Потерянная душа для Красного Дракона - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Валентина Ладная (самиздат)

Пролог

Дорогие мои!

Для вас стартует моя новинка, навеянная корейскими дорамами. Не скажу что сильно углублюсь в азиатскую культуру, но легкий налет, атмосферу гарантирую.

Как обычно будет эмоционально. Закручено. Интриги и козни гарантированны. И конечно крышесносная любовь между героями: холодным, надменным драконом и нашей русской девочкой - Анной.

Очень важна ваша поддержка.

Обязательно добавляйте историю в библиотеку и ставьте звезды. Вам не сложно, а автору очень приятно.

Дворцовая площадь полна народу. Гудит, как яростный улей.

Фанатичные взгляды искушенной толпы безжалостно жалят, пуская яд по моим венам.

Сегодня для каждого из них особенный день.

Я горько усмехаюсь, кусая обветренные губы.

Для меня этот денек тоже выдался более чем особенным. Сегодня я умру. Правда очередной раз, но скорее всего окончательно и бесповоротно.

Обвожу толпу затуманенным взглядом. Ненадолго задерживаюсь на знакомых лицах.

Все они, все эти люди, будь это чиновник или слуга, сейчас в унисон друг другу, уповают на милость своих богов. Чтобы те сжалились над их черными душами и, наконец, избавили от проклятья.

Но вот только надежда с которой они смотрят на меня, идет в разнос с моими чувствами.

Ведь ради собственного спасения они должны пожертвовать всего лишь жизнью, какой-то чуждой им, не похожей на них попаданки.

Кто я такая, супротив целого мира?

Упрямо пытаюсь дистанцироваться от все этого, забыться.

Получается не очень.

По коже, горячими вольными накатывает удушающий ужас, поднимая по телу слегка заметные волоски.

Мне настолько страшно, что начинает тошнить.

Тошнота буквально подталкивает мой скудный завтрак к горлу, болезненными спазмами сжимая желудок. А в голове не сдаваясь пляшут мысли:

"Я должна проснуться.

Ну же, Аня. Сейчас самый подходящий момент.

Все это и так затянулось"

Но что бы я не говорю, как не стараюсь внушить себе, что все это плод моей бурной фантазии и я все еще лежу на больничной койке, а рядом держа за руку сидит моя мама. Я не могу не чувствовать, как ветер беспощадно ворошит мои длинные светлые волосы, украшенные алыми цветами.

Самый настоящий ветер - холодный и злой.

А длинное шелковое платье реально липнет к дрожащему телу, ласкаясь, словно прося прощение за то злодеяние, которое собираются сотворить все эти люди.

Да и они, внимательно следящие за финальными приготовлениями, разворачивающиеся на деревянном эшафоте, тоже самые что ни на есть настоящие.

Общий вздох и выдох.

Толпа протяжно дышит.

Она поглощает мою болью. Переполняется моим страхом.

А после, когда для меня все будет кончено - каждый из них унесет частичку моей агонии.

По всей округи начинает разноситься ритмичная песня ритуальных барабанов.

Их кожаные натянутые до предела мембраны гулко вибрируют. Четкий сводящий с ума ритм, постепенно ускоряется, завораживая всех присутствующих.

Хочется заткнуть уши, чтобы не слышать и главное не чувствовать все это.

Новый порыв ветра заставляет меня поежиться.

Как же холодно.

Но им, тем кто сидит внизу, утопая в ворсе алых ковровых дорожек, расстеленных по всему периметру площади совсем не до моих страданий или неудобств.

Я до последнего стараюсь не падать духом.

Храбрюсь, заставляя держать спину ровно. До пследнего скрываю от чужих глаз рвущуюся из глубин моего тела панику.

Не хочу. Не буду тешить их самолюбие, тем более умолять.

Кричала. Не услышали. Теперь и подавно не стоит перед ними унижаться.

Высоко задираю подбородок и все равно не могу справится с предательской дрожью.

Пусть смотрят.

Пусть он смотрит...Красный дракон восседающий на золотом троне.

Жду его отмашки. Когда он высоко поднимет руку, взмахнет ею и прикажет начинать.

Между нами всего десяток метров, а кажется, что пропасть, за которой нет ничего кроме моей жизни.

Взгляд не отвожу, смотрю прямо. Любуюсь им, как помешанная, не отказывая себе в последнем желании приговоренного к смерти.

Темные волосы струятся в безупречной прическе. Не один волосок не смеет нарушить и тем самым испортить его совершенство. Гладкая не знающая солнечных лучей фарфоровая кожа, с острыми мужественными скулами. И эти чувственные губы, с жесткими складками по кругу.

Красивый правитель. Который не умеет любить.

Но что в сто крат хуже не умеет ценить любовь.

Мою любовь.

Бесчувственный кусок льда, вот что стучит у него в груди...хотя нет, это у меня вместо сердца сейчас глыба, которая плавится обливаясь кровавыми слезами. У него же внутри звенящая пустота, вечная вьюга или их проклятый красный туман, за котором прячутся его же демоны.

Нервно, пытаясь согреться, сжимаю задеревеневшие пальцы.

Улыбаюсь, отвечаю на его пытливый, хмурый взгляд.

Тук.

Сердце пропускает удар, когда фиолетовые тучи расходятся по сторонам, открывая огромную красную луну.

Началось.

Волна изумленного вздоха колыхает площадь. Все задирают головы вверх. А я смотрю только на него.

Он тоже не отводит взгляд.

"Забери меня. - мысленно кричу. - Спаси. Ты разве не видишь? Я захлебываюсь в собственной горечи, уже не надеюсь на чудо"

"Ты и есть чудо, моя белая орхидея" - звенит в голове тягучий низкий голос моего дракона.

"Все ложь!"- по моим щекам струятся слезы.

"Моя душа",- упрямо вторит, поднимая на поверхность пустые и ничего незначащие воспоминания.

Глава 1

Подо мной скрипит больничная койка. Слежавшийся матрас впивается в тело, словно я лежу на груде камней. Слегка морщусь, стараясь изо всех сил держать лицо, чтобы лишний раз не волновать сидящую рядом маму.

Наконец мне с трудом, но удается поменять неудобное положение.

Облегченно вздыхаю.

Как же все болит.

Взгляд падает на тонкое запястье, обтянутое прозрачной кожей, с которой, кажется, целую вечность не сходят синяки.

Вен больше нет.

Вот и сейчас равнодушно наблюдаю, как медсестра злится, пытаясь поставить мне злополучную «бабочку», чтобы прикрепить к ней капельницу.

- Вы ей делаете больно.

Мамин голос срывается. Она лезет помочь, думая, что облегчает мою участь. Уже не перечу ей. Знаю, что бесполезно.

Пусть хоть это отвлекает ее... дает забыться. Потому что не могу ее видеть такой.

Из яркой цветущей блондинки, какой она была еще полгода назад, когда ее красота и легкий характер заставляли местных мужчин, стоило ей пройти мимо, подбирать свои челюсти, она превратилась в старуху.

С потухшими глазами, воспаленными от бесконечных слез. С серой тусклой кожей, испещренной глубокими морщинами.

Каждый раз, когда она приходит меня навестить, мне становится невероятно стыдно. Я стараюсь поменьше смотреть ей в глаза и, наверное, от того выгляжу скупой на эмоции.

Но это выше моих сил.

Знаю, что она мало спит и совсем ничего не ест. И никакие мои уговоры на нее не действуют. А когда я пытаюсь объяснить, что это я смертельно больна, не она, что ей нужно жить, спешно замолкаю, теряясь от ее потока слез.

- Я делаю все, что могу. Колоть больше некуда, – раздраженно сообщает медсестра, отодвигая от себя маму. – Вы мешаете.

Мама садится обратно и вымученно улыбается, убирая с моего лба спутанную прядь.

- Ну как ты сегодня спала, Анют? Кошмары мучили?

Я отрицательно качаю головой, стараясь не обращать внимания на колкий взгляд медсестры, которая с упреком на меня посматривает, продолжая вести неравную борьбу с моими венами.

Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. И весь персонал столичной больницы знает, КАК я сплю.

Ни снотворное, ни успокоительное в лошадиных дозах – ничто не помогает.

Закрыв глаза, я попадаю в настоящий ад, где царствует сводящий с ума красный туман.

Все бы ничего, но находиться в нем невероятно жутко.

Тихие, едва различимые голоса бесконечно зовут меня. Их призыв выматывает, заставляет кричать и бежать из этого места. Но выхода мне не найти. И чем дольше я в нем нахожусь, тем острее чувствую чье-то чужое присутствие.

Всего лишь легкое касание, но этого достаточно, чтобы заставить меня холодеть от ужаса.

Обычно после контакта с этим кем-то я и просыпаюсь, крича во все горло.

- Нет, мама, не переживай, все хорошо. Я сегодня отлично выспалась.

Мама делает вид, что верит.

Мы все здесь делаем вид.

И сегодня я как никогда благодарна им за это, маме и медсестре.

Хочется в спокойствии провести очередной день, без того наполненный изнуряющими медицинскими экзекуциями.

Наконец вена подчиняется опытной руке медсестры. Она поправляет пузатый пузырек, настраивая капельницу.

Хочется спать, но мне мешает шум за дверью. Я вздрагиваю, когда в палату как ураган влетает белокурый мальчуган.

Глава 2

- Мама. Аня, – весело кричит мой брат, разукрашивая мою серую жизнь яркими красками. Я улыбаюсь, вдыхая его запах, пока он наворачивает круги по палате.

В дверях стоит моя тетя. Ее виноватый взгляд направлен на маму, которая нервно и как-то дергано следит за беготней Егорки.

- Не шуми. Ты видишь, Ане делают процедуры, – шипит она сквозь стиснутые зубы.

Егорка замирает, враз переключая свои эмоции. Делает озабоченное лицо и на носочках подходит ко мне.

Мама поджимает губы.

Моя мама – прекрасный человек и самый заботливый в мире родитель.

Но моя внезапная болезнь обострила ее чувство вины.

Когда родился братик, она всецело посвятила себя материнству. И я никогда ее не осуждала за это.

Все предельно понятно.

Он маленький. Чего со мной девятнадцатилетней нянчиться?

Ему сейчас как никогда нужна ее забота, ее тепло.

Но когда пришли результаты анализов, после того случая в университете, где я упала в обморок и меня доставили в больницу, у нее словно разум помутился. А узнав о моем диагнозе... вообще перестала существовать.

Ее боль, ее переживания ранили и меня. Казалось, что она твердо решила умереть, уходя вслед за мной.

И теперь Егор своей жизнерадостностью, необузданной четырехлетней энергией мешает ей погребать себя заживо.

Ради него ей приходится вставать с утра, готовить ему завтрак и водить в садик.

Я вновь улыбаюсь, глядя в его премилое личико.

Хорошо, что у нее останется Егор, иначе когда меня не станет...

Да, я не тешу себя пустыми иллюзиями, не жду чуда.

Его не будет.

Тело постепенно предает, капля за каплей истощая жизненные ресурсы. Да и сейчас я уже больше похожу на мумию, чем на девушку с огромными синими глазами и волосами, достающими до бедер.

Ее больше нет.

- Иди сюда, малыш. Как прошел твой вчерашний день?

Присутствие Егора помогает собирать со всего организма те редкие крохи, что еще теплятся в моей крови, вынуждая бороться за жизнь.

Боль в теле купирует сильное обезболивающее, но эта тяжесть в груди, где по сути у меня должна быть душа, мучает не переставая.

А он со своей болтовней каждый раз вытаскивает меня из удушающих лап красного тумана.

С ним я плыву на поверхности, не утопаю. Вот даже сейчас его смешное личико, когда он ласково проводит по моей щеке, заставляет нехотя набирать в грудь воздух и просто дышать.

- Отлично! Мы с Вероникой, – кивает в сторону моей тети, сестры отца, которого уже два года нет с нами, он пропал без вести в горах и считается умершим, – ходили в цирк. Там тако-о-ой медведь. Представляешь, он сам ездит на велосипеде. Я не умею, а он крутит эти... как их... педали.

- Егор, – строгий голос матери обрывает его пламенную и слишком быструю речь.

Я успокаиваю маму, сжимаю ее руку, глазами умоляя не вмешиваться.

- Ничего, малыш, продолжай... – прошу братика, но сама наблюдаю за мамой, видя, как та отворачивается, поднимая подбородок вверх, стараясь незаметно смахнуть слезу.-

- А еще я ел эту... как ее... вату... хотел тебе взять, но Вероника сказала не донесем.

Под его лепет я засыпаю.

Видимо, медсестра решила принудительно меня усыпить.

И снова я оказываюсь в красном тумане.

Сначала ничего не происходит. Лишь ледяные капли срываются откуда-то сверху и ударяются об мою кожу, посылая колючие мурашки.

Но, сделав шаг, я снова чувствую чье-то касание. Едва заметное. Потихоньку поднимающееся вверх по моим голым ногам.

- Аннааааа.

Я замираю, прижимая к худой груди исколотые руки.

Вся дрожу.

Больничная рубашка совсем не спасает от холода или страха, что пронизывает мое тело.

Делаю шаг назад, готовая в любой момент сорваться.

- Иди к нам... Аннаа...

Нет, это невозможно терпеть.

Эти голоса, женские и мужские одновременно.

Поворачиваюсь назад, бегу что есть мочи.

Вокруг только красная тьма. Бегу без разбора. Спотыкаюсь, поднимаюсь и снова устремляюсь вперед.

- От нас не убежишь...

Раз. Чувствую. На самом деле чувствую, как что-то или вернее кто-то делает мне подсечку. Я больно падаю, расшибая коленки.

Нет... нет! Я не сдамся.

- Начинаем реанимационные процедуры.

- Аня... Аня...

- Женщина, покиньте палату.

- Разряд.

Голоса окружают. В мое тело вонзаются миллионы иголок. Я слепну. Глохну. Но не могу отделаться от того, кто упрямо тащит меня за собой.

Резкий толчок. Оглушающий писк приборов, и я проваливаюсь в красную субстанцию, окончательно растворяясь в тумане.

Визуализация героев

Дорогие мои.

Хочу познакомить вас с главными героями новой истории.

Анна. 19 лет.

После смерти в нашем мире, попала в царство Пиньинь.

(мир красного тумана)

Наш красный дракон будет ассоциировать ее с цветком - белая орхидея, а на китайском языке, возможно на китайском, название этого цветка звучит как -
Сяолань.

Главный герой - красный дракон. Ему тоже есть имя.
Я иногда балуюсь дорамами. Редко. Но...очень понравился герой из китайского сериала "Принцесса шпионка". Там главный герой очень холодный мужчина, но настолько приковывает к себе внимание...я им вдохновилась)))
В моей истории его буду звать: Ван ШУ.
Шу - это имя. Ван - это отсылка к тому, что он относится правящей династии. Или сам король. У нас же он будет наследным принцем, династии Ван, царства Пиньинь.

Как вам герои? Жду от вас обратной связи. Героиня по-моему очень нежная девочка. А красный дракон...Пусть его характер будет для вас интригой. Скоро вы с ним познакомитесь.

Глава 3

С трудом разлепляю глаза. В них словно песка насыпали.

Ничего не вижу, и протереть их не получается.

Почему так неудобно?

Скрюченное в позе эмбриона тело не подчиняется. Из последних сил подает сигналы мозгу, что нужно срочно размяться и запустить кровь. Но здесь по какой-то неизвестной мне причине такой возможности нет. Я не могу ни вытянуть ногу, ни разогнуть руку. Плотный кокон, в котором я нахожусь, слишком тесен. Приходится так и лежать, совсем не понимая, что происходит.

Вбираю воздух. С силой тяну его носом. А когда кислород мелкими толчками начинает проникать в легкие, глубоко дышу ртом, заходясь от ужаса, что могу попросту задохнуться.

В мыслях полная каша.

Никак не могу вспомнить последние события.

Ко всему этому меня еще и мутит, как если бы я вчера, что категорически нельзя при моем диагнозе, перепила спиртного.

Так.

Стоп.

Я жива?

Руками тыкаю по сторонам.

Может быть, землетрясение? Хотя в нашем городе его отродясь не наблюдалось. Но меня явно что-то трясет. Вон как коленки бьются о подбородок, заставляя отбивать зубами чечетку.

Мамочки.

Покрываюсь испариной. Пытаюсь все же выбраться, ерзая по сторонам.

- Прекрати, – рычит у меня над головой грубый мужской голос.

Послушно замираю и громко сглатываю тугой комок, стараясь смочить скупой слюной пересохшее от страха горло.

Где я? Почему не в больнице?

Трясущимися руками обследую пространство вокруг себя.

Какая-то тряпка, что ли?

Начинаю расковыривать ее пальцем.

Толстые нити легко откликаются на мои манипуляции. Прижимаюсь к небольшой дырке одним глазом, безуспешно силюсь хоть что-то рассмотреть снаружи. И чуть не плачу от бессилия.

Там слишком темно.

Какое-то время сижу смирно, судорожно обдумывая ситуацию, в которой оказалась. А когда в голове, наращивая бешеный ритм, начинают бить маленькие наковальни, до меня наконец доходит, где я.

В мешке. Обычном, холщовом. В таком картошку хранят или зерно. Даже пахнет соответствующе.

Снова ерзаю, не в силах справиться с паникой.

- Ты угомонишься там? – рычит мой похититель и легонько толкает в бок.

А у меня сердце в груди делает кульбит, замирая в пятках.

Может, меня выкрали на органы? Но зачем им я? Еще и живая?

Может, позвать на помощь?

Тужусь воспроизвести хоть какой-то звук, но изо рта выходит лишь жалкий писк.

Прекращаю попытки высвободиться и снова копаюсь в своих воспоминаниях.

О боже! Мама!

Она там, наверное, в ужасе из-за моей пропажи. Бегает по коридорам больницы и ищет меня. А может, ей сказали, что я умерла? И тогда никто... никто меня не станет искать.

