Потерянная

Пролог.

...И осознав, какую ошибку совершила,

Богиня оставила людей в попытке вернуть

Утраченный Баланс.

Писание Илайн, глава 18.

«Быстрее, быстрее, быстрее…» — раздавалось одно слово у неё в голове. Девушка бежала так быстро, насколько это было возможно, не обращая внимания на крупные, холодные капли дождя, оставляя за спиной здание храма, что на фоне разгулявшейся непогоды казался холодным и мрачным.

«Нет, пожалуйста, только бы не забыть!»

Слёзы безостановочно текли по её щекам, смешиваясь с дождём, барабанящим по лужам в ночном саду. Узкая тропинка на краю сада вела в лес. Поскользнувшись на мокрой траве, она упала, но быстро поднялась, и продолжила бег.

«Нет, я не забуду, не забуду, я не должна забыть!» - повторяла она про себя, пробегая по узкой тропинке. От кого она убегала? Она уже не помнила, и это вызывало жуткую панику. Фрагменты памяти рассыпались в голове, уступая место заполняющей душу абсолютной пустоте. О чём она только думала? Пусть её прошлые безумные затеи и увенчивались успехом, но, видимо, Каин был прав, когда говорил, что наступит день, когда её игры закончатся грандиозным провалом.

Черт, только бы не забыть! Откуда она бежала? Нет, неважно откуда!

Чёрное ночное небо пронзила вспышка молнии, после чего по земле пронёсся мощный раскат грома. Дождь усилился, быстро превращая узкую тропинку в лужу. Девушка вымокла до нитки, но ни на секунду не прекратила бежать. Новая вспышка в небе на мгновение ослепила её, а гром, будто плетью ударивший по земле, заставил коротко вскрикнуть от испуга. Слышала ли она такой гром раньше? Тропинка петляла между пышными зелёными кустами, названия которых девушка уже не помнила. Казалось, обернись она назад, не увидит там ничего, лишь пустоту, что с ужасающей скоростью разрасталась у неё в душе. Она не оборачивалась, боясь, что если промедлит хотя бы на секунду, то не успеет, забудет, куда она бежит, и всё будет кончено.

Тропинка свернула на поляну, усыпанную сиренью — их постоянное место встречи. Только бы успеть, лишь бы не забыть… Кого? И куда она так бежит?

Остановившись в центре поляны, девушка растерянно огляделась. Кажется, она была здесь впервые.

— Куда… Дальше?

Глава 1.

— … Проснись…

Распахнув глаза, девушка резко вдохнула чистый лесной воздух. Высокие, зелёные кроны деревьев, за которыми урывками выглядывало голубое небо, были первым, что она увидела. Птицы заливались весенними трелями, не давая сосредоточиться на неясных обрывках сна. Они исчезали в закоулках памяти, оставляя после себя непонятную, оглушающую пустоту. Где она? Как тут оказалась? Что произошло? А она… кто?

Резко приподнявшись на локтях, пересилив лёгкое головокружение, девушка осмотрелась в поисках хотя бы чего-то знакомого. Невысокие цветущие кусты сирени и целая поляна вербены, создавали ощущение, будто всё вокруг неё выкрашено в фиолетовый цвет. Деревья, стоящие вокруг поляны, будто бы накрывали её куполом, отгораживая от всего мира, а свежий запах цветов и спокойная тишина леса опьяняли. Борясь с желанием остаться здесь на целую вечность, девушка всё же смогла заставить себя подняться на ноги.

Хоть она и ничего не помнила о себе, но могла с уверенностью сказать, что её тело знавало дни и получше: ныла буквально каждая мышца. Каждый миллиметр тела отзывался ноющей болью, хотя при беглом осмотре особых повреждений она не заметила, исключая пару синяков на ногах, и небольшую ссадину на ладони. Одежда, напоминающая одеяние жрицы, была до ужаса грязной, свой естественный бежевый цвет она сохранила разве что в паре мест, в остальном это было похоже на половую тряпку, которую очевидно забыли постирать. Девушка тяжело вздохнула, и потянулась к длинным растрёпанным розовым волосам, пытаясь хоть немного привести их в порядок, попутно пытаясь совладать с мыслями, заполоняющими голову. Почему она здесь? Где находится это «здесь»? Она и должна была здесь находиться? Ещё раз осмотревшись вокруг, она заметила небольшую тропинку, что вероятно когда-то привела её сюда.

Фиолетовый цвет поляны сменился на многообразие оттенков зелёного, а головная боль, что сопровождала её с момента пробуждения, понемногу разжимала свои тиски, но мышцы всё ещё отзывались тупой болью при каждом движении. Беспрестанно крутя тяжёлой головой по сторонам, девушка пыталась найти хотя бы какой-то ориентир, но увы, лес, окружающий её со всех сторон, не давал никакой подсказки о том, как отсюда выйти. Пару раз вдохнув и выдохнув, пытаясь справиться с подступающей к горлу паникой, она продолжала свой путь сквозь неизвестность, бредя вдоль едва заметной, петляющей тропинки, пока вдруг не обнаружила, что лес начал редеть. Спустя ещё несколько неуверенных шагов, вдали показались очертания высокого светлого здания с округлой крышей, что заставило девушку едва ли не подпрыгнуть от мысли, что сможет хоть что-то узнать.

По дороге к зданию, она без конца пыталась напрячь память, но неизменно натыкалась на пустоту. Абсолютно незнакомая дорога, совершенно незнакомый невероятно красивый сад, и такие же незнакомые люди, которые ошарашенно пялились на неё. Вспомнив о своем внешнем виде, девушка хмыкнула: оно и не удивительно, вероятно на их месте она бы отреагировала так же.

Двое юношей, в такой же одежде, что и она, с разницей в том, что они были как минимум чистыми, посмотрели на вышедшую из сада девушку, как на привидение, после чего переглянулись и побежали в сторону здания, как она уже догадалась, местного храма.

Уже подходя к храму, она обратила внимание на светлые, бежевые стены храма, большие стрельчатые окна, витиеватые кованные перила на балконе самого высокого, пятого этажа. Почему-то вблизи здание показалось каким-то холодным, отстранённым, хотя обычно было… не так? А как? Девушка раздражённо цокнула, не успев ухватиться за какую-то едва мелькнувшую мысль в голове, проходя по узкой, мощёной булыжником дороге к главному входу.

«В любом случае, от храма может быть польза. Не узнаю, кто я, хотя бы попрошу помощи у богов. Сейчас любая помощь пригодится. К тому же, я в их одежде, хоть кто-то должен обо мне что-то знать» — думала она, подойдя к главным дверям храма, но стоило ей собраться с мыслями, чтобы зайти внутрь, как дверь резко распахнулась прямо перед ней, едва не сбив с ног.

