Последняя наследница Дома Пепла

Глава 1

Понедельник, 19:47. Офис «Порохова и Партнеры», Москва.

Последний луч осеннего солнца, упрямый и рыжий, как хитрый лис пробивался сквозь щелку в оконных жалюзи и разлегся на рабочем столе Алисы Пороховой. Она провела сквозь луч рукой с идеальным маникюром. Маникюр, итальянский темно-синий костюм и высоченные шпильки были ее броней в мире корпоративных войн.

— Итак, резюмирую, — ее голос, низкий и четкий, разрезал воздух. — Кампания для «Веретена» — это не про милых мармеладных мишек. Это про первобытный инстинкт. Про темный, всепоглощающий, неутолимый голод. Тот, кто нарисовал этих… пупсиков в плащах, — она едва заметно сморщила нос, — либо саботирует проект изнутри, либо ему срочно нужно показаться окулисту. И психологу. Проект отстой. Думайте еще и побыстрее.

На другом конце стола молодой арт-директор Миша побледнел. Это был его проект, его «пупсики». Алиса смотрела прямо на него своим фирменным холодным взглядом.

— Но, Алиса Евгеньевна, креативный директор «Веретена» уже…

— У креативного директора «Веретена», — перебила она резко, — на вчерашней презентации был грязный галстук. Он будто перемешивал им свой утренний кофе. Человек, который не видит грязи на себе, не увидит ее и в концепте. Без обид. Мы делаем новый вариант. С нуля. У вас 48 часов, — и добавила уже болеее тихо. — Вы справитесь, Миш. Вы же у меня не для красоты здесь сидите.

Фраза «без обид» была точкой в дискуссии, знаком того, что решение принято, и никакие аргументы больше не принимаются.

Телефон на столе завибрировал, в тишину кабинета ворвался гитарный рифф из «Богемской рапсодии». Алиса отмахнулась от команды жестом, дающим понять, что встреча окончена, и развернулась в кресле спиной к подчиненным. Поднесла трубку к уху.

— Говори. Я в режиме цейтнота, — ее голос потерял холодную сталь, с которой она разговаривала минутой ранее. Теперь в нем таились мягкость и теплота.

— Цейтнот, цейтнот, — пропело в трубке. Это была Светка, ее лучшая и, пожалуй, единственная подруга со времен университета. — Принцесса драмы. Слушай, я вся в сомнениях. Тот самый архитектор, ну, помнишь, пригласил меня на ужин. В место, где меню без цен.

— И? — Алиса откинулась в кресле, наблюдая, как за окном над Москвой-рекой сгущаются сиреневые сумерки.

— И я не знаю, что надеть! Черное маленькое платье — банально. Цветное — выгляжу, как пасхальное яйцо. Чувствую себя динозавром в мире тиндер-свиданий. У меня уже все инстинкты атрофировались, кроме инстинкта самосохранения при виде скидок!

Алиса тихо рассмеялась. Светка вечно не могла определиться, если у нее был выбор хотя бы из двух позиций. Она пасовала перед неопределенностью, будь то йогурт на завтрак или выборы в Госдуму.

— Надень то платье, в котором чувствуешь себя богиней, снизошедшей до смертного. То, серое, с красивой драпировкой на груди. И перестань паниковать. Если он не оценит — его проблемы. Мы не собираем коллекцию проблемных мужчин, у нас уже есть полная галерея.

— О, мудрость! — вздохнула Светка. — Ладно, лечу к своей новой судьбе. А ты не задерживайся, обещают ливень.

Они повесили трубку одновременно. Алиса крутанулась в кресле. Кабинет опустел. Тишина, всегда такая звонкая и желанная после бурь мозговых штурмов, вдруг показалась Алисе слишком гулкой. Она встала, подошла к окну и, раздвинув вертикальные жалюзи, прислонилась лбом к холодной поверхности, оставляя на стекле влажный след от дыхания. Город внизу зажигал огни, превращаясь в россыпи бриллиантов на черном бархате. Ее город. Ее империя из стекла и бетона, которую она выстроила из ничего. Из глухой провинции, из вечного «ты не справишься» в голосе матери, из первых подработок официанткой, унизительных просьб перед жирным мужиком в засаленной майке заплатить за комнату в следующем месяце.