На глазах выступают слезы. Громко шмыгаю носом.

Господи, молю его мысленного, пусть если меня несут убивать, то сделают это быстро. Я до жути боюсь крови. Находясь столько времени в больнице, перенося одну операцию за другой, сложнее всего было выдержать именно забор крови. Ведь кровь каждый раз напоминала мне о существовании красного тумана, приходящего каждую ночь в мои кошмары. С самого детства эти сны лишали сна не только меня, но и всю мою семью. А с болезнью я и вовсе потеряла связь с реальностью. Теперь, даже когда бодрствовала, могла на полном серьезе слышать голоса и чувствовать подбирающийся к ногам туманный холод.

Когда тряска заканчивается, я вздрагиваю. Прислушиваюсь, ощущая рядом еще чье-то присутствие.

- Притащил! Новенькую!

Меня кулем сваливают на твердую поверхность. Я больно ударяюсь спиной, шипя как раненая кошка. Вся сжимаюсь в бесполезном порыве стать невидимой для тех, кто находится по ту сторону мешка. Понимая, что это должно быть глупо и по-детски. Но ничего не могу с собой поделать. По телу бегают здоровенные мурашки. Все тело ходит ходуном, словно я в каком-то припадке. А когда меня начинают трогать, извлекая из грязного мешка, и хватают за волосы, с силой натягивая их, чтобы не сопротивлялась, я начинаю реветь, беззвучно глотая соленые слезы.

- Смотри какая! – сквозь пелену замечаю, как на меня внимательно смотрит необычный мужчина, едва достающий мне до макушки.

Его темные взлохмаченные волосы торчат в разные стороны. А раскосые глаза плотоядно щурятся, образуя узенькую щель.

Он хищно раздувает ноздри, огромные по форме, в его мясистом носу.

Губы, сложенные в трубочку, довольно причмокивают.

Все так же продолжая извергать из себя слезы, слежу за его взглядом и резко вскидываю руки, в защитном жесте складывая их на груди.

Этот мужчина бесцеремонно пялится на мою грудь.

От мысли, что никак не смогу ему помешать, если он вдруг захочет воспользоваться моей беспомощностью, я начинаю задыхаться. Стоять не получается. И если бы не руки второго, удерживающего меня сзади, то давно бы валялась у ног этого то ли китайца, то ли японца.

Мамочка... что здесь происходит?

- Хватит тебе пускать слюни на АЙНЕ, – раздается сзади голос того, кто нес меня в мешке.

- Она еще не Айне, – скалясь, отвечает низкорослый и смачно сплевывает на землю, вызывая у меня рвотный рефлекс. Я глубоко дышу, стараясь не показывать, насколько этот мужчина мне омерзителен.

- Но может ею стать, – руки второго отпускают, и он выходит на свет.

Я высоко задираю голову, осматривая сверху донизу настоящего гиганта.

Боже!

Какой он огромный. С литыми мышцами, клубящимися на голом торсе. В его точно таких же узких глазах, как и у низкорослого, я совсем не вижу мягкости. Такой с легкостью пришибет, не особо задумываясь, кто перед ним, мужчина или женщина.

Падаю на пятую точку.

От страха совсем перестаю здраво мыслить, и даже то, что на мне довольно короткая больничная рубашка и в таком положении она сильно задирается, практически полностью обнажая мои бедра, доходит до меня не сразу. Только когда оба мужчины замирают, а их дыхание учащается, я с ужасом понимаю, куда они смотрят.

Глава 4

И снова волна ужаса. Слез не сдержать. Они горькими ручейками бегут по моим щекам. Я всхлипываю, переваривая непонятные слова и намеки этих страшных мужчин.

Что за Айне? Почему мне не выбраться? Что они задумали?

Одни вопросы.

В голове кружат мысли, запутываясь в тугой узел.

Перевожу испуганный взгляд с одного на другого.

Никогда я себя не чувствовала такой беспомощной.

Боже.

Больше всего мучает неизвестность и то, что я совершенно не знаю, где нахожусь.

Прогоняя прочь рыдания, еще раз громко всхлипываю и наконец нахожу в себе силы, взяв свои эмоции под контроль.

Так где я? Запоздало оглядываюсь по сторонам.

Это какая-то пещера. Темная и холодная. Голые ноги примерзают к земле. Я переминаюсь с ноги на ногу и просто молюсь, проговаривая слова молитвы, которую знать не знала до этого.

Странно.

В больнице, зная свой диагноз, никогда не молилась Богу. Не видела смысла. А здесь уповаю на его милость.

Ну да (в груди продолжает набирать обороты истерика), больше мне надеяться не на кого.

Громила выводит меня из ступора, больно хватая за запястье.

- Пошли. Время.

И тянет за собой, чуть ли не волоча по узкому туннелю. Вокруг пахнет влажным камнем. Настолько сыро, что, задевая плечом стены, насквозь покрываюсь ледяным конденсатом.

За спиной шаркает низкорослый. Его взгляд чувствую кожей. Безуспешно пытаюсь натянуть на голые ягодицы короткую рубашку и тем самым еще больше распаляю ужасного мужчину.

Отчаянно ускоряюсь, практически бегу в такт размашистым шагам великана, стараясь не обращать внимания на противный смех сзади.

Куда мы идем? Куда так торопимся?

Посматриваю на жесткий профиль великана. Такой не ответит, не поговорит по душам. Скорее раздавит, оставляя в этой пещере гнить мои косточки.

Глотаю образовавшийся ком в горле.

Что же мне делать?

Впереди темно, хоть глаз выколи. Ничего не видно. И даже тусклый факел в огромной руке мужчины совсем не помогает. Лишь беспощадно чадит, отвратительно справляясь со своей задачей. Дышать становится нечем. Я хрипло кашляю, разнося лающий звук по всему туннелю.

- Замолчи... иначе... – голос великана делает свое дело. Я замолкаю и молча иду, стараясь хотя бы мысленно покинуть это место.

Думаю о брате. Маме. Как они там без меня? Надеюсь, полиция меня уже ищет. Хотя вряд ли смогут отыскать здесь, под землей. Даже собакам такое не под силу.

Закусываю губу, силясь вновь не расплакаться. Я должна быть сильной и все выдержать. Ради них.

Под ногами громыхают друг о друга острые камни. Мои ноги, не привыкшие разгуливать босиком, все изранены. Я, словно русалочка из любимой сказки, иду по острым мечам. Осторожно ступать не дает крепкая рука. Она жестко дергает, подкидывая меня вверх, особенно когда от боли решаю чуть замедлиться. От таких манипуляций совсем не чувствую плеча. Оно онемело. И хорошо еще, если сустав не поврежден, а то по ощущениям он давно выдран с корнями.

Идем недолго или очень долго.

Время застыло в исходной точке.

А когда вдруг приближаемся к чему-то яркому, я невольно щурюсь, прикрывая ладонью глаза в надежде спастись от режущего сетчатку света. Проморгав боль, оглядываюсь по сторонам и с ужасом осознаю, что мои мучения на этом не заканчиваются.

Обрыв.

В висках громко бухает.

Я стою на краю обрыва!

Посмотреть, насколько глубоко, не решаюсь. Очень страшно. По ногам гуляет ветер, завывая на дне черной пропасти.

А на потолке сияют звезды. Пригляделась. Не звезды. Ярко светят какие-то кристаллы или даже драгоценные камни. Именно из-за них так светло и прекрасно видно, что ни лестницы, ни моста здесь нет и в помине.

- Нам нужно туда? – не выдержав, спрашиваю.

Голос дрожит.

- Тебе туда... – хмуро отвечает громила, подталкивая к самому краю.

Упираюсь, скольжу ногами.

Даже вблизи от такой высоты мутит.

- Стой ровно. Рано еще.

«Стой» – это слово жаром разносится по моему телу, впуская в него яд осознания.

Я стою! На своих ногах! Которые отказали еще неделю назад!

Где я? Что со мной? Смотрю на свои трясущиеся руки, медленно, как помешанная, подношу их к глазам и замираю в немом крике. На запястьях нет следов от капельниц.

Я точно сплю!

Обрываю мысль.

Это не может быть сном.

Мой страх. Холод, который я испытываю.

Все это настоящее!

От сумасшедшего необдуманного шага прекратить все это и решить свою участь, делая отчаянный шаг в пустоту, меня спасает движение на той стороне.

На противоположный край выходят двое мужчин, словно близнецы моих похитителей, а рядом с ними сопротивляется и скулит хрупкая девичья фигура. Только волосы у нее темные, длинные, достающее чуть ли не до колен. А на фарфоровом круглом личике такие же раскосые глаза.

- Смотри, какая упертая, Эй Сию! Что, уже и с девкой не справиться?

На том конце что-то отвечают и бесцеремонно хватают девушку за волосы. Ее кулаки сильно молотят по руке, крепко сжимающей ее голову. Но звонкая пощечина второго быстро заставляет девушку замолкнуть. Она остро вскрикивает и замолкает, сотрясаясь всем телом.

И я вместе с ней трясусь.

Зуб на зуб не попадает.

- У вас что? – удовлетворенный тишиной громко кричит тот, кто продолжает держать девушку за волосы. Ее длинные локоны слегка прикрывают тело и раны, просвечивающие сквозь порванное одеяние. – Сегодня жерло сделало очень странный выбор. У вас вообще диковинка. Совсем не похожа на обычных Айне.

Низкорослый дотрагивается до моих волос. Я сбрасываю его прикосновение, отходя подальше. Но упираюсь спиной в громилу, что резко пресекает мои движения, кладя на плечи свои тяжелые ладони.

- Сойдет. Главное, хоть кого-то привести. А то ты знаешь. Шкуру снимут и не посмотрят.

Громкий раскатистый звук. Мужчины смеются, сотрясая воздух. Для них даже собственные мучения и смерть – забава. Что говорить о моей.

Глава 5

- Хорошо, что ты выжила. Я делал ставки на тебя, – грубый голос над головой.

Я лежу на каменном полу, свернувшись в клубочек, изо всех сил впиваясь ногтями в кожу. Хочу причинить себе боль, захлебнуться ею, чтобы почувствовать, что жива. Вот только открывать глаза не хочу.

Ничего не хочу.

Сердце в груди перестает яростно и гулко стучать, монотонно и даже лениво передвигая мою кровь по венам. В голове ни одной мысли.

Все отвлекает, абсолютно все, невыносимый крик в ушах.

Крик бедной девушки.

А-А-А... кричит не она – я ей вторю, боясь пошевелиться. Меня трогают чьи-то руки... я вздрагиваю и начинаю крутиться по земле как волчок, обдирая спину в кровь.

- Не трогайте меня. Не трогайте.

Руки исчезают. А мне кажется, что я начинаю задыхаться.

Пытаюсь успокоить эмоции, что яростно сжигают, превращая мысли в пепел, но не могу. Не получается.

Все плачу и плачу, растирая слезы по лицу.

Постепенно истерика сбавляет свои обороты. Во мне зияет пустота, наваливаясь многотонной апатией. Я продолжаю лежать, рассматривая перед собой стену.

- Закончила?

Молчу.

Нет сил отвечать.

- Нужно идти дальше.

Никак не реагирую. Лежу. Возле меня нетерпеливо топчется пара мужских ног.

Легкая встряска, и меня поднимают на руки.

Кожа на теле до сих пор горит. Я как наяву ощущаю прикосновение огней, что, окутав меня, выжигают во мне душу. Было страшно? Нет...это не то слово, которым я могу определить, что чувствовала, когда сгорала заживо. Проникая вовнутрь, они словно искали что-то во мне, выискивали. Проникая в мою ДНК, меняя ее, подстраивая. Пока с хрустом не сломали, меняя меня окончательно.

Снова в груди нарастает тягучая боль. Я горько всхлипываю, взвинченно вытирая слезы.

- Ладно. Не реви, Айне, – голос великана пытается хоть как-то привести меня в чувства. Успокоить.

Но это не помогает.

Жар в теле ни на секунду не отступает, заставляя вновь и вновь сгорать в том аду. И только злость на всех них, что позволяют себе и делают такое с нами играючи, заставляет меня не тихо уповать на судьбу, жалея себя и оплакивая заочно. Нет. Если я испытываю такую палитру эмоций, значит, я могу найти в себе силы и бороться с теми, кто закинул меня в это проклятое место.

Горько усмехаюсь.

- Все впереди, – ехидно твердит моя интуиция. – Все впереди: сломают, растопчут и выплюнут.

- Мы еще посмотрим, – упрямо твержу, бесстрашно смотря в лицо своему будущему.

Решив для себя, что мы еще повоюем, начинаю дергаться как уж на сковородке.

- Отпустите меня. Я сама.

Не могу выносить чужие прикосновения. Мне тошно и неприятно. Лучше пусть смотрят, но не трогают.

Громила на удивление подчиняется и аккуратно ставит на землю.

Тело легкое, как пушинка.

Делаю шаг, спотыкаюсь, но жестом показываю не помогать.

Дальше идет легче. Шаги становятся тверже.

Рядом семенит притихший низкорослый.

Молчит, больше не бросая в меня свои пошлые намеки. Только смотрит по-прежнему жадно.

Веду головой, задирая подбородок. Если испытание, пройденное мной на том мосту что-то и показало, так это то, что я сейчас нахожусь в более выгодном положении. Меня лишний раз трогать не станут. Больше не станут. Значит, могу позволить себе немного расслабиться и даже задать интересующий меня вопрос:

- Куда мы идем?

Оба молчат.

Торможу.

- Значит, я никуда не пойду.

Громила окидывает меня ироничным взглядом.

Ну да...куда я супротив него. Поднимет, закинет и имени не спросит.

Все равно стою на своем, упрямо тараща на гиганта глаза.

- Мы уже пришли. Так что без глупостей.

Удивленно смотрю по сторонам.

А ничего нет. Туннель попросту заканчивается тупиком.

Мои плечи сами собой задираются вверх. На языке зреет вопрос, который я никак не решаюсь задать вслух.

Но отвечать никому не приходится.

Громила подходит к огромному камню в стене. Руками обхватывает его. На коже вздуваются толстые вены. Ноги плотно стоят, погружаясь чуть ли не по щиколотку во влажную землю. Камень нехотя, но поддается невероятным усилиям громилы и откатывается в сторону.

Вот это сила.

А я еще пытаюсь спорить с ним.

Боязно всматриваюсь в широкую щель...и снова ничего не вижу, но зато прекрасно чувствую. Особенно это хорошо видно по реакции моего тела, когда на коже начинают подниматься волоски и бегать колючие мурашки, покрывая мое тело ледяным панцирем.

Что это? Нет! Не хочу!

По ногам струится красный туман, заполняя туннель едкой вонью. Низкорослый делает шаг и выглядывает наружу. Я же в ужасе начинаю мотать головой.

- Я не пойду туда. Нет.

На мои слова никак не реагируют. Громила бесцеремонно хватает за руку и тащит к выходу.

- Нет...там красный туман, там...

Он резко останавливается, яростно разворачиваясь. Глаза горят, переливаются от гнева.

- Я знаю! Все мы знаем, что там туман. И ты здесь именно для того, чтобы все это прекратить. Поэтому даже не думай сопротивляться.

Я?

О чем он вообще говорит?

Красный туман для меня сродни самому ужасному кошмару. И мне сейчас предлагают добровольно в него войти?

Стоп.

Если есть красный туман, возможно, мой кошмар вышел на новый уровень.

Возможно, я всего-навсего сплю.

Свободной рукой щиплю себя за голое бедро.

Боль кусает, означая, что все происходящее со мной вовсе не сон.

Или все же сон? Но тогда очень реалистичный. Где мне и холодно, и страшно, и даже больно.

Буду верить в это. Так легче переносить вся тягости.

Как ни упираюсь, у громилы получается вытащить меня наружу.

Делаю резкий вдох.

Частички тумана привычно наполняют легкие. Затыкают нос, уши. Дальше метра ничего не видно.

Осторожно делаю шаг.

Мои провожатые напряжены до предела.

Низкорослый достает загнутый длинный нож, нервно перекидывая его с руки на руку. А громила, стоящий ближе всего ко мне, торопливо достает веревку, связанную пополам. И размотав на всю длину, обвязывает ею мою талию, чтобы другой конец прикрепить к своей руке.

Глава 6

Резко разворачиваюсь на голос.

Но туман настолько плотный, что если вытянуть руку вперед, то пальцев уже не видно. Ищу глазами обладателя голоса.

Никого.

Тяжелое дыхание, дрожь в теле и звон паники в ушах.

Пожалуйста...шепчу непонятно кому это слово.

Как же страшно, что возможно туман и настоящий, а вот голос вполне может стать выдумкой моего одурманенного лекарством мозга.

Боже, пожалуйста. Не оставляй меня здесь одну.

Мое запястье кто-то перехватывает, от неожиданности я охаю, пытаясь вырваться из тисков чьих-то очень сильных пальцев.

- Не ерзай. Пошли.

От облегчения чуть не плачу. Спасибо, спасибо. Запоздалый вдох. Оказывается, пока боролась со своими страхами, вообще забыла, что для жизни мне нужен кислород.

На лбу пульсирует вена, отдавая удары в виски.

Дергано переплетаю свои пальце с его, страшась что он снова пропадет. Мужчина поддается, но стискивает их так, что сжимаю зубы, стараясь не показывать виду, насколько мне больно. А мне больно. Но ослабить хватку не могу, да и не хочу. Не стоит злить того, от кого зависит твоя безопасность. Поэтому послушно иду, не сопротивляясь давлению.

Вокруг все тот же туман.

Интересно, как он вообще в нем ориентируется? Я бы и шагу не смогла сделать.

Ничего. Нужно будет, поползу за этим человеком. Главное, что я не одна. Остаться в тумане и снова пережить этот кошмар?

Нет...

Ни за что!

И даже вопрос, куда делись мои сопровождающие, к моему большому стыду, вообще не волнует.

Боже, никогда не думала что я настолько бесчувственная и бессердечная. Я, которая любого брошенного кота перла домой.

