службу, ушел со своим караваном вглубь города, оставив раненных на попечение лекаря, не заплатив тому и мадра.

— Неделю минимум вам всем отлеживаться, — бурчал Харди, осторожно смазывая мои раны какой-то пахучей мазью. От её резкого травяного духа, напоминающего смесь полыни и болотных трав, слезились глаза. А зеленоватая субстанция чуть светилась в полумраке комнаты, оставляя на коже прохладное покалывание. — Вот только попробуй ослушаться, привяжу тебя к кровати. И не посмотрю, что ты дочь Базила.

— Вот еще, из-за какой-то царапины, — хмыкнула, стараясь подражать манере наемницы. Я сделала большой глоток уже остывшего отвара, за глиняной кружкой, покрытой мелкими трещинками, пытаясь скрыть искривленные от боли губы.

— Мазь тота хороша, Базил отвалил за нее немало золотых монет торговцу с востока, но даже она не всесильна, — предупредил Харди, завершая процедуру перевязки.

— Как там... наши? — чуть запнувшись, спросила, не скрывая облегчения и поспешно пряча оголенный живот под шерстяным одеялом. Этот жест не укрылся от внимательного взгляда лекаря, и его брови едва заметно сдвинулись в удивлении.

— Никто к эланам за эту ночь не ушел, и то хорошо, — ответил Харди, убирая в потертую кожаную сумку свой лекарский инвентарь. — Те, кто ходить могут, элем балуются да девок портят. Гор — дурная голова, на одной ноге прискакал, монеты прохиндею трактирщику горстями сыплет, вино заморское потребовал подать.

— На неделю хоть вырученных за работу монет хватит? — спросила, внимательно наблюдая за выверенными движениями лекаря.

— Если Базил не вмешается, за три дня растратят, — усмехнулся Харди, и в его глазах промелькнуло понимание — такова уж доля наемника. Впрочем, он тоже все свое жалование оставлял в трактирах и прочих питейных заведениях.

Вся жизнь наемников состояла из опасной работы — сопровождения торговых караванов и шумного празднования ее завершения, до тех пор, пока монеты не закончатся. А после снова наем и тяжелая дорога... И сейчас я не была уверена, что мне хотелось бы так «весело» жить. Что-то внутри меня, противилось такому бесшабашному существованию…

На пятый день моего затворничества и соблюдения предписаний лекаря я поняла, что больше не могу находиться в четырех стенах. Тело, привыкшее к постоянному движению, ныло от безделья, а голова распухла от противоречивых воспоминаний. Дождавшись, пока Харди и Базил отправятся пополнять запасы лекарских настоек, я оделась и выскользнула из таверны.

Древний город Карстон раскинулся по обе стороны реки Серебрянки, чьи воды, отражая солнечные лучи, казались расплавленным металлом. Два берега соединял массивный горбатый мост, сложенный из серого гранита, отполированного за века тысячами ног до глянцевого блеска. Его каменные перила украшала искусная резьба — драконы и морские девы, чьи очертания от времени стали едва различимы.

Улицы, вымощенные серым известняком, извивались между домами, неспешно поднимаясь от оживленного порта к просторной центральной площади. Вдоль них теснились двух- и трехэтажные дома с остроконечными крышами, крытыми красной черепицей.

Первые этажи домов занимали многочисленные лавки и магазинчики. Пекарня наполняла улицу одурманивающим ароматом свежеиспеченного хлеба и сладкой. По соседству расположилась бакалейная лавка, где с потолочных балок свисали связки пряных трав и сушеных грибов, а на полках теснились глиняные горшочки с заморскими специями и диковинными сладостями.

В лавке травника чьи окна были затенены раскидистым плющом, на полках стояли бесчисленные склянки и банки с целебными настойками. Воздух здесь был напоен ароматами сушеных трав, а в дальнем углу мерцал большой бутыль с остатками гоблинской горилки.

Неспешно прогуливаясь вдоль торговых рядов, я заглядывала в каждую лавку, с удивлением обнаруживая причудливое смешение знакомых и совершенно диковинных вещей. В лавке тканей шелка переливались всеми оттенками радуги, напоминая мне о модных бутиках другого мира, но рядом с ними лежали совершенно незнакомые материалы — воздушная паутинка с серебристым отливом и ткань, меняющая цвет от прикосновения.

Ювелирная лавка притягивала взгляд витринами, где драгоценности мерцали в лучах полуденного солнца. Массивные серебряные браслеты с рунической вязью соседствовали с изящными золотыми цепочками, похожими на те, что я носила в офис. А между ними поблескивали странные амулеты из неизвестного мне металла, испускающие едва заметное голубоватое сияние.

В лавке письменных принадлежностей я с трепетом погладила пергаментные свитки, чья шероховатая поверхность так отличалась от привычной офисной бумаги. Перья для письма, чернильницы из цветного стекла и сургучные печати выглядели одновременно архаично и элегантно. В дальнем углу приметила что-то похожее на авторучку, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это магический артефакт для создания светящихся надписей.

Оружейная лавка заставила мое сердце забиться чаще — и не только от воспоминаний недавнего боя. Начищенные клинки всех размеров и форм были развешаны по стенам, словно произведения искусства. Мой внутренний воин безошибочно определял качество закалки по узору на лезвиях, в то время как память офисного работника удивлялась, как естественно ощущается тяжесть меча в руке.

Особенно долго я задержалась возле лавки алхимика, где на полках теснились бутылочки и склянки всех форм и размеров. Некоторые зелья пузырились и меняли цвет, другие испускали разноцветные искры или легкий дымок. Часть названий на этикетках казалась знакомой — экстракты трав и настойки, другие же были написаны на неизвестном языке, а некоторые склянки и вовсе сияли изнутри загадочным светом…

По мере приближения к центру города улицы становились шире, а дома — богаче и внушительнее. Здесь возвышались роскошные особняки лэрдов и кирфов, окруженные коваными оградами тонкой работы, за которыми виднелись ухоженные сады. Витражные окна особняков сверкали разноцветными стеклами, а резные карнизы и наличники рассказывали истории о древних героях и забытых богах.

Глава 3

Возвращаясь с площади, я не могла отделаться от ощущения чужого взгляда. Оно появилось почти сразу, как только я свернула с оживленной улицы, в более узкий переулок. Несколько раз я резко оборачивалась, рука инстинктивно тянулась к рукояти меча на поясе, но видела лишь спешащих по своим делам горожан. Никто не выглядел подозрительно, никто не следил за мной... но чутье кричало об опасности.

Я начала петлять по узким улочкам, сворачивая то вправо, то влево. Навыки подсказывали проверенный способ — зайти в лавку и понаблюдать за улицей через витрину. А воинские инстинкты твердили, что нужно уходить с людных улиц, где любой прохожий может оказаться врагом.

Когда впереди показался старый заброшенный дом с покосившимися воротами, покрытыми облупившейся краской и паутиной трещин, сердце вдруг едва не выпрыгнуло из груди, а недавняя рана в боку отозвалась тупой болью. Я на секунду замерла, настороженно прислушиваясь, почувствовала, как по спине пробежал холодок...

Они появились словно из ниоткуда — трое крепко сложенных мужчин в темных плащах с глубокими капюшонами, отбрасывающими тень на их лица. Двигались они слаженно, профессионально — не обычные разбойники, промышляющие на городских улицах, а обученные бойцы. И судя по тому, как уверенно они держали оружие — короткие дубинки из темного дерева с металлическими набалдашниками, а не привычные для этих мест клинки — им я была нужна живой.

— Не дергайся, красавица, — прошипел один из них, глумливо скалясь и небрежно перекидывая дубинку из руки в руку, словно демонстрируя свое мастерство.

— Хм... — усмехнулся второй, поигрывая массивным кастетом на пальцах, а третий, самый высокий из них, молча шагнул в мою сторону, сжимая дубинку с профессиональной хваткой бывалого воина.

Мое тело среагировало быстрее разума, подчиняясь выработанным рефлексам наемника. Отскочив к стене, я выхватила меч и клинок тотчас привычно лег в ладонь, словно был её продолжением.

Первый нападавший бросился вперед, целя дубинкой в голову, но я ушла перекатом вправо, оказавшись за его спиной. Удар рукоятью меча по затылку — и он рухнул, даже не вскрикнув.

Двое оставшихся разделились, пытаясь зажать меня с двух сторон. Умно, но... Я позволила правому приблизиться, делая вид, что не замечаю левого. В последний момент резко присела, пропуская над головой свистнувшую дубинку, и с разворота полоснула мечом по ногам подкравшегося слева. Он вскрикнул, теряя равновесие, а я уже крутанулась обратно, встречая атаку последнего противника.

Он оказался хорош — успел блокировать мой удар дубинкой и даже провести контратаку. Я едва успела отклониться, чувствуя, как дубинка чиркнула по плечу. В глазах потемнело от боли, но эта боль словно выключила все лишние мысли. Осталась только холодная ярость и отточенные годами тренировок движения.

Финт, обманный выпад, разворот... Противник купился на ложный маневр, на мгновение раскрылся, и мой клинок чиркнул по его предплечью, и дубинка выпала из его ослабевших пальцев. Следующий удар рукоятью в висок отправил его в беспамятство.

Раненный в ногу все еще пытался подняться, зажимая рассеченное бедро. И я резко ударила его ногой в челюсть, чувствуя, как внутри меня расплывается холодное удовлетворение от чистой победы. Но следом внезапно накатил страх — не от боя, а от того, насколько естественными были эти движения, насколько правильным казалось убивать и калечить.

Попятившись, я развернулась и побежала прочь, не обращая внимания на пульсирующую боль в боку и плече. И только у самой таверны перешла на шаг, пытаясь отдышаться. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая стены домов в теплые янтарные тона. А из открытых окон «Пьяного гоблина» привычно доносились звуки лютни и нестройное пение подвыпивших посетителей…

Таверна, как всегда, была погружена в полумрак — пламя оплывших свечей в потемневших бронзовых шандалах отбрасывало причудливые тени на закопченные бревенчатые стены. Воздух был пропитан знакомыми ароматами — кислой брагой, сладковатым дымом трубочного зелья и подгоревшим мясом с кухни. В этот поздний час непривычная тишина окутывала помещение — большинство наших уже поднялись в свои комнаты в компании сговорчивых девиц.

И лишь Базил остался у погасающего очага, устроившись за дальним дубовым столом. Он медленно потягивал хмельной напиток из видавшей виды кружки, погруженный в свои мысли. Отсветы тлеющих углей подчеркивали глубокие борозды морщин на его суровом лице, придавая ему сходство с древней статуей, хранящей множество тайн. Но едва, увидев меня и заметив, как я прижимаю руку к плечу, он мгновенно подобрался, словно матерый волк, почуявший опасность.

— Проклятье! Что случилось, пчелка? — встревоженно воскликнул отец, рывком поднимаясь с лавки. Кружка, опрокинутая его резким движением, с глухим стуком упала на пол, разливая остатки эля по щербатым доскам. Его обычно спокойное лицо исказилось тревогой, а в серых глазах промелькнул страх. Не дожидаясь моего ответа, он гаркнул так, что пламя свечей дрогнуло. — Харди! Тащи свою сумку!

— Чего горло дер... — начал было лекарь, сбегая по ступеням скрипящей лестницы, но осекся, увидев меня. На его груди распахнутая льняная рубаха обнажала крепкое тело бывалого воина, испещренное сетью старых шрамов. Седые волосы были встрепаны, а на небритой щеке ярким алым пятном выделялся след от помады какой-то трактирной девицы. Мгновение и его хмельной взгляд стал острым и цепким. — Мел! Как тебя угораздило?!

— Кхм... кому-то я в этом городе оказывается очень нужна, — усмехнулась, морщась от жжения целебной настойки. И пока лекарь обрабатывал мои раны, я рассказала о странном незнакомце на площади и о нападении в переулке. С каждым моим словом лицо Базила становилось все мрачнее, глубокие морщины прорезались резче в тусклом свете свечей, а в потемневших глазах появилось что-то тревожное, почти испуганное — выражение, которого я никогда раньше не видела у этого бесстрашного воина. Его широкие плечи напряглись, словно перед броском, а пальцы, лежащие на столе, сжались в кулак так, что побелели костяшки.

Глава 4

— Я не враг вам, — произнес незнакомец спокойным, медленно поднимая руки в примирительном жесте. Он даже не удостоил взглядом Базила и Харди, которые синхронно выхватили мечи из ножен. Его темные глаза, подобные двум бездонным колодцам, были прикованы к моему лицу, а побледневшие губы едва прошептали слышно: — Великие боги... Ты невероятно похожа на Герви...

