Постоянство памяти

Глава 1. Память.

- Лучше тупой карандаш, чем острая память (университетская мудрость)

А Вы знаете, для чего человеку нужна память? Давайте подумаем.

В нашей жизни память играет важную роль и я сейчас не о случае, когда вызубрил стихотворение и рассказал его в классе на «отлично». Это лишь толика той большой услуги, которую сей инструмент оказывает человечеству.

Наша память обеспечивает нам выживание, а также достижение прогресса в науке, технике, культуре, искусстве и других областях человеческой жизни. Люди испокон веков передавали своим последователям ценные опыт и знания для того, чтобы сейчас мы жили так, как живем - в комфортном пространстве, представляющем собой внутреннюю часть куба; для того, чтобы сейчас мы могли беззаботно выйти на улицу, при помощи общественного транспорта или машины добраться до нужного пункта назначения; для того, чтобы мы легко могли приобрести нужные нам продукты в гипермаркете… Так что можно сказать, что наша жизнь удалась.

Но не спешите радоваться и бить в ладоши. Тревожность у людей до сих пор не исчезла, хоть и живем мы гораздо лучше, чем наши предшественники: мы не вынуждены всю свою жизнь убегать от голодных гепардов, теперь мы участвуем в других гонках, но тоже на выживание (финансовое благополучие, молодость и здоровье, успех).

Весь парадокс человеческой памяти состоит в том, что она воздействует на нас сразу в трех временных пространствах – прошлом, настоящем и будущем. Благодаря памяти о событиях прошлого, мы начинаем лучше ориентироваться в настоящем и строить прогнозы на свое далекое будущее.

У каждого человека есть определенная, может быть, не такая целостная как хотелось бы, картинка будущего. Но порой, она может исчезать, разбиваться как хрустальная ваза после меткого выстрела из снайперской винтовки, где снайпером может оказаться близкий, любимый человек либо обычное жизненное обстоятельство или событие. Тем не менее, нам нужны картинки будущего, поскольку именно они создают ориентиры нашего дальнейшего жизненного пути.

Неизвестность из бездны выборов, перспективность которых нужно раз за разом оценивать, пугает тем, что забирает наши энергию и силы, часто приводя в состояние замешательства.

Для успокоения человеку нужна цель, нужна картинка, к воплощению которой он будет идти всю свою сознательную жизнь. Но возникает вопрос: что делать тогда, когда картинка будущего выпадает из Вашей жизни (может быть, потому что Вы добились желаемого, или Вас отвергли, Ваши карьерные ожидания не оправдались)?

Что может быть хуже бесцельности существования? Это состояние еще называют депрессией… И я знаю, о чем пишу, потому что я – Мисс Депрессия. Как я докатилась до такого состояния? Скажу, что медленно.

Меня зовут Марта, мне 28 лет и два года назад я рассталась с парнем, хотя «рассталась» - слишком громко сказано. У нас были свободные отношения, которые прекратились после моего дня рождения. Этот парень присутствовал в моей картинке будущего вместе с нашим общим сыном-футболистом на протяжение более пяти лет, но во временном промежутке он и мечты о нашем совместном будущем остались в прошлом. Наш разрыв был неизбежен. Видимо, в его картинке будущего не было места ни мне, ни нашему сыну, ни его футбольному мячу… Это мой самый главный промах. Второй промах – неверно выбранная профессия – юрист. Я выгорела на своей вялотекущей работе. Но здесь ситуация еще интереснее: на мое профессиональное будущее у меня совсем не было подходящей и желаемой картинки, я не хотела быть юрисконсультом на фирме, судьей, прокурором и прочими представителями юридического профессионального разнообразия всю свою жизнь. Поэтому, когда «слетела» в кювет первая картинка будущего, моя профессия потеряла для меня всякий смысл. Связь профессии и парня моей мечты состояла в том, что я устроилась на работу в городе, в котором проживал он, чтобы быть ближе к своей мечте и искусственно создавать точки нашего соприкосновения. Работа – это крючок, за который я держалась в арендном жилье в чужом городе. Поэтому, когда смысл моего «держания» был потерян, я упала вниз. От того, чтобы опрометчиво разбиться всмятку, меня удерживал только страх.