— Ами, милая! Слава Илайн, ты жива! Ты хоть представляешь, как все перепугались, когда ты пропала? — невысокая полная женщина средних лет в серой одежде монахини по-матерински обхватила ее за плечи, от чего девушку охватило странное ощущение уюта. Женщина округлила глаза, оглядывая ее внешний вид. — Ужас какой, что с твоей одеждой? — охая и причитая, она вертелась вокруг растерявшейся девушки. Ами это ведь… она?.. Верно?

— Вы меня знаете? — произнесла она то ли удивляясь, то ли убеждаясь словам монахини. Глаза женщины удивлённо округлились.

— Т-ты что имеешь в виду? Ами, деточка, не пугай меня так. Илайн, помилуй! Это же я, Мелинда, я растила тебя с самого детства! Ты не можешь меня забыть! Ты моё имя запомнила раньше, чем свое собственное, а теперь вдруг «вы меня знаете»! Да я знаю тебя лучше, чем ты сама… — Мелинда вдруг запнулась на полуслове, заметив растерянность и непонимание на лице своей воспитанницы, и тихо охнула.

— Л-ладно, главное что ты жива и… вроде в порядке. Ты всю жизнь жила здесь, в знакомой обстановке память быстро вернётся. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. — женщина взяла Ами под руку, и спешно повела её внутрь.

— Все так перепугались, когда ты внезапно пропала, искали тебя по всему храму, даже в священный лес порывались пойти. — тараторила Мелинда. — Бедняжка, кто же знал, что ты лишилась памяти. Ты совсем ничего не узнаешь?

— Совершенно. — отозвалась девушка, пытаясь разглядеть хоть что-то по дороге, но женщина, что вела её, практически бежала, и ей оставалось лишь поспевать.

Проходя по широким, богато украшенным коридорам, она мимоходом отметила, что для храма здесь всё слишком… вычурное, что ли. Пастельно-бежевые стены были украшены лепниной настолько плотно, что чистый участок стены Ами заметила лишь у окон и на потолке, но уже в следующем коридоре, у широкой мраморной лестницы с такими же, как и на балконе, что она недавно видела, черными коваными перилами, лепнина имелась и на потолке. На широких деревянных подоконниках стояли расписные вазы, чудом спасшиеся от лепнины участки стен были завешаны картинами, содержания которых Ами не успевала рассмотреть из-за скорости своего конвоира. Людей на первом этаже было немного, но все без исключения удивлённо выворачивали головы в сторону Мелинды, что чуть ли не вприпрыжку бежала по лестнице наверх, волоча за собой растерянную Ами.

Глава 2.

В небольшой уютной комнатке, куда вчера практически затолкали Ами, царила предрассветная тишина. Сама девушка сидела на кровати, сжимая в руках то самое письмо, которое зачитала едва ли не до дыр, пытаясь выжать из него хоть что-то. Что вообще с ней произошло? Сон ей значительно помог, тело болело не так сильно, как вчера, да и в голове немного прояснилось. Если подытожить всю имеющуюся у неё информацию, то выходит, что она — жрица этого храма, и жила здесь всю свою жизнь, а значит, знает здесь если не всех, то точно многих людей, также, у неё есть лучшая подруга, и некий друг по переписке. И она считала, что не может никому здесь доверять… Внезапно в дверь постучали.

— Войдите. — со вздохом сказала она, быстро пряча письмо под подушку. Дверь отворилась и в комнату вошла Мелинда.

— Доброе утро, милая. Выспалась? — бодро начала она, и не дожидаясь ответа выпалила, — Верховный жрец желает видеть тебя.

Ами пару раз моргнула, осознавая информацию.

«Это мой шанс выяснить больше!»

Помогая растерянной девушке собраться, женщина рассказывала о правилах приличия перед Его Святейшеством. Правила были просты: она не должна кричать, вести себя вызывающе, или что-то бросать в него. Судя по тону, каким ей рассказывали всё это, появилось ощущение, что как минимум последние два пункта приличий были созданы специально для неё, но Мелинда уклонилась от ответа.

Наскоро собравшись, Ами вновь отправилась в путешествие по лабиринтам из коридоров. Чем выше они поднимались, тем вычурнее и богаче становилось убранство. Стены на самом верхнем этаже украшали гобелены искусно расшитые золотом, а в углублениях стен, похожих на арки, стояли старинные вазы, украшенные не только золотом, от обилия которого уже начинало рябить в глазах, но и разнообразными драгоценными камнями. Ами старалась не обращать внимания на убранство помещения, составляя в голове список интересующих её вопросов, но мысли путались, сбивались в одну кучу, мешая выцепить из этой бесформенной массы обрывков хотя бы несколько путных слов.

— Мы пришли, — сказала Мелинда, остановившись у огромных дверей. Двери из красного дуба были украшены чудесной резьбой с позолотой, которая изображала сцены из Книги Тысячи Писаний. Мелинда постучала и раскрыла створки пропуская Ами вперёд. Та глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, стараясь унять непонятно откуда взявшееся волнение.

— Ваше Святейшество, — она учтиво поклонилась. — Я привела Аматею, как вы и просили.

Стоило ей оказаться внутри, как она сразу же взяла назад свои мысли о том, что убранство внутри храмовых коридоров было богато украшено: казалось, что она находится в сокровищнице какого-то сказочного богача, что существовали в её детских книжках с картинками.

«Детских книжек с картинками?»

Перед глазами вдруг ясно появилась книжка с красочными рисунками, и строгий голос женщины, рассказывающий о богине, что вершила великие дела во имя справедливости.

Голова вдруг ужасно заболела, от чего Ами осела на ближайшее кресло. Перед глазами всё ещё стояла эта картинка, где нарисованная богиня посылает грозы на жадных богачей, забирающих последние гроши у бедных, а голос женщины, как сквозь пелену сна рассказывал о справедливости.

«Точно. Илайн, которой все мы поклоняемся — богиня справедливости!» — резко всплыло у нее в голове чёткое осознание. Эта мысль будто всегда была в её голове, но только сейчас она поняла ее важность.

— Ами! Ами, что случилось? — будто сквозь пелену совсем рядом раздался взволнованный голос Мелинды.

— Я… — голос поддавался с трудом. Воспоминание книжки с рисунками растворялось будто его и не было, а головная боль понемногу отступала.

— Илайн, она… Она ведь богиня справедливости? — тихо проговорила Ами, потирая виски. — Мне читали сказку о том, как она карала каких-то людей, так ведь?