— Кто вы? И что вам от меня нужно? — потребовала я, демонстративно положив ладонь на украшенную серебром рукоять своего меча.

— Я друг, старый друг вашего отца... лэрда Герви Энтара. Он однажды спас мне жизнь... — голос незнакомца дрогнул.

— Друг? — усмехнулась, многозначительным взглядом окинув замерших у дверей таверны стражей. — Разве не вы отправили тех головорезов, что напали на меня на окраине города?

— Что?! Нет, я... — незнакомец с жаром возразил, а его глаза загорелись тревожным огнем. — Значит, тебя узнал не только я. В Карстон уже прибыли главы родов и его величество. Завтра день Единства, и все соберутся у Арки Истины... — он порывисто шагнул вперед, не обращая внимания на предостерегающе поднятые мечи наемников. — Позволь взглянуть на твое правое плечо. Там должно быть клеймо... магическая метка рода Энтаров.

Я машинально потянулась к правому плечу, где под тонкой тканью рубашки скрывался странный шрам в форме полумесяца. Метка, которая была со мной, кажется, всю жизнь, порой мерцала серебристым светом в полнолуние, но никто, кроме меня, этого не замечал. Сейчас же она едва заметно покалывала, словно отзываясь на слова незнакомца. Но я не спешила обнажать плечо. Вместо этого вскинула голову, и прямо посмотрев в глаза мужчине, чеканя каждое слово, произнесла:

— С какой кстати?

— Я должен убедиться... должен знать, что... — отрывисто заговорил незнакомец. В его темных глазах заблестели непрошеные слезы, а холеное лицо, изрезанное едва заметными морщинами, внезапно осунулось и постарело, словно на него разом обрушился груз прожитых лет. — Должен вернуть долг. Я не успел...

— Вы мне ничего не должны, — твердо ответила, внутренне напрягаясь. Звериное чутье, никогда меня не подводившее, сейчас буквально кричало об опасности. Воздух словно загустел от напряжения, а в тенях за спиной незнакомца мне мерещилось движение. — И если вы друг, как только что сообщили, дайте мне и моим людям уйти.

— Это невозможно... не теперь, — пробормотал незнакомец, и в его голосе смешались отчаяние и решимость. Но вот он резко взмахнул рукой, а из его ладони вырвался ослепительный огненный луч, на мгновение озаривший всю таверну багровым светом. Магическое пламя с шипением коснулось моей рубахи, не причинив коже ни малейшего вреда и обнажая плечо с загадочным знаком.

— Жив... жив род Энтаров — глухо прошептал мужчина, и его шепот, пропитанный благоговейным трепетом, эхом разнесся по таверне.

В прокуренном зале тотчас повисла тяжелая, вязкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих в массивном каменном камине поленьев да приглушенным храпом пьяного посетителя, уснувшего в дальнем углу за пустой кружкой эля.

— Лэрд Авенир, к вашим услугам, — поспешно представился незнакомец и, чуть помедлив, продолжил, — род Энтаров... Их предательски убили. Всех до единого, как считалось до сегодняшнего дня. Никто не уцелел в ту кровавую ночь. Тебе необходимо вернуть родовые земли и привилегии. Восстановить попранную справедливость. Энтары испокон веков были верной опорой короны, а их родовой замок служил неприступным щитом на границе с Дикими землями.

— Кхм... — Харди, не отходивший от меня ни на шаг, тихо кашляну и недоверчиво покачал головой. Базил же, побелевший как полотно, едва слышно выругался, помянув рогатого демона и Нижний мир.

— Мне это не нужно, — отказалась, невольно морщась от пульсирующей боли в потревоженном плече. Старая рана, полученная в последней стычке с разбойниками, начала ныть в такт учащенному сердцебиению, а от терпкого запаха целебных настоек, которыми были пропитаны повязки, к горлу подступала тошнота. — Метка... это всего лишь один из множества шрамов. Обычные издержки ремесла наемника.

— У короля хранится родовой камень Энтаров — древний кулон, передающийся в семье от отца к старшему ребенку со времен основания королевства, — Авенир грустно улыбнулся, машинально поворачивая массивный перстень с тусклым самоцветом на указательном пальце. — Сильная магия, она безошибочно определит, течет ли в твоих жилах кровь этого древнего рода.

— Зачем мне это? — равнодушно спросила, тяжело привалившись к закопченной каменной стене таверны, чувствуя, как комната начинает плыть перед глазами от накопившейся усталости и водоворота безумных событий этого бесконечного дня. В затуманенном сознании, словно насмехаясь, всплыли призрачные образы из другой, такой спокойной и размеренной жизни: офисные коридоры, мерцающие экраны компьютеров, строгие деловые костюмы... Все это казалось теперь нереальным сном, далеким миражом из прошлой жизни, растаявшим в дымке воспоминаний.

— Потому что теперь, когда предатель узнал, что род жив, он сделает все, чтобы уничтожить последнюю каплю крови Энтаров, — в голосе лэрда зазвенела холодная ярость, а с точеного лица мгновенно исчезло всякое выражение придворной учтивости, обнажив железную волю воина. — Сегодня тебе улыбнулась удача — они не ожидали, что простая наемница сможет дать достойный отпор. Но в следующий раз убийц будет больше, и они подготовятся. Только подтвердив свою принадлежность к древнему роду перед лицом короля, ты окажешься под защитой его священного слова.

— Если верить вашим словам, моим родителям это не помогло, — хмыкнула, чувствуя, как внутри поднимается глухое раздражение, смешанное с горечью. — Королевское слово не уберегло их от клинков убийц.

— То были изменники, продавшие честь за золото. Они подло пробрались в замок под покровом ночи, — воскликнул Авенир, с такой силой сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев, а перстень с темным камнем глубоко впился в плоть. — А тебя, без роду и племени...

Глава 5

— Собираемся, — коротко бросил Базил, стоило лэрду Авениру и страже покинуть таверну. — До рассвета нам нужно уйти подальше отсюда.

— А этот… — замялся Харди, покосившись в мою сторону, — он сказал — наша Мел из древнего рода Энтаров…

— Мало ли что сказал этот слизняк! — оборвал его Базил, сердито насупившись, — веры ему нет, поди сам и приказал схватить мою Мел! А как она его прихлебаям наподдавала, так приперся сам и нагородил с гору Зорт!

Я промолчала. Часть меня была согласна с отцом. Лэрду Аверину доверять нельзя, слишком мужчина был настойчив, а причина — вернуть долг девице, которую он видел впервые, была довольно глупа. Но вторая я сомневалась, что мне так просто дадут уйти из города, однако крохотная надежда, что нам все же удастся пересечь границу Дибар до того, как нас настигнут, оставалась. И как это не странно, но мы обе не желали участвовать в сомнительной игре незнакомца…

Сборы были недолгими — наемники привыкли уходить быстро и налегке. Через полчаса небольшой отряд уже покидал спящий город через западные ворота. И пока они не скрылись из виду, многие из нас не прекращали озираться, ожидая преследования. Но горизонт был чист, звуки ночи не нарушали посторонние шорохи, и люди немного расслабились.

Наконец, ночь постепенно отступила, освобождая место робкому рассвету. Небо на востоке начало бледнеть, окрашиваясь нежно-розовыми красками. И Базил, ехавший впереди, поднял руку, призывая отряд остановиться.

— Привал, — скомандовал мужчина, указывая на маленькую рощицу у дороги. — Час отдыха, не больше.

Лагерь разбили быстро и слаженно — годы совместных походов научили каждого своему делу. Кто-то занялся лошадьми, кто-то собирал хворост для костра. Харди, кряхтя, достал свою неизменную сумку с лекарствами, намереваясь проверить раненых.

— Как плечо? — спросил лекарь, когда до меня дошла очередь.

— Бывало и хуже, — отмахнулась, хотя рана действительно ныла при каждом движении.

— Ты думаешь лэрд сказал о тебе правду? — чуть помедлив, проговорил лекарь, с опаской покосившись на Базила.

— Не знаю, — неопределенно ответила, подбрасывая в костер несколько сухих веток. Пламя тотчас ярко вспыхнуло, отгоняя утренний холод и остатки ночных теней. Над огнем уже висел котелок с похлебкой, распространяя аппетитный аромат. Но даже в этой привычной походной обстановке чувствовалось напряжение — наемники говорили тихо, то и дело поглядывая на темнеющий за нашими спинами лес.

— Что думаешь об этом лэрде? — тихо спросил подсевший ко мне Корх, протягивая кружку с горячим отваром.

— Кхм… не знаю. Но что-то здесь не так, — усмехнулась, но честно ответила я, грея озябшие пальцы о теплые глиняные бока кружки. Похоже, всех в отряде интересовал лишь этот вопрос, и только сурово сдвинутые брови Базила до поры до времени невольно заставляли наемников не заговаривать со мной об этом.

— Еще бы, — хмыкнул Брондар, присаживаясь с другой стороны. Его изрубцованное шрамами лицо в отблесках костра казалось вырезанным из темного дерева. — Древний род, наследница... Больно уж вовремя он объявился.

Я молча кивнула, чувствуя, как внутри растет смутное беспокойство. Что-то постоянно ускользало от понимания, и дело было не только в странной истории с родом Энтаров…

С первыми лучами солнца мы снова тронулись в путь. Дорога петляла между холмами, поросшими высокой травой, в которой мелькали яркие пятна полевых цветов. Но даже эта мирная картина не могла развеять гнетущего ощущения опасности.

Я то и дело оборачивалась, высматривая признаки погони. Несколько раз мне казалось, что среди деревьев маячат чьи-то тени, но, возможно, это была всего лишь игра света и воображения. Хотя судя по напряженным лицам остальных наемников, не я одна чувствовала чужое присутствие.

К полудню второго дня нашего пути небо затянули тяжелые свинцовые тучи. Воздух стал влажным и душным, предвещая грозу. Дорога стала виться между лесистых холмов, сужаясь настолько, что всадникам приходилось ехать по двое. Лошади нервно всхрапывали, их копыта скользили по размокшей глине, а ветер доносил далекие раскаты грома...

Воздух наполнился смертоносным пением стрел, прежде чем кто-либо успел поднять тревогу — передний всадник рухнул замертво, даже не успев вскрикнуть. Его тело безвольно соскользнуло с седла, а испуганная лошадь метнулась в сторону, едва не сбив остальных. Корх, ехавший рядом со мной, успел лишь громко выругаться, прежде чем стрела вонзилась ему в плечо. Я видел, как его лицо исказилось от боли, а пальцы судорожно стиснули поводья.

— В укрытие! — громогласно проревел Базил, выхватывая меч. Но укрываться было практически негде — с обеих сторон вздымались крутые склоны, поросшие редким кустарником. Мокрая земля осыпалась под копытами лошадей, а первые тяжелые капли дождя застучали по доспехам. Мы оказались в ловушке, и на этот раз нападавшие подготовились куда лучше...

Они появились с обеих сторон дороги — не меньше трех десятков человек в легких кожаных доспехах. Их лица скрывали темные платки, но двигались они слишком слаженно для обычных разбойников. Наемные убийцы, причем хорошо обученные.

Первая волна атакующих накатила подобно морскому прибою. Звон клинков смешался с криками людей и ржанием испуганных лошадей. Мой меч словно жил своей жизнью — отражал удары, колол, рубил. Годы тренировок превратили тело в отточенный инструмент для убийства.

— Мел, сзади! — крикнул кто-то из своих.

Я развернулась, едва успев парировать удар двуручного меча. Сила удара была такой, что руки онемели до локтей. Противник был хорош — его клинок двигался с молниеносной быстротой, выписывая в воздухе серебристые дуги. Но он не ожидал, что простая наемница может знать приемы высокой школы фехтования.

Финт, обманное движение, разворот... Меч вошел под ребра, и противник рухнул, захлебываясь собственной кровью.

Брондар, прикрывавший мою спину, ликующе выкрикнул, и его топор в очередной раз достиг своей цели. Харди, позабыв, что он лекарь, орудовал коротким мечом с неожиданной для его возраста ловкостью. Базил превратился в настоящую машину для убийства — его клинок, казалось, был везде одновременно.

Глава 6

— Мы идем с тобой, — проговорил Базил голосом, не терпящим возражения, шагнув в мою сторону так стремительно, словно опасался, что я сейчас же умчусь в Карстон одна. — Мы семья. А семья своих не бросает.