Рука, ведущая меня вглубь этой красной кутерьмы, держит крепко. От нее исходит жар, согревая практически ничем не прикрытое тело. Поддаваясь какому-то глупому порыву, провожу своим пальцем по чужой коже.

Рука деревенеет.

Но я смелею и вновь повторяю свои неловкие движения.

Кожа плотная, немного шершавая. Но та сила и уверенность, которая исходит от нее...

Отвлекаясь на руку, пропускаю момент, когда мужчина останавливается. Я чуть ли не всем телом на него наваливаюсь, изо всех сил стараясь удержать равновесие.

Ничего не выходит. Безнадежно в него вклиниваюсь, упираясь носом в его широкую спину.

И снова его ступор, словно я делаю что-то очень не правильное.

Что? Только не это.

Упираюсь руками, убираю их, но стаю рядом. Только бы не прогнал.

Хочу извиниться, за свою неуклюжесть, но ни как не могу подобрать подходящих слов.

Мужчина больше не реагирует на мое вторжение в его личное пространство. Продолжая стоять ровно.

Перевожу дух, успокаивая рвущееся наружу сердце.

Пару минут проходит в полной тишине. Я так безнадежна, что не замечаю, как снова прижимаюсь к нему всем телом, ища защиту.

Зато замечает он, разворачивая меня к себя. Его руки обвивают мои плечи. Я закрываю глаза, страшась, что все же бросит. Вот сейчас оторвет от меня руки и исчезнет в треклятом тумане.

Начинаю трястись, хватаясь за него обоими руками.

Все та же его реакция. Он деревенеет, напрягая каждую мышцу.

Плевать. Не отпущу... Хочется хныкать и умолять, но я держусь до последнего, только еще сильнее стискиваю пальцами его рукав.

- Пригнись, – хрипит над ухом.

Легкое давление, и его руки сгибают меня пополам. Не соображая, что происходит, подчиняюсь, но когда чувствую толчок в спину, начинаю судорожно дышать, по инерции делая несколько шагов вперед.

Узкая расщелина. Вот куда он меня утрамбовал, оставляя без своей защиты. Вокруг сжимаются стены. Становится нечем дышать. Я на автомате протискиваюсь, обдирая об стену спину, колени, грудь.

Тело зудит, ноет.

Инстинкт самосохранения заставляет ускориться, насколько это возможно в таких стесненных условиях.

Страшно просто застрять и остаться здесь навечно. От этой мысли внутри все закипает, тело покрывается липким потом.

Ну же.

Еще один рывок. В висках пульсирует точка.

Ускоряюсь. Почти бегу. Если, конечно, это можно назвать бегом, когда двигаться получается с трудом. Поэтому, когда расщелина неожиданно заканчивается, резко падаю, отчаянно размахивая руками.

А-А-А!

Меня ловят и прижимают к себе знакомые руки. Утыкаюсь носом в грудь, втягивая с жадностью воздух.

Как он здесь оказался? И уже переведя дух: хорошо, что оказался.

То, что это он, даже не сомневаюсь. Узнаю по его особенному запаху, который успела уловить еще там, в тумане. Вкус пряной, немного горьковатой вишни и каких-то трав... очень вкусно.

- Стой. Сейчас.

Не просьба. Приказ. Я замираю, боясь пошевелиться. Меня опускают на твердый пол, снова оставляя в темноте.

Глава 7

Почему-то эти его слова, сказанные спокойным тоном, невероятно задевают меня. Настолько, что мучительно перехватывает горло и дурацкие слезы предательски подступают к глазам.

Я незаметно отворачиваюсь, чтобы не показывать ему свою слабость.

Не хочу.

И дело даже не в самих словах, а в том, как он их произнес.

Незло и без кого-либо скрытого подтекста. Он и правда так думает. Словно не привык сопереживать или помогать ближнему. Хотя его холодный и надменный тон не давал никакого повода считать его другим. Это я себе что-то там надумала. Он просто привык ни во что не ставить чужие проблемы... или настолько часто это делал, что моя скромная персона не вызывает у него особого сопереживания.

Короче, я совершенно запуталась. И чего, правда, обиделась? Он мне никто, и я первый раз его вижу... Наверное, потому что рядом с ним чувствую себя в безопасности. Это обычный инстинкт. Слабые всегда тянутся к сильным.

Слезы на моем лице высыхают. Я хмуро наблюдаю за руками мужчины. Он, подложив в огонь мелкий хворост, достает небольшой мешок, извлекая из него глиняный чайник и прозрачную емкость с водой.

Заполняет чайник до краев и ставит его на огонь, обложенный со всех сторон камнями. Получается что-то вроде очага.

Странно, но от огня совсем не слезятся глаза и дышится легко. Задираю голову. Здесь, видимо, очень хорошая вентиляция. Дым тонкой змейкой высоко поднимается и исчезает, затянутый наружу.

Пока чайник греется на огне, мужчина зря времени не теряет. Завороженно наблюдаю, как он снова ныряет рукой в мешок и достает небольшую чашку типа пиалы. Тут же, засунув руку в карман брюк, высыпает в пиалу какие-то травы и начинает толочь их небольшой, но достаточно толстой палкой. Интересно, что он делает? Чай? А где же пакетики? Или в Китае нет таких приспособлений? Конечно, нет, мысленно закатываю глаза. А «Алиэкспресс» тогда как? Может, это дань традиции такая и все без исключения готовят чай именно таким способом? Хотя почему именно Китай? Это может быть любая другая страна. По географии в школе была твердая четверка. А толку? Названия перепутались в голове, и больше вспомнить что-либо путное не получается.

Пока наблюдаю за приготовлением напитка, немного отогреваюсь. Температура в пещере поднимается. Уже не дрожу. И тогда решаюсь на очередную смелость или глупость, пока не выбрала, что точно. Но если не попробую, то так и останусь в неведении. Попытаюсь разговорить его. А когда открываю рот, то осекаюсь... и широко расширяю глаза. Как же до меня сразу не дошло. Как? Ведь с первой минуты нахождения в этом странном месте я как-то общаюсь, а что самое страшное... это осознание вызывает бурю эмоций, я из последних сил держусь, чтобы не закричать. ПОНИМАЮ ИХ ЯЗЫК. Я, у которой никогда не было тяги к их изучению.

- Где я? – громко спрашиваю, стараясь успокоиться и взять себя в руки.

Мужчина нехотя отрывает взгляд от своего занятия, грозно сдвигая брови, но ничего не говорит, изучая меня, разглядывая.

- Ответь, пожалуйста, где я нахожусь? – смягчаю тон, надеясь, что удастся вызвать у него хотя бы жалость.

Но нет.

Молчит.

Упрямый истукан.

Тогда я, наверное совсем теряя здравый смысл, чувствуя, как по телу, словно на «Сапсане», проносится вихрь ярости, резко вскакиваю, заставляя мужчину наконец обратить на меня внимание. Чуть не рычу, но кричу, выливая на него всю свою боль, страх и гнев. Пусть подавится.

- Я лежала в больнице. Долго. Думала, что умираю, но оказалась здесь, – решительно размахиваю руками. Он смотрит не отрываясь, но главное, что наконец заинтересованно, приподнимая изогнутую бровь. – Что со мной здесь только ни происходит. Меня лапает кто хочет. Куда-то все время несут, заставляют проходить смертельные, да, смертельные испытания. А еще этот туман, от которого схожу с ума. И никто не сподобится объяснить, где я?

В эмоциональном порыве, находясь долго без сна и еды, быстро выдыхаюсь. Как-то сдуваюсь, обессиленно опуская руки.

Дышу часто и громко.

Все без толку.

Мои слова пролетают мимо мужчины, не задев его красивого аристократического лица. Маска.

И только глаза горят... раздосадованно топаю ногой... и то их блеск вызван моими голыми ногами, которыми сверкаю перед ним. Пытаясь отдышаться, нервно оглядываюсь по сторонам. Оказывается, пока держала пламенную речь, уронила его вещь на землю. Зло хватаю и, уже приземляясь голой попой на землю, накрываю колени, стараясь как можно скорее избавиться от его немигающего взгляда.

Проклятье.

Тело накрывает озноб. Он так смотрит. Словно сожрать меня хочет. А вдруг и правда может... Глубоко вздыхаю. Так, успокойся Аня... столько уже вытерпела, не думаю, что ему нужны мои косточки. Да и нужно было тогда спасать. Сам сказал, что я какая-то Айне...

Отвернулась и стала считать блики на стене.

- Пей, – протягивает мне ароматный напиток, всучив чашку в ледяные пальцы. Гордо хочу отказаться, но пахнет так вкусно, да и горло першит невероятно. Нехотя беру и жадно прижимаюсь губами, не страшась, что обожгусь. Делаю первый глоток, блаженно закрывая глаза.

Вкусно.

Люблю чай, такой вот, обжигающий.

Никогда не понимала людей, кто любит разбавлять кипяток холодной водой. Еще один глоточек. Открываю глаза, чувствуя, как злость испаряется из моего напряженного тела. Встречаюсь с его взглядом. Ну конечно, куда без него. Он снова смотрит как-то по-особенному. Словно выжигает на мне клеймо. Теперь вот только скользит по моим губам. Отчего по ним пробегают сотни иголок. Облизываю языком, стараясь унять зуд. Глаза мужчины темнеют, и мне снова кажется, что в их глубине появляется вертикальный зрачок.

Громко икаю, унимая учащенное дыхание. Разрывает наши гляделки, отворачивается в сторону. А я с облегчением делаю следующий глоток. Все тело наполняется жаркой негой, которая начинает расти, поднимаясь вверх до макушки.

Все уходит на второй план. Боль, стресс.

Глава 8

Пока меня куда-то несут, я неожиданно для себя засыпаю. Вот просто так, без волнений и, что самое прекрасное, без сновидений. Наверное, для моего изношенного стрессом и болезнью организма та доза снотворного в напитке оказалась слишком большой. Или не снотворного, а чего-то посильнее. Гадать не буду. Но когда, окончательно выспавшись, открываю глаза, то понимаю, что нахожусь уже не в пещере, а в комнате, совсем крошечной, квадратной, стены да низкий потолок. Не видно даже дверей.

Резко сажусь, поджимая под себя ноги.

Протирая заспанные глаза, с удивлением озираюсь по сторонам. Где это я?

Подо мной твердый, на удивление удобный матрас. Тонкое одеяло. Вцепляюсь в его края и с облегчением выдыхаю. Рубашка на мне. Фух... не хочется, чтобы без моего на то разрешения меня трогали и тем более раздевали.

Так как отсюда выбраться?

Встаю на карачки, все тело ломит от долгого лежания. Неловко ползу к стене, которая оказывается не совсем стеной. На ощупь бумага или тонкий накрахмаленный, как салфетки у моей бабушки, материал. Да и пахнет как у нее, когда я маленькой приезжала к ней в деревню на лето. Она была очень набожной, жгла благовония и ладан, молясь красивым иконам в нарядном углу. Так вот здесь повсюду витал такой аромат, пробираясь в нос, опадая сладостью в горле.

Как же выбраться наружу?

Туда, где можно будет полной грудью глотнуть свежего воздуха.

Нажимаю на стену.

Она не поддается.

Проклятье.

Очередная попытка.

Внутри начинаю закипать.

Да как же тебя открыть! С силой дергаю, как неожиданно за стеной вижу надвигающиеся тени.

Ой.

Отпрыгиваю назад.

Слышу легкий шорох и девичий смех.

- Ты видела ее, – не голос, а ветерок, тоненький, мелодичный.

- Еще нет... – чуть пониже, но такой грудной и томный.

В голове рисую лица говорящих. Выходит плохо. В этом месте предугадать, как кто выглядит, сложно. Хотя о чем это я... Наверное, необычно выгляжу здесь только я. Остальные все привычной друг для друга азиатской внешности.

- Я видела, когда ее вносили в покои. Сам главный евнух нес ее на руках...

Пораженный вздох. И громкое фырканье.

- Какая честь, подумаешь...

Судя по разговору, девушек там не меньше пяти. Слава богу, что здесь живут вполне нормальные люди, у которых должно получиться разузнать, что это за место. Но для начала нужно наладить контакт.

- Вообще-то, я вас слышу...

За стеной наступает тишина.

Блин. Что замолчали.

- Эй. Помогите мне отсюда выбраться.

Молчат.

Такое отношение начинает раздражать.

- Я дверь открыть не могу.

Стучу по стене, по которой волнами расползаются тени.

- Вы что тут устроили? – раздавшийся грозный женский голос заставляет меня умолкнуть и так и застыть с вытянутой рукой, которой еще секунду назад намеревалась стучать в стену. Я осекаюсь, думая, куда в этой комнате можно спрятаться.

Некуда.

Даже кровати нет, под которую можно залезть.

Вонзаю в ладони острые ногти, судорожно понимая, что от голоса за тонкой перегородкой стоит не просто скрыться, лучше вообще провалиться под землю.

- Вон пошли, иначе я найду вам более занятное дело.

Девушек как ветром сдувает. Тихий шелест и едва уловимое мельтешение, и я остаюсь один на один с той, кому принадлежит голос, от которого мучительно сосет под ложечкой.

Выпрямляю спину и, притаившись, жду, сглатывая густую слюну.

Стена раздвигается, как двери в купе.

Ясно, почему я не могла их открыть.

Хотя могла бы и догадаться.

Глупая.

И на пороге, властно оглядывая меня с головы до ног, высоко задрав острый подбородок, появляется невысокая женщина.

Внимательно слежу... она придирчиво фыркает, надменно поджимая свои узкие кровавые губы. Круглое лицо с идеально белой кожей без единой морщинки не выражает абсолютно ничего. Маска. Только узкие глаза, подведенные черной подводкой, следят пристально и остро, словно не глаза это вовсе, а острые бритвы.

Губы из тонкой линии превращаются в трубочку. Она громко причмокивает, щелкая тонкими пальцами с непомерно длинными ногтями, украшенными разными колечками и даже подвесками.

Я поднимаюсь. Неуютно, когда на тебя смотрят сверху вниз. Женщина еще ниже, чем я думала. Едва достает мне до подбородка, хотя и я не слишком высокая. Метр семьдесят и все. Ее лицо, потеряв заинтересованный вид, превращается в мятую бумагу. Она без явного смущения показывает, кривя свои губы, что мой внешний вид ей не нравится. Ну и что. И без того знаю, что видок у меня не очень. Волосы висят паклями. Про чистоту рук и ног я вообще молчу. Неуютно дергаюсь, но вида не подаю.

Всем своим видом сигнализирую, что моей вины в этом нет.

- Где я? – задаю тот же вопрос и ей в надежде, что хоть она введет меня в курс дела.

Ее тонкие нарисованные брови взмывают вверх, лицо искажает неприятная гримаса, она выхватывает длинную гибкую палку, похожую на хворостинку, и быстрым движением, светя своим оружием над моим ухом, опускает ее на внутреннюю сторону колен. Боль обжигает.

Я вздрагиваю, от неожиданности падая на колени.

- Первое правило, Айне. Нечего не говорить, пока тебе не дали на это право.

Расширенными глазами смотрю на ее бесстрастное лицо. Не совсем понимая, как мне реагировать на все это. Что это за место, где с легкостью причиняют боль человеку. Я же ничего ей не сделала. Да и когда бы... успела.

Боль под коленями пульсирует. Я высоко держу голову, чтобы больше не дать застать себя врасплох. И для себя решаю. Если ударит еще раз, дам сдачи. В конце концов я ее выше, да и одежда у нее не самая удобная для драки. В таком узком халате, который у меня на родине называется кимоно, его я, конечно, ни с чем не спутаю, не то что ногу поднять, даже ходить быстро не получится. Но на удивление женщина резво заходит в мою комнату. Я вся сжимаюсь, пытаясь успокоить бешено стучащее в груди сердце.

Глава 9

Размеренно иду по длинным коридорам с низкими потолками. Вытяни руку и дотянешься до шершавой темной поверхности. Страсть как хочется посмотреть, что там, за полупрозрачными стенами, но вертеть головой запрещено.

Я отлично усвоила урок.

Шею до сих пор ломит. Да и ссадины от удара немного гудят. Та женщина на удивление умело и главное быстро объяснила, что здесь лучше придерживаться установленных правил.

Только вот почему-то внутри зрела твердая уверенность, что мне еще не раз придется столкнуться с таким извращенным во всех смыслах гостеприимством здешних жителей. Нужно быть всегда начеку. Меньше говорить и больше слушать.

Пешая прогулка отлично проветривает голову. Я уже не трясусь от каждого шороха. А сердце не замирает на очередном повороте, страшась увидеть нового монстра в человеческом обличье.

Наконец я могу вполне логично размышлять и с уверенностью сказать, что это место не похоже ни на одно другое.

Может, я умерла и попала в ад?

Мыслями возвращаюсь в любимый университет, который мне, скорее всего, уже не суждено окончить.

Там по программе факультета лингвистики мы скрупулезно изучали «Фауста» Гете.

Такое себе занятие.

Но главное я успела вынести, что место, которое автор именует адом, может существовать и, как показывает мое здесь пребывание, не только в голове писателя, а в самой настоящей и, возможно, параллельной реальности. Это прекрасно объясняет, почему мне понятен местный язык и почему никто не церемонится и не дорожит человеческими жизнями.

Нас здесь попросту нет.

Мы все мертвы?

По телу проносится электрический разряд.

Чуть приподнимаю подбородок, не отставая от семенящей впереди девушки. Той, что внезапно выскочила на пороге, как черт из табакерки, стоило страшной женщине покинуть мою комнату. Пробубнив под нос, что мне нужно пройти в купальню, она сразу метнулась вперед, даже не посмотрев, следую я за ней или нет.

Хотя мне выбирать особо не приходится. Конечно, я иду, но медленно, чуть отставая от шустрой служанки.