— Эм… Я… Да, читали. — Мелинда казалась растерянной. — Ами, давай об этом позже поговорим, хорошо? Будь вежливой со жрецом, называй его «Ваше Святейшество»… — стоило ей сказать это, как открылась смежная с залом дверь, которую Ами совершенно не заметила из-за нагромождения картин, украшений и гобеленов на стенах, бесконечных кресел и диванов, обитых мягким кремовым бархатом.

Из-за двери показался мужчина средних лет, высокий, слегка полноватый, с длинными иссиня-черными, с проседью на висках, волосами. Ясные голубые глаза казались больше из-за очков в золотой оправе. Им же была расшита вся его одежда белоснежного цвета, на шее висел солидный золотой медальон, а обе руки украшали кольца с разнообразными камнями. При взгляде на него Ами вдруг четко представила, как он по дороге сюда упал в гору золота, и собрал на себя все эти украшения, как магнит, который уронили в горсть обычных монет. Мысль показалась ей невероятно смешной, но она подавила в себе желание расхохотаться. Мужчина же, сразу увидев Ами, быстрыми шагами подошёл к ней, обеспокоенно осмотрел девушку со всех сторон, после чего облегченно вздохнул и кивнул.

— Аматея, хвала Илайн, с тобой всё хорошо! — громкий голос жреца разнёсся по всему залу. — Я наслышан о твоей беде, но уверен, что это временное явление. На сегодняшней вечерней молитве я лично обращусь к богам с просьбой вернуть тебе память, я уверен, что они прислушаются к нашим мольбам, можешь не сомневаться! — с едва уловимыми нотками фанатизма произнёс жрец. — Тебя что-то беспокоит, дитя? — девушка вздрогнула, стоило ей услышать такое обращение. От этого слова веяло чем-то… холодным, каким казался ей храм с момента ее пробуждения.

— Н-нет, спасибо за заботу, Ваше Святейшество — быстро протараторила она. Что-то здесь было совершенно неправильным, но она не понимала, что именно.

— Мелинда, подожди её за дверью — повелительным тоном сказал мужчина, после чего сел в кресло напротив.

Мелинда молча повиновалась, и, кивнув в знак почтения, быстро скрылась за широкой дверью, через которую они недавно вошли.

Ами вздохнула, выпрямившись в кресле, в котором сидела. Видимо, её ждет долгий разговор, хотя возможно это и к лучшему.

Глава 3

Теплые лучи солнца проникали сквозь изысканные, практически невесомые занавески роскошного кабинета Верховного жреца, напоминая о том, что помимо работы существует и реальный мир с прекрасной погодой.

Мужчина, что с самого утра пребывал в рабочих хлопотах, поддался искушению, и вышел на широкий балкон своего зала, вдохнув пьянящий весенний воздух. Зимние холода давно отступили, и ледяные ветра сменились тёплым бризом, приносящим лёгкий запах цветущих деревьев, в саду весело играли дети, разнося по всему храму весёлый детский смех.

На знакомой лавочке он заметил своих названных дочерей: одна что-то рассказывала другой, жадно вбирающей каждое слово.

«Как будто ничего и не было…»

Стоило ему усмехнуться этой мысли, как Элина вдруг заплакала. Ами пыталась успокоить её, а после небольшого разговора, быстро ушла в сторону храма. Жрец нахмурился. Возможно, им нужно какое-то время, чтобы вновь выстроить отношения, и проблема, как ни странно, была не в потерявшей память «младшей», а в «старшей», что в отличии от неё, помнила всё.

В том, что Ами и правда потеряла память, он не сомневался: если бы помнила, этот храм был бы последним местом на земле, куда бы она направилась, к тому же, настолько растерянный взгляд фиолетовых глаз он видел лишь однажды: когда впервые нашёл её в священном лесу. Тогда она была лишь маленькой девочкой, что и говорить толком не умела, но быстро освоилась в храме. Вскоре Мелинда почти ежедневно сообщала ему о её детских проделках. Мужчина грустно улыбнулся.

«Если бы всё было, как тогда…»

Порыв прохладного ветра убедил жреца вернуться в реальность, после чего он решил продолжить работу. Близилось время вечерней молитвы, и у него в самом деле была просьба к богам. Никогда не возвращать его младшей память.

Стук в дверь отвлек Ами от мыслей о злосчастном письме. Немногим ранее в попытках отвлечься, и попробовать узнать хотя бы что-то, не прибегая к помощи других людей, она пыталась прочесть одну из книг, что лежали на её письменном столе, но мысли неизменно возвращались к тому самому письму, лежащему под матрацем. Кому она это писала? И точно ли ей нужно это знать?

Оставив попытки сосредоточиться на одной строчке, которую пыталась прочесть уже добрых несколько минут, она бросила книгу на кровать и поспешила открыть дверь. За ней стоял кудрявый парень, с которым они договаривались встретиться вечером. Девушка слегка нахмурилась, и для уверенности повернулась к окну: на небе всё ещё светило солнце.

— Эм-м… Я подумал, что ты хочешь выйти на улицу… — неловко улыбнулся парень, запустив ладонь в светлые кудри.

Вообще-то она уже выходила на прогулку пару часов назад, и впечатления оказались… смазанные. В принципе, если бы черт её не дернул едва не спросить незнакомого человека (и плевать что сам этот человек её знает!) о письмах, которые до этого никому не показывала (если верить словам Астры), то прогулка была неплохой. В общем-то, главное не спрашивать о том, что может быть хотя бы в теории запретной темой, а лучше просто слушать, о чем он там хотел поговорить.

Ами вздохнула и ответила:

— Хорошо, идём.

Если выйти из храма через боковую дверь, и идти в сторону сада, можно выйти прямиком к симпатичной белоснежной беседке, внутри которой располагались изысканный круглый столик и удобные кресла в тон ему.

— Здесь любят сидеть жрецы из высшего духовенства — пояснял Дани. Пока они шли парень всё же сказал как его зовут.

— А нам сюда точно можно? — неуверенно спросила Ами.

— Ну, это не значит, что остальным здесь быть нельзя. — парень ослепительно улыбнулся ей.

На столе уже были поданы десерты и чайный сервиз, накрытый на две персоны.

— У нас будто снова свидание, — мечтательно улыбнулся он, придвигая ей стул. Сам же он сел напротив.

— Снова? — покосилась на него Ами. Парень неловко улыбнулся. Не то, чтобы он был совершенно не в её вкусе, Дани был симпатичный, просто… возможно, дело было в том, что они всё ещё мало знакомы.

«Вроде он милый, но почему мне так некомфортно?»

Положив несколько кубиков сахара в кружку с чаем, и пододвинув тарелку со сладким десертом к девушке, парень проделал тоже самое со своей кружкой.