— Спасибо, — коротко ответила, благодарно улыбнувшись отцу. Я окинула взглядом лица соратников — обветренные, усталые, но полные той несгибаемой решимости, что отличает настоящих воинов. В их глазах читалась безоговорочная поддержка, и я была уверена, что и они не оставят меня одну…

Только спустя два часа, когда последний ком земли лег на могилы павших товарищей, а раненых кое-как разместили на взмыленных лошадях, мы тронулись в обратный путь. Воздух звенел от хриплых проклятий, которыми наемники поминали подлых убийц. Размытая дождем дорога превратилась в бурое месиво, глина чавкала под копытами и цеплялась за сапоги, затрудняя шаг. Раненые тихо стонали при каждом толчке, их бледные лица покрывала испарина, а наспех наложенные повязки то и дело приходилось менять.

Но даже в этих тяжелых условиях никто не проронил ни слова жалобы, не потребовал привала. Напротив, казалось, что трудности пути лишь крепче спаяли наш отряд, а мысль, что впереди нас ждет возможный враг, странным образом не угнетала, а придавала новых сил, словно разжигая в крови огонь мести за павших братьев по оружию…

До «Пьяного гоблина» мы добрались глубокой ночью, на третий день изнурительного пути. Дорога обратно далась нелегко — на этот раз раненых было куда больше, и многие едва держались в сознании, не то что в седле. В крохотной придорожной деревушке нам посчастливилось раздобыть старую телегу с рассохшимися колесами, куда мы уложили самых тяжелых. Остальных по очереди несли на наскоро сколоченных носилках, сменяя друг друга каждый час.

И едва мы оказались во дворе таверны, откуда тянуло теплом очага и дразнящими ароматами жареного мяса, люди заметно приободрились. На их измождённых лицах появились улыбки, ведь впереди ждала крыша над головой, горячая вода для омовения и сытный ужин.

Сбросив тяжесть последних дней пути, наемники с неожиданной энергией принялись разбирать наш небольшой обоз. Они бережно снимали раненых товарищей и переносили их в тепло таверны. Даже кони, учуяв близость конюшни и свежего сена, заметно оживились, позвякивая сбруей.

— А я все гадал, вернетесь ли, — проговорил Торм, с нескрываемой тревогой оглядывая заполненный измученными наемниками двор. Его пухлые пальцы нервно теребили край засаленного фартука, а на красном лице застыло выражение искреннего беспокойства. — Тут для тебя письмо оставили, Мел.

— Хм... Спасибо, — усмехнулась, ожидая что-то подобного, я взяла сложенный вчетверо лист дорогого пергамента. Послание было запечатано темно-красным сургучом, на котором виднелся оттиск незнакомого герба — извивающая змея, сжимающий в своих кольцах меч.

Сломав печать, я развернула лист, и мой взгляд скользнул по строчкам, выведенным каллиграфическим почерком. Содержание было кратким — место и время встречи. Королевский дворец. Завтра в полдень.

«Значит, они следили за нами», — мелькнула мысль, когда я передавала послание Базилу, который нетерпеливо переминался рядом, пытаясь заглянуть через плечо.

— Дворец, значит, — задумчиво пробормотал мужчина, поднес пергамент к носу и, втянув воздух, насмешливо хмыкнул. — Что ж, не зря я прихватил парадный камзол.

— У тебя есть парадный камзол? — я удивленно вскинула бровь, пытаясь представить сурового наемника в дворцовых одеждах.

— Ну, мало ли где пригодится, — вдруг смутился Базил и, кашлянув, с тихим смешком продолжил: — Должен же я соответствовать, если моя девочка может оказаться благородной леди.

— Ну да, — кивнула, оглядывая опустевший двор. Кроме нас с Базилом и Харди здесь уже никого не осталось, а из распахнутой настежь двери таверны доносились зычные команды Торма, распоряжавшегося насчет комнат и горячей воды. В общем зале измотанные дорогой и боем наемники, те, кто мог сидеть, уже устроились за стойкой с кружками эля. Раненых разместили на широких лавках у пылающего очага, где молоденькие служанки, причитая и охая, обтирали через силу улыбающихся воинов тряпицами, смоченными в целебном отваре.

— Идем, пора и нам отдохнуть, — скомандовал Базил, первым шагнув в сторону двери, я двинулась за ним следом, мечтая о медной ванне с обжигающе горячей водой, кружке травяного отвара и сочном куске мяса, запеченного с ароматными специями. И только Харди, чуть задержавшись, окинул меня внимательным взглядом, добродушно проворчал:

— Нужно осмотреть твои раны перед завтрашним... визитом. И пожалуй, стоит обработать их целебной настойкой потора. Знаешь, той, что светится в темноте, — добавил лекарь, многозначительно на меня посмотрев. Я мгновенно поняла его намек — эта редкая настойка не только исцеляла, но и защищала от определенных видов магии. В высших кругах частенько прибегали к чарам для достижения своих целей, а мне совсем не хотелось оказаться под внушением какого-нибудь благородного лэрда.

У основания скрипучей лестницы наши пути разошлись. Базил и Харди устремились к стойке, намереваясь поправить здоровье кружкой крепкого эля, а я поспешила в свою комнату, желая поскорей смыть с себя многодневную дорожную грязь и пыль.

В комнате, куда меня проводила служанка, уже ждала медная лохань с дымящейся водой. Воздух был напоен ароматами целебных трав, добавленных для омовения. А на широкой кровати, застеленной свежим льняным бельем, лежала стопка одежды — я сразу отметила тонкую выделку ткани и искусную вышивку по вороту. Такие вещи не купишь в обычной лавке на рыночной площади. На мой вопросительный взгляд служанка, разгладившая складки темно-коричневом платье, лишь пожала худенькими плечами:

— Лэрд Авенир распорядился, госпожа.

«Госпожа» — это обращение резануло слух. Еще вчера я была просто Мел, наемница из отряда Базила, чье имя произносили без всяких церемоний. А сегодня... Кто я сегодня? Наследница древнего рода или пешка в чужой игре? Но больше всего разозлило это самоуверенное вмешательство в мою жизнь — словно лэрд уже считал меня своей собственностью, о которой нужно позаботиться…

Глава 7

— Готова? — спросил Харди, едва мы с Базилом спустились в общий зал таверны, пропитанный запахами эля и подгоревшей каши.

Измученные недавним боем наемники уже там собрались. Все, кто мог стоять на ногах, облачились в самое достойное из своих пожитков — выглаженные рубахи, начищенные сапоги, а у кого-то виднелись потускневшие серебряные пряжки на поясах. Даже Торм, обычно неряшливый и вечно пахнущий едой, преобразился в свежей льняной рубахе и добротных штанах без единой заплаты.

— Мы пойдем с тобой, — за всех произнес Корх, бережно придерживая раненую руку. Остальные воины молча кивнули, подтверждая его слова, и в их глазах, читалась непоколебимая решимость.

— Что ж, идемте, — не стала возражать, с невольной улыбкой представив, какой переполох вызовет появление этой колоритной компании в чопорных королевских залах. Но почему-то я была абсолютно уверена — никто не посмеет преградить нам путь. А еще я была уверена, что о нашем дерзком визите еще долго будут шептаться в роскошных кулуарах дворца.

Однако, покинув прокуренный зал таверны, я неожиданно для спутников свернула не к величественным дворцовым шпилям, сверкающим в утреннем солнце, а направилась к шумной рыночной площади, чем очень озадачила Базила.

— Нужно закупить настойку морлы, сколько сможем, — пояснила я, протягивая Харди увесистый кожаный мешочек, в котором звонко звякнули монеты.

— Постой-ка... — пробормотал лекарь, взвесив кошель в мозолистой ладони, и его глаза расширились от удивления. — Это же вся твоя доля от последнего контракта!

— На лечение наших, — коротко ответила, окидывая взглядом притихших товарищей.

— Ребята и не такое переживали, — покачал головой Харди, наблюдая, как раненые наемники пытаются держаться прямо, скрывая боль за напускной бравадой. — Морла — редкое и дорогое зелье, можно обойтись обычными травами...

— Нет времени на долгое выздоровление, — перебила лекаря и голосом, не терпящим возражения, не обращая на удивленный взгляд отца, добавила. — Путь к землям Энтаров неблизкий, и желающих меня убить меньше не станет. Либо все будут в строю, либо я отправлюсь одна.

— Хм... — хмыкнул лекарь, задумчиво потирая подбородок. — Добавлю свои сбережения, хоть их и немного. Куплю еще атопник — он усилит действие настойки. За день раны затянутся, только боль будет такая... будто демоны на части рвут, но парни крепкие, поди выдюжат.

— Делай как знаешь, — кивнула я и указала на пестрые торговые ряды, где громоздились корзины с румяными яблоками, золотистыми грушами и прочими дарами осени. — Встретимся здесь. А мы пока прогуляемся по рынку, приценимся…

Рыночная площадь Карстона поражала своими размерами и пестрым разнообразием товаров. Под полотняными навесами раскинулись бесконечные ряды прилавков. Здесь можно было найти сочные ягоды дерзу из туманной Брадории, сладкие лепестки жекары, привезенные из знойной Эвии, и невероятно кислые омучи с побережья Сальттеры, от которых сводило скулы. Глаза разбегались от диковинных фруктов и овощей, названия которых я даже не знала.

— Сколько просите? — поинтересовалась, рассматривая необычный плод овальной формы, покрытый изумрудной кожурой с синими полосками.

— Три ола, почтенная лэра, — отозвался коренастый торговец с раскосыми глазами, выдающими его южное происхождение.

— Из земель рода Энтаров? Говорят, там такие растут, — спросила, взвешивая на ладони другой плод, изогнутый полумесяцем.

— Что вы! — заливисто рассмеялся торговец. — На землях Энтаров кроме камней ничего не растет. А этот ломад привезен из самого Тенедора. Такой сладкий и сочный вы больше нигде не найдете!

— Любопытно, — протянула я с деланным простодушием. — И чем же, по-вашему, питаются люди в землях Энтаров, если там одни камни?

— Так камни и едят, точно звери с Диких земель! — с жаром воскликнул торговец. — Вот мой двоюродный брат однажды...

— Прекрати нести чушь! — вдруг громко одернула торговца его соседка, дородная женщина в цветастом переднике. — Они едят то же, что и мы — хлеб, каши, мясо. Только Чекан прав — кроме серых скал, да искривленных ветрами деревьев, там мало что растет. Пока род Энтаров был жив, король щедро платил им за службу, а они делились с простым людом. Работа-то была опасная. Но после пожара в замке...

— Поговаривают, это дикие отомстили им за поруганных дочерей... — вставил Чекан, но осекся под гневным взглядом соседки.

— Чтоб у тебя язык отсох! — рявкнула торговка, всплеснув руками. — Какие дикие? Пламя было особое, точь-в-точь как то, что из разлома вырывалось.

— И откуда тебе знать? — усмехнулся Чекан, поправляя съехавший набок пояс.

— Бабушка моя оттуда родом была, всё рассказывала, — гордо выпрямилась женщина.

— Да неужто и разлом своими глазами видела? — тотчас съязвил торговец. — Его ж лет двести, как запечатали!

— Дурак ты! — прикрикнула торговка, мотнув головой так, что её массивные серьги качнулись в такт движению. — Такое из поколения в поколение передают, чтобы помнили и заветы богов чтили, — и понизив голос до шёпота, наклонившись к нам ближе, продолжила. — Говорят, трещины в земле появились, пока тонкие, с палец.

— Засуха в прошлом году была, вот земля и потрескалась, — отмахнулся Чекан.

— И вой по ночам оттуда доносится, — многозначительно закончила торговка, пригвоздив соседа тяжёлым взглядом.

— Дай-ка нам полдюжины яблок и пару груш, — прервал разговор Базил, отсчитывая монеты и обратив свой взор на Чекана, сурово сдвинув брови, добавил, — а ты не болтай попусту, а то добрые люди язык-то тебе укоротят.

— А я чего… — начал было испуганный торговец, но мы уже отошли от прилавка...

— Следят за нами, Мел, — едва слышно прошептал Базил, делая вид, что рассматривает товары. — Один притаился у рыбных рядов, еще двое прячутся за прилавком с сырами. Их выдают даламтовые сапоги — не по карману они простым горожанам.

— Знаю, — кивнула, неторопливо продвигаясь вдоль торговых рядов. Было бы наивно полагать, что после погони на тракте нас оставят без присмотра в самом городе.

Глава 8

Тронный зал поражал своим величием и торжественной мрачностью. Высокие своды терялись в полумраке, где среди росписей облаков мерцали золотые звёзды, создавая иллюзию ночного неба. Массивные колонны из серого мрамора, испещрённые трещинами, поддерживали галерею второго яруса, где безмолвно застыли изваяния королей, ушедших в прошлое. Каждая из статуй держала своё оружие — мечи, скипетры, боевые молоты — символы власти и эпох, оставивших свой след в истории королевства.