Я все еще одета в свою рубашку. По голым ногам гуляет сильный сквозняк, пробираясь под короткий подол. Я мёрзну, зябко обхватывая себя за плечи, стараясь сберечь хоть какой-то кусочек тепла на своей коже.

Нет. Не ад. В классическом исполнении это место совсем не похоже на пекло, где жарятся грешники. Слишком холодно, да и чертей нет... хотя от такой мысли теплеет в груди и к губам прилипает улыбка. Та женщина вполне может сойти за одного из них. Только рожек не хватает. Вполне возможно, у нее такая высокая сбитая прическа, чтобы никому не показывать свою настоящую сущность. Не зная ее имени, даю ей кличку – демоница. И удовлетворенная своим настроем, иду дальше, стараясь не обращать внимания на урчащий желудок. Если не погибну от холода или рук демоницы или еще такого этакого, то с легкостью могу помереть от голода.

Когда я в последний раз ела? И вспомнить не могу.

В больнице совсем не было аппетита, а здесь... пока никто не предлагал, надеясь, наверное, что я могу питаться воздухом. Которого в этом месте и так немного.

Мы заходим в какой-то глубокий грот, украшенный летящими легкими тканями, с резными скамеечками и огромным бассейном с бьющим ключом посередине. Я застываю, впуская в свое тело долгожданное тепло. Непривычно щурюсь, привыкая к достаточно яркому освещению. Делаю глубокий вздох и блаженно закрываю глаза, когда слышу удивительные ноты душистых трав, пряных эфирных масел. Боже. А вот это - рай. Делаю шаг внутрь и натыкаюсь на множество любопытных глаз.

Девушки.

В бассейне, занятые кто чем, но в основном намыливанием и натиранием своих обнаженных тел и длинных темных волос, все разом замирают, оглядывая меня с ног до головы. Да. Видок у меня еще тот.

Служанка стягивает с меня грязную, местами рваную рубашку, брезгливо отбрасывая ее в сторону. И надавив на мои плечи, силком усаживает на скамейку, принимаясь расчесывать мои спутанные длинные волосы. Сидеть обнаженной перед чужими людьми неловко. Я ежусь, отвлекаясь тем, что начинаю рассматривать местных обитательниц. Все как на подбор красавицы. Невысокие, стройные. Каждая из них может похвастаться роскошной копной черных волос, фарфоровой кожей, как отфотошопленной на компьютере. Жгучими миндалевидными раскосыми глазами, выделяющимися на круглых лицах с пухлыми маленькими губками. И я... как белая ворона среди них.

Да, раньше мои волосы всегда вызывали зависть у подруг и интерес у парней. Натуральный блонд. Густые и блестящие. Все это было до того, как в меня литрами не начали вливать лекарства. Волосы сначала потускнели, потом стали выпадать в огромном количестве.

А когда я, погруженная в горестные воспоминания, бросаю взгляд на каменную стену и замечаю себя в отражении овального в полный рост зеркала, чуть не вскакиваю, остановленная лишь недовольным цоканьем служанки. Там... я с белыми длинными и, о боже, густыми волосами. Даже когда я была здоровой, они никогда не имели такого пепельного оттенка и длины, чуть ли не до ягодиц.

Прислушиваясь к себе, отмечаю, что и признаков болезни нет. Совсем. Нет ни боли, сводящей с ума, ни тошноты.

Неужели мне судьба даровала шанс заново прожить свою жизнь? Жизнь, где нет боли, капельниц и запаха мочи, что там, в больнице, казалось, пропитал каждый сантиметр моей кожи.

Глава 10

Страх булькает в сдавленном от нехватки кислорода горле.

Я задыхаюсь.

Но вынырнуть, чтобы сделать необходимый вдох, настолько страшно, что даже боязнь захлебнуться или утонуть так не пугает, как то, что происходит за пределами бассейна, заложницей которого я оказалась.

Сил хватает, только чтобы высунуть на поверхность глаза, и то лишь для того, чтобы не пропустить исход поединка.

Хотя лучше не видеть или и вовсе ослепнуть. Сейчас я согласна на все. Закрываю и открываю глаза, понимая, что картинка не меняется.

Господи. Все это правда. Все это на самом деле существует.

Глаза лезут из орбит. А волосы, точно водоросли в кипящем от гадов болоте, шевелятся, облепляя меня со всех сторон.

Все, что я считала кошмаром до этого, детские страхи по сравнению с тем, что происходит в этом месте.

Красный туман повсюду. И то, что из него лезет... Это не животные и не люди, что-то среднее между. Иногда просто тени. Но я по какой-то неведомой причине могу слышать их мысли, их зловещие хриплые голоса, звучащие в моей голове. Они орут, надрываются, страдая от дичайшего голода.

Он настолько велик, что передается и мне урчанием их желудков.

Полулюди, полузвери. Гибкие, невероятно худые серые тела с острыми, как лезвия, когтями, достигающие до полуметра в длину, и лица, изуродованные, с огненными глазами, с раскуроченными челюстями... ужасно... нет, не то слово, невыносимо.

Что это такое... точнее кто?

В груди нарастает жжение. Я задыхаюсь от нехватки воздуха, изо всех сил сжимая кулаки, чтобы не вынырнуть. Глаз не отвожу, внимательно следя за воином. Он единственное препятствие между мной и монстрами. Если все же проиграет и падет... то лучше сразу утонуть, чем быть растерзанной или, хуже того, съеденной ими.

Что это за место, в котором обитает такое? Нет, я точно сплю.

Мечусь под водой. Перед глазами плывут мошки. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание. Но внутри что-то происходит, словно срабатывает переключатель, даруя мне второе дыхание. Я не высовываюсь, так и продолжая сидеть, наблюдая за тем, как мужчина виртуозно владеет своим телом. Да в его руках нет оружия. Но оно ему и не нужно. Он сам оружие.

Неудобная на первый взгляд одежда, что-то типа длинного кимоно, по идее должна сковывать движения. Но не ему. Наоборот. Помогает, не дает монстрам прокусить или ранить мужчину. Его стремительные движения, повороты и удары настолько быстры, что расплываются, смазываются. Я не вижу толком ничего. Только тогда, когда он вопреки всем законам физики подчиняет гравитацию, зависая на несколько секунд в воздухе, мне удается разглядеть ее восковое сосредоточенное лицо, длинные волосы, собранные в высокий хвост и украшенные широким обручем у основания. Каждый его удар точен и выверен. Ни одного лишнего движения.

Монстры скулят, рычат, извергая просто нереальные звуки.

Когда их крики усиливаются, смешиваясь с чавкающим шумом, я не выдерживаю, затыкаю уши, уходя под воду с головой. Тишина. Легкое давление. Я не всплываю, отчаянно силясь как можно дольше продержаться под водой.

Минута, час...

Время снова замирает.

Меня кто-то тянет за волосы. Я выныриваю, жадно вбирая в себя воздух, и замираю, затравленно всматриваясь в его лицо. Его взгляд проникает под кожу, заставляет содрогнуться все тело, как от удара током. По мне градом стекают капли воды, а кажется, что лава, настолько его глаза обжигают и плавят.

Сильно встряхивает, запрокидывая мою голову, отчего в висках начинает печь. И с силой хватает за шею, чтобы в следующее мгновение холодно и надменно произнести:

- Как ты это сделала?

Глава 11

- Я? Чт-то? – выдыхаю остатки воздуха, чувствуя, как его пальцы сдавливают шею.

В груди печет. Я очень хочу сделать вдох, но не могу.

Ему мой ответ не понравился.

Читаю это по испепеляющему взгляду, обжигающему мою кожу. Щеки пылают, разнося жар по всему телу. И я вся горю то ли от страха, то ли от близости этого мужчины, что с каждой минутой становится все мрачнее.

Взгляд тяжелеет.

Держать фокус на его лице становится просто невыносимо.

Таким взглядом режут, убивают...таким взглядом с легкостью лишают жизни. И сейчас его черные смоляные глаза выбрали меня своей жертвой.

Невероятно хочется плакать. От унижения и бессилия. Но сверлящая в голове мысль, что этим я ничего не добьюсь, а сделаю только хуже, по крупицам собирает мою волю в кулак. И я просто смотрю, не моргаю, пытаясь лишний раз не шевелиться.

Хотя чувствую, что это ненадолго.

Внутри нарастает напряжение. К мозгу не поступает кислород, и естественное желание выжить заставляет меня схватиться за его кисть и силой потянуть.

- Врешь, – говорит вкрадчиво, не обращая внимания на мои потуги, растягивая единственную гласную в слове. От этого кажется, что он не говорит, а шипит. Я вся сжимаюсь, не понимая, что именно он хочет, чтобы я ему ответила. Я и правда не знаю, откуда взялся этот туман. Он всегда со мной, всю жизнь...

Как надоедливого питомца отталкивает назад. Я плюхаюсь в глубину, уходя под воду с головой. Не успеваю сделать вдох и иду ко дну. Но утонуть мне не дает. Вытаскивает, притягивая к себе настолько близко, что я кожей ощущаю шероховатость его одежды. Она неприятно липнет к моему телу, пока я как ненормальная глотаю воздух и сильно кашляю. Затравленно поднимаю глаза, уже и не надеясь выйти из этой купальни живой.

Какой же он пугающий. И самое интересное, что совсем не могу предугадать, чего от него ожидать.

Смотрит тяжело, напряженно. На шее яростно пульсирует вена. А мне настолько страшно, что просто не могу удержаться, чтобы не попробовать вырваться.

Упираюсь руками в его грудь, напрягая свои мышцы до предела.

А он вдруг зависает. Вот так как есть. Опускает взгляд, сосредоточенно разглядывая мои руки. Его пальцы на моих плечах деревенеют, впиваются больно.

Отрывисто дышу, стараясь изо всех сил выровнять дыхание и понять причину его смены настроения.

А когда... когда перехватываю взгляд и опускаю глаза, то нахожу в себе силы и наконец вырываюсь из его цепких объятий. Потому что смотрит он не на руки... нет. На мою обнаженную грудь, выглядывающую из-под воды.

По телу проносится ледяной вихрь, остужая мою кожу. Я прячусь от его взгляда. Скрещиваю руки, обнимая себя за плечи.

Он так и стоит с опущенной головой.

Его хорошо развитая грудь мощно поднимается и опускается, словно он бежал стометровку.

Зверь, а не человек.

В горле першит от чувства стыда, а еще неловкости. Что видит меня такой. Имеет право видеть.

Делаю шаг назад.

Зря.

Мои движения выводят «хищника» из оцепенения. Он весь собирается и обрушивает на меня свою силу, с которой крошил монстров из тумана. Да, я ее чувствую, она давит на плечи. От такой сильной ауры, по-другому то, что от него исходит, назвать не могу, хочется скулить и умолять сжалиться, падая на колени, низко преклоняя свою голову к полу. Но я продолжаю стоять. Шатаясь, взбивая пену в бассейне. Но стоять, глядя, как он неторопливо, точно в замедленной пленке, поднимает голову, показывая свое лицо. В ужасе, широко открыв рот, застываю...потому что передо мной не человек. Хватаю воздух, силясь закричать или позвать на помощь. Но ноги подкашиваются, я скольжу по дну бассейна, делая неуклюжие и, к сожалению, бесполезные движения.

Мамочки.

Хочу кричать, бежать, лишь бы не видеть лицо мужчины, стоящего передо мной.

Боже.

Его глаза, их просто нет. На их месте коричневый вертикальный зрачок, как у змеи или рептилии с ярко-желтой каймой.

А там, где должна быть кожа, на лице просвечивает что-то красное, отдаленно напоминая чешую или панцирь...

Глаза режет от слез. Сердце выпрыгивает из груди. Я пячусь назад, но идти больше некуда. За спиной бортик злосчастного бассейна.

Кто или что он такое? Что это за место, где есть демоны и есть он? Мой разум отказывается укладывать такое в голове.

И только тогда, когда за его спиной появляются тени, которые, сплетаясь, превращаются в крылья с красными толстыми перепонками, мое сознание не выдерживает и я наконец проваливаюсь в спасительную темноту.

Глава 12

Глаза с трудом открываются. И я, несколько раз моргнув, резко сажусь, с удивлением разглядывая прозрачную ткань, развевающуюся надо мной.

В горле першит. Ужасно хочется пить. А еще болит голова.

Где я оказалась на этот раз?

Потираю пульсирующие виски.

Недавние потрясения до сих пор блуждают по телу. Меня лихорадит. А в голове крутятся обрывки страшных картин, что никакими усилиями не прогнать, как бы я ни старалась.

Неловко привстаю, оглядываясь по сторонам.

Что-то вроде спального места с пологом из белой полупрозрачной материи, с высокими деревянными балками, на которых изящно вырезаны замысловатые цветы.

Кроме одной подушки, скорее всего подушки, странной формы – вытянутого валика да тонкого одеяла, на кровати, точнее матрасе, больше ничего нет. Откидываю край одеяла. На мне длинная рубашка с конусообразными рукавами.

И на этом спасибо. Мне не холодно и нет ощущения неловкости, что мое тело до сих пор обнажено.

Рукой отодвигаю ткань и замираю, разглядывая просторное помещение.

Повсюду, куда ни посмотри, расставлены маленькие и большие фонари, возможно лампадки. Потому что запах горелого масла и эфирных ароматов забивает мои рецепторы, обжигая чувствительную оболочку глаз, отчего они нещадно слезятся.

Огромные гобелены, в голове всплывает только это сравнение, с красочными яркими картинами на стенах. И снова ни одного окна, которое я бы с удовольствием открыла, чтобы впустить свежий воздух и прогнать этот тяжелый, приторный чад.

Все мое внимание приковывает широкий стол, стоящий посередине. Я поднимаюсь на ноги, стараясь рассмотреть того, кто за ним сидит на высокой скамеечке.

Женщина.

Очень красивая женщина, утонченно выводящая длинной кистью по желтой бумаге, отдаленно напоминающей свиток.

Я завороженно слежу за ее плавными движениями. Столько грации и изысканности. Да и вообще, весь ее внешний вид – одно наслаждение для глаз. Высокая прическа со множеством украшений. То ли заколки с длинными подвесками, или шпильки с яркими наконечниками, усеянные блестящими и, думаю, драгоценными камнями.

Яркая одежда золотого цвета с красными вставками делает ее образ величественным. Притягательным. Не вижу лица, но уверена, что и здесь природа ее не обделила.

Терпеливо жду, переступая с ноги на ногу.

Женщина спокойно откладывает кисть в сторону и на какое-то время замирает, любуясь своим творением.

Что, интересно, она там рисует? Или, возможно, пишет?

Сгорая от любопытства, делаю шаг вперед и резко останавливаюсь, когда она лениво поднимает голову, подставляя под свет свое лицо.

- Выспалась?

Я не знаю, что сказать, пораженная ее внешностью.

У меня в детстве была кукла, которую мне привезли на день рождения какие-то папины родственники. Я никак не могла позволить себе с ней играть, держа ее, любуясь ею издалека. Даже выделила кукле почетное место на верхней полке книжного шкафа, чтобы не испортить или, не дай бог, не разбить. И все дело как раз было в лице. Фарфоровая кожа с легким естественным румянцем, тонкие черты лица, пухлые губки и глаза, как у лисички, вытянутые с натуральными длинными ресницами. Так вот эта женщина оказалась живым воплощением той куклы. С одним отличием. Ее взгляд – ледяной, оценивающий.

По телу проходит холодная волна, бросая меня в дрожь. Взгляд как у змеи. А я, видимо, тот кролик, на которого нацелилась эта гадина.

Все очарование от женщины в одно мгновение слетает. В груди тревожно печет.

Ох неспроста я здесь.

- Судя по твоему лицу, ты не очень рада нашему знакомству, – констатирует факт женщина высоким и немного писклявым голосом, в котором хорошо слышны стервозные нотки.

- Мы еще не знакомы, – спешу ответить и с силой прикусываю язык, вспоминая, как в прошлый раз даже одна фраза принесла мне неприятности и боль.

Женщина плавно поднимается, огибая стол. И взяв с низенького столика, стоящего неподалеку, золотой колокольчик, звонит в него, заполняя помещение звонким хрустальным перезвоном.

- Верно. Не познакомились. Но сначала мне велено, – с нажимом произносит слово «велено», специально выделяя его, – накормить тебя.

Из небольшого проема в стене мгновенно выбегают две девушки. Их тонкие фигуры не производят ни единого шума. Они аккуратно садятся, поджимая ноги под себя. И делают глубокий поклон, касаясь лбом твердой поверхности пола.

Дождавшись легкого кивка от женщины, девушки встают и, не поднимая головы, без лишних движений ловко выносят два небольших столика с двойным ярусом, на которых расставлены маленькие, но глубокие тарелки да вытянутые деревянные дощечки с углублениями, которые у нас в России пользуются особой популярностью, например для подачи суши.

По помещению разносятся аппетитные запахи.

Я жадно сглатываю, слушая урчание своего желудка.

То, что меня наконец покормят, вызывает во мне странные, я бы даже сказала, панические чувства. Я до последнего надеялась, что все происходящее со мной всего лишь бред человека, лежащего в больнице под сильными обезболивающими. Но голод... его не обмануть, да и другие физиологические потребности тоже.

- Присаживайся.

Неуверенно подхожу. И вторя движениям девушек, сажусь на колени, непривычно выпрямляя спину. Сидеть в таком положении в новинку. У меня сразу затекают ноги, но есть хочется настолько, что плевать на эти самые неудобства. Ищу глазами приборы. Отыскав деревянные палочки, досадливо морщусь. Никогда не умела ими есть, предпочитая обычную вилку. Неловко вкладываю их в непослушные пальцы и, дождавшись, когда мою тарелку наполнят каким-то неизвестным мне блюдом, жадно принимаюсь есть, стараясь громко не чавкать и все же пережевывать еду, а не глотать, не разбирая вкуса. А вкус божественен. Что-то сладкое, соленое и острое одновременно.

После первой порции трясу головой, отказываясь от добавки. За время моей вынужденной голодовки я так привыкла к пустому желудку, что наедаюсь даже такой микроскопической порцией.