«Знает мои вкусы?» - пронеслось у неё в голове. Стоило сделать глоток, как лицо скривилось от отвращения.

Подавив желание выплеснуть отвратительную гадость в лицо тому, кто угостил её этой мерзостью, Ами заметила, что сам парень не заметил её реакции и явно наслаждается трапезой. Внезапно до неё дошла простая мысль — она ненавидит сладкое, и видимо её «парень» эту информацию явно не учёл. А что она любит? В попытках достучаться до какой-то правды, она совершенно забыла о самой себе. Ей ведь что-то нравилось? Что-то раздражало? Что-то пугало?

Ами хотела спросить об этом своего собеседника, с наслаждением доедающего свой десерт, но посмотрев себе в тарелку поняла, что вряд ли он сможет дать ей ответ: на её тарелке лежал самый большой и сладкий кусок торта.

— Так, и что же ты хотел мне рассказать? — пытаясь звучать непринуждённо, начала разговор девушка. Вряд ли он много ей расскажет, если она размажет этот кусок торта по его лицу.

— Ах, это… Ты так прекрасно выглядишь, что я не дождался вечера. Решил, что не доживу до молитвы, если не увижу твоих прекрасных глаз. — произнёс он, опустив глаза. Она проследила за его взглядом. Парень едва разделался со своим десертом, и пускал многозначительные взгляды в тарелку собеседницы.

— Я не голодна, возьми, если хочешь… — Дани просиял, услышав предложение,

— В общем, я услышал новости о твоем недуге, но хочу, чтобы ты знала, — парень торжественно облизнул десертную ложку — это совершенно не повлияло на мои чувства к тебе, — с этими словами он пододвинул к себе её тарелку.

— Чувства? — переспросила Ами, скептически приподняв бровь. Она точно помнила, что он собирался поговорить с ней о чем-то другом. — Может на твои чувства ничего и не повлияло, но я тебя совершенно не помню. И чувств к тебе — тоже. И что там за правда, о которой ты говорил в прошлый раз?

Глава 4.

— …Не пришла…

В неброско обставленном кабинете, больше похожем на жилище холостяка, чем на рабочий кабинет, сидел юноша, одетый в кроваво-красный сюртук с высоким стоячим воротником, расшитым золотой нитью и рубинами. Его красные волосы на солнце, пробивающемся через лёгкую тюль, отливали металлом. Он сжимал в руке письмо, написанное знакомым женским подчерком. Её последнее письмо. В нём она уверяла его в обязательном успехе своего плана. Оно пришло чуть больше месяца назад, после чего связь с ней оборвалась. На душе от этого было неспокойно.

В назначенный день встречи она так и не появилась. Это, конечно, был не единственный раз, когда она не пришла на встречу, но в прошлые разы она всегда предупреждала его. А сейчас не было никаких вестей. В груди юноши нарастала тревога.

Он ведь говорил ей двести раз подумать, прежде чем лететь сломя голову в самую гущу событий! И что в итоге? Он ведь даже узнать не может, что с ней могло случиться: её храм ничего не сообщал, а если он заявится туда, и начнет расспрашивать каждого встречного, несомненно её подставит и всё вскроется.

Юноша устало потёр глаза и вздохнув, откинулся на спинку кресла, после чего обвел взглядом свой рабочий кабинет: широкий рабочий стол, тумба, несколько стульев, небольшой диван, где он иногда коротал ночи: почти все поверхности были усыпаны различными бумагами, пергаментами и книгами.

С момента, как в нём зародилась тревога, он пытался отвлечь себя от этого чувства работой, ожидая письма, или личной встречи. Но на его последнее письмо не было ответа, и на их очередную встречу она не пришла.

Взгляд вдруг упал на карту их страны, висящую на стене возле окна: в центре находился Священный лес, откуда когда-то давно пришли Боги, и построили нынешний мир. На юге располагался храм богини плодородия Инанны, на западе — храм бога мудрости Альвиса, на востоке был храм богини справедливости Иллайн, на севере же располагался храм бога войны Каймора. Его храм.

Задержав взгляд на схематичном изображении храма востока, будто надеясь увидеть, что же там происходит, парень снова вздохнул, нервно постукивая тонкими пальцами по подлокотнику кресла, и собираясь с мыслями.

«Я так с ума сойду!»

Смысла сидеть и ждать больше не было.

***

-… А ещё ты училась вышивать, но тебе быстро наскучило! — бодро рассказывала Астра, болтая ногами на кровати Ами.

Сама хозяйка кровати сидела у письменного стола, залитого полуденными солнечными лучами, и записывала полученные сведения в небольшую книгу, попутно задавая девочке новые вопросы.

После прогулки с Верховным жрецом несколько дней назад, она решила вести записи о своей жизни, записывая туда всё, что узнавала, или вспоминала о себе. Мысль пришла спонтанно, но идея ей очень понравилась. Воспоминаний о прошлом за последнее время не прибавилось, но по вечерам к ней заходила Элли, а днем иногда забегала Астра, которая, как выяснилось, знала о ней гораздо больше, чем ей казалось при первой встрече. Кроме того, Ами взяла за привычку перечитывать перед сном полученные за день записи, успокаивая себя тем, что теперь она знает о себе чуточку больше.

Первые дни казались ей кошмаром: она совершенно ничего не помнила, но теперь с каждым днем, с каждой фразой, её уверенность в завтрашнем дне крепла.

-… И тогда ты сказала, что Элина точно станет самой лучшей на свете Верховной жрицей! — возбужденно воскликнула девочка, заканчивая очередную историю из прошлого. Ами дернулась, от чего перо оставило кляксу на странице.

Элина?

Девушка перелистнула пару страниц назад, чтобы убедиться в том, что память её не подводит. На одной из первых страниц было указано, что Верховный жрец собирался назначить её своей преемницей. Не Элину. Ами задумалась, покусывая нижнюю губу, стараясь не выдавать внезапно появившейся тревоги. Ей кто-то врёт? С другой стороны, Элина ведет себя подозрительно отстраненно для «лучшей подруги», как её все называли.

— Мы с Элли… ссорились по этому поводу? — спросила она Астру. Девочка перестала весело болтать ногами, уловив изменившуюся атмосферу.

— Элина говорила, что это решение Верховного жреца, и она не может противится его воле. Это всё, что я знаю — пожав плечами сказала она.

«Про меня она не сказала.»

Раздражение накатило волной, но озвучивать свою мысль она не стала.

