Потрошители в Лос-Анджелесе

ГЛАВА 1

Все совпадения имён и поступков персонажей книги с именами и поступками реальных людей случайны. Все события, изложенные в книге, вымышлены. Все образы и модели персонажей книги – плод воображения авторов, и их действительный возраст – 18 лет и старше.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРОВ

Эта повесть была написана в далёком 1993 году, а увидела свет пятью годами позже, будучи выпущенной мизерным тиражом в частной типографии и проглоченной московским метро за считанные дни. На обложке было указано совсем другого имя, а текст внутри лишь незначительно отличался от того, который представлен сегодня. Данная книга была когда-то нами задумана как переосмысление ряда отечественных произведений, действие в которых происходит за рубежом (преимущественно в США). При этом их авторы могли никогда не выезжать за пределы родной страны, и потому предсказуемо (а иногда и сознательно) творили настоящий трэш. Который, тем не менее, был зачастую весьма читабельным, ибо имел острый сюжет и достаточно продуманную композицию.

Чёрный «додж-челленджер» выбрался из хитросплетения улиц и улочек Беверли-Хиллз и рванул по трассе прочь от города. Водитель вдавил педаль газа в пол, и установленный по специальному заказу двигатель тут же проявил своё превосходство перед моторами полицейских «фордов». Через несколько минут красно-синие вспышки «люстр» перестали донимать водителя и пассажиров чёрной машины.

Водитель был в отчаянии от нелепой череды фатальных невезений. Всё началось ещё в аэропорту, когда эта сучка застряла на таможне. Тоже мне – якобы будущая актриса с опытом работы в порно!.. Разумеется, обыск ничего не дал, но настроение всем испортил. Естественно, копы взяли девчонку на заметку. Босс уже устроил по телефону настоящую истерику по этому поводу, ну так на то он и босс, да не простой, а голливудский, к такой-то матери! Сама же девчонка теперь сидела на заднем сиденье и ныла лишь о том, что она ни в чём не виновата, это всё проклятые лос-анджелесские копы и таможенники, которым не понравилась её славянская физиономия. Водитель был вынужден попросить сидящего рядом с девицей высокого парня в бейсболке и майке с надписью «Лос-Анджелес Рэмс»* смазать истеричке по славянской физиономии, что тот с готовностью (и, надо полагать, с превеликим удовольствием) сделал. Но хуже всего дела обстояли с Доком... Док оказался в плохое время в плохом месте, и сейчас, простреленный навылет, пропитывал кровью переднее сиденье. Грузный приземистый мужчина сидел спокойно, сознание не терял, глупых вопросов не задавал, лишь только иногда хрипло постанывал, задыхаясь.

– Энджи, – послышался сзади голос парня в бейсболке – рыжеватого крепыша с отросшими баками на щеках.

– Чего тебе? – отозвался водитель, напряжённо следя за дорогой, время от времени подбрасывающей под колёса коварные петли. У него были чёрные как смоль волосы, тонкие черты лица и длинный нос.

– Дока надо отвезти в Лос-Сантосский центр. Там вопросы задают только утром.

– А может быть, сразу в больницу имени Мартина Лютера Кинга? – ядовито отозвался водитель. – Док стрелял в копов. Девку пасут от самого пятого терминала. Нам нельзя попадаться. Это будет конец операции. И не только. Это будет конец всей организации, которую строили почти два года.

– А что если Док не доедет до босса? Он, кстати, сейчас где? Дома?

– Да, у себя. До Санта-Клариты всего сорок миль. Успеем. Надо позвонить боссу. Сказать, что мы оторвались, но нашему Доку понадобится другой док...

Энджи внимательно поглядел на хрипящего пассажира рядом.

– Хотя, знаешь, Барни, – мрачно произнёс водитель, – мы можем не успеть. Надо придумать что-то другое. Но даже если мы вытащим Дока, он ещё несколько недель будет не в состоянии работать.

– Fuck ‘em**, – выругался Барни.