По обеим сторонам зала, словно судьи, восседали главы благородных родов на массивных креслах из тёмного дерева, украшенных гербами их семей. Их расшитые золотом камзолы сверкали при каждом движении, а на руках переливались перстни с огромными драгоценными камнями.

Стоило нам только войти, на нас тотчас обрушился шквал взглядов — насмешливых, недоверчивых, презрительных. Кто-то из лэрдов лениво рассматривал потрёпанную одежду наёмников, не скрывая своего пренебрежения. Другие хмурились, словно наше присутствие в этом священном месте было личным оскорблением.

— Ваше Величество, — заговорил лэрд Авенир, поднявшись со своего кресла и склонившись в церемонном поклоне. — Позвольте представить вам Эммелину, представительницу рода Энтаров.

— Фр… — тотчас фыркнул лэрд с массивным животом, чье лицо уже раскраснелось от возмущения. — Авенир, ты хочешь заставить нас поверить, что эта... наемница — потомок древнего рода? Да, у нее волосы цвета меди, как у Энтаров, но этого недостаточно, чтобы называть ее лэрой.

— Родовой камень не обманешь, — спокойно ответил Авенир, встретив его взгляд. — Если в её жилах течёт кровь Энтаров, мы узнаем это наверняка.

— Или ты просто выдаешь желаемое за действительное, — с презрительной усмешкой произнес худощавый мужчина. — Судя по манерам, эта особа даже элементарного придворного этикета не освоила.

Его язвительное замечание вызвало приглушенный смех среди знатных лэрдов. Не собираясь больше терпеть их высокомерие, я медленно обернулась и, окинув собравшихся пронзительным взглядом и выдержав паузу, чеканя каждое слово, произнесла:

— Вы столь яростно опровергаете мое происхождение, достопочтенные лэрды. Быть может, за вашим рвением кроется нечто большее? Не ваши ли благородные семейства повинны в истреблении рода Энтаров?

На мгновение все присутствующие в зале замерли, но через миг безмолвие разорвал яростный возглас. Двое лэрдов вскочили так стремительно, что их тяжелые кресла протестующе заскрипели. Один из мужчин рефлекторно потянулся к эфесу меча, но замер, наткнувшись на мой пристальный взгляд...

— Неужели жаждете поединка... лэрд? — насмешливо поинтересовалась и, предвкушающе улыбнувшись, небрежно опустила ладонь на рукоять своего клинка, отполированную до зеркального блеска бесконечными часами тренировок. В отличие от его парадного оружия, украшенного драгоценными камнями, мой меч был выкован для единственной цели — убивать.

— Кто посмел пропустить во дворец эту оборв...

— Довольно! — король, наконец, нарушил молчание, и его голос прокатился по залу подобно раскату грома. Седовласый монарх, до этого момента казавшийся безучастным наблюдателем, выпрямился на троне, источая такую властность, что лэры мгновенно замолкли. — Принесите родовой камень Энтаров.

Церемониймейстер сейчас же растворился в боковом проходе и вскоре появился вновь, бережно неся на темно-вишневой бархатной подушке древний артефакт. Повинуясь едва уловимому жесту его величества, он приблизился к лэрду Авениру и протянул ему камень размером с голубиное яйцо, переливающийся всеми оттенками синего.

— Позвольте? — проронил лэрд, подойдя ко мне ближе, вынимая из ножен изящный кинжал с серебряной рукоятью. — Лэра Эммелина, я постараюсь сделать это быстро и безболезненно.

— Хм… благодарю за заботу, — хмыкнула, вытаскивая свой клинок из голенища сапога. — Но я предпочту использовать собственное оружие. На вашем лезвии может быть что угодно.

— Как пожелаете, — не стал настаивать мужчина, а несколько глав одобрительно кивнули. Я же с легкой улыбкой на лице, уверенным движением провела острием по ладони, на которую лэрд тотчас бережно опустил древний родовой камень Энтаров...

Сначала ничего не происходило. Алые капли неспешно стекались к кристаллу, образуя вокруг него тонкий багровый ободок. Из роскошных кресел благородных лэрдов доносились приглушенные смешки, а лэрд Авенир, не в силах скрыть нервозность, переминался с ноги на ногу, словно юный оруженосец на первом турнире.

Но вдруг древний кулон будто ожил — он жадно впитал в себя мою кровь и засиял изнутри пульсирующим алым светом. А затем начало происходить нечто невообразимое. Камень будто растворился, превратившись в серебристый туман, который окутал мою руку призрачной дымкой. По коже заструились огненные письмена — древние руны проступали одна за другой, сплетаясь в таинственные узоры, чье свечение было столь ярким, что пробивалось даже сквозь плотную ткань одежды.

А потом пришла боль… Она обрушилась подобно удару молнии, пронзая насквозь каждую клеточку тела. Нестерпимый жар охватил меня целиком, будто кровь в венах обратилась в кипящее золото. Попытка вдохнуть обернулась мукой — невидимые тиски сдавили грудь стальной хваткой. Мир вокруг задрожал, а линии колонн и тронного зала поплыли, теряя свои очертания.

Прокусив губу до крови, я сдержала рвущийся из горла крик. Рот тотчас наполнился металлическим привкусом, а перед глазами всё затянуло мутной пеленой. Но даже сквозь эту завесу я ощущала, как древняя магия, смешавшаяся с моей кровью, струится по телу, выжигая на коже сияющие символы. Они двигались подобно живым существам — извивались змеями, пульсировали в такт сердцебиению, прожигали плоть сродни раскаленному клейму, оставляя за собой светящиеся следы.

А затем — тишина… Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Сила, только что терзавшая мое тело, теперь будто стала частью меня. Зрение прояснилось, реальность вновь обрела чёткость, и я увидела десятки устремлённых на меня взглядов. Благородные лэрды застыли, будто соляные статуи: одни в немом ужасе вжались в кресла, другие инстинктивно отшатнулись, словно перед ними возник демон, вызванный из самых тёмных глубин нижнего мира.

Глава 9

В таверне нас ожидал сюрприз — у ворот стояла добротная крытая повозка, до самого верха нагруженная плотно упакованными тюками и коваными сундуками. Рядом с ней, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял королевский казначей — худощавый мужчина с кислым выражением лица и въедливым взглядом.

— Ваше церемониальное платье, леди Энтар, — чопорно произнес он, взмахом руки указывая на один из окованных медью сундуков. — А также все необходимое для... — казначей на мгновение замялся, окинув презрительным взглядом мой наряд, — подобающего появления при королевском дворе.

— И припасы для раненых, — добавил появившийся словно из воздуха лэрд Авенир. — Я распорядился прислать лучшие целебные настойки из королевской лаборатории.

— Благодарю за заботу, — кивнула, отметив про себя, что не стоит пользоваться этими зельями, прежде не проверив их тщательно, я окликнула лекаря, — Харди, проследи за разгрузкой.

Старый лекарь понимающе кивнул — он тоже не доверял внезапной щедрости короны. Базил тем временем организовал разгрузку повозки, расставив наемников так, чтобы они могли наблюдать за всеми подходами к таверне.

— Я пришлю опытных служанок, чтобы помочь вам подготовиться к церемонии, — продолжил лэрд Авенир, растягивая губы в самодовольной улыбке.

— В этом нет никакой необходимости, — отказалась я, с кривой усмешкой, посмотрев, на тотчас поморщившегося казначея.

— Но древние традиции требуют... — попытался возразить Авенир, поправив и без того идеально сидящий на нем камзол.

— Уверяю вас, я вполне способна самостоятельно облачиться в платье, — с легкой иронией прервала его, а после короткой паузы, добавила. — К тому же мои люди сейчас нуждаются в покое и лечении. Посторонние взгляды будут им только в тягость.

— Я лишь хотел предложить помощь, ведь дамские наряды порой столь замысловаты и сложны.

— Если вы действительно намерены помочь, то лучше объясните причину такой неоправданной спешки. Что на самом деле творится в землях рода Энтар?

— Как выяснилось, вы удивительно хорошо осведомлены, лэра Эммелина... — задумчиво протянул лэрд и многозначительно замолчал, изучая мою реакцию.

— Мел, — поправила его, поторопив, разрушая затянувшееся молчание. — Продолжайте.

— Хм... как вам уже известно, участились нападения диких...

— С трудом верится, что у его величества не нашлось достаточно отважных воинов, способных справиться с жалкой горсткой мятежников, отвергающих законы короны, — насмешливо проговорила, скрестив руки на груди. — А внезапная щедрость властителя особенно настораживает, учитывая памфлеты, гуляющие по улицам города, где красочно описывается его патологическая скупость. Скажите прямо, лэрд Авенир, что вам от меня на самом деле нужно?

— Всего лишь желание видеть истинную наследницу во главе родовых владений, — проворковал лэрд медовым голосом, но его пальцы, нервно теребящие серебряную цепь на поясе, выдавали внутреннее напряжение. — Вы напрасно ищете скрытый умысел. Что касается его величества — он до сих пор терзается виной за то, что не сумел уберечь ваших родителей.

— Что ж, будем предельно откровенны, — заговорила я, внимательно наблюдая за тем, как моментально окаменели плечи собеседника. — Не ждите от меня слепого повиновения — доверие нужно заслужить.

— Искренне надеюсь, что со временем вы измените свое мнение, — пробормотал Авенир и, отвесив церемонный поклон, поспешно удалился вместе с казначеем, чья спина выражала крайнее неодобрение происходящим…

— Молчит? — едва слышно спросил Базил, стоило королевской свите выехать за ворота.

— Да, но недолго осталось ждать. Доберемся до земель рода Энтаров и непременно выясним, что король так тщательно скрывает и зачем я вдруг понадобилась короне, — задумчиво произнесла, рассеянно оглядывая опустевший двор таверны.

— А может, сбежим? — прошептал Базил, опасливо озираясь. — Харди проверил зелья, говорит, отменного качества. Мигом наших на ноги поставим. У Зелима есть тайная тропа, обещал вывести из Карстона незамеченными, а там и до границы рукой подать.

— Нет, — ответила, чувствуя, как тяжесть принятого решения давит на плечи. — Они не позволят мне так просто исчезнуть. А против такого врага можно выстоять, только превзойдя его в хитрости.

— Хм... ты изменилась, Мел... — вдруг заговорил Базил, с грустной улыбкой всматриваясь в моё лицо. — Взгляд стал другим... жестким, аж до костей пробирает. И говоришь теперь как они... благородные. Видно, кровь Энтаров дает о себе знать.

— Я все та же Мел — твоя пчелка, — ласково улыбнулась отцу, крепко его обнимая. — Поневоле изменишься, когда тебя, словно дичь, в ловушку загоняют.

— Ничего, пчелка, ничего... — прошептал Базил, неуклюже гладя меня по волосам — редкий момент нежности от сурового главаря наемников. — Ладно, иди готовься. И знаешь... надень-ка ты платье. Видел я, как эти лэрды на тебя свысока смотрели — руки так и чесались глотки им перерезать.

— Да, пожалуй, ты прав, — благодарно улыбнулась и направилась к таверне, чьи потемневшие от времени стены казались сейчас не таким уж надежным укрытием…

В полумраке своей комнаты я бережно расправила на узкой кровати присланное платье и замерла, невольно им залюбовавшись. Оно поражало великолепием: тончайший шелк глубокого синего цвета, искусная серебряная вышивка, струящиеся рукава и элегантный высокий ворот. Истинный наряд благородной леди, достойный самой пышной дворцовой церемонии. Впрочем, сейчас меня куда больше заботило другое — не спрятан ли в этих роскошных складках какой-нибудь смертоносный сюрприз.

После тщательного осмотра, когда каждый шов был проверен, а каждая складка исследована, я взялась за содержимое остальных сундуков. В них обнаружились изящные туфельки тонкой работы, богатые украшения, несколько комплектов добротной дорожной одежды, и даже тяжелый плащ с пушистой меховой подбивкой — такой согреет в любую стужу.

— Нашла что-нибудь подозрительное? — раздался от двери знакомый хриплый голос. В проеме показался Харди, его руки были перепачканы зеленоватой целебной мазью — видно, только что закончил обрабатывать раны товарищей.

Глава 10

— Как всё прошло? — едва слышно проговорил Базил, ожидавший меня у подножия дворцовой лестницы.

— Успешно, — коротко ответила, пытаясь совладать с непослушным подолом роскошного платья, что предательски путался в ногах при каждом шаге. — На рассвете доставят золото. Нужно спешить со сборами: закупить провизию, ткани, теплые вещи, шерстяные одеяла и раздобыть пару крепких телег.

