Повитуха

Пролог.

Маленькая сморщенная старушка грустно качала головой. Вокруг неё стояло несколько девиц, и они внимательно слушали то, что она им говорила.

- Ох, гибнут бабы, гибнут бедненькие, в муках родовых. Как же помочь-то им всем хочется. Жалко, мало нас, повитух, девоньки. Так вот науку я вам передала свою, вы уж меня не посрамите, берегите баб, младенчикам помогайте народиться со всем усердием. А завещаю я вам вот что. Каждая из вас одну - две сиротки должна обучить повивальному делу, а лучше три! Три сиротки! А теперь ступайте. По дальним городам - деревням идите, туда, где нет бабам помощи лекарской да повивальной.

- А ты, матушка, как же? – спросила одна из девиц. – Как ты одна тут управишься.

- Я-то, я-то управлюсь, - улыбнулась беззубым ртом старушка, - мне чай ещё несколько девчонок приведут скоро из разных деревень.

Старушка очень надеялась, что в новой партии будущих повитух будет та, которую она ждет. Видела Агафья, что девочку в путь собирают. А у нее для ученицы дорогой все уже готово. Узелок давно припасен. Абы кому его в руки давать нельзя, иначе беда будет. В неумелые руки узелок попасть не должен, так лекарь придворный, наставник ее, приговоренный к казни, говорил. Чудом сумел он сунуть Агафье этот узелок много лет назад, и сгинул сам в царской тюрьме.

---

В палате отделения интенсивной терапии и реанимации лежала молодая женщина. Куча трубочек от разных приборов тянулась к ее телу. Приборы эти пикали, гудели, пищали, и только женщина не подавала признаков жизни. Рядом с ней на кровати сидела девушка, она нежно поглаживала руку женщины и приговаривала:

- Марфа, вернись. Не покидай меня Марфа! Олег, когда же она очнется?

Доктор, вошедший в палату, грустно улыбнулся.

- Мы делаем все возможное, чтобы Марфа пришла в себя. Ты же знаешь, Соня, как я отношусь к твоей сестре, я задействовал все возможности нашего Центра. Марфу оперировал лучший нейрохирург, ведущие ортопеды собирали ее по кусочкам. Чудо, что после такой аварии она вообще жива осталась. Ты же понимаешь, что теперь нам остается только ждать.

- Но она уже месяц так лежит, - Соня, понимала, что Олег делает для Марфы невозможное, но смириться не могла. – Почему вы не попытаетесь вывести ее из комы?

Олег не ответил. Что он мог сказать. Он несколько раз пытался это сделать, и каждый раз попытка оказывалась неудачной. Еще немного, и он, Олег во всякую мистическую чепуху поверит, которую любит рассказывать его друг, коллега и вечный напарник Вениамин, их с Марфой однокурсник.

В одну из таких попыток Вениамин сказал:

- Кажется, мы с тобой впустую над ней колдуем. Ее душа где-то застряла, и возвращаться не хочет. Видно, что-то не пускает ее к нам. Или кто-то.

- Где застряла? – не понял друга Олег.

- Ну, где-то между жизнью и смертью, - пояснил поклонник спиритизма и всяких оккультных наук. – Может у нее миссия там, и она к нам не вернется, пока ее не выполнит.

Глава 1. Одна баба – один младенец.

1.1

Марфа шла к купчихе Ватутиной, девушка сильно переживала, это был её первый самостоятельный выход. Глафира занедужила, а у купчихи заранее была с ней договоренность.

- Пойдешь одна, - прошептала Глафира слабым голосом. – У тебя всё получится.

- Но я одна ни разу не принимала роды, - пыталась отказаться Марфа. – А вдруг что-то пойдет не так?

- Всё пойдет так, как надо, Марфа. Ты уже давно мне помогаешь. Я тебя всему обучила, - Глафира пыталась успокоить и подбодрить свою ученицу. – Нельзя не пойти. Ты же знаешь, что денег, отдать купчихе её задаток, у нас нет. Да, и роды принимать у нее всё равно кому-то надо. Где она сейчас повитуху искать будет?