Получается, Эллина, по вечерам уставшая после учебы, заходила в комнату к той, кто забрал у неё место, на которое она метила уже давно, и рассказывала ей о прошлом, чтобы она восстановила свою память? В своей голове девушка мгновенно вознесла Элину в ранг святых, ибо сама она в такой ситуации смогла бы разве что в лицо плюнуть.

Кстати, о святых…

— Я тут подумала вернуться к своей работе — сообщила девушка свежую новость, чем вызвала гамму эмоций на лице Астры.

— В библиотеку?! Но ты же ещё не всё вспомнила!

— Знаю, но я не могу больше просто сидеть в комнате и ничего не делать — уныло отозвалась она. — Надо начать делать хотя бы что-то, а там и воспоминания вернутся. Наверно…

Пустота в голове жгла ее изнутри каждый день с момента пробуждения. Это ощущение давило и вызывало панику. Но стоило ей попытаться вспомнить хоть что-то, виски стискивало пронзающей болью.

— Хвала Иллайн! Тогда мы сможем видеться чаще! — казалось счастью девочки не было предела. — Я сбегаю, расскажу остальным! — Девочка вскочила с места, и побежала распахивая дверь.

— Подожди, я же еще… — дверь комнаты закрылась за вихрем умчавшейся девочкой. — Не сказала Верховному жрецу… — сказала Ами уже себе самой.

Вновь оставшись в одиночестве, девушка убрала книгу со своими записями на место, в нижний ящичек стола, после чего взяла другую, с правилами и историей храма.

Девушка решила всерьез озаботиться тем, чтобы как можно скорее вернуться в «жизнь», и выбраться из заточения в комнате, поэтому кроме информации о себе, искала и информацию о месте, в котором живет.

Глава 5.

Тяжелые капли дождя в бешеном темпе барабанили по листьям деревьев, стекая неудержимым потоком на сырую землю. Где-то неподалеку оглушительным треском раздался гром, ещё больше напугав и без того испуганную девочку. Она не находила знакомой тропы, по которой обычно возвращалась в храм, а из-за грозы и ливня всё вокруг потемнело и поменяло очертания. Ливень, стоящий почти сплошной стеной, заливал глаза и мешал найти хотя бы какие-то знакомые ориентиры. Одежда вымокла до нитки, и заметно потяжелела. Из-за дождя она даже не чувствовала своих слез, смешивающихся с непрерывным потоком воды. Осев у дерева, которое едва ли укрывало ее от ливня, она всхлипнула.

— Эй! Ты потерялась? — послышалось совсем недалеко от неё.

Заплаканная девочка повернула голову в направлении голоса, и увидела мальчика, где-то на несколько лет старше её. Даже сквозь непроглядную пелену дождя, она чётко заметила необычный красный цвет его волос, и удивилась этому настолко, что перестала плакать. Несмотря на ужасную непогоду, он совершенно не был напуган, или хотя бы взволнован. Мальчик смотрел на нее, не по годам взрослым, осознанным взглядом. Его глаза в такую непогоду очень контрастировали и, казалось, светились теплом, хотя сейчас он явно смотрел на нее с укоризной.

— Здесь нельзя гулять кому попало, — сказал он, подойдя к перепуганной девочке, и присел на корточки. Смерив её долгим изучающим взглядом, мальчик недовольно вздохнул.

— Пойдем, отведу тебя в твой храм, — протянул он ей руку. Девочка, не раздумывая, кивнула и протянула к нему свою маленькую, дрожащую от холода, руку.

Ами рывком подскочила на кровати, сжимая левую ладонь, которую будто только сейчас держала рука неизвестного ей мальчика. Ощущения от сна были настолько реалистичными, что она невольно удивилась тому, что её одежда и волосы были сухими, а сама она лежала в своей комнате.

Было ли такое на самом деле?

Обрывки сна покидали её, видение неизвестного мальчика растворялось в голове.

Как он выглядел?

Виски пронзило болью, от чего девушка невольно охнула. Она поднялась с кровати и подошла к окну, чтобы впустить в комнату свежий воздух и немного отдышаться.

Выглянув в окно, Ами заметила следы недавнего дождя. На тропинках возле сада виднелись небольшие лужицы, трава отливала серебром в лучах утреннего солнца. Тяжелые тучи медленно уплывали к горизонту, унося с собой непогоду.

«Видимо, ночью был дождь, вот и снилось всякое…»

Сквозь открытое окно в комнату проник свежий влажный воздух, и боль в голове начала утихать. Кивнув своим мыслям, Ами начала собираться в библиотеку. Еще вчера Элина рассказала ей о работе, в которой, по сути, не было ничего особенного: сортируй книги по степени древности, и веди учет тех, кто берет книги.

«Ничего особенного, но и интересного тоже ничего»

Её коробило от одной только мысли о том, чтобы целыми днями прозябать в библиотеке, сортируя книги, но надежда отыскать там хотя бы что-то значительно перевешивала остальное.

Выйдя из комнаты, Ами едва не столкнулась с Мелиндой, что собиралась открыть дверь её комнаты.

— Ох, милая, я только собралась тебя будить. Куда собралась так рано? — с привычной нежной улыбкой поинтересовалась женщина.

— Работать, — угрюмо ответила она, вызвав непонимание на лице монахини.

— Работать? — неуверенно переспросила она.

— Ну, в библиотеку. Я же там работала? — на всякий случай уточнила Ами.

— Ах, да… Работала, да… Ну, я тогда пойду, ты уже проснулась, и вот… а дел столько… — неловко улыбаясь, женщина засеменила далее по коридору.

— Подожди!

Мелинда то ли не услышала, то ли не хотела слышать, поэтому быстро удалялась, не останавливаясь.

«И что это было?»

Библиотека располагалась на нижнем этаже храма, куда солнечный свет едва проникал сквозь маленькие окошки в самом верху высоких стен, практически полностью заставленных бесконечными стеллажами с книгами. Магические лампы с большим успехом заменяли солнечный свет, вдобавок даря помещению атмосферу некой таинственности. Ами прогуливалась вдоль помещения, изучая обстановку.

Стеллажи с древними рукописями, учеными трудами, сказаниями о богах, молитвенные сборники, несколько стеллажей с копиями книги Тысячи Писаний, была даже художественная литература. Девушка осторожно погладила несколько корешков книг.

На взгляд Ами, всё и без того было в относительном порядке, к тому же, изучать расположение книг у неё не было никакого настроения. Стоило ей зайти сюда, как в голове появилось желание отсюда выйти.

Вздохнув, она бросила взгляд в сторону читального зала, расположенного по центру помещения. Несколько широких пустующих столов, стоящих в ряд, и не особо удобные на вид стулья по обе стороны — вот и весь зал. Задумавшись о том, почему Верховный жрец, что так любит украшать храм подношениями, не принес сюда хотя бы парочку удобных кресел из своего кабинета, Ами прошла вглубь читального зала. Вдруг внимание девушки привлек самый дальний стол, на котором в беспорядке были разложено несколько открытых книг.