Состояние, когда тебе не хочется просыпаться по утрам, когда просматриваешь онлайн-трансляцию суда над Бишимбаевым и понимаешь, что у Салтанат Нукеновой было больше целей в жизни, нежели у тебя, но ее жизнь оборвалась, а твое бессмысленное существование продолжается, удручает.

В 28 лет меня начала пугать неизбежная старость. Я ничего не достигла к этому возрасту и понимала, что всю свою сознательную жизнь я провела в жутком напряжении. В университете – «вливание» в новую социальную среду, которое было для меня тяжелым и болезненным (я была закомплексованной девчушкой из деревни, хотела всем понравиться, но зачастую получалось совсем наоборот, мне было одиноко среди людей и это одиночество я в себе не принимала как Элизабет Спаркл не принимала свое постаревшее тело), во время распределения моя жизнь была похожа на пытку, потому что на работу я ездила под песни Мияги «Заплаканная», Электрофорез «Эшафот» и др. Но именно во время распределения на моем пути и попался он – тот самый, сказочный принц на черноволосой бывшей супруге. Он-то и стал моей целью на последующие пять лет. С тех самых пор моя жизнь в кои-то веки наполнилась смыслом, и я думала, что мы созданы друг для друга.

Но моя мечта быстро разрушилась, когда я с напором пошла ее исполнять. Проблема была в том, что у этого парня не было таких же чувств ко мне, тем не менее, он любезно отвечал на мои предложения встретиться либо прогуляться, сам приглашал меня на пробежку, но в то же время называл наше общение «дружеским».

Глава 2. Перенос.

До некоторых пор свое душевное состояние я могла описать так: бессмысленность бытия.

Единственное, что помогает в данный момент – перенос себя в сферу электронную – проще говоря, я в книге. Иногда меня пугает это «выпадание» из жизни, но я ничего не могу с этим поделать, так как, когда возвращаюсь в свет, понимаю, что меня ничто в нем не мотивирует и не вдохновляет.

В моей жизни все еще осталось место вечерним пробежкам. Но, если раньше они спасали мое тело от тревожных состояний, то теперь остались для укрепления физического состояния и «для выброса в реальный мир». Играю на опасных контрастах. Так как бегать в холодную пору не всегда легко, потому что не хочется, а тем более в одиннадцать вечера.

И, когда ход жизни становится привычным и менее насыщенным из-за переживаний о будущем, в котором ты абсолютно незащищен, ты понимаешь, что тебя опять затягивает как в болото депрессия.

Так, я понимаю, что состояние свободы не вечно и рано или поздно мне придется выйти на нелюбимую работу и отдать какому-нибудь богатому нанимателю, живущему в сотне излишеств жизни, значимую часть своего времени за копейки. Меня коробит мысль об отсутствии свободы действий. Особенно в те моменты, когда вспоминаешь о том, что под грудой юридических документов может погибнуть классный художник или журналист. Не хочется связывать себя ни с работой, ни с городом, в котором проживает моя «любовь». Но я не знаю, что делать дальше. Потому что «дальше» может оказаться таким же бессмысленным и беспощадным - "прекрасное далеко, не будь по мне жестоко".

Я в невесомости.

Периодически я пытаюсь узнать свое будущее, которого пока еще нет, открывая странички Библии. В основном, это вопросы о том, как относится ко мне парень моей мечты, чувствует ли свою вину в содеянном, мучает ли его совесть и будем ли мы в будущем вместе.

На вопрос о том, как относится ко мне парень моей мечты, мне зачитались следующие строки:

«Оставь его, не ходи по нему, уклонись от него, и пройди мимо; Потому что они не заснут, если несделают зла; пропадет сон у них, если не доведут кого до падения».

На вопрос о том, будем ли мы в будущем вместе, открылось следующее:

«И видел я в видении, и когда видел, я был в Сузах, престольном городе в области Еламской – и видел я в видении, как бы я был у реки Улая.

Поднял я глаза мои и увидел: вот, один овен стоит у реки, у него два рога, и рога высокие, но один выше другого и высший поднялся после.

Видел я как этот овен бодал к западу и к северу и к югу, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спасти от него; он делал, что хотел и величался.

Я внимательно смотрел на это, и вот, с запада шел козел по лицу всей земли, не касаясь земли; у этого козла был видный рог между его глазами.

