Последняя из Слизеринов. Книга 4

ПРОЛОГ

Крики, паника, страх. Именно это было сейчас для меня самым захватывающим. Кто бы мог подумать, что чужие эмоции могут приносить столько… удовольствия. Это удалось поняла, когда я вместе с группой Пожирателей крушила Брокдейлский мост. Впервые увидев хаос таких масштабов, я поняла, что мне это нравится, это словно делало меня сильнее. И это чувство меня пугало.
Следующее задание я ждала с нетерпением, но никак не ожидала, что им станет убийство конкретного человека… Точнее, людей. Первой была Амелия Боунс — глава магического правопорядка, в дом которой мы ворвались целой толпой. Я была среди тех, кто направил на нее палочку по приказу Реддла. Он хотел, чтобы Амелия перед смертью вынесла достаточно мучений, но она держалась достойно, пока Том сам не подарил ей освобождение в виде смерти. Следующей была Эммелина Вэнс, входящая в состав Ордена Феникса, как при первом его создании, так и при втором. Я боялась, что Реддл потребует, чтобы смертельное проклятие произнесла я, но этого не произошло. Мне лишь была дана честь оставить в небе Черную метку, что указывало на то, чьими руками было совершено убийство.

Все изменения, которые я замечала в себе, одновременно и пугали, и радовали, самой иногда казалось, что во мне есть два совершенно разных человека, и непонятно, какой именно я буду в следующие минуту, час или день.

Пожиратели уже не скрывались, ступая прямо по головам, угрожая всем подряд и убивая тех, кто неугоден для нас.
Мой гениальный план, связанный с новой масштабной глупостью, которая точно выйдет мне боком, скоро должен был начать претворяться в жизнь. Но, как говорится, на войне все методы хороши…

Каждый вечер, возвращаясь в замок, в свою комнату, я не могла избавиться от тоски, поселившейся в груди, а стоило мне заснуть, как память услужливо подбрасывала воспоминания о серых глазах и чувственных губах. Это ещё больше давило на меня, делая стены родного дома клеткой.

Первые шаги сделаны, осталось немного подождать и переходить к следующим.

Ошибки

Я снова засиделась в лаборатории, нужно было приготовить «Слезу прозрения», на которую у меня были планы. Едва я закончила, опустошив запасы крови ре-эма, как дверь в комнату распахнулась, ударившись о стену, а я подпрыгнула от неожиданности. На пороге стоял Сивый, волосы которого были растрепаны больше обычного, а глаза лихорадочно блестели.

— Он там! Дамблдор сейчас в Литтл-Хэнглтоне, — выпалил он прямо с порога.

«Наконец-то! Уж слишком долго старик медлил с этим визитом».

Улыбнувшись, я поднялась на ноги, не обращая внимания на скованность в руках и шее из-за долгой работы с зельями. Несколькими взмахами волшебной палочки я придала лаборатории какое-то подобие порядка, после чего с чувством выполненного долго направилась к дверям, где топтался Фенрир. Не так давно я разрешила ему бывать в замке, а иногда и заходить в Северное крыло, но лишь в ситуациях, подобных этой.

— В таком случае нам пора прогуляться, — с этими словами я протянула руку Сивому и, как только он взялся за нее, перенесла нас прямиком к тропинке, ведущей к лачуге Мраксов.

— Вовремя, — тихо сказала я, заметив, что высокая худая фигура Альбуса находится в доме, освещая крохотным огоньком на конце волшебной палочки себе путь.

Сивый рядом со мной был словно моей второй тенью. Не желая быть замеченной, я спрятала нас в клубах черного дыма, который сразу же сделал нас невидимыми, и принялась наблюдать за тем, что произойдет дальше.

Дамблдор был далеко не глупым человеком и, прежде чем войти в комнату, проверил ее на наличие различных чар и ловушек и лишь убедившись, что все чисто, сделал шаг вперёд. Как я и ожидала, он смог противиться влиянию кольца Мраксов.

— Давай же, старик, — пробормотала я, подходя ближе к окну.

Увидев крестраж, он лишь слегка покачнулся и, тяжело дыша, смотрел немигающим взглядом на кольцо, словно увидел призрака. Не успела я подумать о причинах столь странной реакции, как он быстро пересёк комнату и, подойдя почти вплотную, принялся разглядывать украшение. А спустя несколько мгновений выпрямился и принялся нервно мерить комнату шагами, бросая косые взгляды на кольцо. Его любопытство явно взяло верх, и я недоумевала, почему он медлит?

Дамблдор остановился, на его лице отразилась решимость, словно он к чему-то пришел, и он снова стремительно бросился к кольцу, быстро подбирая его с пола. Такого я не могла ожидать даже в своих самый смелых мечтах! Величайший волшебник и гений волшебства попался на такую простую уловку, как про́клятый предмет. Я не удержалась от рваного вдоха и почти припала к стеклу, желая не пропустить ни одного мгновения, пока будет действовать проклятие. Рука, которой директор схватил кольцо, тут же почернела, а сам предмет выпал из ослабевших пальцев. Но дальше порча не распространилась — Дамблдор ткнул кончиком палочки в кисть, а его губы произнесли какое-то заклинание.

Какое-то время Альбус продолжал сидеть на полу, баюкая изуродованную кисть и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Когда ему это удалось, он поднялся на ноги и, пошатываясь, наклонился за кольцом, в этот раз взяв его лишь после того, как завернул в подол мантии. Стоило ему это сделать, как тут же его фигура исчезла вместе с хлопком аппарации.

Я продолжала стоять, прилипнув к стеклу, а на лице против воли появилась коварная улыбка.

— Нутром чую, что что-то здесь не так, — произнес Сивый, стоя чуть позади меня. — Слишком он был взволнован, увидев эту побрякушку.

Я поджала губы, обдумывая его слова, и не спешила отвечать. У самой тоже возникло странное ощущение, что все действительно вышло довольно странно. Слишком легко Дамблдор сдался…

— Возвращаемся, — сказала я и коснулась плеча Сивого, увлекая его в водоворот трансгрессии.

***

Спустя пару часов Альбус Дамблдор нервно мерил шагами свой кабинет директора Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Он давно уже не поддавался импульсивным и необдуманным поступкам, но сегодняшний визит в Литтл-Хэнглтон перевернул все с ног на голову, а сам волшебник признал, что на какой-то момент поддался эмоциям и потерял способность трезво рассуждать.
Раздался короткий стук, и тут же дверь приоткрылась, а на пороге возникла фигура в привычной черной мантии.

— Вы звали меня? — вкрадчиво спросил Северус Снейп, гадая, что же стало причиной столь срочной встречи.

— Да-да, Северус, — панибратски сказал Дамблдор, опустившись в свое кресло. Длинные рукава лиловой мантии закрывали иссохшую руку. — Мне нужна твоя помощь.

Снейп, искривив тонкие губы в усмешке, прошел в кабинет и остановился возле кресла, не желая долго рассиживаться, а поскорее закончить с делом Дамблдора и рассказать о посвящении Малфоя-младшего в Пожиратели Смерти и о том, какое задание тому дал Реддл…

— Боюсь, мне нужна помощь в одном проклятии, — поджав губы, произнес Дамблдор, а Снейпа скрыл с лица все следы любопытства.

— Оно связано с предметом? — спросил Северус, когда Дамблдор не потрудился ничего добавить.

— Скорее уж, с жертвой проклятия, — горестно произнес тот, откинув рукав мантии и положив руку на стол.

На этот раз Снейпу не удалось скрыть удивления, проявившегося на его лице, и он в два шага обошел кабинет, чтобы лучше рассмотреть то, что стало с рукой Дамблдора.

— Как это произошло? Где вы умудрились поймать такое проклятие? — задавал вопросы Снейп, аккуратно поворачивая руку в разные стороны.

— Я уничтожил крестраж, Северус, — коротко бросил Альбус и кивнул на дальний край стола. — И, как видишь, мне это дорого стоило…

Проследив за взглядом, Снейп заметил меч Гриффиндора, лежащий не на своем месте, и ободок от кольца, в котором пустовало место, отведенное для какого-то драгоценного камня.

— Где вы нашли его? — спросил Снейп через несколько минут бесполезного рассматривания кольца и поврежденной кисти директора. Проклятие, с которым столкнулся Дамблдор, было ему неизвестно, а значит, и снять он его не сможет…

Легко объяснить

Воспользовавшись порталом, я оказалась на севере Англии в магловском городке под названием Коукворт. Открывшаяся картина совсем не радовала глаз, а первое, на что я обратила внимание — это запах. Едва я сделала первый вдох в новом месте, как тут же скривилась. Причиной был едкий дым, который поднимался из длинных труб какого-то здания, имеющего к промышленности самое прямое отношение. Завод или фабрика, стоящая неподалеку, на мой взгляд, делала окружающее пространство абсолютно непригодным для жизни. Все эти изобретения маглов становились всё опаснее и наносили окружающему миру серьезный ущерб. Впрочем, я появилась здесь не для того, чтобы посмотреть на строения маглов, а лишь для того, чтобы найти одного волшебника, который жил тут по непонятным мне причинам, хоть я и догадывалась, по каким.

Идея наведаться к декану давно посещала меня. Но я решила, что прежде чем сделать это, мне необходимо больше о нем узнать. О нем и отношениях, которые были между ним, отцом Поттера и его матерью — Лили. Про последнюю мне тоже удалось многое узнать. Сам Джеймс Поттер меня не интересовал, самый обычный чистокровный волшебник. А вот Лили была маглорожденной, но, несмотря на это, довольно одаренной. В школе ее часто хвалили преподаватели, отмечая ее успехи в зельеварении. Позже она стала лучшей ученицей и старостой школы. Драко узнал от отца, что в школьные годы Северус, учившийся на Слизерине, дружил с Лили, которая попала в Гриффиндор. Но что-то случилось, и на старших курсах они поругались, а их дружбе пришел конец. Но самое интересное, что Лили Эванс родилась и выросла здесь, в Коукворте, где до сих пор жил мой декан. Не думаю, что, являясь Мастером зельеварения, он не мог позволить себе перебраться в более приличное место, подальше от этой дыры. Это доказывало, что мои догадки были верны и Лили была для него важна. Тогда это место стало напоминанием о ней после её смерти.

Размышляя над этим, я брела по узким грязным улочкам в поисках нужного мне дома. Жилище Снейпа находилось в месте под названием Паучий тупик, в самом его конце. Когда я нашла его, то немного постояла на улице, собираясь с мыслями и защищая свой разум при помощи ментальной защиты. Решив, что готова, я пересекла мощеную булыжником улочку и постучала в дверь.

По ту сторону раздались торопливые шаги, а сквозь мутное стекло показалось чье-то лицо. Дверь приоткрылась совсем чуть-чуть, а в возникшей щели появилось любопытное лицо Хвоста. Я к этому человеку испытывала жуткую неприязнь. Он одним своим внешним видом и вечно бегающими глазками вызывал у меня отвращение. Впрочем, не у меня одной. Несмотря на то, что он помог Реддлу вернуть себе тело, его статус среди Пожирателей не возрос. Скорее, он стал своеобразным прислужником для остальных, более ценных Пожирателей. И сейчас, судя по всему, Том отправил его прислуживать Снейпу.

— Кто? — раздался скрипучий голос, а я даже не подумала снять капюшон и открыть лицо.

— Пусти меня, Хвост, — тихо ответила я. — У меня дело к Снейпу.