«Убирать за всеми тоже входит в мои обязанности?»

С одной стороны, если все будут бросать здесь книги, библиотека быстро превратится в свинарник, и ей точно придется долгое время наводить здесь порядок, с другой стороны, судя по всему, кто-то искал здесь что-то определённое, и если она сейчас всё уберет, ему возможно придется начать всё сначала… Девушка бегло пробежалась глазами по одной из открытых книг, заметив там подчёркнутую строчку:

«Потеря памяти может быть вызвана травмой, очень сильным стрессом или магическим способом (заклинанием, заговором, артефактом и т.д.). При должном уходе за пациентом восстановление памяти занимает от 3 недель до 1 года. Если воспоминания начинают возвращаться, возвращаются, чаще всего, в хронологическом порядке, начиная с самых ранних.»

Глава 6.

«Нужно было сделать так раньше!»

Верховный жрец возвращался с вечерней молитвы, размышляя на ходу.

Всё шло, как по маслу: Аматея вернулась к работе в библиотеке, и не доставляла совершенно никаких проблем, Элина спокойно готовилась к повышению, не отвлекаясь на подругу, духовенство всецело поддерживало его, не выражая никаких признаков недовольства, а прихожане всё так же приносили новые подношения.

Закрыв за собой двери своих покоев, он с мрачной улыбкой погладил спинку роскошного кресла, обитого бархатом. Знают ли о том, сколько стоит это кресло те, кто в нём сидит на приемах с ним? Разумеется знают, ну, или догадываются. Как и то, что его кресло гораздо дороже.

Взгляд мужчины неспешно прошелся по убранству покоев. Расшитые золотом роскошные гобелены, обитая самым дорогим бархатом мебель, различные украшения, золотые рамки для картин, даже стол, за которым он сидел: каждую из своих вещей он невероятно сильно любил. Жрец сел на один из диванов, и мечтательно улыбнулся. Казалось, само золото существует в этом мире лишь для него одного.

«Считаете, собрав все эти побрякушки в кучу, дотянетесь до богини?» — вдруг раздался в голове насмешливый голос Аматеи, мгновенно испортив ему настроение. Пусть она не помнит этих слов, но где гарантии, что не вспомнит в будущем?

Он — Верховный жрец этого храма, и он обязан обеспечивать этому храму безопасность и процветание. Тяжело вздохнув, мужчина велел позвать к нему Мелинду.

Рабочая неделя подходила к концу, знаменуя собой начало долгожданных выходных. Ами не могла дождаться конца дня, постоянно оглядываясь на большие часы, висящие над входной дверью библиотеки. У неё был грандиозный план, который она тщательно продумывала целых двадцать минут: сразу после работы найти Элину и устроить пикник в саду, где рассказать ей великую новость: её посетило воспоминание, в котором была она. Девушка изо всех сил прятала улыбку, прокручивая из раза в раз это воспоминание, боясь, что снова его забудет.

— Смотри! — перед девочкой появилась небольшая коробка, украшенная нарисованными цветами. — Это тебе! С днем рождения! — раздавался радостный голос Элли.

— Н-но у меня нет дня рождения… — неуверенно отозвалась девочка, косясь на коробку. Очень хотелось её открыть, и посмотреть что там, но… Она наверное что-то перепутала, и это чужой подарок, так что…

— Теперь есть! Когда-то же ты появилась, его не может совсем не быть! — уверенно возразила Элли. — Ты появилась здесь ровно год назад, значит сегодня твой день появления здесь.

Девочка улыбнулась, и неуверенно потянулась к коробке. Внутри было два пирожных, горсть конфет и симпатичный фиолетовый бантик. Элли взволнованно наблюдала за ней в ожидании ответа, и облегченно выдохнула, когда увидела счастливую улыбку, но не успела ничего сказать, потому что переполняемая радостью именинница бросилась к ней обниматься.

— Спасибо Элли! Ты подарила мне день рождения! — радостно кричала Ами.

— Н-нет же, я подарила подарок! По-да-рок! Тебя ещё учить и учить! — с наигранной важностью отвечала Элли, изображая из себя воспитателя, после чего обе рассмеялись.

«А ведь и правда, подарила день рождения» — с усмешкой думала Ами, в очередной раз прокручивая в голове воспоминание.

Жрица, что сдавала ей книги в начале недели, также краснея, принесла новые. Девушка старалась не обращать внимания на названия на корешках, примерно понимая, на что она наткнётся, но одно всё же привлекло её внимание: «Язык цветов: признавайся в любви красиво». В голове снова возник изучающий взгляд янтарных глаз, мгновенно окрасив щеки в розовый, из-за чего Ами едва не выронила книгу, успев всё же положить её на стойку. С того вечера она больше не встречала того странного садовника, хотя не сказать, что она целенаправленно искала его. У неё не было никакого желания заострять внимание на этом парне, знакомы и знакомы, она знакома почти со всеми в этом храме, к тому же, может она именно про альстромерии у него и спрашивала, вот он и проинформировал, или это просто была неудачная попытка завязать разговор… Ами выдохнула, пытаясь прогнать из мыслей тот взгляд, вызывающий в ней непонятные чувства.

У неё были гораздо более важные дела: она всё ещё не знала, кто мог искать здесь информацию о потере памяти. Ни Элина, ни Астра, ни Мелинда понятия не имели об этом. Ами подумывала спросить Верховного жреца, но сомневалась в этом решении. В конце концов, может кому-то просто стало любопытно, а она раздувает из мухи слона?

Часы прозвенели, возвещая о конце рабочего дня, и Ами, закончив работу, радостно понеслась в сторону предполагаемого местонахождения Элины, но внезапно наткнулась на неё в коридоре.

— Элина, ты должна пойти со мной! — радостно начала Ами, всматриваясь в удивленное лицо девушки.

— Ч-что-то случилось?

— Ещё нет, но сейчас случится! — Ами вдруг испытала дежавю. Она уже когда-то это говорила, и судя по тому, как округлились глаза и без того удивленной девушки, она говорила это именно ей. Прекрасно, ещё одно воспоминание! Да она несётся вперёд семимильными шагами!

— Ты… Ладно, пошли.

Сидя в беседке, где не так давно Дани устраивал им «свидание», Ами в нетерпении наблюдала за тем, как подруга доедает свой ужин, собираясь рассказать свою новость, как только она расправится с пищей, однако Элли, казалось, будто специально ела медленнее, бросая на девушку нервные взгляды.