Алиса поймала свое отражение в темном стекле. Не красавица в классическом понимании. Слишком острые скулы, слишком прямой, почти дерзкий взгляд серо-зеленых глаз, слишком решительный подбородок. Каштановые волосы, уложенные в зализанный низкий пучок. Выбившаяся непокорная прядь у виска — единственное, что она так и не научилась полностью укрощать.

Стук в дверь вырвал ее из раздумий и неприятно отразился дробью в висках. Вошел Денис, ее партнер по фирме. И главный инвестор, который за секунды мог вычислить процент от прибыли в любой сделке.

— Алис, привет. Не помешал? — Его голос был медовым, липким.

Она не обернулась, продолжая смотреть на город.

— Что случилось? «Веретено» горит? Надеюсь, вместе с их креативным директором.

Она пошутила, но он не засмеялся.

— Нет. Не «Веретено», — он сделал паузу. Развалился на стуле, где пару минут назад дрожал Миша.

Алиса обернулась. Пауза неприятно затянулась.

— Говори.

Он шумно и медленно вздохнул и устремил взгляд в окно, мимо Алисы.

— Ты знаешь, как я всегда восхищался твоей… бескомпромиссностью. Твоим драйвом. Но времена меняются, Алис. Клиенты хотят не дерзких решений, а безопасных. Не первобытных инстинктов, а тепла и комфорта.

— Ты хочешь сказать, им нужны милые пупсики, - она произнесла это ровно, без интонации.

— В какой-то степени, да! — Он оживился, приняв ее ровный голос за согласие. — Послушай, я нашел инвесторов. Ребята из большой сети. Они готовы влить деньги, выкупить твою долю… по справедливой цене, конечно. Нам нужен ребрендинг, смена курса. Нам надо стать более комфортными.

Алисе показалось, что ее оглушили чем-то тяжелым по голове. В комнате повисла тишина. Гулкая, звенящая, как в первые секунды после взрыва.

— Мою долю, — повторила она. — Мою фирму. Ты видел, какое название у нас на стене? На стойке регистрации, на здании, на документах? «Порохова и Партнеры»!

Она схватила со стола пачку бумаг с логотипом в правом верхнем углу и кинула к Денису. Бумаги веером разлетелись по столу.

— Не драматизируй. Это бизнес. Ты получишь хорошие деньги, сможешь отдохнуть, начать что-то новое… менее стрессовое. Без обид, да?

Глава 2

Боль пришла первой.

Болела каждая косточка, тяжело было сделать даже вздох, будто тело забыли вынуть из промышленного пресса. Голова казалась тяжелой свинцовой гирей, приваренной к позвоночнику.

Затем пришел холод.

Он пробирался леденящими щупальцами сквозь тонкую ткань блузки, намокшей и липкой от ее собственной крови. Алиса лежала на чем-то невероятно твердом и холодном. Но совсем не мокром.

«Не асфальт. Это хорошо. Значит, в больнице. Или в морге. Морг тоже был бы логичен», — промелькнула первая связная мысль.

Алиса попыталась открыть глаза. Ресницы слиплись, веки были тяжелыми. Секундная борьба, и свет, приглушенный и неровный, ударил в глаза. Не яркий люминесцентный свет больничных ламп, а теплый, оранжевый, дрожащий.

Огонь? В больнице?

Алиса медленно, с трудом повернула голову. Резкая боль пронзила затылок. Алиса завопила от боли, но только она слышала этот вопль, губы оставались сомкнутыми. Она парализована? Удивительно, что вообще жива после встречи с грузовиком.

Закрыла глаза, пару секунд дала себе передышки. Еще один вздох, медленный и болезненный. Поскребла пальцами по полу. Камень. Открыла глаза, сфокусировала взгляд на этом камне. В глаза будто песка насыпали, неприятно. Пол был выложен темным, почти черным камнем с прожилками серебра, которые мерцали в свете факелов. Настоящих факелов. Их было множество, закрепленных в железных кольцах на стенах. Стены были из того же камня.

Потолок терялся где-то вверху в сумраке. Воздух пах дымом, воском, сыростью и чем-то незнакомым. Пряным, как дорогие восточные благовония, но с металлическим, почти электрическим привкусом на языке.

«Галлюцинация от травмы головы», — попыталась убедить себя Алиса. Но ее разум, заточенный под анализ, уже начал собирать данные.

В зале были люди. Они стояли вдали, на почтительном расстоянии. Не врачи. Одеты в какие-то длинные темные плащи без логотипов.