Несколько секунд дверь так и продолжала быть приоткрытой, а сам Петтигрю не спешил выполнять мой приказ.

— Ты что, оглох? — рявкнула я, не желая и дальше стоять у порога под проливным дождем.

Хвост вздрогнул, а дверь тут же открылась, пропуская меня внутрь. Оказавшись в крохотной, тесной прихожей, я первым делом стянула плащ и подала его Питеру.

— Он здесь? — спросила я, решив не уточнять, кто именно, это, на мой взгляд, было очевидно.

Человек издал странный не то писк, не то всхлип, и сделал жест рукой, указывающий на закрытую дверь и поспешил удалиться, прихватив мой плащ. Надеюсь, он сделает так, чтобы к моему уходу он был сух и не помят.
Коротко постучавшись, я услышала знакомый тихий голос декана, разрешающий мне войти, что я и поспешила сделать.

Дверь вела в маленькую тесную гостиную, которая была очень темной, а единственным источником света была люстра, прикрепленная к потолку, со слабо горевшими свечами. В комнате было очень мрачно, а многочисленные полки, расположенные вдоль стен, были уставлены странными предметами вроде черепа непонятного животного. Потертый диван, старое кресло и колченогий столик стояли тесно друг подле друга. В комнате был, мягко говоря, беспорядок. В кресле сидел мой декан, который сменил свою вечную мантию, в которой он расхаживал по Хогвартсу, нагоняя на студентов страх, на обычный черный сюртук. Волосы были в куда большем порядке, чем обычно. Скорее всего, из-за того, что в школе ему приходилось еще больше времени проводить рядом с испарениями от зелий.

— Какая неожиданность, мисс Слизерин, — насмешливо искривив губы, произнес он. — Неужели наследница Салазара Слизерина подрабатывает у Темного Лорда обычным посыльным?

Меня слова и его тон задели, но я не подала виду. Вместо этого, даже не дожидаясь приглашения, вальяжно прошла к дивану и мягко на него опустилась.

— Полно вам, профессор, — ровно произнесла я, гадая, с чего лучше начать. — Я здесь скорее по личному делу…

Черная тонкая бровь насмешливо изогнулась, выражая сомнения.

— А Темный Лорд знает об этом? — с издевкой спросил Снейп, а я вспылила.

— Том Реддл, — с нажимом произнеся его имя, начала я, — мне не хозяин, что бы он о себе ни возомнил, и я считаю, что ваши намеки неуместны, сэр.

Отставив чайную кружку и какое-то письмо в сторону, Снейп посмотрел на меня другим, более серьезным взглядом.

— Но все ваши поступки говорят об обратном, — тихо, почти шепотом, произнес он. — Скажите мне, что заставило вас прийти к нему?

Мне на секунду показалось, что я услышала в его голосе сожаление, но тут же отбросила эти мысли, решив, что подумаю над этим позже.

— Цель, которую я поставила перед собой, — серьезно ответила я. — И я надеюсь, что вы мне в этом поможете.

В тишине, наступившей после моих слов, я слушала шаги Петтигрю, который расхаживал в соседней комнате, и собственное дыхание, в то время как Северус сидел в кресле, скрестив руки на груди и пародируя каменную статую.

Союзник

Проснулась я из-за слишком наглого волка, который бессовестно облизывал моё лицо, периодически кусая меня за нос, а потом и за ухо, когда я спрятала атакуемую часть тела под подушку.

— Да встаю я, встаю, — проворчала я, пытаясь оттолкнуть от себя Вейлина, что было довольно проблематично.

За те несколько месяцев он здорово вырос, а по заверениям Сивого, расти будет ещё больше. Как он сам выразился, щенок уродился добротным и будет крупнее своих сородичей.

— Ты просто до невозможности наглый пёс, Вейлин! — проворчала я, когда мне удалось отпихнуть от себя эту тушу. — Еще только восемь утра!

Я разочарованно застонала и упала обратно на подушки; волк же, довольный, что разбудил меня, спрыгнул с кровати и побежал к окну, где виднелось несколько коричневых перьев. Похоже, мне снова пришло письмо, а Вейлин успел шугануть сову. Надеюсь, птица в порядке и смогла улететь…

— И стоило ради этого меня будить? — недовольно спросила я, с силой потерев лицо. — Давай уже сюда, почтальон несчастный…

Волк притащил мне письмо в зубах и с чувством выполненного долга улёгся на кровать, притворившись спящим, а я закатила на это глаза: неимоверный засранец, который иногда жутко выводил меня из себя, устраивая какие-нибудь шалости. Например, в один из дней, когда дождь шел почти сутки, я отказалась с ним идти гулять в лес, а он за это мне отомстил, устроив погром в комнате. Пострадали подушки, которые были разорваны в клочья, а вся кровать утопала в белых, пушистых перьях. А в следующий раз, когда я не дала ему укусить бедного домовика, он притащил откуда-то дохлую крысу и оставил ее прямо под одеялом. За что получил этой же крысой по своей наглой морде.

Иначе говоря, с подарком Сивого мне некогда было скучать. Но, несмотря на его пакости, я к нему очень сильно привязалась, и было даже непривычно, когда он в полную луну убегал в лес, чтобы присоединиться к своей стае, частью которой он все равно не переставал быть.
Письмо, которое мне отдал Вейлин, было от Снейпа, а остатки сна тут же сняло рукой.

«Премного благодарен, что вы решили меня не травить. Позвольте пригласить вас на чашку чая. Обсудим все остальное.
P. S. Оборотни, следящие за моим домом, были лишними.

SS»

Сев на кровати, я быстро прочитала письмо ещё раз и тихонько усмехнулась.

«Значит, заметил…»

На сборы у меня ушло не больше получаса, по истечении которых я стояла у двери дома декана с занесенной для стука рукой. Едва она коснулась деревянной поверхности, как дверь распахнулась, явив мне Снейпа. Растрепанного, бледного, но с лихорадочно горящими глазами. Увидев его, я усмехнулась и вспомнила, как сама использовала это зелье когда-то.

— Думаю, стоит перенести разговор в более безопасное место, сэр, — не тратя время на пустые разговоры, произнесла я. — Например, в мой замок.

Снейп изогнул правую бровь, но спорить не стал, лишь захватил с собой мантию и вышел на улицу. Зайдя в тупик возле его дома, я протянула руку.

— Я не кусаюсь, профессор. Хочу всего лишь перенести нас в мой замок. Если вы, конечно, не предпочтете добираться туда другим способом.

— Не помню, чтобы вы сдали экзамен по трансгрессии, мисс Слизерин, — недовольно покосившись на мою руку, сказал Снейп.

— Память вас не подводит. Но мне и без него неплохо. Уверяю вас, я владею ею получше некоторых взрослых волшебников.

Нехотя Снейп все же протянул руку, положив мне ее на предплечье, а я, не теряя времени, перенесла нас к границам гостевого замка.

— У меня сейчас там многолюдно, — намекнула я, когда мы подходили к воротам, которые были открыты, а в самом замке вовсю кипела жизнь.
Оборотни чем-то постоянно занимались, не сидя ни минуты на месте. Увидев их, Снейп даже не выказал удивления, лишь обменялся приветственными кивками с Фенриром.

— Чаю? — с милой улыбкой, от которой у Снейпа на лице дернулся мускул, спросила я, когда мы оказались в кабинете рядом с библиотекой.

— Я воздержусь.

Я пожала плечами, но домовика вызвала, велев принести чаю, а профессору — кружечку бодрящего кофе.

— Уж слишком помятый вид у вас, — пояснила я, заметив его недовольство.

Когда домовик удалился, предварительно заставив стол не только напитками, но и выпечкой, тостами с сыром и конфетами, я села напротив Снейпа, жестом предложив ему сделать тоже самое.

— Как вам спалось, профессор?

Сделав большой глоток кофе, Снейп отставил кружку. Его брови были нахмурены, а сам он был озадачен, что никак не вязалось с его образом в моей голове.

— Я вспомнил некоторые вещи, — устремив взгляд на свои руки, произнес он. — Точнее сказать, некоторые воспоминания.

Я лишь понятливо кивнула. Похоже, мой декан тоже нарвался на Обливиэйт. Сейчас в моей голове было слишком много вопросов, а свое любопытство я привыкла удовлетворять.

— Что-то интересное? — спросила я, не выдержав, чем вырвала из раздумий декана.

— Я… Нет, не думаю, — задумчиво проговорил он, поднимая глаза. — Всего лишь воспоминания, как моя мать старалась сделать мое детство чуть лучше. Впрочем, не думаю, что это сейчас важно.

— Ваша мать? — зацепившись за эту мысль, уточнила я. — Значит, она была волшебницей?

Быстрый взгляд, брошенный Снейпом, дал понять, что разговаривать на эту тему ему как минимум неприятно.

— Да. Её звали Эйлин Принц, — холодно ответил он. — А теперь я бы предпочел, чтобы мы сменили тему разговора.

Я не смогла сдержать улыбку. Уж слишком Северус Снейп оберегал все свои личные тайны, но мне, как бы ему этого ни хотелось, придется некоторые из них узнать.

— Итак, профессор Снейп. У вас, должно быть, имеются ко мне вопросы?

Он не торопился с ответом, словно раздумывая над тем, с какого вопроса стоит лучше начать, поэтому тишину нарушали лишь звуки легкого ветра, гуляющего за стенами замка, и едва различимый шум водопада.

— Я хочу знать, что вы рассчитываете получить за вашу помощь?

Ломать — не строить

Воскресное утро ничем не отличалось от остальных дней, что чередой тянулись друг за другом, а для меня, погруженной в различные хлопоты и подготовки, были одинаковыми, что понедельник, что суббота. Я едва успевала замечать смену дня и ночи, и то лишь для того, чтобы сделать перерыв на сон, про еду я снова часто забывала, и если бы не Елена да домовики, то давно была бы неотличима от Атанасиуса — своего архивариуса-инфернала, благодаря которому я сэкономила уйму времени.

Его способность заниматься переводами и систематизацией большого объёма информации лишь играла мне на руку.

Из замка меня вырывали лишь многочисленные задания Реддла, целью которых, как мне казалось, было посеять панику как среди волшебников, так и среди маглов. Вот и сегодня за завтраком мое рабское клеймо опалило болью, из-за чего я поставила на свитке пергамента, на котором делала пометки, жирную кляксу.

Раздражение, возникшее в груди, стало уже почти привычным, но каждый раз к нему примешивались еще и противоречие пополам с возмущением. Все мое естество было против, чтобы я бежала по первому же зову к Реддлу, но вот здравый смысл всегда напоминал, что бросить все на половине пути было бы очень неразумно.

Трансгрессировав прямиком из своей лаборатории, я оказалась на привычной аллее, что вела к дому Малфоев. Ноги уже сами вели меня по знакомому, даже отпечатавшемуся в сознании пути. Разумеется, я была не первая. Белла уже вальяжно расхаживала по холлу, словно она была здесь хозяйкой. А вот настоящей хозяйки видно не было. Уверена, Нарцисса предпочла не попадаться на глаза ПСам. Зато Драко был здесь. Стоял, словно тень возле окна, я даже сначала его не заметила — его черный костюм почти сливался с темными портьерами.