— Муки побольше и соли, если верить той смуглой торговке с рынка, земли Энтаров совсем опустели, — согласился Базил, и, указав на экипаж, с лукавой улыбкой добавил, — нанял его возле главной площади. Я так и знал, что этот прохвост Авенир не позаботится о твоем возвращении в таверну, а в этом платье поди не нагуляешься.

— Ты прав, — кивнула и, подобрав тяжёлый подол, с трудом забралась в тесное нутро кареты, где витал застоявшийся запах кожи и древесной пыли. Базил ловко устроился напротив, и вскоре экипаж, поскрипывая, покатился по вечерним улицам Карстона, где уже зажигались первые фонари...

В общем зале таверны «Пьяный гоблин» царила привычная атмосфера — воздух был напоен ароматами крепкого эля, жареного мяса и свежеиспечённого хлеба. Мы собрались на совет в дальнем углу, подальше от любопытных глаз. Зелим, чьи зоркие глаза могли различить следы даже в самую тёмную ночь, расстелил на массивном дубовом столе потёртую временем карту и, ткнув пальцем в горную местность, заговорил:

— Владения Энтаров лежат в трёх неделях пути, если, конечно, боги даруют нам хорошую погоду, — и очертив рукой извилистую линию на пожелтевшем пергаменте, добавил, — предлагаю держаться просёлочных дорог, идти через деревушки — там меньше любопытных глаз.

— Дельно мыслишь, — согласился Базил, задумчиво поглаживая бороду. — Торговый тракт проходит стороной, а нам того и надобно. Да и провиант в деревнях сподручнее пополнять.

— Раненые уже окрепли для дальней дороги, — добавил Харди, вдыхая пряный аромат целебного отвара, от которого поднимался лёгкий пар. — Королевские снадобья воистину творят чудеса. Не ведаю, Мел, зачем ты им в этих землях понадобилась, но они явно не поскупились.

— Прибудем — узнаем, — хмыкнула я, окидывая внимательным взглядом полутёмный зал, где собрались почти все мои верные наёмники, с которыми я делила и хлеб, и кров уже не первый год.

— Так, слушай мой приказ! — вдруг громогласно взревел Базил, стукнув ладонью по щербатому столу, отчего свечи в медных подсвечниках дрогнули. — Завтра до рассвета, чтобы все были готовы! И ни капли хмельного! Глядите в оба — королевские прихвостни прибудут с золотом, как бы чего дурного не учудили.

— Видел я этих стражей, — хмыкнул Корх, подмигнув своему суровому соседу, чья смуглая кожа и раскосые глаза явственно указывали на черты жителей далёкого Тенедора. — Малой и то с ними справится.

— Поменьше болтай! А то как бы Малой тебе зад не надрал, — фыркнул Базил, и эхо его низкого голоса прокатилось по залу. Часть наёмников тотчас одобрительно загудела, стуча кружками по столу. Другие, раззадоренные элем, вскочили, размахивая руками и перекрикивая друг друга. Звон монет смешался с гулом голосов, но новый грозный окрик Базила, мигом разогнал захмелевших наёмников по комнатам.

Когда просторный зал опустел и последние посетители таверны, пошатываясь, разошлись по домам, оставив после себя терпкий запах эля и пота. Базил, Харди и я переместились в дальний угол помещения, где тусклый свет едва достигал наших лиц, чтобы обсудить последние детали предстоящего пути, не привлекая лишнего внимания.

— Я весточку Шоргану оставил у трактирщика, — понизив голос до шёпота, проговорил Базил, склонившись над столом. — Думается, он нагонит нас только у земель Энтаров. А вот Киф должен через недельку сюда прибыть и если согласится, то настигнет нас раньше. В остальных пчёлках я не уверен. Золота будет много, как бы чего не удумали дурного.

— Думаю, этого пока будет достаточно, — ответила, переводя взгляд на Харди, но внезапно моё внимание привлекло едва уловимое движение в дальнем углу таверны. В густом полумраке мелькнуло нечто странное — силуэт, слишком маленький для человека, но с острыми, неестественными очертаниями, несвойственными обычным животным. Размером с домашнюю кошку, существо двигалось с завораживающей плавностью, словно клочок тумана, обретший собственную волю и форму. Я невольно потянулась к рукояти кинжала, внимательно следя за загадочным созданием, но оно растворилось в тенях так же внезапно, как появилось, словно его никогда и не существовало.

— Мел, ты нас слышишь? — встревоженный голос Базила вырвал меня из оцепенения.

— Да... прости, я задумалась, — рассеянно отозвалась, но мой взгляд против воли снова и снова возвращался к тому тёмному углу, где теперь не было ничего, кроме привычного скопления пыли и мусора, освещённого тусклым мерцанием догорающей свечи.

— Все зелья сложил, склянки упаковал в войлок — должны целыми доехать, — заговорил Харди, заметив мой рассеянный взгляд и тихо усмехнувшись, добавил: — Ни один торговый караван с таким богатым грузом я ещё не сопровождал.

— О зельях помалкивать надо, — сердито процедил Базил сквозь зубы, настороженно осматривая таверну, но кроме служанки Мери, убирающей со стола остатки скромной трапезы, никого в зале больше не было.

Я же снова обвела взглядом тёмные углы помещения, но кроме разбросанного мусора, колченогих лавок и потёртых столов ничего не обнаружила. Списав видение на усталость, я попрощалась с соратниками и поднялась в свою каморку. Там, наскоро умывшись холодной водой, устроилась на скрипучей кровати, но сон не шёл.

В голове роились тревожные мысли: что таят в себе загадочные земли Энтаров? Почему король с такой лихорадочной настойчивостью торопил наш отъезд? И главное — что означал тот серый туман, клубившийся в груди некоторых лэрдов...

Первые солнечные лучи золотили черепичные крыши Карстона, когда к «Пьяному гоблину» бесшумно подкатила добротная повозка с массивным, окованным железом сундуком. Наш отряд уже покинул стены таверны и выстроился вдоль покосившегося дощатого забора, с настороженностью наблюдая за приближением лэрда Авенира, которому король доверил доставку золота.

Глава 11

— Ну что, удалось что-нибудь разузнать? — тихо спросила, устраиваясь на потёртой войлочной подстилке и, протягивая озябшие руки к пляшущему пламени.

— Только это, да у храмовника спросил про древние кланы… ох и болтливый старикан оказался, пока до рода Энтаров добрались, чуть голова не лопнула. — Со смехом ответил Дорл, передавая мне ветхий пергамент с неровными краями.

— И что поведал твой словоохотливый собеседник?

— Сильны, говорит, были, демонов, что с нижнего мира лезли, обратно загоняли. Да только если верить храмовнику, то слухи одни. А записей нет, сказал, два десятка лет назад пожары случились в храмах по всему королевству, и ни одной книги не уцелело.

— Хм… какое удивительное... совпадение, — протянула, ясно читая в этих словах отголоски чьего-то тщательного умысла.

— Ты это… храмовник намекнул, что стоит поискать в Диких землях. Говорят, они когда-то разграбили один из храмов, — добавил Дорл, самый образованный из нас, единственный, кто закончил пять классов в обители при монастыре Святого Альдара.

— Странно, — задумчиво произнесла, машинально потирая висок. — Зачем дикарям понадобились книги?

В памяти же невольно всплыли воспоминания той, другой меня — два красных диплома, бесконечные часы в библиотеках, сотни прочитанных книг. Пожалуй, даже все храмы королевства не могли похвастаться такой обширной коллекцией знаний…

— Поешь, пчелка, — произнес Базил, бесшумно скользнув на освободившееся место Дорла, когда парень ушел, я даже не заметила. — День был долгий, — добавил, протягивая мне глиняную миску. Горячее варево источало аппетитный аромат, напоминая, что за весь день я едва притронулась к еде.

Харди, устроившийся напротив, методично помешивал в котелке свое очередное зелье. Терпкий запах целебных трав перебивал все остальные ароматы, заставляя морщиться даже видавших виды наемников.

— Первый день прошел слишком спокойно, — заметила я, отставляя опустевшую миску. — Ни разбойников, ни королевской стражи...

— Да, и это настораживает, — кивнул Базил, задумчиво поглаживая седую бороду.

— Может, решили дать нам уйти подальше от города? — предположил Харди, не отрываясь от своего варева.

— Или выжидают более удобного момента, — мрачно добавил Базил. — Ладно, чего уж... ложись спать Мел. Мы с ребятами посторожим.

— Разбуди меня, когда придет мой черед, — произнесла, откидываясь спиной на подстилку. И, завернувшись в теплый плащ, прислушалась к ночным звукам: потрескивание углей в костре, тихое ржание стреноженных лошадей, шелест листвы над головой. Где-то вдалеке тоскливо ухала сова, а в траве стрекотали ночные насекомые.

Но сон не шел. Мысли против воли возвращались к событиям минувшего дня. Слишком легко нас отпустили, слишком спокойным был путь. За годы жизни наемницей я усвоила — такое везение часто предвещает большие неприятности. Но что замышляет король? Почему никто не попытался задержать? И главное — что ждет нас в землях Энтаров?

Приподнявшись на локте, я окинула обеспокоенным взглядом спящий лагерь. Часовые темными силуэтами маячили на границе освещенного костром круга. Базил, опершись спиной о толстый ствол сосны, делал вид, что дремлет, но я знала — его чуткий слух улавливает малейший подозрительный шорох. Харди, наконец, оставил свое зельеварение и теперь похрапывал, укрывшись потертым одеялом. А ночь тем временем медленно плыла над лагерем, но я все не могла уснуть, терзаемая смутными предчувствиями, что-то подсказывало — эта обманчивая легкость пути не продлится долго...

Словно насмехаясь над моими тревогами, следующие дни пути выдались на удивление безмятежными. Боги, казалось, благоволили нам — погода стояла ясная, дороги оставались сухими, а в небольших деревушках, где мы пополняли запасы, местные жители встречали наш отряд без привычной настороженности.

Мы неспешно продвигались по извилистым просёлочным дорогам, минуя основные тракты. Придорожные трактиры и постоялые дворы оставались в стороне — Базил предпочитал устраивать ночлег в укромных местах, подальше от любопытных глаз. Каждый вечер, когда солнце клонилось к закату, мы разбивали лагерь у опушек лесов или в защищенных от ветра ложбинах.

Раненые, благодаря целебным настойкам Харди, быстро шли на поправку. Даже Корх, чье плечо было пробито стрелой, уже мог держать меч и нести дозорную службу. Но эта обманчивая идиллия только усиливала мою тревогу — слишком уж гладко все складывалось, словно кто-то намеренно расчищал нам путь…

— Держи клинок свободнее, Корин! Меч должен стать продолжением руки. Вот так, правильно. Теперь защита... Нет, локоть выше! — прервал мои тягостные мысли зычный голос Базила. — Куда?! Уходи влево!

— Кхм... больно грозен Базил сегодня... держи, это придаст тебе сил, — проговорил Харди, протягивая мне глиняную кружку с дымящимся отваром, — Мел, ты третий день молчалива и мрачна, что тебя тревожит?

— Кхм… слишком лёгкий путь, — усмехнулась, делая глоток ароматного напитка, — в «Пьяном гоблине» было полно ушей и глаз, весть о королевском золоте наверняка разлетелась по всей округе. Но за столько дней пути — ни одной попытки нападения.

— Возможно, слухи не просочились за стены таверны, — пожал плечами лекарь. — К тому же мы держимся подальше от торговых трактов, где обычно промышляют разбойники.

— И все же...

— Не накликай беду раньше времени, — оборвал меня Харди и, с шумом втянув аппетитный запах, доносящийся от походной кухни, где вокруг дымящегося котла уже собрались часть проголодавшиеся наемники, громко выкрикнул. — Клянусь всеми богами, Том, твоя стряпня заставляет забыть обо всех невзгодах. Где ты научился так готовить?

— В молодости служил коком на торговом судне, — отозвался повар, довольно улыбаясь и, не переставая помешивать варево в закопченном котле. — Когда на исходе третьей недели плавания в трюмах остается лишь подпорченная крупа да черствые сухари, приходится проявлять настоящие чудеса стряпни. А уж если шторм затянется, и вовсе доводилось творить невозможное из горстки припасов.

Глава 12

Они напали за час до рассвета, когда сон был самый глубокий, а усталость сковывает тело свинцовой тяжестью…

— Конные! С западного холма! — разорвал предрассветную тишину приглушённый голос Дорла. Тревожный сигнал мгновенно сбросил остатки дремоты, заставив всех вскочить на ноги с оружием наготове.