Он пошел на того овна, имеющего рога, которого я видел стоящим у реки, и бросился на него в сильной ярости своей.

И я видел, как он, приблизившись к овну, рассвирепел на овна, и сломил у него оба рога; и не достало силы овну устоять против него, и он поверг его на землю и растоптал его, и не было никого, кто бы мог спасти овна от него».

То есть даже Библия не оставляла мне ни единого шанса на то, чтобы помыслить о совместном будущем с парнем моей мечты. Так что нарисованное мной ранее будущее разбилось как хрустальная ваза перед моими глазами, а склеить его обратно в оригинальное изделие с миллиардами трещин не представлялось возможным. Других планов на эту жизнь я, к сожалению, не построила, поэтому и зависла над пропастью.

Любовь была для меня главной ценностью в жизни, той, что заставляла преодолевать сложности, той, ради которой можно было терпеть, бесконечно долго терпеть все, что со мной происходит. Теперь ее нет во мне. Остались пустота. Бокал красного полусладкого. Старенький полусломанный ноутбук и печатные строки…

***

Наверное, зря я уединилась с бокалом винишка в полночь. После распития мне почему-то хочется уснуть. Библия в который раз пророчит:

«Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо перед тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои будут тверды. Ни уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла».

Ни уклоняйся ни направо… Ни налево… Глаза прямо… Что бы это могло значить?

Кроме того, что в глазах моих потемнело и моя голова медленно опустилась на клавиатуру.

Я уже и не помню, что было в том сне. Мне снился опять все тот же город, все тот же вопрос, на который я ищу ответ в своем бессознательном. «Почему ты меня отверг? И что такого в ней? Чем она лучше?». Я направляюсь к его офису, чтобы расставить все точки над "И", но меня опять уносит сильным порывом ветра. Я хватаюсь руками за мимо проезжающую красную пожарную машину, которая едет в направлении, противоположном офису парня моей мечты, и понимаю, что ответы на свои вопросы мне получить не дано.

Спустя несколько весьма туманных сновидений я оказываюсь в каком-то современном подвале. Он похож на какую-то космическую ракету. Но внутри холодный серый кафель. Мы с мамой идем по узкому коридору глубоко под землей. У меня собеседование. Я иду первая, за мной мама. Я прохожу мимо туалета, оборачиваюсь, и между мной и мамой внезапно и резко появляется огромная толстая серая кафельная стена. И здесь я понимаю, что попала в ловушку, впереди тупик. Мой телефон не работает. Я начинаю стучать что есть мочи по кафельной стене, но никто не может меня услышать, я как главная героиня фильма «Бункер» заперта в устрашающе узком пространстве, только не могу никого ни слышать, ни видеть. Утром я просыпаюсь в состоянии некого сильного возбуждения, по телу пробегает не то холодок, не то дрожь. Уснуть не могу.

Глава 3. Последующие заседания.

Я опять оказываюсь в суде. Вечер. В коридоре у кабинета судьи собралась толпа обезличенных.

Я ощущаю радость, шок, желание и интерес. Моя копия Марта в коротком черно-сером офисном платье уточняет, кто явился в процесс и докладывает об этом судье.

Затем мы все перемещаемся в кабинет. Люди все также обезличены. Только Марта, судья и адвокат истицы изображены четко.

Судья предлагает высказать свою позицию по делу короткому платью и черным аккуратным чулкам. Чулки пребывают в замешательстве. Представитель истицы произносит: «Давайте я выскажу позицию своей доверительницы. Я будто зрю ей в голову». Адвокат хитер и смышлен. Я чувствую симпатию.

Светлый батин свитер ответчика сидит на стуле, напротив Марты и на инопланетном языке шёпотом обсуждает позицию по делу с силуэтом своего адвоката.

Поочередно в кабинет как на бал у сатаны в произведении Булгакова «Мастер и Маргарита» по приглашению Марты входят разные персонажи, среди которых мать истицы – широкобедрый силуэт в черном парике. Она говорит, что работает директором одной из местных фирм.

Я чувствую зависть. Говорит о том, что ответчик любил ее дочь и приходил к ней в больницу с цветами. Моя зависть утроилась, вместе с ней я чувствую нотки отчаянья. Говорит о том, что, когда ребенок истицы находился в больнице, ответчик приходил его проведать.