– Послушайте, – жалобно пропищала девушка. – А как же я? Мне сказали, что Док – ваш самый главный режиссёр...

– Да, он действительно режиссёр, – проворчал Энджи. – Отснял сегодня пару боевиков...

– С тобой всё будет нормально, – заверил Барни. – Будешь послушной девочкой – никаких проблем не возникнет.

В этот момент раздался зуммер радиотелефона, установленного на консоли.

– Послушай, – сказал Энджи.

– С чего это я? – спросил Барни.

– Возьми трубку, – прорычал Энджи. – Я за дорогой слежу.

Барни мог бы сказать, что много раз видел, как Энджи, управляя машиной, одновременно мог разговаривать по радиотелефону, курить сигарету и получать минет от девки из бара, но решил промолчать. Не тот сейчас случай. К тому же Энджи в их негласном списке рангов стоял повыше. Поэтому Барни снял трубку и как мог спокойно изложил ситуацию с Доком. Вопли в телефоне хорошо слышал даже Энджи, но это было в порядке вещей. Через минуту босс прекратил рычать и начал излагать требования. Барни несколько раз произнёс «понятно», «о'кей», затем вернул трубку на место и мрачно сказал:

– Разворачивайся.

– Какого чёрта? – удивился Энджи.

– Мы не едем в Санта-Клариту.

– Тогда куда?

– В Шерман-Окс, куда же ещё...

– Значит, к мистеру Хофману? – спросил Энджи.

– Конечно, к нему, – проворчал Барни. И, посмотрев в тёмное окно на едва заметное своё отражение, тихо добавил:

– К кому же ещё?

*  *  *

– В жизни не доверял добровольным помощникам полиции, – заявил лейтенант Гарри Адамс, протаскивая свой громоздкий торс между столами. Его рубашка уже успела промокнуть от пота – кондиционеры в помещениях полицейского участка в Западном Голливуде справлялись с жарой плохо. А ведь день только начался.

– Почему? – спросил длинный и вертлявый негр по имени Хэнк Фишер, оторвавшись на минуту от клавиатуры компьютера, по которой он стучал одним пальцем, составляя очередной отчёт. Хэнк был одет в полицейскую форму с нашивками сержанта.

– Чего тут непонятного? – спросил Адамс, втискивая зад в кресло возле своего стола. – Если кто-то изо всех сил хочет, пустить нас по ложному следу, тот обязательно начнёт звонить и писать, чтобы мы как можно скорее нашли либо труп, либо улику... подброшенную, разумеется.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

– Ну что ж, можно подвести некоторые итоги, – произнёс лейтенант Адамс. – Теперь мы знаем точно следующие факты. Первый: погибшая девушка – это Драгица Латич, двадцати двух лет, прибывшая в Лос-Анджелес через Боготу, столицу Колумбии. При этом с документами у неё как будто всё нормально: виза в порядке, паспорт не просрочен и так далее. Мисс Фаллер что-нибудь ещё добавила?

– Подозревает, что девица всё-таки сумела провезти на себе контрабанду, – сказал Хэнк. – По её словам, латиносы стали очень изощрёнными по этой части.

– Она гражданка Боснии. А это в Европе, – уверенно сказал Ковальски. – И имя ни в коей мере не латиносовское. Скорее похоже на польское.

В своём умении определять европейские имена, как и в собственном происхождении, Стив не сомневался. Его дед был «перемещённым лицом» после Большой войны в Европе. Он даже с кем-то там воевал, то ли с немцами, то ли с русскими, то ли с теми и с другими сразу. При этом количество убитых им лично врагов находилось в прямой зависимости от числа рюмок бурбона, выпитого за ужином.