— Гвин, Корх — к телегам! Брондар, Зелим — правый фланг. Дин, прикрой лучников. Харди — держись в центре, будешь нужен после боя. — командовал Базил, хотя его приказы служили скорее для укрепления боевого духа. Наемники и без того занимали позиции с отточенной годами слаженностью. Никакой суеты или паники — каждый знал свое место.

— Пчёлка, — негромко произнёс Базил, оказавшись рядом. — Держись ближе к центру. Что-то здесь не так...

— Думаешь, это простые разбойники? — спросила я, проверяя, насколько легко клинок покидает ножны.

— Слишком уж складно движутся, — процедил отец, всматриваясь в полумрак. — Обученные...

Они появились внезапно — тёмные силуэты на фоне светлеющего неба, где первые лучи уже пробивались сквозь редкие облака. Десяток всадников, закованных в лёгкие доспехи, двигался слишком слаженно для обычных разбойников. Их атака была стремительной и точной — они целили прямиком к телегам, даже не пытаясь рассеять наш строй, словно наверняка знали, где искать добычу.

Первые стрелы Гвина, просвистев в воздухе, нашли свои цели — два всадника с глухим стуком рухнули на землю. Остальные, пригнувшись к шеям коней, прорвались сквозь строй, и завязался ближний бой. Звон клинков смешался с конским ржанием и яростными криками, эхом разносясь по лесу...

Мой меч двигался быстро и уверенно — сталь звенела о сталь, клинок отбивал удары и находил прорехи в защите. Годы тренировок превратили бой в цепочку отточенных движений. Уклон от рубящего удара, блок справа, быстрый выпад под рёбра. Короткий шаг в сторону, разворот, удар сверху вниз. Двое нападавших в тёмных плащах попытались зажать меня с флангов, но старая уловка не сработала — уход перекатом по влажной от росы траве, и они сами оказались на пути друг друга.

Свист рассекаемого воздуха заставил меня резко пригнуться — стрела пролетела над головой, зацепив лишь прядь волос. Но не успела я выпрямиться, как высокий воин в потёртой кожаной броне начал теснить меня к догорающему костру. Его длинный меч со свистом рассекал воздух, оставляя мне всё меньше пространства для манёвра, и моя пятка уже ощущала жар тлеющих углей.

Внезапно сильный толчок в спину швырнул меня вперёд и вбок, а метку на плече будто обожгло огнём. И в тот же миг клинок противника рассёк воздух там, где мгновение назад была моя голова. Перекатившись, я вскочила на ноги и развернулась, выставляя меч, но вокруг никого уже не было — только хаос битвы да редеющая предрассветная мгла. Кто бы ни спас меня от верной смерти, он уже растворился в хаосе сражения...

Бой угас так же стремительно, как и начался. Потеряв еще троих, нападавшие начали отступать так же организованно, как и атаковали. Они явно не ожидали встретить такой отпор — думали застать нас врасплох, сонными и неподготовленными.

— Все целы? — хриплый голос Базила прокатился над поляной, где примятая трава и тёмные пятна крови отмечали места недавних схваток, а в воздухе ещё висел металлический запах боя, смешанный с утренней свежестью.

— Вроде никого не потеряли, — отозвался Харди, осторожно ощупывая распухшее плечо Дина, который кривился от каждого прикосновения. — Так, пара глубоких царапин да один вывих. Даже зелье тратить жалко.

— Проверьте телеги! — скомандовал Базил, вытирая окровавленный клинок пучком влажной травы.

— Сундук с королевским золотом! Его нет! — отчаянный возглас Корха разнёсся над поляной. Среди наёмников тотчас пробежала волна встревоженного шёпота, но внезапно напряжённую тишину разорвал каркающий смех Харди:

— Тот самый, окованный? С «сокровищами»? — просипел лекарь, согнувшись пополам и, опираясь руками о колени, не в силах сдержать приступ веселья. — Ох, бедолаги, не повезло же им!

— О чём это ты? — тотчас нахмурившись спросил Дин, машинально потирая ушибленное плечо и, с недоумением взирая на лекаря.

— В том сундуке, — выдавил Харди, утирая выступившие от смеха слёзы, — камни, старые сапоги Базила да пара его драных рубах!

— Как это?! — потрясенно выпалил наёмник, переводя растерянный взгляд с лекаря на командира.

— Неужто ты думал, мы настоящее золото повезём в самом приметном сундуке? — Базил хмыкнул, убирая меч в ножны. — Оно ещё в таверне разошлось по тайникам.

— Эээ... да? — озадаченно протянул Дин, и в следующий миг поляну накрыл взрыв хохота. Наёмники, чьи руки всё ещё подрагивали от недавней схватки, а на одежде темнели пятна чужой крови, теперь хватались за бока, представляя лица грабителей при виде своей «драгоценной» добычи.

— Надеюсь, сапоги придутся им впору, — выдавил Брондар, утирая выступившие слёзы рукавом прожжённой туники. — А то Базил их уже третий год таскает, никак выбросить не решается!

— Эй! — возмутился Базил, шутливо погрозив кулаком, но глаза его искрились смехом. — Между прочим, отличные сапоги! Подмётки, правда, чуток истёрлись...

— И дыры на пятках с добрый кулак, — фыркнул Корх, присев на поваленное бревно, продолжая смеяться. — В них не то что звёзды — целые созвездия разглядывать можно!

Я стояла в стороне, машинально отирая кровь с клинка, наблюдая за весельем своих людей. Что-то царапало изнутри, не давая расслабиться. Атака была слишком выверенной для обычных грабителей. Они знали, где искать, действовали слаженно, словно не раз проворачивали подобное…

— О чем задумалась, пчелка? — прервал мои тягостные мысли Базил, продолжая вместе со всеми смеяться.

— Это была разведка, — глухо ответила, окинув беглым взглядом поляну, где среди примятой травы темнели следы недавнего боя. — Они проверяли наши силы и бдительность.

— Согласен, — кивнул отец, мгновенно став серьезным. — Слишком уж ладно держались, как обученные воины. Да и отступили быстро, без лишних потерь.

Глава 13

Незаметно минула неделя. Пейзаж вокруг менялся: изумрудные луга и величественные леса уступали место горным пустошам. Острые скалы вздымались к хмурому небу, словно зубы древнего чудовища. Серые утесы, изъеденные ветрами и дождями, нависали над извилистой дорогой, усыпанной острыми камнями и щебнем. Чахлые деревца, искривленные суровыми ветрами, цеплялись корнями за каменистую почву. Их редкая листва трепетала на холодном ветру, добавляя пейзажу еще больше уныния.

Мы с большим трудом в этой мрачной и негостеприимной местности нашли удобную поляну для стоянки — маленькую площадку, защищенную от пронизывающего ветра скальным выступом. Расчистили от острых камней клочок земли и разбили лагерь, расставив телеги полукругом для дополнительной защиты. Базил, хмурясь сильнее обычного, выставил дозорных по периметру — в этих диких местах даже воздух казался враждебным.

Том уже колдовал над котелком, от которого разносился аппетитный аромат наваристой похлебки. Его лицо раскраснелось от жара костра, а куцая борода слегка подрагивала, когда он что-то тихо напевал себе под нос, помешивая варево. Корху удалось выторговать в последней деревушке тушу молодого порося, и теперь над углями медленно вращался внушительный кусок мяса, источая одуряющий запах…

— Клянусь разломом... неужто эти псы довольствовались пустым сундуком? — недоуменно проворчал Базил, сощурив глаза и внимательно оглядывая суровую округу.

— Поди твои драные сапоги так по нраву пришлись, что позабыл про золото, — хмыкнул Гвин, подбрасывая в костер валежник.

— Ну… зубоскалы, — пригрозил капитан, вопросительно на меня посмотрев.

— Не знаю, на трусливых грабителей они совсем не похо... — осеклась я на полуслове, услышав за спиной странный шелестящий звук, похожий на шорох осенних листьев, а следом едва различимое шипение:

— Глупцы... им не нужно золото, а то, что хранилось в тайнике.

— Что? — переспросила, резко обернувшись, я с изумлением посмотрела на Харди, неторопливо помешивающего варево в закопченном котелке. — Это ты сейчас говорил?

— Ворчу, что отвар никак не настоится, — рассеянно отозвался лекарь, склонившись над котелком и принюхиваясь к поднимающемуся пару.

— А про тайный ящик в сундуке? — настойчиво переспросила, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Хм... а ведь в этом что-то есть, — тотчас задумчиво протянул Базил, машинально поглаживая седую бороду. — В спешке мы не осмотрели сундук как следует... вот только зачем королю прятать в нем что-то?

— Может, письмо какое? Или приказ тайный, — предположил лекарь, добавив в бурлящее варево щепотку какого-то зеленого порошка.

— Смотрят… следят… ждут… — вновь раздался тот же потусторонний голос, от которого кровь стыла в жилах. Но на этот раз я не стала выдавать себя, лишь медленно обвела взглядом лагерь, где в свете костра плясали причудливые тени. И разумеется, никого подозрительного среди камней и чахлых кустов не обнаружила.

— Хм… пожалуй, я разомну ноги, пройдусь до того валуна, — небрежно обронила, стряхивая с одежды налипшие травинки и поднимаясь с потертой войлочной подстилки. Рука же привычно легла на рукоять меча, словно невзначай поправляя перевязь.

— Будь начеку, пчелка, — отозвался Базил, на мгновение оторвавшись от разговора о загадочном ящике. — В этих местах и камни могут таить подвох.

— Хорошо, — кивнула и, стараясь выглядеть как можно более расслабленно, двинулась к огромному, серому валуну, чья поверхность была испещрена глубокими трещинами. Время от времени я останавливалась, делая вид, что разминаю затекшие мышцы, а сама внимательно вслушивалась в звуки ночи. И только когда расстояние до лагеря стало достаточным, чтобы приглушенные голоса наемников слились с шумом ветра, я решилась заговорить:

— Кто ты?

Но в ответ — глухое, угрожающее молчание. И лишь шорох камней, скатывающихся по крутому склону, протяжный стон ветра, блуждающего между скалистыми утесами, да доносившиеся от костра приглушённые голоса соратников, нарушали гнетущую тишину.

— Покажись! — раздраженно потребовала, стараясь отогнать мысли о собственном безумии. Мало мне было воспоминаний из другой жизни, так теперь еще и голоса в голове. И стиснув зубы, я еще раз внимательно осмотрелась и повторила уже жестче: — Кто ты? Немедленно покажись!

— Проклятый Гархал! Знает! — яростно прошипело справа. В то же мгновение метку на моем плече обожгло огнем, и я всем телом ощутила чье-то незримое присутствие. Не раздумывая, я выхватила меч из ножен и рассекла воздух… а через миг в месте, где только что скользнуло лезвие моего меча, вдруг заклубился серый туман, постепенно сгущаясь и обретая форму…

Тварь размером с крупную собаку стояла на двух когтистых лапах. Её серая кожа, похожая на старую кору, казалась шершавой и холодной. Маленькие глазки-бусины тускло поблескивали в темноте, а заострённые уши нервно подёргивались, улавливая малейший звук. Широкий приплюснутый нос шумно втягивал воздух, а в приоткрытой пасти влажно поблёскивали ряды мелких, острых как иглы зубов.

Еще не осознавая, что делаю, я метнулась вперед, а мои пальцы с неожиданной силой сомкнулись на горле существа. В туже секунду метка на моем плече полыхнула обжигающим жаром, и я, не своим голосом, произнесла:

— Приказываю, говори!

— Гархал... — просипела тварь, тщетно дергаясь в железной хватке. Ее острые когти бессильно полосовали воздух, а в глазах-бусинах плескался первобытный ужас.

— Кто ты? — прошипела я, чувствуя, как метка на плече пульсирует огнем, разливая жар по всему телу.

— Нарзул... имя моё Нарзул, — прохрипело существо, отводя тусклые глаза-бусины. Его заострённые уши нервно подёргивались при каждом звуке, а из приоткрытой пасти, полной мелких острых зубов, сочился серый туман с запахом сырой земли и пепла.

— Что здесь вынюхиваешь? Кто послал тебя? — отрывисто проговорила, с силой тряхнув демона из страшных детских сказок.

— С рождения к тебе приставлен, — просипел Нарзул, его узловатые пальцы с длинными загнутыми когтями царапали мою руку, оставляя на коже белые полосы, но боли я не чувствовала.

Глава 14

— Отпусти... явлюсь по первому зову… — повторил Нарзул, скребнув когтями по моему запястью.

— Проклятье! — едва слышно выругалась, метнув короткий взгляд на Базила и убедившись, что тот не заметил ничего необычного, я медленно разжала онемевшие пальцы.

— Что ты тут делаешь? — настороженно поинтересовался отец, с тревогой осматриваясь и, держа ладонь на рукояти меча.