Я не была удивлена, увидев его здесь. Снейп рассказал мне, что Драко пополнил ряды Пожирателей. Но эта новость у меня не вызвала удивления — где-то в глубине души я была к ней готова. Бурю эмоций, и далеко не радостных и позитивных, вызвало известие о том, что Реддл дал задание Драко. Ни много ни мало всего лишь убить Дамблдора. Он был зол на то, что Люциус, который руководил вылазкой в Министерство, не смог справиться с обычными подростками, и вся группа благополучно обживала теперь камеры в Азкабане. Задание Драко — лишь способ указать Малфоям на их место. Но это не значит, что он не воплотит свою угрозу в жизнь.

Задело меня и то, что Драко мне ничего об этом не сказал… Он ведь мог обратиться ко мне за помощью. Впрочем, зная его упрямство, он скорее уж действительно шагнет навстречу Аваде, чем сам придет ко мне. Хотя я сама недалеко ушла от него. Но в моем случае поговорить с ним мне мешала вина, что разъедала изнутри, стоило мне вспомнить о Драко и последней нашей встрече…

Малфой, словно почувствовав мой взгляд, повернул голову. Всего лишь на мгновение наши глаза встретились. Его серые, словно сталь, глаза ничего не выражали, как и красивое лицо. Лишь безразличие ко всему… Будь там злость или обида, я бы смогла с этим смириться, но равнодушие… Оно ударило меня, словно хлыст, заставив стиснуть крепче кулаки и отвернуться.
«Вдох-выдох, Венера. Выброси его из головы».

Но вот советы давать другим было гораздо проще, чем следовать им самой…

— Приветствую, — раздался ненавистный мне голос, заставивший присутствующих преклонить голову.

Встретившись с взглядом красных глаз, пробирающим до самых костей, я поежилась и тут же ощутила давление на мою защиту, словно он проверял, не появилась ли в ней брешь.

— Пора вам нанести визит тому волшебнику, которого каждый из вас знает. Ведь именно в его магазине вы покупали свои первые волшебные палочки.

Беллатриса тихо рассмеялась, переглянувшись с кем-то за моей спиной. Этой бешеной сучке, похоже, было все равно, кого пытать и убивать, ей приносил удовольствие сам процесс.

— Да-да, Белла, вы отправляетесь в Косой переулок. Приведите мне Олливандера. Живым. И мне нужно, чтобы он был в состоянии связать хоть несколько слов.

Больше ничего не сказав, он удалился, шелестя полами своей черной мантии. Я не знала, кто такой Олливандер, ведь все мои палочки были куплены у Грегоровича, как и палочка Геллерта, с которой я до сих пор не расставалась. Пальцы непроизвольно коснулись древка волшебной палочки сквозь ткань мантии. В последнее время, за неимением карманов, я носила ее на бедре в специальной подвязке. Это было удобнее, чем таскать ее постоянно за поясом: так была вероятность просто ее потерять.

Проведя рукой перед лицом, я наколдовала маску, закрывающую лицо. Все, кроме Лестрейндж, сделали то же самое. Мы трансгрессировали сначала в Лютный переулок, из которого, не сговариваясь, буквально выскочили на Косую аллею.

И снова возникло то самое чувство,  когда окружающие паника и крики поглотили меня с головой. Я, не задумываясь, выпустила магию. Огонь окутал нас высокой стеной, чтобы ни у кого не появилось желания подобраться ближе и попытаться нас остановить. Или мешая Пожирателям убивать невинных людей. Белла же все равно бросала проклятия наобум, заливисто хохоча при этом, а вкупе с ревом пламени это выглядело довольно дико. Краем глаза я следила за Малфоем, который не смотрел по сторонам, только вперёд.

— Давайте быстрее, пока сюда не сбежались мракоборцы или Орден Феникса, — поторопила нас фигура, из-за маски которой звучал голос Яксли.

Я была не против, скорее, всеми руками «за». Хотелось побыстрее закончить с этим. Пока мы шли к лавке мастера по изготовлению палочек, Белла все крушила. Для отвода глаз я тоже присоединилась к ней, разрушив несколько зданий.

Идти оказалось не так уж и далеко, и уже через несколько минут послышался очередной приказ Корбана:

— Слизерин, Малфой, Кэрроу и Роули, стойте здесь, остальные за стариком.

Я позволила себе поморщиться, пользуясь тем, что маска скрывала мое лицо, но спорить не стала, не желая быть свидетелем новых пыток.
Мракоборцы, конечно же, не заставили себя долго ждать.

Малочисленный отряд из пяти человек тут же появился посреди улицы, и, не теряя ни секунды, они послали в нас красные лучи, пытаясь вывести из строя. Увидев, что несколько заклинаний полетели в Малфоя, я не смогла сдержать судорожного вдоха, а сама, не слушая голос разума, уже готова была броситься ему на помощь. Но это было лишним. Драко сам успешно справился.

Тюрьма одного пленника

«Горы — это хорошо. Когда ты здесь, всё плохое остаётся внизу, и на душе становится так легко», — именно эту фраза я вспоминала каждый раз, когда оказывалась в горах.

А Альпы я и подавно любила всей душой. Дом, в котором я часто бывала вместе с Крамами в детстве, находился немного в другом месте, среди заснеженных горных вершин. Все те же Альпы, но они были такими разными… Всюду, докуда доставал взгляд, были горные вершины, их острые пики и покатые перевалы. Самые высокие из них были устланы пушистыми шапками из снега и льда — там были места вечной мерзлоты.

Проплывающие мимо облака так и норовили затеряться среди этих мощных каменных гигантов. Вершины громоздились одна за другой, и не было им конца. Внизу, почти у самого подножия, виднелись густые многовековые ели. Именно здесь и сейчас я чувствовала себя какой-то малозначимой. Здешние виды поражали своей неприступностью, величественностью и особой красотой, которую не каждый сможет рассмотреть. Солидные скалистые стены, торжественные пики, свисающие карнизы, иссеченные трещинами горные хребты — всё это красота, созданная самой природой.

Сейчас я стояла между двух скал, на краю огромного каменного ущелья, на дне которого ничего не было видно.

Смотреть вниз было даже немного страшновато из-за мыслей о том, что случится, если сделать всего один шаг туда, в пропасть. Напуганная своими мыслями, я невольно отступила назад.
Со всех сторон меня трепали порывы ветра, путаясь в моих волосах и заставляя меня сильнее кутаться в мантию. Несмотря на палящее солнце, воздух был пронизывающим и очень холодным. Кожа тут же покрылась мурашками.

В другой стороне ущелья, прямо в скале, возвышалась самая настоящая квадратная башня, на крыше которой виднелась надстройка. Стены башни были из гладкого высеченного камня и придавали ей вид огромного черного монолита. Здание, которое некогда внушало ужас многим волшебникам, теперь стояло всеми забытое и заброшенное. Ну, или почти заброшенное. Оно было тюрьмой и ей же и осталось. Тюрьмой лишь для одного узника.

Найти это место было весьма затруднительно. Его тщательно скрывали наложенные чары, но при должных усилиях и их можно было обойти. Оборотни и ликвидаторы проклятий, найденные Боргодом, прекрасно справились со своей целью, на которую ушел почти год. Благодаря их усилиям я теперь стояла перед воротами Нурменгарда.
Моему взору предстала надпись:

«Pro bono publico».

Ради общего блага.

Горько усмехнувшись, я покачала головой. Фраза, что я слышала несколько раз из уст Дамблдора, была для меня словно насмешка. Понимание того, что такое «благо», у каждого человека разное, никого, конечно же, не волновало. То, что считал благом Дамблдор, было для других подобно смерти.

Сделав глубокий вздох, я навела палочку на ворота.

— Контритум максима!

Заклинание сработало как надо, и деревянные щепки, вперемешку с камнями, посыпались в разные стороны. Я не смогла скрыть довольную улыбку, увидев зияющую дыру вместо ворот и, разумеется, ненавистной надписи.

Никаких защитных чар я не обнаружила, неожиданностью стала лишь дюжина инферналов, охраняющих холл и лестницу, ведущую выше. Мне, как одаренной пиромантке, коей я себя считала, было несложно с ними расправиться. Когда от умертвий остался лишь пепел, я поднялась наверх. Туда, где был заточен один-единственный пленник.

Все в этом месте так и дышало историей. Я чувствовала, что множество жизней было оборвано здесь. Магия так и бурлила на каждом шагу. Ежеминутно я проверяла каждый метр на своем пути, лишь бы не угодить в какую-нибудь смертельную ловушку или проклятие, но до сих пор ничего не обнаружила.

Когда я остановилась перед заветной дверью, то в голову закралась нехорошая мысль, что, может, тот, кто основал это место, ставшее его тюрьмой, уже давно мертв.
Уже привычный набор чар, и дверь распахнулась передо мной, встречая меня затхлым воздухом и полутьмой, в которой ничего было не разобрать.

— Заблудилась, дитя? — раздался насмешливый хриплый голос.

Резкий звук заставил меня вздрогнуть.
Я зажгла на руке огненный шар, освещая проход и, что куда важнее, саму комнату.

Света было немного, а когда я
сделала шаг, входя в камеру, то заметила на стене факелы, которые тут же зажгла.

Когда глаза привыкли к свету, я осмотрелась. Камера была почти пустой, не считая брошенной в углу подстилки, служившей кроватью, да одной полупустой миски. В другом углу стояли два ведра, а в стенах были грубо вколочены железные держатели для факелов. Ещё одной неожиданностью стало окно, в котором не было ни решеток, ни стекол…

На подстилке, сгорбившись, расположился пожилой волшебник. Его руки были сцеплены на коленях, а сам он сидел, прислонившись спиной к стене. Передо мной был старик, что не один десяток лет заключен в эту тюрьму и имя этому человеку — Геллерт Грин-де-Вальд.

— Нет, — ровно отозвалась я, поежившись от этого взгляда, который пробирал до самых костей и словно заглядывал в душу. — Не заблудилась.

Решив, что стоять будет неудобно, а разговор предстоит напряженный, я взмахом палочки наколдовала два кресла. Реакция волшебника была неожиданной, словно он увидел чудо. Его яркие льдисто-голубые глаза распахнулись и жадно разглядывали сначала мою волшебную палочку, а после и трансфигурированные кресла.

— Прошу, перебирайтесь сюда, — произнесла я, опустившись в кресло. — Здесь будет куда удобнее.

Старик с трудом поднялся и очень медленно побрел ко мне. Я же, не убирая волшебную палочку, внимательно следила за ним, поэтому не могла не заметить его худобы и то, что он сильно хромает и почти волочит по полу правую ногу.

— А-ах, — шумно выдохнул он, опустившись в кресло. — Я уже и отвык от всех этих удобств.

Его длинные трясущиеся пальцы
невесомо погладили черный бархат, которым были обшиты подлокотники, а сам он в этот момент как будто находился не здесь. Его взгляд стал размытым и был устремлён мне за спину. Оглядываться, конечно же, я не стала, боясь лишний раз потерять из виду этого человека. Меня очень напрягло, что я не почувствовала никакой магии, едва я оказалась с ним в одной камере. Вспомнив, что я принесла с собой ещё кое-что, я потянулась к карману. Там был маленький мешочек, где я собрала немного еды, применив предварительно чары незримого расширения.

Разговор

Имя эхом стучало в моей голове, а грудь сдавило тисками от неожиданного известия.

— Ричард? — переспросила я.