– Не будем спорить, – сказал Гарри. – Итак, продолжаю. Второй факт: убили её совсем в другом месте. Скорее всего, на значительном расстоянии от того района, где она была обнаружена. Третий: отпечатки пальцев на ноже, следы крови на котором соответствуют группе у убитой, принадлежат Хуану Альваресу, недавно освободившемуся грабителю и насильнику. Алиби у него, конечно, никакое; по его словам, он всю ночь провалялся пьяный у себя дома, забыв запереть дверь. Живёт он в муниципальном апартменте в районе Грин-Медоуз. Но пусть он пока посидит у нас, и пусть настоящие убийцы думают, что мы проглотили этого тухлого червяка. Четвёртый: парня, встречавшего девушку и подстреленного в аэропорту, опознали как Фатмира Шеху. Его разыскивает Интерпол за содействие военным преступлениям всё в той же Боснии.

– Это уже что-то, – проговорил капитан МакКей.

– Это уже слишком для нашего участка, вам так не кажется, сэр? – подал голос Фишер.

– Теперь приезд агентов ФБР – только вопрос времени, – произнёс лейтенант.

– Хотелось бы думать так, – внезапно согласился капитан. – Но окружному прокурору хочется, чтобы это убийство оказалось связанным с подпольными киностудиями в нашем городе... Кстати, а какова цель визита этой Драгицы Латич в Соединённые Штаты?

– Чёрт возьми, – озадаченно протянул Адамс, открывая блокнот. – Действительно, а ведь так и написано: «Участие в съёмках фильма».

– Теперь с нас он точно не слезет, – проговорил капитан, ударив кулаком по крышке стола. – Ковальски, по студии «Реклесс» информацию готовы изложить?

– Конечно, сэр, – произнёс Стив.

– Никому не известная студия, – забормотал Адамс, – русский каскадёр, боснийский бандит, вспоротая девчонка... Нет, что-то тут не клеится.

– А почему, собственно, не клеится? – заговорил сержант Фишер. – Русская мафия, боснийская мафия... Они же все откуда-то из Европы. Почему бы им, действительно, не объединиться и не организовать тут какую-нибудь подпольную порностудию со снаффом?

– Это не лезет ни в какие ворота, – проворчал МакКей. – Девчонку убили, считай, в первый же её день пребывания на территории Соединённых Штатов. И зачем было обескровливать тело? Разве что они снимают натуралистичные сцены с вампирами.

Капитана даже слегка передёрнуло – видимо, он попытался представить себе, что именно происходит на «съёмочной площадке» такого кино.

– А может быть, как раз сцену её зверского убийства и снимали сегодня ночью? – спросил лейтенант Адамс. – Почему бы нет? Отсняли короткий метр, мастер-копию размножили, а актрису за ненадобностью вывезли на мусор?

Капитан пожал плечами и махнул рукой.

– Ладно. Ковальски, я готов слушать, – сказал он.

*  *  *

Джек Хагривс, подающий надежды сценарист, недавно заключивший контракт с компанией «Юниверсал», в полном отчаянии опустил трубку телефона и сполз по стенке, скрипя зубами и постанывая. Заветный номер не отвечал, а запасной, по которому можно было звонить только в крайнем случае, похоже, вообще не обслуживался. Джек понял, что его трясёт мелкой дрожью, а из всех углов тёмной квартиры лезут страшные изломанные призраки.

Он поднялся, сутулясь, прошёл на кухню, вынул из холодильника бутылку «Баллантайна» и плеснул себе сразу на три пальца. Виски в горло не лезло, да и оно ему сейчас бы не помогло. Разве что он бы напился до мертвецкого состояния. Но выпивка мало того что не лезла в горло, но ещё и отказывалась держаться в желудке. Джек с трудом отполз от унитаза, куда только что выблевал порцию виски с остатками скудного обеда (ужинать он не мог), поднялся к умывальнику и кое-как сполоснул физиономию.

В зеркале на Хагривса смотрел не тридцатипятилетний элегантный писатель из Голливуда, а неухоженный, обрюзгший старик с мутными глазами и слюнявым ртом. Господи Боже, как он до этого сумел дойти?! И как ему теперь из этого выйти?