В конце концов, после мучительно долгого ожидания, с едой было покончено, а Элли с видом осуждённого, идущего на плаху, смотрела в на неё в ожидании.

— Я хотела ещё раз сказать тебе спасибо, — начала Ами, стараясь не выдавать эмоции. Элли напряглась, будто перед прыжком.

— Спасибо за что?

— Спасибо за то, что подарила мне день рождения! — с радостной улыбкой ответила она. — Я вспомнила!

Глава 7.

Из всех, возможных в своем состоянии, сил, держась за причинное место, Дани прихрамывая бежал к храму.

«Она всё равно ничего не помнит, тогда почему всё так?»

С самого его появления в храме, Ами привлекла его внимание необычной внешностью, и особым статусом, который, впрочем редко её защищал от гнева воспитателей, скорее наоборот: слова «ты дочь Верховного жреца, ты должна соответствовать» часто слышал даже он сам, когда просто проходил мимо отчитывающей девочку Мелинды.

«Если бы у меня был такой статус, я был бы занят совершенно другими делами» — с завистью думал мальчик.

С годами эта зависть переросла в твердое убеждение: она не умеет использовать свой статус, поэтому должна с ним поделиться. Однако, как бы он не завидовал, всё, что он мог — это пытаться привлечь её внимание бесконечными дифирамбами о любви и истинном счастье для женщины, на которые Ами, увы, не обращала никакого внимания. Он оттачивал свое мастерство соблазнения со многими в храме, и многого в этом достиг, но до нужной ему девушки было всё также не достучаться.

Когда в храме поднялась паника по поводу исчезновения Ами, он выдохнул: на днях парень снова накосячил, пытаясь привлечь её внимание, в результате чего получил вполне ясное предупреждение о том, чтобы не попадаться ей на глаза. Какого же было его облегчение, стоило ему узнать, что те самые глаза, на которые ему было сказано не попадаться, сами куда-то запропастились! Впрочем, она быстро вернулась, но с тех пор атмосфера вокруг неё резко изменилась: Элина возобновила общение со старой подругой, с которой не разговаривала вот уже несколько месяцев, Мелинда постоянно крутилась рядом, всячески обхаживая, даже Верховный жрец одаривал девушку своим вниманием!

Дани вовремя заметил изменившуюся атмосферу в храме, поэтому решил перед встречей с ней навести справки, и как выяснилось, не зря: Ами совершенно ничего не помнила! Судя по тому, как спокойно она общалась с ним, свое отношение к парню она тоже забыла, поэтому он решил действовать. Ну и что с того, что раньше она смотрела на него с презрением? Эти времена остались в прошлом! Он был уверен, что чем больше времени они будут проводить вместе, тем более теплыми чувствами она проникнется к нему, но, как назло, в последнее время он был просто невероятно занят, а она отсиживалась в своей комнате, закрытая от мира. Дани решил показать себя галантным кавалером, заодно и внушить ей то, что раньше подобное было нормой, но увы: хоть она и забыла прошлое, её характер никуда не делся. Не любит сладкое, будто велика проблема! Ему-то откуда это было знать? Зато теперь она точно это знает, и всё благодаря ему!

После выговора от Верховного жреца Дани решил залечь на дно, заодно и раздобыть то, что она сама ищет: информацию. Если и так, она будет зависеть от него, и сама начнет приходить к нему в поисках помощи. От одной мысли о её личике, смотрящем на него с мольбой о помощи, у юноши поднималось настроение. Однако, стоило ему увидеть девушку ночью, наедине, в свете луны, как планы резко поменялись, и в его голове созрел куда более подходящий обстановке план. Если бы только тот садовник не появился, он бы точно дотянулся до неё, и тогда она не смогла бы ничего отрицать! Утром же пошел бы к Верховному жрецу, и их быстренько обвенчали! Почему он вообще испугался какого-то садовника?

Юноша с досадой вздохнул, смотря на темные окна храма. Он обязан что-то придумать! Выход есть всегда, просто сейчас он его ещё не нашел. Как бы там ни было: Ами — всего лишь девчонка, к тому же, сейчас у неё даже памяти нет.

Звуки шагов в саду быстро приближались. Юноша, хотевший было ответить Ами на её вопрос, закрыл рот и прислушался. Девушка быстро осмотрелась, в поисках укрытия, как вдруг в её голову пришел прекрасный план, который она даже обдумать толком не успела. Подмигнув своему знакомому, она выскочила на опушку, и показательно прихрамывая побежала прямо навстречу шагам, едва не столкнувшись со жрецом, ещё недавно посапывающим на входе:

— П-помогите! Я потерялась! Помогите мне! О чудо, вы здесь! Вы поможете мне? — жрец растерялся, увидев в саду девушку, но не успел задать ни одного вопроса: Ами споткнулась об благополучно незамеченную корягу, и впечаталась лицом прямо в мужчину, в результате чего оба едва не свалились в ближайшие кусты.

— Ох, простите! Я не хотела! Я так напугалась, хвала Илайн, вы оказались рядом! Я попрошу Верховного жреца наградить вас! — затараторила девушка. Отчасти она даже не врала, она и в самом деле не хотела настолько эффектно появляться, но так даже и к лучшему, жрец был настолько растерян, что повел её обратно, ни сказав ни слова.

По дороге Ами максимально жалобным голосом рассказала своему спасителю о том, как её выманили сюда, и хотели сделать неизвестно что.

— Но где же сам преступник? — сдвинув брови спросил жрец.

— Ах, его спугнул… «Черт, думай же!» — Ёж.

— Ёж? — недоверчиво переспросил мужчина.

«Ёж?» — запоздало ужаснулась своим словам Ами.

— Д-да, ёж. Вы же знаете, они громко топают, я и сама немножко напугалась, а потом… вот…

«Это провал.»

Дальнейшую дорогу они шли в полной тишине.

«Впрочем, неважно верит он мне, или нет, главное, чтобы тот тип успел скрыться» — думала девушка, пока они подходили к воротам храма, которые снова открылись прямо перед её носом. Ами ощутила дежавю, увидев в дверях Мелинду.

— Ами, ты хотя бы знаешь, сколько сейчас времени? — с гневным прищуром начала женщина, но у девушки были другие планы, чем выслушивать нотации. С громким криком, переходящим в плач, девушка повисла на шее обомлевшей женщины, жалуясь сквозь слезы о том, как она напугалась, и как от страха ее не держат ноги. Мелинда вздохнула, взяв девушку за руку, и повела её в сторону комнаты.

— Ох, и правда, ничему тебя жизнь не учит. И месяца не прошло, а уже играешь в свои игры… — тихо бурчала женщина, пока вела Ами к комнате.