---

Глафира была хорошей повитухой. Многие горожанки обращались к ней со своими проблемами. И все они: богатые дамы, жены купцов, мещан и простых служак - хотели рожать с ней. Многим детишкам она помогла прийти в этот мир.

И ни разу за эти семь лет, что Марфа прожила у Глафиры, она не видела, чтобы повитуха помогла хоть одной женщине избавиться от плода. Хотя изредка к ней приходили с такими просьбами.

- Жизнь – это самое дорогое, что есть на земле, – говорила в таких случаях Глафира. – Я не пойду против жизни.

Потом, когда посетительница скрывалась за дверью, Глафира строго смотрела на свою ученицу и добавляла:

- И тебе не советую.

- Я всё понимаю, - лепетала в ответ Марфа, - я обещаю.

- Жизнь долгая, - прерывала её повитуха. – Всякое случиться может, но против неё идти не моги!

Семь долгих лет Глафира воспитывала Марфу, таскала её везде с собой и учила своему ремеслу. Последний год она только находилась рядом, контролируя и нахваливая свою ученицу. Женщина чувствовала, что какая-то злая хворь поселилась в её теле, и хотела передать Марфе как можно больше знаний и навыков.

За этот долгий год Марфа освоила много приемов: и повернуть ребенка, лежащего поперек матернего живота, могла, и двойню принимала, правда, у кошки, и даже, когда ребенок попой выходить надумал, не растерялась.

Глафира была ей очень довольна. Но во всех тех случаях Марфа знала, что Глафира рядом с ней стоит и, если вдруг что-то пойдет не так, то она тут же вмешается и поможет.

А теперь Глафира слегла, слегла внезапно, неожиданно для Марфы. В одно чудесное солнечное утро она просто не смогла подняться с кровати. А у них с купчихой Ватутиной уже была договоренность.

Купчиха озаботилась заранее, после первой задержки примчалась.

- Глафирушка, уж не брось меня, сыночек нам ой как нужен с Петрушей Ивановичем. А то сама знаешь, одни девки у меня. Ты же сыночка принимать у меня придешь? Чую сердцем, мальчик на этот раз должон быть.

У купчихи было семь детей, семь дочерей, и она не оставляла надежды разродиться мальчишкой.

- Конечно, конечно, матушка, - увещевала ее Глафира, осматривая живот, - раз чуешь, значит должон.

Напоминать о том, что предыдущие семь раз купчиха тоже наследников чуяла, Глафира, принимавшая всех её семерых девчонок, предусмотрительно не стала.

- Надежда умирает последней, - сказала она потом Марфе. – Не мы её давали, не нам и отбирать. Может и правду на этот раз мальчонка будет. Хотя, сомневаюсь я в этом.

- Почему, - спросила Марфа. Ей было интересно, как Глафира пол ребенка угадывала. Повитуха ошибалась редко.

- Да у таких, как она, одни девки и рождаются, - ответила Глафира. – Ты на её зад посмотри, на тело дебелое, на грудь.

- Грудь как грудь, - пробормотала Марфа. – Большая грудь. Молочная. Ребенка такой грудью, наверное, легче легкого вскормить.

Самой Марфе пока похвастаться было нечем. Да, и Глафира при всей своей миловидности аппетитными формами не обладала.

- Не всегда, не всегда, - проговорила Глафира. – Порой грудь у женщины полная, да жиром заплывшая, молочной ткани там мало. У купчихи такая, и зад рыхлый, потому и родятся у неё одни девчонки. Да и у мужа её по родне одни девки. Он сам-то единственный сынок у своей мамаши среди десяти девок! На роду им написано без наследника остаться. Так-то!

---

Перед тем, как Марфе уйти, Глафира перекрестила свою ученицу и тихо произнесла:

- У тебя всё получится, ты вспомни, какой у неё зад! С таким задом рожают легко. Девок своих она выплюнула и не мучилась совсем.

---

Марфа уже подходила к купеческому дому, когда к ней на встречу выбежала пожилая служанка Аксинья Ивановна.

-Ну, где вас с Глафирой носит, - запричитала она, - матушке нашей совсем плохо! А Глафира где?