- Это совместный ребенок? – спрашивает среди всей этой суеты, похожей на свадьбу в деревне, судья.

- Это ребенок моей дочери, но ответчик относился к ней как к своей родной дочке. Она и сама недавно стала называть его «папой».

Я чувствую боль в груди, зависть, разочарование и тихое отчаяние.

«Я не хочу это чувствовать еще раз! Я не выдержу! Зачем я здесь?» - злюсь я и пытаюсь открыть дверь из кабинета судьи, но, сделав это, вижу перед собой огромную черную бездну, - «Что ж? Если это сон и здесь я бессмертна, то так тому и быть!»

Я делаю шаг в пропасть, ощущая огромный страх, и проваливаюсь вниз, но уже спустя пару секунд вновь, как ни в чем не бывало, вхожу в кабинет судьи.

«Что это за фокусы такие? Почему я не могу проснуться? Я в коме?»

- Дочка жаловалась мне на то, что он не платил ей зарплату, - невозмутимо продолжал свой свободный рассказ широкобедрый силуэт в черном парике.

В поле моего зрения появились красные щеки ответчика.

«Ааа, так все-таки чувство стыда тебе знакомо, красавчик мой невидимый?» - обижаюсь я и ощущаю интерес к тому, что говорят о парне моей мечты знакомые ему люди.

В какие-то моменты русскоязычный набор текста опять переходит в инопланетный лепет, среди которого слышится: «Испортил мне ребенка». Я чувствую безразличие к оценочным суждениям матери истицы.

«Я уступила им свою квартиру» - продолжает свой занимательный рассказ черный парик.

Я чувствую зависть и недосягаемость объекта моего повышенного интереса.

«Ну, конечно, дети богатых родителей» - ловлю себя на мысли я, не понимая, как выбраться из этого кабинета.

В потоке свидетелей в зал судебного заседания заносит близкую подругу истицы, а точнее – ее силуэт в розовом платье из недорогой ткани (у меня есть такое же платьишко, которое я выкупила за копейки на рынке у армян). Платье обрамляет весьма нестройную фигуру с большим бюстиком, и складочным животом, а инопланетная речь свидетеля приобретает нотки глупой женской игры.

Я ощущаю собственное интеллектуальное превосходство, но дикую зависть к тому, что у истицы есть подруга.

Ответчик нервничает от ее пояснений, ему неприятна эта особа и он не хочет состоять даже в словесной связи с ней. Поэтому он с неким раздражением задает свидетелю вопрос:

- Извините, но я Вас первый раз вижу. Видели ли Вы меня вживую когда-нибудь?

- Я слышала Ваш голос по телефону, когда разговаривала с истицей, поэтому понимала, что Вы находитесь рядом.

- Прошу прощения, - отозвалась судья, - Это было в вечернее время суток?

- Да, а еще я видела ответчика в гипермаркете «Манит», он вместе с истицей выбирал суши. Поэтому они вели совместное хозяйство после расставания.

«Так-так, как это воспоминания о черных волосах еще не вошли в чат!» - опять злюсь я, понимая абсурдность запоминания данной личности и ее пояснений.

Затем она пафосно покидает зал судебных заседаний, прощаясь с истицей при помощи поцелуя в щечку.

Меня тошнит в прямом смысле слова – «Хорошо, что я призрак и никто меня не видит, можно и не притворяться».

Судья, по всей видимости, тоже глубоко ошарашена свободой действий участников процесса.

В зале заседаний внезапно появляется свидетель Усопшев. Он обезличен. По складкам кожи с расширенными порами я вижу, что он возрастной, но не могу разобрать то, о чем он говорит. Я ощущаю сонливость и отсутствие интереса.

За Усопшевым быстро следует друг ответчика – высокий бородатый руководитель фирмы, по наименованию похожей на фирму ответчика.

- Ответчик не ночевал у истицы, с вещами он часто ездил на футбол, - слышится среди иноземного лепета мужской грубоватый бас.