Глава 8.

Не успел Дани открыть глаза с утра, как в его комнату без стука ввалились два жреца, которые сообщили о том, что его хочет видеть Верховный жрец. Сейчас же.

Следуя по коридорам за своим конвоем, юноша примерно понимал, что Ами могла ему наговорить, и даже в общих чертах придумал, чем он может ответить на обвинения.

«Вряд ли мне светит жестокое наказание за приглашение на прогулку» — пытался успокоить себя парень, но в душе всё равно разгулялось волнение.

Стоило Дани открыть дверь, ведущую в покои Верховного жреца, как его рот в изумлении открылся: обычно просторный кабинет был практически битком набит людьми. Члены высшего духовенства, несколько жрецов его возраста, Мелинда, суетящаяся около заплаканной Ами…

Он что-то пропустил?

Сам Верховный жрец грозно восседал за своим столом, держа в руках какой-то лист бумаги. Как только дверь за растерянным парнем закрылась, в зале повисла гробовая тишина и все взоры обратились к нему.

— В-в-ваше свят-тейшество… — испуганно проблеял Дани. Его смущали все эти пристальные взгляды, ведь жрецы выдернули его из постели, не дав толком одеться.

— Дани. — строго начал мужчина, будто прожигая юношу взглядом.

— Д-да? — растерянно отозвался он.

— Подойди сюда, и прочти то, что здесь написано, — тем же тоном продолжал Верховный жрец и, продолжая наблюдать, протянул ему лист бумаги, который держал в руках.

Дани, на ватных от волнения ногах, проследовал к столу и дрожащей рукой взял в руки лист, в котором узнал свою записку.

— Ну, читай! — раздался властный голос жреца.

— Э-эм… — мялся юноша, пытаясь совладать с голосом. Взгляды всех присутствующих были устремлены на него, и ни в одном из них не было и толики одобрения, что ещё сильнее било по нервам.

— Ты разучился читать? — закатив глаза спросил один из членов высшего духовенства.

— Итак работы полно, ещё и он… — послышался недовольный шепот. Верховный жрец знаком руки велел соблюдать тишину. Дани вздохнул, и прочитал:

«Жду тебя в полночь у беседки. Нам о многом стоит поговорить.»

В зале всё ещё висела тишина. Юноша нервно выдохнул.

— И кому же ты отправил это послание? — обманчиво мягким тоном спросил его Верховный жрец, но в его голосе чувствовался яд.

— А…Э…Ами… То есть, Аматее, Ваше Святейшество…

— И о чем же ты хотел поговорить с моей дочерью в полночь у беседки? — тем же ядовитым тоном продолжал допрос мужчина.

— Н-ну… — вжал голову в плечи юноша и опустил глаза, чтобы не встречаться с Верховным жрецом взглядом.

— Вы поговорили? Много ли ты сказал ей? Или ты решил делать, а не говорить? — с каждым вопросом тон мужчины становился всё жестче. Краем глаза Дани уловил усмешку на губах одного из жрецов.

— Я н-не совсем понимаю, Ваше Святейшество…

— Аматея. — не отрывая взгляда от юноши, отдал приказ жрец.

Ами встала, смерив долгим взглядом парня, от чего его охватила паника. Он знал этот взгляд, и он никогда не обещал ничего хорошего. Она точно ничего не помнит?

— Я возвращалась с прогулки с Элиной, после чего нашла эту записку в комнате. Я не знала, кто отправил её, но решила что это может быть кто-то из доброжелателей, что хочет рассказать мне о прошлом, поэтому решила пойти туда. Дани сказал мне, что я всё вспомню, если он сделает… сделает… — ей голос дрожал, будто она вот-вот расплачется. Она тряхнула головой. — Но я ударила его и хотела убежать, а он схватил меня за ногу, и сказал что охрана у нас всё равно никудышная, я могу кричать сколько угодно, и даже сам Верховный жрец меня не спасет, а завтра нас обвенчают! — девушка всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.

— Э-это не правда! Я не говорил про вас ничего подобного! — возмущенно пытался оправдаться Дани.

— Тогда остальное, выходит, говорил? — презрительно плюнул Верховный жрец сощурив глаза.

— Н-нет, я… Я только… — парень совершенно растерялся под осуждающими взглядами остальных.

— Решил, что раз девушка страдает, то можно вертеть ей, как куклой? За кого ты держишь мою дочь?! — взорвался гневом мужчина. Его глаза горели яростью, и Дани понял, что сейчас будет. - Властью, данной мне богиней справедливости, я назначаю тебе наказание: Дани ты десять дней проведёшь в закрытой молельне в подвале. Тебе нельзя будет ни с кем говорить, ничего нельзя есть, кроме хлеба и воды. Ты будешь должен переписать всю книгу Тысячи Писаний и будешь молиться пять раз в день, чтобы богиня Илайн простила тебе твоё прегрешение.

Остальные жрецы, одобрительно кивая, переговаривались между собой. До Дани медленно доходила информация. В панике искал взглядом хотя бы кого-то, но видел лишь осуждающие взгляды остальных.

— Н-нет, я не виноват! Это всё она! — в смятении крикнул парень. — Она…

— Да как ты смеешь обвинять во всём Аматею? — смерил его презрительным взглядом жрец. — Уберите его с глаз моих долой, — скомандовал он жрецам, которые привели сюда парня.

Стоило остальным членам утреннего собрания разойтись по своим делам, Верховный жрец шумно вздохнул, откинувшись на спинку кресла. Он знал, что раньше Дани регулярно оказывал девушке знаки внимания, но она решала эти проблемы сама, не привлекая внимания посторонних, к тому же… Мужчина удивленно моргнул, прокручивая у себя в голове мысль, которую до этого упорно гнал из головы. Раньше она разбиралась с парнем сама, потому что их связывало общее детство, и по той же причине она прислушивалась к его собственным словам, но теперь она абсолютно спокойно отправила парня на наказание, потому что не помнила этого детства.

Взгляд мужчины беспокойно забегал по бумагам на столе. Вероятно, он не учел некоторых моментов, и ситуация может с равной степенью стать как весьма благоприятной, так и безумно опасной, ведь теперь её не держат оковы прошлого, проведённого здесь.

Почему он вообще не подумал об этом раньше? Непростительная оплошность. После возвращения Аматея вела себя тише воды, ниже травы, поэтому он ослабил бдительность, но сегодняшний инцидент ясно дал понять, что она не собирается держаться за закрытое от неё прошлое. Возможно он принял недостаточно мер. Нельзя допустить, чтобы события шли по тому же сценарию.