Алиса, наконец, смогла вздохнуть глубже. Боль немного утихла. Попыталась приподнять голову, но безуспешно. снова закрыла глаза, медленно выдыхая. Дышать медленно было менее больно.

По комнате пронесся шепот. Она не понимала ни слова. Звуки были гортанными, певучими, полными мягких шипящих и щелканья. Ничего привычного и даже отдаленно знакомого.

Паника сковала ей горло. Что это за место? Кто эти люди? Люди ли это вообще? Ее взгляд метнулся по помещению, ища хоть что-то знакомое, хоть клочок привычной реальности.

И нашел.

В углу, прижавшись коленями к груди и обхватив себя тонкими ручками, сидела та самая девочка в желтом дождевике. Он был грязным, порванным у плеча. Большие и темные, как спелые вишни, глаза девочки были полны слез и такого вселенского ужаса, что Алисина собственная паника на мгновение отступила, уступив место другому инстинкту.

— Эй, — хрипло выдохнула она, с усилием разжав губы. Голос не слушался, звук вышел сдавленным. — Ты… как?

Девочка, услышав ее голос, вздрогнула. Ее губы задрожали. Она что-то быстро, скороговоркой пролепетала на незнакомом языке, и на коленях подползла к Алисе. Занесла руку, думая дотронуться, но тут же сжала кулачок и отдернула ее.

К ним приблизился мужчина в белом плаще. Высокий, сухопарый, с длинным лицом и седыми, заплетенными в косу волосами. В руках он держал посох из темного дерева, увенчанный молочно-белым кристаллом, в котором слабо пульсировал свет.

Его шаги эхом отдавались в наступившей тишине. Мужчина остановился в шаге от нее. Его глаза цвета льда изучали ее.

Он что-то сказал. Голос был низким, спокойным. Он говорил с Алисой, но она не понимала. Тогда мужчина повторил фразу, чуть медленнее.

Явно раздосадованнный, наклонился к ней и осторожно коснулся кончиком посха ее лба. Кристалл вспыхнул ярче. Алиса почувствовала от него странное тепло. Оно начало разливаться по телу от точки касания. А потом услышала голос. Не звук извне, а чистый, ясный голос, возникший прямо в ее сознании.

«Не двигайся. Твои кости поломаны. Дух твой потревожен, но не разорван. Ты понимаешь меня?»

Алиса широко раскрыла глаза. Губы мужчины не двигались. Она кивнула, едва заметно, слишком потрясенная, чтобы говорить даже мысленно.

«Хорошо. Меня зовут Элван. Я – Хранитель. Девочка, которую ты спасла, – младшая прорицательница Сирин. Она еще не обучена. Выброс ее неконтролируемой от страха силы открыл временный проход между мирами. Ты переступила его, спасая ее. Долг был оплачен жизнью. Теперь ее жизнь связана с твоей, и твоя судьба привязана к нашему миру. Миру Арктии».

Информация обрушилась на Алису лавиной. Проход между мирами. Прорицательница. Долг. Арктия. Каждое слово звучало как бред. Но каменный пол под ней был реален. И боль была реальна.

Она собрала все силы, чтобы сформировать мысленно вопрос. Это было невероятно трудно, как пытаться говорить на диалекте, который слышишь впервые.

«Я хочу вернуться домой».

Элван покачал головой. В его ледяных глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление.

«Проход закрыт. Он был одноразовым. Твое физическое тело перешло границу. Обратного пути нет. Добро пожаловать в Арктию, мир камня и магии».

Магия?! Алиса Порохова, директор крупнейшего рекламного агентства Москвы, циник до мозга костей лежала на каменном полу в чужом мире и слушала о магии. Может это все-таки глюки?

Элван поднял посох и стал выводить в воздухе странные фигуры прямо над Алисой. Кристалл засветился мягким светом. Алиса почувствовала, как что-то внутри нее откликается. Слабое, едва уловимое дрожание в груди, где-то в глубине.

Выражение лица Элвана изменилось. Легкое удивление сменилось сосредоточенностью. Он опустил посох. Свет в нем все еще пульсировал.

«Интересно. В тебе есть отголосок. Слабый, почти угасший, но… отзвук крови одного из старых Домов Арктии. Дома, чья эмблема — Феникс. Птица, сгорающая и возрождающаяся из пепла. Дитя, ты наследница Дома Пепла».

Элван обернулся к людям, сказал что-то быстро, отрывисто. Затем снова обратился к ней мысленно.