Аксинья заметила, что повитухи рядом с Марфой нет.

-Глафире тоже плохо, - ответила Марфа, - я сегодня за неё.

-Ох, в недобрый час собралась рожать наша матушка, - возопила Аксинья, - поди, загубишь ты её.

- Типун тебе на язык, Аксинья Ивановна, - сплюнула с досады Марфа, - Глафира меня сама оправила одну, доверяет, значит!

- Да, что ты пигалица можешь, - не унималась Аксинья.

Глава 2. Неожиданное спасение.

2.1

Купец направился в детскую, где кормилица как раз закончила кормить мальчика и уже хотела, было, взять в руки девочку. Увидев хозяина, женщина расплылась в улыбке:

- Петр Иванович, детки-то у тебя какие замечательные, и сынок, и доченька! – проговорила она. – Кушают хорошо! Вот сынок уже откушал и заснул, хотите взглянуть? А доченька пока не спит, ее очередь кушать.

Для кормилицы не было удивительным рождение двух детей сразу, потому что она сама была из двойни, и где-то в далекой деревне жила ее родная, как две капли воды похожая на нее сестра. Но она никому об этом не рассказывала.

- Дай мне сына сюда, - скомандовал Петр Иванович.

– Хорош, хорош! – произнес он, разглядывая младенца. – Славный парень будет!

- А доченьку? Доченьку посмотри? – Кормилица уже взяла ребенка в руки и поднесла к купцу.

- А это ведьмино отродье в церковь снеси, да батюшке расскажи, что ее нам подбросил сам дьявол! – Лицо купца скривилось от отвращения. - Пусть там они решают, что с ней делать.

- Что, Петр Иванович? Почему дьявол подбросил-то? Смотрите, какая девочка чудесная! – Попыталась переубедить хозяина кормилица. Но купец был не преклонен:

- Не может одна баба двоих детей сразу родить! – проговорил он. – Не по-божески это! От лукавого. Отнеси ее сейчас же. А то, я смотрю, она околдовать тебя пытается, вон ка глазищами водит! Еще и сыну моему навредит.

Кормилица хотела было рассказать купцу, что она сама тоже из двойни, но после таких слов передумала. Еще и ее ведьмой объявит. А ей в ведьмы никак нельзя. Она со своего жалования родным помогает, да и детей кормить ей надобно.

Петр Иванович осторожно положил сына в колыбель.

- Чего стоишь, как истукан! Я сказал, неси девчонку прочь!

С этими словами купец вышел из комнаты. А кормилица побежала с хныкающей девочкой к купчихе.

- Матушка, матушка, - закричала кормилица, влетая в комнату хозяйки с девочкой на руках.

- Чего орешь? – преградила ей путь Аксинья, - хозяйка заснула, а ты разоралась тут.

- Да, как же это, Аксиньюшка Ивановна, - запричитала женщина шепотом, - хозяин приказал избавиться от малютки-то. А ты посмотри на нее, на крошку, ведь красавица-то какая!

Аксинья взяла девочку и поднесла к свету. Девочка смотрела на нее большими глазенками, тихонько хныкала и готовилась уже зареветь в полный голос.

- Покорми ее, - приказала Аксинья, - сядь здесь, мне подумать надо.

- Аксиньюшка, кто здесь еще, - донеслось с кровати. – Что-то случилось?

- Да ничего серьезного, матушка, - проговорила старая служанка, присаживаясь около купчихи. Тревожить хозяйку Аксинье очень не хотелось, но без нее она не могла решить, как поступить с ребенком.

- Тут такое дело, матушка, - замялась она.

- Ну, говори уж, - проговорила раздраженно купчиха, - все равно не сплю.

- Петр Иванович приказал от девочки избавиться.

- От какой девочки?

- Вашей девочки, той, что ты с мальчиком родила.

- А я про нее и забыла! Восьмая девчонка ведь! Ну и что с ней там не так?

- Хозяин говорит, что ее тебе дьявол подкинул, матушка, и поэтому ее надо в церковь снесть, - подала голос кормилица, - а девочка такая ладушка! Вот посмотри сама!