Разумеется, в мире много людей с таким именем, и такие совпадения случались довольно часто. Это мог быть другой медальон, да и вообще, старик мог ошибиться… Я крепко сжала знак Даров в руке, ожидая ответа Грин-де-Вальда, с которым он явно тянул.

— Ричард, да, — протянул он. Его лицо выражало муку, словно это простое слово причиняло ему сильную боль. — Я любил его мать, а она была очарована мной, вернее, моей силой и властью. У нас родился ребенок, а на горизонте появилась призрачная надежда, что я могу проиграть эту войну…

Я слушала его, словно завороженная, боясь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть эту историю из прошлого. Она явно была из тех, что редко рассказывают по доброй воле.

— Тогда я привел к ней преданного и мне, и ей человека, — не своим голосом начал он, а глаза невидящим взором устремились вдаль. — Магнус был моим лучшим сторонником и достаточно сильным волшебником, что уж говорить. А ещё он был влюблен в мою дорогую Винду… Но знал, что эта женщина была для него недосягаемой, даже мысли о ней были для него запретными. Но я привел его к ней и попросил… Нет, я приказал, чтобы он позаботился и о сыне, и о его матери. Он сразу же согласился и принял моего сына, дав ему свою фамилию и спасая их от моих врагов, которым было бы мало моего заточения. О, они могли лишить меня того, что мне было дороже всего. Поэтому я спрятал их…

Розье… Это он. Ричард его сын, а значит…

— Как он к тебе попал? — настойчиво переспросил Грин-де-Вальд.

— Я забрала его у Геллерта Розье, когда он погиб… Его убил один темный волшебник, именуемый себя Лордом Волан-де-Мортом.

Горестный вздох и поникшие плечи были встречены этой новостью, даже взгляд будто потускнел.

— Его назвали в вашу честь, — зачем-то сказала я. — Но у вас осталась внучка — Ирма…

Слабая улыбка появилась на его губах, но и это известие стало слабым утешением…

— Ричард не знал, верно?

— Нет, конечно же, нет.

Момент был самый подходящий для того, чтобы перевести диалог в нужное русло.

— А что про остальные Дары? Вы знаете, где их искать? Я хочу вернуть его. Вернуть вашего внука…

Грин-де-Вальд словно вынырнул из своих мыслей, мгновенно собравшись.

— Не стоит играть со смертью, девочка. Еще никому не удавалось собрать их, — грозно сведя брови, сказал он. — Уже столько волшебников пытались обуздать ее, и каждый раз это заканчивалось одним и тем же — их собственной смертью или гибелью тех, кто им дорог.

От этого тона и взгляда мне стало не по себе. В голосе слышалась сила, которую я не ощутила раньше. Но и я тоже была не готова сдаться так просто, отступать от своей цели я была не намерена. Я верну Розье, чего бы мне это не стоило.

— И все же я рискну. Поможете мне?

Старик поднялся на ноги и проковылял к единственному окну, а я ждала и осмысливала то, что сейчас услышала.

Если верить Грин-де-Вальду, то Геллерт его внук… Это очень дико звучало, но теперь многие вещи встали на свои места. Его способности и уровень магии. Интерес моего отца к нему. Любопытно, знал ли он об этом? И если знал, то почему ничего не сказал? Вопросы роились в моей голове, которая теперь стала похожа на рассерженный улей.

— И все же я не знаю, чем могу тебе помочь, — его голос звучал обреченно. — Про остальные Дары Смерти я знаю мало.

Сегодняшний день был лишен какого-то первоначального плана, и последние полчаса я действовала по наитию. Вот и сейчас появившаяся идея была внезапной и безумной.
Я встала с кресла и подошла к Грин-де-Вальду, остановившись у окна, потом посмотрела в него, давая себе минутку на то, чтобы подобрать нужные слова.

— Можете. Вы можете очень сильно мне помочь. Вместе мы бы могли многого достичь… Отомстить за смерть вашего внука и постараться его вернуть, — осторожно произнесла я.

— Вас ведь ничего здесь не держит, верно? Мы можем убраться из этого места. Я могла бы познакомить вас с сыном. Ричард вырос в великолепного мужчину, а все ваши враги, которые ещё не простились с этим миром, никогда вас не найдут…

Я видела, как в глазах зажёгся огонек любопытства и интереса. Держу пари, что эта идея ему пришлась по душе.

— Ты сейчас предлагаешь свободу самому сильному и опаснейшему темному волшебнику? Не боишься, что я снова примусь за старое? Что все смерти будут на твоей совести?

Спрятав так некстати появившуюся улыбку, я пожала плечами, правда, этот жест так и остался незамеченным.

— Вас уже никто не считает таковым. Лавры отданы другому волшебнику. А мне почему-то кажется, что вы не вернётесь к тем деяниям, за которые вас сюда посадили.

Грустный вздох свидетельствовал о том, что я была близка к истине.

— К тому же ни о какой свободе не идёт речь. Скорее уж, более комфортабельная тюрьма, вернее, целый замок, который, разумеется, я вам не смогу позволить покидать. Решать вам. Вы можете остаться здесь и ждать, пока не помрете от старости, а можете пойти со мной.

Похоже, я сама же заводила себя в тупик. Изначальный план был совершенно не таким. Я хотела узнать все, что можно, про Дары Смерти и убраться восвояси. А сейчас, получается, что я предлагаю свободу очень опасному преступнику. Это будет сложно объяснить. Но слова уже произнесены, забирать их я не буду… К тому же Грин-де-Вальд может быть мне полезен: знания, таящиеся в его голове, просто бесценны. Если удастся его уговорить поделиться ими, то я стану ещё сильнее, смогу расширить границы своих собственных способностей. Перспективы, которые я нарисовала в своем воображении, взбудоражили меня, и я готова была торговаться с ним до последнего, лишь бы он согласился.

— Замок, говоришь, — задумчиво произнес Грин-де-Вальд. — Я согласен.

Несколько раз я открыла рот, но так и ничего не сказала. Такого быстрого согласия я не ожидала. Было чувство, что это все слишком просто и легко, что где-то меня ждёт подвох.

Просьба

С того дня, как Грин-де-Вальд покинул Нурменгард, прошло почти две недели. За это время он заметно похорошел — ещё никому мягкая постель и вкусная еда не вредили. С его ногой, которая неправильно срослась несколько десятков лет назад, помогла Елена. Она до сих пор старалась обходить его стороной и, по возможности, не находиться с ним в одной комнате, но поправить ему здоровье согласилась.

Каркаров и Фенрир же, наоборот, были заинтригованы появлением в замке такого гостя и постоянно устраивали беседы за кружкой чая или чего-нибудь покрепче. Несколько раз и я присоединялась к ним. Мы обсуждали дела минувших дней и старались заполнить пробелы Грин-де-Вальда, чтобы он был в курсе, что творилось в мире, пока он был на курорте под названием «Нурменгард». И каждый раз беседа сводилась к одному — к Дурмстрангу: бывшие директор и ученик легко нашли общий язык, но мне было неприятно вспоминать его. Казалось, когда я училась там, все было куда проще…

Несколько раз моя Метка горела огнем, давая понять, что меня хочет видеть Реддл. Он тоже был озадачен сбором союзников и в этот раз хотел привлечь на свою сторону очень одаренного мастера зельеварения — Горация Слизнорта. Фамилия была мне знакома, а вот про самого Горация я мало слышала, знала только, что он раньше преподавал в Хогвартсе и был деканом факультета Слизерин. Несколько раз Том отправлял нас на его поиски, но каждый раз они проходили безуспешно.

Мне это казалось странным. Зачем Реддлу ещё один зельевар, если есть Снейп? У нас с ним была договоренность, что пока никаких кардинальных изменений не будет. Он продолжит снабжать сведениями и Реддла, и Дамблдора… Но, если нужно, я смогу эти сведения немного подправить. И, конечно же, я буду знать обо всем, что он им скажет. Не скажу, что у него упростилась задача, но мне не хотелось подрывать доверие к Снейпу этих двоих; возможно, будет не лишним сыграть на этом…

Когда встал вопрос поисков, Реддл хотел связаться с оборотнями и послал кого-то к ним; эти несчастные вернулись одни, но с плохими новостями. Я стала свидетельницей того, как Том впал в ярость. Узнав, что его ручные псы куда-то пропали, он едва не лишил жизни гонцов с этой новостью. Ребята отделались несколькими Круциатусами, словно это была их вина. Я же испытала мрачное удовольствие, увидев такую реакцию. И всеми силами старалась не подавать виду, что мне что-то известно или, Мерлин упаси, что я причастна к этому.

Уговаривать Грин-де-Вальда на то, чтобы обучать меня, долго не пришлось. Хоть он и сомневался, что сможет быть мне полезен, но согласился. Наши занятия проходили странно, но не бесполезно. Я уже почти не дергалась в его присутствии, ожидая от него какой-нибудь гадости, поэтому мы спокойно сидели в лаборатории в Северном крыле. Портрет отца пустовал, а я не спешила приглашать его на наши посиделки.

Так и шли дни, сменяя друг друга.
Сегодня после обеда стояла небывалая для этих мест жара. Грин-де-Вальда не впечатлил мой уровень владения огненной магией, вместо этого он ударил меня по руке моей же палочкой, недовольно спросив, зачем мне она вообще нужна, в очень своеобразной форме.

— Скажи мне, девочка, если рядом лежит вилка, то ты тоже ее игнорируешь и ешь руками?

Недовольно ойкнув, я развеяла магию и принялась потирать ушибленное запястье.

— Не сравнивайте, — буркнула я. — Зачем мне палочка, если я и так справляюсь с пламенем? Это ведь проще, я смогу его использовать, даже если меня лишат палочки.

— И ешь руками…

Грин-де-Вальд даже бровью не повел и продолжал безмятежно смотреть на озеро.

— Так ты затратишь меньше сил. Палочка — это продолжение тебя самой. Беспалочковая магия нестабильна и непредсказуема. Даже самые искусные волшебники старались использовать ее лишь для чего-то малозначимого. Разрушительные чары должны быть созданы лишь при помощи палочки.
Снова взяв палочку, я попыталась представить, как проделать все то же самое, но с ее помощью.

— Тебе не нужны заклинания, — увидев мое замешательство, произнес он. — Просто почувствуй свою палочку и пропусти магию через нее. Забудь все заклинания, они тебе не нужны.

Понять за один день, что именно он имел в виду, у меня не получилось. Огонь все равно возникал от одного мысленного усилия, а волшебная палочка была тут не при чем. Сегодня я снова корпела над поставленной задачей, уже желая справиться с ней просто из вредности.

— О-ох, — шумно выдохнула я, вытирая со лба пот. — Думаю, уже лучше.

Как говорится, сам себя не похвалишь…

В этот раз у меня действительно стало получаться. Я примерно поняла, что от меня хотел Грин-де-Вальд. По ощущениям я не заметила разницы, мне казалось, что с палочкой было гораздо сложнее.

— Рано радоваться, девочка, — усмехнулся Грин-де-Вальд, а меня его обращение уже порядком начало раздражать. — Похоже, это к тебе…

Я обернулась и проследила за его взглядом. В небе виднелась одинокая сова, которая действительно летела к нам. Сегодня привычные стены замка мы сменили на берег озера и разместились под кронами раскидистых старых елей, которые дарили немного прохлады.

Сова подлетела ко мне и, опустившись на поваленный ствол, обросший мхом, протянула лапу, на которой висело письмо. Сначала я подумала, что это письмо из Хогвартса, но не угадала. На конверте не было привычного герба школы, да и вообще каких-либо надписей, кроме моих инициалов — ВС.