Джек, несмотря на некоторую славу, быстро растущий банковский счёт и недавно полученный «пропуск» в богемную тусовку, не успел стать ни алкоголиком, ни наркоманом. Выпить он, конечно, никогда не отказывался, но чрезмерной тяги к спиртному не испытывал, более того, всегда умел вовремя остановиться. Кокс – да, пару раз принимал презенты, но втянуться не успел. Джек целенаправленно не стремился к повтору странного, пугающего ощущения, сравнимого с бомбой, у которой кто-то поджёг фитиль, и она сейчас со страшным грохотом разорвётся у него в голове на части.

Героин, крэк – о нет! Только не это, даже не думайте! И не предлагайте, лучше засуньте всю эту дрянь себе в задницу и застрелитесь нахрен.

Чёрт возьми, но если он, Джек, не получит сегодня то, в чём он так нуждается, то ему действительно только и останется, что застрелиться. Или он просто сам сдохнет в этой квартире от голода, потому что не может даже сожрать остатки пиццы – ничего не держится в брюхе! Да, похоже, то, что ему предложили, оказалось хуже героина или даже этого нового химического убийцы – метамфетамина. Но как же, как он умудрился подсесть на этот экстравагантный фокус, который мало того что обошёлся ему чуть не в четверть аванса за новый сценарий, так теперь и вытягивает из него остатки жизни? Единственный выход – отдать ещё четверть... Да, но кому?.. Почему телефоны не отвечают? И куда ехать? О, если бы он знал тогда... Тогда бы он уж как-нибудь нашёл возможность подглядеть из-под тёмной повязки на глазах или посчитать повороты, которые делала машина. Белый «понтиак» – на нём его везли, чтобы подсадить (естественно, подсадить) на крючок, с которого теперь слезть не удастся.

ГЛАВА 3

Место преступления уже оцепили патрульные. На ветру трепетали жёлтые ленты с надписью «POLICE LINE – DO NOT CROSS»******. Пятёрка репортёров с голодными глазами крутилась поблизости, пытаясь хоть что-то выяснить. Полицейские их игнорировали – серьёзные издания не прислали никого на место происшествия. Прибыли лишь представители почти никому не известных газетёнок. И то право – не известную актрису и не топ-модель же зарезали на пустыре. Случись такое, тут бы не оказалось не пятеро репортёров, а раз в десять больше.

Бледный лейтенант Адамс и сержант Фишер, чьё лицо приняло странный сероватый оттенок, лишь озадаченно вращали глазами и делали хаотичные движения руками. Буквально минуту тому назад каждый из них выблевал завтрак на камни, и теперь полицейские пытались привести своё мироощущение хотя бы в относительный порядок.

Принимая во внимание картину, которая открылась их вроде бы уже привычным ко всему взглядам, такое поведение вполне можно извинить. Примерно в сотне ярдов от береговой линии, среди небольших валунов лежали два тела. Первое – мёртвое, второе уже вот-вот собирающееся перейти из одного состояния в другое. Прямо как в песне любимой группы дочери Адамса «Демон» – «At the gates of Hell, between death and life...»*******

Мужчина действительно умирал. «Острый гемолитический шок», – заявил судебный врач. С ним осторожно согласился один из парамедиков, которые унесли тело в автомобиль. Так или нет, покажет экспертиза... А вот что с девушкой – тут, с одной стороны, всё понятно, с другой...

На вид ей было лет двадцать-двадцать два, тёмно-рыжая. Почти полностью раздета – футболка сорвана и отброшена в сторону, юбка приспущена до колен, трусики скатаны книзу, но не сняты. Вероятно, «классического» сексуального насилия тут не было, но, видит Бог, лучше бы ограничилось именно им.

Потому что девушке вспороли живот, и её внутренности были сейчас разбросаны вокруг тела. Коронер, пожилой грузный бородач, осмотрел труп опытным взглядом и заявил с уверенностью, что несчастную резали долго и хаотично, но поначалу не слишком спешно. Вероятно, девушка мучилась сильно, но не чрезмерно долго. Убийца нанёс своей жертве около десятка ран, неглубоких, но в конце концов разрезал её от лобка до диафрагмы и вытащил кишечник наружу. Зверскую расправу ещё можно было в какой-то степени понять, кройся тут исключительно извращённая сексуальная подоплёка, но вот наполненный свернувшейся кровью шприц никак не укладывался в эту картину.