Кормилица хотела было поднести младенца к постели, но купчиха ее остановила:

- Раз хозяин так решил, значит надо выполнять! Ко мне то ты чего пришла? Я одного ребенка вынашивала – сына. Ни о какой девочке знать не знаю. Одна женщина – один ребенок! Вот это по-божески! Иди, выполняй, что велено!

Кормилица в испуге попятилась, но остановилась. Она уже хотела, было, на свой страх и риск рассказать про сестру, но Аксинья прикрикнула на нее:

- Ну, чего ты стоишь, иди. Хозяйка и так утомилась нонча, спать хочет!

И женщина вышла из комнаты ни с чем. Как помочь ребенку? Может и правда в церковь снесть? Что там с малышкой будет-то? Кормилице было жалко ребенка.

- К себе я тебя взять не смогу, крошка, - шептала она девочке, мирно посапывающей на ее руках, - что же мне с тобой делать- то?

И тут кормилица вспомнила о Марфе.

«Вот кто мне должен помочь, - подумала женщина, - она принимала малышку, она ее и спасти должна!»

2.2

Марфа ходила из угла в угол пригнув голову по маленькой каморке, когда услышала шепот:

- Марфа! Марфа! Ты здесь?

Марфа подошла к двери:

- Здесь! А кто это?

- Кормилица я. Сейчас я тебя открою.

Снаружи послышался какой-то шум, и дверь чулана распахнулась.

- Марфа, спаси девочку, - прошептала кормилица, пихая в руки Марфы какой-то сверток.

- Что это?

- Дочка это купчихина. Хозяин приказал избавиться от нее, а купчихе она тоже не нужна. И так семь девок растет.

Глава 3. Побег и первый странный сон.

3.1

В городе было неспокойно. Ватутины были известной уважаемой семьей. Новость о подкинутом при родах дьяволенке подхватилась слугами и разнеслась по всем домам. Еще только забрезжил рассвет, а на главной площади уже собирались горожане, напуганные столь страшными вестями.

- Сжечь ведьму! – доносилось отовсюду. – Сжечь! На костер ее!

- А кто ведьма-то, - спрашивали люди друг у друга.

- Да Марфа Глафиркина! Представляете Ватутиной дьяволенка подбросила. Ты, говорит, двойню родила! Где это видано, что бы бабы сразу двоих рожали, а?

- А я еще слышала, что живот она вспорола купчихе-то!

- Да, бают, как разрежет живот и сразу двух дьяволят достала!

- Да, нет, мальчонка обычный, человеческий! Только девка бесовская!

- А сбежала как! Сквозь стены прошла и отродье свое с собой забрала.

- Так чего мы ждем! Пойдем до Глафиры! Потребуем, чтобы выдала нам свою воспитанницу!

- А у Глафиры-то поди и у самой рыльце в пушку!

- Как так?

- А вот так, кто-нибудь помнит, откуда она на нашу голову взялась-то? А мы ее к себе в дом пустили, обогрели, обласкали, деток доверили! А она! Мою дочку к себе в ученицы не взяла! Так зыркнула на нее, что та в угол забилась. Я еще тогда подумал: не нечистому ли она служит!

Тем временем толпа приближалась к дому Глафиры все ближе.

Вот уже кто-то забарабанил в дверь:

-Глафира, отдай нам ведьму! Глафира!

Из дома не доносилось ни звука.

-Ишь, закрылись! Суд Божий Вас все - равно настигнет!

-Ведьмы! Ведьмы!

Кто-то кинул в окно камень, кто-то запалил траву в маленьком садике за домом.

-Сжечь их! Смерть ведьмам!

Робкий голос, вещавший о том, что если сжечь Глафиру, то некому будет помогать женщинам в родах, потерялся в общем шуме.

Полетели камни и факелы, огонь полыхнул на крыше и стал набирать силу, поедая стены и внутренности небольшого домишка. В какой-то момент ему показалось, что этого мало, и он перекинулся на соседние дома.

Раздались крики:

-Пожар! Пожар! Горим!