Проверив письмо на наличие каких-либо вредящих чар и ничего не обнаружив, я опустилась на широкий плоский камень, который облюбовал Грин-де-Вальд и открыла письмо.
Внутри была короткая записка, написанная мелким почерком с завитушками.

«Мне нужна помощь в одном интереснейшем приключении. Прошу вас, мисс Слизерин, не отказывайте мне в нем. Используйте портал сегодня вечером ровно в одиннадцать часов и пятьдесят минут»

Подписи не было, но она и не требовалась. В конверте лежала обычная лимонная конфета в яркой обёртке.

— Даже спустя столько лет я узнаю этот почерк, — раздался прямо над моим ухом голос.

Гораций Слизнорт

За полчаса до полуночи я, прихватив Вейлина, воспользовалась порталом, который перенес нас в какую-то деревушку, прямиком на площадь, где прямо посередине возвышался памятник. Повезло, что время было уже позднее. Убедившись, что поблизости нет какого-нибудь заблудшего жителя, которому не спится в своей постели, я направилась к автобусной остановке. Присев на лавочку, я навела защитные и маскирующие чары и принялась ждать. Дабы скоротать время, стала осматривать окрестности. Неподалеку находилась небольшая церквушка с часами. Чуть поодаль стояли трактир и телефонная будка, явно повидавшая многое. Шнур, ведущий к трубке, был оборван, а стекла разбиты. Несколько жилых домов, что смотрели на меня темными окнами, образовали неровные ряды, которые уходили куда-то в гору. Самая обычная маггловская деревушка. Непонятно, что здесь забыл Дамблдор.

— Ну, что, Вейлин, — тихо произнесла я, потрепав волка по загривку. — Будем ждать.

В ответ тот лишь теснее прижался к моей ноге, щекоча кожу мехом. Я начинала уже понемногу засыпать, когда услышала хлопок. Мгновенно взбодрившись, я поднялась на ноги, вглядываясь в темноту и заметив две фигуры.

— Как ты? — раздался знакомый голос. — К этому ощущению нужно привыкнуть.

— Нормально, — ответил не менее знакомый голос, заставив меня удивиться. — Но на метле все-таки лучше.

Увидеть здесь Поттера я никак не ожидала. Теперь вся эта затея принимала все более интересный поворот.

— Хорошие чары, мисс Слизерин, — произнес Дамблдор и посмотрел прямо на меня, словно мои заклинания не были ему преградой.

Недовольно поджав губы, я рассеяла магию и направилась к этой странной парочке.

— Что она здесь делает? — едва не переходя на крик, спросил Поттер, резко обернувшись к директору. — Профессор, разве вы не знаете?..

— Спокойно, Гарри, — поднимая руку и тем самым прерывая его гневную тираду, произнес Дамблдор. — Вам с Венерой предстоит сегодня сделать одно дело. Идёмте, нам сюда.

И он, поплотнее запахнув свой дорожный плащ, прошел вперёд, но Гарри предпринял вторую попытку до него достучаться.

— Но у нее есть Метка, профессор! Она была в Отделе тайн! Она отдала Волан-де-Морту пророчество! Она…

— Гарри, перестань, — твердым голосом сказал директор, посмотрев на Поттера поверх очков. — Я знаю, что у мисс Слизерин есть Метка Волан-де-Морта, а ещё знаю её мотивы. Тебе не о чем волноваться. Пока наши цели совпадают, она нам не враг.

— Не люблю, когда обо мне говорят так, словно меня здесь нет, — не выдержала я.

Возникло такое чувство, будто Дамблдор разговаривает не с шестнадцатилетним подростком, а с ребенком, которому нужно как можно понятнее объяснить элементарные вещи.

Поттер злобно посмотрел на меня, но ничего не сказал, лишь крепче стиснул свою волшебную палочку, словно борясь с желанием запустить в меня каким-нибудь проклятием.

— Вот и славно, — как ни в чем не бывало сказал Дамблдор и снова возобновил движение, направляясь к пустующему трактиру.

Гарри не сдвинулся с места, очевидно, не желая подставлять мне спину. Широко улыбнувшись, я прошла вперед.

Мы миновали телефонную будку и автобусную остановку, и тогда Поттер снова искоса взглянул на Дамблдора и окликнул его:

— Профессор!

— Да, Гарри?

— Где мы сейчас?

— Мы с вами находимся в очаровательной деревушке Бадли-Бэббертон.

Это название мне ни о чем не говорило, и, судя по лицу Поттера, он тоже не представлял, в какой части света она находится.

— А что мы здесь делаем? — вопросы сыпались из уст Поттера один за другим, но с последним я была согласна: мне тоже было интересно послушать причины, по которым мы здесь очутились.

— Ах, да, конечно, я же тебе не сказал, — проговорил Дамблдор. — Так вот, я уже потерял счет, сколько раз я произносил эту фразу за последние годы, но у нас опять не хватает одного преподавателя. Мы здесь для того, чтобы уговорить одного моего бывшего коллегу нарушить свое уединение и вернуться в Хогвартс.

Я едва не запнулась, услышав это. Но тут же успокоилась, вспомнив, что пустует место преподавателя по Защите От Темных Искусств, а не по зельеварению. Мало ли, какие ещё есть знакомые у Дамблдора.

— А при чем тут я, сэр?

— О, я думаю, ты и Венера как-нибудь пригодитесь, — уклончиво ответил он. — Сейчас налево.

Мы свернули на узкую улочку, которая круто шла вверх, пока мы шли по ней, я рассматривала окружающие меня дома, надеясь, что никто сейчас не решит посмотреть в окно, иначе его ждёт увлекательная картина: двое подростков, старик с длинными волосами и бородой в странном плаще и большой черный волк. И если мы с Поттером могли бы сойти за магглов, то Дамблдор — вряд ли.

Гарри продолжал допрос директора, а тот продолжал терпеливо отвечать ему. Вопрос о том, почему они не трансгрессировали прямиком в дом к этому знакомому, меня убил наповал. Неужели он не удосужился узнать хоть какие-то правила этикета, которые приняты в волшебном мире? В мире, который является его собственным? Да я бы на его месте первым же делом сделала это, чтобы не попадать в неловкие ситуации. И от этого мальчика я была без ума в детстве и мечтала выйти за него замуж? Поежившись от этих мыслей, я покорно шла за Дамблдором. Они с Гарри обсуждали инферналов, что было довольно странно. Старик обмолвился, что во времена Первой магической войны Реддл создал их целую армию. Это известие неприятно меня удивило, но было полезно знать, что среди прочих талантов у Тома затесалась и некромантия.

— Вот мы и пришли, — весело произнес Дамблдор, останавливаясь у каменного домика, окружённого красивым и довольно ухоженным садом. — Вот те на! — горестно воскликнул он, а я вышла из-за его спины, чтобы посмотреть, что именно стало причиной такой реакции.

Входная дверь почти была оторвана и висела на одной петле.

— Достаньте палочки и следуйте за мной, — распорядился Дамблдор, выходя из роли доброго старичка.

Вытащив палочку, я второй рукой придержала Вейлина, чтобы он не кинулся вперёд. Волк уже что-то учуял и беспокойно перебирал лапами.

Шкафы и приглашения

Июль подходил к концу… А я все чаще покидала Нигрумкор: Реддл продолжал устраивать облавы на волшебников и маглов, казалось, просто, чтобы сеять хаос и панику. Меня впервые вынудили совершить убийство… Это был самый обычный магл — средних лет, немного толстоватый и совершенно неудачливый… Самое страшное, что я не почувствовала ровным счетом ничего, когда смертельное проклятие коснулось его, навсегда обрывая жизнь. Но Пожиратели были довольны и ещё долго радостно улюлюкали.

Осознание от совершенного поступка наступило после, выливаясь из меня бурным потоком слез, которых никто, разумеется, не видел. Я ненавидела себя за то, что совершила, а перед глазами до сих пор стояло испуганное лицо человека, словно оно отпечаталось на внутренней стороне век и всегда будет меня преследовать.

Косая аллея продолжала страдать от наших набегов, досталось даже Фортескью, который содержал мое любимое кафе-мороженое.
Каждый раз я возвращалась в замок с тяжелым сердцем. На днях пришло письмо из Хогвартса с результатами СОВ с десятью оценками «превосходно» и списком учебников на следующий год, теперь это казалось совсем не значимым. Я откладывала визит в Косую аллею как можно дольше. Я не хотела видеть то, что было сделано там моими же руками, в том числе…

— Может, сходим сегодня за покупками? — так некстати спросила Елена за завтраком, а каша вмиг стала какой-то невкусной.

— Зачем? — вздернув бровь, спросила я. — Времени ещё достаточно.

— Немного сменить обстановку, развеяться, — стараясь держаться беззаботно, произнесла Елена. 
Похоже, мое подавленное состояние не осталось для нее незамеченным. — Думаю, мы могли бы неплохо провести время.

— Хорошо, я отправляюсь сегодня туда. Одна.

— Но я могу…

— Елена, — оборвала ее я, — в Лондоне сейчас небезопасно. Мне уж точно ничего не угрожает, но я не хочу, чтобы кто-то ещё рисковал зазря.

Она недовольно поджала губы, но спорить не стала, а я, ковыряя кашу, размышляла о том, что действительно стоит отправиться в Лондон…

После завтрака я решила не затягивать с визитом и, переодевшись и спрятав Метку, сразу же отправилась в Косой переулок. В последнее время я часто так поступала: прятала ненавистное мне клеймо за иллюзией и маскирующими чарами — это была идея Грин-де-Вальда, за что ему огромное спасибо. Оказаться здесь одной, да ещё и без маски, было странно.

Здесь все было так же, как и в последний мой визит. Некогда сверкающие пёстрыми красками витрины сейчас были заклеены плакатами, на которых были размещены снимки известных Пожирателей Смерти, кому удалось избежать поимки. Некоторые лавки были наглухо заколочены, как, например, магазин Олливандера и кафе Фортескью. Но зато улицы были наводнены простеньким палатками и лотками, на которых были грубо приколочены куски пергамента или картона. Эти дешевые пародии вывесок гласили, что здесь можно было купить всевозможные амулеты и обереги от дементоров, оборотней и инферналов. Подле этих мест торговли сновали волшебники разного вида и комплекции, зазывая прохожих.

Тихо фыркнув, я отбросила за спину прядь волос и ускорилась, не желая останавливаться здесь ни на минуту. Под ложечкой неприятно засосало; я чувствовала вину за то, что Косая Аллея так изменилась, и далеко не в лучшую сторону.

Первой на моем пути встала аптека, куда я сразу же зашла, чтобы пополнить запасы: как для учебы, так и личные, в замке. В последнее время 
хранилище стало быстро пустеть.

После Маллиграбса, где я оставила далеко не один десяток галлеонов, я направилась за учебниками, а после за канцелярскими принадлежностями. Тратить на это все много времени мне не хотелось, поэтому я покупала лишь самое необходимое. В конце концов, докупить то, что забуду, я всегда смогу в Хогсмиде.

Я почти расслабилась, когда направилась в «Твилфитт и Таттинг». Как оказалось, это чувство было несвоевременное. Едва я перешагнула порог бутика, как заметила знакомую белокурую шевелюру.

— Леди Слизерин, — сдержанно улыбнувшись, поприветствовал меня Таттинг. — Добро пожаловать.