Глава 13

Нет... Это слово тревогой отдается в груди. Хорошее слово. Особенно тем, что оно за собой несет.

С одной стороны, у меня появится возможность обо всем узнать, а с другой...

Поднимаю голову и изучающе смотрю на женщину, замечая, что она дергается от моего взгляда. Не ожидая от меня неподчинения или сопротивления. Высоко задирает подбородок и ждет моего ответа. Что она задумала? С каким удовольствием я влезла бы к ней в голову, чтобы узнать правду.

- В чем подвох? – мои слова разбиваются об стены.

Лицо женщины вытягивается, в глазах, в их темной глубине, проскальзывает страх. Но она довольно быстро справляется со своими эмоциями, растягивая немного кривую, но очень широкую улыбку.

- Ни в чем. Будь уверена. Просто одолжение.

Горько усмехаюсь. Решает сыграть со мной в «авось»... но «авось» – это русская мера, и играть в него с человеком, который потерял все... Именно после ее слов я вспоминаю, что я совсем не глупа, как ей могло показаться.

Болезнь ослабила тело, закаляя характер. Да, мне страшно. Внутри все обрывается, замирает от того, что моя бравада выйдет мне боком.

- Что за ритуал? – поправляю на себе рубашку, разглядывая светлый пол в этой комнате. Теплое грубое покрытие колко ощущается на тонкой коже колен. Я немного ерзаю, стараясь ослабить на них давление. В голове прокручиваю кучу вариантов, как и что именно спросить. Язык аж покалывает от желания на все наплевать и уступить женщине.

«Ох, Аня... если ты это сделаешь, то навсегда потеряешь себя», – шепчет мое внутреннее я. Пока размышляю, на сразу замечаю, как женщина оказывается позади меня. Ее шелковый воздушный наряд щекочет пальцы ног, вызывая не очень приятные ощущения.

Закрываю глаза. Стараюсь дышать тихо, чтобы не выдать свое волнение. Особенно когда чувствую ее кисти рук, сжимающие мои плечи.

Мое тело вытягивается, деревенеет. Я жду удара или толчка в спину.

Но женщина лишь низко наклоняется, касаясь теплым дыханием моего уха, и вкрадчиво говорит:

- Твое согласие, и я все тебе расскажу.

Мне становится смешно. Смех буквально вырывается из моего горла. Видно, я окончательно сошла с ума, раз в такой момент не плачу, а смеюсь. Женщина ждет. Не подозревая о моем состоянии. Я из последних сил сдерживаю хохот, сжимая до хруста зубы. Неужели она думает, что я не понимаю, зачем она это делает? Размахивает желанной информацией как красным флагом у меня перед лицом.

- А что мне мешает на самой церемонии передумать?

Резкий толчок в спину. Я складываюсь пополам, лбом больно касаясь пола.

- Какая же ты нахалка, и что он в тебе нашел? – шипит змея сквозь зубы.

По телу снизу вверх, постепенно остужая мою кровь, ползет ледяной озноб.

Ну вот и договорилась.

Внутренне сжимаюсь, ожидая от нее все что угодно, но только не того, что она как-то отчаянно развернется и быстрым шагом вернется за свой стол, не смотря больше в мою сторону.

В комнате раздается перезвон колокольчика. Я выпрямляюсь, натыкаясь на девушек, что как по волшебству оказываются рядом.

- Айне отвести в общий двор, – женщина с ехидной улыбкой смотрит на меня, довольно стуча длинными ногтями по гладкой поверхности стола, – за то, что посмела мне перечить, не кормить и не поить нахалку. До церемонии точно.

- В общий? – осмеливается переспросить одна из девушек. Голос тонкий, еле слышный, но и я, и женщина – мы обе прекрасно ее слышим.

Ее глаза сужаются. Атмосфера в комнате накаляется. Служанки, ощущая напряженное давление, спешно падают на колени, пугая и меня своей реакцией.

Что же за общий двор такой?

- Да, вторая госпожа, – быстро говорят и замирают, пытаясь слиться, наверное, с цветом пола.

Вторая госпожа... звучат в голове два слова, которые не несут для меня никакой информации. Что это означает?

А еще...

Я бледнею. Сколько она сказала? Два дня. Два дня без еды продержаться можно, а вот без воды. Я тяжело вздыхаю и, сжимая пальцы в кулак, поднимаюсь. Мой жест не остается незамеченным. Женщина криво растягивает свои губы в тонкую линию, становясь безобразной и старой одновременно. Вот ее истинное лицо, от которого волосы встают дыбом. Злая немолодая женщина, с большой властью, которую использует с огромной любовью.

Но делать нечего. Своего решения я не поменяю. Да и не думаю, что она готова рисковать всем, чтобы навредить мне как следует. Страх, что крепко сидит во мне, проникая в самое сердце, хорошо читается и в ее глазах.

Только вот чего она боится или кого? Пока не знаю, но обещаю себе обязательно это узнать.

Разминаю затекшие ноги и делаю шаг в сторону служанок.

- Стой, – окрикивает.

Оборачиваюсь, вопросительно поднимая брови.

- Даже не мечтай, что твое вопиющее поведение и проявленное неуважение ко мне так легко сойдут тебе с рук.

А потом уже громко и властно, обращаясь к служанкам, добавляет:

- Любому вступать в беседу с Айне запрещено. Вам понятно?

Девушки замирают, испуганно опуская глаза.

- Конечно, вторая госпожа.

А госпожа лишь машет рукой, подгоняя девушек скорее исполнить приказание.

Мне ничего не остается, как следовать за ними.

Идем куда-то вниз, спускаясь по бесконечным ступенькам. Откуда веет, нет, не желанным свежим воздухом, а сыростью и стоячей затхлой водой, вызывая во мне приступы тошноты.

Повсюду горят факелы, отражаясь на стенах зловещими тенями. И так невероятно страшит неизвестность, еще и интерьер нагоняет мрака, отчего по ногам то и дело бегают, поднимаясь до самых колен, мурашки, бросая тело в дрожь.

Девушки молчат, не реагируя на мои вопросы. А я задаю. Разговаривая скорее сама с собой.

- Куда вы меня ведете?

Молчат, лишь изредка переглядываются. И вдруг резко останавливаются. Я делаю несколько шагов вперед, оглядываясь по сторонам. Обычная, причем совершенно пустая комната, круглая. В диаметре метра три. Без окон, дверей и любой другой мебели. Громкий звук заставляет меня резко повернуться и с ужасом наблюдать, как вход, отделяющий меня от служанок, молниеносно загораживает решетка из толстых, не похоже, что металлических, но довольно крепких прутьев.

Глава 14

Сегодня от моих рук погибает сотня хъюри. Но легче от этого не становится.

Еще больше злюсь и даже выхожу из себя, кромсая голыми руками толстую кожу тварей.

Гнев и ярость не лучший помощник в делах государственных, но преданный друг, когда речь идет о выплеске неведанных ранее переживаний.

Сегодня это ощущается особенно.

За всю свою жизнь я ни разу не чувствовал себя настолько раскаленным. Словно сотня факелов воспламеняют мою кровь, лишая внутреннего покоя.

С рождения в меня вбивали мысль, что носитель тени должен обладать особенным хладнокровием и сдержанным самообладанием. Всегда справлялся, не спотыкаясь, как сейчас, об свои же эмоции, теряя хваленую выдержку.

Когда время выходит, а в душе назревает что-то отдаленно похожее на умиротворение, возвращаюсь в каменный город.

Бесшумно скольжу по длинным тоннелям, не страшась, что шорох моей одежды или мягкая поступь шагов потревожат случайных хъюри. Здесь их нет, что делает переходы безопасными. С тех самых пор, как во мне проснулась тень дракона и теперь привычно сопровождает, отражаясь на холодных стенах.

Провожу по эфирному телу, погружаясь в сгусток энергии...пропуская сквозь пальцы прозрачную чешую. Дракон послушно откликается на прикосновение, длинным раздвоенным языком щекоча мою кожу. Невольный спутник, запертый в моем теле, с нетерпением ожидающий своего освобождения.

Ускоряюсь, переходя на бег, чтобы быстрее добраться до входа.

Голова гудит от мыслей и воспоминаний, выворачивая сознание.

Нет, я ошибся, считая, что достаточно успокоился. Глубокий вдох и медленный выдох.

Если и дальше так пойдет, я не выдержу и наделаю глупостей. И тогда... мне не удастся избежать сплетен и насмешек, которые уже сгущаются за моей спиной, блуждая по длинным коридорам нефритового дворца.

И только здесь, на границе между городом и туманом, я могу быть собой, не связанным долгом и обязательством перед своим народом.

И не стесняясь думать о новой Айне, которая, скорее всего, не пройдет церемонию. Она не такая как все. Особенная. Хрупкая, ранимая и такая... Подушечки пальцев нервно покалывает. До сих пор ощущаю шелк белоснежных волос и мягкость, которую ничем не вытравить из памяти.

Сжимаю кулаки, прогоняя наваждение.

Выходит плохо. В нос забивается сладкий, с горькой ноткой запах. Ни с чем не сравнимый аромат белой орхидеи.

Губы выводят: Сяолань (в переводе с китайского – белая орхидея. – Прим. автора), нарушая мертвую тишину бездушных стен.

Я снова злюсь. На себя. За смелые мысли.

Но остановить их поток не могу.

Подхожу к выходу, стряхивая с себя легкую усталость, и коротким кивком приветствую своих воинов, стоящих в патруле на случай прорыва.

- Все в порядке, Джухоу? – интересуюсь у старшего, скорее для вида. И так вижу, что сегодня не самый удачный день. Десять служанок и одна Айне, вот цена чьей-то беспечности или скорее холодного расчета.

Перед глазами встает ее лицо с синими огромными глазами, в которых читаю не только ее, но и свои страхи, осознавая, что я невероятно страшусь ее потерять. Лишая себя возможности просто видеть ее, ощущать.

Зло двигаюсь вглубь города, минуя опасные места и обвалы, которые, к сожалению, случаются все чаще. В голове фиксирую изменения, чтобы отправить сюда людей и все исправить. Людей, которых с каждым годом становится все меньше.

В приемной нас встречает достопочтенный канцлер Си Мян. При виде меня он кланяется. Не так учтиво и низко, как должен бы, нехотя складывая свои морщинистые руки между собой.

Собака. Но очень верная и преданная собака, что не боится говорить правду в лицо.

- Наследный принц...

Небрежно веду плечом, давая возможность служанкам снять с меня грязную, пропитанную кровью и потом одежду, облачая в праздничный ханьфу.

- Та интересующая вас Айне.

Обрываю его не полуслове, не давая закончить фразу.

- Она меня больше не интересует.

- Но... – недоуменно перечит мне старик, вызывая во мне холодную ярость. Окидываю его недовольным взглядом, заставляя служанок вжимать свои головы в плечи, но не его, открыто смотрящего мне в глаза.

- Я иду в поместье императрицы. И прошу по пустякам меня не тревожить, – служанки проворно завязывают широкий пояс и приводят в порядок волосы, расчесывают их костяным гребнем. От их обыденных манипуляций в мыслях светлеет. Я снова ощущаю себя на своем месте, принимая для себя одно из важных решений. – Все вопросы, связанные с церемонией, согласовывать с моей... – здесь я кривлюсь, словно вкушаю лимон, – со второй наложницей. Или вы все забыли, что именно она отвечает за подготовку всех, кто прибыл из жерла?

Глава 15

Господи. Неужели мне и правда удастся выбраться куда-то, помимо этого места.

То, что какая-то карта выведет меня прямо домой, верится с трудом. Но то, что, возможно, где-то там меня могут встретить адекватные люди, а не монстры, странный молодой мужчина, пугающий меня до икоты, а еще женщины-мегеры, словно именно я виновата во всех их бедах, верю всем сердцем. Хочу верить.

Эта мысль греет ничуть не хуже, чем теплое платье, надетое на голое тело. В душе появляется еле теплящаяся уверенность в своих силах. А когда, пройдя два пролета, я по указке анонима обнаруживаю еще один сверток и извлекаю из него мягкие, нет, не тапочки, что-то среднее между чунями, как бабушка их называла, и теплыми носками, понимаю, что наконец живу. Что еще для счастья надо. Длинный сосуд, закупоренный пористой пробкой. Немного хлеба, пахнущего изумительно. Все это окрыляет и воодушевляет мои порывы. Потому, впервые улыбаясь так широко, что немного немеют скулы, я мигом натягиваю на замерзшие ступни странную обувь и мчусь вперед. Через минут пятнадцать мой энтузиазм немного ослабевает. И все из-за места, в котором приходится ориентироваться. Настоящий лабиринт.

Множество коридоров с абсолютно идентичным интерьером. Обычные белые, привычно тканевые стены. Тусклые вонючие лампы и скрипучий пол.

Все.

Никакой фантазии у архитектора этого уныния.

Я уже путаюсь, сколько поворотов делаю. А на карте четко написаны цифры.

Блин.

Несколько раз останавливаюсь, судорожно вспоминая, четвертый или пятый.

Замираю и снова иду, стараясь не думать о последствиях, которые меня ждут, если обнаружат мою пропажу.

Раздражение и безысходность змеей ползут по телу, заставляя стынуть кровь. Я покрываюсь липким потом. Ткань противно липнет к спине, царапая нежную кожу.

И главное, ни одной живой души.

Вымерли они, что ли.

Я даже не скрываюсь. Иду свободно. Хотя и прислушиваюсь к каждому шороху. Нет даже живности, что по идее должна сновать туда-сюда в подобных местах. Ни кошек, ни собак, да даже насекомых нет.

Бррр.

Меня пронизывает неприятное чувство, словно за мной кто-то следит. Оборачиваюсь назад.

Пустота, и только моя тень безмолвно следует по пятам, колеблясь в отражении слабых фонарей.

Под ногами все тот же пол, но я все сильнее наклоняюсь и чуть ли не бегу.

Карта и правда ведет куда-то вниз. Наклон хороший. Мои ноги даже ускоряются, по инерции толкая тело вперед.

Иногда встречаются небольшие помещения, убедившись, что там никого нет, захожу внутрь. Но ничего интересного. Я так понимаю, это хозяйственные постройки.

И нигде ни разу я не встретила ни дверь, ведущую на улицу, ни окно...

Я как в клетке. И чувствую себя загнанным зверем. Словно выхода больше нет, и я сейчас пытаюсь повернуть судьбу вспять, отказавшись от борьбы.

Нет, я не хочу, чтобы меня, как сказал аноним... принесли в жертву...нет...Я выберусь и найду выход.

Наполнившись решимостью, я иду к месту, где, как показывает карта, должен быть выход.

Тупик. Обычные стены, обтянутые светлыми камнями. Тусклый фонарь освещает плохо. Я шарю рукой, но ничего даже похожего на дверь не нахожу.

В груди растет страх. Обманул автор письма. Делаю шаг назад. Оступаюсь, и вдруг под ногами начинает шевелиться пол.

Мамочки.

Все внутренности падают вниз, сжимаются от чувства полета.

И я проваливаюсь в каменный туннель.

Меня подхватывает вихрь. Сильно ударяюсь коленями и лечу кубарем вниз. В горле перехватывает. Хочу кричать, на голосовые связки пережимает.

Как же больно.

Все тело в ушибах. Пытаюсь остановить этот стремительный спуск вниз. А когда удается схватиться за небольшой выступ, сдираю кожу с рук. Но главное, останавливаюсь! Боже. Жива! Тяжело дышу, стараясь не обращать внимания на боль в теле.

Темно.

Там впереди свет. Вставать боюсь. Лучше так, на четвереньках.

Какая же я дура. Господи. Ну зачем очередной раз доверилась.

Нужно ползти. Платье путается в ногах, мешая делать это быстро. А я так хочу оказаться там, где смогу убедиться, что я в безопасности.

Глаза жжет. Режет. Уже почти ослепнув, ползу, скребя ногтями каменистый пол...а когда оказываюсь, как мне кажется, на поверхности, начинаю кричать, громко и истошно срывая связки.

Я снова в красном тумане. И то, что я считала другой страной или городом, это скала... нет ничего там снаружи... поэтому и окон нет, и дверей. Город прочно замурован, что отрезает его от монстров, которые уже со всех лап мчатся ко мне. Я ощущаю их дыхание... вжимаюсь в землю и окончательно теряю разум, когда из плотной ядовитой красноты выползает первый демон.

Глава 16

Иду не торопясь, плавно скользя по длинным коридорам. Опоздать не боюсь. Без меня не начнут. Не посмеют. Тем более когда до церемонии осталось не так много времени.

Поместье императрицы находится неподалеку. И состоит всего из нескольких помещений да внутреннего двора со скудной растительностью, ухаживать за которой императрица не позволяет никому. Самолично сражается за растения, которые выживают здесь крайне редко.

Каждый раз, проходя мимо низких кустарников, я окидываю печальным взглядом небольшой цветущий кусочек каменной земли, вспоминая, каким был сад императрицы до всего случившегося.

И, к сожалению, больше не будет.

Никогда.

Но все равно в памяти предательски всплывают крупные пионы и яркие, пестрые розы. Всевозможные кусты и папоротники. И конечно, изысканная коллекция орхидей, что осталась лишь на кртинах написанных далекими предками.

Внутри все сжимается, когда мысленно возвращаюсь к той Айне.

Сяолань.

И снова накатывает злость.

Ведь разум претит гадать и думать о том, что же хотел сказать старик, когда его безжалостно прервал, не давая вмешиваться в плавный и закономерный ход событий. Я все сделал правильно, шепчет мне моя совесть, но сердце предательски стучит, заставляя снова и снова прокручивать его слова у себя в голове.

Хватит.

Сбрасываю с себя наваждение и решительно захожу в общий зал.

Взгляды блуждают по моей фигуре. Разные взгляды. Считываю их по привычке. Сказывается многолетняя тренировка учителей, которые неизбежно готовили меня возражению дракона.