-Ведьмы мстят!

-Бесовское отродье!

Из объятых пламенем домов стали выбегать люди, они спасали свое имущество и пытались водой тушить пожарище.

-Люди, добрые, что ж это делается-то! - причитали погорельцы.

С большим трудом людям, наконец, удалось затушить бушующее пламя.

-Тфу! Вот ведь, - сетовали горожане, - даже спалить ведьму без убытка для себя не получилось. Видать, и правда, дьяволицы тут жили.

3.2

Марфа остановила лошадь в пролеске. Город, в котором она прожила столько лет, остался далеко позади. Надо было отдохнуть. Все это время она гнала, как сумасшедшая.

-Глафира, как ты? -Наклонилась она к своей наставнице.

Глафира приоткрыла глаза:

-Пока еще жива.

Марфа облегченно выдохнула.

Там в доме, когда Глафира была в полуобморочном состоянии, девушку охватило отчаяние. Она была искренне привязана к Глафире. Безрезультатно испробовав все средства приведения человека в чувство, Марфа вдруг сильно разозлилась:

-Ты не умрешь! Ты не можешь меня бросить, - крикнула она Глафире, лежащей в глубоком беспамятстве.

И в этот момент на Марфу снизошло какое-то яростное спокойствие. Она стала собирать вещи, необходимые для поездки, погрузила их в повозку, перепеленала младенца, нашла для девочки подходящую корзинку и белье, накрутила для нее тряпочку с хлебным мякишем, размятым в молоке.

Затем Марфа собрала провизию и травы. Когда все было готово, она устроила на дне повозки ложе для Глафиры. Как она доволокла и погрузила женщину в повозку, как ехала куда-то в ночи, Марфа сейчас вспоминала с трудом. Девушка даже не знала толком, где они находятся.

Заплакала девочка, и Марфа занялась ребенком.

-Где мы? - спросила Глафира.

-Я не знаю, - честно ответила Марфа.

Она держала младенца на руках и пыталась кормить молоком с ложечки.

Девочка жадно глотала капельки, причмокивала и напряженно разглядывала Марфу. Насытившись, она прикрыла глазки, а потом уснула.

- Как можно было отказаться от собственного ребенка? - Марфа вопросительно посмотрела на Глафиру, та в ответ пожала плечами:

- Наверное, когда детей становится очень много, их перестаешь воспринимать, как что-то особенное, ценное. У купчихи это восьмая дочь, не первая, и даже не вторая, а восьмая. Да и ждала она только мальчика, - Глафира попыталась оправдать нерадивое семейство.

-Все равно, мне этого не понять, -покачала головой Марфа, укладывая девочку в корзинку.

3.3

Марфа немного перекусила и накормила свою наставницу.

Глава 4. Марфа Ивановна. Дежавю.

4.1

В большом городе стояло раннее утро выходного дня. Солнце уже поднялось достаточно высоко, но на пустынных улицах еще горели фонари. Люди не спешили покидать свои жилища, продолжая нежиться в теплых постельках. Лишь редкие прохожие с недовольными лицами попадались то тут, то там. Кто-то из них торопился домой, а кто-то нехотя плелся на работу.

Марфа ехала домой после тяжелого дежурства.

В мыслях постоянно всплывали последние роды. Роженица молодая девчонка лет восемнадцати постоянно твердила:

- Доктор мне нужен мальчик, мне мальчик нужен. У меня обязательно должен быть мальчик. Вы слышите, доктор? Только мальчик!

- Светочка Ивановна, - пыталась успокоить ее пожилая акушерка Клавдия Ивановна, - ты же знаешь, что у тебя двойня, на УЗИ два младенчика у тебя, два, но причиндальчики свои они показать тебе не захотели. Поэтому не обессудь, уж кого Бог послал, того и родишь.

Марфа тем временем проводила осмотр, ей совсем не нравилось, что один из младенцев лежал в тазовом предлежании, а другой в поперечном. Хотелось заказать операционную, но муж пациентки и она сама настаивали на естественных родах.