Больше всего походило на то, что безумец, нанося удары жертве ножом в живот, забирал шприцем кровь из её вен и тут же зачем-то впрыскивал себе. По-видимому, кровь девушки была фатально несовместима с кровью мужчины, так что гемолитический шок оказался вполне предсказуемым финалом этой жуткой трагедии с элементами гротеска.

– Может быть, он не просто сексуальный маньяк, а ещё и вампир? – задал риторический вопрос Хэнк, когда они с Адамсом возвращались в участок.

– Шеф будет в восторге, – сказал лейтенант, решив пропустить вопрос Фишера мимо ушей. – У парня нашли водительские права на имя Джека Хагривса. Этот тип – штатный кинописака из «Юниверсал».

Сержант подумал, что уж «Юниверсал»-то вряд ли опустится до съёмок снаффа, да ещё с участием собственного сценариста на пустынном пляже. А лейтенант подумал, что к смерти девицы из Европы Хагривс, скорее всего, непричастен. Но по какой, чёрт возьми, причине в Лос-Анджелесе вдруг произошли два преступления, сходных между собой, как говорят преподаватели в полицейской академии – «топологически»? Здесь не редкость поножовщина или пулевые ранения, семейные разборки с кухонными топориками, передозировки наркоманов или удушения проституток... Но вот о потрошениях женских животов пока что не было слышно. По крайней мере два случая за пару дней – это уже многовато. Даже для Города Ангелов, где шизиков и маньяков немногим меньше, чем в Большом Яблоке.

*  *  *

Док уже был в состоянии лупать глазами и задавать вопросы. Это вполне устраивало как Энджи с Барни, так и мистера Хофмана. Правда, им приходилось отвечать, и притом честно – всё же док был фактически «правой рукой» босса.

– Сколько времени я ещё тут проваляюсь? – первым делом спросил Док после того, как получил возможность адекватно внимать окружающим событиям.

– Дней пять минимум, – ответил Хофман, набирая в шприц очередную порцию антибиотика. – И потом ещё дней десять тебе придётся сидеть тихо и оставить некоторые твои милые привычки.

Док выругался. Его круглая физиономия слегка похудела и обрюзгла, так что сейчас Фатмир Шеху немного напоминал Черчилля, когда тому было лет тридцать пять.

– Работать по клиентам, как я полагаю, будешь теперь ты? – спросил он, дождавшись, пока Хофман закончит впрыскивать ему лекарство.

– У нас нет вариантов, – произнёс Хофман. – Босс сказал, что, кроме тебя, руководить технической стороной процесса могу только я. Помогать мне будут Тадеуш и Чарли со студии.

– Чарли – он же тупой громила, чем он сможет тебе помочь?

– Девок таскать и вязать он в состоянии, – сказал Карл. – А шинковать будет Тадеуш, он это любит и умеет.

– А твои ребята что станут делать?

– У ребят... – Хофман покосился на брюнета и рыжего, смирно сидевших на диване чуть поодаль, – сейчас работы тоже до чёрта. Больше никаких помпезных встреч в аэропорту Лос-Анджелеса. Все девки станут прилетать в Тихуану. А оттуда наши усатые друзья будут переправлять их сюда таким же образом, как своих нелегалов: либо морем, либо на фурах, под прикрытием груза.

– Это опасно, – проворчал Док. – Если девок сцапают рейнджеры или копы, мы лишимся сырья. Да и они могут лишнего наболтать.

– Не думаю, – подал голос Энджи. – Рейнджеры за пределами Техаса практически не работают. А копы тупы по определению. И вообще, мы лучше потеряем пару-тройку «заряженных» девок, чем одного Дока или одного меня. Да и что они смогут рассказать? Что побывали в клинике у гинеколога, и тот прописал им укол от триппера?