Услышав мое имя, Нарцисса Малфой вздрогнула, но стоило мне встретиться с ней взглядом, как она тут же демонстративно отвернулась. Я не могла не заметить тени под глазами и чрезмерную бледность, но сама 
Нарцисса продолжала держаться с холодностью и надменностью, присущей всем Малфоям. Правда, в этот раз она была настоящая и направлена на меня…

— Вы что-нибудь приготовили мне на этот раз? — спросила я, стараясь игнорировать Нарциссу.

— Конечно, — поклонился хозяин магазина и сделал приглашающий жест рукой. — Прошу сюда. Я сейчас все принесу.

Он подвел меня к примерочной, а в соседней слышалось копошение и тихий голос Твилфитта. Окинув взглядом магазин, у меня не было сомнений, кто там находится. Посетителей, кроме меня и Малфоев, больше не было.

— Один момент, — произнес Твилфитт и выскочил из примерочной, оставив шторку немного приоткрытой.

Как я и ожидала, там был Драко, он не спеша расстегивал пуговицы на манжетах светло-серой рубашки, которая, на мой взгляд, идеально подходила к его глазам. Сама рубашка была распахнута и держалась лишь на плечах, и я украдкой залюбовалась открывшейся мне картиной. В груди кольнуло, и я поняла, что чертовски сильно скучала по Малфою…

В этот момент он, будто почувствовав мой взгляд, поднял глаза, и наши взгляды пересеклись в зеркале. Он выглядел очень уставшим и таким ранимым сейчас… На несколько секунд мы замерли; я не особо волновалась, что меня застали за подглядыванием, вместо этого в голове крутилось множество слов, которые я бы хотела сейчас сказать ему.

— Нравится? — глаза Малфоя потемнели, а сам взгляд хлестанул по мне холодом. На лицо легла такая ненавистная мне маска надменности.

— Придурок, — бросила я и поспешила скрыться в своей примерочной, чувствуя, как глаза защипало от подступающих слез.

От выслушивания едких комментариев меня спас Таттинг, вовремя вернувшийся с огромной кучей вещей, которые левитировал впереди себя. Я постаралась отбросить все мысли, касающиеся Драко, и принялась с повышенным усердием мерить то, что для меня приготовили, и даже когда Малфои ушли, я задержалась еще на добрых полчаса. Слишком растерянная, я скупила все без оглядки, а когда вышла из магазина одежды, возникло непреодолимое желание что-нибудь сделать назло Драко. Что угодно, лишь бы сбить с него эту спесь.

У фонтана

Миссис Забини, как и большинство волшебников из чистокровных семей, проигнорировала запреты на трансгрессию для несовершеннолетних и, цепко ухватив меня и Блейза за руки, переместила нас. Когда окружающий мир перестал кружиться перед глазами, я смогла рассмотреть красивое двухэтажное поместье, сложенное из обработанного серого камня.

Фасад здания встретил нас красивой резьбой и широкой парадной лестницей, а сделав вдох, я учуяла роскошный чарующий аромат роз, которые росли вдоль мощенной круглыми булыжниками тропинки. Это были не единственные растения; правее находился красивый лабиринт, в центре которого красовался фонтан. Пусть дом и был меньше Малфой-мэнора, но снаружи казался гораздо уютнее. Сроду бы не подумала, что Блейз живет в таком месте…

— Идемте же, что стоять на улице.

Как только мы оказались внутри, меня снова ждал сюрприз. Обстановка была выполнена в теплых медовых и молочных оттенках, создавая ощущение, что в окна этого дома всегда заглядывают солнечные лучи. Всё было так светло и красиво, и никакого лишнего пафоса; комнаты были обставлены со вкусом, но совсем не просто, намекая, что у хозяев есть не только вкус, но и деньги.

— Мои дорогие, я оставлю вас на некоторое время, нужно распорядиться насчет обеда, — с хитрой улыбкой поведала нам мама Блейза и скрылась на лестнице.

— Отлично, — чересчур жизнерадостно произнесла я, повернувшись к Забини. — Я видела краем глаза ваш лабиринт и фонтан. Говорят, что журчание воды успокаивает…

Блейз, услышав меня, кривовато усмехнулся, но спорить не стал, и мы вышли обратно, направляясь к лабиринту. Всю дорогу Забини молчал, а я краем глаза поглядывала на него, замечая легкую улыбку на губах, словно он был чем-то доволен, но причины столь хорошего настроения были ведомы лишь ему, и он не спешил делиться ими.

Заставлять его я не хотела и, решив, что если он захочет, то сам начнет разговор, принялась осматриваться.
Лабиринт оказался чуть больше, чем я думала, и не будь со мной Блейза, я бы непременно зашла куда-нибудь не туда. Мы всю дорогу молчали, но это не мешало мне рассматривать замысловатую изгородь. Вблизи было видно, что весь лабиринт создан из металлического заборчика, а уже его оплетало какое-то растение, похожее на вьюн или дикий виноград.

Необычный и красивый подход.

Иногда встречались статуи, горшки цветов на ажурных подставках, в которых копошились светлячки и феи, создавая впечатление, будто мы попали в какое-то волшебное лесное королевство. И я бы не удивилась, обнаружь мы здесь пряничный домик или еще что-нибудь в этом же духе.

Когда мы подошли к фонтану, я опустилась на каменный бортик, заметив в воде отблеск от гладкой чешуи какой-то рыбешки.

— Как у вас здесь красиво, — искренне произнесла я, подставляя солнцу лицо.

— Спасибо. Моника любит бывать в этом доме.

— Моника? — удивилась я.

— Моя мать.

— Ты называешь ее Моникой?

Блейз ничего не ответил, лишь усмехнулся и пожал плечами, а я, чтобы сгладить неловкость, задала следующий вопрос, что первым пришел в голову.

— Значит, у вас не один дом?

— Да. В этом мы жили все вместе, пока не умер отец. После этого она долго не появлялась здесь, но заставляла слуг тщательно следить за ним.

Хмыкнув на такое объяснение, я снова посмотрела вокруг. Уж точно можно сказать, что здесь трудилась не одна пара рук, причем не покладая их. Какое-то время мы поболтали о разных мелочах, связанных с экзаменами, учебой и другой ерундой в целом.

— И как часто Реддл призывает тебя? — спросил Блейз, резко меняя тему.

Несколько раз моргнув, я не сразу переключилась с обсуждения замены игроков «Паддлмир Юнайтед» — сборной команды по квиддичу Ирландии и Британии.

— Частенько, — уклончиво ответила я, поморщившись.

Темные глаза Забини цепко следили за мной, казалось, подмечая каждую деталь, а с губ так и не сходила все та же странная улыбочка.

— А к беспорядку на Косой аллее ты имеешь какое-либо отношение? — вопросы становились более требовательными.

— Самое прямое, — нехотя ответила я, а потом принялась судорожно думать, как сменить тему.

Решение нашлось довольно быстро. К тому же мне давно хотелось с кем-то обсудить наш разговор с Дамблдором.

— Не только Реддл меня хотел видеть, — немного перефразировав вопрос Забини, ответила я. — Дамблдор тоже просил составить нему компанию в одном дельце…

— И каком же? — не скрывая интереса, спросил Блейз, а я принялась рассказывать про Слизнорта.

Рассказ не занял много времени, даже с учетом того, что я не умолчала об интересе Реддла к этому человеку. Из Забини вышел хороший слушатель, он даже ни разу меня не перебил.

— Я слышал про этого Слизнорта, — задумчиво проговорил он. — Но не думаю, что он нужен Темному Лорду из-за своих способностей в зельеварении или связей.

— Ну, — протянула я, рассматривая, как по воде расходятся круги, когда рыбки собирали какие-то крошки, плавающие на поверхности. — Если честно, то я тоже об этом думала. Вот Дамблдор подтвердил мои догадки.

— И что же сказал старик? — встрепенувшись, спросил Блейз.

Будучи уже посвященным в мои цели найти и уничтожить крестражи, Блейз входил в число тех людей, кому я могла хоть немного доверять. Вот и сейчас скрывать открывшуюся информацию я не стала.

— Слизнорт преподавал в Хогвартсе, когда там учился Том Реддл. Дамблдор попросил меня и Поттера втереться к нему в доверие. Я так чувствую, что он хочет у него что-то выведать.

К сожалению, что именно, я не знала. На следующий день я, не пренебрегая приглашением Дамблдора, заявилась к Хогвартс к нему на чашку чая, но кроме просьбы подмазаться к Горацию, мне ничего не удалось узнать. На мои вопросы были даны ответы, но очень расплывчатые и ни черта не поясняющие. Удалось узнать, что и Поттер должен будет сделать то же самое.

— Старик, похоже, плетет интриги, — немного разочарованно ответил он. — Впрочем, как и всегда.

Снова повисло молчание, но оно в этот раз длилось недолго. Блейз, проведя рукой по своим коротко стриженным волосам, заметно нервничал.

Новый план

Люди всегда ошибаются, думая, что времени у них предостаточно. На самом деле время — очень коварная вещь. Когда не нужно, оно замедляет свой бег, заставляя следить за каждой мучительной секундой. А когда хочется, чтобы оно остановилось, задержалось хоть на мгновение, чтобы дать возможность насладиться моментом, ускоряется стократ.
Мне тоже хотелось задержать время, поймать его в ловушку, чтобы оно не бежало галопом, приближая момент, когда мне нужно будет покинуть родные стены Нигрумкора и отправиться в Хогвартс.

Почему-то я не ожидала от этого учебного года ничего хорошего…

Хотелось наплевать на все и бросить эту учебу, ведь у меня имелись более важные занятия. Однако, несмотря на это, я сейчас не бежала сломя голову, чтобы делать что-то полезное, а сидела в лаборатории, некогда принадлежащей моему отцу, и сверлила взглядом пустующее полотно портрета. Слишком много всего прошло за последний месяц, даже руки опустились, чего я никогда не позволяла себе и за что теперь корила себя.

Воспоминания снова унесли меня на две недели раньше. Эти часы я будто переживала снова и снова, а сердце разбивалось на сотни осколков, образуя пустоту в груди. Не было уже ни слез, ни злости. Лишь пустота.

— Думаю, тебе понравится это, — произнес Грин-де-Вальд в самое обычное утро, не предвещающее ничего плохого.

В тот день даже погода шептала, что стоит забыть о своих делах хотя бы на полчаса и побродить по лесу, вблизи замка или окунуться в прохладу озера, что так и обещало подарить заряд бодрости и сил.

— Что это? — спросила я и подняла голову, заметив, как хитро блеснули глаза напротив.

— Немного информации про один древний род…

Вздернув брови, я скептически покосилась на книгу, не уверенная, что мне будет это сейчас интересным. Видя мое замешательство, Грин-де-Вальд усмехнулся и, оставив томик на крае стола, направился к выходу.

— Певереллы считались первыми обладателями Даров Смерти. Я удивлен, что ты про это ещё не разузнала, — добавил он у дверей, когда я уже вернулась к прерванному занятию.

Услышав это, я вскинула голову, а мысли судорожно закрутились в голове.

— Певерелл, — прошептала я. У меня возникло чувство, что я где-то уже слышала эту фамилию…

— Там есть генеалогическое древо, можешь проследить до нынешних потомков, — намекнул он и исчез за тяжёлой дверью.