— Разминаюсь. От долгой дороги все тело затекло, — с деланной беспечностью произнесла, разминая плечи и выписывая мечом несколько восьмерок.

— И впрямь засиделись без тренировок, — одобрительно кивнул Базил и, махнув в сторону лагеря, добавил. — Идем к костру, пчелка. Том уже похлебку сварил, да и кабанчик, похоже, готов.

— Да, идем, — ответила, незаметно бросив последний взгляд за валун, и разумеется, не увидела ни следа жуткого демона…

В лагере царила привычная вечерняя суета. Наемники собрались вокруг костра, где на самодельном вертеле румянился кабанчик, источая одуряющий аромат. Том колдовал над котелком с похлебкой, добавляя щепотки душистых трав из потертого кожаного мешочка. А Харди устроился чуть поодаль, помешивая в маленьком котелке свое очередное целебное варево.

— Ну и где тебя носило, пчелка? — добродушно проворчал Корх, подвигаясь и освобождая место на бревне. — Чуть без тебя не начали.

Я молча опустилась рядом, машинально потирая запястье, где еще недавно чувствовались острые когти демона. И к своему изумлению не обнаружила даже следа царапин — кожа была совершенно чистой, словно встреча с Нарзулом мне просто привиделась.

— Держи, — проговорил Том, подав мне миску с дымящейся похлебкой. — Сегодня особенная, с грибами. Последние, что в той деревушке купили.

— Спасибо, пахнет очень вкусно, — поблагодарила, с наслаждением вдыхая насыщенный аромат лесных даров.

— Странно, что ни Шорган, ни Киф до сих пор нас не нагнали, — задумчиво протянул Базил, устраиваясь рядом со мной и, принимая от Тома миску. — Весточку я им оставил надежную, да и золота обещал щедро отсыпать.

— Возможно, не рискнули, — отозвался Харди, отвлекаясь от своего котелка, где в мутном отваре плавали загадочные коренья и пахучие травы. — О землях Энтаров давно бродят дурные слухи. Многие наемники обходят те места стороной.

Я молча прихлебывала похлебку, но тревожная догадка невольно заставила меня замереть. А что, если Шорган и Киф действительно приняли предложение и сейчас идут по нашему следу? Тогда нападавшие, наблюдая издалека, могли перепутать их отряд с нашим. От этой мысли по моей спине пробежал холодок — если я права, то где-то лежат тела наших друзей...

— Мел, — прервал мои тягостные мысли Брондар, возвращая Тому опустевшую миску, — помнишь тот поход через Туманное ущелье год назад? Когда мы с Шорганом и Кифом сопровождали торговый караван?

— Да, — коротко ответила, прекрасно помня тот переход. Шорган тогда спас мне жизнь, метким выстрелом сняв разбойника, почти дотянувшегося до моего горла кривым ножом.

— Они крепкие ребята, — продолжил Брондар, задумчиво глядя в огонь. — Помню, как Киф в одиночку удерживал узкую тропу, пока мы оттаскивали раненых. Четверых уложил, и ни царапины. Такие просто так не сгинут.

— Да, — кивнула, давно не удивляясь невероятной способности нашего отряда, замечать друг в друге малейшие изменения в настроении.

— Брондар прав, — проговорил Базил, положив тяжелую ладонь мне на плечо. — Шорган и Киф не из тех, кого легко одолеть в честном бою.

В голосе отца звучала такая уверенность, что я невольно приободрилась. Действительно, эти двое были одними из лучших бойцов, каких я знала. Может, я зря их похоронила раньше времени…

А разговоры меж тем текли неспешно. Наемники обсуждали предстоящий путь, делились историями из прошлых походов, но я едва вслушивалась. Мой взгляд то и дело возвращался к темноте за пределами освещенного костром круга. Каждый шорох, каждое движение теней заставляли меня невольно вздрагивать, ожидая увидеть нескладную фигуру демона.

— Что-то неспокойно сегодня, — заметил Гвин, поворачивая над углями кусок мяса. — Ветер все усиливается.

— К непогоде, — отозвался Зелим, кутаясь в потертый плащ. — Видел я такие тучи на закате — быть дождю.

— Лишь бы незатяжному, — вздохнул Брондар, откидываясь на войлочную подстилку. — В этих местах распутица, хуже некуда.

— Отбой, — скомандовал Базил, и наемники один за другим стали устраиваться на ночлег. Я тоже последовала их примеру, но в отличие от тотчас захрапевших мужчин долго не могла заснуть. Ворочалась на жестком плаще, прислушиваясь к ночным звукам, пытаясь сквозь завывание ветра услышать знакомое шипение. Наконец, не выдержав, поднялась и бесшумно скользнула к границе света, где пламя костра вело извечную битву с тьмой…

— Нарзул, — едва слышно прошептала, и метка тотчас вспыхнула огнем.

— Здесь я, — донеслось из мрака знакомое шипение. Тени вокруг словно сгустились, но сколько я ни всматривалась в клубящуюся темноту, жуткой морды демона так и не увидела.

— Что было в сундуке? — спросила, машинально потирая запястье, где еще недавно чувствовались ледяные прикосновения когтистых лап.

— Артефакт. За вами следили, — раздалось из тьмы.

— Кто?

— Не ведаю, — в голосе демона прозвучала странная покорность.

— Ты говорил, что напавшим нужен был сундук. Значит, они знали — золота там нет. Им требовался именно артефакт. Зачем?

— То мне неизвестно, — в шипении Нарзула проскользнули нотки досады. — Лишь слышал разговор их главаря — артефакт был его единственной целью, но пришлось прихватить весь сундук.

— Ясно... — протянула я, плотнее закутываясь в плащ. Промозглый горный ветер пробирал до костей, а туманные ответы демона только множили вопросы. — Значит, и того, кто приставил тебя ко мне, назвать не можешь?

— Нет, — глухо отозвалась тьма.

— И зачем тож...

— Мел? Это ты? — внезапно разрезал ночную тишину, встревоженный голос дозорного, а металл его клинка тускло блеснул в неверном свете пламени костра.

Глава 15

— Приближаемся к рубежам Энтаров, — сообщил Зелим после недели изнуряющего пути по серым, бесплодным землям. — Видишь те тёмные силуэты вдали? Это дозорные башни твоего рода, Мел.

— Усильте охрану, — тут же скомандовал Базил, внимательно оглядев горизонт. — Удвоить ночные караулы и держаться вместе.

Я же продолжала смотреть на виднеющиеся башни. Высокие и мрачные, изрезанные сетью трещин, они напоминали суровых стражей, стороживших эти земли. Их силуэты выделялись на фоне сгущающегося сумрака, будто напоминание о древних временах.

Лишь с заходом солнца мы нашли удобное место для стоянки — небольшую поляну в укрытой скалами лощине. Костры решили не разжигать, чтобы не привлекать внимания. А ужинали молча, настороженно вглядываясь в тени, окутывавшие лагерь.

— Завтра к полудню доберёмся до первого пограничного поста, — проговорил Зелим, присаживаясь со мной рядом и чуть помедлив, едва слышно добавил. — Мел… эти места… они словно выжидают.

— Не ты один это ощущаешь, — отозвалась я, кивнув на настороженных и хмурых ребят, которые прислушивались к малейшему звуку. — Кажется, даже воздух здесь другой. Тяжёлый, будто пропитан туманом.

— Не только воздух. Заметила, что здесь исчезает эхо? — проговорил Зелим, бросив короткий взгляд на скалы, будто проверяя, кто мог его услышать. — В других местах крик отразится трижды, а тут — раз и будто гаснет.

Я ничего не ответила, лишь ободряюще улыбнулась другу и, поплотней, закутавшись в теплый плащ, откинулась на подстилку и на удивление быстро заснула крепким сном…

Первое поселение нас встретило настороженными взглядами и плотно запертыми ставнями. Невысокие деревянные дома, потемневшие от времени и непогоды, жались друг к другу, словно ища защиты. Замшелые крыши поросли бледно-зеленым мхом, а кое-где между почерневших досок пробивались чахлые побеги дикого винограда. Кривые улочки, мощенные растрескавшимися каменными плитами, пустовали, и лишь тощие куры копошились в пыли да пара седобородых стариков, сидевших на завалинке, проводила нас недоверчивыми взглядами. А у колодца в центре небольшой площади две женщины в выцветших платках прервали свой разговор, с опаской разглядывая наш отряд.

— Гляди-ка, Марта, — донесся до меня шепот одной из них, — чужие пожаловали, опять поди подати затребуют.

— Тише ты, — одернула её соседка, едва слышно пробормотав. — Вон как вооружены. Как бы беды не навлечь своими разговорами.

— Хм... неприветливый здесь народ, — заметил Харди, поравнявшись со мной, — И дома совсем обветшали.

— Славного дня, уважаемые! Найдется время для разговора? — окликнул Базил двух мужчин, показавшихся из добротного дома.

— Кто такие будете? — хмуро спросил старший, переглянувшись с коренастым спутником. — Давно уж чужих не видали в наших краях.

— Сопровождаем лэру Эммелину из рода Энтаров, законную наследницу здешних земель, — важно проговорил Базил, но в ответ раздались лишь недоверчивые смешки.

— Энтаров, значит? — хмыкнул старик и шагнул вперед, тяжело опираясь на узловатую палку и подволакивая ногу. — Все Энтары сгинули лет двадцать пять назад. Замок их стоит заброшенный, земли в запустении. Откуда взяться наследникам?

Пришлось мне достать королевский приказ. Пергамент, украшенный золотой печатью, произвел должное впечатление и вскоре вокруг нас собралась уже приличная толпа. Однако староста, широкоплечий мужчина с глубокими морщинами на обветренном лице, долго изучал документ, прежде чем склонить голову в знак признания:

— Простите нашу настороженность, госпожа. Времена тревожные, да и земли будто проклятые. Урожай который год чахнет, скотина мрёт. Кабы не озёрная рыба да дичь из-за холмов — не пережили бы минувшую зиму.

— Тревожные, говорите? Разбойники досаждают или Дикие нападают? — уточнила, окинув взглядом собравшихся селян. В глаза бросалось, как мало здесь молодёжи, а детей и вовсе можно было пересчитать по пальцам.

— Дикие за озером свирепствуют, хотя в последнее время затихли. Да и что с бедняков взять, — задумчиво протянул староста. — Разбойники тоже носа не кажут. А вот скотина дохнет, словно проклятая. Только ведьм у нас отродясь не водилось... — последние слова он произнёс с подозрительной поспешностью.

— Хорошо, — кивнула, с трудом сдержав улыбку, отметив его торопливость в разговоре о ведьмах. — А не проезжал ли мимо вашего селенья небольшой отряд? Капитаны Шорган или Киф?

— Нет, вы первые за...

— Так сразу и не припомнишь, госпожа, — перебила старосту дородная женщина, отвесив низкий поклон. — Годом назад трое всадников проскакали, с королевским знаком на груди, как на вашей грамоте. Но не задержались, ни о чём не расспрашивали. А до них господин наезжал подати собирать. Бранился сильно, у Ади порося отобрал, а у Милта корову увёл.

— Отныне всех сборщиков податей направляйте ко мне, — проговорила я, с признательностью принимая прохладный ковш из рук молодой девушки. Та украдкой стреляла глазами в сторону наших наёмников, которые, заметив её внимание, тотчас приосанились и расплылись в довольных ухмылках.

— Ох, совсем забылся! — вдруг всполошился староста. — Госпожа, вам же отдохнуть с дороги нужно. Пойдёмте, Дери ужин приготовила — простой, но сытный. А сын баньку растопит.

— Благодарю, не откажусь, — кивнула, мысленно прикинув, что до родового замка Энтаров ещё день пути, и неизвестно, что нас там ждёт, а всем нам давно бы не мешало смыть дорожную пыль...

К вечеру, устроившись в доме старосты, мы узнали немного больше о моих новых владениях. Как оказалось беды пришли не сразу после исчезновения прежних хозяев — первое время жизнь текла привычным руслом. Но за последние три года земля начала иссыхать и трескаться, будто опалённая незримым пламенем, а в глубоких разломах, по словам местных, порой мерцали загадочные огни.

— В замок никто не суётся, — проговорила жена старосты, расставляя на дубовом столе дымящиеся миски с наваристой ухой. — Сказывают, там по ночам тени бродят. Да и опасно — стены того и смотри обвалятся.

Глава 16

— Матерь всех богов, — ошеломленно выдохнул Базил, придержав своего коня, чьи копыта нервно цокали по растрескавшимся каменным плитам старой дороги. — Никогда не видел ничего подобного. Даже в руинах он внушает трепет.