«И кто тут прав – не понять. Одни говорят, что ответчик после расторжения брака вел с истицей совместное хозяйство, другие – что нет. Подготовились. А правда где-то посередине. Жаль, не вижу их выражений лица, чтобы определить, кто все-таки лжет» - думаю я, но досматривать это шоу до конца желания не имею, - «Вот тебе и свойство памяти. Невозможно вернуться туда и увидеть все так, как это было в реальности… Даже лица и те стерлись. Другие дело собственное восприятие событий... Его я почему-то помню хорошо».

Затем в зале заседания появляется силуэт волосатого кудрявого подростка (похоже, он в состоянии опьянения). Судья не замечает, что подросток еле держится на ногах. Ответчика это веселит. Я опять чувствую радость и веселье, как будто мне передали его по «Wi-fi».

- Да, истица выпивала. Мы с ней часто ездили в бар «Метла». Она взяла у своего парня, нашего директора, машину и мы попали в аварию в тот же вечер…

Я ощущаю разочарование. Выходит, Марта волнуется, ей не нравится, что таким безответственным девушкам попадаются такие хорошие парни, как ответчик. Вместе с тем, образ ответчика продолжает быть обезличенным.

Глава 4. Ознакомление с делом.

Мой секретарский кабинет. Марта стоит возле стола коллеги в ожидании ответчика. Минуту назад она заглядывала в зеркало и поправляла свои небрежно расположившиеся на плечах все еще немного пушистые волосы. Одета она в новое розовое платье, купленное на рынке у армян, ее волосы второпях набигужены, а на ногах у нее тяжелые, как и ее трудовые будни, сапоги на каблуках.

«О нет, я не хочу проживать все это опять. Я устала. Устала колесить по воспоминаниям! Кажется, мне уже дурно, откройте кто-нибудь окно!».

Я быстро подхожу к окну, открываю его и вижу пропасть, на дне которой глубокий океан. Я как дух, которому, очевидно, запрещено покидать место дислокации. Но и сделать я не могу абсолютно ничего: я невидимка в этом мире воспоминаний, я могу только слепо созерцать и чувствовать. Сейчас я чувствую волнение, ожидание и страх. И мне кажется, что меня опять тошнит. Я пытаюсь открыть дверь своего кабинета и, когда делаю это, из тьмы прямо на меня в мое рабочее чистилище ныряет ответчик, он целенаправленно проходит мимо.

Марта вручает ему недавно подшитое дело для ознакомления, тот усаживается на стул возле стола ее коллеги и начинает ознакомление. Я волнуюсь. В это время Марта пытается создать вид бурной деятельности, спрятавшись за компьютером, но ее подзывает к себе кабинетный Юрген Фогель из фильма «Красавчик 2» и просит помочь со вводом информации об административных делах в базу данных.

Марта неохотно выходит из-за стола, пытаясь впечатлить ответчика.

Вскоре в кабинет заходит коллега помоложе, черты лица которой выражены четко и почти не искажены свойствами памяти. Она шепчет Марте на ухо: «У него дорогой телефон и хороший парфюм».

Я чувствую дикое смущение. Но все еще не могу увидеть ни телефон, ни лицо ответчика, ни даже его одежду. Очевидно, моя копия слишком много уворачивалась от парня, потому как совершенно ничего о нем не запомнила, кроме его присутствия в кабинете.

«Неужели она думала, что он примарафетился ради встречи с ней? Какая глупая девочка» - думаю я о Марте, чувствуя то же, что и она – восхищение, надежду и теплоту, - «Меня сейчас стошнит. Ты ведь даже не помнишь, как он выглядит. Откуда такие чувства? Так нельзя! Спускайся с небес на землю – мигом!».

Марта замечает, что ответчик изучает не протокол, который она старательно готовила дома, а лист дела, в котором содержится фотография из паспорта его бывшей супруги.

Я ощущаю разочарование, ревность.

«Серьезно? Марта, ты это серьезно? Ты ведь и так видела, что он ее любит, остановись ради всего святого! И я должна это все проживать повторно? В чем смысл? В моих страданиях?»

Затем ответчик уходит, Марта открывает лист дела с паспортными данными истицы, смотрит на ее симпатичное фото и тяжело вздыхает.

«Да, я помню, как в то время выглядело фото в моем паспорте. Я делала его в десятом классе средней школы. Причем, чтобы сэкономить на фотографе, обрабатывала фото самостоятельно. Помню эти отсутствующие брови, белую печь позади, которая была фоном, и мои сухие рыжевыкрашенные локоны. Я явно уступала этой девушке…».