- Только сама, только сама, она ж нормальная баба, а не профурсетка какая, - верещал муж, дородный такой мужчина по имени Федор Степанович. Сейчас он стоял за спиной у Марфы и постоянно спрашивал:

- Ну, что там Марфа Ивановна, ну, когда уже мой наследник появится на свет?

Почему-то оба супруга проигнорировали тот факт, что в животе двойня неопределенного пола. Им, вынь да выложи, требовался мальчик.

- А вдруг там две девочки? – заикнулась, было, Марфа.

- Какие две девочки? У бабы не может родиться более одного младенца, мне так мама говорила. Одна баба – один младенец, – уверенно проговорил мужчина, а потом вдруг завизжал. – А я что по-Вашему бракодел что ли какой? У меня только мальчики могут рождаться, только мальчики!

Тут Федор Степанович внезапно закашляться и засипел, видимо слюна от возмущения попала не в то горло, но быстро снова обрел голос и продолжил:

- И знаете, Марфа Ивановна, я уже начинаю сомневаться в Вашей компетенции. И если бы не самые лестные отзывы о Вас Вашего главного врача, да и вообще в городе, я бы забрал жену домой. Она и там спокойно родить может, вот только заладила: «Боюсь, боюсь! Вези меня в роддом». А ведь поначалу мы хотели дома с ней рожать. Я уже и акушерку нашел, но та посмотрела сегодня Светочку и говорит, что ей на дому рожать нельзя, опасно, дескать. Вот Светочка ей и поверила. Поверила чужой тетке, а не родному мужу. Вы представляете?! Где бы не она, мы бы уже давно моего наследничка родили бы.

Марфа смотрела на него во все глаза и не верила своим ушам.

А ведь не глупый вроде человек. Федор Степанович занимал не последнюю должность в Администрации города. Их к Марфе сегодня сама Мария Сергеевна, главный врач роддома, привела, у женщины уже отошли воды.

-Марфуш, людей уважить надо, - сказала она в ответ на слабые возражения Марфы, - и в обсервацию смотри ее не засунь потом.

- Но она же необследованная совсем, даже на учет не вставала, - попыталась было уцепиться за последнюю ниточку Марфа.

- Ну, вот и пообследуй ее, - был ответ главврача. Последние слова Мария Сергеевна бросила уже через плечо, закрывая за собой дверь ординаторской.

Марфе ничего не оставалось делать, как идти в ВИП-палату, общаться с вновь поступившими.

- Мы рожать будем вместе, - сходу заявил ей Федор Степанович, - и только естественным путем. Только естественным путем!

---

- Мария Сергеевна, - пыталась достучаться до главного врача Марфа, когда осмотрела женщину и получила заключение УЗИ, - у нее показания для кесарева. Какие нормальные роды?

- Марфушенька, я же не просто так к тебе их определила, - пропела главнючка, - ты же волшебница у нас. Сделаешь что-нибудь.

- Так дело не пойдет, собирайте консилиум. – Марфа использовала свой последний аргумент. – Если что-то пойдет не так, я отвечать одна не хочу.

Консилиум из трех врачей собрался быстро, и коллеги, пряча глаза от стыда, подписали все, что продиктовала им главный врач.

- И что мне теперь делать? – спросила Марфа, забирая историю родов.

- Ну, сделай ей что-нибудь, как ты умеешь, - посоветовала Мария Сергеевна. - Федор Степанович - правая рука нашего мэра, тебе надо постараться, чтобы он остался доволен твоей работой.

---

И вот теперь Федор Степанович стоял сзади и комментировал каждое действие Марфы и ее помощников.

- Нет, обезболивания нам не надо, - тоном, не терпящим возражения, заявил он на предложение анестезиолога, как будто это он уже который час корчился от боли. Раскрытие шло медленно.

Светочка поначалу терпела, кусала губы до крови, но сдерживалась, не кричала. Ведь муж постоянно наставлял ее:

- Роды - это нормальный физиологический процесс. Раньше бабы в поле рожали, и ничего. А ты вон в роддом попросилась.

Но потом произошло то, чего и боялась Марфа. В какой-то момент матка затвердела, как камень, и началось кровотечение.