Мне ничего другого не осталось, как потянуться к книге и с бешеного стучащим сердцем начать судорожно листать страницы. Уже знакомый почерк Грин-де-Вальда меня ничуть не удивил. Найдя нужную мне страницу, я быстро принялась рассматривать генеалогическое древо рода Певерелл, и каково же было мое удивление, когда я нашла две знакомые фамилии.

Шумно выдохнув, я откинулась на спинку кресла. Голова немного кружилась от избытка информации.

Мракс. Поттер.

Мозг отказывался воспринимать это, ища какие-нибудь оправдания и несостыковки. Немного успокоившись, я снова потянулась к книге и принялась искать другие полезные сведения.

Если верить записям Грин-де-Вальда, то Антиох, Кадм и Игнотус Певерелл — те самые братья из сказки. Самый старший — Антиох — был обладателем бузинной палочки. Грин-де-Вальд даже написал о ней несколько слов. Древесина, из которые была сделана рукоятка, действительно бузина, а вот сердцевиной послужил волос фестрала. Тут же была и ее длина — пятнадцать дюймов.

Средний брат — Кадм Певерелл — был владельцем воскрешающего камня… И именно его потомками являлись Мраксы…

— Мерлинова борода, — прошептала я, — слишком много знаменитых предков для одной семьи…

А вот младшему — Игнотосу — досталась мантия невидимости, которая, возможно, до сих пор находилась у единственного оставшегося в живых его потомка — Гарри Поттера.

— Так близко, — сокрушенно произнесла я, покачал головой. — Они так близко…

Голова шла кругом, и я не могла больше сидеть на месте ни минуты. Появилось навязчивое желание начать действовать. Прямо сейчас. И если с палочкой и мантией все было более-менее понятно, то с камнем возникли проблемы. Я была в доме Мраксов и не представляла, где мог бы храниться воскрешающий камень…
Поймав отражение в небольшом зеркале, я заметила на своем лице следы глубокой задумчивости и лихорадочный блеск глаз. Догадка поразила меня совершенно неожиданно, даже рот приоткрылся от удивления. И в ту же секунду я трансгрессировала прямо из лаборатории своего отца.

Оказавшись перед дверями лачуги Мраксов, я бросилась к ним, сломя голову и наплевав на все остальное. Сердце отбивало бешеный ритм, ударяясь о ребра, а лёгкие горели так, словно я пробежала не один километр.

Очутившись перед семейным портретом, я быстро зажгла на ладони огненный шар, а в голове пронеслась мысль, что мой поступок был очень опрометчивым и глупым — ведь я трансгрессировала, даже не прихватив волшебную палочку.
Но эта мысль улетучилась, когда я нашла то, что искала. Вот оно. Кольцо. Прищурившись, я старалась получше разглядеть камень в золотой оправе. На нем была странная печать. Почти уткнувшись носом, я постаралась рассмотреть поближе узор, изображённый на камне.

— Во имя Мерлина и Морганы! — мой голос, внезапно ставший хриплым, разорвал тишину пустующей хибары.

Теперь я точно видела это. Камень, треснувший посередине. И знак, подозрительно похожий на знак Даров Смерти. Мысленно поблагодарив того художника, кто рисовал этот портрет, я тяжело осела на пол, постаралась перевести дыхание и успокоиться. Не было никаких достоверных сведений, что этот камень действительно тот самый, воскрешающий. Но с другой стороны, почему бы ему им и не быть?

Существовал единственный способ проверить это…

Быстро поднявшись на ноги, я снова трансгрессировала, на этот раз оказавшись в Запретном лесу, а уже оттуда перенесла себя по воздуху к замку и почти бегом бросилась в кабинет Дамблдора, не слыша звука собственных шагов за грохотом сердца.

— Профессор! — громкий возглас сопровождался моим бесцеремонным вторжением в кабинет директора. — Я…

Снова в Хогвартс

Ничего не может длиться вечно, и эта гнетущая тишина не стала исключением. Когда рассматривать ведьму на портрете стало уже неприлично, и плевать, что передо мной был не живой человек, я отвернулась и принялась собирать разбросанные письма, на которые я не успела ответить. Мои верные змейки, получившие мою метку, рвались в бой. А те, кто закончил Хогвартс, уже начали неплохо мне помогать. Взять ту же Эби, которая сейчас стажировалась в Гринготтсе и неплохо сработалась с Богродом. Решив, что я закончу со всем этим в комнате, я направилась к выходу. Разговаривать дальше с этой ведьмой у меня не было никакого желания, а любопытство, терзавшее меня сейчас голодным зверем, не стоило того, чтобы остаться. Я всегда смогу потребовать ответа от отца, если, конечно, от него возможно что-то требовать. Чуяло мое сердце, что этот старый прохвост снова от меня что-то скрыл… И это «что-то» сейчас гипнотизировало мою спину взглядом, от которого становилось немного неприятно.

— И что? Просто возьмёшь и сбежишь? Даже не поговоришь со мной? Признаться, я скучала по обычным разговорам, — прилетел мне в спину голос с едва заметными насмешливыми нотками, когда я уже взялась за ручку.

— Не думаю, что мне есть о чём говорить с той, что прокляла моего отца и весь мой род в придачу, — холодно ответила я и открыла дверь.

— Ты совершаешь ошибку! — уже серьезным голосом крикнула ведьма. — Не каждый день рассказывают о том, что в тебе есть частичка магии другой волшебницы. И не только магии…

Я так и застыла с открытой дверью, в душе ругая себя за эти колебания. Сказанное моей тёзкой меня заинтриговало. Недаром было странное предчувствие, что отец в тот раз не рассказал мне всего. Возможно, сейчас она смогла бы ответить на мои вопросы. Вот только есть одно «но»! Можно ли доверять её словам?

— Да неужели? — спросила я, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной. — И чья же? Или, подожди-ка, дай угадаю. Мне нужно станцевать с бубнами и принести в жертву несколько младенцев, чтобы получить ответы? Ответы, которые запутают меня ещё больше?

Глаза с портрета смотрели на меня с прищуром, словно оценивая. А ведьма побарабанила по подлокотнику своими длинными черными ногтями.

— С чего бы вдруг? — идеальная темно-рыжая бровь взметнулась вверх. — Мы можем немного поболтать, а я отвечу на твои вопросы предельно честно.

Что-то в её словах меня смущало. Всё моё естество просто кричало о том, чтобы я не доверяла словам этой ведьмы. Но что же делать, если эти слова разожгли во мне огонь любопытства?

Правильно. Знать, когда и с кем его удовлетворять.

— Всего хорошего, мисс ла Фэй, — выпалила я, и, быстро развернувшись, покинула лабораторию.

Сердце стучало как бешеное, а меня так и подмывало вернуться назад. Но вести разговоры с этой ведьмой я не собиралась. Впрочем, судьба распорядилась так, что и поговорить с отцом у меня не получилось. Я не единожды звала его, чтобы он пролил свет на всю эту ситуацию с дочерью Морганы, но полотно так и оставалось пустым. Даже рыжая не появлялась. Называть её своим именем даже в мыслях я не могла. Мне ничего другого не оставалось, кроме того, как скоротать последние деньки августа.

Реддл оставил меня в покое, и последний месяц каникул я не покидала замка, снова погрузившись в книги и гримуары. Я пыталась найти как можно больше информации про крестражи. Хоть что-нибудь, что бы смогло облегчить мне поиски. Когда в одиночестве, когда в чьей-либо компании. Чаще всего это был Грин-де-Вальд, который становился все мрачнее с каждым днём. О причинах я не спрашивала. Дамблдор слабел. Снейп слал вести, а заодно и список необходимых ингредиентов, чтобы готовить зелья для директора. По его словам, старик не протянет и года, проклятие удавалось сдерживать, но даже так оно вытягивало из него слишком много сил.

В последнюю ночь в Нигрумкоре мне не спалось. Я не хотела возвращаться в Хогвартс, впрочем, меня последние дни часто одолевало мрачное расположение духа, я даже с ним как-то сроднилась…

Уснуть удалось ближе к утру, но сон оказался недолгим и был прерван звонким возгласом, от которого я подскочила как ужаленная.

— Венера! Ты почему ещё в постели?

Резко сев на кровати и зажмурившись от головокружения, я поняла, что разбудил меня голос Елены. Когда чёрные точки перестали плясать у меня перед глазами, я смогла увидеть и её саму. Она стояла, уперев руки в бока, а на лице так вообще были все признаки недовольства.

— Ты опоздаешь на поезд.

С разочарованным стоном откинувшись обратно на подушки, я повернула голову на часы, стрелки которого дали мне понять, что до отбытия поезда осталось совсем ничего — всего чуть меньше часа.

— Я могу просто трансгрессировать в Хогсмид…

— Не можешь, — строго оборвала меня Елена. — Смею напомнить, что ты все ещё являешься старостой.

Ещё один разочарованный стон вырвался из моего рта. Признаться, об этом я совсем забыла… Во мне сейчас боролось два совершенно разных чувства. Хотелось оставить это всё на плечах Малфоя, пусть он сам со всем этим разбирается. Но какое-то другое, немного странное и совершенно непривычное чувство то ли ответственности, то ли совести заставило меня нехотя подняться с кровати.

— Не вижу смысла вообще возвращаться в Хогвартс, — тихо себе под нос проворчала я, плетясь в ванную.

Но я была не только услышана, но и получила ответ:

— В таком случае, может, тебе посетить лекарей Мунго? Они быстро разберутся с твоим плохим зрением.

Бросив на Елену колючий взгляд, яро выражающий царящее в душе недовольство, я скрылась за резной дверью, спасая себя от нравоучений, а её — от колкости, готовой сорваться с кончика языка. Не к чему срываться на ней, мой паршивый характер, ставший ещё хуже — не её проблема.

Пока я чистила зубы, я вспомнила о том, что в поезде меня будет ждать ещё и мой «парень». Весь этот фарс с моими «отношениями» с Блейзом мне захотелось прекратить сразу же, как я оказалась дома после обеда в поместье Забини. Но отчего-то я этого не сделала и даже продолжала отвечать на ненавязчивые письма Блейза. В последнем он напомнил, что раз уж мы это затеяли, то я должна выглядеть сегодня сногсшибательно.

Театр двух актёров

Драко Малфой

Стоило этой черноволосой бестии ворваться, нет, вплыть в купе старост своей плавной походкой, да и еще в таком платье, как я с трудом заставил свои голову и челюсть остаться на месте. Но глаза не удержались и прошлись по хрупкой фигурке.

Судорожно сглотнув, я впился чрезмерно внимательным взглядом в новую старосту школы. Признаться, я даже не помнил ее имени. В этом году ей стала какая-то когтевранка. Венера не задержалась надолго, взяла со стола инструкции для префектов и удалилась. Я тут же подскочил на ноги и, даже не успев подумать, вышел следом. Она услышала меня, остановилась и даже преградила мне путь, упершись рукой в стену.

Возникло желание прикоснуться к ней, почувствовать на себе эти вечно холодные пальцы. Но, видит Мерлин, я не мог этого сделать. Переведя взгляд на ее лицо, я заметил, что она изменилась. Черты лица немного заострились, теперь глаза и губы казались еще выразительнее.

— Надоело слушать этих выскочек?

От ее голоса по спине пробежали мурашки. На языке вертелась сотня слов, но ни одно из них не сорвалось.