Затем Марта разочарованно закрывает лист дела, а меня опять выбрасывает из этого воспоминания в кабинет судьи.

Глава 5. Мировое соглашение и мое приключение.

В кабинете по-прежнему стоит черный крашенный стол, за которым сидит все та же судья. И кажется, что она и вовсе не покидала своего рабочего места.

В заседании также присутствуют черные крашенные длинные волосы истицы, её коричневые острые ногти, очки и узкие глаза ее адвоката, неприметные силуэты ответчика и его представителя.

- Я хочу разделить совместно нажитое имущество поровну, - говорит обиженная истица, - Квартиру и машины…

Наверное, в тот момент ответчик побледнел, жаль, что я не вижу его лица.

- Я могу передать истице в собственность квартиру в центре города за 20 000 долларов, это все, - встревоженно бросил ответчик, не желая терять ни одной из своих четырехколесных крошек.

«Это всё?» - думаю я, - «Многие молодые пары тут делят стиральные машины и решают вопросы о том, с кем останутся дети. А тут всего лишь квартира в центре города».

В этот момент я не чувствую ничего – ни радости, ни грусти. Наверное, только опасение того, что разрешение дела близится к своему нелогически мировому завершению.

Судя по дальнейшим действиям силуэтов, я понимаю, что предложение ответчика более чем устраивает истицу, но ее адвокат требует перевести право собственности на доверительницу до заключения мирового соглашения по делу.

Судья объявляет перерыв в заседании для того, чтобы стороны успели съездить в агентство по государственной регистрации недвижимого имущества и переоформили право собственности на квартиру на истицу.

Меня выбрасывает в коридор суда и там, на лестнице, ведущей на третий этаж, в довольно интимной обстановке я вижу эту парочку – истца и ответчика – которая без какой-либо внутренней неприязни обсуждала условия мирового соглашения.

Чувствую боль. Кажется, Марта расстроилась.

«Да, я помню, они стояли прямо на лестнице как Онегин и Татьяна и мило беседовали. За время всех процессов они общались только через своих адвокатов, но на той чертовой лестнице в день последнего судебного заседания они стояли вместе. Картинка была похожа не только на процессуальное примирение, но и на реальное…».

Я пытаюсь подойти к Марте, которая, казалось, на секунды две замерла на месте, но меня быстро уносит вперед по хронологии воспоминаний.

Теперь я в троллейбусе, сижу, на заднем сидении, рядом со мной сидит в своем клетчатом пальто Марта. Она задумчиво смотрит в окно на проезжающие мимо машины. Я чувствую ее грусть и боль. Кажется, при каждой мысли глаза ее наполняются слезами.

«Это было последнее заседание со сторонами. Последнее, в котором она видела его, и она это знала. Мировое соглашение – отличное завершение рассмотрения дела для любого судьи, поскольку риск его обжалования минимален: равен почти нулю. Но в данном случае Марта не может разделить той же радости своей судьи: при мировом соглашении не будет заявлений на составление мотивировочной части решения, ознакомлений с материалами дела, апелляционных жалоб, соответственно, об иных встречах можно забыть... Но нет, Марта, не печалься так сильно, вы еще встретитесь и, как ни странно, это будет совершенно случайно…

Хотя я помню, что ты особо и не надеялась на счастливый исход: слишком много барьеров было между вами уже тогда, включая твои неопытность и наивность, разность ваших социальных статусов. Тебе просто было весело участвовать в рассмотрении это спора, но отчего возникло это веселье, ты не понимала. Да и я сейчас не понимаю. Тогда казалось, что мы все – участники заседания – стали в каком-то роде близкими друг для друга».

И пока я об этом думаю, троллейбус внезапно останавливается, дверцы его открываются и в них входит моя новая копия в серой атласной майке, светлых джинсах, кроссовках и с маленькой серой сумочкой.

Я в спешке оглядываюсь вокруг себя в поисках Марты в клетчатом пальто и совершенно никого не вижу. Выглядываю в окно, а там уже вместо запотевшего от горячего дыхания окна виднеется начало лета… Желто-розовый закат. А чуть дальше от меня, но все также у окна стоит Марта в ожидании какого-то приключения.