— А западная башня почти уцелела, — насмешливо проговорил кто-то из отряда, указывая на массивное сооружение, где сквозь провалы окон все еще виднелись остатки витражей, мерцающих в лучах заходящего солнца. — И северная часть замка кажется еще крепкой.

— Вот вам и «благоустройство замка», — пробормотал Харди, взирая на когда-то величественное строение, которое сейчас напоминало скелет гигантского зверя. Черные провалы окон смотрели на путников, как пустые глазницы, а между обломками зубчатых стен свистел пронзительный ветер. Обрушенные башни, осыпавшиеся бойницы — все говорило о долгих годах одиночества. — Похоже, его величество решил посмеяться над нами. Тут не ремонт нужен — полная перестройка. И дюжина опытных каменщиков в придачу.

— Остановимся пока здесь, — проговорила я, махнув рукой в сторону небольшого поселения, раскинувшегося у подножия горы. Всего десятка полтора домов с прохудившимися крышами и покосившимися стенами. Почерневшая от времени кузница с обвалившейся печной трубой стояла на отшибе, её некогда крепкие стены теперь покрывал густой ковер дикого плюща. Пара полуразрушенных амбаров с провалившимися крышами напоминали оскаленные пасти каких-то чудовищ. Когда-то это, должно быть, был оживленный городок, обслуживающий замок и его обитателей. Теперь же большинство домов стояли заброшенными — сквозь щели в стенах пробивались чахлые деревца, а дворы заросли сорняками в человеческий рост.

— Корх, Зелим, — скомандовал Базил, и парни, коротко кивнув, тотчас выехали вперед, чтобы разведать обстановку.

Мы, развернув коней к поселению, последовали за ними, время от времени кто-нибудь из нашего отряда вздрагивал и начинал озираться. В воздухе висело почти осязаемое напряжение, а лошади нервно прядали ушами, фыркая и постоянно косясь по сторонам. И чем ближе мы подъезжали к замку, нависающему над поселком подобно исполинскому часовому, тем тише становились наши разговоры, пока, в конце концов, не сменились гнетущим молчанием, нарушаемым лишь скрипом седел да позвякиванием упряжи…

— В поселке живет старый кастелян, — сообщил Зелим, придержав коня, чья взмыленная шея блестела в тусклом свете. — Говорят, он оставался в замке до последнего, пока восточное крыло окончательно не разрушилось, похоронив под обломками колодец. Теперь обитает в доме с синими ставнями.

— Два дома готовы нас разместить всего за пару медяшек, — добавил Корх, машинально поправляя сбившуюся перевязь и чуть помедлив, продолжил: — Беден здешний народ... В погребах пусто, детишки худые. Думаю, нам придется выделить часть нашего провианта.

— Выделим и узнаем, где находится ближайший рынок, — проговорил Базил, его натруженные пальцы рассеянно поглаживали потертую рукоять меча.

— Ближайший не нужен, уверена, там цены будут неимоверно высоки, — возразила я, сжав бока Пегой. Верная кобыла, словно почувствовав мое настроение, осторожно двинулась по заросшей травой дороге к домику с некогда синими ставнями. Сейчас краска на них облупилась, обнажая серое, растрескавшееся дерево. Стены дома почернели от бесчисленных дождей и ветров, а часть старого забора покосилась, будто устав держаться прямо. В маленьком палисаднике еще угадывались очертания давно одичавшего сада — искривленная яблоня с узловатыми ветвями тянулась к небу, а вдоль покосившегося частокола пробивались одичавшие кусты смородины, почти скрытые под зарослями крапивы...

У ворот нас встретил сгорбленный старик. Несмотря на возраст, его худое, жилистое тело сохранило следы былой стати. Седые волосы, заплетенные в традиционную косу, спускались до лопаток. Морщины избороздили его лицо подобно древней карте, а в глубоко посаженных серых глазах, окруженных сетью мелких морщинок, еще теплился огонек острого ума. Потертая, но тщательно выстиранная и заштопанная одежда была украшена вышитыми символами рода Энтаров — выцветшими, но все еще различимыми. Все в нем выдавало человека, не забывшего о достоинстве даже в нынешние тяжелые времена.

— Приветствую вас в землях Энтаров, — произнес старик неожиданно звучным голосом, почтительно склонив голову. — Меня зовут Торвин, я служил роду Энтаров кастеляном почти тридцать лет.

— Доброго дня, Торвин, я Эммелина из рода Энтаров, — поприветствовала я в ответ, спешиваясь с Пегой, чьи бока тяжело вздымались после долгого пути. — Дозволите остановиться в вашем доме, ночью в замок идти небезопасно.

— Это большая честь для меня, госпожа, — вновь поклонился старик, его узловатые пальцы, покрытые старческими пятнами, дрогнули, когда он отступил в сторону, освобождая вход.

— Спешиться! — тут же скомандовал Базил, и его голос эхом разнесся по пустынному двору. — Том, разожги огонь во дворе, приготовь похлебку. Гвин, Зелим, осмотрите округу, остальным заняться лошадьми.

Пока отряд обустраивался, звеня упряжью и негромко переговариваясь, я последовала за Торвином в дом. Внутри было чисто и опрятно, в воздухе витал аромат сухих трав и слабый запах очажного дыма, впитавшийся в старые бревенчатые стены. Обстановка говорила о крайней бедности: простой деревянный стол, несколько колченогих табуретов, лавка, кровать, приземистый буфет и потертый сундук в углу. На стене висел старый гобелен с гербом Энтаров — единственное напоминание о прежней жизни, его когда-то яркие краски поблекли от времени, но золотые нити все еще тускло мерцали в свете, проникающем через маленькое окно.

— Торвин, расскажите, что произошло в замке, — спросила я, продолжая рассматривать погруженное в полумрак помещение. Тени плясали на грубо отесанных стенах, а сквозь щели в ставнях пробивались тонкие лучи вечернего солнца, рисуя причудливые узоры на потертых половицах.

— В ту ночь меня не было в замке, — начал старик, тяжело опускаясь на стул, который тотчас отозвался протяжным скрипом. — Лэрд Герви, ваш отец, позволил мне навестить сестру. Она болела... Когда я увидел зарево, было уже поздно. Все жители сбежались тушить пожар, но пламя... оно было странным. Жадно пожирало камень, словно сухое дерево. Крики, стоны... а еще этот вой, будто сам замок кричал от боли... До сих пор слышу его в кошмарах.

Глава 17

— Я вижу — земли Энтаров скудны, — обратилась я к собравшимся, окидывая взглядом их уставшие лица. — Я проехала несколько поселений и знаю, как тяжело людям, оставшимся верными роду Энтаров. Увы, но у меня нет несметных сокровищ, чтобы восстановить былое величие этих земель, однако я сделаю все, что в моих силах, — мой голос окреп, а люди подались вперед, жадно ловя каждое слово. — Для начала те, кто болен, обратитесь к нашему лекарю Харди. Он, если это возможно, вам поможет. Затем составьте список необходимых продуктов, чтобы благополучно пережить эту зиму. Но знайте, я буду тщательно проверять каждый пункт, будьте благоразумны. Все необходимое нам придется купить на рынке. А также мне потребуются крепкие и выносливые люди для восстановления части замка, работа будет оплачена.

При упоминании оплаты глаза мужчин загорелись надеждой. Многие невольно расправили плечи, словно сбрасывая груз прожитых лет. И даже совсем юные парнишки, державшиеся за спинами взрослых, приосанились, мечтая показать свою силу.

Едва мне стоило замолчать, толпа тотчас зашевелилась, словно потревоженный улей. В вечернем воздухе повисло гудение десятков голосов, смешанное со скрипом старой кожаной обуви по утоптанной земле. А дети, прятавшиеся за юбками матерей, осмелели и выглядывали, с любопытством, рассматривая необычных гостей и их оружие. Наконец вперед выступил коренастый мужчина средних лет, люди за его спиной тотчас расступились, образуя полукруг, а разговоры стихли до едва слышного шепота.

— Беды начались три года назад, лэра, — взволнованно заговорил мужчина. — Сперва земля стала трескаться, будто от жара. Появились разломы шириной в ладонь, а то и в две. Посевы чахнут, а то, что всё же вырастает, горчит и быстро портится. Даже скотина отказывается есть такое сено.

— И звери ушли, — добавила пожилая женщина, кутаясь в потертую шаль, расшитую по краям выцветшим узором. Её морщинистые руки, покрытые старческими пятнами, нервно теребили бахрому, а в тусклых глазах читался страх. — Раньше в лесах полно дичи водилось — олени, кабаны, зайцы. А теперь... даже птиц не слышно. Только ветер воет меж деревьев, да волки по ночам.

— В лес теперь никто не ходит, — подал голос худощавый юноша, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Там... что-то есть. Невидимое. Старый охотник Керн пропал две луны назад. Нашли только его лук, расщепленный, словно от удара. А ведь Керн был лучшим следопытом в округе, знал каждую тропинку, — последние слова он произнес почти шепотом, и толпа согласно загудела, а некоторые женщины украдкой начертили в воздухе защитные знаки…

Я внимательно слушала каждого, мысленно отмечая, как при упоминании леса или замка люди невольно жались друг к другу, а их глаза наполнялись неподдельным страхом. Дети крепче цеплялись за материнские юбки, будто чувствуя беспокойство взрослых, а мужчины украдкой касались рукоятей ножей, заткнутых за потертые пояса. Даже самые крепкие из них, чьи руки были привычны к тяжелому труду, нервно озирались на темнеющий лес за околицей.

— Сегодня не время для грусти, — произнесла я, стараясь улыбнуться как можно теплее. — Несите свои миски и присоединяйтесь к нашей трапезе. Разделим хлеб как подобает древним обычаям.

— Том, ставь второй котел! — тут же скомандовал Базил, перепугав малышню своим громоподобным голосом. — И добавь специй, что мы в Карстоне купили! Да побольше мяса кидай!

— У меня немного крупы осталось! — вдруг раздался звонкий девичий голос откуда-то из толпы, и хрупкая девушка протиснулась вперед, протягивая холщовый мешочек. Следом просипел старческий голос, предлагая пару головок лука, бережно завернутых в чистую тряпицу. А вскоре и еще несколько голосов предложили посильную помощь в готовке, кто-то принес пучок сушеных трав для аромата.

— Я схожу за Торвином, — предупредила я Корха, быстро пересекла двор, где уже вовсю кипела работа, и распахнув скрипучую дверь, настороженно замерла на пороге... Старик сидел всё в той же позе, но что-то было не так. Слишком неподвижно, слишком тихо... Даже пылинки в воздухе словно застыли.

— Торвин? — тихо позвала я, чувствуя, как холодеет спина и немеют кончики пальцев. В тишине дома, нарушаемой лишь слабым потрескиванием свечи, мой голос прозвучал неестественно громко. Но старик не ответил. Даже не шелохнулся… Медленно приблизившись, я поняла — старик мертв. Его безжизненные глаза были устремлены в пустоту, а на губах застыла едва заметная улыбка, словно он, наконец, встретился с теми, кого так долго ждал. Пальцы, еще недавно нервно теребившие край рубахи, теперь покоились на коленях, неестественно бледные в сумеречном свете.

— Торвин, — просипела, чувствуя, как горло сдавило спазмом. Только что он говорил со мной, делился воспоминаниями о моих родителях, о даре Энтаров... И вот — словно невидимый ветер задул свечу. Слишком быстро. Слишком удобно. Именно в тот момент, когда он начал рассказывать о силе рода...

— Гархалова кровь! — зло выругалась я, а метку на плече вдруг обожгло, словно раскаленным железом. — «Демоны! Кто знает, сколько тварей проникли в наш мир через трещины в земле? И был ли Нарзул единственным, кто следил за мной?» — От этих мыслей по спине пробежал холодок, а в горле тотчас пересохло.

Стиснув зубы так, что заныла челюсть, я накрыла ледяные руки старика своими. Его пальцы, узловатые от многолетнего труда, уже начали коченеть. Ночью. Как только все уснут, я призову Нарзула. И клянусь всеми богами, он ответит на мои вопросы, или я найду способ заставить его это сделать. В конце концов, сила Энтаров течет в моей крови, даже если я пока не знаю, как ею пользоваться. А сейчас нужно позаботиться о достойных проводах последнего хранителя замка Энтаров...

Торвина провожали в последний путь на закате. Старое кладбище располагалось на небольшом холме, откуда открывался вид на замок Энтаров. Все жители умирающего поселенья собрались у погребального костра, держа в руках факелы, чье пламя трепетало на ветру. Тело старого слуги, завернутое в чистый белый саван, покоилось на сложенном из сухих поленьев помосте.