Гости – их немного. Уже не так много, усмехаюсь про себя. Их важные лощеные лица совсем ничего не выражают. Для меня же не составляет особого труда читать их мысли.

Ненадолго замираю и, слегка опустив голову, двигаюсь к своему месту, отмечая искусную игру взглядов. Легкий кивок, и я уже вижу, кто какую роль ведет.

Меня никогда не интересовали сплетни. Хотя мое недавнее положение обязывает быть в курсе всего. Даже в курсе интриг, что плетут старые чиновники у меня за спиной в надежде, что мне ничего не известно.

Глупцы.

Тайная канцелярия работает на опережение, заслуженно отрабатывая свой кусок хлеба. Небольшая заминка вышла с последним прорывом. Пока не вышли на организатора. Хотя уверен, что если очень постараться, то можно прямо сейчас отыскать среди этих лиц зачинщика, что пытался подставить Айне. Да и по поводу нее не все ясно. Мне до сих пор не доложили, откуда она и кто такая. Почему так разительно отличается от всех нас.

Иду прямо, игнорируя приветствия. Направляюсь прямиком к трону и, преклоняя колени, низко кланяюсь, отмечая, что императрица с нашей последней встречи стала выглядеть еще хуже.

- Шу, мой мальчик, – тянет обе руки, приглашая меня подняться. С удовольствием выполняю ее просьбу, без стеснения вкладывая в ее сухие длинные пальцы свои ладони.

Всматриваюсь в ее облик. В некогда темных густых волосах сейчас полно седых. И даже безупречная прическа не может скрыть, насколько поредели и потускнели ее пряди.

Круглое лицо еще больше потемнело. Практически вся кожа испещрена глубокими морщинами.

И только умные глаза до сих пор наполнены жизнью, энергией, как раньше. Но чувствую, что и это ненадолго. В ней еле теплится энергия Теи...еще чуть-чуть, и она иссякнет с приходом в этот проклятый мир новых суженых.

Присаживаюсь рядом, ожидая, когда императрица приступит к трапезе. Все ждут, не позволяя нарушать традиции. А я внимательно слежу за толпой, пытаясь вычислить того, кто впустил во дворец хъюри.

О прорыве знают все и, конечно, винят во всем новую Айне. Это и понятно. Я сам позволил так к ней относиться, выделяя ее среди остальных.

С правой стороны негромко переговаривается семья Чу. Сильная правящая рука в лице Чу Лина и его сыновей от первой и второй наложниц. Пока смотрю, как они жадно поглощают еду, обильно набивая свое чрево пищей, понимаю, что они не могут быть причиной моих проблем. Наследник Чу Лин лишен искры. А глава семьи так и не обзавелся дочерью, чтобы стать достойной Теей для красного дракона.

Тогда кто?

Перевожу взгляд чуть дальше, отмечая, что и семья Ла тоже присутствует. Встречаюсь глазами со второй госпожой Ла Унь. Она медленно кивает и аккуратно подносит к алому рту рюмку с любимым шаосин-цзю. После чего мелкими глотками испивает довольно крепкий напиток, щуря от удовольствия свои лисьи глаза.

Интересно.

Разглядываю ее внимательно, подпирая пальцами подбородок. Вот кто может и умеет доставлять неприятности.

Ее дочь, ради которой она не гнушается использовать довольно грубые и нечестные методы, главная претендентка на место Теи.

Пытаюсь отыскать девушку среди гостей.

Ее здесь нет.

Странно. Императрице не отказывают, беспрекословно принимая ее приглашение.

Встречаюсь с ней изредка, но с удовольствием отмечаю, что девятнадцатилетняя девушка невероятно расцвела и даже волнует мое тело. Только вот вечно капризно изогнутые губы слегка портят идеальную картину, заставляя избегать с ней встречи.

Неужели ее мать, боясь потерять лидирующие позиции во дворце, настолько опустилась, что вредит Айне?

И снова чувствую разливающуюся горечь во рту. Это только моя ошибка. Я позволил себе лишнего.

- Как ты? – раздается рядом усталый голос матушки.

- Все хорошо, императрица.

- Ты навещал повелителя?

Положительно киваю.

Каждый день наведываюсь в его поместье. Хотя мог бы и реже. Отец давно погас. С тех самых пор как во мне проснулась искра. Таков удел всех красных драконов – отдавать силы и жизнь следующему претенденту.

Никогда не желал такой участи ни для себя, ни для своих родных. Но, увы, рог судьбы выбрал нашу семью, чтобы бороться с проклятьем.

Отвожу взгляд. Не могу долго смотреть на мать. Опускаю глаза, не в силах впихнуть в себя и кусочка. Противно. От себя в первую очередь, что именно я причина угасания обоих родителей.

Глава 17

Мне холодно. Все тело покрывается колючими, больными мурашками. Я обхватываю себя за плечи, рьяно ведя борьбу за остатки тепла.

Но помогает плохо.

Зубы жалобно стучат, отбивая неровный ритм. И мне ничего не остается, как лечь на голый пол и свернуться калачиком.

Сна нет.

Выспалась.

Глаза закрываю, чтобы меньше реагировать не раздражающий сверху шепот и редкий шум, что заставляет мое тело сжиматься и постоянно дергаться. Не от страха. Скорее от неожиданности.

Но и это со временем проходит.

Я погружаюсь в вязкую, вялую хандру, отключаясь от происходящего. Пусть весь этот мир летит к чертям. А если это все же ад и черти на подходе, то пусть поторопятся приступить к самому главному и избавят меня от мучающего, выматывающего ожидания.

Надоело.

Продолжаю бесцельно лежать. А где-то через часа два понимаю, что шум наверху стих. Видимо, и им надоело за мной наблюдать.

Ну правда, зачем? Не истерик, не заламывания рук.

На лице сама по себе растягивается улыбка. Языком слизываю случайную слезу, пробуя на вкус соленую влагу.

Какая-то я неправильная. Не такого от меня ожидали, когда сюда заманивали. Но я не желаю плясать под их дудку.

Все, с меня хватит.

Сволочи.

Нелюди.

Сжимаю от бессилия кулаки и продолжаю про себя на них ругаться. И все равно подбираю до омерзения приличные слова даже в голове, оставаясь прилежной и культурной девочкой.

Да. Всегда была такой. Фантазеркой. Чрезмерно доброй и доверчивой. Все свободное время проводила за чтением книг, предпочитая вымышленный мир реальному.

Вот и дофантазировалась Аня.

Теперь приходится расхлебывать. Или скорее захлебываться в новой реалии.

Как же я хочу домой.

Даже понимая, что там я привязана к больничной койке. Но когда все понятно и не спешишь тешить себя излишними иллюзиями, намного легче. Чем жить как на пороховой бочке, не понимая, с какой стороны рванет.

«Почему неизвестно, – спорит со мной разум. – Здесь никому доверять нельзя и вести себя обычно, как принято это в нашем обществе, попросту глупо. Глупая Аня».

Тогда что мне делать? Ждать? Смиренно принимать все, что дают, или до последнего сопротивляться, сражаться? Чтобы получить... что?

Заветный приз и принца в придачу?

Прикусив от отчаяния губу, я немного прихожу в себя.

Еще и хлопок, словно что-то падает на каменный пол, заставляет меня разлепить глаза и наконец подняться.

Оглядываюсь по сторонам, избегая смотреть вверх. Не хочу быть посмешищем для незнакомых людей.

Буду делать вид, что там и нет никого.

Неуклюже встаю на ноги, потирая затекшее тело, и подхожу к предмету продолговатой формы, спокойно лежащему с моей стороны от решетки.

Что это?

Осторожно касаюсь нечто ногой, напоминая себе, что здесь мне могут подложить все что угодно. И я не удивлюсь, если предметом, обтянутым, кстати, обычной бумагой, окажется совсем не предмет, а ядовитая змея, например.

Плотная, грубая бумага шуршит, но всего лишь от моих касаний. Других посторонних шумов не слышно. Еще раз пинаю. Тишина. Прихожу к умозаключению, что это все-таки что-то неживое.

Невероятно трушу, но сажусь на корточки и быстро, в одно движение, разрываю бумагу.

Какая-то одежда.

С облегчением выдыхаю и до конца разворачиваю кулек, извлекая из него... так и есть. Одежду.

Длинный то ли халат, то ли плащ, но главное, что из плотной теплой ткани.

Не сразу разобрав, как его надевать, кое-как приноровясь, блаженно кутаюсь, жмурясь от ощущения тепла.

Длинное серое с синими вставками платье свободно падает до самых пят. Замечаю широкий пояс и быстро завязываю его на талии, подтягивая длинный подол, чтобы он не волочился при ходьбе.

Очень тепло.

Поднимаю руки вверх. Широкие, клиновидные рукава, которые здесь, видимо, очень популярны, немного длинноваты. Но на этом отрицательные качества заканчиваются. Наряд на удивление сел идеально. Тепло, и движения не сковывает.

Хочу уже уходить, но примечаю еще одну деталь. Замечая на упаковочной бумаге какие-то каракули.

Послание?

Спешно поднимаю обертку, расправляя ее пальцами.

И правда. Здесь что-то написано, но вот только что?

Понять или расшифровать иероглифы невозможно. Для меня они лишь красивые завитушки на выцветшей бумаге.

Но вдруг что-то меняется. Я, несколько раз моргнув, начинаю понимать, что обозначают незнакомые символы. Еще один взмах ресниц, и передо мной уже не иностранные буквы, а вполне обычный русский алфавит.

Причем почерк очень красивый, скорее всего женский. Каждая буковка на своем месте, несмотря на то что никаких клеточек или линеечек нет.

«Мне жаль, что ты попала в такую ситуацию. Правда. И я искренне хочу тебе помочь».

Прерываю чтение, чувствуя, как в груди скоблится сомнение.

Помочь? Искренне? Знаем, проходили.

«Я помогу тебе вернуться домой».

Сердце замирает и заново разгоняет свой ход, стуча быстро и громко.

«Я отворила решетку. Никто не знает, что уйти ты можешь в любой момент. Нужно только решиться и довериться».

Надежда кипит, переливаясь в моей крови. Я ужасно хочу верить. Вернуться домой?

Нет Аня!

Сминаю бумагу и в ту же секунду снова расправляю, жадно впиваясь глазами в текст.

«Я нарисовала для тебя карту. Через два пролета в небольшой нише для тебя подготовлена еда и вода. До дома хватит. Я не хочу, чтобы ты страдала. Поверь, здесь тебя ждет только одно. Мучительная смерть. Тебя сюда призвали только лишь для того, чтобы ты отдала свою жизнь красному дракону. Этого не избежать. Но я очень хочу помочь. Никто не заслуживает такой участи».

Пальцы дрожат.

Мучительная смерть?

Это может оказаться правдой? Или снова чья-то игра, где я в роли пешки?

Мысли рассеиваются, разбегаются, трусливо прячась за моими подозрениями. Рискнуть, решиться и, возможно, наделать еще больше глупостей или остаться здесь и дождаться финала, когда меня принесут в жертву?

Глава 18

Из тумана выходит нечто невообразимое, не укладывающееся в моем сознании. За ним медленно следует второй. Я вжимаюсь лопатками в холодную с острыми выступами стену и просто мечтаю в ней раствориться.

Но бежать некуда.

Совсем.

Демоны это или что-то ирреальное – не знаю. Точно не животные и, судя по внешности, не люди.

Что-то среднее.

Их вытянутые тела с длинными, выгнутыми в неправильную сторону суставами настолько худы...Сложно представить, насколько редко они питаются, раз под их тонкой серой кожей, обтягивающей острые кости, совсем нет жировой прослойки. А в глубине горящих адским пламенем глаз плескается жуткий, пробирающий до внутренностей голод.

Туман плотной субстанцией облепляет их демонические тела. Поэтому я понятия не имею, какой они длины и размера. Шарообразная голова и руки с длинными когтями, которыми они, касаясь каменной земли, издают жуткий звук. Словно по стеклу водят пенопластом, вызывая неприятные мурашки и оскомину во всей челюсти.

Ко мне приближается первый. Видимо, самый смелый или голодный... точно голодный. Огромная пасть со множеством острых зубов переполнена слюной, обильно стекающей ему на морду.

У меня от страха нет сил даже на сопротивление. Если на меня нападут, я просто лягу на спину и приму боль. А то, что будет больно, знаю точно.

По щекам бегут, разъедая кожу, горькие слезы. Я кусаю губы и не отрываясь смотрю на демона, за которым таких как он видимо-невидимо. Я их не вижу, но зато чувствую прекрасно. Как смотрят, как думают...

Ближайший от меня не торопясь подходит. Встает вплотную, разглядывая мое лицо.

Из пасти неимоверно несет.

Задерживаю дыхание.

И видя, как он широко раскрывает пасть, готовясь скорее всего меня слопать, закрываю глаза, рукой загораживая лицо.

Секунда, две.

Я вся сжимаюсь, когда до моих пальцев и кисти касается что-то теплое и влажное.

В удивлении, забыв про страх, открываю глаза... и...

Что?

Вместо того, чтобы меня сожрать, то ли демон, то ли человек, как самая настоящая дворовая собака, облизывает мою руку?

Находясь в полнейшем шоке, так и держу кисть на весу. Хотя мне ужасно неприятны эта близость и его касания. Но это точно лучше, чем смерть от его зубов или еще хуже - истечь кровью после такого как он попробует меня на вкус.

Немного отойдя от потрясения, неловко кладу свободную ладонь на мягкую и теплую макушку. Жаль, что из-за тумана совсем не видно его тела, хотя и так чувствую, как он дрожит и ластится, закатывая глаза от моей незатейливой ласки.

Блин. Ему что, приятны мои касания? И что мне теперь делать с этим открытием? Мозг совершенно отказывается переваривать какую-либо информацию. Да и не успеваю ничего надумать, как из тумана появляется самая настоящая человеческая рука, которая с силой оттаскивает от меня зверюгу и отбрасывает ее обратно в туман.

Я пытаюсь встать. Но меня хватают, обволакивая знакомым ароматом.

- Какого демона ты здесь разгуливаешь?

Мужчина кладет меня на себя и крепко сжимает рукой под грудью. А я язык прикусываю, боясь вмешаться и все испортить. Говорить ему о своем странном знакомстве с демоном не решаюсь, да и не самая, но мой взгляд, удачная идея. Буду молчать. Тем более демоны активизировались, ускорились, загоняя нас в круг.

Мои зубы громко клацают и вибрируют от вида тех, кто обитает в тумане. Оказывается, этот, который пытался, так сказать, со мной подружиться, другой или, вернее, все они разные. И кожа, и рост, и даже конечности – все абсолютно разное.

- Проклятье, – злится мужчина, отбрасывая от себя демонов.

Смотрю на его лицо и поражаюсь, насколько оно сейчас... неравнодушное, что ли. Столько эмоций, от злости до искреннего переживания. Он переживает за меня? Или за себя?

Вокруг творится хаос. Мужчина с невероятной силой, да так быстро, что я не успеваю даже опомниться, толкает меня то в одну, то в другую сторону.

Сколько же их? Кручу головой и понимаю, что демонов слишком много. Неужели он и правда в одиночку, да еще с такой обузой, как я, сможет с ними справиться?

Мужчина сосредоточенно смотрит перед собой, пытаясь разглядеть что-то в тумане. Но недовольно выругавшись, запрокидывает голову куда-то вверх, открывая моему взору длинную шею и точёный, очень мужественный профиль. Я завороженно смотрю, поражаясь, как учащенно стучит мое сердце. И все из-за него. Так ОН на меня действует, посылая одним своим видом по моему телу до боли чувствительные волны. А когда снова возвращает голову в исходное положение, то и вся магия исчезает. И даже становится страшно, когда он вдруг подхватывает меня на руки и резко встряхивает.

Мы оба застываем. Темными как ночь глазами впивается в мое лицо, замирая на моих губах.

Ох, как горячо!

По телу плывет лава, дурманя мою голову, словно я пьяная. Голова кружится, шатая картинку в разные стороны.

- Я сейчас тебя подброшу. Смотри, – отвлекает меня, тормозя мои разбушевавшиеся гормоны. И я неохотно, даже, чуть разочарованно устремляю взгляд на каменный отвес с небольшим выступом.

И что там?

- Цепляйся за него и жди. Только прошу без глупостей...тебе продержаться-то совсем ничего. Я мигом вернусь.

Что?

Недоуменно моргаю.

Как подбросит? Туда?

Но спросить или возмутиться не успеваю. Меня бросают вверх.

ААА!

Дыхание захватывает. Сердце кубарем падает в пятки. Я вытягиваю руки... И, о чудо, ощущаю под пальцами твердость.

Но только держаться оказывается невероятно сложно и больно.

Пальцы не слушаются, оттягиваются под грузом моего тела.

Сколько еще получится вот так провисеть? Недолго.

Гладкая влажная поверхность скользит, утягивая меня обратно. Я тужусь, хватаюсь поудобнее. Но снова провал.

Боюсь смотреть вниз. Скребусь, загоняя под ногти огромные занозы.

Боженьки.

Я же совсем не знаю, какая здесь высота. А вдруг сорвусь и упаду?

Глава 19

Спустя какое-то время, разлепив заплаканные глаза, я понимаю, что мужчина принес меня в крошечную комнату. Небольшое количество парящей ткани на потолке и стенах, пара ваз с блеклыми цветами, кровать и стол. Скромно, даже аскетично, но по-своему уютно. Мне нравится.

Оказавшись на низкой скамейке, куда меня бережно определил мужчина, излишне суетливо, почему-то чувствуя такую потребность, пытаюсь судорожно убрать следы слез, натирая и без того опухшие от слез глаза.

Ловлю его взгляд и замечаю легкую улыбку.

Убираю руки и, как прилежная ученица, кладу их перед собой.