Я чувствую страх быть отвергнутой, но интерес и надежду на то, что сегодня произойдет что-то необычное.

Спустя минут двадцать пять троллейбус останавливается и Марта, поглядывая на свои телефонные часы, спешит слиться с толпой у выхода. Я следую за ней, но моя внутренняя тревога нарастает: кажется, моя копия волнуется перед первым свиданием.

Она в спешке и волнении проходит по центральной улице города Ленинке по направлению к кинотеатру. Когда она подходит к ступенькам кинотеатра, мой страх усиливается, а меня охватывает паника.

Марта глядит по сторонам и как будто никого не видит.

«Ты его видишь. Он стоит прямо перед тобой. Такой полненький мальчик. Но он на тебя не реагирует. Ну же, не тормози!» - думаю я и пытаюсь со стороны подтолкнуть ее к пареньку, застывшему в ожидании левее от нее.

Кажется, Марта видит его.

«Ну же! Постарайся и ты изменишь нашу судьбу!» - надеюсь я, но тщетно: Марта направляется в кинотеатр. Я не могу разглядеть силуэт парня, он безлик, как и большинство людей, окружающих Марту.

Я чувствую сомнение. Марта думает, идти ли ей в кино одной.

«Не зря думаешь! Это ведь для тебя так непривычно! Всего пару лет назад на сборах до олимпиады ты хотела посмотреть фильм в этом кинотеатре, но у тебя не было на него денег. Твоя соседка стояла возле тебя и готова была идти на любой фильм, пока ты показательно разрывалась между фильмами, на которые пойти все равно не смогла бы»

Марта покупает билет и в предвкушении хорошего вечера идет смотреть фильм одна.

Я чувствую нотку самодовольствия. Да, она впервые сделала то, что хотела, сама, теперь у нее есть необходимый финансовый ресурс и, похоже, она совершенно не грустит о том, что «бросила» парня. Но уже сомневается в своих внешних данных.

Я оборачиваюсь на вход в кинотеатр, чтобы еще раз посмотреть на реакцию парня за дверью, но не вижу его. Вижу толпу людей, выходящую из кинотеатра, а за ними шагает Марта.

Глава 6. Встреча с ответчиком.

Тем временем я оказываюсь в современном и комфортном офисе за городом М. Я сижу за праздничным юбилейным столом возле Марты, напротив нас – ответчик, точнее, его силуэт с добрыми карими глазами и обесцвеченными бровями. Его темно-синяя рубашка, очевидно, ему маловата, либо он хорошо покушал перед моим приходом. Он улыбается, он дружелюбен.

«Да-да, наша первая встреча после суда. Сюда меня пригласил свидетель Усопшев и именно сюда я ехала, зная о том, что встречу ответчика, так как предварительно слышала его голос, когда разговаривала по телефону с нетрезвым проходимцем, говорившим мне «Солнышко, приезжай»

Я чувствую безопасность, интерес и желание. Усопшев, сидящий левее от меня, кажется мне безликим.

- Давай я за тобой поухаживаю, - говорит ответчик Марте, а я чувствую волнение, дрожь, желание и интерес, - Что будешь пить?

- Зеленый чай, - мурлыкает в стеснении Марта.

Ответчик выходит кипятить чайник, а я ощущаю пустоту и потерю интереса к происходящему.

- Ммм, хороший парфюм, - доносятся до меня слова лысоватого друга ответчика, - Будешь раков? Я сам их ловил…

Марта опять стесняется, я чувствую это. Это был недорогой парфюм, который по тем меркам считался самым дорогим на рынке. Мамин ухажер подарил его маме, а мама отдала мне.

Ответчик возвращается за стол. Я чувствую некое замешательство и хочу уединиться с ним.

Перед Мартой стоит чашка горячего чаю.

- Водки? – спрашивает вдруг Роман, - Или коньяку? У нас только «пять звезд». Не волнуйся, у нас все самое лучшее…

Я чувствую смущение. Марта соглашается пить водку.

«Ах, какая же ты глупая, нельзя пить на голодный желудок, а тем более девушке, и тем более водку! Я понимаю, что ты чувствовала огромнейший ком стеснительности и смущения, тебе, очевидно, хотелось раскрепоститься, быть веселой, но всему свое время… С возрастом ты тоже это поймешь».