Вместо этого раздались совсем другие:

— Чего тебе? — я старался говорить безразлично, и у меня получилось. Почти. А по дрогнувшим уголкам губ я понял, что она это заметила.

— Хотела оказать небольшую услугу.

— Не интересно, — оборвал ее я, понимая, что если и дальше останусь с ней в пустом коридоре, то я за себя не отвечаю.

Мимолетным касанием я отбросил ее ручку от стены и прошел мимо, чувствуя, как знакомый запах ударил по мне, заставляя сделать глубокий вдох.

— Поттер видел тебя в «Горбин и Бэрк», — долетел мне в спину голос.

«Чертов придурок!»

Кулаки сами собой сжались, а зубы заскрипели друг о друга, грозя стереться в пыль и подпортить мою улыбочку.

Венера же, воспользовавшись моим замешательством, продолжила:

— И он подозревает, что у тебя на левом предплечье есть занятная вещица. Будь осторожен. Поттер, к сожалению, не так туп, каким кажется.

Но все мысли из головы тут же вылетели, а я понял, что допустил еще одну ошибку. Пока я слушал, она подошла ко мне и, протиснувшись мимо, мимолетно задела меня грудью и удалилась, оставив меня смотреть, как из-под платья мелькают ее тонкие ножки.

— Твою мать, — сквозь стиснутые зубы выругался я и отвернулся. — Черт возьми.

Появилось острое желание догнать эту чертовку и встряхнуть. Как же мне хотелось, чтобы она выбросила моего брата из головы и перестала гоняться за мифами и легендами. А еще мне хотелось обнять её и поцеловать эти губы. С силой потерев лицо, я развернулся и направился обратно в купе. Желания торчать посреди коридора в растерянности не было никакого. Весь обратный путь меня одолевала тревога, связанная с этим придурком Поттером. Он снова сунулся туда, куда его не приглашали.

Грёбаный Поттер!

Стоило мне оказаться в купе, как тут же дала о себе знать Паркинсон.

— Драко, ты долго, — обиженно протянула она и надула губы, очевидно, считая, что это поможет ей выглядеть мило. Не тут-то было…

Я старался не смотреть на Слизерин, которая обнималась с Дафной. Но, усевшись к окну, я услышал голос Забини, который тут же привлек мое внимание.

— Привет, красавица, — довольно произнес он и… притянул Венеру к себе, оставив на ее губах поцелуй.

Я не должен был смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Появилось непреодолимое желание вытащить палочку и послать в этого недоделанного итальянца какое-нибудь проклятие. Сбоку послышалось хмыканье, а сама Пэнси одарила меня победоносным взглядом, очевидно, замечая лишь то, что ей хочется.

— Так на чем мы остановились? — спросил Забини, насмешливо смотря на меня. Его рука устроилась на плече у Венеры, невесомо погладив его.

Отвернувшись, я принялся смотреть в окно, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами, но они слились для меня в сплошное серо-зеленое пятно. Мыслями же я глубоко ушел в себя.

«Почему она с Забини? Какого хрена происходит?» — эти и еще множество вопросов крутилось у меня в голове, а пока я пытался найти ответы, то не заметил, как они оба ушли.

Спросив у Пэнси, к ее огромному разочарованию, куда они делись, я хмыкнул. Про Горация Слизнорта я многое слышал от отца и знал, что этот прохвост любит заводить полезные знакомства. Немного уколола обида, что я сам не получил приглашение. Зато Забини получил.
Неприятное чувство жрало меня изнутри, заставляя копаться в себе и взращивать ненависть к Блейзу, к которому раньше я, признаться, относился довольно нейтрально. Он не спешил вливаться в мою компанию, а я не особо замечал его самого. Но не успел я оказаться в Хогвартсе, как этот ублюдок уже меня раздражал одной своей физиономией. А если учесть, какие слухи ходили о нем… Да у него девушки не задерживались дольше, чем на несколько встреч. Кулаки снова сжались, жаль, что не на шее Забини.

— Какой-то ты напряженный, — произнесла с обидой Паркинсон, пробегаясь пальчиками по моей ноге. Возникло желание тут же скинуть их, но я поборол его.

Венера не возвращалась, заставляя меня нервничать. Воображение подкидывало столько красочных картинок, как Забини зажимал девушек в темных углах, чему я был несколько раз свидетелем. Когда до Хогсмида осталось около получаса, я встал на ноги с ярым намерением вернуть этих «голубков» в купе. Но не успел я подумать об этом, как открылась дверь и вошла Венера, а за ней и Забини, беззастенчиво пялясь на ее задницу, Блейз хотел было закрыть дверь, но ему это не удалось, словно что-то мешало.

— Да что с ней такое? — Забини повысил голос, разозлившись, очевидно, от того, что несносная дверь не желала закрываться, переманила все его внимание на себя и оторвала от созерцания прелестей Венеры, пока она не опустила их на сиденье.

Вдруг Блейз, держащийся за ручку, начал заваливаться набок, словно дверь кто-то дернул на себя, и упал на колени к Гойлу. Между ними завязалась потасовка, а я, злорадно усмехнувшись, сел обратно на сидения, занимая сразу два, и положил голову на колени Паркинсон.

Неожиданный талант

Утро первого дня началось с толпы расстроенных первокурсников, ставших моей головной болью. К слову, стоит заметить, что только моей. Малфоя не было утром в привычное время в гостиной, а бегать и звать его я не собиралась. В этом году было девять первокурсников, и каждый друг друга стоил. Одни девочки-близняшки чуть не свели меня с ума. Едва я вышла из гостиной старост, как мне преградило дорогу темноволосое чудо, которое, едва не плача, заявило, что забыло дома кое-какие вещи. Я ее успокоила, заявив, что можно отправить в Хогсмид с совой список со всем необходимым.

Она, обрадованная, побежала в свою комнату, чтобы написать список.
Оказавшись у доски объявлений и наведя там порядок, я обернулась и снова увидела уже знакомую девочку.

— Уже написала? — удивилась я такой скорости.

Она удивилась и вместо этого принялась жаловаться мне, что забыла дома «очень нужные и важные вещи». Я даже на несколько секунд растерялась и подумала, что либо я схожу с ума, либо девочка надо мной издевается. Вчерашнюю речь перед слизеринцами держал Малфой, находящийся в прекрасном расположении духа, а я отказалась от этого удовольствия, поэтому даже толком не успела рассмотреть первогодок.

Мы так и стояли друг напротив друга, а ребенок недоуменно смотрел на меня и хмурился, очевидно, считая меня идиоткой.

— Написала! — раздался радостный возглас, и появилась точная копия стоящей передо мной девочки.

— Так вы близняшки, — облегченно проговорила я, радуясь, что я не сошла с ума.

— Вообще-то мы тройняшки! — обиженно заявила одна. — Просто нашего брата родители отправили в Дурмстранг.

— Разумный выбор, — хмыкнула я и принялась собирать остальных первокурсников, поглядывая по сторонам и ища взглядом Малфоя.

Но его нигде не было, и пришлось провожать до Большого зала первогодок одной. Когда я оказалась там, то мой желудок принялся радоваться больше всех, издавая звуки голодных китов.

За столом уже сидели Блейз и Теодор, к которым я сразу же и направилась. Расписание нам выдали уже ближе к завершению завтрака. Хорошо, что я оказалась здесь раньше, иначе немного растрепанный вид Малфоя, заявившегося вместе с Паркинсон, напрочь отбил бы у меня аппетит.

— Не смотри на них, — шепнул Забини, притягивая меня к себе за шею и оставляя на виске поцелуй.

Это стоило мне огромных усилий, а Блейзу за его вольность я наступила каблуком на ногу, заставив его слегка поморщиться.

— Туфли, к твоему сведению, ручной работы, — хмыкнул он и вернулся к своему кофе.

На расписание уходило гораздо больше времени, чем раньше. Оно у всех было индивидуальное, и Снейпу приходилось сверяться с результатами СОВ.

— Итак, — произнес он, когда дошла очередь до меня, — девять СОВ с оценкой «превосходно». Вы оправдали мои ожидания.

Кто-то удивленно присвистнул, а я получила свое расписание. Первым уроком были древние руны, далее шли ЗОТИ, нумерология, свободный час и сдвоенное зельеварение. Неплохо, но могло бы быть и лучше. А вот вторник, наоборот, был весь в «окнах».

— Ты тоже не стала брать Травологию, — произнес Блейз, обдав мою шею своим теплым дыханием.

— В пекло её. Терпеть не могу ковыряться в земле, — ответила я и убрала расписание. — У меня сейчас Руны. Увидимся позже.

Конечно же, Забини вызвался помочь, но я отказалась, желая просто сбежать от его общества, которое уже стало меня утомлять. Древние руны не дали возможности расслабиться, вместо этого профессор Бабблинг отыгралась на нас, всех тех малочисленных сумасшедших, кто выбрал этот предмет. Нас было всего пятеро. И, к моему удивлению, Малфой тоже был здесь, но сел за пустую парту, проигнорировав свободное место рядом со мной.

Домашнего задания задали с лихвой. Письменное задание на пятнадцать дюймов, два перевода и прочитать довольно большой объем к следующему уроку, то есть к среде. Ужас, да и только. Теперь-то понятно, зачем нам нужно столько свободных часов. Можно смело занимать столик в библиотеке, пока самые удобные не разобрали…

Блейз встретил меня у класса Рун, у него был свободный час. Протянув руку, он забрал у меня сумку с учебниками, закинув ее на плечо, после чего взял мою ладонь в свою. Посмотрев на Забини, я краем глаза заметила Малфоя, шедшего позади нас. Теперь понятно.

— Как Руны?

— Неплохо, — ответила я, провожая взглядом спину Грейнджер, что быстро удалялась от нас, едва ли не сгибаясь под тяжестью учебников и остальных своих принадлежностей. — Куча домашней работы, придется покорпеть над ней.

У кабинета ЗОТИ, который теперь занимал Снейп, столпилась разношерстная толпа тех, кто выбрал расширенный курс Защиты. Дафна помахала нам, подзывая к себе, а я не стала противиться.

— Ух, зря я выбрала Прорицания! Трелони и Флоренц оба остались и поделили учеников между собой. К сожалению, у шестого курса ведет именно она! — в сердцах воскликнула Гринграсс, радуясь свободным ушам.
Ответить ей ничего не успела, дверь класса резко распахнулась, и перед нашими взорами предстал Снейп.

— В класс! — припечатал он, и все послушно начали заходить внутрь, замечая, что кабинет разительно отличается от того, что было раньше.

— Слава подштанникам Мерлина! — воскликнула я, отмечая мрачную атмосферу кабинета, где шторы были наглухо закрыты, а освещением случили лишь свечи. — Никакого розового цвета и милых до зубного скрежета котят!

Послышались смешки, и даже уголок губ Северуса дрогнул.

— Благодарю вас, мисс Слизерин, за столь лестную оценку, — прохладным тоном, но со смешинками в глазах произнес он. — И я не велел вам доставать учебники.

Многие шустро их убрали обратно и переглянулись: кто с опаской, кто с предвкушением. Началом урока была вступительная речь декана, в которой он отметил, что наше обучение все эти годы было поверхностным, а у каждого преподавателя был свой подход. Несмотря на то, что все присутствующие справились с уровнем СОВ, с ЖАБА, где курс более обширный и углубленный, это может не пройти. Говоря все это, он ходил по периметру кабинета, а многие ученики завороженно следили за ним, выворачивая шеи.