Что дальше? После таких эмоциональных качелей, бросающих меня то в огонь, то в воду, совсем не знаю, что делать. Кровь вяло передвигается по венам. Но я чувствую, что такое апатичное состояние лишь уловка моего организма. Любой толчок, любая мелочь, и я снова взорвусь, с головой погружаясь в истерику.

Стараясь не показывать своего явного интереса, незаметно слежу за плавными движениями моего извечного спасителя... И когда молча принимаю из его рук небольшую пиалу, то, сама не ведая того, с подозрением принюхиваясь к чуть потемневшей жидкости.

- Не бойся. На этот раз я не стал добавлять в напиток сонный корень.

Тихонько, чтобы он не видел, хмыкаю себе под нос.

Не стал он. Хотя все равно. Пить хочется так, что в горле сводит. Жадно прилипаю губами к краю чашки, делаю первый глоток.

МММ... Вкусно.

Жмурюсь от удовольствия, а когда хочу поблагодарить мужчину, ловлю на себе его горящий, неравнодушный взгляд. Не отводит. Смотрит.

Ощутив наконец в себе силы, поставив чашку на низкий столик, решаюсь спросить:

- Как вас зовут?

А то столько времени проводим, так сказать, вместе, а как обращаться к нему, и не знаю.

Он замирает, прислушиваясь к моему голосу, но на вопрос отвечает:

- Ван Шу...

Радостно хлопаю ресницами. Ответил. Не отмахнулся, как другие. А значит, могу рискнуть еще. Не съест же он меня за это.

- А что это за город? И он, получается, под землей?

- Пиньинь. Не город, царство из множества маленьких городков, соединенных главным дворцом, – спокойно отвечает, а я стараюсь не упустить удачу. Набираю воздух в легкие, но снова замолкаю. Потому что отвлекаюсь на Ван Шу, который не спеша подходит и ставит передо мной очередную чашку, а еще палочки, при виде которых у меня невольно перекашивается лицо. Но выбирать не приходится. Благодарно киваю, чувствуя, как от голода снова урчит желудок.

Попробовав на пригодность блюдо, неумело справляюсь с непослушными палочками и начинаю есть. Съедая непонятное для меня, но довольно вкусное кушанье, решаюсь все-таки задать свой вопрос, потому что ужасно боюсь, что он в любой момент покинет комнату, оставляя меня наедине с собой.

- Расскажите мне, пожалуйста, зачем я здесь?

Мужчина молчит, словно размышляет, что можно мне сказать, а что нет.

- Пожалуйста, – вкладываю в это слово как можно больше жалостливых ноток.

Качает головой.

- Не могу. Нельзя. Ты сама должна пройти через это.

Откладываю еду в сторону, видя, как начинают подрагивать мои пальцы. Внутри меня снова возрождается буря, закручивая свои колючие вихри негодования.

Что значит пройти? Я что, цирковая собачка? Развлечение для местной знати? Как же я устала. Ничего не хочу. Резко встаю, нечаянно опрокидывая стол. Посуда с грохотом разлетается на мелкие осколки, как и мое терпение, вдребезги. Слезы застилают глаза. Я щурюсь, пытаясь разглядеть мужчину.

- Нет! Я не хочу ничего проходить... не хочу! Верните меня домой, – капризно топаю. Как маленький нашкодивший ребенок, которого лишили сладкого. Да и все равно, как я выгляжу со стороны. Я устала, морально и физически, и хочу как можно скорее все это прекратить. Вытираю некрасиво рукавом слезы. Громко шмыгаю носом.

Он смотрит. Чувствую его взгляд. Поднимаю голову. Так и есть. Не читаемое выражение лица.

Только глаза горят, выжигая во мне дыры... А я задыхаюсь и ничего не могу с собой поделать. Не с телом, не со слезами, которые стремительно набирают свои обороты.

- ШШШ, – чувствую на лице его горячие пальцы. Не отмахиваюсь, нуждаясь в тепле его рук.

- Не плачь, не надо, Сяолань.

Но слезам плевать на его гипнотический голос с высокой колокольни. Они продолжают изливаться из моего сердца, из моей души, рисуя дорожки по обветренной коже.

- Я знаю, тебе тяжело, – легонько надавливает руками на спину, заваливая мое тело себе на грудь. Я громко всхлипываю, прислушиваясь к его сердцебиению.

- Но ты особенная. Не такая, как все. И я уверен, что справишься.

Мотаю головой, не соглашаясь с его словами.

По спине бегут мурашки, когда он проходится пальцами по спине. Его невероятный запах пробирается в мои ноздри, вызывая дрожь во всем теле. Я делаю глубокий то ли вздох, то ли стон, когда он вдруг зарывается и перебирает мои спутанные волосы. Боже. Почему я так нуждаюсь в его прикосновениях? Почему не могу насытиться его близостью, как ненормальная мечтаю, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше.

- Тебе надо отдохнуть. Сегодня вечером ты пройдешь процедуру очищения, а утром нас всех, – громко вздыхает, переходя на шепот, будто его собственные слова даются ему с трудом, – ждет отбор. Ты должна справиться, Сяолань.

От его ласкающего тембра и убаюкивающих объятий меня клонит в сон.

И я даже не сопротивляюсь, когда чувствую, как он поднимает меня на руки и несет к кровати.

Сворачиваюсь на мягком матрасе клубком и крепко засыпаю, ощущая его присутствие.

Глава 20

- Аня... – слышу чей-то голос, как звенящий, колючий ветер, пробирающий до самых костей. – Иди ко мне... слушай мой голос.

Открываю глаза, дыша как марафонец. Резко сажусь. Рядом никого нет.

Тусклый свет еле освещает пространство. Я все в той же комнате. Вот только Ван Шу здесь больше нет. Ушел.

Вспоминая его запах, его касания, тело вибрирует от энергии и чувств, переполняющих меня.

Даже в больнице я так не спала сладко, и если бы не голос, разбудивший меня внезапно... Решаю осмотреться. На наличие ванной комнаты или туалета. Дверь всего одна, и она ведет в длинный пугающий коридор.

Не пойду.

Потерплю.

События прошлых часов калейдоскопом проносятся перед глазами. Я здесь всего ничего, а кажется, целую вечность. Что там говорил мужчина? Вечером меня ждет очищение? Интересно, он уже наступил? Или про меня попросту забыли?

Не найдя в комнате ничего занимательного, ни воды, ни еды, ничего, что могло бы помочь скоротать время, снова сажусь на низкую кровать.

Интересно все здесь устроено. Ткань, из которой сшито постельное белье, – гладкая, но не холодная. Интересно. А как они ее производят, если любое сырье нужно добывать на поверхности, где есть солнце. Тот же хлопок или лен. Да и шелковые занавески, висящие здесь, явно из натуральной, а не синтетической ткани.

Хм...

Что сказал Ван Шу? Царство? Множество маленьких подземных городов и дворец. А где территориально нахожусь я?

Кто же скажет.

А выходить самостоятельно из помещения больше не хочу. Здесь безопасно. И это главное. Подхожу к столу.

Открываю первый попавшийся свиток и замираю, рассматривая идеально выведенные иероглифы.

И то, что на первый взгляд красиво на бумаге, складывается в довольно страшного содержания текст. Начинаю вчитываться и в ужасе откладываю назад. Боже. Здесь статистика и подробное описание смертей. Людей, которых он не спас. Не сотня и не тысяча... сотни тысяч.

По телу ползут колючие мурашки.

Остается понять, почему меня эти твари не тронули. А судя по их поведению, они даже и не собирались вредить мне.

Когда же закончатся вопросы? Когда? Еще и ритуал какой-то мистический, который проходить особого желания нет.

Тянусь к небольшому мольберту, стоящему немного поодаль, разворачиваю к себе и застываю, пораженная до глубины души. На желтоватом холсте прямоугольной формы на меня смотрит точная моя копия.

Быть такого не может. Художник точно повторил мой образ, вкладывай в мой взгляд то состояние, в котором я сейчас пребываю. Поразительно. Так точно отметить и, главное, изобразить. На лице нарисованной девушки читалась боль, смятение и непонимание. А еще какая-то особая глубина.

Я не выдерживаю и касаюсь лица, очерчивая пальцами плавные линии.

Это он меня нарисовал ? Ван Шу?

- Не советую трогать ЭТО своими грязными пальцами, – слышу позади себя знакомый женский голос и от нежданности вздрагиваю, отходя в центр комнаты.

Та женщина, что отправила меня прямиком в тюрьму, стоило мне ей отказать.

Напрягаюсь, покрываясь толстым слоем липкого страха. Ох не нравится мне ее взгляд. Особенно когда она замечает, кто изображен на холсте. В ее глазах разгорается такой жгучий пожар. А еще презрение, что проявляется на ее лице, не суля мне ничего хорошего. Грозно щелкает пальцами, перебирая длинными ногтями.

Я вся сжимаюсь, ожидая чего угодно, но только не служанок, тихой поступью входящих в комнату. Они заносят многочисленные шкатулки и, раскладывая на принесенном с собой столе предметы, с любопытством на меня посматривают.

- Тебе вообще нужно поменьше всего касаться. Своим запахом ты оскверняешь благословенного красного дракона, – зло поясняет женщина.

- Кого?

Мои слова остаются без ответа. Да и некогда задавать новые. Меня начинают крутить в разные стороны, буквально срывая с меня теплое одеяние. Причесав до блеска длинные волосы, пока я ежусь от прохладного воздуха, оставаясь в легкой рубашке, меня облачают в голубой халат.

Не знаю, как у них это называется, но, судя по материалу, что-то очень красивое и дорогое. Женщина придирчиво меня осматривает, еще больше хмурясь, что делает ее похожей на мелкого грызуна.

Я же стараюсь часто не смотреть в ее сторону. Даже улыбаюсь, наблюдая за проворными руками служанок. Волосы оставляют без прически. Они свободно ниспадают до пояса, окутывая меня как шаль.

С сожалением смотрю на отставленную в сторону обувь. Видимо, идти придется снова босиком. По ногам ползет холод, залезая под длинный подол.

Я вздрагиваю, но стараюсь сильно не трусить, замечая, как ко мне приближается женщина.

Зыркнув на служанок, что тихо присаживаются, опуская вниз глаза, она поворачивается ко мне.

- Зря ты не послушалась меня. Теперь ничего хорошего тебя не ждет, Айне.

- Зря осталась жива, когда оказалась на поверхности и меня спас Ван Шу? – смело отвечаю, с удовольствием подмечая, как отвисает ее челюсть. Да. Я устала дрожать и бояться. Пусть хоть словами, но я могу дать ей сдачи.

Она прищуривает глаза. Я кожей ощущаю ее ненависть.

- У Айне прорезались зубки. Не стоит раньше времени праздновать победу. Это, – окидывает взглядом комнату, – ничего еще не значит. И ЕГО особое к тебе отношение тоже.

Не понимаю, о чем она. Кого его? Кто же тот незнакомый человек, которым меня все пугают? И я для чего там нужна?

- Ведите ее к озеру. Пусть вода смоет всю грязь с нее. Хотя я очень сомневаюсь в этом. А утром нас всех ждет посвящение, – говорит женщина служанкам, пока они, подхватив меня под локти, выводят из комнаты. Я не сопротивляюсь. Послушно иду.

- А вот когда тебя не выберет дракон, тобой займусь я. И ты пожалеешь и о своих словах, и о наглых неподобающих взглядах. Обо всем, – грозно рычит мне в лицо женщина, и я ей почему-то верю. Жуткая женщина. Все, что она говорит, обязательно сбудется, если пойдет так, как она предсказывает. Значит, не должно так пойти. Пожалуйста, Господи... не знаю, зачем ты мне уготовил такую участь, но не дай мне, пожалуйста, испытать еще больше боли и страха, чем уже есть. Я не хочу больше страдать. Не хочу.

Глава 21

Темно-синяя вода озера, необыкновенно красивого подземного озера, кошкой ластится к моим ногам. Его на удивление теплые воды щекочут мою кожу, посылая дрожь по всему телу. Я судорожно оглядываюсь по сторонам и с жадностью рассматриваю таких же девушек, что и я. В тех же одеяниях, с распущенными волосами. Только волосы у каждой темные. Не то что мои. Я как белая ворона среди стаи воронья, только и делаю, что привлекаю к себе излишнее внимание. Скользящие взгляды допущенных зрителей жалят, пробираясь под корку головного мозга. Ужасно стучит в висках, заставляя меня хмуриться от легкой, но такой выматывающей боли.

Народу собралось много.

Все как на подбор, прямиком из исторических азиатских фильмов. Дорогие и помпезные одеяния, даже у мужчин, цепко следящих за церемонией, выглядят величественно. Словно они задолго готовились и наряжались, чтобы воочию увидеть нас, трясущихся и полураздетых. Да, ткань на «халате» бессовестно просвечивает. Я сама вижу очертания обнаженных тел других девушек. А значит, видно и мое.

Сжимаю пальцы, стараясь унять дрожь.

Особняком на каменном возвышении смотрятся несколько взрослых, я бы даже сказала, старых мужчин. Они, как надзиратели или судьи, недовольно кривя свои сморщенные лица, о чем-то тихонько переговариваются, то и дело поглядывая в мою сторону.

Вот что пристали.

И так нервно переступаю с ноги на ногу. Одно дело – в больнице вынужденно обнажаться перед врачами. Другое – здесь, быть под прицелом не одного десятка мужских глаз.

Глубоко вздыхаю, складывая обветренные губы в трубочку.

Пока чего-то или кого-то ждем, решаю немного отвлечься. Принимаюсь разглядывать девушек, стоящих неподалеку от меня. Они тоже испуганно озираются по сторонам. Все, кроме одной. Высокой красивой девушки с невероятно длинными густыми волосами, ниспадающими чуть ли не до колен. Ее гордый и немного высокомерный взгляд направлен только вперед, на тихую гладь озера.

Но вот что-то такое не дает мне покоя. Особенно когда смотрю на нее.

Верчу головой, пока наконец не осознаю.

Та женщина, что привела меня сюда. Она то и дело бросает на нее озабоченные взгляды. На меня тоже поглядывает, растягивая алые губы в хищный оскал, приправляя свой взгляд исключительной ненавистью.

Хотя я и не понимаю, как можно ненавидеть человека, совершенно ничего о нем не зная. Я же ничего плохого ей не сделала. А вот она да. Да и аноним, думаю, ее рук дело.

Мои мысли и догадки складываются в замысловатый пазл. Видимо, именно на эту девушку женщина делает основные ставки. Поэтому и понятен такой открытый агрессивный посыл с ее стороны.

Я им мешаю.

Здесь все замешано на власти и том ритуале, о котором слышу не первый раз. Только вот меня и других девушек решают держать в неведении, делая особые поблажки избранным.

Ну хоть не одна я на особом положении изгоя. И то радует.

Минут пятнадцать ничего не происходит. Мы все стоим. Ждем.

А когда позади меня слышу тихий шепот и взглядом мажу чью-то тень, укутанную в плотную ткань плаща, то понимаю, что ждали именно эту фигуру.

Интересно, кто это?

Но гадать и разгадывать не приходится. По озеру проходит большая волна, оголяя часть песчаного берега. Вода вспенивается...

Началось.

Все наши взгляды прикованы к воде.

И нам здесь придется купаться?

- Прошу будущих Айне очистится в священном озере, – неожиданно оглушает незнакомый голос, отчего мы все, стоящие у кромки воды, вжимаем голову в плечи.

Напугал.

- Не бойтесь, – успокаивает невидимый оратор. – Эту процедуру проходило множество девушек до вас. Но это обязательно перед основным выбором.

Девушки с облегчением выдыхают. Только я стою и не собираюсь верить ни единому слову.

И дело не в том, что я такая смелая, нет. Наоборот. Есть у меня одна фобия. Если заплываю на неизвестную глубину, то начинаю задыхаться от ужаса. Мне страшно, невероятно страшно быть утащенной воображаемым чудовищем под воду.

По телу поднимаются волоски. Паника набирает обороты.

Оглядываюсь назад и вздрагиваю. К каждой девушке приставлен охранник. Воин – мужчина. Понятно.

Избежать своей участи не получится.

Безысходность гуляет по крови.

Медлю, чувствуя, как сердце гулко бьется о ребра.

Подожду. Посмотрю, как остальные зайдут в воду. И тем самым покажут, какая здесь глубина.

От такой стратегии становится немного легче. У меня получается взять себя в руки и внимательно следить за первой девушкой, смело заходящей в озеро.

Та самая привилегированная особа.

Кто бы сомневался.

Ее одежда красиво расходится по воде. Да и сама идет так, что зависть берет. Вода плавно укутывает ее тело, пока она полностью не погружается в озеро.

Боже.

Я замираю, кусая губы.

Все ждут, напрягая тела и зрение. Секунда, две, пять. Боюсь и представить, что творится с девушкой под водой.

Мамочки.

И мне предстоит сделать то же самое.

И когда я уже начинаю пятиться назад, думая, что она попросту утонула, когда сердце разрывается от отчаяния и страха... Пусть делают со мной что угодно, но в воду я не полезу. Из воды начинают вылетать искры золотистого цвета. Все ахают в унисон и с восторгом начинают хлопать. Той самой высокомерной девушке с королевской грацией, выходящей на берег. Только вот цвет ее одеяния поменялся. Нежно-голубой словно растворился в воде, превращая ткань в чистейшее золото.

Значит, прошла.

Ей удалось.

Воодушевленные ее примером, другие девушки начинают дружно заходить в воду. Представление повторяется.

И только трем из них не везет. Их одежда не меняет цвет. Когда они выходят на берег, их сразу уводят охранники.

Интересно куда?

Ладно.

Дышу часто, заглатывая подкатившую к горлу горечь.

На берегу остаюсь одна я...В спину чувствую легкий толчок. Поворачиваюсь и встречаюсь с хмурым взглядом своего охранника.

Глава 22

- Это недопустимо. Что скажут остальные семьи, когда узнают о таком?

Мужчины гневно трясут своими умными головами, пытаясь перекричать друг друга.