- Как Вы с ней познакомились? - бросает лысоватенький Роман в сторону ответчика имея ввиду Марту.

Я чувствую стеснение: Марта не хочет рассказывать друзьям ответчика эту историю, поскольку это его «личное», она не знает, в каких отношениях находятся ответчик и присутствующие в офисном кабинете мужчины.

Ответчик улыбается и отвечает:

- В суде.

- Да, она была такой серьезной, - подхватывает хорошенько проспиртованный Усопшев, затем глядит на Марту с улыбкой.

Марте нравится его лесть, я чувствую это.

- Не была она серьезной, - возражает ответчик и я чувствую обиду.

«Возможно, твоя судья часто возмущалась перед сторонами по поводу твоей работы… Это как в тот день, когда ты забыла отключить диктофон в заседании и ушла печатать бланк повестки, а позже, прослушивая запись, обнаружила, что твоя судья назвала тебя «странной и специфической» в обсуждениях с посторонним человеком. Было обидно…»

Спустя какое-то время Марта и ответчик чокаются рюмками водки и ответчик произносит свою коронную фразу:

«Ну, за то, чтобы больше никогда не жениться!».

Я чувствую разочарование: Марта не хочет пить за этот тост, она надеется на продолжение встреч, ей симпатизирует ответчик, она чувствует к нему доверие, тепло и уважение, ведь она знает о нем больше, чем любая другая девушка из его окружения, ну, кроме уролога, конечно…

Однако Марта пропускает первую рюмку залпом. Я чувствую неуверенность в себе, желание вступить в диалог, но невозможность сделать это: я как будто внутри большой белой и пустой вазы, пытаюсь пробиться наружу, но мне не достает сил это сделать.

- А я вообще не понимаю мужчин, которые изменяют своим женам! – говорит Марта, не обращая внимание на то, что возле нее уже сидит такой мужчина – Усопшев, пригласивший ее в мужскую компанию, - Почему нельзя быть верным своему выбору?

Однако ответ на этот вопрос я не могу расслышать. Три безликих силуэта пытаются размышлять на эту тему, лицо Романа также смазалось.

Затем один дядька, бывший сотрудник управления департамента финансовых расследований, говорит:

- Не доверяй Усопшеву, он тот еще проходимец! А вот ответчику можно доверять…

Марта смотрит на ответчика, а я ощущаю желание, интерес и страх.

«Он не сделает к тебе явного первого шага, креветочка моя! Он просто застыл в молчании со своими добрыми карими глазами. Да и в будущем возникнет вопрос о том, можно ли ему вообще доверять и можно ли слушать людей, которые были в той пьяной компании».

- Почему это я проходимец? – появился внезапно Усопшев, - А ответчик в армии не служил!

Марта посмотрела на ответчика неодобрительным взглядом.

- А кто твою машину поведет? - послышался среди все этого спора голос Романа, обращенный к Усопшеву, едва сидевшему за столом в состоянии глубокого «аватароведения».

- Жена моя подъедет, я ей уже позвонил…

Я чувствую шок, разочарование, предательство, испуг и некое облегчение: теперь Марте не придется ехать обратно с пьяным Усопшевым домой, не придется уделять ему излишнее внимание, чтобы казаться вежливой.

«Да-да, он тебя обманул. Но разве это можно считать обманом, дорогая моя? Ты ведь об этом и не спрашивала его! Так теперь скажи мне, куда ты покупала свое новое фирменное белье, зачем надевала короткую юбку и высокий каблук в компанию взрослых мужчин?».

Марта молчит.

- А кто её домой повезет? – спросил один из безликих, указывая на Марту.

Я чувствую испуг и неопределенность.

- Я, - вызвался ответчик.

Я ощущаю безопасность, доверие, радость и надежду: Марта думает, что останется с ответчиком тет-а-тет в машине и уж там они непременно познакомятся ближе.

Она ждет ответчика на улице во тьме, садится на переднее сидение в предвкушении, но в это время позади открывается дверца и на заднее сидение усаживается лысоватенький Роман.

Я ощущаю скованность: белая пустая ваза Марты опять не дает ей продохнуть и вклиниться в беседу Романа с ответчиком. В машине гремит музыка, Роман и ответчик подпевают ей в такт.