Их лица искажены различными эмоциями. От жгучего страха до притворного гнева. Но именно по эмоциям легко определить, кто чего стоит и что от кого ожидать.

Этой мудрости меня научил отец. Уметь среди множества лицемерных масок найти настоящую, честную душу, способную верой и правдой служить, не вставляя палки в колеса. А еще при детальном изучении выбрать нужную тактику, как вести предстоящий разговор. Куда нажать, где надавить. Поэтому и стою в каменной нише, скрытой от их глаз, и внимательно слушаю, следя за каждым движением тела, мимикой и даже тоном голоса.

Совещательный зал гудит, содрогается от предложений и предположений, которые они выдвигают. Я жду своего часа, стараясь не пропустить момент, когда буду вынужден открыть свое присутствие.

- Перед самой церемонией. Наследный принц просто обязан принять меры.

- Это наказание нам за то, что перестали чтить предков.

- Ой не говорите ерунды, канцлер Ли. Все мы чтим. Кто-нибудь вообще знает, почему озеро так необычно отреагировало на эту странную Айне?

Кто-то пожимает плечами, кто-то испуганно смотрит в потолок, призывая богов дать верное решение.

Я же судорожно обдумываю каждый ход.

Сегодня проиграть нельзя.

Моё слово и моя воля должны остаться нерушимыми.

Мне не нравится, что накануне ритуала, от которого зависит будущее всех этих людей, происходят довольно странные вещи.

Это все больше напрягает. Заставляет сомневаться, а еще... впервые жалеть о том, что я наследный принц.

Только сейчас до меня дошел смысл слов отца об ответственности правителя. Я не имею права идти против течения. Но и не попытаться...это сильнее меня.

Потираю пульсирующие виски. Боль неприятно свербит, заставляя меня щуриться.

Сяолань. Не могу избавиться от мыслей о ней. Сколько ни стараюсь делать вид, что так нужно. Все равно не получается оставаться беспристрастным, как этого требует мое положение.

Это ничем не контролируется. Я чувствую, как с ее появлением во мне что-то ломается. Словно в груди кто-то выстроил плотину и сейчас она трещит по швам, выпуская наружу ненужные чувства. Это делает меня беспомощным. Никто не должен догадаться. Ну или не должен знать, насколько прочно она поселилась в моих мыслях. Я меняюсь. Сам того не желая. И всему виной она, девушка с белыми волосами и глазами неба, которое я видел всего пару раз. Точно. Синее и бескрайнее.

Сяолань.

Сжимаю кулаки от бессилия и бушующего в груди вихря. Сердце стучит громко и быстро, разгоняя по телу странную, невиданную ранее негу.

Я должен постараться решить ее судьбу. Ради себя в первую очередь.

В зале спор достигает своего апогея.

Я отбрасываю лишние эмоции и делаю шаг вперед, в одно мгновение пресекая пустые разговоры.

Удивленные взгляды, вытянутые лица.

Беззлобно усмехаюсь.

Ну что же, впечатление произвести у меня получилось.

Надеюсь, что и дальше все пойдет по накатанной.

Прохожу к центру стола, около которого все собрались, и окидываю взглядом опущенные головы.

Во мне течет кровь дракона. Они все до единого чувствуют его силу и не могут сопротивляться его величию.

- Я думаю, никто не будет против, что Айне, о которой ведутся ваши споры, не будет участвовать в церемонии.

Мое заявление разрывает зал. Советники, канцлеры недоуменно шепчутся, но вслух не возражают. Только мой верный канцлер Си Мян смотрит в упор и решает поинтересоваться:

- Вы уверены, ваше высочество?

На вопрос не отвечаю. Да и не вижу смысла.

Я долго ждал повода оградить ее от всего, что ей предстоит пережить, если она станет душой дракона. И моя странная реакция на нее и то, что я с ней рядом ощущаю, только подтверждают мои догадки, что так и будет. Она истинная Айне.

Сердце сжимается в тиски.

Моя истинная, обреченная на вечные муки.

- Думаю, претенденток на завтрашнюю церемонию более чем достаточно. И мы не станем рисковать ни моей, ни вашей безопасностью. Тем более в такой момент я как никогда буду обезоружен и не смогу в полной мере противостоять хъюри, если они решат напасть. А это девушка вызывает подозрения.

Слежу за их лицами. И с облегчением выдыхаю, когда они один за другим начинают кивать, соглашаясь с моими доводами.

- Значит, решено. Все устали и могут позволить себе отдохнуть перед трудным завтра.

Ну вот и все. Теперь могу расслабиться и со спокойной душой отправиться в патрулирование.

Мужи потихоньку встают, с одобрением поглядывая в мою сторону. Я киваю, отвечая на их прощания.

- Даже наследный принц не в силах перечить священному выбору, – внезапный женский голос заставляет всех замереть.

Все в изумлении поворачивают головы, когда в зал со скромной улыбкой заходит вторая госпожа Ла Унь.

В груди растекается нехорошее предчувствие. Чувствую, как на шее с силой пульсирует вена.

Ох неспроста эта ведьма сюда заявилась.

Выравнивая свое сбившееся дыхание, внимательно слежу, как она вплотную подходит ко мне и чуть грациозно здоровается, складывая ухоженные ладони перед собой.

Подлая лисица.

Раздраженно веду головой. Но и прогнать не могу. Придется выслушать.

- Наследный принц, я прошу прощения, что нарушила ваше совещание и тем самым прервала важные речи мудрых мужей.

Не могу смотреть в ее глаза. Вижу насквозь эту змею. И прекрасно понимаю, чего она добивается.

Но я не отдам им на растерзание Сяолань.

Что бы она не сказала. Не отдам.

Хмурю брови, гася в себе ярость. За спиной рвутся крылья дракона. Напряжение искрит, плавится в воздухе. Нельзя показывать слабость. Пусть видят силу.

- Что вы, тетушка, имеете в виду? – цежу сквозь зубы. Она нисколько не боится, наоборот, победительницей улыбается, произнося громко и четко. Своими словами в клочья разрывая мои надежды.

Глава 23

После всего, что произошло на озере, меня, как и остальных прошедших очищение девушек, приводят в просторную комнату. Все здесь. Кроме той самой – избранной. На меня то и дело поглядывают, слегка округляя узкие темные глаза. Да я и сама, если честно, в некоторой растерянности. От того, что чувствовала там, под водой, и что ощутила уже на суше, когда увидела цвет платья. Пока шла по бесконечным коридорам, пыталась стряхнуть переливающуюся пыльцу. Но куда там. Она намертво въелась в ткань. Даже руки не окрашивает, оставляя только легкие пурпурные блестки.

- Это она... вы видите, какой у нее цвет ханьфу.

- А почему она тогда здесь?

- Разве она прошла?

Тихий недоуменный шепот девушек немного раздражает. Но и понять их можно. Я сама в шоке.

Прилежно сажусь на предложенную кровать. И дую, согревая ртом застывшие пальцы.

Как же холодно.

- Айне, вы прошли первый этап испытаний. Прошли его достойно, – громогласный мужчина выводит меня из некого транса.

Поднимаю тяжелую голову.

Спать хочется страшно.

Еле-еле держу открытыми свинцовые веки, изо всех сил стараясь не уснуть сидя.

Отвлекаюсь на говорящего мужчину. Раньше я с ним не встречалась. И на озере его не видела. Хоть мне и кажется, что они все на одно лицо. Но его бы я запомнила точно. И все из-за смешной шапочки с пропеллером посередине. Или, возможно, это бант. Не знаю, но в ней он выглядит очень забавно.

- Сейчас вам разрешается отдохнуть. Пожалуйста, не пренебрегайте этим. Уже совсем скоро начнется одна из самых важных церемоний. Одну из вас выберут на роль Айне для красного дракона.

И пресекая рвущиеся наружу не только у меня вопросы, строго отвечает:

- Все потом. Сейчас вам стоит переодеться, предельно аккуратно снять с себя священный наряд. А вот для завтрашней церемонии мы для вас подобрали особенные облачения, – и заметив удивленные лица девушек, милостиво улыбается. – Вам понравится.

Под их ответные улыбки резко поворачивается и смотрит на меня, вытягивая губы в трубочку.

Ой... вжимаю голову в плечи.

Нам всем выдают одинаковые длинные рубашки, я так понимаю, для сна. Все резво переодеваются, только я медлю.

Мне, что, при нем нужно обнажаться?

Мужчина подозрительно поднимает одну бровь.

Не буду!

Незлобно усмехается и под мой вздох облегчения отворачивается, чтобы, шустро подгоняя служанок, которые, низко склонив головы, подбирают снятую одежду, уйти, даже не посмотрев в мою сторону.

Ну и отлично. Быстро скидываю с себя странный наряд. Облачаюсь в длинную рубашку с закрытым горлом и залезаю под тонкое одеяло.

Как же хорошо.

Девушки тихонько шепчутся. Их разговоры убаюкивают.

- Анна... Аннна... – слышу я чей-то зов. Вокруг красный туман.

Я уснула? Поднимаю легкие, как перышки, руки, наблюдая, как просачиваются сквозь пальцы алые песчинки. Странно, что туман больше не пугает, как раньше. Даже наоборот. От него веет спокойствием.

Еще и голос, что зовет, заманивает, ощущается чуть ли не родным и до боли знакомым.

Кто же ты... почему зовешь земным именем?

Всматриваюсь в бурую даль, замечая в плотной пелене размытую фигуру, идущую мне навстречу.

- Анна...

И просыпаюсь... от громкого девичьего смеха. Сажусь, пытаясь разлепить глаза. Получается не очень. Что-то липкое, тягучее стягивает веки. Пальцем дотрагиваюсь до вязкой субстанции. Она везде. На лице, волосах...

Протираю глаза и наконец возвращаю себе зрение.

Девушки сразу затихают. Все. Кроме одной, грозно стоящей возле моей кровати. Той самой, что не привыкла уступать свое первенство.

Что за?.. Подношу к лицу запачканные чем-то золотистым пальцы и делаю вздох.

Мед?

Да вы издеваетесь!

Девушка смотрит с вызовом. Однозначно ждет моей бурной реакции.

Что же...

Не доставим ей такого удовольствия. Медленно поднимаюсь на ноги. Сдираю с матраса простынь. И найдя глазами кувшин с водой, направляюсь к нему, чтобы смочить край и обтереться.

Мое спокойствие будоражит девушек. Они ерзают, поглядывая на меня из-под натянутых до подбородка одеял.

Я же стараюсь не обращать внимания на их взгляды. Особенно на тот, что чуть ли не дырку во мне сверлит.

Что же ты пристала. Будто я специально все это делаю.

Пока вытираю липкий толстый слой, со злостью понимаю, что волосы тряпкой не спасешь. Нужна вода... Надеюсь, что прежде, чем нас поведут на загадочную церемонию, все же помоют. А если нет... то и плевать.

Сажусь на кровать. Все лицо неприятно стягивает. Про волосы вообще молчу. Ну, значит, будет мне питательная маска. Мама всегда так делала, когда средств на излишне дорогие косметические средства не хватало. Вот и мне пригодится.

Сна ни в одном глазу. Потому просто сижу, поджав под себя ноги. Вредительница еще стоит несколько минут, но потом и ей надоедает смотреть на мое равнодушное лицо.

Королевой уходит, гордо задрав свою красивую голову, а по итогу оставаясь в дураках.

Так ей и надо.

Да... мне давно известен такой прием. Не вестись на провокацию. Она хотела вывести меня на эмоции, лишить меня главного – душевного равновесия. И пусть внутри у меня все сжимается от обиды и даже страха. Страшно, что ее милую головку могут посетить куда более извращенные мысли, и тогда мед покажется всего лишь детской забавой. Но внешне я кремень – не даю ей насладиться победой. Так и сижу, словно ничего не случилось.

Спустя какое-то время все снова засыпают. Комната постепенно наполняется тихим сопением.

А у меня появляется время подумать...

Этот мир... понятно, что я здесь не случайно. Может не все после смерти попадают в такие места, а мне вот «повезло». То, что я умерла, сомнений не остается.

Я здесь другая. У меня новая жизнь, сильное тело... Здоровое. Возможно, стоит воспользоваться этим шансом? Я пока мало что знаю. Да и врагов больше, чем друзей... но это уникальная возможность начать все заново.

Глава 24

Глубоко вздыхаю, сжимая и разжимая кулаки. Это немного расслабляет и дает возможность идти не так дергано.

В бесконечно вытянутом зале меня разглядывает множество лиц. Их пристальное внимание напрягает. По телу несутся неприятные мурашки. Меня бросает то в жар, то в холод. Но я стараюсь не падать лицом в грязь, вспоминая бабушкины слова: Боишься? Смотри своим страхам в глаза.

Вот и смотрю, не стесняясь крутя головой в разные стороны.

Такое мое поведение вызывает общий диссонанс. Я вижу, как от потрясения вытягиваются надменные лица вельмож. Ну, извините. Это для вас происходит что-то крайне важное. Я же вообще не в курсе, что здесь творится. Что ждет победительницу после? Переход на новый уровень? Суперприз? Манна небесная?

А тех, кто проиграл? Нас просто выкинут как ненужный хлам? Стряхнут с себя ответственность, посадив в очередную яму, чтобы не мешались под ногами?

Злость помогает не тушеваться под чужими взглядами. Да и идти остается недолго.

Впереди небольшое возвышение. К нему и плыву, где, скромно потупив глаза, восседают остальные претендентки.

Контролирую каждое движение и, наконец, присаживаюсь, повторяя позу девушек. Но получается не очень грациозно. Я путаюсь в длинном подоле красного платья, вызывая смешки и едкий шепот присутствующих.

Ну и черт с вами.

Гордо поднимаю голову.

Напротив нас – пустующий постамент. С огромным троном в центре. По-другому кресло, украшенное красными сверкающими камнями, мастерски исполненными позолоченными узорами и всевозможными изображениями, где красный дракон в миниатюре сражается со страшными чудищами, не назовешь.

Наверное, место для ненавистного принца.

Спокойно дышу, жду... Мы все ждем, только цель у всех разная. Я жду окончания, чтобы наконец размять ноги. Дальше о своей судьбе стараюсь не думать. Ясно и так, что меня здесь особо не жалуют, а значит, и церемониться не будут.

А другие претендентки ждут своего часа. Особенно та гордячка. Ей вот ничего не страшно. Поэтому и сидит как королева.

Поразительно, но ее наряд очень похож на мой. Тот же фасон, только цвет выбрали другой. Ярко-синий. Он выгодно подчеркивает ее красоту. Она лед... а я пламя.

Интересно, намеренно так сделали? Для контраста?

Девушки незаметно переглядываются, подбадривая друг друга легкими улыбками. Только на меня не смотрят, избегают любого контакта. Хотя и вижу, как хочется взглянуть в мою сторону. Значит, кто-то запретил им это делать... Даже не нужно гадать кто. И так знаю, вернее чувствую, как смотрит прямо и с явным превосходством. Ну что вот прицепилась...

Где же Ван Шу?

Пытаюсь отыскать его в толпе.

Мне почему-то очень важно его присутствие. Именно сейчас, когда не хватает обычного человеческого участия.

Надо же, а ведь привыкла, что он обязательно где-то поблизости.

Расстроенно вздыхаю. Не видно его. Нигде. Не захотел приходить? Или не пустили?

Минут тридцать сижу как на иголках, пока не замечаю, оборачиваясь в его сторону, как в центр облаченный в пурпурный халат чинно выходит старец.

Окидывает взглядом, уделяя внимание каждой из нас. Только на мне почему-то запинается, хмурится. Но быстро берет себя в руки и начинает говорить:

- Айне. Жерло удивительно щедро порадовало нас в этом столетии. И это неслучайно. Такого сильного дракона наш мир еще не видывал. В каждой из вас течет искра красного дракона. Но только самая достойная из вас получит в награду его душу.

Слушаю я сосредоточенно, внимательно. Но ничегошеньки не понимаю.

Старец будто специально говорит расплывчато, обходя неудобные подробности.

Столетия? Это же сколько живет дракон? И где предыдущий? Умер?

На лицах девушек читаю суеверный трепет. Как на икону смотрят.

Только я хмурюсь. Неужели никто из них не слышит, что нас пытаются ввести в заблуждение. Возможно, если бы мы знали подробности, то не сидели бы так спокойно, а чувствовали фальшь, что фонит изо рта старика.

Голова разрывается от переживаний и подозрений.

Господи. Скорее бы это все закончилось.

- Наши предки, попав в мир пограничья... в царство хъюри и красного тумана, не сразу нашли способ, как вести борьбу с демонами.

Напрягаю слух. Может, из прошлого удастся выудить хоть крупицу правды.

- А когда родился первый дракон, а из жерла появилась первая Айне, наш мир, наконец, обрел надежду. Мы верили, что наступит время, когда мы сможем выйти на поверхность, сажать сады, собирать урожай... растить наших детей под лучами солнца.

Все вокруг завороженно слушают его пламенную речь. Даже меня пронимает.

Что же, план замечательный, вот только не думаю, что методы они используют гуманные.

- И сегодня одна из вас станет той, которой удастся освободить нас всех от хъюри. Пожертвовать собой ради жизни остальных.

Я задерживаю дыхание.

Так и думала.

До девушек же не сразу доходит суть сказанного. А когда они начинают недоуменно переглядываться и даже вскакивать с места, на меня же находит совершенно неуместное веселье. Грудь раздирает от смеха. Я давлюсь, корчусь... в попытках не рассмеяться им в лицо.

Все понятно. Одна из нас должна принести себя в жертву. Ради их будущего. Вот что пытался донести до меня «доброжелатель» в записке. И даже связи не помогут избежать ужасной участи. Вон как побледнела гордячка, думая, что попала в сказку.

Опускаю голову... Не хочу видеть их лица. Не сейчас. Буду молиться всем богам, чтобы хоть кто-нибудь из них услышал и избавил меня от участи стать следующей Айне.

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги